чем они обнаружат его. Потом раскопал в кладовке пару спасательных жилетов и один из них вручил Дино. "Будет лучше, если ты его наденешь". "Я провел немало времени в заливе Шипхед с отцом в его лодке", сказал Дино. "Мне более привычны катера, чем самолеты. Обойдусь без спасательного жилета". "Дино, мы поплывем очень быстро. Если, не дай бог, на что-то наткнемся и перевернемся, нам понадобятся жилеты. Надевай"! Дино послушно надел спасательный жилет. "Ну, теперь ты счастлив"? "Пока, нет, но это входит в мои дальнейшие планы". Стоун проверил все еще раз, потом включил моторы. Дино отдал концы и, запустив двигатели на малые обороты, Стоун вышел в открытое море. Несколько минут спустя, они уже летели вперед со скоростью 30 узлов. "Продолжай смотреть по сторонам", сказал Стоун. Здесь немало рыболовных траулеров, которые в эти поздние часы расставляют свои сети и тралы. Мы не должны оказаться на их пути". "Хорошо". Стояла прекрасная звездная ночь без тумана. Ветер, однако, был весьма чувствителен, и Стоун порадовался, что предусмотрительно надел теплый водозащитный костюм. Впереди показалась Каталина. Оказалось, что обнаружить Контессу было проще простого. Она была самым крупным из стоящих в акватории судов, к тому же якорные огни были ярко освещены. Бушприт и корма также сверкали огнями. Стоун начал тормозить, когда они находились еще в трех сотнях ярдов от цели, и стал маневрировать между яхтами на якорях и пустыми якорными стоянками. Желающих переночевать на борту небольших яхт оказалось немного, и Стоун был этому рад. По мере приближения, Контесса быстро увеличивалась в размерах. "Боже", прошептал Дино, "этот корабль - нечто! Как ты думаешь, сколько стоило построить такой"? "Не знаю, восемь - десять миллионов долларов, по моим прикидкам. В зависимости от того, когда ее строили. Сейчас яхта стоит намного дороже". "Окей, теперь ты можешь поделиться со мной своим планом"? "Первым делом я должен избавиться от членов экипажа". "Сколько их"? "Думаю, двое". "И как мы собираемся отделаться от них"? Они находились возле кормовой лестницы за бортом яхты, и Стоун указал на палубу. "Там - резиновая шлюпка. Я видел ее с самолета. Я спущу ее вниз. Мы посадим их в нее и пустим на волю волн. Днем кто-нибудь поможет им добраться до берега". "Как скажешь". Они заглушили моторы и привязали Вэйлер к плавучей платформе возле кормы. Стоун рассовал клейкую ленту и набор гаечных ключей в глубокие карманы куртки, вскарабкался по лестнице наверх и высунул голову из-за борта. Вблизи никого не было видно, но откуда-то доносились звуки музыки. Резиновой лодки на месте не оказалось. Стоун стал искать замену, но не обнаружил ничего кроме двух больших, крепко пришвартованных моторных шлюпок. Оставалось надеяться, что кто-то из команды сейчас на берегу. С фонарем в одной руке и с пистолетом в другой, Стоун направился к капитанскому мостику. По пути он заглядывал в каждый иллюминатор, в каждое окошко, стремясь найти человека, находящегося на яхте, но не обнаружил ни души. Он забрался на ступеньки капитанского мостика и приник к замочной скважине. Там был включен верхний свет, играло радио, но никого не было видно. Очень медленно он отворил дверь в рубку и остановился на мостике, держа перед собой пистолет. Кроме радио, не доносилось ни звука. С большой осторожностью он открыл две двери на капитанском мостике. Одна вела к лестнице вниз, другая, очевидно, в капитанскую каюту. Лампа была включена, постель в беспорядке. Он заглянул в капитанский туалет, и тот оказался пуст. Неужели команда могла покинуть большую яхту, не оставив никого на борту? Это показалось подозрительным, но, может, на яхте и в самом деле, никого не было. Стоун открыл дверь на лестницу и, прислушиваясь, стал медленно спускаться по ступенькам. 51 Спустившись на один пролет, Стоун заглянул в большой салон и столовую, потом на камбуз. Там тоже горел свет, на столе стояла открытая банка майонеза и из нее торчал нож. Очевидно, кто-то делал сэндвич. Стоун поднялся по лестнице вверх и обследовал еще одну палубу. Сюда уже не доносились звуки музыки. Здесь его встретила почти полная тишина. Генераторы судна должны работать. Он нагнулся и прикоснулся к полу палубы, чтобы ощутить вибрацию. Ничего. Может, яхта работает от батареи. Он прошел по коридору, все еще стараясь не шуметь, заглядывал в каждую каюту, зажигая в них свет. Никого. Отлично! Осмотрев палубу, он спустился на еще один пролет, где обнаружил двери по обе стороны коридора. На одной из них справа от него было написано: КУБРИКИ ЭКИПАЖА. Знак на другой двери: ПОМЕЩЕНИЯ ДЛЯ ГОСТЕЙ. Команда, должно быть, спала вместо того, чтобы нести вахту. Он опустил фонарь в карман куртки, поставил на пол сумку, вытащил рулон клейкой ленты, открыл дверь в кубрики экипажа и прислушался. Тишина. Оставив сумку в коридоре, Стоун проверил каждую каюту и не обнаружил никого. Плохая команда, подумал он, пьют себе на берегу, когда во время их вахты на корабле орудует враг. Он проделал то же самое с другой дверью и понял, что и в гостевых помещениях тоже пусто. Наконец, он спустился на самую нижнюю палубу, вошел в моторный отсек и включил освещение. Здесь не было никаких иллюминаторов, так что света никто не мог видеть. Теперь надо приступить к работе. Он поставил сумку на пол, вытащил из нее набор гаечных ключей и подошел к ближайшему кингстону. Двумя фланцами клапан был присоединен к трубе с охлаждающей водой - одним на кингстоне, другим на трубе. Стоун закрыл кингстон, выбрал подходящий по размеру ключ и приступил к работе с шестью болтами, удерживающими оба фланца вместе. Когда он закончил, оба фланца оставались на месте, удерживаемые чем-то вроде клея, и он не мог просто разнять их руками. Он решил вернуться к ним после. Подойдя к кингстону другого мотора, Стоун повторил процесс, потом вернулся к большим морским коробам. Две шестидюймовые трубы поднимались вертикально из стальной основы, каждая из труб была заключена в стальной кожух, который закрывал доступ к верху трубы. Маленькие трубы расходились в стороны от большой, каждая с собственным кингстоном. Он закрутил все клапаны, нашел подходящий ключ и отвинтил восемь болтов, защищающих выход к верхушке трубы. Вода стала просачиваться через щели, но стальная тарелка продолжала держаться. Он оставил ее, перебравшись на другую сторону, где повторил операцию с другим морским коробом. "Теперь", произнес он вслух, "мне нужно найти что-то, что позволит снять слой шпаклевки с каждой трубы, и дело сделано". Он осмотрелся и увидел рядом верстак. Подошел, открыл расположенный по ним шкафчик, и нашел набор инструментов. Он выбрал молоток-гвоздодер с трехфутовой рукоятью. Стоун подошел к первой охлаждающей трубе и нанес по ней несколько ударов молотком. Краска-шпаклевка поддалась. Тогда он повторил это же с другой трубой. Он бросил молоток-гвоздодер на пол возле двери, затем вернулся к верстаку, нашел стамеску и молоток и пошел трудиться над стальной тарелкой, закрывающей подход к морскому коробу. После первого удара вода стала вырываться под большим давлением. Он ударил еще два раза. Стальную тарелку как будто сдуло, и шестидюймовая колонна воды рванула из трубы вверх. Шум был оглушающий. Теперь ему пришлось работать быстрее. При помощи стамески и молотка он отделил еще одну тарелку, и вторая колонна воды вырвалась из трубы. После этого Стоун открыл кингстоны мотора правого борта, и еще два водяных столба стали заливать моторный отсек. Он отошел к двери и умилился собственной работе. В общей сложности он добился эквивалента шестнадцатидюймовой колонны, под большим давлением заливающей большую яхту водой Тихого океана. Довольный, он пошел по лестнице вверх и вдруг остановился, вспомнив, что по другую сторону моторного отсека был коридор, ведущий в гостевые каюты. Черт возьми, он должен их проверить. Стоун сбежал по лестнице вниз и был встречен двумя футами воды под ногами. Он пробрался через моторный отсек к другой двери и затем в коридор, проверяя каюты по обе стороны. Последняя каюта справа была закрыта. Он должен был спешить, потому что скоро вода перекроет ему доступ наверх, и если здесь нет пути наверх, он окажется в западне. Уже по углу наклона палубы он определил, что яхта резко накренилась бушпритом к воде. Стоун уже был готов вернуться, как сквозь грохот поступающей воды услышал какой-то звук, как будто кто-то колотил в стенку. Он прислушался. Потом подошел и прислушался вновь. Звук прекратился. Он собрался уйти, но стук раздался вновь. Стоун приложил ухо к стенке последней каюты справа, той, которая была закрыта, и был вознагражден очередным стуком. Кто-то находился внутри, а он понятия не имел, где взять ключ. Стоун попробовал выбить запор плечом, но дверь не шелохнулась. Он уперся спиной в противоположную дверь в коридоре, захватил перекладину над головой и, подняв ноги, ударил изо всех сил в замок. Он бил снова и снова, и вдруг дверь распахнулась, и вода из коридора хлынула в каюту. Стоун повернул выключатель и зажег свет. Он заглянул внутрь и обомлел. На скамейке лежала женщина, ее руки и рот были заклеены скотчем. Ее испуганные глаза смотрели на него. Она стучала по стенке ногами. "Аррингтон"! закричал Стоун. Он подбежал и сорвал повязку с ее рта. Она вскрикнула от боли. "Стоун! Слава богу! Как ты сюда попал"? "Это не имеет значения", сказал он, сдирая ленту, стягивающую ее запястья, "мы должны смываться отсюда. Яхта тонет"! Клейкая лента упала вниз. Он схватил Аррингтон за руку и потянул к двери каюты. "Погоди", закричала она сквозь рев воды, "моя нога"! Стоун посмотрел вниз. Он много раз видел оковы, в которых перевозили узников, но эти были намного длиннее. Один конец был закреплен вокруг ее правой лодыжки. Другой примыкал к U-образному болту в стальной тарелке, приваренной к корпусу яхты. Он вспомнил, что видел этот болт во время инспекции, и теперь понял, для чего он был предназначен. "У кого ключ"? закричал он. "У капитана". "Дело дрянь", произнес Стоун. "Что"? "Дай подумать"! У Дино имеются ключи от наручников, он был в этом уверен. Почти уверен. Но у него не хватит времени пробежать по трем палубам, взять ключи и вернуться до того, как океан поглотит нижнюю палубу и Аррингтон утонет. Так ему ни за что не успеть. Оставался только один шанс. "Жди меня"! заорал он. "Я сейчас вернусь!". "Не оставляй меня здесь", закричала она, не отпуская его. С трудом он оторвался от нее. "Мне нужно кое-что взять". Стоун пробрался по коридору в моторный отсек. Вода там стояла по пояс и просачивалась через дверь. Стоун с трудом пробирался против течения. Наконец, он достиг моторного отсека, пересек помещение, сделал глубокий вдох и нырнул под воду. Хотя свет там еще горел, но под водой ничего нельзя было разглядеть. Он шарил по дну, надеясь на чудо. Пусто! Стоун вынырнул, несколько раз глубоко вдохнул, набирая в легкие кислород, и снова нырнул вниз. Он хотел достать молоток и стамеску, но забыл, где их оставил. Может быть, потоки воды переместили их в другое место. Но тут его рука нащупала нечто другое, и то, что Стоун схватил, вырвавшись на поверхность, оказалось молотком-гвоздодером. Он поспешил назад по коридору - вода была уже выше пояса - и вернулся в каюту Аррингтон. "Залезай на койку"! крикнул он, "и освободи мне место"! Увидев в его руках молоток, она подчинилась. "Быстрей"! закричала она. "Стоун захватил цепь, к которой было прикована лодыжка, посмотрел на конец, где цепь была прикреплена к подковообразному болту. Натянув цепь левой рукой, он обрушил удар молотка на болт со всей силой, но ему приходилось делать это под водой, и вес молотка оказался, естественно, меньше, чем был бы на поверхности. Стоун бил по болту и по тарелке, моля бога, чтобы болт был приварен только в одной точке, а не по всей поверхности тарелки. "Ради бога, Стоун, быстрее"! закричала Аррингтон. Вода уже доходила до ее талии, так как она стояла на скамейке, а ему же вода доходила до горла. У него не хватило дыхания отвечать, он лишь продолжал бить молотком по болту. Наконец, он бросил цепь, схватил молоток двумя руками и ударил им изо всех сил. Стоун понял, что получилось! Он потянул цепь под водой, схватил ее, и поднял на поверхность вместе с подковообразным болтом и тарелкой. "Получилось"! заорал он и захлебнулся морской водой. И тут погас свет. 52 Стоун подхватил Аррингтон и помог ей спуститься с койки. Им пришлось поднырнуть, чтобы преодолеть дверь, которая целиком оказалась под водой, потом они всплыли на поверхность в коридоре, и то идя, то плывя, сумели подняться выше. Яхта тонула гораздо быстрей, чем Стоун мог себе представить. К счастью, когда они двинулись к корме, уровень воды стал ниже, так как яхта погружалась бушпритом вниз. Стоун вспомнил, что у него в кармане фонарь, и, достав, включил его. Защищенный резиновой оболочкой, тот продолжал светить. "Не помнишь, где здесь лестница"? спросил Стоун. Шум прибывающей воды тут был намного слабее, чем в других частях судна. "Нет. Меня привезли на борт с завязанными глазами". "Здесь должен быть путь наверх", сказал Стоун, обращаясь больше к самому себе. "Было бы полным идиотизмом иметь всего одну лестницу, ведущую на все палубы". Стоун продолжал продвигаться вверх. Теперь вода доходила им только до пояса". "Откуда ты взялся"? спросила Аррингтон. "Как ты, вообще, меня нашел"? "На твой первый вопрос будет очень длинный ответ", сказал он. "Расскажу тебе позже. Что касается того, как я тебя нашел, то я понятия не имел, что ты находишься на борту. Если бы ты не стала стучать, ты бы и сейчас оставалась в каюте". "Спасибо, что сказал". Свет забрезжил в конце туннеля, когда в нескольких футах от себя Стоун обнаружил винтовую лестницу. "Сюда"! крикнул он. "Быстрей"! выкрикнула она за его спиной. Они стали подниматься по лестнице, но тут раздался грохот, и яхта приняла вертикальное положение. "Что это было"? спросила она. "Не выдержала дверь, ведущая в помещения экипажа", сказал Стоун, "и туда ворвалась вода". Теперь они двигались по винтовой лестнице. Достигли следующей палубы и продолжали продвигаться дальше, осторожно наступая на закругленные перила, которые из-за крена лежали почти горизонтально. "Что мы будем делать, когда выберемся наружу"? спросила Аррингтон. "Нас ждет на катере Дино". "Дино? Какого дьявола он здесь"? "Мы оба очень беспокоились за тебя". В конце концов, они добрались до главного салона, который, как и вся яхта, находился в вертикальном положении. "Мы должны выбраться через эту дверь", сказал Стоун, указав наверх. Неподалеку находился круглый стол. Он был привинчен к полу. "За него можно ухватиться", подумал Стоун. Он встал на перила почти горизонтальной теперь винтовой лестницы, ухватился за стол и подтянулся вверх. Из глубины большой яхты послышался угрожающий грохот, и корабль начал свое последнее путешествие ко дну. Вода быстро прибывала. Стоун ухватил Аррингтон за запястье и подтянул ее наверх. "До двери слишком далеко", сказал он. "Мы не сможем добраться до нее". "Смотри"! закричала она. "Окно". Стоун посмотрел, куда она указала, и в нескольких футах над ее головой увидел шпингалет в окне. "Вот тебе моя рука, поддерживай меня. Я думаю, что сумею дотянуться, если встану на конец стола". Он поставил туда одну ногу и, держась за Аррингтон, другую. Потом отодвинул шпингалет и стал раскрывать окно. Оно раскрылось на ширину двух футов и остановилось. Уровень воды резко поднимался. Она добралась им до горла и продолжала прибывать. "Мы поднимемся вместе с водой", сказал Стоун. "Хватайся за окно и выбирайся наружу. Я - вслед за тобой". В эту минуту яхта стала уходить под воду. Морская вода окатила их, но Стоун продолжал светить фонариком в сторону открытого окна. Аррингтон выскользнула из его рук, и он потерял ее из вида. Между тем его плечи застряли в оконном проеме. Он втолкнул себя обратно в тонущее судно, вытянул одну руку из окна, потом просунул голову, плечо и затем другую руку. Высвободившись, Стоун резко оттолкнулся от окна и рванулся вверх за глотком воздуха. Он с шумом вынырнул на поверхность, выдохнув весь воздух, который еще оставался, и стал искать Аррингтон. "Стоун, я тут"! отозвалась она откуда-то сзади. Стоун обернулся и увидел, как двое мужчин затаскивают ее в резиновую шлюпку. Один из них - шкипер Контессы. Стоун завертел головой, ища Дино на черном катере, но напрасно. Он подплыл к шлюпке и схватился за борт. Шкипер яхты наклонился вниз и посмотрел на него. "Ты"! в ярости заорал он. Стоун швырнул в него фонарь и попал прямо в голову. Мужчина опрокинулся и упал в воду по другую сторону шлюпки. Стоун подтянулся, чтобы забраться в лодку и тут заметил, что к нему приближается помощник шкипера с металлическим веслом. Он резко оттолкнулся и ушел под воду, едва избежав вращающегося лезвия. Когда он вновь появился на поверхности, в нескольких футах от лодки, то услышал звук мотора. Аррингтон боролась с мужчиной, а тем временем резиновая шлюпка стала удаляться. И вдруг, кавалерийским наскоком, появился Дино. На мощном Вэйлере он приблизился к шлюпке, и в его руке тоже был фонарь. Он размахнулся и точным броском кинул его в макушку похитителя. Помощник шкипера упал за борт. "Помоги мне выловить их", закричал Стоун. "Не дай им утонуть"! Он уже доплыл до лодки. С помощью Аррингтон и Дино он поднял, пребывающих в бессознательном состоянии "моряков" на борт шлюпки. От них разило алкоголем. "Как вы думаете, они очень сильно пострадали"? спросила Аррингтон. "Они выживут", ответил Дино. "Стоун, что ты собираешься сделать с ними"? Он придерживал шлюпку возле катера. Стоун перебрался на борт шлюпки. "Аррингтон, оставайся на лодке с Дино", сказал он. Он стал откручивать мотор, и, сняв, выбросил его за борт, где тот присоединился к Контессе, потом как можно дальше забросил весла, перебрался на Вэйлер и включил мотор. Со стороны берега к ним направлялся большой мотобот. "Надеюсь, это не катер береговой охраны", сказал Стоун. Он выключил свет, дал немного газу, и бот медленно поплыл, пока луч прожектора с мотобота ощупывал воду позади них. Баррингтон понемногу увеличивал скорость, стремясь максимально приглушить звук двигателей, потом перевел рукоять газа в максимальное положение, и катер с ревом помчался в сторону берега. За несколько секунд катер достиг скорости 40 узлов. "Следите за другими судами"! пытался Стоун перекричать мотор. Дино снял с себя куртку и помог Аррингтон надеть ее. " Ну, ты как"? "Не спрашивай"! прокричала в ответ она. 53 Час спустя, вытащив на берег катер, они вымыли его водопроводной водой из шланга, сняли липкую ленту с названия и номеров. В машине они расположились следующим образом: Дино - за рулем, Стоун рядом, Аррингтон - на заднем сидении. "Как ты думаешь, никто не разглядел нас настолько хорошо, чтобы потом дать подробное описание"? спросил Дино. "Меня узнал шкипер Контессы". "Это нехорошо". "Однако, не думаю, что он сообщит об этом в полиции. Он знает, что замаран похищением". "Но скажет Ипполито". "Ну и пусть. Не думаю, что Ипполито поделится с копами". "Как насчет его страховой компании? Эти ребята легко не сдаются". "Яхта не была застрахована". "Смеешься"? "Ничего подобного. Шкипер рассказал мне, что у них нет страховки корпуса яхты. Надеюсь, что это так". Стоун объяснил Дино, как выбраться на хайвэй, потом позвонил по мобильному телефону управляющему ночной смены отеля Бел-Эйр. "Скажите, комната, прилегающая к моему номеру, свободна"? спросил он. "Сейчас проверю", ответил женский голос. "Да, свободна". "Будьте добры, оставьте незапертой дверь в эту комнату. Мне понадобится дополнительное помещение". "Конечно, мистер Баррингтон". "Благодарю. Я буду через несколько минут". Он выключил аппарат и обернулся к Аррингтон. "Как ты"? "Я порядком вымокла, но, в остальном, Окей. Разве ты не везешь меня домой"? "Нет, пока нет. Мы обсудим это позже. Ты выглядишь ужасно усталой". "Я и впрямь устала". Она растянулась на заднем сиденье. "Дай знать, когда мы приедем". Вернувшись в гостиницу, они оставили машину на стоянке и отвели Аррингтон в номер Стоуна. "Спасибо тебе, Дино. Я, пожалуй, уложу ее сейчас в постель. Увидимся утром". "Только не очень рано", сказал Дино и ушел. Аррингтон валилась с ног. Стоун снял с нее мокрую одежду и заставил принять горячий душ, чтобы смыть с тела морскую соль, потом завернул ее в теплый халат и отвел в смежную комнату. Он уложил ее в кровать и накрыл одеялом. Аррингтон обвила руками его шею и попросила: "Спи здесь со мной". "Не могу", ответил он. "Засыпай и не думай ни о чем. Завтра я все устрою". Но она уже спала. Он подтянул одеяло ей под подбородок и вернулся в свою комнату. Принял душ и, выпив стакан бренди, отправился спать. И хотя дьявольски устал, тем не менее, толком не смог уснуть. Он подремал немного, а потом наступил рассвет. В шесть утра он позвонил Вэнсу Калдеру. "Хэлло"? Казалось, тот давно проснулся. "Вэнс, думаю, ты знаешь, с кем говоришь. Не называй имен, слушай. Помнишь, где я остановился"? Пауза. "Да". "Приезжай прямо сейчас. Войдешь через задние ворота. Буду ждать". "Это как-то"... "Заткнись. Давай, быстро"! Он повесил трубку и стал одеваться. Когда Вэнс подъехал к заднему входу, Стоун уже поджидал его. Вместе они вошли в номер Стоуна. "В чем дело, Стоун? К чему такие предосторожности"? "По моим данным, твои телефоны прослушиваются. Я не хотел бы попасться на крючок". "Что происходит? Что-нибудь с Аррингтон"? "Нет. Аррингтон спит в соседней комнате". Вэнс направился к двери, но Стоун остановил его. "Не буди ее. У нее была тяжелая ночь. Давай, пока позавтракаем". Вэнс допил кофе и поставил чашку на стол. За последний час он почти ничего не произнес. Говорил только Баррингтон. "Спасибо тебе, Стоун", наконец, сказал Калдер. "Что сказала Аррингтон насчет...того, что с ней произошло"? "Ничего. Она была слишком измучена". "Тогда я поговорю с ней первый". "Она - твоя жена", сказал Стоун. "У меня есть нечто, что я обязан объяснить ей, прежде чем ты задашь свои вопросы, и я заберу ее домой". "Вэнс, не думаю, что тебе следует так поступать". "Почему, нет"? "Потому что не все еще закончено, и в перспективе, она рискует своей безопасностью. Думаю, будет гораздо лучше, если ты сам снимешь здесь номер, поселишься и при этом, никому ни слова". Вэнс поразмыслил. "Хорошо. Я сейчас поеду домой, прихвачу кое-какие вещи для нас обоих". "Неплохая мысль. Могу переговорить с управляющим. Возвращайся сюда, когда сможешь, и никому ни слова о том, куда направляешься". Вэнс кивнул, поднялся и ушел. Стоун позвонил управляющему. "Благодарю за смежную комнату, сказал он. А у вас имеется номер рядом с ней"? Управляющий с минуту проверял по компьютеру. "Да, номер свободен". "Пожалуйста, откройте его и подсуньте ключ под мою дверь". "Непременно, мистер Баррингтон". "И, будьте добры, отрицайте всякую связь со мной. Если кто позвонит, скажите, что я выехал этим утром". "Как пожелаете". "Стоун разъединился. В дверях показалась обнаженная Аррингтон. Она подошла и обняла его. "Тебе не холодно"? спросил он, запинаясь. Она покачала головой. "Мне стало жарко, и я сняла халат". "Ты хорошо выспалась"? "Мне снился дурной сон". "Неудивительно. Не хочешь позавтракать"? "Я хочу заняться с тобой любовью". Ах, как долго он этого хотел! "Только что здесь был Вэнс", сказал он. "Он отправился за вещами для вас обоих, и сам переезжает в эту гостиницу, пока мы не решим все вопросы". Она не ответила. "Думаю, тебе лучше быть в своей комнате, когда он вернется". "Хорошо". Ее поцелуй был долгим. А потом она направилась к двери. "Ты уверена, что не хочешь позавтракать"? "Может, попозже". "Я пришлю Вэнса, когда он появится". "Ладно". Она закрыла дверь. Стоуну ужасно хотелось последовать за ней, но он не стал. Он просто сел и прикрыл лицо руками. Через несколько минут появился Вэнс, навьюченный чемоданами. Он не стал беспокоить коридорного. "Думаю, она уже проснулась", сказал Стоун. Вэнс постучался, потом вошел в спальню, таща чемоданы, и прикрыл за собой дверь. Стоун вынес на террасу кофейник и медленно пил кофе, пока тот не остыл. Вэнс находился в комнате с Аррингтон уже больше часа, но сюда, на террасу не доносилось ни звука. В конце концов, усталый и опустошенный Вэнс вышел из спальни. "Аррингтон хочет поговорить с тобой", сказал он. Стоун зашел в спальню и прикрыл за собой дверь. Аррингтон перекладывала вещи из одного чемодана в другой. "Сядь, пожалуйста", сказала она. Стоун присел на софу и приготовился слушать. Она подошла и села рядом. "Первым делом ты задашь мне вопросы по поводу последних двух недель. Давай разберемся с этим, а потом мне надо кое-что сказать тебе". Стоун кивнул. "Хорошо". И стал задавать вопросы. 54 Для человека, пережившего такое, она была невероятно спокойна, подумал Стоун. Она сидела, глядя на него, ожидая вопросов. "При каких обстоятельствах тебя похитили"? наконец, решился он спросить. "Я поехала на Родео Драйв за покупками. Потом вернулась на стоянку к машине, и тут двое затолкали меня в вэн. Они заклеили мне скотчем глаза, рот и руки, и я слышала, как они копаются в сумочке, ища ключи от моей машины. Думаю, один из них потом вел автомобиль". "Куда тебя привезли"? "Понятия не имею. Меня ежедневно перемещали с места на место. Иногда, мне снимали повязку с глаз, а иногда развязывали руки. Как-то, в какой-то дальней комнате я добралась до телефона и попыталась позвонить тебе. Два раза". "Я это вычислил", сказал Стоун. "Ты находилась в подсобке ресторана. Я нашел коробок спичек". Она улыбнулась. "Ты - хороший детектив". "Кто-нибудь говорил тебе, почему тебя похитили"? "Как-то один из них признался: "Не бойся, мы тебе ничего не сделаем. Когда твой муж созреет, мы вернем тебя домой". "Я спросила, что они имеют в виду под "созреет", но мне не ответили. Я только поняла, что речь идет о выкупе". "Но ведь каждый день ты разговаривала с Вэнсом". "Да, но мне разрешали говорить только то, что со мной все в порядке. Они также хотели, чтобы я умоляла его вернуть меня как можно скорее. Я старалась этого не делать". "Тебе кто-нибудь говорил о том, кто заказал похищение"? "Нет. Я спрашивала, но безрезультатно. Я слышала, как они иногда произносили слово "босс". "Часто они брали тебя на яхту"? "В разное время я находилась на двух кораблях. А на большой яхте даже дважды". "Тебя привозили на лодке"? "Первый раз, да. Второй раз корабль стоял на причале. Это было вчера". "Что они делали с тобой? Они были грубы"? "Однажды, когда я воспользовалась телефоном, один из них ударил меня по щеке. Его звали Винни. Я хорошо запомнила его. Если бы представился случай, я надавала бы ему по яйцам". "Увы, случай не представится - Винни мертв. Был ли там другой по имени Мэнни"? "Да, но они все время менялись. Был еще некто Томми и еще один по кличке Зип". "Еще какие-нибудь имена"? "Нет, только эти четверо". "Не довелось ли тебе услышать упоминание таких имен, как Стармак или Ипполито"? "Нет, я знаю обоих, так что запомнила бы". "Это была яхта Ипполито". "Я это поняла из твоего вчерашнего разговора с Дино". "Тебе не приходилось слышать имя Мартин Барон"? Она попыталась вспомнить. "Я слышала, как один из них как-то упомянул Марти". "В связи с чем"? "Это звучало примерно так, "лучше спроси у Марти". "О чем это"? "Не помню". "У тебя есть хоть какая-нибудь догадка, что они хотят от Вэнса? Все это время он держал язык за зубами". "Нет, ничего не приходит в голову. Как я уже сказала, мне казалось, они хотят получить выкуп, и ты не можешь винить Вэнса в том, что он молчал. Я слышала, как они постоянно повторяли ему по телефону, что, если он проболтается кому-нибудь, то никогда не получит меня назад". "Откуда ты узнала, что я в Лос Анжелесе и к тому же в Бел-Эйр"? "Из газеты. Там было сказано, что ты был на вечере у Вэнса, и я догадалась, что он обратился к тебе за помощью". Она положила руку ему на плечо. "Я рада, что он это сделал". "Ты сумела бы опознать тех двоих - Томми и Зипа, если бы снова увидела их"? "Ну, конечно". "Тебе известны их фамилии"? "Нет". "Можешь описать их"? "Томми был ростом примерно шесть футов четыре дюйма, весом намного больше двухсот фунтов, волосы черные как уголь, примерно тридцать лет. Зип пониже, чуть меньше шести футов, но широкоплечий. У него черные волосы с проседью и, думаю, ему чуть больше сорока лет". "Хорошо. Можешь ли вспомнить что-либо еще по поводу твоего пленения, что могло бы пролить свет на организатора"? "Должно быть, это Ипполито, хотя бы потому, что я оказалась на его яхте. Ты и в самом деле считаешь, что в этом деле замешан Дэвид Стармак? Он всегда был добр ко мне. Он мне импонировал". "Думаю, они причастны оба. Какие у тебя сложились отношения с Ипполито"? "Никаких. Я встречалась с ним дважды, один раз за обедом у Стармака, и другой раз на благотворительном коктейле в отеле Биверли Хиллс". "Тогда, у меня все". "Значит, теперь моя очередь". "Давай". "Первым делом я хочу рассказать, как все началось, когда я должна была отправиться с тобой в то плавание. Я начинала сомневаться в том, что у тебя серьезные намерения"... "Я собирался сделать тебе предложение, когда мы окажемся на островах святого Марка". Слезы покатились по ее щекам. "Бог мой, вовремя же я это сделала! Я была такой неуверенной в себе и уязвимой, а Вэнс сумел заставить меня обрести самое себя. Чем больше времени мы проводили вместе, тем мне становилось лучше, и после того, как мы вернулись в Лос Анжелес, моя голова пошла кругом, и я решила, что влюбилась в него". "Разве теперь ты не влюблена"? "Я пока не разобралась в этом до конца, но собираюсь. Определенно, я его очень люблю и питаю к нему огромное уважение, как к человеку". "Даже после того, как тебя похитили, и он не вернул тебя сразу же"? "Я знала, что он делал все, что мог, и, как мог, объяснял свои действия. Я не могу обвинить его в том, что случилось - уверена, что он ничего не мог поделать". "Он сказал тебе, что временно поселится здесь, пока мы не решим всех проблем"? "Да, но я не останусь". "Аррингтон, дело еще не закончено. Мы обязаны защитить тебя". "Я собираюсь вернуться в Вирджинию. Бетти Саусард подготовит для меня чартерный рейс, и там меня встретят люди из службы безопасности". "Почему ты хочешь уехать"? "Разве Вэнс не сказал тебе, что я беременна? Я понимаю, что это был единственный способ выманить тебя сюда". "Да, сказал". "Ты ничего не хочешь спросить по этому поводу"? "Я думаю, что ты сама скажешь мне то, что хочешь". Она улыбнулась. "Стоун, в этом ты весь; ты всегда умел выслушать". "Спасибо". "Ты никогда сам много не говорил, но умел слушать". Стоун промолчал. "Я беременна. Эти две недели я провела в попытках вычислить, кто отец, но мои месячные в последнее время были столь нерегулярными, что я, честно, не знаю, кто из вас двоих - отец". "Понятно", сказал Стоун, поскольку не мог придумать, что сказать еще. "Итак, вот что я собираюсь сделать", сказала она. "Я собираюсь вернуться в Вирджинию к моей семье и родить ребенка. Вэнс согласился сделать анализ крови, и я прошу тебя о том же". "Хорошо", сказал Стоун. "Я тоже хочу знать, как и ты". "Если это окажется ребенок Вэнса, я вернусь в Калифорнию и стану самой лучшей женой и матерью. Я знаю, что не люблю Вэнса так глубоко, как тебя, но, думаю, мы сумеем оставаться добрыми супругами и построить для ребенка семейный очаг". "А что, если ребенок не Вэнса"? Она приложила ладонь к его щеке и поцеловала его. "Стоун, я люблю тебя, правда, очень люблю. Но не знаю, что чувствуешь ты, и"... "Я скажу тебе"... "Не надо", прервала его Аррингтон. "Что толку знать это сейчас? Если ребенок окажется от тебя, я тебе скажу, и мы поговорим об этом. Несомненно, ты можешь быть частью его жизни. Или ее. Но нам обоим есть над чем поработать, и может случиться, мы не сможем решить всех проблем. Я не могу позволить себе думать об этом до рождения ребенка. Я обязана эмоционально защитить себя. Будет нечестно дать тебе какие-то надежды, а потом окажется, что ребенок от Вэнса. Ты же понимаешь, как мне будет тяжело". Стоун кивнул. В дверь постучали. Аррингтон поцеловала его еще раз, встала и открыла дверь. На пороге стояла Бетти Саусард. "Доброе утро, Аррингтон", сказала она. "Рада твоему возвращению. Самолет студии Центурион сейчас летит из Вэн Найс в Санта Моника. Он, вероятно, уже заходит на посадку и к моменту нашего прибытия заправится топливом". "Я готова", сказала Аррингтон. Она закрыла чемодан и передала его Бетти. "До свидания", обратилась она к Стоуну. "Я тебе позвоню, хотя не обещаю, что скоро". "Буду с нетерпением ждать", сглотнув комок в горле, тихо сказал Стоун. 55 Когда Аррингтон ушла, в гостиной появился Вэнс. Он заказал по телефону кофе в номер и, когда его принесли, устроился на террасе вместе со Стоуном. "Прежде всего я хочу, чтобы в этом деле ты представлял мои интересы в качестве адвоката. Согласен"? "У меня нет калифорнийской лицензии", ответил Стоун, "и, если ты, каким-либо образом, будешь вовлечен в судебное разбирательство, тебе придется брать адвоката из Калифорнии. Но сейчас я буду твоим консультантом, и можешь рассчитывать на то, что все, что ты мне сообщишь, будет считаться в рамках отношений между клиентом и адвокатом". "Хорошо", сказал Вэнс. "Что ты хочешь знать"? "Все. И постарайся ничего не упустить". "Все началось с акций. Акций студии Центурион. Это компания закрытого типа, в ней только дюжина крупных акционеров и пара дюжин более мелких держателей, в основном, ценных работников студии. Кто-то начал контактировать с акционерами, предлагая купить их акции, очевидно, пытаясь установить над компанией контроль". "Кто"? "Сначала никто не знал. Все осуществлялось через третьи руки. Об этом узнал Ригенштейн, но у него возникло твердое ощущение, что людей запугали, заставив продавать, или, по меньшей мере, заставили молчать о том, что к ним обращались с подобным предложением. Это было очень странно и неприятно". "Когда они подобрались к тебе"? "Погоди, тут имеются другие вещи, о которых я должен тебе рассказать, и они скорее помогут прояснить ситуацию". "Хорошо, говори". "Мы с Дэвидом Стармаком дружили с давних пор. Я считал, что он с Луи - мои лучшие друзья. Дэвид познакомил меня с Ипполито. Меня вовлекли в строительный проект - крупный молл* - и наши финансы прогорели. Передо мной встала дилемма: либо вложить в проект еще тридцать миллионов наличными, либо потерять пять уже вложенных мной миллионов. Я решил посоветоваться с Дэвидом, и он организовал ланч с Ипполито. Неделю спустя мы получили * Молл - крупный комплекс помещений под одной крышей, арендуемый множеством торговых предприятий. финансирование от банка Сэйф Харбор". "Был ли этот проект сомнительным"? "Я никогда так не думал. Главный партнер имел в прошлом те же проблемы, связанные с выплатой задолженности по проекту, и это вынудило нашего кредитора прервать платежи. Сейчас молл открыт, и бизнес идет отлично. Для Сэйф Харбор это была прекрасная сделка". "Что случилось потом"? "Все происходило постепенно. Я начал вести все дела исключительно с банком Сэйф Харбор, пока у них не оказалось все - все вклады и средства, которые у меня накопились за многие годы, включая один вклад для Аррингтон. Всякий раз, когда мне случалось инвестировать в бизнес, они были готовы оказать мне услуги. И когда Оний предложил мне войти в Совет директоров, я согласился". "И сколько времени ты числился в Совете директоров"? "Думаю, семь или восемь месяцев. Но я не был удовлетворен". "Почему же"? "Я очень быстро понял, что Оний ожидал от меня утверждений любых своих решений, особенно связанных с его личной компенсацией - курсом ценных бумаг, бонусами и.т.д. Другие директора, включая Дэвида Стармака, были у него в кармане. Я заседал еще в трех других Советах и играл там активную роль. Я очень серьезно относился к ответственности за акционеров. Я уже был готов уйти в отставку, но Оний стал шантажировать меня, что я кое-что ему должен, и поэтому мне не следует портить его репутацию моей отставкой. Я согласился остаться еще на несколько месяцев. Потом он подъехал ко мне с предложением, чтобы я стал представителем его банка на телевидении. Я отказался наотрез". "Как он это воспринял"? "Плохо. Я объяснил, что никогда не участвовал в телерекламе и никогда не буду. Я долго делал карьеру актера и не собираюсь ее ломать. Он сказал, что именно поэтому и хочет меня. В конце концов, я был связан с банком как клиент, я вел с ним дела, я был в Совете директоров. Отсюда напрашивается вопрос, почему бы мне не стать представителем банка на телевидении? Я опять отказался и сказал, что даю ему тридцать дней, после чего уйду из Совета. Он выигрывал время, чтобы сохранить лицо, а я обещал, что не буду публично объявлять о причинах ухода". "Стал ли он оказывать дальнейшее давление на тебя"? "Не сразу. Но на следующей неделе ко мне явился Дэвид Стармак и сказал, что некто желает дать щедрую плату за мои акции Центурион - вдвое больше номинала. Я сказал Дэвиду, что не могу даже думать об этом, не поговорив сначала с Луи Ригенштейном". "И что же он сказал на это"? "Он стал уговаривать меня не говорить Луи, что ко мне обращались с подобным предложением, и,0 в особенности то, что оно исходило именно от него. У меня возникло неприятное ощущение. Я воспринял это как угрозу". "И что ты сделал"? "Едва Ипполито покинул мой офис, я позвонил Луи и рассказал ему обо всем. Луи был в гневе, и я обещал ему, что не продам свои акции. Я приказал Бетти в тот же день положить мои акции в новый депозитарий". "Ты почувствовал угрозу"? "Трудно объяснить почему, но почувствовал". "Центурион - очень прибыльная студия"? "Не безумно, но год за годом она приносит неплохую прибыль. Студия работает без значительных долгов, но за последние два года было несколько значительных потерь, и Луи начал занимать деньги в банке Сэйф Харбор с одобрения Совета директоров. А я в Совете". "Отчего же они так жаждут приобрести студию, если она не так уж и рентабельна"? "Недвижимость". "Какая недвижимость"? "Земля, на которой располагается студия. В любом случае, это теория Луи. Все акционеры и все в Совете директоров знали, что земля ценна так же, как и, собственно, бизнес. Самый крайний участок был продан годы назад за несколько миллионов, что было глупо. Сегодня он стоил бы в двадцать раз больше. Студия занимает самый крупный участок земли, оставшийся в Лос Анжелесе, и в руках одного владельца - более четырехсот акров. Если ты постараешься собрать воедино эту землю в Лос Анжелесе, забрав ее у разрозненных собственников, она может стоить сотни миллионов долларов, а может, и целый миллиард". "Почему же студия не продаст ее, и не построит новую студию"? "Стоимость, начиная со стройки на пустом месте, обойдется примерно во столько же, сколько будет выручено за счет продажи земли. В любом случае, все акционеры вовлечены в кинобизнес. Все они - продюсеры, директора, руководители студии - знают, что то, чем они обладают, уникально и не может быть переделано. Все они - богатые люди, так что им не нужны деньги от продажи. Существует традиция, но не жесткое правило, по которому, каждый, желающий продать свою долю, продает ее студии, по цене, определенной по заранее оговоренной формуле. То же, в случае, если кто-то умирает - студия выкупает его акции у наследников. Поскольку за пределами студии не существует реального рынка для малых пакетов акций, то эта схема всегда работает отлично. И кто бы не желал обрести контроль, он должен был собрать всех акционеров, и всех их купить, проигнорировав сложившуюся традицию". "Понятно. Но затем новые владельцы окажутся в шкуре прежних собственников, не так ли? У них будет большая сумма денег, и перемена места не даст им выигрыша по сравнению с альтернативой остаться. Они же не закроют студию, не снесут постройки и не продадут землю, верно"? Луи именно так и считает. Он думает, что они используют в качестве примера Сенчери Сити ". "Большая группа офисных зданий"? "Да. Сенчери Сити был построен на месте, которое когда-то было задворками студии Твентис- Сенчери Фокс. Участок продали застройщикам. Луи предполагает, что потенциальные собственники - назовем их, скажем, Стармак и Ипполито, в силу того, что они уже владеют относительно небольшим пакетом акций, не захотят продавать землю. Ригенштейн думает, что они хотят сами стать застройщиками, и с банком Сэйф Харбор и прочими деньгами, стоящими за ними, они вполне могли бы справиться с такой задачей. В конце процесса там будут миллиарды". "Все это может финансировать один банк"? "Нет. Но есть нечто, о чем я еще не рассказал". "Так, давай"! "Пару лет назад Оний прислал мне человека по имени Барон, который руководит компанией, оказывающей финансовые услуги. Барон спросил меня, не хотел бы я сделать существенное вложение денег в предприятие, дающее необыкновенную отдачу, причем, свободную от налогов". "Ого"! "Да, но тогда я не придал этому большого значения. Я дал ему полмиллиона долларов, и каждый месяц он возвращал наличными мои проценты. Я давал деньги Барону, и тот за определенную плату переводил их за границу, где они были инвестированы в интересах компании". "Он отмывал деньги"? "Да, думаю, можно назвать это именно так". "Похоже на ростовщичество или наркотики. Ничто другое не в состоянии приносить такие барыши". "Это приносило примерно десять процентов в месяц". "Вэнс, это, в самом деле, немало, но если Барон занимался ростовщичеством, то он мог получать десять процентов в неделю". "Знаю, я был глупцом. Прошло нескольких месяцев, и я вложил еще миллион долларов". "Они закапывали тебя все глубже и глубже". "Да, очень глубоко. Так, что, когда я сказал Онию, что не буду их телевизионным представителем, и что, вообще, ухожу в отставку с поста представителя Совета директоров Сэйф Харбор и ликвидирую все счета, ко мне заявился Барон". "Думаю, я могу угадать, что последовало за этим". "Возможно. Я сказал ему, что выхожу и из его игры. Он доказывал, что если я попытаюсь это сделать, у меня возникнут крупные неприятности с Налоговой Инспекцией, и обнародование этого уничтожит меня. Я был в страшном гневе. И попросту вышвырнул Барона на улицу. Я уже собирался связаться со своим адвокатом, когда мне позвонил Дэвид Стармак. И он попросил меня подождать двадцать четыре часа, пока он попытается все уладить. Я согласился. Было около часа дня. Позже, во второй половине дня была похищена Аррингтон. Мне позвонили около шести". "Догадываюсь", сказал Стоун. "Ни Ипполито, ни Стармака невозможно при этом обвинить. Они могут все отрицать, потому что нет никаких доказательств". "Я это понял, когда мне позвонили. Вот тогда я и решил взять дело в свои руки". 56 Стоун слушал актера с замиранием сердца, у него появилось предчувствие, что отвратительная ситуация могла сделаться еще хуже. "И что же ты сделал"? спросил он Вэнса. Для начала я поговорил с Луи Ригенштейном и сказал ему, что собираюсь бороться с ними. Он не стал возражать так как и он, и вся студия оказались перед лицом атаки и тоже не собирался уступать. Он посоветовал мне довериться Билли О'Хара - главе службы безопасности студии Центурион. "Я слышал о нем", сказал Стоун. "Билли отнесся ко мне очень сочувственно, и я был крайне удивлен, что он, бывший полицейский офицер, не стал настаивать, чтобы я немедленно заявил в полицию или ФБР". "И я тоже", сказал Стоун. "Это было первое, что ты мне посоветовал", заметил Вэнс. "Я ожидал этого от Билли, но тот даже не намекнул на это". "Что же он предложил"? "Он предложил положиться на него и позволить ему иметь дело с похитителями, а также уладить вопрос с акциями". "А что, у О'Хары есть акции"? "Очень немного. Он один из ценных работников, кто владеет небольшим пакетом". "Продолжай"! "Итак, в следующий раз, когда похитители позвонили, я им сказал, что все дела будет вести Билли, и вскоре переговоры начались. Билли встретился с ними и принес мне пакет предложений. Он включал уплату выкупа в миллион долларов, что как ему было известно, я мог себе запросто позволить, или продажу моих акций, или сохранение прав Барона на дальнейшее пользование моими деньгами плюс передачу ему еще, и"... "Стать телевизионным представителем для банка Сэйф Харбор и оставаться в составе Совета директоров", закончил Стоун. "Вот теперь они у нас в руках. Это уличает Ипполито, но напрямую не указывает на Стармака". "Полагаю, что так, но при определенных условиях". "Каких условиях"? "Что я стану главным обвинителем Ипполито и дам в суде показания против него. Но должен сразу же предупредить тебя, что я никогда на это не пойду. Единственный рычаг, которым они располагали против меня, была Аррингтон и теперь, когда она в безопасности, с этим покончено". "Но, Вэнс"... "Никаких, "но". Я не собираюсь привлекать общественное мнение. Для меня на кон поставлено слишком многое". "Вэнс, ты кое о чем забываешь: у них все еще имеется против тебя мощный рычаг". "Что ты имеешь в виду"? "Твои инвестиции у Барона". "Я буду все отрицать. У них нет ни контракта, ни документов с моей подписью. Все, что мне надо сделать, это смириться с потерей вложенных мной полутора миллиона долларов и умыть руки". "Это не будет так просто". "Что они сделают? Сообщат обо мне в налоговую инспекцию? Они не могут сделать это, чтобы не оказаться самим перед лицом закона. Если налоговая служба начнет расследование, я стану все отрицать. Единственная возможность подтвердить мою связь с Бароном, это заручиться его показаниями, и, даже если он их даст, что весьма маловероятно, это будет его слово против моего". "Вэнс, позволь тебе заметить, что еще никому не улыбнулось счастье надуть налоговую службу. Если они поверят истории Барона, или, что более реально, анонимному доносу, они могут сильно усложнить твою жизнь". "Как"? "Тебе никогда не доводилось слышать про налоговую проверку"? "Меня проверяли трижды. И всякий раз у меня все оказывалось верно, а в одном случае им пришлось вернуть мне около пятидесяти тысяч долларов. Пусть попробуют еще раз, если им захочется". "Вэнс, так просто дело не закончится. Прежде всего, причины проверки каким-то образом станут достоянием прессы, и тогда столь лелеемая тобой частная жизнь полетит вверх тормашками. По крайней мере, половина людей, которые это прочтут, поверят в то, что ты сделал нечто нелегальное, что, как мы с тобой знаем, имеет место". Вэнс нахмурился, но ничего не сказал. "Более того, если Ипполито и Барон захотят тебя утопить, они сделают больше, чем просто анонимный телефонный звонок. Они передадут налоговикам бухгалтерские книги со ссылками на твои иностранные инвестиции. Они вышлют по факсу копии отчетов оффшорных банков. Они сделают все, что необходимо, и, имей в виду, ни единый документ не будет иметь отношения к Барону или Ипполито. Верно, это будет твое слово против их слова, но улики будут против тебя, а не против них". Теперь Вэнс выглядел по-настоящему расстроенным. "Ты должен осознать, что в тот день, когда ты дал им эти деньги, ты с этими деньгами распрощался". "Но они, в самом деле, возвращали мне проценты", упорствовал Вэнс. "Которые ты тут же отдавал им в качестве новой инвестиции, так"? "Ну, да". "Таким образом, фактически, ты передал им полтора миллиона долларов и практически не получил и десяти центов". "Пока, нет". "И не рассчитывай, Вэнс. Когда-нибудь, Барон явится к тебе с извинениями и расскажет, что рынок рухнул, и ты все потерял. Он будет причитать, что ты не один, он тоже потерял все. Конечно, на самом деле он ничего не потеряет, но это то, что он скажет. Ты даже не сможешь получить налоговые послабления с потери, как было бы, если бы твои инвестиции были легальными". Вэнс позеленел. "Я не верю", сказал он. "Это было вложение капитала, а не подарок". "Вэнс, это был обман, чистый и простой". На прекрасном загорелом лице промелькнула вспышка гнева. "Сукины дети", тихо проговорил он. "Хочется отомстить им, не так ли? Они похитили твою жену, ограбили тебя, унизили и хотели вырвать из твоих рук акции студии Центурион. И это будет только начало, если им это сойдет с рук. Рано или поздно, ты станешь марионеткой, управляемой Ипполито, а Стармак будет поглаживать тебя по головке и уверять, что все замечательно. Центурион перестанет существовать, все талантливые люди будут уволены. Кто-то из них никогда не найдет работу. Луи Ригенштейн будет разорен, твоей карьере будет нанесен смертельный урон. В конце концов, будет большой удачей, если ты сможешь участвовать в телевизионных мыльных операх. И Ипполито станет твоим фактическим владельцем". "Чертова мать"! задумчиво произнес Вэнс. "Вот именно". Стоун, представил, какая картина нарисовалась в голове Вэнса. "А теперь скажи, что ты собираешься со всем этим делать"? Вэнс показал Стоуну всю силу своего таланта. " Что угодно! Чего бы мне это не стоило"! медленно сказал он. "Сумеешь обнажить душу перед налоговой службой"? "Да"! Вэнс сейчас был, как на сцене. "Поможешь мне обвести вокруг пальца Ипполито и Стармака с их маленькой империей"? "Да, черт возьми, да"! "Дашь показания против них в суде"? Красивое лицо Вэнса напряглось в раздумье. "Ни в коем случае"! заорал он. Стоун глубоко вздохнул. "Вэнс", сказал он. "Да, Стоун"? "Имеется единственный шанс - совершенно крохотный - что я сумею вытащить тебя без того, чтобы это не стало общественным достоянием". Вэнс просиял, демонстрируя замечательную работу дантистов. "Я знал, Стоун, что ты можешь это сделать". "Я не сказал, что могу. Я сказал, что есть малюсенький шанс. И это значит, что ты должен будешь рассказать налоговикам и ФБР абсолютно все". "Хорошо, если только это не просочиться в прессу". "И это также означает, что ты должен навсегда распрощаться с теми полутора миллионами долларов". "В самом деле"? "В самом деле! И при всем этом не исключена вероятность того, что федералы пошлют тебе повестку, и ты будешь обязан дать показания". "Я воспользуюсь Пятой поправкой к Конституции"! сказал Вэнс с достоинством. "Вэнс, это полностью разрушит твою репутацию". "Разве"? Стоун надеялся заставить Вэнса полностью осознать, что тому предстоит, но не был уверен, что ему это до конца удалось. В конце концов, Вэнс Калдер был звездой киноэкрана. 57 В то время, как Вэнс дремал в своем номере, Стоун попытался оценить ситуацию. У него был свидетель, знающий, что происходит в империи Ипполито, но отказывающийся давать показания в суде. Более того, теперь, когда Стоун объявил себя адвокатом Вэнса, он, в какой-то степени, утратил силу убеждения, лишившись возможности угрожать кинозвезде обращением к таблоидам. Он собирался "сдать" Вэнса федералам и, в то же время, хотел знать, что те могут дать Вэнсу в обмен на его информацию. Он позвонил Хэнку Кэйблу в ФБР. "Хэлло, Хэнк, беспокоит Стоун Баррингтон". "Привет, Стоун". "Есть что-либо новое"? "Шифровальщики работают над кассетами, которые мы записали в компании Барона, но санкция на прослушивание вот-вот истечет, а мы еще не готовы, и не уверен, что получим дополнительное время". "Может, я могу помочь". "Надеюсь. Похоже, мы уперлись в стенку, если только дешифровальщики не выдадут нам на закуску что-нибудь эдакое". "Ты знаком с главным следователем налоговой службы Лос Анжелеса"? "Само собой. Мы общаемся время от времени". "Я хотел бы сегодня встретиться с вами обоими, и как можно скорее". "Стоун, если ты подождешь минуточку, может, я сумею поймать его по другой линии". "Конечно". Стоун выждал пару минут. "Ты еще здесь"? "Да". "Как насчет ланча? Ты платишь". "Стоун назвал ему свой телефон в Бел-Эйр. "Через час"? "До встречи". Стоун разъединился и позвонил Рику Гранту. "Рик, у меня ланч с Хэнком Кэйблом и налоговиком. Не желаешь присоединиться к нам в моем номере"? "Почему бы и нет. О чем будет речь"? "Думаю, и тебе кое-что перепадет, но, предупреждаю, большая часть пирога достанется федералам". "Что еще"? "Можешь появиться через час"? "Конечно, но ты должен немного меня просветить перед тем, как мы встретимся с федералами". "Вряд ли сейчас это имеет смысл. От тебя потребуется только умение слушать и прикрыть меня, когда попрошу". "Буду слушать и прикрою, если смогу. Но, если там будет все официально, то мне надо будет защищать интересы моего департамента". "В утешение, могу заверить, твой департамент получит больше, чем тебе дали бы федералы, если бы я не оказался посередине. По крайней мере, у меня есть то, чего они хотят. Я всего лишь хочу узнать, как сильно они этого хотят". "Окей, я тебе доверяю". "Увидимся через час". Стоун повесил трубку, пошел в офис администрации и одолжил компьютер. Ему с удовольствием помогли. "Кстати, мистер Баррингтон, вам несколько раз звонили, но по вашей просьбе я говорила, что вас здесь нет", сказала женщина за стойкой. "Они представлялись"? "Нет, сэр". "Я так и думал". Стоун сел за компьютер, быстро составил текст документа и распечатал несколько копий, потом вернулся к себе в номер. Появился Вэнс. "Какие новости"? спросил он. "Я пригласил на ланч несколько человек, и хотел бы, чтобы ты держался подальше, пока не понадобишься. Почему бы тебе не заказать ланч к себе в номер и не поесть"? "Окей". "И не выходи. Кто-то звонил в гостиницу и спрашивал меня, и я думаю, мы оба знаем, кто это мог быть". "Не беспокойся. Я буду на месте". "Вэнс, если я приглашу тебя на эту встречу, это будет означать, что пришло время все рассказать этим людям, ты меня понимаешь"? "Да, и рассчитываю, что ты защитишь мои интересы". "Я объясню все перед тем, как попрошу тебя высказаться". "Хорошо, но помни, ни дачи показаний, ни публичного оглашения моего участия". "Конечно", сказал Стоун. Хэнк Кэйбл вместе с другом из фискальной службы пришли в назначенное время. Мужчина выглядел совсем не так, как Стоун представлял себе. Он был высок, с сединой на висках, лет пятидесяти с небольшим и был больше похож на судью. "Стоун, познакомься, это Джон Рубенс", представил Кэйбл. "Он возглавляет следственное подразделение налоговой службы южной Калифорнии". "Мужчины пожали друг другу руки, потом прибыл Рик Грант, и его представили тоже. Вскоре появился официант с салатом из омаров, который Стоун заказал на всех, и с двумя бутылками очень хорошего калифорнийского Шардоне. Ланч был сервирован на террасе Стоуна. После того, как все поели и выпили вино, был подан кофе. "Ну, джентльмены, настало время рассказать, почему я накормил вас сегодня таким хорошим ланчем", сказал Стоун. "Слушаем", ответил Рубенс. "И спасибо за ланч". "У меня есть клиент - человек, который может оказаться важным свидетелем очень большого обвинения", начал Стоун. "В каком преступлении"? спросил Рубенс. "Для начала - уклонение от налогов в размере порядка сотен миллионов долларов". "Мне нравится, как это звучит", сказал налоговик. Тут встал Кэйбл. "Полагаю, речь идет о тех, кем мы занимаемся последнее время". Рубенс прервал его. "Занимаетесь последнее время? Как давно"? "Всего несколько дней", ответил Кэйбл. "А уклонение от налогов обозначилось только сегодня утром". "Хорошо, продолжай", попросил Рубенс. "Мой клиент не может открыто выступать в процессе, но уверен, что он может быть в высшей степени полезен". "И что твой клиент за это хочет получить"? спросил Рубенс. "Многое, и все это должны подарить ему вы, джентльмены". "Продолжай". "Для начала, неприкосновенность. Безоговорочную и полную". "В каком смысле"? "Мой клиент оказался слишком наивным. Он был завлечен крупными бизнесменами в инвестиционный лабиринт, который оказался, как это лучше сказать, сверх легальным"? "И сколько твой клиент потерял на этом"? спросил Рубенс. "Пока, ничего. Фактически, он получил большую прибыль, которую он позволил этим бизнесменам переинвестировать для него". "Вовлечены ли в эти сделки счета в оффшорных банках, уклонение от налогов и тому подобное"? поинтересовался Рубенс. "По высшему разряду". "И что, твой клиент тоже вовлечен в это по высшему разряду"? "Его капиталовложения составляют сумму в полтора миллиона долларов". "Что ж, с моей точки зрения, это не кажется непреодолимым", сказал Рубенс. "Хэнк, как твое мнение"? "Мы пока что не слышали, чего еще хочет клиент Стоуна", вмешался Кэйбл. "Неприкосновенности - свободы, как я уже сказал, от всех государственных преследований - и, Рик, я ожидаю того же от местных властей и от штата. Но особо важно, чтобы имя моего клиента ни при каких обстоятельствах не разглашалось за воротами ваших учреждений". "Я воспринимаю это, как нежелание твоего клиента давать судебные показания", сказал Кэйбл. "Главная польза будет не в его показаниях, а в его способности направить ваше расследование в верное русло". "У твоего клиента имеется криминальное прошлое"? спросил Кэйбл. "Нет. Он - порядочный гражданин, высшего класса налогоплательщик и человек незапятнанной репутации". "За исключением маленькой дискредитации, о которой ты нам сообщил", вставил Рубенс. "Это - его единственный ляпсус, и, поверьте мне, его затянули обманом". Стоун знал, что это полуправда, но ему было необходимо выиграть эти переговоры, если он собирался защищать Вэнса. "Ну, давайте послушаем, что он хочет рассказать, и я вынесу это на обсуждение с моим руководством", сказал Кэйбл. Стоун покачал головой. "Он не скажет ничего, пока мы не придем к полному соглашению, и я должен вам сообщить, что это предложение краткосрочно. Мой клиент знает, что, даже если ничего не скажет, все равно, скорее всего, избежит вашего внимания". "Это шантаж", сказал Рубенс. "Вообще-то это торговля", ответил Стоун, "средство, небезызвестное нашим налоговым органам". Рубенс рассмеялся. "Предположим, что мы сами выйдем на твоего клиента? Я уверен, что тогда он захочет давать показания", сказал Кэйбл. "Хэнк", перебил Стоун, не ты ли признавался мне, что дело не клеится, и без моей помощи, а значит, и без помощи моего клиента, все твое расследование просто уйдет в песок". Мужчины переглянулись, и Стоун знал о чем они размышляют. "Джентльмены, я уверен, что вы почувствуете себя более комфортно, если проконсультируетесь со своим руководством и начальством в министерстве юстиции. В гостиной имеется один телефон, а другой телефон в спальне, и я обещаю вам полную конфиденциальность". Он вручил каждому по копии подготовленного им документа. "Вы можете это им просто прочесть". Каждый из присутствующих ознакомился с документом. "Тебе не кажется, что ты хочешь слишком многого"? Кэйбл был полон сарказма. "Мой клиент просит слишком мало за то, что он готов дать", ответил Стоун. Двое мужчин, не сказав больше ни слова, поднялись и пошли к своим телефонам. "Ну, ты и штучка"! заметил Рик. "Ты и вправду считаешь, что они купятся на то, чего в глаза не видели"? "Я думаю, это вполне возможно", сказал Стоун, передав ему одну копию документа. "А ты"? "Ну"... "Ты бы лучше начал уговаривать окружного прокурора, если хочешь, чтобы в этом деле принял участие и твой департамент". Рик пошел искать телефон. 58 Наконец, все собрались за круглым обеденным столом в номере Стоуна, и он с нетерпением ожидал решения. Джон Рубенс, не проронив ни слова, подписал бумагу и передал ее Баррингтону. После минутного колебания то же самое проделал и Хэнк Кэйбл. "Рик, а ты как"? спросил Стоун. Рик Грант подписал документ, и Стоун, в свою очередь, раздал каждому по копии. "Когда мы встретимся с твоим свидетелем"? спросил Рубенс. "Стоун поднялся с места, зашел в соседний номер и вернулся с Вэнсом Калдером. Оба - и налоговый инспектор, и сотрудник ФБР - внезапно превратились в фанатов кино. Оба вскочили с места, стали жать руку знаменитости, и даже Рик Грант был сама любезность. Потом все уселись. "Вэнс", сказал Стоун, вручая ему копию соглашения, "Налоговая Служба, ФБР и Департамент полиции Лос Анжелеса согласились предоставить тебе иммунитет от преследований и соблюсти конфиденциальность в обмен на твою информацию. В дополнение, ты не должен будешь свидетельствовать в суде, и похищение тоже не станет общественным достоянием. В свою очередь, они ожидают от тебя полной откровенности и правдивых ответов на все вопросы. Я обязан предупредить тебя, что, если ты не будешь правдивым, то можешь быть привлечен по статье - ложь федеральному агенту. Тебе понятны все условия соглашения"? "Да", ответил Вэнс. "Думаю, джентльмены, будет лучше всего, если мы позволим мистеру Калдеру начать с самого начала и рассказать всю историю, не прерывая его. Когда он закончит, вы можете задать любые вопросы, какие пожелаете. Хотел бы напомнить всем, я считаю, что мистер Калдер все еще находится в опасности, и ожидаю, что его местонахождение вы будете держать в секрете. Вэнс"? Вэнс Калдер начал выступление так, что если бы Стоун видел такое в театре, то встал бы и зааплодировал. Федеральные агенты и лос- анжелеский полицейский увлеченно слушали, как раскрывалась страница за страницей увлекательная история. Когда Вэнс закончил, начались вопросы, и ответы Калдера были также выразительны, как и его монолог. Стоун подумал, что этому актеру следует начать писать сценарии. Когда все закончилось, Вэнс вернулся к себе в номер, а Стоун вновь один на один остался с федералами. "Это было необыкновенно впечатляюще, но, увы, все же недостаточно", высказался Хэнк Кэйбл. "Я же предупреждал вас, что так оно и будет", ответил Стоун, "но теперь у вас есть план действий. Я полагаю, вы начнете с ареста Мартина Барона, предъявив ему обвинения в уклонении от уплаты налогов, отмывании денег, и в чем еще угодно, исходя из материала, полученного при прослушивании его офиса. Вы можете, по меньшей мере, угрожать ему показаниями Вэнса. Хотя известно, что Калдер на это не пойдет, Барон-то этого не знает. Можете также предъявить обвинение в похищении. У меня имеется свидетель, который даст показания, что Барон в течение нескольких дней пользовался автомобилем миссис Калдер". Когда все стали расходиться, Стоун попросил задержаться Рика Гранта. "Ты был прав", сказал Рик. "Для городской полиции здесь остается не так уж много". "Как сказать", возразил Стоун. "А как насчет убийства"? "Но ты же жив". "Винни Манкузо и его партнер, Мэнни, они же мертвы". "Ты никогда не сможешь привязать это к Ипполито". "А если попробовать с другого бока"? спросил Стоун. "Дай-ка я позвоню в парочку мест". Он набрал номер Бетти Саусард, поговорил с ней, потом долго разговаривал с Луи Ригенштейном, а затем пригласил Рика в свою машину. "Куда мы едем"? спросил Рик. "В Студию Центурион", ответил Стоун. "Зачем"? "Увидеться с Билли О'Хара. В этом деле он увяз по самую задницу". Пока они ехали, Стоун объяснил, что имел в виду. "Мужик был копом", сказал Рик. "Ты, в самом деле, думаешь, что он пойдет на это"? "У нас есть единственный способ это выяснить. В противном случае, предстоит намного больше работы". В проходной студии Центурион они взяли пропуска для посетителей, которые оставила им Бетти, и спросили, как добраться до офиса директора службы безопасности. Они приехали без приглашения. Секретарша О'Хары исчезла в офисе, затем вышла к ним. "Он примет вас", сказала она. "Будьте добры, позвоните в офис мистера Ригенштейна и скажите, что мы сейчас у мистера О'Хара", попросил Стоун. Они с Риком зашли в офис и прикрыли за собой дверь. "Рик"! воскликнул О'Хара, вставая, чтобы приветствовать знакомого рукопожатием. "Как поживаешь"? "Очень хорошо, Билли", сказал Грант. "Я хотел бы представить тебе этого человека: это - Стоун Баррингтон". Рукопожатие хозяина офиса прекратилось прежде, чем началось. Он был в явном замешательстве. Этого было достаточно, чтобы убедить Стоуна в правоте его догадки. Стоун и Рик сели. "Чем могу служить"? спросил О'Хара. Он попытался вернуться к роли хозяина. "Лучше всего начни с телефонного звонка", сказал Рик. Тут же зазвенел телефон. По селектору донесся голос секретарши. "Вас просит мистер Ригенштейн", сказала она. "Скажи секретарше, чтобы она пошла на ланч", попросил Рик. "У нее уже был ланч", ответил О'Хара, взявшись за трубку. "Попроси ее пойти еще раз". "Робин", сказал шеф по селектору, "уйди куда-нибудь на час". Он поднял трубку. "Луи? Как дела"? Стоун и Рик слышали голос Ригенштейна в трубке. Тот явно был в гневе. "Подожди минутку, Луи", сказал О'Хара. "Давай, все спокойно обсудим". Ригенштейн продолжал в том же духе, и О'Хара не имел никакой возможности вставить хоть слово. "Хорошо", сказал он наконец и повесил трубку. "Билли", сказал Рик, "несмотря на то, что ты больше не работаешь в Студии Центурион, у нас имеется разрешение мистера Ригенштейна пользоваться этим офисом столько, сколько потребуется". "Сколько потребуется для чего"? О'Хара явно занервничал. Лицо его при этом сильно побледнело. "Билли, ты был хорошим копом, может быть, даже выдающимся, но вряд ли сейчас это тебе поможет, пока мы с тобой не придем к полному сотрудничеству". "В отношении чего"? "Дела обстоят так: ты арестован за похищение и убийство. Позднее будут выдвинуты и другие обвинения. Ты знаешь свои права, но считай, что я только что ознакомил тебя с ними". "Похищение? Убийство? Рик, о чем ты говоришь"? "Заткнись и слушай. Я собираюсь предоставить тебе возможности, которые ты никогда больше не получишь после нашей сегодняшней встречи. Я собираюсь отойти от правил и предложить тебе полный иммунитет от судебного преследования, если ты расскажешь мне все прямо сейчас. Ты дашь показания против Ипполито, Стармака, Барона, и других, замешанных в этом деле, но после того, как их осудят, тебя снимут с крючка. Ты, безусловно, имеешь право молчать, но в этом случае могу обещать, что сегодня твой последний день на свободе. Ты знаешь, никто не внесет за тебя залога. В дополнение к этому, обещаю тебе самый неудобный проезд в места не столь отдаленные, который сумею организовать, и эти места будут довольно неприятные. Я лично прослежу за тем, чтобы ты отбывал свой срок в худшей тюрьме, которую может предложить этот штат. Я прослежу, чтобы тебя посадили в ту же камеру, в которой сидят те, кого ты, будучи копом, сам отправил за решетку". Для эффекта он выдержал паузу. "Вот тебе мое предложение, и время пошло. Что ты ответишь на это"? Стоун напрягся, когда рука О'Хары опустилась в карман пиджака, но тот вытащил носовой платок и вытер лицо: "Ты сказал полный иммунитет"? "Да, именно так". "От всего? Я буду свободен"? "Совершенно верно. Я закрою глаза на все, что ты сделал". "Можешь дать подтверждение в письменном виде"? "Билли, я - твой единственный друг. Не злоупотребляй моей дружбой". О'Хара раскрыл ящик стола, заставив Стоуна напрячься снова, но тот вытащил баночку с таблетками. Он налил стакан воды и принял одну таблетку, потом, сдавшись, уселся в кресло. "Окей, Рик: будь по-твоему. И пусть Ипполито сам себя поимеет"! 59 Рик поставил портативный диктофон на стол между собой и Билли О'Хара и включил его. Он вслух посчитал до десяти, перемотал кассету назад, прослушал, чтобы убедиться в правильности выбора уровня записи, опять перемотал и нажал кнопку ЗАПИСЬ. "Меня зовут Ричард Грант", произнес он. "Я - лейтенант детективной службы Департамента полиции Лос Анжелеса. Я беру интервью у Уильяма О'Хара, бывшего полицейского офицера и до недавнего времени, главы службы безопасности Студии Центурион. Мистер О'Хара согласился дать мне полный отчет о своих действиях без представителя следственных органов и дать показания против других в обмен на гарантию иммунитета от судебных преследований. В качестве свидетеля также присутствует мистер Стоун Баррингтон, отставной полицейский офицер из Нью-Йорка". Грант продиктовал также дату и время, затем взглянул на интервируемого. "Вы - Уильям О'Хара"? "Да", ответил тот. "Вам известны ваши конституционные права"? "Да". "Они вам понятны"? "Да". "Желаете ли вы, чтобы во время проведения этого интервью присутствовал официальный представитель власти"? "Нет, не желаю". "Считаете ли вы, что заявление, которые вы сейчас собираетесь сделать, дается вами добровольно и без принуждения"? "Да". "Получали ли вы от меня или от другого представителя закона иные обещания, кроме иммунитета от судебного преследования в обмен на ваше заявление"? "Нет, не получал". "Расскажите как можно подробнее, как вы были вовлечены в преступление, расследуемое в настоящее время Департаментом полиции Лос Анжелеса и федеральными властями". О'Хара сделал глубокий вдох и начал. Его выступление было в духе полицейского офицера, выступающего в суде. "Я ушел в отставку из Департамента полиции Лос Анжелеса пять лет назад, получив предложение работы от мистера Ригенштейна, главы Совета директоров, в качестве директора службы безопасности Студии Центурион. После того, как я проработал в студии год, мне предоставили возможность приобрести акции компании. Я купил сто акций по цене 500 долларов за штуку. Для этой покупки Студия предоставила мне кредит. Приблизительно три месяца назад ко мне обратился мистер Дэвид Стармак, член Совета директоров Студии Центурион, с предложением обменять мои акции Центурион на эквивалентное число акций Альбакор Фишерис, компании, контролируемой мистером Стармаком и мистером Онофрио Ипполито, который одновременно является главой Совета директоров банка Сэйф Харбор". "Было ли предложение выгодным"? "Оно увеличивало стоимость моих инвестиций в десять раз". "Что мистер Стармак хотел получить в обмен за такое более чем щедрое предложение"? "Он попросил меня помочь в проведении организационно-разведывательной работы в студии, направленной на то, чтобы и другие держатели акций продали свои паи Альбакору". "Вы согласились ему помочь"? "Да". "Просил ли он вас сделать что-либо еще"? "Не тогда". "Позднее"? "Несколько недель спустя мистер Стармак заехал ко мне. Он сказал, что узнал о том, что Луи Ригенштейн собирается уволить меня с поста главы службы безопасности. Он пообещал, что, как член Совета, использует все свое влияние, чтобы предотвратить эту акцию, если сможет положиться на меня в другом деле". "В каком деле"? "На другой день он устроил мне прием у мистера Ипполито. В офисе мистера Ипполито меня проверили на наличие оружия и записывающих устройств, потом я встретился с мистером Ипполито с глазу на глаз". "Что было предметом разговора во время той встречи"? "Для начала он сообщил мне, что имеет доказательство в виде свидетеля, что я участвовал в незаконных акциях, будучи полицейским офицером". "В каких акциях"? "Он сказал, что имеет свидетеля, который мог дать показания, что я брал взятки от членов мафии". "Вы брали такие взятки"? "Да". "Что произошло потом"? "Мистер Ипполито сказал, что хотел бы использовать меня, и если я сделаю то, что он просит, я стану богаче, чем сам себе могу вообразить. Он сказал, что у него имеются бизнес-планы, способные увеличить стоимость моих акций Альбакор в пятьдесят, а возможно, и в сто раз, и, если я буду хорошо служить ему, мне разрешат покупать дополнительные акции по самым низким ценам. Он также предложил мне 200000 долларов в год наличными, без налогов, и сказал, что я могу продолжать получать свою зарплату в Центурион". "И вы приняли его предложение"? "Да, принял". "Какую работу вы выполняли для мистера Ипполито"? "Я изучил личные дела сотрудников Центурион, сделал список всех держателей акций и передал его мистеру Стармаку. Я перевозил большие суммы наличных из офиса мистера Мартина Барона в офисы Альбакор, которые находятся этажом ниже офиса мистера Ипполито в здании Сэйф Харбор. Я делал массу рутинной работы для мистера Ипполито, включая воспитательные работы с должником мистера Барона". "Назовите его имя"? "Ральф ДиОрио". "И как вы его воспитывали"? "Я бил его полицейской дубинкой до потери сознания". "Просил ли мистер Ипполито совершать для него другие жестокие преступления"? "Да, он приказал мне организовать три убийства". "Вы сделали это"? "Да". "Кто были жертвы"? "Первым был мистер Стоун Баррингтон, который, как я только что понял, сумел избежать смерти". "И кто совершил попытку покушения на жизнь мистера Баррингтона"? "Винсент Манкузо и Мэноло Лобианко". "Узнал ли мистер Ипполито, что мистер Баррингтон избежал смерти"? "Насколько мне известно, нет". "Кто были две другие жертвы убийства"? "Винсент Манкузо и Мэноло Лобианко". "За что их убили"? "Они были арестованы за другие преступления, и мистер Ипполито решил, что они могут проговориться о его причастности к смерти мистера Баррингтона". "Кто явился исполнителем этих убийств"? "Томас Косенза и Джосеф Зито". "Как их убили"? "В соответствии с конкретными инструкциями мистера Ипполито, им пустили пули в головы, а тела утопили в Тихом океане, обмотав их железным грузом". Рик написал что-то на бумаге и показал ее О'Хара. "Я покажу вам имя. Узнаете его"? "Да". "Во время этого интервью вы будете называть этого человека мистером Икс". "Хорошо". "Кто-нибудь обращался к вам с просьбой предпринять что-то в отношении мистера Икс"? "Да. Мистер Ипполито дал мне инструкции похитить жену мистера Икс и держать ее, вплоть до получения от него дальнейших инструкций". "Вы выполнили это"? "Да". "Кто осуществил похищение"? "Винсент Манкузо и Мэноло Лобианко". "Куда ее поместили"? "Ее ежедневно перевозили с места на место". "Просил ли вас мистер Ипполито связаться с мистером Икс, чтобы договориться об условиях возвращения его жены"? "Нет, я полагаю, это делали другие". "Знаете, кто"? "Другие сотрудники мистера Ипполито. Их имен я не знаю". "Просил ли вас мистер Ипполито сделать что-нибудь еще в отношении похищенной миссис Икс"? "Когда мистер Ригенштейн попросил меня помочь в розыске миссис Икс, я рассказал об этом мистеру Ипполито. Тот дал мне инструкции притвориться помочь мистеру Икс, но сообщать обо всем лично ему или Стармаку". "Был ли вовлечен в похищение мистер Стармак"? "Он был в курсе дела". "Какова была цель похищения"? "Склонить мистера Икс к продаже Альбакору его акций Студии Центурион. Мистер Икс - крупный держатель акций". "Преследовались ли также иные цели"? "Полагаю, мистер Ипполито хотел, чтобы мистер Икс участвовал в его делах, но не знаю, в каких именно". "Мистер О'Хара, я снова задаю вам вопрос: вы дали это интервью без принуждения, и, единственно, руководствуясь желанием приобрести иммунитет от судебного преследования в качестве мотива"? "Да". Рик выключил диктофон. "Хорошо, на сегодня вполне достаточно. Я собираюсь получить обещание иммунитета от федералов, потом позволю им задать вам более детальные вопросы насчет бизнеса мистера Ипполито, Стармака и Барона". "У меня есть много чего рассказать им", сказал О'Хара. "Хорошо". Рик поднял телефонную трубку и набрал номер. "Это Рик Грант. Я арестовал человека, который сделал заявление, обвиняющее нескольких других людей в совершении серьезных преступлений. Мне сейчас необходима специальная комната в гостинице, куда я могу поместить этого человека, и где он сможет дать ценнейшую информацию в условиях строжайшей секретности. Да, я подожду". Он прикрыл рукой трубку. "Я собираюсь привезти Билли сейчас, тогда мы сможем начать переговоры с Кэйблом и Рубенсом". Он вновь вернулся к телефону. "Хорошо. А сейчас пришлите за этим человеком гражданский автомобиль с двумя детективами в службу безопасности Студии Центурион. Его имя - Уильям О'Хара. Да, тот самый. Все понятно? Хорошо". Он повесил трубку. Оба детектива прибыли меньше, чем за десять минут. "Посадите его на заднее сидение, никаких наручников, никакой суеты и доставьте в гостиницу", велел Рик. "Потом возьмете у него ключи от дома, поедете туда, возьмете его вещи и одежду. Я не хочу, чтобы он испытывал неудобства". Полицейские забрали О'Хара и уехали. Рик снял трубку и позвонил в ФБР Хэнку Кэйблу. "Хэнк", сказал он, "у нас имеется свидетель против Ипполито, Стармака и Барона". Он назвал ему гостиницу. "Вы можете с Рубенсом встретиться там с нами через час? Спросишь меня у стойки администратора". Он положил трубку на рычаг телефона и повернулся к Стоуну. "Едем, я хочу, чтобы Кэйбл и Рубенс допросили Билли. Когда все будет сделано, мы решим, что делать дальше". 60 Стоун был разбужен Риком Грантом. Уже одетый, он лежал на кровати в одной из двух спален гостиничного номера, предназначенного для полицейских спецопераций. "Мы ждем тебя в гостиной", сказал Рик. Стоун взглянул на часы. Они показывали семь-тридцать утра. Он проследовал за Риком в гостиную, где были установлены две видео камеры, два магнитофона и горел яркий свет. "Где О'Хара"? спросил Стоун. "Мы дали ему немного поспать", ответил Рик". Хэнк с Джоном здорово выпотрошили его, и все записано на видео и аудио. Они хотят поговорить с тобой". Стоун уселся и налил себе кофе из термоса. "Как все прошло"? "Все прошло, как по маслу", сказал Хэнк Кэйбл, "но Билл еще не все, что нам нужно". Стоуну это не понравилось. "Почему"? "Он будет хорошим свидетелем, но высокого класса адвокат, которого наймут Ипполито со Стармаком, доставит ему немало неприятных минут у свидетельской стойки". "Ну, и что"? "Стармак и Ипполито поднимутся с места и скажут, что, конечно, они наняли его помочь им приобрести акции Центурион, но не более того. Они переложат на плечи О'Хара все признанные им нелегальные действия, и их адвокат повернет дело так, что О'Хара будто бы брал у мафии взятки и был замешан в убийстве". "Итак, к чему ты клонишь"? спросил Стоун. "Я клоню к тому, что, несмотря на то, что О'Хара очень хорош, его показаний недостаточно. Если бы мы могли убедить Вэнса Калдера дать показания, тогда все было бы проще, но"... "Но Вэнс не собирается этого делать", сказал Стоун. "Вы даже на минуту не можете на это рассчитывать". "Но если мы хотим раскрутить это дело, нам понадобятся дополнительные доказательства", сказал Кэйбл. "Как насчет твоих подслушивающих устройств? Уверен, показания О'Хара дадут основания продлить санкцию прокурора на подобные действия". "Это потребует времени", сказал Рик Грант. "Стармак узнает, что Ригенштейн уволил О'Хара, а люди Ипполито заметят, что О'Хара исчез с лица земли. И тогда они моментально прикроют операции Барона, оставив всех нас с носом. Они способны обрубить все концы и бежать, если их спугнут. Не думаю, что у нас есть недели и месяцы, чтобы сидеть и прослушивать записи и пытаться их расшифровать". "Вы еще не арестовали Барона? Он знает, где похоронены тела, и могу поспорить, его легко сломать". "Может быть, но, скорее всего, он поручит дело своему адвокату, потом выйдет под залог и исчезнет. Мы не станем спешить с его арестом, пока все карты не будут у нас в руках". "У кого-нибудь имеются свежие идеи"? поинтересовался Стоун. Последовало долгое молчание. Наконец, Хэнк Кэйбл заявил: "Мы надеялись, что, может, у тебя есть какие идеи. До сих пор ты был очень продуктивен по этой части". Теперь замолчал Стоун, а затем задумчиво произнес: "Ипполито не знает, что я жив". "Мы не можем быть в этом уверены на все сто", сказал Рик. "Не забывай, капитан яхты знает тебя в лицо". "Но не по имени. По словам О'Хара, Ипполито не знает, что я жив". "Окей, может он действительно не знает", согласился Рик. "Почему бы мне не нанести ему визит? Поболтать с ним? Можете прилепить ко мне "жучки". Рик покачал головой. "Ты же слышал, как О'Хара вчера говорил, что когда он появился в офисе Ипполито, его подвергли осмотру на предмет наличия оружия и "жучков". "Верно подмечено ", сказал Стоун. Теперь поднялся Кэйбл. "Стоун, какой у тебя размер ботинок"? "10D", ответил Стоун. "Зачем тебе это"? "Кажется, есть выход. Вот что я тебе скажу: возвращайся в свой отель, позавтракай, прими душ, переоденься, и мы встретимся через пару часов". Стоун вернулся в Бел-Эйр и обнаружил, что Дино все еще спит. Он разделся, побрился и принял душ. Когда он вышел из ванной, Дино уже встал. "Где тебя черти носили всю ночь"? спросил Дино. "Я волновался". "Прости, мамочка, что не позвонил. Всю ночь провел на допросе". "Кого"? Пока Стоун одевался, он вкратце ввел Дино в курс последних событий. "Так что там насчет ботинок"? спросил Дино. "Понятия не имею", пожал плечами Стоун. "Давай-ка, завтракать". Они едва успели закончить еду, когда прибыли Рик Грант с Хэнком Кэйблом. У Кэйбла под мышкой торчала обувная коробка. "Снимай ботинки и брюки", потребовал Кэйбл. "И трусы тоже". Стоун послушался. "Только, чур, без съемок", улыбнулся он. "Кэйбл раскрыл коробку и вынул пару ботинок. "Размер 9С", сказал он. "Лучшее, что я смог достать". "Я полагаю, это - высокотехнологичные изделия федеральных служб"? спросил Стоун. "Угадал. Надевай"! Стоун надел ботинки. "Они мне жмут", сказал он. "Перебьешься", ответил Кэйбл. Он вытащил из коробки несколько проводков и ролик скотча. "Вот как это делается", сказал он. "В каблуке одного ботинка - записывающее устройство, в каблуке другого - передатчик". Он засунул проводки в небольшое углубление в верхней части каблука на каждом ботинке. "Повернись". Стоун повернулся. Кэйбл начал укладывать проводок вдоль щиколотки его правой ноги, закрепляя его в нужном месте, затем проделал ту же операцию с левой ногой Стоуна. "Окей, теперь можешь надеть трусы и брюки". Стоун оделся. "А теперь мы закрепим проводки вокруг твоей талии и подсоединим к двум проводкам два миниатюрных микрофончика". Кэйбл закрепил мини микрофоны около пупка Стоуна. "А сейчас можешь заправить внутрь рубашку и застегнуть ремень". Стоун повиновался. "Итак", продолжал Кэйбл, "если они станут тебя проверять, то будут искать маленький передатчик, закрепленный на груди или на спине, или, может быть, даже у тебя в промежности. Они не додумаются заглянуть в каблуки твоих ботинок. Даже если тебя станут тщательно ощупывать, проводки слишком тонкие, чтобы их можно было обнаружить через ткань твоего костюма". "Понятно", сказал Стоун. "Может, все и получится". "Уверен, что получится", сказал Кэйбл. "Как мне включить передатчик и магнитофон"? спросил Стоун. "Все, что тебе потребуется, это поставить каждый каблук на твердую поверхность, типа бетона. Они не включатся на коврах или паласе. Мы можем принимать сигналы с твоего передатчика на удалении до десяти миль, а продолжительность записи - до двух часов". "Мне неясно в отношении записи", сказал Стоун. "Почему бы вам не записывать все у себя по ходу приема"? "Мы, конечно, тоже будем записывать, но нам нужен дубль на случай, если при передаче возникнут помехи, которые могут испортить часть записи". "Итак, вот что мы делаем", сказал Рик. "Ты направляешься к зданию банка Сэйф Харбор и поднимаешься на самый верхний этаж на лифте, туда, где расположен офис Ипполито. Сообщаешь секретарше кто ты такой и просишь аудиенцию у Ипполито". "Предположим, он не захочет меня принять"? "Настаивай! Могу поспорить, что он будет сильно удивлен, особенно, если продолжает считать тебя мертвым. Могу поклясться, он примет тебя". "И что потом"? "Заставь его разговориться. Дай ему возможность подтвердить участие в преступлениях". "Черт возьми, как, по-твоему, я это сделаю"? "Стоун, ты достаточно красноречив. Ты сам найдешь способ. Только постарайся его разговорить, и поддерживай разговор, как можно дольше". "А вы, ребята, где будете все это время"? "Мы будем в здании, конкретнее, в подземном гараже. Если он захочет удрать, то при всем желании не сможет проскочить мимо нас". "Предположим, он просто вынет револьвер из ящика стола и застрелит меня"? поинтересовался Стоун. "Ради бога, он не сумасшедший, чтобы совершить убийство в собственном офисе". Тут в разговор снова вступил Кэйбл. Он держал в руке перьевую авторучку фирмы Монблан, причем довольно толстую. "Вот еще кое-что. Эта маленькая красавица стреляет одним двадцати двух калибровым зарядом. Ты сможешь поразить противника с дистанции вытянутой руки, не гарантирую, что с большего расстояния. На твоем месте, я бы целился в голову". Он взял другую ручку. "А вот еще одна. Положи их во внутренний карман, туда, где нормальный человек держит ручку". Он отвинтил крышку и предъявил перьевую часть. "Она пишет по-настоящему", сказал он, вновь завинтив крышку. "Чтобы выстрелить, прицелься и посильней нажми на кончик золотой зацепки, видишь"? Кэйбл продемонстрировал, как работают ручки, не доводя, само собой, дела до стрельбы. "Я не вижу дула". "Оно спрятано под пластиковым колпачком. Во время выстрела пуля пробьет конец ручки". Стоун взял обе ручки и положил их во внутренний карман пиджака. "Далее", сказал Рик, "после того, как ты заставишь его выдать себя с головой, или в случае, если дела пойдут плохо, скажи слово полиция в любом предложении. Если ты скажешь слова копы, или ФБР, или что-то в этом роде, но не полиция, мы не шелохнемся. Но, как только мы услышим это слово из твоих уст, мы с командой спецназа тут же придем на помощь. У нас будут ключи от лифтов, и мы появимся меньше чем за полторы минуты". "А если я окажусь в беде, что, по-вашему, я сумею сделать за эти девяносто секунд"? "Для этого мы и дали тебе ручки", сказал Кэйбл. "Окей", кивнул Стоун. "Я готов". 61 Стоун вместе с Риком и Дино сидел в подземном гараже здания банка Сэйф Харбор. Стоун снял заплечную кобуру с пистолетом и передал ее Рику. "Не думаю, что сумею попасть в офис Ипполито с таким инструментарием" сказал он, застегивая куртку. "Скорее всего, нет", отозвался Рик. Пока шла подготовка, на удивление тихий Дино решил высказаться. "Стоун, я вижу здесь много серьезных проблем", заметил он. "Каких проблем"? "Ты идешь куда-то, понятия не имея об этом месте. Более того, ты отлично знаешь, что Ипполито - очень и очень опасный тип, который однажды уже пытался тебя убить. Меня это сильно тревожит". "Дино, я с тобой согласен, но у меня с ним личные счеты. Я не хочу рассиживаться здесь и ждать неизвестно сколько, пока федералы смогут прижать хвост этому подлецу. Я хочу поквитаться с ним лично". "Ты уже дважды сделал это", напомнил Дино. "Я вынудил его понести материальные потери, вот и все. А сейчас хочу навечно засадить за решетку этого сукиного сына". "Ладно", сказал Дино, "давай, действуй"! "Стоун", вмешался Рик, "ты не обязан это делать. Я могу остановить операцию прямо сейчас". "Я хочу это сделать", жестко сказал Стоун. "А теперь вы оба заткнитесь и дайте мне возможность приступить". "Давай, в таком случае, я изложу тебе план операции", произнес Рик. "На противоположной стороне улицы у нас запаркован вэн, на борту которого написано название энергетической компании. В этом вэне установлена радиоаппаратура. Туда будут поступать сигналы от тебя, они же будут передаваться на наши переносные рации, и все смогут слышать тебя. В гараже наготове два вэна со спецназовцами ФБР. Они занимают лифт, который, якобы, не работает, и сидят в нем, в ожидании команды подняться наверх. Люди в гражданской одежде прогуливаются возле каждого пункта охраны банка, чтобы блокировать возможность раннего оповещения Ипполито о наших перемещениях. У нас есть люди, сидящие в офисах Дэвида Стармака и Мартина Барона. Мы захватим их в ту минуту, когда ты окажешься вне опасности. Помимо того, федералы получили санкцию на обыск Сэйф Харбор и всех его филиалов, а также и Финансового Сервиса Барона и Альбакор Фишерис, и у нас имеются банковские специалисты, готовые арестовать их счета, как только ты покинешь здание". "Звучит здорово", отреагировал Стоун, и в ту же секунду заметил нечто впереди. "Взгляните туда". В гараж въехал открытый Роллс-Ройс и занял стоянку как раз напротив них. Из машины вышел Дэвид Стармак и направился к лифтам. "Может, он хочет встретиться с Ипполито"? предположил Рик. "А может, ему надо обналичить чек"? выдвинул свою догадку Дино. "Как было бы хорошо, если бы ты сумел заставить разговориться обоих, а"? предложил Рик. "Я сделаю все, что в моих силах", ответил Стоун. Он вышел из машины и постучал обоими каблуками по бетонному полу. "Проверка, проверка", произнес он. Рик взялся за свой радиотелефон. "Громко и чисто. Удачи"! "Да", произнес Дино. "Удачи тебе. Жаль, что не могу пойти с тобой". Стоун направился к лифтам. Ему пришлось немного подождать, поскольку один из них не работал. Он зашел в кабину и нажал верхнюю кнопку или двадцать пятый этаж. Лифт останавливался несколько раз, впуская и выпуская людей, но к моменту, когда кабина достигла двадцать пятого этажа, он был один. "Я на месте", сказал он для записи. Вышел из кабины лифта и попал в большую, прекрасно обставленную приемную. В кресле сидел Дэвид Стармак, перелистывая выпуск журнала "Фортуна". Он даже не поднял глаз. "Чем могу помочь"? вежливо поинтересовалась секретарша. "Не могли бы вы сообщить мистеру Ипполито, что"... Зазвонил звонок селектора. "Простите", сказала женщина, беря трубку. "Да, сэр, я попрошу его зайти прямо сейчас". Она повернулась к Стармаку. "Мистер Стармак, мистер Ипполито просит вас зайти". Стоун повернулся спиной и покашлял себе в кулак, когда Стармак прошел мимо, не обратив на него никакого внимания. Секретарша нажала кнопку под столом, и перед Стармаком открылась дверь в офис Ипполито. "О, это же Дэвид"! с улыбкой обратился Стоун к секретарше и пошел к двери. "Я как раз приглашен на эту встречу". Секретарша кивнула и улыбнулась. Стоун успел войти прежде, чем закрылась дверь, и оказался за спиной Стармака. Ипполито сидел за столом, спиной к двери, разговаривая по телефону. Стармак так и не заметил, что кто-то вошел вслед за ним. Это была большая комната с отличным дизайном, с прекрасным видом на город и океан. Был необыкновенно ясный, чистый от смога день. Стармак подошел к столу и уселся в кресло, спиной к Стоуну. Стоун подошел ближе и уселся в кресло рядом с ним. Стармак с удивлением взглянул на Стоуна, потом побледнел и испуганно вскочил с места. В то же время Ипполито положил трубку телефона и повернулся. Стоун уютно расположился в своем кресле. "С добрым утром, джентльмены"! сказал он. Стармак выглядел так, как будто с ним произошел сердечный приступ, а Ипполито, хотя на мгновение и удивился, сумел сохранить невозмутимость. "Сядь, Дэвид", потребовал он. Он протянул руку под стол и стал что-то вертеть. "Откуда ты появился"? спросил потрясенный Стармак. "Из глубины Тихого океана", ответил Стоун. "Очень сожалею, что огорчил вас". В комнату из боковой двери ворвались двое, и у каждого в руке было по пистолету. "Обыщите его", велел Ипполито, указав на Стоуна. "Стоун поднялся и дал возможность обыскать себя с ног до головы. "Он чист, за исключением телефона", сказал один из мужчин, держа мобильный телефон Стоуна. "Спасибо, Томми. Можешь вернуть ему телефон". "Мужчина отдал телефон, и Стоун опустил его в карман. Ипполито кивнул, и те двое покинули кабинет. "Стало быть, это был ты", сказал Ипполито. Капитан моей яхты описал тебя, но я ему не поверил". Стоун пожал плечами. Ему вовсе не хотелось признаваться в том, что он утопил яхту, поскольку в это время шла запись. "Я ничего не понимаю", проговорил Стармак. Вид у него был совершенно больной. "Мистер Баррингтон потопил мое судно. Вернее, оба моих судна". Стоун улыбнулся, но не проронил ни слова. "Итак, что привело тебя сюда, мистер Баррингтон"? спросил Ипполито. "Я полагал, что мы можем делать совместный бизнес", ответил Стоун. "После тех денег, в которые ты мне обошелся"? спросил разгневанный Ипполито. "Мне следует делать бизнес с тобой"? "Ну, а как же насчет тебя, Ипполито? Крайне негостеприимно с твоей стороны было пригласить меня на ужин на яхту и попытаться убить по дороге. Почему ты так поступил"? "Ты встал у меня на пути", признался Ипполито. "А я убираю тех, кто мне мешает". Стоун усмехнулся. Он молил бога, чтобы магнитофон записал это маленькое признание. "Ну, тогда, полагаю, мы в расчете", сказал Стоун. "Ты меня постращал, я - тебя. Не думаю, чтобы это помешало нам делать общий бизнес, не так ли"? "Какого рода бизнес ты имеешь в виду"? спросил Ипполито. "Я бы хотел сделать инвестиции в Альбакор Фишерис", сказал Стоун. "Думаю, их акции будут стремительно расти. С моей помощью". "И каким образом ты мог бы помочь их росту"? "Тем, что помогу тебе обрести контроль над Студией Центурион", ответил Баррингтон. Он импровизировал, но они оба явно заинтересовались. "И как бы ты мог это сделать"? Стармак начал приходить в чувство. "Это же нелепо", обратился он к Ипполито. "Сейчас же убей его. Пусть Томми и Зип отвезут его куда-нибудь и пристрелят. Зачем нам все это"? Ипполито поднял руку и заставил Стармака замолчать. "Полегче, Дэвид, давай, послушаем, что хочет предложить мистер Баррингтон". Он переключил внимание на Стоуна. "Ты собирался рассказать нам, чем бы мог помочь, чтобы мы завладели Центурионом". "Ну, для начала, я могу принести вам акции Вэнса Калдера за деньги, конечно. Я также могу уговорить его помочь банку Сэйф Харбор в качестве представителя на телевидении". "И как тебе удастся добиться всего этого"? поинтересовался Ипполито. "Скажем так - мы с мистером Калдером достигли взаимопонимания. Он ценит мои советы". "Баррингтон, ты - интересный человек", произнес Ипполито. "Я знаю о тебе кое-что, честно говоря, я знаю о тебе все. что надо. Мне известно, например, что у тебя имеется более миллиона долларов на брокерском счету, так что ты можешь позволить себе инвестировать в Альбакор. И, если бы ты сумел организовать обмен пакета центурионовских акций Калдера на пакет в Альбакор, я мог бы разрешить тебе купить их". "О, я могу сделать даже более того ", сказал Стоун. Я могу устроить так, что ты приобретешь акции Калдера за наличный расчет и по вполне разумной цене. Зачем давать Вэнсу акции Альбакор, если они растут, как на дрожжах". "Это становится все более интересным", сказал Ипполито. "Честно говоря, я могу помочь тебе приобрести почти все акции Центурион, включая пакет Луи Ригенштейна". "Ты изумляешь меня, Баррингтон. Откуда у тебя такое влияние"? "Я заменил Билли О'Хара в любимчиках Ригенштейна". "Оний, я как раз и пришел рассказать тебе об этом", вмешался Стармак. "Вчера Ригенштейн уволил О'Хара, и я нигде не мог его разыскать". У Стоуна родилась идея. "Вы и не найдете его", сказал он. "Это почему"? спросил Стармак. "Потому что мистер О'Хара скончался прошлой ночью, во время нашего с ним разговора. Он сейчас там, где по твоим расчетам, должен был находиться я". "Он мертв"? "К сожалению, это так". "Ты его убил "? "Только после того, как он признался мне в том, что знал о тебе и твоих планах в отношении Центурион - так же, как и о смерти Винсента Манкузо и Мэноло Лобианко". Ипполито на минуту задумался, потом встал, подошел к окну и жестом поманил Стоуна присоединиться к нему. Стоун подошел, встал рядом и посмотрел в окно. Ипполито положил руку Стоуну на плечо и указал пальцем куда-то вдаль. "Там - Студия Центурион", сказал он, показывая на большие массы земли и здания в нескольких милях отсюда. "А дальше за ними - Сенчери Сити, один из самых успешных строительных проектов в истории Лос Анжелеса. Я же собираюсь построить нечто, вдвое крупней и вдвое дороже. За десять лет оно принесет десятки миллиардов долларов, и только избранная группа людей сможет участвовать во всем этом. Это интересует тебя, Баррингтон"? "Да", ответил Стоун. Он вдруг заметил нечто, находящееся совсем близко. Его глаз уловил одну странную вещь. Он наклонился к окну и пригляделся. То была вставленная в стекло сетка - экран из тончайших нитей, тоньше человеческого волоса. Он моментально осознал, что радиосигнал из передатчика, спрятанного у него на теле, невозможно услышать снаружи офиса. Ипполито вернулся к своему креслу и указал на кресло напротив. "Думаю, могу поделиться своими соображениями, как ты собираешься финансировать все это", сказал Стоун, надеясь, что записывающее устройство в каблуке его ботинка все еще работает. "Будь любезен", сказал Ипполито. "Каким-то образом, не могу сказать, каким, ты отмываешь миллионы, возможно, миллиарды долларов дохода от ростовщических займов, наркотиков и, возможно, от казино, учитывая, что мистер Стармак связан с Лас-Вегасом. Ты пропускаешь их через Альбакор, потом используешь отмытые деньги для скупки таких фирм, как Центурион. Сколько земли ты уже приобрел в районе Студии"? "Участки общей площадью в двести пятьдесят акров земли". "Господи", сказал Стармак. "Не говори ему подобных вещей"! "Заткнись, Дэвид, когда говорю я", повысил голос Ипполито. "Мистер Баррингтон вовсе не собирается ни единым словом обмолвиться кому-ли