ртии объяснять неправильностью партийной политики, хотя и признает ее крупную роль. Он центр тяжести переносит на невозможность сохранения такого положения в дальнейшем. Скованность действий всей партии, благодаря тому, что ни одна из партийных групп не считает себя связанной партийной дисциплиной, фактически сводит партию с политической арены. Особенно остры разногласия стали с того момента, когда партия стала превращаться в оппозиционную. Дошло даже до того, что отдельные члены партии считали возможным, вопреки партийному решению, принимать участие в гражданской войне. Не менее опасными прецедентами являются выступления на выборах в Учредительное Собрание с двумя партийными списками. В настоящее время внутрипартийная обстановка приближается к положению, подобному гражданской войне. При таких условиях позиция центра с его попытками механического сглаживания разногласий путем каучуковых формул резолюций, дающих право каждой стороне вкладывать в них свое собственное содержание, только способствовала усилению партийной разрухи. Она привела к тому, что центральные учреждения партии оказались лишенными возможности регулировать партийную политику, влиять на партийную работу на местах. Все это заставляет оратора признать такой способ сосуществования внутри партии, какой существовал у нас до сих пор, невыносимым. Он должен быть закончен. Опыт прошлого говорит, что единство возможно только тогда, [когда] существует достаточно сильное большинство, которое может в основных политических вопросах выразить отчетливую линию и проводить ее достаточно энергично в жизнь, не нарушая, конечно, прав меньшинства на выражение мнений внутри партии. Если это окажется невозможным, то трудно сказать, что будет. Раскол может привести к распаду партии на четыре и больше фракций. Если же никто не возьмет на себя ответственности за начало раскола, то партии предстоит пережить период дальнейшего разложения. Дан. Я принадлежу к той части ЦК, которая употребляла все усилия для сохранения партийного единства. Мартов говорит, что мы стремились сохранить его механическими средствами. Но что он сам предлагает? Его доклад был скорее доклад о расколе, чем об единстве. В качестве представителя большинства съезда он должен был указать платформу, на которой большинство будет строить партийное единство. Он обязан был задуматься, какими средствами можно добиться, чтобы отход от партии был бы минимальным количественно. Вместо этого Мартов посвятил свой доклад доказательствам необходимости и неизбежности раскола. Для всякого единства, конечно, нужна принципиальная основа, но такое положение, при котором люди, признавшие наличную принципиальную основу и решившиеся остаться в партии при этой основе, производили в то же время беспредельное политическое межевание, оплевывали партию, саботировали ее, -- не должно быть допущено, этот опыт не должен быть повторен. Здесь все разыскивали начинавших. Но ведь интернационалисты уже на майской конференции заявили, что, оставаясь в партии, оставляют за собой свободу действий. Нужна, конечно, принципиальная основа, но принципы в нашей партии вовсе не обладают такой действительностью667. Я не думаю, что большинство на этом съезде создалось на почве прочной спаянности идейной. Причину создания нового большинства надо искать, вероятно, в том, что напуганный партийный обыватель шарахнулся в сторону стихий. Когда стало намечаться поражение революции и тактика большинства партии стала сближаться с меньшинством, интернационалисты производили акты раскола, в которых не было никакой необходимости даже с точки зрения фракционной. В Предпарламенте, например, большинство нашей фракции встало на одну позицию с меньшинством по основным вопросам, интернационалисты все же образовали свою фракцию, оставаясь в ЦК, они принимали участие в заседаниях, противопоставлявших себя ЦК. В центральном органе интернационалистов беспрерывно травили партию и выводили все несчастья из линии партии. На этом съезде фактически наметилось если не тождество, то такое сближение двух частей партии, какого не было раньше. Объективные условия, созданные диктатурой, слишком кричащи. Для раскола сейчас меньше данных, чем раньше. Я лично буду считать величайшим несчастьем для партии, если какая-нибудь часть ее отколется на этом съезде. Единство должно быть обеспечено введением дисциплины. Всякая попытка ослабить ее должна быть отметена. Кто согласен с мнением относительно текучести наших настроений, должен согласиться и с моими выводами. На нынешнее большинство ложится большая ответственность. Боюсь, что оно очень плохо подготовлено для создания единства. Как сторонник единства, не разделяющий линии теперешнего большинства, за которой может скрываться желание укрыться от участия в решении больных вопросов жизни, я хотел бы, чтобы большинство оказалось достойно той ответственной задачи, которая ложится на него. Романов. Нужно констатировать одно. Большинство присутствующих участвовало на многих съездах последнего времени. Многие, сидевшие тогда на правых скамьях, ворчали тогда на линию большинства. Теперь ворчавшие пересели частью на левые скамьи. В жизни партии происходят процессы, которые надо учитывать. Надо найти такой выход, чтобы партия как целое могла существовать. Нужна самая строгая дисциплина, но думаю, что намордник не поможет. Не надо копаться в прошлом и не надо искусственно затыкать рот меньшинству в пределах единой партии. У нас до революции не было партии. Теперь есть широкая возможность для ее создания, если желать этого. Инстинкт рабочего класса поможет найти линию, которая выведет нас из тяжелого положения. Ерманский. Дан утверждает, что Мартов кончил доклад за упокой единства. Это верно лишь во внешнем смысле слова: он говорил о расколе для сохранения единства, а кончил чуть ли не угрозой бойкота провести большинство. Кто проделал революционный опыт в Петрограде и знает историю борьбы с ларинизмом668, знает, что я не раскольник. Дело идет о партии, а не о лицах. А партия давно больна. Болезнь ее кроется в сложной обстановке нашей жизни. В ней источник всех ошибок. До войны приходилось вести борьбу по разным тактическим вопросам, например, по вопросу о разных кампаниях и других формах координирования сил. Роль интеллигенции сложилась тоже на почве особенностей нашей жизни. В период реакции она болезненно раз[дели]лась. Через обслуживание разных буржуазных органов и газет сближалась с интересами других непролетарских слоев. В рабочей среде растет тред-юнионизм без тред-юнионов. Растет французский министериализм. Мильерановского типа669. Потресов выдвинул формулу национально-государственного объединения. Передо мной давно стоит вопрос о классовой розни в нашей среде. Я отвечал всегда на этот вопрос отрицательно, но когда для меня наметилась эта рознь, я перестал быть примиренцем. Положение, конечно, серьезное. Если бы мы думали только о расколе, мы бы давно уже произвели его. Нам приходилось сопротивляться напору рабочих в этом вопросе. Как спасти меньшевизм? Как лечить болезнь его? Если лечить ее знахарскими приемами, единства не получится. Нас связывает с вами только отрицание большевизма. Если бы не это, мы давно не были бы с вами. Единство нужно идейное. Надо спасти его ценой единства организованного. Давдариани (Сан)670. Трудно говорить об единстве в атмосфере, где, кажется, предрешено обратное. И тем не менее мне кажется, что если [бы] попытались говорить не о прошлом, а о будущем, легко можно было бы найти общий язык. Меня могут упрекнуть мои единомышленники-интернационалисты в излишнем примиренчестве, но я уверен, что единство нашей партии вещь более реальная, чем только [что] принятая нами формула от энесов до большевиков. И это единство возможно под флагом интернационализма, очищенного от большевистских примесей. Я интернационализм понимаю в смысле давления на западноевропейский пролетариат. В области давления на правительство мы ничего сделать не можем. Только разбудив западноевропейскую демократию, наши усилия в этом отношении не будут бесплодны. Я согласен с тов. Даном, что объективные условия никогда не благоприятствовали единству так, как теперь при большевистском правительстве, когда в партии оборончество как руководящая линия ликвидировано. Оратор оспаривает взгляды тех интернационалистов, которые полагают, что оборонческая идеология оппортунистична. Он напоминает, что то же самое говорили большевики о так называемом ликвидаторстве671. Мы же тогда знали, что в русской [политической] деятельности ликвидаторство играет более революционную роль, чем большевизм. Аналогию с этим оратор находит и в деятельности оборонцев во время войны, когда их участие в Военно-промышленных комитетах672 было крупным политическим фактом. Что же касается оборонческой теории, то он не находит в ней ничего равного теориям так называемого национального социализма, развившегося во время войны на Западе. Перестройкой теории наше оборончество не занимается, и в Потресове оратор не видит будущего Шейдемана. Причина острых форм наших разногласий в том, что мы не могли нащупать линии к окончанию войны. Но она [причина] не в национально русских условиях, а в международной обстановке. В России мы сделать ничего не можем. Что же касается до Запада, то оратор оптимист, он считает, что объективные условия ведут к восстановлению интернациональной борьбы пролетариата, к восстановлению Интернационала. В ближайшем будущем неизбежно национальное единение уступит место классовой борьбе. Близки глубокие потрясения, и только это спасет Россию и от сепаратного мира, и от всего, что с ним связано. И вера в это заставляет оратора надеяться, что наши партийные относительно мелкие разногласия будут затушеваны в дальнейшем. Пинкевич673. Пинкевич передает, что организация, делегировавшая его (Новгородская губернская конференция), считает необходимым полное единство партии на основе отчетливой тактической линии и полной партийной дисциплины, конференция считает, что таковой линией может быть только интернационалистская. Голиков заявляет, что он впервые за годы войны согласен с тов. Мартовым. Он полагает, что единства уже не существует; есть общее помещение Центрального комитета, вывеска и т.д. Он думает, что при таких условиях раскол будет полезен. Война разорвала меньшевизм: часть стала на позицию Циммервальда--Кинталя674 -- и в этом корень зла. Теперь у нас есть две линии. Одна с тяготением к Смольному, другая -- хранящая традиции меньшевизма; и сторонники последней, стоящие на точке зрения второго, а не третьего, не гриммовского Интернационала675, считают единство невозможным. То, что есть теперь, есть взаимная нейтрализация партии. Положение максимально ненормально. Бывает, на одном и том же собрании члены одной и той же партии, меньшевики, перед рабочими массами выступают друг против друга, например, один за, а другой против коалиции. И в результате рабочие массы не хотят верить ни одному. Каждая из этих групп считает другую вредной или опасной для рабочего движения. При таком расхождении ужиться нельзя. Будьте на пути старых традиций меньшевизма, -- кончает оратор, -- да здравствует раскол. Чиркин. Крайности сходятся. Сошлись и Голиков с Ерманским. Оратор решительно протестует против заявления последнего, что интернационалистов с оборонцами связывает только отрицательное отношение к большевикам. Не знаю, -- заявляет он, -- как ответят оборонцы на заявление Ерманского о желательности для него раскола с ними. Но я могу сказать от себя, что решительно ничего не потерял бы, если [бы] Ерманский сидел рядом со мной. Если кто хочет уходить из партии -- вольная дорога. Но надо признать, что раскол партии принес бы огромный вред ей. В этом отношении автор согласен с тов. Даном. Положение теперь напоминает положение после 1907 г. Как и тогда, революционные силы идут, и надо собирать остатки, чтобы спасти, что можно, для рабочего движения. В те годы тов. Аксельрод поставил вопрос о рабочем съезде, ибо партия задыхалась в интеллигентской атмосфере. Теперь мы переживаем нечто во многом похожее. Угрозы единству с обеих сторон -- и от Ерманского, и от Потресова с Голиковым. Перед нами же, рабочими, вопрос о единстве стоит острее, чем когда-либо. Речь идет об освобождении рабочего класса от того духа авантюризма, которым его пропитали большевики. И это возможно только путем противопоставления большевизму марксизма. Если мы не преодолеем препятствий к единству, будет закрыт последний путь сопротивления тем волнам анархии, которые захлестывают рабочий класс. Надо во что бы то ни стало справиться с сектантством. Мысков. Мы заявили на майской конференции, что расходимся с большинством не по вопросу о войне, а в оценке международных сил. Мы верим, что торжество интернационализма будет торжеством рабочего класса. Но, учитывая соотношение международных сил, мы приходим к неизбежному выводу: надо решить нашу общенациональную задачу. Мы встанем на вашу точку зрения, пока эта национальная задача не будет решена. Давдариани говорит, что международная обстановка неблагоприятна, Россия не может выпрыгнуть из себя, не может она решить международную обстановку. А если это так, надо заниматься политикой, которая приведет к нашей и всего Интернационала победе. Пока вас будут смешивать с большевиками не в лице рабочих масс, а авантюристов676, пропасти между ними не заполнить. Мартов мужественно заявил, что мы не можем ужиться в единой партии. [Это] конечно так, [особенно] если будет продолжаться внесение разврата в рабочую среду. Если съезд представляет рабочую партию, если вы хотите положить предел настоящему, вы должны сказать, что хозяином делается рабочий класс. Здесь достаточно представлен авангард рабочего класса, чтобы он мог взять в свои руки съезд меньшевизма. Если бы создалась здесь рабочая группа, которая получила бы представительство в ЦК, единство было бы обеспечено. Или вы с нами без большевиков, или мы без вас. Брусин677. Полагаю, что свободой слова злоупотреблять не следует. А Голиков возгласом "Да здравствует раскол!" злоупотребил свободой слова. Легко сказать "раскол", а что хорошего выйдет из этого? Мартов не скрывает, что может создаться несколько фракций. При нашей политической грамотности что получится на местах? Может быть, вы и будете после раскола хорошими марксистами, но какая польза для рабочего класса от этого? Каждый из нас считает только себя марксистом. Кто разберет, который настоящий. Резолюции Дана и Мартова не так сильно расходятся. У нас на Урале нет раскола; вы хотите его внести к нам. Вместо того, чтобы с нами вместе вести борьбу с авантюризмом, вы хотите дать нам чистенькую принципиальную партию. Но из этого получатся только похороны партии. Здесь уже злоупотребляли словами: "Да здравствует раскол!" Позвольте и мне провозгласить: "Да здравствует единство партии!" Либер. Единство движения рабочего класса и единство партии -- это разные вещи. Надо ставить вопрос в плоскости единства рабочего классового движения. Если бы интернационалисты состояли из товарищей, подобных Давдариани, то не было бы сомнений, что единство вполне возможно. Но он по ошибке принадлежит к этой фракции. Обыкновенные условия таковы, что мы можем и должны быть едины. Вопрос только, в каких формах будет изживаться болезнь большевиков. Составляйте ЦК, ведите партию, и если вы не потащите партийное знамя в кровавой грязи -- наша поддержка вам обеспечена. Саботажем мы не будем заниматься. Докажите, что может восторжествовать лишь Давдариани, тогда будет обеспечено единство. По отношению к центрам должна быть полная лояльность. Если бы нам пришлось основать отдельную парламентскую фракцию, мы не стали бы выступать от имени партии. Партия не имеет права на раскол, не убедившись, что она не может быть едина. Астров. Я всегда был сторонником единства не потому, что не нахожу разногласий между нами. Но я считал, что среднюю [линию] надо найти между нами и центром партии, а не между нами и большевиками, как это случилось с нашей резолюцией. В нашей среде есть люди, которые хотят нас во что бы то ни стало прикрепить к большевистской колеснице. Мартов должен согласиться с этим. Вне этой средней линии нет возможности сохранить меньшевизм, это ядро классовой партии. Если бы дело было лишь в установлении теории, пришлось бы установить, что между нами непроходимые разногласия. Но сейчас речь идет о том, чтобы найти путь к настоящей классовой партии. Здесь говорили о большевистских рабочих, с которыми надо искать сближения. К сожалению, приходится выбирать не только между партией и большевистскими рабочими, но и между большевистскими и меньшевистскими рабочими. Но на этих скамьях (направо) сидит все, что вы, тов. Мартов, воспитывали в течение полутора десятков лет. Это весь наш партийный капитал. Ни в одной стране вопрос о расколе не решался так легкомысленно, как у нас. Я готов подчиниться какой угодно линии партии, но может повториться то, что было после августовского съезда. Будет принята резолюция и останется на бумаге. Чтобы не случилось этого, должны быть приняты во внимание все оттенки мнений, проявившиеся на съезде. Всем, кто дорожит будущим партии, я рекомендую учесть это обстоятельство. Мы должны быть едины даже в том случае, если будем существовать как партийные группы. Мартынов считает нужным отбросить в сторону демагогические по существу рассуждения о рабочих и интеллигентах. Мы знаем, что сотни и тысячи рабочих, поддерживающих террором меры Ленина678. То, что на стороне Потресова цвет рабочей интеллигенции -- верно. Но ведь и Шейдеман, и Гендерсон -- тоже рабочие. Это не доказательство. По существу же [положение] безнадежно. Слеп тот, кто думает, что война не изменила положение Интернационала, что после войны мы вернемся к старому. Это невозможно не потому, что крови много пролито, а потому что война создала совершенно новую обстановку. В социальную революцию наподобие большевиков мы не верим, но знаем, что неизбежно придут крупные социальные бури, и здесь мы не сможем идти по одному пути с теми, кто в лагере Шейдемана и Потресова, потому что, как теперь ясно, у них совершенно иной подход679 к этим вопросам. Переходя к группировкам внутри партии, оратор отмечает, что, по его мнению, сейчас происходит эволюция партийного центра по пути к III Интернационалу; это дает уверенность, что вместе с центром интернационалисты идти могут. Из этого следует, что между ними может быть выработана средняя линия, -- у центра линии нет. Что же касается до Потресова, то по отношению к нему оратор бросает: "Лед и пламень, вода и камень не могут быть так различны, как мы с Вами". Зарецкая заявляет, что она хотела спорить с Голиковым, доказывать возможность единства с точки зрения оставшихся в меньшинстве. Теперь речи Ерманского и Мартынова убедили оратора в непригодности нового большинства съезда к роли большинства партии. Отстаивать возможность для меньшинства оставаться в партии можно только тогда, когда большинство не хочет изгонять меньшинство. Тов. Зарецкая предостерегает от этого пути и заявляет, что если до этого дойдет, то она, во всяком случае, не будет в числе тех, кто держится за ручку двери, не давая вышвырнуть себя из партии. Но среди интернационалистов, кроме Ерманского и Мартынова, есть Давдариани и Астров, с которыми работать можно, и поэтому оратор все же против позиции Голикова. Но, возражая против ухода из партии, оратор одновременно и против создания центральных учреждений на основе пропорционального представительства; центр должен быть не дискуссионным клубом, а политическим вождем, поэтому он должен обладать сплоченным большинством из числа представителей большинства съезда. Пусть последнее покажет и свое политическое лицо, и свою работоспособность. Оратор желает только, чтобы интернационалисты не сделали со всей партией того, что они сделали с петроградской организацией. Югов наибольшую угрозу единству партии видит в той сектантской психологии, которая охватила руководящие круги партии. То, что сейчас идет на съезде, -- это единоборство между руководителями петроградских партийных крыльев. Совершенно не чувствуется в дебатах отражения той тяжести, которая лежит на провинциальных работниках благодаря разрухе в центре. Ведь у нас была не единая партия, а масса партийных республик -- в каждом городе самостоятельная. Оратор на прошлом съезде был в числе группы интернационалистов, которая осудила раскольническое выступление "двадцати семи"680, но воспрепятствовала их исключению. Практика убедила его, что так дальше продолжаться не может; это была практика санкционирования фактического раскола. Теперь единство должно быть создано на основе прочной партийной дисциплины. Экстренный Всероссийский съезд РСДРП (объединенной) Заседание 4 декабря Заседание открывается в 12 часов дня. По вопросу об единстве партии слово предоставляется Ежову. Речь Ежова Ежов объясняет, почему он вышел из ЦК: потому что ЦК отказался напечатать его заявление, а не потому, что он настолько расходился с линией ЦК, хотя обычно он и оставался в меньшинстве. В вопросах организационных были неправы обе фракции. Такие вещи, как выставление двух параллельных списков, как выступление в качестве особой фракции в Сов[ете] республики и т.п. -- недопустимы. Когда выяснилось, что ЦК неспособен охранить единство партии -- я вышел из ЦК. ЦК оказался в цепях даже в таком ясном вопросе, как вопрос о недопустимости наряду с партийным параллельного списка. Трудно сказать, кто более виноват, но фракции чувствовали себя в ЦК не представителями единой партии, а представителями враждующих сторон. Теперь на съезде есть большинство, но я видел его представителей в петроградской организации. Там они были сектантами, и потому я боюсь за будущее. В Петрограде у нас нет организации, ибо руководящими являются не партийные, а кружковые интересы. Это лишь разрушает партию. Мы должны помнить об этой болезни. Речь Дана От имени ЦК слово для объяснения берет тов. Дан. Дан разъясняет, что в таких, казалось бы, ясных вопросах, как вопрос о недопустимости параллельных списков на выборах, ЦК должен был воздержаться не потому, что он не сознавал недопустимости этого, а потому, что августовский съезд допустил не только свободу мнений внутри партии, но и свободу действий и право иметь особые организации внутри партии. Это делало единство партии лишь фиктивным. Чуть [ли] не 2--3 раза в неделю то одна сторона, то другая выступала в ЦК с ультимативными заявлениями, грозя расколом. ЦК считал своей обязанностью довести партию не усеченною до съезда, и теперь съезд должен сказать, был ли прав ЦК в своей тактике. Речь Мартова Заключительное слово предоставляется тов. Мартову. Мартов заявляет, что интернационалисты никогда не грозили уходом из партии, как сказал Дан. Они даже не уходили из ЦК. Было недоразумение, немедленно разъясненное, когда интернационалисты решили отозвать своих представителей из числа представителей ЦК в Комитете спасения681, а Абрамович ошибочно сообщил, что отозваны представители из ЦК. А вот оборонцы, 11 человек, действительно уходили. Нас обвиняют в том, что мы, с одной стороны, своими голосами подавляли в ЦК противные нам мнения, создавая искусственное большинство, а с другой -- имели свою организацию, боролись против того же ЦК. Пока возможность для нас иметь в ЦК большинство была лишь случайностью, мы, правда, отказывались пользоваться этой случайностью. Но обязательства не пользоваться своими голосами мы не давали. И когда после 25 октября мы с центром образовали довольно постоянное большинство -- было бы искажением истинной воли партии, если бы мы отказом от голосования создавали искусственное большинство правому крылу. Мой доклад поняли как обоснование раскола. Это ошибка. Я думаю, что в партии должна быть дисциплина, но при условии органического единства разных направлений в самом основном, а не механического господства одной фракции над другой. Необходимо признать лишь общий организационный принцип, предоставив такту центров и фракций проводить его в жизнь, предоставив совести каждой фракции решить, могут ли они оставаться в рядах партии, приняв этот принцип. Этот принцип: признание руководящим критерием принципа международной солидарности пролетариата и классовой борьбы. Обсуждение вопроса об единстве партии закончено. Для выработки резолюции по этому вопросу съезд избирает комиссию в составе Кибрика, Ахматова, Ежова и Мартова. Съезд переходит к обсуждению вопроса об отношении партии к идущему теперь повсюду созданию национальных автономных областей и о возникающих в связи с этим потребностях в изменениях форм партийного строительства. Разрабатывавшая этот вопрос секция съезда к единодушному решению не пришла; поэтому выступают докладчики от обоих наметившихся в ней течений -- тт. Либер и Семковский. Речь Либера Вопрос о национальной автономии является частью общего вопроса о демократизации государственного строя. До последнего времени вся наша партия считала, что необходимый процесс децентрализации должен идти параллельно укреплению нового демократического строя в центре. Мы были единодушны в том, что в интересах укрепления самой национальной автономии, в интересах предупреждения возможной взаимной борьбы между различными областями и центром необходимо, чтобы вопрос о пределах автономии областей был решен не путем ряда сепаратных соглашений, а путем общего решения Учредительного Собрания. В этом была разница между нами и большевиками, которые и в данном вопросе проводили свою обычную линию демагогии -- подлаживаться к самым разнообразным требованиям масс, чтобы закреплять свое влияние в этих массах: такова именно была политика большевиков в украинском, финляндском и др. вопросах на Первом съезде Советов; такова была их политика в Финляндии, где они провоцировали финляндцев, обещав им содействие русских гарнизонов, к выступлению, шедшему против интересов русской революции. Но судьба сыграла злую шутку над демагогами. Теперь, когда центральной власти фактически не существует, когда стремление к автономии уже выливается в форму сепаратистского движения, -- теперь выясняется, что большевики ничего общего со стремлениями к областной автономии не имеют. Все, что теперь происходит в этой области, вынуждает нас, стоя по существу на прежней позиции, пересмотреть вопрос из соображений практических. Теперь в целом ряде областей вопрос из автономии стал вопросом о существовании какой-либо власти на местах, способной бороться с анархией. Ведь надо сказать прямо -- России как государства теперь нет. Совет комиссаров страна за правительство не признает. Старого правительства не существует. Аппарат власти действует лишь постольку, поскольку он не признает власти большевиков. При таком положении неизбежно должен возникнуть новый процесс собирания государства; он проявляется, между прочим, и в повсеместном стремлении к созданию областных объединений; таковые возникают на Украине, в Крыму, на Урале, в Сибири и др[угих местах], идет интенсивный процесс создания областных центров. И мы теперь должны не разбирать, как было бы лучше строить автономию, а как мы относимся к тому, что происходит на наших глазах -- отрицательно или положительно. Если мы займем позицию отрицания, встанем в стороне от движения, а оно выльется, быть может, единственным путем к воссозданию демократического строя682. Оратор возлагает большие надежды на местные объединения; если большевики будут разбиты, то демократическая власть на местах, которая создается в лице областных объединений, явится той природой, о которую разобьются волны реакции. Поэтому оратор видит большое прогрессивное значение в создании областных объединений. А раз так, то партия должна принять самое энергичное участие в этом движении. В этой области нам предстоит выдержать жестокую борьбу с большевиками, которые всюду проводят политику управления путем навязанных сверху комиссаров, в то время как мы стоим на почве создания полновластных местных органов путем избрания на основе всеобщей, равной, прямой и тайной подачи голосов. Каковы же должны быть директивы для нашей партии в этой области? Это особенно важный вопрос потому, что ненормальный способ образования областных центров создает возможность острых конфликтов самого разнообразного характера. Спорных моментов в вопросе об областной автономии два -- это вопрос о пределах автономии (по отношению к центральной власти) и о границах автономных областей. В первом споре мы подходим к вопросу об автономии и федерации. Оратор считает его теперь искусственным, так как ясно, что в ближайшее время Россия будет существовать как союз автономных областей. Вообще, мы, конечно, за автономию, так как добиваемся единого государства, как открывающего максимально широкую арену для развития и производительных сил, и классовой борьбы. Но при данных условиях и федерация явится прогрессивным явлением. Поэтому мы должны содействовать этому процессу. Всякий иной путь в данное время не только не соответствует государственным и местным интересам, но и вреден даже с точки зрения укрепления центральной власти, ибо содействовал бы увеличению центробежных сил. Лучше всего бороться за усиление централизма мы сможем тогда, когда, встав на почву существующего автономного движения, мы сами примем активное участие в областном строительстве и будем его направлять в желанную для нас сторону. Поэтому вопрос об автономии и федерации не нужно ставить на почву для борьбы. Надо стоять за Россию как союз автономных областей. Переходя ко второму вопросу, докладчик отмечает, что в своем стремлении к территориальному расширению области сталкиваются друг с другом; уже были конфликты на этой почве в Крыму, в Молдавии, в Донецком бассейне и т.д. Борющиеся за свою автономию проявляются как очень великодержавно настроенные по отношению к смежным областям. Та же Украинская Рада683, так энергично воевавшая против всяких комиссаров сверху, сама назначает своих комиссаров в те области, где большинство составляют не украинцы. Наша позиция в таких вопросах должна быть требованием производства специального референдума среди населения о том, куда он[о] хочет примкнуть. Дальше встает вопрос о национальных меньшинствах. Еще предыдущий объединительный съезд включил в избирательную платформу пункт о национально-культурной автономии. Теперь этот вопрос встает повсеместно; в положении национальных меньшинств в разных местах оказываются самые разнообразные нации -- и великороссы в том числе. Многие уже стали на почву требования культурно-национальной автономии, например, мусульмане в Поволжье. Поэтому надо требование национально-культурной автономии, несомненно, наилучшим образом гарантирующей права национальных меньшинств, сделать общим и выдвинуть его как свой лозунг. При проведении придется натолкнуться на массу трудностей, возникает вопрос о пределах национально-культурной автономии. На практике теперь среди евреев приходится наталкиваться на желание буржуазных групп расширить компетенцию органов автономной нации и не на культурно-автономные вопросы. С этим необходима решительная борьба. Вместе с тем мы, признавая вообще право на самоопределение наций вплоть до отделения, мы, как партия рабочего класса, должны развить во имя интересов борьбы этого класса, во имя укрепления завоеваний революции самую энергичную борьбу против сепаратистских течений. Вот в общих чертах политическая линия партии в данной области. Но она потребует от партии соответствующего изменения ее аппарата. Необходимо прежде всего границы партийно-областных объединений приспособить к границам автономных областей; надо создать, например, Украинскую область и т.д. Но этого мало. Надо приступить к реорганизации и в другой плоскости, поскольку проводится культурно-национальная автономия, поскольку внутри каждой нации будут создаваться представительные учреждения и пр., нам, как партии рабочего класса, придется принять в них энергичное участие для защиты внутри них интересов рабочего класса, придется организовывать рабочие массы каждой национальности для борьбы в рамках этой национальности. Соответственно придется перестраивать всю партию по национальному признаку. Только таким путем мы сможем создать партию и достаточно гибкую, чтобы удовлетворить все местные и национальные запросы, и достаточно сплоченную, чтобы противостоять центробежным стремлениям. Речь Семковского Мы все -- сторонники самой широкой областной автономии, но то, что происходит сейчас, это -- распадение России, а не создание областных самоуправлений. Отделяются не мелкие части, а добрая половина России: такие области, как Украина, куда переносится центр русской жизни. Надо осознать, в каком направлении ведут длительные тенденции развития, чтобы определить свою тактику. Внутренние тенденции хозяйственного развития России ведут к созданию все более тесных связей между областями. Поэтому так быстро были изжиты в 1905 году федералистские и сепаратистские настроения. Теперь это все ожило, ибо война порвала прежние экономические связи. Бесплодие политики коалиции, не умевшей, в частности, решить и национального вопроса, создало недоверие к центру. Большевистское восстание возбудило против центра собственнические мелкобуржуазные слои деревни, столь многочисленные на окраинах России. Все это создало нынешней сепаратизм. Но все это временно и не должно определять нашу тактику. Из-за сегодняшнего дня нельзя забывать о завтрашнем. Конечно, надо идти в окраинные представительные органы вроде Украинского Учредительного Собрания как единственные сейчас центры сплочения сил демократии, центры организующейся государственной власти. Но там мы должны, признавая право наций на самоуправление вплоть до отделения, советовать им самоопределяться в духе сохранения единства со всей Россией на почве широкой областной автономии, но отнюдь не федерации или отделения. Нельзя забывать будущего. Сейчас национальные объединения -- центры собирания России, в будущем они могут стать препятствием на пути ее объединения. Федерация прогрессивна лишь как путь к объединению ранее отдельных частей, но не распадению былого единства. В русских условиях федеративные стремления иногда принимают прямо реакционный характер. Примеры: Кубанская республика, отменяющая всеобщее избирательное право, молдаванский федерализм с Сипадино во главе. Что касается ближайшей практической работы в автономных областных органах, то, конечно, мы должны там отстаивать всеобщее избирательное право и свободы и бороться против других насилий большевиков, но вместе с тем мы должны бороться и с местными реакционными тенденциями. Должны мы бороться и со всякими аннексионистскими стремлениями автономных областей к расширению своих территорий за пределы, в которых само население признало бы себя принадлежащим к данному объединению. Что касается до органов национально-культурной автономии, то их не следует переоценивать и забывать, что центр нашей деятельности все же в общеполитических органах. Этому же должно соответствовать и устройство нашей партийной организации. Не федерация национальных партий, а единая централизованная партия с широкой автономией для местных организаций. Не австрийский, а германский тип партии. Германская партия -- пример того, как в рамках централизованной партии возможно приспособление к особенным политическим условиям Пруссии, Саксонии и т.п. Еще два вопроса: первый -- об участии в генеральном секретариате Рады. Этот вопрос должен быть решен так же, как общий вопрос об участии в правительстве. Нормально, конечно, быть партией оппозиции. Но если без участия с[оциал]-д[емократической] партии невозможна консолидация мелкобуржуазных слоев для образования правительства, тогда надо входить в правительство. Как в действительности обстоит дело, на месте виднее. Второй вопрос [--] о Донецком бассейне. Район этот не вполне украинский по составу населения, но Украина претендует на него. Между тем, экономическая связь между ним и всей Россией очень тесна. Много имеет за себя решение вопроса путем выделения этого района впредь до плебисцита в особую самоуправляющуюся область. Это показало бы также, что общие интересы страны имеют право на внимание к ним. Сумский. Если разбирать вопрос вне времени и пространства, то разрешение национального вопроса путем автономии имеет все преимущества. Но мы не в нормальных условиях. Сейчас идет распад страны, растет сепаратизм, и вопрос о [в] том, как ему воспрепятствовать. Надо принять самые широкие рамки либеральной автономии, чтобы отстоять единство России. Под этим лозунгом надо выступить на выборах в Украинское Учредительное Собрание. Сейчас на Украине атмосфера политической борьбы чисто национальная; классовое содержание в ней теряется, классовые группировки стираются. Украинские c[оциал]-д[емократы] идут с другими украинскими партиями и против русских и еврейских с[оциал]-д[емократов]. Задача наша -- эту национальную борьбу перевести на рельсы классовой борьбы. Это легче всего удается достигнуть, если мы от спора об автономии и федерации перейдем к спору об единстве России. В украинском движении помимо националистического движения есть сильный момент демократического движения; как таковое оно заслуживает поддержки. Но этой поддержке есть предел, каковым является единство России. Пока украинское движение стоит на почве этого единства -- мы его поддерживаем; когда оно сойдет с этой почвы -- мы выступим решительно против него. Оратор поддерживает резолюцию Либера. Севрук придает большое значение юридическому моменту. Считает необходимым не давать санкции фактическому созданию самостоятельной Украины, к чему стремится Рада. Переходя к спору между автономией и федерацией, оратор считает, что здесь надо быть конкретным, и он намечает, какие вопросы должны быть изъяты из ведения областных органов: рабочее законодательство, аграрный вопрос, таможенная политика, монетная система, вопросы избирательного права и т.д. Надо местные органы ограничить в высшей степени, ибо потом пролетариату на местах будет очень трудно бороться c неизбежным попятным движением в области социальных реформ. Вайнштейн возражает Севруку. Севрук до такой степени сужает круг ведения автономных учреждений, что на их долю не остается вовсе ничего. Семковский, полагая, что борется против федерации, на самом деле предлагает чистейшую федерацию: соглашение национальных центров с Всероссийским Учредительным Собранием. Основная ошибка наша в том, что мы рассуждаем так, будто мы -- большинство в Учредительном Собрании и можем диктовать свою волю, тогда как национальные движения идут помимо нас под руководством национальных социалистических партий. Может быть и вероятно, что позже возникнет движение в сторону объединения, но сейчас движение идет в сторону федерализма. Противодействие ему лишь вызвало бы нас из рядов широких масс. Мы должны стать на почву движения, бросить тактику осторожности в этом отношении; надо сблизиться с национальными партиями, кровью связанными с движением. Это главное. Если у нас будет тесная связь с массой и реальным движением, тогда будет легко на основании практики установить и формы объединения отдельных партий в одно партийное целое без нарушения интересов как целого, так и частей. Сандомирский. В Донецком бассейне социал-демократия находится в особом положении по сравнению с другими местностями и имеет иные практические задачи. Вайнштейн прав, полагая, что главное -- не спор об автономии и федерации, а практическая деятельность. Но Вайнштейн не прав, думая, что, например, украинский пролетариат объединен украинской с[оциал]-д[емократической] партией. В Екатеринославской губернии, например, эта партия еще не достигла организационного состояния. Мы должны образовать на Украине социал-демократическую партию, объединяющую все местные пролетарские элементы. Мы за самоопределение наций, но мы должны найти такие для него формы, чтобы национальные отношения не тормозили развития капитализма. И перед нами в Донецкой области стоит вопрос, может ли развиваться российский капитализм, если питающий его район, Донецкий бассейн, будет отрезан от России таможенной стеной со стороны Украины. Союз казачьих республик, со своей стороны, хочет отделить Донецкий район таможенной чертой и от Украины, и от России. Наилучшее решение вопроса было бы выделение бассейна в самоуправляющуюся область, может быть, связанную и с Украиной, и с Доном, но прежде всего -- со Всероссийским Учредительным Собранием. Вечернее заседание 4 декабря Почти все заседание съезд посвящает обсуждению и голосованию резолюции по текущему моменту. Редакционная комиссия несколько видоизменила проект Мартова, голосованием съезда положенный в основу, в том смысле, что в проекте комиссии несколько резче подчеркнуто значение объективных обстоятельств, затрудняющих выполнение тех задач, которые стояли перед русской революцией. В процессе обсуждения проекта было предложено и принято съездом несколько поправок, не имеющих сколько-нибудь существенного значения. Заседание открылось докладом представителя редакционной комиссии тов. Абрамовича, который указал, что все поправки, внесенные комиссией в проект Мартова, принимались ею без голосования, за исключением одного случая, когда предложенное изменение касалось самых принципов, положенных в основу резолюции. Затем докладчик по пунктам резолюции делает сообщение о всем ходе работ комиссии. По требованию правого крыла съезда пункт 3-й второй части резолюции был подвергнут поименному голосованию. Точно так же поименное голосование было применено и в отношении всей резолюции в целом. Перед этим последним голосованием на трибуну поднимается Ф. Дан и от имени меньшинства редакционной комиссии призывает всех тех, кто в основных частях согласен с предлагаемой резолюцией, голосовать за нее. Оратор указывает, что в результате работы комиссии резолюция значительно видоизменена. В первоначальном проекте были недостаточно ярко подчеркнуты те объективные условия, которые больше препятствовали развитию революции, нежели злая воля тех или иных классов. Именно в этом отношении резолюция была исправлена комиссией, причем при обсуждении вопросов по существу обнаружилось большое единство там, где первоначально при словесной формулировке намечалось будто бы непримиримое расхождение. Кроме того, практические выводы резолюции признаны меньшинством комиссии соответствующими тактическим выводам и той оценке момента, которая у меньшинства имеется. Несогласие с отдельными частностями не должно мешать высказаться за эту резолюцию, так как желательно, чтобы создалось внушительное, а не слабое большинство там, где в партии нет действительного расхождения. Ф. Дана на трибуне сменяет Либер, который от группы единомышленников призывает голосовать против резолюции, указывая, что в резолюции вся буржуазия отнесена в лагерь контрреволюции, противопоставлен же ей блок пролетариата с мелкой буржуазией. Кроме того, стремление к образованию власти на условиях соглашения с большевиками, какие бы при этом утопические условия ни выставлялись, заставит сторонников такого соглашения оказаться в одном лагере с захватчиками из Смольного. Отсутствие значительного большинства за этой резолюцией должно послужить предостережением для рабочих, которым предстоит разобраться, кто отстаивает действительно интересы рабочего класса и кто лишь гонится за уловлением настроения. Тов. Левицкий от имени участников съезда, голосовавших за резолюцию Потресова, говорит о своем присоединении к заявлению Либера. Голосование дало такую картину. Всего мандатной комиссией зарегистрировано 120 участников съезда. Из них в поименном голосовании пункта 3-го принимало участие 86 делегатов, из которых за этот пункт голосовало 55 человек, против -- 30, воздержался 1. В голосовании резолюции в целом приняло участие 87 делегатов: за -- 57, против -- 28, воздержалось -- 2. По предложению Либера съезд постановляет относительно непосещения некоторыми делегатами заседаний съезда довести до сведения организаций, которые этими делегатами представлены. Ряд ораторов выступает по мотивам голосования. Быховский указывает, что, будучи оборонцем, он голосовал за резолюцию, так как полагает, что большевистский переворот действительно отбросил буржуазию в лагерь контрреволюции. Зарохович указывает, что он, не принадлежа ни к оборонцам, ни к интернационалистам, голосовал против резолюции, так как приведенная в резолюции оценка роли классов является, по его мнению, полным разрывом с меньшевизмом. Телия говорит о том, что, оставаясь оборонцем, он голосовал за резолюцию, так как в соглашении с большевизмом он видит средство для предотвращения гражданской войны, а в этих целях он готов на соглашение не только с большевиками, но с чертом и его бабушкой. Затем съезд заслушивает письменное заявление Голикова, который признает, что слова в его речи по вопросу о единстве партии: "Да здравствует раскол!" являются выражением неудачным, ляпсусом. Заслушав далее заявление Центрального комитета о необходимости ввиду принятых съездом решений произвести перевыборы его состава, съезд переходит к голосованию резолюции об отношении к областной автономии. Резолюция принимается. Новый луч, 7 декабря 1917, No 6 Экстренный Всероссийский съезд РСДРП (объединенной) Утреннее заседание 5 декабря Заседание открывается в 12 часов дня. Председатель тов. Крохмаль оглашает телеграмму фронтовой комиссии Юго-Западного фронта по выборам в Учредительное Собрание от Юго-Западного фронта. Известие встречается рукоплесканиями. Единство партии Слово предоставляется тов. Кибрику, докладчику комиссии по выработке резолюции об единстве партии. Кибрик сообщает, что в комиссии первая часть резолюции Мартова, принятая за основу, встретила некоторые сомнения. Устанавливаемые ею принципиальные основы единства, вообще говоря, общепризнаны. Но в наших партийных условиях признание принципа международной солидарности и самостоятельной классовой политики может быть понято как интернационализм во фракционном значении этого слова и использовано против оборончества. Поэтому возбуждался вопрос, не установить ли в качестве основы единства лишь решения съезда. В конце концов, в комиссии единогласно была принята первая формулировка. Необходимо принять и вторую часть резолюции, запрещающую выступать против решений партийных органов. Царившему до сих пор в этой области разврату должен быть положен конец. Дан полагает, что принцип международной солидарности и классовой борьбы или ничего не говорит -- тогда он не может служить основой единства партии. Его ведь признают все социалисты, даже Ленин и Камков684. Значит ли это, что у нас есть основы для единства с ними? Или здесь есть смысл. Тогда его надо расшифровывать. Если классовая политика есть отрицание коалиции, а международность -- признание обязательными положений Циммервальда--Кинталя, то Дан против такой формулировки, ибо это повело бы к расколу. Реальная основа единства -- политическая работа на почве решений съезда. Поправку в этом смысле тов. Дан и предлагает принять съезду. Мартов настаивает на прежней формулировке. Признание классовой борьбы не исключает революционной коалиции даже с буржуазией, точно так же как признание принципа международной солидарности не выбрасывает из партии товарищей, не разделяющих позиции Циммервальда, но требует, чтобы национальная и интернациональная точка зрения не противопоставлялись и чтобы исход не отыскивался на пути компромисса между ними. Мы взяли за основу единства то, под чем должен подписаться всякий марксист. Если это ничего не говорит, то не более говорит и предложение Дана взять за основу решения съезда. Поправка Дана отклоняется съездом, и резолюция, предложенная комиссией, принимается в целом с некоторыми редакционными изменениями 58 [голосами] против 5, при 20 воздержавшихся. О войне и мире Съезд переходит к голосованию резолюции о войне и мире. Оглашаются проекты резолюций, предложенных тт. Абрамовичем, Даном и Потресовым. При голосовании резолюция Потресова собирает 12 голосов, Абрамовича -- 44, Дана -- 40. Производится повторное голосование между двумя получившими наибольшее количество голосов резолюциями. В результате большинством 51 против 47, при 1 воздержавшемся решено взять за основу проект, предложенный тов. Даном. После этого съезд постановляет передать резолюцию в согласительную комиссию в составе трех лиц: Либера, Дана и Абрамовича. Рабочий контроль Съезд переходит к обсуждению вопроса о рабочем контроле. Вопрос этот предварительно рассматривался в секции. Секцией в качестве докладчиков выставлены тов. Череванин от большинства и тов. Майский от меньшинства секции. Речь Череванина Рабочий контроль -- не случайный продукт советской власти. Идея контроля -- результат хозяйственной разрухи и специального характера классовой борьбы на фабриках и заводах в эпоху революции. От этой борьбы не выиграла ни одна из борющихся сторон, а проигрывала промышленность страны. Пролетариат, играющий столь крупную роль в нашей революции, естественно не мог мириться дальше с прежним тягостным положением, когда рост его заработной платы отставал от роста цен, а предприниматели на его глазах богатели. Борьба эта встретила резкий отпор предпринимателей, так называемый "саботаж". Предприниматели закрывали предприятия. Это встречало сопротивление рабочих. Тогда предприятия велись так, чтобы их закрытие стало неизбежным. В результате -- падение производительности, вызванное не только и не главным образом понижением производительности труда самих рабочих, но и техническими причинами, отсутствием ремонта зданий и машин и т.п. Самый факт борьбы приводил к понижению производительности труда рабочих. Заработная плата повышалась, но рост ее компенсировался повышением цен: промышленники, работая главным образом на государство, могли предъявить к нему какие угодно требования в смысле цен, государство же, благодаря возможности выпускать бумажки, не ограниченные в своей покупательной способности, удовлетворяло их требования. Повышение цен в одной области отраженно вызвало их повышение и в других. Борьба делалась бессмысленной. Невозможность улучшить свое положение путем увеличения заработной платы толкала рабочих на вмешательство в управление предприятием: рабочие добывали для заводов сырье, ссуды на дальнейшее ведение дела и т.п. Уже для выполнения этих функций рабочим нужно было знать истинное положение дел в предприятиях. Поскольку рабочие имели основание предполагать, что предприниматели намеренно ведут дело к краху -- это лишь увеличивало в рабочих стремление к вмешательству в дела предприятий. Из создавшегося положения возможны были лишь три выхода: [пер-вый--] "обуздать" рабочих. Но это было бы началом конца революции, так как требовало бы кровавого подавления рабочего движения. Второй, все время отстаивавшийся революционной демократией, -- государственное регулирование производства, распределения цен, заработной платы и прибыли на демократических началах с преобладанием революционной демократии в регулирующих органах, и третий -- склониться перед стихией и признать рабочий контроль. Идея рабочего контроля возникла в результате классовой борьбы рабочих с предпринимателями, и это в обстановке борьбы, естественно, выдвигало требование господства рабочих в контрольных организациях (две трети голосов). Но господство рабочих в экономической области требует для своего осуществления политической диктатуры пролетариата. Не случайно поэтому большевики ради обеспечения успеха своей политической диктатуры выдвигали идею рабочего контроля. Это -- основа их господства. Если бы власть своевременно вступила на путь регулирования промышленности, идею рабочего контроля можно было бы победить. В практической борьбе можно было бы столковаться и с большевистски настроенными массами. В существовавших до сих пор регулирующих органах нам всегда удавалось выступать единым революционным фронтом. Можно столковаться и в будущем. Поэтому мы не должны бойкотировать органов рабочего контроля. Если мы повернемся здесь к массам спиной, то к моменту, когда контроль провалится, мы будем чужды рабочей массе, и она за нами не пойдет. Не можем мы также допустить и разрушения промышленности. Но, идя в органы рабочего контроля, мы должны там разоблачать неправильность этого пути вмешательства в экономическую жизнь и указывать правильный путь, пользуясь каждым конкретным случаем. Лишь в том случае, если органы контроля станут на путь захвата фабрик, оттуда нужно будет уйти. Речь Майского Майский, докладчик меньшинства комиссии, доказывает необходимость бойкота органов рабочего контроля. В настоящее время наша партия разбита и наше влияние на массы ничтожно. Единственное наше сокровище -- будущее. Но мы -- единственная марксистская партия. Мы убеждены также, что в рабочем классе будущее обеспечено марксистской партии. И поэтому все наши шаги должны предприниматься с точки зрения будущего. С этой точки зрения я за бойкот органов рабочего контроля. Рабочий контроль отдает промышленность целиком в руки рабочих. Это создает неустойчивое равновесие. Или предприниматель оказывается сильнее рабочих -- тогда контроль становится орудием в руках предпринимателя, -- так было в Туле. Там на контрольных комиссиях лежит вся черная работа: добывать сырье, топливо, деньги, заказы, производить расчеты рабочих, давать взятки и даже отбивать заказы у других предприятий. Противоположное происходит в Петрограде, например, на Металлическом заводе. Там была создана контрольная рабочая комиссия. Последняя выделила рабочую дирекцию. Капиталистическая дирекция отказалась работать совместно с рабочей. Завод перешел целиком в руки рабочих. Здесь-то и начались неурядицы. Возник конфликт между чернорабочими и квалифицированными рабочими. В результате завод закрыт. Между этими двумя полюсами всегда вращается политика рабочего контроля. Ибо на фабрике -- здесь непосредственно сталкиваются два непримиримых врага, борьба между ними может кончиться лишь победой одного из них. Сейчас соотношение сил в пользу рабочих. Поэтому в ближайшее время надо ожидать массового захвата фабрик. Рабочие не справятся с делом руководства промышленностью, особенно при противодействии технического персонала. Промышленность будет дезорганизована. Не лучше последствия рабочего контроля и в смысле социалистического воспитания рабочих. Уже сейчас рабочие в области контроля не удовлетворяются большевиками, а слушают анархо-синдикалистов. Профессиональные союзы превращаются из органов классовой борьбы в органы контроля и руководства предприятиями, в органы анархистских утопий. Мы всегда стремились вывести сознание рабочих за ограниченные пределы его мастерской, профессии и т.п. -- контроль же развивает в рабочих массах заводской патриотизм, мещанские собственнические инстинкты. Контроль разбивает рабочих на конкурирующие группы и в этом его громадная опасность. Наша задача -- непримиримая борьба с идеей рабочего контроля. Тов. Череванин за борьбу изнутри. Я считаю это гибельным. Опыт с рабочим контролем неизбежно потерпит крах, и это будет крахом и нашей промышленности, и партий, связавших свою судьбу с рабочим контролем и защищающим его. Чтобы наша партия не была увлечена в пучину в этой катастрофе, мы должны вести борьбу в такой форме, чтобы наша непричастность к контролю была ясна всем. Для рабочих масс контроль это -- социализм; крах контроля будет для них крахом и социализма. Бойкот наш не должен быть пассивным. Мы должны разъяснять массам всю гибельность идеи контроля, пользуясь каждой неудачей его органов для пропаганды своих взглядов. * * * Съезд решает прений по докладам не открывать и переходит к голосованию резолюции. Мотивировочная часть в обеих резолюциях совпадает, и она принимается почти без прений. Оглашаются резолютивные части резолюций тт. Череванина и Майского. При голосовании резолюция Череванина собирает 45 голосов, резолюция Майского -- 31 и воздержалось 6. Вносится ряд поправок из резолюции тов. Майского. Большинство из них отклонено, и вся резолюция [Череванина] в целом принята. Новый луч, 8 декабря 1917, No 7. ЭКСТРЕННЫЙ ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД РСДРП (объединенной) Заседание 7 декабря Заседание открылось в 4 часа под председательством Абрамовича. Сандомирский внес предложение создать Совет партии из представителей областных центров. Это предложение встретило возражение ввиду того, что вопрос не разработан. По предложению Либера съезд принял предложение, которым ЦК поручается созывать совещания из представителей областных организаций для решения наиболее ответственных вопросов. Съезд заслушал краткие сообщения представителей ЦК об отдельных отраслях его деятельности и выразил пожелания, чтобы ЦК озаботился рассылкой агитаторов и расширением деятельности партийного издательства. После перерыва съезд приступил к выборам в ЦК. Выбраны: Аксельрод, Абрамович, Астров, Ахматов, Бэр, Е. Бройдо, Волков, Горев, Гогуа, Дан, Ежов, Мартов, Мартынов, Майский, Пинкевич, Семковский, Череванин, Эрлих, Югов. Кроме того, в ЦК войдут еще два члена по выбору от кавказских социал-демократов и один представитель от Бунда. Съезд наметил и утвердил, кроме того, список кандидатов из числа товарищей, не живущих в данный момент в Петрограде и не могущих потому войти в ЦК. Группа делегатов в 22 человека заявила о том, что при голосовании делегатов в ЦК они воздержались от голосования. Это заявление поддержано 9 делегатами с совещательными голосами. Заявление мотивировано тем, что принятые съездом резолюции находятся в резком противоречии со всей прежней меньшевистской тактикой, что выразилось, между прочим, в признании возможности создания социалистического правительства и соглашения с большевиками для этой цели. Новый луч, 8 декабря 1917, No 7 ЭКСТРЕННЫЙ ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД РСДРП (объединенной) Вечернее заседание 5 декабря Заседание оказалось гильотинированным забастовавшими швейцарами и дворниками, которые объявили, что после 10 час. вечера никто ни из дома, ни в дом пропущен не будет. Президиуму пришлось вступить в специальные переговоры, и лишь после этого съезду было разрешено заседать до 11 час. Заседание открывается сообщением тов. Зурабова об отношении кавказской организации к последним событиям и о начавшейся в Тифлисе, по полученным сведениям, гражданской войне. Затем съезд переходит к обсуждению вопроса об отношении партии к Советам, органам местного самоуправления и общественным организациям. В комиссии по данному вопросу наметились три точки зрения. В соответствии с этим выступают три отдельных докладчика: тт. Мартынов, Колокольников и Кибрик. Речь Мартынова Все мы знаем, что Советы должны постепенно терять многие из своих первоначальных функций. Но я думаю, что все согласятся с тем, что Советы должны существовать не как органы управления, а как центры революционных сил демократии, пока идет революционная борьба и существует контрреволюционная опасность. Изменение отношения к Советам обнаружилось тогда, когда там получили преобладание большевики. Именно тогда стали говорить, что Советы должны отмирать. После же захвата власти большевиками часть нашей партии склонна стала считать Советы оплотом контрреволюции. Несомненно, однако, что это неправильно. Не нужно забывать, что в данном случае мы собственно имеем дело со стихийным стремлением масс к социальному высвобождению. Кроме того, самый факт захвата власти большевистской партией уже сам по себе способствовал развитию в массах максималистских тенденций. Правда, мы должны признать это движение не пролетарским, а скорее санкюлотским, тем не менее освободительный характер его не подлежит сомнению. Даже и то, что вносится в это движение большевиками сверху, их якобинизм, порождающий политику террора и насилия, может быть до известной степени объяснен специфическими особенностями исторической обстановки. Демократия реагировала на большевистское восстание не так, как следовало бы: образовались Комитеты спасения для подавления большевистского восстания при помощи военной силы и для восстановления старой или создания новой власти без большевиков. В отдельных случаях и органы местного самоуправления прибегали к вооруженной силе в борьбе с большевистскими попытками разгона. При этом мотивы такой защиты иногда носили чисто либеральный характер, объединявший социал-демократов с кадетами, что объективно приводило к созданию блока против рабочего класса. Конкретные выводы сводятся к следующему: недопустимо участие в большевистских боевых организациях, равно как и в комитетах спасения, поскольку эти последние стоят на почве применения военной силы и отрицательно относятся к политике соглашения внутри демократии. В органах местного самоуправления также необходимо бороться с попытками использовать военную силу. Участие в большевистских Советах следует признать необходимым в целях воздействия на массы, противодействия большевистской диктатуре и проведения политики соглашения. Что же касается ЦИК, то ввиду характера этой организации большинство интернационалистов немедленное вхождение туда считает недопустимым. Но в то же время представляется желательным не закрывать для Центрального комитета возможности ввести в ЦИК представительство партии в тот момент, когда начинающееся в рабочих массах отрезвление приведет к накоплению сил вокруг нашей организации, что даст нам возможность явиться в ЦИК крупным фактором его политики. Мы должны рассматривать такое вхождение как средство предупредить катастрофическое разрешение большевистского кризиса. Речь Колокольникова Упадок Советов вызывается причинами объективного свойства. Причины эти следующие: отход от Советов ряда функций, расхождение внутри демократии на почве различных социально-экономических интересов групп, входящих в Советы, создание органов самоуправления на местах и Учредительное Собрание в центре. Однако процесс отмирания Советов не всюду протекает одинаковым темпом. Кроме того, возможно и возрождение Советов, пока мы живем в условиях революции и пока нет достаточно оформленных массовых политических и профессиональных организаций. Ввиду этого необходимо участие в небольшевистских Советах в целях борьбы изнутри с анархо-синдикалистскими тенденциями. Наоборот, совершенно недопустимо участие в Советах, превратившихся в органы большевистской власти. Практически такое участие привело бы лишь к санкционированию большевистской политики, политически же оно представляется недопустимым, поскольку большевистские Советы ведут борьбу с органами местного самоуправления и с Учредительным Собранием. Основной нашей задачей должно быть сплочение сил демократии около органов самоуправления и Учредительного Собрания. До сего времени на эту задачу не было обращено достаточно внимания, и этим именно объясняется возникновение новых организаций, [таких] как Комитеты спасения и т.д. Однако, если такого рода организации уже возникли, мы должны принять в них активное участие, сплачивая вокруг них силы для борьбы за Учредительное Собрание. При этом необходимо проводить должную грань между такими организациями и органами самоуправления. Нужно помнить, что органы самоуправления, которые должны быть политическими организациями, являются надежными окопами для защиты революции и в будущем послужат надежным оплотом демократического движения. Речь Кибрика Я расхожусь с Колокольниковым по вопросу об участии в большевистских Советах. С другой стороны, для меня совершенно не приемлемо отношение к ЦИК, изложенное в докладе Мартынова. То расхождение в рядах демократии, на которое указывал Колокольников, существовало, хотя и в меньшей степени, с самого начала революции. Но оно перерабатывалось внутри Советов в единое действие. То же возможно и сейчас. Что касается органов самоуправления, то это также фактор не новый. Тем не менее мы признавали, что Советы должны существовать как органы, способные быстро схватывать настроение масс и овладевать этим настроением. В массах назревает перелом. Этот перелом всего легче будет уловить в Советах; вместе с тем мы должны признать возможным, что советы смогут еще явиться защитниками Учредительного Собрания не против большевиков, а против иных сил. Однако, участвуя в Советах, мы не должны участвовать в исполнительных органах большевистской власти. От ЦИК мы должны отмежеваться самым решительным образом. Мартынов и сам не может логически обосновать свое отношение к ЦИК. Именно поэтому отличаются такой расплывчатостью те условия, которыми он обставляет возможность вхождения. В вопросе о Смольном институте мы должны со всей ясностью сказать, боремся мы с большевиками или не боремся. Иначе мы сами аннулируем ту директиву, которую дали в нашей общей резолюции. Обсуждение и голосование резолюции о войне Ввиду того, что съезду осталось заседать около часу, принимается предложение отложить прения по вопросу об отношении к Советам и перейти к обсуждению и голосованию резолюции о войне и перемирии. После краткого доклада представителя редакционной комиссии Ф. Дана съезд по пунктам голосует резолюцию. Поправки, вносимые интернационалистами к отдельным пунктам этой резолюции, систематически отклоняются съездом. Съезду не удалось, однако, закончить голосование, так как наступили роковые 11 часов и заседание пришлось закрыть. Утреннее заседание 6 декабря Большая часть заседания посвящена голосованию резолюции о мире и перемирии. В качестве докладчика редакционной комиссии выступает тов. Дан, резолюция которого по вопросу о мире была съездом принята за основу. Большинство пунктов в окончательном виде принимается единогласно; некоторые с незначительными редакционными изменениями. Абрамович предлагает дополнить мотивировочную часть резолюции указанием на недостатки нашей внешней политики: сохранение старого дипломатического корпуса, недостаточное давление на союзников. Либер указывает, что эта мысль правильна сама по себе, но в ней лишь часть истины. Здесь не указаны объективные условия, делавшие нашу внешнюю политику нерешительной. Без этого же указания пункт будет однобоким и демагогичным. Ведь и наша социалистическая дипломатия тоже потерпела неудачу в вопросе о Стокгольмской конференции. После непродолжительных прений принято соответствующее предложение Абрамовича, прибавление ко второму пункту резолюции. Пункт резолютивной части также возбуждает прения. Мартов предлагает: место резолюции, где говорится, что переговоры должны вестись в согласии с союзниками на основе признания ими принципов демократического мира, должно быть формулировано так: поскольку они эти принципы признают. Иначе выходит, что в случае отказа союзников принять эти основы мы будем продолжать войну. Дан возражает Мартову, указывая, что раз в резолюции указывается, что переговоры могут идти совместно с союзниками лишь на этой основе, раз в резолюции говорится, что России необходим немедленный мир, -- совершенно ясно, что отказ союзников не мог бы привести к затягиванию войны. Нам пришлось бы заключить в этом случае мир в одиночку. Поправка Мартова отклоняется при разделении голосов: 45 за, 45 против. Голосование производится поименно. Абрамович предлагает упомянуть, что разрыв с союзниками возможен лишь в том случае, если Германия будет согласна на демократический мир, и единственное препятствие будет в несогласии союзников. Дан возражает и против этой поправки. Смысл ее тот же, что предыдущей поправки Мартова. Если мы хотим действительно всеобщего мира, если мы считаем сепаратный мир несчастьем, а не подыскиваем себе только оправданий разрыва (что делают большевики), если мы не хотим, чтобы нашу позицию смешивали с позицией большевиков, об этом упоминать не следует. Поправка Абрамовича после продолжительных прений принимается. Затем большинством 62 против 7, при 11 воздержавшихся принимается и самая резолюция (см. "Новый луч", No 6). Съезд переходит к обсуждению вопроса об обращении к Интернационалу. Тов. Горев делает сообщение о работе комиссии по выработке проекта обращения и в заключение оглашает этот проект, принятый комиссией единогласно. Вносится предложение о принятии обращения без прений. Товарищи Мартынов и Мартов возражают, указывая, что в проект необходимо внести ряд поправок не принципиального характера, но весьма важных в смысле усиления аргументировки обращения. Тов. Мартов предлагает принять в основу и поручить ЦК окончательно его редактировать. Товарищи Зарецкая и Дан настаивают на выборах особой комиссии, к чему присоединяется и тов. Мартов. Голосованием решено принять проект за основу и избрать особую комиссию, которая должна окончательно отредактировать воззвание с тем, чтобы оно могло появиться в печати не позднее субботы. В состав комиссии избраны Мартов, Мартынов, Колокольников, Горев и Дан. Объявляется перерыв для обсуждения вопроса о составе будущего Центрального комитета. Вечернее заседание 6 декабря Заседание открывается внеочередным сообщением Н.Д. Соколова о немцах в Петрограде685. Затем съезд переходит к прениям по вопросу об отношении к Советам, органам местного самоуправления и общественным организациям. Решено, что каждое из трех течений, наметившихся в комиссии, будет представлено двумя ораторами. Первым получает слово тов. Ерманский. Речь Ерманского Я буду говорить исключительно по вопросу о вхождении в ЦИК. Внутри нашей партии по этому вопросу существует расхождение, но расхождение это не носит принципиального характера, так как сводится лишь к различию в оценке условий момента. Те, кто говорит, что нет еще подходящих условий для вхождения в ЦИК, говорят, что, если мы войдем туда сейчас, мы будем лишь покрывать большевистскую политику. Я в качестве гостя бывал на заседаниях ЦИК, и я утверждаю, что входящие в состав ЦИК левые социал[исты]-революционеры, объединенные интернационалисты и группа Викжеля не только служат декорацией. Между тем та критическая работа, которую они там проводят, могла бы вестись много лучше. Нужно отметить, что там бывали уже голосования, когда Ленин получал большинство всего в один голос. Достаточно твердая оппозиция могла бы заставить Ленина с ней считаться. Если мы были в третьеиюньской Думе686, если мы входим в Комитеты спасения, были в ставке, то тем более мы должны быть в ЦИК, где обсуждаются важнейшие с точки зрения интересов масс вопросы. Массы, не видя меньшевиков, естественно приходят к выводу, что меньшевики не с массами. Мы должны быть в ЦИК не только для того, чтобы вести борьбу внутри [н]его, но и для того, чтобы не оторваться от масс. Я не надеюсь, что меня поймет правая часть съезда, так как я убедился, что в этом зале представлены два различных мира. Речь Дана Я не могу согласиться ни со вступительной, ни с заключительной частью резолюции Мартынова. Вступительная часть предполагает развитие Советов как центров революционных сил, действующих параллельно и согласованно с органами местного самоуправления, т.е. таких центров, которые оказывают давление на органы всеобщего избирательного права. Я не отрицаю необходимости классового давления на такие органы. Но Советы отнюдь не являются подходящей формой. Они перестали уже быть пролетарскими, превратились в организации солдатские, и давление их неизбежно сведется к подготовке вооруженного восстания. Признание такой формы давления подводит русскую революцию к той черте, за которой начинается кровавое подавление пролетариата. Я не призываю, конечно, к бойкоту Советов. Участие в нормально функционирующих Советах необходимо. Но мы всегда должны помнить, что Советы естественно отмирают. Попытка вывести Советы за нормальные исторические рамки приведет лишь к тому, что Советы будут убиты и так, что подведут под секиру рабочий класс. Заключительная часть резолюции Мартынова не может быть объяснена никакими законами логики. В посылках говорится, что ЦИК представляет из себя и то-то и то-то, а вывод -- следует войти в ЦИК. Очевидно, это построение приходится обсуждать на почве психологии. И вот пришел товарищ из другого мира и дал нам образец такой психологии. Оказывается, все дело в том, чтобы плохих представителей оппозиции ЦИК заменить хорошими. В резолюции говорится, что мы войдем в ЦИК тогда, когда за нами будут массы. Я полагаю, что если так будет, то мы не пойдем к большевикам, а будем обсуждать вопрос, допускать ли нам большевиков. Речь Мартова Я разделяю мнение, выраженное в резолюции Мартынова. Я полагаю, что войти в ЦИК возможно, но лишь тогда, когда для этого создадутся подходящие условия. Мы ушли со съезда потому, что увидели крушение прежней линии Совета и вместе с тем политическое крушение нашей партии. Мы не считали возможным оставаться в качестве маленькой, слабой, протестующей группы. Но в этом отношении положение сейчас не улучшилось. Это показали выборы. Однако я надеюсь, что как быстро отхлынули от нас массы, так же быстро они могут и возвратиться к нам. А в этом случае мы, уже опираясь на массы, должны вести борьбу не только вне Смольного, но и в Смольном. Не следует поэтому связывать рук Центральному комитету. Дан проявляет большую близорукость, не замечая, что вопрос об участии в Советах тесно связан с политикой, выраженной в формуле "от энесов до большевиков". Я считаю преждевременным и опасным говорить, что Советы должны уже уступить место нормальным политическим организациям. Если опять, подобно тому, как это было в корниловские дни, возникает контрреволюционная опасность, то вновь создастся почва для существования Советов. Все революции знают самочинные массовые организации. И всегда эти организации проявляли тенденции к борьбе с органами всеобщего избирательного права. Фатально ли это? Я именно и полагаю, что наша политика соглашения дает возможность безболезненного перехода от революционного периода к нормальному демократическому строю. Эта политика содействует превращению Советов в органы нормального политического давления. Речь Брусина Вопрос об участии в Советах нельзя рассматривать ни с точки зрения упрощенного бойкотизма, ни с точки зрения упрощенной апологии. Я видел достаточно примеров неудачных попыток со стороны Советов брать на себя совершенно различные функции. Несомненно, что Советы не могут выполнить всей той работы, которую на них часто возлагают. Но хоронить Советы, конечно, рано. Нужно признать лишь недопустимым участие в Советах, ставших органами большевистской власти. Ерманский говорил, что мы плохо знаем, что делается в Смольном. Это не так. В Смольном делается та работа, которая наполнила тревогой сердца провинциальных товарищей, от которой стоит стон по всей России. Мы не идем против Советов. Но мы решительно боремся за Учредительное Собрание, которое, по нашему мнению, более способно разрешить очередные вопросы, чем Ленин и Ко. Вхождение в ЦИК явилось бы не чем иным, как фактической капитуляцией социал-демократии перед анархо-синдикализмом, перед лениновщиной. Речь Романова Тов. Колокольников упреждает события, говоря, что Советы уже изжили себя. Но, с другой стороны, нельзя придавать Советам значение центра революционных сил. В действительности Смольный, например, является притяжением для сил контрреволюционных. В резолюции Мартынова бросается в глаза нелогичность ее построения. Причина этого -- желание за волосы подтянуть мотивы для получения нужных выводов. Для меня лозунг "в Смольный" совершенно неприемлем. Ерманский ссылался на голосование в Смольном. Но эти цифры не имеют никакого значения. Оппозиция была бы просто выброшена из Смольного, ибо и там не рабочий класс, а рабочая олигархия. Мы должны вести работу для Смольного687, и это избавит нас от опасности оторваться от масс. Речь Либера Основная ошибка, допущенная ораторами, -- это отсутствие исторической постановки вопроса. Товарищи забыли, что всегда считали Советы лишь теми лесами, которые мы возводим, пока не созданы нормальные политические организации. В этот период Советы и сыграли свою крупную роль. Товарищи слева забыли об этой исторической роли Советов и встали на точку зрения противопоставления их органам самоуправления и Учредительному Собранию. Это не что иное, как диктатура, лениновщина, отсутствие веры в демократию. Партия 10 лет боролась за Учредительное Собрание. И теперь, когда члены партии входят в общественные организации для защиты Учредительного Собрания, их объявляют виновниками гражданской войны. Возможно ли большее извращение? Когда кончится война и армия будет демобилизована, ведь мы сами скажем, что солдаты, как солдаты, не могут принимать участия в решении политических вопросов. И вот при этих условиях разве Советы смогут играть прежнюю роль? (Тогда революция погибнет, -- раздается слева возглас, покрытый шумными ироническими аплодисментами справа и из центра.) Ясно поэтому, -- продолжает Либер, -- что диктатура Советов -- диктатура солдатская. Я вас спрашиваю: когда Советы выступят определенно против органов всеобщего избирательного права, пойдем ли мы с общественными организациями против Советов. Отношение к ЦИК, высказанное Ерманским, -- типичный образец кружкового представления о политике. Разве можно сравнивать Государственную думу, орган, существующий для всей страны как обязательный, с самочинными советскими организациями, вхождение в которые ни для кого не обязательно. Самую мысль о вхождении в Смольный я считаю оскорбительной. Это значило бы лишь увеличить свиту Ленина, превратить партию в оппозицию Его Величества Ленина. Заключительная речь Колокольникова Романов и Кибрик по недоразумению приписали мне мысль о том, что Советы уже отмерли. Я говорил лишь, что они перестают играть роль повседневных руководителей политической жизнью, и при этом не отрицал возможности их возрождения даже и тогда, когда будет существовать Учредительное Собрание. Но я решительно против участия в Советах, которые в руках большевиков стали орудиями борьбы против завоеваний демократии. Именно отказом от участия в таких Советах мы не дадим скомпрометировать идею Советов и сохраним возможность их сохранения. Заключительная речь Мартынова Брусин говорил о том, что нельзя вступать в большевистские Советы. Но что же делать, если большинство Советов в руках большевиков? Далее, по вопросу о вхождении в ЦИК в моей резолюции предусмотрена необходимость определенных условий. Дан, по-видимому, не заметил этого. Рассуждения Либера о исторической роли Советов -- классический пример либерального историзма. Если Учредительное Собрание будет созвано, то это значит уже, что оно будет существовать. Разве под флагом всеобщего избирательного права кадеты не могут пытаться проводить монархию? То, что говорил Либер, принято называть парламентским кретинизмом. История Советов за период господства меньшевиков дает картину капитуляции партии перед влиянием мелкой буржуазии. Если я говорю, что Дан, Церетели и Чхеидзе виноваты в этом, то лишь потому, что они были олицетворением этой капитуляции партии. Чтобы выйти из этого положения, нужно идти в Советы и там содействовать высвобождению пролетариата из-под влияния мелкой буржуазии, превращая Советы в орудие классовой борьбы. Такое воздействие возможно даже и в отношении солдат. Факты подтверждают это. Если вы хотите, чтобы пролетариат повел массы в защиту революции, то идите в Советы, где все силы революции сталкиваются в активной работе. Затем съезд переходит к обсуждению и голосованию резолюции, которая и принимается со значительными изменениями. Новый луч, 10 декабря 1917, No 8 Революция и Учредительное Собрание "Поэтому Учредительное Собрание так и дорого всем открытым врагам революции, что оно, по их представлению, должно остановить социалистическую революцию в России". Так пишут "Известия". Программа РСДРП ясно и недвусмысленно выставила целью российской революции создание демократической республики и соответственно этому сделала центральным боевым лозунгом всенародное Учредительное Собрание. Между целью и средством в программе имелось полное соответствие. Именно потому, что целью революции является не социалистическая, а демократическая революция, ее задачи в полной мере способно осуществить Собрание, которое в силу соотношения общественных сил в стране должно состоять в большинстве из представителей крестьянской и городской мелкой буржуазии. Именно потому, что в борьбе с пережитками сословно-крепостнического строя эта сельская и городская мелкая буржуазия способна поставить себе последовательно революционные задачи в деле демократизации общественных отношений и политического режима, социал-демократия с полным правом ожидала от Учредительного Собрания выполнения своей программы-минимум. История блестяще подтвердила правильность предвидения РСДРП. Тот факт, что значительное большинство Учредительного Собрания составили именно эсеры, наиболее близкая к крестьянству партия, выражающая его революционные стремления к земле и к разрушению сословности, к установлению демократии, этот факт показывает, что Учредительное Собрание может быть орудием осуществления задач демократической революции. Но недаром серые рабочие обычно на вопрос: "Вы социал-демократ?" отвечают: "Нет, мы -- большевики". Большевизм порвал с программой РСДРП бесповоротно, когда объявил задачей революции -- социалистический переворот в России. Быть органом социалистического переворота российское Учредительное Собрание не может, разумеется, если не будет подтасовано. Если, конечно, руководиться правилом мудрости чеховского героя, убежденного, что "заяц, ежели его бить, спички научится зажигать"688, то, в конце концов, путем повторных роспусков, избирательных подлогов, манипуляций Урицкого689 и фокусов Ларина можно смастерить и Учредительное Собрание, пригодное для введения социалистического строя. Такое Собрание, разумеется, по щедринскому выражению, с равной готовностью введет и фаланстеры Фурье690, и военные поселения Аракчеева691. Но мы говорим не о таком, а о свободно избранном всем народом Учредительном Собрании, отражающем волю народа. Большевики это настолько понимают, что провозглашают откровенно: "При данных условиях осуществление лозунга "Вся власть Учредительному Собранию" означает остановку революции", и отождествляют "победу советской власти" (над Учредительным Собранием) с "победой социализма". А если так, то никакого практического значения не имеют преподносимые под соусом учености "Известиями" ссылки на общественный факт, что во всех революциях "только революционный авангард" оказывался "способен применить надлежащие меры для обеспечения уже достигнутых завоеваний и проявить революционную инициативу в целях дальнейшего их расширения". Ведь спор у нас с большевиками идет сейчас не о том, нужно ли, чтобы рядом с выражающим "среднее сознание" представительным органом существовал более "левый" класс, ведущий самостоятельную политику и "толкающий его на решительные шаги", а о том, нужно ли, чтобы над Учредительным Собранием существовала "более левая" и независимая от него государственная власть. А этого, ученые мужи из "Известий", не бывало ни в одной из революций. Это -- во-первых. А во-вторых, роль двигающего вперед фактора революционный авангард в 1792 г.692 и в 1848 г.693 играл и мог играть по отношению к общенародному представительству лишь постольку, поскольку он фактически стоял на почве тех же самых исторических задач, какие ставила отраженная в представительном собрании воля народного большинства. Якобинцы и санкюлоты стремились к тому же самому общественному преобразованию в интересах мелкобуржуазного большинства, к какому стремилось Законодательное собрание694. "Авангардом" они являлись потому, что были решительны и радикальны в деле осуществления этих задач. Так как в современной революции ленинцы уделяют "авангарду" роль силы, которая будет навязывать Учредительному Собранию не иные более радикальные методы признанных большинством народа задач (мир, республика, земельная реформа), но совершенно противоположные, идущие в разрез с самосознанием народного большинства, потому одному уже утопические задачи. Сознательные рабочие-социалисты, понимающие, какой громадный шаг вперед в деле действительного освобождения российского и международного пролетариата будет означать завоевание народовластия в России, укрепление и развитие демократической республики, этой, по мнению Маркса, наилучшей политической формы, в которой может осуществиться социальное освобождение пролетариата, -- сознательные рабочие отбросят софизмы новейших утопических "коммунистов" и, не боясь быть заключенными в лагерь "контрреволюционеров", провозгласят: "Вся власть Учредительному Собранию!" Л.М. Новый луч, 15 декабря 1917, No 12 Рабочие за Учредительное Собрание Конференция петроградских рабочих для защиты Учредительного Собрания состоялась, несмотря на происшедший в понедельник тихий набег "народных комиссаров". На втором собрании конференции присутствовало до 240 делегатов от различных рабочих коллективов. На фоне мрачной русской жизни последних недель это -- событие чрезвычайной важности. Пусть еще широкие слои столичного пролетариата частью враждебно настроены к Учредительному Собранию, частью индифферентны к нему. Пусть только меньшинство рабочих осознало не "абсолютную ценность" всякого Учредительного Собрания во всякий момент истории, как изображают дело большевики, не незаменимую ценность Учредительного Собрания в данный момент русской и всемирной истории, когда только через него еще может российская революция реализовать богатые возможности, заложенные в ней сначала. Это меньшинство при целесообразной тактике станет тем политическим центром, вокруг которого станут сплачиваться широкие пролетарские массы, когда тупик, в который завела страну большевистская политика, станет очевидным и для них. Без рабочего класса, без его сознательной и активной поддержки немыслимо отстоять Учредительное Собрание, немыслимо отстоять революцию от грозящей ей гибели. Мы призываем все партийные организации самым активным образом поддержать мобилизацию рабочего класса вокруг дела защиты Учредительного Собрания. Л.М. Новый луч, 22 декабря 1917, No 18 Роль партии пролетариата (к событиям в Ростове) Как солнце в малой капле воды, отражается в событиях, пережитых городом Ростовом-на-Дону, борьба общественных сил, которую предстоит испытать всей России. Началось с большевистской диктатуры. Гарнизон и заводы -- на их стороне. В Совете рабочих и солдатских депутатов они господствуют. Городскую думу, в которой меньшевики и эсеры всячески стараются предотвратить гражданскую войну, они [большевики], как водится, травили за "соглашательство" и непризнание "советской власти". Словом, все как у добрых людей. Ведя обычную для них наступательную тактику, большевики доводят дело до открытого столкновения с казаками Новочеркасска. Меньшевики и эсеры выходят из Военно-революционного комитета. Гражданская война разнуздана. Город обстрелян с суши и моря. Сотни убитых -- в большинстве рабочих. Каледин победил. Победитель обещает умеренно пользоваться своей победой. Но вызванные гражданской войной страсти не утишены. Происходят бесцельные расстрелы рабочих-большевиков, произвольные аресты и обыски и иные эксцессы. Усердие военных победителей подхлестывается вспыхивающей ярким пламенем общественной реакцией. Мещанство -- интеллигентное и некультурное -- мстит за пережитые насилия и страхи безудержной злобой не только к большевизму, но и ко всем "потатчикам, попустителям и укрывателям". Поднята травля против городской думы. Собрание адвокатов и судебных деятелей требует ее роспуска. Обе местные кадетские газеты домогаются того же. Пытаются организовать движение домовых комитетов под лозунгом роспуска ненавистной думы. И заметьте: аргументация та же, что у большевиков. Дума "перестала выражать волю избирателей". В агитации принимают участие и некоторые горе-"демократы". В органе нашей партии -- "Рабочем деле" -- один из них, гласный -- "народный социалист" Шик, характеризуется следующей эпиграммой: Богаевского695 свободно Защищает он, речист, Отчего же он -- "народный"? Отчего -- "социалист"? Генеральских слов угодник, С ними спорить не привык, Без народа он народник, И с трудом он трудовик. Наиболее храбрым "в борьбе с подлинной социал-демократией", разумеется, оказались те кадеты и кадетствующие, которым во время большевистского террора всю "честь" открытой борьбы с диктаторами предоставили нашим товарищам и, по словам "Рабочего дела", "тихо сидели на своем шестке, когда городские самоуправления Ростова и Нахичевани смело призывали к ответу... виновников гражданской войны". Поощряемые общественной реакцией победители расправляют крылья. Репрессии усиливаются. Рабочим организациям запрещается вмешиваться в ход дела в предприятиях. Печати воспрещается "призывать к неповиновению". Словом, "совсем как у нас", и лишь будущий историк разберется в вопросе, кто у кого большему научился -- Ленин у Каледина или Каледин у Ленина. С первых дней поражения большевиков меньшевистская организация всю свою энергию концентрирует на защите пролетариата и всей ростовской бедноты от тяжелых последствий поражения в гражданской войне, в которую они дали себя втянуть большевикам. Меньшевики выносят повсюду резолюции протеста против репрессий, требуют освобождения всех заключенных, разоблачают случаи расстрелов большевистских рабочих казаками. По поводу радостного сообщения буржуазных газет об аресте скрывшегося большевистского лидера Сырцова696 "Рабочее дело" помещает стихотворение: ... И всякий спешит со двора Ударить их крепким копытом... ...Поверженный враг и соратник, Когда над тобою стервятник, Когда сломлен и разбит, -- Привет тебе -- ныне безвредному. В лицо беснованью победному, Под топот ослиных копыт. 12 декабря состоялось по инициативе комитета собрание Совета. Председателем был избран меньшевик, старый член партии, М.В. Смирнов. Совет принял резолюцию, в которой, признавая "войсковое правительство и Военно-революционный комитет борющимися сторонами", отрицает за победителями право судить побежденных, требует освобождения арестованных и приглашает городские думы и другие демократические учреждения "не участвовать ни в следственной комиссии, ни в судебном трибунале, который будет вести свой суд над арестованными". Партийная организация стала во главе движения рабочих масс против поднявшей голову контрреволюции. На ряде заводов состоялись многолюдные собрания, неизменно требующие вывода с фабрик казаков, освобождения помещений рабочих организаций, освобождения арестованных. Рабочие завода "Аксай" -- прежде бывшие большевиками -- объявляют при этом: "Мы заявляем, что не подчинимся ни властям войскового правительства, ни Совету народных комиссаров. Наша власть -- Учредительное Собрание, а до него -- городские самоуправления". Рабочие мельницы Парамонова "одобряют тактику вышедших из Военно-революционного комитета фракций (меньшевиков и эсеров), решительно осудивших авантюристов, вызвавших братоубийственную войну". Завод "Жесть" присоединяется к "городской думе настоящего состава" и "рука об руку с ней надеется осуществить скорейшее открытие Учредительного Собрания". Собрание представителей всех профессиональных союзов и заводских комитетов решило устроить торжественные похороны жертвам гражданской войны. Чтобы судить о настроении ростовских масс в данное время, достаточно прочесть лозунги, которые решено было выставить на знаменах во время похоронной процессии. Вот они: "Пролитая нами невинная кровь будет залогом для рабочего класса не делать ошибок в будущем, мы требуем передачи всей власти Учредительному Собранию", "мы требуем снятия военного положения и освобождения всех арестованных за участие в гражданской войне". Подведем итоги. Мы видим несомненное "отрезвление" ростовских рабочих после анархо-большевистского хмеля. Но мы видим, что "отрезвление" это не отбросило их вправо, не замело их волной политического индифферентизма, не лишило их классовой боеспособности, но углубило их демократическое самосознание. Мы видим, что не без связи с этим фактом калединская контрреволюция далеко не сможет сразу овладеть положением, вынуждена действовать осторожно в деле стеснения демократических свобод и прав рабочих. С полным правом можем мы утверждать, что в достижении того и другого результатов немалую роль сыграла политика местных меньшевиков. И вполне уверенно можем мы заключить, что, что бы ни было в будущем, связь между нашей партией и ростовским пролетариатом сильно окрепла за эти дни, когда партия, резко выступив против большевистского авантюризма, ясно и отчетливо показала пролетариату, что она остается с ним и готова заслужить почетную ненависть всех крупных, вредных и мелких буржуа своим отказом соучаствовать в травле и политической изоляции сбившихся с пути рабочих масс. Именно этой политики решения съезда и требуют от всех членов партии в период всероссийской гражданской войны. Л. Мартов Вперед, 23 декабря 1917, No 243 1918 Чрезвычайный съезд (Четвертый съезд Советов)697 Речь Мартова Речь Мартова производит сильное впечатление. В особенности с большим вниманием прислушиваются к оратору, когда он говорит о необходимости назначения следственной комиссии для выяснения обстоятельств, при которых был отдан приказ о демобилизации армии698 в то время, как армия могла еще сопротивляться. Необходимо найти виновника. Правительство, которое довело страну до такого состояния, должно немедленно уйти и уступить власть демократии, которая признана всей страной. Где слова Троцкого о священной войне? -- спрашивает оратор. Троцкий так недавно сказал: "Если Германия откажется от заключения демократического мира, то мы объявим ей священную войну". Где эта война? Мы требуем, -- заканчивает свою речь Мартов, -- немедленного созыва Учредительного Собрания. Долой империалистов и их приказчиков! Мартов сходит с кафедры. Раздаются бурные аплодисменты справа и шиканье слева. Вечерняя звезда699, 16 марта 1918, No 34 Война и мир (Выступления Абрамовича и Мартова) Под таким названием меньшевики-объединенцы устроили вчера свой митинг в Политехническом музее700. Митинг привлек многочисленную публику, переполнившую аудиторию и балкон; присутствовало 2000 человек. В противовес рядом заседающему съезду Советов настроение -- резко антибольшевистское. Живой и полный остроумных выпадов доклад Р. Абрамовича встречается с энтузиазмом, давно уже утраченным нашими публичными собраниями; в наиболее эффектных местах зала, наполненная интеллигентной и рабочей молодежью, устраивает оратору восторженные овации, являющиеся солидной противобольшевистской демонстрацией. Гражданская война на Украине, -- говорил оратор, -- и разгон Учредительного Собрания знаменуют собой распад России на отдельные куски. Большевики, действуя на низкие инстинкты толпы, добились не крестьянской и рабочей диктатуры, а диктаторства преобладающей группы центрального большевистского комитета. Утверждение Ленина, что позорный мир701 явился следствием политики самодержавия и Керенского, неверно. Разве 24 октября немцы могли бы захватить Двинск десятком солдат на велосипедах? Разве тогда побежали бы 2000 русских солдат от семи немцев, как это имело место в феврале? Разве продавались батареи и автомобили врагу, а на улицах Петрограда пулеметы шли по 25 рублей? А не в феврале ли команда одного славного русского крейсера распродала всю обстановку, посуду и медные части и поделила выручку по 8000 рублей на брата! Я спрашиваю вас, товарищи, кто довел до этого?... Со всех сторон аудитории несутся возгласы: "Ленин, Троцкий..." Стремление перестроить армию в 24 часа на выборных началах было, -- продолжает оратор, -- бредовой идеей, а желание большевиков захватить власть разрушило армию. Далее докладчик анализирует мирные условия и указывает, что уплата немцам по русским займам будет равносильна уничтожению декрета об аннулировании займов, так как капитал интернационален. Хлестаковское легкомыслие большевиков702 вообще и, в частности, "красивый жест" Троцкого в Бресте дали нам этот позорный договор, только что оглашенный на съезде. Большевики не могут ссылаться на грехи своих предшественников: они у власти и они виноваты. Докладчик перелистывает брошюру с мирным договором и недоумевает: где же карта, определяющая границы немецкой оккупации и пределы украинского государства? На эту карту есть ссылка в договоре, но съезд вынужден ра