нев его исчез после столь неожиданного изменения темы разговора, остался лишь горький осадок. - Я не голоден, - проворчал он. - Но когда подадут, вы почувствуете голод. Я закажу нам обоим. - Марден подозвал официанта и сказал: - Два салата Джасперса для торжественного обеда. - Я не голоден, - повторил Дейсейн. - Посмотрим, - улыбнулся Марден. - Я слышал, один чужак-водитель "крайслера" назвал вас сегодня туземцем. Вас что, это задело? - Новости здесь быстро распространяются, - заметил Дейсейн. - Разумеемся, док. И, конечно, то, что этот парень ошибся, подтверждает мое мнение, что вы уже настоящий сантарожанин. Дженни не ошиблась в вас. - Дженни не имеет к этому никакого отношения. - Нет, имеет, и непосредственное. Давайте проясним суть дела, док. Ларри нужен еще один психолог, а по словам Дженни вы - один из лучших. Мы создадим здесь отличные условия для вас. - Какова площадь этого "здесь"? - спросил Дейсейн, вспомнив о двух погибших исследователях. - Не шести ли футов в длину и на такой же глубине? - Почему вы не перестанете бежать от самого себя, Дейсейн? - Я уже давным-давно понял, что лучше хорошо идти, чем плохо стоять. - Да? - Марден озадаченно нахмурил брови. - Я не бегу от себя, - сказал Дейсейн. - Вот что я имел в виду. Но я не собираюсь стоять и ждать, пока вы будете устраивать мою личную жизнь, игнорируя мое мнение, подобно тому, как сейчас заказываете этот салат. - Если вам не нравится эта еда, то пожалуйста, не ешьте ее, только и всего, - заметил Марден. - Должен ли я понимать ваши слова, как отказ от предложения Ларри относительно вашей работы здесь? Дейсейн посмотрел на стол, пытаясь уловить скрытый смысл, который таился за этим предложением. Лучше всего было бы продолжить эту игру, он понимал это. Тогда у него еще останутся шансы раскрыть этот таинственный Барьер Сантароги, узнать, что же на самом деле происходит в долине. Но в голову лезли лишь мысли о заседаниях на городском совете, о том, как у Дженни выпытывают о нем сведения, после чего, несомненно, обсуждают, какие приготовления нужно сделать к приезду Дейсейна. Эти мысли вконец вывели его из себя. - И вы, и Дженни, и все остальные, вы все отлично рассчитали, верно?! - в гневе воскликнул он. - Бросим этому ублюдку кость. Купим его... - Расслабьтесь, док, - сказал Марден. В его голосе, ровном и спокойном, по-прежнему звучали веселые нотки. - Я взываю к вашему рассудку, а не к низменным инстинктам. - Дженни предупреждала, что у вас характер - не сахар. Но вы нам нужны. Дейсейн сжал под столом кулаки, пытаясь взять себя в руки. Значит, его считают жалким ничтожеством, которым можно манипулировать при помощи красивой женщины и денег! - Вы думаете, что меня используют, - сказал он. - Мы знаем, что вас используют. - Вы не сказали, кто. - Кто стоит за этим? Группа финансовых магнатов, док, которым не нравится независимость Сантароги. Они хотят проникнуть на наш рынок, но не в состоянии этого сделать. - Барьер Сантароги, - сказал Дейсейн. - Именно так они и называют его. - Кто они? - Вы хотите знать имена? Возможно, мы сообщим вам их, если это потребуется. - Но и вы хотите использовать меня, верно? - Нет, Дейсейн. В Сантароге применяются другие методы. Принесли салат. Дейсейн взглянул на аппетитную зелень, румяного цыпленка и кремово-золотистую приправу. Он почувствовал страшный голод. Психолог откусил кусочек мяса и попробовал подливу - тот же самый знакомый уже острый привкус сыра Джасперса. "Черт побери, этот Джасперс добавляют в каждое блюдо! - подумал он. - Впрочем, нужно признать, он приятен на вкус. Возможно, в чем-то правы те, кто говорит, что хотя бы ради того, чтобы отведать сыр Джасперса, стоит приехать сюда. - Вкусно, не правда ли? - спросил Марден. - Да, очень. - Дейсейн внимательно разглядывал капитана несколько секунд. - И какие же методы управления в Сантароге, капитан? - Городом управляет городской совет, но на его решения Городское Собрание может наложить вето. Каждый год происходят выборы. Любой сантарожанец, достигший восемнадцати лет, имеет избирательный голос. - Островок демократии, - заметил Дейсейн. - Прекрасно, если вы создали коммуну в таком масштабе, но... - На последнем Городском Собрании присутствовало три тысячи депутатов и еще пять тысяч восемьсот сограждан с правом голоса, - перебил его Марден. - Это можно сделать, если люди заинтересованы в самоуправлении. А мы, Дейсейн, заинтересованы. Вот так мы и управляем делами в Сантароге. Дейсейн проглотил немного салата и отложил вилку в сторону. Почти десять тысяч человек старше восемнадцати лет! Это в два раза больше, чем он ожидал. Чем же все они тут занимаются? Не могут же они существовать, занимаясь лишь обслуживанием друг друга. - Вы хотите, чтобы я женился на Дженни, обустроился... и стал еще одним депутатом, - сказал Дейсейн. - Правильно? - Это как раз то, чего, кажется, хочет Дженни. Мы пытались отговорить ее, но... - Он пожал плечами. - Отговорить ее... к примеру, уничтожая мои письма? - Что? Дейсейн, увидев искреннее замешательство Мардена, и понял, что тот ничего не знает о пропавших письмах. - Чертовы перестраховщики! - воскликнул Марден. - Похоже, мне придется самому сходить туда и устроить им нагоняй! Но вообще-то это ничего не меняет. - Не меняет? - Да. Ведь вы любите Дженни, не так ли? - Конечно, я люблю ее! Его признание вырвалось само собой, прежде чем Дейсейн успел осознать. Услышав свой собственный голос, он понял, как сильно его чувство. Да, конечно, он любит Дженни. Он страдал, снедаемый тоской по ней. Просто удивительно, как ему удалось так долго пробыть вдали от нее - проклятое уязвленное мужское самолюбие. - "Дурацкое самолюбие!" - Ну, хорошо! - произнес наконец Марден. - Заканчивайте обедать, осмотрите долину, а вечером мы обговорим все вместе с Дженни. "А ведь он не верит, что все так просто", - подумал Дейсейн. - Вот, возьмите, - сказал Марден. Он взял с сиденья портфель и поставил его на стол. - Можете заниматься рынком Сантароги. Им и без того уже известно все, что вы хотите узнать. Но они хотят использовать вас совсем по-другому. - И как же они хотят меня использовать? - Узнаете сами, док. Может быть, тогда вы, возможно, поверите моим словам. Марден вернулся к своему салату и с аппетитом принялся за еду. Дейсейн, положив вилку, спросил: - А что случилось с теми охотниками, которых вы схватили сегодня. - Отрезал им головы и замариновал, - ответил Марден. - А вы что подумали? Их просто оштрафовали и отправили в кооператив, в цех упаковки товара. - Какая в этом польза? - Знаете, док, - начал Марден, указывая вилкой на Дейсейна, - вы воспринимаете это точно так же, как Уин... Уин Бурдо. "Воспринимаю что?" - подумал Дейсейн. Вслух же спросил: - И как же Уин воспринимал это? - Поначалу не желал смириться. Но этого и следовало ожидать - учитывая его непростой характер. Однако, насколько я помню, потом довольно быстро успокоился. Да и, наконец, сам Уин устал от бесконечных скитаний, которые и привели его в Сантарогу. - А вы психологи-любители! - язвительно заметил Дейсейн. - Совершенно верно, док. Но нам бы хотелось иметь еще одного профессионала. Дейсейн был смущен таким дружеским к нему отношением Мардена. - Доедайте свой салат, - сказал Марден. - И вы забудете все свои тревоги. Дейсейн откусил еще один кусок цыпленка, политого соусом Джасперса. Он должен был признать, что теперь, поев, чувствует себя лучше. Голова прояснилась, мысли работали четко. Он знал, что временами голод притупляет все чувства. Еда снимает психологическое давление, позволяя разуму нормально функционировать. Марден, закончив с едой, откинулся на спинку стула. - Прогуляйтесь, - посоветовал он. - Сейчас вы смущены, но если вы действительно столь наблюдательны, как утверждает Дженни, то вы сами во всем скоро разберетесь. Я думаю, вам здесь понравится. Марден встал из-за стола. - Значит, я должен поверить вам на слово, что меня используют, - произнес Дейсейн. - Я же не выставляю вас из долины, верно? - сказал Марден. - А телефонной связи по-прежнему нет? - спросил Дейсейн. - Откуда мне знать это! - ответил Марден и взглянул на часы. - О, мне уже пора уходить. Позвоните мне после - того, как переговорите с Дженни. Сказав это, он ушел. Подошел официант и начал собирать тарелки. Дейсейн смотрел на его круглое лицо, седые волосы и согбенные плечи. - Почему вы здесь живете? - спросил психолог. - Что? - в ответ скрипучий голос. - Почему вы живете в Сантароге? - повторил Дейсейн. - Вы что, спятили? Здесь же мой дом. - Но почему именно этот город, а не, скажем, Сан-Франциско или Лос-Анджелес? - Да вы просто сошли с ума! Что я могу найти там такого, чего мне не хватает здесь? - Он ушел, унося тарелки. Дейсейн посмотрел на свой портфель, стоявший на столе. Изучение рынка. На сиденье стула напротив он увидел край газеты. Протянув руку, он схватил газету и прочитал ее название: "Сантарога-пресс". В левой колонке был обзор международных новостей. Краткость и манера изложения поразили Дейсейна. Каждое сообщение занимало один абзац. Например: "Эти психи все еще убивают друг друга в Юго-Восточной Азии". До Дейсейна не сразу дошло, что это было сообщение о войне во Вьетнаме. Следующий абзац: "Курс доллара на международном валютном рынке неуклонно падает, однако американские средства массовой информации продолжают замалчивать этот факт. Финансовый крах, который вполне способен разразиться на текущей неделе, по-видимому, мало кого волнует - все в основном озабочены тем, как провести предстоящие два дня выходных, а не пятницей, грозящей превратиться в Черную". Новый абзац: "Женевские переговоры по разоружению могут ввести в заблуждение только невежественных и самодовольных людей. Напоминаем: во время предыдущего раунда переговоров бомбы падали во многих местах нашей планеты". Следующий: "Правительство Соединенных Штатов продолжает расходовать деньги налогоплательщиков на огромную пещеру, которая засекречена в горах неподалеку от Денвера. Интересно, сколько высших военных чинов и правительственных официальных лиц вместе с их семьями захотят туда переехать, когда широкой общественности станет известно об этом факте?" "Франция еще раз попыталась сунуть нос в дела США, сделав заявление, что ВВС Соединенных Штатов, базирующиеся на французских авиабазах, должны покинуть территорию Франции. Может, они знают что-то, о чем нам неизвестно?" "Из-за автоматизации производства еще четыре процента трудоспособных граждан оказались выброшенными на рынок рабсилы. Неужели никого не волнует судьбы лишних людей?" Дейсейн опустил газету и уставился на нее невидящими глазами. Черт возьми, эту газету уж точно выпускает какая-то подрывная антиправительственная организация! Кучка коммунистов? Может, в этом и есть разгадка тайны Сантароги? Он посмотрел вверх и увидел стоящего рядом официанта. - Это ваша газета? - спросил официант. - Да. - А! Наверное, Эл дал вам ее. - Он начал поворачиваться, когда Дейсейн спросил у него: - А где ресторан приобретает продукты? - Со всей долины, доктор Дейсейн. Говядина поступает с ранчо Рэя Аллисона, расположенного у въезда в долину, а цыплята - с фермы миссис Ларсон, которая выращивает их к западу от нашего города. Овощи мы получаем из теплиц. - Спасибо. - Дейсейн вернулся к газете. - Доктор Дейсейн, хотите еще что-нибудь заказать? Эл сказал, чтобы вам подавали все, что вы только пожелаете. Оплачивать будет он. - Нет, спасибо. Официант оставил Дейсейна, вернувшегося к чтению газеты. Дейсейн решил тщательно изучить ее. В ней было восемь страниц, рекламы почти не было - только на первой, да и половина последней отводилась для рекламных объявлений, которые нагоняли тоску: "В магазине "Бреннер и Сыновья" недорого продается спальная мебель. Пришедший первым первым и обслуживается. Имеется также мебель высокого качества местного производства". "Четыре новых холодильника (16 кубических футов) можно приобрести на рынке Льюиса. Справки о ценах по телефону". В качестве иллюстрации служил улыбающийся толстяк, державшийся за открытую дверцу холодильника. Остальные объявления касались в основном купли-продажи и обмена: "Имею тридцать ярдов домотканой шерсти (ширина 54 дюйма), нуждаюсь в хорошей ленточной пиле. Звонить Эду Джанки на мельницу номер один". "Однотонный грузовик марки "Форд-56" куплен мною два года назад и до сих пор в приличном состоянии. По словам Сэма Шелера, он стоит около пятидесяти долларов или хорошую телку. Уиллиам Маккой, Ривер Джанкшн". Дейсейн более внимательно начал перечитывать газету. Он наткнулся на одну колонку для садоводов: "Настало время разводить жаб в вашем саду для борьбы с улитками". Одна из следующих страниц была полностью посвящена предстоящим собраниям и тому, какие вопросы будут на них рассматриваться. При чтении этой колонки Дейсейн заметил часто повторяющуюся фразу: "Джасперс закупит". "Джасперс закупит, - подумал Дейсейн. - Джасперс... Джасперс... Повсюду Джасперс. Неужели они действительно потребляют так много продукции этого кооператива?" - В этом слове, как ему вдруг показалось, скрывался какой-то смысл. Нечто объединяющее, характерное только для сантарожанцев. Дейсейн снова вернулся к газете. Его привлекло одно объявление в рекламной части: "Обменяю двухлетнее пользование половиной моего холодильника "Джасперс" (20 кубических футов, высокое качество) на предоставленную возможность в течение шести месяцев заниматься столярными работами. Лео Мерриот, Ривер Роуд, 1018". Что же, черт возьми, представляет из себя холодильник "Джасперс"? Но каким бы он ни был, а пользование его десятью кубическими футами в течение двух лет приравнивается шестимесячной зарплате столяра - это же не меньше четырех тысяч долларов! Солнечный свет, внезапно ярко осветивший ресторан, привлек внимание Дейсейна, и он приподнял голову как раз вовремя, чтобы заметить пару молодых людей, входящих в ресторан. У девушки были темные волосы, глубоко посаженные карие глаза и красивые подвижные брови, а у ее спутника - резкие норманнские черты лица и не менее красивые голубые глаза. Они заняли кабинку рядом с Дейсейном. Дейсейн наблюдал за ними в отражении зеркала, висевшего над баром. Молодой человек бросил взгляд через плечо на психолога и сказал что-то девушке. Та улыбнулась. Официант принес им два прохладительных напитка. Вскоре девушка произнесла: - После Джасперса мы сидели там и прислушивались к звукам на закате солнца, шуму проводов и голосам птиц. - Иногда ты должна чувствовать рябь на воде, - сказал ее спутник. - Это из-за того, что в красных лучах заходящего солнца поднимается ветер. Дейсейн снова насторожился. Это постоянное упоминание о Джасперсе, его высоком качестве - это что, шизофренический бред или какая-то разновидность психоделии. Он напрягся, пытаясь расслышать их разговор, но они склонили головы друг к другу и начали перешептываться и смеяться. Неожиданно Дейсейн мысленно вернулся к проводившимся более чем три года назад экспериментам по изучению действия ЛСД, которые проводились на его факультете. Он вспомнил, что у Дженни Сорже, уроженки Сантароги, обнаружился частичный иммунитет к этому наркотику. Под давлением общественности эти эксперименты пришлось прекратить, и теперь уже никогда не удастся подтвердить полученные данные относительно Дженни, а сама она никогда не обсуждала их при встречах с ним. Это воспоминание еще больше усилило беспокойство Дейсейна. "Почему я вспомнил об этих исследованиях именно сейчас?" - подумал он. Когда бокалы у молодых людей опустели, они встали и покинули ресторан. Дейсейн сложил газету и хотел было сунуть ее в портфель, но тут его остановила чья-то рука. Он поднял глаза и увидел Мардена. Тот пристально разглядывал его. - Кажется, это моя газета, - заметил он и забрал газету у Дейсейна. - Я уже почти доехал до развилки, когда вспомнил, что забыл ее здесь. До скорой встречи. - Марден торопливо пошел к выходу, держа газету под мышкой. То, что с такой бесцеремонностью и быстротой он был лишен газеты с интересующими его публикациями, вконец вывело Дейсейна из себя. Он схватил портфель и побежал к двери, где успел рассмотреть, как Марден отъезжает от обочины дороги на своей патрульной машине. "Иди-ка ты к черту! - подумал он. - Я найду другую". В баре на углу не продавалось газет, и худощавый служащий ледяным голосом сообщил ему, что местная газета распространяется только по подписке. Он не знает, где она печатается. Продавец в хозяйственном магазине, расположенном чуть дальше, дал ему тот же ответ, как и кассир в бакалейной лавке напротив. Дейсейн забрался в кабину, открыл портфель и, достав блокнот, начал записывать все, что только мог припомнить из газеты. Когда память его иссякла, он завел грузовик и начал кататься по улицам города в поисках газетного киоска или издательства. Он не обнаружил никаких признаков, указывающих, что "Сантарога-пресс" печатается в этом городе, но когда он подъехал к стоянке, заполненной подержанными автомобилями, его внимание привлекли объявления, размещенные на их лобовых стеклах. Он принялся внимательно рассматривать их. На стекле четырехлетнего "бьюика" виднелась надпись: "Пусть жрет бензина он немало, но и стоит он всего сто долларов". На почти новом "ровере" красовалась надпись: "Треснул шкив, но двигатель замени - и тогда покупка в 500 долларов не покажется тебе слишком дорогой". На десятилетнем "шевроле": "Эта машина принадлежала Джерси Хофстеддеру. Его вдова просит за него всего 650 долларов". Охваченный любопытством, Дейсейн вылез из кабины, прошел к "шевроле" Джерси Хофстеддера и взглянул на приборный щиток. Спидометр показывал шестьдесят одну тысячу миль. Сиденья внутри были обиты безукоризненно выделанной и хорошо подогнанной кожей. Ни одной царапины на корпусе, а шины казались почти новыми. - Вы хотите проверить, как машина ездит, доктор Дейсейн? - раздался женский голос. Повернувшись, Дейсейн увидел красивую седовласую матрону, одетую в яркую блузку и голубые джинсы. У нее было открытое лицо и гладкая смуглая кожа. - Меня зовут Клара Шелер, я мать Сэма, - представилась она. - Полагаю, вы уже слышали о моем Сэме. - И, разумеется, вы знаете обо мне, - заметил Дейсейн, пытаясь скрыть свою ярость. - Я друг Дженни из университета. - Видела вас сегодня утром вместе с Дженни, - произнесла женщина. - Она - одна из самых замечательных девушек здесь. А теперь, если вас интересует машина Джерси, я могу рассказать вам о ней. - С удовольствием послушаю, - сказал Дейсейн. - Здешним отлично известно, кем был Джерси, - начала она свой рассказ. - Он во всем стремился к совершенству. Эту машину он разобрал по винтику, оттачивая и подгоняя каждую деталь, так что сделал из нее само совершенство. Полюбуйтесь только на эти дисковые колеса. И только посмотрите, какие он сделал чехлы! - Кем был Джерси Хофстеддер? - спросил Дейсейн. - Кем... о, ну, конечно, ведь вы приезжий. Джерси работал главным механиком у Сэма до самой смерти примерно месяц назад. У его вдовы есть еще и автомобиль марки "корд", которым так гордился Джерси, но она говорит, что ей достаточно одной машины, и потому попросила меня продать этот "шевроле". Вот, послушайте, как работает двигатель. Она села за руль и включила двигатель. Дейсейн склонился над капотом. Он едва слышал шум работы двигателя. - Двойная система зажигания, - продолжила Клара Шелер. - Джерси как-то хвастался, что одного галлона [3,785 л] бензина ему хватило бы на тридцать миль, и я ничуть не удивилась бы этому. - Как и я, - заметил Дейсейн. - Как вы хотите расплачиваться, наличными или в кредит! - спросила Клара Шелер. - Я... я еще не решил, покупать ли мне эту машину или нет, - пробормотал Дейсейн. - Было бы неплохим подспорьем начать вашу совместную жизнь с Дженни с покупки машины Джерси, - произнесла Клара Шелер. - Вам немедленно нужно избавиться от развалюхи, на которой вы ездите. Я слышала, как она урчит. Она не долго послужит вам, если только вы не решитесь заменить по крайней мере подшипники на колесах. - Я... если я решусь все-таки купить ее, я вернусь вместе с Дженни, - произнес Дейсейн. - Благодарю вас за все. - Он повернулся и чуть ли не бегом вернулся к своему грузовику. У него возникло сильное желание приобрести машину Джерси Хофстеддера, и это показалось ему удивительным. Эта женщина прекрасно знала свою работу. Дейсейн вернулся к гостинице, в его голове царил хаос. Ну и удивительные же личности жили в Сантароге! С какой необычной искренностью были написаны таблички на подержанных автомобилях и рекламных объявлениях в "Сантароге-пресс"! Словно использовался один и тот же шаблон. "Такая открытая честность, - подумал Дейсейн. - В другие времена, более жестокие, это выглядело бы по-иному". Он прошел в свой номер, лег на кровать и попытался поразмыслить над всем, с чем он столкнулся сегодня. Сейчас разговор с Марденом показался ему еще более странным. Работа в клинике Паже? Подслушанные обрывки разговора молодой пары в ресторане не давали ему покоя. Они что, накачались наркотиками? Да плюс еще "подпольная" газета, получать которую могли ее подписчики. Машина Джерси Хофстеддера... Дейсейну очень захотелось вскочить с кровати, вернуться на стоянку и купить ее, потом выехать из долины и показать ее какому-нибудь механику из внешнего мира. Размышления Дейсейна прервал непрекращающийся гул каких-то бормочущих голосов. Он встал и огляделся, но так и не смог обнаружить, откуда исходят звуки. Полоска неба за окном, потемнела. Дейсейн прошел к нему и выглянул на улицу На северо-западе появились грозовые облака. Гул бормочущих голосов не стихал. Дейсейн обошел всю комнату и остановился под крошечным вентиляционным отверстием, расположенным в углу над туалетным столиком. Он встал на стул, потом сам взобрался на столик и приставил ухо к вентиляционному отверстию. Слабый, но различимый и такой знакомый звук телерекламы жевательной резинки донесся до него. Улыбнувшись про себя, Дейсейн слез со столика. Кажется, просто кто-то смотрит телевизор. Он помрачнел. Это было бы первым свидетельством того, что у местных жителей есть телевизор. Он вспомнил географическое расположение долины - глубокая чаша среди гор. Для телевизионного приема необходимо было на одном из близлежащих холмах установить антенну, усилители и протянуть длинный провод. Дейсейн снова забрался на столик и прислонился ухом к вентиляционному отверстию. Ему удалось сквозь звуки телевизора, показывавшего какой-то дневной сериал, различить голоса трех или четырех женщин. Одна из них, кажется, обучала другую вязанию. Несколько раз он расслышал слово "Джасперс", а один раз, очень ясно, фразу: "Видение, вот и все - это просто видение". Дейсейн спустился на пол и вышел в коридор. Других дверей в коридоре от его номера до окна в конце коридора с табличкой "Выход" не было. Но на другой стороне вестибюля дверь имелась. Дейсейн вернулся в свою комнату и осмотрел вентиляционное отверстие. На первый взгляд казалось, что воздуховод проходит сквозь стену, но это впечатление могло быть обманчивым - он мог изгибаться и идти сквозь потолок на следующий этаж. Каково же действительное устройство этого здания? Охваченный любопытством, Дейсейн решил немедленно выяснить это. Он торопливо спустился по лестнице в пустой вестибюль, вышел на улицу и обошел здание. Сзади рос дуб-патриарх, одна из веток которого изгибалась напротив одного из окон второго этажа. Дейсейн решил, что это, скорее всего, его окно. Оно находилось именно там, где он и предполагал, да и ветка подтверждала это. Дейсейн перевел взгляд в сторону угла и насчитал в том месте еще три окна, хотя дверей в эти комнаты из коридора он не видел. На всех трех окнах были задернуты шторы. "Дверей нет, но зато есть три окна", - подумал Дейсейн. Он более спокойным шагом вернулся в номер. Вестибюль оставался таким же пустынным, однако он слышал голоса и треск коммутатора из-за двери за столом дежурного. Оказавшись у себя в номере, Дейсейн прошел к окну и посмотрел на крышу. Покатый скат, сухие доски. Он без труда открыл окно и вылез на крышу. Дейсейн прислонился к стене и понял, что может таким вот образом, бочком, передвигаться по крыше. Добравшись до первого окна, он крепко ухватился за выступающий край подоконника и стал искать прореху в занавеске. Щели не было, однако он ясно различил звук работающего телевизора, когда прижался ухом к стеклу. Он расслышал рекламу мыла и женский голос: "Хватит слушать этот канал, переключи на НБС". Дейсейн отодвинулся от этого окна и прошел к следующему. Под шторой он заметил щелочку в полдюйма шириной. Он едва не потерял равновесие, когда наклонился, чтобы посмотреть в нее. Однако удержался, успев ухватиться за край подоконника, после чего нагнулся и заглянул в щелку. В затемненной комнате он различил несколько серых катодных трубок. Справа, напротив стены, стояло восемь телевизионных приемников. На достаточном для обозрения расстоянии от экранов в удобных креслах сидело пять женщин. Одна из них, как заметил Дейсейн, не без удовольствия вязала. Другая, похоже, была стенографисткой, она что-то быстро строчила в свой блокнот. А еще одна работала с магнитофоном. Все члены этой группы производили впечатление деловых женщин. На вид каждой из них было далеко за тридцать, но двигались они не без изящества; было видно, что они ведут активный образ жизни. Белокурая женщина со стройной фигурой, крайняя справа, встала и, зашторив верхний экран, отключила телевизор. Усевшись потом в свое кресло и подчеркнуто демонстрируя свою усталость, она громко произнесла: - О Господи! Как подумаешь, какой чепухой приходится забивать себе мозги изо дня в день... - Оставь это для доклада, Сузи! - произнесла женщина с магнитофоном. "Для доклада? - повторил про себя Дейсейн. - Какого еще доклада?" Он обвел взглядом всю комнату. У дальней стены стояли шкафы. Прямо под окном виднелась часть дивана. В левом углу стояла раздвижная лестница, ведущая на чердак. На столике с колесиками располагались две пишущие машинки. Дейсейн решил, что никогда прежде ему не попадалась столь необычно обставленная комната. "Таинственный отпечаток Сантароги незримо присутствует и здесь, - подумал он. - К чему вся эта секретность? И восемь работающих телевизионных приемников? Интересно было также узнать, что содержится в папках? И о каком еще докладе шла речь?" Время от времени они что-то надиктовывали на магнитофон, делали пометки в блокнотах, переключали каналы. Все это время они беспрерывно о чем-то перебрасывались словами, но лишь обрывки их разговора доносились до Дейсейна. Все равно они мало чем могли помочь психологу - обычная женская болтовня: "Я решила не делать складок на платье, с ним столько мороки". "Если Фред не заедет за мной после работы, мне придется искать кого-то, кто отвез бы меня в город". То, что его легко можно было увидеть с улицы, тревожило Дейсейна. Он сказал себе, что вряд ли он узнает что-либо важное, если он продолжит свое дежурство у окна, рискуя быть замеченным, и как ему тогда объяснять свои действия? Он осторожно проделал обратный путь по крыше в свой номер, залез в комнату и закрыл окно. Потом снова проверил коридор. Точно, двери, которая по идее должна была отмечать вход в ту старинную комнату, не было и в помине. Он прошел в конец коридора, к выходу, и открыл узкую дверь, выходящую на заднюю площадку. Там он обнаружил винтовую лестницу с перилами, прикрепленными болтами. Перегнувшись через перила, Дейсейн посмотрел вниз - там, двумя этажами ниже, темнел подвал. Потом он посмотрел вверх. Сквозь открытый люк в потолке на третьем этаже струился солнечный свет. Тихо двигаясь, Дейсейн поднялся на следующую площадку, открыл имевшуюся там дверь, за которой оказался еще один коридор. Он шагнул в него и бросил взгляд вдоль стены, которая тянулась над таинственной комнатой. На две ступеньки выше от площадки имелась другая дверь с табличкой "Бельевая". Дейсейн попытался открыть ее, но дверь оказалась запертой. Озадаченный, он вернулся на площадку. Когда Дейсейн снова шагнул в коридор, то вдруг почувствовал, как его правая нога скользит по ненатянутому краю ковровой дорожки. Какое-то мгновение, охваченный ужасом, Дейсейн видел летящие навстречу перила и лестницу. С треском он ударился правым плечом о перила, но это лишь замедлило, но не остановило его падение. Дейсейн ухватился за сломанные перила левой рукой и почувствовал, как они начинают прогибаться. И тогда он понял, что сейчас рухнет вниз, пролетит три этажа и упадет на бетонный пол подвала. Пронзительно заскрипели перила. Все происходило, как в необычайно замедленном кино. Он видел край лестницы, с распадающейся на мелкие желтые линии краской, паутину на одной из ее ступенек, с застрявшей в ней каштановой корпией. В последнем оглушительном треске сломанные перила развалились, и Дейсейн рухнул вниз. В это ужасное мгновение, когда ему уже представилась картина его тела, распластанного на бетонном полу в подвале, он вдруг почувствовал, как чьи-то сильные руки вцепились в его лодыжки. Еще не понимая, что происходит, Дейсейн запрокинул голову вниз и выпустил сломанные перила. Несколько мгновений он наблюдал, как они падали вниз. Потом он ощутил, как его, словно куклу, вытаскивают из обломков перил и кладут на спину на лестничной площадке. Перед взором Дейсейна вдруг возникло озабоченное черное лицо Уина Бурдо. - Еще мгновение, сэр, и вам можно было бы заказывать похороны, - сказал Бурдо. Дейсейн дышал так тяжело, что не мог вымолвить ни слова. Правое плечо невыносимо болело. Пальцы левой руки застыли в судороге, вызванной его отчаянным усилием удержаться за перила. - Я услышал, как кто-то пытается открыть дверь бельевой, - начал Бурдо. - Я был там, сэр, и решил поинтересоваться, кто это. А вы уже валились через перила, сэр. Как это случилось? - Ковер, - выдохнул Дейсейн. - Это была ловушка. Бурдо нагнулся и начал исследовать место возле двери. Потом выпрямился и сказал: - Будь я проклят, если в этом месте ковер не разорван! Вам действительно грозила опасность. Дейсейну удалось выпрямить свои застывшие пальцы. Он глубоко вздохнул и попытался привстать. Бурдо помог ему. Дейсейн заметил, что его рубашка порвалась. На животе и груди протянулась длинная красная царапина - постарались сломанные перила. - Вам, сэр, лучше посидеть спокойно несколько минут, - посоветовал Бурдо. - Хотите, я вызову врача? - Нет... Нет, спасибо. - Это займет не больше минуты, сэр. - Со мной будет... все в порядке. Дейсейн посмотрел на порванный каштановый ковер, его выступающий край. Он вспомнил картину падающих перил, и ему вдруг показалось странным, что он не может припомнить звук их удара о бетонную поверхность подвала. Потом новая, не менее тревожная мысль оформилась в его сознании, когда он вспомнил о смертельных несчастных случаях с двумя предыдущими исследователями. Дейсейн представил себя лежащим мертвым там, внизу, и результаты расследования его гибели: "несчастный случай, простая неосторожность, к сожалению, ведь никто не застрахован от подобных неблагоприятных стечений обстоятельств..." Но не были ли такими же подстроенными и те, предыдущие, якобы случайные смерти? Его плечо заныло от пульсирующей боли. - Лучше я спущусь в свою комнату и... переоденусь, - пробормотал Дейсейн. Усилившаяся в плече боль указывала на то, что без помощи врача не обойтись. Но движимый каким-то инстинктом, он отталкивал от себя эту мысль, хотя и понимал, что поступает неразумно. Бурдо протянул руку, чтобы помочь ему подняться, но Дейсейн оттолкнул ее в сторону, осознавая при этом, что ведет себя как дурак. - Сэр, я не желаю вам ничего плохого, - сказал Бурдо. В его голосе слышался мягкий упрек. "Неужели я так явно выказываю свой страх перед ним?" - подумал Дейсейн. И тогда он вспомнил, как эти сильные руки схватили его за лодыжки и спасли ему жизнь, когда он уже падал вниз с лестницы. Дейсейн ощутил вину перед ним. - Я... знаю это, - произнес Дейсейн. - Ведь вы спасли мне жизнь. Я не могу подобрать слова, чтобы выразить вам всю мою благодарность. Я... мои мысли были полностью заняты сломанными перилами. Может, вы посмотрите, можно ли их отремонтировать? Держась за стену, Дейсейн поднялся на ноги. Потом постоял несколько секунд, чтобы перевести дух. Плечо ныло от сильной боли. - Сэр, я закрою эту дверь на замок, - произнес Бурдо тихим, но твердым голосом. - Я все же вызову врача, сэр. А вы бы пожалели свое плечо. Ведь, верно, оно доставляет вам сильную боль. Будет лучше, если врач все же осмотрит вас, сэр. Дейсейн отвернулся, противоречивые чувства обуревали его. Да, ему нужно показать плечо врачу. Но обязательно ли этим врачом должен быть доктор Паже? Держась за стену, Дейсейн спускался вниз по лестнице. Паже... Паже... Паже. Кто знает, может, именно доктор Паже осматривал места происшествия в тех двух случаях, закончившихся смертельными исходами? Каждое его движение отдавалось жуткой болью в плече. Паже... Паже... Вообще, можно ли расценивать это происшествие на лестнице как-нибудь иначе, а не как несчастный случай? Разве мог кто-нибудь предвидеть, что он окажется в этом месте и именно в это время? Сверху послышался звук запираемой на ключ двери, потом по лестнице тяжело загрохотал Бурдо. Лестница завибрировала, и плечо еще сильнее заныло. Дейсейн сжал рукой плечо и остановился на площадке второго этажа. - Сэр? Дейсейн повернулся, посмотрел на лицо потомка мавританцев, на котором застыло озабоченное выражение. - Мне кажется, сэр, - проговорил Бурдо, - вам не стоит больше лазить на крышу. Вы можете упасть с нее, сэр. А падение с крыши грозит серьезными последствиями. 4 Ливень обрушился на долину перед самым наступлением темноты. Дейсейн в это время развалился в старинном массивном кресле в доме Паже, наложенная на плечо тугая повязка не давала ему двигаться. Напротив него, осуждающе поглядывая на Дейсейна, на мягкой подушке примостилась Дженни. Так и не изменив своего решения, Бурдо отвез его в клинику, которая примыкала к дому Паже, и сопроводил его до дверей, ведущих в реанимацию, после чего оставил его и ушел. Дейсейн не знал, что его ждет. Но все равно холодная профессиональная отчужденность, с которой Паже приступил к делу, явилась для него сюрпризом. - Порванные связки и легкий вывих, - констатировал Паже. - Вы что же... пытались свести счеты с жизнью? Дейсейн поморщился, когда на поврежденный участок накладывали тугую повязку. - Где Дженни? - Помогает готовить ужин. Мы сообщим ей о вашей идиотской выходке после того, как немного вас подлатаем. - Паже закрепил конец бинта. - Вы так и не ответили мне, что же это с вами произошло. - Совал нос в чужие дела! - пробурчал Дейсейн. - Теперь перестанете, а? - Доктор перебросил перевязь через голову Дейсейна и закрепил ее, фиксируя руку неподвижно. - Что ж, это должно хотя бы на некоторое время удержать вас от необдуманных поступков. Не двигайте лишний раз рукой. Думаю, не мне объяснять вам все это. Оставьте свой пиджак здесь. Отсюда есть крытый проход, который ведет прямо в гостиную - через вон ту дверь. Идите в дом, а я скажу Дженни, чтобы она составила вам компанию и развлекала вас до ужина. Крытый проход имел стеклянные стены и был украшен горшочками с геранью. Дейсейн остановился, чтобы рассмотреть только что подстриженный газон, где рядами росли обыкновенные красные розы. Низко нависало потемневшее небо. И тут с ветром, сгибавшим ветки белых берез, росших чуть дальше роз, на землю хлынул ливень. Застигнутые непогодой люди ускорили свой шаг по березовой аллее. При каждом порыве ветра намокшие края одежды хлестали их по ногам. Дейсейн невольно поежился, несмотря на то, что находился под защитой стеклянных стен. "Что я здесь делаю?" - подумал он. Он проглотил комок в пересохшем горле и поспешил к видневшейся уже недалеко двери дома и вскоре оказался в оббитой панелями гостиной, сплошь заставленной богатой мебелью. Он почувствовал слабый запах горящих углей. В плече все еще пульсировала тупая боль. Дейсейн прошел через всю комнату мимо буфета, сплошь заставленного отборным хрусталем, и осторожно опустился в глубокое мягкое кресло с зеленой обивкой. Немного погодя боль на время отступила, и он почувствовал временное облегчение. Но потом в плече вновь запульсировала боль. Дверь хлопнула... раздались чьи-то торопливые шаги. Через арку слева от него в комнату ворвалась Дженни с покрасневшим лицом. Мокрые волосы слиплись у висков. На ней было простое платье оранжевого цвета - подобная расцветка казалась поразительной среди унылых тонов огромной гостиной. Со странным чувством отчужденности Дейсейн припомнил, что когда-то сказал ей, что оранжевый - его любимый цвет. Вспомнив это, он почему-то насторожился. - Джил, Боже мой! - воскликнула она, останавливаясь перед ним с опущенными руками. Дейсейн проглотил комок в горле. Дженни смотрела на его разорванную рубашку, края бинтов, выглядывавших из-под нее, перевязь. Неожиданно она встала на колени и положила голову на его колени, прижимаясь к нему, и он увидел, что она плачет - бессловесные слезы сверкающим ручейком струились по ее щекам. - Эй! - воскликнул Дейсейн. - Дженни... - Эти слезы, ее реакция на его ужасный вид - все это ошеломило его. Он чувствовал себя виноватым перед ней, словно каким-то образом он предал ее. Боль и усталость отступили на задний план. Дженни взяла его левую руку и приложила ее к своей щеке. - Джил, - прошептала она. - Давай поженимся... прямо сейчас. "Почему бы и нет?" - подумал он. Однако оставалось ощущение вины... и вопросы, на которые он еще не получил ответа. Может, с помощью Дженни его заманивают в какую-то ловушку? Может, она даже сознательно играет свою роль? Осознает ли червь, насаженный на крючок, что он служит приманкой на форель?" Слева от Дейсейна донеслось тихое покашливание. Дженни немного отстранилась от него, но руку не отпустила. Дейсейн посмотрел в ту сторону и увидел Паже. Доктор переоделся, и сейчас на нем был голубой смокинг, в котором он еще больше напоминал истукана. Большая голова слегка наклонилась вправо, как бы насмешливо, однако темные глаза внимательно разглядывали его. За спиной Паже, в столовой, горели свечи в янтарных настенных канделябрах. Дейсейн видел огромный овальный стол, накрытый ослепительно белой скатертью, он был сервирован на три персоны серебряными приборами и хрустальной посудой. - Дженни? - произнес Паже. Девушка со вздохом выпустила руку Дейсейна и прошла к зеленой тахте, потом уселась на нее, поджав ноги. Дейсейн почувствовал запах жаренного с чесноком мяса. И тут же понял, что проголодался. Пребывая в возбужденном состоянии, он без труда различил соблазнительно острый запах Джасперса. - Мне кажется, нам следует поговорить о вашей предрасположенности к несчастным случаям, - произнес Паже. - Вы не возражаете, Джилберт? - Разумеется, нет, - ответил Дейсейн. Он сидел, внимательно наблюдая за доктором. В голосе Паже чувствовались нотки настороженности и нерешительности, скрывавшиеся за нежеланием хозяина дома вовлечь гостя в разговор, который мог бы встревожить его. - Часто ли с вами происходили несчастные случаи, которые влекли за собой различные неприятности? - спросил Паже. Говоря это, он прошел по комнате и подошел к кожаному креслу за спиной Дженни. Усевшись в него, он через плечо Дженни посмотрел на Дейсейна, и у того внезапно возникло подозрение, что доктор не случайно выбрал именно это кресло. - Ну так как? - произнес Паже. - Почему бы нам не обменяться вопросами? - спросил Дейсейн в ответ. - Сначала вы отвечаете на один мой вопрос, потом я - на ваш. - Да, в самом деле, почему бы и нет? - На лице Паже появилась задумчивая улыбка, вызванная одному ему известной шуткой. Дженни казалась встревоженной. - Ну, и каков ваш первый вопрос? - спросил Паже. - Сделка так сделка, - произнес Дейсейн. - Сначала я отвечу на ваш вопрос. Вы спрашивали у меня насчет несчастных случаев. Нет, до сих пор они обходили меня стороной. Во всяком случае, до моего появления в Сантароге. Хотя, постойте, один припоминается - падение с яблони, мне тогда было восемь лет. - Итак, - заметил Паже, - вы ответили и теперь задавайте свой вопрос. Дженни нахмурилась и отвела взгляд в сторону. Дейсейн почувствовал, как внезапно пересохло в горле, и каким-то скрежещущим голосом произнес: - Скажите мне, доктор, при каких обстоятельствах погибли мои два предшественника-исследователя? Голова Дженни резко повернулась. - Джил! - в гневе воскликнула она. - Успокойся, Дженни, - произнес Паже. Его левая щека нервно подергивалась. - Вы на ложном пути, молодой человек, - проворчал он. - Мы - не дикари. В этом нет необходимости. Если мы хотим, чтобы кто-то уехал, то он уезжает. - И вы не хотите, чтобы я уехал отсюда? - Дженни не хочет этого. И это ваш второй вопрос. Теперь ваша очередь отвечать. Дейсейн кивнул. Он пристально смотрел на Паже мимо Дженни, краем глаза замечая и ее. "Да, - подумал он снова, - Паже все рассчитал и устроился так, чтобы я видел их обоих". - Вы любите Дженни? - спросил Паже. Дейсейн сглотнул, потом взгляд его скользнул ниже, и он увидел мольбу в глазах Дженни. Паже знал ответ на этот вопрос! Так почему же он задает его? - Вам прекрасно известно, что я люблю ее, - ответил Дейсейн. Дженни улыбнулась, однако две слезинки сверкнули на ее ресницах. - Тогда почему вы ждали целый год, чтобы приехать сюда и сказать ей это? - спросил Паже. В его голосе звучали гневные язвительные обвиняющие нотки, которые заставили Дейсейна сжаться. Дженни повернулась и внимательно посмотрела на своего дядю. Ее плечи дрожали. - Потому что я чертовски упрямый осел и дурак, - ответил Дейсейн. - Я не хотел, чтобы любимая женщина указывала мне, где мне следует жить. - Значит, вам не нравится наша долина, - заметил Паже. - Возможно, вы измените еще это мнение. Может, вы позволите нам попытаться переубедить вас? "Нет! - мысленно воскликнул Дейсейн. - Не позволю!" - Однако он знал уже возникший внутри него инстинктивный ответ, дерзкий и по-детски наивный. - Делайте все, что сочтете нужным, - пробормотал он. Его ответ удивил его самого. Неужели это заговорили инстинкты, до того запрятанные глубоко внутри? Что же такого есть в этой долине, что держит его чуть ли не в постоянном напряжении. - Ужин готов, - раздался женский голос из прохода под аркой. Повернувшись в ту сторону Дейсейн увидел сухопарую бледную женщину в сером платье. Она была потомком первых поселенцев Америки - длинноносая, с настороженным взглядом и лицом, где каждая черточка, казалось, выражала неодобрение. - Спасибо, Сара, - поблагодарил Паже. - Познакомься, это доктор Дейсейн, парень Дженни. Ее глаза оценивающе оглядели Дейсейна, и, похоже, он ее удовлетворил. - Еда стынет, - заметила она. Паже поднялся из кресла. - Сара - моя кузина, - произнес он. - Она из старинного рода настоящих янки и поэтому категорически отказывается обедать с нами, если мы едим засветло. - Все у вас шиворот-навыворот, обедать в такой час, - проворчала она. - Мой отец всегда спал в своей постели в это время. - И вставал на рассвете, - заметил Паже. - Не стоит смеяться надо мной, Ларри Паже, - произнесла женщина и повернулась. - Идите к столу. А я принесу жареное мясо. Дженни подошла к Дейсейну и помогла ему встать. Наклонившись, она поцеловала его в щеку и прошептала: - Вообще-то ты понравился ей. Она сказала мне это на кухне. - О чем это вы там шепчетесь? - поинтересовался Паже. - Я сообщила Джилу мнение Сары о нем. - О, и каково же оно? - Она сказала: "Ларри не удастся запугать этого молодого человека с глазами, как у дедушки Сафера". Паже повернулся и внимательно оглядел Дейсейна. - Клянусь святым Джорджем, она права! А я и не заметил этого. - Он резко повернулся и направился в столовую. - Идемте, или Сара изменит свое хорошее мнение о вас. О нас самих она так не думает. Дейсейну этот обед запомнился на всю жизнь. Раненое плечо ныло, непрекращающаяся пульсация боли заставляла его все время быть начеку, каждое слово или движение давались с неимоверным трудом. Рядом была Дженни - никогда ранее она не была такой милой, женственной и желанной. Тут же был и Паже, объявивший о перемирии на время еды и засыпавший Дейсейна вопросами о его учебе в университете, профессорах, их студентах, его амбициях. Между кухней и столовой постоянно сновала Сара, то и дело подносившая блюда - бормочущая тень, черты лица которой размягчались только при взгляде на Дженни. "Когда здесь Сара, Дженни позволено все", - подумал Дейсейн. Наконец, подали жареное мясо, приготовленное отнюдь не самым лучшим образом, горох с соусом Джасперса, картофельные оладьи, местное пиво с уже знакомым острым привкусом и свежие персики на десерт. Пиво, поданное к ужину, сперва показалось Дейсейну незнакомым, однако вскоре он распознал букет различных ароматов, неуловимую смесь запахов и вкусовых ощущений, когда даже в сочетании, рождающем совершенно новые ощущения, на языке сохраняются и прежние отдельные составляющие. Все смешалось: запахи приобрели вкус, цвета усиливали ароматы. Первым попробовав пиво. Паже одобрительно кивнул и сказал: - Свежее. - Еще бы, только час назад взяла, как ты и просил, - резко ответила Сара. И бросила странный, испытующий взгляд на Дейсейна. Где-то после 9:30 Дейсейн начал прощаться с хозяевами. - Я подогнал к дому ваш грузовик, - сказал Паже. - Вы как, в состоянии управлять им, или же мне сказать Дженни, чтобы она отвезла вас в отель? - О, я доберусь сам, - ответил Дейсейн. - Не принимайте таблетки от боли, которые я дал вам, пока не окажетесь у себя в номере, - заметил Паже. - Вы ведь не хотите съехать с дороги и врезаться во что-нибудь. А потом они стояли на широкой веранде у фасада дома, уличные фонари отбрасывали влажные тени берез на газон. Дождь прекратился, но в ночном воздухе осталось ощущение влажности, от которой пробирала дрожь. Дженни набросила пиджак Дейсейна ему на плечи. Она стояла рядом с ним, и лицо ее озабоченно нахмурилось. - Ты точно уверен, что доберешься сам? - Ты же должна знать, что я смогу управлять машиной и одной рукой, - заметил он и улыбнулся. - Временами ты меня поражаешь, - произнесла девушка. - Не знаю, почему я так привязалась к тебе. - Химия, - сказал Дейсейн. Паже прокашлялся. - Вот что меня интересует в этой истории, Джилберт, - начал он. - Что вы делали на крыше отеля? Дейсейн внезапно ощутил укол страха - настолько неожиданно прозвучал этот вопрос. "Какого черта! - подумал он. - Посмотрим, к чему приведет прямой и откровенный ответ". - Я пытался узнать, чем вызвана такая засекреченность вашего телевидения, - сказал он. - Засекреченность? - Паже покачал головой. - Ну, это просто мой любимый проект. Они занимаются анализом идиотской инфантильности телевидения, собирая данные для книги, которую я собираюсь написать. - Тогда к чему такая секретность? - Дейсейн почувствовал, как Дженни вцепилась в его руку, не обращая внимания на страх, который он ощущал в ее реакции. - Это не секретность, мы просто учитываем особую чувствительность людей, - сказал Паже. - Многие из них просто звереют от большинства телепередач. Конечно, нам приходится смотреть все новости подряд, хотя в основном это подслащенная ложь, к тому же тщательно перемешанная с крупицами правды. В объяснениях Паже содержалась часть истины, Дейсейн понимал это, но вот что же он упустил при этом? Что же еще исследовали женщины в той комнате? - Понимаю, - произнес Дейсейн. - За вами остался должок в один ответ, - заметил Паже. - Справедливо. - Как-нибудь в другой раз, - заметил Паже. - Оставляю вас наедине. Спокойной ночи. Потом он зашел в комнату и закрыл за собой дверь. Вскоре Дейсейн направлялся по улице на своем грузовике, ощущая тепло губ Дженни. Около десяти часов он подъехал к перекрестку перед гостиницей, после секундного колебания он выбрал правую дорогу, ведущую в Портервилль. Принимая это решение, он руководствовался в первую очередь инстинктом самосохранения, хотя и успокаивал себя, что просто хочет некоторое время покататься в одиночестве... и поразмышлять. "Что же это происходит со мной?" - подумал он. Мысли в голове уже не были необыкновенно ясными, как днем, его охватило беспокойство, от которого все сжалось внутри. Странным образом расширились рамки бытия, и это заставило его осознать, что он загнал свое "я" внутрь себя, сосредоточившись на одном лишь психологическом аспекте. Что-то подталкивало его сейчас сломать созданные им самим внутренние барьеры, и он видел, как за этими барьерами уже вырисовывается нечто, к чему он боялся повернуться лицом. "Почему я здесь?" - подумал он. Можно было отследить всю цепочку причин и следствий, вплоть до времени учебы в университете, до Дженни... но он еще раз ощутил вмешательство неких сил, которые находились за пределами этой цепочки, и он боялся этих сил. Ночь стремительно проносилась мимо грузовика, и он осознал, что поднимается в гору, пытаясь выбраться из долины. Он подумал о Дженни, о той Дженни, которую видел этой ночью: эльфесса, одетая в оранжевое платье и оранжевые туфли, милая Дженни, нарядившаяся так, чтобы доставить ему радость; искренность и любовь открыто читались на ее лице. Он стал вспоминать обрывки разговора за обедом. Джасперс. "Это старый Джасперс". - Это сказала Дженни, пробуя соус. "Настало время закрывать новую секцию Джасперса под номером "5". - Эту реплику бросила Сара, принося десерт. И Паже продолжил: "Я поговорю с ребятами об этом завтра". Теперь, вспоминая все это, Дейсейн вдруг понял, что даже в меде чувствовался едва уловимый, но такой уже знакомый ему привкус. Он еще тогда удивился, почему так часто в их разговорах всплывает слово "Джасперс". Так или иначе, но их разговоры возвращались к кооперативу, и, похоже, ничего необычного в этом они не находили. Они говорили о Джасперсе... даже в самые неподходящие моменты. Наконец он достиг перевала, за которым кончалась долина, дрожа от двойственного чувства - бегства... и потери. На склонах холмов, где вилась дорога, начавшаяся спускаться, догорал пожар. Через вентилятор в кабину проникал влажный пепел, разносимый ветром, и Дейсейн вспомнил об обрыве телефонных линий. Здесь, за долиной, небо начало проясняться от облаков. Мертвые деревья стояли на обгоревших склонах, как герои китайских сказок на залитых лунным светом холмах. Неожиданно он нашел логическое объяснение своему бегству из долины: "Телефон"! Я должен позвонить Селадору и посоветоваться с ним. Связи с долиной нет, но я могу позвонить из Портервилля... а потом вернуться назад". И, приняв это решение, он успокоился и продолжал путь в необычном состоянии - полностью отсутствовали какие-либо эмоции или мысли. Даже боль в плече поутихла. Вскоре во мраке замаячили огни Портервилля, шоссе расширилось, переходя главную улицу городка, слева мелькнула табличка, где синими буквами на белом фоне было написано: "Автобусное депо"; чуть дальше находилось ночное кафе. Два больших трейлера с прицепом стояли рядом со спортивным автомобилем с откидным верхом и светло-зеленой машиной шерифа. Оранжевым блеском сияла вывеска: "Салон матери Френчи". Машины, припаркованные у обочины, произвели на Дейсейна унылое впечатление своей потрепанностью и старостью. Дейсейн проехал мимо, увидел одинокую телефонную будку, стоявшую под уличным фонарем на углу рядом с неосвещенной автобусной остановкой. Он свернул в проезд и остановился возле кабинки. Разгоревшийся двигатель начал издавать резкие, скрежещущие звуки, стоило ему только выключить зажигание. Потом он несколько секунд сидел неподвижно, глядя на кабинку, после чего выбрался из машины. При этом изношенные рессоры грузовика слегка скрипнули. Мимо проехала машина шерифа, фары высветили на белом заборе за кабинкой огромную тень. Со вздохом Дейсейн зашел в кабинку. Ему вдруг почему-то расхотелось звонить, но он заставил себя набрать номер. Вскоре он услышал в трубке голос Селадора с его акцентом: - Джилберт? Это ты, Джилберт? Телефонная связь уже что, восстановлена? - Я звоню из Портервилля, из городка, который расположен совсем рядом с долиной. - Что-то случилось, Джилберт? Дейсейн сглотнул. Даже на расстоянии Селадор оставался таким же чувствительным. "Что-то случилось?" Дейсейн коротко рассказал о едва не случившемся с ним несчастье. После долгой паузы Селадор произнес: - Все это очень странно, Джилберт, но я не вижу, как ты можешь строить из этих несчастных случаев нечто большее. К примеру, когда ты отравился газом, они приложили огромные усилия, чтобы спасти тебя. И когда ты едва не свалился с лестницы - откуда кто-либо мог знать, что именно ты окажешься там? - Я просто хотел, чтобы ты знал об этом, - сказал Дейсейн. - Паже считает, что я предрасположен к несчастным случаям. - Паже? Ах, да - местный врач. Ладно, Джилберт, не следует обращать внимание на заявления, которые делает человек в области, которая выходит за рамки его специальности. Сомневаюсь, что квалификация Паже достаточна для того, чтобы ставить такой диагноз в отношении тебя, даже если у тебя действительно наблюдается похожий синдром - во что я лично не верю. - Селадор прокашлялся. - Ты ведь не думаешь всерьез, что эти люди вынашивают против тебя злобные замыслы? Рассудительный ровный голос Селадора успокаивал Дейсейна. Конечно, он прав. Здесь, вдали от долины, события последующих двадцати четырех часов приобретали несколько иную окраску. - Конечно, нет! - ответил Дейсейн. - Отлично! Джилберт, ты всегда удивлял меня своей невозмутимостью. Но позволь мне теперь предупредить тебя: ты оказался в ситуации, попав в которую многие люди начинают вести себя крайне беспечно. При подобных обстоятельствах гостиница может оказаться чрезвычайно опасным местом, и поэтому тебе лучше сменить место проживания. - И куда же мне переехать? - спросил Дейсейн. - Должны же быть там и другие гостиницы. "Беспечность в гостинице? - подумал Дейсейн. - Тогда почему же никто, кроме меня, не пострадал? Опасное место - да, возможно, но только потому, что она - часть долины". Ему совсем не хотелось соглашаться с Селадором. Ему подумалось, что это его нежелание основывается на данных, которых не было у Селадора. Неожиданно он понял, какое отношение к нему имел ненатянутый по краям ковер. Ловушка с приманкой. Приманка? Конечно, телевизионная комната - место странное, уж точно, и кто-то решил, что она должна привлечь его внимание. Вокруг приманки можно было установить несколько ловушек, заполнив ими все возможные проходы. Интересно, какую ловушку он избежал на крыше? Подумав об этом, Дейсейн вспомнил, что перила лестницы были сломаны. - Ты все еще слушаешь меня, Джилберт? Голос Селадора казался едва слышным и далеким. - Да, слушаю. Дейсейн кивнул про себя. Это же так просто и понятно! Ответ на все те неясности, которые беспокоили его в отношении несчастных случаев. Так просто - вроде детского рисунка на запотевшем окне - никаких дополнительных штрихов или лишних деталей. Приманка и ловушки. Но одновременно Дейсейн понимал, что Селадор не согласится с его выводами. И обзовет параноиком. Если его теория окажется ошибочной, его в действительности станут считать параноиком, которому пригрезилось существование большой организации, в которую входит множество людей и официальных лиц. - Ты еще хочешь что-то узнать, Джилберт? Твое молчание на линии обходится нам не так уж дешево. Дейсейн внезапно пришел в себя. - Да, сэр. Вы помните о статье Паже относительно сантарожанцев и аллергенов? - Да. - Селадор прокашлялся. - Сделайте запрос в Департамент здравоохранения и на сельскохозяйственный факультет университета. Узнайте, смогут ли они провести химический анализ продуктов, поступающих из фермерских хозяйств, особенно меня интересует сыр. - Департамент здравоохранения... сельскохозяйственный факультет... сыр, - повторил Селадор. Дейсейн почти зримо представлял себе, как он делает записи на листке бумаги. - Что-нибудь еще? - Да. Не могли бы вы обратиться в адвокатскую контору, занимающуюся куплей-продажей недвижимости? Я уверен, там рассматривали правомерность использования арендованных земель, которые... - К чему ты ведешь, Джилберт? - Фирмы, финансирующие наш проект, арендовали землю и начали дорогостоящее строительство установки еще до того, как узнали, что сантарожанцы откажутся торговать с нами. Нет ли в этом какой-то системы? Не может ли быть так, что сантарожанские агенты по продаже недвижимости заманивают в долину неосторожных чужаков? - Заговор с целью обмана, - заметил Селадор. - Понимаю. Но я больше склонен считать, что это направление поисков окажется неверным. Слушая Селадора, Дейсейн вдруг обратил внимание на несколько замедленный темп его речи. Возможно, сказывалась усталость. - Вполне вероятно, - согласился Дейсейн. - Но все равно не повредило бы узнать мнение наших стражей закона. Возможно, это даст мне новые ключи к разгадке Сантароги. - Очень хорошо. И, Джилберт, когда ты отправишь мне копии своих заметок? - Вышлю по почте из Портервилля уже сегодня вечером несколько копий своих записей. - Лучше завтра. Уже поздно и... - Нет, сэр. Я не доверяю почте Сантароги. - Почему? Дейсейн рассказал, как Дженни разгневалась на женщин, работавших на почте. Селадор захихикал. - Создается впечатление, что там орудует целая банда настоящих гарпий, - заметил Селадор. - Есть ли в Сантароге законы, предусматривающие ответственность за перлюстрацию корреспонденции? Впрочем, ну конечно же, они честные люди и все такое. Надеюсь, ты застал мисс Сорже в добром здравии? - Она прекрасна, как всегда, - ответил Дейсейн, стараясь говорить беззаботно. Этот вопрос его удивил. Мисс Сорже. Селадор назвал ее мисс, значит, он знал, что она не замужем. - Мы занимаемся изучением источников поступления топлива в Сантарогу, - продолжал Селадор. - Пока ничего нового. Береги себя, Джилберт. Не хочу, чтобы что-нибудь случилось с тобой. - Мне тоже, - заметил Дейсейн. - Ну, тогда пока! - попрощался Селадор. В его голосе прозвучала нерешительность. Потом раздался щелчок, и связь разъединилась. Дейсейн повесил трубку и повернулся, услышав какой-то звук за своей спиной. В проезд свернула машина шерифа и остановилась прямо перед будкой. В глаза Дейсейна бил ослепительный свет фар. Дейсейн услышал, как открылась дверь и раздались звуки шагов. - Выключите этот чертов свет! - крикнул Дейсейн. Свет фар потускнел. Он разглядел крупную фигуру человека в форме, стоявшего перед таксофоном с поблескивающим на груди значком. - Какие-нибудь проблемы? - раздался неожиданно писклявый для такой громадины голос. Дейсейн вышел из кабинки, все еще в гневе от того, что его ослепили светом фар. - А что, должны быть? - У, чертовы сантарожанцы, - пробормотал шериф. - Наверное, очень уж приспичило кому-то из вас позвонить во внешний мир, раз для этого пришлось пожаловать сюда. Дейсейн хотел было возразить, что он не сантарожанец, но промолчал, когда его мозг затопил поток новых вопросов. Почему его принимают за сантарожанца? Сначала толстяк на "крайслере", а теперь и этот шериф. Дейсейн вспомнил слова Мардена. У него что, на лбу есть отличительный знак об этом? - Если разговор закончен, то вам лучше ехать домой, - сказал шериф. - Здесь нельзя стоять всю ночь. На приборном щитке грузовика Дейсейн увидел неожиданное изменение уровня бензина - прибор ошибочно показывал, что бак почти пуст, хотя он был полон. Поверит ли он, что ему нужно дождаться утра, когда заработает заправочная станция? Может ли он вызвать дежурного, и тогда будет обнаружено, что израсходовано всего несколько галлонов? "К чему заниматься самообманом?" - задал себе вопрос Дейсейн. Он вдруг понял, что ему не хочется возвращаться в Сантарогу. Почему? Может, потому что, живя там, он превращается в настоящего сантарожанца? - У тебя довольно неплохая перевязка, - заметил шериф. - Побывал в аварии? - Ничего серьезного, - ответил Дейсейн. - Потянул слегка связки. - Тогда спокойной ночи, - сказал шериф. - Будь осторожен на этой дороге. - Он вернулся к своей машине и сказал что-то тихим голосом напарнику. Они оба захихикали. Потом патрульная машина медленно выехала из проезда. "Они ошибочно приняли меня за сантарожанца", - подумал Дейсейн и принялся размышлять над реакцией полицейских. Им совсем не хотелось, чтобы он находился в городе, но вели они себя с ним как-то неуверенно - словно боялись его. Без всяких колебаний они оставили его одного, даже не поинтересовавшись, с какой целью он приехал в Портервилль. А если он преступник? Почему же они подумали что он сантарожанец? Этот вопрос не давал ему покоя. Ухабистая дорога тут же заставила его вспомнить о больном плече. Правда, теперь оно лишь отзывалось тупой болью. Голова была ясная, чувства обостренными, впереди чернела выступавшая клином вершина горы. Он удивлялся этому новому для себя состоянию. Дорога поднималась все выше и выше... Неясные образы вдруг стали проноситься перед глазами Дейсейна, как бы являясь продолжением окрестностей, мелькавших за окнами машины. Они оформлялись в слова, фразы, лишенные всякого смысла, так что от всего этого у психолога стала кружиться голова. Ощутив внезапно наступившую необыкновенную ясность в голове, он попытался разобраться, что они означают. "Пещера... хромой... пожар..." "Какая пещера? - подумал Дейсейн. - Где я видел хромого? Что еще за пожар? Не тот ли это пожар, что привел к выходу из строя телефонных линий?" У него внезапно возникло впечатление, что он-то и является этим хромым. Однако обнаружить связь между пожаром и пещерой никак не удавалось. Дейсейн понял, что он не рассуждает, а воскрешает в памяти прежние мысли. Образы являлись ему в форме увиденных им предметов. Автомобиль. Он видел сверкающую машину Джерси Хофстеддера. Забор. Он видел забор вокруг кооператива. Тени. Он увидел бестелесные тени. "Что творится со мной?" Дейсейн почувствовал, что дрожит от голода... хотя на лбу появились крупинки пота, которые начали скатываться вниз на лицо. Он ощущал их соленый вкус на губах. Дейсейн опустил окно, позволяя холодному ветру наброситься на него. На повороте, том самом месте, где он остановился в первый вечер, Дейсейн съехал на обочину, заглушил двигатель и потушил фары. Облаков на небе уже не было, и расплющенная серебряная луна низко скользила над горизонтом. Он посмотрел на долину - повсюду виднелись огни, далеко слева - сине-зеленые - там были теплицы; а справа, у кооператива, суетились люди. Здесь же, наверху, Дейсейн чувствовал себя отчужденным от всего этого, изолированным. Его окружала темнота. "Пещера? - подумал он. - Джасперс?" Трудно размышлять, когда все тело ломит. Плечо его по-прежнему ныло от боли. Усилилась боль и в левом легком. Давало о себе знать и сухожилие на левой лодыжке - не болью, а слабостью. Он мысленно мог представить любую из царапин, которые оставили на его груди сломанные перила, из которых с таким трудом извлекал его Бурдо. Перед его мысленным взором мелькнула картина карты, которая висела на стене в кабинете Джорджа Ниса, но тут же исчезла. Ему казалось, что он потерял контроль над своим телом - словно нечто или некто управляли им. Это была старая, пугающая мысль. Безумная. Он вцепился в руль, но, представив, как тот изгибается в его руках, отдернул их прочь. Горло пересохло. Дейсейн пощупал пульс, глядя одновременно на светящийся циферблат часов, и заметил, что вторая рука почему-то слегка подрагивает. Может, из-за учащенно бившегося сердца? Что-то искажало его ощущение времени. "Неужели меня отравили? - подумал он. - Когда я ужинал у Паже? Трупный яд?" Черная чаша долины казалась длинной ужасной рукой, способной дотянуться до этого места и схватить его. "Джасперс, - подумал он. - Джасперс". Что же на самом деле означает это слово? Он почувствовал некую общность, коллективное единение, связанное с этим кооперативом. Ему представлялось нечто всеобъемлющее, скрывающееся во мраке, на самом краю его сознания. Дейсейн опустил руку на сиденье. Пальцы вцепились в портфель с записями и документами, которые свидетельствовали о том, что он ученый. Он попытался ухватиться за эту мысль. "Я ученый. Как сказала бы тетя Нора: твое беспокойство вызвано буйной фантазией". Это должен делать ученый, Дейсейн ясно сознавал. Он должен внедриться в мир Сантароги, найти для себя место в их единении, пожить с ними некоторое время, постараться даже думать, как они. Только так можно разгадать загадку долины. Существовал присущий сантарожанцам образ мышления. Он должен принять его, привыкнуть к нему подобно тому, как привыкают к новому костюму, и тем самым будет достигнуто понимание. Эта мысль принесла ощущение, что нечто вторгается в его сознание. Он почувствовал, что некое древнее существо воскрешается в нем и изучает его. Оно захватило все его подсознание - назойливое, что-то ищущее, беспокойное, но ощущаемое как отражение в зеркале, неразделимое и неясное... но реально существующее. И существо шевелилось в нем, тяжелое и неясное. А потом это ощущение исчезло. И едва это случилось, как внутри себя Дейсейн ощутил пустоту, настолько подавляющую, что ему стало казаться, что он - щепка, брошенная в волны бескрайнего океана и опасающаяся любого течения или водоворота. Дейсейн понимал, что это лишь грезы наяву. Но он боялся вернуться в реальный мир, в эту долину. Джасперс. Дейсейн понимал, что ему нужно сделать и еще одну вещь. И снова он мысленно нарисовал карту, висевшую на стене в кабинете Джорджа Ниса, - черные тонкие линии, изображавшие центральную часть долины. Пещера. Вздрогнув, он посмотрел вдаль, туда, откуда доносился гул. Что же скрывается там, за проволочной изгородью, которую охраняют сторожа с собаками и патрулирующие полицейские багги? Должен же отыскаться способ узнать все. Дейсейн запер кабину. Единственным оружием, которое он обнаружил в грузовике, был ржавый охотничий нож в изъеденных коррозией ножнах. Он сунул ножны за пояс, неуклюже действуя одной рукой. Пусть это и выглядело несколько глупо, но неясное предчувствие какой-то опасности руководило его действиями. Потом нашелся и фонарик. Он сунул его в карман. От всех этих движений снова заныло плечо. Дейсейн не обращал внимание на боль, убеждая себя тем, что, конечно, проще всего уговорить себя ничего не делать, сославшись на физическую немощь, даже зная, насколько важны твои действия. Узкой звериной тропой он спустился вниз с холма и оказался у верхнего конца охраняемой изгороди. Дейсейн продолжил путь по тропе, постепенно теряющейся в зарослях кустарника. Ветки цеплялись за одежду. Он продирался сквозь них, ориентируясь на луну и шум кооператива. И вот перед ним с вершины холма предстал и сам кооператив. В чем бы ни заключалась загадка Сантароги, Дейсейн знал, что ответ скрывается за этой изгородью. Один раз он споткнулся и соскользнул вниз с холма в высохший ручей. Идя по руслу, он вышел на крошечную ровную насыпь, откуда он мог обозревать весь кооператив и долину, простирающуюся вслед за ним и утопающую в лунном сиянии. Дважды он спугнул оленя, скрывшегося во мраке ночи. Из кустов постоянно доносились шорохи, когда какие-то маленькие существа убегали, напуганные его неуклюжим приближением. Придерживаясь узкой звериной тропы, он вышел наконец к скалистому уступу, располагавшемуся примерно на расстоянии тысячи ярдов по прямой до ограды кооператива. Дейсейн присел на один камень, чтобы перевести дыхание, и услышал во внезапно наступившей тишине справа от себя урчание какого-то мощного двигателя. После этого он пополз обратно в небольшую рощицу кустарников и припал к земле. Урчание двигателя становилось все громче и громче. К звездам взметнулись гигантские колеса, занимая холм над Дейсейном. Откуда-то сверху ударил луч света, пробежал по кустам, на мгновение замерев, словно что-то выискивая, а потом продолжил в следующий миг движение то ли вперед, то ли назад. Дейсейн узнал эту машину - багги, чудовище находилось всего в двухстах футах от него. Ему казалось, что он весь на виду, обнажен (какой защитой может служить просвечивающийся кустарник?) перед этим созданием из ночных кошмаров. Свет ударил по листьям над ним. "Он приближается, - подумал Дейсейн. - Направляется прямо ко мне!" Во время остановки багги, когда он обыскивал лучом окрестности, урчание двигателя стало тише - Дейсейн даже смог расслышать вой какой-то собаки, и тут же он вспомнил о псах, которые сопровождали Мардена. "Собаки уж точно почуют меня", - мелькнула мысль. Он пытался сжаться в комок, насколько это было возможно. Неожиданно шум двигателя стал громче. Рискнув посмотреть сквозь кусты, Дейсейн отодвинул ветку, приготовившись выпрыгнуть из кустов и бежать. Однако огромная машина, развернувшись, начала подниматься на гребень, с которого она появилась. Когда багги исчез за холмами над Дейсейном, шум двигателя и свет прожекторов перестали беспокоить его. Все смолкло, Дейсейн несколько секунд приходил в себя, потом выполз на скалистый выступ. И тогда он понял, почему багги не стал спускаться дальше - здесь был тупик, вниз уже тропы не было. Теперь ему придется взбираться обратно на гребень, где исчезла машина, и пытаться найти какую-нибудь другую тропку, которая привела бы его вниз. Он уже начал поворачиваться, когда остановился, увидев черную трещину в скалистой поверхности уступа справа от себя. Дейсейн подошел к этому месту и стал всматриваться в темнеющую щель. В ширину пролом не превышал и метра, сужаясь вправо от него. Дейсейн опустился на колено и рискнул на несколько секунд посветить фонариком. Луч высветил гладкую скалистую стену, проход опускался к еще одному уступу. И, что было более важно, в лунном свете он разглядел какую-то звериную тропу. Дейсейн соскользнул к краю расщелины и, свесив ноги в темную бездну, задумался над дальнейшими своими действиями. Если бы не его раненое плечо, он бы не колеблясь начал спускаться по расщелине, прижавшись спиной к одной стене и упираясь ногами в другую. Да, такой спуск опасен, но в горах ему часто приходилось сталкиваться и не с такими преградами. До второго выступа было не более пятидесяти футов. Дейсейн огляделся. "И что теперь, - спрашивал он себя, - может рискнуть?" В это мгновение Дейсейн вдруг вспомнил, что так и не отправил Селадору по почте копии своих записей. Ему словно холодной водой брызнули в лицо. Ему показалось, что его же тело и предало его, что он подписал себе приговор. "Как мог я забыть? - подумал он. В этом мысленном вопросе звучал и гнев на себя, и страх. Пот выступил на ладонях. Он взглянул на светящийся циферблат наручных часов: почти полночь. Его охватило почти непреодолимое желание вернуться назад к дороге и своему грузовику. Еще больше его пугало то, как может повести себя его тело в случае опасности, которая могла явиться из мрака ночи или во время спуска. Дейсейн некоторое время сидел, дрожа и вспоминая недавнее ощущение, словно его телом некто обладает. Это какое-то безумие! Он яростно затряс головой. Пути назад не было - он должен спускаться, найти путь к кооперативу и выведать его секреты. Пока его не покинула ярость, Дейсейн опустил ноги в расщелину и нащупал скалистую поверхность противоположной стены, после чего, соскользнув с камня, начал спуск. При каждом передвижении спины вниз по скалистой поверхности, плечо взрывалось болью. Он стиснул зубы, но продолжал медленно спускаться во мраке. Камень царапал спину. Однажды его правая нога соскользнула, и ему с огромным трудом удалось удержаться и не рухнуть вниз. Уступ расщелины, когда он добрался до него, оказался покатым, сплошь покрытым мелкими камнями, сыпавшимися из-под ног на звериную тропу, которую он видел сверху. Несколько секунд Дейсейн пролежал, пытаясь отдышаться и позволяя жжению в плече угаснуть и перейти в тупую пульсирующую боль. Вскоре он с трудом поднялся и отметил про себя место, где освещенная лунным светом тропа шла вниз справа от него. Он продрался сквозь кустарник к лугу, усыпанному черными тенями дубов. А еще дальше в свете луны сверкала изгородь. Итак, вот она, граница кооператива. Интересно, удастся ли ему перебраться с помощью одной руки через забор? Было бы досадно, если бы он совершил весь этот путь только для того, чтобы капитулировать перед обычной оградой! Пока он стоял, изучая луг и забор, какое-то жужжание привлекло его внимание. Оно доносилось откуда-то справа от него. Его взгляд пытливо пробежался по теням в поисках источника звука. Что это там блестит, какой-то металлический круг на лужайке? Он припал к сухой траве. Все вокруг заполнял тяжелый запах грибов. Он внезапно узнал его - да ведь это же запах Джасперса. Такой же запах он почувствовал, когда заглянул в вентиляционное отверстие. Вентилятор! Дейсейн поднялся и быстро пошел по лугу в направлении этого звука. Он уже не сомневался: звук и запах Джасперса исходили из одной точки. Где-то глубоко под землей работал огромный вентилятор. Дейсейн остановился рядом с вентиляционным выходом: диаметр около четырех футов, примерно такая же высота, а сверху противодождевой козырек конической формы. Он уже собирался заняться изучением креплений козырька, когда услышал чье-то сопение и треск веток, доносившиеся со стороны забора. Он нырнул за вентилятор, и в этот момент из-за кустов за изгородью появились два охранника в форме, а впереди них, что-то вынюхивая и натянув поводки, бежали собаки. "Если они учуют меня, мне конец", - подумал Дейсейн. Он припал к земле за вентилятором, еле дыша. Как назло, запершило в горле, ему захотелось кашлянуть, прочистить горло, но он сдержался. Собаки и охранники остановились прямо под ним. Ослепительный луч света скользнул в сторону вентилятора, осветив землю с обоих сторон. Одна из собак яростно зарычала. Раздалось какое-то громыхание, потом один из охранников отдал резкую команду. Дейсейн затаил дыхание. Громыхание повторилось. Судя по звукам, охранники с собаками пошли дальше вдоль забора. Дейсейн рискнул бросить быстрый взгляд в сторону кооператива. Охранники освещали землю у самой изгороди в поисках следов незваных гостей. Один из охранников вдруг рассмеялся. Дейсейн почувствовал дуновение легкого ветерка и понял, что ветерок дует от собак, после чего позволил себе слегка расслабиться. Снова повторился грохот. Дейсейн увидел, что один из охранников проводит палкой вдоль забора. Видя, с какой небрежностью относятся к выполнению своих обязанностей охранники, Дейсейн еще больше расслабился. Он глубоко вздохнул. Охранники уже достигли вершины холма и начали спускаться по противоположному склону. Мрак ночи поглотил их. Дейсейн дождался, когда с их стороны затихнут последние звуки, и выпрямился. Левое колено все еще дрожало, и понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с этой дрожью. Охранники, собаки, огромные багги - все это подчеркивало особую важность обследуемого им объекта. Дейсейн кивнул про себя и начал осматривать вентилятор. Под противодождевым козырьком он обнаружил массивную решетку. Он рискнул посветить фонариком и увидел, что вентилятор и решетка крепятся при помощи массивных металлических винтов. Дейсейн достал свой охотничий нож и попытался открутить один винт. Послышался скрежет металла о металл. Он остановился и прислушался. Однако слышались только звуки ночной жизни: где-то в кустах заухала сова, и ее печальный крик разорвал ночную тишь. Дейсейн продолжал раскручивать винт. Когда тот упал ему на ладонь, он сунул его в карман и принялся за следующий. Вскоре Дейсейн открутил все четыре. После этого взялся за решетку. С противным металлическим скрежетом он приподнял ее и козырек. Дейсейн направил луч фонарика внутрь и увидел гладкие металлические стены, тянувшиеся прямо вниз примерно на пятнадцать метров, затем изгибающиеся обратно в сторону холмов. Дейсейн вернул решетку и козырек в прежнее положение и прошел к дубам, где обнаружил упавшую ветку примерно в шесть футов длиной. Ее он использовал в качестве подпорки, подложив под решетку и козырек, после чего снова, посвечивая фонариком, осмотрел трубы вентилятора. Чтобы спуститься, понял он, нужно обе руки - по-другому добраться до низа невозможно. Стиснув зубы, он снял перевязь и сунул ее в карман. Даже без перевязи он знал, что от больной руки толку будет мало... он будет использовать ее только в случае крайней необходимости. Дейсейн ощупал край вентилятора - острый грубый металл. "У меня ведь есть перевязь", - вспомнил он. Дейсейн достал ее, свернул в некое подобие подушечки, чтобы не поцарапать ладони, и, приставив к краю вентилятора, начал протискиваться. Но тут перевязь соскользнула, и он почувствовал, как металл впивается в кожу живота. Он ухватился за край вентилятора и пролез вниз. От рубашки отлетели все пуговицы. Дейсейн услышал, как они звякнули где-то внизу. Здоровой рукой он обхватил перевязь и начал спускаться вниз, упираясь ногами о противоположную сторону. Боль в раненом плече усилилась. Он вытащил охотничий нож из ножен, поднял его и выбил ветку, подпиравшую решетку. Решетка и козырек с грохотом упали вниз, и ему показалось, что это падение можно было услышать на много миль в округе. Дейсейн подождал некоторое время, прислушиваясь. Тишина. Осторожно он продолжил свой мучительный спуск. Вскоре Дейсейн почувствовал под ногами изгиб. Он выпрямился и включил фонарик. Вентилятор уходил под холм под углом примерно в двадцать градусов. Под левой ногой он почувствовал что-то мягкое. Он посветил фонариком и увидел перевязь, потом поднял ее. Рубашка на животе прилипла к коже. Направив на нее свет, Дейсейн увидел красные капли крови, проступавшие на теле в том месте, где он порезался о край вентилятора. Но это была совсем незначительная боль по сравнению с тем, как ныло его плечо. "Я болван, - подумал Дейсейн. - Какого черта я сюда полез?" Ответ четко вырисовывался в его сознании, и он не давал ему покоя. Он здесь, потому что не по своей воле выбрал эту дорогу с односторонним движением, такую же прямую и замкнутую, как эта вентиляционная труба. С одной стороны - Селадор и его друзья; Дженни и остальные сантарожанцы - с другой. А между ними находился он. Дейсейн осмотрел перевязь. Она порвалась, но все же еще могла пригодиться. Уцепившись зубами за один конец, ему удалось вернуть ее в некое подобие прежней формы. И идти можно было только в одну сторону. Он опустился на колени и пополз дальше по воздухопроводу, время от времени освещая путь фонариком. Запах Джасперса чувствовался повсюду, смешиваясь с резким запахом грибов. Дейсейн вдруг понял, что этот запах прояснил его голову. Воздухопровод все тянулся и тянулся... Как показалось Дейсейну, он сворачивал на юг. Наклон увеличился. Однажды он поскользнулся и проскользил вниз двадцать футов, оцарапав при этом о заклепку левую руку. Он не был уверен, но ему показалось, что звук двигателя вентилятора стал громче. И снова труба повернула... потом еще раз. Дейсейн потерял ориентировку в темноте, окружавшей его. "Почему у этого вентилятора так много поворотов? - подумал он. - Возможно, из-за природных дефектов в скале?" - Это казалось вполне вероятным. Левой ногой Дейсейн нащупал конец трубы. Он остановился и посветил фонариком. Слабый луч высветил плоскую металлическую стену в шести футах от него и под ним - квадратное пространство, окутанное тенями. Он направил луч вниз и высветил отверстие прямоугольной формы, примерно в пять футов глубиной, с массивной решеткой с одной стороны. Звук работающего вентилятора доносился откуда-то из-за решетки, и он определенно стал здесь громче. Держась рукой за решетку, Дейсейн опустился в это отверстие. Несколько секунд он постоял, оглядываясь. Стена напротив решетки отличалась от остальных. В нее было вкручено шесть болтов, которые поддерживались фланцевыми металлическими контргайками, будто должны были все время оставаться в этом положении, пока затягивали гайки с другой стороны. Дейсейн поддел ножом один из фланцев и начал откручивать болт. Он на удивление очень легко открутился. Дейсейн надавил на него и повернул еще раз, приложив большее усилие. И был вознагражден оказавшимся в руке болтом, тогда как гайка упала с другой стороны, и Дейсейну показалось, что она стукнулась о деревянную поверхность. Он замер на мгновение, прислушиваясь. Ничего не происходило. Дейсейн приставил глаз к отверстию, где раньше был болт, и начал всматриваться в жуткий красный сумрак. Когда его глаза привыкли к нему, он различил массивный экран напротив и очертания сваленных в одну кучу упаковок. Дейсейн выпрямился. "Что ж, Нис говорил о складских пещерах. Наверное, это одна из них". Дейсейн принялся откручивать остальные болты. Оставив один в верхнем правом углу, он выгнул и отвел металлическую крышку в сторону. Сразу же под ней находились деревянные подвесные леса из досок, на которых он увидел три крыльчатые гайки. Дейсейн шагнул на доски и поднял гайки. Остальные, очевидно, провалились в щель между досками. Он огляделся, пытаясь понять, для чего же предназначено это помещение. Оно напоминало троглодитовую пещеру, освещенную тусклым красным светом, который лился из круглых стеклянных абажуров, установленных и снизу, и сверху от лесов. Они бросали огромные тени на скалистую стену и на тянувшиеся отсеки, отдаленные сеткой, и каждый такой отсек был завален коробками. Все это очень напоминало Дейсейну общий холодильник. Насыщенный влажный запах Джасперса ощущался повсюду. Табличка справа, расположенная ниже лесов, обозначала данный отсек, как "Платформа 21 - от D-1 до J-5". Дейсейн повернулся к вентилятору, вставил три болта и поставил крышку на прежнее место. В месте сгиба металла осталась вмятина, но он рассудил, что при поверхностном осмотре на это не обратят внимание. Потом осмотрел отсеки и снизу, и сверху от лесов. Какой же из этих отсеков ему удастся открыть для осмотра содержимого? В поисках двери Дейсейн подошел к одному из них, находившемуся напротив крышки вентилятора. Может, ему удастся найти отсек, оставленный незапертым каким-нибудь беспечным сантарожанцем... если, конечно, он найдет дверь. В первом осмотренном им отсеке двери, очевидно, не было. Дейсейн встревожился. Но где же она! Он отступил назад и внимательно изучил расположение отсеков. У него от удивления прямо-таки отвисла челюсть, когда он увидел ответ. Сетка спереди и являлась дверью: она просто откатывалась в сторону по деревянным направляющим... и, главное, не было никаких замков - лишь простая щеколда. Дейсейн открыл отсек и вытащил небольшую картонную коробку. Этикетка на ней гласила: "Дикие пряные яблоки Аунти Беренай. Подвергнуто обработке в апреле 55". Он вернул коробку на прежнее место и взял упаковку, похожую на ту, где хранились салями. На этикетке было написано: "Лимбургер. Подвергнуто обработке в начале 1929 года". Дейсейн вернул лимбургер на прежнее место и закрыл отсек. "Подвергнуто обработке?" Дейсейн методично обследовал всю 21-ю платформу, осматривая одну-две упаковки в каждом из отсеков. Большинство было помечено надписью: "Подвергнуто обработке" - с указанием даты. На самых старых упаковках надпись уже стерлась. "Подвергнуто обработке". Дейсейн лихорадочно соображал. "Подвергнуто обработке. Но какой именно? И как?" Раздался звук шагов - с расположенных ниже лесов. Дейсейн повернулся, мышцы его напряглись. Он услышал, как дверь какого-то отсека скользнула в сторону. Зашелестела бумага. Дейсейн попытался бесшумно скрыться подальше от источника этого звука, но остановился в нерешительности: один ряд ступенек вел наверх, другой вниз. Он не был уверен, куда же он идет: в глубь комплекса или наоборот, к выходу. Над ним находились еще ряд лесов, поверх которых виднелся скалистый потолок пещеры. А снизу находилось по меньшей мере еще три яруса. Он выбрал ступеньки, ведущие наверх, медленно приподнял голову над досками следующих лесов и огляделся. Никого. Этот уровень ничем не отличался от нижнего, если не считать каменного потолка. Камень, похожий на гранит, имел жирные коричневые прожилки. Двигаясь как можно более тихо, Дейсейн поднялся на леса и пошел назад в сторону вентилятора, опасаясь человека, шаги которого он слышал на нижнем уровне. Снизу доносилось насвистывание какой-то идиотской мелодии, казалось, она никогда не закончится. Прижавшись спиной к сетке, Дейсейн всмотрелся в щель в досках. Раздалось царапанье дерева о дерево, потом насвистывание сместилось влево и вскоре затихло. Значит, скорее всего, путь влево ведет к выходу. Он слышал, как внизу ходит человек, но ему так и не удалось рассмотреть его. Осторожно ступая, Дейсейн направился дальше. Вскоре он оказался у нового перекрестка. Никого поблизости не было видно. Слева от него сумрак, казалось, еще более сгущался. И тут Дейсейн понял, что до самого этого момента его не беспокоило, как же он выберется из этой пещеры. Он слишком сосредоточился на разрешении тайны Сантароги. Но тайна-то оставалась неразгаданной, а он все еще находится здесь, в этом комплексе. "Не могу же я взять и просто отправиться к выходу, - подумал он. - Или рискнуть? Что же они тогда сделают со мной?" Его ноющее от боли плечо, воспоминание о газовой струе и том факте, что два предыдущих исследователя умерли в этой долине - разве этого мало для получения ответа, спросил он у самого себя. Раздался скрип дерева снизу и спереди, потом громко застучали по деревянным лесам башмаки - бежало по крайней мере два человека, а то и больше. Бег прекратился почти прямо под Дейсейном, кто-то тихо начал давать инструкции, разобрать которые ему не удалось. Дейсейн расслышал только три слова: "назад", "вдали" и еще одно, которое заставило его обратить внимание на тускло освещенный боковой проход слева: - ...вентилятор... Это слово прозвучало отрывисто и отчетливо. Стучание подошв возобновилось снова, гулко отдаваясь в проходе. Дейсейн начал лихорадочно осматриваться в поисках места, где можно было бы спрятаться. Откуда-то снизу доносился гул машинного отделения. Леса сворачивали влево под углом в пятнадцать градусов, и Дейсейн увидел, что далее стены пещеры сходились в одной точке - рядов стало меньше, и сами отсеки уменьшились. Его проход резко сворачивал вправо, и оставалось лишь два прохода - его и еще один, под ним, и на каждой из сторон имелось лишь по одному отсеку. Дейсейн понял, что зашел в тупик. И все же спереди раздавался звук работающих машин. Его проход закончился деревянными ступеньками, которые вели вниз. У него не было выбора - сзади кто-то бежал в этом направлении. Дейсейн начал спускаться. Ступеньки сворачивали влево, в каменный проход - никаких отсеков, только голые стены пещеры. Справа располагалась дверь с вытяжным отверстием, из-за которой доносился громкий звук электрического двигателя. Его преследователь уже достиг лестницы. Дейсейн открыл дверь и, перешагнув порог, закрыл ее за собой. Он оказался в прямоугольной комнате, имевшей в длину примерно пятьдесят футов, двадцать футов в ширину и пятнадцать футов в высоту. У левой стены расположились выстроенные в ряд огромные электрические двигатели; в круглых отверстиях виднелись вентиляционные лопасти, рассекающие воздух. Дальняя стена представляла собой одну гигантскую металлическую сетку, и он чувствовал, как воздух громадным потоком устремляется к вентиляторам. Вдоль правой стены стояли картонные коробки, тюки и деревянные ящики, сваленные в одну кучу. Между этой кучей и потолком имелось свободное пространство, и, Дейсейну показалось, что там темнее, чем где-либо в этом помещении. Он начал взбираться вверх по этой груде вещей, потом пополз по верху и почти что рухнул в пространство, свободное от коробок и тюков у дальнего края кучи. Он скользнул туда и обнаружил, что под ним - нечто, похожее на одеяла. Его рука наткнулась на какой-то металлический предмет. Ощупав его, Дейсейн понял, что это электрический фонарик. И в этот момент распахнулась дверь. По комнате застучали чьи-то шаги. Кто-то начал карабкаться вверх у дальнего края кучи. Женский голос произнес: - Здесь никого нет. Он показался Дейсейну знакомым. Дейсейн мог поклясться, что он уже раньше слышал его. Какой-то мужчина спросил: - А почему ты побежала сюда? Ты что, слышала что-то? - Мне показалось, но я не уверена, - ответила женщина. - Ты уверена, что там, наверху, никого нет? - Проверь сам. - Черт побери, жаль, что нельзя включать здесь свет. - Послушай, не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость. - Не беспокойся насчет меня. Черт бы побрал эту Дженни, связалась с каким-то чужаком! - Не возводи на Дженни напраслину. Она знает, что делает. - Я тоже так считаю, но из-за этого приходится заниматься дополнительно дурацкой работой, и ты ведь знаешь, какие будут последствия, если мы не схватим его в самое ближайшее время. - Так поторопимся. Они вышли из помещения и закрыли дверь. Дейсейн лежал неподвижно, пытаясь переварить услышанное. Дженни знает, что она делает, верно? Что же случится, если они не схватят его? Теперь можно растянуться во весь рост на одеялах. Плечо по-прежнему ныло. Он взял обнаруженный им фонарик и включил его. В тусклом красном свете он разглядел свой маленький уютный уголок: одеяла, подушка, фляга, наполовину наполненная водой. Он с жадностью сделал несколько глотков и почувствовал привкус Джасперса. Казалось, все вещи в этом помещении пропитались запахом Джасперса. Его охватила дрожь. Крышка фляги звякнула, когда он закручивал ее на прежнее место в тусклом красном свете. Все в этой комнате пропиталось запахом Джасперса! Вот оно что! "Подвергнуто обработке!" Нечто, что могло жить вот в такой пещере - плесень или лишайник, что-нибудь, связанное с грибами и затемненными местами, нечто, что растет, не двигаясь... Джасперс, который проникает во все, что подвергается обработке в этой среде. Но почему так важно держать это в секрете? К чему эти собаки и охранники? Он услышал, как открылась дверь, и выключил свой фонарик. Кто-то легко бежал по каменному полу в его сторону. - Джилберт Дейсейн! - прошептал ему чей-то голос. Дейсейн замер. - Меня зовут Вилла Бурдо, - тихо произнес голос. - Я подруга Дженни. Я знаю, что вы здесь, в этом месте, предназначенном Кэлом для вас. А теперь слушайте. Арнульф скоро спустится сверху, и я должна уйти до его прихода. У вас есть немного времени. Надо бежать. Для тех, кто не привык к Джасперсу, слишком долгое пребывание здесь может привести к необратимым последствиям. Вы дышите им, он проникает через ваши поры и все такое. "Какого черта!" - подумал Дейсейн. Он вылез из своего уютного укромного уголка и посмотрел на смуглое красивое с резкими чертами лицо Виллы Бурдо. - А что случится, если я слишком много наглотаюсь им? - спросил Дейсейн. - Разве Дженни не объяснила вам все? - прошептала девушка. - Ладно, сейчас нет времени. Вам необходимо убраться отсюда. У вас есть часы? - Да, но... - Нет времени объяснять, просто слушайте. Дайте мне пятнадцать минут, чтобы увести отсюда Арнульфа. Он такой педантичный, такой мелочный! Через пятнадцать минут выходите из этой комнаты. Сверните влево от того прохода, каким вы сюда прибыли, но идите вниз, а не вверх. Затем еще раз влево, во второй проход, а потом все время идите влево. Запоминается легко. Поворачивать только влево. Вы должны пройти к платформе 2-G. Дверь туда я оставлю незапертой. Проникнув вовнутрь, закройте ее за собой. До входных ворот от этой незапертой двери примерно двадцать шагов. Пройдя через них, тоже заприте их. Гостиница будет прямо через дорогу. Постарайтесь справиться сами. - По всей видимости, вас оторвали от работы. - Я находилась в конторе, когда объявили тревогу. А теперь прячьтесь и сделайте все в точности, как я вам сказала. Дейсейн снова нырнул в свой укромный уголок. Вскоре он услышал, как дверь открылась и закрылась. Он посмотрел на часы: без пяти три. "Как летит время! Можно ли доверять Вилле Бурдо?" - спросил себя Дейсейн. В темном лице феи сквозила какая-то настороженность. Дейсейн вспомнил о незапертых отсеках, где хранилась ценная пища. Почему же ее готовность помочь вдруг встревожила его? Возможно, она помогала ему не только из-за порядочности. Страх тоже способен управлять поступками людей. Может ли он доверять Вилле? И есть ли у него вообще выбор? "Итак, это укромное местечко Кэл Нис устроил специально для него и Дженни. Почему бы и нет? Любовники часто хотят остаться наедине. Дженни знает, что делает. Что же именно она знает?" Его голова была ясна, как никогда, и работала, как отлично смазанный механизм, с невероятной скоростью. В чем же опасность атмосферы Джасперса? Он вспомнил о людях с тусклыми глазами у конвейера, когда он мельком увидел их во время посещения кооператива. Может, именно это и происходит с людьми, надышавшимися Джасперса? Дейсейн пытался побороть охватившую его дрожь. Десять минут четвертого, момент, когда предстояло приступить к действиям, наступил быстрее, чем он того хотел. У него не было выбора, и он знал это. Его плечо занемело, болезненно горели царапины на груди и животе. Оберегая пораненное плечо, Дейсейн спустился с кучи. Дверь платформы, как и обещала Вилла, была не заперта. Но, оказавшись в затемненном дворе, Дейсейн остановился в нерешительности. Звезды над головой казались холодными и близкими. Похолодало. Дейсейн почувствовал, как руки покрываются гусиной кожей. Нигде не было видно охранников, но вдалеке на склонах холмов он увидел огни и какое-то движение. - Закройте за собой дверь платформы, - сказала Вилла. Дейсейн закрыл дверь и бросился через двор к узким воротам в заборе. Заскрипели петли, и ему показалось, что цепь звякнула слишком громко. Он нащупал засов и запер ворота на висячий замок. От забора к дороге вела узкая тропинка. Через дорогу находилась гостиница - с затемненными окнами, но такая желанная. Тусклый желтый свет струился через двойные двери. Ориентируясь на него, как на маяк, Дейсейн прихрамывая направился по тропинке в сторону гостиницы. В вестибюле никого не оказалось, большинство огней было потушено. Из комнаты с коммутатором за конторкой доносилось похрапывание. Дейсейн тихо пересек вестибюль, поднялся по лестнице и прошел по коридору в свой номер. Ключ... неужели он оставил его в грузовике? Нет... вот он, в кармане. Дейсейн тихо открыл дверь и шагнул в темную комнату. Он провел в ней всего одну ночь, но сейчас он чувствовал, словно вернулся в родной дом. Грузовик! Он все еще там, на дороге в Портервилль. Да черт с ним! Завтра он закажет другой, съездит туда и отвезет его в город. Вилла Бурдо! Почему она сделала все это? Дейсейн начал раздеваться. Теперь - под горячий душ и в постель! В темноте пришлось довольно долго провозиться с одеждой, но он знал, что свет нельзя включать - тогда будет ясно, когда он вернулся в номер. "А, впрочем, разве это имеет какое-либо значение? - подумал он. От его одежды, разорванной, испачканной в грязи, по-прежнему пахло пещерой - неопровержимое свидетельство того, где он был и что делал. Неожиданно он понял, что всеми этими играми в прятки он сыт по горло. Рассердившись да себя, он включил свет. Прямо перед ним на столике у кровати стояла бутылка пива с запиской, прикрепленной к ней. Дейсейн взял записку и прочитал: "К сожалению, ничего более я не смогла достать. Подкрепись им утром. Я позвоню Дженни и скажу ей, что с тобой все в порядке. Вилла". Дейсейн взял бутылку и посмотрел на этикетку. На ней голубыми буквами было выведено: "Подвергнуто обработке в январе 1959 года". 5 В сон Дейсейна вторгся какой-то громкий стук. Ему казалось, что он оказался в ловушке внутри какого-то огромного барабана. Стук отдавался у него в мозгу, вызывая боль в висках, которая через плечи устремлялась вниз. Он стал барабаном! Вот в чем дело! Во рту пересохло. Его ужасно мучила жажда. Язык стал тяжелым. О Господи! Неужели этот стук никогда не прекратится? Дейсейн ощущал себя словно после тяжелого похмелья. Его тело было укутано в одеяла, чтобы не потревожить раненое плечо, которое сейчас почти не ныло, и он обрадовался этому, хотя раскалывалась голова, да еще этот сводящий с ума стук! Во время сна он отлежал неповрежденную руку, и когда он попытался шевельнуть ею, в мышцах возникли болезненные ощущения и покалывания. Сквозь щель в неплотно задернутых шторах в комнату через единственное окно проникал солнечный свет. Тонкий луч, высвечивая пылинки в воздухе, ослепил Дейсейна, причиняя боль глазам. Этот чертов стук! - Эй! Открывайте! - раздался снаружи мужской голос. Дейсейну показалось, что он узнал этот голос. Марден, капитан дорожной инспекции? Что он делает здесь в такой ранний час? Дейсейн поднял часы и посмотрел на них: 10:25. Стук возобновился. - Одну минутку! - крикнул Дейсейн. Каждое слово, словно кувалда, ударяло по голове. Слава богу, стук прекратился. Дейсейн вздохнул с облегчением, выбрался из одеял и сел. Стены комнаты закружились вокруг него в безумном хороводе. "О небеса! - подумал он. - Я знаю, каким бывает похмелье, но чтобы такое..." - Дейсейн, открывайте дверь. Это точно был Марден. - Да ну вас! - хрипло бросил Дейсейн. "Что же это со мной? - подумал он. Он помнил, что выпил только немного пива на ужин. - Нет, это не объясняет его нынешнего похмелья. Может, это запоздалая реакция на отравление газом? Пиво. В пиве что-то было". Дейсейн медленно повернул голову в сторону туалетного столика, стоявшего рядом с кроватью. Да, там стояла бутылка пива. Вилла предусмотрительно оставила открывалку. Дейсейн снял пробку и жадными глотками начал пить. Волна облегчения пронеслась по его телу. Он поставил на столик пустую бутылку и встал. "Опохмеляешься, - подумал он. - Опохмеляешься Джасперсом". От бутылки шел характерный запах грибов. - Как вы себя чувствуете, Дейсейн? "Да провались ты к дьяволу! - мысленно выругался Дейсейн. Он попытался сделать шаг, но в ту же секунду его охватили тошнота и волна головокружения. Он прислонился к стене и начал медленно и глубоко дышать. "Я болен, - подумал он. - Я чем-то заразился". Сейчас, когда он выпил пиво, ему казалось, что оно начало бурлить у него в животе. - Открывайте дверь, Дейсейн! Немедленно! "Хорошо... Хорошо", - произнес про себя Дейсейн. Он, ковыляя, направился к двери, открыл ее и