расставленные засады и караулы, сам посмотрел коней и щедро подсыпал овса, готовясь к отважному делу. Но к утру Кузя не возвратился... Иванка выехал вслед за ним на дорогу. Мирная снежная целина лежала повсюду по сторонам. Дорога шла неглубокой лощинкой, и лишь потому ее можно было узнать под снежком. Встречных не было. Едва заметные вешки оставлял за собой в снегу Кузя, и за ночь их уже занесло, но все же Иванка ехал по вешкам, торчавшим кое-где близ дороги. И вдруг он услышал зловещий грай воронья. Он знал его по голосам птиц, этот крик, подымавшийся над телами убитых. Оглянувшись, Иванка увидел на холме, на одинокой сосне, повешенного человека. У него стеснилось дыхание. Он подхлестнул коня и, не опасаясь, взлетел на пригорок. Вспугнутые вороны затмили от него свет... Иван поднял голову, вгляделся в едва качавшееся тело казненного и с криком спрянул с седла: выклеванными темными глазницами глядел на него обезображенный пытками и вороньем труп любимого друга, Кузи... В слезах, скрежеща от боли зубами, мешая страшную брань, обращенную к палачам, с нежными именами, которыми называл Кузю, Иванка дрожащими руками привязал к сосне коня, скинул тулуп и бросился к дереву... Окровавив ладони о сучья и сам не заметив этого, он добрался до ветвей и ножом обрезал веревку. Застывший труп тяжело рухнул в сугроб, подняв снежную пыль. Испуганный конь в страхе шарахнулся и захрапел... - Эх, Кузьма, Кузьма! Кузя, Кузя, мой Кузя! - твердил Иванка, не находя больше слов и, сам дрожа, стараясь взгромоздить застывшее, негнувшееся тело на спину дрожащего коня. - Эх, Кузя, Кузенька, Кузя!.. Эх, Кузя, мой брат дорогой! - крепко сжав зубы, твердил Иванка, на измученной лошади пробираясь назад к своим... Когда Иванка подъехал к деревне, все вышли его встречать и перед мертвым Кузей в молчании скинули шапки. - Ой, штой-то! Кузенька! Господи, Кузя! - страшно взвизгнула Аксюша, залившись слезами, и неведомо зачем кинулась в избу... Вся ватага стояла в молчании... - За лопаты, братцы, - первым опомнившись, просто сказал Гурка. Он сам помогал рыть могилу, широкими взмахами выбрасывая мерзлые комья земли. Поп Яков плакал, читая надгробное слово Кузе. - "Приидите, последнее целование..." - произнес поп и больше не мог служить панихиду. - Кузенька, милый, голубчик!.. - всхлипнув, залепетал он и сам, наклонившись, приник губами к холодному выпуклому лбу мертвеца. Аксюша вскрикнула и повалилась в снег, закрыв руками лицо, словно чуя свою вину в этой смерти. Вся ватага терла глаза кулаками. На бородах застывали слезы. Встав с колен от свежей могилы, Иванка подобрался, надел шапку и обратился к товарищам. - На кони, - сказал он сурово. Никто не расспрашивал его ни о чем. Всем было понятно, что Кузя требует мести, и вся ватага дружно и молча взнуздывала коней... - Ты, Гурей, останься тут с дву десятками наших. Неравно налезут стрельцы, и было бы кому отбиться, - сказал Иванка. И Гурка с небольшим отрядом остался. 7 Расправившись с Кузей и зная, что он был близким другом Иванки, самого смелого атамана крестьянской ватажки, пятидесятник Ульянка Фадеев разослал почти всех стрельцов в разведку по селам и деревням, чтобы найти следы неуловимой и дерзкой ватаги. Наутро он ждал подкрепления в пятьдесят стрельцов во главе с пятидесятником Неволей Сидоровым. Они уже сговорились, что будут действовать заодно и постараются окружить Иванкиных шишей, чтобы поймать Иванку живьем и получить за него объявленную награду. Оба боялись, что эту добычу могут выхватить у них московские стрельцы, которых, по слухам, выслали для подавления крестьянских восстаний... В ожидании, когда возвратятся лазутчики из окрестностей, а из Пскова прибудет полсотня Невольки, Ульянка коротал вечер в помещичьем доме с хозяином и местным попом. - Слышал я, господа, - рассказывал хозяин, - заехал намедни к островскому дворянину проезжий помещичий сын. Разговорились про шишей. Дворянин говорит: "К другим Иванка-вор проберется, а ко мне николи". - "Что так?" - спрашивает проезжий. "А псы у меня голодны, как волки, всякого загрызут!.." Хватили они по чарке вина - да спать. Утре проснулся хозяин связан... Дверь настежь, мороз... Кричит... Никого! Кое-как сам распутался, вышел, глядь - собаки висят на заборе мертвы и хвостами связаны, а людей - ни души. Стал ходить, наводить порядок, глядит - корыто, и тесто замешено. Понюхал - винищем разит. Подивился. Ан тут собаки и ожили на заборе, а были они не мертвы, а пьяны да спали связаны за хвосты. Как учали рваться, визжать - вот хвосты оторвут да потом хозяина в клочья! Испугался он, заперся в доме, а там письмо: "Голодны кобели до беды довели"... Ан то сам Иванка к нему наезжал - и пограбил, и дворню свел. - Сказывают, хитер! - согласился Ульян Фадеев. - Да завтра придет конец его хитростям. Я его уследил... - А не с тобой ли то было, что ты его мертвым схватил? - спросил сельский поп. - Как мертвым, когда он живой! - удивился Ульян. - А так: ездит с ним бунтовской поп Яков. Раз их окружили стрельцы, а в ватаге ни зелья нет, ни свинцу. Иванка и лег мертвым. Сладили ему гроб. Зажгли свечи, а поп стал молитвы петь. Стрельцы их схватили. Они дались да стали просить, чтоб сначала похоронить ватамана. Пятидесятник стрелецкий не хочет, говорит: "Представлю его живым или мертвым, за то меня наградят". Сковали всех, повезли. И стали шиши рассказывать по пути страшные басни про мертвецов. А есть у Иванки товарищ Кузька... - Врешь, поп! Был Кузька, да весь вышел: повесил вчерась я Кузьку. Крепок был вор. Один порубил семерых стрельцов, - вставил Ульянка. - ...Вот ехал тот Кузька, царство небесно, в одних санях с упокойником, - продолжал поп рассказ. - Он и просит пятидесятника: "Укажи гроб забить - боюсь я к ночи с мертвецом, а тут еще страшное бают, а он, глянь-ко, си-ний лежит..." Пятидесятник смеется, а у самого и поджилки взыграли. "Где, бает, синий?" Пошел к саням, а Иванка - скок! Да как взвоет! Стрельцы - кто куда, и ружье покинули. А Иванка-то был незакован... - Поп оборвал рассказ и прислушался. Во дворе подняли лай собаки. - Кого-то послал господь?! - с тревогой молвил хозяин. - Не бойтесь - товарищ мой, верно, - сказал Ульянка, но в голосе его была неуверенность, которой он не хотел показать другим. Со двора послышались голоса. Скрипнули ворота. Хозяин и гости тревожно переглянулись. Стрельцов почти не осталось в сельце, и случись, напали б шиши, некому было оборонить дом. Кто-то в сенях околачивал сапоги от снега и стукнул в дверь. Хозяин окликнул: - Кто там? - Государевы слуги - стрельцы. - Еще стрельцы! - со вздохом сказал хозяин. - Все ныне пожрут!.. А много ли вас? - спросил он. - Людей со мной сотня, так я их в селе оставил, а сам к тебе. Хозяин скинул крючок. Стрелецкий сотник шагнул через порог. Он был весь в снегу и в инее. На бровях, в усах, в бороде и кудрявых волосах его заблестели капли. Он снял шапку и стал молиться на образа. Потом поклонился хозяину и гостям. - А ты кто таков? - спросил он Ульяна. - Стрелецкий пятидесятник из Пскова, Ульян Фадеев. - Здоров, пятидесятник. Слыхал про тебя. Окольничий Афанасий Ордин-Нащекин мне сказывал: шиша Иванку полгода ловишь. - Не я один! С десяток таких, как я, ловят. - Стыда-то, ратные люди! - сказал сотник. - Дождались, что нас государь из самой Москвы послал! - А мы тут - не ведаю, как тебя величать, - про него, про Иванку, все толковали, - сказал хозяин, - хитер, бес!.. - Басни баете! - остановил московский сотник. - Те басни стрельцы псковские выдумали себе в оправдание перед государем: он, мол, бука така, что его не одолеть ни пулей, ни саблей! Колдун ваш Иванка, что ли?! - Бука не бука, колдун не колдун, а хитер! - возразил Ульянка. - И я было раз изловил его, да он и меня обошел... - Врешь! - перебил сотник. - Ей-богу! - воскликнул Ульян. - Укрепляешь баснями вора. За такое тебя самого, как вора, - в тюрьму! - крикнул сотник. Он навел на Ульянку пистоль и твердо сказал: - Смирно сидеть, Иванка-псковитин! Я тебя разом признал, шиш проклятый! - Кой я Иванка, чего ты грезишь! - воскликнул Ульян. Он привстал, но сотник крикнул: - Сиди, убью! Ульянка покорно сел. - Поп, вяжи-ка его, да покрепче! - сказал сотник. Испуганный поп стал вязать Ульянку. - Ты и не знаешь Иванки, - запричитал Ульян. - Он молодой, у него ни бороды, ни усов... - Может, и ты нацепил! - возразил сотник. - Ну-ка, поп, рви с него бороду, - приказал он. Поп дернул за бороду, Ульян вскрикнул. - Своя у него борода, - неуверенно сказал поп. - А-а, вон вы как! Стало, ты, поп, с ним заодно! Ты, стало, и есть поп Яков! - воскликнул московский сотник. - Смилуйся, господин сотник, я тутошний поп Егорище! - завопил поп. - Коли не врешь, рви шишу бороду! - потребовал сотник. Поп снова дернул Ульяна за бороду. Пятидесятник взвыл. - Не ори! - сказал сотник. - Москва слезам николи не верит. Крепче дери, поп! Поп дернул крепче и вырвал клок бороды. Ульянка перекосился. - Еще! - приказал попу сотник. - Не стану! - вдруг взбунтовался поп. - Я поп - не палач! И вор - человек! Иванка-псковитин других не хуже, пошто его драть! Сами его гоните, и он тем же вам платит!.. Поп вдруг опомнился и замолчал. - Ай да поп! - воскликнул московский сотник. - Спасибо! Не Иванку ты, поп, связал, а псковского изменщика Ульянку. А борода у него своя, не как у меня! Московский сотник дернул себя за бороду и оторвал ее вместе с усами. - Ива-анка! - заголосил Фадеев. - Не старайся орать, изменщик, - сказал Иванка. - Стрельцы твои все повязаны, а за Кузю тебе, проклятому, собачья смерть! Повешу тебя на том самом суку, где ты Кузю весил! Со двора послышался говор многих людей. - Вот и ватага моя к дворянину в гости! - сказал Иванка. Дверь распахнулась, во вместо Иванкиной ватаги на пороге стоял псковский стрелецкий пятидесятник Неволька Сидоров, и за его спиною толпились стрельцы... Глаза Иванки расширились от удивления и смятения. - Держи Иванку, робята! - крикнул Ульян. Взмахнув пистолем, Иванка рванулся к двери, но несколько дюжих рук схватили его... - Вот и кончились басенки про Иванку! - сказал Ульянка, уже развязанный тем же попом. Ватага Иванки, войдя в сельцо, захватила и повязала оставшихся там стрельцов и готова была прийти на помощь своему атаману, как было условлено, когда внезапно прибыл из Пскова со свежей полсотней Неволя Сидоров... Он проехал прямо к дворянскому дому и неожиданно захватил Иванку в самый решительный миг для Ульяна Фадеева. - Везти его наскоре, что ли, во Псков, - вполголоса предложил Неволя. - Ночное время - куды! Того и гляди, отобьют, - шепотом возразил Ульянка. - Шиши тут каждую тропку знают. Пождем до утра... - Расспросим его легонько, - сказал Неволя. - Слова не скажет, проклятый. Уж я их знаю! - Спрос не беда! - Эй, Иван! - громко обратился Ульянка к пленнику. - Как ты, курья башка, полез на меня один?! Аль не знаешь указ воеводский - где тебя словят, там и по" весить! - Дурак! - сказал Иванка, стараясь казаться спокойным. - Что я - мальчонка, что ли? На мне "государево слово и дело" - как ты меня повесишь! - А я и не ведал - Иванка ты али нет: поймал шиша, да на сосну! - Ты сперва до сосны меня доведи - кто из нас вперед в петле будет? - проговорил Иванка. - Мыслишь, твои шиши две сотни стрельцов одолеют?! - вызывая на дальнейшую откровенность, сказал Неволя. - Прежде нос вытри, потом тебе воевода две сотни даст! - отрезал Иванка. - Моих пятьсот мужиков али вашу силу не одолеют! Ульянка вызывающе захохотал: - Тебе бы орешками торговать - дорожишься! Али с пытки правду сказывать хочешь? - Пытай. Тебя впятеры мучить станут! - сказал Иванка. Пятидесятники переглянулись. Дерзкая угроза связанного пленника говорила о том, что какая-то сила повстанцев поблизости есть и что Иванка надеется получить от них помощь. Однако шиши не нападали. Это позволило стрельцам заключить, что их не достаточно много для нападения... Они послали разведку к селу и ждали. Лазутчики не возвращались... - Силу копят шиши! - убежденно сказал Неволя. - Надо наскоро уходить, покуда можно пробиться. - Отобьют они по дороге проклятого кобеля, - опять возразил Ульянка. - Одно остается: в рот кляп да покинуть его в подвале. Кто станет искать? А после наехать с сотней да вынять его и везти во Псков! - Не к тому схватили, чтобы самим его кинуть! - взъелся Неволька. - Ехать, так и его везти. В рот кляп забьем, привяжем вора к седлу, окружим стрельцами. Ночью кто его разберет!.. По знаку Невольки двое стрельцов повалили связанного Иванку, и, прежде чем он успел вскрикнуть, в рот его всунули кляп и завязали платком... 8 Постоянные наезды ватажек в деревню, удалые рассказы о смелых выходках будоражили юную кровь Федюньки. От рассказов Иванки и его товарищей у него кружилась голова. Он мечтал быть героем и участником битвы. "Хоть бы раз меня взяли, я бы им показал, каково я дите!" - размышлял огорченный Федюнька, оставленный Иванкой в деревне. Он сидел насупленный и угрюмый, глядя в огонь светца. Аксюша в задумчивости сидела тут же, изредка прерывая молчание тяжким вздохом. - Куды ни глянь - кругом панихида! - насмешливо сказал Гурка, входя со двора и взглянув на обоих. - Брось крушиться, Федюнька! Меня вот и тоже с собой не взяли, гляди - не скулю! - добавил он утешающе. - Тебе что! Ты вон сколь дворян посек! - отозвался мальчишка. - Топором-то? - Ага. - То не в счет. Плаха - не ратное поле! - И в поле ты бился... - Постой, поживи-ка на свете. И на твой век подраться достанется... Так-то, брат тезка!.. - заключил скоморох, широкими руками взъерошив курчавые волосы Федюньки. Мальчишка капризно и недовольно мотнул головой, вырываясь. - Пусти!.. Какой я те "тезка"! - Такой и тезка! Тебя ведь Федором звать? - Ну, Федькой... - И меня тоже - Федькой... Скучающий Федюнька оживленно придрался к словам скомороха, надеясь услышать какую-нибудь забавную шутку: - А как же ты Гуркой стал? - Так и стал: "Поп крестит Иваном, а люди зовут болваном!" Федюнькой меня батька с маткой махоньким звали, а как в скоморохи попал, стали Гуркой кликать. - А бачка твой был скоморох? - с любопытством спросил Федюнька. - Бачка был звонщиком в церкви. - И мой тоже звонщик! - уже о оживлением подхватил Федюнька, в болтовне забывая свое огорчение. - Ну вот! А ты говоришь - не тезка!.. - Гурка снова взъерошил волосы на голове Федюньки. - А как твоего бачку звали? - спросил он шутливо. - Истомой... Пальцы Гурки впились в мягкие кудри Федюньки. - Постой... ты не балуй!.. - словно с какой-то угрозой сказал он. - Ты вправду скажи, как звали?! - Чего ты?! - удивленно воскликнул Федюнька. - Я правду баю - Истомой. - Постой, погоди... а матку как? - нетерпеливо, каким-то треснувшим голосом спросил скоморох. - Авдотьей?.. - Она потонула, - отозвался Федюнька. - И брата Иванка искал на Москве - Первушку! - воскликнул Гурка. - Какой он брат нам: изменщик, боярский холоп!.. - откликнулся в негодовании Федюнька. - А еще у вас братья были? - необычным, дрожащим голосом добивался суровый, всегда спокойный Гурка. Федька в испуге взглянул на него. Даже в сутемках избы глаза скомороха блеснули волнением. Его беспокойство передалось Федюньке. Мурашки пошли у него от затылка по всей спине и во рту пересохло, будто от страха. - Был брат... Федюнька... - пролепетал он, с трудом выговаривая слова и глядя на Гурку вытаращенными вопрошающими глазами... В этот миг за окном послышался топот скачущей лошади. Гурка и Федя, оба встрепенувшись, прислушались. Всадник спрыгнул с седла у крыльца, и вслед за тем дверь избы распахнулась. Задыхаясь, вбежал молодой удалец из ватаги, Власик Горюха. - Ивана схватили! - воскликнул он, тяжело дыша. - Скорей, дядя Гурей! Стрельцов понаехало - сила!.. Гурка уже напяливал полушубок. - Беги, живей всем запрягать! - решительно приказал он. Вестник выбежал из избы. Федюнька вскочил и схватился за шапку. - Брось шапку, Федя, сиди, - властно сказал Гурка. - А ты чего встрепенулась, дева? Страшишься? Обыкнешь тут, не беда. На свете чего не бывает!.. - Не могу я тут... к матке хочу! - простонала Аксюша. - Боюсь я тут с вами!.. Пустили б меня домой... - Ладно, ладно, как ворочусь - потолкуем... - прервал ее Гурка, засовывая за пазуху пистоль. Прицепив сбоку саблю, он скинул шапку. - Давай обнимемся, что ли... как знать!.. Он трижды поцеловался с Федюнькой, шагнул к Аксюше, но не нагнулся к ней, а лишь заглянул в ее испуганное лицо и выскочил вон... В морозном лесу меж стволов гулко свистел отзвук от мчавшихся по дороге пяти саней. Впереди, далеко обогнав санный поезд, скакали верхами Гурка и Власик Горюха. Власик рассказывал на скаку, как они перевязали стрельцов Ульянки, но запоздали предупредить Иванку о внезапном прибытии Невольки с полсотней, и как оказался Иванка, словно в мышеловке, в руках врага. Слова были отрывисты, сбивчивы, и Гурка не слушал их. Он горел лишь одним нетерпением - доскакать и скорее ввязаться в битву за жизнь любимого друга и брата... брата! Хотя разговор с Федюнькой был прерван известием о несчастье, но Гурке все было ясно: он не мог потерять семью в тот самый миг, как нашел ее после долгих лет... Случись с Иванкой такая беда вчера или месяцем раньше, Гурка так же скакал бы на помощь... Он так же летел бы на выручку Кузе, если была бы вовремя подана весть, но сознание того, что в беду попал его родной брат, так чудесно найденный в людском море, жгло и гнало его все сильней... Никакая скорость коня не могла угодить ему. Он поминутно со свистом взмахивал плеткой, стараясь ускорить бег... - ...Людей бы у нас и хватило, да без ватамана не сладить... вразброд!.. - сквозь топот и свист встречного ветра выкрикивал Власик, гнавшийся вслед за Гуркой. - Далеко еще? - нетерпеливо спросил Гурка. На пригорке замаячил темным пятном помещичий дом. - По той березине обушком надо вдарить, - сказал Власик, указав на белевший среди елок толстый высокий ствол в стороне от дороги. - Пошто ее вдарить? - Галочьи гнезда на ней: закрачут и весть дадут нашим. Власик отъехал с дороги. Тотчас же в морозной тиши послышался галочий и вороний грай. Гурка слышал позади себя хлест кнутов по лошадиным бокам и спинам, конское фырканье и визг санных полозьев. Не доезжая двора, вся ватага спрянула на ходу с саней и побежала к воротам. В темноте заскрипели доски забора под тяжестью перелезавших людей. Гурка ждал схватки, криков и выстрелов. Он кинулся в ворота, сжимая пистоль, но ворота были отворены... Перебежав двор, с толпою товарищей он вбежал на крыльцо. Дверь в сени стояла распахнутой... Сердце Гурки замерло... - Огня! - крикнул он. Сразу в трех местах в темноте забряцали кресала, посыпались искры... Через несколько мгновений почуялся запах пенькового дыма и вспыхнуло смоляное пламя. Оно осветило покинутое жилье... - Братцы! В погоню!.. - Куды во тьме гнаться! - воскликнул Власик. - А зажегчи дворянское гнездо, то и путь осветит! Пали дом! А мы, братцы, на кони!.. Скорей! - крикнул Гурка. Он первым выбежал и вскочил в седло. Ватага вся завалилась на сани. Гаркнули ездовые и засвистали кнуты... Вдруг в ворота дворянского дома въехал целый обоз с криком и гамом. - Стой! Кто?! - крикнул Гурка. - Свои, дядя Гурей. Стрельцов половили. Начальников сразу двоих. - А Иванка?! - Нет ватамана с ними... Сноп огня вырвался в этот миг из-под стены дворянского дома, освещая широкий двор, несколько саней и всадников. - Избу пошто жегчи?! Как тебя величать-то, не ведаю, ватаманушко, пошто жегчи избу?! - крикнул один из пленников, лежавших в санях. - Молчи, дьявол! - злобно остановил его второй пленник. Гурка взглянул на них. Кричавшего "пошто жегчи избу" он не узнал, но угадал в нем хозяина. Зато второй был знаком - это был псковский изменник, пятидесятник Ульян Фадеев. - Где Иванка? - грозно спросил его скоморох. Ульянка со страхом взглянул в лицо земского палача, но тут же взял себя в руки. - Припоздал, скоморох! - нагло сказал он. - Убили?! - выкрикнул Гурка. Богатырским рывком Гурка бросил пятидесятника оземь... - Ватаман! Вели потушить избу!.. - причитал помещик, ухитрившись связанными руками вцепиться в полу Гуркиного тулупа. - Уйди ты, дерьмо дворянско! - воскликнул Гурка, ткнув его сапогом в бок. Гурка узнал второго изменника - Невольку. - Где Иван? - спросил он. - Где был, там нет! - ответил Неволька. - А, сучья кровь, так-то?! Робята, обоих в огонь, пусть горят живьем! - приказал своим Гурка. - Да с ними и дворянина!.. - Ватаман, вели избу тушить!.. Там Иванка! - выкрикнул в страхе и отчаянии дворянин. - Там в подполье Иванка!.. Гурка остолбенел... Тушить избу было поздно: сухие бревна трещали в жарком огне, дом горел, как костер, освещая окрестность... Наступая вдоль стен, пламя уже лизало дощатые сенцы... Гурка схватил дворянина за ворот и вмиг обрезал с него веревку. - Веди в подвал! Дворянин рванулся к крыльцу, но отшатнулся, закрыв лицо рукавом от жара, и отступил. Гурка ударил его пинком в поясницу. - Веди, дьявол! Волоча помещика за шиворот, Гурка сам шагнул в горящие сени и скрылся в дыму. Четверо смелых ребят кинулись вслед за ним в пламя. Дым слепил и душил Гурку. Кожа лица трескалась от близости пламени. - Тут, тут вот, пусти меня, тут!.. - стонал дворянин, кашляя и давясь дымом. Овчинные тулупы спасали их от огня. Дворянин потянул за кольцо творило подвала и, спасаясь от жара, первый скакнул в яму. Гурко спрыгнул за ним и вдохнул воздух. По сравнению с домом здесь было прохладно, и дым не успел набиться. - Иванка, ты тут?! - крикнул Гурка. Молчание. - Иван! - Тут он, тут... Кляпом глотку забили... - забормотал дворянин. - Вот он, голубчик! - воскликнул он, словно не Гурка, а он спасал брата. Огонь начал уже освещать подвал. Дым спустился в подполье, но Гурка успел разглядеть в углу тело, корчившееся в бесплодных усилиях разорвать путы. - Иванка! Братко! - крикнул Гурка. Он подхватил его на руки. - Дядя Гурей, жив он? - послышалось сверху. - Жив! - откликнулся Гурка. - Скорее! От огня пропадаем... Гурка поднял брата, как ребенка, над головой. Дружеские руки подхватили Иванку... Гурка оперся руками о край подвала. - Меня-то, меня подсади!.. - закричал отчаянно дворянин, вцепившись снизу в его тулуп. - Э-э, дерьмо!.. Лезь, проклятый! - воскликнул Гурка, отступив от края, и выбросил его, как щенка, наверх. Быстрым броском он вскинул за дворянином свое тело, вдохнул раскаленный воздух, и в глазах его потемнело... Он вытянул вперед руки... - Сюды! Сюды! - услыхал он крики. Гурка приоткрыл глаза, успел увидеть окно и, качнувшись, шагнул к нему. Чья-то рука подхватила его. Он услыхал грохот обвала и тотчас почувствовал на лице целительное прикосновение снега... Иванка сидел с ним рядом, поодаль от пылающих развалин дворянского дома, и прикладывал снег ему к голове и лицу... Гурка вобрал в грудь морозного свежего воздуха и сел на снегу, обведя глазами картину пожара, толпу людей, лошадей... - Спасибо... выручил... Гурей... - тяжело ворочая языкам и затекшей от кляпа челюстью, выговорил Иванка. Гурка поднялся на ноги. - Слава богу, ты жив остался, - сказал он, любовно взглянув на Иванку. - Братишка ты мой! - Он обнял брата. - Мне Федька все рассказал. - Чего он тебе рассказал? - переспросил, не поняв, Иванка. - Дурак, ведь ты брат мне родной! Брат! Махонький мой!.. Иванка. Ведь мы одного отца-матки!.. Гурка снова сжал его в крепких объятиях. - Федюнька! - воскликнул Иванка, сжимая в ответных объятиях скомороха... 9 Напуганная смертью Лукашки и Кузи, чувствуя на себе вину за обе смерти, только теперь поняла Аксюша, на что решилась, куда попала... Гурка, плясун, удалой весельчак и смелый мятежник, ради кого она мчалась сюда сломя голову, покинув мать, отказавшись от жениха, Гурка ее не любил. Он не шептал ей слов, о которых мечталось... Он был горяч, но не ласков... Оставшись одна, девушка дала волю слезам... Не понимая причины ее слез, Федюнька попробовал утешать ее, но она отмахнулась от него, как от мухи... "Ревет и беду накликает!" - со злостью подумал Федюнька. Он выскользнул из избы, оставив одну Аксюшу, и выбежал на соседний двор к Максиму Рогозе. Максим в это время спал, но его отец, дед Рогоза, сидел у огня. Федюнька поведал ему обо всем, что случилось. - Сколь соколу ни летать в облаках, а на землю сести! - сказал дед Рогоза. - Навоевал Иван, ему и пропасть не в досаду. Удал был малый!.. Дед Мартемьян сказал "был", и только теперь понял Федюнька, что поспешный отъезд Гурки с ватагой вовсе не означает, что им удастся выручить брата. Тоска охватила его. - А може, деда... а може, Гурка поспеет?.. - Чего не бывает... Бывает, медведь летает! - сказал старик. - Ты богу молись, чтобы Гурка назад воротился. Тебя господь от сиротства пасет: один брат пропал, вишь, - другой нашелся!.. Федюнька задумался. Они сидели молча, слушая треск лучины на очаге, когда с дороги в морозном воздухе донесся топот коней. - Едут! - крикнул Федюнька и выскочил из избы. Всадники приближались: уже слышались юс голоса. И вдруг, уже подбежав им навстречу, Федюнька увидел, что это были стрельцы. - Стрельцы наскочили, - крикнул он, опрометью вбежавши назад к Максиму... Трое стрельцов тотчас вошли в избу, где одна в слезах горевала в растерянности всеми оставленная Аксюша. Она встрепенулась и подняла заплаканное лицо. - Кто там наехал, Федюнька? - спросила она. - Слуги царские, слышь, хозяйка! - ответил один из стрельцов. Аксюша похолодела. Она не знала, где Гурка. Может быть, их всех перевешали, а теперь и ее схватят здесь как шишовку, любовницу ватамана, и станут пытать да мучить и тоже повесят... - Федюнька!.. - окликнула Аксюша в растерянности и страхе. Стрелец в темноте ударил огнивом... Раздувая огонь в очаге, Аксюша присматривалась ко внезапным гостям. - Хозяин-то где, молодуха? - Во Псков капусту повез, - неожиданно выдумала она и сама услыхала, что голос ее дрожит... - Ой ли! Во Псков, а не к Иванке в ватагу? - спросил стрелец. Но Аксюша уже успела освоиться с тем, что она одна в избе с троими стрельцами. - Мы тихо живем, на что нам Иванка!.. - возразила она. - У нас, бог миловал, одни добрые люди! - Хорошо, молода, а то быть бы тебе вдовой, - сказал стрелец. - Иванку завтра повесят, а там и иных переловят. - Повесят?! - Поймают - куды же девать! И повесят, - спокойно сказал стрелец. - Ну, сказывай, где вино? - В сенцах вино, - ответил, входя, Федюнька. - Какое вино! Нет вина! - с неожиданной злостью воскликнула Аксюша. Она подумала, что, не найдя у нее вина, стрельцы оставят ее и уйдут в другую избу. - А такое вино! - упрямо ответил Федюнька. - Не скупись, молода, - сказал старший стрелец, - нам по чарочке только. Тащи-ка, малый! К досаде Аксюши, Федя внес в избу жбан. - К нам его привозить далеко. Приедет мужик и побьет за то, что дала, - притворно сказала Аксюша. - Когда побьет, а ты нам пожалься! - пошутил стрелец. - Угощай, хозяйка! Стрельцы вышли, прошлись по дворам и возвратились к пригожей хозяйке. Аксюша по-бабьи хлопотала у стола, нарезая хлеб, нашла в избе луку, сала, а сама все время боялась, что за ней наблюдают и она может чем-нибудь себя выдать... Старший из стрельцов просил ее хоть пригубить вина, но она отказалась и села в угол... - Вы бы еще где-нибудь заночевали. Не один двор в деревне! Совестно мне вас на ночь оставить, не то, что ли, я уйду, - сказала Аксюша. - Ничего, хозяйка, мы царские люди. Чего тебе нас не принять! - подбодряли стрельцы. Стрельцы разморились теплом избы и вином. Один из них лег на скамью и заснул, второй вышел кормить коней, третий, самый молодой, оставшись наедине, вдруг повернулся к Аксюше. - Окольничий с ног сбился, ищучи! Она вздрогнула, но оправилась. - Какой окольничий? Чего ищучи? Стрелец покосился на спящего товарища. - Знаю тебя, - тихо сказал он. - Таких-то красоток много ли в городе! - Чего ты, чего?! Невдогад мне!.. - неестественно выкрикнула Аксюша. - Не кричи, дура! - спокойно сказал стрелец. - Тебе бы скорее уехать. Не нынче-завтра наедут сюда стрельцы да всех словят! Беги домой, к матке!.. Спящий стрелец шевельнулся. Товарищ его умолк. Старший вошел со двора. - Стужа! - сказал он. - Погреться! - Он налил себе кружку вина и выпил. - Эх, и мне, что ли, еще! - поддержал молодой и налил себе кружку. Аксюша сказала, что ляжет спать у соседки, и вышла. Федюнька свернулся на печке. Оба стрельца посидели еще, уговорились, чтоб выехать рано утром. Из их разговоров Федюнька понял, что они лазутчики и что их возвращения ждут. Наконец оба уснули. Тогда Федя скользнул с печи, собрал все три стрелецкие пищали и саблю и спрятал на печку. Тихо, чтобы не разбудить стрельцов, он снял с гвоздя вожжи, принес из сеней вторые, разрезал, связал одного за другим двоих стрельцов и принялся за третьего... Тот внезапно открыл глаза и глядел несколько мгновений, выпучив их и не моргая. Федюнька застыл. Стрелец повернулся и захрапел крепче прежнего. Переведя дух, Федюнька взялся за обрезок вожжей. Когда стрельцы были связаны, он отошел, поглядел на них, сложа руки на груди, усмехнулся, достал с печи саблю, прицепил ее к кушаку, постоял, опершись на нее, полюбовался на дело своих рук и достал пищаль. Старший стрелец потянулся во сне и, почувствовав путы, проснулся. Он увидел Федюньку с пищалью. - Измена! - крикнул он во всю глотку. От крика проснулись двое других стрельцов и начали рваться. Федя поднял тяжелую пищаль на прицел. - Не орать! Я вас полонил, - сказал он голосом, дрожавшим от радости и волнения. Стрельцы под дулом пищали умолкли и поглядели на Федю. Воинственный вид его их рассмешил. - Пошто же ты нас полонил? - спросил старший стрелец. - С воеводскими лазутчиками чего же делать! - важно ответил Федюнька. - Утре вешать вас буду, как вы Кузьму... В этот миг по дороге промчались всадники. - Наши приехали, малый. Теперь ты пропал! - сказал старший стрелец. - Молчи! - остановил Федюнька. - Станут стучать в ворота, и молчите все, а не то пальну... - Он вздохнул. - А может, наши... - с надеждой сказал он, прислушиваясь. Он услыхал на дворе голоса обоих братьев... Значит, Иванка цел!.. - Ва-аши! - не выдержал он подразнить стрельца и крикнул во двор, стараясь, чтобы голос его казался грубым и взрослым: - Иван! Федор! Не бойтесь, идите сюда - я стрельцов полонил!.. Иван и Гурка вошли в избу обгорелые, внеся запах дыма. - Здоровы, стрельцы! - сказал Гурка. - Как же вы такому парнишке дались? - Напоил, шишонок, да пьяных связал, - признался старший. - Молодец, Федор! - хлопнув брата по плечу, сказал Гурка. - Ульянки Фадеева, что ли, полсотни? - спросил он стрельцов. - Его, - подтвердил старший. - Висит ваш Ульянка на том суку, где вы вешали Кузю, - сказал Иванка. - Да с ним и Неволька-изменщик, - добавил Гурка. - Помилуй! Да кто сказал, что мы вешали Кузьку? - взмолился старший стрелец. - Кузька сын Прохора, я его с эких лет знаю!.. - Нас не было там... - вмешался второй стрелец. - Ладно, - прервал их Гурка. - Ты, Федя, их карауль, а мы с Иваном пойдем на часок к Максиму... Они вышли в соседний двор. - Что ж, робята, пятидесятников воевода не даст по деревьям вешать, - в раздумье сказал Максим, узнав обо всем происшедшем. - Теперь нагонят стрельцов по уезду - житья не станет... Видно, пора забаву кончать да идти на Дон. А там слушать в оба с Руси вестей: как где начнется в новых местах, так и всюду вновь подымать... Зови-ка сюда стрельцов, - обратился Максим к Иванке. Стрельцов привели. Иванка взглянул на них поближе и узнал молодого стрельца Павлика Тетерю. - Я тебя видел во Пскове недели нет! - удивился Иванка. - И я тебя видел с угольной рожей, да, вишь, не выдал! - ответил стрелец. - Послали еще нас, новую сотню, тебя ловить, да, сказывают, еще сотни две посылать хотят. До того, мол, уж дерзок! Извести все ватажки вышел указ... - Вы нас пустите с миром, - просто сказал старший стрелец. - Мы вам зла не хотим. Иванка спросил Максима, как с ними быть. - На что тебе их? Пусти. Не дворяне. Время придет, и встанут с народом опять, - отозвался Максим. Стрельцы поклонились ему. - А что, робята, пойдете ли с нами к весне? - спросил Иванка. - К весне не встанут стрельцы, - ответил старший. - Летом надо нам было еще держаться, а весной не поднять. Теперь долго силы копить. - Да и вы бы смирились, - сказал Павлик Тетеря, - не ныне, так завтра найдут. Что за корысть, коль повесят? - Один за всю землю не встанешь, - поддержал его старый стрелец. - Ну, будешь разбойничать, ну, дворян погубишь десяток, а толку что?! Без города, без стрельцов воевать на дворян не ходи: они дружны и ратное дело знают... - А коль мы отобьем из съезжей избы Гаврилу с Михайлой, Томилу, Козу да иных, да учиним на дворян ополченье, как Минин-Пожарский на ляхов, да сызнова город подымем? - сказал Иванка и выжидающе поглядел на стрельцов. - Не вздынешь, - твердо ответил старик. - Крестьяне жить привыкли погост от погоста семь верст... Ты их не собьешь в ополченье. Они - как грибы по кустам... - А Минин?.. - запальчиво возразил Иванка. Старый стрелец усмехнулся. - Минин дело совсем не то, малый, - со снисхождением сказал он. - Когда враг из чужой земли лезет, тогда все встают. Уж куды - бояре, и то иные корысть свою забывают. На том и держится Русь, без того ей не быть... Ино дело, когда меж себя, - тут не единство, а рознь... Не было бы розни, и спору не быть... Эх ты, Ми-нин! - со вздохом закончил стрелец. - Не усидел на спине, на хвосте не удержишься!.. - Да и слух есть, робята, - сказал Павлик Тетеря, - сказывают - царь указал, чтобы заводчикам мятежа не бывать во Пскове, и их в Москву повезут... - В Москву?! - подскочив, воскликнул Иванка. - Когда повезут?! - Кто знает, когда... - ответил стрелец. Гурка вышел, пока Максим и Иванка говорили со стрельцами. - Федюнь, где Аксюша? - шепнул он, возвратясь. - На печке, чай, спит, - сказал Федя. - Да нет ее там. Гурка кинулся по деревеньке ее искать. Во дворах ее не нашлось, даже не заходила. Он вышел с фонарем в конюшню. Стойло, где был жеребец Аксюши, теперь опустело... - Уехала! Эх, девка, девка, спугнул я тебя, как голубку! - воскликнул Гурка. - Теперь бы нам и зажить!.. Братья, семья, все, чего ему не хватало в бродяжной, бездомной жизни, явилось само. Ему вдруг захотелось тепла и покоя... Жениться, уйти куда-нибудь на Дон, что ли, в далекие земли, зажить домом, не воевать, не драться, не подставлять головы... - Уехала, - в раздумье и досаде повторил Гурка, сокрушенно качнув головой. Он постоял в конюшне у опустелого стойла и молча вошел в избу. - Нашел? - спросил Федюнька, уже возвратившийся от Максима. - Не нашел. Домой ускакала, к матке... - И умница, слава богу. Куды ей тут с нами! - одобрил поп Яков... 10 На пеньке у дороги, возле Пантелеймоновского монастыря, сидел старичок с топором и котомкой... -Шерстобит со своим лучком и с ним монастырский служка по дороге на Псков поравнялись со старичком-плотником. - Здоров, дед! - поклонясь, окликнул его -Шерстобит. - Заспались, молодые. Тут чуть не замерз, - сказал плотник, встав с места. - Пора, пора, - тихо добавил он. - Пистоли заряжены ль? - Все припасено, отец Яков, - ответил -Шерстобит. - Ну, гляди, не зевать! Не схватили бы нашего молодца. - Не дадим! - уверенно сказал -Шерстобит. Из снежной дали встали псковские стены и башни Великих ворот. По дороге тянулись обозы по пять, по десять саней, шли пешеходы, редко - в валенках, чаще в лаптях, с узелками и с котомками, закинутыми за плечи... Одетый плотником поп Яков, служка и -Шерстобит шли вместе. По мере приближения к городским воротам все суровее и озабоченней делались их лица. То отставая от них, то равняясь, то обгоняя, шли пешеходы - крестьяне, монахи, стрельцы, горожане по трое, по четверо вместе, и поп Яков значительно переглядывался с прохожими, но ни разу не скинул шапки, не поздоровался и не сказал никому ни слова... У самых Великих ворот их нагнал обоз из пяти возов с бочками. У передней лошаденки распустилась супонь. Обоз почти обогнал их. Старик плотник крикнул хозяину: - Эй! Супонь рассоплил, подбери, раззява! - Спасибо, папаша, - кротко ответил тот, остановился и стал возиться у конской морды, затягивая хомут. Все воза с бочками остановились за ним, и пешеходы их обогнали, подходя к воротам... На многих санях ехали в город к торгу крестьяне, везли продавать кто свиную тушу, кто битых гусей, кто сено. И воротные стрельцы у Великих ворот осматривали воза, чтобы не было какого-нибудь неуказанного "воровского" привоза. Молодой стрелец Костя Волосяник стоял у ворот. Он вскакивал на воза, повертывал тушу, ворошил сено, протыкал его копьем и пропускал крестьян в ворота. Он подошел к возу с двумя бочками. - Что у тебя? - Квашеная капуста, не видишь? - развязно ответил хозяин. Костя Волосяник вскочил на сани и скинул покрышку с бочки. Он открыл рот, да так и остался. - Накрой скорее, дурак! - проворчала из бочки "капуста", направив на него пистоль. Костя опомнился и накинул покрышку. Хозяин саней стоял белый как снег. В ожидании, когда проедут воза, застряла в воротах толпа пешеходов. Лица их были напряжены, руки всех были сунуты в пазухи... - Чего встал!.. Чего встал посреди дороги? Пошел! - закричал на хозяина "капусты" Костя. Тот взмахнул кнутом так, что чуть ли не пересек пополам лошадь. - Н-но-о! Ме-о-ортвая! - заорал хозяин, торопясь проехать в ворота... Костя Волосяник скинул шапку и задумчиво почесал в затылке. - У тебя чего? - спросил он следующего мужика. - Вишь сам - капуста. - Ступай живей! - огрызнулся Костя, даже не смея взглянуть на бочку... Толпа пешеходов с дружным и облегченным вздохом двинулась в ворота за санями. Но они запоздали... 11 "Чтобы Гаврилка с товарищи во Пскове, сидя за приставом, злого умысла не учинили и воровства и смуты не завели, отослал я их, по вашему, государь, указу..." - писал воевода, окольничий князь Львов к царю. Под сильным конвоем дворян и казаков тронулась вереница саней. Было раннее утро, а город уже проснулся. Увидев печальный поезд, две-три женщины крикнули: - Повезли! - Казнить повезли! Одна запричитала, подхватила другая, и вдруг - как это вышло, что молва неслась быстрее коней, но только до Петровского конца города долетела она раньше, и, когда подъехал санный поезд, улица была уже вся запружена толпою народа. - Дорогу! - выкрикнул пристав, боярский сын Марк Тимашев, тот самый, что охранял поезд Логина Нумменса при въезде его во Псков. В другое время, в другом месте боярский сын не постеснялся бы огреть плетью двоих-троих ближе стоявших людей, но на этот раз его одолела робость. Правда, он не видал оружия ни у кого в руках, но толпа была так велика и густа, что могла просто так, руками разорвать в клочья стражу вместе с конями... А народ притекал еще сзади. Отставшие догоняли поезд, на ходу натягивая шубейки и зипуны, женщины с ребятишками, ребята постарше - сами собой... Бежали посадские и стрельцы с криками, с плачем и бранью. - Не велели во Пскове казнить, в Новгород повезли! - кричали в толпе. - Эй, пристав, скажи там боярам, коли велят их казнить, и нам быть всем с ними в казни! Пристав обернулся. - Кому скажу? - спросил он. - Нас-то, сирот, и не пустят к боярам. - А ты дойди! - крикнула крендельщица Хавронья. - Всем городом сказываем! - Всем быть опять в татарыку, коль их казнят! - крикнул каменщик Прохор. - Дядя Гавря! - окликнул Иванка, пробившись в толпе к саням, в которых ехал хлебник с семьей. Хлебник оглянулся, и хотя Иванку было трудно узнать в лицо, он узнал его. - Дядя Гавря, я всех вас отобью. Глянь, как город кипит! - сказал Иванка дрожащим от радости голосом. При виде толпы, вышедшей провожать своих вожаков, он поверил в немедленное восстание города. Он видел волнение Пскова, такое же бурное, как в тот день, когда год назад в такой же толпе бежал по льду Великой, наперерез поезду Логина Нумменса... - Уймись, Иван, - строго сказал Гаврила. - Вишь - люди плачут. Кто плачет, тот уж не воин!.. - Гаврила Левонтьич, как битва пойдет, так и слезы просохнут! - воскликнул Иванка. - Уймись, говорю! Погубишь себя, и только. - Да что я - один, что ли, в город прилез?! У меня ватага вокруг. Все на меня глядят. Только двину шапку, стрельцы и дворяне с коней упадут!.. Хлебник смолчал. - Страшишься?! Своей головы бережешь! - воскликнул Иванка с упреком. - Аль крестное целование боишься нарушить и милости хошь заслужить смирением?! - Эх, Ваня! - со вздохом сказал хлебник и ничего не прибавил. - Поп Яков с нами и тоже ждет, - сказал Иванка, не отставая от саней хлебника. - Скажи старому, чтобы тебя унял. Пора все кончать. Уходите подале - на Дон, что ли, али в Брянские леса... - тихо сказал Гаврила. - А вы?! Вас на казнь отдать? - За правду и смерть не страшна... А может, помилует царь - пошлет в ссылку, как знать!.. - ответил Гаврила. Это был уже не тот человек, которому безраздельно верил и кого так жарко любил Иванка. Борода Гаврилы свалялась и поседела. Голос его был глух, под глазами и на скулах отеки, взгляд поблек, и весь он был сгорбленный и прибитый. Железная цепь гремела у него на руках, как на собаке, от каждого движения. Жена и дети расширенными и тревожными глазами глядели на хлебника, слушая его разговор с Иванкой и не вмешиваясь, даже не переводя своих любящих испуганных глаз от лица Гаврилы к лицу Иванки, словно его здесь и не было... Слова Гаврилы нагнали отчаяние на Иванку. Но если хлебник отказывался от того, чтобы быть отбитым, то не откажется от задуманного Томила, и если не ради себя, так ради Аленки согласится, конечно, кузнец... Иванка глазами нашел впереди сани, в которых везли кузнеца, и, взглянув ему в спину, узнал с ним рядом в санях Аленку... Ее, ее тоже увозят!.. Иванка обогнал сани и протолкался к Мошницыным... К ним протискивались соседи, знакомые, обнимали и целовали их. У всех отъезжающих на глазах стояли слезы умиления, благодарности и глубокой печали. Что бы ни ждало их впереди, но никогда не увидеть им больше родного города!.. - Михайла, здравствуй! - произнес Иванка над ухом Мошницына, улучив минутку... Кузнец вздрогнул. - Схватят тебя, - не оглянувшись, ответил он, сразу узнав Иванку. - Пошто ты сюда прилез? - Дочку сватать к тебе прилез! Слышь, кузнец, пятьдесят сватов, пятьдесят пистолей. Кони ждут и невесту и тестя. Таких коней понабрал у дворян - никто не догонит. Аленка слышала все и не смела поднять глаза. - Слышь, Алена, - негромко сказал кузнец. - Не мочно мне бачку покинуть, - ответила она. - Куды он один, без меня! - И бачку твоего отобьем. Все готово: робята мои вокруг. Оглянись - все глядят на тебя, ждут согласья. Как окажешь, так враз и подхватят тебя из саней и дворян с коней мигом постащат, - говорил Иванка, идя за санями. - Не балуй, Иван, - возразил кузнец. - Сколько крови прольешь в городу, и кровь та падет на Алену. Какое ей счастье будет? Сколь малых детишек, глянь!.. - Робята мои не попятятся, дойдем до ворот, там посадски отстанут, тогда отобьем. Аль не любишь больше? - спросил Иванка, склонившись к Аленке и заглянув ей в лицо, закутанное платком. Она увидела усатого черномазого молодца, и, хоть было грустно и тяжело, она засмеялась - так был непохож усач на ее Иванку... - За бачкой поеду, Ивушка, - тихо шепнула она. - Люблю я тебя, как Якуню любила. А бачку как кинуть?.. - Михайла, ты слышишь, пошто дочь свою губишь?! Слышь, отобьем вас обоих!.. - твердил Иванка с упорством. - В чепях я, в колоде: сам бечь не могу, - возразил кузнец. - Снесем на руках до коней, а поскачем что ветер! - твердил Иванка. - Гаврила, Томила и Прохор да все - все поедут, а я убегу? Бесстыдник я буду! - ответил кузнец. - Пропустите, посадские, дайте дорогу! - выкрикивал пристав. Но его не слушали. Люди подходили к саням, совали деньги, лепешки, сало и яйца, обнимали и целовали уезжавших... Целый час пробирался поезд через толпу к Петровским воротам, и сын боярский охрип и не мог больше кричать, и казаки не кричали, а только старались при первом случае каждый раз продвинуть хотя бы на шаг коней... Иванка, не отставая, двигался за санями. Не стесняясь отца, он твердил Аленке, как будет ее любить и лелеять, что нет жизни ему без нее... Она опустила глаза и молчала. Иванка в волнении перебежал к саням, в которых везли Козу и Томилу. Он обнялся с летописцем. - Сын боярский глядит на тебя, - шепнул Томила, - бежал бы, рыбак. - Уходи живей, баловень, двуголовый! - сказал Прохор Коза. - Где Кузьма? Тоже тут?.. - Кузьма в деревне вас ждет, - слукавил Иванка. - Я пришел за вами. Как уйду?! Да вы не бойтесь, нас не дадут в обиду: со мной ватага, всех отобьем... - Иван, не балуй! Пропадешь и иных погубишь: старые стрельцы у ворот в караулах - на нас они злы, всех побьют вместе с семьями, и царь им спасибо за службу скажет, - строго заметил Прохор. - Иди... Спасибо - пришел проводить. Рад, что вижу тебя напоследок, - ласково добавил Томила. - Томила Иваныч, да как же тебе не срамно?! Что в сбитенной говорил, ты забыл? - Другая неделя - другие думы, Ванюша. Уж поздно ныне!.. Вот уже рядом Петровские ворота, вот-вот кончится все... Ватага Иванки сбилась толпой впереди коней, преграждая дорогу, оттягивая минуты, не зная, что делать дальше, не решаясь перемолвиться словом со своим атаманом, чтобы не выдать его... - Слышь, Алена... Ворота, смотри!.. Слышь, кузнец, аль доселе в тебе все гордость, что я холоп?! Отдай мне Аленку!.. - твердил Иванка, снова перебежав к саням кузнеца. - Глуп ты, Ваня, - сказал Мошницын. - Люблю я тебя. И Аленке счастье с таким... И гордостью не кори колодника... Я дочь отдаю тебе, да видишь, сама не идет... Хошь, чтоб я сговорил, - не смею: то крови стоит, а дочери счастье чужой кровью купить не хочу. Не вступая без знака Иванки в стычку, ватага его отходила к воротам. Сколько ни оттягивали, а выезд близился. Вот-вот и вырвется поезд из городских ворот. Последний миг... Сани уже в воротах... - Алена! Нет жизни мне без тебя! - воскликнул Иванка. - Не кричи, безумок! Башки пожалей. Тут убьют тебя, нас всех убьешь: нам по тюрьмам, по ссылкам везти твою смерть, - остерег кузнец. Аленка упала на грудь отца, громко плача. Стоны, крики, прощальные возгласы раздавались вокруг за Петровскими воротами... - Берегись, берегись! - вдруг заорали ямщики. Казаки и дворяне вырвали сабли из ножен. Взлетели кнуты над конями... Обдав окружающих снежной пылью, взметнув комья снега из-под копыт, поезд рванулся вперед. Люди в санях шатнулись. Толпа раздалась, и сани помчались, оставив позади скопище провожатых. Несколько мгновений молча глядела вся тысяча человек вслед несчастным... Первая, тяжко вздохнув, перекрестилась в слезах бабка Ариша. Стоявший рядом посадский, сняв шапку, тоже перекрестился, а за ними - вся толпа провожатых. И воротник Петровских ворот, и стрелецкий десятник, и караульные стрельцы - все сняли шапки, желая доброго конца тяжелому пути вожаков восстания... - Идем, Ваня, идем, голубчик, - уговаривал поп, одетый в непривычное платье... Иванка глядел вперед по дороге, туда, где уже не вилась и снежная пыль, где скрылись за лесом сани... - По коням! - внезапно крикнул Иванка. - Наперерез! В угон, братцы!.. Он кинулся бегом по дороге к лесочку, где были заранее приготовлены кони. - Ишь, дурак, налил бельмы с утра винищем! - воскликнул Гурка, схватив его за локоть. Иванка рванулся, но крепкие руки брата вцепились в него. Это было невдалеке от ворот, и стрелецкий наряд мог слышать выкрик Иванки. - Вали его в сани, робята, - сказал Гурка, - что с пьяным-то толковать... Четверо повалили его в подоспевшие сани и быстро погнали коней... Иванка был в самом деле как пьяный или в бреду; если бы не Гурка и поп, он сгубил бы себя и свою ватагу... Потеря любимого друга, разрушенные мечты о заветном "острове" и расставание навеки с Аленкой сломили его... Лежа в санях, он больше не рвался и не кричал, он стал, как дитя, покорным и неподвижным, и Гурка и поп смотрели с любовью и жалостью на утихшего буяна и чувствовали всем сердцем его горе... 12 Все засуетились в деревеньке, запрягая и взнуздывая коней, набивая добром мешки, заседельные сумки и укладывая узлы в сани... Никогда еще в глухой лесной деревушке не бывало так много народу и не клокотала жизнь таким кипучим ключом. Пищали бросили. У кого были, те взяли с собой пистоли, ножи, кистени, незаметные топорки; кто посмелей, те - сабли. Гурка запряг лошадь в сани, посадил Федюньку. Иванка зашел к Максиму. Максим лежал, как все дни, никуда не собираясь. - Едем, Максим! - Куда мне ехать, Иван? - На Дон, в вольное царство казачье... - Помираю, милый, - сказал Максим. - Одна нога померла, а дни через два-три всему помирать, глянь! Максим показал ногу: она была синяя, страшная, мертвая. - Прощай, Иван. Расти да умней, - пожелал Максим. - Поцелуемся. Уже половина людей отъехала из деревни, когда Федюнька тронул сани, запряженные парой. Гурка тихонько поехал верхом вслед за ним. - Снег пошел, слава богу! Час-два пройдет - и не станет следа, - заметил один из отставших людей ватаги. Из деревни тронулись последние беглецы, поспешая верхом и в санях. - Ива-анка! - позвал издалека Федор. - Слышь, брат тебя кличет, - сказал Максим. - Чего же ты не идешь? - А как вас покинуть!.. - признался Иванка. - Иди, Ваня, - сказал Максим, - мы с бачкой оба покойники, а у тебя все житье впереди, жить да жить!.. Ступай. До острова своего доберешься, тогда и меня помяни добрым словом... - А чаешь, до острова все же дойдем? - Ноги-то молодые и душа молода, - чего же тебе не дойти! - уверенно подтвердил Максим. - А вдруг не найдем? - Глаз зоркий, слух чуткий, - чего же тебе не найти! Ты и все-то на верной дороге. К Буян-острову сердце ведет, а сердце твое человечье, прямое - знать, и дорога пряма будет. Ну, иди, не болтай. Братов держишь. Чай, ждут, а ныне вам каждая духовинка в опаску. Ступай, Иван, а до острова доберешься, то нас помяни. - Да бражки за упокой души чарками стукнитесь. То нам и слава! Христос на дорогу! - добавил старый Рогоза. - Ива-ан! - раздался голос Гурки. Иванка вышел. - На то ли я брата нашел, чтобы его тут покинуть! Живо скачем! - поторопил Гурка. Иванка вскочил в седло. За избами среди темных елей белел березовый крест. - Эх, Кузя, Кузя! - качнув головой, прошептал Иванка и снял шапку. Гурка пустил свою лошадь рысцой, и Иванкин конь тоже сорвался за ним без всякого понуждения. Иванка надел шапку и оглянулся с дороги: в мутной сутеми деревенька растаяла среди леса. Они догнали своих, ожидавших в санях. Кормленные овсом кони фыркали, бодро труся по дороге. Под полозьями поскрипывал снег. Голос деда Рогозы слышался Иванке: "Через Брынски леса - "медвежью державу" - вам путь. Татарин в тот лес не смел лезти - привык на копях, собака, по степи скакать, а в лес устрашился... И бояре в тот лес не смеют, а живут там русские люди из беглых, расчистят себе луговинку, на ней и пашут... Может, слюбится - там сести можно, а нет - и далее идти на восход, на город Орел да на Курск - так-то сказывали бывалые люди. А за Курском-городом близко ли, далеко ли - казачья земля Донская, а городок казачий стоит на низовьях, на острову..." Тучки несколько развеялись на небе, и впереди блеснула одинокая звезда. Дорога вела прямо к ней. "Сердце прямое - знать, и дорога будет пряма", - вспомнил Иванка. "Эх, Аленка, с такими сватами пришел, а вот не пошла!" - с горечью прошептал он. - Иван, шел бы в сани на сено. Поспишь - ободришься, - сказал Гурка, внезапно его нагнав. - А после я лягу, ты станешь скакать верхом. Иванка послушно сошел с коня. Их нагнали двое саней, остановились. Иванка хотел привалиться к попу, но Федя окликнул его: - Ваня, иди ко мне! Он укрыл его сеном, рогожей, уселся рядом. - Куды едем, Ваня? - спросил он. - Звездочку видишь? - Ну? - Она и дорогу кажет. - Куды? - Туды вот и едем, - ответил Иванка, подняв воротник тулупа и чувствуя, как невольно сами смежаются от усталости веки. Пурга поднялась и заботливо заметала следы беглецов. 1948-1965 ПРИМЕЧАНИЯ Замысел романа "Остров Буян", в котором изображена борьба народных масс России против феодально-крепостнического гнета, в известной степени связан с появлением в середине 30-х годов ряда работ советских историков, посвященных городским восстаниям в Русском государстве XVII века. Среди них прежде всего следует назвать монографию известного ученого M.Н.Тихомирова "Псковское восстание 1650 года" (М.-Л., Изд-во АН СССР, 1985). В этой книге впервые были научно проанализированы причины и движущие силы известного Псковского восстания, с марксистско-ленинских позиций определены его роль и значение в истории Русского государства. Книга M.H.Тихомирова привлекла внимание Ст.Злобина и послужила одним из основных источников будущего романа. Писатель приступает к работе в 1936 году, однако в 1938-м откладывает ее, переключаясь на роман "Степан Разин", действие которого происходит также в XVII веке. В 1939 году он продолжает работу над "Островом Буяном" и почти завершает роман, но начавшаяся война обрывает все его творческие планы. Ст.Злобин с первых же дней уходит добровольцем на фронт. После войны, в 1946 году, он возвращается к неоконченному роману. Увиденное и пережитое за годы Великой Отечественной войны заставляет его по-новому понять, осмыслить описываемые в произведении события. Впоследствии в одной из лекций на Высших литературных курсах при Литинституте им. А.М.Горького писатель вспоминал, что после войны "снова увидел ее (тему романа. - Р.Г.) и подумал: "Нет, это не то. Это сделано не так". А я ведь не в XVII веке побывал за это время. Нет. Я повоевал, голодал, я вел подпольную работу, чувствовал себя командиром и вожаком, терпел поражения и т.д. Жизнь была вокруг меня. И вот знание человеческой души, которое было почерпнуто мною из общения с советскими людьми XX века, оказалось необходимым для того, чтобы положить его в основу жизни и души людей XVII века". Ст.Злобину как бы становится яснее главная внутренняя идея романа - показать жизненные истоки народного оптимизма, благодаря которому преодолеваются самые тяжкие невзгоды. "Люди восставшего Пскова, - говорил он в той же лекции, - переживали тяжелую форму поражения, они осмысливали сложную жизнь общества, размышляли о ней, боролись, погибали и оставались сильными духом". Именно о этих позиций пересматривался и переписывался вновь почти уже готовый роман о народном восстании. Впервые "Остров Буян" был опубликован издательством "Советский писатель" в 1948 году и с интересом был встречен широкими кругами читателей (еще ранее в издательской рецензии роман был положительно оценен историком M.H.Тихомировым - см.: ЦГАЛИ, ф. 2175, оп. 2, ед. хр. 436). Через год, в 1949 году, роман выходит в Детгизе. В связи с профилем издательства автор внес в текст ряд изменений, а также, стремясь улучшить произведение, перестроил некоторые сюжетные линии. Этот же вариант романа опубликовало в 1953 году издательство газеты "Псковская правда". При подготовке четвертого издания "Острова Буяна" Ст.Злобин композиционно перестраивает произведение, расширяет отдельные главы, углубляет образы вождей Псковского восстания, ярче дает исторический фон повествования. В переработанном виде "Остров Буян" выходит в Воениздате в 1965 году. Данное издание романа является последним прижизненным, по которому и осуществляется настоящая публикация. Стр. 8. ...шведы собрались войском и разом пришли подо все голодные города. - Имеется в виду шведская агрессия, начатая против России летом 1610 г. Шведы захватили ряд русских городов, в том числе Иван-город, Корелы, Ям и другие, которые были возвращены только в ходе Северной войны (1700-1721). Карела - древнерусский город на западном берегу Ладожского озера, ныне город Приозерск. Ям - древнее название города Кингисеппа Ленинградской области. Романов Михаил Федорович (1595-1645) - русский царь, первый из боярского рода Романовых, избран Земским собором в 1613 г.; фактически делами государства ведал его отец, патриарх Филарет (до 1633 г.), а затем бояре. ...измученная Смутой Россия... - Имеются в виду события периода конца XVI - начала XVII веков в Русском государстве: крестьянское восстание под предводительством Ивана Болотникова, польско-шведская интервенция, появление самозванцев и т.д.; в это время резко обострились противоречия между различными слоями посадских людей, дворянства и боярства. ...потребовали заключения договора... - Речь идет о договоре, заключенном 27 февраля 1617 г., в городе Столбове (близ Тихвина) между Швецией и Россией и получившем название Столбовский мир. По условиям договора, Швеция возвратила России Новгород, Старую Руссу, Порхов, Ладогу, Гдов. За Швецией осталась Ижорская земля (с Иван-городом, Ямом, Корелой, Орешком). Русское население этих районов, по договору, получило право возвращения в Россию в двухнедельный срок. Стр. 12. Фельдвеберы - искаженное фельдфебели, чин старшего унтер-офицера. Стр. 13. ...имя Густава-Адольфа... - Густав II Адольф (1594-1632) - шведский король с 1611 г., полководец, вел захватническую войну с Россией, закончившуюся Столбовским миром. Стр. 20. Целовальники - должностные лица, которые избирались местным населением для исполнения каких-либо обязанностей. В зависимости от рода занятий в те времена имелись кабацкие, таможенные, тюремные и т.д. целовальники. Название произошло от того, что, приступая к службе, они приводились к присяге и целовали крест. Стр. 26. Ябедные дела - так назывались в средневековье на Руси судебные, тяжебные, вообще канцелярские дела. ...чудотворной иконе Иверской божьей матери... - Название по имени Иверского монастыря в Афоне. Список (копия) с этой иконы был доставлен из Греции в Москву в октябре 1648 г. Стр. 30. Он поехал... в Кром, как назывался во Пскове кремль... - В XVII в. Псков, второй по величине город после Москвы, делился на три части: Кром (центральная часть), Середний город, Окольный город. В Кроме и поблизости от него располагались административные учреждения, находился двор архиепископа. Псков был обнесен тремя рядами стен и представлял собой внушительную по тем временам крепость. В псковской жизни важную роль играли также два загородных района - Запсковье и Завеличье. Посадские люди - значительная часть населения русских городов, которая занималась торговлей, различными ремеслами и несла ряд повинностей в пользу государства (т.е. платила различного рода налоги, участвовала в общегородских работах и т.д.). В среде посадских людей выделялись несколько уровней социальных групп - "лучшие" (т.е. наиболее зажиточные), "середние" и "молодшие" люди, а иногда и "самые молодшие" (бедные). Во второй половине XVI в. правительство выделило из посадских людей немногочисленные привилегированные группы купцов - гостей: гостиную сотню и суконную сотню (см. примеч. к с. 488). Посадское население было одной из основных движущих сил городских восстаний середины XVII в. в России. Стр. 31. Ордин-Нащекин Афанасий Лаврентьевич (1605-1680) - русский государственный и военный деятель, дипломат. С 1622 г. был на полковой службе в Пскове, активно содействовал подавлению Псковского восстания. Стр. 32. Рыбницкая башня. - На площади у этой башни происходили мирские сходы восставшего Пскова, на которых решались основные вопросы восстания. По преданию, на Рыбницкой башне до присоединения Пскова к Русскому государству (1510) висел вечевой колокол. Во время восстания эта же башня была выбрана местом для сполошного (т.е. набатного) колокола. Стр. 33. Веницейское зеркало - венецианское зеркало. Авраам - мифический родоначальник еврейских племен. Библейские легенды сообщают об его странствиях по Двуречью, Палестине, Египту. Стр. 36. Приказная изба, или съезжая - местное административное учреждение, канцелярия воеводы. Стр. 37. Грозный... Ливонские земли... воевал... - Грозный Иван IV Васильевич (1530-1584) - первый русский царь (с 1547 г.). Для укрепления самодержавия и усиления централизации государства ввел опричнину (см. примеч. к с. 54); начал войну с Ливонским орденом за выход к Балтийскому морю, которая получила название Ливонской войны (1558-1583) и закончилась неудачно. Стр. 41. Гдовленин - то есть уроженец города Гдова. Стр. 44. Порядная запись (от слова "поряд" - договор, сделка) - документ, оформлявший на Руси различного рода договоры; они заключались на наем крестьян, дворников, на аренду земли и т.д. Стр. 48. Стрельцы - служилые люди, в первой половине XVII в. составляли основную массу регулярной армии крупных городов России. Они селились около посадов в особых стрелецких слободах, получали участки земли, а также денежное и хлебное жалование; помимо несения военной службы, занимались разными промыслами, торговлей, ремеслом; по социальному положению близко стояли к низшим слоям посадского населения. Стр. 52. Власьевские ворота - выходили на реку Великую, к плавучему мосту, соединяли центр Пскова с Завеличьем, имели важное значение в административной и торговой жизни города, через них шел главный путь на запад. Стр. 53. ...должен проехать в Москву королевич Датской земли, за которого царь выдает свою дочь, царевну Ирину Михайловну... - Ирина Михайловна (1627-1679), старшая из семи дочерей царя Михаила Федоровича; в 1644 г. была сосватана за Христиана-Вольдемара, сына датского короля Христиана IV. Королевич приехал в Москву для женитьбы и житья в России, однако свадьба не состоялась из-за отказа жениха принять православную веру. Стр. 54. ...хранившем предание об изменнике Твердиле... - Во время осады Пскова в 1240 г. ливонскими рыцарями группа псковских бояр во главе с посадником Твердилой Ивановичем признала зависимость Пскова от Ливонского ордена и впустила немцев в город. Псков был освобожден зимой 1242 г. войском Александра Невского. Опричнина - система мероприятий царя Ивана IV, направленная против княжеско-боярской оппозиции в интересах укрепления Русского централизованного государства; проводилась с 1565 г. и сопровождалась массовыми репрессиями, казнями. Стр. 58. ...с гербом города... - На гербе Пскова был изображен барс и протянутая из облаков десница. Стр. 63. Июда - Иуда Искариот, один из двенадцати апостолов, предавший своего учителя Христа за тридцать сребреников. Стр. 64. Первуньку... потянуло в холопы... - Холопы, лично несвободные люди, близкие по положению к рабам. В XVII в. различались полные холопы, которые переходили по наследству и могли стать объектом продажи, и кабальные холопы (см. подстрочное примеч. на с. 20). Ввиду крайней бедности в холопы шли и добровольно, т.е. без предварительного заема денег, как в романе поступает Первуня. Зависимость таких холопов прекращалась со смертью господина. Стр. 65. Святки - церковный праздник, установленный в память мифического рождения и крещения Христа; совпадали с празднованием Нового года, сопровождались гаданием, пением, плясками. Крещение - церковный праздник, во время которого происходила церемония освящения воды. Стр. 66. Мирожский монастырь - основан в начале XII в. (до 1156 г.), включает памятник русского искусства - Спасо-Преображенский собор. Монастырский трудник - добровольный работник (по обету) в монастырях России XVI-XVII вв.; во время работ находился на иждивении монастыря. Стр. 75. Масленица - весенний праздник у славянских народов, посвященный проводам зимы и встрече весны. Стр. 78. ...через царскую площадь... - Имеется в виду Красная площадь в Москве. Стр. 90. Траханиотов Петр Тихонович (?-1648) - окольничий, с июня 1646 г. управлял Пушкарским приказом, казнен восставшими во время Московского бунта в июне 1648 г. Стр. 91. Запорожская сечь - укрепленный лагерь на острове Хортица, на Днепре, центр запорожского казачьего войска. Дворецкий - управляющий хозяйством в помещичьих имениях и городских особняках в России. Стр. 92. Боярская дума - в XVII в. высший феодальный совет при царе, состоял из представителей старой аристократии и выдвинувшихся при первых Романовых дворянских фамилий; в Думе принимали участие так называемые думные люди: бояре, окольничие, думные дворяне и думные дьяки. Стольник - дворцовый чин; стольники назначались на воеводские, посольские, приказные и другие должности. Стр. 93. Алексей Михайлович Романов (1629-1676) - русский царь с 1645 г. В его правление (в период, описываемый Ст.Злобиным) оформилось крепостное право (Соборное уложение 1649 г.), были подавлены восстания в Москве, Новгороде, Пскове и других городах России (1648-1650). Пушкарский приказ - центральное правительственное учреждение России XVI-XVII вв., ведавшее военными делами. Стр. 94. Романов Никита Иванович (?-1654) - политический деятель, двоюродный брат царя Михаила Федоровича и двоюродный дядя царя Алексея Михайловича, боярин с 1645 г., поддерживал оппозиционную правительству Б.И.Морозова боярскую группировку, пытался добиться мирного прекращения Московского восстания (1648). Стр. 95. Милославский Илья Данилович - боярин; его дочери: Мария (1625-1669) стала первой женой царя Алексея Михайловича, Анна - женой боярина Б.И.Морозова. Стр. 97. Морозов Борис Иванович (1590-1661) - боярин, воспитатель царя Алексея Михайловича, после восшествия которого на престол стоял во главе правительства (1645-1648); его финансовые реформы явились одной из причин Московского восстания (1648); по требованию восставших был на короткое время выслан из Москвы в Кирилло-Белозерский монастырь, а затем снова привлечен царем к управлению государством и до конца 50-х гг. сохранял политическое влияние. Стр. 98. Шорин Василий Григорьевич - русский купец, вел крупную торговлю как в стране, так и с восточными государствами, владел соляными и кожевенными заведениями; его дворы во время Московского восстания были разгромлены. Чистый Назарий - думный дьяк, в 1647 г. стоял во главе Посольского приказа и Новгородской четверти; молва приписывала ему инициативу соляного налога; убит во время Московского восстания 2 июня 1648 г. Плещеев Леонтий Стефанович - судья Земского приказа; за злоупотребления убит во время Московского восстания 3 июня 1648 г. ...надумали они соль на Руси дорожить. - В 1646 г. правительство Алексея Михайловича ввело на соль высокую пошлину взамен других налогов. Предполагалось, что никто не сможет уклониться от этого налога, так как соль покупают все. Однако ожидания правительства не оправдались. Соляной налог вызвал так называемый "соляной бунт" (1648). Стр. 101. Каин - персонаж библейского мифа; согласно легенде, из зависти убил своего брата. Стр. 104. Соломон - царь Израильско-Иудейского царства в 956-928 гг. до н.э. Согласно библейской легенде, славился необычайной мудростью. Стр. 134. Томила Слепой (Васильев) - один из руководителей Псковского восстания, был (до мятежа) старостой площадных подьячих (см. подстрочное примеч. к с. 25). При его активном участии составлялась большая псковская челобитная царю, в которой очень живо излагались события, вызвавшие бунт в городе, и требования псковитян. После ликвидации восстания был отправлен в Новгород, присужден к кнуту и выслан в отдаленные края Московского государства (см.: M.H.Тихомиров. Псковское восстание 1650 года. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1935, с. 175). Каких-либо более точных биографических сведений о Томиле Слепом, как и о других вождях городского восстания, к сожалению, не сохранилось. Желтоводский Макарьевский монастырь - основан в первой половине XV в. в городе Макарьеве Нижегородской губернии. Стр. 135. Архимандрит - старший монашествующий сан, который имеют настоятели православных монастырей. Аристотель (384-322 гг. до н.э.) - древнегреческий мыслитель, сочинения которого охватывают почти все доступные для того времени области знания. Цицерон Марк Тулий (106-43 гг. до н.э.) - римский политический деятель, оратор, автор знаменитых речей против Катилины - римского претора (консула). Вергилий (70-19 гг. до н.э.) - поэт Древнего Рима, автор "Энеиды". Цезарь Гай Юлий (100-44 гг. до н.э.) - римский государственный деятель, писатель. Стр. 136. ...псалмы Давыдовы... - Имеются в виду псалмы Давида, царя Израильско-Иудейского государства в конце IX в. до н.э. Стр. 141. Кальвин Жан (1509-1564) - деятель Реформации во Франции и Швейцарии; основное произведение - "Наставление в христианской вере". Лютер Мартин (1483-1546) - глава Реформации в Германии, отрицал посредническую роль церкви между богом и верующими, был отлучен от церкви и объявлен еретиком; основное сочинение - "О свободе христианства". Макиавелли Николло ди Бернардо (1469-1527) - итальянский политический мыслитель, историк эпохи Возрождения, подвергался преследованиям. Католическая церковь осудила Макиавелли, и в 1559 г. его сочинения (основное - "Государь") были внесены в "Индекс запрещенных книг". Галилей Галилео (1564-1642) - итальянский ученый, преследовался католической церковью за свои открытия в области астрономии; основное сочинение - "Диалог о двух главнейших системах мира - птоломеевой и коперниковой". Коперник Николай (1473-1543) - польский ученый; его труды подрывали основы религиозного мировоззрения, преследовался церковью; основное сочинение - "Об обращении небесных сфер". Стр. 142. Посольский приказ - центральное правительственное учреждение, ведавшее сношениями с иностранными государствами. Иванов Ерофей (Алмаз) Иванович (?-1669) - русский дипломат, думный дьяк Посольского приказа (впоследствии возглавлял приказ), участник многих дипломатических миссий. Земской приказ - ведал управлением Москвы, сбором налогов, уголовными и гражданскими делами. Закладная запись - документ, закреплявший зависимость людей, отдававшихся под власть помещиков и церковников. Большинство закладчиков происходило из посадских людей, стремившихся освободиться от уплаты посадских налогов. Стр. 144. ...освещая листы "Летописи...". - Среди литературных памятников средневековой Руси важное место занимают летописи, в частности, псковские летописи, составленные в XIV-XVII вв. Они содержат богатый материал по истории русских городов, являются ценным источником по изучению Русского государства в средние века. Всего обнаружено двадцать пять списков псковских летописей. Ст. Злобин в Томиле Слепом дает обобщенный образ псковского летописца. ...род Адамов... - то есть род человеческий; Адам, по библейской легенде, первый человек на земле. Стр. 158. Стрелецкий десятник - низшая командная должность в войсковых подразделениях стрельцов. Основным подразделением был приказ, он делился на сотни и полусотни. Высшие командные должности в приказе - стрелецкие головы, полуголовы, сотники - назначались из дворян и детей боярских. Под командой сотников были пятидесятники и десятники, которых выбирали из рядовых стрельцов. Стр. 164. Отрепьев Григорий Богданович (?-1606) - предположительно беглый дьяк московского Чудова монастыря, выдававший себя за убитого сына Ивана IV Грозного - Димитрия. В 1604 г. с польско-литовским войском перешел границу и был объявлен русским царем (1605). Лжедмитрий I убит во время восстания горожан в Москве. Болотников Иван Исаевич (?-1608) - предводитель крупного антифеодального восстания крестьян и холопов в 1606-1607 гг. в России. Войско Болотникова осаждало Москву (1606), повстанцами были захвачены города Калуга, Тула. После поражения восстания Болотников был казнен. Мы ни Шуйского знать не хотели, ни панского самозванца. - Шуйский Василий Иванович (1552-1612) - русский царь в 1606-1610 гг. В борьбе за власть пытался заручиться поддержкой Пскова, но безуспешно. В Пскове вообще с неприязнью относились к боярскому роду Шуйских: во время малолетства Ивана Грозного наместником в Пскове был дед В.И.Шуйского, князь Андрей Шуйский, надолго запомнившийся псковитянам своей жестокостью. Псков не признал также и самозванца Лжедмитрия I. В начале XVII в. Псков фактически получил самостоятельность. Кудекушу, что ли, Трепца? - Во время осады Пскова шведами в 1611 г. во главе управления городом встал представитель низших слоев псковского посада "мужик простой" Тимофей по прозвищу Кувекуша Трепец. При нем в Пскове был восстановлен вечевой порядок. Стр. 174. Дети боярские - сословие мелких феодалов, которые несли воинскую службу. Стр. 179. Фома Морус - Томас Мор (1478-1535) - английский гуманист, политический деятель, писатель, один из основоположников утопического социализма. В книге "Утопия" (1516) нарисовал картину идеального коммунистического общества, созданного на фантастическом острове Утопия. Стр. 181. Пасха - весенний христианский праздник, связанный о мифом о воскресении Христа. Вознесение - церковный праздник, установленный в честь мифического вознесения Христа на небо; празднуется верующими на 40-й день после пасхи. Стр. 184. Пушкарский голова - начальник пушкарей, военных людей, которые обслуживали артиллерию. Затинный голова - начальник затинщиков, воинов-стрелков, располагавшихся внутри крепостной стены (от слова "затин" - нутро крепости). Стр. 189. Они вышли вон из Москвы, которая вся звенела набатом. - 1 июня 1648 г. в Москве началось восстание посадских людей, стрельцов, холопов, вызванное усилением налогового гнета, притеснениями со стороны государственной администрации. Возник сильнейший пожар, уничтоживший большую часть города. Московское восстание получило отклик в других городах Российского государства (Курск, Козлов, Великий Устюг, Воронеж и др.). Стр. 209. Новгородская четь (или четверть) - принадлежала к числу так называемых территориальных приказов, ведавших определенной территорией в административном, финансовом или судебном отношениях. В территорию, подведомственную Новгородской четверти, входили Великий Новгород, Псков, Нижний Новгород, Архангельск, Вологда и другие города. ...для составления нового царского Уложения. - В связи с народными восстаниями царское правительство созвало Земский собор (1648-1649), на котором было выработано так называемое Соборное уложение 1649 г. - кодекс законов Русского государства. В нем были удовлетворены требования дворян, привилегированного купечества и частично посадских людей. Соборное уложение, сохранявшее силу закона до 30-х гг. XIX в., ввело жестокие наказания за выступления против царской власти и церкви, резко усилило крепостнический гнет. Стр. 222. Ерусалим - город Иерусалим. Стр. 241. ...мимо новехонького Страстного монастыря... - Построен в середине XVII в. при церкви, заложенной по случаю перенесения чудотворной иконы божьей матери. Китай-город - так называлась (вероятно, от слова "кита" - связки жердей, из которых в 1534 г. были построены здесь временные ограждения) часть Москвы, которая была окружена стеной и примыкала к Кремлю, являлась главным торговым местом столицы. Стр. 242. ...явилось новое чудо: яркий, веселый цветного камня собор... - Имеется в виду храм Василия Блаженного, построенный в Москве в 1555-1560 гг. в ознаменование присоединения Казани к Русскому государству; выдающийся памятник русской архитектуры. Стр. 245. ...указал выдать беглых... - Правительство царя Михаила Федоровича неоднократно предпринимало сыск и возвращение обратно в посады бывших посадских тяглецов, то есть налогоплательщиков, ставших закладчиками. Уложение 1649 г. окончательно вернуло всех закладчиков в посады и упразднило самый институт закладчиков. Черкасский Яков Куденетович (?-1666) - князь, боярин, воевода. Один из руководителей оппозиции правительству боярина Б.И.Морозова; во время ссылки Морозова в июне 1648 г. вместе с боярином Н.И.Романовым стал во главе правительства; после возвращения Морозова подвергся опале. Стр. 246. ...бесовские игры жечь... - В XVII в. у простого народа большой популярностью пользовались скоморохи, которые едко высмеивали церковников, помещиков, купцов. Правительство начало преследовать скоморохов; им запрещалось проживать в городах, на них устраивались облавы. Стр. 250. Мясницкая улица - ныне улица Кирова в Москве. Стр. 252. Собор Покрова-богородицы - храм Василия Блаженного (см. примеч. к с. 242). ...он жил в Коломенском. - Село Коломенское под Москвой при царе Алексее Михайловиче стало его летней резиденцией; в 1667-1671 гг. в селе был выстроен деревянный дворец. Стр. 258. ...о казни английского короля Карла... - Карл I Стюарт (1600-1649), английский король, казнен во время английской буржуазной революции (1640-1660). Стр. 259. ...царь издал указ, по которому англичан лишили всех прежних прав. - Русский рынок в 40-х гг. XVII в. был наводнен товарами иностранных купцов, в частности, английских, что вызывало недовольство торговых людей России. В связи с этим правительство царя Алексея Михайловича в 1649 г. издало указ о выдворении английских торговцев из России, использовав в качестве предлога казнь Карла I. Стр. 260. ...возврат к русским землям плененных шведами городов... - См. примеч. к с. 8. Немецкое море - Балтийское море. Стр. 265. Минин Кузьма (?-1616) - нижегородский купец, один из руководителей народного ополчения в период национально-освободительной борьбы русского народа против польско-шведской интервенции, народный герой. Стр. 267. ...как было запрошлый год в Устюге да иных городах: не сносить головы воеводе. - Имеется в виду городское восстание в Великом Устюге (1648), во время которого воеводу М.В.Милославского дважды водили к реке Сухоне с угрозой утопить. Ветхий завет - первый, наиболее значительный, раздел Библии. Пожарский Дмитрий Михайлович (1578-1642) - князь, боярин, один из руководителей народного ополчения в период национально-освободительной борьбы русского народа против польско-шведской интервенции, народный герой. Стр. 268. Макарьевская ярмарка - была организована в середине XVI в. на левом берегу Волги у Макарьева монастыря, проводилась (до 1816 г.) ежегодно в июле месяце и имела широкую известность (кроме русских, участвовали купцы из Средней Азии, Закавказья, Индии, Ирана и Европы). Стр. 275. Христина (1626-1689) - шведская королева, дочь Густава II Адольфа. Стр. 277. Ямской приказ - ведал организацией ямского, то есть почтового, дела. Стремянные стрельцы - входили в особые стрелецкие отряды, составлявшие личную охрану царя, его гвардию. Проходная грамота - документ, предоставлявший право свободного передвижения по стране в указанном направлении. Стр. 307. Всегородная изба, или земская, - орган местного самоуправления, состояла из возглавлявшего ее земского старосты, земского дьячка и целовальников, которые избирались городским населением. Всегородная изба в Пскове во время восстания приобрела особенное значение, став административным центром города и заменив власть воеводы. Стр. 330. Владимир Святославич (после крещения Василий; ум. в 1015 г.) - князь новгородский, киевский, ввел на Руси христианство в качестве государственной религии (ок. 988-989 гг.). А где Перун? Куды делся? - Древнеславянский языческий бог грома и молнии Перун. С введением христианства символы язычества, основанного на многобожии, утрачивали свое значение. Диоген Лаэртский (1-я половина III в.) - древнегреческий историк философии. Стр. 337. Никон, Минов Никита (1605-1681) - в период, описываемый Ст.Злобиным, митрополит Новгорода, впоследствии патриарх (1652-1657). Во время Новгородского восстания 1650 г. проклял с церковного амвона новых правителей города, за что был избит мятежниками. Активно содействовал подавлению мятежа. Платон (ок. 427-347 гг. до н.э.) - древнегреческий философ. Овидий (43 г. до н.э. - ок. 18 г. н.э.) - римский поэт, автор поэмы "Метаморфозы". Петрарка Франческо (1304-1374) - итальянский поэт-лирик. Данте Алигьери (1265-1321) - итальянский поэт, автор "Божественной комедии". Мильтон Джон (1608-1674) - английский поэт и политический мыслитель, выступил о серией трактатов и памфлетов, направленных против англиканской церкви. Стр. 345. Из Киевской лавры... - Имеется в виду Киево-Печерская лавра - мужской монастырь, основанный в Киеве в 1051 г. Стр. 350. Новгород встал... - В середине марта 1650 г. произошло восстание в Новгороде, которое длилось целый месяц. Восставшие отстранили от власти воеводу Ф.А.Хилкова, разгромили дворы "лучших людей", избрали земских старост во главе с митрополичьим сыном боярским И.Жегловым, пытались связаться с мятежным Псковом, но безуспешно; восстание было подавлено царскими войсками под руководством князя И.Н.Хованского. Стр. 358. Патриарший приказ. - Здесь имеется в виду Патриарший судный приказ, ведавший судебными делами о преступлениях против веры, а также назначением духовенства на должности (помимо этого приказа, существовали Патриаршие дворцовый, казенный, церковный приказы). Стр. 360. Демидов Гаврила - один из главных руководителей Псковского восстания, происходил из посадских людей, занимался торговлей хлебом. В марте 1650 г. был избран всегородским старостой, занимал непримиримую позицию по отношению к Москве. Во второй половине сентября был арестован, в ноябре, как сообщает историк М.Н.Тихомиров ("Псковское восстание 1650 года". М.-Л., Изд-во АН СССР, 1935, с. 172-175), вместе с женой и детьми отправлен в Новгород, присужден к кнуту и выслан в "дальние концы" Московского государства. Стр. 362. ...крепко запомнившим бунт, который случился в Козлове... - См. примеч. к с. 189. Стр. 363. Иосиф - патриарх (пятый) Московский и всея Руси с 1642 по 1652 г. ...турки своего салтана ночью зарезали... - Имеется в виду убийство султана Ибрагима (1615-1648), который был задушен в августе 1648 г. янычарами по наущению мусульманского духовенства. Хованский Иван Никитич (?-1671) - князь, боярин, в 1650 г. руководил подавлением Новгородского и Псковского восстаний. Стр. 364. "На подлую рать Катилины..." - Ордин-Нащекин в вольном варианте передает цитату из знаменитой речи Цицерона, произнесенной в сенате в 63 г. до н.э. против Катилины, который организовал заговор для захвата власти. Катилина Луций Сергий (108-62 гг. до н.э.) - римский патриций, претор в 68 г. до н.э. Плутарх (ок. 45 г. - ок. 127 г.) - древнегреческий писатель и философ. Саллустий, Соллюстий Гай Крисп (85-35 гг. до н.э.) - римский историк. Баторий Стефан (1533-1586) - польский король с 1576 г., полководец. В 1579-1582 гг. принимал участие в Ливонской войне, с лета 1581 по январь 1582 г. вел безуспешную осаду Пскова, вынужден был заключить перемирие с Русским государством. ...и свейские короли, и немецкие лыцари от псковских гаврилок едва уносили ноги. - Псков в силу своего географического расположения издавна являлся передовой крепостью в борьбе против иноземных захватчиков; за свою историю город успешно выдержал двадцать шесть осад; наиболее знаменитой была героическая Псковская оборона 1581-1582 гг. во время Ливонской войны; город выдержал тридцать один приступ войск Стефана Батория. Стр. 365. Четки - бусы (из дерева, кости, янтаря и т.д.), которые нанизывались на шнурок, применялись для отсчета молитв, поклонов, особенно распространены в католической церкви, у буддистов, мусульман. Мухаммед (ок. 570-623) - религиозный проповедник, основатель ислама. Цареград - город Константинополь. Стр. 383. ...не по старым писцовым, а по новым дозорным книгам... - Писцовые и дозорные книги - документы хозяйственной описи в России XVII в. На основании писцовых книг устанавливались размеры земельного налога. Однако с течением времени, особенно после опустошительных войн, данные писцовых книг устаревали и не соответствовали платежеспособности населения. Появились так называемые дозорные книги (от слова "дозор" - проверка), которые и определяли соответствие установленного налога имеющемуся хозяйству. Взимание налогов на основании писцовых книг вызывало большое недовольство населения. Стр. 395. Воротники - сторожа крепостных ворот; подобно стрельцам, одновременно занимались мелкой торговлей и промыслами. Подорожный лист - то же, что проходная грамота (см. примеч. к с. 277). Софийский дворец - Софийский собор в Новгороде, построен в 1045-1050 гг., памятник древнерусского зодчества. Стр. 412. Сотские и уличанские старосты. - Торговое и ремесленное население в русских городах XVII в. жило в слободах, сотнях и улицах, являвшихся территориально-административными единицами; из числа "лучших", то есть зажиточных людей, выбирались старосты в качестве низших представителей административной власти. Стр. 479. Ляпунова измену изведал. - Ляпунов Прокопий Петрович (?-1611), думный дворянин, после воцарения Василия Шуйского возглавил борьбу рязанских дворян против правительства, присоединился к крестьянскому восстанию Ивана Болотникова. В ноябре 1606 г. во время сражения повстанцев с царскими войсками перешел на сторону Шуйского и включился в борьбу против Болотникова. Стр. 481. Апостола-сумнивца. - Речь идет об апостоле Фоме, одном из учеников Христа; по преданию, он уверовал в воскрешение своего учителя только после того, как сам увидел его. Имя Фомы стало символом неверия, скептицизма. Стр. 483. Донской Дмитрий Иванович (1350-1389) - великий князь владимирский и московский. Первый из русских князей возглавил вооруженную борьбу народа против татаро-монгольского ига. В 1380 г. в Куликовской битве разгромил завоевателей. Князь Александр. - Имеется в виду Александр Невский (ок. 1220-1263), князь новгородский и владимирский. Возглавлял русские войска, отстоявшие северо-западные земли Руси от захвата шведскими и немецкими феодалами (Невская битва, Ледовое побоище). Стр. 487. Земский собор - высшее сословно-представительное учреждение на Руси середины XVI - конца XVII вв. В состав Земского собора входило крупное боярство (Боярская дума), верхушка церковной иерархии (Освященный собор), представители служилого дворянства и зажиточного купечества. На Земских соборах рассматривались важнейшие общегосударственные вопросы. Стр. 488. ...московским гостям, гостиных, суконных и черных сотен торговым людям... - В XVII в. купечество подразделялось на три группы по богатству и значению: гостей (верхушка купечества), гостиную и суконную сотни. Члены всех трех групп освобождались от уплаты налогов и повинностей, ложившихся на посадскую общину, пользовались на основании особых жалованных грамот различными (в зависимости от принадлежности к той или иной группе) привилегиями во внутренней и внешней торговле. Существовали также посадские сотни (черные), в которые было объединено мелкое торгово-ремесленное население, облагавшееся налогами; сотни посадские делились на полусотни и четверть сотни. Стр. 489. ...английский лорд-канцлер... не ждал... что в Лондоне сотрясется. - См. примеч. к с. 258. ...в гостях у Лудовика... - Имеется в виду Людовик XIV (1632-1715), французский король с 1643 г. Стр. 490. ...объявился... на Литве человек, зовется царевичем, сыном царя Василия Шуйского... - Речь идет о подьячем Анкудинове Тимофее Демьяновиче (1617-1653), бежавшем из России в 1643 г. и выдававшем себя за сына В.Шуйского. Делал попытки связаться с восставшим Псковом. Выдан правительством Голштинии, казнен. Стр. 501. Не то пойдут, как с Богданом Хмельницким против польской-то шляхты. - Хмельницкий Богдан Михайлович (ок. 1595-1657), гетман Украины, полководец. Здесь имеется в виду народное восстание, вспыхнувшее в январе 1648 г. в Сечи под руководством Хмельницкого и положившее начало освободительной войне украинского народа. В мае 1648 г. Хмельницкий дважды (близ Желтых Вод и под Корсунем) разбил польские войска. Стр. 526. Царь Иван Васильевич Грозный тоже было оставил престол и Москву... - Имеется в виду отъезд Ивана Грозного в декабре 1564 г., вместе с семьей и приближенными в село Коломенское, а затем в Александровскую слободу под Москвой. Стр. 561. Как монах Пересвет. - Пересвет Александр, монах Троице-Сергиевского монастыря, герой Куликовской битвы. 8 сентября 1380 г. начал битву единоборством с татарским богатырей Темир-Мурзой (Челибеем). По летописи, они сшиблись с такой силой, что оба пали мертвыми. Стр. 576. Блаженный Августин. - Имеется в виду Августин Аврелий Блаженный (354-430), один из крупнейших христианских богословов и философов-мистиков своего времени, был плодовитым писателем; основные произведения - "О граде божьем", "Исповедь". Стр. 639. Скуратов-Бельский Григорий Лукьянович, Малюта (?-1573) - думный дворянин, приближенный Ивана IV, один из руководителей опричнины, отличался жестокостью, погиб во время Ливонской войны. Стр. 644. Иерихон - один из древнейших городов Палестины (ныне г.Тель-эс-Султан). По библейскому сказанию, стены города были разрушены трубным звуком. Р.Гузаиров КРАТКИЙ ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ Амвон - место перед иконостасом. Аргамак - порода восточных лошадей. Батог - палка, прут, употреблявшийся для телесного наказания. Бердыш - широкий топор. Богомаз - здесь: иконописец. Браная скатерть - узорчатая, вышитая. Бурмитский жемчуг - крупный, окатистый. Вершник - верховой, всадник. Волчок - здесь: вращающийся круг гончарного станка. Горлач - разновидность кувшина. Гречневик - войлочная шляпа формы усеченного конуса. Дежка - посудина для замеса теста. Детинец - внутреннее укрепление города, кремль. Долить - одолевать. Дубровиться - храбриться. Дыба - устройство для пыток. Есаул - здесь: помощник, подручный атамана. Звонница - сооружение с проемами для колоколов. Зерки - глаза. Зипун - кафтан. Золотник - мастер по золочению. Игумен - настоятель мужского монастыря. Камчатная ткань - шелковая или льняная с узорами. Караковый - черный; о масти лошадей - темно-гнедой. Келейник - прислужник в монастыре. Кивот - божница, небольшой шкаф для икон. Кизилбашская - персидская. Киса - кошель или мешок, затягиваемый веревкой. Кош - здесь: приспособление для ловли рыбы или птицы в виде корзины. Кумган - кувшин. Ладан - ароматическая смола, которой курят при религиозных служениях. Летник - летняя женская одежда. Ловитва - добыча, промысел. Лытушник - бродяга. Людоядец - людоед. Майдан - здесь: яма для приготовления поташа. Митра - позолоченный и украшенный головной убор высокого чина священников, надеваемый во время богослужения. Москаль - в старой России пренебрежительное название русских на Украине и в Белоруссии. Мурза - татарский князек. Одноколка - двухколесный экипаж. Однорядка - долгополый кафтан без воротника. Онучи - обмотки под лапоть. Опашень - старинная русская мужская одежда, долгополый кафтан. Панагия - нагрудный знак православных епископов с украшениями, носимый на цепи. Полавник - коврик, накрывающий скамью. Поярковый - сделанный из шерсти первой стрижки молодой овцы. Протопоп - священник высшего чина. Расспросные речи - допрос. Ратовище - древко, длинный шест, на который насаживается наконечник (копья, рогатины). Розан - круглая булочка. Рыдван - большая дорожная карета. Свитец - подставка для лучины, освещающей жилье. Секира - старинное оружие в виде топора с длинной рукоятью. Скарбница - место храпения казны. Соборование - христианский обряд в православной церкви, состоящий в мазании особым маслом тела больного или умирающего в знак передачи божьей благодати. Сукман - вид одежды. Сукновальня - мастерская, где производится валяние, выделка сукон. Тарасы - укрепления перед городскими стенами. Тать - вор. Тафейка - небольшая круглая шапочка. Толмач - переводчик. Тулумбас - старинный музыкальный инструмент рода литавр. Ферязь - старинная русская одежда с длинными рукавами, без воротника. Фузей - ружье. Чапрак - подстилка под седло. Чеботарить - сапожничать. Чернец - монах. Чли - читали. Шадроватая - рябая. Шерстобит - работник, взбивающий специальным инструментом шерсть перед прядением или валянием. Эпитимья - церковное наказание. Эпитрахиль - часть облачения священника, носимая на плечах. Юфть - особый сорт мягкой кожи.