- Твои хозяева послали тебя сюда на смерть, - сказал Маккай. - Они могут за это поплатиться. Ты спрашиваешь, кто я? Я Джордж Маккай, Легум Говачинской Адвокатуры, Чрезвычайный Агент, старший лейтенант Джедрик, будущей правительницы Досади. Я предупреждаю. Отвечай на мои вопросы, ибо Закон в опасности. В мирах Говачинов это было несокрушимым аргументом. Гриник был потрясен. - Что бы ты хотел узнать? Он с трудом буквально выдавливал слова. - Твоя миссия на Досади. Точные инструкции, которые ты получил и кто их тебе дал. - Нас здесь двадцать. Мы посланы Мррегом. Знакомое имя! Это ошеломило Маккая. После небольшой паузы он сказал: - Продолжай. - Еще двое из двадцати там, снаружи. Гриник сделал движение в сторону двери, несомненно беспокоясь о своих товарищах. - Твои инструкции? - Забрать наших людей из этого ужасного места. - Когда? - Через... шестьдесят часов осталось. Маккай медленно выдохнул. Значит, Аритч и компания махнули на него рукой. Они собираются уничтожить Досади. - Где остальные члены твоей группы? - Не знаю. - Вы были, разумеется, резервной командой, обученной и подготовленной для этой миссии. Ты понимаешь, насколько плохо вас обучили? Гриник промолчал. Маккай подавил ощущение отчаяния и взглянул на двоих охранников. Он понял, что они доставили ему этого пленника потому, что он не был Досадийцем. Разумеется, Джедрик их проинструктировала. В свете этого понимания, ему многое стало ясно. Джедрик оказала достаточное давление на Говачинов за Стеной Бога. Она просто не представляла, на что способны Говачины, чтобы ее остановить. Пора Джедрик узнать, какой фитиль она подожгла. И Брой тоже должен узнать об этом. Особенно Брой, прежде чем отправит свои новые команды камикадзе. Наружная дверь приоткрылась, и в комнату заглянул субкомандир. - Ты был прав насчет ловушки. Мы заминировали зону перед отступлением. Хорошо их подловили. Ворота теперь безопасны, и мы очистили последнее здание. Маккай поджал губы и сказал: - Забери пленников к Джедрик. Передай ей, что мы идем. В глазах субкомандира промелькнуло удивление. - Она знает. Мужчина все еще колебался. - Да? - Там один пленник-человек. Тебе следовало бы допросить его, прежде чем уходить. Маккай ждал. Джедрик знала, что он прибывает, знала, что произошло здесь, знала насчет пленника-человека снаружи. Она хотела, чтобы Маккай допросил этого человека. Да... разумеется. Джедрик ничего не оставляла на волю случая... по ее стандартам. Что ж, ее стандарты скоро изменятся, но она могла и знать об этом. - Имя? - Хевви. Брой содержал его, но когда-то он служил Джедрик. Она велела передать тебе, что Хевви отверженный, что он был заражен. - Приведи. Хевви удивил его. Внешне это было пустолицее ничтожество, бахвальство, проглядывающее из-под маски тайного знания. Хевви носил зеленую форму с нарукавной повязкой водителя. Форма была помята, но цела. С ним обращались с большей осторожностью, чем с Говачином. Хевви занял место в кресле. Маккай махнул, чтобы его развязали. Мысли Маккая были в беспорядке. Он обнаружил, что физически ощущает течение времени. Шестьдесят часов! Но Маккай чувствовал, что уже приблизился к решению тайны Досади, что всего лишь через несколько минут он узнает имена и реальные мотивы тех, кто сотворил этого монстра. Хевви? Он служил Джедрик. Каким образом? Почему признан отверженным? Заражен? Слишком много вопросов. Хевви сидел в напряженном ожидании, бросая время от времени взгляд на комнату, на окна. Снаружи больше не было взрывов. Когда Маккай изучил его более внимательно, то сделал кое-какие выводы. Хевви был невысок, но крепок, один из тех людей некрупного телосложения, чья обманчивая внешность скрывала крепкую мускулатуру. Возраст его определить было затруднительно, но он явно не был Досадийцем. Член команды Гриника? Сомнительно. Хотя, точно не Досадиец. Хевви не изучал окружающих, автоматически оценивая статус. Его реакции были медленными. Слишком многое из того, что следовало бы скрывать, явно проступало на его лице. Да, это была крайняя степень раскрытости. Маккая беспокоило, что оставалось слишком много неясностей, слишком много того, к чему не готовили его Аритч с компанией. Потребовалась бы вся жизнь, чтобы разобраться во всех особенностях этого места, а у него оставалось меньше шестидесяти часов. Все это промелькнуло в голове Маккая за пару секунд. Он принял решение и приказал охранникам удалиться. Один из охранников начал было протестовать, но Маккай взглядом заставил его замолчать. Затем он подтянул стул и сел лицом к пленнику. Дверь за охранниками закрылась. - Тебе послали сюда специально, чтобы отыскать меня, - сказал Маккай. Такого начала Хевви не ожидал. Он пристально посмотрел Маккаю в глаза. Снаружи хлопнула дверь. Слышны были хлопающие звуки, шарканье ног. Кто-то прокричал: - Уберите отсюда пленников! Хевви прикусил верхнюю губу. Он даже не пытался протестовать. Глубоко вздохнул и спросил: - Ты Джордж Маккай из Бюсаба? Маккай поджал губы. Неужели Хевви сомневается в собственных глазах? Удивительно. Маккай покачал головой, продолжая изучать пленника. - Ты не можешь быть Маккаем! - воскликнул Хевви. - Ах. - Маккай потерял дар речи. Что-то странное с этим Хевви: тело движется, голос звучит, а глаза как будто живут своей отдельной жизнью. Маккай подумал о том, что сказала Калебанка, Фанни Мэ. ЛЕГКОЕ ПРИКОСНОВЕНИЕ. Он был охвачен внезапной уверенностью: кто-то другой, не Хевви, смотрит через глаза мужчины. Да. Люди Аритча контролировали Калебанку, которая поддерживала барьер вокруг Досади. Калебанка могла бы контактировать здесь с отобранными людьми. Она имела постоянную информацию обо всем, что узнавали эти люди. На Досади должно быть много подобных шпионов, натренированных не выдавать контакт с Калебанкой - никаких судорог, никакого впадения в транс. Никаких разговоров о том, сколько агентов имеется здесь у Аритча. Впрочем, останутся ли прочие люди на Досади в неведении о подобных вещах? Это спорный вопрос. - Но ты должен быть Маккаем. Джедрик по-прежнему разрабатывает... - Хевви замолчал. - Ты, должно быть, изрядно позабавил ее своей неуклюжестью, - усмехнулся Маккай. - Однако, уверяю тебя, Бюсаб вовсе не смеялся. На лице Хевви промелькнуло выражение тайного злорадства. - Нет, она еще не совершила переход. - Переход? - Разве ты еще не рассчитал, как Пчарки предполагает купить свою свободу? Маккай был выбит из равновесия столь странным поворотом разговора. - Объясни. - Предполагается, что он переведет твою личность в тело Джедрик, а ее личность в твое тело. Думаю, она собиралась испытать это на мне, но... - Хевви пожал плечами. Это было подобно вспышке в сознании Маккая. Отверженный! Зараженный! Обмен телами! - Тебя послал Брой! - Разумеется. - Это было оскорбление. Маккай сдержал свой гнев. Досадийские усложненности больше не ставили его в тупик, как в былые времена. Это было похоже на отдирание маскировки, слой за слоем. С каждым новым слоем ожидаешь найти ОТВЕТ. Но это ловушка, приготовленная всей вселенной для неосторожного. Это была последняя тайна, а Маккай ненавидел тайны. Были такие, что утверждали, что это является особенностью всех агентов Бюсаба. Ты уничтожаешь то, что ненавидишь. Но все, что Маккай выяснил об этой планете, демонстрировало ему, как мало он знал о любой тайне. Теперь он понял кое-что новое о Джедрик. Сомнений в том, что посланец Броя говорит правду, не было. Пчарки проник в лабиринт передачи эго Пан Спечи. Он сделал это не имея Пан Спечи в качестве субъекта, если только... да... это объясняет пробелы в истории Трайи. Их эксперимент с Пан Спечи приобрел даже еще более гротескные пропорции. - Я буду говорить напрямую с твоим Калебанским монитором, - сказал Маккай. - Моим чем? Это было столь явным притворством, что Маккай только фыркнул. Он подался вперед. - Я буду говорить напрямую с Аритчем. Смотри, чтобы он получил это послание без единой ошибки. Глаза Хевви остекленели. Он содрогнулся. Маккай почувствовал в своем сознании внутренние щупальца пробного Калебанского контакта и вышвырнул их вон. - Нет! Я буду говорить открыто через твоего агента. Обрати пристальное внимание, Аритч. Те, кто сотворил этот Досадийский ужас, не могут бегать достаточно далеко, достаточно быстро или достаточно долго, чтобы сбежать. Если ты желаешь превратить каждого Говачина во вселенной в мишень для насилия, то ты действуешь правильно. Прочие, включая Бюсаб, могут применить массовое насилие, если их на это вынудят. Не самая приятная мысль. Но если ты не будешь придерживаться вашего собственного Закона, честных взаимоотношений между Легумом и Клиентом, твой позор будет выставлен на всеобщее обозрение. Невинные Говачины, так же как и прочие, чей статус еще подлежит определению - все заплатят кровавую цену. Брови Хевви озадаченно выгнулись. - Позор? - Они собираются уничтожить Досади. Хевви вжался в спинку кресла и сердито посмотрел на Маккая. - Ты лжешь. - Даже ты, Хевви, способен распознать правду. Я собираюсь освободить тебя и направить обратно к Брою. Расскажешь ему обо всем. - Это ложь! Они не собираются... - Попроси Аритча за себя. Хевви не спросил: "Кто такой Аритч?" Он встал. - Я сделаю это. - Скажи Брою, что у нас меньше шестидесяти часов. Никому из нас, кто может сопротивляться стиранию сознания, не будет позволено бежать. - Нас? Маккай кивнул, подумав: "Да, я теперь Досадиец". Он сказал: - Убирайся отсюда. Его немало позабавило, что субкомандир открыл дверь как раз, когда Хевви добрался до нее. - Присмотри за ним сам, - сказал Маккай, указав на Хевви. - Я буду готов через минуту. Не заботясь о том, понял ли субкомандир характер поручения, Маккай закрыл глаза, размышляя. Оставалась еще проблема Мррега, пославшего с Тандалура двадцать Говачинов, чтобы забрать ЕГО ЛЮДЕЙ с планеты. Мррег. Это было имя мифического чудовища, испытывавшего первый примитивный народ Говачинов почти до вымирания, закладывая структуру их глубочайших инстинктов. МРРЕГ? Было ли это кодом или какой-то Говачин действительно использовал это имя? Или это была роль, исполняемая каким-то Говачином? Дает ли население осведомленное согласие, когда правящее меньшинство действует втайне, чтобы разжечь войну, делая это для оправдания существования военных сил меньшинства? История уже ответила на этот вопрос. Каждое общество в Консенте сегодня отражает исторический приговор, гласящий, что эта неспособность предоставить полную информацию для осознанного согласия по такому вопросу является предельным преступлением. Из Суда Судов Менее чем через час после закрытия Восемнадцатых Ворот Маккай и его эскорт прибыли обратно в здание штаба Джедрик. Он провел их по усиленно охраняемому боковому входу с его экспресс-лифтом, не желая проходить в этот момент мимо Пчарки. Пчарки был ненужным отвлекающим фактором. Маккай оставил эскорт в коридоре, дав инструкцию для получения пищи, и просигналил лифту. Дверь лифта открыла невысокая человеческая женщина лет пятнадцати. Маккай, хорошо замаскировав свое естественное недоверие даже к молодежи на этой планете, тем не менее, получив приглашение, держал ее под наблюдением. Ребенок с улицы - грязное лицо и руки, рваное цельное одеяние серого цвета, обрезанное у колен. Само ее существование говорило о том, что она, чтобы получить пищу, неоднократно торговала собственным телом. Но Маккай не мог ее осуждать. Только теперь он понял, как сильно изменился под влиянием Досади. Ты делаешь то, чего требуют окружающие условия, когда эти условия непреодолимы. Основной вопрос: это или смерть? И, определенно, некоторые из них выбирают смерть. - Джедрик, - сказал он. Она что-то сделала со своими кнопками, и он вскоре обнаружил себя в незнакомом коридоре. Впрочем, там стояли два знакомых охранника. Они не проявили к Маккаю ни малейшего интереса, когда он прошмыгнул мимо них. Это была крохотная комната, пустая, но в ней была еще одна дверь. Маккай открыл ее с большей уверенностью и прошел в большее помещение, заполненное мраком проекционной комнаты, с туманными фигурами, сидящими лицом к голографическому фокусу слева от него. Маккай узнал Джедрик по ее профилю и скользнул в кресло рядом с ней. Ее внимание было приковано к Г-фокусу, где стояла проекция Броя, который смотрел на что-то, находящееся над их головами. Маккай узнал компьютерную модель по слабому скольжению. Там, в фокусе, был не Брой из плоти и крови. У дальней стены кто-то встал и пересек комнату, чтобы сесть рядом с еще одной фигурой во мраке. Маккай узнал Гара, когда тот пересек один из проекционных лучей. - Зачем модель? - шепотом спросил Маккай у Джедрик. - Она начинает делать то, чего я не предвидела. МИССИЯ КАМИКАДЗЕ. Маккай смотрел на модель, недоумевая, почему нет никакого синх-звука. Ах, да. Они читают по губам. Да, Джедрик переработала модель Броя, которую хранила в своей голове. Она также будет хранить одну модель, даже более точную, чем Броя, которая даст ей время на приспособление к реакциям некоего Джорджа Маккая. - Ты действительно это сделаешь? - спросил он. - Почему ты отвлекаешь меня подобной чепухой? Маккай задумался. Да, это хороший вопрос. Он уже знает ответ. Джедрик это сделает: обменяется с ним телами и сбежит во внешний мир, за Стену Бога, в качестве Маккая. Она все еще сможет сделать это, если он не сумеет разобраться в механизме передачи. На данный момент Джедрик узнала про шестидесятичасовый предел и заподозрит его значение. Меньше шестидесяти часов. А Досадиец может сделать чрезвычайно сложный проекцию-план на основе ограниченных данных. Свидетельством тому служила модель Броя. Фигура в фокусе разговаривала с толстой человеческой женщиной, державшей трубку, в которой Маккай узнал полевой коммуникатор. Джедрик обратилась к Гару. - Она еще с ним? - Пристрастилась. Диалог из двух фраз, а вмещает целую беседу о возможных использованиях той женщины. Маккай не спрашивал, к чему она пристрастилась. На Досади было слишком много подобных веществ, каждое с необычными характеристиками, зачастую вызывающих к жизни странные монополии, знакомые, кажется, каждому. Это был предательский пробел в инструктаже Аритча: монополии и их использование. Когда Маккай переварил происходящее в фокусе, причины этого заседания стали очевидны. Брой отказался поверить рапорту от Хевви. А в фокусе появился Хевви. При появлении модели Хевви Джедрик удостоила Маккая мимолетным взглядом. Определенно, она включила Маккая в свои расчеты. Маккай стиснул зубы. "Она знала, что Хевви заразит меня. Они не могут сказать на своей чертовой планете: "Я тебя люблю". О, нет. Им придется создать специальный Досадийский Кодекс". - Большая часть данных для этого получена до развала, - сказал Маккай. - Это бесполезно. Вместо того, чтобы просить компьютер показывать милые картинки, почему не исследовать наши собственные воспоминания? Уверен, где-то в обобщенных впечатлениях о Брое... Его остановило хихиканье где-то слева. Маккай слишком поздно увидел, что у каждого сиденья в комнате подлокотник был оборудован клавиатурой для моделирования. Они делали именно то, что он предлагал, но более изощренно. Фигуры в фокусе соответствовали комбинированным воспоминаниям. На кресле Маккая тоже был установлен такой пульт. Он внезапно понял, насколько занудным и бестактным должен показаться этим людям. Они не тратили энергию на ненужные слова. Любой, кто это делал, ненормален, плохо обучен или... или не с Досади. - Он всегда утверждает очевидное? - спросил Гар. Маккай размышлял, не потерял ли он возможность исследовать тайну Обода, утратив свое лейтенантство, но... нет, на это сейчас нет времени. Ему придется проникнуть в Обод другим путем. - Он новичок, - сказала Джедрик. - Но не такой уж наивный, тебе следовало бы знать. - Он заставляет тебя делать это сейчас, - заявил Гар. - Опять угадал. Маккай положил руку на пульт и проверил клавиши. На это ушло не больше секунды. В Консенте были подобные приспособления, а эта штука, без сомнения, была слегка переделанной модификацией ввода Демопола. Он медленно изменил Броя в фокусе - более неуклюжий, обвисшие щеки и узловатые бородки половозрелого самца Говачина. Маккай зафиксировал изображение. - Пробный? - спросил Гар. Ответила ему Джедрик. - Это знание, которое он принес с собой сюда. - Она что-то проделала со своим пультом, остановила проекцию и усилила освещение комнаты. Маккай отметил, что Трайа в комнате отсутствовала. - Говачины где-то изолировали своих женщин, - сказал Маккай. - Но их местонахождение не трудно определить. Пошлите Трайе сообщение, что она не должна атаковать коридор Броя. - Зачем задержка? - спросил Гар. - К этому моменту в коридоре уже не будет солдат Броя. Гар был зол и даже не пытался этого скрывать. - Ни один из них не уйдет через эти ворота в Обод. - Не в Обод, - процедила Джедрик. Теперь ей все стало ясно. Маккай предоставил ей недостающие данные. Пора было использовать пришельца, как она с самого начала и намеревалась. Джедрик посмотрела на Маккая. - У нас есть незаконченное дело. Ты готов? Маккай промолчал. Что он мог ответить на такой по-Досадийски продуманный вопрос? На этой планете пользовались столькими уловками, что суть разговора мог уловить только местный уроженец. Маккай снова почувствовал себя тупым пришельцем, ребенком сомнительного потенциала среди нормальных взрослых. Джедрик встала и посмотрела через комнату на Гара. - Отправь сообщение Трайе держаться в готовности для нового назначения. Расскажи Брою. Вызови его по открытой линии. У нас есть теперь отличное применение для твоих фанатиков. Если хотя бы несколько твоих людей пробьются в комплекс Градуса, то этого будет достаточно. Брой поймет. Маккай заметил, что Джедрик разговаривала с Гаром со знакомыми поучающими интонациями. Это была любопытно продуманная манера, однажды использованная на Маккае, но больше она против него подобного не применяла. То, что он это понял, позабавило Джедрик. - Пошли, Маккай. У нас не так уж много времени. Дает ли население осведомленное согласие, когда это население не научено знанию внутренних механизмов своей монетарной системы, а потом втянуто, совершенно невежественное, в экономические авантюры? Из Суда Судов После утренней трапезы Аритч почти час наблюдал, как Сейланг работает с моделью Маккая. Она усердно продвигалась, уверенная, что на карте стоит честь Вревов, и почти достигла желательной для Аритча степени. Сейланг соорудила свою собственную модельную ситуацию: Маккай беседовал с пятью Говачинами Броя. Она заставила Говачинов прийти к Маккаю сдаваясь, вытянув руки, перепончатые пальцы выставлены, чтобы показать, что когти втянуты. Модель-Маккай просто исследовал военные преимущества. - Почему Брой атакует в такой манере? Или отворачивался к какому-то месту за пределами Г-фокуса. - Пошлите в ту зону подкрепление. Об Ободе ничего. Ранее Сейланг испробовала ситуацию с моделью пленника, где пятеро Говачинов пытались сбить Маккая с толку, представив сценарий, по которому Брой сосредоточил свои силы у коридора. Приготовления к прорыву в Обод выглядели очевидными. Модель-Маккай спросил пленников, зачем они лгут. Сейланг очистила моделирующий блок и перевела назад. Она увидела Аритча в окошке наблюдения и открыла канал связи. - Должно быть, что-то не в порядке с моделирующим блоком. Маккай не проявляет склонности к расследованию ситуации Обода. - Я уверяю тебя, что модель замечательно точна. Замечательно. - Тогда почему... - Возможно, он уже знает ответ. Почему бы тебе не попробовать его с Джедрик? Здесь... - Аритч повозился с панелью управления в комнате наблюдения. - Это может помочь. Это запись Маккая во время недавней акции на Досади. Модельный блок представил вид вдоль крытого прохода через здание. Искусственный свет. В дальнем конце прохода темнота. К объективу приблизился Маккай в сопровождении двух охранников. Сейланг узнала сцену. Она наблюдала эту акцию у Восемнадцатых ворот под несколькими углами, видела этот проход пустым перед битвой, знакомясь с доступными точками обзора. Потом, когда Сейланг наблюдала, проход был заполнен защитниками, - людьми. За объективом были малые ворота, и она знала, что сами объективы представляют собой лишь блестящее пятно, крапинку блестящей грязи в обычно желтовато-сером кирпиче над аркой ворот. Теперь, без толчеи защитников, длинный проход казался Сейланг странным. Когда по нему шел Маккай, там было несколько рабочих. Они ремонтировали трубы на потолке. В дальнем конце прохода команда уборщиков смывала пятна крови, там было самое горячее место во время атаки Говачинов. Возле объектива прислонился к стене скучающий офицер. Выражение его лица не ввело Сейланг в заблуждение. Он был там, чтобы наблюдать за Маккаем. Рядышком примостились на корточках трое солдат, которые играли в кости на кучку монеток, лежащих перед ними. Время от времени одному из игроков следовало передавать монетку наблюдающему офицеру. Спиной к объективу стоял ответственный за ремонт с тетрадью в руке, записывая список необходимого для завершения работы. Маккай с охранниками были вынуждены обходить этих людей. Когда они прошли мимо, офицер повернулся, посмотрел прямо в объектив и улыбнулся. - Этот офицер один из наших людей? - спросила Сейланг. - Нет. Точка обзора сместилась, теперь они смотрели на сами ворота. Маккай был виден в профиль. Привратником был подросток со шрамом на правой щеке и сломанным носом. Маккай не проявлял никаких признаков узнавания, но юнец знал Маккая. - Ты настаиваешь на просьбе. - Когда она звонила? - В десять. - Пропусти нас. Ворота открылись. Маккай и его охранники прошли в них, выйдя из фокуса объектива. Юный привратник встал и разбил объектив. Г-фокус опустел. Аритч минуту смотрел вниз из наблюдательной комнаты, прежде чем заговорить. - Кто звонил? - Джедрик. - Сейланг говорила не раздумывая. - О чем говорит тебе эта беседа? Быстро! - Что Джедрик предвидела его передвижения, наблюдая за ним все время. - Что еще? - Этот Маккай... знает об этом, знает, что она может предсказать его. - Его модель у нее в голове лучше нашей... там. - Аритч указал на зону Г-фокуса. - Но они так много оставляют недоговоренным! - воскликнула Сейланг. Аритч промолчал. Сейланг закрыла глаза. Это походило на чтение мыслей и сбивало с толку. Аритч прервал ее размышления. - Что насчет того офицера и привратника? Она покачала головой. - С вашей стороны мудро использовать там живых наблюдателей. Кажется, они все знают, что за ними наблюдают. И как это сделано. - Даже Маккай. - Он не смотрел на объективы. - Потому что он первым делом предположил, что мы держим его под постоянным наблюдением. Его не заботит механическое вторжение. Он выстроил собственную модель Маккая, действующую на поверхности настоящего Маккая. - Это твой вывод? - Мы пришли к этому, наблюдая за Джедрик в ее отношении к Маккаю. Она сдирает слои модели по одному, приближаясь все более и более к действительности в середке. Сейланг беспокоило еще одно наблюдение. - Почему привратник как раз тогда разбил объектив? - Очевидно, потому что Джедрик велела это сделать. Сейланг вздрогнула. - Временами мне кажется, что эти Досадийцы играют на нас, как на точном инструменте. - Разумеется! Вот почему мы и послали к ним Маккая. Музыка цивилизации имеет далеко идущие последствия для сознания и, таким образом, воздействует на базовую природу общества. Музыка и ритмы подчиняют сознание, описывая пределы, внутри которых сознание, увлеченное таким образом, может действовать. Возьмите под контроль музыку и тогда вы будете владеть мощным инструментом для формирования общества. Анализ Досади, документы Бюсаба Это было за полчаса до того, как Джедрик и Маккай обнаружили, что находятся в коридоре, ведущем в их жилище. Маккай, сознавая, какие усилия она прилагает, чтобы скрыть глубокую обеспокоенность, внимательно за ней наблюдал. Джедрик сосредоточилась на изображении энергичности, ее внимание было приковано к виду впереди. Не было никакого способа, чтобы узнать, что у нее на уме. Маккай не делал попыток нарушить молчание. У него были свои поводы для беспокойства. Где была настоящая Джедрик? Как она собирается использовать Пчарки? Сможет ли он ей сопротивляться? Маккай знал, что близок к разгадке тайны Досади, но перспектива двойной авантюры, которую он собирался предпринять, наполняла его сомнениями. При выходе из комнаты они обнаружили, что попали в какую-то странную ситуацию, задерживающую их, словно это было что-то спланированное, чтобы вызвать их раздражение. Все было готово к тому, чтобы они двинулись - охранники предупреждены, лифт ждет, двери открыты. Но каждый раз, когда они считали, что путь свободен, то всякий раз сталкивались с помехой. Если не считать очевидной важности вопросов, задерживающих их, было легко вообразить себе заговор. Группа Говачинов у Семидесятых Ворот хотела сдаться, но сначала потребовала переговоров. Одной из помощниц Джедрик не нравилась ситуация. Ее беспокоило что-то в оценке предложения и она хотела обсудить это с Джедрик. Она остановила их на полдороге в первом коридоре снаружи проекционной комнаты. Помощница была пожилой женщиной, неуловимо напомнившей Маккаю лаборанта Врева из Бюсаба, всегда с подозрением относившегося к компьютерам, даже испытывавшего к ним неприязнь. Этот Врев перечитал каждый бит истории эволюции подобных инструментов, какой только смог отыскать, и любил напоминать своим слушателям о злоупотреблениях Демопола. Человеческая история в изобилии снабдила его аргументами вследствие своих периодических бунтов против "порабощения машинами". Однажды он загнал Маккая в угол. - Посмотри сюда! Видишь этот знак: ГИГО [Garbage In, Garbage Out]. Это очень старый знак, висевший над одним из ваших древних компьютеров. Это акроним: "Отбросы внутри, отбросы снаружи". Видишь! Они знали! Да. Помощница Джедрик напомнила ему того Врева. Маккай прислушался к ее тревогам. Она ходила вокруг да около центрального повода для беспокойства, так и не подходя к сути дела. Сознавая установленный Аритчем крайний срок и усталость Джедрик, Маккай чувствовал наваливающееся на него давление. Данные помощницы были точны. Их проверили другие. Наконец, он больше не смог сдержать нетерпения. - Кто вводил эти данные в ваш компьютер? Помощница вздрогнула при вмешательстве, но Джедрик выжидательно повернулась к нему. - Думаю, это Хольянс, - проговорила помощница. - Зачем? - Приведи его сюда. - Ее. - Значит, ее! Убедись, что она действительно вводила эти данные. Хольянс была узколицей женщиной с глубокими морщинами вокруг очень ярких глаз. Волосы у нее были темными и жесткими, кожа почти такого же цвета, как и у Маккая. Да, это она вводила данные в компьютер, потому что они поступили в ее смену и она сочла их слишком важными, чтобы поручать это кому-либо. - Это то, чего вы хотели? - спросила Хольянс. Маккай не увидел в этом грубости. Это была прямота Досадийца. Повсюду происходило что-нибудь важное. НЕ ТЕРЯЙ ВРЕМЕНИ. - Ты видела эту оценку предложения о сдаче? - спросил Маккай. - Да. - Ты удовлетворена ею? - Данные введены правильно. - Я спрашиваю не об этом. - Разумеется, я удовлетворена! Хольянс стояла, готовая защищаться против любого обвинения в недобросовестном отношении к своим обязанностям. - Скажи мне, - произнес Маккай. - Если бы ты хотела, чтобы компьютер Говачинов выдал недобросовестную оценку, что бы ты сделала? Она подумала над этим минуту, моргнула, украдкой посмотрела на Джедрик, похоже, ушедшую в размышления. - Ну, сэр, у нас есть регулярная процедура фильтрации для предотвращения... - Вот оно, - сказала Джедрик. - Если бы я была Говачином, то не делала бы этого прямо сейчас. Джедрик повернулась и пролаяла приказы стоящим позади нее охранникам. - Это еще одна ловушка! Позаботьтесь об этом. Выйдя из лифта, они столкнулись с еще одной задержкой в лице одного из сопровождающих, бывших с Маккаем у Восемнадцатых Ворот. Его звали Тоду Пеллас, и Маккай обратился к нему по имени, отметив легкое проявление вызванного этим удовольствия. У Пелласа тоже были сомнения насчет выполнения отдельного приказа. - Нам предложено поддержать движение Трайи атакой через верхний бульвар, но там уже два дня все завалено деревьями. - Кто свалил эти деревья? - спросил Маккай. - Мы. Маккай понял. Они отвлекали внимание. Говачинам предложили поверить в то, что это обеспечит прикрытие для атаки, но никакой атаки за два дня не было. - Они, должно быть, пребывают в весьма сильном напряжении, - сказала Джедрик. Маккай кивнул. Это тоже имело смысл. Для Говачинов альтернативным заключением было, что люди пытались заставить их поверить в атаку в этой точке. Но укрытие два дня не перемещалось ни к одной из сторон. Джедрик вздохнула. - У нас превосходство в огневой мощи и когда Трайа... что ж, вы сумеете проложить себе дорогу прямо через это, чтобы... - Останови эту атаку, - вмешался Маккай. - Но... - Останови! Джедрик поняла направление его рассуждений. Брой многому научился от того отряда, который обучали Гар и Трайа. А Джедрик сама предоставила финальный акцент урока. Она поняла, что нет необходимости изменять свои приказы Пелласу. Пеллас взял на себя ответственность подчиниться Маккаю, не дожидаясь ответа Джедрик, хотя она и была его командиром. Он уже извлек из пояса свой коммуникатор и торопливо говорил в него. - Да! Окопайтесь для акции поддержки. Пеллас сказал в сторону, для Джедрик. - Я могу управиться с этим отсюда. Маккай и Джедрик в несколько шагов преодолели остаток пути до ее комнаты. Джедрик прислонилась к двери, не пытаясь больше скрывать усталость. - Маккай, ты становишься настоящим Досадийцем. Он подошел к панели и выдвинул кровать. - Тебе надо отдохнуть. - Нет времени. Да, Джедрик знала про шестидесятичасовый срок - теперь уже меньше пятидесяти пяти часов. Уничтожение Досади было реакцией, которой она не ожидала от "Икса", и она винила в этом себя. Маккай повернулся, изучая ее, и увидел, что Джедрик перешла какой-то предварительно определенный предел личной выносливости. Она не обладала усилителями мышц или чувств, ничем из той изощренной помощи, которую Маккай мог призвать в случае опасности. У нее не было ничего, кроме ее великолепного ума и тела. И Джедрик их почти истощила. Она спешила. Это многое говорило о ее побудительных мотивах. Маккай обнаружил, что его глубоко тронул тот факт, что Джедрик ни разу не выбранила его за утаивание той крайней угрозы, которую Аритч держал над Досади. Для нее было приемлемо, что кто-то в положении Аритча мог бы уничтожить целую планету, что Маккаем соответственно маневрировали, скрывая это. Предложенная ею альтернатива наполнила Маккая недобрыми предчувствиями. ОБМЕНЯТЬСЯ ТЕЛАМИ? Он понимал теперь, что в этом состояла функция Пчарки, цена, заплаченная старым Говачином за свое выживание. Джедрик объяснила. - Он исполнит эту службу еще один раз. В обмен мы освободим его с Досади. - Если он один из подлинных... Я хочу сказать, почему бы ему просто не уйти? - Мы не обеспечили его телом, которое он может использовать. Маккай ужаснулся. Из истории Досади, раскрытой Джедрик, становилось ясно, что в Калебанском контракте, заточавшем эту планету, была оставлена умышленная лазейка. Фанни Мэ даже сказала это. Он мог бы уйти в другом теле. Это было основной целью Досадийского эксперимента. НОВЫЕ ТЕЛА ДЛЯ СТАРИКОВ! Аритч ожидал, что это будет решающим соблазном, завлекая Маккая в Говачинский заговор, вербуя высочайшие способности Маккая и его сильную позицию в Бюсабе. Новое тело за его старое. Все, что ему нужно было сделать, это сотрудничать в уничтожении планеты, скрывать настоящее назначение этого проекта и помочь оборудовать еще одну более замаскированную планету для обмена телами: Но Аритч не предвидел, что могут натворить Джедрик плюс Маккай. Теперь они разделяли особую ненависть и побудительные мотивы. Джедрик все еще стояла у двери, дожидаясь его решения. - Расскажи, что мне делать, - попросил Маккай. - Ты уверен, что желаешь... - Джедрик! Ему показалось, что он увидел появляющиеся на глазах слезы. Не то, чтобы Джедрик их прятала, но она им и не поддалась. Она обрела голос и указала. - Панель рядом с кроватью. Нажимная защелка. Панель широко распахнулась, открыв два мерцающих стержня около двух сантиметров в диаметре. Стержни были полны той же энергией, что и клетка Пчарки. Они выходили из пола и изгибались под прямым углом где-то на уровне талии, а когда панель открылась, завращались, вытягиваясь в комнату - две сияющие рукоятки на расстоянии метра друг от друга. Маккай уставился на них. Он чувствовал стеснение в груди. Что, если он неправильно понял Джедрик? Можно ли быть уверенным хоть в одном Досадийце? Эта комната казалась ему теперь такой же знакомой, как и его жилище на Централ Централ. Это здесь Джедрик преподала ему некоторые самые существенные уроки Досади. Тем не менее... Маккай знал прежнюю схему того, что она предлагала. Сброшенное тело вместе с донорским эго всегда немедленно убивалось. Почему? - Ты получишь ответ на этот вопрос, когда мы это сделаем. Досадийский ответ, двусмысленный, перегруженный альтернативами. Маккай оглядел комнату, обнаружив, что нелегко поверить, что он знал это место лишь эти несколько дней. Его внимание снова обратилось к мерцающим стержням. Еще одна ловушка? Маккай знал, что время уходит, что ему придется пройти через это. На что это будет похоже, обнаружить себя во плоти Джедрик, нося ее тело, как он сейчас носит свое собственное? Пан Спечи передают эго от тела к телу. Но с донором происходит что-то такое, что они тщательно скрывают. Маккай судорожно вздохнул. Это должно быть сделано. Он и Джедрик разделяли общие цели. У нее было много возможностей использовать Пчарки просто для того, чтобы сбежать или продлить себе жизнь... способ, каким он теперь понял, Брой использовал секрет Досади. Факт, что Джедрик ждала, пока Маккай вынудит его поверить ей. Последователи Джедрик доверяли ей - а они были Досадийцы. И если Маккай сбежит с нею, Аритч может обнаружить, что столкнулся лицом к лицу с Маккаем, далеко отличным от того, кто так наивно пересек Обод. Они еще смогут остановить Аритча. Соблазн, однако, был реален. Никаких сомнений. Сбросить прежнее тело, получить новое. А Обод был главным источником СЫРЬЯ: сильных, жизнерадостных тел. Выживших. - Что я делаю? - спросил Маккай. Он почувствовал руку на своем плече, и Джедрик заговорила рядом с ним. - Ты настоящий Досадиец, Маккай. Изумительно. Он взглянул на нее и увидел, чего ей стоило подойти сюда от двери. Маккай обвил рукой ее талию и осторожно устроил ее в сидячем положении на кровати и в пределах досягаемости стержней. - Скажи мне, что делать. Джедрик пристально смотрела на стержни, и Маккай сообразил, что ею двигала ярость, ярость против Аритча, воплощения "Икса", воплощения придуманной судьбы. Он понимал это. Разгадка тайны Досади оставила ему ощущение пустоты, но по краям была такая ярость, какой Маккай прежде никогда не испытывал. Впрочем, он все еще был Бюсабом. Маккай не хотел больше кровопролития из-за Досади, не хотел больше Говачинских оправданий. Его размышления прервал голос Джедрик, и он увидел, что она также разделяет некоторые из его дурных предчувствий. - Я происхожу из длинного ряда еретиков. Никто из нас не сомневался, что Досади является преступлением, что где-то есть правосудие, чтобы покарать преступников. Маккай чуть не вздохнул. Только не старые мечты о Мессии! Только не это! Он не будет исполнять эту роль, даже для Досади. Джедрик словно прочла его мысли. Наверное, учитывая хранящуюся в ней модель Маккая, именно так оно и было. - Мы не ожидали, что придет герой и спасет нас. Мы знали, что любой, кто придет, будет страдать от той же неполноценности, что и другие виденные нами здесь не-Досадийцы. Вы были такими... медлительными. Скажи мне, Маккай, что движет Досади? "Власть", - чуть было не произнес Маккай. Джедрик видела его колебания и ждала. - Власть изменить свои условия, - сказал он. - Ты заставляешь меня гордиться, Маккай. - Но откуда ты знаешь, что я был... - Маккай! - Да, я полагаю, что был для тебя самой легкой ролью, - с трудом проглотив комок в горле, проговорил он. - Отыскать твои способности и сформировать из тебя Досадийца было намного труднее. - Но я мог быть... - Расскажи мне, как я это делала, Маккай. Это была проверка. Он это понимал. Как Джедрик может быть уверена, что он тот, кто ей нужен? - Я был послан сюда способом, которого не смог предусмотреть Брой. - А это нелегко. - Она посмотрела на потолок. - Нас пытались, время от времени, поймать на крючок. Хевви... - Скомпрометированный, оскверненный... - Бесполезный. Временами из глаз Хевви смотрел чужак. - Мои глаза - мои собственные. - Первое, что сообщил о тебе Бахранк. - Но даже до этого... - Да? - Они использовали Хевви, чтобы сказать тебе о моем прибытии... и он сказал тебе, что ты могла бы использовать мое тело. Ему пришлось быть правдивым с тобой до конца. Ты могла читать Хевви! Какими умными они себя считали! Я должен был быть уязвим... по-настоящему уязвим. - Первым делом... - ...ты навела справки обо мне. - Маккай кивнул. - Подозрения подтвердились. Наживка. Я был кем-то, подлежащим устранению. Я был могущественным врагом твоих врагов. - А ты был рассержен нормами Досади. - Ты это видела? - Маккай, вас, людей, так легко читать. Так ЛЕГКО! - И оружие, принесенное мною. Вам предложили его, чтобы уничтожить себя. Скрытый смысл... - Я бы увидела это, если бы хорошо знала Аритча. Ты ЗНАЛ, что он предназначил для нас. Ошибкой с моей стороны было читать твой страх как чисто личный. Со временем... - Мы теряем время. - Боишься, что опоздаем? Джедрик еще раз посмотрела на сверкающие стержни. Что же сделал Пчарки? Маккай почувствовал, что не в состоянии проконтролировать бурно текущий поток событий. Какую сделку на самом деле заключила Джедрик с Пчарки? Она увидела вопрос на его лице. - Мои люди все время знали, что Пчарки был всего лишь орудием Бога, который заточил нас. Мы вынудили к сделке этого Бога - эту Калебанку. Ты думал, что мы не узнаем, что силы той клетки идентичны силам Стены Бога? Больше никаких задержек, Маккай. Пора проверить нашу сделку. Гериатрическое или иное продление жизни власть имущим представляет для разумных обществ такую же угрозу, как та, что исторически обнаружена в доминировании самоувековечивающейся бюрократии. И та, и другая присваивают себе прерогативы бессмертия, набирая с каждым прошедшим мгновением все больше и больше власти. Это власть, рядящаяся в теологические одежды: неприступный Закон, богоданный мандат лидера, очевидная неизбежность судьбы. Удерживаемая в узких пределах власть все дальше и дальше расходится с адаптивными требованиями изменившихся условий. Лидеры становятся еще более параноидальными, подозрительно относятся к нововведениям, испуганно защищают личную власть и, с ужасом избегая всего, что кажется им риском, слепо ведут свой народ к уничтожению. Руководство Бюсаба - Очень хорошо, я расскажу тебе, что меня беспокоит, - сказала Сейланг. - В этой проблеме слишком много такого, чего я не в состоянии понять. Она посмотрела через небольшую круглую комнату на Аритча, спокойно возлегающего в крохотном голубом бассейне. Его голова, пристроенная на бортике бассейна, была почти на одном уровне с головой Сейланг. Они снова заработались до поздней ночи. Она понимала причины этого. Время явно поджимало, но необычный Говачинский привкус ее обучения почти постоянно держал ее в состоянии раздраженного сомнения. Все это было таким не-Вревским! Сейланг разгладила одеяние на своем длинном теле. Оно теперь было синим, один шаг прочь от Легумного черного. Соответственно, все вокруг нее было синим: стены, потолок, бассейн Аритча. Верховный Магистр пристроил на краю бассейна подбородок, чтобы говорить. - Мне требуются специфические вопросы, прежде чем я смогу хотя бы проникнуть в смысл твоей озадаченности. - Будет ли Маккай защищать или обвинять? Эта модель... - К черту модель! Он скорее всего допустит ошибку в обвинении. Силы твоего собственного разума были бы... - Но что, если он не сделает ошибки? - Тогда выбор списка присяжных станет жизненно важным. Сейланг изогнула тело на одну сторону, чувствуя, как кресло-собака приспосабливается, чтобы ей было удобно. Как обычно, ответ Аритча только углубил ее ощущение неуверенности. Теперь Сейланг это высказала. - У меня по-прежнему странное ощущение, что ты предназначил мне играть какую-то роль, которую я, предполагается, не открою до последнего момента. Аритч шумно выдохнул через рот, плеснул себе на голову водой. - Все это может быть спорно. Послезавтра к этому времени Досади и Маккай могут уже больше не существовать. - Значит, я не продвинусь в Легум? - О, я уверен, что ты будешь Легумом. Сейланг разглядывала его, почувствовав иронию, потом сказала: - Ну, и по тонкому же канату ты ходишь, Верховный Магистр. - Вряд ли. Мой путь широк и ясен. Ты знаешь вещи, которые я не могу одобрять. Я не могу предать Закон своего народа. - У меня тоже есть подобные запреты. Но это Досадийское дело так заманчиво. - Так опасно! Наденет ли Врев человеческую плоть, чтобы изучить человеческое состояние? Позволите ли вы проникнуть человеку в общество Вревов в этом... - Есть кто-то, кто мог устроить заговор! Есть даже Говачины, которые... - Возможностям неправильного использования нет числа. - К тому же ты говоришь, что Маккай уже больше Говачин, чем сами Говачины. Перепончатые кисти Аритча охватили край бассейна, когти вытянулись. - Мы многим рисковали, обучая его для выполнения этой задачи. - Больше, чем рисковали со мной? Аритч подтянул руки и пристально уставился на Сейланг. - Так вот что тебя беспокоит. - Именно. - Подумай, Сейланг, насколько близко к сердцу Вревства ты позволила мне подойти. Вот настолько и не далее мы позволим тебе. - А Маккай? - Он уже мог зайти слишком далеко, чтобы было возможно разрешить его дальнейшее существование. - Я учту твое предостережение, Аритч. Но я все еще пребываю в недоумении относительно того, почему Калебанцы не могли предотвратить... - Они признаются в непонимании передачи эго. Но кто может понять Калебанца, не говоря уже о том, чтобы контролировать в столь деликатном вопросе? Даже того, кто создал Стену Бога... - Ходят слухи, что Маккай понимает Калебанцев. - Он это отрицает. Сейланг потерла свою левую щербатую скулу хватательной жвалой, чувствуя множество шрамов от ее прохождения через триады Вревов. Особь к паре, пар к ячейке, пока все не стало единой гигантской семьей. Тем не менее, все были Вревами. Это Досадийское дело было чудовищной пародией на Вревство. Все же... - Так увлекательно, - пробормотала Сейланг. - В этом его угроза. - Нам следует молиться о смерти Досади. - Наверное. Сейланг была испугана. - Что... - Это не может умереть вместе с Досади. Наш священный долг гарантирует, что ты уйдешь отсюда с этим знанием. Об этом знают многие Говачины. - И Маккай. - У инфекций есть пути распространения, - сказал Аритч. - Помни об ЭТОМ, если дело дойдет до Зала Суда. Существуют некоторые формы безумия, которые, будучи доведены до крайнего выражения, могут стать новыми моделями нормальности. Руководство Бюсаба - Маккай? Это было знакомое присутствие Калебанки в его сознании, словно Маккай слышал и чувствовал кого-то или ЧТО-ТО, чего там не было. Приготовления были обманчиво просты. Он и Джедрик сцепили руки, его правую и ее левую, и каждый ухватил другой рукой один из мерцающих стержней. У Маккая не было готовой идентификации для этой Калебанки, и он задумался над сомнением в ее голосе. Впрочем, он согласился, что он, несомненно, Маккай, оформил мысли как субвокальный разговор. Разговаривая, Маккай остро осознавал присутствие рядом с ним Джедрик. Она теперь была чем-то большим, нежели просто еще одной личностью. В нем была ее пробная модель, иногда предвидящая его реакции. - Вы пришли к взаимному согласию? - спросила Калебанка. Затем Маккай почувствовал Пчарки: далекое присутствие, контроль за этим экспериментом. Как будто Пчарки редуцировался до схемы, которой следовала Калебанка, до набора сложных правил, многие из которых нельзя было перевести в слова. Какая-то часть Маккая реагировала на это, словно пробудившееся внутри него чудовище, спящее чудовище, поднявшееся исполненное гнева на подобное пробуждение, вопрошая: - Кто это осмелился разбудить меня? Маккай чувствовал, как дрожит его тело, чувствовал, как рядом с ним дрожит Джедрик. Калебанско-Тапризиотская дрожь, тяжкая реакция на транс! Теперь он видел это явление в ином свете. Когда подходишь к краю этой бездны... Пока эти мысли проносились у него в голове, Маккай почувствовал легкий сдвиг, не более чем неясное отражение чего-то, что не было собственно движением. Теперь, все еще ощущая вокруг себя свою собственную плоть, он также чувствовал себя овладевшим внутренним контактом с телом Джедрик и знал, что она разделяет это впечатление. Паника, какую Маккай даже не считал возможной, грозила захлестнуть его. Он чувствовал, что Джедрик пытается разорвать контакт, остановить это отвратительное соучастие, но они были беспомощны в хватке неумолимой силы. Разум ни разу не прикоснулся к этому ощущению, но их почти одновременно одолел фаталистический покой. Маккай чувствовал, что осознание Джедрик-плоти углубилось. Его разобрало любопытство. "Так это и есть женщина!" "Это мужчина?" Они делились мыслями через смутный мостик. Маккая охватило очарование. Он попробовал глубже. Он/она могли чувствовать, как он/она дышат. А различия! Это были не гениталии, наличие или отсутствие грудей. Она лишилась грудей. Он ощущал острое раздражение из-за их присутствия, застенчивое осознание глубинных помыслов. Ощущение различия ушло обратно за пределы гаметы Маккай-Джедрик. Маккай чувствовал ее мысли, ее реакции. Джедрик: "Ты бросаешь свою сперму в поток времени". Маккай: "Ты окружаешь и выкармливаешь..." "Я бросаю/Я выкармливаю". Как будто они смотрели на объект с противоположных сторон, с запозданием осознавая, что исследуют одно и то же. "Мы бросаем/Мы выкармливаем". Ограждающие слои развернуты, и Маккай обнаружил себя в сознании Джедрик, она - в его. Их мысли стали единой сущностью. Отдельные жизненные опыты Досади и Консента переплавились в единую связь. "Аритч... ах да. Видишь? Я твой друг Пан Спечи, Билдун. Отметь это. Ты подозревал, но теперь ты знаешь..." Каждый набор впечатлений питался другим, увеличиваясь в объеме, очищаясь... сгущаясь, отбрасывая, творя... "Так вот что такое обучение Легума". "Любящие родители? Ах, да, любящие родители". "Я/мы приложим давление там... и там... Они должны быть поставлены в положение, когда этот будет выбран судьей. Да, это даст нам требуемый рычаг. Пусть они взламывают свой собственный код". И разбуженное чудовище зашевелилось внутри них. Оно не имело никакой размерности, никакого места, только существование. Они почувствовали его мощь. "Я делаю то, что делаю!" Сила окутала их. Никакого другого сознания не допускалось. Они почувствовали главный поток, непоколебимую силу, способную перевесить все, что угодно в их вселенной. Это был не Бог, не Жизнь, не какой-то особый вид. Оно было настолько далеко за пределами подобных формулировок, что Джедрик-Маккай не могли бы даже предполагать это, без ощущения, что следующий миг принесет уничтожение. Они почувствовали, как в их объединенное, испуганное сознание ворвался вопрос. Вопрос был квадратом обрамлен в гнев, изумление, холодное развлечение и угрозу. "Для ЭТОГО вы разбудили МЕНЯ?" Теперь они понимали, почему старое тело и донор - эго всегда немедленно убивались. Это ужасное соучастие создавало... создавало шум. Шум пробуждал вопрошающего. Они поняли вопрос без слов, зная, что никогда не ухватят полного знания и эмоционального заряда, что это сожжет их, если они хотя бы попытаются. Гнев... изумление... холодное развлечение... угроза. Вопрос, как истолковало их собственное объединенное сознание, являл собой предел. Он был всем, что Джедрик-Маккай могли воспринять. Вторгшийся вопрошающий удалился. Впоследствии они так толком и не были уверены, были ли они изгнаны или же бежали в ужасе, но в их комбинированном сознании горели прощальные слова. "ПУСТЬ СПЯЩИЕ СПЯТ". Затем они мягко ушли в свои сознания. Они поняли предупреждение, но понимали, что никогда не сумеют довести смысл угрозы до сознания разумных существ своей вселенной. Сопутствующий фактор: Маккай-Джедрик чувствовали проекцию ужаса от Калебанки, создавшей Стену Бога. Это было новое впечатление в коллективной женско-мужской памяти. Калебанка Фанни Мэ никогда не излучала подобного на подлинного Маккая. Даже когда чувствовала себя обреченной. Сопутствующий фактор: Маккай-Джедрик чувствовали перегоревшее угасание от Пчарки. Что-то в этом ужасном контакте ввергло Пчарки в его смертельное падение. Старый Говачин умер в тот момент, когда Маккай-Джедрик сообразили это. Это была захлопнувшаяся дверь. Но это пришло после сверкающего понимания Маккаем-Джедрик, что Пчарки принимал участие в первоначальном решении о проведении Досадийского эксперимента. Маккай обнаружил, что облачен в живую, дышащую плоть, посылавшую свои сообщения через его сознание. Он не был уверен в том, каким из двух тел владеет, но тело, определенно, было отдельным. Оно окутало его человеческими ощущениями: вкус соли, запах пота и вездесущая вонь Уоррена. Одна рука держала холодный металл, другая вцепилась в руку собрата-человека. Это тело орошал пот, сцепившиеся руки были скользкими от него. Маккай чувствовал, что знать, какая рука держит другую руку, было крайне важным, но он не был готов встретиться лицом к лицу с этим знанием. Осознание себя, этого нового себя, и целой жизни новых воспоминаний требовало всего внимания, какое он смог мобилизовать. Фокус: Обод-Сити, никогда не выходящий из-под контроля Джедрик, потому что она с изощренной осторожностью пропускала сигналы к Гару и Трайе и потому что те, кто отдавал распоряжения на Обод, участвовали в поколениях селективного выведения, породивших Джедрик. Она была биологическим оружием, чьей единственной целью была Стена Бога. Фокус: Любящие родители могут подвергать своего ребенка смертельному риску, когда знают, что сделано все возможное, чтобы подготовить этого ребенка к выживанию. Странностью для Маккая было то, что он чувствовал подобное как личные воспоминания. - Я это сделал. Джедрик испытывала похожие муки. "Которое тело?" Так вот что такое обучение агента Бюсаба. Умно... почти адекватно. Сложно и полно тем, что было для нее внове, но почему оно всегда останавливается перед полным развитием? Джедрик заново просмотрела занятия с Аритчем и Сейланг. Парочка под стать друг другу. Выбор Сейланг и выбранная для нее роль казались очевидными. Как наивно! Джедрик даже пожалела Сейланг. Это была интересная эмоция. Она никогда прежде не испытывала жалости в чистом виде. Фокус: Маккай на самом деле ее любил. Она смаковала эту эмоцию в ее Консентовской сложности. Искреннее течение эмоций очаровало ее. Им никогда не приходилось быть обузданными! В и вне этого творческого обмена сплетались интимность, чистая сексуальность без запретов. Маккай, смакуя позабавленность Джедрик от предположения Трайи о размножении Маккая-Джедрик, обнаружил, что захвачен требованиями мужского эротизма и понял, что сохранил свое прежнее тело. Джедрик, понимая долгий поиск Маккаем женщины, которая бы его дополняла, обнаружила, что ее позабавленность превратилась в желание продемонстрировать такое дополнение. Когда она повернулась к нему, отпустив тусклый стержень, некогда мерцавший в контакте с Пчарки, то обнаружила себя в теле Маккая, смотрящей в свои собственные глаза. Маккай задохнулся от зеркального ощущения. И тут же вдруг, под воздействием шока, они переместились в знакомую плоть: Маккай в мужскую, Джедрик в женскую. Это мгновение стало предметом исследования - назад - и вперед. В этой новой игре эротизм отошел на второй план. "Мы можем сами выбрать себе пол!" Это было что-то за пределами Тапризиотов и Калебанцев, много большее, чем ползучая прогрессия эго Пан Спечи через их тела из их креше. Они поняли источник этого странного дара в ту минуту, когда опустились на кровать, удовольствовавшись на время пребыванием в знакомой роли мужчины и женщины. СПЯЩИЙ МОНСТР. Это был колючий дар, нечто, что могли бы дать своему ребенку ЛЮБЯЩИЕ РОДИТЕЛИ, зная, что пришла пора этому уроку. Тем не менее, они чувствовали себя заново ожившими, понимая, что на мгновение прикоснулись к беспредельному источнику энергии. Эту совместную мечтательность прервал громкий стук в дверь. - Джедрик! Джедрик! - Что там? - Это Брой. Он желает поговорить с Маккаем. Они мгновенно вскочили с кровати. Джедрик взглянула на Маккая, зная, что не может иметь секретов от него. Исходя из взаимного понимания на этой основе, она заговорила за обоих. - Он спрашивает, зачем? - Джедрик... Это был голос доверенной помощницы. Он дрожал от страха. - ...скоро день, а солнца нет. Бог погасил солнце! - Запечатали нас... - ...чтобы скрыть финальный взрыв. Джедрик открыла дверь и предстала перед перепуганной помощницей. - Где Брой? - Здесь - на твоем командном посту. Он пришел один, без сопровождения. Джедрик взглянула на Маккая. - Ты будешь говорить за нас. Брой ждал на командном посту возле карты. Бдительные Люди стояли в пределах дистанции поражения. Когда Маккай и Джедрик вошли, он повернулся. Маккай отметил, что тело Говачина действительно было тяжелым от семенных соков, как он и предвидел. Нарушение распорядка для Говачина. - Каковы твои условия, Маккай? Голос Броя был гортанным, сам он тяжело дышал. Лицо Маккая оставалось по-Досадийски невыразительным, но он подумал: "Брой считает меня ответственным за темноту. Он в ужасе". Прежде, чем заговорить, Маккай взглянул на окружающую черноту за окнами. Он знал этого Говачина, так как Джедрик кропотливо изучала его. Брой был извращенцем, коллекционером извращений, окружившим себя столь же извращенными людьми. Он был профессиональным извращением, читавшим все с помощью этого необычного Досадийского Экрана. В его круг не мог войти никто, не разделявший его позиции. Все прочие оставались снаружи и в подчинении. Брой был отъявленным Досадийцем, квинтэссенцией, почти столь же человек, сколь и Говачин, потому что явно некогда носил человеческое тело. Хотя был Говачином по происхождению - вне всякого сомнения. - Ты следовал по моим следам, - сказал Маккай. - Отлично! Брой просиял. Он не ожидал встретить Досадийский обмен репликами, урезанный до лишенной эмоциональной окраски сути. - К несчастью, - продолжил Маккай, - у тебя нет позиции, с которой можно вести переговоры. Будут сделаны определенные вещи. Ты уступишь по доброй воле. Ты вынужден будешь уступить, иначе мы будем действовать без тебя. Со стороны Маккая это было умышленной провокацией, избрать не-Досадийские формы для сокращения этого противостояния. Это более, чем что-либо другое, говорило о том, что он прибыл из-за Стены Бога, что темнота, укравшая дневной свет, была слабым оружием из его арсенала. Брой заколебался. - Итак? Единственное слово повисло в воздухе вместе с бесчисленными подтекстами: весь обмен отброшен, надежды разрушены, намек на печаль об утраченных силах и все еще с той извращенной скрытностью, бывшей отличительным признаком Броя. Это было более тонко, чем пожатие плечами, более сильно в своих намеках, чем двухчасовая говорильня. - Вопросы? - поинтересовался Маккай. Брой, явно удивленный, посмотрел на Джедрик. Он как будто взывал к ней: они оба были Досадийцами, разве не так? У этого пришельца грубые манеры, ему недостает Досадийского понимания. Как можно с ним разговаривать? Он обратился к Джедрик. - Разве я уже не доказал свою покорность? Я пришел один, я... Но Джедрик поддержала Маккая. - Есть определенные... странности в нашем положении. - Странности? Мигательная мембрана Броя дернулась. Джедрик позволила себе изобразить легкое замешательство. - Некоторые тонкости положения на Досади должны быть опущены. Мы все сейчас униженные просители... и мы имеем дело с людьми, говорящими не так, как мы, поступающими не так, как мы... - Да. - Брой указал вверх. - Умственно заторможенные. Значит, мы в опасности. Это не было вопросом. Брой всматривался вверх, словно пытаясь увидеть что-то сквозь потолок и мешающие этажи. Он вздохнул. - Да. Это опять было сжатое сообщение. Любой, кто смог установить там Стену Бога, может взорвать и всю планету. Следовательно, Досади и все ее обитатели приведены к покорности. Лишь Досадиец мог бы быстро воспринять это без лишних вопросов, а Брой был истинным Досадийцем. Маккай повернулся к Джедрик. Когда он заговорил, она предвидела каждое слово, но ждала его. - Вели своим людям прекратить все атаки. Он посмотрел в лицо Брою. - И твои люди. Брой переводил взгляд с Джедрик на Маккая, обратно на Джедрик. Он был явно озадачен, но повиновался, не задавая вопросов. - Где коммуникатор? Там, где господствует боль, агония может быть ценным учителем. Досадийский афоризм Маккаю и Джедрик не было нужды обсуждать это решение. Они соучаствовали в этом выборе и знали, что соучаствуют, посредством селекции памяти, отныне общей для них обоих. В Стене Бога была лазейка, и хоть сейчас стена окутала Досади темнотой, Калебанский контракт все еще был калебанским контрактом. Сейчас было важно, ответит ли Калебанка Стены Бога. Джедрик в теле Маккая стояла на страже снаружи собственной комнаты, пока воплощенный в Джедрик Маккай сидел, пытаясь выйти на контакт. С кем ему следует связаться? Фанни Мэ? Абсолютная темнота, окружавшая Досади, намекала на уход охранницы Калебанки. И времени было мало. Маккай сел, скрестив ноги, на пол комнаты и попытался очистить свое сознание. Концентрации мешали постоянные странные открытия в женском теле, которое он сейчас носил. Момент обмена оставил после шок, Маккай сомневался, что шок этот вообще измерим. Им ничего не оставалось, кроме как разделить желание поменяться теперь, и это произошло. Но это иное тело - ах, множество отличий создают такую путаницу. Это зашло намного дальше приспособления к иному росту и весу. Мышцы его/ее рук и бедер были словно неправильно прикреплено. Телесные ощущения направлялись различными подсознательными процессами. Анатомия создавала свой собственный шаблон, свое собственное инстинктивное поведение. К примеру, Маккай обнаружил, что необходимо развивать сознательно контролируемые движения, защищавшие его/ее груди. Движения напоминали мужские приемы для защиты паха. Эти приемы мужчина приводил в шаблоны автоматического поведения. Проблема с женским телом заключалась в том, что ему приходилось ДУМАТЬ о подобном поведении. И дело было не только в сцепке грудь/пах. Когда Маккай пытался очистить свое сознание для Калебанского контракта, вмешивались эти спутанные сгустки памяти. Это доводило его до безумия. Ему нужно было избавиться от телесных раздражителей, но женское тело требовало постоянного внимания. В отчаянии Маккай проделал гипервентиляцию и попытался погрузиться в медитацию. Это был способ перманентной потери личности, если состояние слишком затянется. Однако это привело к ясности, достаточной для того, чтобы Маккай смог заполнить свое сознание образами Фанни Мэ. Молчание. Он чувствовал ход времени, словно каждое биение сердца было ударом. По краям молчания затаился страх. Маккай понял, что кто-то испугал Калебанку Стены Бога. Он почувствовал гнев. - Калебанка! Ты мой должник! - Маккай? Ответ был настолько слаб, что он поначалу подумал, что это надежды сыграли с ним дурную шутку. - Фанни Мэ? - Ты - Маккай? Это было сильнее, и он узнал знакомое присутствие Калебанки в своем сознании. - Я Маккай, а за тобой должок. - Если ты правда Маккай... почему ты так... странно... изменился? - Я ношу другое тело. Маккай не был уверен, но ему показалось, что он почувствовал испуг. Потом Фанни Мэ ответила более сильно. - Я теперь забираю Маккая с Досади? Контракт позволяет. - Я разделю судьбу Досади. - Маккай! - Не спорь со мной, Фанни Мэ. Я разделю судьбу Досади, если ты не заберешь еще одну узловую точку/личность вместе со мной. Затем Маккай спроецировал образ Джедрик, несложный процесс с тех пор, как он разделил все ее воспоминания. - Она носит тело Маккая! Это звучало обличительно. - Она носит ЕЩЕ ОДНО тело, - сказал Маккай. Он знал, что Калебанка видела его новые взаимоотношения с Джедрик. Теперь все зависело от истолкования Калебанского контракта. - Джедрик Досадийка, - запротестовала Калебанка. - Я тоже Досадиец... теперь. - Но ты Маккай! - И Джедрик тоже Маккай. Войди в контакт с ней, если мне не веришь. Он прервал контакт с сердитой внезапностью и обнаружил себя распростертым на полу, все еще дергающимся. Женское тело, которое Маккай все еще носил, плавало в поту. Голова болела. Сделает ли Фанни Мэ, как он велел? Маккай знал, что Джедрик способна проецировать его сознание, как он проецировал ее. Как Фанни Мэ интерпретирует Досадийский контракт? Боги! Боль в этой голове была ужасающей. В теле Джедрик Маккай чувствовал себя чуждым, неправильно употребленным. Боль не отступала, и он задумался, не нанес ли непоправимого вреда мозгу Джедрик своей интенсивной медитацией. Маккай медленно выпрямился и встал на ноги. Ноги Джедрик подгибались от усталости. Он подумал о Джедрик, которая стояла снаружи двери и дрожала в зомбиподобном трансе, необходимом для этого контакта сознания к сознанию. Как долго это будет продолжаться? Отступила ли Калебанка? НЕУЖЕЛИ МЫ ПРОИГРАЛИ? Маккай направился к двери, но прежде чем успел сделать второй шаг, вокруг вспыхнул свет. На какую-то секунду он решил, что это финальный огонь для уничтожения Досади, но свет устойчиво сохранялся. Маккай оглянулся вокруг и обнаружил, что находится на открытом воздухе. Он сразу же узнал это место: внутренний двор в компаунде Сухая Голова на Тандалуре. Маккай увидел знакомые узоры Филума на окружающих стенах: зеленый говачинский шрифт на желтых кирпичах. Был слышен плеск воды в угловом бассейне. Прямо перед ним в арочном входе стояла группа Говачинов, и он узнал одного из своих прежних учителей. Да - это был санктус Сухой Головы. Эти люди защитили его, обучили, поделились своими неприкосновенными секретами. Говачины взволнованно двинулись во двор. Их внимание было сосредоточено на распростертой рядом с ним фигуре. Фигура шевельнулась, села. Маккай узнал свое собственное тело. ДЖЕДРИК! Это была интенсивная обоюдная потребность. На обмен телами потребовалось меньше, чем мгновение ока. Маккай обнаружил себя в своем собственном теле и сел на холодном кафеле. Приближающиеся Говачины забрасывали его вопросами. - Маккай, что это такое? - Ты выпал через дверь для прыжка! - Ты не пострадал? Маккай отмахнулся от вопросов, скрестил ноги и впал в транс долгого вызова, сфокусированный на том шарике в его желудке. Билдун никак не ожидал, что он воспользуется этим шариком! В соответствии со своими обязанностями Тапризиот, ожидавший на Централ Централ, охватил его сознание. Маккай отказался от контакта с Билдуном и сделал шесть вызовов через чуткого Тапризиота. Вызовы ушли к ключевым агентам Бюсаба. Все агенты были честолюбивы и изобретательны, все полностью лояльны к мандату агентства. Маккай передал свою информацию по Досади полными вспышками, используя полученную во время своего обмена с Джедрик технику - сознание к сознанию. Вопросов было немного и ответить на них было легко. - Калебанка, держащая Досади в заточении, разыгрывает из себя Бога. Такова буква контракта. - Одобряет ли это Калебанка? Этот вопрос пришел от особо проницательного агента - Врева. Он был чувствителен к сложностям, которые подразумевались в факте, что Говачины обучают Сейланг, женщину-Врева, в качестве Легума. - Концепции одобрения или неодобрения здесь неприменимы. Калибанка должна выполнять контракт. - Это была игра? Агент-Врев выразил благородное негодование. - Наверное. Одно определенно: Калебанцы не понимают этику так, как понимаем ее мы. - Мы всегда это знали. - Но теперь мы на самом деле это усвоили. Сделав шесть вызовов, Маккай послал свой запрос на Аритча. Он обнаружил Верховного Магистра в совещательном бассейне Филума Бегущих. - Приветствую, Клиент. Маккай спроецировал позабавленность. Он чувствовал потрясение Говачина. - Есть определенные вещи, сделать которые тебе дает инструкцию твой Легум, властью священной печати наших отношений. - Значит, ты вызовешь нас в Судебный Зал? Верховный Магистр был восприимчив и воспользовался некоторыми дарами Досади, хотя и не был Досадийцем. Маккай обнаружил, что теперь Аритчем относительно легко манипулировать, задействовав глубочайшие мотивации Верховного Магистра. Когда Аритч запротестовал против аннулирования контракта на Стену Бога, Маккай показал только первый слой упрямой решимости. - Ты не станешь добавлять трудностей своему Легуму. - Но что же удержит их на Досади? - Ничего. - Тогда ты будешь защищать, а не обвинять? - Спроси своего любимчика Врева. Спроси Сейланг. Потом Маккай прервал контакт, зная, что Аритч может только безоговорочно ему подчиниться. Остальные варианты для Верховного Магистра были еще более неприемлемы. А Закон Говачинов предотвратило его пренебрежение приказами Легума, как только был определен характер спора. Маккай очнулся от вызова и обнаружил, что его друзья из Сухой Головы сгрудились вокруг Джедрик. Она объясняла затруднительное положение. Да... Были свои преимущества в том, чтобы иметь два тела, особенно, если есть единая цель. Маккай встал. Джедрик увидела его и заговорила. - Моей голове уже лучше. - Это была трудная штука, - сказал Маккай и добавил: - И по-прежнему трудная. Но Досади свободна. В давние времена у власть имущих была привычка подталкивать фишки власти (деньги или другие экономические табуляторы, пункты статуса и т.д.) в случающиеся время от времени насильственные пертурбации, из которых немногие осведомленные извлекали прибыль. Человеческие отчеты об этом опыте выявляют поучительные примеры такого поведения. Лишь Пан Спечи, похоже, избежали этого явления, возможно, по причине креше-рабства. Сравнительная история. Текст Бюсаба Следующую серию вызовов Маккай сделал из комнаты, оставленной для него Сухими Головами. Это было относительно большое помещение, зарезервированное для людей, в ней были хорошо обученные кресла-собаки и широкая собака-кровать, которую Джедрик разглядывала с подозрением, невзирая на все воспоминания Маккая о подобных вещах. Она знала, что у этих штук есть только рудиментарный мозг, но тем не менее, они были... ЖИВЫЕ. Джедрик стояла у единственного окна, которое выходило на бассейн во внутреннем дворе. Она повернулась, когда услышала, что Маккай очнулся от своих вызовов. - Подозрения подтвердились, - сказал он. - Оставят ли твои друзья-агенты Билдуна для нас? - Да. Джедрик повернулась обратно к окну. - Я все еще думаю, как должно выглядеть теперь небо Досади... без Стены Бога. Такое же яркое, как это. - Она кивнула в сторону окна. - А когда мы получим прыжковые двери... Джедрик замолчала. Маккай, разумеется, разделяет подобные мысли. Эта новая близость требовала значительного приспособления. - Я размышляла насчет твоего обучения в качестве Легума, - сказала она. Маккай понял направление ее мыслей. Говачины, выбранные для его обучения, все выглядели открытыми в своих взаимоотношениях. Ему сказали, что его учителя были избранной группой, выбранной за свои отличия, лучшие из доступных для этой задачи: создания Говачинского Легума из не-Говачина. "Шелковый кошель из свиного уха!" Его учителя, казалось, вели жизнь добропорядочных Говачинов. Содержали обычное количество плодовитых самок в семейных резервуарах, выпалывая детей Градуса с необходимой Говачинской несдержанностью. На поверхностный взгляд, в целом это вызывало ощущение обыденности. Они ввели его в интимные аспекты своей жизни, когда он попросил, отвечали на его вопросы с обезоруживающей искренностью. Теперь усиленное Джедрик сознание Маккая видело все это в ином свете. Резко выделялись споры между Филумами Говачинов. И Маккай теперь знал, что не сумел подобрать правильных вопросов. Его учителя были подобраны по иным принципам, чем те, что ему внушались. Их частные инструкции от их Говачинских начальников содержали жизненно важные нюансы, утаенные от ученика. Бедная Сейланг. Это были огорчительные размышления. Они изменили его понимание Говачинской чести, подвергли сомнению все те непроизвольные сравнения Говачинских форм и мандата его собственного Бюсаба. Его обучение в Бюсабе подверглось столь же придирчивому исследованию. Почему... почему... почему... почему... Закон? Говачинский Закон? Ценность агента Бюсаба в качестве Легума Говачина приобрела новое измерение. Маккай видел эти вопросы теперь, как некогда Джедрик видела сквозь Стену Бога. Существовали иные силы, лишь смутно различимые за видимым экраном. Где-то вне лежала невидимая структура власти - люди, редко появляющиеся на публике, творцы решений, чей малейший каприз имеет ужасную важность для бесчисленных миров. Многие миры будут удержаны в различных степенях зависимости. Досади была просто крайним случаем специального назначения. Новые тела для стариков. Бессмертие. И учебный полигон для людей, принимающих ужасные решения. Но никто из них не будет столь полным Досадийцем, как этот, усиленный Джедрик, Маккай. Он задумался, где же было принято решение по Досади. Аритч в этом не участвовал: это очевидно. За Аритчем стояли другие - Говачины и не-Говачины. Существовала группа теневой власти. Она могла располагаться на любом из миров Консента. Торговцам властью необходимо было время от времени встречаться, но не обязательно лично. И никогда на глазах общественности. Секретность была их первым правилом. Они используют многих людей, живущих на открытых краях их власти, людей для выполнения грязных работ - людей наподобие Аритча. И Билдун. Что надеялся получить Пан Спечи? Перманентное удержание эго его креше? Разумеется. Это... плюс новые тела - человеческие тела, несомненно, свободные от клейма его Пан Спечийского происхождения. Поведение Билдуна - и Аритча - выглядело теперь таким понятным. И поблизости должен был быть Мррег, создающий течения, где плавал Аритч. Марионетка вела к Кукловоду. Мррег. Тот бедный дурачок, Гриник, открыл больше, чем думал. И Билдун. - У нас есть две точки входа, - сказал Маккай. Джедрик согласилась. - Билдун и Мррег. Последний более опасен. У Маккая зачесалась складка рядом с носом. Он с отсутствующим видом поскреб ее, начиная осознавать, что что-то изменилось. Маккай осмотрелся вокруг и обнаружил себя стоящим у окна. Он был одет в женское тело. Проклятье! Это произошло так легко. Джедрик пристально посмотрела на него его собственными глазами. Она говорила его голосом, но интонации были чисто Джедрик. Оба они нашли ситуацию весьма забавной. - Власти твоего Бюсаба. Маккай понял. - Да, сторожевые псы правосудия. - Где же были эти сторожевые псы, когда моих предков заманили в Досадийский капкан? - Сторожевые псы весьма опасны. - Ты понимаешь наше ощущение надругательства, - сказала Джедрик. - И я понимаю, что такое иметь любящих родителей. - Помни об этом, когда разговариваешь с Билдуном. Маккай опять обнаружил себя на кровати в своем привычном теле. Немного погодя он почувствовал ментальные щупальца вызова, ощутил, как в контакт с ним входит сознание Билдуна. Маккай не терял времени. Силы тьмы проглотили наживку. - Я определил местонахождение Досади. Дело пойдет в Зал Суда. В этом нет никаких сомнений. Я хочу, чтобы ты сделал предварительные приготовления. Проинформируй Верховного Магистра Аритча, что я делаю формальное наложение Легума. Один из членов судейской коллегии должен быть Говачином с Досади. Я имею в виду особенного Говачина. Его зовут Брой. - Где ты? - На Тандалуре. - Разве это возможно? Маккай замаскировал свою печаль. "Ах, Билдун, как же легко тебя читать". - Досади временно вне опасности. Я принял определенные ответные предосторожности. Маккай прервал контакт. Джедрик задумчиво проговорила: - Ну и кашу же мы заварили. У Маккая не было времени на подобные раздумья. - Брою понадобится помощь, команда поддержки. Я хочу, чтобы ты подобрала для него людей понадежней. - Хорошо. А как насчет Трайи и Гара? - Пусть они действуют независимо. Брой подберет их позднее. Регулируемые экономики всегда более разрушительны для общества, чем те, которые управляются жадностью. Вот о чем говорит Досади: жадность устанавливает свои собственные пределы, являясь саморегулирующейся. Анализ Досади, Текст Бюсаба Маккай осмотрел назначенный ему офис Легума. В открытое окно доносились запахи папоротниковых джунглей Тандалура. Низкий барьер отделял его от Судебного Зала. Его офис и примыкающее жилое помещение были невелики, но имелся терминал к библиотекам и инфраструктуре, чтобы вызывать свидетелей и экспертов. Это была комната с зелеными стенами, столь обманчиво заурядная, что не одного не-Говачина обманула уверенностью, что он знает, как себя здесь вести. Но эти апартаменты представляли собой обманчивую внешность, скользящую на говачинских течениях. И пускай Пакт Консента определил, что Говачины могут делать здесь, это был Тандалур, где люди-лягушки являлись господствующей расой. Усевшись за единственный стол в помещении офиса, Маккай почувствовал, как под ним умащивается креслособака. Хорошо было снова иметь кресло-собаку после безжалостной мебели Досади. Он щелкнул тумблером и обратился к Говачину, лицо которого показалось на экране, встроенном в стол. - Мне нужны свидетельские показания тех, кто принимал действительное решение проводить Досадийский эксперимент. Готовы ли вы принять этот запрос? - У вас есть имена этих людей? Неужели этот дурак думает, что он собирается выпалить: "Мррег?" - Если вы вынудите меня на это, - предупредил Маккай. - Я обяжу Аритча Законом и получу имена от него. Это не произвело на Говачина никакого впечатления. Он обратился к Маккаю по имени и титулу, прибавив: - Оставлю формальности на вас. Любой вызываемый мною свидетель должен иметь имя. Маккай подавил улыбку. Подозрения подтверждались. Это был факт, поздно распознанный бдительным Говачином на экране. Однако кто-то еще правильно понял обмен репликами. Еще одно лицо. Говачина постарше, сменило на экране первое. - Что ты делаешь, Маккай? - Определяю, как мне вести это дело. - Ты будешь вести его как Легум Говачинской Адвокатуры. - В точности. Маккай ждал. Говачин пристально всматривался в него с экрана. - Джедрик? - Ты говоришь с Джорджем Маккаем, Легумом Говачинской Адвокатуры. Говачин с запозданием понял, насколько Досади изменила Маккая. - Ты хочешь, чтобы я ввел тебя в контакт с Аритчем? Маккай покачал головой. Насколько тупы эти подчиненные! - Аритч не принимал решения о Досади. Аритч был выбран на роль козла отпущения, если дело не выгорит. Я не приму ничего меньшего, чем тот, кто принимал окончательное решение, запустившее Досадийский эксперимент. Говачин холодно посмотрел на него и сказал: - Одну минуту. Я посмотрю, что можно сделать. Экран опустел, но звук остался. Маккай услышал голоса. - Привет... Да, я извиняюсь, за вторжение в такое время. - В чем дело? Это был глубокий, высокомерный Говачинский голос, полный досады из-за непредвиденной помехи. Также в нем присутствовал акцент, который Досадиец мог бы узнать, несмотря на тщательно наложенные маскировочные интонации. Здесь был тот, кто использовал Досади. Голос Говачина с экрана Маккая продолжал: - Связанный с Аритчем Легум поднимает чувствительную линию вопросов. Он желает говорить с вами. - Со мной? Но я готовлюсь к Лаупаку. Маккай не имел никакого представления о том, что же такое Лаупак. Это открывало для него новые неизвестные стороны из быта Говачинов. Здесь промелькнуло нечто утонченное, что было скрыто от него все эти годы. Этот крохотный проблеск уверил Маккая, что он выбрал правильный курс. - Он слушает нас сейчас. - Слушает... зачем? Интонация была угрожающей, но Говачин, перехвативший требования Маккая, продолжал, не дрогнув. - Чтобы сэкономить объяснения. Ясно, что он все равно добьется разговора с вами. Этот вызывающий - Маккай, но... - Да? - Вы поймете. - Полагаю, что правильно истолковал положение дел. Очень хорошо. Включай его. Экран Маккая вспыхнул, явив широкую панораму Говачинской комнаты, подобной которой он раньше никогда не видел. На дальней стене висели копья и холодное оружие, длинные ленты цветных вымпелов, блестящие камни, изделия из черной блестящей субстанции, покрытые замысловатой резьбой. Все это было фоном для полуоткинутой креслособаки, занятой пожилым Говачином. Он сидел, расставив ноги, пока два Говачина помоложе смазывали его. Два служителя поливали его густым золотистым веществом из зеленых хрустальных флаконов. Флаконы были в виде спиралей. Содержимое их мягко втиралось в кожу человека-лягушки. Старый Говачин блестел от этой штуки, а когда моргнул, то Маккай увидел, что у него отсутствуют татуировки Филума. - Как ты можешь видеть, - сказал он. - Я готовлюсь к... Говачин прервался, увидев, что говорит с не-Говачином. Так как его известили заранее, то у него была явно замедленная реакция, с точки зрения Досадийца. - Это ошибка, - проквакал Говачин. - В самом деле, - вежливо кивнул Маккай. - Ваше имя? Старый Говачин нахмурился при такой бестактности, потом хихикнул. - Имя мое Мррег. Маккай именно это и подозревал. В самом деле, почему бы Тандалурскому Говачину не присвоить имя, нет, ТИТУЛ, мифического чудовища, которое вдохнуло в людей-лягушек тягу к жестокому испытанию? Такое толкование выходило далеко за пределы этой планеты, затрагивало также и Досади. - Вы принимали решение по Досадийскому эксперименту? - Кому-то надо было это сделать. Это не было приемлемым ответом, и Маккай решил идти напролом. - Вы не оказываете мне никакой помощи! Я теперь знаю, что значит быть Легумом Говачинской Адвокатуры, и я намереваюсь воспользоваться своей властью так, как ее только можно использовать. Маккай как будто сотворил какую-то странную магию, заморозившую сцену на экране. Два служители прекратили лить мазь, но не смотрели в сторону передающего объектива, записывающего их действия для Маккая. Что же до Мррега, то он сидел совершенно неподвижно, уставившись немигающим взглядом на Маккая. Тот ждал. Немного погодя Мррег повернулся к служителю слева от себя. - Пожалуйста, продолжай. Времени мало. Маккай сделал вид, что принял это на свой счет. - Вы мой Клиент. Почему вы послали своего заместителя? Мррег продолжал изучать Маккая. - Понимаю, что хотел сказать Экрис. - Он продолжил более оживленно. - Что ж, Маккай, я с интересом следил за твоей карьерой. Теперь вижу, что следил недостаточно пристально. Возможно, если бы мы не... Мррег оставил мысль незаконченной. Маккай продолжал атаковать. - Было неизбежно, что я найду способ выбраться с Досади. - Возможно. Служители закончили свою работу и удалились, забрав с собой хрустальные флаконы. - Отвечай на мой вопрос, - приказал Маккай. - Я не обязан отвечать на твои вопросы. - Тогда я выхожу из этого дела. Мррег содрогнулся. - Ты не можешь! Аритч не... - У меня нет никаких дел с Аритчем. Моим Клиентом является Говачин, который принял решение по Досадийскому эксперименту. - Для Легума ты ведешь себя довольно странно. Да, принеси его. - Последняя фраза была адресована кому-то за пределами экрана. Появился еще один служитель, неся одеяние, что-то вроде длинного передника с рукавами. Слуга принялся надевать это на Мррега. Тот никак не прореагировал, сосредоточившись на Маккае. - Ты имеешь хоть какое-то представление о том, что делаешь, Маккай? - Готовлюсь действовать в интересах своего Клиента. - Вижу. Кто тебе рассказал обо мне? Маккай покачал головой. - Неужели ты на самом деле был уверен, что я не в состоянии выявить твое присутствие или истолковать то, что подсказывают мне мои чувства? Маккай понимал, что Говачин не в состоянии разглядеть то, что скрывается под внешней насмешливостью. Мррег повернулся к слуге, который завязывал зеленые ленты на спине фартука. Для этого Старому Говачину пришлось наклониться вперед. - Чуть туже, - распорядился он. Слуга затянул ленту. Обращаясь к Маккаю, Мррег сказал: - Извини, что я отвлекся. Это должно происходить в определенном темпе. Маккай выслушал, оценив на Досадийский манер. Он видел здесь подготовку к важному Говачинскому ритуалу, абсолютно для него неизвестному. Неважно. Время еще есть. Маккай продолжал говорить, прощупывая оборону этого Мррега. - Когда вы нашли свои собственные необычные применения для Досади... - Необычные? Это же универсальная побудительная причина, Маккай, что кто-то пытается снизить конкуренцию. - Правильно ли ты определил цену, ту цену, которую тебя, может быть, попросят заплатить? - О да. Я знаю, что мне, может быть, придется заплатить. В голосе Говачина сквозило смирение, редкость для расы людей-лягушек. Маккай колебался. Слуга, принесший фартук, покинул комнату, так ни разу и не посмотрев в сторону Маккая. А ведь там был экран, чтобы показывать, видит ли Мррег того, кто его вызвал. - Тебя интересует, почему я послал заместителя нанять Легума? - спросил Мррег. - Почему именно Аритча? - Потому что он является кандидатом для... большей ответственности. Знаешь, Маккай, ты меня изумляешь. Ты, несомненно, знаешь, что я мог бы сделать с тобой за эту дерзость. Тем не менее, это тебя не пугает. Это открыло больше, чем могло входить в намерения Мррега, но он по-прежнему не сознавал (или его не заботило), что же видит Маккай. Со своей стороны, Маккай сохранял вежливую мину, столь же невыразительную, как у любого Досадийца. - У меня единственная цель. И даже мой Клиент не заставит меня от нее отказаться. - Функция Легума, - согласился Мррег. Вернулся слуга белого передника, неся острую бритву. Маккай мельком увидел украшенную драгоценностями рукоятку и блестящую кривую режущего лезвия около двадцати сантиметров длиной. Бритва изгибалась крутой дугой. Слуга встал лицом к Мррегу, спиной к Маккаю. Он заслонил собой инструмент. Левый бок Мррега был частично загорожен от Маккая слугой. Мррег склонился вправо и всматривался в экран. - Тебя никогда не информировали о церемонии, называемой нами Лаупак. Она очень важна, и мы проявили небрежность, изъяв упоминания о ней из твоего обучения. Лаупак была весьма важна до того, как такой... проект, как Досади, смог бы быть приведен в движение. Попытайся понять этот ритуал. Я помогу тебе подготовить твое дело. - Каков был твой Филум? - спросил Маккай. - Это больше не важно, но... хорошо. Это был Великий Пробуждающийся. Я был Верховным Магистром в течение двух декад до того, как мы приняли решение по Досади. - Сколько тел Обода ты использовал? - Мое последнее. Это тоже уже не важно. Скажи мне, Маккай, когда ты заподозрил, что Аритч только заместитель? - Когда я понял, что не все Говачины были рождены Говачинами. - Но Аритч... - Ах, да: Аритч готовится сделать карьеру. - Да... разумеется. Понимаю. Досадийское решение должно было выйти далеко за пределы нескольких Филумов или единственного вида. Там должно было быть... Я уверен, что вы. Люди, называете это "Верховным Командованием". Да, это должно было быть очевидным для того, кто так же насторожен, как ты теперь. Думаю, нас ввели в заблуждение твои многочисленные браки. Это было умышленно? Будучи в безопасности под Досадийской маской, Маккай решил солгать. - Да. - Ахххх. Мррег напоминал воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Но он сумел взять себя в руки. - Понимаю. Нас заставили поверить, что ты что-то вроде дилетанта с извращенными эмоциями. Это было расценено как порок, который можно использовать. Значит, есть другое Верховное Командование, о котором мы даже не подозревали. В концепции вселенной Консента в Мрреговом представлении обнаружились колесики внутри колесиков. Маккай подивился тому, как много сумели вместить, казалось бы, немногочисленные слова их беседы. Говачин долгое время был вдали от Досади и не был там рожден, но было нечто, давившее на Мррега сейчас, вынуждая его подойти к пределу своих знаний о Досади. Маккай не прерывал его. - Мы не ожидали, что ты проникнешь в сущность личности Аритча. Но это не было нашим намерением, как ты знаешь. Полагаю... Что бы там Мррег ни полагал, он решил об этом не говорить, размышляя вместо этого вслух. - Можно почти поверить, что ты родился на Досади. Маккай сохранял молчание, позволяя заключенному в этой догадке страху наполнять сознание Мррега. - Ты обвиняешь всех Говачинов? - немного погодя спросил Мррег. Маккай по-прежнему молчал. Мррег разволновался. - Мы являемся смешанным правительством, мое Верховное Командование. Людей можно заставить не сомневаться в правительстве. Маккай решил подействовать ему на нервы. - Правительства всегда компрометируют все свое население целиком, когда требования становятся достаточно тяжелыми. С их молчаливого одобрения это население становится неразрывно связанным со всем, что сделано от его имени. - Ты предоставил Досади свободное пользование прыжковыми дверями. - Калебанцы сознают свой долг, - кивнул Маккай. - Джедрик сейчас инструктирует своих соотечественников. - Ты думаешь натравить Досади на Консент и выследить мое Верховное Командование? Будь осторожен, Маккай. Я прошу тебя не пренебрегать своими обязанностями Легума и не поворачиваться спиной к Аритчу. Маккай продолжал молчать. - Не делай этой ошибки, Маккай. Аритч твой Клиент. Через него ты представляешь весь Говачин. - Легуму требуется ответственный Клиент, - сказал Маккай. - Не заместитель, а Клиент, чьи действия поставлены под сомнение рассматриваемым делом. Мррег высказал Говачинские признаки глубокого огорчения. - Слушай внимательно, Маккай. У меня осталось мало времени. Испытывая внезапный приступ дурного предчувствия, Маккай сосредоточился на слуге с бритвой, который частично загораживал сидящего Говачина. Слова Мррега лились стремительным потоком. - По нашим стандартам, Маккай, ты не слишком хорошо разбираешься в потребностях Говачинов. Это наша ошибка. Теперь ты... импульсивно поставил себя в положение, которое непригодно для защиты. Слуга слегка переместился. Маккай мельком увидел кончик бритвы у его правого плеча. - У Говачинов нет семей, как у людей или хотя бы как у Вревов, - продолжал Мррег. - У нас есть последовательное продвижение в группы, обладающие все большей и большей ответственностью перед нижестоящими. Эту схему переняло наше Верховное Командование. То, что ты видел в качестве Говачинской семьи, является только группой для размножения со своими собственными ограниченными правилами. Каждый шаг вверх по ступеням ответственности сопровождается необходимым условием, что за неудачи мы платим возрастающую цену. Ты спрашиваешь, знаю ли я о цене? Ах, Маккай. Самец Говачина, участвующий в размножении, удостоверяется, что выживают лишь самые проворные, самые бдительные дети. Магистр поддерживает формы Закона. Верховное Командование дает ответы... Мррегу. Понимаешь? А Мррег должен принимать только лучшие решения. Никаких провалов. Поэтому... Лаупак. Когда он произнес финальное слово, бритва в руках слуги, вспыхнув, прочертила мерцающую дугу. Она коснулась шеи сидящего Говачина. Голова Мррега, аккуратно отделенная, была поймана в петлю на конце бритвы, высоко поднята, затем опущена на белый передник, заляпанный теперь зеленой кровью. На экране появилось лицо Говачина, который соединял Маккая с Мррегом. - Аритч желает проконсультироваться со своим Легумом. В изменчивой вселенной только изменяющийся вид может надеяться на бессмертие, и К ТОМУ ЖЕ только, если его зародыши выращены в широком спектре окружающих условий. Это залог изобилия уникальных индивидуальностей. Проникновения (проблеск ранней человеческой философии). Текст Бюсаба Джедрик вошла в контакт с Маккаем, пока он ожидал прибытия Аритча и Сейланг. Маккай с отсутствующим видом пялился в потолок, сугубо по-Досадийски прикидывая, как бы извлечь личную выгоду из предстоящей встречи, когда почувствовал прикосновение ее сознания к своему. Маккай замкнулся в своем теле. - Никаких переходов. - Разумеется. Это было нечто крохотное, едва уловимая тень в контакте, ее мог проглядеть кто угодно с менее точной моделью Джедрик. - Ты сердишься на меня, - сказал Маккай. Он спроецировал иронию, зная, что Джедрик прочитает это правильно. Когда она ответила, ее гнев уменьшился до обычного раздражения. Дело было не в эмоциональном затенении, а в том, что Джедрик позволила подобной эмоции обнаружиться. - Ты напоминаешь мне одного из моих прежних любовников, - заявила она. Маккай подумал о том, где в этот момент находится Джедрик: покачивается в безопасности в благоухающей цветами атмосфере его плавучего острова на море планеты Туталси. Каким же странным должно быть подобное окружение для Досадийки - никакой угрозы, фрукты можно собирать и есть, не думая о ядах. Полученные от него воспоминания придадут острову ощущение хорошо знакомого места, но ее плоть будет по-прежнему находить странным это впечатление. Его воспоминания - да. Остров напомнит ей о всех тех женах, которых он брал туда, в коттедж для медового месяца. Маккай заговорил исходя из этой предпосылки. - Не сомневаюсь, что прежний любовник не сумел продемонстрировать достаточное понимание твоих способностей, вне спальни то есть. Кто же был этот... И он припомнил несколько эпизодов, предварительно покопавшись в памяти Джедрик. Теперь она рассмеялась. Маккай почувствовал незамутненный ответ, настоящее необузданное веселье. Он припомнил одну из своих прежних жен, и это заставило его задуматься о ситуации с размножением, в которой воспитывалась Джедрик. Никакого смешивания выбора партнера для продолжения рода с заведением любовника ради доступного наслаждения сексом. К партнеру для продолжения рода, как правило, испытывалась активная неприязнь. Любовники... жены... В чем разница, если не считать общественно запечатленных условностей, результатом которого явились эти роли? Но Джедрик напомнила ему ту особую женщину. Он исследовал это воспоминание, размышляя, может ли это помочь во взаимоотношениях с Джедрик. Ему было тридцать с небольшим, ему было поручено первое персональное дело в Бюсабе. Маккай действовал без опеки и контроля кого-нибудь из ветеранов. По слухам, он был самым молодым агентом-человеком в истории Бюсаба, который мог действовать самостоятельно. Планета принадлежала к Йлирской группе, весьма непохожая на что-либо из предыдущего опыта Маккая: зарывшееся в землю место, с норами-входами и давящей тишиной повсюду. Ни животных, ни птиц, ни насекомых - лишь то устрашающее молчание, в котором, по сообщениям, формировался фанатичный культ. Все беседы велись приглушенным голосом. Они были полны неуловимых интонаций, предполагавших наличие внутренней коммуникации, необычной для Илира и как-то высмеивающей всех пришельцев, не посвященных в их частный код. В этом проявлялось большое сходство с Досадийцами. Его тогдашняя жена, устроенная в безопасности на Туталси, была полной противоположностью: общительная, игривая, шумная. Что-то в этом Йлирском деле вернуло Маккая к этой жене с обостренным осознанием ее нужд. Брак благополучно продолжался длительное время, дольше, чем любой другой. И теперь он понимал, почему Джедрик напоминает ему ее. Они обе защищали себя крепкой броней женственности, но за этим фасадом были чрезвычайно ранимы. Когда броня обрушивалась, она обрушивалась полностью. Это понимание озадачило Маккая, потому что он отчетливо прочитал свою собственную реакцию: испуг. Эта оценка заняла какое-то мгновение, но Джедрик успела прочитать ее. - Мы не покинули Досади. Мы забрали ее с собой. Так вот зачем Джедрик установила этот контакт. Чтобы быть уверенной, что он присоединит эту информацию к своей оценке. Маккай выглянул в открытое окно. Здесь, на Тандалуре, скоро стемнеет. Родная планета Говачинов тысячи стандартных лет сопротивлялась переменам. В некотором смысле она напоминала застоявшееся болото. КОНСЕНТ УЖЕ НИКОГДА НЕ БУДЕТ ПРЕЖНИМ. Тонкая струйка Досадийцев, которую Аритч и его люди надеялись перекрыть, превратилась в ревущий водопад. Народ Досади незаметно проникнет в одну нишу цивилизации Консента за другой. Кто сможет противостоять даже самому захудалому Досадийцу? Законы изменятся. Во взаимоотношениях появятся основательные и едва уловимые отличия. Все, от самой случайной дружбы до самых сложных деловых связей приобретет несколько Досадийский характер. Маккай припомнил прощальный вопрос, заданный Аритчем, когда тот отправил Маккая к прыжковой двери, перенесшей его на Досади. - Спроси себя, существует ли цена, слишком высокая, чтобы заплатить ее за урок Досади. Это стало для Маккая первым ключом к действительным мотивам Аритча. Слово УРОК обеспокоило его, но он упустил подтекст. С некоторым смущением припомнил Маккай свой бойкий ответ на вопрос Аритча: - Это зависит от урока. Правда, но как же слеп он был к тому, что увидел бы любой Досадиец. Как невежествен. Теперь Маккай дал Джедрик почувствовать, что он понял, почему она привлекла его внимание к подобным вещам. - Аритч не смотрел как следует дальше использования насилия и несправедливости... - И как повернуть такие вещи к собственной выгоде. Джедрик, разумеется, была права. Маккай уставился в сгущающиеся сумерки. Да, каждый вид пытается сделать все для собственного сохранения. Если он терпит неудачу, то приходит другой вид, и так до бесконечности. Я ДЕЛАЮ ТО, ЧТО ДЕЛАЮ. Эти слова спящего монстра вспомнились Маккаю с содроганием. Он почувствовал также ужас Джедрик. Впрочем, у нее против этого выработался хороший иммунитет. - Чем силен был твой Консент? Прошедшее время, правильно. И не НАШ Консент, потому что это уже было прошлым. Кроме того... Джедрик - Досадийка. - И иллюзии власти, - сказала она. Маккай наконец понял, что Джедрик имеет в виду. Их собственное, объединенное сознание сделало урок вдвойне впечатляющим. Она точно знала, что мог пропустить персональный эгофокус Маккая. Тем не менее, это было тем, что удерживало Консент на плаву. - Кто может гарантировать себе защиту от возмездия? - процитировал Маккай из Руководства Бюсаба. Джедрик ничего не ответила. Маккай больше не нуждался ни в каких подсказках с ее стороны. Урок истории был ясен. Насилие порождало насилие. Если насилие распространялось бесконтрольно, то рано или поздно ослабевало в своей бесконечно повторяющейся схеме. Такой ход событий был чаще всего беспощаден к невинным, так называемая "фаза вербовки". Эксневинные разжигали все больше и больше насилие, пока не побеждал разум. Или уничтожалось все. Существовало достаточно много кучек золы на месте некогда процветающих планет. Это был урок для остальных. Досади чуть было не пополнила этот мрачный список. Прежде, чем прервать контакт, Джедрик решила доказать еще одно положение. - Помнишь, в последние дни Брой приказал увеличить пищевой рацион человеческим наемникам? Этим он им сказал: "Вас скоро выгонят на Обод, где вы сами будете о себе заботиться". - ЧИСТО ДОСАДИЙСКИЙ способ сказать такое. - Правильно. Мы всегда подсознательно считали, что, чем больше будем размножаться, тем больше шансов на выживание. Следовательно, мы начнем производство вида, способного выжить там без города Чу... или любого другого города, рассчитанного на производство неядовитой пищи. - Но в тени есть силы, которые когда-нибудь выйдут на свет. - Не сомневайся, Аритч это прекрасно понимает. Если насилия нельзя избежать, то выбирайте насилие, которое можно контролировать. Лучше это, чем эпидемия зверства. Уроки Выбора, Руководство Бюсаба Старший служитель Судебного Зала, приземистый и исполненный достоинства Говачин из Филума Высокомерных, предстал перед Маккаем с признанием: - Я не успел проинформировать тебя о том, что некоторые из твоих свидетелей были исключены по отводу Обвинения. Служитель, чье имя было Дарак, изобразил Говачинское пожатие плечами и стоял, выжидая. Маккай посмотрел за его спину в Судебный Зал. Места для зрителей были заполнены. На этой первой утренней сессии судебного разбирательства он надеялся на чт