Анна Арнольдовна Антоновская. Пробуждение барса Анна Арнольдовна Антоновская. Великий Моурави -------------------- Анна Арнольдовна Антоновская Великий Моурави Книга первая Пробуждение барса --------------------------------------------------------------------- Книга: А.Антоновская. "Великий Моурави". Книга первая Издательство "Мерани", Тбилиси, 1977 Стихи и комментарии Бориса Черного OCR: Zmiy (zmiy@inbox.ru), SpellCheck: Лазо, 19 июля 2002 года --------------------------------------------------------------------- -------------------- Роман-эпопея в шести книгах Книга первая Пробуждение барса --------------------------------------------------------------------- Книга: А.Антоновская. "Великий Моурави". Книга первая Издательство "Мерани", Тбилиси, 1977 Стихи и комментарии Бориса Черного OCR: Zmiy (zmiy@inbox.ru), SpellCheck: Лазо, 19 июля 2002 года --------------------------------------------------------------------- Содержание Бесо Жгенти. Эпопея о национальном герое Грузии А.Антоновская. Краткие биографические сведения Пробуждение барса Часть первая Часть вторая Словарь-комментарий ЭПОПЕЯ О НАЦИОНАЛЬНОМ ГЕРОЕ ГРУЗИИ Многотомный исторический роман-эпопея Анны Антоновской "Великий Моурави" относится к числу наиболее популярных произведений многонациональной советской художественной прозы. Являясь плодом почти сорокалетнего интенсивного и вдохновенного творческого труда, это замечательное произведение большого познавательного и эстетического значения воплощает в себе характерные специфические черты, основные идейно-художественные принципы советского исторического романа, занимающего видное место в литературе социалистического реализма. Известно, что основное содержание нашей социалистической литературы составляет жизнь советского народа, созидательный груд и героическая борьба его за построение нового, коммунистического общества. Однако новаторская сущность советской литературы, ее кровная связь с духовным миром и жизненными интересами советского народа отнюдь не ограничиваются одной лишь тематической злободневностью, не "вмещаются" в рамки узко понятого "сегодняшнего дня". Всеобъемлющая сила творческого метода социалистического реализма в том и заключается, что наряду с правдивым отображением событий современности он дает возможность писателю глядеть в будущее, предвидеть наш еще более светлый и совершенный завтрашний день. В то же время этот метод позволяет с высоты современности по-новому осмыслить пройденный человечеством исторический путь, закономерно подготовивший наступление нашей великой эпохи. В своей беззаветной борьбе за осуществление лучших, возвышенных идеалов человечества советский народ законно проявляет огромный интерес к истории родной страны, к своим славным предшественникам. Советская литература не может оставаться хладнокровной к естественным духовным запросам нашего современника. Именно этим и объясняется значительный удельный вес исторической тематики в нашей многонациональной советской литературе на всем протяжении ее становления и развития. Во многих выдающихся произведениях многоязычной советской поэзии, художественной прозы, драматургии воскрешаются живые образы и волнующие эпизоды славной истории нашей родины. Находя горячий отклик в сердце и сознании народа, они оказывают благотворное воздействие на формирование характера советского человека. В деле художественного освоения сурового, но героического прошлого нашей родины особенно важную роль выполняет советский исторический роман, являющийся поистине новой яркой страницей во всей мировой исторической художественной прозе. Великий основоположник литературы социалистического реализма А.М.Горький считал советский исторический роман одним из важнейших завоеваний социалистической литературы. В своей статье "О литературе", характеризуя основные успехи и достоинства советской литературы, Горький писал: "Незаметно, между прочим, у нас создан подлинный и высокохудожественный исторический роман. В прошлом, в старой литературе, - слащавые, лубочные сочинения Загоскина, Масальского, Лажечникова, А.К.Толстого, Всеволода Соловьева и еще кое-что, столь же мало ценное и мало историческое. В настоящем - превосходный роман А.Н.Толстого "Петр I", шелками вытканный "Разин Степан" Чапыгина, талантливая "Повесть о Болотникове" Георгия Шторма, два отличных, мастерских романа Юрия Тынянова - "Кюхля" и "Смерть Вазир-Мухтара" и еще несколько весьма значительных книг из эпохи Николая Первого. Все это поучительные, искусно написанные картины прошлого и решительная переоценка его. Я не знаю в прошлом десятилетия, которое вызвало бы к жизни столько ценных книг. Повторяю еще раз: создан исторический роман, какого не было в литературе дореволюционной..."* ______________ * М.Горький. Собр. соч. в тридцати томах, Госиздат художественной литературы. М., 1951, т. 25, стр. 254. Эти слова написаны в самом начале тридцатых годов. С тех пор советский исторический роман прошел большой и сложный путь развития. И в русской литературе, и в литературе других братских народов Советского Союза появилось много замечательных произведений этого жанра. Со всей очевидностью подтверждают они превосходство советской литературы над литературой буржуазно-реакционного мира и в области разработки исторических тем, в области художественного воспроизведения и освещения исторических судеб народов. Достаточно упомянуть такие, заслуженно пользующиеся широкой известностью в нашей стране и за ее пределами произведения, как "Емельян Пугачев" В.Шишкова, "Абай" М.Ауэзова, "Степан Разин" С.Злобина, "Одеты камнем" О.Форш, "Севастопольская страда" С.Сергеева-Ценского, "Дмитрий Донской" С.Бородина, "Навои" Айбека, исторические романы Н.Рыбака, Иване Ле и С.Скляренко на Украине, Д.Демирчяна и С.Зоряна в Армении, М.Джавахишвили, К.Гамсахурдиа и А.Белиашвили в Грузии и многие другие. Совершенно различные по своему тематическому материалу, по стилю и манере письма, по степени художественной выразительности, эти произведения, тем не менее, характеризуются общими идейно-эстетическими тенденциями и принципами, составляющими специфику советского исторического романа. Основополагающий принцип эстетики социалистического реализма - правдивое, конкретно-историческое, идейно целеустремленное отображение действительности в ее непрестанном движении и революционном развитии - лежит в основе советской исторической романистики. В центре внимания советского писателя, воспроизводящего события далекого прошлого, стоит народ - подлинный творец истории и ее единственная движущая сила. Народ, действующий непосредственно или персонифицированный в типических образах, выступает в качестве главного героя советского исторического романа. Правдивое изображение судьбы народа в данной исторической эпохе, достоверное воспроизведение его характера и духовного облика составляют сущность творческой задачи советского писателя, работающего в историческом жанре. В основе сюжетной композиции лучших советских исторических романов лежат большие исторические события, оставившие глубокий след в жизни народа и оказавшие определенное воздействие на дальнейший ход истории. Творческое внимание наших писателей устремлено преимущественно к переломным, поворотным периодам исторической жизни народа. Дух времени, содержание исторической эпохи они воссоздают в аспекте непримиримой борьбы между прогрессивными и консервативно-реакционными общественными силами, с позиций поступательного движения и развития народной жизни. Среди персонажей советского исторического романа центральные места занимают реально существовавшие личности, в делах и помыслах, в духовной жизни которых ярко отразились характер народа, эпоха, их взрастившая, интересы и устремления определенных социальных сил. Внимание советского романиста в первую очередь сосредоточивается на общественно значимых деяниях своих героев. Их лично-интимная жизнь, мир их чувств и переживаний в лучших советских исторических романах обязательно органически и казуально увязаны с процессами социальной действительности, с событиями народной жизни. Предоставляя большим историческим событиям и выдающимся историческим личностям определяющее положение в своем повествовании, советский романист никогда не опускается до голой фактографии, до пассивной, натуралистической фиксации или иллюстративного копирования исторической действительности. Нет. Как во всяком художественном произведении, так и в подлинном историческом романа жизненный материал, явления и люди, взятые из реальной действительности, обобщены, типизированы, возведены в степень художественных образов. Стремясь к объективно правдивому отображению духа и содержания взятой исторической эпохи, к неприкрашенной, суровой исторической правде, настоящий художник слова обязательно преломляет изображаемые факты через призму своего мировоззрения, своего эстетического идеала и отнюдь не избегает вымысла и творческой фантазии. Без них нет и не может быть подлинного искусства, глубокого художественного освоения действительности. Однако вымышленные фабульные ситуации и персонажи в советском историческом романе, как правило, лишены самодовлеющего значения, они служат задаче более глубокого и совершенного раскрытия смысла исторических событий и характеров подлинных исторических героев. Советская историческая проза возникла не на голом месте. Используя замечательные традиции крупнейших образцов классического исторического романа, литература социалистического реализма развивает эти традиции, обогащает их новыми передовыми идеями. Опираясь на драгоценный опыт родной и мировой классической исторической романистики, исторические жанры советской литературы развиваются в непримиримой борьбе с современной буржуазно-декадентской историко-биографической литературой, где история используется лишь в качестве декоративного фона для развертывания интригующих сюжетов сенсационно-развлекательного характера, где подчеркнуто пренебрегаются и беззастенчиво искажаются смысл и закономерности развития человеческого общества. Неразрывное единство познавательной и эстетической функций советского исторического романа обусловливает его большое воспитательное значение и обеспечивает ему почетное место в духовной жизни нашего народа. Среди лучших произведений многонациональной советской литературы, сыгравших исключительную роль в формировании идейно-эстетических традиций советской исторической романистики, видное место занимает шеститомный роман Анны Антоновской "Великий Моурави". В октябре 1943 года, в самый разгар Великой Отечественной войны, выступая на совещании, посвященном творческим проблемам советского исторического романа, А.А.Фадеев говорил: "Мы вправе гордиться нашими историческими романистами, потому что такими произведениями, как "Петр I", "Емельян Пугачев", "Великий Моурави", писатели утвердили в нашем сознании роль прогрессивных сил в историческом развитии нашего государства и показали лучшие, передовые черты русского национального характера, как и других народов СССР"*. ______________ * Цит. по книге С.М.Петрова "Советский исторический роман", изд. "Советский писатель", М., 1958, стр. 299. Упомянув эпопею А.Антоновской в одном ряду с двумя крупнейшими произведениями советской исторической романистики, выдающийся писатель нашей страны с предельней четкостью определил большую художественную ценность, идейную актуальность и современное звучание этого многопланового романа. И если "Великий Моурави" заслужил столь высокую оценку еще тогда, когда читатель был знаком с первыми двумя книгами романа, то с гораздо большим основанием мы можем говорить об очевидных достоинствах этой эпопеи сейчас, когда она полностью завершена, когда все ее шесть объемистых томов не только известны самым широким кругам читателей нашей страны и далеко за ее пределами, но и горячо одобрены и признаны ими. "Великий Моурави" - широкое художественное полотно, отображающее героическую, самоотверженную борьбу грузинского народа за свою жизнь и свободу, за национальную независимость. Первейшее достоинство этого произведения заключается в его подлинной народности в самом широком и лучшем смысле этого понятия. Народ, безмерно угнетаемый жестоким феодальным рабством и ненавистными иноземными завоевателями, народ, мужественно и самоотверженно борющийся против своих многочисленных и могущественных поработителей, является главным героем романа "Великий Моурави". В романе не только непосредственно выступает собственно народ - крестьянство, азнауры, ремесленники, - персонифицированные в богатой галерее многочисленных ярко очерченных образов, но и центральный образ эпопеи - сам Георгий Саакадзе, своим величественным обликом, своими делами и помыслами являющий живое воплощение лучших, возвышенных черт характера народа. Все же остальные социальные силы - цари, шахи и султаны, вельможи и владетельные князья, многочисленные представители светской и духовной аристократии, купечество и т.д. - освещены в романе в аспекте их отношений к народу, к его жизненным запросам и устремлениям. Борьба народа против всяких форм тирании, насилия и угнетения лежит, таким образом, в основе проблематики романа-эпопеи "Великий Моурави". Автор изображает героику этой борьбы и вдохновенно воспевает ее. И в этом прежде всего заключается большая актуальность произведений А.Антоновской для нашей современности - великой эпохи победоносной борьбы свободолюбивых народов против капиталистического рабства, расовой и национальной дискриминации, колониального гнета. Автор "Великого Моурави" избрала объектом своего изображения Грузию. Она обратилась к истории грузинского народа, отличающейся своей исключительной сложностью и драматичностью. Эпоха, воспроизведенная в "Великом Моурави", - один из самых мрачных и суровых периодов многовековой исторической жизни грузинского народа. Раздираемая внутренними социальными противоречиями - феодальными распрями и междоусобицами, Грузия на рубеже XVI и XVII столетий подвергалась опустошительным нашествиям иранских шахов и турецких султанов. Грузинский народ на протяжении многих веков был вынужден ценой огромных усилий и жертв отвоевывать свою национальную независимость в беспрерывных кровопролитных боях с противником во много крат более сильным и могущественным. Историческая вражда и ненависть захватчиков к грузинскому народу, их злобные агрессивные намерения усиливались тем обстоятельством, что стремительно расширявшееся к этому времени Российское государство последовательно приближалось к Кавказу, создавая серьезную угрозу Ирану и Турции. К тому же умнейшие правители Грузии и ее лучшие люди окончательно стали на единственно правильный, подготовленный и продиктованный всем предыдущим ходом истории путь - на путь дружбы и союза с Россией - могучим единоверным северным соседом. В этот исключительно сложный и трагический период истории Грузии в огне тяжелых испытаний народ особенно ярко и наглядно проявил лучшие черты своего национального характера, всю силу и красоту своего духовного облика, выдвинул из своей среды могучего полководца, умного и прозорливого государственного деятеля - Георгия Саакадзе. Будучи горячим защитником жизненны; интересов и устремлений народа, Георгий Саакадзе всю свою яркую и светлую жизнь посвятил народному делу. Всю жизнь стремился он изгнать из грузинских земель иноземных завоевателей, объединить страну в единое, централизованное могущественное государство, провести социальные реформы, направленные к ограничению прав владетельных князей и облегчению жизни трудового народа. Конкретные исторические условия века лишали его возможности осуществить свои благородные, глубоко прогрессивные для того времени идеи. В результате непреодолимых противоречий между реальными историческими условиями и собственными дерзновенными замыслами и погиб этот прославленный герой Грузик. Тем не менее возглавляемая им освободительная борьба дала изумительные образцы народного героизма, оставившие неизгладимый след в памяти грузинского народа. Воспроизводя с подлинной исторической правдивостью эту волнующую эпопею народного подвига, автор "Великого Моурави" дает в своем произведении картины, пронизанные священной идеей патриотизма, духом мужества и отваги, чувствами дружбы и любви, создает богатейшую галерею образов. Вот почему, построенный на материале определенного периода грузинской истории, этот роман по своему значению выходит далеко за пределы географических и хронологических рамок изображенных в нем событий. Освещенная с высоты нашей современности история воссоздается в этом произведении во всей своей суровой правдивости. Следует особо признать, что при далеко не достаточной разработанности в грузинской историографии важнейших проблем данного исторического периода автором "Великого Моурави" проделана и большая чисто научная, исследовательская работа для правильного раскрытия и освещения смысла процессов, составлявших крайне осложненную общественную жизнь изображаемой эпохи. Глубокое знание истории, народного быта, духовной и материальной культуры эпохи в романе оплодотворено смелой художественной фантазией, мастерством обрисовки живых, ярких человеческих характеров, колоритных, впечатляющих картин природы и быта. Эта широкая, многоплановая эпопея движется и развертывается по стройному композиционному руслу. Сюжет романа характеризуется внутренним драматизмом, порождающим силу эмоционального воздействия. Реалистическая правдивость изображения событий в романе органически сочетается с романтической взволнованностью и приподнятостью, что вполне соответствует духу героики и патриотизма, пронизывающему произведение А.Антоновской. С такой же органичностью эпический план повествования в романе сочетается с мягким, задушевным лиризмом, позволяющим читателю постигать мир сложных переживаний и чувств его героев. "Великий Моурави" - произведение большого познавательного и идейно-воспитательного значения - читается с напряженным вниманием и все возрастающим интересом. На протяжении более двадцати лет этот роман, издаваясь отдельными книгами, последовательно разворачивал перед взором читательских масс громадную панораму самоотверженной борьбы народа за свою независимость, и каждая книга все активнее и действеннее вторгалась в духовный мир нашего современника. Еще до начала публикования этого романа, ознакомившись в рукописи с его первой книгой, выдающийся мастер русской советской прозы Леонид Леонов писал: "Чрезвычайно любопытная книга А.Антоновской "Великий Моурави", в художественной форме освещающая освободительную борьбу грузинского народа XVI-ХVII веков, заслуживает всяческого внимания. Незнакомство советского читателя с историей Грузии, вследствие чего и сам я лишен возможности проверить правдивость так увлекательно рассказанных событий, вообще заставляет подумать об издании ряда книг, освещающих историческое прошлое братских республик, входящих в состав СССР". Сохранился и другой отзыв, автор которого в отличие от Л.Леонова имел полную возможность проверить правдивость и достоверность изображенных в романе "Великий Моурави" событий. Отзыв этот принадлежит одному из крупнейших грузинских писателей нашего века Михаилу Джавахишвили, превосходно знавшему историю своей родины в адресованном писательнице письме М.Джавахишвили следующим образом выражал свое впечатление, полученное от ознакомления с рукописью первой книги этой эпопеи. "Я прочел Ваш роман "Великий Моурави" с большим интересом и даже увлечением. Книга написана писателем иного для меня народа, к тому же жанр исторический, а тема очень тяжелая, сложная, грандиозная. Согласитесь, что все это давало мне право отнестись к Вашему труду скептически и даже, не скрою от Вас, с недоверием. Но "Моурави" рассеял мои сомнения, заставив прочитать себя без перерыва и с большим напряжением. Поздравляю Вас от всей души. Вы преодолели чрезвычайно тяжелую вершину, Вы совершили подвиг. Я сам недавно закончил исторический роман "Арсен из Марабды", несомненно более легкий по материалу (первая треть XIX века), истратив на него семь лет моей жизни, и мне известно лучше, чем другим, как трудно написать роман из грузинской истории, тем более не грузину и трижды "тем более" из жизни Георгия Саакадзе. Подчеркнуто повторяю: несомненно Вы совершили подвиг. Охватить фабулу, найти увязку и уловить стиль эпохи - вот наиболее трудные задачи, с которыми Вы в общем, безусловно, справились. В этом коротком отрезке времени (около 25 лет) судьба нагромоздила над Грузией такие глыбы трагических событий, в которых очень нелегко разобраться, а еще труднее - просеять их сквозь сито художника и уместить чрезмерно богатые факты в определенные границы. И с этой задачей Вы справились без большой натяжки... Сюжет развивается искусно и с большим размахом. Композиция не громоздкая, плавная. Я прочел всю, или почти всю, беллетристическую литературу из жизни Грузии, написанную иностранцами, и беру на себя смелость заявить, что, принимая во внимание трудность темы, роман Антоновской можно считать лучшим произведением этой серии. Еще раз поздравляю Вас с победой и желаю Вам еще лучше одолеть вторую часть романа. Гаумарджос!" Мы привели пространные выдержки из письма маститого грузинского писателя. Предназначенное автором для печати, оно содержит не только заслуженно высокую оценку творческого подвига А.Антоновской, но и весьма ценные мысли относительно важнейших творческих проблем исторической романистики. Все это тем более важно, что многие наши литературоведы, пишущие по вопросам советского исторического романа, к сожалению, все еще недостаточно глубоко изучают большой творческий опыт, накопленный в этой области литературами братских народов СССР. Когда осуществилось благородное пожелание М.Джавахишвили - появились последующие книги "Великого Моурави", свидетельствующие о последовательном углублении исторической концепции и художественного мастерства писательницы, - роман этот стал привлекать к себе пристальное внимание советской прессы и литературной критики. В редакционной статье "Бессмертно советское искусство" газета "Правда" писала в 1943 году относительно "Великого Моурави": "Можно только приветствовать появление таких произведений, которые рисуют далекую историю народов нашей страны, которые на исторических примерах воспитывают художественные вкусы и учат бороться за независимость, честь и свободу своей родины так, как боролись славные наши предки"*. ______________ * "Правда", 12 апреля 1943 г. В напечатанной в том же номере "Правды" статье "Замечательные произведения советской литературы" А.Фадеев отмечал: "Плодом многолетнего труда, граничащего по своей точности с трудом историка-ученого и в то же время изобилующего красочными картинами жизни и быта Грузии конца XVI и начала XVII столетия, является замечательный роман А.Антоновской "Великий Моурави" - об одном из выдающихся деятелей грузинской истории - Георгии Саакадзе"*. ______________ * "Правда". 12 апреля 1943 г. О том, как и почему полюбился многомиллионному советскому читателю воссозданный А.Антоновской образ прославленного героя грузинской истории, внушительно сказано известным журналистом Д.Заславским в статье "Поэма о великом грузинском полководце", напечатанной в "Правде" в 1942 году. "Георгий Саакадзе, - писал автор, - стал близким нам по роману Антоновской "Великий Моурави". Его образ вошел в галерею тех мужественных образов наших великих предков, которые светят нам из глубины веков и связывают нашу эпоху борьбы за родину с былыми эпохами борьбы. В такие времена рождаются характеры огромной силы, великого обаяния, пламенной любви к родине, пламенной ненависти к врагу. Человеком такого характера был Георгий Саакадзе... Георгий Саакадзе прославил свое имя как один из величайших полководцев своего времени. Его личная судьба была трагична. Народ простил ему ошибки за его горячую любовь к родине, за благородство и мужество, за светлый ум, за военную доблесть. В многотомном романе действие развивается неторопливо. Любовно развертывает автор узорчатую ткань событий, мелким бисером вышивает картины старой Грузии".* ______________ * "Правда", 13 сентября 1942 г. В суровые дни Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков "Великий Моурави" пользовался огромной популярностью среди советских воинов - самоотверженных защитников родины. Монументальный образ пламенного патриота и победоносного полководца Георгия Саакадзе звал и воодушевлял бойцов доблестной Советской Армии на ратные подвиги во имя жизни и свободы нашей Советской Отчизны. Говоря об огромном вкладе, вносимом советской литературой в священную борьбу нашего народа в годы Отечественной войны, Н.Тихонов в своем докладе на пленуме Правления Союза советских писателей СССР упомянул "Великого Моурави" А.Антоновской в числе выдающихся произведений многонациональной советской художественной прозы, поэзии, драматургии, написанных на исторические темы и оказавшихся созвучными миру чувств и мыслей советского народа, своей кровью ковавшего великую победу над врагами нашей Родины. Так утвердился в сознании советского народа образ национального героя Грузии, как живой символ мужества и отваги, благородства и геройства, священного чувства беззаветной, самоотверженной любви и преданности родине. Колоритно, живо, любовно воспроизведя картины исторической жизни грузинского народа, книга А.Антоновской сделала эту жизнь близкой, родной и интересной широчайшим кругам читателей во всех уголках нашей великой Родины. "- А бывает так, - пишет критик З.Кедрина в своей статье "Живая история", напечатанной в "Известиях", что, раз открыв книгу, чувствуешь как будто открыл дверь в иную, знакомую и незнакомую тебе жизнь, шагнул за порог и очутился в самой гуще ее кипения. Такие-то именно романы, посильные только подлинно талантливому художнику, и есть настоящие произведения социалистического реализма, ибо только правдивое изображение жизни в ее непрестанном движении вперед способно заставить читателя стать соучастником действительности, воспроизведенной писателем. К подобным романам относятся лучшие произведения нашей исторической прозы - такие, как "Петр Первый" Алексея Толстого, "Великий Моурави" Анны Антоновской..."*. ______________ * "Известия", 20 марта 1952 г. Из многочисленных высказываний наших литературных критиков, справедливо высоко оценивших роман А.Антоновской, следует привести несколько строк из статьи Виктора Гольцева "Роман о Георгии Саакадзе", опубликованной в газете "Известия" 3 июня 1941 года. Теснейшим образом связанный с Грузией, глубоко изучивший ее литературу и историю, В.Гольцев писал: "Даровитая писательница добросовестно изучила многочисленные исторические материалы, остававшиеся почти совершенно не известными читателям, не знающим грузинского языка. А.Антоновская в живой и занимательной форме дала правильное представление о расстановке социально-политических сил в Грузии той эпохи, о борьбе служилых элементов с феодалами, о попытках азнауров объединиться. В сложную композицию романа органически включены яркие картины народного быта и нравов. С неослабевающим интересом следит читатель за развертыванием интриги романа, то сосредоточиваемой в Грузии, то смело переносимой за рубежи родины Георгия Саакадзе... Книга Анны Антоновской имеет большие художественные достоинства. Не только сам Георгий Саакадзе, но почти все остальные персонажи - не вымышленные, а вполне реальные лица... К числу наиболее удачных и сильных мест книги относятся батальные картины... Советский читатель получает правдивый, увлекательно написанный большой исторический роман об интереснейшем периоде жизни одного из братских народов Советского Союза. Можно лишь пожелать, чтобы поскорее появилась заключительная часть "Великого Моурави". Такое же одобрение получил роман и со стороны ученых-специалистов, оценивших это произведение с позиций исторической науки. Тут в первую очередь следует сослаться на авторитет крупнейшего грузинского ученого-историка, основоположника современной грузинской научной историографии, академика И.А.Джавахишвили, который согласился быть историческим консультантом "Великого Моурави". На титульном листе второй книги романа, вышедшей в Тбилиси в 1940 году в издательстве "Заря Востока", значится: "Историческая консультация академика И.А.Джавахишвили". К сожалению, смерть выдающегося грузинского ученого прекратила его дальнейшую работу в этом направлении. Однако одобрение и признание им первых двух книг "Великого Моурави" само собой говорит о том, что роман А.Антоновской и с научной точки зрения, несомненно, стоит на уровне требований современной историографии. Следует отметить, что "Великий Моурави" был единственным произведением художественной литературы, научным консультантом которого официально выступил И.А.Джавахишвили. Высокую оценку дал этому роману с познавательной, научно-исторической точки зрения и покойный академик Е.В.Тарле, написавший отзыв на четвертую книгу "Великого Моурави". Известно, что одну из центральных тем этой книги составляет все возраставшее стремление тогдашних правителей и передовых людей Грузии к дружбе и военному союзу с Россией. В своем отзыве академик Е.Тарле заостряет внимание именно на оснащении этой проблемы в романе А.Антоновской. "Вместе с тем, - пишет Е.Тарле. - в IV томе романа значительное место отведено автором показу взаимоотношений Русии с грузинскими царствами в XVII веке и влияния взаимоотношений Русии со странами Запада и Востока на политическое состояние грузинских царств". Анализируя роман с этой точки зрения, всецело одобряя концепцию автора в этом вопросе, Е.Тарле пишет: "Роман "Великий Моурави" уводит мысль читателя к размышлениям об исторических судьбах кавказских народов вообще: что было бы с Грузией, с Арменией, с Азербайджаном, если бы шах Аббас или изверг Ага-Магомет-хан сумели завершить свои широкие планы, завоевать территорию и поработить эти народы? А как бы это могло им не удасться, если бы приближение, а потом и появление русских в Закавказье не спасло закавказские страны от двух могущественных деспотий - Турции и Ирана. Варварское уничтожение Тбилиси в 1795 году Ага-Магомет-ханом является ответом на вопрос о том, что ожидало грузин, армян, азербайджанцев, если бы не пришли русские. Исторические условия, создавшие великую Россию, не только спасли эти героические маленькие народы, но и приобщили их к высокой мировой роли, которую выполнил во время революции 1917 года и продолжает выполнять в наше время русский народ". В заключении своего обстоятельного отзыва автор говорит: "IV том романа Анны Антоновской "Великий Моурави" разработан на точных исторических данных. В монументальной форма отображаются и правильно освещаются подлинные исторические события. История Грузии первой половины XVII века показана правильно - в тесном взаимодействии с историей других стран Запада и Востока - Русии, Ирана, Швеции, Польши... Роман имеет не только большую художественную, но и познавательную ценность". Правда, академики И.Джавахишвили и Е.Тарле дали свою оценку лишь по поводу отдельных книг романа А.Антоновской - второй и четвертой (последующие части появились после их смерти), но не следует забывать, что именно в этих частях эпопеи с наибольшей полнотой и глубиной воплотилась историческая концепция, положенная писательницей в основу всего своего огромного художественного полотна. Лишь немногие, самые значительные произведения нашей многонациональной советской исторической романистики снискали такое единодушное признание и одобрение со стороны писателей, литературных критиков и ученых-специалистов, не говоря уже о широких читательских кругах, которые на протяжении более тридцати лет взволнованно встречают появление каждой новой книги этого многотомного романа. Эпопея о национальном герое Грузии и в специальной литературе, и в сознании нашего народа прочно заняла почетное место среди крупнейших произведений многонациональной советской художественной прозы исторического жанра. Вот почему в обстоятельной литературоведческой работе, посвященной идейно-творческим проблемам нашей исторической романистики, в монографии С.М.Петрова "Советский исторический роман", произведению А.Антоновской отведено значительное место. Обозревая процесс становления и развития советского исторического романа, анализируя узловые мировоззренческие и эстетические проблемы этого жанра, исследователь постоянно имеет в виду "Великого Моурави", как одно из тех произведений, в которых наиболее ярко и последовательно проявились специфические черты советской исторической художественной прозы. Несмотря на большой объем романа, естественно, затрудняющий перевод его на другие языки, "Великий Моурави" еще с появления первых его книг переводится и издается в ряде республик Советского Союза и за рубежом. И везде роман вызывает живой интерес и получает высокую оценку. Вот что пишет, например, известный чешский романист Вацлав Каплицкий в опубликованной в журнале "Новы живот" (орган Союза чехословацких писателей) рецензии на этот роман: "Нет ни малейшего сомнения в том, что эта книга станет одной из самых популярных у нас книг как из-за ее оригинальности, так и из-за напряженности действия, все растущей с каждой книгой. Хотя речь идет о большом романе... композиция его не искусственна, а наоборот - книга умно скомпанована и продумана. "Великий Моурави" - исторический роман в лучшем значении этого слова. Автор романа... не только изучила с научной точностью и строгостью старые пергаменты, хранившиеся в бывших монастырях, но и глубоко вникла в душу этого красивого и отважного, столько раз плененного народа и все же всегда берущегося за оружие, чтобы освободиться... Читатель словно стоит перед роскошным ковром, какие умеют ткать только на Востоке, блистающим красками и искусным орнаментом. Но очаровано не только его зрение, и другие чувства не защищены от этого чудесного очарованья". Посвятив свой многолетний вдохновенный труд историческому прошлому грузинского народа, Анна Антоновская творчески продолжала славную традицию передовой русской литературы, всегда проявлявшей пристальное внимание и живой интерес к Грузии, к ее величественной природе, героической истории и многовековой культуре. Не говоря о более далеких корнях этой традиции, достаточно вспомнить благородный образ Александра Грибоедова, навеки связавшего с Грузией свою жизненную и творческую биографию и нашедшего вечный покой на грузинской земле, в пантеоне величайших грузинских писателей и общественных деятелей на горе Мтацминда. Грузии посвящены и на грузинские темы созданы многие шедевры А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова. Именно благодаря этим неувядаемым творениям гениев русской поэзии великий критик В.Г.Белинский назвал Кавказ колыбелью русской поэзии. Эта традиция не прерывалась на всем протяжении прошлого столетия, а в наше время она приобретает особенно широкое и многостороннее проявление. Вслед за А.М.Горьким, начавшим свою творческую жизнь в Грузии, В.В.Маяковским, родившимся и выросшим в Грузии и до конца своей жизни сохранившим искреннюю любовь и привязанность к ней, многие лучшие мастера русской советской литературы воссоздают и воспевают в своих произведениях облик современной Грузии, переводят на русский язык лучшие образцы классической и советской грузинской литературы, всячески развивают и углубляют идущие из далекого прошлого русско-грузинские культурные взаимосвязи. "Великий Моурави" Анна Антоновской занимает одно из видных мест в летописи извечной дружбы русского и грузинского народов. Книга эта пронизана беспредельной любовью и уважением и грузинскому народу изображению исторического прошлого, которому писательница посвятила всю, или почти всю, свою творческую жизнь. А.Антоновская обратилась к этой теме отнюдь не случайно. Она родилась в Тбилиси, и, хотя ее семье приходилось временами проживать в разных краях Кавказа, большую часть своего детства и юности будущая писательница провела в Грузии, в тесном общении с грузинским народом. На рубеже ХIХ-XX столетий в жизни Грузии назревали события большого исторического значения. Национально-освободительное движение грузинского народа сливалось с мощно поднимавшейся в те годы революционной борьбой пролетариата. Вслед за героическим российским пролетариатом рабочий класс Грузии решительно и непоколебимо становился на путь великих классовых битв. А.Антоновская была свидетельницей самоотверженной борьбы грузинского народа на баррикадах революции 1905-1907 годов, получившей, как известно, в Грузии исключительно широкий размах. Она видела, как непреклонно сопротивлялись лучшие сыны грузинского народа временно восторжествовавшим после поражения этой революции темным силам царской реакции, как грозно и непримиримо восставал грузинский народ против меньшевистского режима и как добился он в результате этой борьбы установления советского строя, навсегда избавившись от многовекового социального и национального угнетения. Впечатления, полученное от этих исторических событий, писательница ярко отразила впоследствии в цикле своих "Грузинских новелл", в сценарии для художественного фильма "Транспорт огня", в историко-революционной повести "На Батумском рейде", в романе "Ангелы мира", написанном в соавторстве с Борисом Черным, и в ряде других произведений. В огне и буре этих знаменательных событий грузинский народ с особой наглядностью проявил свою духовную силу и красоту, сложившиеся веками черты своего национального характера - неукротимое свободолюбие, боевой дух, мужество и отвагу, высокие моральные устои. В таком свете восприняла писательница духовный облик грузинского народа, и, естественно, прониклась любовью и уважением к нему. В одной из своих статей А.Антоновская следующим образом характеризует духовные качества грузинского народа: "В силу исторических судеб своей страны с глубокой древности грузин не выпускал из своих рук меч, защищая солнцеликую Грузию. И этот раскаленный в пламенных битвах меч отточил перо поэта, натянул струны чонгури и наложил краски на палитру художника... Боевые столетия выковали грузинский национальный характер. Три чувства формировали его - Доблесть, Любовь, Дружба, - так возвышенно воспетые Шота Руставели "хрустальным пером и в невольном восторге". Казалось, вечная необходимость держать меч обнаженным должна была ожесточить нравы, но сердца и разум грузинского народа, вместе с суровостью и непримиримостью к врагу, питали неиссякаемую любовь к другу".* ______________ * Ст. "Могучее братство", газета "Литература и искусство", 13 мая 1944 г. Такое понимание исторических судеб и национального характера грузинского народа писательница воплотила в монументальном историческом романе, отображающем жизнь и борьбу выдающегося грузинского полководца и государственного деятеля Георгия Саакадзе. Во время одного из своих путешествий по Грузии, в 1908 году, осматривая знаменитый Сафарский монастырь, А.Антоновская впервые услышала имя этого легендарного героя грузинской истории. Убеленный сединами местный крестьянин увлекательно рассказал молодой посетительнице старинного монастыря о богатырских подвигах Великого Моурави, самоотверженно защищавшего жизнь и свободу Грузии, погибшего в неравной борьбе с иноземными и внутренними врагами родины и оставившего своими доблестными делами неизгладимый след в памяти народа. Рассказ мудрого старца произвел огромное впечатление на А.Антоновскую. С тех пор она стала собирать в разных краях Грузии предания и народные сказания о Георгии Саакадзе, досконально изучать многочисленные исторические документы, архивные материалы, старинные рукописи, летописи, труды грузинских, армянских, иранских, турецких и иных историков, описания французских и итальянских путешественников, миссионеров, купцов, дипломатов - все, что только относилось к Георгию Саакадзе, к эпохе его жизни и деятельности. В результате длительного и кропотливого изучения столь громадного и разнородного материала, изучения истории не только Грузии, но и соседних ей государств - России, Ирана и Турции, у писательницы сложилась определенная историческая концепция, созрел ясный творческий замысел, накопился арсенал изобразительных средств для задуманного исторического полотна. Тщательное изучение грузинской литературы, памятников материальной культуры, архитектуры старинных монастырей и замков, фресок, орнаментов и миниатюр помогло писательнице выработать ясное представление о духе времени, о материальном облике эпохи, о ее людях - персонажах своего будущего произведения: Овладев всем этим материалом, в 1922 году, когда семья Антоновских переехала на постоянное жительство в Москву, писательница вплотную приступила к работе над романом. В последующие годы она никогда не прерывала непосредственных связей с Грузией. До самого завершения эпопеи она вновь и вновь приезжала сюда, чтобы освежить в памяти ощущение географического фона изображаемых событий, картин природы, колорита и очертания мест, связанных с историей жизни Георгия Саакадзе. В 1929 году первая книга эпопеи была уже написана. В печати стали появляться ее отдельные главы, вызвавшие большой интерес общественности. Обсуждение рукописи среди грузинских писателей и ученых-специалистов проходило в обстановке острого обмена мнениями, помогавшего автору проверить, уточнить и доработать отдельные разделы своего повествования. Поощряемая одобрением и поддержкой грузинской литературной и научной общественности, писательница все интенсивнее отдавалась своей напряженной творческой работе. В 1937 году издательство "Заря Востока" выпустило в свет первую книгу, а в 1940 году - вторую книгу "Великого Моурави". Успех этих двух книг в широких читательских кругах, одобрительные отзывы центральной прессы, нашей литературной критики побудили московские издательства переиздать выпущенные в Тбилиси первые две книги и продолжать издание последующих частей романа параллельно с "Зарей Востока". В период Великой Отечественной войны писательница подготовила для Воениздата сокращенный, однотомный вариант романа, пользовавшийся в те суровые годы исключительной популярностью среди бойцов и командиров Советской Армии. В 1947 году, к тридцатилетию Великой Октябрьской революции, издательство "Советский писатель" (Москве) выпустило законченные к тому времени первые три тома (пять частей) "Великого Моурави" в серии избранных произведений советской литературы. В процессе работы над романом, рассчитанным вначале на два-три тома. А.Антоновская постепенно изменяла его масштабы и объем. В краткой биографии писательницы, помещенной в третьей книге ("Советский писатель", 1949 г.), говорилось: "Одновременно А.Антоновская работает над заключительной, четвертой книгой "Великого Моурави". На самом же деле заключительной оказалась не четвертая и даже не пятая, а шестая книга (девятая и десятая части) эпопеи, вышедшие в свет в 1958 году. Сейчас многолетний творческий труд писательницы закончен. Перед взором читателя уже в окончательно завершенном виде стоит монументальный образ Георгия Саакадзе со своей исключительно сложной биографией, полной блистательных подвигов и тягчайших бедствий. Художественно воспроизведенная история жизни, борьбы и деятельности этого выдающегося героя рассказана в неразрывной связи с историческими судьбами его народа. И сейчас мы имеем полную возможность иметь суждение об исторической правдивости этого произведения, о правильности исторической концепции писательницы, ее трактовки личности Георгия Саакадзе и связанных с его деятельностью событий, о художественном уровне романа, о профессиональном мастерстве его автора. Следует с признательностью отметить большое и весьма ценное участие в создании эпопеи "Великий Моурави" и сына А.Антоновской - поэта Бориса Черного. Перу Б.Черного принадлежит весь стихотворный текст, которым обильно насыщена речевая ткань повествования. Указанные стихи, созданные на основе памятников грузинского и русского поэтического фольклора, органически включены в ход изображаемых в романе событий и в значительно мере расширяют комплекс его выразительных средств. Работа Б.Черного отмечена глубоким знанием материала, и проделана она на уровне современной русской поэтической культуры. Одновременно Б.Черный является автором столь необходимой для исторического романа подобного масштаба научной аппаратуры, - комментариев, объяснений специфических слов и терминов, исторических справок, предпосланных некоторым книгам эпопеи, сжатых изложений сюжета предыдущих книг. Несомненно, Б.Черный основательно изучил все те исторические документы, на основе которых создан "Великий Моурави", и принимал деятельное участие в подборе этих документов, в их расшифровке и научном анализе. Трудно переоценить значение такой работы для создания исторически правдивого и художественно полноценного романа на материале далекого прошлого. В статье "Заметки об историческом романе", опубликованной в 1938 году в "Литературной газете", Анна Антоновская писала: "Наш исторический роман должен быть не только занимательным, но и познавательным, а писатель - не только художником, но и исследователем, вооруженным передовой наукой".* ______________ * "Литературная газета". 26 ноября 1938 г. Глазами вдохновенного художника и пытливого исследователя взглянула писательница на один из самых сложных и трагических периодов многовековой истории грузинского народа. В ее распоряжении находился обильный, но чрезвычайно разноречивый материал. Едва ли о каком-либо другом герое грузинской истории написано так много, как о Георгии Саакадзе. Но вместе с тем ни об одном из деятелей прошлого, пожалуй, не высказано столько противоречивых, друг друга исключающих суждений, как о нем. Уже в XVII веке Георгий Саакадзе занял видное место в галерее художественных образов, созданных поэтами национально-латриотического направления в грузинской литературе того времени. Родоначальник этого направления царь и поэт Арчил в своей поэме "Спор Теймураза и Руставели" воссоздает образ Георгия Саакадзе - замечательного полководца и государственного деятеля своего века. Повествуя о его героических подвигах, Арчил называет Саакадзе пламенным патриотом, беззаветно пожертвовавшим своей жизнью в непреклонной борьбе за свободу и могущество родной Грузии. Повествование в поэме Арчила ведется от лица Теймураза I. Известно, что именно в столкновении с Теймуразом Моурави потерпел роковое поражение, после чего он вынужден был покинуть родину и бежать в Турцию, где его ожидала трагическая гибель. И тем не менее Арчил счел нужным и возможным вложить в уста Теймураза слова, восхваляющие подвиг Георгия Саакадзе. Автор поэмы как бы лишний раз подчеркивал бесспорность патриотического подвига героя, любовно прозванного народом Великим Моурави. Еще более восторженным гимном, воспевающим славные дела Георгия Саакадзе, звучит другой выдающийся историко-литературный памятник того же столетия - поэма Иосифа Тбилели "Дидмоуравиани" ("Великий Моурави"). Будучи современником Арчила, его литературным последователем и соратником, Иосиф Тбилели-Саакадзе развертывает картину боевой жизни и кипучей государственной деятельности своего прославленного однофамильца. В своей поэме он описывает воображаемый диалог Георгия Саакадзе с царем Теймуразом, во время которого Моурави повествует о своих деяниях, протекавших в обстановке ожесточенной вражды и ненависти к нему со стороны владетельных князей, поддерживаемых в решающие моменты царями Луарсабом II и Теймуразом I. На протяжении всей поэмы ощущается, что автор всецело стоит на стороне Георгия Саакадзе, не скрывает своего апологетического отношения к нему. "Спор Теймураза и Руставели" и "Дидмоуравиани" - важнейшие историко-литературные памятники, в которых впервые в грузинской литературе был воссоздан образ Георгия Саакадзе. Обе эти поэмы выражали любовь и признательность, которые снискал этот замечательный стратег, полководец и государственный муж в народе, среди прогрессивно мыслящих людей своего времени. Почти одновременно с поэмами Арчила и Тбилели создавался исторический труд Парсадана Горгиджанидзе - первого грузинского летописца, подробно рассказавшего об огромных бедствиях, обрушившихся на Грузию на рубеже XVI-XVII столетий, о жизни и делах правителей грузинских царств и виднейших деятелей этого времени. Естественно, что в повествовании Георгиджанидзе преобладающее место занимает Георгий Саакадзе, как самая выдающаяся личность этой суровой и мрачной эпохи. Георгий Саакадзе занял одно из центральных мест в летописи Бери Эгнаташвили, активнейшего участника созданной в первой четверти XVIII века Вахтангом VI специальной комиссии для собирания и систематизации рукописей "Жития Грузии". Труд Бери Эгнаташвили в определенной мере восполнил пробел, образовавшийся в грузинской историографии вследствие прерванной еще в конце XIV века деятельности грузинских летописцев. Труд этот дал много ценных и достоверных сведений о Георгии Саакадзе. Следует отметить, что летописец, по свидетельству академика И.А.Джавахишвили, широко использовал не только все грузинские источники, но и многочисленные высказывания иностранных историков и путешественников того времени. Не обошли молчанием Георгия Саакадзе и видные деятели грузинской культуры XVIII века географ и историк Вахушти Багратиони и католикос Антоний I. Почти все грузинские историки последующих времен, писавшие о жизни грузинского народа в XVI-XVII столетиях, давали оценку личности и деятельности Великого Моурави. Платон Иоселиани был первым историком, посвятившим специальную монографию Георгию Саакадзе. Позже монографии на эту тему написали историки и литераторы. А.Пурцеладзе, М.Джанашвили, С.Какабадзе, С.Квариани. Если прибавить ко всему сказанному многочисленные сведения о Грузии и Георгии Саакадзе, имеющихся в трудах армянских, персидских и турецких историков - Аракела, Искандера Мунши, Мустафы Накима, Ибрагима Печеви, Киатиба Челеби и других, а также миссионеров и путешественников - Пьетро делла Валле, Шардена и др., то станет понятным, какое широкое освещение получила деятельность Георгия Саакадзе в отечественной и иностранной историографии. Но эта обширная литература характеризуется резко противоречивыми взглядами по узловым вопросам жизни, борьбы и деятельности Георгия Саакадзе. Историки дают совершенно противоположные сведения даже в отношении его происхождения и социального положения. Одни утверждают, что Георгий Саакадзе происходил из среды малоземельного дворянства (азнауры) и даже крестьянства, другие же причисляют его к сословию богатой княжеской знати. И лишь путем кропотливого сопоставления этих разноречивых сведений, их тщательного критического анализа удается установить, что по происхождению Саакадзе в самом деле принадлежал к дворянскому (азнаурскому) сословию, но еще с XV века его предки благодаря личной доблести и заслугам заняли высокое положение в Картлийском царстве. По этому пути еще дальше продвинулся сам Георгий. Заслуживший своим незаурядным полководческим талантом и доблестью внимание и любовь царя Георгия X, а впоследствии ставший самым приближенным человеком Луарсаба II, Георгий Саакадзе тем самым вызвал яростную вражду и ненависть к себе со стороны владетельных потомственных князей. Еще более разительным является разногласие среди части историков в самой оценке исторической роли Георгия Саакадзе, его характера и морального облика, в трактовке мотивов и побуждений, которыми руководствовался он в своей деятельности. Если одни считают Георгия Саакадзе великим патриотом родины и самым прогрессивным человеком своего времени, который боролся за объединение Грузии и освобождение ее от иноземных поработителей, пожертвовал этой борьбе своим личным и семейным благополучием, жизнью двух любимых сыновей и своей собственной жизнью, то другие стараются дискредитировать его, объяснить деяния Георгия Саакадзе мотивами личной заинтересованности, властолюбия, тщеславия. Эти противоречивые оценки личности Георгия Саакадзе не случайны и не удивительны. Ведь вся жизнь этого героя протекала в обстановке непримиримой борьбы против коварных феодалов, подрывавших во имя своих узкопартикулярных, имущественных интересов могущество грузинского царства, Великий Моурави не раз выступал и против царей, когда они, вопреки интересам родины, поддерживали антинародные, антигосударственные и реакционные устремления владетельных князей. Не находя в Грузии необходимых сил для осуществления своих высоких патриотических замыслов, изгнанный с родной земли своими врагами, Георгий Саакадзе не раз пытался искать убежище и поддержку в стане злейших врагов Грузии. Мечтая об ослаблении Турции и Ирана, Саакадзе стремился с этой целью сталкивать их друг с другом. На разных этапах своей жизни он боролся то под знаменем Ирана против Турции, то под турецким знаменем - против Ирана. Да и в своей справедливой борьбе против владетельных грузинских феодалов Георгий Саакадзе не раз пытался использовать иноземные силы. И именно в этих его попытках - завоевать счастье и свободу Грузии с помощью враждебных для Грузии сил - заключалась его тягчайшая ошибка и заблуждение, обусловившие его трагическое поражение и гибель. Едва ли кто-либо в те времена мог придерживаться нейтральной позиции в этой предельно накаленной борьбе, захватившей жизненные интересы буквально всех социальных сил страны. Совершенно очевидно, что в силу этих обстоятельств Георгий Саакадзе имел не только сторонников - верных, преданных соратников, но и многих, и притом гораздо более сильных и влиятельных, противников и врагов. Острая борьба между сторонниками и противниками Саакадзе не могла прекратиться сразу же после его гибели. Борьба вокруг его имени продолжалась и дальше, а это обстоятельство не могло, естественно, не отразиться и на исторических документах. Упомянутые выше поэмы Арчила и Иосифа Тбилели, отмеченные явной полемической направленностью, уже наглядно свидетельствуют об этой борьбе. Авторы обоих произведений выступают в защиту Великого Моурави и решительно опровергают клеветнические обвинения, распространяемые его врагами и противниками. В поэме "Спор Теймураза и Руставели", повествуя об удивительных и восхитительных делах героя со "стальным сердцем", Арчил приходит к выводу, что отступающие от пути Георгия Саакадзе совершают большой грех, и призывает грузин завещать потомкам признательность к этому бесподобному герою. А Иосиф Тбилели, видя в Саакадзе героя, который "воздвиг ограду Картли... И людей простых возвысил по заслугам и делам", в то же время заставляет его горько жаловаться на свою судьбу: Можно ли того не видеть, как я Грузии служил? То, что сделал я для Картли, кто из смелых совершил? Спас грузин от истребленья, но отчизне я не мил. И никто меня не вспомнит, хоть бы голову сложил!.. ...На меня судьба клевещет, как и в прошлом клеветала. Грудь мою разит злословья отравляющее жало. И это "отравляющее жало" клеветы и злословья, преследовавшее Саакадзе при жизни, проникало во многие историко-литературные документы последующих времен и затрудняло воспроизведение его подлинного облика. Так, например, историк XVII века Парсадан Горгиджанидзе, будучи человеком ярко выраженной иранской ориентации, обвиняет Георгия Саакадзе в том, что он организовал и возглавил восстание против вторгшихся в Грузию оккупационных войск Ирана и убил Карчихана. Горгиджанидзе, таким образом, считает большим преступлением и грехом именно тот выдающийся подвиг Георгия Саакадзе, благодаря которому, по признанию всех других историков, Грузия спаслась от полного разорения и опустошения. Даже географ-историк Вахушти, обвинявший Георгия Саакадзе в измене картлийским царям, признает, что, не будь этого восстания, Картли была бы полностью уничтожена. Католикос Антоний I сурово порицает Георгия Саакадзе за то, что он восстанавливал своих приверженцев против царей и владетельных князей. Ясно, что такое сугубо тенденциозное утверждение Антония исходило из легитимистских политических воззрений автора, помешавших ему объективно разобраться в сложной ситуации предельно обостренной борьбы, которую вел на протяжении всей своей жизни Георгий Саакадзе во имя объединения Грузии и освобождения ее от иноземных завоевателей. Именно по этим же причинам некоторые историки дошли даже до того, что знаменитое Марткобское восстание, организованное и возглавленное Георгием Саакадзе и спасшее Грузию от неминуемого уничтожения, склонны были объяснить мотивами личного порядка. Они считали, что Саакадзе организовал это восстание, якобы узнав о тайном приказе шаха Аббаса обезглавить его. Странно, что авторы подобной версии не удосужились задуматься над вопросом - почему же "лев Ирана" захотел бы убить оказавшего ему немало доблестных услуг прославленного полководца, если не заподозрил бы его в измене? Критическое изучение исторических документов и сопоставление первоисточников не оставляют никакого сомнения в том, что высказываемые некоторыми грузинскими и иностранными историками отрицательные взгляды о Георгии Саакадзе порождены злобной клеветой, которую распространяли в свое время влиятельные лица из среды высшей феодальной аристократии - враги и противники выдающегося национального героя Грузии. Народ же, благодарные потомки предоставили в своей памяти Георгию Саакадзе почетное место, поставили его в один ряд с величайшими героями своей национальной истории. Не говоря уже о сохранившихся памятниках народной поэзии, непосредственно выражающих возвышенное представление народа об этой замечательной личности, достаточно вспомнить, как расценивали его деятельность и историческую роль великие знаменосцы национально-освободительного движения грузинского народа, крупнейшие классики грузинской литературы Акакий Церетели и Важа Пшавела. В своей речи, произнесенной в защиту Георгия Саакадзе, "бессмертный соловей Грузии" Акакий Церетели гневно ополчился на тех, кто пытался оклеветать этого самоотверженного патриота. Поэт сравнивает Великого Моурави с самыми выдающимися героями всех народов и времен, а в истории Грузии ставит его в один ряд с Вахтангом Горгасалом, Давидом Строителем, царицей Тамар. "Если б поэма "Витязь в тигровой шкуре" не была бы написана гораздо раньше, - говорит поэт, - то мы приняли бы Георгия Саакадзе за живого Тариэла. Внешность его и разум, желания и стремления, его дела были невероятными, сказочными, возвышенными". В подтверждение своей характеристики поэт приводит многочисленные высказывания о Саакадзе грузинских и иностранных летописцев, историков, путешественников. Характеризуя крайне тяжелое состояние Грузии в "темное время" конца XVI - начала XVII столетия, когда объятая огнем междоусобиц и разоряемая иранскими и турецкими завоевателями страна была обречена на полное уничтожение, Акакий Церетели заключает: "Эти разнузданные феодалы упорно сопротивлялись царю, враждовали между собою. Часто они находили покровителей в лице враждебных соседних государств, приводили в Грузию их войска и разоряли страну. Так они обрекли грузинское царство на гибель. Ничего не могло спасти его, кроме чуда. И такое чудо появилось. Это был Великий Моурави Саакадзе". "Бывает, - продолжает поэт, - когда у дерева сохнет верхушка. На только не станет цветов и плодов, но и листья начинают падать. С первого взгляда дерево кажется высохшим. Но нет! Дерево не падает, если не повреждены корни, те самые корни, которые незримо распускаются в земле и оттуда доставляют дереву питательные соки. Благодаря этим корням вместо высохший вырастают новые ветви, и дерево вновь оживает. Так бывает и в жизни, с древом жизни. Сила нации, ее корни находятся в народных низах. Так случилось с Грузией тех времен. Когда ее поверхность - высшее сословие - полностью выцвела, ее низы, т.е. низшие сословия, закаленные и выпестованные в бедствиях и испытаниях, твердо стояли и ожидали новых ветвей, новых ростков. И это ожидание оправдалось". Так расценивает Акакий Церетели появление Георгия Саакадзе на арене политической жизни Грузии. Поэт подробно рассказывает о самоотверженных патриотических свершениях Великого Моурави и свою речь заканчивает следующими словами: "...Закончилась жизнь этого легендарного героя. Он жаждал увидеть Грузию в таком же состоянии, в каком она была во времена царицы Тамар. Этому посвятил он все земные блага - семью, жену и сыновей, обрек себя на тяжкие испытания, выносил всяческие бедствия и наконец унес в могилу свои желания. И такого человека судим мы сейчас. Смешно! Сегодня, когда у нас вошло в привычку чтить вставанием совершенно незначительные личности... Судим легендарного богатыря, самоотверженного патриота... Проклятье такому времени, и горе нам, живущим в такое время". Эти гневные и пламенные слова Акакия Церетели прозвучали в мрачную годину царской реакции, когда среди некоторых грузинских историков и литераторов вновь вспыхнула острая полемика относительно исторической роли Георгия Саакадзе. С таким же негодованием против тех, кто в предреволюционные годы вновь попытался якобы с патриотических позиций ссудить Великого Моурави, выступил и другой великий национальный поэт Грузии - Важа Пшавела. В стихотворении "О портрете Георгия Саакадзе" поэт взволнованно, с большой горечью говорит: Если лучших мы не принимаем, Что же лучшим делать в нашей жизни? Мать завидует величью сына, Так ли надо поступать отчизне? Мы хорошего повергнуть жаждем, - Душит горе, слов не нахожу я, Сына мы преследуем и брата, - Трепещу от слез, дрожу, горю я. Жизнь моя, страна моя, страдаю И молчу... тебя не понимаю. Этими выступлениями двух великих классиков грузинской поэзии завершилась продолжавшаяся в грузинской историографии и литературе на протяжении почти трех столетий острая борьба мнений вокруг Георгия Саакадзе. Выраженная в выступлениях А.Церетели и Важа Пшавела концепция заняла господствующее положение в грузинской литературе и исторической науке советской эпохи. Достойная и правильная оценка огромных заслуг перед родиной великого национального героя грузинского народа нашла отчетливое отражение и в учебнике по истории Грузии, принадлежащем перу академика И.Джавахишвили, Н.Бердзенишвили и С.Джанашиа, вышедшем в 1943 году. В своем обстоятельном исследовании, предпосланном первому советскому изданию поэмы Иосифа Тбилели "Дидмоуравиани" ("Великий Моурави"), поэт-акедемик Георгий Леонидзе на основе глубокого анализа специальной литературы также характеризует Георгия Саакадзе как великого национального героя, главаря и знаменосца прогрессивных и демократических сил нации в самоотверженной борьбе против феодальной реакции своего времени и кровавых иноземных врагов Грузии. Подобная же трактовка образа Великого Моурави лежит в основе самых значительных художественных произведений, созданных грузинскими советскими писателями на тему замечательной жизни и борьбы Георгия Саакадзе. Здесь в первую очередь следует назвать исторический роман Василия Барнова - одного из крупнейших мастеров грузинской художественной прозы XX века, пьесы известных грузинских драматургов - Сандро Шаншиашвили, Ионы Вакели и талантливейшего грузинского актера советской эпохи Ушанги Чхеидзе. Эти три драматургических произведения, совершенно разные по творческому замыслу и художественному стилю, с большим успехом ставились на сцене театров Грузии в сороковых годах и живо откликались на священные патриотические чувства советского народа, победоносно сражавшегося в те годы с ордами немецко-фашистских захватчиков. Огромным успехом у зрителя пользуется двухсерийный кинофильм "Георгий Саакадзе", созданный режиссером М.Э.Чиаурели по сценарию А.Антоновской и Б.Черного. Роль Георгия Саакадзе блестяще исполнил в этом фильме Акакий Хорава. "Великий Моурави" Анны Антоновской - крупнейшее художественное произведение, воссоздающее трагический образ Георгия Саакадзе и суровую эпоху его жизни и деятельности. С первых же страниц романа-эпопеи перед взором читателя возникает образ главного героя - восемнадцатилетнего юноши исключительной физической и духовной силы, который своим социальным положением, воспитанием и общественными устремлениями подготовлен к тому, чтобы вступить в мужественную борьбу с иноземными поработителями родины и феодальной реакцией, обескровливающими и разоряющими страну. Ожесточенная схватка юного Саакадзе с заносчивыми и надменными князьями Магаладзе, разыгравшаяся на ностевском базаре, с обобщающей силой показывает, что на арене политической жизни Грузии выступала новая социальная сила - мелкопоместное дворянство, собиравшее вокруг себя все демократические прослойки народа - крестьянство, ремесленников, мелкое купечество; оно подняло их на борьбу за прогрессивные социальные реформы, за объединение страны и освобождение Грузии от иранских и турецких завоевателей. Главарем и вдохновителем этой силы явился Георгий Саакадзе. Полные мужества и юношеского задора Саакадзе и его друзья-сверстники, составившие впоследствии "Дружину барсов", жаждут борьбы с врагами родины. Вскоре они оказываются в гуще этой борьбы. Раздробленная на три царства и несколько княжеств, Грузия на рубеже XVI-XVII столетий была поделена между соседними мусульманскими государствами. Восточная Грузия находилась под игом Ирана, а в Западной Грузии господствовала Турция. Оба эти государства искали случая овладеть всей Грузией. В такой обстановке обескровленные грузинские царства непрестанно подвергались кровопролитным нашествиям. Одно из таких нашествий турецких полчищ отображает А.Антоновская в самой начальной части своей эпопеи. Находясь в составе войск картлийского царя Георгия X, юный Саакадзе в бою у Триалетских вершин впервые проявил свое незаурядное полководческое искусство, могущество своей богатырской десницы, остроту и силу ума. В решающий момент боя, когда численно превосходящие турецкие полчища одерживали победу над грузинами, Саакадзе, выдав себя за царского гонца, якобы по поручению царя бросил в бои Метехскую дружину, резервированную для охраны Георгия X. Совершив исключительный стратегический маневр, силами этой дружины Саакадзе наголову разбил вражеский отряд и решил исход битвы. Наряду с полководческим талантом он проявил замечательную сообразительность и остроту ума. Одержанную над врагом блистательную победу он ловко сумел приписать царю, чем окончательно расположил к себе Георгия X. Царь был доволен появлением победоносного полководца из среды мелкопоместного дворянства, противостоящего владетельным князьям. Он приблизил Саакадзе к своему двору и пожаловал ему во владение крупное селение-крепость Носте, расположенное в сердцевине Картли, у подножия живописных Дидгорских вершин. Вернувшись в родное село в качестве его владетеля, Саакадзе сурово наказал местных сборщиков и других административных лиц безжалостно угнетавших трудовое крестьянство, он облегчил положение крепостных крестьян, многих из них освободил вовсе. Это были первые шаги Георгия Саакадзе по пути его непрестанной борьбы за проведение социальных реформ, благодаря которой он снискал любовь и признательность народа, а вместе с ней лютую ненависть со стороны феодальной верхушки. Так, уже в этих начальных главах эпопеи образ Саакадзе символизирует не только высокое полководческое искусство и патриотическую самоотверженность, но и прогрессивные социальные тенденции эпохи. Богатырская физическая мощь сочетается в Саакадзе с могучим умом, пылким сердцем, моральным благородством. И в дальнейшем, на протяжении всего развития сюжета романа эти характерные черты героя последовательно углубляются и обогащаются, проявляются со все возрастающей художественной достоверностью. История жизни героя в романе повествуется в неразрывной связи с важнейшими событиями жизни народа, с социальным содержанием отображаемой эпохи. ...В грузинских царствах настойчиво возникает и усиливается стремление к дружбе и военному союзу с единоверной Россией. Вслед за кахетинским царем Александром на этот путь становится и картлийский царь Георгий X. Он ведет переговоры с российским посольством в лице посла Татищева. С целью закрепления дружбы и союза с Россией Георгий X решает выдать свою дочь, прекрасную Тинатин, замуж за русского царевича. Разгневанный этим обстоятельством, желая сорвать союз Грузии с Россией, шах Аббас решает жениться на Тинатин и требует немедленного ее отправления в Исфахан. В противном случае он угрожает Картли опустошительным нашествием. Картлийский царь вынужден подчиниться воле коварного "льва Ирана" Георгий Саакадзе находится в составе свиты, сопровождающей грузинскую царевну в Исфахан. Шах Аббас окружает лаской и вниманием прославленного молодого грузинского полководца, желая использовать его в борьбе против грузинских князей турецкой ориентации. В свою очередь, поддержку и покровительство иранского шаха Саакадзе думает использовать в своем непримиримом единоборстве с могучими влиятельными картлийскими феодалами. Так зарождается роковая ошибка Саакадзе - намерение служить своим возвышенным патриотическим идеалам с помощью вражеских иноземных сил. Вернувшись из Ирана, Саакадзе с новым блеском проявляет свой полководческий талант в знаменитом Сурамском бою, в котором он разгромил значительно превосходящие войска турецких захватчиков и тем самым окончательно закрепил за собой славу непобедимого военачальника. В ознаменование этой блестящей победы Саакадзе устроил в своем ностевском дворце пир, на который пожаловал молодой царь Луарсаб II. Во время этого пиршества Луарсаб был пленен красотой сестры Моурави - Тэкле. Он искренне полюбил ее и женился на ней, несмотря на возражения Георгия Саакадзе, который понимал, как может этот брак усилить вражду к нему и без того озлобленных владетельных князей. Эти опасения скоро оправдались. Главарь картлийской феодальной реакции, коварный и хитроумный царедворец, прозванный "змеиным князем", Шадиман Бараташвили, окончательно озлобившись возвеличением Саакадзе, сплотив вокруг себя большую группу крупнейших феодалов, настойчиво потребовал от царя удалить Моурави с политической арены и полностью порвать с ним. Образ Шадимана Бараташвили, нарисованный автором с огромней силой художественной выразительности, занимает одно из центральных мест среди персонажей "Великого Моурави" и на всем протяжении повествования выступает в качестве главного антипода Георгия Саакадзе, воплощая в себе не только самые низменные, темные черты отдельной человеческой личности, но и наиболее реакционные идеи своей эпохи. Добрый, мужественный, благородный, но слабохарактерный Луарсаб II уступил грозным феодалам и отвернулся от Саакадзе. Шадиман Бараташвили и его единомышленники решили убить Моурави и разорить его семью. Саакадзе спасся бегством в Иран, куда он уехал со своей семьей, в сопровождении своих верных соратников - "барсов". Как грозный мститель за невзгоды Грузии, за грузинский народ выступает в финале первой книги Великий Моурави. - Цари никогда не будут с народом. Об этом в будущем надо помнить, - говорит он. Покидая родные края, Георгий высоко поднимает тяжелый меч, чтобы сокрушить им царского охранника, преградившего ему путь, но тут же вонзает этот меч в грузинскую землю и ломает его пополам. - Так сломается под мечом Георгия Саакадзе последний герб грузинских князей, - заключает он. Персидский хан Али-Баиндур, выполняя волю шаха Аббаса, с подчеркнутой почтительностью приветствует вступившего на иранскую землю Саакадзе: - Ворота Ирана широко открыты для Великого Моурави. На этом кончается первая книга (две первые части) "Великого Моурави" - "Пробуждение барса", в которой уже отчетливо выражены не только историческая концепция писательницы, но и своеобразие композиции и сюжетного построения, а также стиля, речевой ткани, придающей повествованию специфический интонационный колорит. Здесь, в этой первой книге романа, уже а полной мере проявляется мастерство писательницы в воспроизведении красочных пейзажей, колоритных бытовых картин и жанровых сцен, впечатляющих батальных эпизодов, а главное - ее умение лепить живые человеческие характеры. В последующих частях романа творческий замысел автора все больше углубляется, развиваются и обогащаются сюжетные мотивы, все эффективнее и многограннее становятся изобразительные средства, расширяется кругозор писательницы, охват исторических событий. Окруженный почетом и исключительным вниманием со стороны "льва Ирана", осыпанный богатством и увенчанный славой Саакадзе победоносно воюет под иранским знаменем, приносит крупные победы Ирану в войнах против Индии и Турции. Однако его ни на минуту не покидает мысль о судьбах своей многострадальной родины. Он мечтает о возрожденной, объединенной, могущественной Грузии. Именно для этой цели он и старается добиться полного доверия шаха Аббаса. Но мысль о Грузии не покидает и "льва Ирана", который мечтает о вытеснении из Кавказа своего ненавистного соперника, турецкого султана, о преграждении пути России в ее стремительном продвижении к Востоку, о полном покорении грузинских земель. Собрав многочисленное войско, шах Аббас под своим личным командованием организует нашествие на Кахетию и Картли. Георгий Саакадзе сопровождает шаха в этом походе. Он думает иранскими силами обуздать картлийских владетельных князей. Но не с целью укрепления и объединения Грузии направлял сюда шах Аббас свою военную мощь. Иран, как и Турция, был заинтересован в обратном, то есть в том, чтобы Грузия оставалась раздробленной, обессиленной и обескровленной. Сильнейшие картлийские и кахетинские феодалы нашли общий язык с шахом Аббасом и предложили кровавому завоевателю свои услуги. Гнев свирепого шаха обрушился лишь на трудовой народ, беззаветно защищавший честь и свободу отечества. С потрясающей силой описано в романе кровавое шествие по селам и городам Грузии иранских войск, безжалостно уничтожавших на своем пути все живое и жизнеспособное. Осознав свою роковую ошибку, Георгий Саакадзе думает о священной мести, о том, что при первом же подходящем случае нанесет сокрушительный удар Ирану и тем самым осушит море слез и крови грузинского народа. "Нет, лицемерный перс, - говорит в своих раздумьях Моурави, - не сломить тебе мощь моей Картли... Стон и плач, как колокольный звон, теснят мою голову, мое сердце. Но кто видел на моем лице печаль? Кто заметил, что навсегда потерял я радостный смех? Знаю, слезы высохнут, возродятся из пепла города, дети вырастут, другие родятся... А тут, в моей груди, что навсегда осталось? Позор? Слава?! Кто поймет мои мысли?! Кто осудит?! Кто восхищаться будет?! Кто проклинать?! Каким сердцем надо любить родину, чтобы идти такой страшной дорогой за ее счастьем... Нет, не сломит Георгия Саакадзе ни одно предательство..." В этих словах выражена вся трагедия Георгия Саакадзе, мучительно искавшего путь к спасению своей родины и изведавшего в этих поисках горькие разочарования. Но на своем славном боевом пути Георгий Саакадзе совершил доблестные подвиги, спасшие грузинский народ от полного истребления, от потери своего национального существования. Отображению главного и важнейшего из этих подвигов Моурави - организованного и возглавленного им знаменитого боя на Марткобской равнине - посвящены лучшие страницы второй книги романа А.Антоновской. Вернувшись в Исфахан после разорения Кахети и Картли, шах Аббас заточил в Гулабскую крепость плененного картлийского царя Луарсаба II, решительно отвергшего требование шаха принять магометанство. Вскоре он задумал совершить новое опустошительное нашествие на непокорную, несдающуюся Грузию уже с твердым намерением полностью истребить грузинский народ и заселить Картли и Кахети мусульманскими племенами. На этот раз во главе своих войск "лев Ирана" поставил Георгия Саакадзе и своего верного военачальника Карчи-хана. Саакадзе, обрадованный возможностью снова вернуться в Грузию, становится во главе иранских войск. Он направляется в Грузию с твердым решением поднять всенародное восстание, уничтожить персидское войско и освободить родину. Хитрый и коварный шах Аббас оставляет себе в качестве заложника любимого сына Георгия - Паата. На протяжении всего романа автор старается показать своего героя во всем многообразии его личных качеств. Георгий Саакадзе предстает перед взором читателя и как величественный полководец, прозорливый и мудрый деятель эпохи, и как человек, наделенный всеми человеческими качествами. Одной из самых впечатляющих сцен романа является сцена прощания Георгия со своим любимым сыном Паата. Каким мужественным и в то же время нежным предстает в этой сцене Георгий-отец. Его несгибаемая воля, стойкость бойца сочетаются с глубокой, потрясающей нежностью к сыну, доказавшему ему свою преданность родине. "- Мой сын, мой любимый сын, я хочу поговорить с тобой об очень большом... - Мой отец, я слушаю, как слушает воин звуки боевой трубы. - Я хотел говорить с тобою о родине, мой сын. Ты вырос здесь, вдали от нашего солнца, вдали от грузинского народа. Чувствуешь ли ты себя связанным с Грузией? Ведь тебе пришлось даже принять магометанство... - Отец, я согласился сделать это ради родины, ради тебя. Этого требовал шах. Я не противился тебе. Да, я вырос в Иране, но я рос у тебя, мой отец, у тебя, чье сердце наполнено большой болью за родину. Я грузин, мой отец! - И если придется доказать это, мой сын? - Я не задумаюсь отдать свою жизнь за нашу Картли. - Паата, ты уже раз обещал мне это... Мой Паата, у тебя благородное сердце Русудан, твоей матери... Многое может произойти... Мне тяжело говорить, но знай, настало время доказать родине, что все мои помыслы - о ней. - Не надо, мой отец, не говори, я все понял... - Шах требует мое сердце в залог верности... Мой мальчик, я вынужден оставить тебя... Будь мужествен... О пережитом мною в эти дни никто, кроме тебя, пусть не знает... Но у меня теплится надежда... - Да, мой отец. Ты не думай больше об этом. И матери скажи, пусть радуется другим сыновьям... Я с гордостью буду думать о твоем решении. - Наша жизнь, Паата, короткая, но дела наши переживают нас. Не умею утешать... Сыновей своих я всегда учил смотреть опасности в глаза. Но знай, тебя люблю, как жизнь, как солнце... И если бог тебя сбережет, клянусь до последнего часа помнить сегодняшний день, и все твои желания выполнять, как раб. - Если бог меня сбережет, я клянусь не измениться и снова отдать свою жизнь моему повелителю, Георгию Саакадзе. Георгий обнял Паата, и они крепко поцеловались. Больше не говорили. Они урвали у жизни три часа молчаливого страдания". Можно ли глубже охарактеризовать возвышенный моральный облик героев романа, их патриотическую самоотверженность и великолепную мужественную преданность друг другу и родине? Умение писательницы проникать в глубину духовной жизни своих героев в приведенной сцене проявляется с огромным мастерством. И в этом отношении эпизод, описанный выше, отнюдь не составляет исключения в "Великом Моурави". Наоборот, он является характерным для повествовательной и изобразительной манеры автора, для стиля романа в целом. Вторая книга эпопеи завершается цепью ярких батальных картин, изображающих разгром иранских войск в знаменитом Марткобском бою, преследование и истребление Георгием Саакадзе и его соратниками презренных персидских поработителей в разных уголках Картли и Кахети. Большой экспрессией отмечена финальная сцена второй книги, носящей название "Жертва". Автор решает ее на контрасте. Ликует грузинский народ, одержавший блистательную победу над персами. Он славит своего победоносного вождя, окружает его любовью и признательностью. В этой картине всеобщего веселья читатель видит, какими прочными узами взаимопонимания связан с народом Великий Моурави. И в этот момент кульминации народного торжества автор обрушивает на плечи своего героя тяжкое, непосильное горе: к его ногам бросают "подарок" шаха - голову сына, мужественного Паата. Описывая большое горе отца, писательница старается быть лаконичной и краткой. Несколькими меткими штрихами великолепно рисует она потрясение Георгия, но, оставаясь верной приему контраста и стремясь сохранить динамичность и экспрессию развернувшихся событий, она вновь сталкивает, теперь уже потрясенного собственным несчастьем Саакадзе с торжествующим свою радость народом. "- Скажи нам слово, Георгий Саакадзе! - кричал народ. Саакадзе поднял руку, и долина смолкла. - Грузины! Мы празднуем победу, большую победу! Но борьба не кончилась, нам еще предстоят битвы во имя счастья и гордости грузинского народа... Будьте готовы к битвам и победам... Грузины... Счастлив тот, у кого за родину бьется сердце!" Так заканчивает А.Антоновская вторую книгу своего романа. Последние слова этой книги явились боевым девизом, начертанным на победоносном щите Великого Моурави. Изгнав из пределов Грузии иранских захватчиков, Георгий Саакадзе с удвоенной энергией собирает вокруг себя все жизнеспособные силы страны и направляет их на возрождение разоренных врагами городов и сел, на строительство новых крепостей, на развитие сельского хозяйства, ремесла, торговли. Наступило время мирного труда и покоя. Почувствовавший большое облегчение народ окружил Великого Моурави всеобщей любовью и ореолом славы. Авторитет Георгия Саакадзе стал незыблемым. Будучи фактическим правителем Картли и Кахети, он получает предложение занять престол. Героя Марткобского восстания считают самым достойным претендентом на престол Картлийского и Кахетинского царств. Ничто и никто не может теперь преградить Великому Моурави путь к царскому трону. Но Георгий Саакадзе решительно отказывается от него. Не для собственного возвеличения и захвата царской власти боролся прославленный народный герой. "Не царем, а объединителем желаю я прославиться, не властелином, а другом народа хочу прослыть... Нет, не за царским венцом, не за почестями и богатством гнал я коня через бранное поле, затянутое кровавым туманом... О величии родины мои помыслы, и ей клянусь я в сыновней верности... Народ Картли указал мне дорогу, и, какие бы крутизны не предстали на моем пути, я пойду до конца... Я, Георгий Саакадзе, - лишь "первый обязанный перед родиной". Когда Кайхосро Мухран-батони не оправдал надежд и ожиданий, на смену ему Саакадзе пригласил находившегося в изгнании Теймураза I и возвел его на престол, рассчитывая, что его воцарение явится залогом объединения Картли и Кахети, а затем и всей Грузии. Об этом периоде жизни Саакадзе и его родины повествуется в третьей книге (пятая часть) "Время освежающего дождя". Однако этот сравнительно мирный и спокойный период оказался весьма кратковременным. Заняв престол Картлийского и Кахетинского царств, Теймураз - один из виднейших представителей грузинской литературы т.н. "периода возрождения", мало думает об общегосударственных и общенациональных интересах грузинского народа. Своей излюбленней резиденцией он избрал кахетинский город Телави и вовсе не заботится о Тбилиси - древней столице Грузии и других частях страны. Георгий же Саакадзе добивается переезда царя в Тбилиси и стремится собрать вокруг него все грузинские земли. С новой силой разгорается борьба. Первый же эпизод четвертой книги "Ходи невредимым", где показано, как старый мастер Ясе кует новый щит Великому Моурави, знаменует собой начало новых столкновений между Георгием Саакадзе и его злобными противниками, ослепленными своими узкоместническими интересами. Теймураз, видя свою надежную опору во владетельных князьях, решительно становится на их сторону и последовательно восстанавливает все привилегии феодалов. Георгию Саакадзе и его соратникам "барсам" приходится вступить в новую, более тяжелую фазу борьбы с царем и феодалами. Не заботясь о собирании боеспособных сил страны, об объединении Грузии, Теймураз рассчитывает на то, что с Ираном и Турцией он сможет расправиться с помощью единоверной России. Георгий же понимает, что Россия при всем своем желании спасти Грузию от когтей иранского шаха и турецкого султана к этому времени не может оказать ей реальную военную помощь. Прозорливый Моурави сознает, что перед Россией в этот период возникают весьма сложные внешнеполитические проблемы. Возрастает угроза нашествия на Россию польских и немецких захватчиков. Жизненные интересы государства подсказывают правителям России сосредоточить все внимание и все силы государства на западных рубежах. Следовательно, необходимо обеспечить безопасность восточных и южных границ страны. А это требует установления временных "добрососедских" взаимоотношений с шахом Аббасом, располагающим внушительной силой. Так Грузия, не заручившись реальной поддержкой со стороны России, вновь очутилась лицом к лицу с шахом Аббасом, рассвирепевшим от попыток Теймураза установить военный союз с Россией. На Грузию двинулись иранские полчища Георгий Саакадзе напрягает все усилия, чтобы дать отпор врагу и спасти страну от нового бедствия. Народ верит полководческому искусству Великого Моурави и готов под его знаменем вступить в неравную борьбу с многочисленными полчищами иранских завоевателей. Но Теймураз, по наущению врагов Саакадзе, отстраняет Великого Моурави от должности главного полководца и руководство обороной страны берет на себя. Это и решает исход войны. Хороший стихотворец, сочинитель сладкозвучных маджам на манер персидских поэтов, оказался плохим военным стратегом. Несмотря на самоотверженную борьбу грузинского народа, в знаменитом Марабдинском бою иранцы взяли верх. Грузия потерпела тяжелое поражение. Теймураз бежал в Имеретию. Престол Картлийского царства занял иранский ставленник, омусульманившийся царь Симон II. В Метехи укрепился и другой претендент на престол, царевич Хосро-мирза, ставший впоследствии под именем Ростома I царем Восточной Грузии. Враги Великого Моурави - крупные картлийские феодалы и на этот раз легко нашли общий язык с иноземными завоевателями. "Железный" везир Шадиман Бараташвили стал ближайшим советником Хосро-мирзы, скоро к ним присоединился и Зураб Эристави - брат жены Георгия Саакадзе. И снова автор романа подчеркивает мысль о предательстве владетельных князей, которые превыше всего ставили свои личные имущественные и сословные интересы и не останавливались перед подлым предательством родины. И чем беспощаднее разоблачает писательница их нравственное и гражданское падение, тем величественнее и благороднее выглядит Георгий Саакадзе, который и не думал мириться с господством в Грузии иноземных захватчиков и ни на минуту не прекращал борьбы с ними. В боевом содружестве со своими "барсами" он разжег в тылу врага огонь грозной всенародной партизанской войны. Описанию этой боевой деятельности Саакадзе посвящены многие яркие страницы романа. А.Антоновская как бы приоткрывает для читателя еще одну грань деятельности и характера замечательного патриота и гражданина своей отчизны. Перед глазами читателя проходят волнующие эпизоды героических боевых действий народных ополченцев, которые под руководством Георгия Саакадзе изгоняют иранских оккупантов из многих важных районов Южной Грузии и Картли и нагоняют страх на всех изменников и предателей родины. Но у Великого Моурави не хватило сил для продления и доведения этой борьбы до победного конца. Даже церковь отказала ему в помощи и поддержке. Главари грузинской церкви настоятельно требовали от Георгия Саакадзе сложить оружие. И Моурави мучительно ищет выхода из создавшегося положения. Он начинает думать о том, чтобы использовать Турцию в целях ослабления Ирана и изгнания персидских полчищ с грузинских земель. Так возникает у Великого Моурави мысль о временном союзе с Турцией во имя спасения Грузии. В заключительной главе четвертой книги мы видим Георгия Саакадзе в Горной Тушети, где он призывает народ преданно и самоотверженно бороться за освобождение порабощенной родины и не идти за Теймуразом, приведшим Грузию к разгрому и разорению. Как уже отмечалось выше, одной из узловых проблем, поднятых и весьма удачно разрешенных в четвертой книге "Великого Моурави", является проблема русско-грузинских взаимоотношений. Автор показывает, что в самые тяжелые периоды своей исторической жизни грузинский народ искал спасения своего национального существования в дружбе и союзе с Россией. И хотя в изображенных в романе конкретных исторических условиях Россия не могла помочь Грузии военным вмешательством, передовые люди России, как утверждает автор, тем не менее твердо верили, что недалек тот день, когда, расправившись со своими западными врагами и окончательно окрепнув, Россия протянет руку братской помощи грузинскому народу, окруженному враждебными мусульманскими государствами. Этому искреннему стремлению русского и грузинского народов было суждено осуществиться лишь в конце XVIII столетия. И сейчас, в свете развернувшихся в дальнейшем событий, становится особенно очевидной вся правдивость концепции романа о далеких корнях русско-грузинской взаимосвязи, освещенной автором в плане реальной исторической перспективы. В своем показе русско-грузинских взаимоотношений особого внимания заслуживает один эпизод романа, описанный автором с неподдельным художественным мастерством. В этом эпизоде рассказывается о том, как находившиеся на Тереке русские стрельцы и казаки оказали братскую помощь грузинским ополченцам и повстанцам, боровшимся в горных краях Грузии с полчищами иранских завоевателей. Использовав сохранившееся до сих пор в грузинском фольклоре народное предание о такой помощи со стороны русских воинов, автор создал остроумно задуманную и убедительно осмысленную картину, исполненную гуманизма и человеколюбия, имеющую для наших дней важное идейно-эстетическое звучание. Красочно и колоритно выписаны в романе картины жизни и быта Москвы этого периода, открывшиеся перед взором грузинского посольства, направленного к царю Михаилу Федоровичу и патриарху Филарету. В романе живут и действуют образы, олицетворяющие разные социальные силы тогдашней России. Чего стоит, например, образ простого русского человека Меркушки, наделенного ясным умом, благородным сердцем и несгибаемой духовной силой. Сильное впечатление производит также образ русского воеводы Юрия Хворостинина и др. Большой эмоциональной силы достигает А.Антоновская в описании личных взаимоотношений и сложных душевных переживаний своих героев. Автор умеет находить меткие и точные выражения для характеристики внутреннего состояния персонажей романа. Скупые рассуждения писательницы свидетельствуют о тонкой наблюдательности мастера, об ее умении отобрать главное, сделать его выпуклым, доходчивым, впечатляющим. В качестве примера подобных наблюдений можно указать на эпизоды томления Луарсаба в иранском плену и переживаний его жены Тэкле, на историю взаимоотношений дочери Шадимана Бараташвили - прекрасной Магданы и Даутбека - одного из верных соратников Георгия Саакадзе. Следуя традициям передовой грузинской литературы, унаследованным от великого Руставели, А.Антоновская трактует в своем романе мотивы любви и дружбы в плане благородных, чистых, возвышенных чувств и никогда не опускается до грубой эротики. Вспомнить только, с каким художественным тактом, как глубоко захватывающе проходит через весь роман возвышенная, чистая любовь Георгия к простой девушке Нино. Сколько чистоты, человечности и задушевной искренности в простых, от сердца идущих словах Георгия: "Неужели двоих люблю?" Охваченный гнетущей тоской по родине, Георгий неразлучно носит с собой взятую из Носте горсть грузинской земли, всегда напоминающую ему неувядаемый запах родины. А на дне кисета, в шелковом лоскуте, у него хранится "золотой локон синеглазой Нино". И в этом нет ничего коробящего, ничего, что вносило бы намек на недостойную раздвоенность или моральную неустойчивость героя романа. В пятой книге (часть восьмая), названной "Базалетское озеро", воспроизводятся события, показывающие, как последовательно назревала трагедия Георгия Саакадзе, как логика хода исторических процессов неумолимо приближала крушение возвышенных идеалов народного героя и его славных соратников. Эта часть эпопеи, естественно, отличается большей драматичностью, напряженностью ситуаций, более стремительным развитием сюжетных мотивов, динамичностью повествования. В ходе этих событий полнее раскрываются и характеры героев романа, большинство которых нам знакомо по предыдущим частям. С первых же страниц пятой книги читатель узнает о том, что в Картли и Кахети господствуют иранские завоеватели, во главе которых стоят Хосро-мирза и Иса-хан. Они фактически хозяйничают а стране, хотя на картлийском престоле сидит принявший магометанство Симон II. Кахетинский царь Теймураз I скрывается в горах Тушети. Владетельные князья Шадиман Бараташвили, Зураб Эристави, Джавахишвили, Цицишвили, Амилахвари и другие примирились с порабощением родной страны и охотно сотрудничают с иранскими оккупантами, заботясь исключительно о расширении собственных владений, о завоевании личного влияния и положения. Георгий же Саакадзе, обосновавшись со своей семьей и "Дружиной барсов" в Бенарском замке, вблизи Ахалцихе, где властвует ставленник турецкого султана Сафар-паша, организует народное ополчение, нападает на занимаемые персидскими войсками крепости, освобождает их, ведет грозную партизанскую войну. Так освободил он Горийскую крепость, так организовал неожиданные нападения на другие замки и крепости, укрепленные персидскими сарбазами. Георгий Саакадзе стремится к тому, чтобы изгнать иранских захватчиков из Картли и Кахети, воцарить в этих двух царствах имеретинского царевича Александра и этим путем создать реальную почву для объединения всех грузинских земель в одно могучее государство. На для осуществления этого плана нужны войска. Картлийские и кахетинские князья не помогают Великому Моурави в этом большом и благородном деле. Отказывает ему в реальной помощи и грузинская церковь в лице высшего духовенства. Георгий Саакадзе вынужден обратиться за помощью к турецкому султану и предложить ему военный союз против Ирана. Султан не соглашается прислать войска Великому Моурави, но и не хочет терять такого сильного союзника. Султан дает Великому Моурави самые общие обещания и поручает своим пашам, находящимся вблизи Грузии, поддержать Георгия Саакадзе. Мероприятия турецкого султана тревожат иранских правителей. В данной исторической обстановке Ирану невыгодно втягиваться в войну с Турцией. Осложнения во внутренних и внешних делах Ирана заставляют персидских военачальников покинуть Картли и Кахети и со своими войсками возвратиться на родину. Этим обстоятельством воспользовался Теймураз I и занял престол Кахетинского царства. Зураб Эристави, самый злобный и ярый враг Георгия Саакадзе, в целях воспрепятствовать осуществлению планов Великого Моурави, решает предоставить Теймуразу картлийский престол. Он устраивает внезапное нападение на Метехи и предательски уничтожает всех приближенных Симона II. Зураб Эристави со своим отрядом арагвинцев поспешно направляется в Схвилосцихе, где Симон II находится в гостях у князя Амилахвари. Во время пиршества во дворце Амилахвари Зураб, коварно маскируясь, предательски убивает Симона II и этим расчищает дорогу Теймуразу I к картлийскому престолу. Картины, изображающие "кровавую ночь" в Метехском замке и убийство царя Симона в Схвилосцихе, отмечены напряженным драматизмом. На еще более высоком уровне написаны сцены, переносящие читателя в Иран. С большой выразительностью рисует автор образ кровавого шаха Аббаса, во всей силе острого ума, беспощадной жестокости, надменности и коварства, доходящего до убийства своего сына. Неизгладимое впечатление производит сцена, когда обуреваемая гневом и возмущением жена шаха Аббаса - грузинка Лелу-Тинатин изобличает своего кровавого мужа, выбегает на площадь и зовет народ к справедливой мести за безвинно загубленного сына. И здесь писательница находит новые меткие штрихи для характеристики "льва Ирана". Она заставляет его публично, как дань любезности к посланникам России, в числе других невинных жертв обезглавить и Булат-бека, которому он дал задание убить Сефи. Еще одной яркой деталью дополняет образ шаха Аббаса история подстроенного им вероломного убийства плененного картлийского царя Луарсаба. Луарсаб долгое время томился в Гулабской крепости. Недалеко от места его заточения в убогой избушке жила его супруга, прекрасная Тэкле, сестра Георгия Саакадзе - живое воплощение возвышенной любви, в самоотверженной верности своему любимому мужу. И вот именно тогда, когда мрачную жизнь Луарсаба и Тэкле озарила надежда на возможное бегство, именно в это время послы русского царя настойчиво просят шаха Аббаса освободить и отпустить на родину Луарсаба. Шах Аббас вынужден обещать российским посланникам выполнить их просьбу. Но, дав им обещание, он поспешно направляет в Гулабскую крепость гонца с тайным повелением немедленно "избавить от всех мук" Луарсаба, то есть убить его. Желание шаха было выполнено с достойным его вероломством и маскировкой. Все эти перипетии в романе изображены волнующе, ярко, рельефно.