ца, чтобы покинуть Рилланон на первом же судне, отплывающем на запад с утренним приливом, как дверь их комнаты отворилась и на пороге появился герцог Келдрик. - Вот и хорошо, что вы успели собраться,- сказал он вместо приветствия. - Ведь король грозился, что прикажет повесить шпионов. И я склонен опасаться, что угрозу свою он выполнит. - Неужто его величество принял нас за шпионов? - изумился Лори. Герцог печально вздохнул. - Кто знает, что он в самом деле думает, чему верит, чего опасается? Как можно понять ход мыслей безумца? Беда еще и в том, что многих здесь как нельзя более устраивает такой ход вещей. Они втерлись в доверие к недужному королю и, подогревая его страхи и мнительность, умело обращают гнев Родрика против тех, кто стоит на их пути. Боюсь, что в скором времени и я паду жертвой их интриг. Касами дотронулся до рукоятки своего меча. - Тогда почему вы не отправитесь к герцогу Боуррику вместе с нами, ваше сиятельство? - Потому, чужеземец, - гордо выпрямившись, ответил старый герцог, - что я слуга моего отечества и долгом своим почитаю стоять на страже его интересов. Пока это в моих силах, я защищаю страну от происков тех, кто может причинить ей вред, пользуясь нездоровьем Родрика. А кроме того, я - верноподданный его величества, я верен тому, кто в настоящую минуту занимает трон Королевства, каким бы недугом он ни страдал. - Я понимаю вас, герцог, и на вашем месте поступил бы так же. Вы - отважный человек, - произнес Касами. Герцог вяло отмахнулся от этой похвалы чужеземного воина. - Прежде всего я - усталый человек, обремененный множеством забот и обязанностей. Родрик теперь спит, приняв из моих рук успокоительное снадобье. Пока еще, как видите, я не утратил его доверия. Когда он проснется, вам ради вашей безопасности следует находиться уже в открытом море. Отправляйтесь к лорду Боуррику и расскажите ему обо всем, чему были свидетелями. Ведь он теперь - законный наследник бездетного Родрика. Выйдя из комнаты вместе с Лори и Касами, герцог приказал стоявшим у дверей гвардейцам проводить гостей в гавань и доставить на борт "Королевской Ласточки". - А это вы отдадите капитану, - сказал он, протягивая Лори свернутый вчетверо лист пергамента. - Это приказ, скрепленный королевской печатью, и предписывающий капитану доставить вас в Саладор. А вот еще один приказ лорда-канцлера. Он обязывает всех воинов армии Королевства оказывать вам всяческое содействие. - Герцог вручил Лори второй лист пергамента, и друзья заспешили вдоль по коридору следом за своими провожатыми. У поворота на лестницу Лори оглянулся. Герцог глядел им вслед с выражением печали и решимости на усталом, осунувшемся лице. Певец поймал себя на мысли, что ни за какие блага не согласился бы поменяться местами с лордом-канцлером Королевства. Всадники пришпорили коней и погнали их к вершине холма. Они приближались к расположению войск герцогов Брукала и Боуррика. На то, чтобы добраться сюда из Рилланона, им потребовался целый месяц. Сойдя с борта "Королевской Ласточки", бросившей якорь в Саладоре, они купили лошадей и продолжали путь верхом. Командиры патрульных отрядов, которые они встречали на дороге, ознакомившись с приказом лорда-канцлера, охотно предоставляли им свежих лошадей. Лист пергамента с подписью герцога Келдрика и королевской печатью позволил им благополучно миновать все заставы. Теперь они были уже почти у цели. Войска пришельцев нанесли сокрушительное поражение армиям Королевства и захватили территорию, прилегавшую к Северному перевалу. Теперь эльфы, гномы и гарнизоны Дальнего берега были отрезаны от основных сил Королевства. Сообщение с армиями герцогов прекратилось для них после гибели в пути всех почтовых голубей главной ставки. Командующие Западными армиями не ведали о судьбе других фронтов. Сражение, длившееся три дня и три ночи, завершилось накануне прибытия в эти края Лори и Касами. Повсюду они видели следы недавней трагедии. После поражения, нанесенного армиям войсками цурани, ставка герцогов была перенесена в глубь лесного массива, и, приближаясь к ней, друзья слышали отовсюду стоны раненых и видели искаженные отчаянием лица тех воинов, кому посчастливилось выйти из боя невредимыми. К просторной палатке, где располагался главный штаб войск, их проводил начальник караульной службы. Друзья спешились, и слуга отправился доложить о них герцогам. Через несколько минут навстречу им вышел высокий молодой человек с приветливым лицом, обрамленным светлой бородкой. Он был облачен в воинский плащ с гербом герцогства Крайди. Из-за плеча его выглянул дородный седовласый старик, в котором Лори, взглянув на его длинный балахон, без труда признал чародея. Следом за ними на поляну ступил великан в зеленой кожаной куртке с багровым шрамом на щеке. Лори сделал шаг навстречу молодому офицеру и, поклонившись, произнес: - Мы имеем сообщить нечто важное его сиятельству герцогу Боуррику. Юноша с горькой улыбкой ответил: - Вы можете изложить свое дело мне. Я - сын герцога, принц Лиам. Лори помотал головой. - При всем уважении к вам, ваше сиятельство, я не могу нарушить волю герцога Келдрика. Я должен лично встретиться с его сиятельством Боурриком. Молодой человек обменялся взглядом с дородным чародеем и, когда тот кивнул ему, отступил в сторону и приподнял кусок брезента, закрывавший ВХОД В крытый павильон. Он кивком приказал путникам следовать за собой. Войдя внутрь, они увидели огромный стол, заваленный пергаментными свитками, и несколько стульев. В походной печке у одной из брезентовых стен тлел огонь. Лиам отдернул занавеску, отделявшую главное помещение штаба от соседней комнаты. Там на узкой кровати лежал высокий худощавый мужчина с тронутыми сединой висками. Он был до самых подмышек укрыт шерстяным одеялом, из-под которого виднелись полотняные бинты, стягивавшие его грудь. У постели раненого сидел пожилой воин с длинными седыми усами. - Эти люди доставили нам известия от Келдрика, - шепотом сообщил ему принц. Старик вышел в просторный штабной павильон и, окинув Лори и Касами пытливым взглядом, отрывисто проговорил: - Я - Брукал. Боуррик, как вы видели, тяжело ранен, и я принял на себя командование Западными армиями. Вам следует передать послание герцога Келдрика мне. Поколебавшись, Лори сдержанно произнес: - Мы привезли вам плохие вести, герцог. Король Родрик отказался выслушать моего друга Касами, посланца императора Цурануани, желающего заключить мир с Королевством. Его величество находится во власти тяжкого душевного недуга. Герцог де Бас-Тайра умертвил принца Эрланда. Его сиятельство Келдрик полагает, что только лорд Боуррик смог бы спасти страну от гибели. Новости, сообщенные менестрелем, произвели гнетущее впечатление на всех присутствовавших. На несколько минут в палатке воцарилась зловещая тишина. Наконец герцог Брукал, покачивая седой головой, обратился к принцу: - Я понимаю, Лиам, что все ваши помыслы устремлены сейчас к раненому отцу. Но государственные дела не терпят отлагательств. На плечи ваши опустилась тяжелая ноша, принц! Ведь Боуррику не суждено оправиться от ранения. Дни его сочтены. Вам предстоит унаследовать его титул, а возможно, и престол Королевства. Ведь Эрланда нет в живых, а Родрик бездетен. Черный Гай, похоже, решил удержать за собой Крондор. Лишь вы могли бы этому воспротивиться. Все вельможи Запада последуют за вами, как прежде следовали за вашим отцом. Только от вас, Лиам, теперь зависит, начнется ли в нашей стране гражданская война. Глава 11. ВОЗВРАЩЕНИЕ Кровь впитывалась в песок огромной арены. Миламбер, сидевший на почетной трибуне для Всемогущих рядом с Хочокеной и Шимони, не раз пожалел о том, что позволил друзьям уговорить себя прийти на Большой Императорский стадион, где устраивались праздничные Игры в честь Ичиндара. Зрелище, которое так увлекало многотысячную толпу жителей Священного Города, запрудивших стадион, казалось Миламберу отвратительным. На арене одиночные бойцы и группы сражавшихся сменяли одна другую. Под одобрительные вопли горожан коротышки из Цубара храбро атаковали огромных насекомых, напоминавших чо-джайнов, но, в отличие от разумных муравьев, лишенных интеллекта. После окончания битвы служители в синих балахонах поспешно вынесли с арены трупы низкорослых бойцов и мертвых насекомых. Оставшиеся в живых побрели за ними следом. Многие из них едва держались на ногах, истекая кровью. Служители засыпали кровавые пятна чистым песком, разровняли его и отступили к краю арены. Трубы возвестили о начале следующего сражения. Дата Игр в честь императора Ичиндара была назначена давно, однако, к великой радости и гордости Стратега, организовавшего их, незадолго до их начала с планеты Мидкемия была получена весть о сокрушительной победе армий Цурануани над войсками Королевства. Когда герольд объявил об этом, толпа, собравшаяся на стадионе, разразилась ликующими криками. Один лишь император, восседавший на золоченом троне в окружении глав пяти самых могущественных кланов, остался недвижим и не разомкнул уст. Миламбер не сводил глаз с его юного, свежего лица. На секунду взгляды их встретились. Слабой, грустной улыбкой и едва заметным кивком головы император дал Миламберу понять, что знает о той роли, которая отводилась ему в мирных планах, что вынашивались долгих шесть лет и нынче оказалась под угрозой краха. Между тем кровавые побоища на арене продолжались. С все возраставшим возмущением Миламбер наблюдал за тем, как восемнадцать преступников, осужденных на смерть за кражи, убийства и поджоги, убивали и калечили друг друга острыми мечами и кинжалами, как две дюжины бойцов сражались с огромным харултом - клыкастым чудовищем, ростом своим превосходившим слона и двигавшимся с удивительным проворством. Четверо пленных, оставшихся в живых после этой отчаянной схватки, вступили затем в единоборство с пойманным специально для этих целей молодым свирепым тюном. Служители сбились с ног, унося с арены трупы, оторванные и отсеченные конечности и головы, уводя тяжелораненых и посыпая песком все новые и новые лужи крови. К горлу Миламбера подступила тошнота. Ему стало трудно дышать. Он не мог бы сказать, что вызывало в нем большее возмущение - готовность, с какой все эти люди жертвовали своей жизнью ради услаждения собравшихся, или кровожадный восторг, во власти которого находилась толпа зрителей. Больше всего его огорчило, что Всемогущие, не исключая и Шимони с Хочокеной, вполне разделяли настроение простолюдинов, то и дело оглашавших стадион восторженными криками. В глазах обоих чародеев при каждом ударе меча или кинжала, обрывавшем чью-то жизнь, мелькала кровожадная радость. Когда на арену вывели нескольких пленных мидкемийцев, которые должны были биться на мечах с жителями Турила, из уст его вырвалось: - Будь прокляты ваши кровавые забавы! - Поймав на себе недоуменно-испуганные взгляды нескольких Всемогущих, он добавил, возвысив голос: - А так-же и все, кто приходит в восторг от подобных возмутительных зрелищ! - Потише, Миламбер, - прошептал Хочокена. - Ведь и ты - цурани. Не забывай об этом и не принимай происходящее слишком близко к сердцу. Ты не сможешь ничего изменить, а твоя несдержанность лишь повредит тебе. - Ошибаешься! - воскликнул Миламбер, вставая со скамьи. - Я в силах изменить здесь очень многое и намерен теперь же заняться этим! Я не стану спокойно наблюдать, как мои соотечественники будут увечить и убивать турильцев, земляков моей жены! - Миламбер, молю тебя, остановись! - вскричал Хочокена, а Шимони ухватил его за руку. Но Миламбер резким движением высвободил запястье и откинул голову назад. Перед его взором вновь возникли огненные письмена, как уже бывало прежде, во время схватки о троллями и поединка с Роландом, но теперь он умел контролировать и подчинять себе ту огромную силу, что таилась в недрах его души. Он вскинул правую руку вверх, и над ареной внезапно взметнулась молния. Она со свистом и шипением обрушилась на воинов личной гвардии Стратега, которые вывели пленных на арену. Те из солдат, кто не был убит на месте, попадали на песок оглушенные и ослепленные яркой вспышкой и раздавшимся вслед за ней ударом грома. Взгляды ошеломленных зрителей обратились к Миламберу. Он обернулся к Хочокене и Шимони и вполголоса проговорил: - Позаботьтесь о безопасности императора. Всемогущие встали со своих мест и начали поспешно пробираться к трибуне, на которой стоял позолоченный трон Ичиндара. Они не могли догадаться, каковы были намерения их взбунтовавшегося собрата, но из слов его заключили, что Миламбер затевает нечто ужасное. Им следовало выполнить свой первейший долг - увести со стадиона Свет Небес. Времени терять было нельзя. Через несколько секунд императорский трон опустел. Вместе с Ичиндаром стадион покинули и оба чародея. - Кто осмелился нарушить ход Имперских Игр? - послышался справа, с почетной трибуны Стратега, голос Алмеко. - Я! - ответил Миламбер, окинув гневным взглядом приземистую фигуру Стратега в белых боевых доспехах и шлеме с огромным плюмажем. - Эти кровавые побоища должны быть прекращены! - По какому праву ты здесь распоряжаешься?! - проревел Алмеко. Жилы на его короткой шее вздулись, глаза едва не вылезли из орбит. Казалось, еще немного, н он набросится на волшебника с кулаками. - По праву Всемогущего, - вполне овладев собой, спокойно ответил Миламбер. Внезапно возле Алмеко появился один из нескольких преданных ему черноризцев, Хочокена и Шимони называли их "ручными" Всемогущими Стратега. - Ты позоришь звание Всемогущего! - пронзительно выкрикнул "ручной" маг, грозя Миламберу тощим пальцем. - Ты дерзнул оспорить приказ Стратега и тем самым посягнул на святые устои Империи! Миламбер усмехнулся и скрестил руки на груди. - Уж не хочешь ли ты потягаться со мной в нашем искусстве? Стратег склонился к щуплому чародею и прорычал, кивком указывая на Миламбера. - Убей его! Миламбер повел головой из стороны в сторону, и внезапно тело его оказалось укрыто прозрачным мерцающим куполом. Тщетно пытался "ручной" волшебник Стратега пробить эту защитную оболочку разрядами молний и огненными стрелами. Миламбер остался неуязвим. Черноризец, бросив на него исполненный страха и ненависти взгляд, пробормотал заклинание и исчез. Миламбер поднял руки над головой, и внезапно ясное синее небо заволоклось тучами. Солнце померкло, и в наступившей тьме над трибунами стадиона прогремел гром. Но его раскаты перекрыл голос чародея: - То, что ваши нравы оставались неизменными в течение тысячелетий, не может служить оправданием вашей возмутительной жестокости. Трепещите! Настал ваш судный час, и все вы признаны виновными! Еще несколько черноризцев исчезли с трибун. Остальные, чье любопытство оказалось сильнее страха, продолжали напряженно следить за действиями своего собрата, дерзнувшего бросить вызов Стратегу. Среди публики произошло движение. Те, чьи места располагались близ выходов, покинули стадион, но большинство остались, по-видимому, полагая, что все происходящее является продолжением празднества, затеянного ради их услады. Многие же были настолько пьяны, что при всем желании не смогли бы сдвинуться с места. Миламбер обвел глазами трибуны и произнес: - Вас веселит и радует бессмысленная гибель других. А каково будет вам самим, когда на вас падет гнев небес? Трепещите же, ибо в моей власти заставить их обрушиться на ваши головы! - Над стадионом пронесся резкий свистящий звук, и Миламбер, перекрывая его, выкрикнул: - Ветер! Ледяной ураган закружился над ареной и вскоре достиг трибун. Цурани, не привыкшие к холоду, скорчились на скамьях. Зубы их выбивали частую дробь, на глазах выступили слезы. Тех, кто пытался подняться на ноги, чтобы бежать прочь, порывы ветра опрокидывали навзничь. - Дождь! С небес низверглись потоки холодного дождя. Они залили всю арену, трибуны и павильоны. Вода падала на зрителей сплошной стеной, и многие, кого сбили с ног порывы ледяного ветра, захлебнулись ею и остались лежать в узких проходах трибун. Лишь теперь многие из Всемогущих осознали весь ужас происходящего. Некоторые из них лишились чувств, другие попытались привести в действие заклинание, с помощью которого они смогли бы перенестись в здание Ассамблеи, но действия их не привели ни к каким результатам. Казалось, гнев Миламбера, его магическая сила свели на нет все волшебные умения, коими они обладали до этого злополучного дня. Миламбер взмахнул рукой и произнес: - Огонь! И ледяной дождь сменился огненным. Стадион огласился пронзительными криками. В воздухе распространился сладковатый, тошнотворный запах горящей плоти. Миламбер скрестил руки на груди и обратил взор вниз. - Земля! Песок, покрывавший арену, подернулся легкой рябью, затем послышался оглушительный грохот, и почва стала колебаться. Деревянные трибуны пришли в движение. С треском ломались скамьи, барьеры, ограждавшие проходы, падали вниз, увлекая за собой и сидевших на скамьях людей. С неба на их головы продолжали падать капли огненного дождя. Рев ветра заглушал пронзительные крики раненых, доносившиеся отовсюду. Миламбер поднял руки над головой и соединил ладони, и в то же мгновение буйство стихий прекратилось. Небо стало синим, как прежде, и жаркое солнце осветило поломанные скамьи трибун, камни ограждения арены, вывороченные из гнезд, и раненых цурани, корчившихся в лужах крови. Стратег по-прежнему стоял на своей трибуне напротив волшебника, бросившего ему вызов. Губы Алмеко беззвучно шевелились, застывшие от ужаса и отчаяния глаза были устремлены вниз, на арену. Последним, что увидел Миламбер, произнося заклинание, был сверкавший в лучах солнца клинок меча, которым Стратег пронзил свою грудь. Пошатнувшись, он упал на ограждение трибуны. Руки его бессильно свесились вниз. Через мгновение Миламбер очутился в саду у своего дома, где Кейтала играла с Уильямом в прятки. - Что с тобой, любимый? - встревоженно спросила она, подбегая к мужу. Уильям высунул голову из-за толстого древесного ствола и, смирившись с тем, что игра внезапно прекратилась, неторопливо побрел к родителям. - Я расскажу тебе обо всем после, - пообещал Миламбер. - А теперь нам надо не мешкая бежать отсюда. - А куда? - с любопытством спросил мальчик. Миламбер поднял его на руки и с ласковой улыбкой ответил: - Мы отправимся туда, где я родился и вырос. Я очень надеюсь, что ты будешь вести себя как настоящий мужчина - не хныкать, не жаловаться и не досаждать маме. Договорились? Уильям нехотя кивнул. - Нетоха! Алморелла! - позвал Миламбер. Слуги выбежали из дома на зов своего господина. Нетоха поклонился, Алморелла же бросилась к Кейтале. В свое время та настояла, чтобы Миламбер взял ее подругу в их новый дом близ Онтосета, и с тех пор женщины были неразлучны. - Вы покидаете нас, - догадалась Алморелла, окинув беглым взглядом встревоженные лица Миламбера и Кейталы. По щекам ее заструились слезы. - Мы не можем оставаться здесь, не подвергая себя опасности, - кивнул Миламбер. - Я дарю этот дом тебе, Нетоха. А ты, Алморелла, согласно моей воле, которую не сможет оспорить даже сам император, с нынешнего дня получаешь свободу. Я записал эти и другие мои распоряжения на пергаменте на случай моего внезапного вынужденного бегства с Келевана. Свиток лежит на верхней правой полке в библиотеке. Алморелла кивнула и заплакала еще горше. - Вы слишком добры к нам, господин, - пробормотал Нетоха. - Я знаю, что вы любите друг друга, - улыбнулся Миламбер. - Пусть боги даруют вам долгую, счастливую жизнь. И вот еще что, Нетоха, я отдаю нижнее пастбище в распоряжение пастуха Ксанотиса и его семьи. Надеюсь также, что ты будешь милостивым и справедливым господином для всех слуг и рабов этого дома. - Не сомневайтесь в этом. Всемогущий, - со слезами на глазах пробормотал Нетоха. - Я... я желаю вам всяческого благополучия. Да хранят вас боги! Попрощавшись со слугами, Миламбер повлек Кейталу и Уильяма в комнату, пол которой был испещрен магическими узорами. - Нам надлежит посетить старого Камацу, прежде чем мы направимся ко входу в небесный коридор, - сказал он, беря Уильяма на руки и привлекая Кейталу к себе. Через мгновение они очутились в кабинете главы рода Шиндзаваи. При виде Миламбера и его семьи старый Камацу поспешно вскочил с подушек и всплеснул руками. - Всемогущий! Что случилось?! Миламбер пересказал ему события истекшего дня. Слушая его, Кейтала все больше бледнела. Глаза ее были полны отчаяния. Но она не посмела вмешаться в разговор мужчин и опустилась на подушки в углу комнаты, взяв уснувшего Уильяма на колени. - Вам и в самом деле следует торопиться, - кивнул Камацу, когда рассказ Миламбера подошел к концу. -Ведь приближенные Стратега не успокоятся, пока не добьются вашего изгнания из Ассамблеи, а затем найдут способ умертвить вас. Миламбер помотал головой. - Вовсе не это страшит меня, Камацу. Я смог бы противостоять им, невзирая на угрозу для моей жизни. Видят боги, я одолел бы их. Но я покидаю вашу планету потому, что считаю себя прежде всего слугой Империи. Долг повелевает мне переместиться за ее пределы, ибо иначе в Ассамблее и в Высшем Совете начнутся раздоры и кровавые распри, которые ослабят государство, и без того переживающее тяжелые времена. Но прежде чем я вернусь на Мидкемию, я хотел бы узнать, какие вести получены вами от Касами и Лори. Все ли у них благополучно? Камацу удрученно вздохнул. - Вестей от моего сына и Лори все еще нет. Мой младший сын сообщил, что они, как и было намечено, в первом же бою покинули ряды сражавшихся и затаились в лесу. Мы можем только гадать, добрались ли они до столицы вашего Королевства и удалось ли им передать монарху послание нашего императора. Миламбер нахмурился и пробормотал: - Теперь, после победы ваших войск над армией герцога Боуррика, мы, возможно, не должны даже мечтать о скором заключении мира. - Напротив, - возразил Камацу, и губы его тронула улыбка, - сейчас самое благоприятное время для решительных действий сторонников заключения мира. Ведь позор, который вы сегодня навлекли на Стратега, на его клан и всю партию Войны, ослабит их позиции в Совете. Нам надлежит воспользоваться этим. - Он осторожно дотронулся морщинистой рукой до плеча Миламбера. - Но вам надо торопиться. Всемогущий! Возможно, в эти самые минуты кое-кто уже составляет заговор с целью вашего устранения. Миламбер кивнул. - Спасибо вам за все, господин Шиндзаваи. Надеюсь, что настанет день, когда мы снова встретимся - как старые друзья, как люди, уважающие друг друга. Я многому научился у вас. Да хранят вас боги! - Я тоже надеюсь на это и буду молить небеса о вашем здравии и благополучии. Если вам доведется встретить Касами, скажите ему, что отец любит его и помнит о нем! - Обещаю вам это, Камацу. А теперь прощайте! Вынув из поясного кармана амулет, Миламбер подозвал к себе Кейталу с ребенком, обнял ее за плечи и произнес слова магической формулы. Часовой едва не подпрыгнул от удивления и испуга, когда перед ним неожиданно появились высокий чародей в черной сутане и женщина с ребенком на руках. Все трое молча направились ко входу в Звездные Врата, расположенному в нескольких сотнях ярдов от сторожевого поста. Солдат проводил их оторопелым взглядом. На платформу с укрепленными по ее краям высокими столбами поднимались отряды воинов. Миламбер отрывисто приказал офицеру, ответственному за перемещение войск: - Велите им пропустить нас! - Как прикажете, Всемогущий! - поклонился тот и крикнул воинам, чтобы те посторонились. Миламбер взял Кейталу за руку и подвел ее к платформе. Через мгновение их окутало облако мглистого тумана, пронизанное исходившим ниоткуда пульсирующим светом множества разноцветных искр. Миламбер сделал шаг вперед, ведя Кейталу за собой. Они ступили на землю посреди цуранийского лагеря в долине у Серых Башен. Уильям так и не проснулся. На темном небе ярко горели звезды. Солдаты грелись у походных костров. К Миламберу и Кейтале подбежал офицер караульной службы. - Что вам угодно. Всемогущий? - У вас в лагере есть лошади? - Есть. - Приведите нам двух оседланных. - Как прикажете, Всемогущий! Офицер приказал одному из воинов привести с поляны двух лошадей для Всемогущего. Когда на лицо его упал отблеск одного из костров, Миламбер узнал в нем Хокану. Тот жестом предложил ему отойти в сторону от костра, чтобы никто не смог подслушать их разговор. - До нас дошли слухи о катастрофе на Имперских Играх, которую один из Всемогущих вызвал с помощью своего искусства, - прошептал младший сын Шиндзаваи. - Мне думается, это были вы. - Поэтому я и покинул Келеван. - Многие из офицеров в нашем лагере душой и телом преданы Стратегу. Мне страшно помыслить, что стало бы с вами, узнай они о вашем появлении здесь. - Я не собираюсь задерживаться в лагере, Хокану, - улыбнулся Миламбер. - Мне больше всего на свете хочется как можно скорее оказаться вдали от него. Для этого я и просил тебя предоставить нам с женой лошадей. Я только что виделся с твоим отцом, Хокану. Он очень тревожится за Касами. На твоем месте я вернулся бы к нему при первой же возможности. - Так я и сделаю, Всемогущий. Прошу вас, если вы увидите моего брата, передайте ему, что я жив и вскоре вернусь на Келеван. Миламбер кивнул, и Хокану вернулся к походному костру. Молодой воин привел с поляны двух рыжих лошадей. Миламбер помог Кейтале взобраться в седло. - Старайся крепче держать в руках поводья, дорогая, - сказал он ей и вспрыгнул на спину своей лошади. Кейтала передала ему спящего Уильяма. Они молча покинули расположение цуранийских войск и стали спускаться с холма. Часовые и командиры дозорных отрядов несколько раз окликали их, но при виде черной сутаны Миламбера почтительно кланялись и предлагали продолжить путь. Кейтала без труда удерживалась в седле. Она смотрела вокруг расширившимися от страха глазами. Стремительное перемещение с одной планеты на другую через небесные врата так подействовало на ее воображение, что она все еще не могла прийти в себя. Все, на чем останавливался ее взгляд, казалось ей опасным и непривычным. Но из уст ее не вырвалось ни единого вздоха, ни слова жалобы. Она готова была разделить судьбу своего мужа и следовать за ним повсюду, куда бы ни лежал его путь. Над густым лесом занимался рассвет. У края тропинки всадников остановил повелительный окрик: - Стойте! Кто вы такие? Из-за дерева появился часовой в коричневом плаще с эмблемой в виде чайки с золотой короной. Невысокий мужчина в черной сутане спешился, взял на руки ребенка и помог ехавшей рядом с ним женщине сойти на землю. - Я - Паг из Крайди! - с улыбкой ответил он воину. Глава 12. НАСЛЕДНИКИ Паг склонился над ложем умиравшего герцога. Лиам, Кулган, Мичем и Брукал стояли поодаль. - Я так рад, что ты вернулся, Паг, - прошептал герцог. Он тяжко закашлялся и, когда приступ миновал, бессильно опустился на подушки. В углах его рта появилась кровавая пена. - Пусть все подойдут сюда, - едва внятно пробормотал он. Все, кто собрался в палатке, обступили его ложе. - Лиаму и Кулгану известно, - сказал Боуррик, - что я оставил значительную сумму денег для учреждения в Королевстве школы магии. Здание для нее надлежит построить на острове посреди Звездного озера. Пусть ее возглавят Паг и Кулган. - Чародеи молча поклонились. Оба едва сдерживали слезы. Минуты герцога были сочтены. Все понимали это, но никто не в силах был не только вернуть его к жизни, но даже облегчить его тяжкие страдания. - Помнишь, Паг, - слабо улыбнулся Боуррик, - когда ты спас принцессу от троллей, я пообещал, что ты получишь от меня еще одну награду, помимо земельных угодий и придворного титула. - Паг кивнул. - Так вот, в королевских архивах хранится документ, составленный мною в те дни и засвидетельствованный Лиамом и Тулли. Согласно этому документу, ты принадлежишь к нашей семье и по праву можешь носить гордое имя кон Дуанов. Я знаю, что ты не посрамишь его! - Паг опустился на колени и приник губами к некогда могучей и сильной, а ныне безжизненной, бледной и иссохшей руке Боуррика. Герцог поднял затуманенные смертной пеленой глаза на Кулгана и прошептал: - Позаботься обо всех моих сыновьях, старый друг. - Что он имеет в виду? - встревоженно спросил Лиам, склонившись к уху герцога Брукала. - Что значит "обо всех" сыновьях? Ведь кроме меня и Аруты... Кулган, услыхавший слова принца, перебил его: - Это значит, что отец ваш дает имя и все полагающиеся по закону права своему старшему сыну Мартину. - Свидетель! - прохрипел Боуррик, взглянув на Брукала. - Что... что мне надлежит сделать? - растерялся старый герцог. Веки его глаз покраснели и опухли, по седым усам струились слезы. - Ты должен засвидетельствовать последнюю волю его сиятельства, - шепнул Кулган. - Клянись! - Я, Брукал, герцог Вабона, свидетельствую, что находился при последнем волеизъявлении герцога Боуррика Крайдийского и готов повторить услышанное мною из его уст всюду, где это будет потребно, - дрожащим, надтреснутым голосом пробормотал старик. Боуррик вздохнул и, собрав последние силы, прошептал: - Я дурно поступил с Мартином, но ты, Лиам, должен загладить мою вину перед ним. Обещаешь? - Обещаю, отец! Герцог взглянул на сына с любовью и благодарностью и закрыл глаза. Кулган приподнял его руку и, бережно опустив ее на ложе, обернулся к Лиаму. - Все кончено. Лиам опустился на колени у постели отца. Тело его сотрясали рыдания. Паг, понурившись, вышел из палатки. За ним последовали и остальные, оставив нового герцога Крайдийского наедине с его неутешным горем. - Но ведь новый Стратег, которого Совет изберет в ближайшие дни, предпримет решительное наступление на Западные армии Королевства, чтобы упрочить победу Алмеко и увенчать славой себя! - сказал Касами, выслушав рассказ Пага о причинах его бегства с Келевана. Стояла глубокая ночь. В палатке, которую Мичем отвел для Пага и его семьи, собрались Кулган, Мичем, Лори и Касами. Кейтала положила пару поленьев в едва тлевший огонь крошечной печки и села на постель сына, мирно дремавшего в обнимку с Фантусом. - В таком случае, Касами, - ответил Паг, - мне придется совершить отчаянную и опасную попытку закрыть Звездные Врата, чтобы воины с Келевана не могли попасть на нашу планету. Этой войне следует положить конец. Она обескровила не только Королевство, но и Империю. Кулган выпустил к потолку густую струю дыма и покачал головой. - Я понял далеко не все из того, что ты успел поведать мне, Паг, - задумчиво проговорил он. - Скажи, что может помешать им проложить новый небесный коридор со своей планеты на нашу? Ведь Всемогущие умеют пробивать бреши в пространственно-временной ткани космоса! - Дело в том, - ответил Паг, - что никто из них не в силах предугадать направление проложенного ими пути. Противоположный конец рифта, который существует ныне, уперся в поверхность Мидкемии лишь по чистой случайности. Они могут, пока он существует, создать еще один или несколько коридоров, параллельных ему, но стоит ему исчезнуть, и жители Келевана не смогут больше проникать на Мидкемию. - А ты здорово изменился, Паг, - вмешался в разговор Мичем. - Я так нипочем не признал бы в тебе того веселого мальчишку, что забавлялся с Фантусом, как теперь твой Уильям. Ты теперь выглядишь так, словно держишь на плечах весь мир с его бедами и горестями. - Не один мир, - с грустной улыбкой поправил его Паг, - а два, друг Мичем! Они проговорили до самого рассвета. Донесшееся из леса пение труб прервало Кулгана, который рассказывал Пагу о переменах, происшедших с его другом Томасом, на полуслове. Все, кто находился в палатке, прислушивались к этим звукам с тревогой и недоумением. Вскоре к пению труб присоединился бой барабанов и цокот копыт. В палатку вбежал Лиам и, крикнув: "Сюда едет король!" - бросился прочь. Оба герцога, офицеры Западных армий и большинство солдат вышли на просторную поляну у штабного павильона и с растерянностью, недоумением и страхом наблюдали, как монарх гарцевал меж двух рядов гвардейцев, выстроившихся шеренгой. - Что, не ожидали? - расхохотался Родрик, натягивая поводья и обводя глазами лица собравшихся. - Забыли, как надлежит приветствовать своего короля?! - Он нахмурился и погрозил Брукалу пальцем. - Ваше величество... Ваше... Ведь вы не предупредили нас о своем... Мы не знали... - залепетал старик. - А это я нарочно! - усмехнулся король. - Мне доложили о вашем позорном поражении, и я решил сам научить вас, как надо воевать! Я привело собой Восточные армии! Они будут здесь с минуты на минуту, и я сам поведу их в бой! Присутствующие настолько опешили от этого заявления, что никто из них не нашелся с ответом. - Кто это такой? - сурово спросил Родрик, кивнув в сторону Лиама. - И почему он одет в плащ с гербом Крайди?! - Это герцог Лиам Крайдийский, - с поклоном ответил Брукал. - Он унаследовал этот титул от его сиятельства Боуррика, скончавшегося от ран минувшей ночью. - Ах вот как! - взвизгнул Родрик. - Унаследовал?! А меня спросить позабыли?! Не будет он герцогом, если я этого не пожелаю. - Воля ваша, - сдержанно поклонился Лиам. - Скажи спасибо, что отец твой умер своей смертью, - плаксиво воскликнул король. - Ведь он замышлял предательство, и я повесил бы его, останься он в живых! Все вы готовы предать меня при первой же возможности! Услыхав столь незаслуженное оскорбление в адрес отца, чье тело едва успело остыть, Лиам схватился за рукоять своего меча. Брукал удержал его за руку. Жест этот не остался незамеченным королем. - Что это?! - воскликнул он. - Ты хотел поднять оружие против меня, своего монарха?! Эй, стража! Схватить его и связать! Я прикажу повесить его, когда вернусь с поля боя! К Лиаму бросились шестеро дюжих гвардейцев. По глазам окружавших его офицеров Западных армий и их подчиненных принц видел, что, скажи он хоть слово, и все эти люди бросятся ему на помощь. Им ничего не стоило бы уничтожить немногочисленную личную гвардию короля и освободить сына покойного Боуррика. Но это неминуемо привело бы к гражданской войне, и Лиам покорно протянул свой меч офицеру гвардии. Его отвели в пустовавшую палатку. Проводив принца гневным взглядом, Родрик с улыбкой обратился к Брукалу. - Ты - один из немногих, кто остался верен мне, герцог! Ты поведешь в бой отряды Западных армий, а Восточными буду командовать я. - Слушаюсь, ваше величество. К Пагу, остановившемуся в нескольких шагах от герцога, неслышно подошел Лори и тронул его за рукав. - Нам лучше вернуться в палатку, - прошептал он. - Во всяком случае, мне. Ведь если король меня узнает, сидеть мне связанным вместе с несчастным Лиамом! - Я пойду с тобой. - Касами и Мичем уже ожидают нас там. Через несколько часов, когда солнце поднялось над верхушками деревьев, в лагерь прибыли первые отряды Восточных армий. Вскоре, развернув боевые знамена, соединенные войска Королевства Островов двинулись на штурм цуранийских позиций в долине Серых Башен. Колонну возглавлял Родрик верхом на огромном черном жеребце. - Теперь нам остается только одно - ждать, со вздохом сказал Паг, выходя из палатки. - Этот венценосный безумец, похоже, ищет своей гибели, - отозвался Мичем, сплюнув в сторону. - Где это видано, чтобы король так рисковал собой? - Одни боги ведают, что творится в его больной голове, - затянувшись из своей трубки, пробормотал Кулган. - Он не отвечает за свои поступки, но противоречить ему не осмеливается никто из его разумных и трезво мыслящих подданных. Да свершится же то, что угодно богам! На закате в лагерь прискакал гонец в пыльном и запятнанном кровью плаще. - Победа! - возгласил он, спешиваясь и беря из рук подбежавшего слуги мех с вином. - Меня прислал герцог Вандрос. Мы оттеснили неприятеля в середину долины и освободили все завоеванные цурани земли к востоку от Серых Башен. Это наш день! - Он приник губами к меху и стал с жадностью пить вино. Струйки красной жидкости стекали с его подбородка, заливая грудь, но, не обращая на это внимания, солдат продолжал пить, пока не опустошил вместительный мех. - Погибли Ричард Саладорский, граф Силденский и несколько других вельмож, - сказал он, утолив якажду. - А король наш ранен. Его скоро доставят сюда на носилках. - Он что же, совсем плох? - спросил Кулган. - Ранен в голову, - флегматично отозвался гонец. -Да вы и сами увидите. - И, не говоря более ни слова, он направился к походной кухне. Когда на поляну прибыли конные носилки с раненым Родриком, солнце до половины зашло за горизонт, окрасив палатки и примятую траву в зловещий багрово-красный цвет. Лицо короля было белым, как полотно. Его рыжеватые волосы слиплись от запекшейся крови, череп был рассечен цуранийским мечом. При одном взгляде на монарха всем собравшимся у носилок стало ясно, что он не протянет и нескольких минут. - Отнесите его величество в мою палатку! - распорядился Кулган. - Я перевяжу его рану и напою его целебным снадобьем. - Нет, не троньте меня, - слабым голосом возразил Родрик. - Мне уже ничем нельзя помочь. В наступившей тишине стало слышно, как дыхание со свистом вырывалось из его посиневших губ. - Лиам... - прошептал король. - Приведите сюда Лиама. Вскоре принц предстал перед Родриком в окружении гвардейцев, которые стерегли его, связанного, с самого утра. - Я был болен, герцог Лиам. Не так ли? - силясь улыбнуться, спросил Родрик. - Ваше величество! - и принц опустился на колени перед носилками. - Не возражай мне. Я был болен, но никто из вас не решился сказать мне об этом. - Он помолчал и едва внятно пробормотал: - Да я бы и не поверил вам. В лагерь один за другим возвращались отряды, принимавшие участие в бою с цурани. Паг различил знамена Рэна, Садары, Вабона, Родеза, Тимонса. - Не хватает только Бас-Тайры, - шепотом сказал он Касами и Лори. - Этому Гаю нельзя отказать в уме и дальновидности! Он отсиживается в Крондоре, ожидая, когда престол освободится. Солдат и офицеров, плотным кольцом обступивших носилки Родрика, растолкал вернувшийся с поля боя герцог Брукал. Он опустился на колени рядом с Лиамом. - Вот ты и засвидетельствуешь мою последнюю волю, - прошептал Родрик. -Я... я к услугам вашего величества, - со вздохом отозвался герцог. - Лиам, дай мне руку! - потребовал король. Когда принц сжал пальцами его вялую ладонь, монарх собрал последние силы и внятно, отчетливо проговорил: - Мы, Родрик, четвертый правитель Королевства Островов, носящий это имя, находясь на смертном одре, назначаем наследником престола и единоличным властителем нашей державы присутствующего здесь Лиама кон Дуана, принца крови и нашего кузена, как старшего из представителей царствующего дома. Лиам бросил на Брукала тревожный взгляд, но тот жестом приказал ему молчать. - Я, Брукал, герцог Вабона, свидетельствую это! - Да простят меня все, - проговорил король, - кому я причинил зло! Я сожалею о кончине Эрланда, виновником которой считаю в первую очередь себя, и о казни, учиненной над Керусом. Разум мой, долгие годы находившийся во власти демонов, ныне снова стал ясен, дабы я мог раскаяться в содеянном перед кончиной. - Он с мольбой взглянул на Лиама и добавил: - Но прошу тебя, принц, не чини расправы над кузеном своим Гаем де Бас-Тайрой! Он действовал по моему повелению и потому не заслужил позорной смерти! - Обещаю вам это, ваше величество! Из уст короля вырвался слабый стон, и голова его бессильно свесилась на грудь. Кулган подбежав к монарху, пощупал его запястье. - Его величество еще жив, но навряд ли он придет в сознание до самой своей кончины. Отнесите его в палатку! - велел он гвардейцам. Лиам схватил Брукала за руку. - Герцог! Вы дали ложное свидетельство и принудили меня пойти против моей совести! Ведь старший в нашей семье не я, а Мартин, и вы поклялись отцу защищать его права. - Потише, ваше высочество, - возразил старый герцог. - Неужто вы не понимаете, что, если Мартин будет объявлен наследником, это даст Гаю право оспаривать его права, ведь старший сын герцога рожден вне брака! Если вы, подобно мне, желаете уберечь страну от гражданской войны, вам надлежит именоваться наследником престола вплоть до дня коронации, когда все соискатели предстанут перед священниками Ишапа и Советом лордов, будь он трижды неладен. А произойдет это, как вам известно, на тринадцатый день после погребения его величества Родрика в королевском склепе Рилланона. Лиам тяжело вздохнул и наклонил голову. - Вы правы, герцог. Мне не остается ничего другого, кроме как объявить себя наследником согласно воле монарха. У меня будет достаточно времени все как следует обдумать до дня коронации. Солдаты отдыхали у костров, освещавших поляну тусклым красноватым светом, когда Кулган вышел из своей палатки и крикнул: - Король умер! Он протянул подбежавшему Брукалу перстень с королевской эмблемой, снятый им с руки покойного Родрика, и герцог надел его на средний палец Лиама. - Король умер! - наперебой выкрикивали солдаты и офицеры, окружившие герцога, Кулгана и принца. - Король умер! Да здравствует наследник! Да здравствует Лиам! Принц жестом приказал толпе умолкнуть, и на поляне вмиг воцарилась тишина. - Нынче - день глубокой печали, а не торжества, - сказал Лиам. - Нам надлежит встретить рассвет в молчании и молитвах о душах тех, кто покинул этот мир в минувшие сутки. Помянем же добрыми словами отца моего, герцога Боуррика, и всех, кто сложил головы в долине Серых Башен, и нашего почившего монарха Родрика Четвертого! Через четыре дня принц получил весть с Келевана. Император извещал его о своем согласии на заключение мира. Пергамент с мирным предложением Лиама доставил в Ассамблею командующий цуранийскими войсками Ватаун. В ночь, когда скончался Родрик Четвертый, Паг продиктовал текст мирного предложения Лиаму, скрепил свиток черной печатью Всемогущего, облачился в свой черный балахон и отправился в долину. Принц, герцог Брукал и Кулгаи ловили каждое слово Пага, переводившего послание Ичиндара на королевское наречие. Юный император намеревался лично прибыть на Мидкемию в течение ближайшего месяца, чтобы подписать договор о мире с королем, которого изберет к тому времени Совет лордов. Когда эту новость сообщили воинам и их командирам, в огромном лагере началось такое веселье и ликование, что Пагу и Кулгану, уединившимся в палатке чародея, пришлось прибегнуть к своему искусству, иначе они не смогли бы расслышать друг друга. Оба чародея пробормотали магические формулы, и шум, крики, бой барабанов и топот множества ног внезапно смолкли. В палатке воцарилась тишина, ибо звуки из внешнего мира перестали в нее проникать. - Ну вот, Паг, - с усмешкой проговорил Кулган, глядя на ученика своими лучистыми синими глазами. - Теперь мне придется брать у тебя уроки. Ведь ты смог без всякого внешнего фокуса проделать то, для чего мне потребовался амулет. - И он разжал ладонь, на которой поблескивал металлический шарик. - Но я по-прежнему не знаю, как подступиться ко многому из того, что не составляет для вас никакого труда! - возразил Паг. - Скажешь тоже! - и Кулган погрозил ему пальцем. - Но я всегда возлагал на тебя надежды, дружок. Даже в ту пору, когда ты не умел привести в действие простейшие из заклинаний. - Но ведь тогда, в день Выбора, вы взяли меня в ученики из жалости, потому лишь, что меня не выбрал никто другой из мастеров. А я так мечтал стать воином или мореходом! - Это не совсем так, - чародей помотал головой и затянулся из своей неизменной трубки. - Я догадался о твоем даре еще во время нашей встречи, когда ты глядел в мой магический кристалл. Но мне не удалось развить твои способности, дружок. Какое счастье, что этим занялись Всемогущие на чужой планете. Теперь мы с тобой славно поработаем! Когда наш король и их император заключат мир, мы сразу же приступим к строительству школы магов и набору учеников. - Согласен. В палатку Кулгана заглянула Кейтала. Она собиралась передать мужу и придворному чародею приглашение принца на скромное торжество, которое он устраивал в штабном павильоне. Однако, увидев, что волшебники погружены в ученую беседу и не замечают ничего вокруг, она с улыбкой попятилась и задернула полог палатки. Глава 13. ОБМАН Тэйтар обвел глазами собравшихся в тронном зале членов королевского совета. Томас, как всегда, встал возле трона Агларанны. Кроме него и эльфов, сюда был приглашен Мартин Длинный Лук. Он остался у сплетенной из ветвей стены зала, за пределами Круга Совета. - Я имею сообщить вам, - прокашлявшись, повел речь старый Тэйтар, - что волшебники Эльвандара не склонны более видеть в присутствующем здесь Томасе одного из валкеру. - Рада слышать это, - улыбнулась Агларанна. - Но неужто ты считаешь это достаточным поводом для созыва экстренного совета? - Позвольте мне договорить, ваше величество. Нас тревожит неопределенность положения, занимаемого Томасом при дворе. Ведь он - отец вашего будущего ребенка! При этих словах королева побледнела и опустила глаза под пристальным взглядом Томаса. - Я... я не хотела говорить тебе, пока война не закончится, - пробормотала она. - Ты не должен думать ни о чем, кроме защиты Эльвандара от пришельцев. - Так это правда? - Да. У нас будет ребенок, Томас. - А посему вам следует сочетаться узами брака, - вставил Тэйтар. Принц Калин выступил вперед и окинул Томаса недружелюбным взглядом. - Учти, если ты намерен властвовать над нами, я воспротивлюсь этому. Я как законный наследник престола буду отстаивать свои права! Томас подошел к принцу и положил ладонь ему на плечо. - Успокойся, Калин! У меня и в мыслях не было притязать на трон и корону! И не я поднял вопрос о браке с твоей матерью! Но раз того требуют обстоятельства, - он с улыбкой взглянул на Агларанну, - я желал бы стать консортом, чтобы положение мое при дворе, как выразился Тэйтар, стало определенным. Я не претендую на какую-либо власть, кроме той, какой тебе будет угодно наделить меня. Если ты решишь отказать мне в этом, я беспрекословно покорюсь твоей воле. - Калин кивнул и вопросительно взглянул на Агларанну. - Желаете ли вы, королева, взять в мужья Томаса из Крайди? -строго вопросил Тэйтар. - Я желаю этого всем сердцем! - отозвалась Агларанна. - Имеет ли кто-либо из членов совета возражения против моего выбора? - Нет! Нет, не имеем. Мы согласны, - ответили эльфы. - Совет Эльвандара одобряет ваше решение, - подытожил Тэйтар. Калии подошел к трону матери и поцеловал ее руку. - Ты поступил мудро, - сказал он Томасу, - и решением своим предотвратил многие беды, которых я опасался. Благодарю тебя. - Разве я мог принять иное решение? - удивился Томас. - Твои права на престол неоспоримы, и я первым поднял бы свой меч против всякого, кто посягнул бы на них. Но я намерен требовать, чтобы дитя, родившееся от нашего брака, было признано законным принцем или принцессой! Пообещай мне, Калин, что позаботишься о нашем ребенке, когда мы с моей королевой отправимся на Благословенные острова. - Обещаю! - кивнул принц. Он поднял руки над головой и крикнул переговаривавшимся между собой членам совета: - Тише! Я объявляю Томаса из Крайди главнокомандующим войск Эльвандара и принцем-консортом королевы. Его слово отныне - закон для всех, кроме моей матери и меня. -Признаете ли вы это решение принца законным? - обратился Тэйтар к членам совета. Те молча поклонились сперва королеве, а затем Томасу. Мартин подошел к своему другу и обнял его. - Поздравляю тебя! Я покину Эльвандар с легким сердцем. Под сенью священных деревьев наконец воцарилось счастье и согласие! - Неужто вы собираетесь оставить нас? - спросила Агларанна. - Мне давно пора вернуться в Крайди, - со вздохом ответил Мартин. - Ведь войне не видно конца, и принцу Аруте могут понадобиться мои услуги. Да и Гаррет, боюсь, утратит свои навыки разведчика, нежась здесь на мягком ложе и объедаясь рагу из оленины. - Но ведь ты останешься на празднование нашей свадьбы? - с надеждой спросил Томас. Мартин начал было извиняться, но королева перебила его: - Мы устроим торжество завтра же поутру. - Что ж, - усмехнулся охотник. - В таком случае мы с Гарретом задержимся у вас еще на денек! В дверном проеме внезапно показалась приземистая фигура Долгана. Он приблизился к трону и поклонился Агларанне. - Примите мои поздравления, королева! - Да откуда же тебе известно о том, что здесь произошло? - удивился Калин. - Да мало ли откуда! - хитро прищурившись, усмехнулся гном. Агларанна засмеялась своим серебристым смехом. - Долган, ты неисправим! Ведь ты опять подслушивал у стены! - Просто прогуливался неподалеку, - с напускным смирением возразил Долган. - И случайно услыхал, о чем вы тут толковали. Лори перебрался через реку и спешился. Лиам не случайно поручил именно ему доставить в Эльвандар весть о скором прекращении войны. Безупречно владея цуранийским языком, менестрель легко миновал расположение войск противника, объяснив начальникам встреченных им патрульных отрядов, куда и зачем он направлялся. Он расседлал усталого коня и стал протирать его спину щеткой, вынутой из дорожной сумы. - Приветствую тебя. Лори из Тайр-Сога! Менестрель удивленно вскинул голову. Из-за толстого ствола дуба вышел невысокий темноволосый мужчина с седыми висками. Он был одет в коричневый балахон, подпоясанный веревкой, и опирался на гнутый посох из дубового корня. Лори был уверен, что никогда прежде не встречал его. - Разве мы знакомы? - спросил он. - Нет. Но я знаю, кто ты и куда держишь путь, - ответил незнакомец, неторопливо приближаясь к нему. - Скажи, что именно принц Лиам поручил передать королеве эльфов? На лице менестреля отразилась внутренняя борьба. Незнакомцу и впрямь было известно многое, он держался со скромным достоинством и дружелюбием. Менестрель готов был проникнуться доверием к нему и поведать о своей миссии, но ведь принц не уполномочил его сообщать кому-либо о его устном послании к Агларанне. - Поверь, расспрашивая тебя об этом, я руководствуюсь самыми добрыми побуждениями по отношению ко всем, кто живет на этой планете. - Лори все еще не решался ответить на вопрос незнакомца, и тот, усмехнувшись, проговорил: - Хорошо же, я докажу тебе, что знаю больше, чем ты полагаешь. Лиам объявлен наследником престола. Через две-три недели в долину прибудет император Цурануани, чтобы заключить с ним мирный договор. Именно это ты собирался поведать Агларанне, не так ли? Лори кивнул. - Видишь ли, я сам направлялся во дворец королевы эльфов. Давай-ка я передам ей сообщение Лиама, а ты, менестрель, возвращайся в лагерь принца. Но не говори ему о нашей с тобой встрече. Сообщи, что ты видел королеву и принца-консорта, что ты передал ей весть о скором прекращении войны. Ты можешь также заверить Лиама от имени Агларанны и Долгана, что эльфы и гномы явятся в долину на встречу с императором Ичиндаром. - Хорошо. Я так и сделаю, - согласился Лори. Он не знал, правильно ли поступает, но у него не хватило духу отказать незнакомцу, за мягкими, сдержанными манерами которого угадывались недюжинная сила и привычка повелевать. - Я скажу, что виделся о королевой эльфов и доставил ей сообщение принца Лиама. Когда незнакомец скрылся среди деревьев, менестрель облегченно вздохнул, поспешно оседлал коня и вновь перешел реку вброд. Он был рад, что избежал путешествия через заколдованный лес, полный тайн, чудес и опасностей. Ни Томаса, на Агларанну не удивило появление на огромной поляне, где торжество по поводу их свадьбы было в самом разгаре, невысокого человека с темной бородой и седыми висками, облаченного в коричневый балахон и опиравшегося на страннический посох. Приблизившись к почетным местам, на которых восседали королева и принц-консорт, Макрос поклонился и с улыбкой проговорил: - Примите мои приветствия и поздравления, ваши величества! - Добро пожаловать за наш стол. Черный Макрос! - ответила Агларанна. - Мы с Томасом и все мои подданные рады видеть тебя. - Я рад был бы принять ваше приглашение, - сказал Маркое и развел руками, - но у меня очень мало времени. Я должен заняться неотложными делами, но прежде... Прежде я хочу сообщить вам важные новости. Король Родрик Четвертый и герцог Боуррик скончались от ран, полученных в сражениях с цурани. Принц Лиам объявлен наследником престола. Услышав это, сидевший неподалеку Мартин побледнел и впился глазами в лицо волшебника. Томас сдержанно сказал: - Ты принес печальную весть, Макрос! Я не был знаком с королем, но хорошо знал и очень любил герцога Боуррика. Мне жаль принцев и принцессу, которые понесли тяжелую утрату. - Мартин Длинный Лук, - сказал Макрос, приблизившись к охотнику, - тебе надлежит немедленно вернуться в Крайди. Ты проводишь принцесс Аниту и Каролину в Крондор. Мартин собрался было заговорить, но волшебник жестом приказал ему молчать и склонился к самому его уху. Тихо, так что никто из находившихся поблизости не слыхал его, он прошептал: - Отец твой перед самой своей кончиной открыл Лиаму и герцогу Брукалу тайну твоего рождения. Он говорил о тебе с любовью и раскаянием. Охотник опустил голову, чтобы никто не увидел слез, застилавших его глаза. Макрос выпрямился и с улыбкой произнес: - Но у меня есть и радостные вести для всех вас. Через двадцать дней принц Лиам и император Цурануани Ичиндар встретятся в долине Серых Башен для заключения мира между Королевством и Империей! Радостные возгласы эльфов и гномов огласили огромную поляну и ее окрестности. Листья-светильники на волшебных деревьях вспыхнули ярче. - А теперь, ваше величество, - обратился Макрос к Агларанне, - я желал бы, если вы не возражаете, поговорить с вашим супругом наедине. - Ну разумеется. Макрос, - улыбнулась королева и шепнула Томасу: - Возвращайся поскорее. Волшебник быстро направился к краю поляны. Томас, поднявшись из-за стола, последовал за ним. Когда стволы деревьев скрыли их от пировавших у дворца, Макрос повернулся к Томасу и проговорил: - На тебя возлагается весьма ответственная и сложная задача, Томас. Но я уверен, что ты с ней справишься. Ведь именно тебе суждено положить конец этой войне. Томас удивленно пожал плечами. - Я не понимаю, о чем ты. Ведь бои закончились, и через три недели правители враждующих стран заключат мирный договор. - Войскам, которыми ты командуешь, надлежит атаковать цуранийскуго армию, когда Ичиндар и Лиам удалятся в шатер для подписания договора. Лишь этим можно будет предотвратить действия изменников, которые жаждут гибели Королевства и вынашивают коварные планы. Ты один сможешь сорвать эти планы и избавить страну от нависшей над ней угрозы. - О чем ты, колдун? - недоверчиво спросил Томас. - Я не могу сказать тебе большего, - покачал головой Макрос. - Ты приведешь свои войска в долину и дашь сигнал к наступлению, когда правители окажутся в шатре. - Не слишком ли многого ты хочешь от меня? _ возмутился Томас. - На каком основании ты требуешь от меня слепого подчинения твоим приказам? - Ты обязан мне столь многим, Томас из Крайди, что на твоем месте я не стал бы сомневаться в правомерности моих требований! - сурово произнес волшебник. В глазах его загорелись искры гнева, и добродушное, улыбчивое лицо на миг приняло столь свирепое выражение, что Томас в испуге попятился, чувствуя, как по телу его пробежал холодок. - Что... что ты имеешь в виду? - выдавил он из себя. - Я направлял твой путь и оберегал тебя от бед все эти долгие годы. Я вывел тебя к подземелью Руага, когда ты едва не заблудился в Мак Мордейн Кадале. Я оставил доспехи валкеру и молот Тоулина в сундуке дракона в чаянии того дня, когда вы с Долганом придете за ними. Не сделай я этого, и нынче от Эльвандара, который так мил твоему сердцу, осталась бы лишь горстка пепла. Я помог Тэйтару и его ученикам ослабить разрушительное воздействие чар Древнейших, которому ты подвергался, облачившись в доспехи Ашен-Шугара и взяв в руки его меч. Когда ты предавался мечтаниям и видел перед собой призраки прошлого, это я спасал тебя от безумия и возвращал твое сознание в настоящее. - Чародей отступил на шаг назад и возвысил голос. - Это я помог тебе выйти победителем из схватки с валкеру, изменив облик пленного цуранийского подростка. Я был неправ, говоря, что ты обязан мне многим. Ты обязан мне всем, Томас из Крайди. И тем, что остался в живых, и тем, что уподобился эльфам, не утратив силы и отваги Древнейших и своей человеческой души. - Кто же ты? - дрогнувшим голосом спросил Томас. Впервые с того дня, когда он нашел в сундуке Руага доспехи валкеру, душу его обуял ужас. Он понимал, что Макрос, обладавший огромной магической силой, мог бы в мгновение ока уничтожить все живое окрест, захоти он этого. Со страхом взглянув в лицо чародея, он обнаружил, что тот беззвучно смеется. - Прости,- пробормотал Макрос, издав легкий смешок. - Я забылся и наговорил лишнего. Я прошу, чтобы ты выполнил мою волю не из благодарности за все то, что я для тебя сделал, а из любви к этой планете, которой в одинаковой степени были подвластны и грозный валкеру, и мальчик из Крайди. Запомни, Томас, что если в решительный момент ты дрогнешь, если упустишь время, наша Мидкемия будет безжалостно уничтожена врагом. Клянусь тебе, что это правда. - Я сделаю все так, как ты велишь, - сдвинув брови, пообещал Томас. - А теперь возвращайся к своей красавице Агларанне, принц-консорт Эльвандара, - улыбнулся волшебник. - Я же должен торопиться в Каменную Гору к Харторну, чтобы приказать ему присоединиться к твоей армии, когда настанет время. - А он поверит тебе?- с сомнением спросил Томас. - Разумеется,- хохотнул Макрос. - Еще бы он мне не поверил. - Я соберу под свое знамя всех эльфов и всех гномов Серых Башен, - пообещал Томас. - И уничтожу изменников, замышляющих зло, без всякой пощады! Надо раз и навсегда положить конец этой войне. Макрос кивнул, взмахнул своим посохом и исчез. Томас поспешил к пирующим. Глава 14. ИЗМЕНА Все произошло так, как предсказывал Макрос. Томас и его воины, затаившись среди деревьев у восточной оконечности долины, видели, как из небесных врат выплыли носилки, на которых восседал юный император Ичиндар. Принц Лиам верхом на белоснежном жеребце ожидал его у выстроившихся для торжественного парада войск Королевства. Армия цурани была представлена немногочисленным отрядом не более чем в тысячу человек. Основные силы неприятеля покинули Мидкемию за несколько дней до встречи двух властителей. Лиам отсалютовал прибывшему императору и пригласил его в свой походный шатер, украшенный множеством знамен. Томас и эльфы видели, как Лиам под руку с императором Ичиндаром исчез в шатре. Следом за монархами туда вошли Арута, Кулган, отец Тулли и Паг, взявший на себя обязанности переводчика, а также граф Вандрос, герцог Брукал и несколько представителей знатнейших семейств Цурануани. Томас и его воины не сводили глаз с цуранийских солдат. Те стояли неподвижно, палимые яркими лучами летнего солнца. Вдруг воздух перед глазами эльфов и гномов заколебался, и в знойном мареве они увидели, как неприятельские солдаты схватились за рукоятки своих мечей и вынули их из ножен. - Вперед! - скомандовал Томас. - В атаку! Внимание Ичиндара и Лиама, провозгласивших тост за дружбу между Цурануани и Королевством, привлек донесшийся снаружи шум. Руки с воздетыми кубками замерли в воздухе. Властители двух государств обменялись недоуменными взглядами. В эту минуту полог шатра приподнялся, пропуская цуранийского офицера. - Измена! - выкрикнул он. - Ваше императорское величество! Лесные великаны и толстые карлики напали на наши отряды! Ичиндар бросился к выходу из шатра. Зрелище, представшее перед его взором, ошеломило его. - Так вот каковы ваши мирные намерения! - гневно бросил он Лиаму. - Изменники и предатели! Я уничтожу вашу страну! Он бросился прочь из шатра. Следом за ним на поляну выбежали остальные цурани, принимавшие участие в переговорах. Лиам не понял слов императора, но по его искаженному ненавистью и отчаянием лицу, по шуму и крикам, доносившимся с поляны, понял, что между противниками снова завязался бой. - Что... что случилось? - спросил он, растерянно обводя глазами своих приближенных. - Кто отдал приказ о наступлении? - Боюсь, что произошло недоразумение, - проговорил Паг, выходя на середину шатра. - Но оно может дорого обойтись нашей стране, если мы не предпримем срочных мер. - Что же ты предлагаешь? - с ноткой негодования в голосе спросил Арута. - Отказаться от боя? Отступить перед ничтожной горсткой цуранийских солдат, которые наверняка и повинны в случившемся? - Я не знаю, по чьей вине на нашей земле снова льется кровь, - глядя в глаза принцу, ответил Паг. - Но мне известно, что численность цуранийских войск превышает миллион. Если мы теперь же не закроем небесные врата, не уничтожим рифт, то через несколько часов вся эта огромная армия, отряды всех кланов, доныне не принимавших участия в войне, окажутся здесь. Они не оставят от Королевства камня на камне. Поверьте, ваши высочества, я знаю, что говорю. Лиам кивнул и с тяжелым вздохом проговорил: - Если ты и в самом деле способен закрыть рифт, действуй, Паг. Но прежде надо убедиться, что путь к Звездным Вратам открыт. Я не желаю, чтобы ты, единственный чародей на нашей планете, владеющий искусством Высшей магии, рисковал собой. Паг выглянул из шатра. Он видел, как немногочисленный отряд цурани кольцом окружил узкую платформу с установленными на ее концах столбами. Несколько придворных под руки вели к Звездным Вратам упиравшегося Ичиндара. Император то и дело озирался и выкрикивал угрозы в адрес коварных противников. Паг не мог разобрать его слов, но по лицу юного императора он видел, что тот, распалившись гневом, жаждал скрестить мечи с неприятельскими воинами. Но на подмогу к главам кланов поспешили солдаты, и вскоре Ичиндара насильно втащили в небесный коридор. Но силы противников были неравны, и через несколько минут воины Королевства оттеснили цуранийских солдат от рифтовой машины. - Я не знаю, удастся ли мне закрыть выход в небесный коридор и уничтожить рифт, - сказал Паг стоявшим возле него Лори и Кулгану. - Но по-моему, настало время попытаться сделать это. - Остановись! Паг взглянул туда, откуда донесся этот властный голос. Слева от шатра он увидел невысокого человека в коричневом балахоне. - Макрос! - воскликнул Кулган, ошеломленный этим внезапным появлением. - Я выполнил свое обещание, - с невеселой улыбкой проговорил волшебник, - и явился перед вами, когда вам понадобилась моя помощь. Тебе не удалось бы одному уничтожить космическую тропу на Келеван, - сказал он, обращаясь к Пагу. - Как, впрочем, и я не смог бы сделать это без тебя. Идемте же, крайдийские чародеи! Он взмахнул посохом, и через мгновение оказался у рифтовой машины вместе с Пагом и Кулганом. - Я вижу, мой посох при тебе, - усмехнулся он, глядя на Кулгана. - Покрепче упрись в землю его острием, если тебе дорог твой ученик. С помощью этого посоха ты сможешь помочь Пагу вернуться на Мидкемию из первозданного хаоса, в который мы с ним погрузимся через несколько минут. А пока выслушайте меня, вы оба! Когда рифт будет уничтожен, отправляйтесь не мешкая на мой остров. Там вы получите объяснение всему, что свершилось на Мидкемии и Келеване в последние несколько лет. - А что же ты? - спросил Кулган. - Не беспокойся обо мне, - усмехнулся Макрос. - Моя судьба давно предрешена. Как и твоя роль в этом спектакле! А теперь изо всех сил обопрись на посох, друг Кулган. И прощай! Нам пора! Он взял Пага за руку. Мгновение, и оба волшебника исчезли в пронизанной слабым мерцанием пустоте небесных врат. Паг, рассчитывавший попасть на Келеван вместе с Макросом, против всякого ожидания оказался в мглистом пространстве без света, без малейшего движения воздуха, без конца и без начала. Душу его объял ужас. Он был здесь совсем один! С трудом разжав онемевшие губы, он прошептал: - Макрос... Где-то вблизи послышался сдавленный смешок. - Я здесь, Паг. Ты не видишь меня, потому что тут нет и не может быть света. - Но где же мы? - Мы в пространстве между мирами, там, где прежде бушевали Войны Хаоса. Я приложил все свои силы к тому, чтобы изменить облик этого гиблого места. Иначе рассудок твой не выдержал бы представшего перед твоим взором жуткого зрелища. - Поторопимся, Макрос! Ведь там, на Мидкемии, каждую секунду гибнут люди! - Здесь нет времени, Паг. Сколько бы мы ни находились между мирами, ты вернешься в долину через сотую долю мгновения после того, как мы покинули ее. Ты мог бы состариться и умереть здесь, а там, где идет сражение, занесенный над чьей-то головой меч так и не успел бы опуститься на шлем жертвы! - Я преклоняюсь перед твоим могуществом. Макрос, - с чувством произнес Пат. - Ведь это ты много веков тому назад сдвинул в сторону рифт, сквозь который Враг пытался проникнуть на Келеван. Я узнал тебя! - А-а-а, так ты помнишь о моем маленьком фокусе? - хихикнул волшебник. - Я тогда и вправду был значительно моложе. Но рифт, о котором ты говоришь, образовался стихийно, и выходы из него не были закреплены на Келеване и в небесном пространстве, поэтому мне и удалось сместить его в сторону от твоей второй родины. Но тот звездный коридор, в котором мы находимся, я не смог бы сдвинуть с места даже на дюйм. Врата, ведущие в него с Келевана и Мидкемии, фиксируются с помощью рифтовых машин, которые приводят в действие Всемогущие. Единственное, что мы с тобой можем, - это уничтожить его. Но прежде чем это случится, я хочу сказать тебе следующее: ты многое поймешь, когда побываешь на моем острове. Некоторые из тайн происходящего откроются тебе, когда ты прочтешь мое завещание. Пока же прошу тебя об одном! Поверь, что все мои действия были продиктованы крайней, насущной, острейшей необходимостью. И не поминай меня лихом, дружище Паг. - А как же ты? - Я сумею позаботиться о себе, - усмехнулся Макрос. - А теперь возьми меня за руку и направь всю магическую силу, дарованную тебе богами, туда, где я нахожусь. Не мешкай! Паг протянул руку на звук голоса Макроса. Через мгновение ладонь его коснулась тонких пальцев волшебника. Внезапно вокруг заполыхали молнии, с шипением свиваясь в огромные клубки, и голос Пага, крикнувшего чародею: "Прощай!", потонул в оглушительных раскатах грома. Макрос исчез, и сразу же вслед за этим буйство стихий прекратилось так же неожиданно, как и началось. Оглушенный и ослепленный этой чудовищной атакой небесных сил, Паг очутился в кромешной тьме. Разум его отказывался воспринимать происшедшее, и вскоре он начал медленно погружаться в небытие. Вдруг откуда-то издалека до него донесся знакомый голос. Паг пытался и не мог вспомнить, кому он мог принадлежать. Голос звучал все настойчивее, и вскоре Паг почувствовал, как в грудь его уперся какой-то твердый предмет с острым концом. Последним усилием угасавшего сознания он заставил себя поднять руку и сомкнуть пальцы вокруг деревянного стержня. Посох... - Кулган? - едва разжимая губы, прошептал он и лишился чувств. Первым, что увидел Паг, очнувшись от забытья, было лицо склонившегося над ним старого чародея. - Хвала богам! - всплеснул руками Кулган. - Ты остался жив, дружок! А я уж и не надеялся, что сознание вернется в твое окоченевшее тело! - Это ты спас меня, Кулган, - прошептал Паг. - Ну уж, - смутился старик. - А даже если и так, то долг платежом красен. Ведь ты пожертвовал собой в этой самой долине, когда цуранийский волшебник хотел взять меня в плен! Паг слабо улыбнулся. - Это было так давно, Кулган! Скажи лучше, что здесь происходит? - Рифт уничтожен. Неприятельские воины во главе с Касами сдались в плен. Это твоя победа, Паг! - Нет, не моя, а Макроса! Он не вернулся? - спросил Паг, заранее зная ответ. Кулган покачал головой. - Нет, дружок. А когда ты очутился здесь, посох, что он подарил мне, исчез! К чародеям подошел Мичем. - Хозяин, вам с Пагом надо бы пройти в шатер к принцу Лиаму. А то как бы беды не случилось... Озадаченные его словами, Паг и Кулган побрели к шатру принца, над которым по-прежнему реяли знамена герцогств Королевства. Увидев у стола, за которым сидел Лиам, светловолосого великана с лицом Томаса и глазами эльфа, Паг чуть было снова не лишился чувств. Но Томас предостерегающе поднял руку, и Паг сдержал слова восторга, которые готовы были сорваться с его уст. Принц окинул вошедших усталым и горестным взглядом и обратился к главнокомандующему Эльвандара: - Объясни, почему ты отдал своим воинам приказ атаковать цурани. - Но ведь я уже говорил вам, что они вынули мечи из ножен и собирались броситься к вашему шатру. Я просто не мог поступить иначе! К столу приблизился Касами. - Это неправда! - горячо заговорил он. - Даю вам слово, принц, что мы обнажили оружие лишь после того, как эльфы и гномы напали на нас! - Разве я не предупредил властителей Эльвандара, что в долине будет подписан мирный договор, что бои должны прекратиться раз и навсегда? - устало спросил Лиам, снова взглянув на Томаса. - Как же, как же! - вмешался в разговор Долган. - Я сам там был, когда колдун доставил вашу весть королеве и принцу-консорту. - Какой еще колдун?! - изумился Лиам. - В Эльвандаре побывал трубадур Лори! - Ничего подобного! - возразил Томас. - Я никогда не встречал трубадура Лори, а известие о мирном соглашении и об измене, которую замышляют цурани, доставил нам Макрос. - Так оно и было, - подтвердил Долган. - Выходит, именно он и затеял все это, - задумчиво проговорил Кулган. - Знаете, принц, бесполезно искать виновных среди ваших подданных. Макрос наверняка знал, что делал. Видимо, он полагал, что настало время затворить небесные врата, и прибег к этой уловке, чтобы не дать нам всем возможности опомниться и помешать ему. Это на него похоже! - Давайте в таком случае вернемся в лагерь и отложим на потом разговоры о случившемся, которого мы не в силах изменить, - предложил Арута. Всадники ехали шагом, тесной группой, переговариваясь друг с другом. - Какого ты мнения о цуранийских воинах? - обратился Лиам к графу Ламута. - Наивысочайшего, принц! - отозвался Вандрос. - Я не променял бы их даже на наталезских разведчиков, окажись их армия под моей командой. - А ведь я как раз собирался предложить нашему другу Касами службу под твоим началом, - сказал принц. Касами, понуро ехавший на своем вороном жеребце, при этих словах Лиама вскинул голову. - Неужто такое возможно, ваше высочество? - А почему бы и нет? Если ты и твои люди принесете присягу на верность короне, вам будет поручено охранять северные границы государства от троллей и гоблинов. Не тревожься, работы там хватит на всех. - Что правда, то правда, - вставил старый Брукал. - Ламутский гарнизон понес огромные потери в этой войне, будь она неладна. Ему совсем не помешает такое мощное подкрепление! - Я полагаю, наш друг Касами достоин звания капитана, - сказал Вандрос. Щеки Касами зарделись от гордости. - Подъезжайте поближе ко мне, капитан. Мы с вами теперь же обсудим ваше новое назначение и обязанности воинов, находящихся под вашим началом. Арута дотронулся до плеча брата. - Не довольно ли говорить о государственных делах, Лиам? Ведь мы должны теперь же отпраздновать окончание войны! - Разумеется! - согласился старший принц. - Когда мы вернемся в лагерь, прошу вас всех пожаловать в штабной шатер. Я рад буду видеть у себя твоих жену и сына, Паг. - Жену? Сына? - недоуменно переспросил Томас. Паг рассмеялся: - Ты еще многому удивишься, друг Томас, когда мы с тобой подробно поговорим обо всем, что произошло с нами за долгие годы разлуки. - А знаете, - с лукавой улыбкой проговорил Арута, приближаясь к двум друзьям, - однажды мне довелось услышать разговор, который вели два крайдийских мальчишки, взобравшиеся на воз с сеном. Всадники, все до единого, обратились в слух. - Так вот, - продолжал принц. - Один из них, светловолосый ученик воина, похвалялся, что прославится в боях и будет с восторгом принят в Эльвандаре. - Щеки Томаса зарделись. Паг рассмеялся и сказал: - Я помню этот разговор. - А другой, - продолжал Арута, - щуплый темноволосый ученик придворного чародея, пообещал, что станет великим магом. - Может быть, - смущенно улыбнувшись, пробормотал Паг, - моему Уильяму тоже суждено претворить в жизнь свою детскую мечту. Арута расхохотался. Паг воззрился на него с удивлением. - Пусть лучше его мечта останется неосуществленной! - воскликнул принц. - Ведь минувшим вечером он сообщил мне, что хотел бы, когда вырастет, стать гномом! Всадники встретили эти слова .дружным смехом. Арута, заметив, что старший Лиам снова нахмурился, вернулся к нему и положил руку ему на плечо. - Не казни себя за то, что случилось. Ведь содеянного не воротишь! Я понимаю, что тебе больше всего на свете хотелось бы объяснить Ичиндару, как все произошло. Но мост между нашими планетами разрушен, и восстановить его, если верить словам Пага и Кулгана, не под силу никому. Подумай лучше о предстоящей коронации. - Я не уверен, что ишапианский первосвященник коронует именно меня, - уныло отозвался Лиам. - Да брось ты! - возразил Арута. - Ведь я не собираюсь претендовать на престол, а других братьев у нас с тобой нет. Лиам отвел глаза в сторону и печально вздохнул. Он все никак не мог решиться поведать Аруте о последних словах отца. Глава 15. ЗАВЕЩАНИЕ Корабль встал на якорь. Когда весельная лодка причалила к берегу, первым из нее выскочил Арута. Приказав гребцам ожидать их возвращения, он помог ступить на песок дородному Кулгану и направился к тропинке, что петляла между утесов и вела к замку Макроса. Паг, Кулган и его верный франклин последовали за принцем. Стоило им приблизиться ко входу в замок, сложенного из черного кирпича, как массивная входная дверь распахнулась, и навстречу путникам вышло существо, отдаленно напоминавшее гоблина. Мичем схватился за рукоятку кинжала, но странное создание, облаченное в ливрею и панталоны, не проявило никаких враждебных намерений. Напротив, оно учтиво поклонилось прибывшим и скрипучим, слегка надтреснутым голосом произнесло: - Добро пожаловать, господа! Проходите в замок и будьте как дома. Путники, обменявшись недоуменными взглядами, прошли в просторный полутемный холл. - Меня зовут Гейтис, и я в вашем полном распоряжении, - любезно проговорил гоблин и обнажил в улыбке два ряда острых белых зубов. При этом его зеленоватая кожа собралась складками у носа и висков. - Мне ведено проводить вас в кабинет хозяина. - Макроса Черного? - спросил Кулган. -Вот именно, - кивнул Гейтис. - Прошу вас, следуйте за мной. Путники поднялись на верхнюю площадку одной из башен вслед за удивительным слугой исчезнувшего волшебника и остановились у массивной дубовой двери. - Мой хозяин сказал, что вы сумеете ее открыть, - сказал Гейтис. - А если вам это не удастся, то мне надлежит обойтись с вами, как с самозванцами! - веско добавил он. Паг направил свою мысленную энергию на дверь, приказав ей отвориться, но в ответ на его усилия среди прожилок дерева вдруг вырисовались очертания пухлых губ. Вот они выступили из дубовой поверхности двери и зашевелились, произнеся на чистейшем цуранийском языке: - Каков твой главный долг? Не успев обдумать вопрос, Паг машинально выпалил: - Служить Империи. Деревянные губы втянулись в поверхность двери, и та отворилась. - Все, что вы видите здесь, находится в вашем полном распоряжении, - любезно произнес Гейтис, входя в кабинет следом за гостями. - Располагайтесь поудобнее, а я сейчас подам вам сласти и напитки, а также послание моего господина. Гоблин вышел из кабинета и стал спускаться вниз. Кулган, а затем и остальные, окинув беглым взглядом полки с книгами и свитками, склонились над массивным столом, на котором была разложена большая карта. - Да ведь это Мидкемия! - воскликнул Паг, едва взглянув на пергамент. - Смотри-ка, Кулган, здесь столько стран и даже материков, о которых мы никогда не слыхали. Ведь это бесценное сокровище! - Согласен с тобой, - кивнул чародей. - Благодаря этой карте мы значительно расширим свои представления о планете, на которой живем. Арута и Мичем не успели включиться в разговор. На пороге кабинета появился Гейтис с подносом, уставленным тарелками и кубками, и пергаментным свитком под мышкой. Поклонившись гостям, он поставил поднос на маленький круглый столик в углу комнаты и протянул свиток Кулгану. - Я покину вас, - сказал гоблин, - но, если вам понадобятся мои услуги, произнесите мое имя, и я тотчас же снова предстану перед вами. Кулган рассеянно кивнул и сломал черную печать с вытисненной на ней буквой "М", скреплявшую края пергамента. Он внимательно оглядел своих спутников, занявших места за столом, и начал читать: Приветствую вас, мои собратья Кулган и Паг! Я примерно представляю себе, какие вопросы вы хотели бы мне задать, и постараюсь в этом послании дать на них ответы. Вас наверняка интересует, кто я такой и откуда взялась та магическая сила, коей я обладаю. Скажу вам вкратце, что я родился на планете, удаленной как от Мидкемии, так и от Келевана в пространстве и времени, и прожил много веков, побывав в разных мирах и вне их пределов. Народ, к которому я принадлежу, так же смертен, как жители Королевства и Цурануани, как все люди, населяющие Вселенную, и я не ведаю, почему век мой оказался таким долгим. Возможно, это благословение - или проклятие - богов, а быть может, я сам навлек на себя бессмертие во время моих первых дерзких исканий в сфере Высшей магии. Став волшебником, я служил великим королям и бедным крестьянам, управлял судьбами миров и простых смертных. Мне ведомо мое будущее точно так же, как другим известно их прошлое. Все, что мне приходилось делать, продиктовано не моими желаниями, не моими склонностями или фантазией, а лишь волей богов, во власти которых я неизменно пребываю. Кулган поднял глаза на Пага. - Теперь понятно, откуда ему было так много известно обо всех и обо всем, - глубокомысленно изрек он и вернулся к чтению. Но никогда прежде передо мной не ставилась такая сложная задача, как уничтожение небесной тропы между Мидкемией и Келеваном. Я знал, что осуществление этой задачи повлечет за собой множество жертв, но не мог изменить предначертанного богами. Я не мог закрыть звездные врата без помощи Пага, и ему было суждено провести много лет в плену на Келеване, чтобы овладеть искусством Высшей магии и подчинить себе те волшебные силы, что дарованы ему божествами. Необходимость уничтожить рифт была продиктована забывчивостью и беззаботностью цуранийских Всемогущих, открывших этот небесный коридор. Ведь рано или поздно в него проник бы Враг, однажды едва не уничтоживший Келеван. Теперь же он направил бы свою безудержную жажду разрушения на Мидкемию. Спасти ее не смог бы никто. Это могло бы произойти через месяцы, годы или столетия. Не все ли равно? Главное, что с возникновением, космического коридора Мидкемия была обречена стать жертвой Врага. Причины, по которым мне пришлось прибегнуть к обману, чтобы уничтожить космический коридор, должны быть для вас очевидны. - Что он имеет в виду? - перебил чтение Кулгана Паг. - Я так до сих пор понятия не имею... - Я тоже, - кивнул Арута. - Но это же ясно как день, - улыбнулся Кулган. - Выгода торговли и дружеских контактов Мидкемии с Келеваном была настолько велика, что Макросу не удалось бы убедить принца и императора в необходимости уничтожения связующего моста между ними. И даже поверив ему, они, поддаваясь естественной человеческой слабости, тянули бы с принятием решения, откладывая его со дня на день, с недели на неделю, с года на год. А угроза вторжения беспощадного Врага на Мидкемию между тем возрастала бы, и рано или поздно... - Он покачал головой и продолжил чтение: Мое знание будущего ограничивается моментом уничтожения рифта. Что случится после этого, мне неведомо. Возможно, я погибну в пространстве меж двух миров. А быть может, закрытие небесных врат знаменует новую эру моего существования. Как бы то ни было, я завещаю вам обоим мою библиотеку. Здесь вы найдете множество исследований о природе Высшей и Низшей магий, которые пригодятся вам, когда вы учредите школу магии. Для чародеев Королевства начинается новая, счастливая эпоха, и я приветствую ее, сердечно прощаясь с вами и желая вам успехов на этой стезе. -Подписано: Макрос, - проговорил Кулган, бережно сворачивая пергамент. - Перед тем, как исчезнуть, он просил, чтобы мы не поминали его лихом, - добавил Паг. - Гейтис! - позвал принц Арута. Слуга Макроса немедленно появился на пороге. - Тебе известно о содержании этого свитка? - спросил его Кулган. - Разумеется, - кивнул гоблин. - Мы всегда пользовались доверием нашего господина. - Мы? - переспросил Мичем. Гейтис улыбнулся: - У моего хозяина много слуг. Но остальные не решатся появиться перед вами. Их вид мог бы устрашить вас. - А кто ты такой? - спросил Паг. - Гоблин? - Не совсем, - ответил Гейтис. - Мы сродни гоблинам, хотя и отличаемся от них примерно так же, как эльфы - от братьев Темной Тропы. Но наше племя почти вымерло. Последних из тех, кто оставался в живых, господин привез на этот остров. - Что же ты намерен делать теперь, когда твоего господина не стало? - спросил Кулган. - Я буду ждать его, - невозмутимо ответил Гейтис. - Ведь он может вернуться в любое время - через неделю, через год или столетие. И дом должен быть готов к его возвращению. - Но если он вовсе не вернется? - предположил Арута. - Тогда я состарюсь и умру, ожидая его. - Мне навряд ли удастся повстречать другого такого великого мага, как Макрос, - задумчиво проговорил Паг. Гоблин усмехнулся и возразил: - Напрасно вы так говорите, господин! Мой хозяин любил повторять, что решительно не успевает учиться своему искусству - дела, все какие-нибудь дела мешают. Он бы посмеялся над вашими словами. Кулган поднялся со стула. - Нам надо позвать сюда матросов, чтобы они перетащили все эти книги на корабль. - Не беспокойтесь об этом, господин! - сказал Гейтис. - Возвращайтесь на корабль и ложитесь почивать. К рассвету все книги и свитки хозяина будут доставлены на палубу вашего судна. Но чародею явно не хотелось покидать кабинет Макроса. Он окинул полки с книгами алчным взглядом и развел руками. - Ничего не поделаешь! Придется мне все же задержаться здесь. Ведь необходимо составить опись всех этих томов и свитков. - Это уже сделано, господин. Ознакомьтесь, пожалуйста. - И гоблин передал Кулгану несколько свитков пергамента, исписанных мелким аккуратным почерком. Кулган хотел было развернуть один из них, но Арута ухватил его за руку. - Ты прочтешь это на палубе, мастер Кулган, - сказал принц. - Иначе ведь мы вовек отсюда не выберемся. Чародей недовольно заворчал и нехотя направился к выходу из кабинета. У самой двери он протянул руку к ближайшей из полок и снял оттуда два пухлых фолианта. - По крайней мере, будет чем занять себя до темноты! Глава 16. КОРОНАЦИЯ Прибыв в Рилланон с Острова Колдуна, Арута отправился в королевскую усыпальницу, чтобы отдать дань памяти герцогу Боуррику. Он спустился в мрачное подземелье и двинулся вперед меж двух рядов надгробий, еще у входа приметив в конце зала фигуру брата. Лиам, погруженный в свои думы, не расслышал шагов Аруты. Он поднял голову лишь когда младший принц подошел к нему вплотную и положил ладонь на его плечо. Слабо улыбнувшись, Лиам кивнул в сторону каменного саркофага, надпись на котором гласила: "ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ БОУРРИК, ТРЕТИЙ ГЕРЦОГ КРАЙДИ, СУПРУГ КЭТРИН, ОТЕЦ МАРТИНА, ЛИАМА, АРУТЫ И КАРОЛИНЫ". Арута перечитал надпись несколько раз и с еле сдерживаемым раздражением спросил: - Кто из нас двоих сошел с ума, ты или я? - Никто, Арута, - печально отозвался Лиам. - То, что здесь написано, правда. Отец на смертном одре в присутствии Брукала и Кулгана признал Мартина своим сыном и приказал мне загладить несправедливость, которую допустил по отношению к нему. Понимаешь, ведь Мартин, оказывается, давно уже знал обо всем. Отец и Тулли с Кулганом были уверены, что он считает себя подкидышем, рожденным от неизвестных родителей. .. - Погоди, - поморщился младший принц. - Ты уверен, что перед смертью отец... вполне отдавал себе отчет в происходящем? - Да брось ты! - воскликнул Лиам. - Он был в здравом уме и вполне ясной памяти. А о том, как все это произошло, мне рассказал Тулли. Отец был тогда молод. Он приехал погостить к Брукалу, и одна из служанок... через положенный срок родила Мартина. Когда отец узнал об этом, он был уже женат на маме, а Мартина отдали на воспитание в Сильбанское аббатство. Ты знаешь, как любили друг друга наши родители. Отец не хотел огорчать маму рассказами о своих прошлых... увлечениях и потому не взял Мартина к себе. Но он сделал это потом, хотя и не признал его сыном. А Мартину все стало известно от своей матери, которая навещала его в аббатстве. - Но ведь сегодня твоя коронация! - простонал Арута, хватаясь за голову. - Что же будет, если... - Почему именно моя? Если Мартин решит занять престол Королевства, я не стану этому противиться. Арута онемел от удивления и испуга и молча воззрился на брата. Когда к нему вернулся дар речи, он с негодованием произнес: - Все ясно! Один из нас сошел-таки с ума. Ты понимаешь, что, если Мартин будет объявлен королем, права его станут оспаривать Гай и его сторонники. Ты и в самом деле желаешь гражданской войны для нашего многострадального Королевства. - Поверь, Арута, я не могу поступить иначе! - горячо заверил его Лиам. - У нас с тобой разные понятия о том, что надлежит и чего не следует делать, и я знаю, что ты постарался бы ради интересов страны лишить Мартина его законных прав. Но я не могу так поступить! Пусть боги рассудят нас. Придворные стоя ожидали начала церемонии в огромном коронационном зале дворца. На возвышение поднялись бледные и взволнованные принцы Лиам и Арута. Чуть поодаль от них собрались священники Ишапианского монастыря. - По тому, как встревожены святые отцы, можно безошибочно заключить, что Арута рассказал им о Мартине, - шепнул Кулган на ухо Тулли. Тот со вздохом кивнул. В зале было тесно. Паг как член королевской семьи оказался у самого возвышения между Каролиной и Кейталой. Их встреча с принцессой была дружеской и сердечной. Они поговорили о переменах, происшедших в его судьбе за последние годы, вспомнили Роланда и герцога Боуррика, жизнь в отдаленном герцогстве Крайди, когда никто еще не ведал о грядущей войне. Каролина проявила самые искренние знаки дружеской приязни к оробевшей в ее присутствии Кейтале и, ненадолго оставшись с Пагом наедине перед самым началом церемонии, от души поздравила его с удачным выбором. Возможно, Пагу лишь померещилось, что в голосе ее при этом прозвучала нотка женской зависти... Между тем придворные, заполнившие зал, недоуменно переглядывались и пожимали плечами. Они были не в силах уразуметь, почему священники так мешкают с началом церемонии. Всем не терпелось принести поздравления новому королю и попировать в его честь. Но оба принца и отцы-ишапианцы словно бы чего-то ждали. Но вот отворилась боковая дверцы у помоста, и в зал с видом человека, принявшего трудное и ответственное решение, вошел Мартин. Когда он уверенно взошел на возвышение, предназначенное для претендентов на престол, и встал рядом с Лиамом, над толпой пронесся дружный вздох. Взоры всех присутствовавших впились в крайдийского егеря. Священники выстроились в шеренгу у края помоста, и один из них, ударив по дощатому полу своим посохом, трижды провозгласил: - Мы пришли сюда, чтобы короновать достойного! - Да благословят его боги! - хором отозвались остальные пятнадцать ишапианцев. - Пусть все, кто притязает на трон и корону Королевства, выйдут сюда! - воскликнул первосвященник, и Арута с Лиамом, а немного погодя и Мартин выступили вперед и остановились напротив святых отцов. - По какому праву ты желаешь занять трон Королевства? - спросил первосвященник, дотронувшись посохом до плеча Мартина. Паг знал, что посох святого отца был наделен волшебной силой, причинявшей увечье всякому, кто дерзнул бы солгать в ответ на вопросы ишапианца. - По праву рождения, - ответил Мартин. Все придворные, убедившись, что охотник сказал правду, затаили дыхание. Та же самая процедура была затем повторена в отношении Лиама иАруты. - Назови свое имя, - потребовал ишапианец, опустив посох на плечо Мартина. - Я - Мартин, старший сын герцога Боуррика, старший из рода кон Дуанов. - Я - Лиам, сын герцога Боуррика кон Дуана, _ ответил принц на вопрос священника. - Наследник! Это наследник! - раздались голоса из зала. Выслушав ответ Аруты, ишапианец прикоснулся посохом к плечу Мартина и провозгласил: - Тебе, Мартин, старший сын герцога Боуррика, по праву принадлежит корона. Возложишь ли ты на себя это бремя? Двое ишапианцев держали наготове расшитую золотыми и серебряными узорами пурпурную бархатную подушечку со сверкавшим и переливавшимся в свете факелов золотым обручем на ней. Каждый из зубцов, венчавших обруч, был украшен драгоценным камнем. Мартин обеими руками взял корону и, воздев ее над головой, повернулся к залу. - Я, Мартин, - твердым голосом проговорил он, - отныне и навеки отрекаюсь от своего права на корону и трон Королевства Островов! - С этими словами он подошел к Лиаму и водрузил корону ему на голову. - Да здравствует Лиам! - провозгласил крайдийский егерь. - Славьте Лиама, вашего короля! - Да здравствует Лиам! - подхватил Арута, одарив Мартина благодарной улыбкой. Перекрывая шум в зале, первосвященник спросил: - Согласен ли ты, Лиам, возложить на себя это бремя и быть нашим королем? - Я согласен, - кивнул Лиам. - Я буду вашим королем. Зал взорвался приветственными криками. Священники сняли с плеч монарха красный плащ и заменили его пурпурной мантией. Придворные, тесня друг друга, бросились к помосту с поздравлениями. Мартин и Арута спустились с возвышения и подошли к Каролине. - Спасибо тебе, Мартин, - сказала принцесса, пожимая руку охотника. - Провозглашаю Лиама Первого королем нашего государства! - выкрикнул ишапианский первосвященник. На помост вынесли королевский трон, и Лиам с непринужденной грацией юноши, привыкшего к походной жизни и седлу, уселся на расшитые золотом подушки. Когда все придворные поочередно подошли к нему с поздравлениями, король поднял руку, и в зале воцарилась тишина. - Прежде чем мы перейдем в пиршественный зал, - сказал он, - необходимо уладить некоторые дела государственной важности. Я обещал королю Родрику, что не стану отнимать жизнь у изменника Гая де Бас-Тайры. Я сдержу свое слово. Но пусть те из вас, кто в свое время участвовал в его интригах, - он обвел глазами зал, - доведут до сведения Гая, что ему надлежит в недельный срок покинуть пределы нашей страны. Иначе остаток своих дней он проведет в темнице. А теперь покончим с тягостными обязанностями и перейдем к приятным, - улыбнулся Лиам. - Я назначаю своего брата принца Аруту правителем Крондора, а также наследником престола, - до той поры, пока боги не даруют мне сына. А брат мой Мартин отныне согласно королевской воле становится владетелем Крайди. Ему присваивается герцогский титул и все положенные этому званию права. - Мартин побледнел и с мольбой взглянул на царственного брата, но Лиам сделал вид, что не заметил его взгляда и продолжал: - Я удовлетворяю прошение герцога Брукала из Вабона об отставке. Отдыхай, старый товарищ! Герцогом Вабона назначается милорд Вандрос, изъявивший желание сочетаться браком с Фелиной, дочерью помянутого Брукала. А титула графа Ламута удостаивается наш верный вассал Касами из рода Шиндзаваи, оказавший короне неоценимую помощь в борьбе с нашими северными соседями. Новоиспеченные граф и герцог переглянулись и поклонились Лиаму. Паг взглянул на Касами и не смог сдержать улыбки. Его цуранийского друга буквально распирало от гордости и самодовольства. - А теперь, - воскликнул Лиам, поднимаясь с трона, - милости прошу всех в Большой зал дворца. Столы там уже ломятся от яств и вин, музыканты, танцоры и акробаты, поди, совсем заждались нас! Так будем же веселиться от души! Пиршество продолжалось уже несколько часов. Кейтала, вернувшись из отведенных для них с Пагом покоев, с улыбкой сообщила мужу, что Уильям, оставленный ими на попечение няни, мирно заснул в обнимку с Фантусом. Кулган, сидевший рядом с Пагом, усмехнулся в бороду. - Наконец-то Фантус нашел себе подходящего приятеля. Паг пристально взглянул в лицо чародея. Ему лишь теперь пришло в голову, что принц мог бы удостоить награды Кулгана и отца Тулли. Наклонившись к уху чародея, он сказал ему об этом. - Что?! - взревел Кулгаи. - Да мы же ведь предупредили его еще вчера, что довольны своими званиями и достатком и велели не выставлять нас на всеобщее посмешище! Попробовал бы он ослушаться меня! _ Чародей засопел. - Я бы его живо превратил в жабу! - Так выходит, это правда? - засмеялась Анита, услыхавшая грозные слова Кулгана с противоположного конца стола. Паг вспомнил давний разговор с принцессой и улыбнулся: - А если бы вы знали, в каких причудливых морских тварей мой учитель грозился обратить Амоса, когда им случилось повздорить! - сказал он, подмигнув Аните. - А где же сам Амос? - встревожился Мартин. - В последний раз я видел его во дворе, когда торопился на коронацию. - Неужто он решил удрать от нас? - усмехнулся Арута. - Вот разбойник! - Похоже на то, - кивнул Мартин. - Когда мы возвращались из Крондора, он заявил, что не пробудет в столице и дня. Выходит, капитан Траск вовсе не шутил. - Его надо остановить, если еще не поздно! - воскликнул Арута, поднимаясь со стула. - Ваше величество, вы позволите? - обратился он к Лиаму. - Ну разумеется! О чем речь! Ведь мы столь многим обязаны этому человеку! Отправляйтесь за ним оба и приведите его сюда. Арута и Мартин бросились к выходу из зала. Роскошный трехмачтовый корабль плавно выходил из рилланонской гавани. На капитанском мостике братья разглядели приземистую фигуру Амоса Траска. - Амос! - крикнул Арута. Капитан приветливо помахал им рукой: - Я рад, что вы оба пришли проводить меня, ваши высочества! - Амос! Это ведь корабль его величества! Старый морской волк закивал головой. - Вот-вот, - крикнул он, сложив руки рупором. - Посудина что надо! Да и имя подходящее - "Королевская Ласточка"! Передайте королю, что я ее верну... когда-нибудь! Мартин расхохотался. - Ах, разбойник ты этакий! - давясь смехом, воскликнул Арута. - Так и быть, я попрошу Лиама, чтобы он подарил ее тебе! - Не делайте этого, Арута! - взмолился Амос, воздев руки к небу. - Не то вы испортите мне все удовольствие от такой замечательный авантюры. --------------------------------------------------------------- Scanned, OCRed and checked by -= SoulHunter =- 1997 SunSet group