кадемику Завадовскому, как выводились эти сорта. Они, так же как и клевера Лисицына, выведены отбором из хорошо приспособленных к местным условиям образцов. Менделевско-моргановская комбинаторика в данном случае не понадобилась. Попытки формальных генетиков опереться на работы старых селекционеров здесь не могут иметь успеха. Большинству участников сессии Академии хорошо известны наши лучшие сорта сельскохозяйственных культур и породы животных, так же как и история их выведения. Менделисты-морганисты не могут назвать ни одной породы животных, ни одного сорта сельскохозяйственных растений, имеющих практическое значение, которые бы были выведены на основе их теории. Это общее положение может быть проиллюстрировано и на примерах из работы нашего Института. Известно, что на Каменной Степи выведен целый ряд выдающихся, широко распространенных в производстве, сортов овощных культур: свекла египетская, морковь Геранда, огурцы Бостонские и др. Все они -- продукт массового отбора и постепенной, из поколения в поколение, акклиматизации иностранных сортов, приспособления их к степному климату, к новым условиям полевой культуры. Академик Завадовский делал ссылку на полиплоидию, которая, якобы, дала ценные результаты. Здесь присутствуют представители Государственной комиссии по сортоиспытанию. Пусть они скажут, какие сорта, созданные таким методом, ими районированы и рекомендуются для посева в колхозах и совхозах. Таких сортов, так же как и давно обещанной многолетней пшеницы, пока еще в производстве нет. Их и не будет до тех пор, пока к создаваемым методом полиплоидии гибридам не будут применены методы воспитания, основанные на правильном понимании взаимоотношений организма с факторами внешней среды. Менделисты-морганисты не только не дали новых сортов и пород, но оказались беспомощными и в разработке методов улучшения существующих сортов и пород. Они не ставили себе подобных творческих задач, кроме известной попытки вывести бескрылую моль и изменить окраску глаз мухи, сделав их более приятными -- голубыми, вместо красных. Они находятся в плену западноевропейских и американских механистических и идеалистических концепций в понимании живой природы и сельскохозяйственного производства. Растительные организмы, почва и другие факторы внешней среды рассматриваются ими изолированно, вне связи друг с другом, без взаимодействия, как нечто неизменное, "извечное", что не может быть изменено и переделано человеком. Лучшим представителями русской агрономической науки -- Докучаеву, Костычеву, Тимирязеву, Мичурину, Вильямсу, Лысенко чужд такой подход. Красной нитью через все работы этих великих преобразователей природы проходят совершенно отчетливые идеи. Подчеркивая, что растение составляет центральный предмет деятельности земледельца, эти ученые всю свою научную деятельность направляют на изучение требований растений к условиям жизни, на изучение того, как реагируют растительные организмы на условия внешней среды. Их творческая мысль и практическая деятельность центрировалась на разработке путей дальнейшего совершенствования растительных организмов, активной переделки условий внешней среды с тем, чтобы сделать труд земледельца более производительным, чтобы наше сельское хозяйство все в меньшей и в меньшей степени зависело от стихийных сил природы. Это и есть генеральная линия в биологии и агрономии: ее осуществляют передовые ученые нашей страны во главе с академиком Т. Д. Лысенко. Линия в биологии, занятая академиком Лысенко, -- единственно правильная, ибо она плодотворна, она обогащает практику, приносит огромную пользу колхозам и совхозом. На наших глазах академик Лысенко за последние 15 лет сделал столько научных открытий и такого качества, что каждое из них в отдельности могло бы прославить имя ученого, прочно войдя в агрономическую литературу. А что мы здесь слышали об академике Лысенко от тов. Завадовского? К чему он клонил, и в чем он пытался нас убедить? В его представлении академик Лысенко механист, с которым нужно вести борьбу, как и с формальными генетиками. Вот до чего довела академика Завадовского его третья линия. Себя академик Завадовский относит к правоверным дарвинистам; из всего смысла его речи вытекает, что именно у него должны учиться все биологи, в том числе и академик Т. Д. Лысенко. Нельзя ли больше скромности? Не у Лысенко, а у вас чрезмерные претензии на непогрешимость и желание быть первым учителем биологов и агрономов. Но какие для этого основания? Каким научным открытиям обязана вам советская биология? Что нового вы можете предложить для теории и практики сельского хозяйства? Нет, конечно, не вы наш учитель, не за вами пойдут советские агрономы и биологи. Мы пойдем по правильному пути, исследуемому Т. Д. Лысенко. В своих прежних выступлениях и настоящем докладе академик Лысенко совершенно правильно указывает в качестве основателей нового прогрессивного направления в агробиологической науке имена Мичурина и Вильямса. Каждый из них работал в разных областях: академик Вильямс уделял больше внимания общим проблемам земледелия, Мичурин -- вопросам переделки природы растений. Но их учения органически связаны между собой, исходят из единых теоретических положений -- методов материалистической диалектики. Не случайно тот, кто возражает против мичуринского учения, не разделяет идей Вильямса; кто выступает против учения Вильямса в области земледелия, как правило, не согласен с учением Мичурина. И, наоборот, последователи Вильямса являются мичуринцами, а все мичуринцы -- сторонники учения Вильямса. При этом надо прямо сказать, что для того, чтобы по-настоящему понять мичуринское учение, а тем более новый его этап, связанный с именем академика Лысенко, недостаточно изучить работы Мичурина, надо хорошо освоить научное наследство Вильямса. Он дал ответ на тот вопрос, который смущает и кажется противоречивым академику Завадовскому, а именно, на каком фоне и для каких условий надо выводить новые сорта сельскохозяйственных растений. Мы совершенствуем не только растения, мы преобразуем и землю в сторону улучшения условий произрастания этих растений. Развитие земледелия в колхозах и совхозах идет по пути создания фона высокого плодородия, и именно для этого фона и в условиях этого фона создаются и должны создаваться новые высокопродуктивные сорта сельскохозяйственных культур. Мне хочется коротко на примере работа бывшей Каменностепной станции, ныне Института земледелия имени Докучаева, показать силу и действенность передовой теории учения Докучаева-Вильямса-Лысенко. Этому я хочу посвятить вторую часть своего выступления. При организации научных исследований в Каменной Степи, в самом начале, еще во времена Докучаева, было положено в основу всестороннее изучение естественно-исторических условий степного земледелия во всех их связях и опосредствованиях, метод комплексного воздействия на природу в целях ее переделки в нужном для человека направлении. Вильямс, развивая дальше идеи Докучаева-Костычева, сформулировал действительно существующий в природе закон -- равнозначимости или незаменимости факторов сельскохозяйственного производства. На основе этого закона им было построено стройное учение о травопольной системе земледелия, полностью соответствующее запросам социалистического сельского хозяйства. Травопольная система Вильямса, учение Мичурина-Лысенко явились той плодотворной основой, благодаря которой немногочисленный коллектив Каменностепной станции добился значительных успехов в своей работе. Большинству участников сессии известно, что основной проблемой, которая решалась в Каменной Степи, являлось создание высокопродуктивного устойчивого земледелия в степях полузасушливого юго-востока. Известно также и то, что эта работа, начатая Докучаевым в 1892 г., нашла свое завершение только в последние года. Это произошло потому, что довольно длительный период программа исследований была сужена и велась не на основе идей Докучаева. Следует вспомнить и то, что уже в послеоктябрьский период вплоть до 1935 г. господствующими среди ведущих работников станции были формально-генетические представления. Все это сильно затормозило разрешение поставленной В. В. Докучаевым проблемы. Несмотря на наличие полезащитных лесных полос, урожаи в Каменной Степи были невысокими и неустойчивыми. Семеноводство было на низком уровне. Почти ежегодно в тот период областные земельные органы и Наркомзем предъявляли законные претензии к станции за совершенно недостаточный выпуск сортовых семян и их низкие породные качества. Наибольшего развития научные исследования получили за последние десять лет, когда коллектив прочно стал на позиции учения Вильямса и Лысенко. Под непосредственным руководством Вильямса на станции была введена травопольная система земледелия. Одновременно станция, руководствуясь указаниями академика Лысенко, расширила и реорганизовала на новых основах свою селекционно-семеноводческую работу. Мы постарались провести в жизнь указания Вильямса, данные в одном из его писем к нам: "Нужно усвоить, что без комплексирования работ по агротехнике, селекции и лесным полосам нечего и думать о коренном разрешении вопроса о подъеме урожайности сельскохозяйственных культур и всех отраслей сельскохозяйственного производства в целом". Так в Каменной Степи были организованы единственные в своем роде исследования по разработке системы земледелия в черноземных степях, в которых в органическом сочетании были сконцентрированы идеи В. В. Докучаева, В. Р. Вильямса и Т. Д. Лысенко. В результате правильных теоретических положений и тесного единства теории и практики эффективность научной и производственной работы резко возросла. Каменная Степь в современном ее виде представляет большой интерес, как пример смелого преобразования безводной и безлесной степи. Ее территория ничего похожего на степь не имеет. По границам полей растут широкие полезащитные лесные полосы, по балкам и западинам созданы водоемы. Крутые склоны балок облесены -- здесь созданы приовражные насаждения. В межполосных пространствах введены травопольные полевые и кормовые севообороты. Каждый севооборот имеет определенную систему удобрений и обработки почвы. Посев производится только отборными семенами наиболее приспособленных к местным условиям сортов своей селекции или же улучшенных у нас сортов других станций. Под влиянием комплекса травопольной системы земледелия идет процесс повышения плодородия почвы, улучшения ее структуры. Улучшается микроклимат, водный режим делается все более устойчивым, процессы водной и ветровой эрозии прекращаются. В результате урожаи сельскохозяйственных культур растут и становятся все более устойчивыми. Таким образом, положив в основу своей работы учение Докучаева, Вильямса, Лысенко, наш Институт решил крупнейшую агрономическую проблему, показал на конкретном объекте -- большом земельном массиве, как путем широкодоступных для совхозов и колхозов мероприятий можно создать природные предпосылки для получения высоких и устойчивых урожаев в неблагоприятных засушливых климатических условиях. На ряде примеров можно также показать, как на основе правильной теории Вильямса-Лысенко были получены важные теоретические и практические результаты непосредственно в области селекции и семеноводства. Селекционерам и работникам Госсортсети известно, что Каменностепная станция в прошлом не сумела дать ни одного выдающегося сорта по хлебам, который был бы районирован и широко распространен в производстве, хотя селекционная работа с зерновыми велась продолжительное время и в довольно значительных масштабах. Этому мешало то, что работавшие по этим культурам селекционеры были в плену формально-генетических установок. Пришли новые люди, с новыми воззрениями, и дело изменилось. Тов. Водковым и тов. Николаевой создан высокоурожайный сорт озимой пшеницы Степная 135, уже прошедший государственные испытания и получивший высокую оценку со стороны работников производства не только Воронежской области, но и целого ряда областей Украины. Создание этого сорта шло по-новому. Он безостый, а выведен из остистого сорта Гостианум 237, без гибридизации, путем отбора изменившихся под влиянием новых условий жизни растений и систематического их воспитания на фоне травопольной системы земледелия. Это не единственная удача сектора озимых хлебов. Широко применяя мичуринское учение, он работает чрезвычайно продуктивно, сдав в государственное испытание еще несколько новых сортов озимой пшеницы. Второй пример: многим известен старый сорт ржи Муп селекции Каменностепной станции, который даже на своей родине, в Воронежской области, уступал по урожаям другим районированным сортам и был намечен Государственной комиссией по сортоиспытаниям к снятию с посевов. Но достаточно было применить к этому сорту новый метод, улучшающий отбор, рекомендованный академиком Лысенко, и поставить его в условия выращивания на фоне травопольной системы, как произошло "чудо" -- в 1946 г. этот сорт на всех сортовых участках Воронежской области, за исключением одного, занял первое место по урожайности. При детальном рассмотрении поведения этого сорта, воронежская инспектура Госсортсети убедилась, что и в 1945 и в 1944 г. он также имел преимущество перед районированными в области сортами ржи Лисицына и Воронежского сельскохозяйственного института, т. е. с того времени как сортоучастки начали испытывать новую элиту сорта Муп. Наш сектор селекции трав также на основе новых методов, предложенных академиком Лысенко, добился значительных результатов, вывел сорт желтой гибридной люцерны Степная 600, превосходящий по урожаям сена выдающийся стандартный сорт Гримм-Зайкевича. Хочу сказать несколько слов о семеноводстве. Сортовое управление Министерства может подтвердить, что Каменностепная станция, а теперь Институт, последние 8 лет дает ежегодно своей области элиты больше ее потребности и высоких урожайных свойств. Почему так произошло? Потому что был создан высокоплодородный фон в результате введения травопольной системы земледелия, а также потому, что элита стала создаваться по методу академика Лысенко с применением внутрисортового скрещивания, дополнительного опыления и непрерывно улучшающего отбора. В течение последних трех лет мы изучаем вопрос об эффективности свободных межсортовых скрещиваний. Результаты получились интересные. Они полностью соответствуют данным тов. Ольшанского. Путем свободных межсортовых скрещиваний сорта озимой пшеницы повышают свою зимостойкость, урожайность и качество зерна. Так, например, в 1947 г. по сорту Гостианум 227 обычные семена дали урожай 17,4 ц, второе поколение переопыленных семян -- 18,7 ц, третье поколение -- 20,8 ц с каждого гектара. Особенно разительные результаты получились при применении этого метода к иностранным, плохо устойчивым к нашим условиям сортам. По сорту Кларкен обычные семена дали урожай 4,2 ц, переопыленные -- второе поколение 16,3 третье поколение -- 13,3 ц с каждого гектара. У нас проверялись и конкретизировались применительно к условиям степного земледелия предложения академика Лысенко. Тов. Дмитриев уже сообщал здесь об успешной культуре летних посевов люцерны на семена в Каменной Степи; высокую эффективность дали также летние посадки картофеля, предпахотное рыхление и др. Таким образом, на примере 56-летней работы нашего научно-исследовательского учреждения можно лишний раз подтвердить, что успехи и творческие достижения относятся к тем периодам, когда коллектив руководствовался правильной биологической теорией. И, наоборот, застой, топтание на месте характерны для того времени, когда среди научного коллектива брали верх формально-генетические представления о живой природе. Чем ближе научно-исследовательское учреждение к практике, ставя своей целью работу для народа, тем больше выявляется никчемность формальной генетики и становится ясным, что единственно правильным являются воззрения Мичурина, Вильямса, Лысенко. С именами этих советских ученых связано создание новой, более прогрессивной, чем учение Дарвина, агробиологии. Чем скорее и глубже работники сельскохозяйственной науки освоят эту прогрессивную агробиологию и положат в основу своих исследований, тем более плодотворным будет их творческий труд. В заключение следует еще раз остановиться на затронутом академиком Завадовским вопросе о праве на широкую пропаганду взглядов менделистов-морганистов и свободе изложения их взглядов. Академик Завадовский и другие представители формальной генетики утверждают, что Лысенко и его последователи зажимают рот менделистам-морганистам, не дают им работать. Но это не соответствует истине. Происходит как раз обратное -- менделисты прилагают все усилия, чтобы не только замолчать, но и как можно больше скомпрометировать мичуринское направление в биологии. К уже сообщенным на данной сессии фактам со своей стороны могу добавить следующее: в 1939 г. мне пришлось обследовать по поручению Комитета по делам высшей школы ход экзаменов на кафедре генетики Тимирязевской академии, возглавляемой А. Р. Жебраком. Сразу бросилось в глаза, что среди вопросов, которые задаются студентам на экзамене, нет ни одного по мичуринской генетике; бумага вопросников пожелтела от времени так, что напоминала египетский папирус. Я задаю вопрос Антону Романовичу (причем я этот факт сообщал на совете Тимирязевской академии): чем это объяснить, почему вы не обновите вопросов? Где вопросы, связанные с проверкой правильности усвоения знаний новой мичуринской школы, школы академика Лысенко? Он заявил -- в науке не произошло никаких новых открытий, и нечего мне эти вопросы задавать студентам. Такая картина повторяется со студентами Тимирязевской академии до сих пор. Они очень плохо знают мичуринское направление в науке. Они насыщены формально-генетическими представлениями в области биологии. Только попадая на практику, они немного переучиваются. Правда, последнее время почему-то к нам в Институт не стали посылать студентов Тимирязевской академии. Теперь второй пример, уже из воронежской действительности. Воронеж, крупный вузовский центр, готовящий кадры агрономов-зоотехников и биологов. Там имеются: сельскохозяйственный институт, зооветинститут, биологические факультеты университета и педагогического института. Кому же Министерство образования доверило формировать мировоззрение студентов в области биологии? Небезызвестному менделисту-морганисту профессору Петрову. Петров заведует кафедрой генетики в университете, по совместительству заведует кафедрой селекции плодовых и овощных культур в сельскохозяйственном институте. Петров читает курс генетики в зооветинституте и пединституте. Он не пропускает ни одного совещания, заседания, при случае и без случая, чтобы в самой отвратительной форме не ошельмовать мичуринского направления и лично академика Лысенко. Кроме того, в университет и сельскохозяйственный институт периодически вызывается "подкрепление" из Москвы -- профессор Дубинин -- для чтения лекций студентам, аспирантам и научным работникам, причем лекции эти широко рекламируются, а их автору создается ореол лучшего ученого-генетика. Петров категорически запрещает студентам и аспирантам читать книги Лысенко, преследует всех, кто в какой-либо форме высказываются за мичуринскую генетику. И после всего этого менделисты набираются смелости говорить, что мичуринцы зажимают менделистов-морганистов! Нет, к сожалению, получилось так, что многие сельскохозяйственные и биологические вузы страдают от засилия менделистов-морганистов. Это положение должно быть исправлено. Ведь там формируются специалисты сельского хозяйства, специалисты-биологи. Нам нужно обязательно, чтобы студенты учились на основе правильной теории -- мичуринской генетики, ведь это будущие строители коммунизма, которые должны по указаниям нашей партии, товарища Сталина добиваться новых успехов в сельском хозяйстве на благо нашей социалистической Родины. (Аплодисменты.) Академик П. П. Лобанов. Слово имеет профессор Б. А. Рубин. Б. А. Рубин (Институт биохимии имени А. Н. Баха Академии наук СССР). В эволюционном учении одно из центральных мест занимает проблема взаимоотношений организма с внешней средой. Академик Т. Д. Лысенко в своем докладе уделил данной проблеме много внимания и с полным основанием подчеркнул громадное значение, которое имеет правильное, мичуринское понимание сущности этих взаимоотношений для деятелей агрономической науки и для работников всех отраслей биологии. В самом деле, стремясь постичь внутренний смысл химических особенностей организма, особенностей процессов обмена веществ в этом организме, биохимик не может рассматривать эти процессы, не учитывая влияния, которое оказывают на их ход внешние условия. Именно здесь лежит ключ к пониманию того, как осуществляется целесообразная реакция организма на внешнее воздействие, реакция, обеспечивающая нормальное развитие организма и, что наиболее интересно для биохимика, синтез определенных органических веществ. Внимание биохимиков, занимавшихся этой проблемой, до последнего времени было сосредоточено на так называемой географической, или климатической, изменчивости химического состава растений, представляющей пример нестойкого приспособления в онтогенезе. Трудами главным образом русских, советских ученых установлено много весьма ценных и важных фактов, касающихся зависимости химического состава растений от условий внешней среды. В то же время в этих исследованиях оставался незатронутым вопрос о сущности влияния, оказываемого средой на ход процессов обмена, о причинах, определяющих специфический характер реагирования растений различных групп на внешнее воздействие. Материалы, полученные в этих исследованиях, при большой их ценности, вовсе не касались важнейшего вопроса о внутренней природе приспособительных реакций растения к условиям внешней среды. Исходя из учения А. Н. Баха и А. И. Опарина о биологической роли ферментов в растительном организме, необходимо при изучении данной проблемы отводить основное внимание не установлению содержания в тканях растения тех или иных химических соединений, а исследованию процессов, приводящих к синтезу этих продуктов. Необходимо также помнить, что растительный организм сталкивается с изменениями внешних условий не только при перемещении его из одной географической зоны в другую. Непрерывно изменяющиеся условия существования растение встречает на протяжении всего своего жизненного цикла и в течение нескольких суток. Характерная особенность изменений в растительном организме состоит в том, что они осуществляются в закономерной последовательности, что им свойственна определенная ритмичность. Нормальное существование и развитие растительного организма, очевидно, могут быть лишь в том случае, если процесс обмена соответствующим образом приспособлен к непрерывной смене внешних условий. Таковы основные идеи, руководствуясь которыми мы в течение ряда лет проводим в Институте биохимии имени А. Н. Баха изучение биохимической природы приспособительных реакций у растений. Основное внимание в наших исследованиях отводится листу. Я с глубоким интересом слушал выступление академика П. Н. Яковлева, который, рассказывая о своих опытах воспитания гибридных сеянцев, подчеркнул огромное влияние, которое лист оказывает на свойства формирующегося организма, определяя часто родовую и видовую специфичность последнего. Наши многолетние исследования полностью подтверждают эту точку зрения. Больше того, мы имеем основание считать, что и многие сортовые признаки растений одного и того же вида, как скороспелость, устойчивость при хранении (лежкость), продуктивность (накопление запасных веществ) и т. д., с большой степенью точности могут быть охарактеризованы биологическими показателями, относящимися к листу. Для многих овощных и плодовых культур этот метод с успехом может быть использован при проведении специального селекционного отбора по биохимическим признакам. Для биохимика лист представляет специальный интерес еще и потому, что он является органом, в котором сосредоточены не только разнообразные, но и противоречивые, антагонистические функции. Достаточно вспомнить, что в листе осуществляется первичный акт становления органического вещества, следовательно, лист должен быть приспособлен к процессам накопления ассимилятов. Одновременно этот орган должен быть приспособлен к снабжению пластическими веществами всех остальных частей растения. Сосредоточение в одном органе столь резко антагонистических по своему характеру функций позволяет уже априори предполагать существование в листе очень тонкой, отрегулированной и в то же время достаточно динамичной системы, под воздействием которой только и возможно одновременное выполнение функций накопления и оттока. Не вызывает сомнений, что функционирование этой системы находится в тесной зависимости от условий существования организма. Наши исследования позволили полностью подтвердить высказанные соображения. При этом особенно интересны те из полученных материалов, которые указывают на закономерные ритмические колебания в деятельности ферментов листьев, происходящие как на протяжении вегетационного периода, так и в течение суток. Впервые эту проблему поставил на экспериментальную почву академик А. Н. Бах свыше 25 лет назад. А. Н. Бах считал, что суточные смещения активности ферментов у одного и того же организма связаны с изменениями его физиологического состояния, и подчеркивал большой научный интерес этой проблемы. В 1936 г. Н. М. Сисакяном было установлено существование сезонных ритмов в действии ферментов, регулирующих углеводный обмен в листьях сахарной свеклы. Нами в 1937 г. было показано, что деятельность этих ферментов не остается постоянной и в течение суток, испытывая вполне закономерные смещения. Дальнейшие исследования показали, что суточный ход ферментативных процессов в листе имеет весьма важное значение, поскольку усиление процессов синтеза в дневные часы и процессов распада в ночные целесообразно адаптированы к выполнению листом функций ассимиляции и оттока. Эти исследования показали также, что суточный ритм действия ферментов не является непосредственным отражением существующих условий, поскольку он сохранялся и у растений, помещенных в ненормальную, несвойственную им обстановку (например, освещение в ночные часы и затемнение -- в дневные). Суточная ритмичность действия ферментов представляет собой пример физиологической адаптации, носящей на себе черты консерватизма. Одновременно, однако, выяснилось, что ритм действия ферментов не может рассматриваться как признак автономный, поскольку при достаточно длительном воздействии на растение ненормальными для данного организма условиями ритм этот существенно нарушается. Таким образом, здесь нашло подтверждение известное положение Дарвина, который, рассматривая ритмические движения у растений как признак наследственный, в то же время подчеркивал возможность нарушения этой периодичности путем применения определенных воздействий. Дальнейшие наши работы были направлены на изучение внутреннего механизма адаптации растения к происходящим в период вегетации закономерным изменениям температуры. Изучение этого вопроса начато нами, совместно с В. Е. Соколовой, в 1945 г. Основным объектом наблюдения служил картофель, развитие которого, согласно работам академика Т. Д. Лысенко, находится в исключительно тесной зависимости от температурного фактора. В качестве биохимического показателя избраны процессы крахмалообразования, наиболее полно характеризующие специфическую направленность обмена в картофельном растении. Работа состояла в изучении температурных кривых процессов ферментативного образования и распада крахмала в листьях и клубнях на различных этапах онтогенеза картофеля. Основной вывод из этих исследований тот, что температурные оптимумы действия ферментов не остаются постоянными. По мере развития растения эти оптимумы смещаются, причем направление изменений хорошо гармонирует с ходом изменений температуры окружающей растение среды. Вначале, примерно в течение двух третей вегетационного периода, температурный оптимум образования крахмала в листьях картофеля смещается в сторону более высоких температур, а в последующий период -- в сторону пониженных температур. В клубнях оптимумы образования крахмала смещаются в сторону менее высоких температур, повидимому, вследствие того, что развитие клубней приурочено ко второй половине лета. Следовательно, температурные оптимумы действия одного и того же фермента в различных органах растения неодинаковы, и, кроме того, их изменения в период вегетации также различны. Несмотря на то, что опыты проводились в различные, значительно отличавшиеся по метеорологическим условиям годы, направление смещения температурных оптимумов действия ферментов оставалось, как правило, одним и тем же. Таим образом, температурные кривые действия ферментов, как и суточный ритм, нельзя считать непосредственным отражением условий существования растительного организма. Данный признак выработался в процессе длительного эволюционного приспособления растения, под воздействием того ритма изменения температуры, при котором шло его формирование. Эти данные согласуются с разработанной академиком Т. Д. Лысенко теорией стадийного развития растений, по которой требования, предъявляемые растением к среде, полностью зависят от его предшествующей эволюционной истории, от того, в какой среде формировалось растение. Полученные нами материалы способствовали также уяснению вопроса о механизме, с помощью которого в растении достигается взаимное согласование функций отдельных органов. Опыты показали, что в процессе развития картофельного растений происходят не только смещения температурных оптимумов, но и изменения температурных зон синтеза и распада крахмала. Смещение оптимума в сторону более высоких температур сопровождается, как правило, сужением зоны синтеза крахмала и значительным расширением зоны его распада. Например, в начале июля синтез крахмала в листьях происходил уже при температуре 15°, тогда как в конце августа этот процесс наблюдался лишь начиная с 28°. Преобладание в условиях сравнительно высокой температуры процессов распада над процессами синтеза крахмала должно способствовать освобождению листьев от известной части накопленных еще в дневные часы в их тканях ассимилятов. Эти данные хорошо объясняют результаты прежних наблюдений Чеснокова и Базыриной, обнаруживших, что в первой половине вегетации картофеля кривая оттока ассимилятов из листьев имеет двухвершинный характер, причем один из максимумов приходится на первую половину дня. Расширение зоны синтеза крахмала в процессе развития картофеля наблюдалось также в опытах с клубнями. Так, в тканях молодых клубней, отобранных в начале августа, синтез крахмала происходил лишь в интервале высоких температур, вне которых преобладали процессы распада крахмала. Таким образом, в ранний период развития клубней, когда в них доминируют функции роста и отложение запасов крахмала не является ведущим процессом, крахмалообразование приурочено к весьма ограниченному интервалу температуры, вне которого преобладают процессы распада крахмала. Биологическое значение этой закономерности состоит, повидимому, в том, что при превалировании в тканях растворимых, легко мобилизуемых форм углеводов процесс роста этих тканей происходит более успешно. В более поздний период, когда рост клубней ослабляется и преобладающими становятся процессы отложения запасов крахмала, наблюдается значительное расширение температурной зоны его синтеза. Дальнейшие исследования позволили установить, что оптимумы действия крахмалообразующих ферментов у одного и того же органа растения не остаются постоянными не только на протяжении вегетационного периода, но и в течение суток. Из полученных нами данных для клубней следует, что уровень синтеза крахмала в их тканях является более высоким в ночные часы, причем процесс этот приурочен к пониженным температурам, в особенности на более поздних этапах развития картофеля. Обратная картина установлена в опытах с листьями, в которых процессы синтеза крахмала приурочены к более высоким температурам, причем как общая интенсивность этого процесса, так и его приуроченность к высоким интервалам температуры не оставляют сомнений в том, что крахмалообразование в листьях, в отличие от клубней, является процессом дневным. Отсюда следует, что фотопериодические реакции растения ни в коем случае не могут рассматриваться в отрыве от реакций термопериодических, с которыми они, повидимому, теснейшим образом связаны. Наши данные показывают также, что температуры, благоприятствующие процессам синтеза крахмала в клубнях, одновременно стимулируют процессы распада крахмала в листьях. Уместно подчеркнуть, что в основе столь ярко выраженной согласованности функций надземного и подземного органов растения лежит регулирующее действие ферментов, специфически адаптированных к определенному состоянию температурного фактора. Таким образом, наблюдающаяся в биохимической деятельности растения периодичность представляет результат развития наследственного основания организма под воздействием определенных внешних условий. Приведенные данные -- лишь часть имеющихся в нашем распоряжении материалов. Эти данные отнюдь не претендуют на сколько-нибудь полное освещение обсуждаемой проблемы. Они лишь показывают, что специфические особенности обмена столь же тесно связаны с условиями существования организма, как и форма и строение этого организма. Академик Т. Д. Лысенко постоянно подчеркивает, что формы живых тел создавались и создаются только условиями их жизни. Поэтому управлять изменением растительных и животных форм можно только путем умелого управления условиями жизни растений и животных. Одним из прекрасных примеров такого управления служат предложенные Т. Д. Лысенко летние посадки картофеля. В полном согласии с выводами Т. Д. Лысенко наши материалы также показывают, что этим путем достигается наиболее полное соответствие между температурой, к которой картофель адаптирован на различных этапах своего развития, и фактической температурой среды. Решающее значение в явлениях вырождения картофеля на юге имеет высокая температура почвы в ночные часы, выходящая далеко за пределы того уровня температуры, к которому у картофеля адаптированы процессы клубнеобразования. Здесь сказывается двойственная природа картофеля -- растения, происходящего хотя и из южных, но высокогорных районов. Как известно, одной из основных отличительных особенностей последних является резкая амплитуда между дневной и ночной температурами, особенно характерная для последней трети вегетационного периода, когда у картофеля происходит усиленное клубнеобразование. В полном согласии с теорией стадийного развития растений наши данные показывают, что обмен веществ у растения адаптирован не к постоянной, а к последовательно изменяющейся температуре. Закономерные изменения температуры должны охватывать не только весь жизненный цикл растительного организма, но и отдельные сутки. Мы видим, следовательно, что обмен веществ в растении не только отражает определенные биологические его особенности, но одновременно выполняет важную роль в создании единства организма с условиями его жизни, того диалектического единства, которое, по справедливому утверждению академика Т. Д. Лысенко, придает телу свойства живого и делает его принципиально отличающимся от тела неживого. (Аплодисменты.) Академик П. П. Лобанов. Слово имеет тов. Ф. К. Тетерев, заведующий отделом плодовых культур Всесоюзного института растениеводства. Ф. К. Тетерев. Глубоко содержательный доклад академика Трофима Денисовича Лысенко иллюстрирован обширным документальным материалом. Достижения советской агрономии и биологической науки являются лучшим фактическим материалом, подтверждающим правильность положений докладчика. Успехи нашей науки стали возможны только на основе мичуринской генетики. Всесоюзный институт растениеводства, как известно, проводит работу с растительными ресурсами -- собирает их, изучает и передает лучшие растения производству. До войны наши работы проводились на морфологической, цитогенетической основе. После войны изучение растительных ресурсов стало проводиться на агробиологической основе. Мы стали заниматься не только наблюдениями над коллекцией, но и ее изучением в целях использования для нужд производства. Тогда на нас посыпались различные обвинения такого порядка: Институт растениеводства изменился, погубил коллекции, не занимается систематикой, которой он призван заниматься. Более того, представителями Академии наук был поставлен вопрос об организации в Ленинграде Института прикладной ботаники взамен Института растениеводства. Полученные Институтом растениеводства отдельные факты подтверждают действенность методов агробиологической науки. Приведу ряд примеров. Всем известна вишня Краса севера, гибрид, полученный И. В. Мичуриным от скрещивания черешни Винклера белая с вишней Владимирской. В условиях Мичуринска и в ряде других регионов этот гибрид не давал достаточно постоянного и обильного урожая, был признан неурожайным и на этом основании исключен из сортовых стандартов многих областей. И. В. Мичурин указывал, что для получения от этого сорта хорошего урожая необходимы определенные условия. Например, в Куйбышеве, на станции Зубчаниновка, у Михайлова, Краса севера давала и дает большие урожаи. А в Ленинградской области, где к этому сорту относятся неправильно, он дает плохие урожаи. У нас, на экспериментальной базе в Павловске, Ленинградской области, привитая на вишню Лотовую и опыленная вишней Лотовой Краса севера дает исключительно богатый урожай. Все документы по этому поводу переданы в журнал "Агробиология", и все материалы микроскопического исследования у нас имеются. Многие из присутствующих и работники Института растениеводства на выездной сессии нашего совета видели, какой большой урожай дает этот сорт. Вопрос о Красе севера -- это вопрос вообще о многих мичуринских сортах. Всякий хороший сорт можно загубить, если не создавать ему необходимых условий. Еще пример: Бельфлер-китайка в наших, неподходящих для нее условиях иногда слабо плодоносит, но в Краснодаре, в Крыму, при хороших условиях, дает прекрасного конфетного вкуса яблоки, такие же яблоки, какие были у Мичурина. Это можно сказать и о многих других, даже старых сортах. Но том, где мы создаем необходимые для их роста и развития условия, мы получаем, несомненно, хорошие результаты. Мне приходится производить межродовую гибридизацию косточковых культур. В 1934-1935 гг. мы получили гибрид от скрещивания вишни Владимирской и миндаля Степного. Гибрид случайно, как это бывает у формальных генетиков, получился 24-хромосомный, хотя ряд сеянцев получен и с другим числом хромосом. Миндаль имеет 9 хромосом в гаплоидном наборе, вишня Владимирская -- 16, а гибрид -- 24 хромосомы. Он обильно цвел, но плодов не давал. Однако стоило этот гибрид привить на вишню, как он зацвел и стал плодоносить. Более того, когда этот гибрид был привит на черешню, он стал плодоносить даже довольно хорошо. По вкусу плоды -- испорченная Владимирская вишня (выражение Трофима Денисовича), но не в этом дело. Важно, что этот гибрид вишни и миндаля Степного нормально плодоносит под действием менторов, хотя имеет всего 24 хромосомы, т. е., по понятиям формальных генетиков, -- гибрид незаконнорожденный. Не только гибрид вишни с миндалем, черемухи с черешней, но и другие межвидовые гибриды, которые "не должны" были плодоносить, плодоносят, стоит только создать необходимые им условия. Известно, что многие работают по отдаленной гибридизации, но, к сожалению, часто эти работы поставлены настолько неправильно, что оказываются бесплодными. Вот, например, Б. М. Завадовский явно запутал мичуринское учение. Он говорил о том, что основа мичуринского учения -- это гибридизация. В том-то и дело, что гибридизацией занимались задолго до Мичурина, а переделкой и воспитанием стал создавать сорта только Мичурин. Мичурин, прежде чем скрещивать, подготовлял исходный материал, создавая ему соответствующие условия, сближая прививкой, расшатывая наследственность и т. п. Разве академик Завадовский забыл мичуринские методы предварительного вегетативного сближения, "посредника" и т. п.? Мичурин всегда начинал с подбора и предварительной подготовки двух компонентов, потом скрещивал их и завершал процесс создания сорта воспитанием гибридного потомства. В этом суть, а не в гибридизации, ибо всегда Иван Владимирович говорил (мне пришлось достаточно с ним поработать), что самое основное -- это правильный подбор, правильная подготовка материала, а скрещивание может проделать каждый студент, каждый школьник. Методы воспитания и переделки не всякий освоил и не все умеют ими пользоваться. Методы агробиологической науки значительно сложнее и труднее, чем схематизированные приемы морганизма. Сначала формальные генетики говорили, что отдаленная гибридизация вообще ничего не дает и такие гибриды бесплодны, а теперь заявляют, что достаточно простого скрещивания, и можно получить отдаленный гибрид. Это совершенно неверно. Здесь в выступлениях одного из морганистов упоминалась слива. По этому поводу я могу дать следующую справку. Мне пришлось работать с доктором Рыбиным на станции в Майкопе в 1929 г., когда Дарлингтон и Лоуренс оповестили, со свойственным менделистам-морганистам подходом, что если мы скрестим терн с алычой, то получим культурную сливу. Рыбин поехал на Северный Кавказ, где большое разнообразие терна и алычи, и стал их скрещивать, надеясь получить культурную сливу, тогда как этот вид есть во всех садах и здесь и на юге. У Рыбина алыча дала свою группу сортов, терн дал свою группу и т. д. В результате своих работ Рыбин получил бесплодные гибриды между терном и алычой. Наконец, в 1947 г. на ученом совете он заявил, что им получены бесплодные, слабоплодовитые, мелкоплодные и некачественные формы, но зато по числу хромосом они равны сливе. А в 1948 г. Рыбин намечал скрестить крупноплодные формы алычи и терна, рассчитывая получить то, что желательно, и тогда перейти на селекционную работу. Но я думаю, что мы, селекционеры, справимся с этим лучше. Что касается полиплоидных форм льна и гречихи, то они выброшены самим Рыбиным, как не на что не годные. Так что об успехах полиплоидии еще рано говорить. И. А. Рапопорт. Но в природе есть полиплоидия. Ф. К. Тетерев. В 1928-1931 гг. Дарлингтон и Лоуренс заявили, что вишня произошла от черешни путем удвоения числа хромосом. Но ареалы распространения вишни и черешни разделены тремя тысячами километров. Как же вишня могла произойти от черешни? Наконец, на Урале растет карликовая вишня, имеющая 34 хромосомы. Что же и она произошла от гигантской черешни, которая и по всем другим признакам и биологическим особенностям резко отличается от уральской вишни? Все попытки Дарлингтона, Лоуренса, нашего сотрудника Викторовского и многих других добиться удвоения числа хромосом при помощи колхицина, аценафтена, укоренением листьев и т. п. не дали положительных результатов. Миндаль, растущий у нас на своих корнях, ежегодно цвел и опылялся персиком, но плодов не давал. Когда же этот миндаль привили на вишню и затем произвели опыление персиком, он дал 32% плодов, а опыленный смесью этих же сортов дал 100% завязи. Эти результаты мы демонстрировали выездному ученому совету в 1947 и 1948 гг. Я показывал здесь фотографии и плоды, завязавшиеся на ветке. Это говорит о том, что под влиянием ментора расшатывается наследственность, которой обладает миндаль. Наконец, сеянцы крыжовника Хаутон и Белого плодородного, привитые на смородину, начинают плодоносить, по сравнению с контролем, на два года раньше и значительно лучше цветут. Это говорит о серьезном влиянии на наследственное основание растения. Используя методы и материалы Мичурина, а также богатейшие фонды Всесоюзного института растениеводства, мы вывели новые сорта черешни в Ленинградской области, которые не мерзнут, дают обильный урожай с 15 июля до 15 сентября. Из 200 деревьев, которые мы имеем, более 100 плодоносят. Черешня -- это растение юга. Сейчас мы имеем возможность в большом количестве выращивать черешню в Ленинградской области. Вот, например, ленинградская поздняя черешня созревает в конце августа-начале сентября и может висеть на дереве до самых морозов. 50 деревьев этой черешни мы имеем у семя и значительное количество дали в совхозы и колхозы Ленинградской области. Я не имею возможности продемонстрировать нашу знаменитую Зорьку, которая по сахаристости выше южных черешен. Плоды ее уже испортились, но ее урожайность можно видеть по этой ветке. (Показывает.) Деревья этой черешни прекрасно растут в Ленинградской области. В чем тут дело? Казалось бы, южная черешня не может здесь расти. Здесь опять тов. Рапопорт скажет, что дело, мол, не в том, что вы переделали, а как вы к этому делу подошли. Однако пробовали же разводить черешню и раньше, но на своих корнях она здесь мерзнет и не дает того, что необходимо. Мы взяли черешню, привили ее на вишню, т. е. при помощи ментора -- вишни переделали стадийно молодые формы черешни. Под влиянием сильно действующего ментора -- вишни черешня приобретает форму куста, успевает заканчивать рост и вызревание побегов до зимы, что и обусловливает ее морозостойкость. Отчего вымерзают плодовые деревья и что такое морозостойкость? С нашей точки зрения, полное вызревание древесины и нормальная подготовка к зиме в данных условиях определяет морозостойкость дерева. Итак, можно выращивать черешню в Ленинградской области на вишне. Опять скажут, что здесь нет никакого активного взаимодействия, нет влияния, но это так же неверно, как неверно и сомнительно, чтобы генетика Моргана-Менделя оказалась действенной. Мы, благодаря применению Степной вишни в качестве подвоя, добились созревания черешни Зорька на неделю-полторы раньше. Прививая эту же черешню на Владимирскую вишню -- биологически более близкую форму (Степная вишня -- биологически отдаленная форма для черешни), мы, как это ни странно, оттянули на неделю-полторы созревание черешни. Мы демонстрировали и в этом и в прошлом году нашему ученому совету и приезжающим один и тот же сорт на разных подвоях и разных сроков созревания. Можно было бы привести еще очень много подобных фактов, но вряд ли в этом есть необходимость. До Мичурина плодоводы работали вслепую, имели дело со случайностью, не знали, с чего начать. Теперь, пользуясь учением Мичурина, советская агробиологическая наука, под руководством Т. Д. Лысенко, может решать любые задачи. Вопрос только во времени. Советские селекционеры, вооруженные действенной теорией, переделывают природу растений в нужном для нас направлении. (Аплодисменты.) Академик П. П. Лобанов. Объявляю перерыв до 11 часов утра 5 августа. (Заседание закрывается.)  * ЗАСЕДАНИЕ ВОСЬМОЕ (Дневное заседание 5 августа 1948 г.) *  Академик П. П. Лобанов. Товарищи, в президиум поступило предложение о прекращении записи для выступления в прениях. К сведению: записалось 72 чел., выступило 38 чел. Какие будут соображения? Голоса с мест. Прекратить запись. Академик П. П. Лобанов. Есть предложение прекратить запись. Других предложений нет? Голосую. Принимается. Разрешите перейти к обсуждению доклада. Слово предоставляется академику В. М. Юдину. Академик В. М. Юдин. Мы, советские зоотехники, являемся свидетелями широкого внедрения сначала в вузы, затем в опытное дело по животноводству моргано-генетических теорий и методики. Здесь не раз отмечалось, что преподанные вузам моргано-генетические положения по своему существу реакционны. Они не помогают, а препятствуют практической плодотворной деятельности как лиц, работающих в области земледелия, так и лиц, работающих в области животноводства. К сожалению, от раз усвоенного неверного теоретического положения не так-то легко бывает избавиться. На данной сессии мы слышали выступление тов. Петрова, который назвал себя генетиком-селекционером. Тов. Петров сообщил, что он отдал дань времени и был в свое время формальным генетиком. И даже с позиций этой формальной генетики написал учебник по птицеводству. Теперь тов. Петров считает себя перестроившимся, воспринявшим дарвинистические позиции и соответствующие методы зоотехнической работы. К сожалению, с последним утверждением тов. Петрова согласиться нельзя, потому что он, как видно из его выступления, до сих пор неправильно понимает работу с породой, а тем более работу по созданию новой породы. Как он в своем выступлении рисовал работу М. Ф. Иванова по созданию замечательной породы асканийского рамбулье? По его словам, это происходило очень просто. М. Ф. Иванов выписал из Америки мериносовых баранов, и получилась порода "асканийский рамбулье". Так же, по словам Петрова, работал и Иван Владимирович Мичурин и так работали советские птицеводы. Не говоря уже о том, что в подобного рода утверждениях имеется значительная доля прямого низкопоклонства, это заявление и такое понимание вещей ничего общего с зоотехническим пониманием работы в животноводстве не имеют и не отвечают фактическому положению вещей. Зоотехники, да будет это Петрову известно, не только для создания новой породы, но и для текущего ремонта стада производителями никогда не "выписывают животных" и не берут их случайно, а тщательно, с глубоким знанием всей породы в целом, особенностей своего стада и очередных задач племенной работы со стадом отбирают соответствующих животных, тратя на это дни, недели, а иногда и месяцы. Так именно и поступал покойный Михаил Федорович Иванов. Все это я говорю к тому, что полученные в вузах моргано-менделистические, неверные теоретические установки и упрощенные представления о большой, сложной и творческой зоотехнической работе не скоро изживаются людьми, даже и при желании этих людей от них избавиться. Отсюда необходимо прежде всего сделать первый вывод -- избавить нашу растущую молодежь в вузах от обучения схоластическим моргано-менделистическим концепциям. Говоря о морганистах-менделистах, нельзя не указать и на то пренебрежительное отношение, которое они всегда проявляли к зоотехнической практике, к систематическому труду животноводов и в то же время нередко проявляли элементы самохвальства и выдачи всякого рода векселей и обещаний. В связи с этим полезно морганистам-менделистам напомнить об очень поучительном обмене мнений, который имел место на Всероссийском совещании по животноводству и коневодству еще в 1926 г. На этом совещании наш крупнейший зоотехник Павел Николаевич Кулешов, посвятивший всю свою долгую жизнь изучению пород животных, выступил с блестящим и едва ли не последним своим докладом на тему "Породы домашних животных в исторической последовательности их развития". В этом докладе, классифицируя породы домашних животных по их исторической значимости, Павел Николаевич указал, что породы овец меринос и каракульская относятся к доисторическим культурным породам и очень важным в смысле дальнейшего возникновения пород. Далее этот крупнейший знаток животных, говоря об образовании каракульской породы, заявив следующее: "Я считаю, что это древнейшая порода, на выведение которой затрачены тысячелетия заводской работы... Следовательно, это великое колоссальное улучшение есть результат подбора в течение многих веков. И вот, шутя, я предложил бы самым выдающимся зоотехникам и генетикам второй раз создать эти две породы мериносов и каракулей. Я думаю, что не только Нобелевскую, но и громадную Беквелевскую премию можно было бы дать тому, кто подошел бы к разрешению этого вопроса, не используя крови мериноса или каракуля. Разумеется, если эти породы будут использованы, то превращение может быть очень быстрым, но если они не будут использованы, то я уверен, эта Нобелевская премия останется на многие столетия совершенно неиспользованной" ("Всероссийское совещание по животноводству и коневодству", 7-14 апреля 1926 года, Москва). Так высоко ценил Павел Николаевич создание этих пород. Он видел в них затраченный веками труд людей. Как же относился к созданию этих пород, к затраченной на них веками заводской работе глава тогдашних морганистов-менделистов профессор К. Н. Кольцов? Это отношение видно из его выступления на том же совещании. Он говорил: "Павел Николаевич выразил сомнение, что генетика может в короткое время выработать новую породу или повторить такие породы, которые в естественных условиях создавались в течение тысячелетий. Если определить породу, как популяцию с массой разнообразных признаков, то это может быть и так; иное дело, если мы остановимся только на тех признаках, которые для нас ценны. Некоторые попытки такого искусственного синтезирования известных старых пород у нас делались: так был синтезирован гребень и некоторые другие признаки орловских кур, путем скрещивания пород ничего общего с орловцами не имеющих". "Сотрудник станции Б. А. Васин, -- продолжает Кольцов, -- уверяет, что он создал "каракулевую овцу", то-есть решил ту задачу, за которую Павел Николаевич предлагает Нобелевскую премию, но мы совершенно не претендуем на эту премию потому, что если понимать задачу так, как ее понимает генетика, то она не представляет существенной важности". Так закончил свое выступление профессор К. Н. Кольцов. Действительно, премию давать не за что. Со времени заявления профессора Кольцова прошло 22 года, и никакого "синтетического каракуля" нет. Преподанная же морганистами-менделистами методика, как показала практика ее применения, не только не могла послужить практическим приемом к созданию "синтетического каракуля", как уверяли профессора Кольцов и Васин, но она не годилась даже для целей поддержания качеств, присущих каракульской породе. Для того чтобы показать всю несостоятельность и непригодность методологических положений менделистов-морганистов в постановке племенного дела в животноводстве, я позволю себе остановиться лишь на рассмотрении двух мероприятий, которые они проводили и осуществляли. Это, -- как они называли, -- "испытание производителей" и об отношении их -- менделистов-морганистов -- к маточной части стада и ее оценки в построении племенной работы. В этих целях я возьму примеры из более близкой для меня области -- каракулеводства, хотя аналогичные методологические положения морганистов-менделистов были применены и в других областях животноводства. Классическим примером несостоятельности методов племенной работы, которые применяли морганисты-менделисты, является "испытание по потомству производителей". Исходя из отрыва наследственных свойств животного от продуктивности и условий среды, ими было рекомендовано проверять возможно большее количество производителей, так как они считали, что найти хорошего производителя -- это простая случайность. Точность же "испытания" связывалась с покрытием каждым из проверяемых производителей возможно большего числа маток. При таких установках, в каракулеводческих хозяйствах на широких просторах Средней Азии в период расцвета формальной генетики почти все маточное поголовье шло под "испытание производителей". Полученный от них приплод бонитировало много людей. Все записи о качестве полученного потомства во всех совхозах присылались в Москву. Здесь, за столом, под руководством профессора Васина, подсчитывали с большой математической точностью: какого качества было получено потомство от каждого производителя. В соответствии с этими "точными" подсчетами, бараны получали ярлык "улучшателя" или "ухудшателя", и эти заключения, сделанные в Москве лицами, ни разу не видевшими как самих производителей, так и полученный от них приплод, рассылались по совхозам. При такой постановке работы ничего нет удивительного, что производитель с оценкой "улучшатель" являлся "ухудшателем", а "ухудшатель" -- "улучшателем". В результате, в 1936 г., когда для организации племхоза потребовались производители, проверенные по потомству, то в Узбекской республике, -- в этой цитадели каракулеводства, оказался лишь один производитель, да и то невысокого качества. Практика племенного дела наших совхозов и колхозов отбросила надуманные морганистами-менделистами формы племенной работы и, использовав разработанную методику племенной работы покойным академиком М. Ф. Ивановым, а также опыт выдающихся мастеров-каракулеводов, создала методику племенной работы, которая обеспечивает не только поддержание высоких качеств каракульской породы, но и их дальнейшее значительное улучшение. В соответствии с пониманием всей важности фенотипических свойств животного и их связи с наследственными свойствами, в этой новой методике был прежде всего предусмотрен тщательный отбор производителей, предназначенных на проверку по их потомству; отбор производителей осуществляется с учетом особенностей стада и очередных задач работы с ним; с учетом их происхождения и продуктивности родителей, а за последний период времени с учетом среды -- кормовых условий. В целях того, чтобы подчеркнуть все значение тщательного отбора производителей, само название "испытание производителей", данное менделистами-морганистами, было заменено названием "отбор производителей и их проверка по потомству". Естественно, следующим шагом был соответствующий подбор родительских пар, чтобы подготовить появление производителей соответствующего качества. Результатом этой методики как на этом, так и на других участках племенной работы не замедлили сказаться на практических достижениях племенного дела в каракулеводстве. В настоящее время имеются не только проверенные производители по потомству, но в ряде совхозов и колхозов созданы ценные линии и семейства каракульских овец. Выход первых сортов смушек растет. В текущем году ряд совхозов и колхозов дал более 90% первых сортов смушек. В Узбекской ССР в этом отношении достиг больших результатов племхоз "Кара-Кум". В нем получено 91,8% смушек первого сорта и оставлено на племя 600 элитных баранчиков для других совхозов и колхозов. На только что закончившемся в Москве съезде зоотехников-каракулеводов все с большей и большей настойчивостью ставится вопрос о необходимости более всестороннего учета среды, в которой кормовые условия играют ведущую роль, и в связи с ними -- изучение отдельных стадий -- фаз развития каракульского плода и его шерстного покрова в утробный период в целях осуществления еще более направленного разведения каракульских овец. В этой связи для каракулеводов работы Т. Д. Лысенко являются руководящими. Овладение ими и еще более широкое их использование применительно к задачам каракулеводства сулят огромные практические достижения. Если морганисты-менделисты так глубоко неправильно понимали задачи работы по созданию контингента высококачественных производителей, то еще более неправильное отношение, вытекающее из их общей порочной методологии, складывалось в работе с маточным поголовьем. Так в статье "Оценка наследственных качеств каракульских баранов" ("Проблемы животноводства", No2, 1934 г.) Б. А. Васин пишет: "Отбор небольшого количества, но действительно лучших по генотипу может полностью в течение немногих поколений преобразовать качество всего поголовья, причем селекция маток почти не будет отражаться на темпе улучшения. Это делается понятным, если принять во внимание, что суждение о генотипе матки по одному-двум ее ягнятам оказывается невозможным, -- оценка матки по принадлежности к той или другой линии также полностью отпадает, так как этих линий пока еще нет в каракулеводстве". Этим положением отрицается не только возможность отбора маточного состава по приплоду, но и вообще отбор по его продуктивности. В частности, отрицается огромное созидательное и творческое значение подбора, тем самым вычеркивается вся сущность племенной работы со стадом. Вместо этого все качественное улучшение стада и племенной работы возлагается на "отбор небольшого количества" производителей, "но действительно лучших по генотипу". При этом совершенно забывается, что без осуществления тщательного отбора как производителей, так и маточного состава и их подбора создание высококачественных производителей, даже и "небольшого их количества", невозможно. Небольшое количество производителей не позволит организовать племенную работу с породой. Их нужно иметь большое количество, чтобы в том многообразии кормовых условий, а также продуктивных, наследственных, шерстно-конституционных и возрастных различий осуществить целесообразный подбор животных. Игнорирование формальными генетиками племенной работы с маточным составом находится в полном соответствии с отрицанием значения матери, как среды, в утробный период развития плода и непониманием всей важности учета развития плода в этот период и влияния этого периода на все последующие стадии развития животного. Также было совершенно необосновано утверждение Б. А. Васина о невозможности отбора овец по одному-двум ягнятам. Накопленные племенные записи в племхозе "Кара-Кум" позволили проверить эффективность отбора овец по качеству приплода. В результате анализа около 15 тысяч приплодов, полученных в течение семи лет от племенных овец, установлено, что овцы, имевшие в первых двух окотах элитный и первоклассный приплод, за все последующие окоты дали 56,7% элитного и первоклассного приплода, а за всю их хозяйственную деятельность -- 80,9%. Овцы же, не имевшие элитного и первоклассного приплода в первых двух окотах, за все последующие окоты дали всего лишь 31,9% элитных и первоклассных ягнят. А за всю заводскую работу они дали всего лишь 14,9% элитных и первоклассных ягнят против 80,9%, полученных от овец, имевших элитный и первоклассный приплод, т. е. меньше на 66%. Таким образом, с полной очевидностью устанавливается возможность отбора овец по двум приплодам. Если отбирать овец, вопреки утверждениям формальных генетиков, даже по одному приплоду, то, как показал анализ материала, также устанавливается эффективность отбора плода, хотя и меньшая, чем при отборе овец по двум приплодам. Осуществляемый отбор овец по качеству приплода позволил создать в племхозе "Кара-Кум" стадо в 1000 голов высокопродуктивных овец, стадо, которое имеет в среднем 73% элитного и первоклассного приплода. За все 13 лет племенной работы в племхозе "Кара-Кум" не имелось ни одного производителя с такой высокой продуктивностью. В среднем продуктивность производителей за 13 лет была около 45-50%. Естественно, встает вопрос: чем объяснить такую высокую продуктивность маток, отобранных по качеству их приплода? Это объясняется большим влиянием на качество приплода матери, нежели отца, что находится в полном согласии с указаниями Т. Д. Лысенко о большем влиянии на качество потомства материнского начала, чем отцовского. Я позволю себе заметить академику Завадовскому, что его вчерашние заклинания против возможности осуществления вегетативной гибридизации в животноводстве мне представляются мало основательными и проистекающими из его узкого понимания этого вопроса. Нельзя сводить вегетативную гибридизацию к простой пересадке тканей. Сущность вегетативной гибридизации должна пониматься шире. Это, по существу говоря, влияние сомы на будущие поколения. В данном случае мы и являемся свидетелями, что сома высокопроизводительных овец влияет на качество полученного от них приплода. Спрашивается: изменили ли формальные генетики свой взгляд на вопрос о возможности отбора маток по приплоду? На этот вопрос можно получить ответ в вышедшей в 1947 г. книге Глембоцкого, Дейхмана и Окуличева "Племенное дело в тонкорунном овцеводстве". Несмотря на то что в этой книге приводятся некоторые данные об эффективности отбора овец по качеству приплода, авторы книги высказывают следующее положение: "Достигшие случного возраста ярки могут быть оценены лишь по своему фенотипу и происхождению, ибо у них еще нет никакого потомства. Если бы мы решили считать подобную оценку их лишь предварительной, с тем чтобы позже уточнить ее на основе оценки качества их приплода, то это прежде всего оказалось бы связанным с большими техническими трудностями, ибо потребовало бы организации очень трудоемкого индивидуального племенного учета не только в элитной, но и в классной части стада. Но главное возражение принципиального порядка заключается в малой достоверности подобной оценки маток вследствие малочисленности их потомства". Таким образом, мы видим, что, несмотря на ими же приведенные факты об эффективности отбора овец по качеству приплода, авторы книги цепляются за ложные, схоластические формально-генетические положения и, вопреки фактам, утверждают "принципиальную невозможность отбора овец по качеству приплода". Жизнь в этом случае пройдем мимо формальных генетиков -- отбор животных по качеству приплода производится и будет производиться, являясь одним из методов, -- и на наш взгляд очень существенным и эффективным, -- в деле дальнейшего качественного роста нашего социалистического животноводства. Закончить свое выступление мне хочется пожеланием нашим зоотехникам, работающим в области как науки, так и производства, овладевать достижениями И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко. Также необходимо овладевать богатым наследством, оставленным М. Ф. Ивановым, который по праву может быть назван мичуринцем в животноводстве, и смелее обобщать богатейший опыт работы в колхозах и совхозах, накопленный его многочисленными учениками и последователями. (Аплодисменты.) Академик П. П. Лобанов. Слово имеет академик П. П. Лукьяненко. Академик П. П. Лукьяненко. Выступавшие с этой трибуны научные работники, селекционеры приводили большое количество фактов, показывающих огромную эффективность применения мичуринских методов в селекционном деле. Так как большинство этих фактов относилось к плодовым или овощным растениям, то я позволю себе привести некоторые примеры из практики селекционной работы с озимой пшеницей на Краснодарской селекционной станции. Основные мичуринские принципы подбора родительских пар для скрещивания, воспитания и отбора гибридов имеют действенное значение и при работе с однолетними растениями, в частности, с зерновыми культурами. Широкое применение метода гибридизации в селекционной работе с озимой пшеницей на Краснодарской станции показало исключительно большую эффективность мичуринского принципа скрещивания сортов, имеющих разное географическое происхождение. Все гибридные сорта озимой пшеницы, выведенные Краснодарской станцией и широко вошедшие в производство, были получены именно на основе применения этого принципа отбора пар при скрещивании. В частности, урожайный и высококачественный сорт озимой пшеницы Новоукраинка 83, ныне районированный для трех областей и занимающий уже большую площадь в производстве, выведен путем скрещивания Украинки с Маркизом -- канадским сортом яровой пшеницы. Большая эффективность правильного использования мичуринского принципа подбора пар при скрещивании может быть иллюстрирована также на примере нового ультраскороспелого и в то же время высокоурожайного сорта озимой пшеницы для Кубани, выведением которого мы занимались в последнее время. Проблемы выведения такого сорта озимой пшеницы для Кубани имеет чрезвычайно большое практическое значение. Дело в том, что в условиях Кубани урожаи озимой пшеницы довольно часто гибнут уже в период налива зерна. Причиной этого является не только поражение пшеницы ржавчиной или полегание, которые здесь часто и сильно проявляются, но также и неблагоприятные условия температуры и влажности воздуха в период налива зерна. В это время (в июне) на Кубани проходят ливневые дожди при высокой температуре воздуха, зерно теряет свою натуру, что обусловливает падение урожая на 50 и больше процентов. Избежать неблагоприятного влияния на налив зерна указанных метеорологических факторов можно перенесением периода налива зерна на более ранние сроки, когда температура воздуха не бывает такой высокой, а для этого нужно получить сорта, у которых налив зерна заканчивался бы, в основном в мае. Создание таких ультраскороспелых сортов для Кубани важно также и с организационно-хозяйственной стороны. Озимая пшеница имеет высокий удельный вес на Кубани и наличие сортов, близки по продолжительности вегетации, создает большое напряжение в уборочный период, которое могло бы быть ослаблено значительно, если бы в производстве находились одновременно созревающие сорта озимых пшениц. У пшеницы, как и у других культур, высокая урожайность считается несовместимой с большой скороспелостью. Тем не менее тщательное изучение исходного материала, правильный выбор родительских пар для скрещивания, вовлечение таких географически отдаленных форм, как сорт Канред-фулькастер американской селекции, и яровой сорт аргентинской селекции, а также направленный отбор привели к получению ультраскороспелых и высокопродуктивных сортов озимых пшениц. Если первые номера скороспелок имели некоторые отрицательные признаки, например, низкую зимостойкость и т. д., то теперь нам удалось вывести сорт, в котором устранены эти недостатки. У нового сорта колошение и налив зерна начинается на 12-15 дней раньше, чем у обычных, относительно раннеспелых сортов -- Новоукраинки и Ворошиловки. Несмотря на такую скороспелость, этот новый сорт в то же время является и наиболее урожайным. В этом отношении, в наших условиях, он очень резко превосходит все существующие сорта. Его средняя урожайность по сортоиспытанию превысила 42 ц зерна с гектара. Новейший стандарт Новоукраинка 83 уступил этому новому сорту на 12 ц. Новый скороспелый сорт отличается высокой пластичностью, обеспечивая при высоком агрофоне получение наивысших урожаев, и на более низком агрофоне этот сорт превосходит по урожайности все другие сорта. На Кубани в селекции озимой пшеницы одни из ведущих признаков отбора является ее устойчивость против ржавчины. Как известно, не так давно, для решения проблемы выведения устойчивых против ржавчины сортов, генетики предложили как наиболее радикальное средство метод получения амфидиплоидных форм с помощью колхицина. Делают это, воздействуя колхицином на гибриды, полученные от скрещивания данного сорта с тритикум Тимофееви, видом пшеницы, который отличается наиболее высокой устойчивостью против грибных болезней. Наши наблюдения над амфидиплоидными формами, полученными таким методом, показали, что эти формы чрезвычайно быстро теряют свою устойчивость против ржавчины. Кроме того, амфидиплоидные формы имеют такие отрицательные признаки, как ломкость колоса и трудный обмолот, что, уже само по себе, исключает возможность использования этих форм в практических целях. Исходя из теории стадийного развития академика Лысенко, мы предложили выводить устойчивые против ржавчины формы путем внутривидовой гибридизации. Этот принцип состоит в скрещивании сортов, развивающих признак устойчивости против бурой ржавчины, в неодинаковом стадийном и возрастном состоянии. Данным методом выведены хозяйственно ценные сорта Кубанской 131, 133 и др., которые отличаются хорошей урожайностью и высокой устойчивостью против ржавчины. Переделка природы существующих сортов путем воспитания, путем изменения условий прохождения стадии яровизации, как показали, в частности, наши работы, может служить новым методом селекционной работы. Дело заключается не только в том, что таким способом озимые сорта можно переделывать в яровые, а яровые в озимые, хотя и это имеет большое практическое значение, так как дает возможность получать, с одной стороны, более зимостойкие сорта, а с другой -- озимые формы тех культур, у которых было бы хозяйственно выгодно их иметь; например, с моей точки зрения, представляет большой практический интерес получить озимые формы риса. При изменении озимости часто меняется и ряд других морфологических и биологических признаков, в результате чего возникает разнообразие форм, позволяющее вести селекционный отбор и в других направлениях. В частности, мы в своих опытах по переделке озимой пшеницы Ворошиловской в яровую и яровой пшеницы 027 в озимую наблюдали расщепление по очень важному для нас признаку, а именно, по устойчивости против ржавчины. При изменении Ворошиловской озимой пшеницы в яровую наблюдалось образование значительного количества (свыше 20%) высокоустойчивых против ржавчины форм, в то время как сама пшеница Ворошиловская ржавчиной сильно поражается. У сорта 027, высокоустойчивого против ржавчины, при переделке его в озимый сорт, наоборот, наблюдалось, у некоторых растений, повышение поражаемости ржавчиной. Здесь очень ярко выявляется зависимость развития биологического признака, в данном случае устойчивости против ржавчины, от условий прохождения первой стадии развития. Практически важно то, что из восприимчивого к ржавчине сорта можно без скрещивания получать новые, высокоустойчивые против ржавчины формы, но для этого необходимо хорошо изучить условия, способствующие развитию признака устойчивости. В настоящее время измененные формы пшеницы Ворошиловской, устойчивые против ржавчины, находятся в сортоиспытаниях. Среди этих сортов имеются оригинальные яровые зимостойкие формы, которые в яровом посеве по урожайности превышают лучшие яровые сорта, а в озимом посеве превышают по урожайности исходный Ворошиловский сорт. Лучшие сорта так универсально использованной, измененной Ворошиловской пшеницы в будущем году будут переданы в государственное сортоиспытание. Заканчивая свое краткое выступление, я хочу отметить, что мы, селекционеры, стоим за дальнейшее развитие мичуринского направления в биологии, ибо для нас нет никаких сомнений в том, что развитие мичуринской теории даст нам в руки еще более действенные методы работы, применяя которые мы можем еще быстрее и увереннее создавать высокоценные сорта, нужные нашему социалистическому сельскому хозяйству. (Аплодисменты.) Академик П. П. Лобанов. Слово предоставляется заместителю редактора газеты "Правда Украины" тов. А. В. Михалевичу. А. В. Михалевич. Советская агробиологическая наука развивается в тесной связи с совхозно-колхозным производством. Для каждого работника советской науки должен быть священным завет великого Ленина, который требует, чтобы наука у нас не оставалась мертвой буквой или модной фразой, чтобы наука действительно входила в плоть и кровь, превращаясь в составной элемент быта вполне и настоящим образом. Вот почему мне, советскому журналисту, представляется целесообразным на данной сессии привлечь внимание к ряду фактов, характерных для совхозно-колхозного производства Украины, фактов, которые могут кое-что весить на чаше весов в ведущихся научных спорах и обсуждении насущных задач советской агробиологии. Взять, например, такой, не могущий не радовать всех советских людей, факт, как то, что Украина, вырастив высокий урожай, в общем успешно ведет хлебозаготовки. К настоящему времени по Украине заготовлено в два раза больше хлеба, чем на то же число в прошлом году, и есть немало районов, уже выполнивших первую заповедь, причем ряд районов, еще недавно разоренных врагом, дал государству хлеба больше, чем давал до войны. (Аплодисменты.) Могут найтись товарищи, которые скажут, что этот факт безусловно положительный, но какое он имеет отношение к науке, предмету споров, генетике? Соглашаюсь, что генетика, формальная генетика, менделизм-морганизм, бесплодие которого можно считать доказанным, действительно, никакого отношения к факту досрочного выполнения плана хлебозаготовок не имеет. (Бурные аплодисменты.) Но есть наука -- мичуринская, передовая, с охотой и добровольно несущая все свои завоевания народу, наука, развивающаяся под светлым, ободряющим взором товарища Сталина, наука, связанная с именами Мичурина, Вильямса, Лысенко. Эта наука, несомненно, внесла и вносит свой все увеличивающийся вклад в борьбу за хлеб, за досрочное выполнение плана хлебозаготовок. Более десяти лет назад в Кремле собрались ударники колхозов обменяться опытом и поделиться планами дальнейшей борьбы за колхозное изобилие. На этом знаменательном собрании Т. Д. Лысенко доложил нашему вождю и лучшим людям колхозов о первых успехах и смелых планах развития принципиально новой советской агробиологии. Тысячи колхозников запомнили реплику И. В. Сталина во время этой речи: "Браво, товарищ Лысенко, браво!". И с тех пор стахановская практика многочисленных колхозных мастеров урожая еще теснее переплелась с научным творчеством, открытиями ученых мичуринского направления, с их работой по улучшению и переделке природы растения. "Бывает и так, что новые пути науки и техники прокладывают иногда не общеизвестные в науке люди, а совершенно не известные в научном мире люди, простые люди, практики, новаторы дела", -- говорил товарищ Сталин 17 мая 1938 г. в своей речи на приеме работников высшей школы в Кремле. Эта речь осталась "книгой за семью печатями" для наших менделистов-морганистов и для тех, кто, подобно академику Завадовскому, желает в развернувшейся дискуссии сидеть между двух стульев. Товарищ Сталин привел тогда в пример стахановцев, опрокидывающих существующие нормы, установленные известными людьми науки и техники. "Вот какие еще бывают "чудеса" в науке", говорил товарищ Сталин, приведя эти примеры. Внимательно изучая нашу действительность, нельзя не заметить, что это "чудесное" в нашей науке, в нашей жизни за прошедшие годы неизмеримо разрослось. Пути, прокладываемые в науке и в жизни стахановской практикой, творчеством масс, становятся все более широкими и многоообещающими. В этой связи огромного внимания заслуживают публикуемые в нашей печати письма товарищу Сталину, содержащие обязательства отдельных республик, областей, районов и т. д. Во многих случаях в этих письмах идет речь об обязательствах целых районов добиться резкого скачка в урожайности ряда культур на очень значительных площадях. Например, по пшенице -- повысить урожай на тысячах гектаров в течение года со 100 до 150 пудов и т. д. Это не только факт патриотизма, геройского труда, но такие обязательства нельзя расценивать иначе, как серьезное научное дерзание. На Украине по почину Черкасского района, которому много помог представитель Академии имени В. И. Ленина академик И. Д. Колесник, десятки районов борются сейчас за то, чтобы за один текущий год поднять средний урожай кукурузы до 40 ц с гектара на всей площади посева, т. е. добиться резкого скачка в прибавке урожая на 20-25 ц с гектара. Это должно дать 2-3 кг дополнительного зерна на трудодень, должно создать исключительно благоприятные условия для подъема украинского свиноводства, во многом изменить товарность колхозов, поднять материальный уровень колхозников. Такая прибавка урожая сделала бы честь любому научному учреждению, но надо учитывать и гигантские масштабы заложенного самими колхозными массами "опыта". Но есть и другая, так сказать, чисто научная сторона в почине Черкасского района, широко поддержанного ЦК КП(б)У и лично товарищем Хрущевым. Можно ли сомневаться в том, что завоевать средний урожай в 40 ц кукурузы с гектара, в условиях различных почв отдельных колхозов, различных семян, различных орудий, климатических условий, особенностей агротехнических приемов и т. д., значит попутно решить и интереснейшие научные агробиологические задачи? Этим захвачены сейчас передовые агрономы, мастера урожая многих районов Украины, и все данные говорят, что поставленная цель будет достигнута. Для выяснения научной стороны академику Шмальгаузену стоило бы побывать в этом году в наших Черкассах и там, на кукурузных плантациях, где, безусловно, будет достигнут урожай в 40 ц с гектара, поговорить с народом о том, уменьшаются ли, как он пишет в своей книге, "резервы изменчивости" или, наоборот, увеличиваются, и следует ли говорить об "угасании сортообразования". (Аплодисменты.) Родившийся в ходе массового соревнования за выполнение обязательств, данных товарищу Сталину, глубочайший процесс повышения урожайности по ряду культур на больших площадях, на основе лучшего управления растениями, заслуживает самого пристального внимания людей науки. Принципиально важной при этом является организующая роль государства, которое Указами о награждении за получение высоких урожаев побуждает к геройскому труду и научному дерзанию широкие массы колхозников. В свете этого на данной сессии должен быть оценен не встречавшийся раньше в науке положительный опыт научного воздействия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина на повышение урожайности отдельных культур на больших площадях. Напомню гигантский "опыт" с просом в 1939 и 1940 гг., когда Академия, выполняя поручение партии и правительства, оказала широкую научно-агрономическую помощь колхозам и совхозам и вместе с ними добилась того, что колхозы и совхозы получили средние урожаи проса по 15 ц с гектара на площади 500 тысяч га и по 20 ц с 200 тысяч га. В. Р. Вильямс в своей предсмертной статье специально подчеркивал глубокое, принципиальное значение этого гигантского опыта с просом, как нового явления в научной деятельности Академии и настаивал на всемерном расширении подобного конкретного воздействия научных учреждений на целые районы нашей страны. На Украине все помнят блестящий результат помощи Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина Шполянскому районы, где в засушливом 1946 г. был собран превосходный урожай проса -- по 27 ц с гектара на всем массиве возделывания этой культуры в районе. В прошлом, 1947 г. на Украине намеченный правительством урожай по просу в 15 ц с гектара был собран не на 300 тысячах га, как предполагалось в задании, а на площади, в два с половиной раза большей. Так же принципиально важны результаты, полученные киевскими колхозниками с помощью Т. Д. Лысенко и И. Д. Колесника по кок-сагызу (скачок в урожайности на площади целых районов с 3-4 ц корней с гектара до 30-40 ц), а также проводящаяся сейчас работа по резкому поднятую урожайности гречихи в Дымерском районе и т. д. Во всем этом отчетливо видны такие ценные качества развиваемого Т. Д. Лысенко научного направления, как необычайная действенность научной работы, ее массовость, большевистская энергия в применении достижений, сугубая ответственность за это применение. Люди на местах ждут, что именно эти качества в дальнейшем будут еще больше развиты. Одним из важнейших, принципиальных моментов, который должен быть отмечен на данной сессии, является то, что после К. А. Тимирязева, после И. В. Мичурина, после В. Р. Вильямса нельзя работать в биологии, сбрасывая со счетов колхозника, его активную роль как преобразователя природы. Вспомните, как рвался к земледельцу К. А. Тимирязев, вспомните его вегетационные домики на Нижегородской выставке и т. д. Условия царизма не давали ему слиться с народом. Но уже И. В. Мичурина мы представляем не только в окружении плодов, деревьев, растений, но обязательно в окружении колхозников, садоводов, учителей, комсомольцев, школьников и т. д. И это глубоко символично. Поднимая на щит на данной сессии гениальные положения И. В. Мичурина, надо полностью оценить его принципиальные, прозорливые слова о новом типе земледельца, который призван к историческому творчеству в лице колхозника. И. В. Мичурин исходил из того, что "каждый колхозник есть опытник, а опытник есть преобразователь". Одним из решающих успехов многих ученых мичуринского направления является их умение понять место, роль и, я бы сказал, душу нового крестьянина, слиться с его творческим дерзанием, апеллировать к его достоинству и его опыту. Можно смело утверждать, что, пройдя на полях школу мичуринской агробиологии, у нас на Украине уже в послевоенные годы выросли многие и многие сотни выдающихся колхозных преобразователей природы -- такие, как опытник и бригадир-каучуковод Батюшинский, знаменитый просовод Охрим Земляной, Герои Социалистического Труда Елена Хобта, Половков и многие другие. Товарищи формальные генетики, вы просто не подозреваете, как выросли, как шагнули эти люди. Они имеют свое твердое суждение по многим вопросам, которые вам кажутся предметом академических споров. Теперь уже никому не удастся отнять у них новый взгляд на природу, выбить из их рук оружие преобразователей природы. (Бурные аплодисменты.) Известно, что травопольная система земледелия, являющаяся гордостью отечественной науки, имела немало врагов и, прежде всего, из лагеря ученых, раболепствующих перед всем заграничным. Но я вам прочту суждение ситковецкого тракториста Дмитрия Пальченко по вопросам травопольной системы земледелия. В письме в редакцию он подробно делится своими впечатлениями о книге В. Р. Вильямса, книге, которую, кстати, только за последнее время и только в этом районе приобрели более ста трактористов: "Читая эту книгу, я каждый раз чувствовал, будто у меня кто-то с глаз повязку снимает. Когда я начал применять лущевку, а потом пахоту с предплужником, мне казалось, будто в мозгу моем наука В. Р. Вильямса зажгла какие-то особые фары знания и силы, и они дали мне возможность ясно видеть нутро обрабатываемой мною земли -- этой великой кладовой высоких урожаев. Я хорошо понял, что бесструктурное состояние почвы, какое мы имеем во многих колхозах, является тормозом нашего движения вперед. Но кто же переделает почвы, как не мы, трактористы, воспитанные советской властью, партией, товарищем Сталиным?.. И я так теперь понимаю, что почва обрабатывается не только тракторами и сельскохозяйственными орудиями, но и корнями смесей многолетних трав. Трактор без трав не имеет той силы, какую может иметь, если вести тракторную обработку в полях травопольного севооборота. Вот почему я часто любуюсь семенниками наших многолетних трав, особенно тимофеевки, которой в нашем колхозе имени Яценко есть уже 26 гектаров. Это завтрашний день нашего колхоза..." Характерен такой вывод тракториста Пальченко: Теперь, когда я знаю, что дают травы, лущевка, применение предплужника и т. д., я не могу безразлично относиться к тому, как возделывают в колхозе травы, пошлют ли меня пахать плугом с предплужником или без него. Если меня пошлют в колхоз без предплужника, я его на свои деньги куплю, но пахать буду только с предплужником. (Бурные, продолжительные аплодисменты.) Вы попробуйте теперь сбить этого тракториста на позиции буржуазной агрохимии! Да он уже положил свою увесистую руку тракториста на чашу весов давнего научного спора вокруг травопольной системы земледелия, и его слово оказывается решающим. Пожалуй, это еще плохо учитывают даже некоторые ученые-травопольщики в Москве. Надо, чтобы и у них ярче зажглись, как говорит Пальченко, "фары науки В. Р. Вильямса" (смех, аплодисменты), чтобы и у них стало больше практического наступательного духа. Товарищи, на нашей сессии в течение нескольких дней не раз раздавался призыв к правдивости. Советские журналисты, воспитанные "Правдой", привыкли очень ответственно относиться к этому святому слову -- правда. Нельзя играть с этим словом, как это на глазах у всех нас пытались делать представители менделизма-морганизма. Правда глубже и неумолимее для них, чем это, пожалуй, многие из них себе представляют. Правда заключается в том, что не отдельные неугодные формальным генетикам мичуринцы, а наш народ, наш совершенно новый рабочий класс, совершенно новое советское крестьянство, совершенно новая интеллигенция решительно отбрасывают от своей науки все обветшалое, все антинародное, все, что порождено раболепием перед буржуазным Западом, все, в чем заключены пережитки идеализма, все, что сковывает творческие силы народа, мешает движению вперед. Правда заключается в том, что не только в стенах Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук, в институтах, но и в самой жизни, в практике миллионов проверено, оценено, подтверждено и любимо массами мичуринское направление в биологии. (Продолжительные аплодисменты.) Правда заключается в том, что наиболее выдающийся, глубокий и страстный представитель мичуринского направления Т. Д. Лысенко также проверен и узнан народом, проверен и оценен на деле -- до войны, когда он своей работой, своими открытиями помогал государству готовиться к активной обороне, в дни войны, когда мичуринская наука помогала увеличивать продовольственным ресурсы страны, и после войны, когда Т. Д. Лысенко организует силы сельскохозяйственной науки для наиболее активного участия в борьбе за коммунистическое изобилие. Может быть, некоторым, оторванным от жизни товарищам это трудно понять, но вы спросите украинского колхозника, который вместе с Трофимом Денисовичем, по его совету, яровизировал колосовые культуры; спросите херсонского, одесского колхозника, который видел, какую прибавку дала чеканка хлопчатника; спросите колхозницу Украины, которая хорошо помнит, как в трудную минуту Т. Д. Лысенко помогал отвести от свекловичных полей страшную напасть -- долгоносика; спросите переяслав-хмельниких и черкасских каучуководов, которые с помощью Т. Д. Лысенко добились поистине чудес на плантациях кок-сагыза; спросите колхозников южных степных районов, где наука Т. Д. Лысенко помогла покончить с вырождением картофеля; спросите уральского железнодорожника, которому, как и сотням тысяч семей, предложение Т. Д. Лысенко об использовании верхушек картофеля облегчило продовольственное положение в дни войны; спросите солдата, который ел то пшено, которым страна запаслась в результате лысенковского скачка в урожайности в 1939/40 г., -- спросите всех этих простых людей, и они вам помогут понять, в чем сила мичуринской науки, сила Президента Академии сельскохозяйственных наук. Можно сказать, что подобно тому, как в Горьком наш рабочий класс увидел себя поднявшимся на самые высоты культуры, так миллионы колхозников видят в Т. Д. Лысенко себя, свой творческий порыв к переделке природы, раскрытие своих талантов в борьбе за коммунистическое изобилие. (Продолжительные аплодисменты.) Правда заключается в том, что Т. Д. Лысенко давно не одинок, что с помощью партии рядом с ним поднялась целая плеяда ученых-мичуринцев. Это все люди дела; мы их слышали на сессии, знаем их дела; это не книжные червяки, это люди, сознающие свою ответственность перед народом. И я думаю, что правда заключается в том, что все советские люди благодарны товарищу Сталину, партии и правительству за смелое пополнение Академии новым академиками-мичуринцами. (Аплодисменты.) Правда заключается в том, что широко развернутое на этой сессии знамя мичуринской науки открывает огромные возможности в совхозно-колхозном производстве, помогает досрочному выполнению пятилетки. Тут встает много неотложных практических вопросов. Надо, в частности, не только ликвидировать недостатки в подготовке новых кадров молодых специалистов, но и найти формы срочной ликвидации недостатков в образовании уже работающих агрономов и зоотехников, так, чтобы каждый из них овладел мичуринским стилем в работе, освободился от груза неверных представлений, формализма в работе и стал воинственным, убежденным проводником и практическим организатором внедрения в производство науки Мичурина-Вильямса-Лысенко. Правда заключается, наконец, в том, что торжество передового направления в биологии на этой сессии окажет свое влияние на научный фронт в целом, так заботливо пестуемый товарищем Сталиным, и поможет всему фронту науки выполнить свою почетную задачу в борьбе за построение коммунизма. (Аплодисменты.) Академик П. П. Лобанов. Слово предоставляется доценту С. И. Алиханяну. С. И. Алиханян (кафедра генетики Московского государственного университета). Товарищи, после боевой речи журналиста очень трудно говорить мне, скромному доценту Московского университета, но я постараюсь сказать о том, как я понимаю научные вопросы, над которыми работаю 18 лет. Т. Д. Лысенко в своем обширном докладе поднял чрезвычайно актуальные и важные вопросы современной биологической науки. Касаться всех этих вопросов в коротком выступлении нет возможности, поэтому я разрешу себе высказать свои личные соображения по вопросам наследственности и изменчивости, изучению которых я посвятил свою жизнь. Одним из основных тезисов в докладе Трофима Денисовича явилась критика вейсманизма. Начну с этого вопроса. За последние 50 лет генетика накопила огромный экспериментальный материал. Год назад в университете в своем докладе я так говорил об этом: "Однако это развитие шло не гладко, имели место попытки идеалистов различных мастей дать свое толкование с целью использования данных современной генетики для укрепления своих идеалистических позиций и лженаучных реакционных выводов. Я имею в виду метафизические, идеалистические концепции Иогансена, Вейсмана, Де-Фриза, Бетсона, Лотси и др.". Как явствует из этой выдержки, я никогда не разделял взглядов Вейсмана и того, что называется вейсманизмом. Весь ход развития нашей науки развеял в прах все идеалистические теории Вейсмана, Иогансена и других. Я позволю себе напомнить некоторые положения этих ученых. Иогансен писал: "Мы касаемся здесь в высшей степени опасного для спокойного процесса исследований по наследственности представления о гене, как о материальной, морфологически характеризуемой структуре, представления, против которого мы должны здесь предостеречь". Такой же идеалистической является теория Бетсона, которую так неудачно пытался воскресить у нас А. С. Серебровский. Эту теорию время от времени вытаскивают из архива, характеризуя на этой механистической, по своему существу, концепции данные генетики. Такова же теория Гериберт-Нильсена. Современная экспериментальная картина гена не имеет ничего общего с этими идеалистическими и метафизическими концепциями. Вместе с тем я должен отметить некоторые ложные положения, ошибочные концепции Серебровского, Филипченко, Кольцова и других. Возьмем положение Серебровского, что ген является основой жизни. Это утверждение он противопоставил механистическому утверждению, что жизнь -- это сумма физико-химических элементов. Такие крайние мысли, ничем не доказанные, вызвали справедливую критику. Я считаю такое представление о гене крайним и неверным. С такими и подобными положениями нельзя согласиться, они неверны, ошибочны, методологически неправильны. Как же методологически можно подойти к проблеме гена с позиций экспериментальной генетики? Ген -- объективно существующая материальная частица живой клетки. Поэтому наша задача -- правильно определить место и роль гена в жизнедеятельности клетки, правильно материалистически объяснить все добытые наукой факты. Нельзя, исходя из реакционных высказываний отдельных ученых, отвергать здоровое, полезное ядро генетики, выбросить все факты, добытые наукой. Можно ли считать идеалистической концепцию признания материальных основ наследственности, т. е. генов? Утверждение о существовании гена не следует понимать в том смысле, что материальные частицы, присутствующие в хромосомах, т. е. гены, есть вещество, из которого построены отдельные признаки. Ген не зародыш признака и не единственно ответственная материальная частица клетки, определяющая образование признака или развертывающаяся в признак. Признак -- это результат деятельности клетки, взаимодействия клеток и решающего влияния окружающей среды. Ген лишь определяет направление, в котором должен развиваться признак, в определенных условиях среды. Таким образом, определяя направление, характер развития и особенности признаков, ген действует не изолированно, а во взаимодействии со всей окружающей его средой. Уточняю свою формулировку: при передаче признака по наследству решающую роль играет среда, и в этой сложной системе трудно сказать, что является решающим. Когда человек управляет развитием организмов, решающим является внешняя среда. Эта внешняя среда помогает человеку переделывать, изменять наследственную основу организма. Таким образом, среда влияет на ген и изменяет его, что показано сотнями и тысячами экспериментов, и изменившийся признак, в результате изменения гена -- под влиянием внешней среды, передается по наследству. Совершенно неверно, будто генетика связывает наследственность исключительно с хромосомным аппаратом клетки и только с мельчайшими материальными частицами -- генами. Генетике приписывают положение, что только изменение гена может обеспечить наследственное изменение того или иного признака организма. Такое грубое, механистическое и метафизическое изложение концепции гена развивалось, совершенно верно, очень многими генетиками на ранней стадии менделизма и преодолено в ходе развития самой генетики. Современная генетика стоит на прямо противоположной позиции, вытекающей из огромного экспериментального материала. Не в порядке раболепия, конечно, но я позволю себе сослаться на американского генетика Меллера -- ибо то, что он типичный генетик, т. е. "формальный генетик", как говорят наши противники, никто не будет оспаривать. Вот что он писал в статье, опубликованной в 1947 г. "Наследственный материал потенциально корпускулярен, и каждая отделимая частица, определяющая воспроизведение в точности своего собственного материала, может быть названа геном. Прежде чем р