,  -  представился  психолог  и  подумал:
"Значит, вот так они заботятся о себе".
   - Друг Дженни! - воскликнула женщина. - Теперь ясно.
   Дейсейн посмотрел на  мальчика.  Пити.  Ему,  похоже,  было  не  больше
двенадцати лет, ростом он был почти с женщину. Когда луч фонаря  скользнул
по его лицу, Дейсейн рассмотрел его лицо - копию мужчины. Никаких сомнений
- тот был отцом мальчика.
   - Не свети сюда, Билл, - попросила  женщина.  Она  говорила,  тщательно
выговаривая слова, словно обращалась к ребенку. - Не свети, милый.
   - Свети вон туда, папа. - Мальчик направил неуверенную руку мужчины.
   - Вот так хорошо, любимый, - сказала женщина. - По-моему, конец остроги
зацепился за мой плащ. - Она засуетилась с мотком веревки, висевшим у  нее
на боку.
   - М-м-м, - промычал мужчина.
   Дейсейн уставился на него с леденящим душу ужасом. Он  уже  представлял
себя на их месте: себя, Дженни, которая "заботится" о  нем,  своих  детей,
помогающих направлять руку с фонарем.
   - Вот и все, - произнесла женщина, высвобождая веревку и привязывая  ее
к остроге. - Теперь, Билл, посвети вниз. На землю, милый.
   - Вот сюда, папа, - подсказал мальчик.
   - Хорошо, любимый, - сказала женщина и потрепала мужчину по щеке.
   Дейсейну этот жест показался непристойным, ему захотелось  отвернуться,
но он не мог заставить себя шевельнуться.
   - Он настоящий умница, наш Билл, - заметила женщина.
   Мальчик начал играть с тетивой лука, натягивал ее, потом отпускал.
   - Что вы делаете здесь, доктор Дейсейн? - неожиданно спросила женщина.
   - Я... мне захотелось...  некоторое  время  побыть  одному.  -  Дейсейн
заставил себя прямо посмотреть на женщину.
   - Что ж, если вы действительно хотите  побыть  в  одиночестве,  то  это
именно то место, - согласилась она. - С вами все в порядке?  Ничего...  не
беспокоит?
   - Нет, все в порядке, - ответил Дейсейн. Его передернуло.
   Мальчик вставил стрелу в лук и начал им размахивать.
   - Меня зовут Мабель Йорик, - представилась женщина. - А это  Билл,  мой
муж, наш сын Нити. Пити находился...  вы  догадываетесь,  в  клинике  дока
Паже. Он только что получил карантинное свидетельство.
   - Я уже все прошел, - сообщил мальчик.
   - Да, милый. - Женщина посмотрела на Дейсейна. - В  следующем  году  он
уедет учиться в колледж.
   - Не слишком ли он молод? - спросил Дейсейн.
   - Ему уже пятнадцать лет, - сообщила мать.
   - М-м-м, - промычал мужчина.
   Мальчик оттянул тетиву до упора. Наконечник  стрелы  сверкал  в  слабом
свете фонаря.
   Вверх, вниз... вправо, влево устремлялся наконечник стрелы.
   Дейсейн отпрянул назад в  беспокойстве,  когда  кончик  стрелы  чиркнул
совсем рядом с его грудью. Пот выступил на лбу психолога. Он ощутил угрозу
со стороны мальчика.
   Инстинктивно Дейсейн переместился так, чтобы мужчина оказался между ним
и Пити, однако в это время Йорик-старший отступил назад и перевел взгляд в
сторону шоссе.
   - По-моему, он слышит приближение машины, - произнесла  женщина.  -  За
нами должен приехать мой брат Джим и забрать нас. - Она удивленно покачала
головой. - У нашего Билла необычайно острый слух.
   Предчувствуя опасность, Дейсейн опустился на четвереньки.  И  в  ту  же
секунду он услышал резкий звук натянутой тетивы и почувствовал,  как  мимо
шеи пролетела стрела, ударившись в металлический борт кузова.
   - Пити! - закричала женщина, выхватывая лук из рук мальчика. -  Что  ты
вытворяешь?
   - Она выскользнула, мама.
   Дейсейн поднялся, настороженно глядя на этих людей.
   - М-м-м, - промычал мужчина.
   Мать повернулась к Дейсейну, держа лук в руке.
   - Он пытался убить меня, - прошептал Дейсейн.
   - Это произошло совершенно случайно! - оправдывался мальчик.
   Мужчина угрожающе поднял фонарь.
   Не глядя на мужа, женщина произнесла:
   - Посвети вниз, дорогой.
   И, сама сделав это, пристально посмотрела на Дейсейна.
   - Вы ведь не думаете...
   - Это вышло совершенно случайно, - повторил мальчик.
   Дейсейн взглянул на стрелу. Она глубоко застряла  в  алюминиевой  стене
кузова грузовика на уровне груди.  Дейсейн  с  трудом  проглотил  комок  в
пересохшем горле. Если бы он не нырнул в ту секунду... Несчастный  случай.
"Мы сожалеем, но это был несчастный случай. Мальчик игрался с луком, и тут
стрела случайно соскользнула..."
   Смерть в результате несчастного случая.
   "Что же предупредило меня?" - подумал Дейсейн.
   И знал уже ответ. Он лежал на поверхности его сознания, явно  читаемый.
В его мозгу словно  что-то  переключилось,  и  он  узнал  характерную  для
Сантароги особенность возникавшей из ничего  угрозы.  Конечным  ее  итогом
являлась смерть.
   - Это был просто несчастный  случай,  -  прошептала  женщина.  Пити  не
обидит даже муху.
   Она не верит в то, что говорит, Дейсейн видел это.
   И  видел  это  благодаря  той  невидимой  нити,  что  связывала  его  с
объединенным сознанием людей  Сантароги.  Он  не  сомневался  в  том,  что
услышал предупреждение, отправленное по этому каналу. И она тоже  получила
это сообщение.
   - Неужели? - с сомнением  спросил  Дейсейн.  Он  еще  раз  взглянул  на
стрелу, торчавшую в борту кузова грузовика.
   Женщина повернулась и, схватив сына  за  плечо  одной  рукой,  потрясла
перед ним луком.
   - Ты хочешь вернуться назад? - спросила она. - В этом все дело?
   - М-м-м, - промычал мужчина. Он беспокойно переминался с ноги на ногу.
   - Это произошло случайно, - повторил мальчик. Он явно уже был на  грани
истерики.
   Женщина бросила на Дейсейна умоляющий взгляд.
   - Вы ведь не скажете доктору Ларри ничего, не так ли?
   - А что я мог бы  сказать?  -  с  глупым  выражением  на  лице  Дейсейн
уставился на женщину.
   - Он может... понимаете, он может неправильно понять.
   Дейсейн покачал головой. О чем говорит эта женщина?
   - Нам так тяжело, - продолжала  та.  -  После  того,  что  случилось  с
Биллом, я хочу сказать. Вы ведь знаете,  как  это  бывает.  -  Она  слегка
кивнула в сторону мужа. -  Постоянное  пристальное  наблюдение,  чтобы  не
упустить ни малейшего симптома. Так тяжело растить здесь детей... видя его
лишь во время приемных часов и... и невозможно  избавиться  от  тревожного
чувства неуверенности, пока...
   - Со мной все в порядке, мама, - перебил ее мальчик.
   - Конечно, конечно, милый. - Женщина не сводила глаз с Дейсейна.
   - Я никому намеренно не причиню зла, - твердо заявил Пити.
   - Конечно, любимый.
   Дейсейн вздохнул.
   - Я прошел испытания, - продолжал мальчик. - Я не как папа.
   - М-м-м, - промычал в ответ мужчина.
   Дейсейну казалось, что он сам сейчас заплачет.
   - Вы ведь ничего не скажете, не так ли? - с мольбой в голосе  повторила
свой вопрос женщина.
   "Вот какой замечательной  работой  предстоит  ему  заниматься  здесь  в
долине, - подумал Дейсейн. - Работать в клинике Паже... а пациенты -  дети
и молодежь. И, конечно, она связана с Джасперсом.
   - Они отправят меня назад? - спросил Пити. В его голосе  звучали  нотки
страха.
   - Доктор Дейсейн, прошу вас... - умоляюще начала  женщина,  но  Дейсейн
перебил ее:
   - Да, это был несчастный случай. - Он знал, что на самом деле  было  не
так. И женщина знала это. Стрела должна была убить его. Дейсейн продолжал:
- Наверное, вам лучше на некоторое время убрать лук и стрелы  подальше  от
него.
   - О, не беспокойтесь насчет этого,  -  заверила  его  женщина.  Она  не
скрывала своего облегчения.
   На шоссе перед въездом в лагерь остановилась какая-то машина.
   - А вот и Джим, - сказала женщина и  повернулась.  При  этом  ее  сумка
качнулась в сторону Дейсейна, и тот почувствовал сильный аромат Джасперса,
шедший от нее.
   Мабель Йорик повернула в его сторону голову.
   - Я хочу поблагодарить вас за проявленное  вами  понимание,  -  сказала
она. - Если есть что-нибудь...  -  Она  замолчала,  увидев,  что  внимание
Дейсейна привлекла сумка. - Держу пари, вы учуяли запах кофе, - произнесла
она. - Хотите?
   Дейсейн вдруг понял, что не может не кивнуть, соглашаясь.
   - Так, одну секунду. - Женщина поставила сумку перед  собой.  -  Термос
почти полон. Я отпила лишь одну чашку, когда мы охотились у пруда. Правда,
пролила большую часть кофе на землю. Пити, беги  вперед  и  помоги  своему
папочке залезть в машину.
   - Хорошо, мама. Спокойной ночи, доктор Дейсейн.
   Дейсейн  не  мог  отвести  завороженного  взгляда   от   рук   женщины,
достававшей сверкающий металлический термос из сумки.
   - Возьмите термос, - предложила женщина и протянула его Дейсейну. -  Вы
вернете его, когда вернетесь в город. Мы живем всего за  пол  квартала  от
клиники на Салмон Вэй.
   Пальцы Дейсейна сами собой  обхватили  шероховатые  бока  термоса.  Его
забила дрожь.
   - Вы уверены, что с вами все в порядке? - спросила женщина.
   - Я... наверное, это последствия... пережитого шока, - ответил Дейсейн.
   - Конечно. Мне очень жаль. - Она прошла за спину Дейсейна к грузовику и
выдернула стрелу из стенки кузова. - Я хочу отдать ее Пити как напоминание
о том, что ему необходимо быть осторожным.
   Дейсейн, оторвав взгляд от термоса, перевел  его  на  песчаную  дорогу.
Пити и его отец прошли уже полпути до шоссе.  Впереди  ослепительно  сияли
фары машины. Один раз прозвучал звуковой сигнал.
   - Если вы уверены, что с вами все в порядке, - начала женщина, -  тогда
я пойду. - Она посмотрела на грузовик, потом еще раз на Дейсейна.  -  Если
есть что-нибудь, что мы могли бы...
   - Я... верну термос вам,  как  только  смогу,  -  поторопился  заверить
Дейсейн.
   - О, не стоит спешить; такая спешка вовсе ни к чему. - Женщина  плотнее
закуталась в свой плащ и зашагала в сторону шоссе. Примерно через двадцать
шагов она остановилась и повернулась. -  Вы  поступили  очень  благородно,
доктор Дейсейн. Я никогда не забуду этого.
   Дейсейн подождал, пока машина не направилась в  сторону  города,  и  не
успела она еще скрыться из виду, как он уже оказался в  кузове  грузовика,
открутил крышку термоса и налил себе чашку горячего кофе.
   Когда он поднял чашку, руки его дрожали.
   Он забыл обо всем, поглощенный только одним - этой чашкой, этим сильным
ароматом Джасперса, который окутывал его. Он с жадностью выпил чашку.
   Ему показалось, словно какие-то согревающие  лучи  распространяются  по
всему телу из одной точки в желудке. Он  ощупью  добрался  до  скамейки  и
закутался в спальный мешок. Он  почувствовал  себя  полностью  отрешенным,
временно живущим существом. Его сознание как бы  оказалось  заключенным  в
раскаленных сетях.
   Это было царство ужаса и страха. Дейсейн пытался  вывернуться  из  этих
сетей, но те крепко держали его. "Куда же делось  то  его  "я",  каким  он
однажды уже был? - подумал Дейсейн. Он  пытался  зацепиться  за  это  "я",
которое было уже знакомо ему и которое он мог узнать.  Но  сама  мысль  об
этом ускользала от него, превращалась в какой-то звуковой символ,  который
он интерпретировал как бездействие ума.
   На один крошечный миг ему показалось, что он встал  на  твердую  почву,
ухватился  за  стержень  относительной   истины,   он   которой   он   мог
отталкиваться,  принимать  решение  и  оправдывать  все  свои   предыдущие
действия. Его глаза широко раскрылись. В смутном отраженном свете  луны  и
звезд он увидел нечто, сверкающее на стенке,  и  узнал  наконечник  стрелы
Пити.
   Вот  она,  эта  относительная  истина,  -  наконечник  стрелы.  То  она
является, то так же неожиданно исчезает.
   "Все появляющееся на свет затем исчезает", - сказал он себе.
   И тогда он почувствовал, как что-то зашевелилось внутри  его  сознания,
то древнее существо, все еще  пребывающее  там  и  пожирающее  его  разум.
"Сон", - сказал себе Дейсейн. Внутри него, в  какой-то  не  имевшей  конца
сфере спал "человек", он лежал на ее поверхности и не хотел просыпаться.
   Дейсейн спал.



        10

   На рассвете солнце разбудило его.
   Кофе в термосе остыл и потерял свой вкус Джасперса.  Но  все  равно  он
выпил его, чтобы избавиться от ощущения сухости в горле.
   "Тут  должно  быть  какое-то  место,  вроде  школы,  -  подумал  он.  -
Школа-интернат... где родителям отведены определенные часы для  посещения.
Но этот интернат имеет свои отличия от всех других  школ.  И  должны  быть
другие отличия, помимо школы".
   Дейсейн уставился на термос. В нем кофе уже не  осталось.  Дейсейн  еще
ощущал горький привкус его  содержимого  -  напоминание  о  его  слабости,
которой он поддался ночью. Джасперс погрузил его в кошмары.  Он  вспомнил,
что ему приснились стеклянные дома,  стены  которых  внезапно  треснули  и
рухнули на него. Он пронзительно закричал...
   "Здание из стекла, - подумал он. - Теплицы".
   Он услышал звук приближающейся машины и спрыгнул на  песок  в  прохладу
утреннего воздуха.  К  лагерю  по  ухабистой  дороге  приближался  зеленый
"шевроле". Он показался ему знакомым. Дейсейн решил, что это  либо  машина
Джерси Хофстеддера, либо ее двойник.
   А потом он увидел крупную седовласую женщину, управлявшую  автомобилем,
и узнал ее - да, это была мать Сэма Шелера - Клара, занимавшаяся  продажей
автомобилей.
   Она остановилась рядом с Дейсейном и, выйдя из машины, подошла к нему.
   - Мне сказали, где вы, и, ей богу, это так! - сказала она.
   Клара Шелер стояла  перед  Дейсейном,  в  руках  у  нее  была  накрытая
тарелка.
   Дейсейн посмотрел на автомобиль.
   - Вы приехали сюда, чтобы снова попытаться продать мне  эту  машину?  -
спросил он.
   - Машину? - Она бросила на автомобиль такой взгляд,  словно  он  только
что появился здесь после какого-то волшебства. - Ах да, машина  Джерси.  У
нас еще будет много времени, чтобы поговорить об этом... позже. Я привезла
вам немного вот этого - чтобы опохмелиться.
   Дейсейн не знал, что и делать. Почему  она  должна  была  привезти  ему
что-нибудь?
   - Пити, - мой внук, - сообщила она. - Мабель, моя  дочь,  сказала,  как
благородно вы вели себя этой ночью. - Она  взглянула  на  обломок  стрелы,
торчавшей в стенке кузова грузовика Дейсейна, потом  снова  посмотрела  на
Дейсейна. - Тут мне пришло в голову, что, возможно, вся  ваша  проблема  в
том, что вы еще не осознали, насколько же мы заинтересованы в вас, в  том,
чтобы вы стали одним из нас. Поэтому я  привезла  вам  жареного  мяса  под
соусом - в нем много Джасперса.
   Она протянула ему тарелку.
   - Давайте, ешьте это, - сказала она. - Этого хватит вам на весь день.
   "Я не должен делать это", - подумал Дейсейн.
   Но это было бессмысленно. Эта женщина просто по характеру  своему  была
доброй, заботливой... Бабушка Пити. При мысли о  мальчике  он  вспомнил  о
едва не случившемся с ним несчастном случае.
   "Школа... наблюдение... Джасперс..."
   Его  внимание  привлек  собачий  нос,  высунувшийся  из  окна  зеленого
"шевроле". Старый колли с серым намордником,  вскарабкавшись  на  переднее
сиденье, спрыгнул на песок. Он приближался не спеша - давали знать о  себе
прожитые годы - и принялся обнюхивать туфли Клары.
   Хозяйка опустила руку и потрепала его голову.
   - Я привезла Джимбо, - сказала она. - Он уже редко бывает на улице. Ему
около тридцати пяти лет, и мне кажется, его глаза  уже  слепнут.  -  Клара
выпрямилась и кивнула в сторону тарелки, которую держал в руках Дейсейн. -
Давайте же, ешьте.
   Но Дейсейн был поражен тем, что только что узнал. Тридцать пять лет? Да
по человеческим меркам это равнялось ста годам!  Он  поставил  тарелку  на
ступеньки грузовика, наклонился и пристально посмотрел на пса. Джимбо. Его
глаза уже слепнут, сказала она, но в них он видел ту  же  самую  вызванную
Джасперсом направленность, которую он замечал во всех сантарожанцах.
   - Вы любите собак? - спросила Клара Шелер.
   Дейсейн кивнул.
   - А ему действительно тридцать пять лет?
   - Тридцать шесть стукнет весной... если он доживет.
   Джимбо захромал к Дейсейну, поднял морду в сером наморднике к его  лицу
и повел носом. По всей видимости, удовлетворенный, он свернулся клубком  у
ступенек грузовика, вздохнул и посмотрел куда-то вдаль в сторону  песчаных
холмов.
   - Так вы будете есть или нет? - спросила Клара.
   - Позже, -  ответил  Дейсейн.  Он  вспомнил,  каким  автомобиль  Джерси
Хофстеддера  представлялся  в  его  мыслях  -  ключом  к  разгадке   тайны
Сантароги. "Действительно ли все дело в этой машине? - спросил он себя.  -
Или же машина - просто некий символ? Что же важнее - машина или символ?"
   Заметив его интерес к автомобилю, Клара произнесла:
   - Если вы хотите купить эту машину, то цена прежняя - 650 долларов.
   - Мне бы хотелось проехаться на ней, - сказал Дейсейн.
   - Прямо сейчас?
   - Почему бы и нет?
   Клара  взглянула  на  тарелку,  стоявшую  на  ступеньках  грузовика,  и
ответила:
   - Мясо остынет... и вкус Джасперса исчезнет, понимаете.
   - Я уже выпил ночью кофе, который мне  оставила  ваша  дочь,  -  сказал
Дейсейн.
   - Без... каких-либо последствий?
   Вполне уместный вопрос. Дейсейн вдруг поймал себя на том, что  пытается
разобраться в своих ощущениях: ушиб головы уже не беспокоил  его,  боль  в
плече почти исчезла... где-то внутри еще не утих гнев, вызванный поступком
Пити - но нет на свете ничего, что не могло быть излечено временем.
   - Я чувствую себя превосходно.
   - Ну вот! Все вы ходите вокруг да около, -  заметила  Клара.  -  Дженни
предупреждала меня  об  этом.  Ладно.  -  Она  указала  рукой  на  зеленый
"шевроле". Давайте совершим круг по шоссе и вернемся обратно. Вы будете за
рулем.
   Она забралась на правое сиденье и закрыла дверь.
   Собака подняла голову.
   - А ты, Джимбо, останешься здесь, - сказала Клара. - Мы не задержимся.
   Дейсейн обошел автомобиль  и  сел  за  руль.  Сиденье,  казалось,  было
специально приспособлено для его спины.
   - Удобно, верно? - спросила Клара.
   Дейсейн кивнул. У него возникло странное чувство дежа вю, словно бы  он
уже водил раньше  эту  машину.  Это  ощущение  передавалось  от  его  рук,
лежавших на руле. Двигатель мурлыкал, словно живой, когда  он  его  завел.
Дейсейн развернул автомобиль, перебрался через колею и поехал по  песчаной
дороге к шоссе, потом свернул направо, в направлении от города.
   Легкое прикосновение к акселератору, и старый "шевроле" рванул  вперед:
пятьдесят миль в час... шестьдесят... семьдесят. Дейсейн  снизил  скорость
до шестидесяти пяти. Ему казалось, что он  управляет  каким-то  спортивным
автомобилем.
   - У  него  специальный  гидравлический  привод,  -  заметила  Клара.  -
Чертовски хорош на поворотах. Разве это не отличная машина?
   Дейсейн нажал на тормоза - машина мгновенно и бесшумно остановилась, ее
нисколько не занесло в сторону - выглядело все так, словно  она  ехала  по
какой-то прямой колее.
   - Сейчас этот автомобиль находится в лучшем состоянии, чем в тот  день,
когда его собрали на заводе, - заметила Клара.
   Дейсейн  молча  согласился  с  ней.  Управлять  "шевроле"   было   одно
удовольствие. Ему понравился запах кожи в салоне машины. Сделанный вручную
приборный щиток из дерева  отсвечивал  матовым  блеском.  Он  не  отвлекал
внимание - просто группа из нескольких приборов,  расположенных  на  такой
высоте, чтобы можно было легко прочесть их показания, не  отрывая  надолго
взгляда от дороги.
   - Обратите внимание, как он прикрепил щиток с этой стороны,  -  сказала
Клара. - Всего около четырех сантиметров, а под ним - тонкая металлическая
планка. Он укоротил руль примерно  на  треть  и  придал  ему  дугообразную
форму. Если случится столкновение с какой-нибудь другой машиной,  то  руль
не проткнет грудную клетку водителю.  Джерси  начал  создавать  безопасные
автомобили еще до того, как в Детройте услышали это слово.
   Увидев у поворота расширяющийся участок  дороги,  Дейсейн  притормозил,
свернул туда, а потом дал обратный ход. И понял,  что  эта  машина  должна
стать его. Все было именно так, как говорила эта женщина.
   - Вот что я вам скажу, - продолжала  Клара.  -  Я  вернусь  в  город  и
привезу эту машину к дому  Дока.  А  позднее  мы  обсудим  детали  сделки.
Больших сложностей я не предвижу, хотя я не смогу дать вам  много  за  эту
рухлядь - ваш грузовик.
   - Я... не знаю, чем я смогу расплатиться, - сказал Дейсейн. - Но...
   - Ни слова больше. Что-нибудь придумаем.
   Показался въезд на стоянку.  Дейсейн  притормозил,  свернул  на  колею,
переключив скорость на вторую передачу.
   - Вообще-то вам следует пристегиваться ремнем безопасности, -  заметила
Клара. - Я заметила, что вы... - Она умолкла,  когда  Дейсейн  остановился
рядом с грузовиком. -  С  Джимбо  что-то  случилось!  -  воскликнула  она,
торопливо выбралась из машины и побежала к псу.
   Дейсейн выключил зажигание, выпрыгнул из машины и обежал вокруг.
   Собака лежала на спине, с уже одеревеневшими лапами, вытянутыми вперед,
и запрокинутой шеей, из открытой пасти вывалился язык.
   - Он мертв! - воскликнула Клара. - Джимбо мертв!
   Внимание Дейсейна привлекла тарелка, стоявшая на ступеньках. Ее  крышка
была отброшена в сторону. Рядом с крышкой  валялись  остатки  пищи  -  пес
пробовал содержимое тарелки. Дейсейн снова  посмотрел  на  собаку.  Вокруг
Джимбо на песке была когтями нацарапана линия.
   Внезапно Дейсейн наклонился к тарелке и понюхал ее.  Наряду  с  сильным
резким  запахом  Джасперса  он  почувствовал  и  горький  аромат   другого
вещества.
   - Цианистый калий? - спросил он. Потом  обвиняюще  посмотрел  на  Клару
Шелер.
   Та уставилась на тарелку.
   - Цианистый калий? - повторила она непонимающе.
   - Вы пытались убить меня!
   Клара  подняла  тарелку  и  понюхала  ее.  Ее  лицо   побледнело.   Она
повернулась и уставилась на Дейсейна округлившимися глазами.
   - О Господи! Хлорная известь! - воскликнула  Клара.  Выпустив  тарелку,
она обернулась и бросилась к машине прежде, чем Дейсейн  успел  остановить
ее. Включился  двигатель  "шевроле",  машина  развернулась,  подняв  столб
песка, и рванула по  песчаной  дороге  в  сторону  шоссе.  Сделав  широкий
поворот, машина понеслась по шоссе в направлении города.
   Дейсейн смотрел вслед удаляющейся машины.
   "Она пыталась убить меня, - подумал  он.  -  Цианистый  калий.  Хлорная
известь".
   Однако он не мог выкинуть из памяти ее побледневшее лицо,  удивление  в
округлившихся глазах, столь же подлинное, как и испытанный им шок. Хлорная
известь. Он посмотрел на мертвого пса. Оставила бы  она  тарелку  рядом  с
собакой, если бы знала о том, что мясо отравлено? Вряд  ли.  Тогда  почему
она так стремительно уехала?
   Хлорная известь.
   Дейсейн вдруг понял, в чем дело: в ее доме оставалась отравленная  еда.
Она спешила домой, пока беда не случилась еще с кем-нибудь.
   "А я не съел это жареное мясо, - подумал Дейсейн.
   Несчастный случай... еще один несчастный смертельный случай".
   Он отпихнул в сторону упавшую тарелку, оттащил подальше труп  собаки  и
сел за руль грузовика. После ровного, едва слышного  мурлыканья  двигателя
машины Джерси пыхтение и дребезжание в  грузовике  производило  угнетающее
впечатление. Дейсейн осторожно вывел его на шоссе и направился  в  сторону
города.
   "Несчастный случай", - подумал он.
   В голову пришла одна мысль, но ему было трудно принять ее - в ней  было
слишком  много  от  Холмезиана:  "...после   того,   как   вы   исключаете
невозможное, то остающееся, каким бы невероятным оно ни  казалось,  должно
быть правдой".
   Дженни пронзительно крикнула ему: "Не подходи! Я люблю тебя".
   Вот что было главным - она действительно любила его. Поэтому он  должен
был держаться подальше от нее.
   На некоторое время.
   Он  достиг  развилки  и  свернул  направо,  где,  согласно   указателю,
находились теплицы.
   Дорога вела к мосту над рекой -  старомодному,  увенчанному  посередине
короной...  под  колесами  скрипели  толстые  доски.   Река   пенилась   и
накатывалась на отшлифованные камни под мостом.
   Дейсейн  сбавил  скорость  у  противоположного  конца  моста,  внезапно
почувствовав приближение опасности,  а  подобным  предупреждениям  он  уже
научился доверять.
   Дальше дорога тянулась вдоль правого берега. Машина медленно  ехала  по
дороге, и он, бросив взгляд  вверх  по  течению  реки,  в  сторону  моста,
заметил, что река скрывается там в зарослях ив.
   Внезапно Дейсейн подумал о реке, как о существе, скользящем по земле  и
тихо подкрадывающейся, у него возник образ жидкой змеи, ядовитой и  полной
энергии зла. В  ней  сосредоточилась  какая-то  злоба.  И  ее  шум  -  она
насмехалась над ним!
   Дейсейн облегченно вздохнул, когда дорога свернула в сторону от реки и,
извиваясь между двух невысоких  холмов,  спустилась  в  небольшую  долину.
Среди деревьев мелькало стекло, за  которым  сверкала  зелень,  занимавшая
намного большую площадь, чем он ожидал.
   Дорога закончилась асфальтированной  стоянкой  перед  длинным  каменным
строением. Вверх по склону холма рядом с  теплицами  рядами  расположилось
еще несколько каменных  зданий  -  с  черепичными  крышами,  занавешенными
окнами.
   На стоянке находилось  огромное  количество  машин,  и  это  показалось
Дейсейну любопытным - машин было не меньше сотни.
   И он видел множество людей - мужчин, ходивших между теплицами,  женщин,
быстро сновавших взад-вперед, какие-то фигуры, одетые в  белые  халаты  за
стеклянными стенами.
   Дейсейн  подъехал  к  ряду   машин   и   начал   выискивать,   где   бы
припарковаться. У дальнего конца длинного каменного  здания  он  обнаружил
свободное пространство, заехал туда и начал осматриваться.
   Дейсейн услышал какое-то монотонное пение.
   Он повернулся в сторону  этого  звука  -  он  шел  от  рядов  строений,
находившихся  за  теплицами.  В  поле  зрения  появилась   группа   детей,
марширующая по дорожке, протянувшейся между зданиями. В  руках  они  несли
корзины. Их сопровождало трое взрослых. Дети в ритм шагов хором  повторяли
какую-то считалку. Вскоре они исчезли из виду, скрывшись за теплицами.
   Что-то оборвалось внутри Дейсейна.
   Слева раздались чьи-то шаги.  Повернув  голову,  Дейсейн  увидел  Паже,
шедшего вдоль ряда стоявших  машин  в  его  направлении.  Неуклюжесть  его
громадной фигуры подчеркивалась белым халатом. Шляпы на  нем  не  было,  и
ветер растрепал его волосы.
   Паже свернул на свободное пространство,  где  стояла  машина  Дейсейна,
остановился и заглянул в открытое окно грузовика.
   - Ну вот, - произнес он, - все, как Дженни говорила: вы вернулись.
   Дейсейн покачал головой. Сказанное Паже что-то означало, но смысл  этих
слов не доходил до сознания Дейсейна. Он провел языком по губам.
   - Что?
   Паже нахмурился.
   - Дженни все предвидела. Она сказала, что вы,  скорее  всего,  приедете
сюда. - Казалось, что он говорит это, прикладывая большие усилия.
   "Прибытие", - подумал Дейсейн.
   Так они называют это - воздерживаясь от поспешных суждений - просто для
обозначения происходящего. Он внимательно посмотрел на широкое добродушное
лицо Паже.
   - Я видел детей, - сказал Дейсейн.
   - А чего вы ожидали?
   Дейсейн пожал плечами.
   - Вы собираетесь выкинуть меня из долины?
   - Эл Марден  говорит,  что  тот,  кто  покидает  Сантарогу,  заболевает
лихорадкой, -  ответил  Паже.  -  А  те,  кто  остаются  под  наблюдением,
извлекают из этого пользу.
   - Считайте, что я - в числе последних, - сказал  Дейсейн,  улыбнулся  и
открыл дверцу грузовика.
   - Поехали, - сказал Паже.
   Дейсейн, вспомнив о реке, помедлил. Он вспомнил о разорванном  ковре  в
коридоре гостиницы, газовую струю, озеро, стрелу...  хлорную  известь.  Он
вспомнил Дженни, убегающую от него... "Не подходи! Я люблю тебя!"
   - Поехали же, - повторил Паже.
   Все еще пребывая в нерешительности, Дейсейн спросил:
   - Почему детей держат здесь?
   - Мы должны делать акцент на внешних  проявлениях  детства,  -  ответил
Паже. - Да, это жестоко, но естественно - здесь  выращивается  еда,  -  он
обвел  рукой  теплицы.  -  Здесь  они  получают  образование.  Здесь  есть
электроэнергия. Ничто не расточается зря. У  детей  нет  неудовлетворенных
желаний.
   И снова Дейсейн встряхнул головой. "Что-то не могу понять его".
   "Делать акцент на внешних проявлениях детства".
   Это  походило  на  монолог  шизофреника,   и   он   вспомнил   случайно
подслушанный им разговор пары молодых сантарожанцев в "Голубой овце".
   "Как можно кому-либо слышать закат?"
   - Вы говорите не на английском, - пожаловался Дейсейн.
   - Нет, на английском, - возразил Паже.
   - Но ведь...
   - Дженни говорит, что вы все поймете. - Паже с задумчивым видом поскреб
по щеке. - Тренируйтесь, Дейсейн. - Снова показалось,  что  он  говорит  с
огромным трудом. - Куда делось ваше Weltanschauung? [мировоззрение (нем.)]
У вас же широкий взгляд на вещи? Целое больше, чем сумма частей.  Что  это
такое?
   Паже широко обвел рукой, как бы охватывая не только всю  эту  долину  с
комплексом теплиц, но также всю планету, всю Вселенную, простиравшуюся  за
ней.
   У Дейсейна пересохло в горле. Этот человек спятил!
   - У вас же есть опыт переживания, который дает  Джасперс,  -  продолжал
Паже. - Попытайтесь усвоить его. Дженни  говорит,  что  вы  легко  сможете
сделать это. А она редко ошибается.
   Чувство, сдавившее  Дейсейну  грудь,  превратилось  в  боль.  В  голове
мелькали беспорядочные я лишенные смысла мысли.
   Суровым голосом Паже произнес:
   - Лишь примерно  для  одного  из  пятисот  Джасперс  оказывается  не  в
состоянии... - Он распростер руки ладонями вверх. -  Вы  не  относитесь  к
числу этих  нескольких.  Могу  утверждать  это.  Вы  станете  человеком  с
раскрепощенным сознанием.
   Дейсейн взглянул  на  какое-то  здание,  торопящихся  мимо  людей.  Все
двигались быстро и целенаправленно. Словно бы в каком-то танце пчел  -  их
движение должно было направить его мысли в каком-то направлении. Но что-то
мешало ему.
   - Попытаюсь облечь это в слова  внешнего  мира,  -  продолжал  Паже.  -
Возможно, тогда... - Он пожал плечами, оперся о дверцу,  наклоняя  широкое
лицо поближе к Дейсейну. - Мы просеиваем семена реальности  через  фильтры
идей. Мыслеформы ограничены языком. Другими словами: язык формирует русло,
в котором двигаются наши мысли. Если мы ищем новые формы действительности,
то мы должны отказаться от языка.
   - Какое это имеет отношение к детям? - Дейсейн кивнул в сторону теплиц.
   - Дейсейн! Мы с вами имеем обычный инстинктивный опыт. Что происходит в
психике   несформировавшегося   человека?   Как   индивидуальности,    как
представителя отдельных культур и  обществ,  мы,  люди,  повторяем  каждый
аспект инстинктивной жизни, являвшийся неотъемлемой  частью  существования
человечества как вида в течение бесчисленных поколений. С Джасперсом  этот
связывающий элемент нам уже не нужен. Так что, соединять это с жестокостью
детства? Нет! Тогда мы получим насилие, хаос. У нас не будет общества. Как
это просто, верно? Мы должны перенести ограничивающий свободу  порядок  на
врожденные свойства  нашей  нервной  системы.  У  нас  должны  быть  общие
интересы.
   Дейсейн почувствовал, как его захватывают эти идеи, и попытался  понять
благодаря им смысл фраз, сказанных Паже раньше. "Делать акцент на  внешних
проявлениях детства"? "Широкий взгляд на вещи"?
   -  Мы  должны  удовлетворить  потребности  отдельных   индивидуумов   в
выживании, - продолжал Паже. - Мы знаем,  что  внешний  мир  со  всей  его
цивилизацией, культурой и обществом умирает. Они действительно умирают, вы
ведь видите это. И сейчас, когда это вот-вот  случится,  от  родительского
тела отрываются частички. Эти  частички  обретают  свободу,  Дейсейн.  Наш
скальпель - это и есть Джасперс. Подумайте над этим! Вы ведь жили там. Это
Виргилиева осень... сумерки цивилизации.
   Паже отодвинулся от Дейсейна и внимательно посмотрел на того.
   Дейсейна же очаровали слова доктора. В этом человеке сохранилась  некая
сущность, не поддающаяся действию времени - могущественная,  накладывающая
свой отпечаток на все окружающее. Над воротником белого халата  вздымалась
египетской формы голова, выдававшиеся  скулы,  нос  времен  Моисея.  Белые
ровные зубы виднелись меж тонкими губами...
   Появившаяся на  губах  Паже  улыбка  выражала  непоколебимое  упрямство
человека,  которого  невозможно  в  чем-либо  переубедить.  Его  взгляд  с
восхищением скользил по местности, охватывая теплицы  и  людей,  сновавших
вокруг.
   И в этот момент Дейсейн понял, для чего он был послан сюда.  Не  просто
для того, чтобы составить отчет по рыночной  экономике  Сантароги.  Марден
был прав в своих предположениях. Он здесь  для  того,  чтобы  сломать  эту
систему, уничтожить ее.
   Вот здесь происходит обучение детей сантарожанцев. Детский труд.  Паже,
похоже, ничуть не волновало, сколько тайн откроется здесь перед Дейсейном.
   - Поехали, - сказал Паже. - Я вам покажу нашу школу.
   Дейсейн покачал головой. Что  может  случиться  с  ним  там?  Случайный
толчок в окно? Неожиданный удар в спину, нанесенный ребенком?
   - Я... мне нужно подумать обо всем увиденном, - произнес Дейсейн.
   - Вы уверены? - Слова Паже прозвучали как вызов.
   Дейсейн подумал о неприступном аббатстве средневековья, воинах-монахах,
которые разительно напоминали Паже  и  его  долину  в  своей  уверенности,
позволявшей им бросить вызов внешнему миру. "Но в самом ли деле они  имеют
эту  уверенность?  -   спросил   он   себя.   -   Или   же   они   актеры,
загипнотизированные действием представления, которое разыгрывают?"
   - Вы просто плыли по течению, - заметил Паже. - Вы никогда не  боролись
ни с чем. У вас даже  не  развит  тот  наивный  взгляд  на  вещи,  который
позволяет видеть  Вселенную,  не  замутненную  всяким  философским  хламом
прошлого. Вас запрограммировали и послали сюда сломать нашу систему.
   Дейсейн побледнел.
   - Запрограммированность означает предубежденность, - продолжал Паже.  -
Потому что предубежденность подразумевает отбор  и  отталкивание  от  себя
мыслей, а это и есть запрограммированность. - Он вздохнул.  -  Мы  с  вами
возимся только из-за нашей Дженни.
   - Я прибыл сюда с чистой совестью и открытой душой, - сказал Дейсейн.
   - Без предубеждения? - Паже поднял глаза.
   - Значит, вы соперничаете с... группами из  внешнего  мира,  доказывая,
чей путь правилен...
   - Соперничаете - это слишком мягко сказано, Дейсейн, - перебил Паже.  -
Сейчас  ведется  гигантская  битва  за  право  контроля  над  человеческим
сознанием.  А  мы  -  здоровая  клетка,  окруженная  больными.  На   карту
поставлены не человеческие разумы, а  их  сознание,  способность  понимать
происходящее. Это не борьба за рынки сбыта. Не заблуждайтесь на этот счет.
Это борьба за то, что считается самым ценным в нашей  Вселенной.  Там,  во
внешнем мире, ценностью считают то, что  можно  измерить,  подсчитать  или
составить в виде таблиц. Здесь же мы пользуемся другими стандартами.
   Дейсейн почувствовал угрозу  в  словах  Паже.  Маска  притворства  была
сброшена. Доктор обозначил стороны в этой войне,  и  Дейсейну  показалось,
что он оказался между этих воюющих сторон. Он понял, что никогда раньше не
оказывался в более опасном положении. Паже и его друзья контролировали эту
долину. Инсценировать несчастный случай для  них  не  составляло  никакого
труда.
   - Нанявшие меня люди, - начал Дейсейн, - считают...
   - Люди! - фыркнул презрительно Паже. - Они там... - он указал рукой  за
холмы,  которые  окружали  долину,  -  уничтожают  среду   обитания.   Они
превращаются в нелюдей, уничтожая природу! Вот мы - люди! - Он ударил себя
в грудь. - Они же - нет.  Природа  -  она  общая,  для  всех.  Радикальные
изменения в среде обитания  означают,  что  ее  обитателям  тоже  придется
измениться, чтобы выжить. Нелюди во внешнем мире изменяются, чтобы выжить.
   Дейсейн удивленно уставился на Паже.  Да,  конечно,  так  оно  и  есть.
Сантарожанцы - консерваторы... они не изменяют свой образ  жизни.  Он  сам
тому свидетель. Но Дейсейна отталкивала его фанатичность, религиозный пыл.
Итак, ведется битва за человеческие разумы...
   -  Вы,  наверное,  говорите  себе,  -  начал  Паже,  -   что   у   этих
придурков-сантарожанцев есть некая  воздействующая  на  психику  эссенция,
которая превращает их в нелюдей.
   Эти слова настолько напоминали его мысли, что Дейсейн замер  в  страхе.
Неужели они способны читать мысли? Может,  это  побочный  эффект  действия
эссенции Джасперса?
   - Вы сравниваете нас с неумытыми,  неотесанными  потребителями  ЛСД,  -
продолжал Паже. - Чудаки, говорите вы. Но вы сами подобны им - не способны
понимать происходящее. А мы все осознаем. Мы воистину освободили свой мозг
от всяких оков.  У  нас  сильнодействующие  лекарства.  Это  всего-навсего
виски, водка, аспирин и табак... и, ах да,  ЛСД  -  вот  они,  наши  самые
сильнодействующие лекарства. Но вы должны заметить разницу. Виски и другие
депрессанты делают субъекта послушным. Наши лекарства освобождают человека
от животных  инстинктов,  подавить  которые  никогда  не  удавалось...  до
последнего времени.
   Дейсейн взглянул на теплицы.
   - Да, - произнес Паже. - Посмотрите туда.  Именно  здесь  мы  подавляем
животное начало в человеке.
   Потрясенный тем, что услышал, Дейсейн вдруг осознал, что теперь ему  не
позволят покинуть долину. О возвращении теперь не могло быть и речи. В том
состоянии, в котором сейчас пребывал  его  разум,  для  сантарожанцев  был
только один выход: убить его. Все дело было лишь в том, поняли ли они это?
Принимают ли они подобные решения сознательно? Или  же  они  действительно
действуют на уровне инстинктов?
   Дейсейн понимал: если он преодолеет душевный кризис, он  найдет  выход.
"Есть ли  возможность  избежать  смерти?"  -  спросил  он  себя.  Пока  он
размышлял, не зная, что же ему делать,  Паже  обошел  вокруг  грузовика  и
забрался на сиденье рядом с Дейсейном.
   - Раз вы не хотите ехать со мной, - сказал он, - то я поеду с вами.
   - Вы поедете со мной?
   - К моему дому, клинике. - Он повернулся лицом к Дейсейну и внимательно
посмотрел на того. - Я люблю свою племянницу,  понимаете?  И  я  не  хочу,
чтобы она страдала, если в моих силах предотвратить это.
   - А если я откажусь?
   - Ах, Джилберт, да вы заставите рыдать  даже  ангела.  А  мы  не  хотим
рыдать, ясно? Мы не хотим, чтобы Дженни плакала. Неужели вам наплевать  на
нее?
   - Меня кое-что тревожит в...
   - Когда начинается тревога,  заканчиваются  расспросы.  У  вас  тяжелая
голова, Джилберт. А тяжелая голова вызывает боль в спине. Давайте поедем в
клинику.
   - И какого же рода смертельную ловушку вы устроили мне там?
   Паже в ярости уставился на него.
   - Смертельную ловушку?
   Стараясь  говорить  как  можно  более  рассудительным  тоном,   Дейсейн
произнес:
   - Вы пытаетесь убить меня. Не отрицайте это. Я...
   - Вы омерзительны, Джилберт. Когда это мы пытались убить вас?
   Дейсейн глубоко вздохнул, поднял правую руку и начал  загибать  пальцы,
перечисляя несчастные случаи, которые едва не произошли с  ним,  пока  его
пальцы не сжались в кулак. Он не  упомянул  только  об  инциденте  с  Пити
Йориком... и то - лишь потому, что обещал это.
   - Несчастные случаи! - воскликнул Паже.
   - Мы оба знаем, - возразил Дейсейн, - что в вашей  долине  очень  редко
происходят настоящие несчастные случаи. Большинство происшествий,  которые
мы называем несчастными случаями, на самом деле  бессознательное  насилие.
Вы вот сказали, что у вас раскрепощенное сознание. Так воспользуйтесь им.
   - Тьфу! Ваши мысли подобны замутненной воде!
   - Так пусть эта замутненная  вода  успокоится  и  вся  муть  осядет!  -
заметил Дейсейн.
   - Вы ведь не способны  быть  серьезным.  -  Паже  бросил  пронзительный
взгляд на Дейсейна. - Впрочем, вы всегда  такой.  -  Он  закрыл  глаза  на
мгновение, потом открыл их. - Ладно, а поверите ли вы Дженни?
   "Не подходи ко мне! Я люблю тебя!" - вспомнил Дейсейн.
   - Что ж, едем в вашу клинику, - сказал  Дейсейн.  Он  завел  двигатель,
развернулся и направился в сторону города.
   - Пытаться убить  вас,  -  пробормотал  Паже.  Он  смотрел  в  окно  на
местность, проносившуюся мимо грузовика.
   Дейсейн вел машину молча... погруженный в раздумья. В его голове  снова
стали возникать былые фантастические картины.  Дженни  и  ее  долина!  Она
опутывала его своей аурой - постепенно сводя его с  ума!  Но  эти  картины
начали проясняться, в них появлялась логика - логика жителей Сантароги.
   -   Так,   значит,   не   каждый   может    воспользоваться    вашим...
сильнодействующим лекарством? - спросил Дейсейн.  -  Что  же  случается  с
теми, кто терпит неудачу?
   - Нас тревожит собственная судьба, - проворчал Паже. - Вот почему я все
еще продолжаю надеяться, что вы останетесь.
   - Дженни - опытный психолог. Почему вы не используете ее?
   - У нее свои обязанности.
   - Я собираюсь попросить Дженни уехать вместе со мной, - сказал Дейсейн.
- Вы ведь знаете это, не так ли?
   Паже фыркнул.
   - Она  сумеет  вырваться  из  зависимости  от  вашего...  Джасперса,  -
продолжал Дейсейн. - Мужчины ведь отправляются отсюда на воинскую  службу.
Они должны...
   - Они всегда возвращаются домой, когда отслужат срок службы, -  перебил
его Паже. - Об этом упоминается среди ваших записей.  Неужели  вы  еще  не
поняли, насколько они чувствуют себя несчастными во  внешнем  мире?  -  Он
повернулся к Дейсейну. - Именно это вы и хотите предложить Дженни?
   - Не могут же все, кто покидает долину, быть  несчастными,  -  произнес
Дейсейн недоверчиво. - В ином случае ваши умные  головы  нашли  бы  другое
решение.
   - Гм-м! - фыркнул Паже. - А ведь  вы  не  выполнили  даже  то  задание,
которое поставили перед вами те, кто нанял вас. - Он вздохнул. - Вот что я
вам скажу, Джилберт. Большинство из наших призывников не в состоянии нести
воинскую  службу  из-за  сильной  аллергии   к   пище,   где   отсутствуют
периодические добавки Джасперса.  Только  здесь  они  могут  получить  их.
Приблизительно шесть процентов  нашей  молодежи  отправляются  за  пределы
долины только для выполнения воинского долга перед долиной.  Мы  не  хотим
вызвать гнев федеральных властей. У нас заключено политическое  соглашение
с властями штата, но  нас  не  слишком  много,  чтобы  добиться  подобного
соглашения и с правительством Соединенных Штатов.
   "Они уже приняли решение насчет  меня,  -  подумал  Дейсейн.  -  Их  не
беспокоит то, что они мне сообщат".
   От этой мысли внутри него снова все оборвалось от страха.
   Дейсейн свернул за угол и поехал параллельно реке.  Впереди  показались
заросли ив и длинный крутой спуск к мосту. Дейсейн вспомнил свои  мысли  о
некоем зле,  таящемся  в  реке,  нажал  на  акселератор,  чтобы  побыстрее
оставить позади это место. Грузовик вошел в поворот. По обеим  сторонам  у
дороги были аккуратные насыпи. Стал виден мост. На противоположной стороне
дороги стоял желтый  грузовик,  а  рядом  какие-то  люди  пили  что-то  из
металлических стаканчиков.
   - Осторожно! - крикнул Паже.
   В тот же миг Дейсейн понял, почему желтый  грузовик  остановился  перед
въездом на мост: посередине моста зиял огромный провал в  том  месте,  где
бригадой ремонтной службы Сантароги был разобран мост. Провал  в  диаметре
составлял не меньше десяти футов.
   Грузовик проехал примерно сорок футов за ту секунду, что  потребовалось
Дейсейну, чтобы осознать опасность.
   Лишь теперь он разглядел барьеры длиной в четыре фута и высотой в  два,
стоявшие поперек каждого  из  концов  моста,  с  желтыми  предупреждающими
флажками посредине.
   Дейсейн вцепился в руль. Его  мозг  работал  со  скоростью  компьютера,
которую он никогда не подозревал в себе. В результате  ему  казалось,  что
время замедлило свой ход - грузовик словно бы почти остановился,  пока  он
обдумывал, что же ему делать...
   Нажать на тормоза?
   Нет.  Тормоза  и  шины  были  старыми.  На  такой   скорости   грузовик
проскользит по мосту до отверстия и свалится вниз в реку.
   Свернуть с дороги?
   Нет. Он на насыпи, а по обеим сторонам  река;  они  утонут  в  глубоком
русле.
   Может, наехать на опоры моста?
   Но только не на такой скорости, когда у них даже  не  застегнуты  ремни
безопасности.
   Нажать на акселератор и увеличить скорость.
   Да, это был шанс. Впереди путь преграждали барьеры, но их размеры  были
всего два  на  четыре  фута.  Мост  нависал  небольшой  аркой  над  рекой.
Отверстие зияло посередине.  Если  он  наберет  необходимую  скорость,  то
грузовик может перелететь через отверстие.
   Дейсейн  нажал  на  акселератор  до  упора.  Старый  грузовик  увеличил
скорость. Раздался треск, когда  они  врезались  в  барьер.  Под  колесами
загрохотали доски. Потом последовало мгновение полета, когда внутри у  них
все оборвалось, а потом приземление на мост, после чего грузовик несколько
раз подпрыгнул и с треском врезался во второй  барьер  у  противоположного
конца моста.
   Дейсейн нажал на тормоза, и машина со скрежетом  остановилась  напротив
работы ремонтников. Время пошло в обычном ритме, когда  Дейсейн  посмотрел
на  эту  бригаду:  пять  человек  стояло,  разинув  от  удивления  рты,  с
побледневшими лицами.
   - О Господи? - выдохнул Паже. - Вы всегда рискуете подобным образом?
   - А была ли другая возможность выпутаться нам из этой неприятности? - в
свою  очередь  спросил  Дейсейн.  Он  поднял  правую  руку  и  внимательно
посмотрел на нее. Рука дрожала.
   Паже несколько секунд что-то обдумывал, потом произнес:
   - Вы, наверное, выбрали единственную возможность спастись... но если бы
вы не ехали так чертовски быстро, не видя...
   -  Бьюсь  об  заклад,  -  перебил  его  Дейсейн,  -  не  было   никакой
необходимости проводить здесь ремонтные работы, так что  это  либо  чья-то
ошибка, либо же злой умысел.
   Дейсейн протянул руку к дверной ручке, но лишь со  второй  попытки  ему
удалось ухватиться за нее, а  потом,  приложив  огромные  усилия,  открыть
дверцу. Он выбрался из кабины и едва  не  рухнул  от  слабости.  Несколько
секунд он стоял, глубоко дыша, после чего обошел вокруг грузовика.
   Обе фары были разбиты вдребезги, а на решетке и на крыльях образовались
глубокие вмятины.
   Дейсейн повернулся к рабочим. Один из рабочих - коренастый темноволосый
мужчина в клетчатой рубашке и брезентовых брюках,  стоял  на  шаг  впереди
остальных. Дейсейн, глядя на него, спросил:
   -  Почему  перед  поворотом  не  поставили  знак,   предупреждающий   о
проведении ремонтных работ?
   - О Господи! - выдохнул рабочий, покраснев. - Никто не  ездит  по  этой
дороге в это время дня.
   Дейсейн прошел по дороге к груде  досок,  грязных  и  залитых  машинным
маслом, свидетельствующим о том, что их сняли с моста. Кажется,  они  были
из красного дерева, толщиной в три дюйма и шириной в двенадцать. Он поднял
одну из досок за один конец - ни трещин, ни щелей. Когда он  ее  отпустил,
раздался звонкий удар крепкой доски.
   Когда он повернулся, рабочий, с которым он разговаривал, направлялся  к
нему. Сзади в нескольких шагах шел Паже.
   - Когда вы получили приказ выполнить эти работы? - спросил Дейсейн.
   - Гм-м! - Мужчина остановился и  уставился  на  Дейсейна  с  выражением
удивления на лице.
   - Когда вы получили приказ выполнить  эти  работы?  -  повторил  вопрос
Дейсейн.
   - Ну... мы решили приехать сюда примерно с час назад. И вообще,  какого
черта вы спрашиваете? Вы сломали...
   - Вы решили? - переспросил Дейсейн.  -  Вам  что,  не  давали  указаний
выполнить эти работы?
   - Здесь, в долине, мистер, я - старший в дорожной бригаде. Все решаю  я
один, и вам нечего совать нос в чужие дела.
   Подошедший Паже остановился рядом с ремонтником и сказал:
   - Доктор Дейсейн, познакомьтесь, это Джош  Марден,  племянник  капитана
Мардена.
   - Как я вижу, кумовство у вас в почете,  -  заметил  Дейсейн  намеренно
вежливым тоном. - Я очень любопытен, Джош. Ведь это, кажется, вполне целые
доски. Почему же вы решили заменить их?
   - Черт побери, какая разни...
   - Ответь, Джош, - перебил его Паже. -  Признаюсь,  меня  и  самого  это
удивляет.
   Марден посмотрел на Паже, потом снова на Дейсейна.
   - Ладно... мы проверили этот мост. Мы время  от  времени  делаем  такие
проверки. Мы просто решили  сделать  профилактический  ремонт  -  покласть
здесь новые доски, а старые уложить на  мост,  где  не  столь  интенсивное
движение. В этом нет ничего необычного...
   - Есть ли в долине какая-нибудь срочная работа,  связанная  с  ремонтом
дорог? - спросил Дейсейн. - То есть нет ли  какой-нибудь  работы,  которую
вам пришлось бросить, чтобы заняться этой...
   - Да послушайте же, мистер! - Марден шагнул к Дейсейну. - Это  ведь  не
вы звонили, чтобы...
   - А как насчет старой Мельничной дороги? - спросил Паже. - Ведь там еще
не заделаны выбоины на повороте?
   - Послушайте, док, - Марден повернулся  к  Паже.  -  Вас  тоже  это  не
касается. Мы решили...
   - Спокойнее, Джош, - перебил его Паже. - Я просто любопытствую. Так как
насчет старой Мельничной дороги?
   - О док, сегодня такой отличный день, и...
   - Так эту работу вам еще предстоит сделать, - констатировал Паже.
   - Я  выиграл  спор!  -  воскликнул  Дейсейн.  Он  направился  к  своему
грузовику.
   Паже пошел за ним следом.
   - Эй! - закричал Марден. - Вы нанесли  ущерб  собственности  долины,  а
когда вы приземлились на доски, вы, вероятно...
   Дейсейн оборвал его, не поворачиваясь:
   - Вам бы лучше закончить ремонт моста до того,  как  кто-нибудь  другой
угодит в беду.
   Он сел за руль и закрыл дверцу. Только сейчас он почувствовал, что  все
его тело напряглось в ярости.
   Паже сел рядом с ним. Он с громким стуком захлопнул дверцу.
   - Он все еще на ходу? - спросил он.
   - Несчастный случай! - воскликнул Дейсейн.
   Паже промолчал.
   Дейсейн включил двигатель грузовика, довел скорость  до  тридцати  пяти
миль в час. Через зеркало заднего обзора он увидел, как бригада уже начала
работу на  мосту,  а  один  рабочий  с  сигнальным  флагом  направлялся  к
повороту.
   Когда после поворота мост скрылся из виду,  Дейсейн  сосредоточился  на
дороге.  Грузовик  тарахтел  все  громче,  отчетливо  слышалась   вибрация
передних колес.
   - Но ведь происходят несчастные  случаи,  -  заметил  Паже.  -  Другого
объяснения я не нахожу.
   Впереди показался знак  "Стоп".  Дейсейн  притормозил  перед  тем,  как
выехать на пустое шоссе. Он свернул направо, в сторону города.  Возражения
Паже не заслуживали ответа, решил Дейсейн, и потому промолчал.
   Они выехали на окраину города. Слева находилась станция техобслуживания
Шелера. Дейсейн  за  станцией  остановился  и  дал  назад  -  к  огромному
металлическому строению с вывеской "Гараж".
   - Что вы собираетесь делать здесь? - спросил  Паже.  -  Эта  машина  не
стоит...
   - Я хочу, чтобы ее отремонтировали как следует, чтобы я мог  уехать  из
Сантароги, - ответил Дейсейн.
   Двери  гаража  были  открыты.   Дейсейн   направил   грузовик   внутрь,
остановился и вылез из кабины. Вокруг кипела работа: звенел металл, гудели
освещенные ярким  светом  станки.  С  обеих  сторон  протянулись  вереницы
автомашин, дожидавшихся своей очереди.
   Коренастый смуглый мужчина в  запачканной  белой  спецодежде  вышел  из
глубины гаража и остановился перед грузовиком.
   - Во что это, черт побери, вы врезались? - спросил он.
   Дейсейн узнал  одного  из  четырех  картежников,  игравших  в  столовой
гостиницы - это был сам Шелер.
   - Доктор Паже вам все расскажет, - ответил Дейсейн. - Я хочу, чтобы мне
заменили фары. И взгляните, пожалуйста, на рулевое управление.
   - Почему бы вам не выбросить эту рухлядь на свалку? - спросил Шеллер.
   Хлопнула дверца грузовика, и справа показался Паже.
   - Сэм, вы можете отремонтировать грузовик? - спросил он.
   - Конечно, но он не стоит того.
   - Как бы то ни было, сделайте это, а потом  пришлите  мне  счет.  Я  не
хочу, чтобы наш друг подумал, что мы пытаемся поймать его в ловушку в этой
долине.
   - Ну, если вы просите, док.
   Шелер повернулся и крикнул:
   - Билл! Убери с подъемника "линкольн" и поставь этот  грузовик.  Я  тем
временем выпишу чек.
   Слева     наполовину      был      приподнят      автомобиль      марки
"линкольн-континенталь", частично скрывавший станок, и  из-за  него  вышел
молодой мужчина в засаленной голубой спецовке. У него была такая же  стать
и смуглая кожа, как у Шелера, тот же  самый  овал  лица  и  живые  голубые
глаза.
   - Это мой сын Билл,  -  представил  его  Шелер.  -  Он  займется  вашим
грузовиком.
   Дейсейн, почувствовав укол внезапно  нахлынувшего  страха,  отступил  к
грузовику. Этот гараж наполнил его  тем  же  ощущением  сконцентрированной
злобы, которое он испытывал у реки.
   Шелер, встав между "линкольном" и старым грузовиком марки "студбейкер",
крикнул через плечо:
   - Если вы, доктор Дейсейн, распишетесь вот здесь, на этом счету, то  мы
сразу же приступим к работе.
   Дейсейн, сделал два шага в  его  сторону,  потом  вдруг  остановился  в
нерешительности. Ему показалось, что гараж смыкается вокруг него  со  всех
сторон.
   - Отсюда мы можем пройти  пешком  в  клинику,  -  сказал  Паже.  -  Сэм
позвонит туда, когда будет закончен ремонт.
   Дейсейн сделал еще один  шаг,  потом  остановился  и  посмотрел  назад.
Молодой Билл Шелер стоял как  раз  за  его  спиной.  Внутри  Дейсейна  все
кричало об опасности. Он увидел, как  Билл  дружески  протянул  ему  руку,
чтобы провести его между автомобилями.  Вне  всякого  сомнения,  это  было
сделано с добрыми намерениями, что подчеркивало улыбающееся  лицо,  однако
Дейсейн расценил эту руку, как угрозу для себя.  С  диким  криком  Дейсейн
отпрыгнул в сторону.
   Молодой механик потерял равновесие, и, поскольку ему  было  не  за  что
удержаться, то, подавшись вперед, он споткнулся и упал. В  ту  же  секунду
подъемник, на котором стоял  "линкольн",  рухнул.  Дважды  он  подпрыгнул,
потом замер. Половина тела Билла Шелера оказалась под  ним.  Одна  из  ног
дернулась, а затем затихла.
   Из-под машины потекла лужица крови.
   Паже, бросившись мимо тела Билла, крикнул  Шелеру-старшему,  чтобы  тот
поднял подъемник.
   Где-то в глубине гаража гулко застучал компрессор. "Линкольн"  дернулся
и начал подниматься. Под ним лежал Билл с размозженной головой. Узнать его
было невозможно.
   Дейсейн отвернулся и выбежал из гаража на улицу, где его стошнило.
   "А ведь на его месте  мог  оказаться  я,  -  подумал  он.  -  Ведь  это
предназначалось для меня".  В  гараже  засуетились  люди,  где-то  вдалеке
раздался вой сирены.
   Из  гаража  с  бледными  лицами  вышло  двое   механиков,   поддерживая
шатающегося Сэма Шелера.
   "Ведь это же его сын", - подумал Дейсейн. Ему показалось,  что  в  этом
скрыт какой-то глубокий смысл, но его пребывавший  в  шоке  разум  не  мог
найти никакого объяснения для подобного предположения.
   Он услышал, как один из механиков заметил:
   - Это несчастный случай, Сэм. Ты ничего не мог поделать.
   Они направились в сторону станции техобслуживания.
   Вой сирены стал громче. Дейсейн отошел к краю автостоянки и прислонился
к невысокому забору.
   Его грузовик, стоявший перед входом в гараж, завезли внутрь.
   На стоянку выехала карета "скорой помощи", развернулась и задом заехала
в гараж. Вскоре она выехала из него и  укатила  прочь  уже  с  выключенной
сиреной.
   Паже вышел из гаража.
   Теперь он выглядел подавленным, шел нерешительной походкой -  короткими
шажками, мягко ступая. Увидев Дейсейна, она приблизился к нему с некоторой
неуверенностью в себе. На правой  стороне  его  белого  халата  расплылось
пятно крови, а полы и левый рукав были испачканы в черной смазке.
   Кровь и смазка - это  странное  сочетание  поразило  Дейсейна,  но  они
напоминали ему о только что происшедшей трагедии. Он содрогнулся.
   - Я... мне необходимо выпить чашку кофе, - сказал Паже. Он на несколько
секунд зажмурился, потом открыл глаза и умоляюще уставился на Дейсейна.  -
За углом находится кафе. Не могли бы вы... - Он умолк  и  сделал  глубокий
вздох. Его всего била дрожь. - Я вывел этого мальчика в мир. - Он  покачал
головой. - И только ты начинаешь считать  себя  совершенным  доктором,  не
способным реагировать ни на что, лично касающееся тебя...
   Дейсейна охватило чувство сострадания к Паже, он  отошел  от  забора  и
взял доктора за руку.
   - Где находится кафе? Я обо всем позабочусь.
   Кафе  располагалось  в  узком  кирпичном  здании,  втиснувшемся   между
хозяйственным  магазином  и  темным  небольшим  магазинчиком  с   надписью
"Обувь". Когда они вошли, за ними резко захлопнулась  занавешенная  дверь.
Все заведение пропахло паром и вездесущим Джасперсом. Возле  стойки  слева
сидел один из механиков Шелера - в темно-зеленой куртке и белой кепке -  и
пил кофе. У противоположного конца стойки  сидел  какой-то  седовласый,  с
мозолистыми руками мужчина в кожаном переднике и ел сандвич.
   Дейсейн провел Паже в кабинку напротив стойки и сел лицом к нему.
   Служащий со станции техобслуживания у стойки повернулся и  взглянул  на
них. Дейсейн понял, что перед ним еще один из семейства Шелеров -  тот  же
самый разрез голубых глаз, та же самая коренастая фигура и  смуглая  кожа.
Мужчина, глядя на Паже, поздоровался:
   - Привет, док. Я слышал сирену.
   Паже оторвал взгляд от стола и посмотрел  на  говорившего.  Глаза  Паже
потеряли свой блеск. Он сделал два вздоха, отвел взгляд в сторону, а потом
снова посмотрел на Шелера.
   - Гарри, - с хриплым голосом простонал он, - я... не мог... - Он умолк.
   Мужчина  слез  с  высокого  стула.  Его  лицо  превратилось  в  бледную
застывшую маску.
   - Я сидел здесь... и вдруг почувствовал... - Он провел рукой по  губам.
- Это был... Билл! - Он повернулся и бросился  к  выходу  из  кафе.  Дверь
хлопнула вслед за ним.
   - Это второй сын Шелера, - сказал Паже.
   - Он знал, - произнес Дейсейн и вспомнил то переживание на озере, когда
он чувствовал связь с остальными людьми на пикнике.
   "Жизнь существует, погруженная в океан бессознательного, - напомнил  он
себе. - Благодаря этому лекарству  местные  люди  приобретают  способность
видеть этот океан".
   Паже несколько секунд внимательно разглядывал Дейсейна, потом сказал:
   - Конечно, он знал. Вам когда-нибудь удаляли зуб? Разве вы не  ощущаете
пустоту на том месте, где он когда-то был?
   Стройная рыжеволосая женщина в белом переднике подошла к кабинке.  Лицо
ее выдавало беспокойство.
   - Я принесу вам кофе, - сказала  она.  Она  начала  поворачиваться,  но
потом остановилась. - Я... почувствовала это... И Джим, сосед, пришел сюда
с заднего входа и сообщил мне все. Я не знала, как рассказать  это  Гарри.
Он просто продолжал сидеть  здесь...  плечи  его  опускались  все  ниже  и
ниже... Я... - Она пожала плечами. - Может быть, вы хотите еще что-нибудь,
кроме кофе?
   Паже покачал отрицательно головой. Потрясенный Дейсейн вдруг понял, что
доктор на грани истерики.
   Официантка  ушла  и  вскоре  вернулась  с  двумя  чашками  кофе,  потом
направилась на кухню...  не  сказав  за  все  время  ни  слова.  Она  тоже
почувствовала, как переживает Паже.
   Дейсейн вздохнул, поднял свою чашку, поднес ее к губам  и  остановился.
Он почувствовал еще какой-то горький  аромат,  помимо  вездесущего  запаха
Джасперса.  Дейсейн  принюхался.  Горький  запах  чувствовался  явственно.
Струйка пара, поднимавшаяся  над  темной  жидкостью,  показалась  Дейсейну
раздувшейся коброй, поднявшей свою голову с ядовитыми зубами для нанесения
смертельного удара.
   Дрожащими руками он поставил чашку на стол и посмотрел  в  глаза  Паже.
Тот вопросительно глядел на него.
   - В этом кофе яд, - выдавил из себя Дейсейн.
   Паже посмотрел на свою чашку.
   Дейсейн взял у него чашку и понюхал ее. Того горького запаха у  нее  не
было.  Он  коснулся  жидкости  языком  -  она  была  горячей,  он   ощутил
успокоительное действие Джасперса... кофе...
   - Что-то не так?
   Дейсейн поднял глаза и увидел официантку, подошедшую к ним.
   - В моем кофе яд, - сказал он.
   - Чепуха. - Она взяла чашку из рук Дейсейна и собралась  было  пить  из
нее, но Паже остановил ее, коснувшись ее руки.
   - Нет, Вина, - лучше из этой. - Он дал ей другую чашку.
   Официантка внимательно посмотрела на нее, понюхала, потом поставила  на
стол и бросилась  на  кухню.  Вскоре  она  вернулась  с  небольшим  желтым
коробком. Лицо ее было бледным,  как  мел,  на  щеках  и  носу  высыпались
веснушки, словно отметины какой-то болезни.
   - Порошок для травли тараканов, - прошептала  она.  -  Я...  содержимое
коробки рассыпалось на полке над прилавком. Я... - Она удрученно  покачала
головой.
   Дейсейн посмотрел на Паже, но доктор старался не смотреть на него.
   - Еще один несчастный случай! -  произнес  Дейсейн,  стараясь  говорить
ровным голосом. - Верно, доктор?
   Паже облизал губы.
   Дейсейн поднялся из-за столика, отталкивая  в  сторону  официантку.  Он
взял чашку отравленного кофе и медленно вылил его на пол.
   - Ведь несчастные случае происходят, не так ли... Вина?
   - Прошу вас, - сказала она. - Я... здесь ни при чем...
   - Конечно, вы здесь ни при чем, - перебил ее Дейсейн.
   - Вы не понимаете, - сказал Паже.
   - Нет, я понимаю, - возразил Дейсейн. - Что же будет в  следующий  раз?
Случайно выстреливший  пистолет?  А  как  насчет  того,  чтобы  что-нибудь
тяжелое упало мне на голову с крыши? Случайно, разумеется. - Он повернулся
и вышел из кафе, потом остановился на тротуаре, чтобы осмотреться.
   Такой обычный город. В парке росли такие обычные деревья. Молодая пара,
прогуливающаяся по дорожке неподалеку, -  тоже  такая  обычная.  Городские
звуки - грузовика, ехавшего справа по улице, автомобилей, соек,  о  чем-то
спорящих между  собой  на  верхушке  дерева,  двух  женщин,  болтающих  на
ступеньках дома, находившегося слева от него вниз по улице, - все это было
так обыденно.
   Занавешенная дверь хлопнула за его спиной. К нему подошел Паже.
   - Я знаю, что вы думаете, - сказал он.
   - Неужели?
   - Я знаю, как вы себе это все представляете.
   - Правда?
   - Поверьте мне,  -  начал  Паже,  -  все  это  просто  ужасная  цепочка
случайных совпадений, которая...
   - Совпадений! -  Дейсейн  повернулся  к  нему  и  окинул  его  пылающим
взглядом. - Доктор, сколько еще вы будете играть роль невинного  человека?
Как долго вы будете продолжать вдаваться в рациональные объяснения, прежде
чем признаете, что...
   - Джилберт, я скорее отрубил бы себе  правую  руку,  чем  допустил  бы,
чтобы с вами что-нибудь случилось. Это разбило бы сердце Дженни...
   - Так вы и вправду не видите это? -  спросил  Дейсейн  голосом,  полным
страха. - Да, вы не видите это. Вы не хотите заметить это.
   - Доктор Дейсейн?
   Голос раздался справа от него. Дейсейн  повернулся  и  увидел  Гарри  -
второго сына Шелера. В руке он держал кепку. Он казался моложе, чем в кафе
- не больше девятнадцати. В его движениях  была  некоторая  замедленность,
вызванная тяжкой утратой.
   - Я хотел... - Гарри запнулся. - Мой отец  просил  передать  вам...  Мы
знаем, что вы не виноваты, что... - Он посмотрел в глаза Дейсейна;  взгляд
его молил помочь ему.
   Дейсейн почувствовал, как близка  ему  боль  этого  молодого  человека.
Поступок Гарри был вполне уместен и понятен здесь. Даже в минуты горестных
переживаний Шелеры нашли время,  чтобы  попытаться  снять  камень  с  души
Дейсейна.
   "Они считают, что я чувствую себя виновным во  всем  этом",  -  подумал
Дейсейн. И то, что он не испытывал подобного чувства,  заставило  Дейсейна
почему-то почувствовать угрызения совести.
   "Если бы я не... - он оборвал  эту  мысль.  -  Если  бы  я  не...  Этот
несчастный случай должен был произойти со мной".
   - Не беспокойся, Гарри, - сказал Паже. - Мы все понимаем.
   - Спасибо, док. - Он с облегчением посмотрел на  Паже.  -  Папа  просил
передать вам... машина, грузовик доктора Дейсейна... Мы уже заменили фары.
Это все, что мы смогли сделать. Рулевое управление... Вам придется  ездить
медленнее, пока вы не замените всю переднюю ходовую часть.
   - Так вы уже все сделали? - спросил Дейсейн.
   - Чтобы поставить новые фары, сэр, много времени не требуется.
   Дейсейн перевел взгляд с юноши на Паже. Выражение лица доктора говорило
красноречивее всех слов: "Они хотят, чтобы вы убрали грузовик  оттуда  как
можно скорее. Он напоминает об..."
   Дейсейн кивнул. Да. Грузовик напоминает им о трагедии. Это  было  ясно.
Ни слова не говоря, он направился в гараж.
   Паже прибавил шагу и догнал Дейсейна.
   - Джилберт, - сказал он, - я настоятельно прошу, чтобы ты пришел к  нам
домой. Дженни может...
   - Настоятельно?
   - Вы ведете себя, как упрямый осел, Джилберт.
   Дейсейн подавил вспышку гнева и сказал:
   - Я желаю Дженни не больше зла, чем  вы.  Вот  почему  никто  не  будет
управлять моими действиями, кроме меня самого. Я вообще не хочу, чтобы  вы
знали, каким будет мой следующий шаг. Я не хочу, чтобы на моем  пути  меня
поджидал кто-то, подготавливая ваш... очередной несчастный случай.
   - Джилберт, вы должны выбросить эту мысль из головы! Никто  из  нас  не
желает вам зла.
   Сейчас   они   достигли   стоянки,   расположенной    между    станцией
техобслуживания и гаражом. Дейсейн посмотрел на приоткрытую дверь  гаража,
и его внезапно охватило ощущение,  что  эта  дверь  -  звериная  пасть  со
смертоносными клыками, готовая сомкнуться на нем и проглотить.
   Дейсейн не знал, что делать. Он сбавил шаг, потом остановился.
   - Что в этот раз? - спросил Паже.
   - Ваш грузовик внутри, - сказал Гарри Шелер. - Вы можете ехать  на  нем
и...
   - А как со счетом? - спросил Дейсейн, пытаясь затянуть время.
   - Я займусь этим, - ответил Паже. -  Забирайтесь  в  кабину,  а  я  тем
временем все улажу. А потом мы поедем...
   - Я хочу, чтобы грузовик подогнали сюда из гаража, - сказал Дейсейн. Он
шагнул в сторону, подальше от распахнутой двери-пасти и  всего  того,  что
могло появиться оттуда.
   - Я понимаю ваше нежелание возвращаться туда,  -  заметил  Паже,  -  но
вообще-то...
   - Гарри, выведи, пожалуйста, грузовик на площадку, - попросил Дейсейн.
   Парень уставился на Дейсейна странным взглядом затравленного зверя.
   - Ладно, но у меня есть...
   - Выведи эту чертову машину сюда! - приказал Паже. - Чушь какая-то!
   - Сэр? - Гарри посмотрел на Паже.
   - Я же сказал: выведи эту чертову машину сюда! - повторил Паже. - Я уже
сыт этим по горло!
   Парень нерешительно повернулся к двери в гараж. Он еле волочил ноги  по
асфальту.
   - Послушайте, Джилберт, - начал Паже, - не можете же вы  в  самом  деле
верить, что мы...
   - Я верю в то, что вижу, - оборвал его Дейсейн.
   Паже махнул рукой и отвернулся в раздражении.
   Дейсейн прислушивался к звукам, доносившимся из гаража. Но  был  слышен
только шум механических станков.
   Хлопнула какая-то дверь. Кажется, дверца его грузовика.  Дейсейн  узнал
звук вращения стартера. Двигатель издал характерный звук, который  тут  же
утонул в грохоте взрыва. Через секунду из дверей  гаража  вырвались  языки
пламени.
   Паже в ужасе прыгнул назад.
   Дейсейн по диагонали побежал мимо него, чтобы заглянуть внутрь  гаража.
Он увидел, как через дверь в  противоположном  конце  выбегают  люди.  Его
грузовик стоял в среднем проходе в самом центре полыхавшего пламени. Когда
он  глядел  на  грузовик,  оттуда  выбралась  фигура,  объятая   пламенем,
споткнулась и упала.
   За спиной Дейсейна кто-то пронзительно закричал:
   - Гарри!
   Ничего не осознавая, Дейсейн бросился  сквозь  дверь  гаража,  выхватил
юношу из пламени и оттащил в безопасное место. Он успел почувствовать  жар
пламени и боль. Треск  и  рев  огня  заполнял  все  пространство.  Дейсейн
почувствовал резкий запах  бензина  и  древесного  угля.  Он  увидел,  как
огненная река поползла к нему по полу. Ослепительный язычок пламени лизнул
то место,  где  лежал  юноша.  Послышались  крики.  Вокруг  царила  полная
неразбериха.
   Что-то белое накинули на охваченную пламенем фигуру, которую он  тащил.
Кто-то помогал ему сбоку. И тут он понял, что уже выбрался  из  гаража,  и
Паже своим белым халатом пытается сбить огонь с Гарри.
   Кажется, кто-то хотел сделать то  же  самое  с  его  объятыми  пламенем
обеими руками и курткой, набросив на них пиджак и спецовку.  Потом,  когда
все закончилось, и  одежду  убрали,  Дейсейн  уставился  на  свои  руки  -
покрасневшие руки, местами черные от  копоти,  со  вздувшимися  волдырями.
Рукава рубашки и куртки обгорели по локоть.
   Он почувствовал резкую боль - невыносимо жгло  ладони  и  руки.  Сквозь
пелену тумана перед глазами он увидел,  как,  взвизгнув  тормозами,  рядом
остановилась карета скорой помощи, как потом носилки, на которых на  спине
лежал Гарри, накрытый халатом,  заносят  в  машину.  Чьи-то  руки  помогли
Дейсейну усесться на сиденье рядом с водителем.
   Послышались голоса: "Осторожно здесь". "Вези их в  клинику,  Эд,  и  не
теряй зря времени". "Держите здесь". "Здесь! В этом месте!".
   Затем  раздался  вой  сирены,  а  потом  все  перекрыл  тяжелый  грохот
двигателей грузовиков.
   Дейсейн услышал, как позади кареты скорой помощи донесся голос Паже:
   - Хорошо, Эд. Поезжай.
   Машина тронулась с места,  выехала  на  улицу,  развернулась  и  начала
набирать скорость.  Дейсейн  посмотрел  на  водителя  и  узнал  одного  из
служащих станции техобслуживания, потом бросил взгляд назад.
   Там, согнувшись, Паже занимался ранами юноши.
   - Он очень плох? - спросил Дейсейн.
   - Одежда покрывала почти все тело, - ответил  Паже.  -  Это  и  спасло.
Похоже, благодаря кепке ему удалось защитить лицо от огня,  но  вот  спина
сильно обгорела, а также ноги и руки.
   Дейсейн пристально посмотрел на юношу.
   - Он...
   - Мне кажется, мы подоспели вовремя, - поторопился ответить Паже.  -  Я
усыпил его. - Он посмотрел на руки Дейсейна. -  Хотите,  я  и  вам  сделаю
укол?
   Дейсейн отрицательно покачал головой.
   - Нет.
   "Что заставило меня броситься сломя голову спасать его?" -  задал  себе
вопрос Дейсейн. Он действовал чисто инстинктивно.  Спасая  Гарри,  он  сам
оказался в беспомощном положении. И вот теперь он нуждается в  медицинской
помощи и едет в машине с двумя сантарожанцами. Дейсейн попытался  нащупать
то зачаточное шестое  чувство,  возникавшее  в  нем  благодаря  Джасперсу,
дававшее ему понимание ситуации, предупреждавшее его об опасности.  Он  не
обнаружил ничего. Кажется, опасность миновала. "Может, именно поэтому я  и
бросился спасать Гарри! - спросил  себя  Дейсейн.  -  Неужели  я  надеялся
умилостивить сантарожанцев, спасая одного из них  даже  тогда,  когда  они
пытались убить меня?"
   - Еще один несчастный случай, - сказал Паже, и вопросительная  нотка  в
его голосе выдавала его сомнения.
   Дейсейн встретился с испытующим взглядом доктора и кивнул.
   Карета скорой помощи свернула на улицу, обсаженную деревьями, и Дейсейн
узнал широкий фасад клиники Паже цвета  коричневой  гальки.  Они  проехали
чуть дальше и Свернули на гравиевую  дорожку,  которая  протянулась  вдоль
высокого забора и проходила  под  галереей,  выступавшей  из  двухэтажного
кирпичного здания.
   Несмотря на боль, Дейсейн отметил, что это здание с улицы не  видно  за
забором и зарослями вечнозеленых растений. Наверное, это часть  комплекса,
в который входит и  дом  Паже.  Во  всем  этом,  казалось,  просматривался
определенный смысл.
   Санитары в белых халатах выкатили тележку из здания, осторожно  вынесли
обгоревшего юношу из кареты скорой помощи. Паже открыл дверцу  со  стороны
Дейсейна и сказал:
   - Вы сможете добраться сами, Джилберт?
   - Я... думаю, что да.
   Вытянув вперед руки, Дейсейн выбрался из машины. Все его внимание  было
поглощено этим действием и пронзившей его тело резкой болью. Лоб и  правую
сторону лица невыносимо  жгло.  Кирпичное  здание,  вертящиеся  стеклянные
двери, руки, осторожно направлявшие его, -  все  это  внезапно  показалось
каким-то далеким и нереальным.
   "Я теряю сознание", - подумал он. Он понимал, что опасно сейчас  впасть
в бессознательное состояние. Вздрогнув, он понял, что его усадили в кресло
на колесиках и повезли через коридор, окрашенный в зеленый цвет.  А  после
этой мысли все внутри него взорвалось от непереносимой боли. Ему казалось,
что он погружается в  благословенный  покой  забвения,  физически  ощущает
невидимые  стены  своей  темницы,  которые  были  созданы   то   ли   этим
бессознательным состоянием, то ли болью.
   Яркий свет!
   Огни светили повсюду. Дейсейн услышал щелканье  ножниц,  бросил  взгляд
вниз и увидел  ножницы  в  чьих-то  руках,  разрезавших  рукава  куртки  и
рубашки, удалявших кусочки ткани с обгоревшей плоти.
   "Это же моя плоть", - подумал Дейсейн. Он оторвал взгляд от ножниц.
   Дейсейн почувствовал, как к левому плечу прикоснулось что-то  холодное,
как что-то кольнуло его. Потом его кожу кто-то начал оттягивать. Он увидел
руку, державшую шприц. Самым  важным  для  Дейсейна  в  этот  момент  было
следить за происходящим. Он видел свет, вернее, его туманное  мерцание,  в
котором появлялись и исчезали руки и лица. Дейсейн почувствовал,  что  его
начинают  раздевать.  К  рукам   и   лицу   приложили   что-то   холодное,
успокаивающее, скользящее.
   "Они сделали мне укол, чтобы я потерял сознание", - подумал Дейсейн. Он
попытался думать о грозящей ему опасности,  когда  он  окажется  полностью
беспомощным здесь. Однако он не мог больше оставаться  в  сознании,  не  в
силах было ворочать мыслями в этом мерцающем тумане.
   Он  слышал  какие-то  голоса.  Дейсейн  попытался  сосредоточить   свое
внимание на них. Кто-то сказал:
   - О Господи! У него же в кармане пистолет!
   Другой голос:
   - Запиши!
   По непонятной причине это развеселило Дейсейна, но тело его  не  хотело
смеяться.
   И тогда он подумал о своем грузовике, каким он запомнил его в последний
раз,  -  объятом  язычками  оранжевого  пламени.  Он  вспомнил,  что   там
находились все его записи. Все улики, которые он с трудом собрал здесь,  в
Сантароге,  исчезли  в  том  огне.  "Улики?  -  подумал  он.  -  Записи...
размышления..." Все это еще оставалось в его  памяти,  и  это  можно  было
восстановить.
   "Но все воспоминания погибают вместе со смертью  человека!"  -  подумал
он.
   Каждую частицу его "я" охватил страх. Он  попытался  закричать,  но  не
смог выдавить из себя и звука. Он попытался шевельнуться. Мышцы не  хотели
подчиняться.
   Когда наступила темнота, последним, что запомнил Дейсейн,  была  чья-то
рука, поднявшаяся вверх и схватившая его.



        11

   Проснувшись, Дейсейн  начал  вспоминать  сон  -  разговор  с  безликими
богами.
   "Вздымается навозная куча, и  рушатся  замки",  -  вспомнил  он  фразу,
которую говорило во сне какое-то существо, и голос его эхом  разливался  в
замкнутом пространстве. "Вздымается навозная куча, и рушатся замки".
   Дейсейну показалось очень важным вспомнить весь  этот  сон.  Да.  "Я  -
человек, который пробудился ото сна", - это он пытался втолковать безликим
богам. "Я - человек, который пробудился ото сна".
   Сон представлялся в его  памяти  чем-то  текучим,  каким-то  процессом,
который был неотделим от его "я", совершавшим в нем  безупречные  с  точки
зрения нравственности поступки, но при этом испытывавшим и жестокие  муки.
И постоянно он чувствовал себя раздраженным и  разочарованным  чем-то.  Он
пытался сделать что-то, что изначально было невозможно. И все-таки, что же
он пытался сделать? Ответ ускользал от него.
   Дейсейн припомнил руку из темноты, которая предшествовала  его  сну.  У
него перехватило дыхание, а глаза широко открылись. Он лежал на кровати  в
комнате все с теми же зелеными стенами. За окном  слева  от  него  он  мог
видеть  изогнутую  красную  ветку  мадроньи,  маслянисто-зеленые   листья,
голубое небо. И только в этот момент он обрел ощущения собственного  тела:
перевязанные руки болезненно заныли, лоб и правая щека тоже были в бинтах.
Горло пересохло, а во рту ощущался кислый привкус.
   И все же сон цеплялся за него -  это  было  как  бы  некое  бестелесное
существо. Бестелесное. Смерть! Вот  он  -  ключ!  Он  понял  это.  Дейсейн
вспомнил, как Паже говорил об  "общем  инстинктивном  опыте".  Что  общего
между  инстинктом  и  сном?  Инстинкт.  Инстинкт.  Что   такое   инстинкт?
Врожденное качество, проявляющееся  на  уровне  нервной  системы.  Смерть.
Инстинкт.
   "Смотри внутрь себя, смотри внутрь себя, о  человек",  -  говорили  ему
безликие боги  в  его  сне.  Сейчас  он  вспомнил  это  и  ему  захотелось
презрительно рассмеяться.
   Это был старый синдром "самокопания", болезнь психологов. Внутрь  себя,
всегда  внутрь.  Инстинкт  смерти  присутствовал  там  наряду   со   всеми
остальными инстинктами. Познать себя? И в этот момент Дейсейн  понял,  что
не сможет познать себя, не умерев. Именно на фоне  смерти  жизнь  и  может
познать себя самое.
   Справа от Дейсейна послышалось покашливание.
   Он напрягся и повернул голову в сторону этого звука.
   Уинстон Бурдо сидел в кресле рядом с дверью. Карие глаза мавра смотрели
с тревогой.
   "Зачем здесь Бурдо?" - подумал Дейсейн.
   - Я рад, что вы проснулись, сэр, - произнес Бурдо.
   В его раскатистом  голосе  послышались  успокоительные  нотки  любящего
поболтать в компании друзей. "Уж не поэтому ли Бурдо и находится здесь?  -
спросил себя Дейсейн. - Может, Бурдо выбрали для того, чтобы он успокоил и
убаюкал жертву?
   Но ведь я все еще живой", - подумал Дейсейн.
   Если бы они хотели ему  зла,  то  у  них  перед  этим  была  прекрасная
возможность для этого - когда он был беспомощным, без сознания...
   - Который час? - спросил Дейсейн, и  тут  же  болью  напомнила  о  себе
обожженная щека.
   - Уже почти десять. Утро  просто  великолепное,  -  заметил  Бурдо.  Он
улыбнулся, обнажая белые зубы  на  фоне  темного  лица.  -  Вы  что-нибудь
хотите?
   При этом вопросе от возникшего внезапно чувства голода скрутило  живот.
Дейсейн не решался попросить завтрак. "Что может оказаться  в  любой  еде,
подаваемой здесь? - спросил он себя.
   Голод - это нечто большее, чем просто пустой  желудок,  -  заметил  про
себя Дейсейн. - Я могу обойтись и без пищи".
   - Я хочу узнать, - начал Дейсейн, - почему вы оказались здесь.
   - Доктору я показался самым безопасным, - ответил Бурдо. - Я  ведь  сам
когда-то был чужаком из внешнего мира. И могу вспомнить, что это значит.
   - Они и вас пытались убить?
   - Сэр!
   - Ладно... с вами происходили несчастные случаи? - Дейсейн задал вопрос
по-другому.
   - Я не разделяю мнение доктора относительно...  несчастных  случаев,  -
сказал Бурдо. - Когда-то... я считал... Но теперь я понимаю, что ошибался.
Люди этой долины не желают зла никому.
   - И все  же  вы  здесь,  потому  что  доктор  решил,  что  вы  -  самый
безопасный, - подчеркнул Дейсейн. - И вы не ответили на мой вопрос: с вами
происходили несчастные случаи?
   - Вы должны понять, - сказал Бурдо, -  что  когда  вы  не  знаете,  что
происходит в долине, то вы можете попасть в... ситуации, когда...
   - Значит, с вами действительно происходили несчастные случаи. Уж не для
этого ли вы просили прислать вам в тайне от всех посылки из Луизианы?
   - Посылки в тайне от всех?
   - Да. А как еще расценить то, что вы ездили за ними в Портервилль.
   - А, вы узнали об этом. - Бурдо покачал головой и захихикал. -  Неужели
вы никогда не испытывали ностальгии по сладостям, которые ели в детстве? Я
полагал, что мои новые друзья вряд ли поймут меня.
   - Так что, все дело только в этом? -  усомнился  Дейсейн.  -  А  может,
однажды утром вы проснулись, трясясь  от  страха,  испугавшись  того,  что
Джасперс, входящий в состав местной пищи, делает с вами?
   Бурдо нахмурил брови, потом произнес:
   - Сэр, когда я только  прибыл  сюда,  я  был  невежественным  ниггером.
Теперь же я образованный негр... и сантарожанец. Я больше не  заблуждаюсь,
что я...
   - Значит, вы все же пытались бороться!
   - Да... я боролся. Но вскоре я понял, насколько это глупо.
   - Заблуждение.
   - Да, действительно: заблуждение.
   "Вывести человека из заблуждения, - подумал Дейсейн, -  значит  создать
вакуум. Но чем же тогда заполнить этот вакуум?"
   -  Скажем  так,  -  начал  Бурдо,  -  что  когда-то  я  разделял   ваши
заблуждения.
   - Это вполне нормально - разделять заблуждения общества, в  котором  ты
живешь, - тихо заметил Дейсейн, скорее, больше самому себе. -  Ненормально
развивать придуманные тобой заблуждения.
   - Хорошо сказано, - похвалил Бурдо.
   Дейсейн  снова  подумал:  "Чем  же  тогда   заполнить   вакуум?   Какие
заблуждения у сантарожанцев?"
   С  одной  стороны,  он  уже  понял,  что  они  не   способны   заметить
бессознательное насилие, создавшее несчастные случаи для чужаков.  Вернее,
большинство из них не способно на  это,  поправил  он  себя.  Существовала
вероятность, что Паже уже начал понимать это. В конце концов, он-то и  дал
указание Бурдо находиться в этой комнате. И Дженни...  -  "Не  подходи  ко
мне! Я люблю тебя!"
   Дейсейн начал видеть сантарожанцев в новом свете. В них была вычурность
древних римлян... и спартанцев. Они были замкнуты  в  себе,  недружелюбны,
сдержанны, горды, пресекают любые попытки  обмена  идеями,  которые  могли
бы... Он остановился на этой мысли, вспомнив  о  телевизионной  комнате  в
гостинице.
   - Та комната, которую вы пытались скрыть от меня, - начал Дейсейн. -  В
гостинице - комната с телевизионными приемниками...
   - На самом деле мы не хотели скрывать ее от вас, - перебил его Бурдо. -
В некотором  смысле  мы  скрываем  ее  от  самих  себя...  и  от  случайно
попадающих  в  Сантарогу  чужаков.  Вот  почему  мы   тщательно   отбираем
наблюдателей. Мы не можем игнорировать  телевидение  -  ведь  это  ключ  к
внешнему миру и оно дает богов.
   - Богов? - Дейсейн внезапно вспомнил свой сон.
   - У них во внешнем мире очень полезные боги, - заметил Бурдо.
   - А что такое полезный бог? - спросил Дейсейн.
   - Полезный Бог? Это бог, который соглашается  со  своими  почитателями.
Понимаете, это дает возможность не быть завоеванным, побежденным.
   Дейсейн, отвернувшись от Бурдо, уставился в зеленый потолок.  "Победить
богов? Может, именно поэтому, из-за неудачных попыток победить богов он  и
испытывал в своем сне постоянное разочарование?
   - Я не понимаю, - пробормотал он.
   - Вы все еще не избавились от  заблуждений  внешнего  мира,  -  заметил
Бурдо. - Там, во внешнем мире,  они  на  самом  деле  не  пытаются  понять
Вселенную.  Да,  они  утверждают  обратное,  но  в  действительности   они
стремятся вовсе не к этому. Обратите внимание на то, что они  делают.  Они
пытаются завоевать Вселенную. Боги - только часть Вселенной... даже  боги,
созданные людьми.
   - Значит, раз вы не можете победить их, - начал Дейсейн, - то для того,
чтобы не оказаться самому в роли побежденного, полезный бог соглашается  с
теми, кто совершает на него нападки. Правильно?
   - А вы действительно сообразительны, как и говорила Дженни,  -  заметил
Бурдо.
   - Значит, чужаки во внешнем мире совершают нападки на  своих  богов,  -
продолжал Дейсейн.
   - Все,  кроме  презренных  рабов,  в  душе  должны  совершать  подобные
нападки, - сказал Бурдо. - Ведь вы пытаетесь изменить бога? Как по-другому
можно назвать это, как не обвинением бога в том,  что  он  не  согласен  с
вами?
   - И вы все это узнаете из телевизионных передач?
   - Все это из... - Бурдо захихикал. - О нет, доктор Джил... Вы не будете
возражать, если я буду называть вас доктором Джилом?
   Дейсейн повернулся к Бурдо и увидел вопросительное  выражение  на  лице
собеседника. Доктор Джил. Если ответишь, что ты против, то тебя сочтут  за
упрямого идиота. Но Дейсейн чувствовал,  что,  дав  согласие  на  это,  он
сделает шаг назад, сдаст позицию  в  важной  битве.  Однако  он  не  видел
видимых причин для возражений.
   - Как вам будет угодно, -  ответил  Дейсейн.  -  Только  объясните  мне
насчет телевидения.
   - Это... наше окно во внешний мир, - начал Бурдо. - Весь внешний мир  с
его  постоянной  целесообразностью  находится  там,  целый   мир   -   это
телевидение. И мы наблюдаем за ним благодаря...
   - Постоянной целесообразности?  -  Дейсейн  попытался  приподняться  на
локтях, однако в результате добился лишь того,  что  заныли  от  боли  его
обожженные руки. Он упал обратно на постель, не отрывая взгляда от Бурдо.
   - Ну,  конечно,  сэр.  Внешний  мир  действует  по  принципу  временной
целесообразности, доктор Джил. Вы должны знать  это.  И  всегда  почему-то
выходит так, что временное  качество  переходит  в  постоянное.  Временный
налог, вызванная необходимостью блиц-война, временная жестокость,  которой
придет   конец,   как    только    изменятся    определенные    условия...
правительственные агентства, созданные для постоянного...
   - Значит, вы следите за выпусками новостей и черпаете все из...
   - Не только из новостей, доктор Джил.  Из  всего,  и  наши  наблюдатели
пишут сжатые отчеты, в которых...  Поймите,  телевидение  показывает  все,
жизнь внешнего мира. Его жители - зрители. Они ждут, когда все само  собой
образуется, и не хотят сделать больше, чем нажимать на кнопку  выключателя
своего телевизора. Они хотят сидеть, откинувшись на спинку кресел, и ждать
у моря погоды: вдруг  им  как-то  повезет  в  жизни.  Они  смотрят  ночные
представления, а потом выключают свои телевизоры. Затем отправляются спать
- что аналогично тому, как они выключают телевизор. Вся беда  в  том,  что
эти ночные представления часто заканчиваются позже, чем  они  думают.  Это
ведет к отчаянию - от их неспособности понять это, доктор Джил. А отчаяние
в свою очередь ведет к насилию. И вот наступает утро почти для  любого  из
этих бедолаг из внешнего мира, и тогда они осознают,  что  они  ничего  не
приобретают в этой жизни, сколько бы они ни  просидели  у  телевизора.  Да
этого и не может произойти, потому что они не принимают участия  в  жизни.
Они никогда не поднимались на подмостки сцены, никогда не  обладали  ничем
настоящим. Это все была иллюзия... заблуждение.
   Дейсейн впитывал поток этих слов, их значение и подтекст. Он  с  ужасом
ощущал истинность сказанного Бурдо.
   - Итак, они полностью отключаются, - пробормотал Дейсейн.
   - Это все телевидение, - заметил Бурдо.
   Дейсейн повернул голову и посмотрел в окно.
   - Вообще-то вам, доктор Джил, не мешало бы поесть, - произнес Бурдо.
   - Нет.
   - Доктор Джил, в определенных вещах вы кажетесь  мудрым  человеком,  но
вот что касается остальных...
   - Не называйте меня мудрым, - прервал его  Дейсейн.  -  Называйте  меня
человеком с большим жизненным опытом.
   - Здесь самая лучшая еда, - продолжал увещевать его Бурдо. - Я пойду  и
сам приготовлю завтрак. Вам не нужно бояться.
   - Я уже не раз обжигался, - заметил Дейсейн.
   - Но в огне обжигаются горшки, доктор Джил.
   - Уин, я восхищаюсь вами и вы  внушаете  мне  доверие.  Вы  спасли  мне
жизнь. Не думаю, что от вас этого ждали, но вы  сделали  это.  Вот  почему
доктор Паже и направил вас сюда. Но несчастный случай  может  произойти...
даже с вами.
   - Мне больно слышать это, доктор Джил. Я не из  тех,  кто  одной  рукой
кормит кукурузой, а другой пытается запихнуть вам в глотку кочерыжку.
   Дейсейн вздохнул. Он обидел Бурдо, но,  с  другой  стороны...  Внезапно
Дейсейну пришла в голову мысль, что он  сидит  на  какой-то  особого  рода
бомбе. Сантарога прекратила нападения на него,  вероятно  частично,  из-за
его нынешней беспомощности. Но эта коммуна способна вернуться  к  созданию
несчастных  случаев,  если  ему  вздумается  позволить  себе  нечто,   что
запрещено здесь.
   В этот момент Дейсейн желал лишь одного:  оказаться  подальше  от  этой
долины. Он отчаянно хотел этого - даже понимая, что для  исполнения  этого
желания он будет объявлен вне закона.
   Дверь рядом с Бурдо открылась. В комнату боком вошла медсестра,  толкая
перед собой тележку. Она повернулась, и Дейсейн узнал ее: Дженни.
   Забыв о своих ожогах, Дейсейн приподнялся на локтях.
   Дженни посмотрела на него со странной болью в глазах.  Ее  полные  губы
были надуты. Длинные  черные  волосы,  аккуратно  зачесанные  назад,  были
перехвачены лентой. Она была в белом халате, белых чулках, белых туфлях...
без головного убора.
   Дейсейн проглотил комок в горле.
   - Мисс Дженни, - начал Бурдо. - Что это у вас там, на тележке?
   Она ответила, не отводя взгляда от Дейсейна:
   - Немного еды для этого сумасшедшего. Я сама приготовила ее.
   - Я пытался заставить его поесть, - вздохнул Бурдо, - но он отказался.
   - Вы не могли бы оставить нас наедине, Уин? - попросила  девушка.  -  Я
хотела бы...
   - Доктор сказал, что мне нельзя...
   - Уин, пожалуйста... - Она умоляюще взглянула на негра.
   Бурдо замялся.
   - Ну хорошо... поскольку это ты...
   - Спасибо, Уин.
   - Двадцать минут. Я  буду  тут,  в  коридоре,  сразу  за  дверью,  если
понадобится, позовете меня.
   - Спасибо, Уин. - Дженни снова перевела взгляд на Дейсейна.
   Бурдо вышел из комнаты и тихо закрыл дверь за собой.
   - Джен, я, - начал Дейсейн, однако девушка перебила его:
   - Молчи! Тебе не нужно терять силы. Дядя Ларри сказал...
   - Я не собираюсь есть здесь, - заявил Дейсейн.
   Дженни топнула ногой.
   - Джил, да ты просто...
   - Да, я идиот, - закончил он за нее. - Но самое главное - то, что я еще
жив.
   - Ты только посмотри на себя! Посмотри...
   - Как Гарри Шелер?
   Немного помолчав, девушка ответила:
   - Он будет жить. Останется несколько шрамов, как, впрочем, и у тебя, но
ты...
   - Они выяснили, что произошло?
   - Это был несчастный случай.
   - Всего-навсего? Просто несчастный случай?
   - Сказали, что что-то сломалось в топливном насосе... слабый контакт  в
электропроводке одной из фар и...
   - Несчастный случай, - закончил за нее Дейсейн. - Ясно. - Он  опустился
на подушку.
   - Я принесла тебе яиц, гренок и меда, - сказала  Дженни.  -  Ты  должен
поесть что-нибудь, чтобы поддержать свои...
   - Нет.
   - Джил!
   - Я сказал "нет".
   - Чего ты боишься?
   - Еще одного несчастного случая.
   - Но ведь я сама приготовила еду!
   Он повернул голову, пристально посмотрел на нее и сказал тихим голосом:
   - Не подходи ко мне. Я люблю тебя.
   - Джилберт!
   - Ведь ты говорила эти слова, - напомнил он ей.
   Ее лицо побледнело. Она прислонилась к тележке, вся дрожа.
   - Я знаю, - прошептала она.  -  Иногда  я  могу  чувствовать...  -  Она
подняла глаза, по щекам потекли слезы. - Но я действительно люблю тебя.  И
сейчас ты ранен. Я хочу позаботиться о тебе. Мне необходимо позаботиться о
тебе. Вот, смотри! - Она подняла крышку над одной из тарелок, стоявших  на
тележке, зачерпнула ложкой и положила себе в рот.
   - Дженни, - прошептал Дейсейн. Страдальческий взгляд, сила его любви  к
ней... ему захотелось заключить ее в объятия и...
   Глаза Дженни расширились. Она протянула обе руки к горлу. Она  пыталась
что-то произнести, но не могла выдавить из себя ни звука.
   - Дженни!
   Она затрясла головой, глаза ее закатились.
   Дейсейн отбросил покрывала  с  постели,  поморщился  от  боли,  которая
пронзила его руки. Но он не обращал внимания на эту боль и, соскользнув на
холодный,  покрытый  кафелем  пол,  выпрямился.  И  тут  же   почувствовал
головокружение.
   Дженни, все еще держа руки у горла, пятилась к двери.
   Дейсейн направился к ней, чувствуя, как  больничная  пижама  хлещет  по
ногам. Двигаться было неимоверно трудно, ноги были как ватные.
   Неожиданно Дженни рухнула на пол.
   Дейсейн, вспомнив о Бурдо, закричал:
   - На помощь! Уин! На помощь! - Он споткнулся и вцепился в край тележки,
толкая ее вперед.
   Когда дверь распахнулась,  Дейсейн  беспомощно  сидел  на  полу.  Бурдо
остался стоять на пороге,  глядя  на  него,  потом  посмотрел  на  Дженни,
лежавшую на полу с закрытыми глазами, подняв колени и тяжело дыша.
   - Позовите врача, - хриплым голосом произнес Дейсейн. - Что-то  в  еде.
Она съела немного...
   Бурдо сразу понял его, повернулся и выбежал в  коридор,  оставив  дверь
открытой.
   Дейсейн пополз к Дженни. Комната качалась и изгибалась  под  ним.  Руки
дрожали. В тяжелом дыхании Дженни он услышал свист, отчего ему  захотелось
броситься к ней, но на это не  было  сил.  Он  преодолел  всего  несколько
футов, когда в комнату ворвался Паже, а сразу за ним - Бурдо.
   Паже, лицо которого представляло мертвенно-бледную маску, опустился  на
одно колено рядом с Дженни, потом указал на Дейсейна:
   - Отнесите его в постель.
   - Еда на тележке, - прохрипел Дейсейн. - Она съела немного.
   Светловолосая медсестра в белом чепчике,  закатив  в  комнату  тележку,
склонилась над Паже. Но дальше Дейсейн уже не мог видеть их - Бурдо,  взяв
его в охапку, понес его к кровати.
   - Вы останетесь здесь, доктор Джил, - сказал  Бурдо.  Он  повернулся  и
посмотрел в сторону двери.
   - Аллергическая реакция, - констатировал Паже. - Сужение гортани. Дайте
мне двойную трубку - придется как следует продуть ее.
   Медсестра передала Паже что-то, и он стал колдовать  над  Дженни,  стоя
спиной к Дейсейну, закрывая тем самым обзор.
   - Атропин, - сказал Паже.
   И снова он взял у медсестры что-то.
   Дейсейну было трудно сосредоточить свое внимание на них.  Страх  сдавил
горло. "Почему я так ослаб? - подумал он. -  Господи  милостивый,  не  дай
умереть ей! Прошу тебя, спаси ее!"
   В дверях появились лица из числа  обслуживающего  персонала  клиники  с
округлившимися глазами, молчаливые.
   Паже, оторвав взгляд от Дженни, произнес:
   - Нужны носилки на подставке с колесиками.
   Несколько лиц тут же исчезло. Вскоре из коридора донеслись звуки колес.
   Паже выпрямился и сказал:
   - Больше ничего здесь я не могу  сделать.  Положите  ее  на  носилки  -
голова должна находиться ниже ног. - Он повернулся к Дейсейну. -  Что  она
съела?
   - Она попробовала... - Дейсейн указал  на  тележку  с  едой.  -  Она  с
чего-то сняла крышку. Яйца?
   Паже шагнул к тележке, поднял тарелку и понюхал ее. Дейсейн увидел, как
за его спиной двое санитаров с медсестрой поднимают Дженни и  несут  ее  к
двери.  На  секунду  мелькнуло  ее  мертвенно-бледное  лицо  с  трубочкой,
свисавшей с уголка рта.
   - Это яд? - спросил Бурдо хриплым голосом.
   - Конечно, это яд, - резко ответил Паже. - Действует, как аконит. -  Он
схватил тарелку и выбежал из комнаты.
   Дейсейн слушал, как звуки колес и быстрые  шаги  затихали  в  коридоре,
пока Бурдо не закрыл дверь, заглушив все звуки.
   Все тело Дейсейна покрылось  потом.  Он  безвольно  лежал  на  постели,
наблюдая за тем, как Бурдо закутывает его в одеяла.
   - На одно мгновение, - произнес вдруг Бурдо, - мне...  мне  показалось,
что вы причинили Дженни вред.
   "Она не может умереть", - подумал Дейсейн.
   - Простите, - попросил  извинения  Бурдо,  -  я  знаю,  вы  никогда  не
причинили бы ей вреда.
   - Она не может умереть, - прошептал Дейсейн.
   Он поднял взгляд и  увидел,  как  по  щекам  негра  потекли  сверкающие
струйки слез. И это вызвало почему-то гнев в Дейсейне. Он  чувствовал,  ка
гнев закипает в нем, но не способен был остановить это. Его обуяла ярость!
И направлена она была не на Бурдо, а на ту бестелесную сущность Сантароги,
то коллективное существо, которое пыталось использовать  женщину,  которую
он любил, чтобы убить его. Он пронзил взглядом Бурдо.
   - Доктор Ларри не допустит, чтобы  с  Дженни  что-нибудь  случилось,  -
сказал Бурдо. - Он...
   Увидев блеск в глазах Дейсейна, Бурдо инстинктивно попятился.
   - Убирайтесь отсюда! - прохрипел Дейсейн.
   - Но ведь доктор сказал, чтобы я...
   - Доктор Джил приказывает вам убираться отсюда ко всем чертям!
   На лице Бурдо застыла упрямая гримаса.
   - Я не оставлю вас одного.
   Дейсейн рухнул на постель. Что он мог поделать?
   - Прошлой ночью  вы  перенесли  страшный  шок,  -  продолжал  Бурдо.  -
Пришлось даже сделать вам переливание крови. Вас нельзя оставлять одного.
   "Значит, они сделали мне переливание? - подумал Дейсейн. -  Почему  они
не убили меня тогда? Наверное, потому что хотели  спасти  мне  жизнь  ради
Дженни!"
   - Вы все так беспокоитесь о Дженни, - заметил  Дейсейн.  -  Но  сделали
так, что она едва не убила меня. Конечно, это нарушило бы ее  психику,  но
разве имеет это какое-либо значение, верно? Пожертвовать Дженни,  вот  ваш
приговор, вы, стая...
   - Вы разговариваете, как сумасшедший, доктор Джил, - перебил его Бурдо.
   Так же быстро, как возник, гнев покинул Дейсейна. К чему эти нападки на
бедного Уина? Да и вообще какой смысл в нападках  на  всех  сантарожанцев?
Они не в состоянии видеть дальше собственного носа. Он  почувствовал  себя
опустошенным. Конечно, эти слова кажутся  Бурдо  безумными.  То,  что  для
одного общества имеет смысл, другому кажется ненормальным.
   Дейсейн проклял слабость, которая охватила его тело.
   "Перенесли страшный шок".
   Дейсейн подумал, что же он станет делать, если Дженни умрет.  Это  было
удивительное тройственное ощущение: часть его горестно  вздыхала  от  этой
мысли, другая часть проклинала судьбу, которая загнала его в этот  угол...
а еще одна часть его все время занималась анализом, анализом, анализом...
   "Насколько перенесенный мною шок был усугублен Джасперсом? Может  быть,
я стал таким же чувствительным, как и сантарожанцы?
   Они тут же убьют меня, если Дженни умрет", - подумал он.
   - Я буду просто сидеть здесь, возле двери, - сказал Бурдо. -  Если  вам
что-нибудь понадобится, обязательно скажите мне.
   Он сел на стул лицом к Дейсейну, сложив руки на груди, - просто вылитый
охранник.
   Дейсейн закрыл глаза и подумал: "Дженни, пожалуйста, не умирай".  -  Он
вспомнил объяснения Паже того, каким образом Гарри Шелеру стало известно о
смерти брата.
   Пустое пространство.
   "Какой клеткой своего организма я ощущаю Дженни?" - задал  себе  вопрос
Дейсейн.
   Его беспокоило то, что он не способен зондировать свои ощущения  внутри
себя, и только присутствие Дженни успокаивающе действовало на него. И  это
было  самым  важным  для  него.  Она  должна  была  быть   рядом.   Только
сантарожанец мог принести ему спокойствие.
   "Но я не сантарожанец".
   Дейсейну казалось, что он ходит  по  лезвию  бритвы,  с  одной  стороны
которой - огромный бессознательный океан мира людей, в котором он родился,
а с другой - озеро спокойствия, где каждая его капелька знает соседние.
   Он  услышал,  как  открылась  дверь,  и  сразу   же   ощутил,   как   в
бессознательном  океане  начала  зарождаться  буря,  а  поверхность  озера
поколебал лишь легкий ветерок. Ощущение того, что он балансирует, ослабло.
Дейсейн открыл глаза. Посреди комнаты стоял Паже.  Вокруг  его  шеи  висел
стетоскоп. В глазах застыла усталость. Он внимательно смотрел на  Дейсейна
задумчивым хмурым взглядом.
   - Дженни? - прошептал Дейсейн.
   - Она будет жить, - ответил Паже. - Но смерть была рядом.
   Дейсейн закрыл глаза и глубоко вздохнул.
   - Сколько же еще подобных несчастных случаев будет у нас? - спросил он.
Он открыл глаза и встретился со взглядом Паже.
   Бурдо подошел к Паже и сказал:
   - Он говорил как сумасшедший, доктор Ларри.
   - Уин, прошу тебя, ты не мог бы  на  секунду  оставить  нас  вдвоем?  -
попросил Паже.
   - Вы уверены, что так нужно?  -  Бурдо  с  хмурым  видом  посмотрел  на
Дейсейна.
   - Прошу тебя, - повторил Паже. Он перенес стул к кровати Дейсейна и сел
перед ним.
   - Я буду сразу за дверью, - сказал Бурдо.
   Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
   - Вы огорчили Уина, а это довольно трудно сделать, - заметил Паже.
   - "Огорчили..." - тупо повторил Дейсейн, глядя  на  собеседника.  Потом
спросил: - Что вы думаете по поводу того, что случилось?
   Паже посмотрел на свою правую руку, сжал ее в кулак, потом раскрыл его.
Он покачал головой.
   -  Мне  бы  не  хотелось  показаться  вам,   Джилберт,   легкомысленным
человеком. Я... - Он посмотрел на Дейсейна. - Должно  ведь  быть  какое-то
разумное, рациональное объяснение.
   - Значит, вы не думаете, что слово "несчастный  случай"  объясняет  все
это.
   - Вообще-то несчастные случаи происходят...
   - Мы оба  знаем,  что  в  данных  случаях  об  использовании  выражения
"несчастный случай" в его привычном значении  не  может  быть  и  речи,  -
перебил его Дейсейн.
   Паже вскинул руки и откинулся на спинку  стула.  Он  сжал  губы,  потом
произнес:
   - Хорошо, с психиатрической точки зрения...
   - Давайте без этого! - рявкнул Дейсейн. -  Сейчас  вы  заведете  старую
пластинку насчет "невротической предрасположенности к несчастным случаям",
о  каких-то  нарушениях  в  психике,  из-за  чего  человек   не   способен
контролировать свои действия. Куда же делся этот контроль тогда, на мосту?
Или же тот случай с мальчиком с луком и стрелой, или же...
   - Мальчик с луком и стрелой?
   Дейсейн, плюнув на свое обещание, рассказал  об  инциденте  в  парке  и
добавил:
   - И как быть с подъемником в гараже или пожаром? И как вы объясните  яд
в еде, которую приготовила Дженни... именно Дженни! Еда, которую она...
   - Вы правы! У вас есть все основания...
   - Основания? Да у меня целая совокупность  фактов,  подтверждающих  то,
что Сантарога пытается убить меня. Вы уже убили  ни  в  чем  не  повинного
молодого человека. Едва не убили Дженни. Кто следующий?
   - Во имя Господа, почему мы должны...
   - Чтобы ликвидировать угрозу. Разве это не очевидно? И я - эта угроза.
   - Да, теперь действительно...
   - Именно теперь! Не считаете ли вы совершенно  нормальным,  если  бы  я
увез Дженни из этой сумасшедшей долины и свистнул в свисток?
   - Дженни не оставит свою... - Он замолчал. - Свистните в  свисток?  Что
вы имеете в виду?
   - Послушайте, кто из нас заставляет рыдать ангелов? - спросил  Дейсейн.
- Вы божитесь, что любите Дженни и не хотите ей зла. Но разве есть  что-то
более ужасное, чем использование ее в качестве орудия моей смерти?
   Паже побледнел и два раза прерывисто вздохнул.
   - Она... Должно же быть... Что вы имеете в виду под словами "свистнул в
свисток"?
   - Инспектор департамента труда когда-нибудь изучал сложившуюся  систему
детского  труда  в  вашей  школе?  -  спросил  Дейсейн.  -  А  как  насчет
государственного департамента умственной гигиены? По  данным,  которые  вы
предоставляете, в Сантароге нет случаев умственного помешательства.
   - Джилберт, вы не понимаете, о чем говорите.
   - Неужели?  А  как  насчет  антиправительственной  пропаганды  в  вашей
газете?
   - Мы не выступаем против правительства, Джилберт, мы...
   - Что? Да я никогда раньше не видел такой...
   - Пожалуйста, позвольте мне все же закончить. Мы  не  выступаем  против
правительства - мы против порядков во внешнем  мире.  Это  две  совершенно
разных вещи.
   - Вы считаете, что все люди там... сумасшедшие?
   - Мы считаем, что они сожрут сами себя.
   "Безумие, безумие", - подумал Дейсейн. Он уставился в потолок. Все  его
тело покрылось потом. Та эмоциональность, с которой он спорил с Паже...
   - Почему вы поручили Бурдо наблюдать за мной?
   Паже пожал плечами.
   - Я... на тот случай, если вы окажетесь правы в своих...
   - И вы для этого выбрали Бурдо. -  Дейсейн  снова  посмотрел  на  Паже.
Казалось, тот сражался сам с собой, нервно сжимая и разжимая кулаки.
   - Причины вполне очевидные, - произнес он.
   - Вы не позволите мне выехать из долины, не так ли? - спросил Дейсейн.
   - Вы не в том физическом состоянии, чтобы...
   - Так смогу ли я когда-нибудь уехать?
   Паже встретил пристальный взгляд Дейсейна.
   - Как мне доказать вам, что мы на самом деле...
   - Есть ли здесь какое-либо место, где я мог бы оградить себя от  всяких
несчастных случаев? - спросил Дейсейн.
   - Оградить себя от