озрил, что голос ее видоизменен икшианским сибус-капюшоном. - Тогда зачем ты здесь? - Владыка Лито доверится моему суждению, не выкинули ли грязные тлейлаксанцы какой - нибудь подлый фокус, воспроизводя тебя заново. Айдахо попробовал сглотнуть внезапно пересохшим горлом. Эта мысль уже несколько раз приходила ему в голову на борту корабля Космического Союза. Если Тлейлакс способен запрограммировать гхолу на убийство близкого друга, то разве не могли они заложить в психику его возрожденной плоти и что-нибудь еще? - Я вижу, ты уже думал об этом, - сказала замаскированная женщина. - Ты ментат? - спросил Айдахо. - Ох, нет! - перебила Люли. - Обучение ментатов запрещено Владыкой Лито. Айдахо взглянул на Люли, потом опять на замаскированную женщину. Никаких ментатов. В тлейлаксанских исторических книгах этот интересный факт не упоминался. С чего бы Лито запрещать ментатов? Наверняка человеческий мозг, в котором особым способом развиты сверхспособности, делающие его живым компьютером, до сих пор находит применение. Тлейлаксанцы заверили его, что Великая Конвенция остается в силе, и что механические компьютеры до сих пор являются анафемой. Наверняка, эти женщины знают, что сами Атридесы использовали ментатов. - А как ты сам думаешь? - спросила замаскированная женщина. - Подтасовали что-нибудь грязные тлейлаксанцы в клетках твоей психики? - Я не... я так не думаю. - Но ты в этом не уверен? - Нет. - Не бойся, командующий Айдахо, - сказала она. - У нас есть способы, чтобы проверить окончательно - и способы решить проблемы, возникающие при этом. Грязные тлейлаксанцы лишь однажды попробовали такое выкинуть и очень дорого заплатили за свою ошибку. - Это успокаивает. Не передавал ли мне что-нибудь Владыка Лито? - Он велел нам заверить тебя, что все так же любит тебя, как всегда любили тебя Атридесы, - сказала Люли, произнося эти слова с явным трепетом и благоговением. Айдахо слегка расслабился. Для него, старого слуги Атридесов, великолепно ими подготовленного, не составили труда несколько умозаключений, вынесенных им из этой беседы: обе жестко приучены к фанатичному повиновению. Пусть икшианская маска скрывает лицо этой женщины, - но чтобы ее не узнали потом по телу, ее тело должно быть похоже на множество других. Все это говорило об опасностях, окружающих Лито, которые до сих пор требовали старых и тонких услуг шпионов и значительного запаса вооружений. Люли поглядела на свою попутчицу. - Что скажешь, Друг? - Его можно доставить в Твердыню, - ответила замаскированная женщина. - Это нехорошее место. Здесь были тлейлаксанцы. - Очень приятно было бы принять теплую ванну и сменить одежду, - сказал Айдахо. Люли продолжала глядеть на Друга. - Ты уверена? - Нельзя подвергать сомнению мудрость Владыки, - ответила замаскированная женщина. Айдахо не понравились интонации фанатичности в голосе Друга, но сам факт сохранения рода Атридесов создавал чувство безопасности. Атридесы могли представляться циничными и жестокими посторонним и врагам, но для их собственных слуг они всегда были справедливыми и верными. И, прежде всего, Атридесы были верны самим себе. "Я, один из них", - думал Айдахо. - "Но что же произошло с тем мной, которого я замещаю?" Он почему-то отчетливо чувствовал, что эти двое не ответят ему на этот вопрос. Но Лито ответит. - Не отправимся ли мы в путь? - спросил он. - Мне не терпится смыть с себя вонь грязного Тлейлакса. Люли широко улыбнулась ему. - Пойдем, я сама тебя вымою. 8 Враги тебя усиливают. Союзники ослабляют. Говорю вам это в надежде, что это поможет вам понять, почему я действую именно так, а не иначе, при полном понимании, что в моей Империи скопились огромные силы, движимые лишь одним желанием - меня уничтожить. Ты, читающий эти слова, может, уже полностью знаешь, что на самом деле произошло, но сомневаюсь, что ты понимаешь это. Украденные дневники Церемония Представления, которой бунтовщики начинали свои собрания, тянулась для Сионы с бесконечной унылостью. Она сидела в переднем ряду и глядела на всех, кроме Топри, руководящего церемонией всего лишь в нескольких шагах от нее. Этим помещением в служебных подземельях под Онном они никогда не пользовались, но оно было точно таким же одинаково стандартным, как и другие места их собраний. "Комната собраний мятежников - класс Б", - подумала она. По замыслу, это было складское помещение. Освещавшее его бесцветным белым светом глоуглобы нельзя было ни погасить, не перевести в другую тональность, размеры - приблизительно тридцать шагов в длину и чуть меньше в ширину. Войти можно только через лабиринт сходных помещений, одно из которых весьма кстати было до предела заполнено жесткими складными стульями, предназначенными для спальных комнат обслуживающего персонала. Девятнадцать мятежников, соратников Сионы, занимали теперь эти стулья вокруг нее, стояли и пустые стулья для запаздывавших, но все еще способных подойти на собрание. Время было назначено между полуночью и утренними сменами, чтобы замаскировать передвижение излишних людей в лабиринте служебных помещений. Большинство мятежников для маскировки надели костюмы энергетиков - тонкие серые брюки и куртки одноразового пользования. А некоторые, включая Сиону, были облачены в зеленые костюмы технических контролеров. Голос Топри звучал в помещении с настойчивой монотонностью. Он ни разу не приквакнул за все время, пока вел церемонию. Сионе, по правде говоря, даже пришлось признать, что он неплохо с этим справляется, особенно при посвящении новобранцев. Хотя, после бесстрастного заявления Найлы, что она не доверяла этому человеку, Сиона стала глядеть на Топри другими глазами. Найла могла говорить с такой острой, срывающей маски наивностью. А после того столкновения Сиона узнала о Топри и кое-что другое. Сиона наконец повернулась и поглядела на него. Холодный серебряный свет не прибавлял красоты бледной коже Топри. Он пользовался для церемоний контрабандной копией крисножа, которую они купили у Музейного Свободного. Глядя на лезвие в руках Топри, Сиона припомнила, как совершалась эта сделка. Это была идея Топри и в то время она даже сочла ее хорошей. Он привел ее на назначенную встречу в хибарку на окраине города, уведя ее из Онна сразу после наступления сумерек. Им пришлось ждать довольно долго, пока не наступит полная тьма, которая бы скрыла приход музейного Свободного. Свободным не дозволялось покидать их сьетч без специального дозволения Бога Императора. Она уже почти отчаялась его дождаться, когда Свободный пришел, выскользнув из ночи и оставив своего сопровождающего снаружи стеречь дверь. Топри и Сиона ждали на грубой скамье у сырой стены в простенькой комнатушке. Комнату освещал лишь тусклый желтый факел, установленный в держатель на крошащейся глинобитной стене. Первые же слова Свободного наполнили Сиону дурными предчувствиями. - Вы принесли деньги? Топри и Сиона встали, когда он вошел. Топри вроде бы не смутил этот вопрос. Он похлопал по кошельку под своей накидкой, и кошелек зазвенел. - Деньги при мне. Свободный был высохшим, морщинистым стариком, сгорбленным и явно брюзгливым, одетым в копию старых облачений Свободных. Под широкой одеждой у него что-то поблескивало, - вероятно, музейная версия стилсьюта. Капюшон его был поднят, затеняя лицо. От света факела по его лицу танцевали тени. Перед тем как вытащить предмет, завернутый в тряпку, спрятанную под его облачением, он поглядел сначала на Топри, а потом на Сиону. - Это точная копия, но сделана она из пластика, - сказал он. Она не разрежет и холодного жира. Затем он развернул и вытащил нож. Сиона, которая видела до этого крисножи только в музеях и редких старых видеозаписях своих семейных архивов, обнаружила, что она странно взволнована при виде этого ножа в этой обстановке. Она почувствовала, какое-то атавистическое воздействие, и вообразила этого бедного музейного Свободного с его пластиковым крисножом настоящим Свободным прежних дней. То, что он держал в руках, увиделось ей внезапно настоящим крисножом с серебряным лезвием, отсвечивающим в желтых тенях. - Я ручаюсь за подлинность того ножа, с которого мы сняли копию, - сказал Свободный. Он говорил тихим голосом. Почему-то, из-за отсутствия ударений, его голос звучал зловеще. И тут Сиона внезапно насторожилась, потому что она поняла, что именно ее смущает - то, сколько ядовитой злобы прятал он исподтишка под своей мягкой речью. - Только попробуй предать нас - и мы раздавим тебя как клопа, - сказала она. Топри бросил на нее изумленный взгляд. Музейный Свободный как будто весь съежился, словно втянулся в себя. Нож затрепетал в его руке, но его карликовые пальцы продолжали стискивать рукоять ножа, словно чье-то горло. - Предательство? Ох, нет. Но нам пришло в голову, что Вы платите слишком мало за эту копию. Как она ни ничтожна, но ее изготовление и продажа вам подвергает нас смертельной опасности. Сиона бросила на него сжигающий взгляд, припомнив старую присказку Свободных из Устной Истории: "Если ты один раз приобретешь торговую душонку, сак станет всем твоим существованием". - Сколько ты хочешь? - вопросила она. Он назвал сумму, вдвое превышающую начальную. Топри поперхнулся. Сиона поглядела на Топри. - У тебя есть столько? - Не совсем, но мы сошлись на... - Дай ему все, что у тебя есть, все, - велела Сиона. - Все что есть? - Да, разве ты меня не слышишь? Все до последней монеты из твоего кошелька, - она поглядела в лицо музейному Свободному. - Ты возьмешь то, что мы сейчас тебе заплатим. Это был не вопрос, и старик понял ее правильно. Он завернул нож в тряпицу и передал ей. Топри высыпал ему все монеты из своего кошелька, что-то про себя бормоча. Сиона обратилась к музейному Свободному. - Мы знаем, как тебя зовут. Ты Тийшар, помощник Гаруна Туонского. У тебя сознание сака, и я содрогаюсь, думая о том, во что превратились Свободные. - Леди, мы все должны жить, - запротестовал он. - А ты и не живешь, - ответила она. - Удались! Тийшар повернулся и неторопливо засеменил прочь, крепко прижимая кошелек с деньгами к груди. Воспоминание об этой ночи неуютно кололо ум Сионы, смотрящей, как Топри размахивает копией крисножа, выполняя их бунтарскую церемонию. "Мы не лучше Тийшара", - думала она. "Копия - это хуже, чем ничего." Топри взмахнул тупым лезвием над головой, близясь к завершению церемонии. Сиона отвела от него взгляд и посмотрела на Найлу, сидевшую слева от нее. Найла сперва глядела в одну сторону, теперь в другую. Она уделяла особенное внимание новобранцам в задней части помещения. Найла не очень-то легко доверяла людям. Сиона наморщила нос, когда колыхание воздуха донесло до нее запах смазочных масел. Глубины Онна всегда пахли опасно механически! Она чихнула. И это помещение! Ей не нравилось место, выбранное для собрания. Оно легко могло стать ловушкой: если стражи перекроют внешние коридоры и пошлют внутрь вооруженный отряд, здесь будет то место, где и закончится их мятеж. Сиона стала вдвойне беспокойна, когда припомнила, что это помещение выбирал Топри. "Одна из немногих ошибок Улота" - подумала она. Бедный погибший Улот одобрил принятие Топри в их ряды. - Он один из мелких работников городского обслуживания, объяснил Улот. - Топри сможет найти для нас много полезных мест, где мы сможем собираться и накапливать вооружение. Топри дошел почти до конца церемонии. Он положил нож в резной ящичек и поставил ящичек на пол перед собой. - Мое лицо - моя мольба, - сказал он. Он повернулся к сидящим в комнате профилем, сначала в одну сторону, потом в другую. - Я показываю вам свое лицо, чтобы вы могли всюду меня узнать и знать, что я один из вас. "Дурацкая церемония", - подумала Сиона. Но она не осмелилась нарушить устоявшийся ритуал. И когда Топри вытащил из кармана маску черного газа и надел ее на голову, она тоже вытащила и напялила свою. Все в помещении сделали то же самое. Теперь по комнате прошло шевеление. Большинство находящихся здесь были оповещены о том, что Топри привел особого посетителя. Сиона завязала тесемки своей маски на затылке. Ей очень хотелось увидеть этого посетителя. Топри подошел к единственной двери помещения. Раздался перестук и поднялась легкая суматоха, когда все встали, складывая стулья и составляя их у противоположной к двери стены. По сигналу от Сионы, Топри постучал три раза по дверной панели, дождался, когда стукнули два раза в ответ, а затем постучал четыре раза. Дверь открылась, и в комнату скользнул высокий человек в темно-коричневой официальной фуфайке. На нем не было маски, лицо его было всем открыто, худое и высокомерное, с узкими губами и тонким, как бритва носом, темно-карие глаза прятались глубоко под кустистыми бровями. Большинство находящихся в комнате узнали его. - Друзья мои, - сказал Топри, представляю вам Йо Кобата, икшианского посла. - Бывшего посла, - сказал Кобат. Голос его был грудным и жестко контролируемым. Он прислонился к стене, лицом к одетым в маски людям. - Сегодня днем я получил приказ от нашего Бога Императора - покинуть Ракис, поскольку подвергнут им опале. - Почему? Сиона выстрелила в него этим вопросом, откинув в сторону все формальности. Кобат дернул головой, быстро поглядел вокруг и остановил свой взгляд на ее замаскированном лице. - Была предпринята попытка покушения на Бога Императора, он проследил оружие до меня. Товарищи Сионы отстранились, открыв пространство между ней и бывшим послом, ясно давая понять, что они уступают ей все ведение разговора. - Тогда почему он тебя не убил? - требовательно вопросила она. - Я думаю, этим он меня уведомляет, что я недостоин быть убитым. А может быть, я ему нужен как посыльный: со мной он отправляет послание на Икс. - Какое послание? - Сиона прошла мимо расступившихся людей и остановилась в двух шагах от Кобата. По тому, как внимательно он взглянул на ее тело, она поняла, что сексуально будоражит его. - Ты дочь Монео, - сказал он. Беззвучное напряжение прокатилось по комнате. Как это он догадался, как это он ее опознал? Кого еще он мог здесь опознать? Кобат выглядел отнюдь не дураком. Зачем он это сделал? - Твое тело, твой голос и твои манеры хорошо известны здесь в Онне, - сказал он. - Так что глупо тебе носить маску. Она сорвала маску с головы и улыбнулась ему. - Согласна. А теперь, ответь на мой вопрос. Сиона услышала, как Найла подошла к ней слева совсем близко, еще два помощника, выбранные Найлой, встали рядом с ней. Сиона увидела, что Кобат теперь осознал происходящее - он умрет, если не сумеет ответить на ее вопросы так, что это сочтут удовлетворительным. Он не утратил жесткого контроля над своим голосом, но заговорил медленнее, выбирая слова более осторожно. - Бог Император уведомил меня, что знает о соглашении между Иксом и Космическим Союзом. Мы пытаемся создать механический усилитель того... тех талантов навигаторов Космического Союза, которые в настоящее время зависят от меланжа. - В этой комнате, мы называем его Червем, - сказала Сиона. - На что будет способна ваша икшианская машина? - Вы ведь знаете, что навигаторы Космического Союза должны принять спайс перед тем, как они увидят безопасный маршрут через космос? - И вы заместите навигаторов механизмом? - Это может оказаться вполне возможным. - И какое послание надо тебе передать твоим людям, связанным с работой над этой машиной? - Я должен сообщить им, что они будут иметь право продолжать работу над проектом, только если будут посылать ему ежедневные отчеты о том, как продвигается дело. Сиона покачала головой. - Ему не нужны подобные отчеты! Это глупое послание. Кобат сглотнул, не пытаясь больше скрыть своей нервозности. - Нашим проектом увлечены Космический Союз и Орден, - сказал он, - они принимают в нем участие. Сиона опять кивнула. - И они платят за свое участие, делясь с вами спайсом. Кобат зыркнул на нее глазами. - Это дорогостоящая работа, и нам нужен спайс для сравнительного тестирования навигаторов Союза. - Это ложь и мошенничество, - сказала она. - Ваше устройство никогда не будет работать, и Червь это знает. - Как ты смеешь обвинять нас в... - Спокойней! Я просто говорю тебе, в чем истинный смысл послания. Червь велит вам, икшианцам, водить за нос Союз и Бене Джессерит. Это его забавляет. - Оно способно заработать! - настойчиво сказал Кобат. Сиона просто улыбнулась ему. - Кто пытался убить Червя? - Данкан Айдахо. Найла поперхнулась, по комнате прошла волна легкого удивления: хмурый взгляд, проглоченный вздох. - Айдахо мертв? - спросила Сиона. - Я предполагаю, что да, но он... Червь отказывается это подтвердить. - Почему ты предполагаешь, что он мертв? - Тлейлакс прислал уже нового гхолу Айдахо. - Понимаю. Сиона повернулась и подала знак Найле, которая отошла в сторону и вернулась с небольшим тонким пакетиком, завернутым в розовую бумагу сака, типа той, в которую продавцы обычно заворачивают небольшие покупки. Найла передала сверток Сионе. - Эта цена нашего молчания, - сказала Сиона, протягивая сверток Кобату. - Вот почему Топри было дозволено привести тебя сегодня сюда. Кобат взял сверток, не отрывая взгляда от ее лица. - Молчание? - спросил он. - Мы обязуемся не информировать Союз и Орден, что вы их дурачите. - Но мы не дурачим... - Не будь глупцом! Кобат попробовал сглотнуть пересохшим горлом. Значение ее слов были ему предельно ясно: правда это или нет, но, если мятежники распустят эту историю, то в нее поверят, поверить в нее заставит, как любил выражаться Топри, "здравый смысл". Сиона взглянула на Топри, стоявшего как раз позади Кобата. Никто не присоединяется к мятежу по причинам "здравого смысла". Разве Топри не понимает, что его "здравый смысл" может подвести? Она опять перевела взгляд на Кобата. - Что в этом свертке? - спросил он. Что-то в интонации его вопроса дало понять Сионе, что он уже знает. - Я кое-что посылаю на Икс. Ты отвезешь это своим. Это копии двух книг, добытых нами из крепости Червя. Кобат поглядел на сверток в своих руках. Было ясно видно, что ему хочется отбросить его прочь, что рискнув пойти на свидание с мятежниками, он не ожидал, сколь смертоносный груз на него возложат. Он бросил на Топри злобный, хмурый взгляд, словно бы говоря ему: "Почему, ты меня не предостерег?" - Что... - он опять поглядел на Сиону и откашлялся. - Что в этих... книгах? - Твой народ сможет нам об этом рассказать. Мы считаем, что это собственные слова Червя, записанные шифром, который мы не способны прочесть. - Но что заставляет тебя думать, будто мы... - Вы, икшианцы, хорошо смыслите в таких вещах. - А если у нас не получится? Сиона пожала плечами. - Мы не осудим вас за это. Однако, если вы попробуете использовать эти книги для любой другой цели или не дадите нам полного отчета о ваших успехах... - Как можно быть уверенным, что мы... - Мы будем полагаться не только на вас. Копии получат и другие. Я думаю, Орден Бене Джессерит и Космический Союз не колеблясь возьмутся за расшифровку этих текстов. Кобат положил сверток под мышку и рукой прижал его к телу. - Что заставляет вас полагать, будто... будто Червь не знает о ваших намерениях и даже об этом вашем собрании? - Я думаю, он знает очень многое. Может даже, он знает, кто взял эти книги. Мой отец верит, будто он обладает даром абсолютного предвидения. - Твой отец верит в Устную Историю! - Все в этой комнате верят в нее. Устная История ни в чем важном не расходится с формальной историей. - Тогда почему же Червь не предпринимает действий против вас? Она указала на сверток под мышкой Кобата. - Может быть, ответ вот в этом. - Или же эти зашифрованные книги не представляют для него угрозы! - Кобат не скрывал свой гнев, он не любил, когда его насильно заставляли принимать решение. - Может быть, теперь ты скажешь, почему ты упомянул Устную Историю. Кобат опять услышал угрозу в ее голосе. - Устная История утверждает, что Червь не способен испытывать человеческие переживания. - Это не причина, - сказала она. - Тебе дается еще один шанс, чтобы назвать мне настоящую причину. Найла подошла двумя шагами ближе к Кобату. - Я... мне посоветовали перечитать Устную Историю перед тем, как идти сюда, потому что ваши люди... - он пожал плечами. - Потому что мы ее повторяем наизусть? - Да. - Кто тебе это сказал? Кобат сглотнул, бросил боязливый взгляд на Топри, затем опять поглядел на Сиону. - Топри? - вопросила Сиона. - Я думал, это поможет ему понять нас, - сказал Топри. - И ты сообщил ему имя вашего руководителя, - сказала Сиона. - Он уже знал! - наконец-то в голосе Топри прорезалось кваканье. - Какие именно части Устной Истории велел он тебе пересмотреть? - спросила Сиона. - Ну... связанные с родом Атридесов. - Теперь, по-твоему, ты знаешь, почему люди присоединяются ко мне в этом мятеже. - Устная История в точности рассказывает, как он обращается со всяким из рода Атридесов! - сказал Кобат. - Он кидает нам веревочку, а затем с помощью этой веревочки притягивает нас к себе, да? - спросила Сиона. Ее голос был обманчиво бесстрастен. - Это то, что он сделал с твоим собственным отцом, - сказал Кобат. - И теперь, он позволяет мне играться в мятеж? - Я лишь посланец, - сказал Кобат. - Если вы убьете меня, то кто же передаст ваше поручение? - Или поручение Червя, - сказала Сиона. Кобат промолчал. - По-моему, ты не понимаешь Устную Историю, - сказала Сиона. По-моему, ты не очень-то хорошо знаешь Червя и не понимаешь истинного смысла его послания. Лицо Кобата вспыхнуло от гнева. - Да, что помешает тебе стать тем же, что и все остальные Атридесы, чудесной послушной частичкой..., - Кобат резко оборвал фразу, внезапно осознав, что именно он говорит, увлеченный гневом. - Всего лишь еще одним новобранцем приближенного к Червю круга, - сказала Сиона. - Таким же, как Данканы Айдахо? Она повернулась и поглядела на Найлу. Два помощника, Анук и То, сразу же насторожились, но Найла оставалась бесстрастной. Сиона один раз кивнула Найле. Как и было им предписано, Анук и То подошли к двери и перекрыли ее. Найла повернулась и встала у плеча Топри. - Что... что происходит? - спросил Топри. - Мы хотим знать все важное, чем бывший посол может с нами поделиться, - проговорила Сиона. - Мы хотим знать полное послание. Топри затрясся, на лбу Кобата выступил пот. Он быстро взглянул на Топри, затем опять сосредоточил свой взгляд на Сионе. Этот единственный взгляд для Сионы сыграл роль отдернутого занавеса - она поняла, какие отношения связывают Топри и Кобата. Она улыбнулась. Это лишь подтверждало то, что и так уже было ей известно. Кобат оставался в полной неподвижности. - Можешь начинать, - сказала Сиона. - Я... что вы... - Червь передал тебе личное послание для твоих хозяев. И я его услышу. - Он... он хочет, чтобы мы удлинили его тележку. - То есть, он ожидает, что будет и дальше расти. Что еще он тебе поручил? - Мы должны поставить ему большой запас бумаги редуланского хрусталя. - Для чего? - Он никогда не объясняет своих требований. - Это попахивает тем, что он запрещает другим, - сказала Сиона. - Себе он никогда ничего не запрещает, - желчно проговорил Кобат. - Вы изготовляли для него запрещенные игрушки? - Я не знаю. "Он лжет", - подумала она, но не стала настаивать на развитии этой темы. Ей достаточно было того, что она узнала о существовании еще одной трещинки в доспехах Червя. - Кто тебя заменит? - спросила Сиона. - Сюда присылают племянницу Молки, - ответил Кобат. - Ты может быть помнишь, что он... - Мы помним Молки, - проговорила Сиона. - Почему новым послом сделана племянница Молки? - Я не знаю. Но распоряжение об этом было отдано еще до того, как Бо... как Червь меня изгнал. - Ее имя? - Хви Нори. - Мы постараемся установить хорошие отношения с Хви Нори, сказала Сиона. - Ты не был достоин наших усилий. Эта Хви Нори может оказаться не похожей на тебя. Когда ты возвращаешься на свою планету? - Сразу после фестиваля, на первом же корабле Союза. - Что ты сообщишь своим хозяевам? - О чем? - О моем послании! - Они поступят так, как ты того желаешь. - Я знаю. Можешь идти, бывший посол Кобат. Кобат чуть не врезался в охранявших дверь, так он спешил удалиться. Топри двинулся было вслед за ним, но Найла взяла Топри чуть повыше локтя и задержала его. Топри испуганным взглядом смерил мускулистое тело Найлы, затем поглядел на Сиону, ожидавшую, когда закроется дверь за Кобатом, чтобы заговорить. - Послание это адресовано не только икшианцам, но в равной степени и нам, - произнесла она. - Червь бросает нам вызов и знакомит нас с правилами поединка. Топри пытался вырваться из железной хватки Найлы. - Что ты... - Топри! - сказала Сиона. - У меня тоже есть послание, которое нужно передать. Скажи моему отцу, пусть он известит Червя, что мы принимаем его вызов. Найла отпустила руку Топри. Топри потер то место, за которое она его держала. - Но ты ведь не... - Уходи, пока еще можешь уйти, и никогда не возвращайся, сказала Сиона. - Но ты ведь не имеешь ввиду, что ты подозре... - Я приказываю тебе удалиться! Ты несуразен, Топри. Я большую часть своей жизни провела в школах Рыбословш. Они научили меня распознавать несуразность. - Кобат уезжает. Какой вред был в том, что... - Он не только знает меня, он знает, что я украла из Твердыни! Но он не знал, что этот сверток я пошлю икшианцам с ним. Своими действиями ты дал мне понять, что Червь хочет, чтобы я послала эти книги на Икс! Топри отпрянул от Сионы по направлению к двери. Анук и То открыли ему проход, широко распахнув дверь. Сиона крикнула ему вслед. - Не вздумай доказывать мне, что это Червь рассказал обо мне и моем свертке Кобату! Червь не передает несуразных посланий. Скажи ему, что я это сказала! 9 Есть утверждения, будто у меня нет совести. До чего же они лживы, даже перед самими собой. Я - единственная когда-либо существовавшая совесть. Как вино перенимает аромат своей бочки, так и я перенимаю самую суть моего наидревнейшего происхождения, а это уже и есть зерно совести. Вот что делает меня святым. Я - Бог, потому что я единственный, кто и вправду знает свою наследственность! Украденные дневники Икшианские судьи собрались в Большом Дворце для собеседования с кандидатом в послы ко двору Владыки Лито, при этом были записаны следующие вопросы и ответы: Судья. Ты дала нам понять, что хочешь говорить с нами о мотивах действий Владыки Лито. Говори. Хви Нори. Ваш формальный анализ не отвечает на те вопросы, которые у меня возникают. Судья. Какие вопросы? Хви Нори. Я спрашиваю себя, какая причина заставила Владыку Лито принять это отвратительное превращение, это тело червя, эту потерю человеческого? Вы просто предполагаете, что он сделал это ради власти и ради долгой жизни. Судья. Разве этого недостаточно? Хви Нори. Спросите самих себя. Заплатил ли бы за такое кто-нибудь из вас столь неравноценно непомерную плату? Судья. Поведай нам тогда, в своей бесконечной мудрости, почему Владыка Лито выбрал превращение в червя. Хви Нори. Кто-нибудь из вас сомневается в его способности предсказывать будущее? Судья. Вот-вот! Разве это недостаточная плата за превращение? Хви Нори. Он уже до того обладал даром предвидения, как обладал этим даром его отец. Нет! Я предполагаю, он пошел на свой отчаянный шаг именно потому, что увидел в нашем будущем нечто предотвратимое только через эту жертву. Судья. Что же такое особенное только он мог увидеть в нашем будущем? Хви Нори. Не знаю, но надеюсь это выяснить. Судья. Ты выставляешь тирана самоотверженным слугой человечества! Хви Нори. Разве это не было отличительной чертой всего рода Атридесов? Судья. В это заставляют нас верить официальные исторические труды. Хви Нори. Устная История это подтверждает. Судья. Какое еще положительное свойство характера ты припишешь тирану - Червю? Хви Нори. Положительное свойство, судья? Судья. Ну тогда просто свойство. Хви Нори. Мой дядя Молки часто говорил, что Владыка Лито весьма способен проявлять редкое чувство величайшей терпимости к избранным компаньонам. Судья. А других компаньонов он казнит без видимых причин. Хви Нори. Я думаю, причина всегда имеется и мой дядя Молки вычислил некоторые из этих причин. Судья. Назови нам хоть один из его выводов. Хви Нори. Несуразные угрозы его персоне. Судья. Теперь еще и угрозы несуразные! Хви Нори. И он не терпит претенциозности. Вспомните казнь историков и уничтожение их работ. Судья. Он не хочет, чтобы стала известна правда! Хви Нори. Он сказал моему дяде Молки, что они врали о прошлом. И заметьте, пожалуйста, кому знать прошлое лучше, чем ему? Мы знаем, насколько глубока его внутренняя жизнь. Судья. Но какое у нас есть доказательство, что все его предки действительно живут в нем? Хви Нори. Я не буду вдаваться в бесплодный спор. Я просто скажу, что верю в это, основываясь на вере моего дяди Молки, а у него были причины для такой веры. Судья. Мы читали доклады твоего дяди и истолковываем их иначе. Молки был необыкновенно увлечен Червем. Хви Нори. Мой дядя считал его хитроумнейшим и искуснейшим дипломатом во всей империи - мастером устного разговора и знатоком в любой области, какую только можно назвать. Судья. Но разве дядя не говорил тебе о жестокости Червя? Хви Нори. Мой дядя считал его крайне культурным. Судья. Я спрашивал о жестокости. Хви Нори. Способным на жестокость, да. Судья. Твой дядя боялся его. Хви Нори. Владыка Лито полностью лишен невинности и наивности. Его следует лишь страшиться, когда он притворно демонстрирует эти качества. Вот что говорил мой дядя. Судья. Да, это были его слова. Хви Нори. Более того! Молки говорил: "Владыка Лито наслаждается удивительным гением и разнообразием человечества. Он - мой любимый собеседник". Судья. Поделись с нами даром своей высшей мудрости. Как ты истолковываешь слова своего дяди? Хви Нори. Не насмехайтесь надо мной! Судья. Мы не насмехаемся. Мы хотим, чтобы нас просветили. Хви Нори. Эти слова Молки, как и многое другое, что он писал непосредственно мне, предполагает, что Владыка Лито всегда ищет новизны и оригинальности, и что, одновременно, он настороженно к ним относится, зная разрушительный потенциал таких вещей. Так полагал мой дядя. Судья. Ты бы что-нибудь хотел бы добавить насчет разделяемых тобой и твоим дядей убеждений? Хви Нори. Не вижу смысла добавлять к тому, что я уже вам сказала. Я сожалею, что отняла время судей. Судья. Но ты не отняла у нас времени. Мы подтверждаем, что ты назначаешься послом ко двору Владыки Лито, Бога Императора всего известного мироздания. 10 Вы должны помнить, что по своему внутреннему запросу я могу получить любой жизненный опыт, известный нашей истории. Из этого запасника я и черпаю, когда обращаюсь к менталитету войны. Если вы не слышали стонов и криков раненых и умирающих, то вы не знаете войны, Я слышал эти крики в таких количествах, что они неотвязно звучат у меня в ушах. Я сам кричал, брошенный на поле брани. Я изведал раны каждой эпохи - наносимые кулаком и камнем, утыканной острыми ракушками палицей и бронзовым мечом, булавой и артиллерийским снарядом, стрелами и лазерными пистолетами, безмолвно удушающей ядерной пылью, биологическим оружием, от которого чернеет язык и задыхаются легкие, быстрым сполохом пожирающего огня и неслышной работой медленных ядов... всего мне не перечислить! Я это все повидал и испытал. И говорю я осмеливающимся вопрошать, почему я веду себя именно так: со всеми моими памятями, я не могу вести себя никак иначе. Я не трус, и когда-то я был человеком. Украденные дневники Стоял тот теплый сезон, когда управляющие погодой спутники могут не слишком усердно сражаться с ветрами, дующими с огромных морей. Вечерами по окраинам Сарьера часто шел дождь. Внезапный ливень настиг Монео, когда тот возвращался после одного из своих периодических инспекционных обходов стен Твердыни. Ночь опустилась до того, как он достиг укрытия. Рыбословша, охранница на южном входе, помогла ему избавиться от вымокшего плаща. Она была крепко сколоченной, кряжистой, с квадратным лицом - женщиной того типа, который Лито всегда предпочитал для своей гвардии. - Не мешало бы привести в свои апартаменты эти проклятые контролеры погоды, - сказала она, принимая его вымокший плащ. Монео, уже начавший подниматься в свои апартаменты, коротко ей кивнул. Все Рыбословши знали об отвращении Бога Императора ко влаге, но никто, кроме Монео, не дошел до понимания причин этого. "Это Червь - тот, кто ненавидит воду", - думал Монео. "Шаи-Хулуд томится по Дюне" В своих апартаментах Монео высушился и переоделся в сухую одежду перед тем, как спуститься в подземелье, чтобы не будить неприязни Червя и не создавать помехи предстоящему разговору, простому обсуждению приближающегося шествия в фестивальный город Онн. Прислонясь к стене опускающегося лифта, Монео закрыл глаза. Утомление мгновенно взяло над ним верх. Он понимал, что это многие и многие дни недосыпа. И еще бабушка надвое сказала, когда ему, наконец, удастся выспаться, Он завидовал Лито, свободному от необходимости сна: Богу Императору, похоже, с избытком хватало нескольких часов полудремы в месяц. Запах подземелья и остановившийся лифт вывели Монео из дремоты. Он открыл глаза и поглядел на Бога Императора, на его тележку в центре огромной палаты. Монео внутренне собрался и направился по знакомому длинному пути к грозному властелину. Как он и ожидал, Лито бодрствовал. Это, по крайней мере, хороший признак. Лито услышал, как опускается лифт, увидел, как очнулся заснувший в лифте Монео. Вид у Монео был усталый - и то же, вполне понятно. На носу - шествие в Онн, и все утомительные хлопоты, выпадающие на долю мажордома: прием посетителей с других планет, ритуалы с Рыбословшами, новые послы, смена императорской гвардии, увольнения и назначения, а теперь еще надо и нового гхолу Данкана Айдахо так ввести в императорский аппарат, чтобы работа у него пошла, как по маслу. Одна мелочь громоздилась на другую, занимая все время Монео, а на нем уже начинал сказываться возраст. "Дай-ка припомнить", - подумал Лито. - "Монео будет сто восемнадцать лет на той неделе, когда мы вернемся из Онна". Монео мог бы прожить во много раз больше, если бы стал принимать спайс. Но он отказывался. В причине его упорства Лито не сомневался. Монео достиг того странного человеческого состояния, когда жаждал смерти. Он медлил теперь только для того, чтобы увидеть, что Сиона пристроена на королевской службе и станет новой Главой Императорского Общества Рыбословш. Мои гурии, как частенько называл их Молки. Монео знал о намерении Лито скрестить Сиону с Данканом. И время для этого подошло. Монео остановился в двух шагах от тележки и поглядел на Лито. Что-то в глазах Монео пробудило воспоминания жизней-памятей Лито - лицо языческого священника времен планеты Земля выглянуло из наследственной усыпальницы его разума. - Владыка, Ты много часов провел в наблюдениях за новым Данканом, - сказал Монео. - Сделали ли тлейлаксанцы что-нибудь недозволенное с клетками его психики? - Он незапятнан. Монео потряс глубокий вздох. Не очень-то приятное известие. - Ты против того, чтобы использовать его в качестве племенного жеребца? - спросил Лито. - Я нахожу странным, что мне приходится думать о нем и как о своем предке и как об отце моих потомков. - Но он открывает мне доступ к скрещиванию первого поколения прежней человеческой формы и нынешних продуктов моей программы выведения. Сиона на двадцать одно поколение отдалена от него. - Я неспособен понять, в чем цель. Данканы много медленней, чем любая из твоей гвардии. - Я не ищу хороших отделяющихся побегов, Монео. По-твоему, я не осознаю геометрическую прогрессию, задаваемую теми законами, что управляют моей программой выведения? - Я видел твою книгу племенного учета, Владыка. - Тогда ты знаешь, что я не упускаю из вида ее отступников и выпалываю их, как сорняки. Меня больше всего заботят ключевые генетические доминанты. - А мутации, Владыка? - в голосе Монео прозвучала хитроватая нотка, заставившая Лито пристальнее приглядеться к своему мажордому. - Мы не будем обсуждать эту тему, Монео. Лито увидел, как Монео опять спрятался в раковину своей осторожности. "До чего же обостренно он чувствителен к моим настроениям", подумал Лито. - "Я, впрямь, верю, что он обладает некоторыми моими способностями, хотя они действуют в нем на бессознательном уровне. Его вопрос прозвучал так, как будто он даже догадывается, чего мы достигли в Сионе". Чтобы проверить, действительно ли вопрос Монео опирается на полудогадку, Лито сказал: - Мне ясно, что ты еще не понимаешь, чего я надеюсь достигнуть моей программой выведения. Монео просветлел. - Государь знает, что я стараюсь до конца постигнуть разумом законы ей управляющие. - Законы живут меньше, чем ноша, которую тащишь достаточно долго, Монео. Регулируемой правилами творческой активности нет. - Но, Владыка, Ты сам говоришь о законах, управляющих твоей программой выведения. - Разве я не сказал тебе только что, Монео? Пытаться установить правила для творчества - то же самое, что пытаться отделить ум от тела. - Но что-то развивается, Владыка. Я знаю это по себе! "Он знает это по себе! Дорогой Монео. Он так близок". - Почему ты все время ограничиваешь свое понимание строго определяемыми производными, Монео? - Я слышал, как Ты говорил о преображающей эволюции, Владыка. Этими словами помечена твоя книга племенного учета. Но как насчет неожиданностей... - Монео! Каждая неожиданность меняет правила. - Владыка, Ты ведь не имеешь ввиду добиться улучшения человеческой породы? Лито угрюмо на него посмотрел, подумав: "Если я сейчас употреблю ключевое слово, поймет ли он меня? Может быть..." - Я - хищник, Монео. - Хищ... - Монео осекся и покачал головой. Он, как ему казалось, понимал значение этого слова, но само слово потрясло его. Не шутит ли Бог Император? - Хищник, Владыка? - Хищник улучшает породу. - Как такое может быть? Ты ведь нас не ненавидишь. - Ты разочаровываешь меня, Монео. Хищник ведь не ненавидит свою жертву. - Хищники убивают, Владыка. - Я убиваю, но я не ненавижу. Добыча утоляет голод. Добыча это хорошо. Монео поглядел на лицо Лито, утопленное в серой рясе чужеродной плоти. "Не прозевал ли я пробуждение Червя?", - усомнился Монео. Монео боязливо поискал признаки пробуждающегося Червя, но гигантское тело не трепетало, глаза Лито не стекленели, не подрагивали бесполезные плавники. - Чего же Ты алчешь, Владыка? - осмелился спросить Монео. - Такого человечества, решения которого воистину окажутся долгосрочными. Знаешь, каково ключевое свойство способности определять свой путь надолго, Монео? - Ты много раз об этом говорил, Владыка. Это - способность все время мыслить по-новому. - Изменяться, да. А знаешь, как я понимаю долгосрочность? - Для Тебя это должно измеряться тысячелетиями, Владыка. - Монео, даже мои тысячи лет - это всего лишь крохотная светящаяся точка на экране бесконечности. - Но Твоя перспектива наверняка отличается от моей, Владыка. - С точки зрения бесконечности любой ограниченный срок короткий срок, каким бы долгим он для нас ни был. - Выходит, правил не существует вовсе, Владыка? - в голосе Монео прозвучал слабый намек на истерию. Лито улыбнулся, чтобы снять возникшее в мажордоме напряжение. - Может быть, одно правило есть. Краткосрочные решения обычно терпят неудачу при долгосрочном применении. Монео в полной растерянности покачал головой. - Но, Владыка, Твоя перспектива... - Время истекает для любого конечного наблюдателя. Не существует закрытых систем. Даже я являюсь конечной матрицей, хоть и растянутой во времени. Монео резко перевел взгляд с лица Лито на уходящий вдаль коридор мавзолея. "И я здесь однажды упокоюсь. Золотая Тропа, возможно, продолжится, но я кончусь." Это, разумеется, особой роли не играло. Только Золотая Тропа, ощутимая им в непрерывной последовательности, только она имела значение. Он опять перевел взгляд на Лито, но не прямо на его затопленные синевой глаза. Что, если в этом объемистом теле и вправду скрывается хищник? - Ты не понимаешь функции хищника, - сказал Лито. Эти слова потрясли Монео, ведь Лито словно прочел его мысли. Он посмотрел в глаза Лито. - Ты понимаешь разумом, что даже я однажды претерплю ту или иную смерть, - сказал Лито. - Но ты в это не веришь. - Как я могу верить в то, чего никогда не увижу? Монео никогда не чувствовал себя более одиноким и полным страха. Чего же добивается Бог Император? "Я пришел сюда, чтобы обсудить с ним проблемы шествия... и выяснить его намерения насчет Сионы. Не играет ли он со мной? " - Давай поговорим о Сионе, - сказал Лито. Опять чтение мыслей! - Когда ты испытаешь ее, Владыка? - этот вопрос чуть не все время их разговора вертелся у него на языке, но сейчас, действительно задав его вслух, Монео испугался. - Вскоре. - Прости меня, Владыка, но Ты ведь знаешь, как я страшусь за моего единственного ребенка. - Но ведь другие выжили при этом испытании, Монео. Ты, например. Монео сдержал волнение при воспоминании о том, как он был приобщен к Золотой Тропе. - Моя мать меня приготовила. У Сионы нет матери. - У нее есть Рыбословши. У нее есть ты. - Бывают и несчастные случаи, Владыка. Слезы брызнули из глаз Монео. Лито отвел от него взгляд. Ему подумалось: "Он разрывается между верностью ко мне и любовью к Сионе. Как же это отравляет - беспокойство о своем потомстве. Разве он не видит, что все человечество - это мое единственное дитя?" Опять посмотрев на Монео, Лито сказал: - Ты прав, заметив, что несчастные случаи бывают даже в моем мироздании. Разве ты не видишь в этом урока для себя? - Владыка, всего лишь на этот раз не мог бы Ты... - Монео! Монео, ты ведь наверняка не попросишь меня вручить бразды правления слабому управляющему? Монео отступил на шаг. - Нет, Владыка. Разумеется, нет. - Тогда доверяй силе Сионы. Монео расправил плечи. - Я сделаю то, что должен сделать. - Сионе нужно пробудиться к осознанию своих обязанностей, обязанностей дщери дома Атридесов. - Да, конечно, Владыка. - Разве не эта обязанность возлежит и на нас, Монео? - Я этого не отрицаю. Когда Ты познакомишь ее с новым Данканом? - Сперва - испытание. Монео уставился на холодный пол подземелья. "Он так часто смотрит в пол", - подумал Лито. - "Что он там только может разглядеть? Не бесчисленные ли следы моей тележки? Ах, нет, это он вглядывается в глубины, в то царство сокровищ и тайны, куда он надеется скоро сойти." Монео опять поднял взгляд на лицо Лито. - Я надеюсь, ей понравится общество Данкана, Владыка. - Будь уверен в этом. Тлейлаксанцы доставили его мне в неискаженном виде. - Это успокаивает, Владыка. - Ты, несомненно, заметил, что его генотип весьма привлекателен для женщин. - Да, это я действительно замечал, Владыка. - Есть что-то в этих мягких внимательных глазах, в этом сильном лице и в черных жестких волосах, от чего женская психика, положительно тает. - Как Ты говоришь, Владыка. - Ты знаешь, что как раз сейчас он находится с Рыбословшами? - Я проинформирован об этом, Владыка. Лито улыбнулся. Ну, разумеется, Монео обо всем информирован. - Скоро они приведут его ко мне для первой встречи с Богом Императором. - Я сам прослежу за подготовкой комнаты для этой встречи, Владыка. Все будет в полной готовности. - Порой мне кажется, что ты хочешь меня ослабить, Монео. Оставь некоторые из этих деталей для меня. Монео постарался скрыть, как его стиснуло страхом. Он поклонился и попятился прочь. - Да, Владыка, но есть некоторые обязанности, выполнение которых лежит на мне. Повернувшись, он заспешил прочь. Только лишь оказавшись в поднимающемся лифте, Монео осознал, что он удалился, не получив на то разрешения. "Он должен понимать, как же я устал. Он простит". 11 Твой Владыка очень хорошо знает, что тебя в сердцах. Достаточно тебе заглянуть к себе в душу, чтобы она выступила против тебя обвинительницей. Мне нет надобности в свидетелях. Ты не прислушиваешься к своей душе, но прислушиваешься вместо того к своим гневу и ярости. Владыка Лито - кающемуся грешнику, из Устной Истории Следующее обозрение состояния империи в год 3508 царствования Владыки Лито взято из сокращенного свода Велбека. Оригинал находится в архивах Дома Соборов Ордена Бене Джессерит. Сравнительный анализ показывает, что все произведенные купюры не влияют на точность и достоверность отчета, в том виде, как он приводится здесь. Во имя нашего Священного Ордена и его нерушимого Единства Сестер этот отчет признается достоверным и заслуживающим помещения среди хроник Дома Соборов. Сестры Чинаэ и Таусуоко благополучно вернулись с Ракиса с донесением, подтверждающим давно подозреваемую казнь девяти историков, исчезнувших внутри Твердыни Владыки Лито в 2116 год его царствования. Сестры докладывают, что эти девять историков сперва были приведены в бессознательное состояние, а затем сожжены на кострах из своих собственных опубликованных работ. Это в точности соответствует тем версиям, которые в свое время распространились по всей Империи. Считается, что распространенные в то время версии произошедшего исходили от самого Владыки Лито. Сестры Чинаэ и Таусуоко привезли рукописные показания свидетеля, сообщившего, что когда Владыку Лито посетила делегация других историков, добивавшихся сведений о своих коллегах, Владыка Лито сказал им: "Они были уничтожены потому, что преднамеренно и претенциозно лгали. Не бойтесь, что мой гнев падет на вас из-за ваших невинных ошибок. Я не так уж стремлюсь создавать мучеников. Мученики обычно приносят непредсказуемость драматических событий в жизнь человеческую. Драма - это одна из тех целей, против которых направлено мое хищничество. Трепещите только тогда, когда вы соорудите преднамеренную ложь и будете упорствовать в ней, полные гордыни. Теперь ступайте и не заговаривайте со мной об этом". Достаточным доказательством подлинности сведений служит уже одно то, что несомненным автором этого рукописного свидетельства является Иконикр, мажордом Владыки Лито в 2116 году. Обращаем внимание на то, как Владыка Лито использует слово "хищничество". Это весьма показательно с точки зрения теорий, предложенных Преподобной Матерью Сайксой, что Бог Император рассматривает себя как хищника в естественном смысле. Сестра Чинаэ была приглашена идти вместе с Рыбословшами в свите Владыки Лито во время одного из его нечастых выходов в свет. По пути она была приглашена подойти к королевской тележке и имела личную беседу с самим Владыкой Лито. Вот как она докладывает об этой беседе: - Здесь, на королевской тележке, я порой чувствую себя так, словно стою на укреплениях, защищающих меня от захватчиков, сказал Лито. - Никто здесь на Тебя не посягнет, Владыка, - сказала сестра Чинаэ. - Вы, Бене Джессеритки, нападаете на меня со всех сторон. Даже сейчас ты изыскиваешь способы завербовать на свою сторону моих Рыбословш, - сказал Владыка Лито. Сестра Чинаэ сообщает, что она собрала все свое мужество, готовясь принять неизбежную смерть, но Бог Император просто остановил свою тележку и поглядел мимо нее на свою свиту. Она сообщает, что свита при этом остановилась и ждала на почтительном расстоянии, с покорностью, говорившей о большой вышколенности. Затем Владыка Лито сказал: - Мое маленькое множество внутри меня обо всем мне рассказывает. Не отрицай моего обвинения. - Я не отрицаю его, - сказала сестра Чинаэ. Тогда Владыка Лито поглядел на нее и сказал: - Не бойся за себя. Мое желание таково, чтобы ты донесла мои слова до Дома Соборов. Сестра Чинаэ сообщает, ей стало очевидно - Владыка Лито знает о ней все: о ее миссии, о ее специальной подготовке в мнемотехнике, обо всем. - Он - как Преподобная Мать, - описывает она. - Я ничего не могла от него скрыть. Затем Владыка Лито приказал ей: - Посмотри на мой Фестивальный Город и скажи, что видишь. Сестра Чинаэ поглядела на Онн и сказала: - Я вижу город на расстоянии, он прекрасен в утреннем свете. Вон ваш лес, справа. В нем столько зеленых растений, что я могла бы провести целый день, их описывая. Слева и всюду вокруг города дома и сады Твоих слуг, некоторые из них выглядят очень богатыми, некоторые очень бедными. Владыка Лито сказал: - Мы слишком загромоздили этот пейзаж! Деревья его загромождают. Дома, сады... Нельзя наслаждаться новыми тайнами в таком пейзаже. Сестра Чинаэ, приободренная заверениями Владыки Лито, спросила: - А Владыка и правда хочет тайн? Владыка Лито ответил: - Нет распахнутой наружу духовной свободы в таком пейзаже. Разве ты этого не видишь? Нет здесь открытого мироздания, к коему можно было бы приобщиться. Всюду - средства отгорожения от мира: двери, запоры, замки! Сестра Чинаэ спросила: - Разве человечеству не нужны больше частная жизнь и оберегание ее? Владыка Лито сказал: - Когда вернешься, скажи своему Ордену, что я восстановлю открытый вид. Пейзаж, подобный этому, обращает тебя вовнутрь, заставляет твой дух стремиться лишь к внутренней свободе. А большинство людей не настолько сильны, чтобы обретать внутреннюю свободу. Сестра Чинаэ сказала: - Я в точности доложу Твои слова, Владыка. Владыка Лито сказал: - Смотри, чтобы это было сделано. Скажи также своему Ордену, что Бене Джессерит, как никому другому, следует знать опасности селекционного выведения ради особенных характеристик, опасности преследования определенной генетической цели. Сестра Чинаэ отмечает, что это явная ссылка на отца Владыки Лито, Пола Атридеса. Надо отметить, что наша программа выведения породила Квизаца Хадераха на одно поколение раньше, чем следовало. Став Муад Дибом, вождем Свободных, Пол Атридес ускользнул из-под нашего контроля. Нет сомнения, что он был мужчиной, обладавшим могущественными способностями Преподобной Матери, и другими, за которые человечество до сих пор расплачивается тяжкой ценой. Как сказал вслед за этим Владыка Лито: - Вы достигли того, чего не ожидали, вы вытащили из колоды меня, не предусмотренную карту, а я добился Сионы. Владыка Лито отказался подробно развить это упоминание о дочери своего мажордома Монео. Этот вопрос сейчас нами расследуется. Среди других дел, заслуживающих внимания и сохранения в Доме Источников, наши исследователи поставили информацию на: РЫБОСЛОВШИ Женские легионы Владыки Лито избрали своих представительниц на ежедесятилетний Фестиваль на Ракисе. От каждого планетного гарнизона было выбрано по три представительницы (смотри прилагаемый список выбранных.) Как обычно, здесь не будет никого из взрослых мужчин, даже супругов Рыбословш-офицеров. Список супругов изменился очень мало за отчетный период. Мы включили в него новые имена - где было возможно, с генеалогическими сведениями. Отметим, что только двое из них достоверно являются потомками гхол Данкана Айдахо. Мы не можем добавить ничего нового к нашим соображениям об использовании этих гхол в его программе выведения. Ни одна из наших попыток установить союз между Рыбословшами и Бене Джессерит за этот период не была успешной. Владыка Лито продолжает увеличивать размеры определенных гарнизонов. Он также продолжает подчеркивать разнообразные миссии Рыбословш, принижая при этом их военное назначение. Это дает нужный результат возрастающего на местах восхищения, уважения и благодарности к присутствующим на планетах гарнизонам Рыбословш (смотри прилагаемый список гарнизонов, увеличенных по численности. Прим. редактора: единственные гарнизоны в этом списке - лишь размещенные на планетах Бене Джессерит, икшианцев и тлейлаксанцев. Наблюдения за Космическим Союзом увеличено не было.) ЖРЕЧЕСТВО Кроме нескольких естественных смертей и перемещений, которые указаны в приложениях к этому отчету, значительных перемен не происходило. Супруги и офицеры, откомандированные для исполнения ритуальных обязанностей, остаются немногочисленными, их власть ограничена остающимся в силе требованием консультаций с Ракисом перед принятием любых важных шагов. С точки зрения Преподобной Матери Сайксы и некоторых других, это указывает на то, что религиозный характер Рыбословш постепенно и медленно сходит на нет. ПРОГРАММА ВЫВЕДЕНИЯ Кроме необъяснимого упоминания о Сионе и нашей неудачи с ее отцом, у нас нет ничего особого, чтобы добавить к проводимому нами наблюдению за программой выведения Владыки Лито. Есть свидетельства определенной беспорядочности в его плане, которые усиливаются заявлением Владыки Лито о "генетических целях", но мы не можем быть уверены, что он был правдив с сестрой Чинаэ. Мы привлекаем ваше внимание ко многим случаям, когда он либо лгал, либо резко и без предупреждения менял свое направление. Владыка Лито все так же не дозволяет нам принять участие в его программе выведения. Его наблюдатели из гарнизона Рыбословш остаются непоколебимыми в "выпалывании" тех наших рождений, против которых они возражают. Только под суровейшим контролем мы способны были за этот подотчетный период поддерживать уровень Преподобных Матерей. Наши протесты остаются без ответа. В ответ на прямой вопрос сестры Чинаэ, Владыка Лито ответил: - Будьте благодарны за то, что имеете. Это предупреждение воспринято должным образом. Мы отправили вежливое письмо благодарности Владыке Лито. ЭКОНОМИКА Дом Соборов сохраняет свою платежеспособность, но нынешние жесткие ограничительные меры ослабить нельзя. На деле, ради предосторожности, надо будет даже провести некоторые новые меры в следующий подотчетный период. Они включат ограничение использования меланжа для ритуальных нужд и увеличение наших расценок на текущие услуги. Мы рассчитываем за следующие три-четыре подотчетных периода увеличить вдвое плату за обучение представительниц Великих Домов. Отсюда, вам поручается начать подготовку ваших доводов в защиту такой акции. Владыка Лито отверг нашу петицию с просьбой об увеличении нашей доли меланжа. Никакой причины он нам не сообщил. Наши взаимосвязи с КХОАМом остаются надежной опорой. За отчетный период КХОАМ довел до конца учреждение местного ювелирного картеля, проект, от которого мы получили существенный доход благодаря нашим ролям советников и посредников при сделках. Ожидаемые доходы от этого картеля должны более чем покрыть наши потери на Гиди Прайм. Расходы по Гиди Прайм просто списаны. ВЕЛИКИЕ ДОМА Тридцать один из бывших Великих Домов потерпел за подотчетный период экономический крах. Только шесть из них сумели сохранить статус Малых Домов (смотри прилагаемый список). Это является продолжением общей тенденции, отмечаемой за последнюю тысячу лет, когда Великие некогда Дома постепенно отходят в тень. Заслуживает особого внимания, что все шесть, избежавшие полного финансового краха, являются крупными вкладчиками КХОАМа, и пять из этих шести принимают участие в ювелирном проекте. Единственное исключение - Дом, владеющий ценными бумагами, вложенными в разнообразные предприятия, включая существенное вложение в древний китовый мех Келадана. (Наши запасы риса понджи увеличились почти вдвое за отчетный период за счет нашей доли акций в китовом мехе. Причины тому будут рассмотрены в следующий период.) СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ Как отмечалось нашими исследователями, за прошедшие две тысячи лет неуклонно продолжается гомогенизация семейной жизни. Исключение составляют те, от кого и следует этого ожидать: Космический Союз, Рыбословши, королевские придворные, меняющие форму тлейлаксанские Лицевые Танцоры (которые до сих пор являются бесплодными мулами, несмотря на все попытки изменить это) и, разумеется, наша собственная ситуация. Обращаем внимание, что условия семейной жизни становятся все более и более схожими вне зависимости от планеты, и это обстоятельство не может быть приписано простой случайности. Мы видим здесь проявление одной из крайностей грандиозного проекта Владыки Лито. Даже беднейшие семьи хорошо накормлены, с этим надо согласиться, но условия повседневной жизни становятся все более и более статичными. Мы напоминаем вам о заявлении, которое, по имеющимся у нас донесениям, Владыка Лито сделал почти восемь поколений назад: - Я являюсь единственным зрелищем, остающимся во всей Империи. Преподобная Мать Сайкса предложила теоретическое объяснение подобного развития, которое многие из нас начинают разделять. Преподобная Мать Сайкса обосновывает мотивы Владыки Лито тем, что он основывается на концепции водной деспотии. Как вы знаете, водная деспотия возможна лишь тогда, когда вещество или условия, от которых жизнь зависит абсолютно, могут быть контролируемы сравнительно небольшой централизованной силой. Концепция водного деспотизма берет начало от тех случаев, когда обильной поставкой оросительных вод можно было увеличить местное народонаселение до требуемого уровня абсолютной зависимости. Когда вода перекрывалась, люди умирали в больших количествах. Этот феномен много раз повторялся в человеческой истории, не только в связи с водой и с продукцией пахотных земель, но и с такими видами углеводородного топлива, как бензин и уголь, которые контролировались через трубопроводы и другие распределительные сети. В свое время, когда распределение электричества осуществлялось только через запутанные лабиринты линий, тянувшихся и на столбах по поверхности, даже этот источник энергии играл роль вещества, способного сделать его владельца "водным" деспотом. Преподобная Мать Сайкса предполагает, что Владыка Лито движет свою империю в сторону все большей зависимости от меланжа. Достойно упоминания то, что процесс старения может быть назван болезнью, от которой меланж является специфическим лекарством, хотя и не полностью исцеляющим средством. Преподобная Мать Сайкса предполагает, что Владыка Лито может зайти даже столь далеко, что создаст новую болезнь, которая будет излечиваться только меланжем. Хотя это и представляется слишком уж большой натяжкой, но и этого нельзя сбрасывать со счетов. Встречались вещи и постранней, и мы не должны забывать о том, какую роль сыграл сифилис в истории человечества. ТРАНСПОРТ Трехмодульная система транспорта, некогда присущая Ракису, (т.е. пешком - тяжелые грузы пристегнуты к антигравитационным матрацам, по воздуху - посредством орнитоптера или межпланетные перелеты - с помощью кораблей Союза) все больше и больше начинают доминировать на планетах Империи. Икс является единственным исключением. Мы приписываем это частично тому, что планеты скатываются к сидячему и статичному образу жизни, а частично к их попыткам скопировать образцы Ракиса. Распространенное отвращение ко всему, производимому икшианцами, играет здесь немалую роль. Надо также учитывать тот факт, что Рыбословши распространяют это мнение на все планеты, во избежание хлопот с поддержанием порядка. В этом отношении роль Космического Союза напрямую связана с абсолютной зависимостью навигаторов Союза от меланжа. Мы, следовательно, пристально следим за совместными усилиями Союза и Икса по созданию механической замены провидческих талантов навигаторов. Без меланжа или других средств определения курса лайнера каждый межзвездный перелет на корабле Союза будет угрожать катастрофой. Хотя мы не слишком оптимистично настроены насчет этого совместного проекта Союза и икшианцев, он все равно представляется в принципе осуществимым, и мы будем докладывать о нем мере его продвижения. БОГ ИМПЕРАТОР Кроме небольшого увеличения в длине, мы не заметили особенных перемен в физических характеристиках Владыки Лито. Слухи о его отвращении к воде не были подтверждены, хотя использование воды, как защитного барьера против былых песчаных червей Дюны, хорошо документировано в имеющихся у нас источниках, точно так же, как водная смерть, которой Свободные убивали небольшого червя, чтобы получить спайсовую эссенцию, которую они использовали при своих оргиях. Имеются достаточные доказательства для твердого убеждения в том, что Владыка Лито усиливает свое наблюдение за Иксом, возможно из-за совместного проекта Союза и икшианцев. Разумеется, успех такого проекта ограничил бы его власть над Империей. Он продолжает вести дела с икшианцами, заказывая им запасные детали для своей королевской тележки. Тлейлаксанцы прислали Владыке Лито нового гхолу Данкана Айдахо. Это окончательно убеждает в том, что предыдущий гхола мертв - хотя как он умер остается неизвестным. Мы обращаем ваше внимание на свидетельства, что некоторых из гхол убил сам Владыка Лито. Все больше свидетельств тому, что Лито использует компьютеры. Если он на самом деле пренебрегает своими собственными запретами и запретами, наложенными Бутлерианским Джихадом, то получить доказательство этому означало бы усилить наше влияние на него, может быть даже до такой степени, чтобы войти с ним в какое-либо совместное предприятие - чего мы столь долго добиваемся. Единоличный контроль над нашей программой выведения до сих пор остается его первоочередной заботой. Мы продолжаем наши исследования - со следующими, однако, наложенными на нас ограничениями: Как и в каждом отчете, предшествующему этому, мы должны учитывать провидческий дар Владыки Лито. Нет сомнений, что его дар предвидения будущих событий, его способность оракула намного сильнее, чем любого из его предков и является незыблемым оплотом его политической власти. Мы с этим считаемся! Мы убеждены, что он знает о каждом нашем важном шаге еще до того, как мы совершим его на деле. Мы руководствуемся, следовательно, тем правилом, что мы не угрожаем сознательно ни лично ему, ни какой-либо части его великого плана, насколько мы способны это рассмотреть. Наше послание к нему будет оставаться прежним: "Скажи нам, что угрожает тебе, чтобы мы могли воздержаться от этого". И: "Расскажи нам о своем грандиозном плане, чтобы мы могли помочь." За отчетный период он не давал новых ответов ни на один из этих вопросов. ИКШИАНЦЫ Кроме совместного проекта Космического Союза и Икса, мало о чем значительном можно доложить. Икс направляет сейчас нового посла ко двору владыки Лито, некую Хви Нори, племянницу Молки, который когда-то был известен как собеседник, пользующийся особой благосклонностью Бога Императора. Причина выбора нового посла взамен прежнего неизвестна, хотя имеются некие не очень весомые свидетельства, что Хви Нори была выращена для особой цели - именно для того, может быть, чтобы стать икшианским представителем при императорском дворе. У нас есть повод полагать, что Молки также был генетически спроектирован ради этой задачи. Мы продолжаем свое расследование. МУЗЕЙНЫЕ СВОБОДНЫЕ Деградировавшие остатки некогда гордых воинов продолжают функционировать как наш основной источник достоверной информации о Ракисе. Они составят нашу главную расходную статью на следующий отчетный период, поскольку их требования платы все возрастают, а мы не осмеливаемся им противоречить. Интересно отметить, что, хотя их жизнь и носит малое сходство с жизнью их предков, их спектакли для туристов - исполнение ритуалов Свободных - и способность подражать жизни прежних Свободных остаются безупречными. Мы относим это на счет влияния Рыбословш на подготовку Музейных Свободных. ТЛЕЙЛАКС Мы не ожидаем, что новый гхола Данкан Айдахо преподнесет какие-либо сюрпризы. Тлейлакс продолжает помнить тот суровый урок, который дал ему Владыка Лито после их единственной попытки изменить клеточную природу и психику оригинала. Недавно представитель Тлейлакса возобновил свои попытки привлечь нас к совместной деятельности, внешняя цель которой производство полностью женского общества, не нуждающегося в мужчинах. По всем очевидным причинам, включая наше недоверие ко всему, исходящему от Тлейлакса, мы ответили нашим обычным вежливым отказом. Наша делегация на десятилетнем Фестивале Владыки Лито предоставит ему полное донесение об этом. С уважением подписано: Преподобными Матерями Сайксой, Итоб Мамулут, Экникоск и Акели. 12 Сколь ни странным это может показаться, но великая борьба подобная той, что восстает перед вами из моих дневников - не всегда видима ее участникам. Многое зависит от того, о чем люди мечтают в глубине своих сердец. Я всегда озабочен тем, чтобы формировать мечты не меньше, чем поступки. Между строк моих дневников вы вычитаете борьбу со взглядом человечества на себя самого - напряженный поединок на поле, где мотивы из нашего темнейшего прошлого могут всплывать из хранилищ бессознательного и становиться событиями, с которыми мы должны не просто сосуществовать, но должны бороться. Это чудовище, подобное гидре всегда нападающее на тебя с невидимой тебе стороны. Вот я и молюсь, чтобы вы, одолев мой участок Золотой Тропы, не были бы больше наивными детьми, танцующими под неслышную для вас музыку. Украденные дневники Найла ровным, тяжелым и медленным шагом поднималась по винтовой лестнице в приемные покои Бога Императора на вершине южной башни Твердыни. Каждый раз, когда она проходила юго-западную сторону башни, путь ей пересекали длинные лучи золотого света, льющиеся из узких окон-бойниц. Она знала, что в центральной стене рядом с ней находится лифт икшианского производства - достаточно большой, чтобы поднять в верхнюю палату огромную тушу ее Владыки и, разумеется, более чем достаточный, чтобы поднять ее намного меньшее тело, но она не возмущалась тем, что ей было предписано пользоваться лестницей. Ветерок из открытых узких окон донес до нее горелый кремниевый запах взметаемого ветром песка. Низко опустившееся солнце вспыхивало на вкраплениях красных минералов внутренней стены - рубиновые зернышки так и сияли. То и дело Найла бросала взгляд через узкие прорези окошек на дюны. Но она ни разу не задержалась, чтобы восхититься открывавшимся перед ней видом. - Ты обладаешь героическим терпением, Найла, - сказал ей однажды Владыка. Воспоминание об этих словах согрело теперь душу Найлы. В верхней палате башни Лито наблюдал, как Найла поднимается по длинной винтовой лестнице, спиралью закручивающейся вокруг шахты икшианского лифта. Он следил за ее продвижением с помощью икшианского устройства, создававшего в воздухе прямо у него перед глазами проекцию ее приближающегося образа - в трехмерном изображении и в четверть натуральной величины. "С какой же точностью она движется", - подумал он. Он знал, что эта точность происходила из страстной и простодушной преданности. На ней был голубой мундир Рыбословши, без ястреба на груди, и накидка с капюшоном. Едва пройдя сторожевой пост у подножия башни, она сняла свой икшианский сибус-капюшон, который ей предписано было носить при таких личных посещениях. Ее кряжистое, мускулистое тело было точно таким же, как у многих других охранниц Лито, но ее лицо не напоминало ни одного из лиц, какие только он смог вспомнить - почти квадратное, с широким ртом. Казалось, будто он растягивается до самых щек, иллюзия эта еще более усиливалась глубокими складками в углах ее рта. Глаза ее были бледно-зеленого цвета, а коротко стриженные волосы - как старая слоновая кость. Ее лоб добавлял к этому ощущению квадратности, он был почти плоский и с бледными бровями, которые часто можно было и не заметить, если глядеть прямо в ее властные глаза. Ее прямой, приплюснутый нос почти не выдавался над тонкогубым ртом. Когда Найла говорила, ее огромные челюсти открывались и закрывались, словно у первобытного зверя. Ее физическая сила, немногим известная за пределами Рыбословш, была легендарной среди ее соратниц. Лито видел однажды, как она одной рукой подняла мужчину весом в сто килограммов. На Ракис он ее перевел, не привлекая к этому делу Монео, хотя мажордом знал, что Лито использует своих Рыбословш в качестве секретных агентов. Лито отвернулся от проекции поднимающейся тяжелым шагом Найлы и поглядел на пустыню через широкое южное окно, возле которого он находился. Цвета отдаленных скал танцевали в его сознании коричневое, золото, сочный янтарь. Вдалеке тянулась тонкая розовая линия обрыва - в точности того же оттенка, что перья цапли. Цапли больше не существовали нигде, кроме как в памяти Лито - но ему достаточно было увидеть эту бледную пастельную линию камня, чтобы перед его внутренним взором пропорхнула исчезнувшая птица. Подъем, он знал, должен быть утомительным даже для Найлы. Она остановилась, наконец, отдохнуть - в двух шагах выше пометки трех четвертей пути, именно там, где она останавливалась отдохнуть каждый раз. Это тоже была часть ее точности, одна из причин, по которой он вызвал ее сюда из отдаленного гарнизона на Сепреке. Арракианский ястреб пролетел мимо окна, через которое смотрел Лито, на расстоянии всего лишь нескольких размахов крыльев от стены башни. Его внимание было приковано к теням у подножия Твердыни. Там порой выскакивали небольшие животные. На горизонте, позади линии полета ястреба, смутно виднелась гряда облаков. До чего же это странно видеть тем прежним Свободным, что жили в нем жизнью-памятью: облака на Ракисе, дождь, открытая вода. Лито напомнил своим внутренним голосам: "Кроме этой Последней Пустыни, моего Сарьера, переделка Дюны в зеленеющий Ракис проходила безжалостно с первых же дней моего правления." Лито подумал о том, что влияние географии на историю чаще всего не осознается людьми. Люди скорее склонны рассматривать влияние истории на географию. "Кому принадлежит этот речной поток? Эта зеленеющая долина? Этот полуостров? Эта планета? Никому из нас." Найла опять начала свой подъем, глаза ее были прикованы к ступеням, которые ей предстояло преодолеть. Мысли Лито обратились к ней. "Во многих отношениях, она - полезнейшая из помощников, которые когда-либо у меня были. Я - ее Бог. Она поклоняется мне совершенно без всяких вопросов. Если даже я игриво нападаю на ее веру, она воспринимает это просто как испытание. Она знает, что выдержит любое испытание." Когда он послал ее к мятежникам и велел повиноваться Сионе во всем, она не задавала вопросов. Когда Найла сомневалась, даже когда ей удавалось воплотить свои сомнения в слова, ее собственных мыслей было достаточно, чтобы вернуть себе веру... или раньше было достаточно. Последние донесения, однако, ясно показали, что Найле нужно побывать в его Святом Присутствии, чтобы восстановить свою внутреннюю силу. Лито припомнил свой первый разговор с Найлой, как она трепетала от своей жажды угодить ему. - Даже если Сиона пошлет тебя меня убить, ты должна повиноваться. Она никогда не должна узнать, что ты служишь мне. - Никто не сможет убить вас, Владыка. - Но ты должна повиноваться Сионе. - Конечно, Владыка. Это твой приказ. - Ты должна повиноваться ей абсолютно во всем. - Я это выполню, Владыка. "Еще одна проверка. Она никогда не спрашивает, зачем мои проверки. Она относится к ним, как к блошиным укусам. Ее Владыка приказал? Найла повинуется. Я не должен ничему позволить изменить такие отношения между нами." В прежние дни из нее бы вышел превосходный шедауд, подумал Лито. Это было одной из причин, по которой Лито дал Найле криснож, настоящий криснож, сохранившейся в сьетче Табр. Он принадлежал одной из жен Стилгара. Найла носила его спрятанным в ножнах под своими облачениями - больше как талисман, чем как оружие. Вручая ей нож, он исполнил весь старинный ритуал - и удивился тому, что эта церемония пробудила в нем эмоции, которые он считал похороненными навсегда. - Это - зуб Шаи-Хулуда. Он протянул ей нож на своих покрытых серебряной оболочкой ладонях. - Возьми его и стань частью и прошлого, и будущего. Если ты запятнаешь его, прошлое лишит тебя будущего. Найла приняла сначала криснож, затем ножны. - Извлеки кровь из пальца, - приказал Лито. Найла повиновалась. - Теперь спрячь клинок. И никогда не обнажай его, если не собираешься пролить крови. Найла опять повиновалась. Лито с печалью размышлял над этой старой церемонией, наблюдая за трехмерным образом приближающейся Найлы. Если нож не закален по старому способу Свободных, лезвие будет становиться все хрупче и бесполезней. Оно сохранит форму крисножа на протяжении жизни Найлы, но не дольше того. "Я отшвырнул прочь частичку прошлого." Как же печально, что шедауты прошлого стали сегодня Рыбословшами. И настоящий криснож используется для того, чтобы еще крепче привязать слугу к своему хозяину. Он знал, что некоторые считают его Рыбословш настоящими жрицами - его ответом Бене Джессериту. "Он создает другую религию", - утверждает Бене Джессерит. "Чушь! Я не создал религии. Я и есть религия!" Найла вошла в святилище башни и остановилась в трех шагах от тележки Лито, взгляд долу, как и положено. Все еще погруженный в свои воспоминания, Лито сказал: - Погляди на меня, женщина! Она повиновалась. - Я создал святое непотребство! - сказал он. - Религия, возведенная вокруг моей персоны, вызывает мое отвращение! - Да, Владыка. Зеленые глаза Найлы на золоченых подушечках ее щек глядели на него без всякого вопроса и сомнения, без всякого размышления, без необходимости давать ей какой-либо ответ. "Если я пошлю ее собирать звезды, она пойдет и постарается это сделать. Она думает, что я опять ее испытываю. Я и впрямь верю, что она могла бы меня рассердить." - Этой проклятой религии следует со мной и кончиться! вскричал Лито. - Почему я должен желать распространять религию на мой народ? Религия рушится изнутри - точно так же, как империя и отдельные люди! Все это - одно и тоже. - Да, Владыка. - Религии создают радикалов и фанатиков тебе подобных! - Благодарю Тебя, Владыка. Быстротечная псевдоярость улеглась в нем, едва он заглянул в глубины своих воспоминаний. Ничто не пробьет твердую оболочку веры Найлы. - Топри направил мне донесение через Монео, - сказал Лито. Расскажи мне об этом Топри. - Топри - червяк. - Разве не так ты называешь меня, когда ты среди мятежников? - Я повинуюсь моему Владыке во всем. Туше! - То есть, этому Топри - грош ломаный цена? - спросил Лито. - Сиона правильно его оценила. Он несуразен. Через несколько секунд, после того как Кобат начал говорить, у нее были доказательства, что Топри - шпион. "Все остается собой, даже Монео", - подумал Лито. "Топри плохой шпион." То, что все совпадает с тем, каким ему должно быть развеселило Лито. Мелкие махинации мутят воду, которая все равно остается для него совершенно прозрачной. И при этом исполнители ролей продолжают играть согласно его сценарию. - Тебя Сиона не подозревает? - спросил Лито. - Я не несуразна. - Ты знаешь, зачем я тебя вызвал? - Чтобы испытать мою веру. "Ах, Найла. Как же мало ты знаешь об испытаниях." - Мне нужно знать, как ты оцениваешь Сиону. Я хочу увидеть эту оценку на твоем лице, в твоих движениях, услышать в интонациях твоей речи, - сказал Лито. - Сиона готова? - Именно в такой и нуждаются Рыбословши, Владыка. Почему Ты идешь на риск потерять ее? - Насильственно приближать исход - самый верный путь к потере того, чем я в ней больше всего дорожу, - ответил Лито. - Она должна прийти ко мне во всей нетронутости своих сил. Найла опустила взгляд. - Как приказывает государь. Лито был знаком этот ответ. Найла всегда отвечает так, если не в состоянии что-либо понять. - Она останется в живых, Найла? - По тому, как Владыка описывает это испытание... - Найла подняла взгляд на лицо Лито и пожала плечами. - Не знаю, Владыка. Что она сильна, это верно. Она единственная выжила, столкнувшись с волками. Но ею управляет ненависть. - Вполне естественно. Скажи, Найла, как она поступит с украденным у меня? - Разве Топри не доносил Вам о книгах, в которых, говорят содержатся ТВОИ СВЯЩЕННЫЕ СЛОВА? "Странное у нее умение лишь голосом заставлять слова звучать с большой буквы", - подумал Лито. Он ответил сухо и резко. - Да, да. Икшианцы получили копию, а скоро и Космический Союз, равно как и Бене Джессерит будут усердно корпеть над их расшифровкой. - Что это за книги, Владыка? - Мое послание моим подданным. Я хочу, чтобы все его прочли. И что еще мне действительно хочется знать, - что говорит Сиона о тех планах Твердыни, которыми она завладела. - Она говорит, что под Вашей Твердыней, Владыка, находится огромный запас меланжа - и планы выдают это с потрохами. - Планы этого не выдают. Она будет рыть подкоп? - Она пытается сейчас получить для этого икшианские орудия. - Икс ей их не поставит. - Этот запас спайса действительно существует, Владыка? - Да. - Ходит слух, что Твой спайс надежно защищен, Владыка. Что весь Арракис будет уничтожен, если кто-нибудь попробует украсть Твой меланж. Это правда? - Да, и это потрясет всю империю. Ничего не сохранится - ни Космический Союз, ни Бене Джессерит, ни Икс или Тлейлакс, ни даже Рыбословши. Она содрогнулась, затем сказала: - Я предотвращу любую попытку Сионы добраться до Твоего спайса. - Найла! Я приказал тебе подчиняться Сионе во всем. Вот как ты мне служишь? - Владыка? - она стояла в страхе перед его гневом, ближе к потере веры, чем когда-либо. Это был кризис, им самим спровоцированный - он заранее знал, чем все должно кончиться. Найла понемногу расслабилась. Он видел, какую форму принимают ее мысли, они словно высветились перед ним: "Наивысшее испытание!" - Ты вернешься к Сионе и будешь охранять ее жизнь даже ценой собственной жизни, - сказал Лито. - Такова задача, возложенная мной на тебя и принятая тобой. Именно для нее ты выбрана. Вот почему именно ты носишь нож из Дома Стилгара. Ее правая рука поднялась туда, где скрывался под плащом криснож. "Насколько же верно: оружие способно свести поведение человека к предсказуемой модели", - подумал Лито. Он поглядел как завороженный на жесткое напряженное тело Найлы. Ее глаза были пусты для всего, кроме преклонения. "Наивысший риторический деспотизм... я презираю это!" - Удались прочь! - рявкнул он. Найла повернулась и быстро покинула Святое Присутствие. "Стоит ли игра свеч?" - усомнился Лито. Но Найла поведала ему то, что ему и нужно было знать. Вера Найлы обновилась и окрепла. А Лито с точностью выяснил от Найлы то, что сам не мог ухватить в Сионе, ускользающей от его внутреннего взгляда. Инстинктам Найлы следует доверять. "Сиона достигла того взрывного момента, который мне требуется." 13 Данканы всегда находят странным, что боевые войска я набираю из женщин, но мои Рыбословши - это во всех смыслах временная армия. Хоть они и могут быть жестоки и злобны, но женщины полностью отличаются от мужчин по складу своей воинственности. Самое их происхождение предопределяет их более покровительственное и защитное по отношению к жизни поведение. Они проявили себя лучшими хранителями Золотой Тропы. Я закрепляю это особыми методами их подготовки. На время их избавляют от рутины повседневных дел. У меня существуют для них особые Приобщения, о которых они вспоминают потом с удовольствием всю оставшуюся жизнь. Старости они достигают в обществе своих сестер, в приготовлении к событиям более глубинным. То, к чему приобщаешься в таком обществе, всегда готовит тебя к более великому. Вот как день сегодняшний меняет историю. Все современники обитают не в одном и том же времени. Прошлое все время меняется, но немногие это осознают. Украденные дневники Поздно вечером Лито отправил приказание Рыбословшам и спустился в свое подземелье. Он посчитал, что лучше всего провести первое собеседование с новым Данканом Айдахо в затемненной комнате, где гхола сначала услышит, как Лито себя описывает, а уж потом воочию увидит тело Предчервя. В стороне от центральной ротонды подземелья была небольшая прилегающая комнатка, вырубленная в цельной скале черного камня и как раз подходившая для этой цели. Она была достаточно велика, чтобы вместить Лито на его тележке, но потолок ее был низок. Освещалась она скрытыми глоуглобами, которыми Лито управлял силой мысли. В ней была только одна дверь, но состоявшая из двух створок: широкой, спокойно пропускавшей королевскую тележку, и небольшой, как раз под размеры человеческого тела. Лито въехал на королевской тележке в это помещение, закрыл большую створку двери и открыл малую. Затем внутренне настроился на ждущее его испытание. Скука представляла для него все возрастающую проблему. Тлейлаксанские гхолы скроены по одному и тому же образцу, и все до скуки повторяется снова и снова. Однажды Лито даже приказал Тлейлаксу не посылать ему больше Данканов, но там знали... что как раз в этом Лито можно ослушаться. "Порой мне думается, они делают это просто для того, чтобы хоть в чем-то быть непослушными!" Тлейлакс полагается на значимость того, что защищает их в прочих отношениях. "Присутствие Данкана доставляет удовольствие Полу Атридесу внутри меня." Как Лито объяснил Монео в первые дни пребывания мажордома в Твердыне: - Данканы должны являться ко мне с большим, чем просто подготовка Тлейлакса. Ты должен следить, чтобы мои гурии ласково относились к Данканам, чтобы женщины отвечали на некоторые их вопросы. - На какие вопросы они могут отвечать, Владыка? - Они знают. За годы, конечно, Монео узнал все об этой процедуре. Лито услышал голос Монео за дверью затемненной комнаты, затем звуки эскорта рыбословш и отчетливые решительные шаги нового гхолы. - В эту дверь, - сказал Монео. - Внутри будет темно, и ты должен будешь закрыть за собой дверь. Просто остановись и жди, когда Владыка Лито заговорит. - Почему внутри будет темно? - голос Данкана был полон воинственной настороженности. - Он объяснит. Айдахо втолкнули в помещение, и дверь за ним плотно закрылась. Лито знал, что сейчас видит гхола - только тени среди теней и темноту, в которой даже нельзя точно определить, откуда доносится голос. Как обычно, Лито начал игру голосом Пола Муад Диба. - Я рад, что вижу тебя опять, Данкан. - Мне тебя не видно! Айдахо был воином, а воин нападает. Это убедило Лито в том, что данный гхола - полностью восстановленный оригинал. Моралите <пьеса назидательного характера; здесь: сильный шок, вызванный посредством инсценировки ситуации>, с помощью которого Тлейлакс пробуждал в гхоле досмертные воспоминания его первоначальной плоти, всегда оставляло некоторую неуверенность в умах гхол. Некоторые из Данканов верили, что угрожали настоящему Полу Муад Дибу. Нынешним Данканом, похоже, владела эта же иллюзия. - Слышу голос Пола, но его самого не вижу, - сказал Айдахо. Он и не пытался скрыть свою растерянность, полностью прозвучавшую в его голосе. "Зачем Атридес играет в эту глупую игру? Пол давным-давно уже мертв, это Лито, носитель жизни-памяти Пола... точно так же, как и обладатель многих других, жизней-памятей. - Если историям Тлейлакса можно доверять." - Тебе рассказали, что ты - лишь последний в долгом ряду дубликатов, - сказал Лито. - У меня от них не осталось никаких воспоминаний. Лито уловил истерию в голосе Данкана, едва прикрытую воинской бравадой. Это проклятая тактика восстановления гхолы после выхода из чанов всегда порождала умственный хаос. Нынешний Данкан прибыл к нему в состоянии, близком к шоку, весьма сомневаясь в собственном здравом рассудке. Лито понял, что понадобится сложная и тонкая работа, чтобы успокоить бедолагу и привести его в порядок. Для них обоих это будет эмоционально выматывающе. - Произошло очень много перемен, Данкан, - сказал Лито. - Одно, впрочем не изменилось. Я до сих пор Атридес. - Но говорят, твое тело... - Да, это то, что изменилось. - Чертовы тлейлаксанцы! Они пытались заставить меня убить кого-то... ну да, выглядевшего как ты. Я внезапно припомнил, кто я, и затем было это... Это не мог быть гхола Муад Диба? - Уверяю тебя, это был хамелеон, Лицевой Танцор. - Он выглядел и разговаривал так похоже на... Ты уверен? - Актер, не более. Он остался в живых? - Разумеется! Вот как они пробудили мои воспоминания. Они объяснили мне всю эту чертовщину. Это правда? - Это правда, Данкан. Я питаю к этому отвращение, но дозволяю ради удовольствия иметь твое общество. "Потенциальные жертвы всегда остаются в живых", - подумал Лито. - "По крайней мере для тех Данканов, которых я вижу. Конечно бывают промашки, поддельного Пола убивают, и Данканы пропадают зазря. Но тщательно хранимые клетки оригинала у Тлейлакса всегда под рукой." - Так что же с твоим телом? - вопросил Айдахо. Теперь можно было отставить в сторону голос Муад Диба, Лито заговорил своим обычным голосом. - Я сделал своей кожей оболочку из песчаной форели. С тех пор она меня изменяла и изменяла. - Почему? - Я это объясню тебе должным образом, когда придет время. - На Тлейлаксе мне сказали, что ты выглядишь как песчаный червь. - А что сказали мои Рыбословши? - Они сказали, что ты - Бог. Почему ты называешь их Рыбословшами? - Старое тщеславие. Первые жрицы разговаривали с рыбами в своих снах, они научились многим ценным вещам таким образом. - Откуда ты знаешь? - Потому что я и есть те женщины... а также все, что было до и после них. Лито услышал, как Айдахо сглотнул сухим горлом. Затем - голос: - Теперь я понимаю, почему тут темно, ты даешь мне время приспособиться. - Ты всегда быстро соображал, Данкан. "Кроме тех случаев, когда соображал медленно." - Как долго ты изменялся? - Больше тридцати пяти сотен лет. - Значит, на Тлейлаксе мне рассказали правду. - Они теперь очень редко осмеливаются лгать. - Долгий срок. - Очень долгий. - А тлейлаксанцы... они много раз копировали меня? - Много. "Теперь ты спросишь, сколько раз, Данкан". - Сколько меня уже было? - Я позволю тебе самому поглядеть все досье. "И вот так это начинается", - подумал Лито. Такой ответ всегда вроде бы удовлетворял Данканов, но ни разу не удавалось избежать самого вопроса: "Сколько меня уже было?" Данканы не делали различия между своей плотью, хотя никаких общих воспоминаний не передавалось от гхолы к гхоле. - Я помню свою смерть, - сказал Айдахо. - Клинки Харконненов, множество воинов, старающихся добраться до тебя и Джессики. Лито на миг вернулся к голосу Муад Диба: - Я был там, Данкан. - Я заместил предыдущего, верно? - спросил Айдахо. - Верно, - ответил Лито. - Как другой... другой я... я имею в виду как он умер? - Всякая плоть изнашивается, Данкан. Все это есть в досье. Лито терпеливо ждал, гадая, сколько времени понадобится, чтобы выхолощенный ответ перестал устраивать этого Данкана. - Как же ты выглядишь на самом деле? - спросил Айдахо. Каково это тело песчаного червя, которое описывали мне на Тлейлаксе? - Наступит день, когда из него выйдут некоего рода песчаные черви. Оно уже слишком далеко зашло по дороге метаморфозы. - Что ты имеешь в виду под словами "некоего рода"? - У каждого будет больше ганглий. И каждый будет разумным. - Нельзя ли включить свет? Мне хотелось бы тебя увидеть. Лито послал приказ светильникам. Яркий свет наполнил комнату. Черные стены и светильники были устроены так, что центр освещения сосредоточивался на Лито, чтобы можно было разглядеть его до последней детали. Айдахо окинул взглядом все сложносоставное серебряно-серое тело, заметил зачатки рубчатых сегментов песчаного червя, волнистые изгибы... небольшие выступы там, где некогда были ноги, один из этих выступов был несколько короче другого. Затем он опять перевел взгляд на ясно различимые руки и, наконец, поднял его на лицо, розовая кожа которого казалась нелепым придатком к такому телу и словно затерялась в безмерности рясы чужеродной плоти. - Что ж, Данкан, я тебя предупреждал, - сказал Лито. Айдахо без слов указал на тело предчервя. - Почему? - произнес за него Лито незаданный вслух вопрос. Айдахо кивнул. - Я все еще Атридес, Данкан, и, уверяю тебя всей честью этого имени, были на то непреодолимые причины. - И что только могло... - Ты узнаешь об этом в свое время. Айдахо только покачал головой. - Это не будет приятным откровением, - сказал Лито. - Для этого требуется, чтобы ты сперва узнал многое другое. Доверяй слову Атридеса. На протяжении веков Лито уже обнаружил, что призвав Айдахо к абсолютной верности всему, связанному с Атридесами, мгновенно затыкает источник личных вопросов. И опять эта формула сработала. - Итак, я должен буду опять служить Атридесу, - сказал Айдахо. - Звучит знакомо. Верно? - Во многих отношениях, старый друг. - Для тебя может быть, старый друг, но не для меня. Как я буду служить? - Разве мои Рыбословши тебе не сказали? - Они сказали, я буду командовать Твоей личной гвардией, частями, специально отобранными среди них. Я этого не понимаю. Армия, состоящая из женщин? - Мне нужен достойный доверия компаньон, который сможет командовать моей гвардией. Ты возражаешь? - Но почему женщины? - Есть поведенческие различия между полами, которые делают женщин крайне ценными в этой роли. - Это не ответ на мой вопрос. - Ты считаешь их не адекватными? - Некоторые из них выглядят достаточно крепкими, но... - Но другие были мягкими? Айдахо покраснел. Лито счел это очаровательной реакцией. Данканы были одними из немногих, кто в нынешние времена умел краснеть. Это было вполне понятно - старое воспитание Данканов, их понятие личной чести - очень по-рыцарски. - Не понимаю, почему ты доверяешь женщинам твою защиту, сказал Айдахо. Кровь медленно отхлынула с его щек, он поглядел на Лито. - Но я всегда доверяю им, как доверяю тебе - моей жизнью. - От чего они тебя защищают? - Монео и мои Рыбословши просветят тебя на этот счет. Айдахо стал переминаться с ноги на ногу, его тело покачивалось в ритме с биением его сердца. Он окинул взглядом небольшое помещеньице, ни на чем не задерживая взгляд. Затем, с резкостью внезапно принятого решения, он опять поглядел на Лито. - Как мне тебя называть? Это был тот знак согласия, которого и ждал Лито. - Устроит тебя называть меня - Владыка Лито? - Да... Владыка, - Айдахо поглядел прямо в глаза Лито, синие глаза Свободного. - Это правда - то, что говорят твои Рыбословши? Что ты обладаешь... воспоминаниями... - Мы все здесь, Данкан, - Лито произнес это голосом своего деда по отцу. - Даже женщины здесь, Данкан, - это был голос Джессики, бабки Лито по отцу. - Ты хорошо их знал, - сказал Лито. - И они знают тебя. Айдахо сделал глубокий дрожащий вздох. - Мне понадобится сколько-то времени, чтобы к этому привыкнуть. - Точь-в-точь моя собственная первоначальная реакция, - сказал Лито. Айдахо затрясся, скрыв смех, и Лито подумал, что это больше, чем заслуживает такая не слишком удачная шутка, но промолчал. Вскоре Айдахо сказал: - Предполагалось, что твои Рыбословши приведут меня в хорошее настроение, верно? - Они преуспели в этом? Айдахо внимательно разглядывал лицо Лито, отчетливо распознавая в нем фамильные черты Атридесов. - Вы, Атридесы, всегда слишком хорошо меня знали, - сказал Айдахо. - Вот так-то лучше, - сказал Лито. - Ты начинаешь соглашаться с тем, что я не просто один из Атридесов. Я - все они. - Пол однажды так сказал. - Верно, сказал! - насколько могла проявиться личность в голосе и интонации, это говорил Муад Диб. Айдахо поперхнулся, поглядел назад на дверь помещения. - Ты что-то у нас отобрал, - сказал он. - Мне это ощутимо. Эти женщины... Монео... "Мы - против тебя", - подумал Лито. "Данканы всегда выбирают сторону человечества." Айдахо опять перевел взгляд на лицо Лито. - Что ты дал нам взамен? - Мир Лито по всей Империи! - Да, и мне видно, как все безумно счастливы! Вот почему Тебе нужна личная гвардия. Лито улыбнулся. - В самом деле, мой мир - это насильственно установленное спокойствие. У людей долгая история сопротивления спокойствию. - Вот ты и даешь нам Рыбословш. - И иерархию, в которой можно безошибочно разобраться. - Армия из женщин, - пробормотал Айдахо. - Сила, предельно завлекающая мужчин, - сказал Лито. - Женский пол всегда знал, как покорять агрессивных мужчин. - Именно это они и делают? - Они не доводят до крайностей, которые могли бы привести к более болезненному насилию. - И Ты позволяешь им верить, что ты - Бог. Мне это как-то не нравиться. - Проклятие святости оскорбительно для меня не меньше, чем для тебя! Айдахо нахмурился. Это был не тот ответ, которого он ожидал. - В какую же игру ты играешь, Владыка Лито? - В очень старую, но по новым правилам. - По твоим правилам! - По-твоему, было бы лучше, если бы я вернул все вспять, к КХОАМу и лландсрааду и Великим Домам? - На Тлейлаксе говорят, что больше нет лландсраада. Что никакого реального самоуправления ты не допускаешь. - Ну что ж, тогда я мог бы отойти в сторонку ради Бене Джессерит. Или, может быть, ради икшианцев или тлейлаксанцев? Тебе бы хотелось, чтобы я нашел другого барона Харконнена, который завладел бы властью над всей Империей? Скажи только слово, Данкан, и отрекусь от власти! Айдахо опять покачал головой из стороны в сторону. - Монолитная и централизованная сила - это опасный и изменчивый инструмент, когда оказывается не в тех руках, сказал Лито. - А твои руки - как раз те самые? - Не уверен насчет моих рук, но, скажу тебе, Данкан, насчет тех рук, что были до меня, я уверен. Я знаю их. Айдахо повернулся к Лито спиной. "До чего же очаровательный, совершенно человеческий жест", подумал Лито. - "Неприятие в сочетании с признанием уязвимости". Лито проговорил в спину Айдахо. - Ты совершенно справедливо возражаешь против того, что я использую людей без их согласия. Айдахо повернулся к Лито, чтобы взглянуть на утопленное в серой рясе лицо, чуть вскинул голову, всматриваясь в синие глаза Лито. "Он изучает меня, но у него есть только мое лицо, чтобы судить обо мне", - подумал Лито. От слуг Атридесов всегда требовался наметанный взгляд, умеющий до тонкости разбираться в глубинном смысле всего отражающегося на лице и в движениях тела их властелинов, и Айдахо был не из последних в понимании своих сюзеренов, - но тут было видно, как он понемногу сдается, признавая, что раскусить Лито ему не по зубам. Айдахо откашлялся. - Что может быть худшим из того, что ты от меня потребуешь? "До чего же в духе Данканов!" - подумал Лито. "Нынешний Данкан просто классичен. Айдахо не изменит вассальной преданности роду Атридесов - а присяга эта принадлежит сейчас мне, нынешнему представителю рода. Но дает при этом понять, что не зайдет за пределы своей личной этики". - Я попрошу тебя охранять меня, где это только будет необходимо. И еще, попрошу тебя охранять мой секрет. - Какой секрет? - Что я уязвим. - Значит, ты - не Бог? - Не в этом высшем смысле. - Твои Рыбословши говорили о мятежниках. - Мятежники существуют. - Почему? - Они молоды, а я не убедил их, что мой путь - лучше. Очень трудно в чем-нибудь убедить молодых. Они от рождения знают слишком много. - Я никогда в своей жизни не слышал, чтобы Атридесы подобным образом глумились над юностью. - Может быть, это от того, что я настолько всех старше старость, помноженная на старость. И моя задача становится все трудней с каждым проходящим поколением. - В чем твоя задача? - Находясь вместе со мной, ты придешь к пониманию этого. - Что произойдет, если я тебя подведу? Твои женщины меня уничтожат? - Я стараюсь не отягощать Рыбословш виной. - Но ты отяготишь меня? - Если ты это примешь. - Если я обнаружу, что ты хуже Харконненов, я восстану против тебя. "До чего же похоже на Данкана. Все Данканы мерят зло по Харконненам. Как же мало они знают о зле." - Барон пожирал целые планеты, Данкан. Что может быть хуже