ла.  Никогда  они  не
осмеливались  взяться  за  меч  и  теперь  не  осмелятся.   Они
ограничили   своих   навигаторов  спектральным  предвидением  и
поставили их в зависимость от меланжа. Они могли  бы  захватить
Арраки,  когда обнаружили свою ошибку. Но они не сделали этого.
Они предпочли жить сегодняшним днем, надеясь на  то,  что  море
спайса,  в  котором  они  купались,  произведет нового хозяина,
когда умрет старый.
   Навигаторы  Союза,  наделенные  ограниченным   предвидением,
приняли   фатальное   решение:   они   всегда  выбирали  ясный,
безопасный курс, который непременно ведет вниз, к застою.
   "Пусть поближе  посмотрят  на  своего  нового  хозяина",  --
подумал Пол.
   --  Среди  них  Преподобная  мать,  Бене  Гессерит,  которая
говорит, что она друг твоей матери.
   -- У моей матери нет друзей среди Бене Гессерит.
   Оглядевшись по сторонам, Гурни наклонился к самому уху Пола:
   -- С  ними  Зуфир  Хават,  мой  господин.  У  меня  не  было
возможности  увидеться с ним наедине, но пользуясь нашим старым
кодом, он сказал мне, что работал с Харконненами только потому,
что считал вас погибшим. Говорит, чтобы его оставили с ними.
   -- Ты оставил Зуфира с этими!..
   -- Он сам этого хотел, и я подумал, что так будет лучше: так
нам легче его контролировать. И кроме того, у нас будет  ухо  в
стане врагов.
   Пол   вспомнил,   что  образы  предвидения  говорили  ему  о
возможности этой минуты. Но была также  одна  временная  линия,
согласно   которой  Зуфир  прятал  отравленную  иглу,  ту,  что
император приказал использовать против выскочки-герцога.
   Охрана у входа расступилась, образовав узкий коридор из пик.
Шелест одежд и шум шагов сделались явственнее.
   Император Щаддам IV ввел в холл своих людей. Его шлем-бурсег
был потерян, рыжие волосы спутаны. Левый рукав формы лопнул  по
шву.  Он  был  без пояса и без оружия, но ореол величия окружал
его, точно защитное поле,  заставляя  всех  расступаться  перед
ним.
   Пики  Свободных сомкнулись перед ним в том месте, на котором
велел  остановить  его  Пол.  Остальные  сгрудились  вокруг  --
разномастная шушукающаяся толпа, напряженные лица.
   Пол  обежал  ее  взглядом,  увидел женщин со следами слез на
щеках,  лакеев,  привыкших  радоваться  победам  сардукаров,  а
теперь  раздавленных  поражением.  Пол  увидел  по-птичьи яркие
глаза  Преподобной  матери  Гайус  Хэлен   Моахим,   пристально
глядевшие   из-под   черного   капюшона,   а   рядом   узкие  и
пронзительные глаза Фейд-Рауса Харконнена.
   Потом он посмотрел мимо  Фейд-Рауса,  привлеченный  каким-то
движением,  и  увидел  узкое  василискообразное  лицо,  никогда
раньше им не виденное  --  ни  в  предвидениях,  ни  наяву.  Он
чувствовал,  что ему следовало бы знать это лицо, и чувство это
заключало в себе укол страха.
   "Почему я должен бояться этого человека?" -- недоумевал он.
   Он наклонился к матери и прошептал:
   --  Тот  человек  дьявольского  вида,  что  стоит  слева  от
Преподобной матери, -- кто он?
   Джессика посмотрела в указанном направлении и узнала лицо из
досье герцога.
   -- Граф Фенринг. Генетический евнух и убийца.
   "Императорский  мальчик  на  побегушках",  -- подумал Пол. И
мысль эта сковала его сознание своей неожиданностью, потому что
императора   он   видел   в   бесчисленных   вариантах,   цепью
протянувшихся  через  возможное  будущее,  но никогда, ни разу,
предвидение не показывало ему графа Фен ринга.
   И тогда Полу пришла в голову мысль о том, что он видел  себя
мертвым  в  бесчисленных нитях временной паутины, но никогда не
видел мгновения своей смерти.
   "Может быть, образ этого человека  не  посетил  меня  именно
потому, что он -- тот, кто меня убивает?" -- подумал Пол.
   У  него  зародились  дурные предчувствия. Он отвел взгляд от
Фенринга, разглядывая теперь  оставшихся  в  живых  сардукаров,
солдат  и офицеров, подмечая в них боль поражения и отчаяние. И
все  же,  отметил  Пол,  были  среди   них   и   другие   лица,
внимательные,   придирчиво   вглядывающиеся   в  каждую  деталь
обстановки холла -- лица людей, строивших планы, как превратить
свое поражение в победу.
   Внимание   Пола   привлекла   высокая   белокурая   женщина,
зеленоглазая,  с  патрицианским  лицом,  классическим  в  своем
совершенстве,  не  тронутое  слезами,  совершенно  не   задетое
горечью  поражения.  Пол,  хотя  ему и не говорили об этом, уже
знал, кто она такая: принцесса по рождению,  Бене  Гессерит  по
образованию, та, чье лицо являлось ему во многих видениях, дочь
императора -- Ирулэн.
   "Вот мой путь", -- подумал он.
   Потом  он  увидел  Зуфира  Хавата:  все  те  же,  отмеченные
временем черты, губы в черных пятнах, согбенные плечи.
   -- Там Зуфир Хават, -- сказал Пол Гурни. -- Пусть он встанет
отдельно.
   -- Но, сир... -- начал было Хэллек.
   -- Пусть он встанет отдельно, -- повторил Пол.
   Гурни кивнул.
   Едва пики Свободных разомкнулись,  Хават  неуклюже  двинулся
вперед, не отрывая от Пола изучающего взгляда.
   Пол  тоже сделал шаг вперед и почувствовал, как императора и
его людей охватило напряженное ожидание.
   Хават отвел глаза от Пола и сказал:
   -- Леди Джессика, сегодня я понял, как  несправедлив  был  к
вам в своих мыслях. Я не заслуживаю прощения.
   Пол ждал, но его мать хранила молчание.
   --  Зуфир,  старый  друг! -- сказал Пол. -- Как видишь, я не
сижу спиной к двери.
   -- У Вселенной много дверей, -- возразил Хават.
   -- Похож я на своего отца?
   -- Больше смахиваешь на деда, -- буркнул Хават.  --  У  тебя
его манеры и тот же взгляд.
   -- И все же я сын своего отца. Ибо я говорю тебе, Зуфир, что
в уплату  за  годы  твоей  службы  моей  семье ты можешь теперь
просить у меня все, что пожелаешь.  Абсолютно  все.  Если  тебе
нужна  моя  жизнь,  Зуфир,  она  -- твоя! -- Пол сделал еще шаг
вперед, держа руки по швам и следя за тем, как в глазах  Хавата
разгорается огонек понимания.
   "Он понимает, что я знаю о заговоре", -- подумал Пол.
   Понизив голос до полушепота, так, чтобы только Хават мог его
слышать, Пол сказал:
   --  Я  говорю серьезно, Хават. Если ты намерен сразить меня,
сделай это сейчас.
   -- Я бы ничего не хотел, кроме  как  снова  встать  рядом  с
вами,  мой  герцог,  --  проговорил  Хават. И Пол только теперь
заметил, что старик делает над собой неимоверные усилия,  чтобы
не  упасть. Пол взял его за плечи, поддерживая, и почувствовал,
как дрожат под его рукой мышцы Хавата.
   -- Больно, старый друг? -- спросил Пол.
   -- Больно, мой герцог, -- подтвердил Хават,  --  но  радость
сильнее  боли.  --  Он  повернулся в руках Пола и вытянул левую
руку ладонью кверху -- по направлению к императору.  Между  его
пальцами  блеснула  крошечная игла. -- Видите, Ваше величество?
-- спросил он. -- Видите вашу предательскую иглу? И вы думаете,
что я, отдавший всю жизнь служению Атридесам, причиню им сейчас
зло?
   Старик задохнулся, и  Пол  вздрогнул,  почувствовав  смерть,
излучаемую  обмякшим  телом. Очень осторожно Пол опустил Хавата
на пол, выпрямился и знаком велел охране унести его.
   Пока  его  приказ  выполняли,  в  холле  стояла   ничем   не
нарушаемая тишина.
   На  лице  императора  застыло  выражение ожидания с оттенком
страха, никогда неведомого императору.
   -- Ваше величество,  --  сказал  Пол  и  отметил  удивленное
внимание,    промелькнувшее    на   лице   высокой   принцессы.
Произнесенное им слово было подвергнуто тщательному анализу  по
методу   Бене  Гессерит,  и  от  нее  не  ускользнула  ни  одна
мельчайшая деталь  презрительной  и  мрачной  интонации  голоса
Пола.
   "Истая Бене Гессерит", -- отметил Пол.
   Император откашлялся:
   --  Возможно,  мой уважаемый родственник полагает, что может
действовать  сейчас,  как   ему   заблагорассудится.   Но   это
совершенно  не  отвечает  действительному  положению  вещей. Вы
нарушили  Великую   конвенцию,   использовав   атомное   оружие
против...
   -- Я использовал атомное оружие против естественной преграды
в пустыне,  --  сказал Пол. -- Она находилась на моем пути, а я
спешил на свидание с вами.  Ваше  величество,  чтобы  попросить
объяснения некоторых странных аспектов вашей деятельности.
   --  Сейчас в космическом пространстве над планетой находится
огромная армия представителей Великих домов. Стоит мне  сказать
лишь слово...
   --  Ах,  да! -- сказал Пол. -- Я почти совсем забыл об этом.
-- Он принялся оглядывать свиту императора, и когда в поле  его
зрения  попали  двое людей Союза, он громко спросил у Гурни: --
Это и есть агенты Союза, Гурни, вон те два толстяка?
   -- Да, мой господин.
   -- Вы двое! -- сказал Пол, указывая на  них.  --  Немедленно
убирайтесь  отсюда  и  передайте  мое распоряжение о том, чтобы
весь этот флот отправлялся по домам. Впредь вы  будете  просить
моего разрешения, прежде чем...
   --  Союз  не  повинуется вашим приказаниям, -- завопил более
высокий из них. Он и его спутник ринулись мимо пик, поднятых по
приказу Пола. Они вышли вперед, и высокий сказал, глядя на Пола
в упор.
   -- Вы можете оказаться под эмбарго за ваш...
   -- Если я услышу от вас еще какую-нибудь чепуху вроде  этой,
то прикажу уничтожить весь спайс на Арраки -- навсегда.
   Высокий агент опешил:
   -- Вы сумасшедший? -- спросил он, отступая назад.
   -- Вы признаете, что сделать это в моей власти?
   Агент  Союза  одно  мгновение  тупо  смотрел в пространство,
потом сказал:
   -- Да, вы могли бы это сделать, однако не сделаете.
   -- Поня-а-тно... --  протянул  Пол.  --  Вы  оба  навигаторы
Союза?
   -- Да.
   Другой агент сказал:
   --  Вы лишитесь дара предвидения, и все мы будем обречены на
медленную  смерть.  Вы  представляете,  что  значит   оказаться
лишенным спайсовой жидкости, когда она становится необходимой?
   --  Глаз,  что  смотрит  вперед,  выбирая  безопасный  путь,
закрывается навсегда, -- сказал Пол. -- Союз больше ни  на  что
не  будет  годен  без  спайса. Люди превратились бы в небольшие
изолированные группки на изолированных планетах. Вы знаете, что
я мог бы сделать это -- от злобы или от скуки.
   -- Давайте обсудим этот вопрос в частной беседе,  --  сказал
высокий.  --  Я  уверен,  что мы сможем прийти к компромиссному
решению, которое...
   -- Пошлите  распоряжения  вашим  людям!  Я  устал  от  этого
бесполезного  спора.  Если  тот флот, который кружит сейчас над
нашими головами, не будет  отведен  в  самое  ближайшее  время,
тогда  отпадет  необходимость в каких бы то ни было переговорах
вообще.  --  Он  посмотрел  на  своего  связиста.   --   Можете
воспользоваться нашей аппаратурой.
   --  Вначале  мы должны обсудить, -- сказал высокий. -- Мы не
можем просто...
   -- Делайте то, что вам сказано! -- загремел Пол. -- Тот, кто
может уничтожить нечто, сохраняет  над  этим  нечто  абсолютный
контроль.  Вы  должны  согласиться,  что хозяин положения я. Мы
здесь не для того,  чтобы  торговаться,  обсуждать  или  искать
компромиссы.   Или   вы   подчиняетесь  моим  приказаниям,  или
последуют немедленные меры!
   -- Он говорит серьезно, -- сказал более низкий агент, и  Пол
услышал страх в его голосе.
   Они медленно направились к аппаратам связи Свободных.
   -- Они подчинятся? -- спросил Гурни.
   --  У  них узкое видение времени. Они смотрят вперед и видят
пустую стенку,  как  наказание  за  свое  непослушание.  Каждый
навигатор  Союза  на  каждом  из  кораблей, что висят над нами,
видит все ту же стенку. Они подчинятся.
   Пол обернулся к императору:
   -- Когда они позволили вам взойти на императорский трон, они
были уверены в том, что спайс будет поступать бесперебойно.  Вы
обманули  их ожидания. Ваше величество. Вы знаете, каково будет
наказание?
   -- Никто мне не позволял...
   -- Прекратите валять дурака! -- повысил голос Пол.  --  Союз
подобен  деревне  у  реки.  Ему  нужна  вода,  но он может лишь
черпать сколько ему требуется. Он не  может  перекрыть  реку  и
взять  ее  под  свой  контроль,  потому  что  это  привлекло бы
внимание к его действиям  и  в  конечном  итоге  привело  бы  к
уничтожению  реки. Спайсовый поток -- его река, и я построил на
нем дамбу. Но моя дамба такова, что вы не можете уничтожить ее,
не уничтожив реку.
   Император провел рукой по рыжим волосам  и  посмотрел  вслед
агентам Союза.
   --  Этого  боится  даже  ваша  Предсказательница правды Бене
Гессерит, -- сказал Пол. -- Преподобная мать может использовать
для  своих  трюков  и  другие  яды,  но  как  только  начинаешь
прибегать  к помощи спайсового напитка, остальные яды перестают
действовать.
   Старая женщина  плотнее  запахнула  черный  плащ,  пробилась
сквозь толпу и остановилась перед самым барьером из пик.
   -- Преподобная мать Гайус Хэлен Моахим, -- сказал Пол. -- Мы
не виделись очень давно, со времен Каладана, не так ли?
   Она посмотрела на его мать и сказала:
   --  Да,  Джессика, твой сын действительно нечто, я это вижу.
Даже твоя мерзостная дочь -- недостаточное  наказание  за  твое
ослушание.
   Сдерживая  холодную  ярость, переполняющую все его существо.
Пол сказал:
   -- Вы никогда не имели ни права, ни  повода  наказывать  мою
мать.
   Глаза старой женщины скрестились с его глазами.
   --  Не  пробуй на мне свои фокусы, ведьма! -- сказал Пол. --
Где же твой Гом Джаббар?  Попытайся  заглянуть  в  тот  участок
сознания,  куда  ты  еще  ни  разу  не осмелилась заглянуть! Ты
найдешь там квизатца хедераха, взирающего на тебя!
   Старая женщина опустила глаза.
   -- Тебе нечего сказать?
   -- Я приветствую тебя среди людей -- только не запачкай их!
   Пол возвысил голос:
   -- Посмотрите на нее, мои соратники!  Это  Преподобная  мать
Бене  Гессерит,  терпели вей тая из терпеливых. Она может ждать
со своими сестрами девяносто поколений, пока нужная  комбинация
генов  не  произведет на свет того, кто им нужен для их планов.
Посмотрите на нее. Теперь она знает,  что  девяносто  поколений
произвели  наконец  это  лицо.  Вот  я  стою перед нею, но я...
никогда... не буду подчиняться... ее приказаниям!
   -- Джессика! -- взвыла старуха. -- Утихомирь его!
   -- Утихомирьте его сами! -- отрезала Джессика.
   Пол пристально посмотрел на старуху:
   -- За твою роль во всей этой истории я с радостью  велел  бы
тебя  удушить,  --  сказал  он.  -- И ты не смогла бы избегнуть
наказания! -- Она окаменела от гнева, слушая эти слова. -- Но я
думаю, что наказанием для тебя будут годы жизни, в  продолжение
которых ты не сможешь ни прикоснуться ко мне, ни заставить меня
сделать самой простой вещи, предписанной вашими планами.
   -- Что ты наделала, Джессика! -- завопила старуха.
   --  Я  дам  вам  только одно, -- продолжал Пол. -- Вы видели
лишь часть того, что нужно расе, но как плохо вы это видели! Вы
надеетесь  держать  под  контролем  браки  и   зачатия,   чтобы
производить  генетический  отбор для вашего великого плана! Как
же мало вы смыслите в том, что...
   -- Ты не  должен  об  этом  говорить!  --  шикнула  на  него
Преподобная мать.
   --  Молчать! -- рявкнул Пол. Казалось, что это слово соткано
из ткани: повинуясь воле Пола, оно будто повисло между  ними  в
воздухе.
   Старая женщина отшатнулась. Лицо ее отражало замешательство,
вызванное необычайной силой его внушения.
   -- Джессика!.. -- прошептала она. -- Джессика...
   --  Я помню твой Гом Джаббар, -- сказал Пол. -- Запомни же и
ты мой: я могу убить тебя словом!
   Свободные,   стоящие    вдоль    стен    холла,    понимающе
переглянулись.  Разве не говорит легенда: "И слово его приносит
смерть тем, кто будет противостоять истине".
   Пол перевел взгляд на  рослую  принцессу,  стоящую  рядом  с
отцом-императором.  Не  сводя  с  нее  пристального взгляда, он
проговорил:
   --  Ваше  высочество,  мы  оба  знаем  путь,  который  может
избавить нас от затруднений.
   Император посмотрел на свою дочь, потом снова на Пола.
   -- И ты смеешь? Ты! Авантюрист без роду, без племени...
   --  Вы  сами определили, кто я такой, -- прервал его Пол. --
"Мой уважаемый родственник" --  вот  что  вы  сказали.  Давайте
прекратим эту бессмысленную ссору.
   -- Я -- твой император! -- вскричал Шаддам.
   Пол  посмотрел  на  людей  Союза,  стоящих у аппарата связи,
повернувшись лицом к Полу. Один из них ответил  на  его  взгляд
кивком головы.
   -- Я мог бы взять у вас власть силой.
   -- Ты не посмеешь!.. -- прошипел император.
   Пол выразительно посмотрел на него.
   Принцесса положила руку на плечо отца.
   -- Отец, -- сказала она, и голос ее был мягким и нежным, как
шелк.
   --  Не  пробуй  на  мне  свои  фокусы, -- сказал император и
посмотрел на нее в упор. -- Ты не должна этого делать, дочь.  У
нас есть другие возможности, которые...
   --  Но  здесь  есть  человек,  вполне  достойный стать вашим
сыном, -- сказала она.
   Преподобная мать  вновь  обрела  хладнокровие,  пробилась  к
императору и что-то зашептала ему в самое ухо.
   -- Она на твоей стороне, -- сказала Джессика.
   Пол продолжал изучать златокудрую принцессу.
   --  Это  -- Ирулэн, старшая дочь императора? -- уточнил он у
матери.
   Та утвердительно кивнула. Чани подошла к Полу и спросила:
   -- Ты хочешь оставить меня, Муаддиб?
   Он посмотрел на нее непонимающе:
   -- Оставить?! Ты теперь всегда будешь рядом со мной.
   -- Нас ничто не связывает, -- с трудом проговорила Чани.
   Несколько мгновений Пол молча смотрел на нее, потом сказал:
   -- Всегда говори мне только правду, моя сихайя.
   Она хотела что-то ответить, но он приложил палец к ее губам:
   -- То, что нас связывает, нерушимо.  А  теперь  обдумай  это
повнимательней,  так  как я хочу видеть все происходящее в этой
комнате сквозь призму твоей мудрости.
   Император и Предсказательница правды продолжали свой  тихий,
но жаркий спор.
   Пол сказал матери:
   --  Она напоминает ему, что возведение на трон Бене Гессерит
является частью их соглашения, а Ирулэн -- одна  из  тех,  кого
они для этого взрастили.
   -- Это входило в их планы?
   -- А разве это не очевидно?
   --  Признаки  этого  я  вижу! -- вскипела Джессика. -- Целью
моего вопроса было напомнить тебе, что ты не должен учить  меня
тому, что я сама тебе когда-то внушала.
   Гурни Хэллек, наклонившись к ним, сказал:
   --  Напоминаю  вам,  мой господин, что среди этой банды есть
Харконнен. -- Он кивнул  в  сторону  Фейд-Раусса,  прижатого  к
барьеру  из  пик.  -- Вон тот, слева, с колючими глазами. Самое
дьявольское лицо, какое я  когда-либо  видел.  Вы  обещали  мне
однажды, что...
   -- Благодарю тебя, Гурни, -- сказал Пол.
   --  Правда,  это  не барон... Но теперь, когда старик мертв,
мне сгодится и этот.
   -- Ты можешь победить его в поединке, Гурни?
   -- Мой господин сомневается?!
   -- Тебе не кажется, мама, что спор между императором  и  его
колдуньей слишком затянулся?
   -- Несомненно.
   Возвысив голос. Пол обратился к императору:
   -- Ваше величество, есть ли среди ваших людей Харконнены?
   В  том,  как  император обернулся и посмотрел на Пола, снова
проявилась надменность монарха.
   -- Я верю в то, что все, кто меня  окружает,  находится  под
защитой вашего герцогского слова.
   --  Я  лишь  хотел  узнать,  --  сказал  Пол,  --  входит ли
Харконнен в вашу свиту или прячется там из трусости.
   -- Любой, приглашенный в имперское собрание, является членом
моей (БИТЫ, -- уклончиво ответил император.
   -- Я сдержу слово герцога -- сказал Пол. --  Но  Муаддиб  --
другое  дело.  Он может и не разобраться в таких тонкостях. Мой
друг Гурни Хэллек горит желанием убить Харконнена. Если он...
   -- Я требую канли! -- вскричал Фейд-Раус.  --  Ты  называешь
меня   трусом,   Атридес,   а  сам  прячешься  за  женщинами  и
предлагаешь выставить против меня своего лакея!
   Старая Предсказательница правды  что-то  прошептала  на  ухо
императору, но он оттолкнул ее:
   -- Канли?! Для канли существуют строгие правила.
   -- Пол, немедленно прекрати! -- строго сказала Джессика.
   --  Мой  господин,  --  сказал Гурни, -- вы обещали мне, что
пробьет и мой час.
   -- Твой час уже пробил, -- сказал Пол и почувствовал в  себе
непринужденность  арлекина.  Он сбросил с плеч плащ и капюшон и
передал  их  матери.   Он   чувствовал,   что   вся   Вселенная
сосредоточила свое внимание на этом мгновении.
   --  В  этом  нет  нужды.  Пол,  --  пробовала остановить его
Джессика. -- Есть другие пути.
   Пол освободился от стилсьюта, взял у матери ножны и вынул из
них криснож.
   -- Я это знаю, -- сказал он. -- Яд,  заговор  --  испытанные
семейные способы...
   --  Вы  обещали  Харконнена мне! -- прошипел Гурни, и Пол по
выражению его лица и по тому, как напрягся и сделался  багровым
его  шрам,  понял,  что Гурни охвачен яростью. -- Вы должны его
мне, мой господин.
   -- Ты пострадал от них больше, чем я?
   -- Моя сестра... -- выдохнул Гурни. -- Годы,  проведенные  в
подземелье...
   --  Мой  отец... -- ответствовал Пол. -- Мои добрые друзья и
товарищи, Зуфир Хават и  Дункан  Айдахо,  годы,  проведенные  в
изгнании  без привилегий и помощи... и еще одно, самое главное:
это -- канли, а ты не хуже моего знаешь правила.
   Плечи Хэллека поникли.
   -- Мой господин, но если эта свинья... он ведь только тварь,
которую вам бы следовало топтать и пинать ногами -- до тех пор,
пока она не издохнет. Назовите меня палачом, если хотите, но не
рискуйте собой!..
   -- Муаддибу нет нужды это делать, -- сказала Чан и.
   Он посмотрел на нее и увидел одни  глаза,  полные  безумного
страха.
   -- Но герцогу Атридесу -- есть! -- возразил Пол.
   -- Это же харконненское отродье! -- отчаянно выдохнул Гурни.
   Пол   едва   не   сказал   о  своей  принадлежности  к  роду
Харконненов,  но  сдержался,   остановленный   предостерегающим
взглядом матери.
   --  Но  оно  облечено  в человеческий образ, Гурни, и должно
платить по-человечески.
   -- Если только он... -- не сдавался Гурни.
   -- Отойди,  пожалуйста,  --  попросил  его  Пол.  Он  поднял
криснож и легким движением руки отстранил Хэллека.
   --  Не отвлекай его, Гурни! -- Джессика тронула трубадура за
руку. -- Это  единственное,  что  ты  сейчас  можешь  для  него
сделать.  --  И  она  подумала:  "Великие  Боги!  Что за ирония
судьбы!"
   Император  изучил  Фейд-Рауса,  отметив   его   атлетическое
сложение, и перевел взгляд на Пола -- худощавый юнец, хотя и не
такой   высохший,   как   уроженец   Арраки:  ребра  его  можно
пересчитать, и каждый мускул виден под кожей.
   Джессика наклонилась к Полу и, понизив голос так, что только
он один мог ее слышать, сказала:
   -- Хочу кое-что подсказать тебе, сын. Иногда  опасных  людей
готовят  по методу Бене Гессерит: в глубочайшие уголки сознания
закладывается  слово  с  помощью  старого   приема   боли   или
удовольствия  урошнор, особое кодовое слово. Если этот субъект,
как я предполагаю, был подготовлен, это слово, будучи нашептано
ему в ухо, должно расслабить его мускулы и...
   -- Я не хочу никаких преимуществ, -- сказал Пол. -- Дай  мне
пройти!
   Гурни сказал ей:
   --  Зачем он это делает? Не собирается же он дать себя убить
и заслужить тем самым мученический  венец?  Может,  религиозная
болтовня Свободных затуманила ему мозги?
   Джессика   закрыла  лицо  руками,  сознавая,  что  не  знает
истинных  причин,  побудивших  Пола  принять  этот  вызов.  Она
ощутила  присутствие  смерти  в этой комнате и знала, что этот,
изменившийся, Пол был способен на то,  что  предполагал  Гурни.
Она лишь сфокусировала сознание на одной цели -- защитить сына,
но сделать ничего не могла.
   --  Так,  значит, дело в религиозных бреднях? -- допытывался
Гурни.
   -- Молчи, -- прошептала Джессика, -- и молись...
   По лицу императора промелькнула мимолетная улыбка.
   -- Фейд-Раус Харконнен -- член моей  свиты.  Если  он  хочет
биться, пожалуйста. Я освобождаю его от всех его обязанностей и
предоставляю   ему  свободу  выбора.  --  Император  указал  на
охранников-федайкинов. -- Кто-то из этой черни отобрал  у  меня
пояс и короткий кинжал. Если ФейдРаус пожелает, он может биться
моим кинжалом.
   -- Я желаю этого, -- сказал Фейд-Раус, и Пол отметил на лице
соперника выражение радости.
   "Он слишком уверен в себе -- в этом его слабость. Но это мое
естественное  преимущество, и я могу его принять", -- решил про
себя Пол.
   -- Принесите кинжал императора, -- сказал Пол и проследил за
тем, как выполняется его приказ. -- Положите его вот здесь,  --
он  указал  на  пол у своих ног. -- Разместите людей императора
вдоль стены и пропустите Харконнена.
   Шелест одежд,  топот  ног,  тихие  голоса  команд,  протесты
федайкинов, вынужденных им повиноваться, последовали за словами
Пола.   Люди  Союза  остались  стоять  возле  коммуникационного
оборудования, глядя на Пола в явной нерешительности.
   "Они привыкли видеть будущее, --  подумал  Пол.  --  В  этом
месте  и  в  данный  момент  они  слепы,  и  даже  я сам..." Он
опробовал временные потоки, чувствуя их беспорядочность  и  то,
как   яростно   они   заклубились   здесь,  нацеленные  на  это
место-мгновение. Даже слабые бреши  были  закрыты.  Здесь  было
средоточие  будущего  джихада,  он это знал. Здесь было расовое
сознание, познанное им однажды,  как  его  собственная  ужасная
цель.  Здесь  была  причина, достаточная для Квизатца Хедераха,
или  Лизана  ал-Гаиба,  или  даже  для  хромающего  плана  Бене
Гессерит.  Раса  людей  почувствовала  собственную спячку, свою
заплесневелость и понимала только одно: ей необходим  тот  опыт
беспорядка,  в  котором  гены могут смешаться, чтобы дать новые
сильные соединения. Все люди  существовали  сейчас  как  единый
бессознательный организм, излучая нечто вроде сексуального жара
такой силы, что он мог преодолеть любой барьер.
   И   понял  Пол,  насколько  бесполезны  все  его  усилия  по
изменению даже мельчайших деталей  происходящего.  Он  надеялся
воспрепятствовать джихаду внутри себя, но джихад неизбежен. Его
легионы  двинутся  с  Арраки  даже  и  без  него. Им нужна лишь
легенда,  а  он  уже  стал  ею.  Он  указал  им  путь,  дал  им
преимущество  над самим Союзом, который не мог существовать без
спайса.
   Предчувствие неудачи охватило его, и сквозь него, как сквозь
туман,  он  увидел,  что  Фейд-Раус  Харконнен  выскользнул  из
порванной формы и остался в гимнастическом костюме.
   "Это  -- перелом, -- подумал Пол. -- Отсюда открывается путь
в будущее, и облака сойдутся в нечто похожее на венец славы.  И
если я умру здесь, они станут говорить, что я пожертвовал собой
ради  того,  чтобы  мой  дух  мог повести их за собой. А если я
выживу, они скажут, что никто не может противостоять Муаддибу".
   -- Готов ли Атридес? -- выкрикнул Фейд-Раус, следуя древнему
ритуалу канли...
   Пол ответил ему по обычаю Свободных:
   -- Пусть твой нож притупится и расколется! -- Он  указал  на
лежащий  на полу кинжал императора, давая понять, что Фейд-Раус
может его взять.
   Внимательно наблюдая за Полом,  Фейд-Раус  поднял  кинжал  и
какое-то  мгновение  взвешивал его в руке, привыкая к нему. Его
обуял восторг. Вот драка,  о  которой  он  мечтал,  --  мужчина
против   мужчины,   мастерство  против  мастерства,  и  никакие
защитные поля не будут мешать бою. Он понимал,  что  перед  ним
открывается  путь  к  власти,  что император наверняка наградит
того,  кто  убьет  этого,  причиняющего  столько   беспокойства
герцога.  Наградой  может  быть даже рука надменной принцессы и
часть  трона.  А  этот  деревенщина-герцог,  этот   неотесанный
авантюрист  вряд ли будет опасен для Харконнена, который провел
многие сотни боев  на  арене  и  познал  все  хитрые  уловки  и
вероломство.  К тому же этот увалень не знает, что ему придется
иметь дело не только с ножом.
   "Поглядим, насколько ты непроницаем  для  яда",  --  подумал
Фейд-Раус. Он отсалютовал Полу кинжалом императора и сказал:
   -- Встречай свою смерть, болван!
   --   Начнем,  братец?  --  кротко  спросил  Пол.  Он  сделал
скользящий шаг вперед, не сводя глаз с  направленного  на  него
кинжала,    низко   пригнувшись   над   молочно-белым   лезвием
собственного крисножа  и  держа  его  так,  как  будто  он  был
продолжением руки.
   Они  кружили  друг  против  друга,  неслышно  ступая по полу
босыми ногами, напряженно ожидая, не  раскроется  ли  противник
хоть чуть-чуть, чтобы можно было нанести удар.
   -- До чего же ты красиво танцуешь! -- засмеялся Фейд-Раус.
   "Он -- болтун, -- подумал Пол. -- Это еще одна его слабость.
Мое молчание вызывает в нем тревогу".
   --  Ты  что,  уже  исповедуешься  перед  смертью? -- спросил
Фейд-Раус.
   Пол продолжал молча кружить вокруг него.
   Старая Преподобная  мать,  наблюдая  за  борьбой  из  толпы,
окружающей  императора,  почувствовала, что ее бросило в дрожь.
Когда этот юнец Атридес назвал Харконнена  братцем,  это  могло
означать  только  одно:  он знал, что у них общие предки, легко
поняв это потому, что был квизатцем  хедерахом.  Но  слова  эти
заставили  ее  сосредоточиться на том единственном, что привело
ее сюда.
   Для плана Бене Гессерит это может стать ужасной катастрофой.
   Она видела кое-что из того, что видел Пол:  Фейд-Раус  может
убить,  однако  победителем  он стать не может. Но ошеломила ее
другая  мысль:   два   конечных   продукта   долговременной   и
дорогостоящей программы встретились друг с другом в смертельной
схватке,  которая  могла унести их обоих. А если они оба умрут,
то  у   ордена   останется   только   незаконнорожденная   дочь
Фейд-Рауса,  младенец,  еще  безвестный  и непроверенный, и эта
мерзавка Алия.
   -- Возможно, у вас  здесь  языческие  обычаи,  --  куражился
Фейд-Раус,  --  и  ты не хочешь, чтобы Предсказательница правды
императора приготовила твой дух к путешествию на небо.
   Пол улыбнулся и  сделал  выпад  вправо.  Его  мрачные  мысли
усилились, подстегиваемые напряженностью минуты.
   Фейд-Раус  подался  вперед и сделал обманное движение правой
рукой, после чего молниеносно перекинул нож в левую.
   Пол без труда уклонился, заметив в движении Фейд-Рауса  чуть
легкую  замедленность,  вызванную привычкой драться под защитой
силового поля. И все же эта привычка не была такой сильной, как
у других, с кем Полу приходилось иметь дело. И  он  понял,  что
Фейд-Раусу    приходилось   встречаться   и   с   незащищенными
противниками.
   -- Атридес, ты побежишь или будешь сражаться? --  насмехался
ФейдРаус.
   Пол продолжал молча кружить возле него. В его памяти всплыли
слова  Айдахо,  сказанные  им  когда-то  давно,  еще на учебной
площадке  Каладана:  "Используй  первые  минуты  для  изучения.
Возможно,   ты   упустишь  шансы  на  скорую  победу,  но  зато
внимательное изучение -- гарантия конечного  успеха.  Пользуйся
временем и готовь себя к решающему удару".
   --  Ты,  наверно,  думаешь, что этот твой танец продлит твою
жизнь на несколько мгновений, -- иронизировал Фейд-Раус. -- Как
это умно с твоей стороны! -- Он перестал кружить и выпрямился.
   На первое время Пол узнал достаточно. Фейд-Раус  предпочитал
двигаться  влево, слегка выставив правое бедро вперед, как если
бы легкий чешуйчатый щит мог  защитить  всю  правую  часть  его
тела.  Это была манера человека, привыкшего действовать с ножом
в каждой руке под защитой поля.
   "А может, щит на самом деле шире, чем кажется?"  --  подумал
Пол.  Очень уж уверенно держится Харконнен в поединке с вождем,
который сумел привести своих людей к победе над сардукарами.
   От Фейд-Рауса не укрылись его колебания.
   -- Зачем  оттягивать  неизбежное?  --  глумился  он.  --  Ты
напрасно  хочешь  лишить  меня  удовольствия разделаться с этим
комом глины.
   "Если это метательное оружие, -- размышлял Пол,  --  то  оно
очень  хитроумное.  Непохоже,  чтобы  эту  рукоятку  можно было
разъединить".
   -- Почему ты не отвечаешь? -- злился Фейд-Раус.
   Пол  возобновил  свои  зондирующие  круги,   позволив   себе
холодную  усмешку при виде запальчивости противника, выдававшей
его тревогу.
   -- Смеешься? -- взъярился Фрейд-Раус и сделал полувыпад.
   Сделав поправку на замедленность движения. Пол едва  избежал
прикосновения  лезвия,  почувствовав  лишь  легкий укол в левую
руку. Он успокоил  возникшую  в  этом  месте  боль.  Теперь  он
понимал,  что  прежнее  поведение  Фейд-Рауса было лишь трюком,
сверхпритворством: Фейд-Раус был более сильным противником, чем
думал Пол. От него можно было ожидать трюков внутри трюков.
   -- Кое-чему из того, что я умею, меня  научил  твой  любимый
Зуфир   Хават,   --   сказал   Фейд-Раус.  --  Он  научил  меня
хладнокровию. Очень жаль, что старый дурак  не  дожил  до  этой
минуты.
   И  Пол  вспомнил, как Айдахо когда-то сказал: "Ожидай только
того, что  случается  в  поединке.  Тогда  ничему  не  придется
удивляться".
   И  снова  они пригнулись и настороженно закружили друг возле
друга.
   Пол увидел,  что  к  его  противнику  вернулось  приподнятое
настроение,  и  удивился  этому. Неужели его так вдохновила эта
царапина? А что, если на лезвии был  яд?  Но  как  он  мог  там
очутиться?   Его   люди  проверяли  оружие  и  исследовали  его
снупером,  прежде  чем  разрешить  им  пользоваться.  Они  были
слишком  хорошо обучены, чтобы пропустить такую очевидную вещь,
как яд.
   -- Женщина, с которой ты болтал, -- не  унимался  Фейд-Раус.
--  Та,  маленькая...  Она что, твоя любовница? Она стоит моего
особого внимания?
   Пол ничего не  ответил.  Он  исследовал  свое  тело,  изучая
кровь,   выступившую   из   раны,   ища   следы   наркотика   с
императорского кинжала. Он перестроил  собственный  метаболизм,
противопоставляя его угрозе и изменяя молекулы наркотика. И все
же  он  сомневался.  Они нанесли на лезвие кинжала наркотик! Не
такой, что мог бы встревожить снупер,  но  достаточно  сильный,
чтобы  вызвать заледенение мускулов. Его враги имели свои планы
внутри планов, собственные пути предательства.
   И снова Фейд-Раус устремился вперед, сделав выпад.
   Пол  с  застывшей  улыбкой  на  лице  притворился,  что  его
движения  замедлились  под  действием наркотика, но в последнее
мгновение  увернулся  и  встретил  вражескую  руку  с  кинжалом
острием крисножа.
   Фейд-Раус отскочил в сторону, перекинув клинок в левую руку,
и лишь  легкая  бледность  щек выдала, что он испытывает боль в
месте укола.
   "Пусть познает момент сомнения, --  подумал  Пол.  --  Пусть
заподозрит яд".
   -- Предательство! -- закричал Фейд-Раус. -- Он отравил меня!
Я чувствую яд в моей руке!
   Пол сбросил броню молчания:
   --  Лишь  немного  кислоты, чтобы посчитаться за наркотик на
императорском кинжале!
   Фейд-Раус наградил Пола холодной усмешкой и поднял кинжал  в
насмешливом салюте. Его глаза горели огнем.
   Пол  переложил  нож  в  левую руку, следуя за противником. И
снова они закружили, выбирая момент для удара.
   Фейд-Раус,  постепенно  уменьшая  расстояние   между   ними,
описывая  все  меньшие  и  меньшие круги, держал нож в поднятой
руке. В прищуренных глазах и выдвинутой вперед челюсти  таилась
злоба. Он сделал ложный выпад, подавшись вперед и вправо, и они
оказались  прижатыми друг к другу, с напряженно сжимающими ножи
руками.
   Пол, настороженно следивший  за  правым  бедром  Фейд-Рауса,
где, как он подозревал, был спрятан дротик с ядом, вынужден был
податься   вправо.   В   своем   стремлении   разглядеть  блеск
отравленной  иглы  за  поясом  ФейдРауса   Пол   едва   избежал
смертельной опасности.
   Крошечное острие едва не коснулось его тела.
   "На левом бедре!"
   Предательство   внутри  предательства,  напомнил  себе  Пол.
Пользуясь способностью тренированных по системе  Бене  Гессерит
мускулов,   он  расслабился,  надеясь  на  автоматизм  движений
Фейд-Рауса,  но  необходимость  уйти  от   крошечного   острия,
выступающего   на   бедре   противника,   заставила  его  резко
отшатнуться. Он оступился и оказался на полу, под  Фейд-Раусом,
навалившимся сверху.
   -- Ты видел его на моем бедре? -- прошипел Фейд-Раус. -- Это
твоя  смерть,  дурак.  --  Он  принялся изгибать свое тело, все
больше приближая иглу. -- Я парализую твои мускулы, а  мой  нож
прикончит тебя. И не останется никаких следов!
   Пол  напрягся,  слыша  молчаливый вопль в своем мозгу: разум
всех  поколении  его  предков,  заключенных  в  клетках  мозга,
требовал,  чтобы  он использовал секретное слово для замедления
движении Фейд-Рауса, спасая тем самым самого себя.
   -- Я не произнесу его! -- выдохнул Пол.
   Фейд-Раус воззрился  на  него,  и  изумление  заставило  его
заколебаться  на  какое-то  мгновение.  Но  для Пола этого было
достаточно. Он успел обнаружить слабость равновесия в одном  из
мускулов  ноги  противника,  и  вот они уже поменялись местами.
Фейд-Раус  оказался  на  полу,  лежа  правым   бедром   кверху,
неспособный    повернуться   из-за   крошечной   острой   иглы,
вонзившейся в пол.
   Пол изогнулся, высвободил левую руку -- выступившая  на  ней
кровь  уменьшила  трение,  и  это  помогло  ему,  --  и  ударил
Фейд-Рауса в челюсть. Острие крисножа впилось  тому  в  голову.
Фейд-Раус дернулся и откинулся назад.
   Глубоко вздохнув, чтобы восстановить дыхание. Пол вскочил на
ноги.  С  ножом  в  руке он стоял над телом и медленно поднимал
голову, пока не встретился взглядом  с  стоящим  напротив  него
императором.
   -- Ваше величество, -- сказал Пол, -- вы опять понесли урон.
Может  быть,  откинем теперь притворство и амбиции? Может быть,
обсудим, как быть дальше? Ваша дочь выйдет за меня замуж, и это
откроет Атридесам путь на трон.
   Император обернулся и  посмотрел  на  графа  Фенринга.  Граф
устремил  на  него  свои  серые  с зеленым глаза. Они так давно
знали друг друга, что им было довольно и одного взгляда,  чтобы
понять один другого.
   "Убей   для   меня   этого   выскочку,  --  требовал  взгляд
императора. -- Атридес юн и силен -- это так, но он устал после
утомительной борьбы и не сможет тебе противостоять. Вызови  его
сейчас... ты знаешь, как это делается. Убей его!"
   Фен ринг отыскал Пола взглядом.
   -- Давай же! -- прошипел император.
   Граф  смотрел  на  Пола  глазами  своей  жены,  леди  Марго,
обученной способу Бене Гессерит, и  постигал  тайну  и  скрытое
величие юного Атридеса.
   "Я  мог  бы  его убить", -- подумал Фен ринг, и он знал, что
это -- правда.
   Граф  прикинул  свои  преимущества  перед  Полом:  опыт,  не
свойственный  юности,  непроницаемость  и  мотивы, проникнуть в
которые не дано ничьему взгляду. Его остановило  тайное  нечто,
скрытое в его душе.
   Пол,  увидевший  кое-что из этого сгущения временных связей,
понял, почему он никогда не  видел  Фенринга  в  паутине  своих
видений:  евнух  и  сам  был  таким,  как  он.  Почти квизатцем
хадерахом, искалеченным генетическим  моделированием.  Глубокая
жалость к графу охватила душу Пола, и он испытал новое для себя
чувство братства.
   Фенринг, прочтя чувства Пола, сказал:
   -- Ваше величество, я вынужден отказаться.
   Гнев  охватил  Шаддама  IV.  Сделав  два коротких шага, он с
силой ударил Фенринга в подбородок.
   Лицо  Фенринга  потемнело.  Он  посмотрел  прямо   в   глаза
императору и намеренно будничным тоном проговорил:
   -- Мы были друзьями. Ваше величество, мой отказ противостоит
узам дружбы. Я забуду о том, что вы меня ударили.
   Кашлянув, Пол напомнил о себе:
   -- Мы говорили о троне, Ваше величество...
   Император круто обернулся и бросил на Пола злобный взгляд.
   -- На троне сижу я! -- отрезал он.
   -- У вас будет трон на Салузе Второй.
   --  Я  прихожу  сюда без оружия, полагаясь на ваше слово! --
крикнул император вне себя от ярости. -- А вы осмеливаетесь...
   -- В моем присутствии вам ничто не угрожает. Это обещал  вам
герцог  Атридес,  а  Муаддиб  приговорил  вас к ссылке на вашей
планете-тюрьме.  Но  не  бойтесь,  Ваше  величество.  Я  скрашу
суровость  тех  мест  с  помощью всех имеющихся у меня средств.
Планета станет цветущей, полной радости и света.
   Когда смысл этих  слов  дошел  до  сознания  императора,  он
бросил на Пола мрачный взгляд.
   -- Теперь истинные ваши мотивы мне понятны! -- бросил он.
   -- Я очень рад.
   --  А  что  будет  с планетой Арраки? Еще один цветущий мир,
полный радости и света?
   -- Свободные получили то, что обещал им Муаддиб. Здесь будет
много  воды,  которая  падает  с  неба,   и   зеленые   оазисы,
изобилующие  красивыми  растениями.  Но  мы должны подумать и о
спайсе. Поэтому на Арраки сохранятся и  участки  пустыни  с  их
свирепыми   ветрами   и  испытаниями,  способные  закалить  дух
человека. У нас. Свободных, есть поговорка: "Бог создал Арраки,
чтобы воспитать преданность".  Нельзя  идти  против  созданного
Богом.
   Старая   Предсказательница   правды  по-своему  расшифровала
скрытый смысл слов Пола -- она угадала за ними джихад.
   -- Ты не должен выпускать этих людей во Вселенную!
   -- Подумай лучше о радостях правления сардукаров! -- съязвил
Пол.
   -- Ты не смеешь!.. -- прошипела она.
   Он посмотрел на Ирулэн, потом на императора.
   -- Вам лучше поторопиться. Ваше величество.
   Император устало взглянул на дочь. Она коснулась его руки  и
ласково проговорила:
   -- Для этого меня и готовили, отец.
   Он тяжело вздохнул.
   -- Вы не можете этому помешать, -- прошептала старуха.
   Император,  выпрямился,  возвращая своему взгляду утраченное
достоинство.
   -- Кто будет  вести  ваши  торговые  дела,  родственник?  --
спросил он.
   Пол  обернулся  и  увидел, что его мать стоит рядом с Чани в
окружении федайкинов. Он подошел  к  ним  и  остановился  перед
Чани.
   -- Я знаю причину, -- прошептала Чани. -- Раз это так нужно,
Узул...
   Пол  услышал  в  ее  голосе скрытые слезы и дотронулся до ее
щеки.
   -- Моей сихайе ничего не нужно бояться, --  прошептал  он  и
посмотрел  на  мать. -- Ты будешь заниматься торговлей, мама, а
Чани будет помогать тебе. У нее светлая голова и  острый  глаз.
Как гласит мудрость пустыни, нет сделки прочнее, нежели сделки,
заключенной  Свободными. Она будет смотреть сквозь призму своей
любви ко мне и думать о том, что  нужно  ее  будущим  сыновьям.
Слушайся ее.
   Джессика,  почувствовавшая  твердую решимость сына, с трудом
уняла дрожь.
   -- Каковы будут инструкции?
   -- Вся императорская компания СНОАМ переходит ко  мне  --  в
качестве приданого.
   -- Вся? -- она на минуту лишилась дара речи.
   --  Правление будет лишено полномочий. Директором я назначаю
Гурни Хэллека; кроме того он получит дворянский титул и планету
Каладан в личное владение. Каждый из оставшихся в  живых  людей
Атридесов, не исключая простых солдат, получит дворянский титул
и почетную должность.
   -- А что будет со Свободными?
   --  Предоставь  это мне. Все, что получат Свободные, даст им
Муаддиб. Со временем Стилгар станет  правителем  Арраки,  но  с
этим можно и подождать.
   -- А я? -- спросила Джессика.
   -- Чего бы ты сама пожелала?
   --  Возможно,  я  переселюсь  на  Каладан, -- ответила она и
посмотрела на Гурни. -- Впрочем, я не уверена, слишком много во
мне теперь от Свободной... и от Преподобной матери.  Мне  нужно
время и спокойствие, чтобы все обдумать.
   --  Это у тебя будет. И все остальное, что только можем дать
я или Гурни.
   Джессика кивнула, почувствовав себя внезапно  постаревшей  и
усталой. Пришло время вспомнить о Чани.
   -- А для императорской наложницы?
   --  Мне  не  нужно никаких титулов, -- прошептала Чани. -- И
вообще ничего, что я могла бы попросить у тебя.
   Пол заглянул в  ее  глаза  и  вспомнил,  как  она  стояла  с
маленьким  Лето  на  руках,  с  их умершим в этом жестоком мире
ребенком.
   -- Я клянусь, --  прошептал  он,  --  что  тебе  никогда  не
понадобится  титул. Та женщина будет моей женой, а ты -- только
наложницей, потому что это политический шаг  и  потому  что  мы
должны  установить  мир  между  Великими  домами ландсраата. Мы
должны  повиноваться  внешним  обстоятельствам.  Но   принцесса
никогда  не получит от меня ничего, кроме имени, -- ни ребенка,
ни ласкового слова или прикосновения, ни мгновения желания.
   -- Ты говоришь это сейчас, -- сказала Чани и  посмотрела  на
красавицу-принцессу,    стоящую    на   противоположном   конце
помещения.
   -- Неужели ты так плохо знаешь  моего  сына?  --  прошептала
Джессика.  --  Посмотри на эту принцессу, такую самоуверенную и
надменную. Говорят, что у нее есть писательский  талант.  Будем
надеяться,  что он станет для нее утешением, всего остального у
нее будет  очень  мало.  --  Джессика  горько  усмехнулась.  --
Подумай  об этом, Чани. Эта принцесса получит его имя, но будет
жить гораздо  хуже,  чем  наложница,  никогда  не  зная  минуты
нежности  с мужчиной, с которым она связана узами брака. А нас,
Чани,  нас,  которых  называют  любовницами,  история   назовет
женами.

         * ПРИЛОЖЕНИЯ * 

        Приложение I. ЭКОЛОГИЯ ДЮНЫ

   <i>Выше  критической  точки  внутри  замкнутого пространства
свобода уменьшается по мере увеличения числа. Это верно как для
людей, находящихся в каком-то определенном месте планеты, так и
для молекул газа,  находящихся  в  замкнутом  сосуде.  Насущный
вопрос  человечества  состоит  не только в том, скольким из них
удастся выжить в планетной системе, но и  в  том,  какого  рода
существование возможно для тех, кто выживет.
   <b>Пардот Кайнз, первый планетолог Арраки.</b></i>

   На  каждого  вновь  прибывшего территория Арраки производила
впечатление удивительно голой земли.  Чужеземец  мог  подумать,
что  ничто  не  может здесь произрастать на открытом месте, что
это настоящая пустыня, которая  никогда  не  была  и  не  будет
плодородной.
   Для  Пардота  Кайнза  планета была в основном олицетворением
энергии  --  машиной,  управляемой  солнцем.  То,  в  чем   она
нуждалась, следовало приспособить для жизни человека. Его разум
был  обращен  к свободно передвигающимся племенам -- Свободным.
Каким инструментом они могли бы быть в руках эколога! Свободные
-- сила  почти  неограниченных  экологических  и  геологических
возможностей.
   Во  многих  отношениях  Пардот  Кайнз  был  простым и прямым
человеком.  Некто  хочет  избежать   притеснений   Харконненов?
Превосходно!  Пусть  женится на Свободной. Когда та подарит ему
сына, он вместе  с  Льетом  Кайнзом  и  другими  детьми  начнет
учиться  экологической  грамоте.  Пардот  Кайнз создает для них
новый  язык  символов,  с  целью  изменения  всей   территории,
климата, протяженности времен года и, наконец, обеспечит прорыв
сквозь понимание силы к отчетливому пониманию порядка.
   "Есть   внутренне   узнаваемая  красота  в  сбалансированном
развитии на  любой  богатой  людьми  планете.  В  этой  красоте
заключается   динамически  стабилизированный,  необходимый  для
любой  жизни  процесс.  Цель  его   проста   --   создавать   и
координировать  образцы  все более и более разнообразные. Жизнь
улучшает скрытые способности системы поддерживать жизнь. Жизнь,
взятая в целом, -- это служба  жизни.  Необходимые  питательные
вещества  делаются пригодными для жизни самой жизнью, все более
и  более   разнообразясь,   по   мере   того   как   возрастает
проникновение жизни. Все окружающее живет, наполняясь связями и
связями внутри связей.
   Так  учил  Пардот Кайнз в школе сьетча. Свободные могли и не
соглашаться с ним, и тогда ему приходилось их  убеждать.  Чтобы
понять,   как  это  выглядело  в  действительности,  надо  ясно
представить себе его прямоту и непосредственность, с которой он
подходил к любой проблеме. Он не  был  наивным,  он  просто  не
позволял себе уклоняться от основной мысли.
   Однажды средь бела дня, исследуя ландшафт Арраки, он ехал на
нанятой  машине  и неожиданно сделался свидетелем необычной для
Арраки   жестокой   сцены.   Шестеро   вооруженных   до   зубов
харконненовских  наемников, защищенных силовыми полями, поймали
троих юнцов-Свободных в открытых песках,  за  Защитной  стеной,
неподалеку  от  деревни  Ветряной  мешок.  Кайнзу  происходящее
казалось обычной дракой, скорее  символической,  чем  реальной,
пока  он  не пришел к выводу, что Харконнены намереваются убить
Свободных. К этому времени один  из  юнцов  лежал  на  земле  с
перерезанной  артерией,  двое наемников были выведены из строя,
но четверо остальных противостояли двум безоружным  подросткам.
Кайнз не был храбрецом, он был лишь человеком, преданным своему
делу,   и,   вдобавок,  очень  осторожным.  Но  он  видел,  что
Харконнены убивают  Свободных,  то  есть  уничтожают  те  самые
механизмы,  с  помощью которых он надеялся преобразить планету!
Он включил свое силовое поле, и двое харконненовских  наемников
оказались  на  земле  раньше,  чем  успели осознать, что кто-то
стоит у них за спиной. Он увернулся от  удара  одного  из  двух
оставшихся наемников, перерезал ему горло и, оставив последнего
двум  Свободным,  занялся  спасением лежащего на земле юноши. И
занимался им, пока не был уничтожен шестой Харконнен.
   Вот такая ситуация! Свободные не знали, чего можно ждать  от
Кайнза.  Они, конечно, знали, кто он такой: ни одному человеку,
прибывающему на Арраки, не удавалось  найти  путь  к  крепостям
Свободных,  если он не сообщал о себе исчерпывающую информацию.
Они знали: он был императорским служащим.
   Но он убил Харконненов!
   Взрослые могли бы пожать плечами и  с  некоторым  сожалением
присовокупить его к тем, кто уже лежал на земле мертвым. Но эти
Свободные  были  юнцами, и единственное, что они поняли, -- это
то, что они обязаны этому человеку своими жизнями.
   Два дня спустя Кайнз прибыл  в  сьетч,  который  смотрел  на
Дорогу  ветров.  Для него все казалось естественным. Он говорил
со Свободными о воде, о засевании  дюн  травой,  об  оазисах  и
финиковых пальмах, о каналах, пересекающих пустыню. Он говорил,
говорил, говорил...
   Слушавшие  его  затеяли  яростный  спор,  которого  Кайнз не
слышал,  Что  делать   с   этим   сумасшедшим?   Ему   известно
местоположение  главного  сьетча.  Что  он там болтает о рае на
Арраки? Болтовня и есть болтовня. Он слишком много видел...  Но
он  убил Харконненов!.. Почему бы не взять у него воду?.. Но он
убил Харконненов!.. Любой может убить Харконненов! Я сам  делал
это не один раз.
   --  Но  что  это он говорит о цветущей планете Арраки? И где
взять для этого воду?
   -- Очень просто. Он говорит,  что  вода  здесь  есть!  И  он
действительно спас троих наших парней.
   -- Троих дураков, подставивших себя под ножи Харконненов!
   Решение  было  известно всем уже за несколько часов до того,
как его вынесли. Тау сьетча говорит всем его членам о том,  что
они  должны  делать, вплоть до самых жестоких действий. Опытный
воин посылается со священным ножом для выполнения  работы.  Два
хозяина  воды следуют за ним, чтобы забрать воду тела. Жестокая
необходимость...
   Сомнительно, чтобы Кайнз фиксировал внимание на исполнителе.
Он говорил с группой людей, сидевших на значительном расстоянии
от него.  Рассуждая,   он   расхаживал   короткими   шагами   и
жестикулировал.  "Открытая  вода,  --  говорил  Кайнз. -- Можно
ходить без стилсьюта  по  открытому  пространству.  Воду  можно
брать из прудов".
   Перед ним остановился носитель ножа.
   --  Идемте,  --  сказал  Кайнз, продолжая говорить на ходу о
водных ловушках. Он прошел мимо  человека.  Спина  Кайнза  была
открыта для ритуального удара.
   Теперь неизвестно, что произошло в голове экзекутора. Может,
он в  конце концов выслушал Кайнза и поверил ему. Кто знает? Но
о  том,  что  он  сделал,  известно  хорошо.  Его  звали  Льет,
Льет-старший.  Он сделал три шага и намеренно упал на свой нож,
"освободив" себя  таким  образом  от  поручения.  Самоубийство?
Кое-кто говорил, что его направлял Шаи-Хулуд.
   Вот  и  говорите  после  этого  о  предназначениях!  С этого
мгновения Кайнзу достаточно было только сказать: "Идите  туда",
и  шло  все  племя Свободных. Умирали мужчины, умирали женщины,
умирали дети. Но все они шли...
   Кайнз вернулся к своим обязанностям руководителя  имперскими
биологическими  исследовательскими  станциями.  Но теперь среди
персонала  станций  начали  появляться   Свободные.   Свободные
смотрели  друг  на друга. Они были "фильтрующей системой", хотя
никогда не обсуждали такой возможности. Орудия  станций  начали
перекочевывать   в   сьетчи,   особенно   землеройные,  которые
использовались для того, чтобы рыть котлованы для  бассейнов  и
скрытых водных ловушек. В бассейнах начала скапливаться вода.
   Свободные  все  более убеждались в том, что Кайнз был хоть и
не совсем безумный, но достаточно безумный для того, чтобы быть
святым. Он был одним из умма -- братства пророков. Перед  Саду,
собранием    небесных    судей,    предводительствовала    тень
Льета-старшего.
   Кайнз -- прямой, яростно-упорный -- знал, что,  даже  весьма
тщательные,   одни   исследования   не   гарантируют  появления
чего-либо  нового.  Он  ставил  небольшие  опыты  с  регулярным
обменом  информацией  для  быстрого  эффекта  Тансли,  позволяя
каждой группе  идти  свои  путем.  Из  крошечных  фактов  можно
собрать огромное целое. Он организовывал только изолированные и
быстрые   исследования,   чтобы  все  трудности  были  видны  в
перспективе.
   Повсюду  брались  образцы  почвы.  Были   составлены   карты
изменения  погоды,  из  которых  составлялось  представление  о
климате. Он установил, что на обширных зонах северного и южного
полушарий, за 70-м градусом, температура в течение тысяч лет не
выходила за рамки 254-332 градусов (абсолютных) и что для  этих
поясов   характерны   продолжительные   времена   года,   когда
температура подходит для земных форм жизни  --  так  называемая
температура    "процветания".   Оставалось   разрешить   водную
проблему.
   -- Когда мы ее разрешим? -- спрашивали Свободные.  --  Когда
наступит рай на Арраки?
   Все в той же манере учителя, отвечающего на вопросы ребенка,
Кайнз говорил им: "Лет через триста-пятьсот".
   Менее  устойчивый  народ  мог  бы завыть от тоски. Но люди с
хлыстами научили Свободных терпению. Срок был более долгим, чем
они ожидали, но все же они могли видеть, что долгожданный  день
близится.  Они потуже затягивали пояса и возвращались к работе.
Каким-то образом разочарование  делало  перспективу  рая  более
реальной.
   Заботы  Арраки были не о воде, а о влаге. Люди не знали, что
такое любимцы-животные -- на Арраки не было настоящих животных.
Некоторые контрабандисты приручали диких ослов-куланов,  но  их
содержание  стоило дорого, если даже животное носило специально
приспособленный для этой цели стилсьют.
   Кайнз думал о растениях,  способных  синтезировать  воду  из
кислорода  и  водорода,  запертых  в  скалах, но энергетический
коэффициент был слишком высок. Подобные  образования  (если  не
говорить  о  сложном  чувстве  водной безопасности, которые они
давали пеонам) были  слишком  незначительными  для  его  целей.
Кроме  того,  он  уже начал прозревать, где скрывается вода. На
определенной  высоте,  при   определенном   направлении   ветра
отмечалось существенное увеличение влажности. Первичную догадку
дал состав воздуха: 23% кислорода, 75,4% азота и 0,023 процента
двуокиси углерода.
   В  северной  умеренной  зоне  росли  деревья на высоте 2 500
метров. Их двухметровые корни  давали  поллитра  воды.  Были  и
другие  формы  растительности, которые росли в пустыне, у самой
ее кромки. Наиболее стойкие из них  выказывали  явные  признаки
процветания, если росли во впадинах, где выпадала роса.
   Потом  Кайнз  нашел  соляную  котловину. Его топтер летал от
одной станции к другой,  когда  был  сбит  с  курса  налетевшей
бурей.   Когда   буря  ушла,  перед  ним  оказалась  гигантская
котловина -- около 300 километров  в  диаметре,  --  излучающая
необычайный для пустыни белый свет.
   Кайнз приземлился и взял пробу с очищенной бурей поверхности
котловины.  Соль.  Теперь  он не сомневался. Когда-то на Арраки
была вода.
   Он принялся за тщательные исследования  высохших  источников
воды,  где  струйки появлялись и исчезали, чтобы никогда больше
не появиться.
   Кайнз использовал для работы  своих  Свободных.  Главной  их
задачей  было  искать  те частицы плотного вещества, что иногда
появлялись  в  спайсовой  массе.  В  легендах   Свободных   они
назывались  "песчаной  форелью". Из фактов стало очевидным, что
их  присутствие  объясняется  существованием  некоего  феномена
"песчаного  пловца",  который запер воду в плодородных выемках,
находящихся в нижних слоях пористых пород.
   "Похитители воды" миллионами умирали при  каждом  извержении
спайса.  Их  могли убить колебания температуры в пять градусов.
Немногие  выжившие  окружались  пузырчатыми   образованиями   и
впадали  в  спячку,  чтобы  через  шесть лет пробудиться в мире
маленьких (около трех метров длиной) песчаных  червей.  Из  них
лишь некоторым удавалось избежать агрессивности старших братьев
и  превратиться  в гигантских Шаи-Хулудов. Гибли они и в водных
хранилищах Свободных  --  Свободные  издревле  топят  маленьких
червей  для получения наркотика познания, называемого ими Водой
жизни.
   Теперь был установлен весь цикл -- от маленького Создателя к
Шаи-Хулуду, от  Шаи-Хулуда  к  рассеиванию  спайса,  в  котором
возникают   микроскопические   существа,   называемые  песчаным
планктоном,  --  пища   Шаи-Хулуда,   они   растут,   прячутся,
превращаясь в маленьких Создателей.
   Потом   Кайнз   и   его   люди  перенесли  свое  внимание  с
всеобъемлющего спайсового цикла на микроэкологию. Прежде  всего
--  климат.  На  поверхности  песка температура часто достигала
344-350 градусов. Футом ниже она падала на 55 градусов, на  фут
поверхности  она  падала  на  25  абсолютных градусов. Листва и
другая тень могли снизить температуру еще на 12 градусов. Затем
питательные вещества: песок Арраки является,  главным  образом,
продуктом   переработки   червя.   Пыль   возникает  вследствие
постоянного  колебания  поверхности  ветром,  "пляски  песков".
Крупные  зерна  находятся на более защищенных от ветра склонах.
Склоны, открытые ветрам, бывают  гладкими  и  плотными.  Старые
дюны бывают темными благодаря окислению, молодые обычно серые.
   Закрытые  от  ветра  склоны  старых дюн стали первыми зонами
зеленых  насаждений.  Первостепенной  задачей  Свободных  стало
засеивание  дюн  травой, волосообразной цилией, чтобы укреплять
поверхность дюн, лишая тем самым  ветер  его  главного  оружия:
мобильных песчаных зерен.
   Изменяемые зоны лежали далеко на юге, вдали от харконненских
наблюдателей.  По  мере  оседания  склонов,  засеянных  травой,
склоны, открытые ветрам, становились все выше и выше,  и  трава
перемещалась  вместе  с ними. Гигантские сифы -- длинные дюны с
волнистыми вершинами высотой более 1 500 метров  образовывались
из-за этих действий.
   Когда заградительные дюны достигли нужной высоты, их склоны,
обращенные  к ветру, засадили более устойчивой зеленью. По мере
того как травы и растения приживались, высаживались  все  новые
сорта.
   Дошла  очередь  и  до  фауны  -- разводились зверьки, роющие
норы, чтобы почва рыхлилась и проветривалась: карликовая  лиса,
кенгуровая   мышь,  песчаный  заяц,  черепахи;  хищники,  чтобы
держать зверей под контролем: песчаный паук,  карликовая  сова,
ястреб  и  сова-пустынница;  насекомые, которые могли заполнять
недоступные  для   зверей   уголки;   скорпионы,   сороконожки,
пауки-невидимки,  осы  и мухи, а так же пустынная летучая мышь,
чтобы держать под контролем этих насекомых.
   Теперь они подошли к решающим испытаниям: финиковые  пальмы,
хлопок,  дыня,  кофе  -- более двухсот типов полезных растений,
отобранных для испытаний.
   "Человек,  экологически  неграмотный,   не   понимает,   что
экология  -- это система. Система! -- говорил Кайнз. -- Система
содержит текучую стабильность,  которая  может  быть  разрушена
одним  неверным шагом. Система имеет порядок, перемещающийся от
вехи к вехе. Если  этот  поток  перекрыть  дамбой,  то  система
рушится.  Нетренированный глаз может не заметить этого крушения
до тех пор, пока не станет слишком поздно.  Вот  почему  высшей
ступенью экологического знания является понимание последствий".
   Добились ли они системы?
   Кайнз  и  его  люди  наблюдали  и  ждали.  Теперь  Свободные
понимали, что он имел в виду, когда говорил о сроке  в  пятьсот
лет.
   С   засаженных   участков   поступило  сообщение:  по  краям
насаждений  песчаный  планктон   оказался   отравленным   из-за
взаимодействия  с  новыми  формами  жизни. Причина: протеиновая
несовместимость. В этих местах образовалась  отравленная  вода,
не   оказывающая   никакого   влияния  на  жизнь  Арраки.  Зона
насаждении оказалась  как  бы  отгороженной  барьером,  и  даже
Шаи-Хулуд не мог туда проникнуть.
   Кайнз  сам  побывал  в  зеленых  районах: поездка в двадцать
тамперов (в паланкине, как раненый или Преподобная мать, потому
что он никогда не был наездником песка).
   Он проверил пограничную  зону  и  вернулся  с  подарком  для
жителей  Арраки:  добавление  в  почву  пограничной зоны серы и
концентрированного азота превратило  ее  в  плодородную  землю.
Можно было с успехом продолжать насаждения!
   "Изменятся ли от этого сроки?" -- спрашивали Свободные.
   Кайнз  вернулся  к  своим  расчетам.  Число ветряных ловушек
сделалось к тому времени весьма значительным. Он был  осторожен
в   обещаниях,   зная,   что   нельзя  точно  очертить  границы
экологической  проблемы.  Такое-то  количество   растительности
следовало  употребить  на  то, чтобы закрепить поверхность дюн,
столько-то -- на питание людей и животных, столькото -- на  то,
чтобы  удержать  влагу в корневой системе и напоить близлежащие
территории. К тому времени они нанесли на карту те  места,  где
были замечены движущиеся пузыри, и отразили их в расчетах. Даже
ШаиХулуду   отводилось   определенное  место.  Он  не  подлежал
уничтожению, иначе пришел бы конец их спайсовому  богатству,  к
тому  же его внутренняя "обогатительная фабрика", пищеварение с
огромным  содержанием  альдегидов  и  кислот,  была  гигантским
источником  кислорода.  Червь  среднего  размера (около двухсот
метров) высвобождал в атмосферу столько кисло -- рода,  сколько
дает  процесс  фотосинтеза растительности, занимающей площадь в
десять квадратных километров.
   Кайнзу приходилось  считаться  с  Союзом.  Спайсовые  взятки
Союзу  за  отказ  от  наблюдений  за Арраки из космоса достигли
внушительных   размеров.   Свободных    тоже    не    следовало
игнорировать.  Особенно  Свободных  с их ветряными ловушками, с
экологическими познаниями и их мечтой  о  переходе  на  планете
Арраки от степной фазы к лесной.
   Из  расчетов  была  получена  цифра.  Кайнз  сообщил ее: три
процента. Если они получат три процента зеленого  растительного
покрова,   вовлеченного   в   процесс  формирования  соединений
углерода, то процесс станет необратимым и непрерывным.
   "Сколько на это уйдет времени?" -- вопрошали Свободные.
   "Ах, это... Около трехсот пятидесяти лет".
   Таким образом подтверждалось то, что умма  говорил  в  самом
начале:  оно  не  придет в течение жизни любого из живущих ныне
людей и в течение жизни еще восьми поколений, но оно придет.
   Работа  продолжалась:  строили,  копили,  выращивали,  учили
детей.
   Потом  Кайнз-умма был убит в пещере Гипсовой долины. К этому
времени его сын, девятнадцатилетний Льет-Кайнз,  стал  истинным
Свободным,  наездником песков, убившим более сотни Харконненов,
вступило в силу правило, по которому  старшие  сыновья  Кайнзов
получали   свою   должность   по   наследству.  Строгие  законы
фауфрелуша преследовали свои  цели:  сын  был  обучен  и  готов
продолжать дело своего отца.
   К    тому    времени    курс   был   твердо   определен,   и
экологи-Свободные хорошо знали свое дело.
   Льету-Кайнзу оставалось  только  наблюдать,  подталкивать  и
шпионить  за  Харконненами,  пока  однажды  на  их  планете  не
появился Герой...

        Приложение II. РЕЛИГИЯ ДЮНЫ

   До  прибытия  Муаддиба  на  Арраки  Свободные   исповедовали
религию,  чьи  корни  настолько явно уходят в Магомет Сари, что
это самоочевидно для всех.  Имеются  следы  и  других  религий.
Самым  простым примером является Гимн воде, призывающий никогда
не  виденные  на  Арраки  дождевые  тучи.   Это   явная   копия
"Оранжевого  Католического  Литургического  Устава".  Но есть и
более глубокие связи между Китаб ал-Ибар Свободных  и  учениями
Библии, Илма и Фикха.
   Любые  сравнения религиозных течений, доминирующих в империи
во времена Муаддиба, должны начаться с тех главных сил, которые
формируют эти течения:
   1.  Последователи  Четырнадцати  Мудрых,  чьей  Книгой  была
Оранжевая   Католическая   Библия  и  чьи  взгляды  отражены  в
"Комментариях"  и  других  документах,  вышедших  из   Общества
вселенских переводчиков.
   2. Орден Бене Гессерит, отрицающий, что является религиозным
течением,  но  стоящий  за  кулисами практически всеобъемлющего
ритуального мистицизма, чья  символика,  организация  и  методы
обучения не отличались от религиозных.
   3.  Антагонистический правящий класс (включая Союз), в руках
которого церковь всегда была  средством,  призванным  отвлекать
людей от насущных нужд и удерживать их в послушании, переключая
их  интересы  в  духовную  сферу;  тот  класс,  который  питает
неистребимую веру в то,  что  всем  явлениям,  в  том  числе  и
религиозным, можно дать материалистическое объяснение.
   4.  Так называемые древние учения, включающие в себя то, что
было сохранено  Странниками  Цензунни  от  первого,  второго  и
третьего  движений  ислама  и от нового Христианского Чузука, а
также буддисламские течения, что  преобладали  на  Ланкивиле  и
Сикуне.  Книга  Махайана  Ланкаватара, Дзен Хекиганшу на Дельта
Павонис III, Таврах и Талмуд Забар, уцелевшие на Салузе Второй,
всепроникающий Обех Ритуал, Муадх Куран с  их  чистым  Илмом  и
Фикхом,  сохраняемым на рисовых фермах Каладана, религия Хинду,
которых можно встретить в маленьких поселениях пеонов  в  любой
части Вселенной, и, наконец, Бутлерианский джихад.
   Имеется  и  пятая  сила,  порождающая религиозные мотивы, но
действие ее такое общее и глубокое, что заслуживает  отдельного
рассмотрения.
   Речь  идет, конечно же, о космическом путешествии, и в любом
религиозном трактате этот фактор следует выделять особо.
   Передвижения  человека  в   глубоком   космосе   накладывали
отпечаток   на   религию   в   течение   ста  десяти  столетий,
предшествующих Бутлерианскому джихаду.
   Раньше космические полеты, хотя  и  практиковались  довольно
часто,  были  весьма  нерегулярными.  До установления монополии
Союза межпланетные корабли были разномастными, тихоходными и не
вполне надежными.
   Первые опыты дали обильную пищу для всевозможных мистических
построений.
   Но выход в  пространство  дал  и  другое  направление  умам,
обратив   их  к  познанию  акта  Творения.  Подобная  тенденция
просматривается даже в самых  распространенных  религиях  этого
периода.  Проходящий  через все религии мотив Творца явно носит
анархический характер, привнесенный из необъятного космоса.
   Это можно сравнить с тем, как если бы  Юпитер  во  всех  его
наследственных  формах  отступил  в  материнскую  темноту, дабы
подвергнуться      женской      имманентности,      исполненной
двусмысленности и несущей на себе отпечаток многих ужасов.
   Древние  знания переплетались и срастались с новыми теориями
и новыми символами. Это было время борьбы с великими  Демонами,
с  одной  стороны,  и  с  старыми  святыми  и проповедниками, с
другой.
   Прямота решений была утрачена.
   В течение этого  периода  было  пересмотрено  значение  акта
Творения.
   В уста Создателя были вложены следующие слова о его целях:
   "Увеличение  и  умножение, наполнение Вселенной и подчинение
ее, правление над всеми видами ползучих тварей и живых  существ
в бесконечных мирах и под ними".
   Это  было  время  чародеев,  чья власть была реальностью. Об
этом можно судить хотя бы на основании того наблюдения, что они
никогда не хвастались своими делами.
   Потом возник Бутлерианский джихад --  два  поколения  хаоса.
Бог  машинной  логики  был  повергнут  в  прах, и начался новый
подъем под лозунгом:
   Машина не может заменить человека!"
   Это время, ознаменованное актами  насилия,  стало  паузой  в
гонке  религий.  Люди  смотрели  на  своих  богов и талисманы и
видели в них свой страх и свои амбиции.
   В состоянии растерянности лидеры религий, чьи  последователи
пролили кровь миллионов, начали встречи по обмену мнениями. Это
движение  получило одобрение как со стороны Космического союза,
который начал вводить свою монополию на межзвездные полеты, так
и со стороны ордена Бене Гессерит, объединившего всех чародеев.
   На этих первых вселенских совещаниях выяснилось следующее:
   1. Осознание того, что в  основе  всех  религий  лежит  одно
общее требование: "Не обезобразь дух своим "Я".
   2.  Комиссия  вселенских  переводчиков (КВП) устраивала свои
заседания  на  одном  из  нейтральных  островов  Старого  мира,
исследуя  основы  материнских  религий.  Они сошлись на обычной
вере в то, что "во Вселенной  существует  нечто  божественное".
Были   представлены   все   вероисповедания,   если   число  их
последователей было не менее миллиона.
   "Мы  собрались  здесь  для  того,  чтобы  лишить  враждующие
религии  важнейшего  оружия.  Это  оружие -- признание права на
существование за одним, и только одним, евангелием".
   Ликование по поводу достигнутого согласия оказалось, однако,
преждевременным.  КВП  критиковали  за  проволочки.   Трубадуры
сочиняли хлесткие и остроумные эпиграммы о ста и двадцати одном
"старом  придурке",  как  прозвали  делегатов КВП. Одна из этих
песен, "Коричневый покой", остается популярной  еще  и  в  наши
дни:

   Мысли ленивые,
   Коричневый покой...
   Как жаль придурковатых,
   Ах, как жаль!
   Лень и лень,
   Каждый день.
   Бутерброд,
   Сам лезь в рот...

   О  заседаниях  КВП  ходили  разные  слухи. Говорили, что они
сравнивают  священные  тексты,  и  весьма   кощунственно.   Это
неизбежно   влекло   за   собой   народные   выступления,  что,
естественно, приводило к новым обострениям.
   Прошло два года... прошел третий.
   Члены комиссии, девять из которых  умерли  и  были  заменены
новыми,  прервали  работу,  чтобы подвести итог сделанному. Они
объявили, что цель их трудов -- создание  книги,  очищенной  от
всех "паталогических симптомов" религиозного прошлого.
   "Мы  создадим инструмент Любви, использование которого будет
неограниченным", -- говорили они.
   Многим кажется странным тот факт, что именно  это  заявление
породило  самую  мощную  волну  насилия  против  КВП.  Двадцать
делегатов были отозваны  своими  конгрегациями.  Один  покончил
самоубийством, направив в сторону Солнца украденный им корабль.
   Историки   установили,   что  восстание  унесло  восемьдесят
миллионов жизней. Это означает примерно шесть тысяч  в  расчете
на каждый мир, входящий в лигу ландсраата.
   Для трубадуров, естественно, было большое поле деятельности.
В популярной   музыкальной   комедии  того  времени  действовал
персонаж,  изображающий  делегата  КВП,  лежащим  на  пляже   и
распевающим такую песенку:
   Ради бога, ради женщин и красот любви
   Мы, забот не зная, прохлаждаемся в тени.
   Трубадур! Трубадур! Пой нам песни свои
   Ради бога, ради женщин и красот любви.
   И  восстания и комедия -- лишь симптомы времени, глубоко для
него   характерные.   Они   свидетельствуют   о    настроениях,
преобладающих в народе, о неуверенности людей и их страхе.
   Главным  оплотом  в  борьбе  против анархии были молодой еще
Союз, Бене Гессерит и ландсраат, существующий уже  2  000  лет,
несмотря   на   препятствия.  Роль  Союза  казалась  ясной:  он
поставлял транспорт для ландсраата и КВП.  Роль  Бене  Гессерит
была  гораздо  менее  ясна.  Конечно, это было время, когда они
сосредоточивали свои  усилия  вокруг  чародейства,  производили
сложные    наркотики,   развивали   искусство   прана-бинду   и
разрабатывали планы миссионерии, этой черной руки суеверия.  Но
это также было время, которое стало свидетелем создания Молитвы
против  страха  и составления Голубой книги, библиографического
чуда, сохранившего великие тайны древних верований.
   Ингсли  считает,  что  наиболее  верным  является  следующее
определение:
   "Это было время глубочайших перемен".
   После  этого  КВП работала еще шесть лет. Когда приблизилась
седьмая годовщина, она стала подготавливать Вселенную к моменту
оглашения результатов своей деятельности. К  седьмой  годовщине
была создана Оранжевая Католическая Библия.
   "Этот труд полон достоинства и значения, -- говорили они. --
Это   --  возможность  для  человека  познать  себя  как  венец
Творения.
   Члены  КВП,  вдохновленные   Богом,   в   своем   неустанном
стремлении  продолжать  поиски напоминали археологов. Говорили,
что он извлекли на поверхность "жизненность  великих  идеалов",
потерявшихся  в  глубинах  столетий,  что они отточили духовные
стимулы, вытекающие из религиозного сознания".
   Вместе с О. К. Библией КВП представила Литургический Сборник
и Комментарии -- работу, замечательную во многих отношениях,  и
не  только  благодаря  ее краткости (она была в два раза меньше
О.К.  Библии),  но  также  благодаря  присущей   ей   интонации
сочувствия к человечеству и беспощадного самобичевания.
   Начало    Комментариев    адресуется   к   антогонистическим
правителям:
   "Люди,  не  находящие  ответа   в   суннах   (десять   тысяч
религиозных   историй   из   Шари-а),   теперь   обращаются   к
собственному разуму. Люди  жаждут  света.  Религия  есть  нечто
иное,  как  самый  древний  и благородный путь, следуя которому
люди стараются увидеть смысл во Вселенной Господа Бога.  Ученые
ищут  законы,  которым  подчиняются  события. Задача религии --
посвятить людей в эти законы".
   Заключение Комментариев было выдержано в более суровом тоне,
что, вероятно, предопределило их судьбу.
   "Многое из того, что  называется  религией,  несет  на  себе
бессознательный   отпечаток   враждебности  к  жизни.  Истинная
религия  должна  учить  тому,  что  жизнь  наполнена  радостью,
угодной Богу, что знание без действия -- лишь пустота. Все люди
должны  понимать, что сведение религии лишь к канонам и обрядам
-- это чаще всего обман.  Истинное  учение  распознается  очень
легко.  Его  узнаешь  безошибочно,  ибо  оно  пробуждает в тебе
чувство, которое говорит тебе: истину эту я знал всегда".
   По мере того как покрывались  письменами  листы  шигавира  и
О.К.  Библия распространялась по всей Вселенной, росло странное
ощущение  спокойствия.  Некоторые  сочли  это   знаком   свыше,
предзнаменованием единства.
   Но   судьба   делегатов   КВП  показала  обманчивость  этого
спокойствия. Через два месяца после того, как они  вернулись  в
свои  конгрегации, восемнадцать из них линчевали. Пятьдесят три
отреклись в течение года. Было объявлено, что О.К.Б.  --  опус,
обязанный  своим  появлением  на  свет  лишь  игре  мысли. Было
сказано, что ее положения грешат нездоровым интересом к логике.
Началась волна пересмотров, склонных к  проявлениям  фанатизма.
Эти  пересмотры  опирались  на символизм ("Крест", "Полумесяц",
"Трепет пера", "Двенадцать Святых" и тому подобное),  и  вскоре
стало  очевидно,  что древние верования и суеверия не считаются
абсурдными у новых экуменистов.
   Ниже мы приводим мнение по поводу семилетних усилий КВП.
   "Галактофизический детерменизм" КВП  был  воспринят  восемью
биллионами   лишь   чисто   внешне.   Используя   первые  буквы
аббревиатуры,  они  переделали   это   название   в   "Комиссию
Вселенских Проклятых (богом)".
   Председатель   КВП,  Тур  Бомоко,  улема  цензуни,  один  из
четырнадцати   неотрекшихся   (они   вошли   в   историю    как
"Четырнадцать  Мудрых"),  при  --  знал в конце концов, что КВП
допустила ошибку.
   "Нам не следовало пытаться создать новые символы, --  сказал
он.  --  Нам  следовало помнить, что нельзя подвергать сомнению
общепринятые   верования,   нельзя   возбуждать    любопытство,
касающееся  существования  Бога.  Мы выступили против ужасающей
нестабильности человеческого разума и в  то  же  время  сделали
свою  собственную  религию еще более твердой и деспотичной. Что
означает  эта  тень,  отразившая  торный   путь   Божественного
Предначертания?  Она  предупреждает  о том, что символы озарены
тогда, когда их первоначальное значение утрачено, и  что  сумма
всех достижимых значений не существует".
   Двойственность   смысла   этого   "признания"   не  осталась
непонятой  критиками  Бомоко,  и   вскоре   он   был   вынужден
отправиться  в  изгнание,  где  его  жизнь зависела от милостей
Союза.  Умер  он  в  Тьюпиле,  уважаемый  и  любимый  всеми,  и
последние  его  слова  были: Религия должна стать отдушиной для
людей, которые говорят себе: "Я не таков, каким хотел бы быть".
Религия никогда не должна служить самоуспокоению".
   Хочется думать, что Бомоко понимал пророческий  смысл  своих
слов.  Девяносто  поколений  спустя  О.К.  Библия и Комментарии
пронизали всю Вселенную.
   Стоя на каменной гробнице, в которой покоились  останки  его
отца, Пол Муаддиб процитировал слова из "Наследия Бомоко":
   "Ты,  победивший нас, говоришь себе, что Вавилон пал и труды
его обращены в прах.  Я  же  скажу  тебе,  что  каждый  человек
остается  подсудным, у каждого есть своя скамья. Каждый человек
-- маленькая война".
   Свободные говорили о Муаддибе, что он подобен Абу Зайду, чей
корабль совершил путь Туда и обратно. В данном  контексте  Туда
означает  в прямом переводе с мифологического языка Свободных в
землю Ра-спирит, Алам ал-митал, где  не  существует  физических
ограничений.
   Легко  провести  параллель  между  Абу  Зайдом  и  Квизатцем
Хедерахом,  поискам  которого  была  подчинена  вся   программа
братства  сестер  Бене  Гессерит, нацеленная на выведение новой
расы, и который назывался Указующим путь, или  Тем,  кто  может
быть в двух местах одновременно.
   Оба  этих  названия  восходят непосредственно к Комментариям
"Когда закон и религиозный долг сливаются в единое  целое,  вся
Вселенная становится твоим домом".
   Сам  Муаддиб  говорил о себе так: "Я -- сеть в море времени,
способная вобрать в себя и будущее и прошлое. Я  --  движущаяся
мембрана, от которой нельзя уйти".
   Эти  же  мысли  можно  найти и в 22 Калиме О. К. Библии, где
говорится: "Высказана ли мысль или не высказана, она реальна  и
имеет власть над реальностью".
   И когда мы читаем собственные комментарии Муаддиба в "Столпе
Вселенной", переведенные его святыми людьми, квизара Тафвидами,
мы понимаем, сколь многим он обязан КВП и Свободным-цензунни.
   Муаддиб:  "Закон  и  долг  едины,  так  и  должно  быть.  Но
вспомните следующее ограничение -- вы не  можете  познать  себя
полностью, вы всегда нечто меньшее, чем индивид".
   О. К. Библия: аналогичное замечание (61 Откровение).
   Муаддиб:  "Религия  часто  содержит  в  себе  примесь  мифа,
защищая нас от ужасов неуверенности в своем будущем".
   Комментарии:  аналогичное  замечание.  Составители   Голубой
книги  находят  подобные  высказывания  и у Несху, религиозного
писателя первого столетия.
   Муддиб: "Ответственность за  непредсказуемые  и  общественно
опасные  действия  мимолетного,  психически неполноценного либо
невежественного  индивида  должна  быть  возложена   на   лицо,
облеченное доверием".
   О.К.  Библия:  "Любой  грех  может быть объяснен, по крайней
мере  отчасти,   естественной   порочной   склонностью.   Такая
терпимость  суть  проявления  слабости,  угодной  Богу. Голубая
книга прослеживает это в древней "Семитик Тавра".
   Муаддиб: "Протяни руку свою и съешь то,  что  Бог  вложит  в
нее. И когда насытишься, возблагодари Господа".
   О.К.  Библия:  идентичное  замечание  (Голубая книга находит
следы этого замечания в Первом Исламе).
   Муаддиб: "Доброта -- начало жестокости".
   Китаб ал-Ибар Свободных: "Разве  не  дал  Бог  нам  палящего
солнца  Ал-Лат?  Разве  не дал Бог нам Матери-Воды, Преподобной
матери? Разве не дал нам Бог Иблиса -- Сатану? И  разве  не  от
Шайтана узнали мы пагубность семени?
   Коневелл  называет пришествие Муаддиба своевременным с точки
зрения религии,  однако  время  имеет  к  нему  лишь  косвенное
отношение.   Как  сказал  сам  Муаддиб:  "Я  здесь,  значит,  я
существую".
   Тем  не  менее,   чтобы   прояснить   природу   религиозного
воздействия Муаддиба, нельзя упускать из виду, что Свободные --
это  дикие  племена,  чьи  предки занимались освоением пустыни.
Мистицизм вполне понятен,  когда  каждую  секунду  борешься  за
выживание,    преодолевая   враждебность   естественной   среды
обитания. Ты здесь, значит, ты существуешь...
   В подобной традиции страдание подсознательно  воспринимается
как  наказание. Интересно отметить, что ритуалы Свободных почти
полностью  освобождают  от  чувства  вины.  В  нем  просто  нет
необходимости,  ибо  закон  и  религия  для  них одно и то же и
одинаково считающие неповиновение грехом. Причину этого  можно,
вероятно,  видеть  в  том,  что  их  каждодневное существование
требует жестокости суждений, часто  смертельной,  что  в  менее
трудных  условиях  породило  бы  в  людях непереносимое чувство
вины.
   Это --  один  из  главных  источников  повышенного  суеверия
Свободных,   если   не  принимать  во  внимание  роль  Защитной
миссионерии.  Почему  поющий  песок  служит  указующим  знаком?
Почему  нужно сложить определенным образом руки, увидев молодую
луну? Плоть человека  принадлежит  ему,  а  вода  его  тела  --
племени,  и  не  вечные  проблемы жизни надо решать, а проблемы
реального существования. Мифы и  поверья  помогают  помнить  об
этом.  И  раз  вы  здесь,  раз  у вас есть религия, в итоге вас
непременно ждет победа.
   "Когда религия и политика впряжены в одну  упряжку  и  когда
повозкой  управляет  живой  святой  барак,  ничто  не может ему
помешать", -- так столетиями учила школа Бене Гессерит.

        Приложение III. ОТЧЕТ О МОТИВАХ И ЦЕЛЯХ БЕНЕ ГЕССЕРИТ

   Ниже  приводится  отрывок  из   Саммы,   подготовленной   по
требованию леди Джессики ее людьми сразу же после Арраки некого
дела.  Объективность  отчета  повышает  его ценность в качестве
исторического документа.
   Орден  Бене  Гессерит  в  течение  столетий  действовал  под
прикрытием    мистики,   маскировавшей   проведение   программы
скрещивания людей. В силу этого мы подчас склонны придавать ему
большее значение, чем он того заслуживает. Анализ  арракинского
дела  показывает,  что  и сам орден не всегда правильно понимал
собственные задачи и наделал много ошибок.
   На  это  можно  было  бы  возразить,   что   Бене   Гессерит
оперировали  лишь  доступными им фактами. Но очевидно и то, что
орден преодолел труднейшие препятствия в получении  информации,
что лишь усугубило их ошибки.
   Программа   Бене   Гессерит   имела  своей  целью  выведение
личности, которую они назвали "квизатц хедерах". Проще  говоря,
они  искали  человека,  наделенного  такой  психической  силой,
которая позволила бы ему  воспринимать  и  исполнять  любые  их
приказания   на   самом  высоком  уровне.  Они  хотели  создать
суперментата, человека-машину, наделенного  такой  способностью
предвидения, которая наблюдалась у навигаторов Союза.
   А теперь посмотрим, что из этого получилось.
   Муаддиб, урожденный Пол Атридес, был сыном герцога Лето, чья
родословная   могла   быть   прослежена  в  течение  более  чем
тысячелетнего промежутка времени. Мать пророка, леди  Джессика,
была  дочерью  Владимира  Харконнена  и  несла в себе гены, чья
исключительная важность для программы была известна  в  течение
почти двух тысяч лет. Она окончила школу Бене Гессерит и должна
была  стать  важным  инструментом  для  выполнения генетической
программы.
   Леди Джессике было  приказано  произвести  на  свет  девочку
Атридес.  План  состоял  в  том,  чтобы соединить эту девочку с
Фейд-Раусом   Харконненом,   племянником   барона,   так    как
существовала очень большая возможность того, что этот союз даст
квизатц  хедераха. Вместо этого, по причине, которая ей и самой
была недостаточно ясна, леди Джессика пренебрегла приказанием и
произвела на свет мальчика.
   Одно это должно было изменить игру Бене Гессерит, но были  и
другие, куда более важные моменты, которые они игнорировали:

   1.   Еще   ребенком   Пол   Атридес   выказывал  способность
предвидения  будущего.  О  нем  было  известно,  что  он  имеет
пророческие   видения   --   очень   определенные,   полные   и
неподдающиеся четырехмерному объяснению.
   2. Преподобная Мать Гайус Хелен Моахим,  испытывавшая  Пола,
когда  ему  было  пятнадцать  лет,  установила, что он во время
испытаний  смог  вынести  больше  страха,  чем   любой   другой
испытуемый.  Тем  не  менее она не сделала даже пометки в своем
блокноте!
   3. Когда семья  Атридесов  оказалась  на  Арраки,  Свободные
встретили Пола, как пророка, как "Голос внешнего мира". Сестрам
Бене  Гессерит  были  хорошо  известны суровые условия жизни на
планете Арраки, с ее бескрайними пустынями, отсутствием воды, с
жестокой борьбой за выживание. Все это должно было иметь  своим
последствием  высокую  степень  развития  религиозного  чутья у
населения. И все же  реакция  Свободных  и  такой  фактор,  как
наличие  большого  количества  спайса,  выпали  из  поля зрения
наблюдательниц Бене Гессерит.
   4. Когда Харконнены  и  сардукары  императора  вновь  заняли
Арраки,  убив  отца  Пола  и  почти всех его солдат, мать и Пол
сумели  скрыться.  После  этого  появились  сообщения  о  новом
религиозном  вожде  Свободных,  человеке, прозванном Муаддибом,
которого считали Лизаном аль-Гаибом  --  "Голосом  из  внешнего
мира".   В   сообщениях   прямо  указывалось  на  то,  что  его
сопровождала новая Преподобная мать, "женщина, родившая его". В
сообщениях,  поступивших  к  Бене  Гессерит,  указывалось,  что
легенда  Свободных  о  пророке  содержала  следующие слова: "Он
будет рожден колдуньей Бене Гессерит". Здесь  можно  возразить,
что   Бене  Гессерит  сами  послали  на  Арраки  свою  Защитную
миссионерию столетия назад, дабы обеспечить в будущем  надежную
почву  для  любого своего члена, и что эта легенда посему могла
бы  быть  оставленной  без  внимания,  так  как  она   являлась
стандартной   уловкой  сестер  Бене  Гессерит.  Однако  это  не
оправдывает их во всех остальных случаях,  когда  они  выказали
непростительную беспечность.
   5.  Когда  арраки  некое  дело  дошло  до своей кульминации.
Космический Союз обратился к Бене Гессерит и намекнул,  что  их
навигаторы,   использующие   спайсовый  наркотик,  когда  ведут
космические    корабли    через    пространство,    "испытывают
беспокойство",  "видят  препятствие  на  горизонте".  Это могло
означать лишь одно: они видят некий  узел,  сгущение  временных
линий,  место  пересечения  бесчисленных  частных  решений,  за
которыми спрятан дальнейший путь, который они не могут  увидеть
в силу ограниченной способности предвидения.

   Некоторые  Бене  Гессерит  давно  догадывались,  что Союз не
может не иметь непосредственного отношения  к  жизненно  важным
источникам  спайса,  потому  что навигаторы Союза уже шли своим
собственным путем, по крайней мере до  той  точки,  находясь  в
которой,  они  обнаружили,  что  любой  их ложный шаг на Арраки
может стать для них катастрофой. Было известно, что  навигаторы
Союза не могут предсказать иного пути установления контроля над
спайсом  --  без  появления  -- подобного узла. Отсюда следовал
очевидный  вывод:  некто,  наделенный  способностью  к   высшей
власти,  должен  взять под контроль спайсовые ресурсы. И все же
Бене Гессерит упустили из виду это обстоятельство!
   Все изложенное приводит к непреложному заключению:
   Неэффективная  роль  Бене  Гессерит  в  арраки  иском   деле
является  результатом  куда более сложного плана, о котором они
не имели ни малейшего понятия!

        Приложение IV. АЛМАНАК ЭН-АШРАФ <br>(ИЗБРАННЫЕ ОТРЫВКИ ЕЖЕГОДНИКА "ЗНАТНЫЕ ДОМА")

   Шаддам  IV  (10.134  --  10.202)  -- падишах-император, 81-й
монарх в своем роду (дом Коррино) из занимающих Золотой Львиный
Трон; коронован  в  10.156  (когда  его  отец,  Элруд  IX,  был
отравлен  чаумурки); правил до 10.196, когда регентом стала его
старшая дочь Ирулэн. Его правление  главным  образом  знаменито
Арракинской   революцией;   многие   историки  обвиняют  его  в
неуважении к суду и  излишней  помпезности.  В  течение  первых
шестнадцати  лет  его  правления число бурсегов было удвоено. В
течение тридцати последних  лет,  предшествовавших  Арракинской
революции,  производилось усиленное обучение сардукаров. У него
было пять дочерей (Ирулэн, Чалик, Венсика, Джозифа и Руги) и не
было законных сыновей. Четверо из его  дочерей  последовали  за
ним  в изгнание. Его жена, Анирул, Бене Гессерит Скрытых Рядов,
умерла в 10.176.

   Лето Атридес (10.140 -- 10.191) -- кузен Коррино по  женской
линии, часто упоминается как Красный Герцог. Двадцать поколений
дома  Атридесов  имели  фамильное  поместье  на  Каладане, пока
герцог Лето Атридес не был вынужден уехать на Арраки.  Известен
главным образом как отец герцога Пола Муаддиба. Останки герцога
Лето  покоятся в "могиле черепов" на Арраки. Его смерть явилась
следствием  предательства   Сак-доктора,   направлял   которого
спридар-барон Владимир Харконнен.

   Леди  Джессика  (10.154  --  10.256)  -- дочь Сиридар-барона
Владимира  Харконнена  (сведения  Бене  Гессерит).  Официальная
наложница  герцога  Лето  Атридес.  Мать герцога Пола Муаддиба.
Окончила школу Б.Г. на Валлахе IX.

   Леди Алия Атридес (10.191) --  законная  дочь  герцога  Лето
Атридес  и  его  официальной наложницы леди Джессики. Леди Алия
родилась на Арраки через восемь месяцев  после  смерти  герцога
Лето.  Использование  ею  наркотика  познания является основной
причиной негативного отношения к ней  Бене  Гессерит.  Вошла  в
историю  религиозных  учений  как  Св.  Алия  или  Св. Алия-нож
(подробно см. в книге Пандера Оулсона  "Св.  Алия  --  охотница
биллионов миров").

   Владимир   Харконнен   (10.110  --  10.193).  Обычно  о  нем
упоминается как о бароне Владимире Харконнене,  но  полный  его
титул  --  сиридар-барон.  По  мужской линии Владимир Харконнен
является прямым потомком Башара Абулурда Харконнена, сосланного
после битвы за проявленную им трусость  в  битве  при  Коррино.
Восстановлением   своего   могущества  Дом  Харконненов  обязан
спекуляциям на пушном рынке, а позже -- завладением меланжевыми
богатствами Арраки.  Сиридар-барон  умер  на  Арраки  во  время
революции. Титул сразу же перешел к Фейд-Раусу Харконнену.

   Граф  Казимир Фенринг (10.133 -- 10.225) -- родственник Дома
Коррино по материнской линии; был с детства связан  с  Шаддамом
IV (подвергнутая недавно сомнению "Тайна дома Коррино" помещает
любопытную    историю   о   том,   что   на   Фенринга   падает
ответственность за убийство Эрлуда IX). Все историки сходятся в
том, что Фенринг был ближайшим  другом  Шаддама  IV.  Имперские
посты  графа  Фенринга  включают должность имперского агента на
Арраки в период харконненского режима,  а  позже  --  помощника
правителя  на  Каладане.  Он  последовал  за  Шаддамом IV в его
изгнание на Салузу Вторую.

   Глоссу Раббан граф Ланкивал (10.132 --  10.193)  --  старший
племянник  Владимира  Харконнена.  Глоссу  Раббан  и  Фейд-Раус
Раббан, (взявший имя Харконнен после  того,  как  вошел  в  дом
сиридар-барона),     были    законными    сыновьями    младшего
единоутробного брата сиридар-барона Абулурда. Абулурд отказался
от имени Харконнена и от права на титул в пользу Раббана.



        ГЛОССАРИЙ

   При изучении империи,  Арраки  и  всей  культуры,  созданной
Муаддибом, встречается много незнакомых терминов, нуждающихся в
разъяснении.   Ниже   мы  приводим  эти  слова  с  переводом  и
толкованием.

   АБА -- свободное одеяние женщины, обычно темного цвета.

   АДАБ -- вопрошающая память, возникающая непроизвольно.

   АЙАТ -- см. бурхан.

   АКЛ -- испытание разума. Обычно "Семь мистических вопросов",
начинающихся одинаково: "Кто тот, что думает?.."

   АЛАМ АЛ-МИТАЛ -- таинственный мир  подобий,  где  физические
ограничения исчезают.

   АЛ-ЛАТ  --  истинное человеческое солнце; в обиходе -- любая
планета, вращающаяся вокруг солнца.

   АМТАЛ или ЗАКОН АМТАЛ  --  общий  закон  примитивных  миров,
согласно  которому  все  должно  подвергаться  испытанию, чтобы
выяснить  ограничения   и   дефекты.   Обычно:   испытание   на
разрушение.

   АРРАКИ  --  третья планета системы Канопуса, известная также
под названием Дюна.

   АРРАКИН -- первое поселение на планете Арраки,  впоследствии
ее столица.

   АУЛИЙА -- в религии Странников Цензунни женщина у левой руки
Бога; служанка Бога.

   АУМАС  --  яд,  добавляемый  в  еду.  В  некоторых диалектах
произносится Шаумас или Чаумас.

   БАККА  --  в  легендах  Свободных   плакальщица   по   всему
человечеству.

   БАЛИЗЕТ  --  девятиструнный  музыкальный инструмент, потомок
цитры, настраиваемый по гамме  Чузука.  Излюбленный  инструмент
имперских трубадуров.

   БАРАБАННЫЕ  ПЕСКИ  --  уплотнение  песка  таким образом, что
нажатие на него извлекает звуки, подобные барабанному бою.

   БАРАДИ-ПИСТОЛЕТ --  пистолет  со  статистическими  зарядами,
созданный на Арраки для уничтожения следов Создателя на песке.

   БАРАКА -- живой святой, наделенный мистической силой.

   БАШАР (часто: полковник-башар) -- офицер сардукаров, немного
выше  чином  полковника  обычных войск. Военный правитель части
планеты. Башар в войсках -- сугубо военное звание.

   БЕДВИН -- см. Ичван Бедвин.

   БЕЛА ТЕГУЗА --  пятая  планета  системы  Куентсинга,  третье
пристанище Странников Цензунни.

   БЕНЕ  ГЕССЕРИТ  --  древняя  школа умственного и физического
обучения,  основанная  после  того,  как  Бутлерианский  джихад
уничтожил  "думающие  машины"  и роботов. Первоначально в таких
школах обучались только женщины.

   Б.Г. -- сокращение, используемое для  Бене  Гессерит,  кроме
случаев,  когда оно ставится после даты. В последнем случае оно
означает "до Союза" и указывает на систему летоисчисления.

   БИ-ЛА КАЙФА --  Аминь  (буквально:  "дальнейшее  не  требует
объяснения").

   БИНДУ -- полный контроль над нервной системой. Часто говорят
о бинду-нервизации. Ср. Прана.

   БИНДУ-СУСПЕНЗИЯ   --  разновидность  каталепсии,  вызываемая
произвольно, благодаря специальной тренировке бинду.

   БИТВЫ ЯЗЫК -- особый язык, используемый во время битвы.

   БЛЕД -- плоская открытая пустыня.

   БУРКА -- род плаща у Свободных.

   БХОТАНИ ДЖИБ -- см. Чакобза.

   БУРСЕГ -- генерал сардукаров; генеральский шлем.

   БУРХАН -- признаки жизни. Обычно: бурхан жизни.

   БУТЛЕРИАНСКИЙ ДЖИХАД -- см. Джихад бутлерианский.

   ВАЛИ -- юноша-Свободный, не прошедший испытания.

   Баллах IX -- девятая планета системы Лауйина, где  находится
материнская школа Бене Гессерит.

   ВАРОТА -- знаменитый бализетный мастер с планеты Чузук.

   ВЕЙРДИНГ -- нечто сверхъестественное, мистическое.

   ВЕЛИКАЯ  КОНВЕНЦИЯ  --  вселенское  соглашение,  заключенное
между  Космическим  Союзом,  Великими  домами  и   Империей   в
результате   достигнутого  равновесия.  Основной  ее  пункт  --
запрещение использования атомного оружия  против  человечества.
Каждый  пункт  Великой  конвенции  начинается словами: "Следует
чтить закон о..."

   ВЕЛИКАЯ МАТЬ -- Богиня, женская ипостась спайса (часто: Мать
спайса); женское лицо на изображении Троицы во многих  религиях
Империи.

   ВЕЛИКАЯ     РЕВОЛЮЦИЯ     --    распространенное    название
Бутлерианского джихада (см. джихад, Бутлерианский).

   ВЕТРОВАЯ ЛОВУШКА -- приспособление,  устанавливаемое  против
господствующего направления ветра и способное отбирать влагу из
проходящего   через  него  воздуха  благодаря  резкому  падению
температуры внутри него.

   ВОДНАЯ  ДИСЦИПЛИНА  --  курс  обучения,  призванный  обучать
живущих на Арраки обходиться минимальным количеством влаги.

   ВОДА   ЖИЗНИ   --   священный  яд  (см.  Преподобная  мать).
Представляет  собой  жидкость,  образующуюся  в  момент  смерти
песчаного  червя  (см.  Шаи-Хулуд)  при  его утоплении. Попадая
внутрь  Преподобной  матери,  она  изменяется,  превращаясь   в
наркотик познания, используемый для оргий тау в сьетчах.

   ВОДНАЯ ТРУБКА -- любая трубка внутри стилсьюта, направляющая
переработанную или конденсированную воду в кетч-пакет.

   ВОДНЫЙ   СЧЕТЧИК,  ВОДНЫЕ  КОЛЬЦА  --  металлические  кольца
различного размера, предназначенные для получения по ним воды в
лавках Свободных. Имеют важное значение (гораздо  большее,  чем
деньги) при обрядах, сопровождающих рождение, смерть, а также в
ритуалах ухаживания.

   ВТОРАЯ ЛУНА -- меньшая из двух спутников Арраки, обращает на
себя внимание силуэтом кенгуровой мыши на лунной поверхности.

   ВЫЗОВ  ТАХАДДИ  -- вызов Свободного на смертельный поединок,
обычно для разрешения какого-либо спора.

   ГАЛАХ -- официальный язык Империи. Смесь англо-славянского с
различными специальными терминами,  претерпевшими  значительное
изменение в долгой цепи миграций человечества.

   ГАМОНТ  --  третья  планета  системы  Ниуша, известная своей
гедонистической культурой и экзотической сексуальной практикой.

   ГАНИМА -- нечто, приобретенное  в  битве.  Часто:  мгновение
битвы, способное взволновать память.

   ГАРЕ -- буря.

   ГЕЙРАТ! ("вперед!") -- клич песчаных наездников.

   ГИНАЗ  ДОМ  --  дом, состоявший в союзе с герцогом Лето. Был
разбит в Войне убийц с планетой Груммен.

   ГИУДИЧЕР  --  святая  правда  (обычно:  гиудичер  мантен  --
истинная и подтвержденная правда).

   ГЛОУГЛОБ  -- суспензорное осветительное приспособление, само
вырабатывающее   энергию   (обычно   с   помощью   органических
бактерий).

   ГОЛОС  --  способность  Бене Гессерит подчинять себе людей с
помощью набора определенных интонаций.

   ГОМ ДЖАББАР -- "высший враг", особая игла, на кончик которой
нанесен метацианид. Использовалась Бене Гессерит для  испытания
человеческого сознания.

   ГРУММЕН  --  вторая планета системы Ниуша, известная главным
образом враждебным отношением ее правящего дома Моритани к дому
Гиназа.

   ГЬЕДИ ПРАЙМ -- планета системы Офиучи В  (36),  родина  дома
Харконненов.   Среднежизнеспособная   планета   с  фотосинтезом
низшего ранга.

   ДАР  АЛ-ХИКМАН  --  школа   толкования   или   интерпретации
религиозных догм.

   ДВЕРНАЯ   ПЕЧАТЬ   --   съемное   пластиковое  герметическое
устройство,  использующееся  для  сохранения  влаги  в  дневных
лагерях Свободных.

   ДЕРЧ! (правый поворот) -- клич песчаных наездников.

   ДЖИХАД -- религиозная война; поход фанатиков.

   ДЖИХАД  БУТЛЕРИАНСКИЙ -- поход против компьютеров и роботов,
наделенных сознанием. Начался в 201 Б.Г.  и  закончился  в  108
Б.Г.  Его  главный  лозунг  приведен  в  Оранжевой Католической
Библии: "Не заменяй машиной человеческий разум!"

   ДЖУББА -- универсальный плащ (может пропускать и задерживать
тепло, может  служить  подвесной  кроватью  или  палаткой).  На
Арраки его носят обычно поверх стилсьюта.

   ДИКТУМ  ФАМИЛИЯ  --  закон,  входящий  в  Великую конвенцию,
согласно которому запрещается убивать члена Великого  дома  или
лицо из императорской семьи посредством заговора.

   ДИСТРАНС -- механизм для установления нейтральной территории
в нервной   системе   птиц.   Тогда   крик  существа,  несущего
сообщение,   может   быть   отличен   от   звука,   издаваемого
самолетом-разведчиком.

   ЗАЩИТНАЯ  МИССИОНЕРИЯ  --  исполнитель  воли  Бене Гессерит,
занималась насаждением суеверий  в  примитивных  мирах  с  тем,
чтобы  в  дальнейшем Бене Гессерит могли подчинить их себе (см.
Паноплиа Профетикус).

   ЗАЩИТНАЯ СТЕНА -- гористый пояс на севере Арраки, защищающий
небольшой участок ее территории от песчаных бурь.

   ИБАДА, ГЛАЗА -- характерный эффект действия  еды  с  высокой
концентрацией  спайса,  от  которого  белки и зрачки становятся
темно-синими.

   ИБРИС -- шайтан.

   ИЙАЗ  --   пророчество,   которое   не   может   отрицаться;
непреложное пророчество.

   ИКС -- см. Ричес.

   ИЛМ  --  теология,  наука  о религиозных тенденциях; одно из
полулегендарных начал веры Странников Цензунни.

   ИКУТ-ЭЙ! или Соо-соо-соок! -- крик продавцов воды на  Арраки
(этимология не установлена).

   ИМПЕРИАЛ КОНДИЦИОНИНГ -- факультет Сак в медицинских школах,
обеспечивающий  самую высокую степень стабильности человеческой
жизни. Его выпускники имеют бриллиантовую  татуировку  на  лбу,
отпускают  длинные  волосы  и  носят  серебряные  сак-кольца на
пальце.

   ИСПЫТАНИЕ МАШАД --  любое  испытание,  в  котором  на  карту
ставится честь, определяемая как духовное начало.

   ИСТИСЛАХ -- закон о благосостоянии, как правило, применяется
в случае крайней необходимости.

   ИЧВАН-БЕДВИНЫ -- братство всех Свободных на Арраки.

   ИА!  ИА! ИАУМ! -- припев в ритуальных песнопениях Свободных,
обычно переводится как "Внимание, слушай!".

   ИА ХИИА ЧУХАДА! (долгая жизнь воинам!) --  клич  Федайкинов.
Особенность  этого  клича  в  том, что он означает не борьбу за
что-то, а борьбу против чего-то.

   КАЛА -- традиционный призыв, имеющий целью  успокоение  злых
духов того места, которое вы называете.

   КАЛАДАН  --  третья  планета  системы  Дельта Павонис, место
рождения Пола Муаддиба.

   КАНЛИ  --  официальная  вендетта,   ограниченная   законами,
содержащимися  в  Великой  конвенции  и  подчиняющаяся  строгим
ограничениям (см. Судья по изменениям). Законы были  составлены
для того, чтобы защитить случайно вовлеченных в вендетту людей.

   КАРАМА -- чудо; сверхъестественное действие, вызванное миром
духов.

   КАРРИОЛ  --  летательный аппарат, рабочий аппарат на Арраки,
используемый  для  перевозок  спайса,  поискового   и   прочего
оборудования.

   КВИЗАРА-ТАФВИД -- священник у Свободных (после Муаддиба).

   КВИЗАТЦ ХЕДЕРАХ -- "знающий короткий путь"; название, данное
Бене  Гессерит  неизвестному,  появление  которого они пытались
вызвать  путем  генетического  скрещивания;  Гене  Гессерит  --
мужчина,   чья   органическая   духовная   сила   должна   была
преодолевать власть пространства и времени.

   КЕТЧ-ПАКЕТ -- отделение стилсьюта, в  котором  собирается  и
хранится вода.

   КИСВА -- любая фигура или рисунок из мифологии Свободных.

   КИТАЕ   АЛ-ИБАР   --   ежегодный   религиозный   справочник,
издававшийся Свободными на Арраки.

   КОНУС МОЛЧАНИЯ  --  поле,  ограничивающее  силу  голоса  или
другого вибратора путем искажения волнового колебания.

   КОРИОЛИСОВЫЙ  ШТОРМ  --  сильный  шторм,  когда  сила  ветра
достигает 700 км в час.

   КОРРИНО БИТВА ПРИ -- космическое сражение, название которого
взял себе дом Коррино. Битва произошла у Сигмы  Дракона  в  885
Б.Г. и закончилась победой дома правящего на Салузе Второй.

   КОСМИЧЕСКИЙ СОЮЗ -- см. Союз Космический.

   КРАУЛЕР -- см. харвестер.

   КРИСНОЖ  --  священный  нож Свободных. Две разновидности его
изготовлялись  из  зубов  мертвого  песчаного  червя.  Крисножи
бывают  "неподвижные"  и  "подвижные". Подвижные ножи, находясь
поблизости от человеческого тела, создают  электрическое  поле,
чтобы   предотвратить   случайный   порез.   Неподвижные   ножи
предназначены для хранения. Все они имеют длину 20 см.

   КРУШЕР  --  военный  космический  корабль,  составленный  из
нескольких мелких воздушных кораблей, скрепленных вместе.

   КУЛАН -- дикий осел Терры, разведенный на Арраки.

   КУЛЛ   ВАХАД!   ("до   чего  же  интересно!")  --  выражение
искре