дрейд стало меняться в сторону самообвинений. "Проклятие нашего теперешнего существования. Воображение Сестер способно уничтожить нас". Как легко воображить себе будущее, которое смотрело на них во взгляде оранжевых глаз потреявших разум Чтимых Матр. Страхи из многих прошедших жизней сжимались в комок внутри Одрейд, в моменты затаенного дыхания, концентрации на когтях, сопутствующих обычно подобным глазам. Одрейд заставила себя вернуться к насущным проблемам: - Кто отправится со мной на Узловую? Они знали о тех терзаниях, что выпали на долю Дортуйлы, и молва о них уже разнеслась по всему Дому Ордена. "Кто бы ни отправился с Великой Матерью, она, возможно, станет обедом для Футаров". - Там, - сказал Одрейд. - Ты и Дортуйла. "И это может быть смертным приговором. Следующий шаг очевиден". - Шиана, - продолжала Одрейд, - ты Разделишь с Там. Дортуйла и я Разделим с Белл. И также перед отправлением я Разделю с тобой. Беллонда была ошломлена: - Великая Мать! Я не подхожу для того, чтобы занять твое место. Одрейд наблюдала за Шианой. - Такого не предлагается. Я просто сделаю тебя хранилищем моих жизней. На лице Шианы читался неподдельный страх, но она не осмеливалась отказаться исполнить непосредственный приказ. Одрейд кивнула Тамалан: - Я Разделю позднее. А вы с Шианой сделаете это сейчас. Тамейлан наклонилась к Шиане. Тяжесть прожитых лет и надвигающаяся смерть делали это желанным для нее, но Шиана непроизвольно отпрянула. - Теперь же! - сказзала Одрйд. Путь Там судит то, что бы ты там ни прятала. Спасенья не было. Шиана склонила голову к Тамалан, пока они наконец не соприкоснулись лбами. Вспышка обмена пронзила столовую электрическим разрядом, и все присутствующие почувствовали это. Разгово-ры смолкли, все взгляды обратились к столу у окна. Когда Шиана выпрямилась, в глазах у нее стояли слезы. Тамалан улыбнулась и нежным, успокаивающим жестом провела руками по щекам молодой женщины. - Все в порядке, моя милая. У всех у нас бывают такие страхи и все мы бывает делаем глупости из-за них. Но мне приятно звать тебя Сестрой. Скажи нам. Там! Сейчас! Но Тамалан решила этого не делать. Повернувшись лицом к Одрейд, она произнесла: - Мы любой ценой должны держаться за то человеческое, что есть в нас. Твой урок хорошо усвоен, и ты хорошо учила Шиану. - Когда Шиана Разделит с тобой. Дар, - начала Беллонда, - ты не могла бы уменьшить ее влияние на Айдахо? - Я не стану ослаблять возможную Великую Мать, - ответила Одрейд. - Спасибо, Там. Мне думается, мы совершим наше путешествие на Узловую без излишнего багажа. А теперь! К вечеру мне нужен отчет о том, как идут дела у Тега. Его "пиявка" была вдали от него слишком долго. - Он узнает, что теперь у него их две? - спросила Шиана. "Какая радость в ее голосе!" Одрейд встала. "Если ее принимает Там, должна принять ее и я. Там никогда не предала бы Общину. А Шиана - изо всех нас, в Шпане больше всего проявляются естественные следы наших человеческих корней. И все лее... мне бы хотелось, чтобы она никогда не создавала ту статую, которую она называет "Пустота". x x x К религии надо относиться как к источнику энергии. Ею можно управлять в наших целях, но только в пределах, продиктованных опытом. В этом и есть тайный смысл Свободной Воли. Миссионариа Протектива. Первичное Наставление Этим утром Центральную накрыло толстое облачное покрывало, и рабочий кабинет Одрад наполнился серым безмолвием, которое, по ее ощущению, отвечало ее внутреннему спокойствию, такому, словно она не осмеливалась шевелиться, чтобы не потревожить опасные силы. "День Страстей Мурбеллы", - подумала она. - Я не должна думать о дурных предзнаменованиях". Погода посылала безапелляционные предупреждения об облаках. Они были случайной перестановкой. Можно было предпринять корректирующие меры, но они потребовали бы времени. К тому же ожидался сильный ветер, и возможны были осадки. Щиана и Тамалан стояли у окна и наблюдали за слабо контролируемой погодой. Их плечи соприкасались. Одрейд разглядывала их из своего кресла за столом. Эти двое стали словно единое существо после вчерашнего Единения, что не было неожиданностью. Прецеденты были, хотя и немногочисленные. Изменения, происходящие от ядовитой вытяжки спайса или в настоящий момент смерти не часто позволяли сохранять в дальнейшем жизненный контакт между участниками. Это было интересно наблюдать. Две спины были странно похожи в своей напряженности. Чрезвычайная сила, что делала Единение осуществимым, вызывала мощные изменения свойств личности, и Одрад была с этим знакома с той близостью, что заставляла ее быть терпимой. Что бы ни скрывала Шиана, то же скрывала и Там. "Нечто связанное с основой человеческой сути Шианы". А Там можно было верить. Покуда другая Сестра не вошла в Единение с одной из них, следовало принимать суждения Там. Не то, чтобы комиссия перестала ежеминутно исследовать и наблюдать, но только нового кризиса им сейчас и не хватало. - Это день Мурбеллы, - сказала Одрейд. - Если дурные обстоятельства надолго, она не выживет, - сказала Беллонда, ссутулившись в своем кресле. - И что тогда будет с нашим драгоценным планом? "Нашим планом!" - Чрезвычайная ситуация, - сказала Одрейд. В этом контексте слова имели несколько значений. Беллонда поняла их как возможность обретения личной памяти Марбеллы в момент ее смерти. - Тогда мы не должны позволять Айдахо наблюдать! - Мой приказ остается в силе, - сказала Одрейд. - Это желание Мурбеллы и я дала слово. - Ошибка... ошибка... - пробормотала Беллонда. Одрейд знала источник сомнений Беллонды. Это было очевидно всем - где-то в Мурбелле таилось нечто чрезвычайно болезненное. Это заставляло ее отшатываться от определенных вопросов, как животное, что столкнулось с хищником. Что бы это ни было, дело зашло далеко. Гипнотрансная индукция могла и не объяснить этого. - Ладно! - Одрейд говорила громко, чтобы подчеркнуть, что это для всех ее слушателей. - Мы никогда не делали этого таким путем. Но мы не можем забрать Дункана с корабля, и потому мы должны поехать к нему. Он будет присутствовать. Беллонда была все еще глубоко и искренне поражена. Ни один человек, кроме самого проклятого Квизаца Садераха и сына его Тирана никогда не принимали участия в таинстве Бене Джессерит. Оба эти чудовища пережили Страсти. Две опасности! Не имеет значения, что Страсти Тирана сработали внутри его клетки вовремя, чтобы превратить его в симбиота песчаного червя (ни червь, что был раньше, ни человек). А Муад Диб! Он отважился на Страсти и смотрите, что из этого вышло! Шиана отвернулась от окна и сделала шаг к столу, и Одрейд испытала странное чувство, что две стоящих там женщины превратились в фигуру Януса - спина к спине, но одна личность. - Белл смущена твоим обещанием, - сказала Шиана. Какой мягкий голос. - Он мог бы послужить катализатором, чтобы провести Мурбеллу через это, - сказала Одрейд. - Ты склонна переоценивать силу любви. - Нет! - ответила Тамалан, стоя лицом к окну. - Мы боимся ее силы. - Но это может быть! - Белл как всегда была насмешлива, но это было естественно для нее. Выражение ее лица свидетельствовало о том, что она оставалась непреклонно упрямой. - Спесь, - пробормотала Шиана. - Что? - Беллонда повернулась в своем кресле, заставив его непристойно заскрипеть. - Мы просто переживаем упадок вместе со Скитейлом, - сказала Шиана. - О? - Беллонду беспокоила тайна Шианы. - Мы думаем, что творим историю, - сказала Шиана. Она снова встала рядом с Тамалан и обе стали смотреть в окно. Беллонда вновь обратила свое внимание к Одрейд. - Ты понимаешь это? Одрейд не обратила на нее внимания. Пусть Ментат сама с этим разбирается. Проектор на рабочем столе щелкнул, высветив сообщение. Одрейд огласила его. - На корабле все еще не готовы. Она посмотрела на две напряженные спины перед окном. "История?" Что до Дома Ордена, тут было мало того; о чем Одрейд нравилось думать как, к примеру, о творении истории до появления Достопочтенных Матерей. Только постоянное повышение уровня Преподобных Матерей, проходившее сквозь Страсти. Какрека. Она текла и уходила куда-то. Ты мог стоять на берегу (как и они и делали, порой думалось Одрейд) и мог наблюдать течение. Карта может сказать тебе, куда течет река, но не может раскрыть более существенных вещей. Карта никогда не покажет частных рейсов речных судов. Куда они плывут? Карты имеют ценность в свое время. Распечатки или микрофильмы из Архивов. Это были не те карты, которые им требовались. Нужна была какая-нибудь получше, та, которая была привязана ко всем этим жизням. Эту карту ты можешь занести в свою память и временами извлекать ее для более тщательного рассмотрения. "Что бы случилось с Преподобной Матерью Перинтой, которую мы послали в прошлом году?" Карта-в-Памяти приняла бы и создала "Сценарий Перинты". Она воистину твоя на реке, конечно, но разница небольшая. По-прежнему им была нужна карта. "Нам не нравится, когда мы попадаем в какие-либо еще потоки, что не дает узнать, что будет за следующим поворотом реки. Мы всегда предпочитаем перелетать, даже если командные установки должны быть частью этих потоков. Каждый полет содержит непредсказуемые моменты". Одрейд подняла взгляд и увидела, что трое ее собеседниц смотрят на нее. Тамалан и Шиана повернулись к окну спиной. - Достопочтенные Матери забыли, что такой консерватизм в любой его форме может быть опасен, - сказала Одрад. - Что, и мы тоже об этом забыли? Они продолжали взирать на нее, но слушали. Стань чересчур консервативным, и ты не будешь готов к неожиданностям. Этому учил их Муаддиб, и сын его Тиран Уделал этот урок навсегда незабываемым. Угрюмое выражение не сходило с лица Беллонды. В глубине сознания Одрейд прошептала Тараза: "Осторожнее, Дар. Мне везло. Я быстро захватывала преимущество. Как и ты. Но ты не можешь зависеть от удач, и именно это их и заботит. Никогда даже и не жди удачи. Куда лучше доверять своему отражению в воде. Пусть Белл скажет свое слово". - Белл, - сказала Одрейд, - Я думала, что ты примирилась с Дунканом. - В пределах, - определенно с оттенком обвинения. - Мне кажется, что нам следует отправиться на корабль, - заговорила Шиана с ноткой требовательности. - Не время ждать. Неужели мы боимся того, чем она может стать? Там и Шиана одновременно повернулись к двери, словно один и тот же кукловод дергал их за ниточки. Одрейд обнаружила, что приветствует это вмешательство. Вопрос Шианы насторожил их. "Чем может стать Мурбелла? Катализатором, Сестры мои. Катализатором". Порыв ветра ударил им в лицо, когда они вышли из Центральной, и Одрейд сразу же возблагодарила существование пневматического транспорта. Прогулки могли подождать до более теплых времен без этих вспышек ураганчиков, что рвали их одежду. Когда они сели в частный экипаж, Беллонда еще раз повторила свой обвиняющий припев: - Все, что он делает, может быть маскировкой. Еще раз Одрейд провозгласила часто повторяемое предостережение Бене Джессерит ограничивать свое доверие Ментатам. - Логика слепа и часто понимает лишь свое собственное прошлое. Тамалан вступила в разговор с неожиданной поддержкой. - Ты становишься параноиком, Белл! Шиана заговорила более мягко. - Я слышала, как ты, Белл, говорила, что логика хороша для игры в пирамидальные шахматы, но часто она слишком медленно помогает в нуждах выживания. Беллонда сидела в накаленном молчании, и лишь слабое шипящее урчание движения в трубе нарушало тишину. Одрейд заговорила под стать Шиане. "Нельзя с раной в душе ехать на корабль". - Белл, дорогая Белл. У нас нет времени рассматривать все ответвления состояния наших дел. Мне не можем более говорить: "Если случится то, то конечно должно воспоследовать это, и в таком случае наши действия должны быть такими-то и такими-то, и такими-то..." Беллонда откровенно хихикнула. - Ох какая я! В заурядном разуме может быть подобный беспорядок. И я не должна требовать того, что нужно нам всем, но чего мы иметь не можем - достаточного времени для каждого плана. Это говорила им Беллонда Ментат, показывая им, что знала о трещине, проделанной гордыней в ее заурядном разуме. Что же за глупо организованным, неопрятным местом был этот разум... "Представить только, до чего додумался бы не-Ментат, будь у него такая каша в голове". Она протянула руку через проход между креслами и похлопала Одрейд по плечу. - Все в порядке. Дар. Я буду работать. Что бы подумал посторонний, увидев такой обмен любезностями, спросила себя Одрейд. Все четверо, они действовали сообща ради одной из Сестер. "Равно как и ради Страстей Мурбеллы". Люди видели лишь внешнюю сторону личины Преподобных Матерей, что носили они. "Когда мы должны (как большую часть времени в эти дни), мы действуем на потрясающем уровне компетенции. И в том нет гордыни - это всего лишь факт. Но стоит нам расслабиться, как по краям проступает тарабарщина, как и у обычных людей. В нашей только смысла больше. Мы проводим нашу жизнь не в такой толпе, как прочие. Пространство для ума, пространство для тела". Беллонда успокоилась, стиснула колени руками. Она знала, что задумала Одрейд и держала это при себе Это было доверие, что уходило за пределы Проекции Ментата в нечто более человеческое в своей основе. Проекция была замечательно приемлемым орудием, но всего лишь орудием. Короче говоря, всем орудиям требуется тот, кто их употребляет. Одрейд не знала, как выразить свою благодарность, не уменьшая доверия. "Я должна идти по своему канату в молчании". Она почувствовала под собой глубокую расселину, кошмар, вызванный в воображении этими раздумьями. Приблизился невидимый охотник с секирой. Одрад хотела повернуться и опознать крадущегося за дичью, но не поддалась искушению. "Я не повторю ошибки Муаддиба!" Провидческое предупреждение, которое она впервые ощутила на Дюне в руинах Сиетч Табр нельзя изгонять, покуда не придет конец ей или общине Сестер. "Не создала ли я эту ужасную угрозу своими собственными страхами? Нет, конечно!" Все же она по-прежнему ощущала себя так, словно всматривалась в глубины Времени в этой древней цитадели Фримена, как будто все прошедшее и грядущее застыло картиной, которую невозможно было изменить. "Я должна полностью вырваться от тебя, Муад Диб!" Их прибытие на Посадочную Площадку вывело ее из этой пугающей медитации. Мурбелла ожидала в комнате, приготовленной Поверенными. В центре ее был маленький амфитеатр, метров семи в длину. Поверенные оставили ее без всяких объяснений на нижней скамье смотреть на суспензорный стол. По сторонам свисали ремни, чтобы удерживать всякого, кто ляжет на него. "Меня". Ошеломляющая серия комнат, подумала она. Ей раньше никогда не дозволялось бывать в этой части корабля. Здесь она чувствовала себя беззащитной, даже больше, чем под открытым небом. Меньшие комнаты, через которые ее вели к этому амфитеатру, были явно предназначены для медицинских экстренных случаев - реанимационное оборудование, санитарные запахи, антисептика. В эту комнату ее привели, не допуская никаких возражений, ни на один ее вопрос не отвечали. Поверенные забрали ее с занятий курса повышенного типа для послушниц по прана-бинду. Сказали только одно: "Приказ Настоятельницы". Поверенные очень хорошо объяснили ей достоинства ее охраны. "Ласково, но твердо". Они были здесь, чтобы не дать ей сбежать и удостовериться, что она пойдет туда, куда приказано. "Я же не стану пытаться убежать!" Где Дункан? Одрейд обещала, что он будет рядом с ней во время ее Страстей Не значило ли его отсутствие то, что приговор еще не окончательный? Или они прячут его за какой-то потайной стеной, сквозь которую он может видеть, оставаясь невидимым? "Я хочу, чтобы он был рядом со мной!" Неужели они не знают, как ей управлять? Уж конечно, знают! "Стоит только пригрозить, что отнимут этого мужчину у меня. Этого довольно, чтобы удержать меня и успокоить мои сомнения. Успокоить! Какое бессмысленное слово. Завершить меня. Это вернее. Я умаляюсь, когда мы в разлуке. И он тоже об этом знает, будь он проклят". Мурбелла улыбнулась. "Откуда ему знать? Да потому, что он становится целостным таким же образом". Но как может это быть любовью? Она не ощущала слабости от напряжения сил или желания. Бене Джессерит и Достопочтенные Матери говорили, что любовь ослабляет. А она чувствовала, что Дункан придает ей сил. Даже малейший знак его внимания придавал сил. Когда он приносил ей дымящуюся чашку бодрящего чая поутру, питье, поданное именно его руками, действовало лучше. "Возможно, между нами нечто большее, чем любовь". Одрейд и сопровождающие вошли в амфитеатр с верхнего ряда и остановилась на миг, глядя вниз на сидящую фигурку. Мурбелла была одета в опрятное белое длинное платье старшей послушницы. Она сидела, облокотившись о колено, подперев кулаком подбородок, сконцентрировав внимание на столе. "Она знает". - Где Дункан? - спросила Одрейд. Мурбелла встала и обернулась на ее слова. Вопрос подтвердил ее подозрения. - Я пойду выясню, - сказала Шиана и покинула их. Мурбелла ждала в молчании, отвечая Одрейд пристальным взглядом на пристальный взгляд. "Мы обязаны забрать ее", - подумала Одрад. Никогда Бене Джессерит не был в такой нужде. Какой же незначительной фигурой казалась стоящая внизу Мурбелла, чтобы нести в себе столь многое. Почти овальное лицо, расширявшееся ко лбу, показывало новое строение лица для Сестер Бене Джессерит. Широко посаженные зеленые глаза, изогнутые брови - уже не косые, - уже не оранжевые. Маленький рот - уже не пухлый. "Она готова". Шиана вернулась вместе с Дунканом. Одрейд бросила на него короткий взгляд. "Нервничает. Значит, Шиана рассказала ему. Хорошо". Это было по-дружески. Ему могут понадобиться здесь друзья. - Ты будешь сидеть здесь, покуда я не позову тебя, - сказала Одрейд. - Останься с ним, Шиана. Без приказа Тамалан стала рядом с Дунканом - каждая из них с одной стороны. По мягкому знаку Шианы они вместе с Беллондой Одрейд спустилась к ярусу, где сидела Мурбелла и подошла к столу. Оральные шприцы на дальнем конце стола были готовы для установки в нужное положение, но еще не заполнены. Одрейд показала на шприцы и кивнула Беллонде, которая вышла в боковую дверь, чтобы разыскать Преподобную Матерь Сьюк и затребовать у нее вытяжку спайса. Отодвинув стол от задней стены, Одрейд начала убирать ремни и прилаживать подушки. Она двигалась методично, проверяя, чтобы на маленьком поддоне под столом было все необходимое. Подушечка для рта чтобы переживающая Страсти не прокусила себе язык. Одрейд попробовала ее, чтобы удостовериться в ее крепости. У Мурбеллы были сильные челюсти. Мурбелла наблюдала за работой Одрейд, сохраняя молчание, пытаясь не производить вносящего беспорядок шума. Беллонда вернулась с вытяжкой спайса и занялась наполнением шприцев Ядовитая вытяжка имела едкий запах - горькой корицы. Поймав внимательный взгляд Одрейд, Мурбелла сказала: - Благодарю вас за то, что вы сами занялись этим. - Она благодарит! - презрительно усмехнулась Беллонда, даже не глядя на свою работу. - Оставь это мне, Белл, - Одрейд продолжала смотреть на Мурбеллу. Беллонда не остановилась, но нечто скрытое появилось в ее движениях, Беллонда стушевалась? Мурбеллу не переставало удивлять то, как послушницы смущались в Присутствии Матери Настоятельницы. Но здесь-то ни одной послушницы не было. Мурбелла никогда не могла полностью этого постигнуть, даже когда оканчивала послушничество и переходила в следующий статус. "И Беллонда тоже?" Пристально глядя на Мурбеллу, Одрейд сказала: - Я знаю, что заповедные уголки в твоей душе не позволяют тебе полностью положиться на нас. Хорошо и славно. Я не стану приводить доводов по этому поводу, поскольку в целом они мало чем отличаются от тех, что есть в душе каждой из нас. "Искренне". - Различие, если пожелаешь знать, в чувстве ответственности. Я ответственна перед Сестрами... в той степени, в какой мои обязанности еще существуют. Это высокие обязанности, и на одну из них я временами смотрю предвзято. Беллонда фыркнула. Одрейд сделала вид, что не заметила этого и продолжила. - Сестринство Бене Джессерит со времен Тирана преследуют некоторые неудачи. Наш контакт с твоими Достопочтенными Матерями не улучшил дела. Достопочтенные Матери распространяют вокруг себя зловоние смерти и упадка, скатываясь к Великому Молчанию. - Почему вы мне говорите это сейчас? - со страхом в голосе спросила Мурбелла. - Потому, что каким-то образом упадок Достопочтенных Матерей не коснулся тебя. Возможно, из-за твоего непосредственного нрава. Хотя со времен Гамму он несколько поутих. - Это вы сделали! - Мы только немного утихомирили твою дикость, придав тебе большую уравновешенность. И благодаря этому ты сможешь жить дольше и в большем здравии. - Если я переживу это! - она резко показала головой на стол у себя за спиной. - Равновесие - это то, о чем ты должна помнить, Мурбелла. Гомеостаз. Любая группа, что избирает самоубийство, когда есть и другой выбор, совершает это от безумия. Гомеостаз становится непрочным. Когда Мурбелла опустила взгляд долу, Беллонда выкрикнула: - Слушай ее, дуреха! Она делает все, что в ее силах, чтобы помочь тебе. - Все хорошо, Белл. Это наше дело. Мурбелла резко подняла голову и уставилась в глаза Одрад. Эту тактику Одрейд использовала нечасто, но с блестящими результатами. Это могло успокоить истерику послушниц и научить их, как справляться с повышенной эмоциональностью. Мурбелла казалась скорее разгневанной, чем испуганной. Великолепно? Но теперь пришла пора для предостережений. - Ты жаловалась на медленность твоего обучения, - сказала Одрейд. - Это было прежде всего сделано потому, что ты нуждалась в нашем разуме. Все твои ведущие наставники были выбраны по принципу твердости, ни один из них не импульсивен. Мои инструкции были четкими: не давать тебе слишком много способностей слишком скоро. Не открывать шлюзов мощи, которая может быть больше, чем ты сможешь управлять. - Откуда вы знаете, чем я могу управлять? - все еще злится. Одрейд только улыбнулась. Одрейд продолжала хранить молчание, и Мурбелла, казалось, начала волноваться. Неужели она показала свою глупость перед лицом Матери Настоятельницы, Дунканом и прочими? Как унизительно... Одрад напомнила себе, что не стоит давать Мурбелле слишком четко сознавать свою беззащитность. Сейчас это дурная тактика. Не надо провоцировать ее. У нее острое чувство уместности, соответствия себя моменту. Это было то, что, как они опасались, может всегда послужить источником мотивации к выбору пути наименьшего сопротивления. "Да не будет так". Теперь полная откровенность! Последнее средство обучения Бене Джессерит. Классический прием, что привязывает послушницу к наставнику. - Я буду рядом с тобой во все время твоих Страстей. Если ты потерпишь неудачу, я буду горевать. - А Дункан? - в ее глазах стояли слезы. - Ему будет позволено оказать любую помощь, на которую он способен. Мурбелла подняла взгляд на ряды сидений и на миг ее взгляд пересекся со взглядом Айдахо. Он приподнялся, но Рука Тамалан на его плече удержала его. "Они могут убить мою возлюбленную, - думал Айдахо. - "И я должен сидеть и смотреть на это." Но ведь Одрейд сказала, что ему позволят помочь... Теперь ничто не остановит этого. Я должен верить Дар. Но, о боги внизу! Она же не знает о том, как мне будет больно, если... если..." Он закрыл глаза. - Белл. - В голосе Одрейд слышалось, что пора кончать. Острие кинжала в своей ломкости. Беллонда взяла Мурбеллу за руку и помогла ей лечь на стол. Он слегка покачнулся, приноравливаясь к ее весу. "Прямо как лодка на стремнине", - подумала Мурбелла. Она лишь отдаленно воспринимала ремни, которые закрепляли на ней, нарочитое движение под собой. - Это обычная рутина, - сказала Одрейд. "Рутина?" Мурбелла ненавидела рутину послушничества в Бене Джессерит, все это обучение, выслушивание и реакция на Поверенных... Она особенно ненавидела необходимость оттачивать реакции, которые она считала адекватными, но сбросить кожу под взглядом этих пристальных глаз было невозможно. "Адекватные! Какое опасное слово". Это осознание было как раз тем, чего добивались. Как раз то средство воздействия, которое требовалось для их послушницы. "Если тебе это ненавистно, сделай это лучше. Используй свое отвращение как руководство - нацеливайся точно на то, что тебе нужно". То, что ее наставники так пристально наблюдали за ее поведением - ну, не замечательно ли! Она хотела этой возможности. О, как она этого хотела! "Я должна выделяться этим". Это было тем, чему могла позавидовать каждая Достопочтенная Мать. На миг она увидела себя как бы двойным взглядом - одновременно глазами бенегессеритки и Достопочтенной Матери. Пугающее, восприятие. Ее щеки коснулась рука, подвинула ее голову и исчезла. "Ответственность. Я почти усвоила, что они имеют в виду под "новым чувством истории". Взгляд на историю ордена Бене Джессерит зачаровывал ее. Как они могут рассматривать множественные прошлые? Было ли это включено в более величественную схему? Искушение стать одной из них было всепоглощающим. "Это момент, когда я узнаю". Она увидела, как оральный шприц поднялся в положение над ее ртом. Его подвинула Беллонда. - Мы несем наш Грааль в своей голове, - сказала Одрейд. - Неси же этот Грааль осторожно, ежели он твой. Шприц коснулся ее губ. Мурбелла закрыла глаза, но ощутила, как пальцы раздвигают ее губы. Холодный металл коснулся зубов. С нею был напоминающий голос Одрейд. "Избегай чрезмерности. Слишком усердная корректировка приведет к тому, что в твоих руках будет всегда мешанина, всегда будет необходимость все больших и больших поправок. Осцилляции. Фанатики, замечательные творцы осцилляции". - Наш Грааль. Он линеен, ибо каждая Преподобная Матерь несет одну и ту же определенность. Вместе мы сохраним его. Горькая жидкость хлынула ей в рот. Мурбелла судорожно сглотнула. Она ощутила, как пламя потекло вниз по горлу в желудок. Никакой боли - только жжение. Она подумала - может, это и есть мера? Ее желудок сейчас ощущал только тепло. Медленно, так медленно, только через несколько биений сердца она осознала, что тепло изливается наружу. Когда оно достигло кончиков ее пальцев, она ощутила, как содрогнулось ее тело. Спина ее изогнулась над подушками стола. Что-то мягкое, но прочное заменило шприц в ее рту. Голоса. Она слышала их и знала, что это говорят люди, но слов разобрать не могла. Сконцентрировавшись на голосах, она вдруг осознала, что потеряла контакт с собственным телом. Где-то корчилось от боли тело, но она была далека от него. Рука коснулась ее руки и крепко сжала ее. Она узнала прикосновение Дункана, и внезапно вернулась к своему телу и его страданиям. Ее легкие отзывались болью, когда она выдыхала. Но не во время вдоха. Тогда они казались пустыми и неспособными наполниться вновь. Ее чувство бытия в живой плоти стало тонкой нитью, что вилась сквозь множество сущностей. Она ощущала всех вокруг себя, куда больше, чем могли собраться в маленьком амфитеатре. Еще одно человеческое существо вплыло в поле ее зрения. Мурбелла ощутила себя в фабрике-челноке... в космосе. Челнок был примитивным. Слишком сильный ручной контроль. Слишком много слепящего света. У рычагов управления женщина, маленькая и неопрятная, в поту от трудов. У нее длинные каштановые волосы, свернутые узлом на голове, откуда выбиваются пряди посветлее и висят вдоль узких щек. На ней только короткое платье ярких цветов - красного, синего и зеленого. "Машины". Было осознание чудовищной машины как раз под ее сиюминутным пространством. Платье женщины резко контрастировало с однообразностью и тягучим ощущением машин. Она заговорила, но ее губы не шевелились... - Слушай! Когда настанет время тебе взяться за эти рычаги, не становись разрушителем. Я здесь, чтобы помочь тебе избежать разрушителей. Ты это понимаешь? Мурбелла попыталась заговорить, но у нее не было голоса. - Не старайся так, девочка! - сказала женщина. - Я слышу тебя. Мурбелла попыталась отвлечься от женщины. "Что это за место?" Оператор, огромный пакгауз... фабрика... все автоматизировано... паутина линий обратной связи стекается в центр этого маленького пространства с комплексным контролем. - Кто вы? - спросила Мурбелла, думая, что прошепчет. И услышала, как "взревел ее голос. Агония слуха! - Не так громко! Я твой ведущий в мохалате, одна из двух, кто помогает тебе избежать разрушителей. "Дар защищает меня, - подумала Мурбелла. - Это я не где-то, это во мне самой!" На этой мысли контрольная комната исчезла. Она была перелетная птица в пустоте, обреченная на вечный непокой, и нет ей ни минуты покоя. Все, кроме ее мимолетных мыслей было нематериальным. У нее не было плоти, только тонкая привязь, которую она признавала сознанием. "Я создала себя сама из дымки". Возникла другая Память, кусочки и осколки чужого, как знала она, опыта. На нее искоса смотрели лица, и требовали ее внимания, но женщина и управление челнока вытолкнули ее. Мурбелла осознавала необходимость этих последовательных смен картин, но не могла осознанно сформулировать их. - Это жизни твоего прошлого. - Это говорила женщина, управляющая челноком, но ее голос был бестелесной сущностью и шел из неопределенности. - Мы потомки людей, которые делали отвратительные вещи, - сказала женщина. - Мы не любим признавать, что у нас в предках были варвары. Но Преподобная Матерь обязана это признавать. У нас нет выбора. Мурбелла изловчилась теперь только подумать о своих вопросах. "Почему я..." - Победители размножаются. Мы их потомки. Победа часто стоит высокой моральной платы. Варварство не является даже точным словом для кое-чего, что делали наши предки. Мурбелла ощутила знакомую руку на щеке. "Дункан!" Прикосновение вернуло страдания. "О, Дункан, ты делаешь мне больно". Сквозь страдания она почувствовала разрывы в жизнях, что разворачивались перед ней. Кое что удерживалось. - Только то, что ты способна сейчас воспринять, - сказал бестелесный голос. - Остальное придет потом, когда ты станешь сильнее... если выживешь. "Селективный фильтр". Слова Одрад. "Необходимость открывает двери". Постоянные стенания исходили от других сущностей. - Видишь? Видишь, что случается, когда ты пренебрегаешь здравым смыслом? Боль усилилась. Она не могла избежать ее. Каждого нерва касалось пламя. Она хотела закричать, провизжать угрозу, умолять о помощи... Страсти сопровождались смятенными чувствами, но она проигнорировала их. Все шло по тонкой нити бытия. И нить могла оборваться! "Я умираю". Нить натянулась. Она шла на разрыв! Бесполезно сопротивляться. Мышцы не станут слушаться. А может, у нее и не осталось мышц. В любом случае она не хотела их иметь. Они болели. Это был ад, и несть конца... даже если нить лопнет. Огонь бежал по нити, его языки лизали ее сознание. Чьи-то руки трясли ее за плечи. "Дункан... не надо..." Каждое движение причиняло боль, сильнее, нежели она могла представить. Это заслуживало названия Страстей. Нить больше не растягивалась, она сокращалась, сжималась. Она стала одним маленьким предметом, веретенцем такой острой боли, что кроме нее уже ничего не существовало. Ощущение бытия стало смутным, полупрозрачным... прозрачным... - Ты видишь? - послышался издали голос ее ведущего в мохалате. "Я вижу нечто". Не совсем видела. Скорее, это было отдаленное осознание присутствия других. Других веретенец. Иная Память облекалась в оболочки утраченных жизней. Они тянулись позади нее чередой, длину которой она не могла определить. Полупрозрачный туман. Он временами раздавался, и она могла мельком улавливать происходящее. Нет... не сами события. Память. - Поделись увиденным, - сказала ее ведущая. - Ты видишь, что сделали наши предки. Они унизились до наихудшего проклятия, которое только можно изобрести. Не списывай на требования времени! Помни: невинных нет! "Безобразно! Безобразно!" Она не могла задержаться ни на одном из них. Все стало отблесками и рвущимся туманом. Где-то было сияние, к которому, как она знала, она могла причаститься. "Отсутствие этих Страстей". Это было так. Как прекрасно было бы это! "Где же это сияющее состояние?" Губы коснулись ее лба, ее рта. "Дункан!" Она потянулась к нему. "Мои руки свободны". Ее пальцы скользнули в знакомые волосы. "Это на самом деле!" Боль утихала. Только теперь она осознала, что прошла через страдания, более жестокие, чем способен выразить язык. Страсти? Они иссушили ее душу и переплавили ее. Она вошла в Страсти одной личностью и вышла другой. "Дункан!" Она открыла глаза и увидела прямо над собой его лицо. "Я все еще люблю его? Он здесь. Он тот якорь, за который я держалась в самые тяжелые мгновения. Но люблю ли я его? Я все еще в равновесии?" Ответа нет. Одрейд заговорила откуда-то из-за пределов ее зрения. - Снимите с нее эту одежду. Полотенца. Она вся взмокла. И принесите ей подобающие одежды! Звуки суеты, затем снова Одрейд. - Мурбелла, ты прошла этим тяжким путем, и я счастлива сказать об этом. Такой восторг в ее голосе... Почему она счастлива? "Где же чувство ответственности? Где Грааль, который я должна ощутить в своей душе? Да ответьте же, ктонибудь!" Но женщина в операторской челнока исчезла. "Осталась только я. И я помню жестокости, от которых должны содрогнуться Достопочтенные Матери". Затем она мельком ощутила Грааль, и был он не вещью а вопросом - как же сделать равновесие верным? x x x Наш домашний бог - это дело, которое мы продвигаем в течение поколений, наше послание человечеству, ежели оно доживет до зрелости. Ближайшее к домашней богине, что у нас есть - это падшая Преподобная Матерь - Ченоэх стоит в своей нише. Дарви Одрейд. Айдахо думал сейчас о своих способностях Ментата как об убежище. Мурбелла оставалась с ним так часто, как позволяли их обязанности - он со своими разработками оружия и она, восстанавливающая силы, покуда не привыкнет к своему новому статусу. Она не лгала ему. Она не пыталась говорить, что не чувствует различия между ними. Но он ощущал отторжение. Эластичная нить натянулась до предела. - Мои Сестры учили меня не открывать сердечные тайны. Они видят опасность в любви. Опасную близость. Притупляется тонкость ощущений. Нельзя давать другому палку, которой тебя будут бить. Она думала, что слова успокоят его, но он слышал скрытые доводы: "Будь свободен! Вырвись из спутанных оков!" Он часто видел ее в эти дни в муках Иной Памяти. Ночью она исходила словами. - Зависимости... групповая душа... скрещение живых сознании... Говорящие с Рыбами... Она без колебаний делилась частью из них. - Скрещение? Некоторые могут ощущать узловые точки в естественном нарушении жизни. Смерти, отклонения, случайные паузы между мощными потрясениями, рождения... - Рождение есть вмешательство? Они лежали в его постели, даже хроно был погашен, но это не скрывало их, конечно, от наблюдения. Любопытство Сестринства питала иная энергия. - Ты никогда не думал о рождении как о вмешательстве? Преподобные Матери находят это забавным. "Забавным! Отторжение... отталкивание..." Говорящие с Рыбами - это было откровение, с восторгом принятое бенегессеритками. Они подозревали об этом, но Мурбелла дала им подтверждение. Демократия Говорящих с Рыбами стала автократией Достопочтенных Матерей. Сомнений больше не было. - Тирания меньшинства, скрытого под маской большинства, - ликующе провозгласила Одрейд. - Падение демократии. Обе ниспровергнуты, будучи пожранными разросшейся бюрократией. Айдахо мог услышать в этом суждении Тирана. Если история имеет повторяющийся рисунок, то пример был налицо. Барабанный бой повторения. Сначала - закон Гражданской Службы, замаскированный ложью о том, что нет другого пути исправить избыток демагогии и грабительскую систему. Затем Накопление власти в местах, до которых не добраться избирателям. И, наконец, аристократия. - Только Бене Джессерит может создать всесильный суд присяжных, - сказала Мурбелла. - Присяжные непопулярны среди законников Присяжные противостоят закону. Они могут игнорировать судей. Она рассмеялась в темноте. - Это же очевидно! Что есть очевидность как не то, что тебе дозволено понять? Вот чем пытается повелевать Закон - тщательно управляемой реальностью. Слова, назначенные отвлечь его, продемонстрировать ее новую власть бенегессеритки. Ее слова любви стали пустыми. "Она лишь по памяти произносит их". Он видел эту надоедливую Одрейд так часто, что это доводило его почти до ужаса. Мурбелла же не замечала реакции ни того, ни другого. Одрад пыталась утешить его. - Всякая новопосвященная Преподобная Матерь проходит через этот период привыкания. Временами сумасшедший. Подумай о новой почве под ее ногами, Дункан! "А как не думать?" - Первое правило бюрократии, - изрекла в темноте Мурбелла. "Ты не развлекаешь меня, любовь моя". - Дорасти до пределов доступной энергии! - ее голос воистину был сумасшедшим. - Использовать ложь, что возьмет цену за решение всех проблем! - Она повернулась в постели к нему, но не для любви. - Достопочтенные Матери играют роль полной рутины! Даже система социальной защиты, предназначенная для успокоения масс, все идет в их собственный запас энергии! - Мурбелла! - Что? - Она была удивлена резкостью его тона. "Разве он не знает, что говорит с Преподобной Матерью?" - Я все это знаю, Мурбелла. Как любой Ментат. - Ты что, пытаешься заставить меня замолчать? - Сердится. - Это наша задача - рассуждать как наш враг, - сказал он. - Ведь у нас действительно общий враг? - Ты насмехаешься надо мной, Дункан! - Разве у тебя оранжевые глаза? - Смешение не допускает этого, и ты знаешь... О. - Бене Джессерит нужны твои знания, но ты обязана развивать их! - он повернул выключатель шарового светильника и увидел, как она сверкает на него глазами. Не неожиданное и не до конца бенегессеритка. Гибрид. Слово прямо выскочило из его памяти. Что такое сила гибрида? И ожидало ли Сестринство этого от Мурбеллы? Иногда бенегессеритки могут удивить. Можешь столкнуться с ними в странных коридорах, с застывшим взглядом, с как обычно застывшими маской лицами и, под масками, вызревает неожиданный отклик. Но это? Айдахо подумал, что ему может не понравиться эта новая Мурбелла. Она, естественно, увидела это на его лице. Он по-прежнему был открыт для нее, как ни для кого другого. - Не надо ненавидеть меня, Дункан. - Это не мольба, но что-то куда более болезненное под словами. - Я никогда не стану ненавидеть тебя. - Но свет он выключил. Она прильнула к нему почти как до Страстей. Почти. Это различие раздирало его. - Достопочтенные Матери видят в бенегессеритках соперников в борьбе за власть, - сказала Мурбелла. - Люди, что следовали за моими бывшими Сестрами не совсем фанатики, но своими дурными наклонностями они сделали самопожертвование невозможным. - И это наш путь? - Сейчас - да, Дункан. - Ты имеешь в виду, что я могу найти этот предмет потребления в другом месте? Она решила счесть, что он говорит о страхах Достопочтенных Матерей. - Многие покинули бы их, если могли бы. - В ярости повернувшись к нему, она потребовала сексуального отзыва. Ее несдержанность шокировала его. Хотя она могла в последний раз испытывать такой экстаз. После они лежали, истощенные. - Надеюсь, я смогу снова забеременеть, - прошептала она. - Нам по-прежнему нужны дети. "Нам. Бенегессериткам нужны. Больше - не "ИМ". Он заснул и ему приснилось, что он на корабельном военном заводе. Это был сон, которого коснулась явь. Корабль оставался фабрикой оружия, чем и был на самом деле. Одрейд разговаривала с ним на приснившемся заводе. - Я принимаю решения по необходимости, Дункан. Вероятность того, что ты сломаешься и впадешь в амок мала. - Я слишком уж Ментат для этого! - С каким сознанием собственной значимости звучит его голос во сне! "Я сплю и знаю, что сплю. Почему я на оружейном заводе вместе с Одрейд?" Перед его глазами развернулся список вооружений. Атомное. (Он увидел большие взрывы и смертоносную пыль). Лазерное. (Бесчисленное множество моделей). Бактериологическое. Чтение списка прервал голос Одрейд. - Мы можем рассматривать контрабандный продукт как обычную маленькую вещь, что приносит большой доход. - Камень Су, естественно. - Все еще с сознанием своей важности. "Я не то говорю!" "Орудия убийства, - сказала она. - Планы и инструкции для новых приборов. - Похищение торговых секретов - большой вопрос в отношении контрабандистов! "Я непереносим!" - Всегда есть лекарства и болезни, для которых они нужны, - сказала она. "Где она? Я могу ее слышать, но не могу видеть". - Неужто Достопочтенные Матери не знают, что наши вселенские портовые мерзавцы не берутся за проблему, прежде чем найдут решение? "Мерзавцы? Я никогда не пользовался этим словом". - Все относительно, Дункан. Они сожгли Лампады и вырезали четыре миллиона лучших из нас. Он проснулся и сел. "Инструкции для новых приборов!" Там они были с тонкими подробностями, позволяющими сделать более миниатюрными генераторы Хольцмана. Не более двух сантиметров. И гораздо дешевле. "Как это прокралось в мой разум?" Он выскользнул из постели, не будя Мурбеллы, и ощупью пошел к своей одежде. Он слышал ее сопение, когда вышел в рабочий кабинет. Усевшись за чертежный стол, он скопировал чертеж из своей памяти и рассмотрел его. Совершенство! Проверить для уверенности. Он передал в Архив с пометкой для Одрейд и Беллонды. Вздохнув, он снова сел и еще раз изучил чертеж. Он исчез в обмен на список из его сна. "Разве я еще сплю? Нет!" Он мог ощущать стул, коснуться чертежного стола, слышать, как жужжит ток. "Это все сон". Свиток представлял режущее и колющее оружие, включая некоторые, разработанные для введения ядов и бактерий в тело врага. Пули. Он задумался о том, как остановить свиток и изучить детали. "Это же все в твоей голове!" Люди и прочие животные, вскормленные для нападения, проходили перед его глазами, скрывая чертежный стол и его набросок. "Футары? Как Футары в этом замешаны? Что я вообще знаю о Футарах?" Зверей сменили разрушители. Оружие, предназначенное для затуманивания ментальной активности или мешающее самой жизни. "Разрушители? Я никогда не слышал раньше такого названия". За разрушителями следовали нуль"ищейки", разработанные для поражения особых целей. "Этих я знаю". Дальше взрывчатые вещества, включающие и те, что рассеивают яды и бактериологические препараты. Маскирующие газы, для создания ложных мишеней. Такие использовал Тег. Дальше появились активаторы. У него был собственный арсенал таких способов повышения боеспособности войск. Внезапно парад оружия сменила мерцающая сеть из его видения, и он увидел стареющую чету в саду. Они сердито смотрели на него. Голос мужчины стал внятным: - А ну, кончай шпионить за нами! Айдахо стиснул подлокотники кресла и резко наклонился вперед, но видение исчезло прежде, чем он успел рассмотреть детали. "Шпионить?" Он ощутил остаток свитка в своей памяти, уже не видимый, но как задумчивый голос. Мужской. - Защитное вооружение часто должно иметь характеристики наступательного. Иногда, тем не менее, простые системы могут отвлечь на себя наиболее разрушительное оружие. "Простые системы!" Он громко рассмеялся. - Майлз! Где ты, черт тебя дери, Тег! Да мне противны твои наступательные суда! Дутые приманки! Пустышки, если не считать генераторов Хольцмана и лазерных пушек. - Он и это добавил к своим посланиям в Архив. Когда он окончил, он еще раз спросил себя о видениях. "Влияние моих снов? Что я записал на пленку?" Каждую свободную минуту, с тех пор, как стал Оружейником Тега, он запрашивал записи из Архива. Во всем этом гигантском собрании должен быть ключ. Резонансная и тахионная теории временами привлекали его внимание. Тахионная теория фигурировала в первоначальной разработке Хольцмана. Хольцман назвал свой источник энергии - Техис. Волновая система, которая игнорировала пределы скорости света. Скорость света явно не являлась предельной для подпространственных кораблей. Техис? - Работает потому, что работает, - пробормотал Айдахо. - Вера. Как в любой другой религии. Ментаты шарахались от казавшихся наиболее непоследовательными данных. Он создал архив под меткой Техис и продолжал безуспешно продираться сквозь него. Даже Навигаторская Гильдия не предавала гласности знания о том, как они водят транспространственные корабли. Иксианские ученые создавали машины для моделирования способностей Навигаторов, но и поныне не могли понять, как они это делают. - Формуле Хольцмана можно доверять. Никто не претендовал на понимание Хольцмана. Просто использовали его формулу, потому что она работала. Это был "эфир" космических странствий. Ты свертываешь пространство. В одно мгновение ты здесь, в следующее - на расстоянии бесчисленных парсеков. "Некто "извне" нашел иной путь использования теории Хольцмана!" Это был полный Набросок Ментата. Он понимал его точность по тем новым вопросам, что возникали у него. Блуждания Иной Памяти Мурбеллы преследовало его сейчас, даже когда он осознал в них основное учение бенегессериток. "Власть притягивает подверженных коррупции. Абсолютная власть притягивает подверженных абсолютной коррупции. В этом состоит опасность укрепившейся бюрократии для подчиненного ей населения. Даже грабительские системы более предпочтительны из-за того, что уровень толерантности в них ниже, и коррумпированные время от времени могут быть вышвырнуты. Закрепившаяся бюрократия редко может быть свергнута силой. Берегись, чтобы Гражданская и Военная Службы не подали друг другу руки!" Достижение Достопочтенных Матерей. Власть ради власти... аристократия, взращенная расшатыванием основ. Кто были те люди, которых он видел? Достаточно сильны, чтобы сместить Достопочтенных Матерей. Он знал это по дате наброска. Айдахо обнаружил, что понимание этого глубоко смещено. Достопочтенные Матери - беглецы! Варвары и невежи, как и все эти всадники со времен вандалов. Движимые импульсивной жадностью, равно как и любой другой силой. "Заберем золото Рима!" Они отсеяли из сознания всякие сомнения. Это было отупляющее невежество, что угаснет лишь тогда, когда более сложная культура вкрадется в... Внезапно он увидел, что делала Одрейд. "О, боги внизу! Какой хрупкий план!" Он прижал ладони к глазам и заставил себя не кричать от боли. "Пусть думают, что я устал". Но, увидев план Одрейд, он понял, что потеряет Мурбеллу... так или иначе. x x x Когда можно доверять ведьмам? Никогда! Темная сторона магии принадлежит бенегессериткам, и мы должны отвергнуть их. Тилвайт Уофф Мастер Мастере Огромная Общая Зала нуль-корабля с ярусами сидений и приподнятой в одном ее конце платформой, была забита Сестрами-бенеджессеритками, их тут было больше, нежели когда либо. Дом Ордена этим полуднем почти вымер, потому что мало кто хотел посылать доверенных, а важные решения не могли решаться обслуживающим персоналом В собрании превалировали Преподобные Матери в черных облачениях, собравшись отдельно вблизи к возвышению, но зала была полна вертлявых послушниц в белотканых одеяниях и даже новопризванных. Белые одеяния, отмечавшие младших послушниц, были рассеяны тут и там маленькими плотными группками, сбившимися для взаимной поддержки. Остальных выставили Поверенные Созыва. Воздух был сперт и влажен от смеси запахов дыхания, утратив свою чистоту, как случалось, когда работали с перегрузкой кондиционеры. Запахи недавнего ленча, сильно отдающие чесноком, носились в воздухе, как незваные гости. Это и слухи, расходившиеся по залу, еще усиливали напряженность. Внимание большинства было приковано к приподнятой платформе и боковой двери, откуда должна была появиться Матерь Настоятельница. Даже разговаривая в компаниях и расхаживая, они все время смотрели на место, откуда должен был вскоре появиться некто и глубоко изменить их жизнь. Матерь Настоятельница не сгоняла их в огромную Общую Залу обещаниями важных сообщений, разве только не близилось нечто, способное поколебать устои Бене Джессерит. Беллонда вошла в залу впереди Одрейд, взобравшись на платформу с той воинственной походкой вразвалку, по которой ее узнавали даже на расстоянии. Одрейд следовала в пяти шагах за Беллондой. Затем появились старшие члены совета и помощники, среди них Мурбелла в черном облачении (все еще казавшаяся слегка ошеломленной после Страстей, что были лишь две недели назад). Дортуйла хромала сразу за Мурбеллой, рядом с ней шли Шиана и Там. В конце процессии появилась Стрегги, несущая на плечах Тега. Их появление вызвало шепот в зале. Мужчины редко появлялись на собраниях, но все в Доме Ордена знали, что это был гхола их Ментата Башара, жившего ныне в военном городке вместе с остатками воинства Бене Джессерит. Увидев под таким углом плотные ряды Сестер, Одрейд ощутила пустоту. Кто-то из древних уже сказал все об этом, подумала она. "Любой проклятый дурак знает, что одна лошадь может бежать быстрее другой". Часто на менее многочисленных собраниях в этом зале, в этом подобии спортивной арены, она испытывала искушение процитировать отрывок из этого совета, но знала, что этот ритуал имеет также и более приятные цели. На собраниях можно повидаться друг с другом. "Здесь мы вместе. На свой манер". Матерь Настоятельница и служительницы прошли как особый сгусток энергии сквозь толпу к платформе, к месту ее преосвященства на краю арены. Матерь Настоятельница никогда не снисходила до сутолоки толпы на собраниях. Никогда чужой локоть не упирался ей в ребра и соседка не отдавливала ей ноги. Ей никогда не приходилось пробираться в общем потоке невольно плотно спрессованных тел, словно личинке моли. "Итак, Цезарь явился. Да сгинет вся эта чертовня!" Она сказала Беллонде: - Начинайте. Позже она осознала, что следовало удивиться, почему она не послала кого-нибудь изобразить этот ритуальный выход и произнести эти крайне напыщенные слова. Беллонда должна бы любить это положение первой после ее преосвященства и, по этой причине, никогда не должна достигнуть его. Но, возможно, нашлась бы некая Сестра на более низкой ступени иерархии, которая была бы раздосадована возвышением и повиновалась бы только в силу верности, только в силу подчеркнутой необходимости исполнять то, что приказывает Матерь Настоятельница. "Боги! Если есть кто из вас здесь, то почему же вы позволяете нам быть таким стадом?" Они были здесь, Беллонда приготовила их для нее. "Батальоны Бене Джессерит". Это не были настоящие батальоны, но Одрейд часто представляла себе ряды Сестер, систематизируя их по функциям. "Эта командир взвода. Эта генерал-лейтенант. А эта скромный сержант и ординарец". Сестры были бы оскорблены, узнай они об этом ее выверте. Она хорошо скрывала это под видом "обычного назначения". Можно назначить лейтенанта, не называя его лейтенантом. Тараза поступала так же. Белл говорила им, что сейчас Сестры должны пойти на новое соглашение с их пленником Тлейлаксу. Горчайшие для Белл слова: - Мы прошли через суровое испытание, Тлейлаксу равно как и Бене Джессерит, и мы изменились, пройдя сквозь него. "Да, мы словно камни, что трутся друг о друга так долго, что каждый принимает, приспосабливаясь, некоторую форму, нужную другому. Но ядро-то из прежнего камня!" Зрители начали беспокоиться. Они знали, что это только предварительное заявление, и все равно какое скрытое известие о Тлейлаксу скрыто за этим намеком. Предварительное и относительное по значимости. Одрейд подошла к Беллонде, дав ей знак кончать. - Здесь Матерь Настоятельница. "Как же тяжко отмирают старые традиции. Неужели Белл думает, что они не узнали меня?" Одрейд заговорила повелительным тоном за недостатком голоса. - Были предприняты необходимые действия, чтобы встретиться на Узловой с лидерами Достопочтенных Матерей, встреча, с которой я могу и не вернуться живой. Вероятно, я не переживу ее. Эта встреча будет отчасти отвлекающим маневром. Мы почти готовы покарать их. Одрейд подождала, пока утихнут перешептывания, слыша в их звуках одновременно как одобрение так и несогласие. Интересно. Те, кто были согласны, стояли ближе к возвышению и далеко позади среди послушниц. Несогласие со стороны старших послушниц? Да. Они знали о предостережении: "Мы не осмеливаемся подливать масла в этот огонь". Она понизила голос, позволяя стоящим вдалеке передать слова тем, кто находился на верхних рядах. - Прежде, чем уйти, я вступлю в Единение более, чем с одной Сестрой. Нынешние времена требуют таких предосторожностей. - Каков ваш план? - Что вы будете делать? Вопросы посыпались на нее со многих сторон. - Мы отвлечем внимание на Гамму. Это должно заставить союзников Достопочтенных Матерей двинуть силы к Узловой. Тогда мы захватим Узловую и, надеюсь, возьмем в плен Королеву Пауков. - Атака состоится, пока вы будете на Узловой? - это спросила Гарими, мрачная Поверенная, сидевшая прямо перед Одрейд. - Таков план. Я буду передавать свои наблюдения атакующим. - Одрейд показала на Тега, сидевшего на плечах Стрегги. - Башар лично возглавит атаку. - Кто поедет с вами? - Да. Кого вы берете с собой? В этих выкриках безошибочно угадывалась тревога. Значит, внешний мир еще не вошел в стены Дома Ордена. - Там и Дортуйла, - сказала Одрейд. - Кто войдет в Единение с вами? - снова Гарими. "Вот уж точно! Политический вопрос высочайшего интереса. Кто сменит Матерь Настоятельницу?" Одрейд ощутила нервное шевеление внизу в толпе. "Беллонда возбуждена? Не ты, Белл. Ты уже знаешь об этом". - Мурбелла и Шиана, - сказала Одрейд. - И еще одна, если Поверенные позаботятся выдвинуть кандидатку. Поверенные разбились на маленькие консультационные группы, выкрикивая друг другу имена, но ни одно из них не было принято. Кто-то все-таки задал вопрос: - Почему Мурбелла? - А кто лучше знает Достопочтенных Матерей? - спросила Одрейд. Это заставило их замолчать. Гарими придвинулась ближе к возвышению и проницательно посмотрела на Одрейд. "Не пытайся сбить с толку Преподобную Матерь, Дарви Одрейд!" - После нашего отвлекающего маневра на Гамму они еще более насторожатся и усилятся на Узловой. Почему вы думаете, что мы сможем захватить их? Одрейд отступила в сторону и дала знак Стрегги выйти вперед вместе с Тегом. Тег с восторгом наблюдал за представлением, устроенным Одрейд. Теперь он смотрел сверху вниз на Гарими. Она сейчас была Старшим Полномочным Поверенным и, несомненно, была избрана для того, чтобы говорить от имени блока Сестер. Тегу пришло на ум, что такое смехотворное положение - на плечах послушницы - было задумано Одрейд ради иных, чем она провозгласила, причин. "Чтобы мои глаза находились на уровне, близком к уровню взрослых вокруг меня... но также и чтобы напомнить им о моем маленьком росте и уверить вновь, что Бене Джессерит (если только послушница и есть Бене Джессерит) по-прежнему контролируют меня". - Я не стану сейчас входить во все тонкости вооружения, - сказал он. "Будь проклят этот писклявый голосок!" Тем не менее, он привлек их внимание. - Но мы стремимся к мобильности, пытаемся устроить ловушки, чтобы уничтожить огромный район вокруг них, если их лазерные лучи их могут поразить... и мы собираемся окружить Узловую устройствами, чтобы обнаружить движение их нуль-кораблей. Они продолжали взирать на него, и тогда он сказал: - Если Матерь Настоятельница подтвердит мои прежние знания об Узловой, то мы будем в тонкостях знать расположение врага. Значительных изменений произойти не должно было. Прошло еще не достаточно времени. "Удивление и неожиданность. А что же еще они ожидали от своего Ментата Башара?" Он снова уставился на Гарими, подстрекая ее высказать еще сомнения по поводу его военных способностей. Но у нее был другой вопрос. - Следует ли нам допустить Дункана Айдахо быть вашим советником по вооружениям? - Когда у вас есть самое лучшее, глупо не пользоваться этим, - сказал он. - Но будет ли он сопровождать вас в качестве Оружейника? - Он предпочитает не покидать корабля, и все вы знаете почему. В чем смысл вашего вопроса? Он уклонился от ее вопроса и заставил ее замолчать, и это ей не понравилось. Мужчине нельзя позволять ставить таким образом в неловкое положение Преподобную Матерь! Одрейд шагнула вперед и положила руку на плечо Тега. - Разве все вы забыли, что этот гхола наш верный друг, Майлз Тег? - Ее взгляд останавливался на отдельных лицах в толпе, выбирая тех, в которых она была уверена, что они, словно сторожевые псы, смотрят на ком-камеры зная, что Тег ее отец. Она переводила взгляд с лица на лицо с нарочитой медлительностью, которую нельзя было неверно понять. "Есть ли среди вас хоть одна, которая осмелиться выкрикнуть "непотизм"? Тогда посмотрите-ка получше на его записи во время службы нам!" Звуки Совета снова стали подобающими по возвышенности тем, которые ожидались от собраний. Больше не было вульгарных требовательных выкриков, призывающих ко вниманию. Сейчас их речь походила на унисонный распев, но еще не была песнопением. Голоса поднимались и сливались вместе. Одрейд всегда находила это замечательным. Никто не управлял гармонией. Это происходило потому, что они были бенегессеритками. Естественно. Это было единственным нужным Тим объяснением. Это происходило потому, что они были научены уживаться друг с другом. Танец их каждодневного движения продолжался в их голосах. Для партнеров временное расхождение не играет роли. "И я лишусь этого". - Никогда не излишне сделать точные предсказания горестных событий, - сказала она. - Кто знает это лучше меня? И есть ли среди нас хоть одна, не усвоившая урока Квизана Садераха? Нет нужды в разработке. Дурные предсказания не должны изменить хода событий. Это заставляло Беллонду молчать. Бенегессеритки были воодушевлены. Те, кто нападает на вестников недоброго, не дураки. Не принимать во внимание вестника? (Кто же может ожидать чегонибудь полезного от таких как он?) Такого хода событий любой ценой надо избежать. "Заставим ли мы молчать вестников недоброго, думая, что молчание смерти сотрет послание?" Бенегессериткам прекрасно это известно! "Смерть лишь усиливает пророческий глас. Мученики понастоящему опасны". Одрейд наблюдала за тем, как ответное осознание распространялось по залу, даже вплоть до верхних рядов. "В тяжкие времена вступаем мы, Сестры, и должны смириться с этим. Даже Мурбелла знает это. Иона знает теперь, почему я столь горячо жаждала сделать ее Сестрой. Мы все так или иначе знаем это". Одрейд повернулась и бросила взгляд на Беллонду. Никакого разочарования. Белл знала, почему ее нет среди избранных. "Это для нас лучше всего, Белл. Просочиться. Захватить их раньше, чем они только начнут подозревать о том, что мы делаем". Переведя взгляд на Мурбеллу, Одрейд увидела почтительное понимание. Мурбелла начинала получать свои первые хлебы добрых советов от Иной Памяти. Стадия безумия миновала, и она даже вновь обретала любовь к Дункану. Возможно, со временем... Воспитание бенегессериток давало уверенность в том, что она будет судить Иную Память по своей собственной. Ничто в осанке Мурбеллы не говорило: "Держи при себе свои паршивые советы!" У нее имелись исторические сравнения, и она не могла поддаваться их очевидным посылам. "Не ходи строем по улицам с теми, кто разделяет твои предрассудки. Громкие выкрики часто легче всего проигнорировать". "Я имею в виду, найди среди них тех, кто орет на свою глупую голову. Ты хочешь иметь с ними общее?" Я говорила тебе, Мурбелла, теперь суди сама. "Чтобы создать различие, найди точки приложения сил и нажми на них. Опасайся темных переулков. Предложения более высокого положения есть всего-навсего обычный отвлекающий маневр перед теми, кто марширует на улицах. Не все точки приложения сил в верхних эшелонах власти. Они часто лежат в области экономики или центрах связи, и если ты этого не знаешь, то высокое положение бесполезно. Даже лейтенанты могут изменить ход событий. Не тем, что изменяют отчеты, но принося нежелательные приказы. Белл прячет приказы под сукно, пока считает их бесполезными. Я иногда приказываю ей для того, чтобы она могла поиграть в свою игру в долгий ящик. Она это знает и все-таки все равно играет в свою игру. Знай об этом, Мурбелла! И когда мы войдем в Единение, изучи мои действия с великой тщательностью". Гармония была достигнута, хотя и с трудом. Одрейд дала знак к окончанию Совета, хорошо понимая, что не на все вопросы был дан ответ, и не все вопросы были заданы. Но невысказанные вопросы могли просочиться к Белл, где они найдут наиболее подходящее решение. Те из сестер, что осторожничали, не станут спрашивать. Они уже поняли ее план. Покинув Большой Общий Зал. Одрейд ощутила, что приняла все обязательства сделанного ей выбора, осознавая впервые предшествующую нерешительность. У нее были сожаления, но лишь Мурбелла и Шиана могли знать о них. Следуя за Беллондой, Одрейд думала о "местах, где я никогда не буду, вещах, которые я никогда не увижу, разве что как воспоминания в жизни другого". Это была своеобразная ностальгия, что сконцентрировалась на Рассеяниях и так облегчила ее боль. Слишком тяжело одной личности видеть за пределами. Даже бенегессеритки с их накопленной памятью не могли никогда надеяться уловить все воспоминания, до последней интересующей подробности. Это было прерогативой Великого Замысла, Великой Картины, Главного Течения. "Особенности моего Сестринства". Это были важнейшие понятия, которые использовали Ментаты - наброски, движения событий и то, что они несли, к чему они шли. Последствия. Не карты, но потоки. "Наконец, я сохранила ключевые элементы нашей управляемой присяжными демократии в первоначальной форме. Однажды они могут поблагодарить меня за это". x x x Ищи свободу - и станешь пленником собственного желания. Ищи дисциплину - и обретешь свою свободу. Кодекс Кто мог ожидать поломки воздушной аппаратуры? Вопрос Рабби не был адресован ни к кому конкретно. Он сидел на низкой скамье, прижимая к груди свиток. Свиток с помощью новейших ухищрений был подновлен, но казался по-прежнему старым и хрупким. Он не был уверен, который сейчас час. Возможно, позднее утро. Они так давно не ели пищи, которую можно было бы назвать завтраком. - Я ожидал. - Казалось, он обращается к свитку. - Пасха пришла и ушла, и наши врата закрылись. Ребекка подошла и встала, возвышаясь над ним. - Пожалуйста, Рабби. Как это может помочь Джошуа в его трудах? - Мы не были покинуты, - сказал Рабби своему свитку. - Мы сами скрылись. Если нас не могут найти странники, где нас отыщет кто-нибудь, кто может помочь нам? Внезапно он вонзил взгляд в Ребекку, похожий в своих очках на сову. - Не ты ли навлекла на нас зло, Ребекка? Она знала, что это значит. - Посторонние всегда думают, что в бенегессеритках есть нечто нечестивое, - сказала она. - Значит, теперь я, твой Рабби, Посторонний? - Ты сам удалился, Рабби. Я говорю с точки зрения Сестер, которым ты заставил меня помогать. То, что они делают, часто скучно. Скучно, но зла в этом нет. - Я заставил тебя помогать? Да, я сделал это. Прости меня, Ребекка. Если нас объединяет зло, то это сделал я. - Рабби! Перестань. Они многочисленный клан. И по-прежнему, они придерживаются раздражительного индивидуализма. Неужели многочисленный клан ничего не значит для тебя? Неужели мой сан оскорбляет тебя? - Я сказал тебе, Ребекка, что оскорбляет меня. Собственной рукой я научил тебя следовать книгам, отличным от... - он поднял свиток, словно это была дубинка. - Книги здесь ни при чем, Рабби. О, у них есть Кода, но это только собрание напоминаний, иногда полезных, иногда негодных. Они всегда приспосабливают Коду к текущим нуждам. - Есть книги, которые не могут быть приспособлены, Ребекка! Она посмотрела на него сверху вниз с плохо скрытым ужасом. Неужели он смотрит на Сестер так? Или страшно говорить? Джошуа подошел и встал рядом с ней. Руки его были в масле, черные пятна размазаны по лбу и щекам. - Твое предложение было верным. Они снова работают. Как долго протянут, я не знаю. Проблема в том... - Ты не знаешь проблемы, - вмешался Рабби. - Проблема механики, Рабби, - сказала Ребекка. - Это вне-поле мешает работе механизмов. - Мы не могли поставить нефрикционную аппаратуру, - сказал Джошуа. - Слишком откровенно, если не считать дороговизны. - Нарушилась работа вовсе не твоей аппаратуры. Джошуа посмотрел на Ребекку, подняв брови. "Да что с ним?" Значит, Джошуа тоже верил в проницательность бенегессериток. Это оскорбляло Рабби. Его паства искала пастыря где угодно. Но Рабби затем удивил ее. - Думаешь, я ревную, Ребекка? Она покачала головой. - Ты выказываешь таланты, - сказал Рабби, - которые другие быстро используют. Твое предложение закрепить аппаратуру? Эти... эти Прочие рассказывали тебе, как это сделать? Ребекка пожала плечами. Это был прежний Рабби, которого не стоит дразнить в его собственном доме. - Я должен возблагодарить тебя? - спросил Рабби. - У тебя есть власть? Теперь ты будешь управлять нами? - Никто, и я в последнюю очередь, никогда даже не предлагал этого, Рабби. - Она была обижена и не намеревалась показывать этого. - Прости меня, дочь моя. Это то, что ты называешь взбрыком. - Мне не нужна твоя благодарность, Рабби. И конечно, я прощаю. - У твоих Прочих есть что-нибудь сказать по этому поводу? - Бенегессеритки говорят, что боязнь похвалы восходит к древним запретам хвалить своего ребенка, потому что это вызывает гнев богов. Он потупил голову. - Иногда в этом есть мудрость. Джошуа казался растерянным. - Пойду попытаюсь поспать. - Он устремил многозначительный взгляд на машинное отделение, откуда доносился затрудненный хрип. Он покинул их, уйдя в затемненную часть комнаты, споткнувшись на ходу о детскую игрушку. Рабби постучал по скамье рядом с собой. - Сядь, Ребекка. Она села. - Я боюсь за тебя, за нас, за все, что мы олицетворяем. - Он погладил свиток. - Мы были правы в течение стольких поколений. - Он окинул взглядом комнату. - И у нас тут нет даже миниана. Ребекка смахнула с лица слезы. - Рабби, ты неверно судишь о Сестрах. Они желают только усовершенствовать человечество и власть. - Так они говорят. - Так я говорю Власть для них есть форма искусства. Тебе это кажется забавным? - Ты пробудила мое любопытство. Эти женщины обманывают себя мечтами о своей важности? - Они рассматривают себя как сторожевых собак. - Собак? - Сторожевых, тревожащимися за то, когда можно преподать урок. Они добиваются именно этого. Никогда не пытайся дать кому-нибудь урок, который он не сможет усвоить. - Всегда эти частицы мудрости, - казалось, он говорит с грустью. - И они управляют собой артистично? - Они считают себя присяжными с абсолютной властью, на которую никакой закон не может наложить вето. Он покачал свитком перед ее носом. - Я так и думал! - Никакой человеческий закон, Рабби. - Ты говоришь мне о женщинах, которые приспосабливают религии к своей вере в... во власть большую, чем у них. - Их вера не будет в согласии с нашей, но я не считаю ее злом. - В чем эта... эта вера? - Они называют ее "Уравновешивающим смещением". Они смотрят на нее с точки зрения генетики и инстинкта. Великие родители скорее всего будут иметь детей, близких к среднему уровню, например. - Смещение. И это - вера? - Вот почему они стремятся не выделяться. Они советники, даже иногда делатели королей, но они не желают быть мишенью переднего плана. - Это смещение... верят ли они в Создателя Смещения? - Они не рассматривают его существование. Только то движение, за которым можно наблюдать. - Тогда что они делают с этим смещением? - Они принимают меры предосторожности. - В присутствии. Сатаны, следует понимать! - Они не противятся течению событий, но только кажутся идущими поперек течения, заставляя его работать на них, используя обратные завихрения. - Оооо! - Древние мореплаватели очень хорошо знали об этом, Рабби. У Сестер есть все нужное количество таблиц потоков, указывающих им места, которых надо избегать и где приложить самые большие усилия. Он снова покачал свитком. - Это не карта потока! - Ты не так понимаешь, Рабби. Они знают, что всемогущество машин - заблуждение. - Она бросила взгляд в сторону работающей аппаратуры. - Они видят из карт потоков, что мы среди машин не сможем дышать. - В этом мало мудрости. Не знаю, дочь моя. Вмешательство в политику, согласен. Но в высшие материи... - Уравновешивающее смещение, Рабби. Массы влияют на блестящих рационализаторов, которые выдвигаются из толпы и создают новое. Даже когда новое помогает нам, смещение захватывает рационализаторов. - Кто скажет, что нам помогает, Ребекка? - Я просто излагаю то, во что они верят. В явлении смещения они видят расплату, отнимающую свободную энергию, что могла бы создать больше нового. Они говорят, что личность с повышенной чувствительностью улавливает это. - А эти... эти Достопочтенные Матери? - Они укладываются в схему. Замкнутое, имеющее власть правительство старается сделать всех политических соперников бессильными. Экран против тех, кто ярок. Тупой интеллект. Слабый звук телеметрического сигнала послышался из аппаратной. Прежде чем они успели встать, сзади появился Джошуа. Он склонился над экраном, показывавшим происходящее на поверхности. - Они вернулись, - сказал он. - Смотрите! Они копаются в пепле прямо над нами. - Они нашли нас? - Почти с облегчением сказал Рабби. Джошуа смотрел на экран. Ребекка наклонилась так, что их головы были рядом, и стала рассматривать копающих - десяток человек с сонным выражением глаз, подчиненных Достопочтенных Матерей. - Это случайные раскопки, - сказала, выпрямившись, Ребекка. - Ты уверена? - Джошуа поднялся и посмотрел ей в лицо, ища тайное подтверждение. Но только бенегессеритки могли бы увидеть его. - Посмотри сам, - показала она на экран. - Они уходят. Сейчас они идут в свинарник. - Из которого и вышли, - пробормотал Рабби. x x x Правильный выбор выходит из плавильного тигля информационных ошибок. Таким образом Интеллект принимает ошибку. И когда абсолютный (безошибочный) выбор неизвестен, Интеллект ловит удачу в ограниченным количеством данных на арене, где ошибки не только вероятны, но и необходимы. Дарви Одрейд. Матерь Настоятельница не сразу вошла в выходной лихтер и переместилась в какой-нибудь подходящий нуль-корабль. Планы, организационные вопросы, стратегия - случайность за случайностью. Это заняло восемь лихорадочных дней. Согласование времени с Тегом должно было быть точным. Консультации с Мурбеллой пожирали часы. Мурбелла должна была знать, что ей предстоит. "Найди их ахиллесову пяту, Мурбелла, и они все будут у тебя в руках. Оставайся на наблюдательном корабле, когда Тег начнет атаку, но смотри внимательно". Одрейд выслушала подробные советы ото всех, кто мог помочь. Затем ей ввели датчик биосигналов, чтобы передавать ее тайные наблюдения. Затем надо было переоборудовать нуль-корабль и лихтер. Команда была подобрана Тегом. Беллонда ворчала и брюзжала, пока Одрейд не вмешалась. - Ты сбиваешь меня с толку! Это твоя цель? Измотать меня? Это было поздним утром четыре дня спустя, перед отправлением, и на время они остались наедине в рабочем кабинете. Погода была ясной, но не по сезону холодной, и все было покрыто золотистым налетом после ночной пыльной бури, пронесшейся над Центральной. - Совет был ошибкой! - Беллонде нужно было уйти, хлопнув дверью. Одрейд обнаружила, что сама резко повернулась к Беллонде, которая стала немного слишком едкой. - Необходим! - Для тебя - может быть! Попрощаться со своей семьей. Теперь ты оставляешь нас копаться в грязном белье друг друга! - Ты что, явилась сюда жаловаться на Совет? - Мне не нравятся твои последние замечания насчет Достопочтенных Матерей! Ты должна была посоветоваться с нами прежде, чем разглашать... - Это паразиты, Белл! Настало время нам открыть всем их слабость. А что делает тело, когда его беспокоят паразиты? - Одрейд выложила это с широкой усмешкой. - Дар, когда ты приняла... эту псевдо-насмешливую позу, мне захотелось вцепиться тебе в глотку! - А ты улыбнулась бы, если бы сделала это, Белл? - Да черт тебя дери. Дар! Один из этих дней... - У нас больше нет дней, чтобы проводить их вместе, Белл, и это снедает тебя. Отвечай на мой вопрос. - Сама отвечай! - Тело периодически приветствует мании. Даже предается мечтам о свободе. - Ахххх. - Из глаз Беллонды выглядывал Ментат. - Ты думаешь, что приверженность Достопочтенным Матерям можно сделать мучительной? - Несмотря на опасное отсутствие чувства юмора у тебя, ты все же можешь функционировать. Губы Беллонды изогнулись в жестокой усмешке. - Мне удалось позабавить тебя, - сказала Одрейд. - Позволь мне обсудить это с Там. У нее голова получше работает в смысле стратегии. Хотя... Единение смягчило ее. Когда Беллонда ушла, Одрейд откинулась назад и спокойно рассмеялась. "Смягчилась! "Не становись мягкой завтра. Дар, когда ты в Единении". Ментат спотыкается на логике и теряет сердце. Она видит процесс и беспокоится о неудаче. Что мы сделаем, если... Мы открываем окна, Белл, и впускаем здравый смысл. Даже веселье. Оставь более серьезные вещи на будущее. Бедная Белл, моя ущербная Сестра. Всегда чтото вызывает твою нервозность". Одрейд оставила Центральную следующим утром глубоко погруженной в мысли - в сосредоточенном настроении, обеспокоенная тем, что она узнала после Единения с Шианой и Мурбеллой. "Я становлюсь снисходительной к себе". Это не приносило облегчения. Ее мысли были заключены в рамки Иной Памяти и почти циничного фатализма. "Королевские пчелы роятся?" Это ожидалось от Достопочтенных Матерей. "Но Шиана? И Там одобряет?" В этом было больше, чем в Рассеянии. "Я не могу идти за тобой в дикие края, Шиана. Моя цель - издавать приказы. Яне могу рисковать там, где ты бы осмелилась. Это разные типы искусства. Ты отпугиваешь меня". Помогли воспринятые от Мурбеллы жизни Иной Памяти. Знание Мурбеллы было мощным рычагом против Достопочтенных Матерей, но изобиловало волнующими тонкостями. "Не гипнотранс. Они используют клеточную индукцию, побочный продукт их проклятых Т-зондирований! Бессознательное принуждение. Как соблазнительно попробовать это на себе. Но здесь Достопочтенные Матери более всего уязвимы - ненормальное бессознательное содержание замкнуто их, собственным решением. Ключ Мурбеллы только усиливает его опасность для нас". Они прибыли на Посадочную Площадку в разгар бури, порывы которой подталкивали их, когда они вышли из своего экипажа. Одрейд запретила идти сквозь то, что осталось от фруктовых садов и виноградников. Уезжаешь в последний раз? Вопрос в глазах Беллонды, словно прощание. Тревожная нахмуренность Шианы. "Принимает ли Матерь Настоятельница мое решение?" "Предварительно, Шиана. Предварительно. Но я не предупредила Мурбеллу. Потому... возможно, мне следует согласиться с мнением Там". Дортуйла, что шла впереди отряда Одрейд, ушла в себя. "Можно понять. Она была здесь... и смотрела, как едят ее Сестры. Смелее, Сестра! Мы еще не побеждены". Судя по походке, только Мурбелла принимала это, но она в первую очередь думала о схватке Одрейд с Королевой Пауков. "Достаточно ли я вооружила Матерь Настоятельницу? Знает ли она в мужестве своем, как опасно это может быть?" Одрейд отмела эти мысли. Были дела, которые надо было сделать во время перехода. И важнее всего - собрать свою энергию. Достопочтенных Матерей можно анализировать почти в отрыве от реальности, но настоящая конфронтация будет разыгрываться по ходу дела - как джазовая композиция. Ей нравилась идея джаза, хотя музыка сбивала ее с толку своим древним ароматом и погружением в дикость. Хотя джаз говорил о жизни И два исполнения никогда не были одинаковыми. Исполнители реагировали на то, что получали от других - джаз. "Поддержи нас джазом". Воздушное и космическое путешествие нечасто рассматривало погоду. Пробейся сквозь временные помехи. Положись на Погодный Контроль, который обеспечит посадочное окно в буре и облаках. Исключением были пустынные планеты, и те, что должны были бы попасть во владение Ордена очень давно. Много изменений, включая и погребальный обычай Фремена. Тела предавались извести и воде. Одрейд говорила об этом, пока они ждали транспорта, чтобы подняться на корабль. Этот огромный лоскут горячей, сухой земли тянулся вдоль экватора планеты набедренной повязкой и скоро породит опасные ветры. Однажды здесь возникнет кориолисова буря, вырвется из доменной печи пустыни со скоростью в сотни километров в час. Дюна видела бури со скоростью ветра свыше семисот километров в час. Воздушные перевозки станут зависеть от постоянных капризов погоды на поверхности. И жалкая человеческая плоть должна будет искать любое убежище. "Как и нам все время приходится". Зал ожидания на Площадке был стар. Камень снаружи и внутри, первый основной их строительный материал здесь. Спартанские вращающиеся стулья и низкие столы из плавленого плаза были более редки. На экономию не Может смотреть сквозь пальцы даже Матерь Настоятельница. Лихтер прибыл среди пыльного водоворота. Суспензорные подушки не казались чушью. Это будет быстрый подъем с неприятными понуканиями, но не такой долгий, чтобы угрожать человеческой плоти. Одрейд почувствовала себя почти бестелесной, когда окончательно попрощалась и передала Дом Ордена Триумвирату Шианы, Мурбеллы и Беллонды. Последнее слово: - Не ссорьтесь с Тегом. И я не хочу никаких грязных происшествий с Дунканом. Ты меня слышишь, Белл? Они могли создавать чудеса технологии, все же не могли воспрепятствовать сильной песчаной буре почти ослепить их, когда они поднимались. Одрейд закрыла глаза и смирилась с тем, что не бросит последний взгляд на свою любимую планету не свысока. Она очнулась от глухого звука причаливания. Прямо под шлюзом их ожидал экипаж. Жужжащий экипаж развез их по каютам. Тамалан, Дортуйла и прислужница-послушница хранили молчание из уважения к желанию Матери Настоятельницы побыть наедине со своими мыслями. Их каюты, по меньшей мере, были знакомыми, стандартными для кораблей Бене Джессерит: маленькая комната для трапез, облицованная обычным плазом ровного зеленого цвета, еще меньшие спальни со стенами того же цвета и единственной жесткой койкой. Они знали, что предпочитает Матерь Настоятельница. Одрейд заглянула в стандартный туалет и ванную. Стандартные удобства, примыкающие помещения для Дротуйлы и Там были такими же. Чуть позже она осмотрела переоборудованный корабль. Здесь было все необходимое. Включая ненавязчивые элементы психологической поддержки - приглушенные тона, знакомая обстановка, все в окружении для того, чтобы не возбуждать ментальные процессы. Она отдала приказ к взлету прежде, чем вернулась в трапезную. На низком столе уже ждала еда - голубые плоды, сладкие и похожие вкусом на сливу, острый желтый слой на хлебе, соответствующий ее энергетическим потребностям. Очень хорошо. Она следила, как назначенная послушница выполняет свою незаметную работу, устраивая дела Матери Настоятельницы. На секунду мелькнуло имя - Суйпол. Темная маленькая фигурка с круглым спокойным лицом и соответствующим поведением. "Не из выдающихся, но испытанно полезна". Внезапно Одрейд поразило то, что в этом назначении таился элемент бессердечия. "Маленькая свита, чтобы не оскорбить Достопочтенных Матерей. И чтобы свести наши потери к минимуму". - Ты распаковала все мои вещи, Суйпол? - Да, Матерь Настоятельница. - Очень горда тем, что ее выбрали для этого важного назначения. Это сквозило в ее походке, когда она вышла. "Есть кое-что, Суйпол, что ты не сможешь распаковать. Это в моей голове". Ни одна из бенеджессериток из Дома Ордена не покидала планету без определенного груза шовинизма. Остальные места никогда не смогут быть столь прекрасными, столь тихими, столь приятными как родина. "Но Дом Ордена именно таков". Это был аспект, в котором она никогда раньше не рассматривала пустынную трансформацию. Дом Ордена удалялся сам. Уходить, чтобы никогда не вернуться, по крайней мере во время жизни тех, кто знает это сейчас. Это было так, словно тебя покидал любимый родитель - со злобой и презрением. "Ты больше ничего для меня не значишь, дитя". На своем пути к званию Преподобной Матери, их очень рано учили, что путешествие может представлять мирный путь для большинства. Одрейд хотела взять в полной мере эти преимущества полета и немедленно сказала об этом спутницам после еды. - Расскажите мне подробности. Суйпол отправилась позвать Тамалан. Одрейд говорила в собственной краткой манере Там. - Обследуй оборудование и доложи, что мне стоит посмотреть. Возьми с собой Дортуйлу. - У нее хорошая голова. - Высокая оценка для Там. - Когда пройдем, изолируйте меня, насколько возможно. Часть пути Одрейд провела, пристегнувшись ремнями в сетке своей койки и занимаясь составлением того, что она называла последней волей и завещанием. "А кто будет исполнителем?" Ее личным выбором была Мурбелла, особенно после Единения с Шианой. Все же... Заброшенная Дюна оставалась потенциальным кандидатом, если их предприятие на Узловой провалится. Кое-кто полагал, что любая Преподобная Матерь может служить, если выбор падет на нее. Но не в эти времена. Не с такой подготовкой. Не казалось, чтобы Достопочтенные Матери избежали западни. "Если мы правильно судили о них. И данные Мурбеллы мы использовали как могли. Мы открыли Достопочтенным Матерям вход, и как же заманчиво его появление! Их не постигнет окончательный разгром, пока они хорошенько не увязнут в ловушке. Слишком поздно! Но если мы проиграем?" Выжившие (если они будут) будут презирать Одрейд. "Я часто ощущала себя ничтожной, но никогда не была объектом презрения. И все же решения, что я сделала, никогда не будут приняты большинством Сестер. В конце концов, я не стала извиняться... даже перед теми, с кем я в Единении. Они знают, что мои ответы идут из тьмы, что была до рассвета человечества. Любая из нас может сделать ошибочный шаг, даже глупый шаг. Но мой план может принести нам победу. Не будет "только выживших. Наш Грааль требует, чтобы мы упорно держались вместе. Мы нужны человечеству! Иногда им нужна религия. Иногда им надо только знать, что их вера так же пуста, как и их надежды на благородство. В нас - их подпора. Когда маски будут сняты, останется одно - Наша Ниша". Она ощутила, что корабль тянет ее в ловушку. Ближе и ближе к страшной опасности. "Я сама иду под топор - не он идет ко мне". Никаких мыслей насчет того, как истребить этого врага. Никаких, до тех пор, пока Рассеяние не увеличит человеческое население насколько возможно. Таково течение на картах Достопочтенной Матери. Высокое гудение и вспышка оранжевого света, что дала знать о прибытии, вывели ее из покоя. Она выбралась из ремней и, вместе с Там Дортуйлой и Суйпол позади нее, прошла вслед за сопровождающим к транспортному шлюзу, где на присосках был закреплен дальний лихтер. Одрейд посмотрела на огни, видимые на сканнере, укрепленном на переборке. Невероятно мало! - Сейчас только девятнадцать часов, - сказал Дункан. - Мы приблизились настолько, насколько можем подвести наш нуль-корабль. У них здесь вокруг Узловой наверняка есть гиперпространственные датчики. Белл, единственный раз, согласилась. "Не рискуй кораблем. Он здесь, чтобы осуществлять внешнюю защиту и получать твои передачи, а не чтобы выдавать врагу Матерь Настоятельницу." Лихтер был передовым датчиком нуль-корабля, дающим знать о том, с чем он встречается. "А я головной датчик, слабое тело с тонкими инструмент томи". В шлюзе были указательные стрелки. Одрейд пошла впереди. Они прошли небольшую трубу в свободном падении. Она обнаружила, что находится в неожиданно роскошной каюте. Суйпол, тяжело приземлившись после нее, узнала ее и поднялась на очко в оценке Одрейд. - Это был корабль контрабандистов. Их ожидала некая личность. По запаху это был мужчина, но колпак пилота, ощетинившийся коннекторами, скрывал его лицо. - Все пристегнулись? Мужской голос в передаче этого прибора. "Его выбрал Тег, он будет лучше всего". Одрейд скользнула в сиденье позади посадочного борта и нашла бугорчатый выступ, что разматывался в пристегивающуюся сеть. Она услышала, что остальные послушались команды пилота: - Все пристегнулись? Оставайтесь пристегнутыми, покуда я не скажу. - Его голос исходил из плавающего передатчика позади его сидения у панели управления. Пупок вдавился внутрь со звуком "Бап!" Одрейд ощутила мягкое движение, но взгляд назад показал, что нуль-корабль удаляется с огромной скоростью. Он мгновенно пропал из виду. "Отправился по своим делам, прежде, чем кто-нибудь сможет прийти и посмотреть, что там": Лихтер двигался удивительно быстро. Сканеры докладывали о планетарных станциях и переходных барьерах на девятнадцать - плюс часов, но мерцающие точки, обозначавшие их, были видны только потому, что они увеличивались. Окошечко сканера говорило о том, что станции можно будет увидеть невооруженным глазом чуть позже двенадцати по здешнему времени. Ощущение движения внезапно исчезло, и Одрейд больше не ощущала ускорения, о котором говорили ее глаза. "Подвесная каюта. Иксианской технологии для нультранспортировки здесь мало". Где Тег ей овладел? "Нет необходимости мне знать об этом. Зачем говорить Матери Настоятельнице, где находится каждая дубовая плантация?" Она наблюдала за началом контактов сенсоров в течение часа и молча возблагодарила проницательность Айдахо. "Мы начинаем узнавать этих Достопочтенных Матерей". Защитная схема Узловой была видна даже без сканера. Перекрывающие планы! Как и предсказывал Тег. Зная, как расположены эти барьеры, люди Тега могли создать другую сферу вокруг планеты. "Конечно, это не так просто". Неужели Достопочтенные Матери так доверяют всеобъемлющей власти, что пренебрегают элементарными предосторожностями? Четвертая Планетарная станция начала вызывать их, когда они были как раз под ней уже три часа. - Назовите себя! Одрейд послышалось в этой команде "или прочих". Ответ пилота явно озадачил наблюдателей. - Вы находитесь в маленьком корабле контрабандистов? "Значит, они узнали его. Тег еще раз оказался прав". - Я чуть не сжег сенсорные устройства во время пути, - заявил пилот. - Я добавлю для доверия нам. Заставлю их верить, что вы все безопасно пристегнуты. - Почему вы увеличиваете скорость? - заметила Четвертая. Одрейд наклонилась вперед. - Повторите пароль и скажите, что наш отряд слишком устал от долгого пребывания в тесных каютах. Добавьте, что я снабжена из предосторожности датчиком жизненных сигналов, чтобы поднять по тревоге моих людей, если мне придется умереть. "Они не найдут вживленного датчика! Умница Дункан. И разве Белл не удивило то, что, как она обнаружил ее, он спрятал в корабельных Системах? "Еще романтика!" Пилот передал ее слова. В ответ пришел приказ: - Снизьте скорость и придерживайтесь для посадки следующих координат. До этой точки мы берем контроль над вашим кораблем в свои руки. Пилот коснулся желтого поля своего пульта. - Они поступают как раз так, как предполагал Башар. - В его голосе прозвучало злорадство. Он снял с головы колпак и обернулся. Одрейд была потрясена. "Киборг!" Вместо лица была металлическая маска с двумя мерцающими серебристыми шарами вместо глаз. "Мы становимся на зыбкую почву". - Они не сказали вам? - спросил он. - Не жалейте понапрасну. Я был мертв, а это дало мне жизнь. Это Клайрби, Матерь Настоятельница. И когда я умру на этот раз, это купит мне жизнь в качестве гхолы. "Проклятье! Мы меняем монеты на то, что мы можем отбросить. Слишком поздно менять что-либо. И это план Тега. Но... Клайрби?" Лихтер приземлился с мягкостью, говорившей о превосходном контроле Четвертой. Одрейд уловила этот момент только по тому, что ландшафт на ее сканнере больше не двигался. Нуль-поле было отключено, и она ощутила притяжение. Люк прямо перед ней открылся. Погода была приятно теплой. Снаружи послышался шум. Дети играют в какую-то подвижную игру? Сзади подплыл багаж. Она вышла на короткую лестницу и увидела, что шум действительно исходил от группы детей, играющих на ближнем поле. Им было уже гораздо больше десяти, и все - девочки. Они гоняли надувной мяч туда и обратно, и во время игры вопили и визжали. "Сценка для нашего удовольствия?" Одрейд почувствовала, что похоже. На этом поле было около двух тысяч юных женщин. "Смотрите, через какую толпу призванных мы идем!" Никто не приветствовал ее, но она увидела знакомое строение внизу на подготовленной лужайке, слева от нее. Очевидно, сооружение Космической Гильдии с недавно пристроенной башенкой. Оглянувшись, она заговорила о башенке, давая имплантированному датчику сведения об изменении в плане местности, составленном Тегом. Ни один из тех, кто когда-либо видел строения Гильдии, не мог бы отнести это на какой-либо иной счет. Так было на всех планетах Узловой. Где-то в записях Гильдии несомненно был его серийный номер и код. Это было так долго под контролем Гильдии, еще до прихода Достопочтенных Матерей, что в первый момент высадки, при обретении "почвы под ногами", все вокруг них имело запах Гильдии. Даже игровое поле, устроенное для внешних встреч Навигаторов в их гигантских контейнерах меланжа. Запах Гильдии - он состоял из Иксианской технологии и разработок Навигаторов - сооружения, завернутые вокруг пространства наиболее энергосохраняющим образом, прямые дороги, немного скользящих тротуаров. Они были расточительны и им требовалось только притяжение. Никаких цветочных насаждений вблизи посадочной площадки. Они могли быть случайно разрушены. И эта постоянная серость всех сооружений - не серебристых, а тусклых, как кожа Тлейлаксу. Сооружение слева от нее было огромным строением с выступами - некоторые округлые, некоторые угловатые. Оно не было дорогой гостиницей. Маленькие роскошные комнатки, конечно, но это было редкостью и предназначалось для Очень Важных Персон, в основном инспекторов Гильдии. "Тег еще раз прав. Достопочтенные Матери сохраняют существующие структуры, минимально их переустраивая. Башня!" Одрейд напомнила себе это: "Это не только иной мир, но также и иное общество со своей собственной социальной спайкой". Она имела к этому ключ после Единения с Мурбеллой, но не думала, что она проникнет в тайну того, что держит Достопочтенных Матерей в единстве. Конечно, не только это жажда власти. - Мы пойдем пешком, - сказала она и первой пошла вниз по ровной лужайке к гигантскому строению. "До свидания, Клайрби. Уводи свой корабль быстро, как сможешь. Пусть это станет нашим первым большим сюрпризом для Достопочтенных Матерей". По мере их приближения строение Гильдии все сильнее нависало над ними. Когда Одрейд увидела одну из этих функциональных конструкций, ее поразило сильнее, нежели когда-нибудь то, что кто-то предпринял великий труд по планированию всего этого. Намеренная детализация всего, хотя временами приходится до этого докапываться. Бюджет диктовал ограничение расходов во многих случаях, и предпочтение отдавалось долговечности, а не бросающейся в глаза роскоши. Пойди на компромисс и, как и все компромиссы, он не удовлетворит ни одну из сторон. Контролеры Гильдии несомненно жаловались на стоимость, и теперешние жильцы по-прежнему могли чувствовать раздражение на недальновидность. Не имеет значения. Это уже было, и теперь его надо использовать. Еще один компромисс. Вестибюль был меньше, чем она ожидала. Некоторые внутренние изменения. Только около шести метров в длину и, возможно, четырех метров в ширину. Когда они вошли, приемное окошечко оказалось справа. Одрейд сказала, чтобы Суйпол зарегистрировала прибытие их группы и знаком показала, что остальным следует ждать в открытом пространстве на достаточном расстоянии друг от друга. Предательство неуправляемо. Дортуйла явно ожидала его. Она казалась покорной. Одрейд тщательно осмотрела и прокомментировала то, что их окружало. Полно ком-камер, но остальные... Каждый раз, как она посещала такие места, она чувствовала себя как в музее. Иная Память говорила, что жилища такого типа существенно не меняются эпохами. Даже в ранних временах она находила прототипы. Отблеск прошлого в отсветах канделябров - огромные сверкающие сооружения, имитирующие электрические приборы, но украшенные светящимися шарами. Два из них возвышались до потолка, как воображаемые космические корабли, нисходящие в великолепии своем из пустоты. Здесь были и еще отблески прошлого, которые заметили бы немногие жители этих времен. Устройство приемной за зарешеченными отверстиями, пространство для ожидания с его смесью сидений и неудобным освещением, знаками, указывающими на службы - ресторан, наркокабинеты, бар для встреч, бассейн и залы для прочих упражнений, комнаты автомассажа и всякое прочее. Только язык и шрифт изменились с тех давних пор Если бы был понятен язык, то и до-космические примитивы поняли бы эти обозначения. Это было место временного пребывания. Полным-полно охранных установок. Некоторые имели вид артефактов времен Рассеяния. Икс и Гильдия никогда не тратили золото на ком-камеры и сенсоры. Френетический танец роботослуг в приемной - они сновали туда-сюда, убирали, подбирали сор, провожали новоприбывших Группе Одрейд предшествовала компания четырех иксианцев Она уделила им особое внимание Как важны, но полны страха. Ее глаза бенегессеритки всегда узнавали народ Икса, несмотря на отвращение. Основная структура их общества отпечатывалась на индивидуальностях. Иксианцы демонстрировали Хогбеповское отношение к своей науке: ее политические и экономические потребности определяли допустимость исследований. Так сказать, наивная невинность Иксианских социальных мечтаний стала реальностью бюрократического централизма - новой аристократией. Так они пришли к упадку, который не могло остановить ничто, какие бы компромиссы с Достопочтенными Матерями ни приехала заключать это группа. "Все равно, чем ни кончилось бы наше соперничество, Икс умирает. Свидетельство: ни одного значительного иксианского новшества в течение столетий". Суйпол вернулась. - Они просят нас подождать сопровождающих. Одрейд решила начать переговоры немедленно с дружеского разговора для развлечения Суйпол, наблюдателей и слушателей на ее нуль-корабле. - Суйпол, ты заметила этих иксианцев перед нами? - Да, Матерь Настоятельница. - Заметь их получше. Это продукты умирающего общества. Наивно ожидать, что какая-нибудь бюрократия примет блестящие новшества и применит их к лучшему. Бюрократия задает другие вопросы. Знаешь, какие? - Нет, Матерь Настоятельница. - Она сказала это после того, как окинула все вокруг испытующим взглядом. "Она знает! Но видит, что я делаю. Зачем мы здесь? Я недооценила ее". - Это типичные вопросы, Суйпол: кто получит кредит? Кому попадет, если возникнут проблемы? Пошатнет ли это властные структуры, оплачивающие нашу работу? Или это сделает некоторое подчиненное отделение более важным? Суйпол кивала, следуя намекам, но ее взгляд на наблюдательные устройства мог бы быть и менее неприкрытым. Все равно. - Это политические вопросы, - сказала Одрейд. Они показывают, как стремления бюрократии прямо противоположны нуждам приспособления к изменениям. Приспособляемость есть первое требование выживания. "Пришло время поговорить непосредственно с нашими хозяевами". Одрейд подняла глаза вверх, выбрав выступающую на канделябре ком-камеру. - Заметь этих иксианцев. Их "разум детерминистской вселенной" дал дорогу "разуму в неограниченной вселенной" где случается что угодно. Творческая анархия есть путь выживания в такой вселенной. - Благодарю вас за урок. Матерь Настоятельница. "Будь благословенна, Суйпол". - После всего их опыта общения с нами, - сказала Суйпол, - они, конечно, больше не спрашивают о нашей верности друг другу. "Да охранят ее Судьбы! Эта уже готова для Страстей, но может никогда не увидеть их". Одрейд могла только согласиться с выводом послушницы. Согласие с путями Бене Джессерит шло извне, из тех постоянно контролируемых тонкостей, что держали их Дом в порядке. Это был не филосо