л, чтобы они безопасно занимались ими вдалеке, пока не станет возможным возвращение домой. В соответствии с данными отцом указаниями сыновья верну-лись на место, которое они знали юношами. Но теперь они не узнали друг друга. Каждый провозглашал себя сыном своего отца и отказывался верить другим. Время и климат, беды и привычки сделали свое дело, и облик братьев изменился. Поскольку они были так сильно настроены друг против друга, и каждый из них был склонен судить о других по их осанке, бороде, цвету кожи и манере речи -- которые полностью изменились -- то долгие месяцы ни один из братьев не позволял другим распечатать письмо, оставленное их отцом, в котором содержались решение возникшей проблемы и напоминание об их обучении. Отец предвидел это, такова была его мудрость. Он знал, что, пока они не поймут, как сильно изменились, они не смогут учиться дальше. В конце концов двое из братьев признали друг друга, но лишь в виде предположения. Они распечатали письмо и постарались усвоить тот факт, что все, принимавшееся ими за главное, на самом деле -- в том виде, в каком они этим пользуются, -- суть ничего не значащие внешние формы; что все, что в течение долгих лет превозносившееся ими как краеугольный камень своей значительности, в действительности может оказаться тщеславными и теперь уже бесполезными иллюзиями. Два других брата, наблюдая за ними, были недовольны тем, что они меняются в лучшую сторону вследствие своего опыта, и не стали следовать их примеру. Трое братьев, ушедших в неизвестных направлениях, еще не вернулись к месту встречи. Что же касается первых четырех, то пройдет некоторое время, прежде чем они в самом деле осознают, что именно средства, обеспечившие их выживание во время изгнания, -- внешние атрибуты, которые они считают важными, -- и являются преградой к их взаимопониманию. ТОЧКА ЗРЕНИЯ ВЕРБЛЮДА Человек как-то спросил верблюда, предпочитает ли тот идти в гору или под гору. Верблюд ответил: -- Для меня неважно вверх или вниз -- важно, каков груз! "СУФИЙ -- ЭТО ЛЖЕЦ" Суфий подобен чужестранцу, гостю в доме. И тот, и другой должны считаться с местным образом мышления. Истинный суфий -- это абдал ("Преображенный" человек). Преображение является существенным элементом суфизма. Обычный человек не преображен, отсюда необходимость таиться. Человек приходит в страну, где почитается нагота, а ношение одежды считается позором. Чтобы остаться в этой стране, человек должен снять всю свою одежду. Если он просто скажет: "Носить одежду гораздо лучше, ходить нагим -- стыдно", -- он поставит себя вне круга людей этой страны. Таким образом, ему остается или покинуть эту страну, или же -- если он должен выполнить здесь какую-то работу -- согласиться с обычаями или приспособиться. Если обсуждается вопрос о превосходстве или других аспектах ношения одежды, ему, вероятно, придется скрывать свое подлинное мнение. Здесь имеет место расхождение в привычках. Еще большее расхождение существует между привычной и непривычной мыслью. Суфий, испытав помимо обычного столь многое, знает о сфере жизни, доказать существование которой с помощью словесных аргументов он не в состоянии -- хотя бы лишь потому, что все доводы кем-то в то или иное время уже давно испробованы, и из них некоторым отдано предпочтение, и они признаны как "здравый смысл". Его деятельность, так же как и деятельность артиста, сводится к изображению, иллюстрации. О МУЗЫКЕ Им известно, что мы слушаем музыку и постигаем при этом некоторые тайны. Поэтому они исполняют музыку и погружаются в "состояние". Так знай же, что любое обучение нуждается во всех компонентах, а не просто в музыке, мышлении, сосредоточении. Запомни: Бесполезно чудесное молоко От коровы, которая опрокидывает ведро. Хадрат Муин ад-дин Чишти СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА Есть две вещи: благо и то, что должно стать благом, -- реальность и псевдореальность. Есть Бог и есть человек. Если человек стремится к истине, он должен иметь соответствующие качества для ее восприятия. Он не знает этого. Следовательно, веря в существование Истины, он заключает, что этого достаточно, чтобы быть в состоянии воспринять ее. Это не согласуется с жизненным опытом, но в это продолжают верить. К примеру, когда я уйду, люди начнут пользоваться состав-ными элементами того, что было тщательно настроено в качестве средства для достижения истины, используя это в качестве, так сказать, заклинания или талисмана с целью открыть врата. Они будут исполнять и слушать музыку, рассматривать рисованные узоры, будут собираться вместе -- просто потому, что они видели, как все это делалось. Но искусство заключается в правильном сочетании элементов, которые помогают сделать человека достойным прикоснове-ния к подлинной Истине, а не в их бледном копировании. Помни всегда, что наука илм о построении моста между внешним и внутренним крайне редка и передается лишь несколь-ким избранным. Неизбежно будет много таких, кто предпочтет убедить себя в реальности второстепенного опыта, а не искать передатчика сущности. Хадрат Муин ад-дин Чишти ТАЙНА СУФИЕВ Эта песня на урду известна среди последователей Сейида Мир Абдулла Шаха, святого чишта XIX века, храм которого находится в Дели. Цель ее -- показать, что суфиев можно узнать по чему-то такому, что присуще всем им, но что выразить бессильны все наименования, ритуалы или регалии -- хотя все это имеет некоторое отношение к таинственному внутреннему единству бытия. Я вижу свободного человека, сидящего на земле. Играет он на дудочке, вся одежда в заплатах, руки почернели от труда. Неужели это один из Великих Избранных? Да, о мой Друг, это Он! Три волны одного моря. Три царя в платье нищего. Неужели это Высшие Избранные? Да, о мой Друг, все это Он! Все ОН, все ОН, все ОН! Мусульманин, индус, христианин, иудей и сикх. Братья в сокрытом смысле -- однако кто знает это внутренне?.. О Товарищи Пещеры! Почему топор, чаша для подаяния? Почему овечья шкура, рог и шапка? Почему камень на поясе? Пойми: когда в твоей крови течет вино. Все -- Он, мой Друг, все Он! Ты держишь путь к вершинам гор? Ты сидишь в храме? Ищи его, когда приходит Учитель, Ищи драгоценный камень в копях. Все -- Он, мои друзья, товарищи, ВСЕ -- ОН! Шейх Саади Баба, султан Ариф Хан, шах Валиуллах аль-Амир ОРДЕН КАДИРИЙА Этот "Путь" был сформулирован и претворен в жизнь последо-вателями Абдул Кадира из Гилана, родившегося в Нифе в области Гилани, к югу от Каспийского моря. Терминология, которой он пользовался, весьма напоминает терминологию розенкрейцеров в Европе. Хадрат ("Присутствие") Абдул Кадир разработал систему вызывания духовных состояний, названную Наукой Состояний. Под пером последователей его деяния приобрели настолько преувеличенный характер, что описание его личности имеет мало общего с его собственным определением облика суфийского Учителя. Излишне пылкое увлечение экстазопорождающими приемами, несомненно, является причиной вырождения организаций ордена Кадирийа. Это общий удел многих энтузиастов, когда достижение измененного состояния сознания становится целью, а не средством, находящимся под должным контролем специалиста. Приводимые выдержки содержат учебный материал ордена Кадирийа, а также несколько острых замечаний самого Абдул Кадира. Подобно Джалалуддину Руми, Абдул Кадир уже в раннем детстве проявлял ярко выраженные сверхъестественные способ-ности, и его жизнеописания изобилуют упоминаниями подобных случаев. РОЗА БАГДАДА Все дервиши используют розу ("ward") в качестве эмблемы и символа рифмующегося с этим словом слова "wird" ("упражнения на сосредоточение"). С Абдул Кадиром, основателем ордена Кадирийа, произошел следующий случай, принесший ему титул Розы Багдада. Рассказывают, что Багдад настолько изобиловал мистикамиучителями, что когда Абдул Кадир прибыл в этот город, они решили направить ему послание. На окраине города от имени мистиков ему была преподнесена чаша, доверху наполненная водой. Дар недвусмысленный: "Чаша Багдада полна до краев". Была зима, но несмотря на это Абдул Кадир сотворил великолепную цветущую розу, которую положил на поверхность воды, как знак своих феноменальных способностей и того, что место для него здесь найдется. Когда чаша с розой была принесена обратно к мистикам, они воскликнули: "Абдул Кадир -- наша Роза", -- и поспешили, чтобы сопровождать его при вступлении в город. ВИНОГРАД Человек посадил виноград, но такого сорта, который начинает плодоносить лишь по прошествии тридцати лет. Случилось так, что когда человек сажал его, мимо проходил повелитель правоверных, остановился и сказал: -- Ты большой оптимист, если надеешься дожить до того дня, когда этот виноград начнет плодоносить. -- Я, быть может, и не доживу, -- ответил человек, -- но по крайней мере потомки мои насладятся плодами моего труда, как мы наслаждаемся трудами наших предшественников. -- В любом случае, -- сказал правитель, -- если когда-нибудь появится спелый виноград, принеси немного и мне. Конечно, если нас обоих минует меч смерти, висящий над нами каждое мгновение. И повелитель продолжил свой путь. Через несколько лет виноград начал приносить прекрасные плоды. Человек наполнил большую корзину самыми сочными гроздьями и отправился во дворец. Повелитель правоверных встретил его и щедро вознаградил золотом. Пошли слухи: "Простому крестьянину выдали уйму золота за корзину винограда". Услышав это, одна невежественная женщина тотчас же нарвала корзину своего винограда и явилась перед дворцовой стражей, говоря: "Я требую такого же вознаграждения, какое было дано тому человеку сегодня утром. Вот мой виноград. Если султан дает деньги за виноград -- вот виноград". Ее слова были переданы повелителю правоверных, и ответ его был таков: "Те, чьи действия продиктованы подражательством и высокомерием, происходящим от непонимания обстоятельств, которым они пытаются подражать, -- такие люди да будут изгнаны". Женщину прогнали, но она была так раздосадована, что даже не попыталась выяснить у виноградаря, что же в действительности произошло. УЧИТЕЛЬ И СОБАКА Учитель-суфий шел по дороге со своим учеником, как вдруг на них напала свирепая собака. Ученик пришел в ярость и закричал: -- Как смеешь ты так вести себя по отношению к моему Учителю? -- Она более последовательна, чем ты, -- заметил мудрец, -- ибо она лает на каждого, в соответствии со своими привычками и наклонностями; в то время как ты поклоняешься мне как своему Учителю, но совершенно не замечаешь достоинств многих просвещенных, которые нам встречались сегодня по пути, и не обращаешь на них никакого внимания. СОСТОЯНИЯ И ШАКАЛЫ Шакал считает, что попировал на славу, на самом же деле он просто набрел на львиные объедки. Я передаю науку создания "состояний". Оторванное от целого, это принесет вред. Занимающийся одной только этой наукой может стать знаменитым, даже могущественным. На его примере люди начнут почитать "состояния", покуда почти совсем не утеряют способность вернуться на Путь суфиев. Абдул Кадир из Гилана МОШЕННИК, ОВЦЫ И КРЕСТЬЯНЕ Жил-был один мошенник, и его поймали жители деревни. Они привязали его к дереву, чтобы он поразмыслил над ожидавшим его наказанием, а сами ушли, решив бросить его вечером в море, после того как закончат свою дневную работу. Мимо проходил пастух, не отличавшийся особой рассудитель-ностью, и спросил сообразительного мошенника, зачем его привязали к дереву. -- Видишь ли, -- ответил мошенник, -- это люди привязали меня тут потому, что я не захотел принять их деньги. -- Зачем же они давали их тебе, и почему ты не захотел брать их? -- спросил изумленный пастух. -- Потому что я созерцатель, а они хотят совратить меня, -- сказал мошенник. -- Они безбожники. Пастух предложил мошеннику поменяться местами и как можно скорее скрыться от безбожников. И они поменялись местами. К ночи вернулись крестьяне, накинули на голову пастуху мешок, связали его и бросили в море. На следующее утро они были поражены, увидев мошенника, входившего в деревню со стадом овец. -- Где же ты был, и где ты взял этих животных? -- спросили они. -- О, в море полно добрых духов, которые вознаграждают каждого, кто бросается в него и "тонет", таким стадом овец, -- сказал мошенник. И не успел он окончить, как крестьяне помчались к морю и попрыгали в пучину. Вот так мошенник захватил целую деревню. УЖАСНЫЙ ДИБ-ДИБ Однажды ночью вор, намереваясь ограбить старуху, подкрался к открытому окну ее дома и прислушался. Она лежала в кровати, вор услышал ее голос, исполненный волнения, и весьма странную речь. -- О-о-о... Этот диб-диб, ужасный диб-диб! Этот страшный диб-диб сведет меня в могилу. Вор подумал: "Несчастная женщина страдает от какой-то ужасной болезни -- зловредного диб-диба, о котором я никогда раньше не слышал!" Стоны тем временем становились все сильней и тяжелей, и наконец вор начал бормотать про себя: -- Уж не заразился ли я? Ведь ее дыхание почти коснулось меня, когда я наклонялся через окно... Чем больше он думал об этом, тем сильнее становился его страх перед тем, что он на самом деле подхватил этот губительный диб-диб. Несколько минут спустя он уже трясся, как осиновый лист. Ему едва хватило сил добраться домой к жене, стеная и тяжело вздыхая: -- Зловредный диб-диб, какие тут могут быть сомнения, это проклятый диб-диб взял меня за горло... Жена, в большом испуге, уложила его в кровать. "Что за чудовище напало на моего супруга?" Сначала она подумала, что диб-диб -- это какой-то дикий зверь. Но поскольку речь вора становилась все менее и менее связной, и никаких следов нападения зверя обнаружить не удалось, она начала опасаться, что тут замешаны сверхъестественные силы. Она знала, что в таких случаях следует обращаться к местному святому. Тот был чем-то вроде священника, сведущего в Законе, по имени мудрец Факих. Женщина тотчас же поспешила к дому мудреца и молила его навестить ее мужа. Факих, решив, что случай действительно требует проявления его особой святости, поспешил к больному вору. Вор, увидев подле себя святого отца, решил, что дело, по-видимому, еще хуже, чем он предполагал. Собрав последние силы, он промолвил: -- Старая женщина в конце дороги, у нее проклятый диб-диб, и от нее он передался мне. Помоги, если можешь, препо-добный Факих! -- Сын мой, -- сказал Факих, сам немало удивленный, -- покайся и молись о милосердии, ибо жить тебе, возможно, осталось недолго. Он покинул вора и поспешил к дому старой женщины. Просунувшись в окно, он отчетливо услышал ее хныканье, в то время как сама она корчилась и вздрагивала: -- О вредный диб-диб, ты убьешь меня. Прекрати, отстань злой диб-диб, ты, иссушающий мою кровь... Так продолжалось несколько минут; старуха то всхлипывала, то на время умолкала. Сам Факих вдруг ощутил жуткий холод, охватывающий постепенно все его тело. Он начал дрожать, и оконная рама, за которую он держался, стала издавать звуки, похожие на щелканье зубов. От такого звука старуха вскочила с кровати и вцепилась в объятого страхом Факиха. -- О муж почтенный и ученый, что вы тут делаете глубокой ночью, заглядывая в окна добропорядочных граждан? -- Добрая, но несчастная женщина, -- пролепетал священник, -- я услышал, как ты говорила о страшном диб-дибе, и теперь я чую, как он когтями своими впился в мое сердце, и я погиб физически и духовно... -- Какой же ты неслыханный болван! -- взвизгнула старуха. -- Подумать только, что все эти годы я считала тебя человеком начитанным и мудрым! Ты услышал, как кто-то говорит "диб-диб", и думаешь, что он собирается убить тебя! Иди, посмотри вон в том углу, что же такое этот ужасный диб-диб на самом деле! И она указала на протекавший кран, из которого, как до Факиха внезапно дошло, капала вода: диб, диб, диб... Священники быстро оправляются от таких ударов. В следующий же миг он почувствовал облегчение и прилив сил и поспешил к дому вора, чтобы исполнить свой долг. -- Прочь отсюда, -- простонал вор. -- Ты бросил меня в беде, а выражение твоего лица оставляет мне мало надежд на будущее... Старейшина прервал его: -- Неблагодарная тварь! И ты мог подумать, что человек с моим благочестием и знаниями оставит подобное дело неразрешен-ным? Внемли моим словам и делам, и ты поймешь, как неустанно трудился я, чтобы спасти тебя и вернуть тебе здоровье, как и подобает моему божественному предназначению. Слово "здоровье" тут же заставило и вора, и его жену вспомнить о высоком сане этого священника, слывшего мудрецом. Он взял немного воды и произнес над ней несколько слов. Затем он потребовал от вора дать клятву никогда более не красть. Наконец, он окропил водой вора, сопровождая это действо многими замысловатыми словами и жестами, и в завершение произнес: -- Сгинь, нечистый, дьявольский диб-диб, уйди, откуда пришел, и никогда впредь не приближайся к этому несчастному человеку! И вор сел -- исцеленный. С того дня и поныне вор ни разу не посягнул на чужое добро. Но и о своем чудесном выздоровлении он никому не рассказывал, ибо, несмотря ни на что, он питал мало симпатий к мудрецу и его идеям. Что касается старухи, обыкновенной сплетницы, она и словом не обмолвилась о глупости Факиха. Она приберегает это для выгодного случая, и, возможно, со временем ей удастся обратить этот инцидент себе на пользу. Конечно, остается еще Факих... но он-то отнюдь не мечтает о том, чтобы подробности выплыли наружу, так что и он будет держать язык за зубами. Однако, как водится у людей, каждый из них доверил свою версию случившегося -- разумеется, под большим секретом -- одному из своих знакомых. Вот потому-то вам и посчастливилось узнать целиком историю о женщине, воре, священнике и ужасном диб-дибе. ВОР, ЛАВОЧНИК И ЗАКОН Вор забрался в лавку. Пока он был там, острое шило, оставленное лавочником на полке, попало ему в глаз, и глаза не стало. Вор подал в суд, заявляя: "За воровство по закону полагается тюрьма, но за неосмотрительность, повлекшую за собой потерю глаза, предусмотрена выплата значительной компенсации". -- Он забрался ко мне, чтобы обокрасть меня, -- выступил лавочник в свою защиту. -- Этот вопрос будет разбираться на другом заседании, -- сказал судья, -- к нашему же делу он не может иметь отношения. -- Если вы заберете все мое имущество, моя семья умрет с голоду, пока я буду в тюрьме, -- сказал вор. -- Это явная несправедливость по отношению к ним. -- В таком случае суд постановляет в качестве компенсации изъять глаз у лавочника. -- Но если вы это сделаете, -- сказал лавочник, -- я потеряю еще больше, чем вор, и это не будет справедливо. Я ювелир, и потеря глаза лишит меня возможности заниматься этой работой. -- Хорошо, -- постановил судья. -- Поскольку закон беспристрастен и никто не должен страдать больше, чем ему положено, и поскольку все общество обретает и теряет вместе со своими членами, приведите человека, нуждающегося только в одном глазе, -- скажем, лучника, и удалите ему второй глаз. И приговор был приведен в исполнение. ПОМОГАЙ ЕГО ДРУЗЬЯМ... Помогай Его друзьям, независимо от их обличия! Иначе придет день и ты услышишь: "Я был в нужде, и ты не помог Мне. Тот, кто помогает Моим друзьям, помогает Мне". Ибн аль-Ариф аль-Кадири (цитируя традицию Пророка Мухаммада) ПЛАТА И ТРУД Как-то лошадь повстречала лягушку. Лошадь сказала: -- Отнеси вместо меня это послание змее, и я отдам тебе всех мух, вьющихся вокруг меня. Лягушка ответила: -- Плата мне нравится, но не могу сказать, что эта работа мне по силам. РАСТЕНИЕ У входа в дом Абдул Кадира Гилани однажды был выставлен горшок с цветком. Тут же была надпись: "Понюхай и скажи, что это". Каждому вошедшему предлагались письменные принадлежности с просьбой написать ответ на эту задачу, если он пожелает. В конце дня Абдул Кадир подал коробку с ответами одному из учеников. Он сказал: "Ответившие "роза" могут остаться, если пожелают, чтобы продолжить обучение. Те же, кто не написал ничего или что-либо еще, кроме "роза", могут быть свободны". Кто-то спросил: "Разве необходимо прибегать к поверхностным приемам, чтобы оценить пригодность к ученичеству?" Великий Учитель ответил: "Мне известны ответы, но я хочу показать всем остальным, что поверхностные проявления обнаруживают внутреннюю природу". И он передал собравшимся список. В нем содержались имена всех, кто написал "роза", хотя он и не видел их ответов. Это иллюстрирует одно из значений фразы: "Очевидное есть нить к достоверному". То, что Абдул Кадир видел внутренне, могло быть явлено также и внешне. В этом смысле и на этом основании от учеников ожидается определенного рода поведение. ПЕРЕДАЧА БАРАКИ Абдул Кадир созвал в Багдаде всех своих приверженцев и сказал им: "Я прошу вас никогда не забывать то, что я вам сейчас скажу, иначе вы станете источником большого заблуждения. Я обращаюсь к тем из вас, кто не достигнет достаточно высокой степени знания, ибо Познавшие и Достигшие не подвержены ошибке, о которой я сейчас скажу. На ступени Долга и Повторения определенных упражнений многие люди приобретают способность поражать других странными переживаниями. Это вызывает трепет, возбуждение и многие другие чувства и знаменует собой ступень самосозна-ния. При этом могут происходить видения Великих Учителей или божественных проявлений. При воздействии на неподготовленное "сердце" такие опыты должны быть немедленно прекращены, ибо они не могут способствовать подлинному контакту с божественным, пока в ученике не развиты некоторые другие качества. Раскрытие подобной способности, подхваченное людьми невежественными или примитивными, особенно быстро распро-страняется среди крестьян и других простолюдинов, пока не превратится в регулярную практику, рассматриваемую как истинное состояние. На самом же деле это всего лишь знак, признак чего-то. Когда такое случается, об этом следует сообщить, и тем, кто испытывает такие переживания, следует пройти соответствующее подготовительное обучение. Упорствование в этой практике в прошлом истощило способности последователей святых и пророков, возомнивших себя получателями бараки. Те, кто Достигает, не смеют вызывать такое состояние повторно. Те, кто потворствует ему, рискуют никогда не достичь. Следуйте лишь за тем Учителем, который знает причину подобных явлений и должен построить обучение соответст-вующим образом". ОРДЕН СУХРАВАРДИЙА Основателем этого ордена в двенадцатом веке по христианскому календарю считается шейх Зийа ад-дин Джахим Сухраварди, последователь школы суфийского старца Джунайда. Как и почти у всех орденов, учителя-сухравардины признаются орденом Накшбандийа и другими. Хотя их можно причислить к наиболее раздробленным суфийским группам, их методы и сами члены ордена оказали большое влияние на деятельность мистиков Индии, Персии, Африки. Их практика очень разнообразна: от вызывания мистического экстаза до абсолютно статического опыта по "восприятию Реальности". Учебные тексты ордена на первый взгляд напоминают соб-рание легенд или даже беллетристику. Однако последователи ордена находят в них все необходимое для предварительной подготовки к опытам, ожидающим в будущем учеников. Считается, что без этих текстов остается вероятность того, что ученик просто разовьет видоизмененные состояния сознания, которые сделают его непригодным к обычной жизни. ПЛОТНИК БЕН ЮСУФ Жил некогда плотник по имени Назар бен Юсуф. Многие годы он все свое свободное время проводил за чтением старинных рукописей, содержавших многие полузабытые обрывки знаний. У него был верный слуга, и однажды плотник сказал ему: -- Я достиг возраста, когда необходимо обратиться к древним наукам, чтобы обеспечить долгую дальнейшую жизнь. Поэтому я хочу, чтобы ты помог мне использовать один способ, который омолодит меня и сделает бессмертным. Когда он объяснил суть дела, слуга сначала отказался в нем участвовать. Он должен был убить Назара, расчленить его и сложить части в огромную бочку, наполненную определенными жидкостями. -- Я не могу вас убить, -- сказал слуга. -- Но, ты должен, ибо я так или иначе умру, и ты потеряешь меня. Возьми этот меч и неотступно охраняй бочку, никому не говоря, что все это значит. Через двадцать восемь дней открой бочку и выпусти меня. Ты увидишь, что я вновь стану юношей. Наконец слуга согласился, и процедура омоложения началась. Прошло несколько дней, и слуга в своем одиночестве стал испытывать сильнейшую тревогу. Всевозможные сомнения охватили его. Но затем постепенно он стал привыкать к своей роли. Люди приходили и спрашивали его хозяина, но он мог отвечать лишь: "Он вышел". В конце концов в дом пришли представители властей, подозревавшие, что слуга прикончил своего пропавшего хозяина. "Обыщем дом, -- заявили они. -- И если ничего не найдем, возьмем тебя под стражу как подозреваемого; очень может быть, что тебя не выпустят, пока твой хозяин не объявится". Слуга не знал, что делать, ибо шел всего лишь двадцать второй день. Но все же он принял решение и сказал: "Оставьте меня одного в той комнате на несколько минут, а затем я буду готов следовать за вами". Он вошел в комнату, где стояла бочка, и снял крышку. В следующее мгновение из бочки выпрыгнул крошечный человечек -- точная копия его хозяина, только ростом с руку -- и стал бегать вокруг бочки, повторяя: -- Слишком рано, слишком рано... И затем, на глазах перепуганного до смерти слуги, это существо рассеялось как дым. Слуга вышел из комнаты и был арестован. Его хозяина больше не видели, хотя о Назаре бен Юсуфе, плотнике, ходит много легенд, но мы их прибережем для другого раза. ДЕВУШКА, ВОСКРЕСШАЯ ИЗ МЕРТВЫХ В давние времена жила-была прекрасная девушка, дочь благородного человека, само воплощение женственности, поражавшая всех своей красотой и утонченностью. Когда настало время выбирать жениха, трое юношей, исключительно одаренных и подающих большие надежды, предложи-ли ей руку и сердце. Решив, что все они одинаково достойны, отец оставил решающее слово за самой девушкой. Но проходили месяцы, а девушка не спешила с ответом. Однажды она внезапно заболела и через несколько часов ее не стало. Трое юношей, объединенные горем, отнесли ее тело на кладбище и в глубочайшем безмолвном отчаянии похоронили. Первый юноша остался при могиле, сделав это место своим домом, и проводил там ночи в слезах и молитве, не в силах уразуметь пути судьбы, унесшей его любимую. Второй стал странствующим факиром и отправился в мир на поиски знания. Третий юноша остался утешать разбитого горем отца. Юноша, ставший факиром, забрел в некое место, где жил человек, прослывший знатоком магических искусств. В поисках знания он постучался в дверь и был допущен к столу хозяина дома. Тот предложил гостю подкрепиться с дороги, но лишь только он собрался последовать приглашению, маленький внук хозяина громко закричал. Мудрец схватил ребенка и бросил в огонь. Факир вскочил с места и, направляясь к двери, воскликнул: "О, бездушный демон! Успел я уже приобщиться к скорби этого мира, но это зверство превышает все, до сих пор известное истории". -- Пустяки, -- сказал хозяин. -- При отсутствии знаний самые простые вещи часто кажутся совсем не такими, каковы они на самом деле. Сказав это, он произнес заклинание, начертал в воздухе неведомый знак, и ребенок вышел из огня цел и невредим. Факир запомнил слова и знак и следующим же утром поспешил на родину, к могиле своей возлюбленной. Там он тотчас же оживил красавицу, и она предстала перед ним такой же прекрасной, как и прежде. Она направилась к отцу, а между юношами разгорелся спор, кто из них заслужил право на ее руку. Первый сказал: "Я все это время провел у гроба, бодрствуя и сохраняя связь с ней, оберегая ее дух ради поддержания земного тела". Второй сказал: "Вы оба должны иметь в виду, что это я отправился в мир в поисках знания и именно я в конечном счете вернул ее к жизни". Третий сказал: "Я тосковал по ней и, как настоящий супруг и зять, жил у старца, утешая его и ухаживая за ним". Они обратились к самой девушке, и та сказала: -- Тот, кто отыскал формулу воскрешения, проявил человеколюбие; тот, кто ухаживал за моим отцом, действовал как его сын; тот, кто неотступно пребывал у моей могилы, вел себя как истинный влюбленный. Я выйду замуж за него. АСТРОЛОГИЯ Некий суфий однажды узнал, благодаря способности предвидения, что его город вскоре подвергнется нападению врага. Он сказал об этом соседу, который, зная его как честного, но неиску-шенного в мирских делах человека, дал ему следующий совет: -- Я уверен, что ты прав. Ты должен пойти и рассказать это наместнику. Только если хочешь, чтобы тебе поверили, говори, что ты узнал это не с помощью мудрости, а с помощью астроло-гии. Тогда он прислушается к предупреждению, и город будет спасен. Суфий последовал совету соседа, и жители города были спасены благодаря правильно принятым мерам предосторожности. ИЗРЕЧЕНИЕ ШЕЙХА ЗИЙА АД-ДИНА Самооправдание хуже самообвинения. ТРИ КАНДИДАТА Три человека изъявили желание поступить в группу одного суфия, чтобы приобщиться к его учению. Один из них ушел в тот же день, разъяренный сумасбродным поведением Учителя. Другому один из учеников (по указу Учителя) сказал, что мудрец -- просто шарлатан. Тот вскоре после этого оставил группу. Третьему разрешили задавать вопросы, но не давали никаких разъяснений, покуда у него не пропал интерес и он не покинул круг учеников. Когда все они удалились, Учитель обратился к ученикам: -- Первый человек иллюстрирует собой принцип: "Судя об основах, не уповай на зрение". Второй -- "Судя о глубочайших предметах, не уповай на слух". И третий -- "Не суди по словам или их отсутствию". На вопрос учеников, почему претендентам не было дано такое наставление, Учитель ответил: -- Я здесь для того, чтобы передавать высшее знание, а не учить тому, что люди с детских лет считают общеизвестным. ЭТО НАПОМИНАЕТ МНЕ О... Сухраварди передает: "Я пошел повидать одного человека, и мы сели поговорить. Мимо, тяжело ступая, проследовал верблюд, и я спросил собеседника: -- О чем это напоминает тебе? Он ответил: -- О пище. -- Но ведь ты не араб; где же ты мог питаться верблюжьим мясом? -- О, дело совсем не в этом, -- ответил человек. -- Видишь ли, мне все напоминает о пище". ОРДЕН НАКШБАНДИЙА Школа дервишей под названием Ходжахан ("Мастера") возникла в Центральной Азии и оказала очень сильное влияние на развитие индийских и турецких государств. Орден дал начало многочисленным обособленным школам, принявшим различные имена. Многие авторитеты считают эту школу самой древней из всех мистических "цепей передачи". Ходжа Бахааддин Накшбанд является одним из величайших представителей этой школы. После него орден стали называть Цепью Накшбандийа "Мастера Чеканки". Бахааддин прослужил семь лет как придворный, семь лет смотрел за животными и семь лет занимался строительством дорог. Он учился у почтенного Баба-Симаси, с именем которого связывают возврат к первоначальным принципам и практике суфизма. Только шейхи ордена Накшбандийа вправе посвящать учеников во все другие ордены дервишей. Из-за того, что накшбанды никогда не носили отличительных одеяний, а их деятельность внешне никогда ничем не выделя-лась, ученым до сих пор не удалось воссоздать историю этого ордена, да и распознание его членов зачастую оказывалось затруднительным делом. Отчасти благодаря тому, что, следуя традиции, "Мастера" в своей работе никогда не преступают социальные рамки окружающей культурной среды, члены ордена Накшбандийа получили на Среднем Востоке и в Центральной Азии репутацию благочестивых мусульман. КАК ВОЗНИК ОРДЕН Трое дервишей отправились в наидлиннейшее путешествие. Когда они возвратились назад, люди спросили: -- Что больше всего помогло вам совершить ваше странствие, отыскать путь, перетерпеть лишения и удачно вернуться домой? Первый ответил: -- Кошки и мыши: ибо наблюдение за их поведением научило меня тому, что покой и движение равнозначны. Второй ответил: -- Пища: она научила меня терпению и пониманию. Третий сказал: -- Упражнения: они научили меня, как быть активным и целостным. Невежды из числа слушателей пытались рабски подражать данному совету. Но они потерпели неудачу от дервишей -- если не по форме, то по существу. Полуневежды решили: "Не будем подражать буквально, но попробуем сочетать все эти принципы". И они потерпели неудачу. Но по крайней мере они отстали от дервишей, оставив их в покое, поскольку были уверены, что теперь овладели всеми тонкостями их учения. Тогда дервиши сказали оставшимся: -- Теперь мы покажем вам, как тайны и самые обыкновенные явления этой жизни, при правильном их сочетании, делают возможным наидлиннейшее путешествие. Это и есть Учение. Так возник орден "Мастеров". Так до сих пор ведут себя непосвященные и посвященные. ТРИ ПОСЕЩЕНИЯ МУДРЕЦА Бахааддина посетила группа ищущих. Они нашли его во дворе, в окружении учеников, в самом разгаре буйной пирушки. Некоторые из новопришедших заявили: -- Как отвратительно! Не так следует себя вести, и ничто не может служить оправданием. Они попытались увещевать Учителя. Другие сказали: -- Да ведь это прекрасно -- мы предпочитаем именно такую форму учебы! -- И изъявили желание принять в ней участие. Третьи сказали: -- Мы несколько озадачены и хотим узнать больше о причи-нах такого загадочного поведения. Остальные перешептывались: -- В этом, быть может, и есть капля мудрости, но нужно ли нам искать ее, неясно. Учитель отослал их всех прочь. И все люди, в беседах и письменно, разнесли по свету свои мнения о происшедшем. Даже те, кто прямо не упоминал случившееся, находились под впечатлением этой встречи, и их высказывания и писания отражали их воззрения на это событие. Спустя какое-то время некоторые из участников первого посещения опять проходили тем же путем. Они решили навестить Учителя. Стоя в дверях, они увидели, что на этот раз во дворе царила благопристойность, -- Учитель и все его ученики сидели в позе сосредоточения. -- Это уже лучше, -- сказали одни, -- очевидно, наш урок пошел ему впрок. -- Это прекрасно, -- сказали другие, -- в прошлый раз он просто испытывал нас. -- Это слишком безрадостно, -- заявили третьи. -- Такие постные рожи можно встретить на каждом углу. Были и другие мнения, высказанные и невысказанные. Когда медитация кончилась, мудрец опять отослал прочь всех пришедших. Прошло много времени, и горстка ищущих возвратилась, чтобы услышать из уст мудреца объяснение предыдущих встреч. Они предстали перед вратами и заглянули во двор. Учитель сидел там один, не пируя и не погружаясь в сосредоточение. Учеников не было видно. -- Теперь, если хотите, можете узнать суть дела, -- сказал он, -- ибо работа завершена, и ученики распущены. В первый ваш приход моя группа была слишком серьезна -- мне пришлось вносить коррективы. Во второй раз они были слишком беспечны -- и я также привносил коррективы. Когда человек занят своим делом, он отнюдь не всегда разъясняет свое поведение случайным прохожим, какой бы огромный интерес они, по их собственному мнению, ни испыты-вали к этому делу. Когда событие происходит, главное -- чтобы оно развивалось правильно. А внешняя оценка имеет второстепенное значение. МЕТОД ОБУЧЕНИЯ Бахааддин сидел в окружении своих учеников, когда в зал собраний вошла группа его последователей. Аль-Шах просил каждого из них сказать, зачем он пришел сюда. Первый сказал: "Вы самый великий человек на свете". -- Я дал ему лекарства, когда он был болен, и после этого он считает меня самым великим человеком на свете, -- пояснил аль-Шах. Второй сказал: "После того, как вы позволили мне посетить вас, я зажил духовной жизнью". -- Он мучился, не знал, что делать, и никто не хотел его выслушать. Я поговорил с ним, и последовавшие за этим ясность и спокойствие он называет духовной жизнью,-- пояснил аль-Шах. Третий сказал: "Вы понимаете меня, и все, о чем я прошу, это дозволить мне присутствовать при ваших беседах, на благо моей души". -- Ему нужно внимание, и он хочет, чтобы его замечали, пусть даже критикуя, -- пояснил аль-Шах. -- Это он называет "благом для его души". Четвертый сказал: "Я ходил от одного к другому, выполняя все то, чему они учили. Но лишь когда вы дали мне "вазифа", я реально почувствовал озарение в контакте с вами". -- Упражнение, которое я дал этому человеку,-- пояснил аль-Шах,-- было придумано тут же и не имело никакого отношения к его "духовной жизни". Я должен был показать иллюзорность его представления о духовности, прежде чем стало возможным затронуть ту сторону этого человека, которая является действительно духовной, а не чувственной. ПРЕЕМНИК Сабит ибн аль-Мунаввар, выдающийся мистик, скончался, и община Балха осталась без Учителя. Тогда Бахааддин направил в Балх почитаемого аль-Сайара из Туркестана, чтобы он, хотя ему не было еще и сорока лет, стал наставником этой общины. Когда аль-Сайар (да будет благословенно его сокровенное сознание!) прибыл в Балх и пришел в ханаку, он увидел халифа, окруженного учениками и направляющего всю жизнь общины. Аль-Сайару выделили работу на кухне. Лишь один ученик признал в нем Преемника, но аль-Сайаяр просил его молчать об этом. "Здесь мы оба мелкого звания", -- сказал он. Месяц спустя ханаку посетил Великий Шейх Хоросана. Про-ходя через кухню, он воскликнул: "Истинный Товарищ тут! А такие-сякие повсюду вокруг!" Никто не понял этого замечания, пока не пришло письмо от ходжахана, в котором он обращался к аль-Сайару как к законному Преемнику. С тех пор он пользовался огромным уважением. Азимзаде, ученик, узнавший Преемника, со временем стал главой общины. ДРЕВНЕЙШИЕ УЧИТЕЛЯ Бахааддин, мечтая, погрузился в далекое прошлое. Он сказал группе новопришедших: -- Я только что виделся и разговаривал с учителями глубо-чайшей древности, которых считают уже давно умершими. Они спросили его: "Как же они выглядели?" Он ответил: "Ваше отношение к учению таково, что они приняли бы вас за демонов. Но все дело в том, что если бы вы их увидели, вы бы вообще признали их недостойными говорить с вами. И не проявили бы к ним никакого интереса". ПОЧЕМУ Я СДЕЛАЛ ЭТО Однажды к великому Учителю Бахааддину пришел человек и просил Бахааддина разрешить его проблемы и направитье по пути Учения. Бахааддин велел ему прекратить всякое духовное изучение и тотчас же удалиться. Добронамеренный гость начал спорить с Бахааддином. -- Сейчас вы получите доказательство, -- сказал мудрец. В тот же момент в комнату влетела птица и заметалась от стены к стене, не находя выхода на волю. Суфий выждал, пока птица села у единственного открытого окна в комнате, и затем резко хлопнул в ладоши. Испуганная птица вылетела прямо в открытое окно, на свободу. -- Не кажется ли вам, что для нее этот звук был подобен удару и даже оскорблению? -- улыбнулся Бахааддин. КОСВЕННОЕ НАСТАВЛЕНИЕ Ученик посетил аль-Шаха ад-дина Накшбанда из Бухары. После того, как он несколько раз участвовал в общих собра-ниях, первый ученик Бахааддина подал ему знак приблизиться к Учителю и велел говорить. -- Я пришел от шейха Ридвана в надежде получить что-нибудь от вас. -- От кого? -- От шейха Ридвана. Бахааддин попросил его повторить то, что он сказал. И затем он просил его делать это снова и снова, пока человек не решил, что Накшбанд глух и, по-видимому, еще и глуп. Такой диалог продолжался более часа, а затем Бахааддин произнес: -- Я не слышу тебя, ни одного слова из того, что ты сказал. Ученик встал и, уходя, пробормотал: -- Да простит вас Бог! Аль-Шах, вдруг обретший слух, тотчас же ответил: -- И тебя и шейха Ридвана тоже. ВОЗДУХ КАСР-АЛЬ-АРИФИНА Рассказывают, что эмир Бухары как-то послал за Бахааддином Накшбандом, желая получить его совет в одном деле. Его послание гласило: "К нам едет посол, и ты должен быть при мне, чтобы дать совет. Пожалуйста, явись немедленно". Бахааддин ответил: "Явиться не могу, поскольку в данный момент жизнь моя зависит от воздуха Каср-аль-Арифина, а взять его с собой невозможно из-за отсутствия специальных кувшинов". Эмир сначала не поверил своим ушам, а затем рассердился. Несмотря на то, что он весьма нуждался в услугах мудреца, он решил публично выговорить ему за такую дерзость. Тем временем визит посла расстроился, и в результате эмиру помощь Бахааддина не понадобилась. Однажды, много месяцев спустя, когда эмир сидел в трон-ном зале, на него бросился наемный убийца. Вошедший в этот момент Бахааддин Накшбанд одним прыжком настиг убийцу и обезоружил его. -- Несмотря на твою неучтивость, я в долгу перед тобой, Хадрат аль-Шах, -- произнес эмир. -- Учтивость тех, кто знает, заключается в том, чтобы присутствовать в момент действительной нужды, а не в том, чтобы просиживать в ожидании послов, которые не собираются явиться, -- ответил Бахааддин. ОТВЕТЫ БАХААДДИНА Много вопросов, один ответ. Я попал в город, вокруг толпились люди... Они спросили: "Откуда ты родом?" Они спросили: "Куда путь держишь?" Они спросили: "С кем идешь?" Они спросили: "А твоя родословная?" Они спросили: "Чей ты наследник?" Они спросили: "Чего ищешь?" Они спросили: "Кого понимаешь?" Они спросили: "Кто понимает тебя?" Они спросили: "Какого учения придерживаешься?" Они спросили: "Кто обладает океаном учения?" Они спросили: "У кого нет никакого учения?" Я ответил им: "Что вам кажется множественным -- едино; Что вам кажется простым -- отнюдь не таково; Что вам кажется сложным -- до смешного просто. Для всех вас у меня один ответ: "Суфии". СУФИЙ, НАЗВАВШИЙ СЕБЯ СОБАКОЙ Дервиш Мауляна, глава ордена Накшбандийа и один из величайших его учителей, мирно сидел в своем завийя (зал учения), когда к нему ворвался разъяренный фанатик, выкрикивая: -- Ты, собака, сидишь здесь, в окружении учеников, послушных тебе во всем! Я же призываю людей добиваться божественной милости, отказаться от всего и молиться, как предписано нам свыше. При слове "собака" несколько ищущих поднялись, чтобы вышвырнуть фанатика вон. -- Постойте, -- воскликнул Мауляна, -- собака и впрямь неплохое слово. Я воистину собака, во всем послушная хозяину. Подобно собаке, я знаками пытаюсь разъяснить овцам, чего хочет наш Хозяин. Подобно собаке, я бросаюсь на воров и разбойников. И виляю хвостом от радости при приближении Товарищей моего Хозяина. Лай, виляние, любовь -- это наши качества и они такие же как и качества собаки; ибо наш Хозяин не лает и не виляет хвостом, для этого у него есть мы. ПРЕВРАТНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ Садика Хамзави спросили: "Как вышло, что мудрец Самарканда сам назначил тебя своим преемником, если ты был всего лишь слугой в его доме?" Садик ответил: "Он учил меня тому, что сам находил нужным, и я учился этому. Как-то он сказал: "Я не способен учить других -- своих учеников -- в такой же мере, как тебя, ибо они желают задавать мне вопросы, они требуют собраний, они сами выбирают формы и рамки обучения. И поэтому учатся лишь тому, что им уже известно". Я же сказал ему: "Дай мне то, что можешь, и скажи, как этому научиться". Вот так я стал его преемником. Люди имеют превратные представления о том, как нужно учить и познавать. Они не могут принять истинных представлений и лишают себя возможности истинного постижения". ДЕКЛАМАЦИЯ НАКШБАНДИЙА Да это знакомая история -- они скажут. Да это нечто совсем новое -- другие скажут. Повтори ее с самого начала -- они скажут. Хватит, не повторяй ее больше -- другие скажут. Все это я уже слыхал -- кто-то скажет, Но раньше это рассказывали по-другому -- скажут остальные. Вот они -- люди, дервиш Баба, таков человек. АФОРИЗМЫ ХОДЖАХАНОВ Рудбари: "От сердца к сердцу -- таков основной способ передачи тайн Пути". Магриби: "Изучение заключается в действии. Изучение посредством одних только слов есть неполноценное действие". Хуркани: "Иногда, гораздо больше можно передать, отводя бесполезное внимание, а не привлекая его". Гургани: "Тот, кто учит, и то, чему учит, вместе составляют учение". Фармади: "Познание крайностей -- единственный путь к правильному пониманию действия принципа золотой середины". Хамадани: "Служение человечеству не только способствует правильному образу жизни. С его помощью сохраняется, обогащается и передается внутреннее знание". Йасави: "Деятельность на местах -- основа дервишского Пути". Барки: "Эстетика -- это лишь низшая форма восприятия Реальности". Андаки: "Усилие лишено всякого смысла без соблюдения заман (должное время), макан (должное место), икхван (Должные люди)". Гаджавани: "Нас можно найти работающими в любом месте и в любое время. Люди воображают, что полезность человека определяется его славой. Но и обратное может быть столь же верно". Ахмад Садык: "Отличие Человека, который постиг, заклю-чается в том, что он не путает образное с конкретным или буквальное с символическим". Фахнави: "Наша наука не есть наука сего мира, это наука миров". Ревгари: "Глупость -- искать нечто там, где невоспитанное воображение надеется его найти. На самом же деле оно везде, где вы можете извлечь его". Рамитани: "Информация подвержена распаду, знание -- никогда. Причиной распада информации является схоластика". Самаси: "Человек многое воображает. Он воображает, что он -- Один. Обычно же он -- Несколько. Пока он не стал Одним, ему недоступно правильное представление о том, что же он такое вообще". Сохари: "Мы посылаем мысль в Китай, и они называют ее китайской, поскольку не видят человека, пославшего ее. Мы посылаем человека в Индию, и они называют его просто туркестанцем". Накшбанд: "Когда люди говорят: "Плачь", они не имеют в виду: "Плачь всегда". Когда они говорят: "Не плачь", это не значит, что вам предлагается все время паясничать". Аттар: "Истинный документ может содержать семь слоев истины. Послание или речь, не имеющие, на первый взгляд, никакого особого значения, могут заключать в себе не меньше слоев истины". Камош: "Суть не в том, познаете ли вы посредством молчания, или речи, или усилия, или повиновения. Важно -- как это происходит, а не то, что "это происходит". Кашгари: "Если вы по-прежнему спрашиваете: "Почему такой-то человек учил таким или другим способом, и подходит ли это мне?" -- вы не сможете понять ответ достаточно глубоко". Чархи: "Где бы ни была скрыта истина в вашем случае, ваш Учитель может помочь вам найти ее. Но если у него ко всем один и тот же подход, он не Учитель; во всяком случае не ваш". Самарканди (Ходжа-Акрар): "Для каждого обмана или заблуждения имеется реальность, подделкой под которую они являются". Аль-Лахи: "Мы не живем ни на Западе, ни на Востоке; мы не учимся на Севере и не учим на Юге. Мы не ограничены этими рамками, но порой вынуждены говорить так". Аль-Бухари: "Путь может пролегать через каплю воды, но также и через сложные предписания". Захид: "Когда вы встречаете суфия, который изучает или преподает нечто, что представляется вам далеким от духовности, знайте, что именно в этом заключена духовность данного времени". Дервиш: "Когда время покоя -- покой; когда время сотрудничества -- сотрудничество; где нужно усилие -- усилие. В должное время и место -- то, что должно". Самарканди Аминии: "От времени и места переходи к безвременности и безместности, к другим мирам. Там наше начало". Симаки: "Если вы принимаете относительное за абсолютное, вы можете погибнуть. Лучше ничего не принимать, чем так рисковать". Сирхинди: "Не говори только о Четырех Путях, или о Семи-десяти Двух Путях, или о "Путях, бесчисленных, как Души Людей". Вместо этого говори о Пути и о достижении. Все подчинено этому". Масум: "Дхат (сущность) проявляется только в понимании". Ариф: "Но развиваться она может независимо от него. Люди, которых вы называете дервишами, имеют мало общего с вашими представлениями о них. Потому думайте лучше о Реальном. Оно похоже на то, каким вы его представляете". Бадауни: "Вам не по силам разбить нас, если вы против нас. Но вы можете очень осложнить наши дела, даже когда вы думаете, что помогаете нам". Джан-и-Джанан: "Человек способен приобщиться к Извеч-ному. Но это происходит не посредством мысли, что он способен мыслить об этом". Дехлеви: "В пространстве мы пребываем в каком-то месте. Не громозди опознавательных знаков вокруг него; используй лучше тот материал, который прилепился к этому месту, пока он еще тут. Кандагари: "Вы слышите мои слова. Знайте также, что имеются и другие слова помимо моих. Они не предназначены для восприятия физическим слухом. Поскольку вы видите только меня, вы воображаете, что нет суфизма отдельно от меня. Но мы здесь, чтобы учиться, а не чтобы собирать историческую информацию". Джан-Фишан: "Вы можете следовать одному потоку. Поймите, что он ведет к Океану. Не путайте поток с Океаном". ЧУДЕСА И ФОКУСЫ Бахааддина однажды посетил странствующий каландар. Он вызвался показать чудеса в доказательство того, что он -- представитель величайшего из всех мистических учителей. Аль-Шах сказал: -- Наша бухарская община отличается тем, что возникновение и поддержание веры здесь ни в малейшей степени не зависит от необычных событий, называемых чудесами. Но для тебя будет ценно продемонстрировать свое мастерство перед собранием дервишей, а также всех тех, кто нас посещает. И он распорядился, чтобы представление неизвестного каландара состоялось в день ближайшего праздника. Целый день каландар творил одно чудо за другим. Он воскрешал мертвых, ходил по воде, заставлял говорить отсечен-ную голову -- чудесам не было конца. Бухарцы были потрясены. Некоторые утверждали, что каландар -- подмастерье дьявола, так как они не желали перенимать его образ жизни или признавать за ним благотворные силы. Некоторые из случайных поклонников аль-Шаха провозгла-сили гостя "новым Солнцем" и изъявили готовность последовать за ним в его монастырь, где бы он ни находился. Некоторые из недавно принятых учеников умоляли аль-Шаха явить сходные чудеса и тем показать, что и ему это по силе. Три дня Бахааддин бездействовал. Затем, перед огромной толпой, он начал творить одно за другим то, что действительно могло быть названо чудом. Люди видели такое, во что с трудом можно было поверить. Они видели, слышали и трогали вещи, какие даже и не снились очевидцам чудес величайших святых всех времен. Затем Бахааддин показал им, один за другим, секреты исполнения этих чудес и тем доказал, что это были всего-навсего фокусы. -- Те из вас, кто стремится к трюкачеству, пусть сам и занимается им, -- сказал он, -- ибо я занят более серьезным делом. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ Как-то ночью вор попытался пробраться через окно в дом. Но оконная рама не выдержала его веса, он рухнул на землю и сломал себе ногу. Вор подал в суд на хозяина дома. Но хозяин сказал: -- Судите плотника, который вставлял эту раму. Плотник сказал: -- Виноват строитель. Он неправильно рассчитал проем для окна. Когда привели строителя, тот сказал: -- Я ошибся из-за прелестной красотки, которая проходила мимо, когда я работал. Женщину отыскали, и она сказала: -- В тот день я надела красивое платье. Обычно никто на меня и не смотрит. Виновато платье, раскрашенное в ослепи-тельные цвета. -- Наконец мы нашли виновного, -- сказал судья. -- Найдите человека, который красил платье, и он ответит за причиненное вору телесное повреждение. Нашли красильщика, им оказался муж этой женщины. А мужем ее оказался сам вор. ЛОЖЬ Однажды к суфийскому наставнику пришел человек и рассказал, как некий лжеученый работает со своими последователями. -- Это явный обманщик. Он велит своим ученикам "думать ни о чем". Легко сказать; притом на некоторых это производит сильное впечатление. Но ведь невозможно думать ни о чем. Учитель спросил его: -- Зачем ты пришел ко мне? -- Чтобы показать абсурдность его обучения и поговорить о мистицизме. -- А может быть, чтобы удостовериться, действительно ли он обманщик? -- Нет, это мне и так ясно. -- Тогда, может, чтобы показать всем присутствующим здесь, что ты уже понимаешь больше, чем рядовой, легковерный человек? -- Нет. Я жажду ваших наставлений. -- Отлично. Лучшее наставление, какое я могу дать тебе, это -- думай ни о чем. Человек немедленно покинул общину, убежденный, что и этот наставник -- обманщик. Но на незнакомца, пропустившего начало разговора и вошедшего как раз в тот момент, когда Учитель произнес: "Лучшее наставление, какое я могу дать тебе, это -- думай ни о чем", -- эти слова произвели глубочайшее впечатление. "Думать ни о чем: какая великая мысль!" И он остался до конца занятий, не услышав за это время ничего, что противоречило бы идее размышления ни о чем. На следующий день один из учеников спросил Учителя, кто из этих двух прав. "Никто, -- ответил Учитель, -- ибо им еще предстоит познать, что их жадность является завесой, преградой. Ответ, которого они ищут, не заключается в одном слове, в одной встрече, в одном простом решении. Только постоянно соприкасаясь с учением, ученик мало-помалу накапливает то, что со временем перерастает в понимание истины. Только так ищущий становится обретающим. Учитель Руми говорил: "К вам приходят два человека. Одному приснился рай, другому -- ад. Они спрашивают, что из этого реальность. Каков правильный ответ? Ответ таков: присутствовать на беседах Учителя, пока не достигнута гармония". УЧЕНИЕ И КАРАВАНЫ К шейху Ревгари пришел человек и долго и искренне умолял принять его в ученики. Шейх говорил с ним о его жизни и проблемах, а затем отослал его обратно, сказав: "Ты получишь ответ в должное время". Затем шейх позвал одного из своих старших учеников и сказал ему: "Пойди в дом того-то и того-то (предполагаемого ученика) и, не упоминая моего имени, предложи ему безопасную и выгодную работу в своем караванном деле". Вскоре после этого от предполагаемого ученика пришло письмо: "Прошу извинить меня за то, что больше не явился к вам, так как судьба была благосклонна ко мне и я получил превосходную работу у одного из самых богатых купцов нашего города, и теперь все свое время я отдаю этой работе, в интересах своей семьи". Не однажды шейх Ревгари правильно предсказывал, что люди, приходившие к нему, делали это вследствие постигшего их в жизни разочарования. Это не единственный пример такого его поведения в подобных случаях. ВНУТРЕННЯЯ ПРАКТИКА Каждый Совершенный Человек в некотором смысле идентичен любому другому, достигшему такого же состояния. Это означает, что ученик, правильно настроенный при помощи энергии Школы, может вступить в контакт со всеми Великими, подобно тому, как Они связаны друг с другом, минуя пространство и время. Мы обновили сущность традиции Древних. Многие среди посвященных дервишей не сделали этого, и мы должны предо-ставить им следовать в избранных ими направлениях. Не вдавайтесь в споры с ними. "Вам -- ваш Путь, мне -- мой". Обязанности и практика Школы составляют единое целое; Истина, метод обучения и участники образуют единую руку, в которой невежда увидит только разные пальцы, но не объеди-ненное движение самой руки. Бахааддин Накшбанд О ВАШЕЙ РЕЛИГИИ В наших книгах вы найдете неоднократные утверждения, что мы безразличны к тому, какова ваша религия, или даже к тому, что у вас нет никакой религии. Как это увязывается с тем фактом, что верующие считают себя избранными? Совершенствование человека -- вот цель, и сокровенные учения всех религий направлены именно на это. Для осуществ-ления этого непременно имеется традиция, передаваемая из века в век живой цепью адептов, которые избирают достойных для передачи им этого знания. Это учение передавалось среди самых разных людей. Посвятив себя сущности, мы всегда привлекали к Дервишскому Пути людей, которых мало занимают внешние формы, и таким образом, втайне от всех, нам удалось сохранить неприкосновен-ной нашу способность продолжать цепь преемственности. В догматических религиях иудеев, христиан, зороастрийцев, индусов и правоверных мусульман это сокровенное зерно было утеряно. Мы возвращаем всем этим религиям этот жизненный прин-цип, и именно поэтому среди моих последователей вы можете встретить стольких иудеев, христиан и прочих. Иудеи считают нас истинными иудеями, христиане -- истинными христианами. Лишь познав Наивысший Фактор, вы поймете истинное положение нынешних религий и даже нынешнего неверия. Причем само неверие есть религия, построенная на своих собственных догмах. ДВОРЕЦ ПРОСВЕЩЕННЫХ Орден Мастеров наследует свою суть c древнейших времен в непрерывном ряду преемственности. Благодаря непосредствен-ному сущностному общению он в равной мере сохраняет связь как с древними, так и с современными учителями. Сейчас многих смущает то, что наш Путь изобилует различ-ными орденами и формулировками. Еще больше поражает, что, хотя приверженцы одной школы ценят, почитают и следуют примеру своего Учителя и его методам, через какое-то время они спокойно могут перейти к другому Учителю. Причина этого проста, если вы знаете, как ее искать. Отве-том служит наш древний афоризм: "Говори с каждым в соответствии с его пониманием". Задача Учителя -- учить. Чтобы учить, он должен учитывать все привязанности и предубеждения своих учеников. Он должен говорить языком Бухары с бухарцами и языком Багдада с багдадцами. Если он знает, чему учит, он облекает свой метод обучения в соответствующую внешнюю форму, подобно тому, как материально существующее здание школы имеет определенную архитектуру. При этом учитываются природа, особенности учеников и их потенциальные возможности. Возьмем, к примеру, музыкальные группы. Мы не участвуем в них и не пользуемся музыкой, ибо в наше время и в нашем положении это приносит больше вреда, чем пользы. Музыка, воспринимаемая правильно, способствует приближению к Сознательности. Но людям, недостаточно подготовленным или неподходящего характера, слушание и исполнение музыки принесет только вред. Те, кто не знают этого, приняли музыку как нечто священное само по себе. Чувства, которые они испытывают, наслаждаясь ею, они принимают за нечто возвышенное. На самом же деле она служит им для куда менее высокой цели -- для пробуждения сентиментальных чувств, эмоций, которые не могут послужить опорой для дальнейшего развития. Дервиши вступают в орден, наиболее близкий их духовной природе. Они развиваются под руководством Учителя и остаются с ним до тех пор, пока не достигнута высшая доступная им ступень в этом развитии. После этого они могут перейти или быть направлены к другому Учителю, чтобы пройти особый курс упражнений, который тот может им предложить. Это делается в том случае, если подобная специализация может усилить какую-либо сторону их существа. На Пути Мастеров мы следуем основам Дервишского Труда. Какие-то упражнения применяются одним способом, какие-то -- другим. Применение некоторых вообще прекращено, поскольку они не соответствуют данному месту или времени. Это же верно и в отношении всех других школ. Именно по этой причине вы найдете здесь Учителей, обладающих правом посвящать учеников во все ордены, но работающих со своей общиной в соответствии с ее требованиями, опираясь при этом на первоначальную науку, на которой основаны и все остальные формы работы. Наша школа покоится на доказуемом и безупречном авторитете наших предшественников в непрерывном и засвиде-тельствованном ряду духовного наследования. Кроме того, вы и представления не имеете, какое малое значение имеют эти внешние детали, служащие в ваших глазах свидетельством нашей добродетельной репутации, по сравнению с фундаментальной Истиной непосредственного Опыта, являющейся нашим невидимым, могучим наследием. Бахааддин Накшбанд  * ГЛАВА ТРЕТЬЯ. СРЕДИ УЧИТЕЛЕЙ *  ВСТРЕЧА С ХЫЗРОМ Хызр -- "невидимый руководитель" суфиев. Считают, что именно он был безымянным Руководителем Моисея в Коране. Его называют "Зеленый", но часто встречается также наименование "Иудей". В легендах он приравнивается к таким персонажам, как святой Георгий и Илия. Эта сказка -- или рассказ очевидца -- весьма характерна в отношении сверхъестественных качеств, приписываемых Хызру как в фольклоре, так и среди дервишских учителей. Однажды, стоя на берегу реки Окс, я увидел, как в нее упал человек. Другой человек, в одеянии дервиша, устремился к нему на помощь, но скоро сам попал в водоворот. Внезапно я увидел третьего. На нем было мерцающее светящееся платье зеленого цвета. Он стремительно бросился в реку. Но очутившись в воде, он, казалось, преобразился: это уже был не человек, а бревно. Первым двум удалось ухватиться за него, и совместными усилиями они принялись толкать его к берегу. С трудом веря своим глазам, я продолжал следить за происходящим под прикрытием кустов, росших вдоль берега. Из последних сил люди выбрались из воды; бревно поплыло дальше. Я продолжал наблюдать за ним. Скрывшись из поля зрения двух спасенных, оно пристало к берегу, и человек в зеленом, весь промокший, вышел на берег. Вода потоками лилась с него; когда я достиг его, он был уже почти сухой. Я распростерся перед ним, воскликнув: "Ты -- Великое Присутствие, Хызр, Зеленый, Учитель Святых. Благослови меня, дабы смог я достичь". Я не осмелился прикоснуться к его платью, которое казалось мне настоящим зеленым огнем. Он сказал: "Ты видел слишком много. Пойми, что я прихожу из другого мира и, неведомо для них самих, оберегаю людей, имеющих задание на этой земле. Ты можешь быть учеником сейида Имадуллаха, но ты еще недостаточно созрел, чтобы знать наши дела, творимые во имя Всевышнего". Когда я поднял голову, его уже не было. Лишь резкий звук пронесся в пространстве. По возвращении из Хотана я встретил того же человека. Он лежал на циновке в небольшой чайхане близ Пешавара. Я сказал себе: "Если тогда я был молод и неопытен, то теперь я вполне созрел". Я схватил его за платье, самое обыкновенное -- хотя под ним мне привиделось зеленое сияние. -- Вы, должно быть, Хызр, -- сказал я, -- но я должен узнать, как такой, на вид самый обычный, человек способен творить такие чудеса... и почему. Научите меня своему искусству, чтобы и я мог творить такое. Он рассмеялся. "Ты слишком горяч, друг мой! Прошлый раз ты был слишком настырным, и теперь ты по-прежнему слиш-ком настырный. Ступай же. Рассказывай каждому встречному, что ты видел Хызра Илию; они определят тебя в сумасшедший дом, и чем больше ты будешь настаивать на своей правоте, тем крепче будут они тебя связывать". Затем он вынул небольшой камешек. Я взглянул на него -- и окаменел, замер как парализованный. Он же спокойно собрал свои вещи и ушел. Когда я рассказываю это людям, они или смеются, или, считая меня сказочником, вознаграждают меня. ХАСАН ИЗ БАСРЫ Его спросили: -- Что такое ислам и кто есть мусульмане? Он ответил: -- Ислам в книгах, а мусульмане в могилах. ЧТО ЧЕЛОВЕК ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗНАЕТ Люди почему-то воображают, что им ведомы Истина и Божественное восприятие. В действительности же им ничего не ведомо. Йусйани СУФЙАН САУРИ Человеку приснился суфий, который получил вознаграждение за свои добрые дела. "Я получил вознаграждение даже за то, что убрал апельсиновую корку, чтобы никто не поскользнулся", -- сказал суфий. Когда это передали Суфйану Саури, он сказал: -- Ему здорово повезло, что он избежал наказания за все те случаи, когда оказал благодеяния, испытывая от этого личное удовольствие. Газали ГРЕХ Согрешить против Бога -- грех; но согрешить против человека гораздо хуже. Суфйан Саури ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН БЫТЬ В НУЖНОМ СОСТОЯНИИ Увайс аль-Карани обратился к нескольким посетителям: -- Вы ищете Бога? Тогда зачем же вы пришли ко мне? Этим людям лишь казалось, что они искали Бога. Их присутствие и эманации выдали их. -- Если же вы не ищете Бога, -- продолжал Увайс, -- то на что вам я? Но, будучи интеллектуалами и людьми, живущими чувст-вами, они так и не смогли понять его. ВЕРА Огнепоклонника-мага спросили, почему он не становится мусульманином. Он ответил: "Если вы под этим подразумеваете, что я должен стать таким, как Байазид, то у меня не хватает мужества. Если же вы предполагаете, что я должен опуститься до вашего состояния, то мне оно отвратительно". Байазид Бистами КЛАССЫ Низшие классы общества -- это те, кто наживается на религии. Ибн аль-Мубарак ИМЕНА Вы называете меня христианином, чтобы уязвить меня и доставить удовольствие себе. Другие называют себя христианами, чтобы иметь возможность испытать другие эмоции. Ну что ж, раз мы обмениваемся возбуждающими словами, я назову вас поклонниками дьявола. Это приведет вас в известное возбуждение и на какое-то время займет вас. Забардас Хан ОТВЕТ Однажды глубоко религиозный человек, ученик Байазида, сказал ему следующее: "Я не понимаю, как может человек, признающий Бога, не ходить в мечеть для поклонения". Байазид ответил: "Я же не понимаю, как может человек, познавший Бога, поклоняться ему и не сойти с ума, признав свою обрядовую молитву непригодной". СЛУЖБА Я не желаю служить Богу подобно поденщику, помышляющему лишь об ожидающей его плате. Рабийа аль-Адавийа БЫТЬ ВЕРУЮЩИМ Вы, наверное, считаете себя верующим, даже если вы верующий в неверие. Но это не есть настоящая вера, если вы не осознали тот путь, который привел вас к ней. Прежде чем стать истинным верующим, вы должны быть готовы признать, что все ваши верования могут быть ложными и что-то, что вы считаете верованием, может оказаться всего лишь совокупностью предубеждений, порожденных вашим окружением, включая наследие ваших предков, к которым вы можете питать горячие чувства. Истинное верование принадлежит к сфере истинного знания. Пока вы не обладаете знанием, ваше верование есть просто сплетение воззрений, что бы вы об этом ни думали. Сплетение воззрений пригодно для обыденной жизни. Истинное верование делает доступным изучение высших явлений. Приписывается Али КУЗНЕЦ ИЗ НИШАПУРА Абу Хафс, кузнец из Нишапура, с самых первых дней ученичества проявил признаки удивительных способностей, благодаря силе своего сосредоточения. Он был принят в ученики шейха Баварди и возвратился в кузницу, чтобы продолжить свою работу. Пребывая в состоянии сосредоточения, он голой рукой выхватил из горна кусок раскаленного железа и даже не заметил. Его подручный при виде этого потерял сознание. Когда он был Великим Шейхом суфиев Хоросана, он, по общему убеждению, не владел арабским языком и пользовался переводчиком при беседах с гостями-арабами. Однако при посещении им славных суфиев Багдада он обратился к ним на арабском языке, и чистота его речи оказалась непревзойденной. Когда шейхи Багдада спросили его, каково истинное значение великодушия, он ответил: -- Пусть сперва выскажется другой. Тогда Учитель Джунайд сказал: -- Великодушие -- это не связывать великодушие с собой и не ощущать его. Абу Хафс заметил: -- Хорошо сказано. Но, по-моему, великодушие означает творить справедливость, не требуя справедливости взамен. Джунайд сказал всем присутствующим: -- Встаньте, встаньте все! Ибо Абу Хафс превзошел самого Адама и всю его расу! Абу Хафс любил говорить: "Я бросил свою работу и затем вернулся к ней. Затем работа бросила меня, и я уже никогда не возвращался к ней". Худжвири, "Раскрытие Потаенного". ШИБЛИ И ДЖУНАЙД Абу-Бакр, сын Дулафа ("аль-Шибли"), и Абу Касим аль-Джунайд ("Павлин Познавших"), -- два ранних классических суфийских учителя. Оба они жили и учили более тысячи лет тому назад. Приведенная здесь история ученичества Шибли у Джунайда взята из "Раскрытия Потаенного", одной из наиболее значительных ранних книг по этому предмету. Сам Джунайд учился у Ибрахима, сына Адама ("Бен Адхем" из поэмы Лей Ханта), который, будучи принцем, подобно Будде отрекся от престола, чтобы следовать Пути. Шибли, гордый дворянин, направился к Джунайду в поисках истинного знания. Он сказал: "Я слышал, что вы обладаете божественным знанием. Дайте или продайте его мне". Джунайд ответил: "Я не могу продать его тебе, ибо тебе нечем заплатить. Я не могу дать его тебе, ибо это будет для тебя слишком дешево. Ты должен сам погрузиться в воду, как это сделал я, чтобы достать жемчужину". -- Что я должен сделать? -- спросил Шибли. -- Стань продавцом серы. Прошел год, и Джунайд сказал ему: "Как купец, ты разбога-тел. Стань теперь дервишем, и пусть единственным твоим заняти-ем будет сбор подаяний". Шибли провел этот год, нищенствуя на улицах Багдада без какого-либо успеха. Он вернулся к Джунайду. Учитель сказал: -- Для человечества ты теперь ничто. Пусть оно станет ничем для тебя. В прошлом ты был наместником. Возвращайся теперь в свою провинцию и разыщи там всех, кого притеснял. И у всех попроси прощения. Шибли разыскал всех, за исключением одного, и получил у них прощение. Когда он возвратился, Джунайд сказал, что ему все же не удалось до конца искоренить самомнение. Еще один год он должен был провести, нищенствуя. Деньги, которые он собирал за день, он каждый вечер приносил своему Учителю, и тот раздавал их бедным. А Шибли до следующего утра не получал никакой пищи. Его приняли в ученики. Год спустя, прослужив все это время слугой своих товарищей, он почувствовал себя самой смиренной тварью во всем мире. Он любил демонстрировать разницу между суфиями и не просветленными, прибегая к непонятному для толпы языку. Однажды, вследствие такой завуалированной речи, он был публично высмеян клеветниками как сумасшедший. На это он ответил: -- По-вашему, я сумасшедший. По-моему, вы все в здравом уме. Поэтому я молю Всевышнего приумножить мое сумасшествие И приумножить ваше благоразумие. Мое "сумасшествие" -- от могущества Любви; Ваше благоразумие -- от силы непросветленности. ГУЛЯМ ХАЙДАР ИЗ КАШМИРА Гулям Хайдар, услышав, как его ученики спорят о необходимости тщательного соблюдения религиозного закона как средства к достижению просветленности, велел собрать и привести к нему, под любым предлогом, одного иудея, одного христианина, одного зороастрийца, одного индусского жреца, одного сикха, одного буддиста, одного фаранги ("франк", или христианин), одного шиита, одного суннита, одного язычника и ряд других, включая торговцев, чернорабочих, крестьян, священников, служащих, булочника и женщин из самых разных слоев общества. Три года его ученики потратили на то, чтобы собрать этих людей в одном месте в одно время, не говоря им, что это вызвано желанием их Учителя. Для этого они распустили слухи о сокровищах, спрятанных в Кашмире, становились купцами, посылали в дальние края за наставниками и слугами. Наконец все были собраны. Гулям Хайдар распорядился, чтобы их всех пригласили на ужин в его Зал Учения. Когда гости отведали блюда, Пир (Гулям Хайдар) обратился к присутствющим, большинство которых не были приверженцами его учения. Присутствовали также все его ученики, которым было указано не вмешиваться, а только наблюдать за происходящим. Пир обратился к собравшимся на нескольких языках. Он говорил, что человеку необходимо посвятить все свои силы овла-дению тайнами, познание которых является его неотъемлемым правом, независимо от его предубеждений. Все присутствующие без исключения возжелали стать последователями Пира, и их взаимная неприязнь угасла. От них-то и получила начало школа учителей, именуемых "Буханки Хлеба" -- те, чье "тесто замесил Пир из Кашмира", невзирая на их серьезнейшие предубеждения. После собрания Хайдар сказал: "Тесто есть тесто", и: "Одно тесто не лучше другого". НЕ ЕШЬТЕ КАМНИ Один охотник, пробираясь через лес, наткнулся на странную вывеску: "КАМНЕЕДСТВО ВОСПРЕЩЕНО" Умирая от любопытства, он пошел по тропинке, начинавшейся прямо за вывеской, и очутился у пещеры, перед которой сидел суфий. Суфий сказал ему: "Ответ на твой вопрос заключается в том, что ты никогда еще не видел объявления, запрещающего камнеедство, поскольку в нем нет необходимости. Привычка к камнеедству пока что за человечеством не наблюдается. Лишь когда человек сумеет отказаться от других привычек, более пагубных, чем камнеедство, он сможет подняться выше своего теперешнего жалкого состояния". ПОЧЕМУ СОБАКА НЕ ПИЛА У Шибли спросили: "Кто указал вам Путь?" Он ответил: "Собака. Однажды я увидел, как она, умирая от жажды, застыла у кромки воды. Каждый раз, как она видела свое отражение, она в испуге отпрыгивала назад, принимая его за другую собаку. Наконец жажда взяла верх, собака отбросила страх и отчаянно прыгнула в воду. Другая собака исчезла. Так было устранено препятствие, которое заключалось в ней самой, преграду между ней и тем, к чему она стремилась. Точно так же исчезло мое собственное препятствие, когда я понял, что оно есть то, что я принимаю за свое "Я". Так впервые мой Путь был указан мне поведением собаки". НАГЛЯДНЫЙ ПРИМЕР ОБУЧЕНИЯ Однажды некий дурной человек пригласил Османа аль-Хири на ужин. Когда шейх пришел, человек прогнал его. Но не прошел он и десяти шагов, как его позвали обратно. Это продолжалось более тридцати раз, пока наконец человек, пораженный терпением и кротостью суфия, не пал на землю и не стал просить прощения. -- Ты просто не понимаешь, -- сказал аль-Хири. -- Я делал то же, что сделала бы любая дрессированная собака. Когда вы зовете ее, она приходит, когда вы гоните ее, она убегает. Такое поведение не является отличительной особенностью суфиев, оно доступно каждому человеку. СЛОВА ДЬЯВОЛА Жил-был один дервиш. Во время медитации он заметил, что возле него вертится какой-то черт. Дервиш спросил: "Почему бездельничаешь? Почему не творишь зло?" Черт печально взглянул на него: "С тех пор как появилось столько теоретиков и самозванных учителей Пути, для меня не осталось работы". ЧЕТЫРЕ ШЕЙХА И ХАЛИФ Халиф Мансур решил назначить Верховным Судьей государства одного из четырех великих суфийских шейхов. Абу Ханифа, Суфйан Саури, Мизар и Шураи были призваны во Дворец, но по пути они обговорили план действия. Абу Ханифа, один из четырех Великих Знатоков Закона, как его теперь называют, сказал: -- Я уклонюсь от должности. Мизар притворится душевно-больным. Суфийан сбежит, и я предрекаю, что Судьей станет Шураи. Так и случилось. Суфйан бежал и укрылся в чужой стране, чтобы не понести наказание за непослушание. Трое других предстали перед халифом. Мансур сказал Абу Ханифе: -- Ты назначаешься Судьей. Абу Ханифа ответил: -- Повелитель Правоверных, я не могу принять эту должность. Я не араб; поэтому арабы вряд ли признают меня. Халиф возразил: -- Кровь тут ни при чем. Мы нуждаемся в знаниях, а тебя считают величайшим мудрецом нашего времени. Абу Ханифа сказал: -- Но если то, что я сказал, верно, я не могу быть Судьей. Если же это неверно, то я не заслуживаю этого поста и тем самым лишаюсь права на него. Так Абу Ханифа достиг своей цели и уклонился от предло-жения халифа. Пришел черед Мизара, и тот, ухватив халифа за руку, закричал: -- Как поживаешь, как твои детки, твои стада? -- Уведите его. Он явно сошел с ума, -- приказал халиф. Остался один Шураи, который сослался на свою болезнь. Но Мансур приказал ему пройти курс лечения и сделал его Судьей. ФУДАЙЛ-РАЗБОЙНИК И ЕГО СЫН Фудайл, сын Айада, в молодости был разбойником. После того как он обратился к религии, он считал, что поклоняется Богу правильным образом и искупает свои преступления, ибо разыскал все свои жертвы и возместил причиненные им убытки. Однажды, однако, он получил необычный урок. Он играл со своим маленьким сыном, взял его на колени и расцеловал его. -- Ты любишь меня? -- спросил малыш. -- Люблю, -- ответил Фудайл. -- Но разве ты не любишь Бога, как ты часто мне говорил? -- Да, мне кажется, что люблю, -- сказал отец.-- Но как ты можешь любить двоих, если у тебя одно сердце? В тот же момент Фудайла осенило: то, что он считал любовью, было всего лишь сентиментальной привязанностью и что он должен искать более высокую форму любви. После этого случая он нередко говорил: "То, что обычно считается высочайшим или достойнейшим достижением человечества, в действительности является низшей из всех ступеней, доступных человечеству". ВОПРОС ВЕЛИКОДУШИЯ Ученик, пришедший поклониться одному суфию, спросил его из чистого любопытства: -- Для чего предназначены тридцать велико-лепных гератских мулов, что стоят на вашем дворе? Мудрец без промедления ответил: -- Они предназначены для тебя. Ученик обрадовался, услышав, что мулы достанутся ему, но все же спросил: -- С меня, конечно, что-то причитается? -- Цена их превышает твои теперешние возможности, -- ответил Учитель, -- но мое условие таково, никто не должен знать, что мулов ты получил от меня. Я здесь не для того, чтобы прослыть "добряком" вследствие подобных поступков. Люди обычно судят о "доброте" по действиям, причины и последствия которых они не способны распознать. -- Цена твоя меньше малого, -- сказал ученик. Вне себя от радости он забрал животных, говоря себе: "Учитель поистине облагодетельствовал меня. Это внешнее проявление внутреннего благословения". Скоро наступил вечер, и ученик был схвачен ночным дозо-ром. Стража решила между собой: "Надо обвинить этого человека в каком-либо преступлении, так, чтобы он не мог это отрицать. Например, скажем, что мулы куплены на награбленные деньги, если он не сумеет объяснить, как он их получил. Он наверняка в чем-то виноват, судя по его исхудалости и ветхой одежде. Скажем, что мы его и прежде видали, и всегда в сомнительном обществе". Ученик предстал перед судом, но отказался давать какие-либо объяснения по поводу животных. Судья приказал бить его палками. Тем временем мудрец посылал поочередно других учеников следить, что происходит с тем человеком. Одно за другим приходили сообщения: "Он отказывается говорить", и: "Его силы на исходе, они пытают его". В конце концов суфий сам поспешил в суд. На основании его показаний, что именно он подарил ученику животных, обвиняемый был освобожден. Затем Учитель обратился к суду, своим ученикам и народу, недоумевавшим по поводу этого случая. Он сказал: "Репутация великодушного человека опасна по трем причинам: она может испортить того, кто имеет такую репутацию; она может погубить того, кто восхищается таким великодушием, если он слепо подражает ему; она может разлагающе воздействовать на того, к кому великодушие обращено, если ему известно, от кого оно исходит. Необходимо исключить даже малейшее чувство, что ты чем-то кому-то обязан. Вот почему суфию надлежит проявлять великодушие в полнейшей тайне. Высшая форма великодушия, известная среднему человеку, равна низшему проявлению истинного великодушия. Первоначально оно служило мостом к освобождению от предрассудков. Теперь оно превратилось в самоцель и стало настоящим бедствием". СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА Аль-Махди Абасси говорил, что если даже очень стремиться помочь какому-либо человеку, нечто в нем может противиться такой помощи и отклонить ее. Поскольку нашлись сомневающиеся в этой теории, он обязался продемонстрировать ее на практике. Когда разговор был прочно забыт, аль-Махди велел оставить посреди моста мешок с золотом. Затем он приказал привести одного несчастного должника и попросил его перейти мост. Абасси и остальные свидетели расположились на другом конце моста. Человек пересек мост, и Абасси спросил его: -- Что видел ты на середине моста? -- Ничего, -- ответил человек. -- Как так? -- Лишь только я вступил на мост, мне в голову пришла мысль: дай-ка я перейду мост с закрытыми глазами. Так я и сделал. ЦВЕТОК И КАМЕНЬ Когда великий Учитель и мученик Мансур аль-Халладж был выставлен на глумление толпы, осужденный за вероотступничество и ересь, он ничем не обнаружил боли, когда ему публично отсекали руки. Когда толпа забросала его камнями, нанося тяжелые раны, он также не издал ни звука. Тогда один из его товарищей, суфийский Учитель, прибли-зился к нему и ударил его -- цветком. Мансур издал душераздирающий крик. Этим он хотел показать, что ничто, исходившее от тех, кто был уверен в своей правоте, не могло причинить ему вреда. Но малейшее прикосновение от того, кто, подобно ему, знал, что он был обвинен и осужден несправедливо, терзало его сильнее любой пытки. Народ запомнил этот урок Мансура и его товарищей по братству, беззащитных перед лицом такой жестокости, тогда как имена его истязателей давно позабыты. Умирая, Мансур сказал: "Люди этого мира стараются творить добро. Я посоветовал бы вам искать то, малейшая частица чего ценнее всей вашей доброты. Это знание того, что действительно реально, -- истинная наука". ХАНБАЛ И ПРЕДВЗЯТЫЙ УМ Ахмад ибн Ханбал был основателем одной из четырех великих Школ Закона и товарищем многих ранних суфийских учителей. Когда он был уже стар и очень слаб, власть в Багдаде захватила одна еретическая группировка, которая пыталась добиться от него признания правильности их взглядов. Имам Ханбал отказался сделать это, и его приговорили к тысяче ударов плетью, а затем предали пыткам. Перед смертью, его спросили, что думает он о своих мучителях. Он ответил: -- Я могу сказать лишь, что эти люди пытали меня, ибо считали, что они правы, а я неправ. Как могу я требовать справедливости от тех, кто уверен в своей правоте? ЧЕЛОВЕК ВЕРИТ В ТО, ЧТО СЧИТАЕТ ПРАВИЛЬНЫМ Шейх Абу Тахир Харами имел обычай учить в процессе выполнения каждодневной работы. Однажды он в сопровождении ученика въехал на базарную площадь. Увидев его кто-то закричал: "Смотрите, сюда идет главарь неверующих!" Ученик Харами, пылая гневом, окликнул клеветника. За этим последовала шумная ссора. Суфий успокоил ученика, сказав ему: "Если ты прекратишь этот шум, я покажу тебе, как можно избежать подобных неприят-ностей". Они направились в дом старого Учителя. Шейх велел при-нести шкатулку с письмами. "Взгляни на эти письма. Все они адресованы мне. Но начинаются они по-разному. В одном письме меня величют "Шейхом Ислама", в другом -- "Возвышенным Учителем". Здесь я назван "Мудрецом Двойных Святилищ". Есть и другие обращения. Ты видишь, что каждый именует меня в соответствии с тем, кем я в его представлении являюсь. Но я не соответствую ни одному из этих обращений. Люди дают другим имена, отражающие их представление о данном человеке. Именно так и поступил этот несчастный на базарной площади. И все же по отношению к нему ты сделал исключение. Почему -- раз это общее правило жизни?" ГДЕ ЗАД, ГДЕ ПЕРЕД? Некий мудрец прослыл человеком, который утерял способность ясно мыслить, разумно излагать факты и свои соображения. Власти страны решили испытать его, чтобы установить, не представляет ли он опасности для общественного порядка. В день испытания он демонстративно проехал мимо зала суда верхом на осле, восседая задом наперед. Когда ему дали слово, он обратился к судьям: -- Когда вы сейчас меня видели, в какую сторону я смотрел? -- Ты смотрел не в ту сторону. -- Вот вам мой ответ на все ваши вопросы, -- улыбнулся суфий, -- ибо я смотрел в ту сторону, с моей точки зрения. Это осел смотрел не в ту сторону. ХИЛАЛИ ИЗ САМАРКАНДА Хилали в сопровождении пяти своих учеников отправился в долгое путешествие по Средней Азии. Время от времени Хилали менял характер поведения своей группы. Вот несколько примеров. Когда они достигли Балха и самые знатные люди города вышли встречать Учителя, Хилали сказал Юсуфу Лангу: "Будь ты Учителем". Юсуфа приветствовали, ему оказывали почести. В народе заговорили о чудесах, вызванных одним лишь присут-ствием его в доме, где есть больной. "Это то, что люди считают Путем Дервишей и чем он, как мы знаем, не является", -- заметил Хилали. В Сурхобе путники вступили в город все в одинаковой одежде, с одинаковыми знаками отличия. -- Кто из вас Великий Учитель? -- спросил наместник города. -- Это я! -- сказал Хилали. Тотчас же люди отпрянули, восклицая: "Мы узнали его по свету в глазах". -- Вот вам хороший урок, -- сказал Хилали своим ученикам. Когда путники достигли Кандагара, правитель Сардар устроил в их честь прием. Все суфии сели в круг. Хилали заранее распорядился, чтобы с ним обращались как с младшим учеником, а Учителем назначил Джафара Ахунзаде. Но Сардар сказал: "Воистину, этот меньший из братьев излучает внутренний свет, и что бы вы о нем ни говорили, я признаю в нем Кутуб, Магнетический Центр нашего века". Все приветствовали Хилали, который был вынужден приз-нать, что Сардар, хотя и был правителем, обладал тонким чувством понимания, редко встречающимся среди людей. БРАНЬ БЕДУИНА Однажды в оазисе Куфа к Хасану, внуку Мухаммада, подъехал косматый бедуин и начал поносить его и его родителей. Хасан сказал: -- Бедуин, что случилось? Ты в чем-то нуждаешься? Но бедуин, не обратив на это внимания, продолжал кричать и ругаться. Тогда Хасан велел принести денег и подал их бедуину со словами: -- Прости, о бедуин! Это все, что у меня есть при себе, но поверь, если бы у меня было что-нибудь еще, я отдал бы тебе все без остатка. Услышав эти слова, бедуин утих и затем воскликнул: -- Я свидетельствую, что ты воистину внук Пророка. Ибо я пришел сюда, чтобы удостовериться, отвечают ли друг другу твое происхождение и твой характер. ПОЧЕМУ ДЕРВИШ ПОСЕТИЛ ЦАРСКИЙ ДВОР Одно из правил Хадрата ибн аль-Хафифы из Шираза гласило: "Суфий не должен посещать правителей, также не должен выходить из жилища и приветствовать их, если они приходят к нему". И поэтому двое желавших стать суфиями, пришедшие поклониться Учителю, были крайне удивлены, когда услышали, что аль-Хафифа отправился к султану. Они изменили свое мнение относительно степени его святости и, отказавшись от намерения встретиться с ним, решили прогуляться по городу. Они зашли в лавочку, там разразилась ссора, их ложно обвинили в краже и повели на суд к султану. Доверившись показаниям лавочника, султан повелел казнить их обоих на месте, в назидание другим. Тогда вмешался ибн аль-Хафифа, все еще находившийся при дворе, и спас их от смерти. -- Вы могли искренне считать себя вправе порицать меня за то, что я нахожусь при дворе султана, -- обратился мудрец к этим двоим, -- но поймите по крайней мере, что суфий совершает неожиданные поступки по невидимым, но тем не менее доста-точно веским причинам. ПРИНУЖДЕНИЕ К УЧИТЕЛЬСТВУ У Бишра, сына Харита, спросили, почему он не учит. -- Я прекратил учить, потому что обнаружил в себе жажду учительства. Если это принуждение прекратится, я стану учить по своей воле. ВРЕМЯ ДЛЯ ПОУЧЕНИЙ Мудрец Аскалони редко произносил речи. Но когда это случалось, ученики приходили в восторг от его идей. -- Не могли бы вы учить тогда, когда всем нам удобно собираться? -- спросили они. -- Дело в том, что многие из нас имеют семьи и не всегда могут присутствовать при ваших настав-лениях. -- Для этого вам придется искать кого-нибудь другого, -- ответил он, -- ибо я учу только тогда, когда не чувствую в себе тяги к учительству. Но имеются такие, кто может учить, когда есть кому слушать. Это и есть те, кто испытывает побуждение учить и, следовательно, они и должны говорить понятно для слушателей. ЕСЛИ Я ПОПРОШУ И ОНИ ОТКАЖУТ... Одного дервиша спросили: "Почему ты ничего не просишь у людей? Попросил хотя бы хлеба!" Дервиш ответил: "Если я попрошу, а они откажут мне, то есть опасность, что они пострадают за это. Ведь известны слова Пророка, что если истинно нуждающийся просит что-то, то отказавшие ему будут чахнуть и хиреть". КАК ВЫ ДОЛЖНЫ ОБО МНЕ ДУМАТЬ К Маруфу Керхи пришел ученик и сказал: -- Я говорил о вас с людьми. Иудеи признают вас иудеем, христиане почитают вас как одного из своих святых; мусульмане называют вас величайшим из мусульман. Маруф ответил: -- Это то, что говорят люди в Багдаде. Когдя я был в Иеруса-лиме, иудеи говорили, что я христианин, мусульмане -- что я иудей, а христиане считали меня мусульманином. -- Но кем же тогда нам вас считать? -- Некоторые не понимают меня, но почитают. Другие тоже не понимают меня, и потому поносят. Я пришел, чтобы сказать это. Считайте меня тем, кто сказал это. КУЛЬТ СВЯТЫХ Один посетитель спросил суфийского шейха: -- Имеет ли культ святых какую-либо ценность? Тот без промедления ответил: -- Он абсурден и возбраняется Исламом. Вопрошающий удалился, полностью удовлетворенный. Ученик, присутствовавший при этом разговоре, сказал: -- Но ваш ответ коснулся лишь одной стороны вопроса. Шейх пояснил: -- Человек этот находится на ступени шариата. То, как он задал вопрос, свидетельствовало, что он хотел получить опреде-ленное подтверждение своих взглядов. Поскольку он слышал, что на мое мнение можно положиться, он искал это подтверж-дение у меня. Существует, однако, и другое отношение к святым, не имеющее ничего общего с культом. Посещение их гробниц обладает большой силой, но только для тех, кто способен ощутить это воздействие. Этот человек к последним не принадлежит, поэтому другая сторона вопроса для него не существует. В прошлом месяце один человек просил подтвердить его мнение, что "исцеления, происходившие после медитаций у святой могилы, случались исключительно благодаря душевному устремлению, а не благодаря святому". Я согласился с ним. Он был не готов к восприятию более сложных представлений, то есть, другими словами, его утверждение может быть частично верно в одних случаях, полностью -- в других, и так далее. Слепцы отличаются тем, что им доступен лишь определенный круг представлений. Святые были людьми. Посещение святой могилы для некоторых сводится к "культу святых", а культ святых -- это невежество. Следовательно, культ святых ничего не дает. Быть может, только один из тысячи при посещении храма осознает сердцем, почему он здесь и какого рода благодать сопутствует такому посещению. Остальные паломники будут мнить себя "благочестивыми", а по их мнению все "благочестивые" делают и чувствуют в точности одно и то же. Разумеется, это не так. Пробовали ли вы когда-нибудь объяснить заблуждающемуся, что его кругозор недостаточно широк? Он даже может выслушать вас. Но чтобы не ущемлять свое самолюбие, он отвергнет суть сказанного вами, если не само сказанное. МУХАММАД ШАХ, МУРШИД ТУРКЕСТАНА Мухаммад Шах, муршид (Руководитель) Туркестана, учил в XIX веке, черпая примеры из "сока" (истинное внутреннее содержа-ние) повседневной жизни. Вот одно из характерных описаний его подхода. Мухаммад Шах отправился на прогулку с учениками своего халка (Круг). Они проходили мимо высокого минарета на берегу реки. "Его построили те, кто упорстует", -- сказал он. Затем он указал ученикам на группу паломников-браминов, направлявшихся к священной реке Джумна. "Это люди, которые упорствуют", -- сказал он. На следующий день он взял учеников с собой, чтобы показать караван, только что пересекший пустынные районы Китая. "Это люди, которые упорствуют", -- сказал он. Наконец, он послал их в Тибет посмотреть на паломни-ков, которые то и дело ложатся на землю, меряя священный путь своим телом, как аршином. "Это люди, которые упорствуют", -- сказал он им по их возвращении. Спустя несколько месяцев, он послал их понаблюдать за судьями, вершившими судебные дела, за их стараниями, за усилиями свидетелей, домогательствами истцов, борьбой обви-няемых. "Каждый из этих людей в чем-то упорствует, -- сказал он, -- люди упорствуют во всем и повсюду. Для них ценны плоды этого упорства. Эти плоды они могут пожинать и использовать. С другой стороны, если им случается разочароваться в том, ради чего они упорствуют, они не умеют использовать навыки, приобретаемые в этой упорной борьбе. И в конце концов они приобретают лишь одно -- привычку постоянно в чем-то упорствовать". ПОЧЕМУ ДЕРВИШ СКРЫВАЕТ СВОЙ ИСТИННЫЙ ЛИК Сын Руми спросил отца: -- Как и почему дервиш скрывает свой истинный лик? Делает ли он это, надевая внешнюю личину? Скрывает ли он нечто внутри себя? Учитель сказал: -- Это делается самым различным образом. Некоторые пишут поэмы о любви, и люди считают, что они воспевают обычную любовь. Дервиш может скрыть истинную ступень, достигнутую им на Пути, освоив какое-нибудь ремесло. Есть среди дервишей писатели, есть торговцы, как Баба Фарид. Они могут являть самую различную внешнюю деятельность. Это может делаться, чтобы защитить себя от ограниченных людей. Некоторые, напротив, сознательно ведут себя так, что их действия вызывают неодобрение общества. Пророк в связи с этим сказал: "Бог сокрыл Людей Высшего Знания". Последователи Пути могут применять разные приемы, чтобы обрести покой, когда что-то может помешать им. Затем Учитель прочитал: "Вечнопознающие -- в исканиях скрывают они лик свой". Обычный человек воспринимает их совсем иными. Странствуют они в мире внутреннего света, творя чудеса наяву. Но кто же они в действительности, не знает никто. Мунакиб аль-Арифин МОЛИТВА ОБ УСОПШЕМ Суфйан Саури увидел похоронное шествие и присоединился к нему. У могилы он помолился об усопшем. После похорон люди начали говорить между собой, каким хорошим человеком был покойный. -- Напрасно я молился за него, -- сказал Суфйан, -- ибо когда вы слышите, что люди хорошо отзываются о ком-то, это верный признак того, что человек этот -- лицемер, даже если сам он того не осознает. Если же человек не лицемер, то всегда найдется много таких, кто будет отзываться о нем плохо. САУРИ О СОСРЕДОТОЧЕНИИ Великий Шибли посетил прославленного Саури. Учитель настолько ушел в самосозерцание, что ни один волосок на нем не шевелился. Шибли спросил: "Где научился ты такой неподвижности?" Саури ответил: "От кошки. Она наблюдала за мышиной норой с еще большим сосредоточением, чем то, что ты видел у меня". СТРАННОЕ ВОЛНЕНИЕ Однажды во время религиозного собрания Сахл Абдулах пришел в состояние сильного волнения, проявившегося и физически. Ибн Салим спросил: -- Что это за состояние? Сахл ответил: -- Вы ошибаетесь, если полагаете, что это вошла в меня сила. Напротив, это было следствием моей слабости. Один из присутствовавших заметил: -- Если это слабость, то что же такое сила? -- Сила, -- ответил Сахл, -- это когда нечто подобное входит в человека, а его ум и тело ничем этого не проявляют. ОСЕЛ Сахл, вместе с Ибрахимом, сыном Адама, отправился в путешествие и в пути заболел. Он рассказывает, что Ибрахим продал все, что у него было, и истратил деньги на нужды больного друга. Однажды Сахл попросил о каком-то редком кушании, и Ибрахим продал своего осла, чтобы купить его. Когда Сахл начал поправляться, он спросил Ибрахима: -- А где осел? На чем же я поеду? -- Я осел, -- ответил Ибрахим и подставил плечи. И до конца путешествия он нес Сахла на себе. ИБН-САЛИМ Толпа народа собралась перед домом ибн-Салима. Они просили его произнести речь и обратились к нему со словами: "Твои ученики ждут тебя". Он ответил: "Это не мои ученики -- но ученики моих слушателей. Мои ученики составляют меньшинство". ОТВЕТСТВЕННОСТЬ УЧИТЕЛЯ Хаджи Бекташ назначил Нур ад-дина Шакмака своим халифом в самой северной провинции. К тому времени у шейха Шакмака было уже много учеников, ибо благодаря его усердию в изучении наследия древних учителей вокруг него сложилось несколько групп изучающих. Кроме того, он имел близкий контакт со многими из учителей. Хаджи преподал ему учение, которое внешне сильно отличалось от тех традиционных обычаев и образа мышления, к которым привыкли его ученики. Шакмак попытался уклониться от ответственности, умоляя Хаджи взять к себе его паству. Но Хаджи Бекташ отклонил его предложение, сказав: "Только действуя в качестве посредника между мною и своими людьми, ты сам сможешь стать преображенным". Шакмак опасался, что это новое учение подорвет его авто-ритет. "Если твое учительство основано только на авторитете, ты вообще не Учитель", -- сказал Хаджи Бекташ. Скоро некоторые ученики Шакмака пришли к Хаджи Бекташу с жалобой, что их Учитель начал вести себя очень странно. "Мы лишены возмож-ности спокойно исполнять свои привычные обязанности", -- говорили они. "Именно этого я и хочу", -- улыбнулся Хаджи. Другие ученики опасались, что влияние, оказанное Хаджи на Шакмака, скажется также и на них. Когда это дошло до Хаджи, он сказал: "Они видят, как Шакмак меняется в лучшую сторону,