ода, ее имя было бы благословлено. Ведь сказал же великий учитель Конфуций: "Что может быть более достойно почтения, чем мать, имеющая детей!" И когда она умерла, я почувствовал, что в моем сердце стало пусто, потому что у меня не было другой любви во всей моей жизни. Но тогда случилось убийство Гоо-Синга, и я поехал в глубь страны, чтобы захватить Лу-фаяга. И эта работа помогла забыть свою боль. И я забыл ее до тех пор, пока снова не увидел его. Но тогда старый траур снова вошел в мое сердце, и я пошел... - Чтобы убить его? - Да, чтобы убить его, - повторил Линг-Чу. - Расскажи мне теперь все, - тяжело дыша сказал Тарлинг. - Это было в тот вечер, когда господин пошел к маленькой молодой женщине. Я твердо решился тоже выйти, но не мог найти подходящего предлога, потому что ты дал мне строгий приказ не покидать квартиры в твое отсутствие. Поэтому я спросил, нельзя ли мне сопровождать тебя. Я сунул в карман пальто скорострельный пистолет, который я предварительно зарядил. Господин, ты дал мне поручение следовать за тобой, но когда я увидел. что ты пошел своей дорогой, я покинул твой след и пошел к большому магазину. -- Почему же ты пошел туда? - удивленно спросил Тарлинг, - ведь Лайн не живет в этом доме? - Это я тоже открыл, - просто объяснил Линг-Чу, - я думал, что в таком большом доме он сам для себя устроил хорошую квартиру. В Китае владельцы больших фирм обычно сами проживают в своем торговом помещении, поэтому я пошел туда, чтобы обыскать его- - Как ты попал туда? - снова удивленно спросил Тарлинг. Линг-Чу опять улыбнулся. - Это было очень легко; ведь господин знает, что я хорошо умею лазить. Я нашел длинную железную водосточную трубу, которая вела до самой крыши. Торговый дом двумя сторонами выходит на большие улицы, третья сторона выходит на узенькую улицу, а четвертая на совсем маленький переулок, в котором горело несколько огней. Оттуда я поднялся на крышу. На крыше я нашел много окон и дверей, и для такого человека, как я, больше не было затруднений Я попадал из одного этажа в другой; нигде не было света во всех этих помещениях, но я всетаки тщательно продолжал поиски. Но ничего не нашел, кроме большого количества товаров и ящиков, шкафов и очень длинных барьеров. - Ты хочешь сказать прилавков - поправил его Тар-линг. Линг-Чу кивнул головой. - И наконец я попал в полуэтаж, где увидел человека с белым лицом. - Он сделал краткую паузу. - Сперва я пошел в большое помещение, где мы его встретили, но оно было заперто. Я открыл его ключом" но там било темно, и я узнал, что там никого не было. Потом я тихо пошел по коридору, потому что увидел свет в другом конце, и потом я попал в бюро. - Это помещение было тоже пустым? - Да, но одна лампа горела, и выдвижные ящики письменного стола были открыты. Я подумал, что он здесь должен находиться. Я вынул пистолет, спрятался за шкафом. Вдруг я услышал шаги. Я осторожно выглянул из-за угла и узнал другого человека. - Мильбурга? - сказал Тарлинг. - Да, это его имя. Он уселся за письменный стол человека с белым лицом. Я знал, что это его письменный стол, потому что на нем стояло много портретов и цветов. Человек повернулся ко мне спиной. - Что же он делал? - спросил Тарлинг. - Он обыскал письменный стол и вынул из одного ящика конверт. Я со своего места мог также заглянуть в ящик. Там было много маленьких безделушек, какие туристы покупают в Китае. Из конверта он вынул бумажку с четырьмя черными буквами, которую мы называем "хонг". Тарлииг был поражен. - И что случилось дальше? - с жадностью спросил он. - Он сунул конверт в карман и вышел. Я слышал, как он шел вдоль по коридору, потом я вышел из своего убежища и также обыскал письменный стол. При этом я положил револьвер на стол, так как мне нужны были обе руки. Но я ничего не нашел, только маленькую книгу, в которой человек с белым лицом записывал все, что он пережил. - Ты хочешь сказать - дневник. А что ты сделал потом? - Я обыскал все помещение и при этом наступил на провод. Он должно быть соединял контакт с электрической лампой на столе. В этот момент я услышал, что белый человек вернулся и быстро удалился в другую дверь. Это все. господин, - просто сказал Линг-Чу. - Я снова, как можно быстрее, поднялся на крышу, потому что боялся быть накрытым. Это не было бы почетно для меня. Тарлинг свистнул. - А пистолет ты оставил там? - Да, это правда, господин. Я сам понизился в своих глазах, а в своем сердце я убийца. Потому что я пошел на место, чтобы убить человека, опозорившего мою семью. - И при этом ты оставил пистолет, - еще раз сказал Тарлинг. - И Мильбург нашел его. XX Было трудно поверить Линг-Чу. Нет более искусного выдумщика в рассказе, чем китаец. Он очень обстоятельно, подробно и точно описывает все детали и как рожден для выдумывания историй и ловко сплетает нити между собой. Но Тарлинг был убежден, что Линг-Чу сказал ему правду, он говорил совершенно свободно и открыто, он даже отдался в руки Тарлинга, признавшись ему в намерении убить Лайна. Тарлинг мог себе представить, что случилось после того, как китаец ушел. Мильбург, спотыкаясь в темноте, шел вперед, зажег спичку и увидел, что электрический провод выпал из стенного контакта. Он сейчас же снова зажег свет и, к своему великому изумлению, увидел на столе смертоносное оружие. Может быть, он подумал, что раньше не заметил его. Но что могло случиться с пистолетом после того, как Линг-Чу оставил его лежать на столе Торнтона Лайна до того момента, когда он был найден в корзинке для шитья Одетты Райдер? Напрашивался еще один вопрос: что Мильбургу нужно было так поздно в деле, в особенности в частном бюро Лайна? Было маловероятно, что Лайн оставлял свой письменный стол незапертым. Должно быть Мильбург сам открыл его. Зачем он взял конверт с красными китайскими бумажками? Факт, что Торнторн Лайн хранил эти вещи в своем письменном столе, можно было легко объяснить. Как турист он собирал курьезы и в том числе купил эти бумажки, которые тогда можно было получить во всех больших городах Китая в качестве сувениров разбойничьей шайки "Радостных Сердец". Свой разговор с Линг-Чу он должен будет передать Скотлэнд-Ярду, а это учреждение, по-видимому, сделает из этого свои собственные выводы. По всей вероятности, Скотлэнд-Ярд сделает выводы, очень мало благоприятные для Линг-Чу, который благодаря этому окажется заподозренным непосредственно. Но Тарлинг был удовлетворен этим рассказом или, вернее говоря, он думал, что удовлетворен. Он мог проверить некоторые данные и, не теряя времени, пошел в торговый дом Лайна. Положение дома вполне согласовалось с тем, что сказал Линг-Чу. Тарлинг пошел на другую сторону большого здания и там нашел железную водосточную трубу, по которой Линг-Чу забрался наверх. Это было ему довольно легко, потому что он лазил, как кошка. Тарлинг не имел никакого основания усомниться в этой части рассказа. Он пошел к фасаду здания и вошел в большую стеклянную дверь. У витрин стояло много народа, так как благодаря истерии с убийством дело приобрело печальную известность. Он встретил Мильбурга в своем бюро, которое было гораздо больше, но убрано с меньшей роскошью, чем бюро мистера Лайна. Он вежливо поклонился Тарлингу, придвинул ему кресло и предложил сигару. - Мы находимся в очень запутанном положении, мистер Тарлинг, - сказал он своим льстивым голосом. Он как всегда официально улыбался. - Наши торговые книги отправлены на ревизию, и это сильно затрудняет мне ведение дел. Нам пришлось наскоро организовать временную бухгалтерию, и, как деловой человек, вы поймете, какие это доставляет затруднения. - Вам очень много приходится работать, мистер Мильбург? - О, да, я всегда должен был напряженно работать. - Вы и до смерти Лайна были очень прилежны? - Да, я могу это утверждать. - До поздней ночи? Мильбург все еще улыбался, но сейчас в его глазах промелькнуло странное пугливое выражение. - Я очень часто работал до поздней ночи. - Не можете ли вы вспомнить, что вы делали вечером 11 числа этого месяца? Мильбург уставился глазами в потолок, как будто погруженный в размышления, - Да, я думаю, в тот вечер я работал до позднего времени. - В вашем собственном бюро? - Нет, я большей частью работал в бюро мистера Лайна - по его собственному предложению. Это было, во всяком случае, очень смелым утверждением, потому что Тарлинг хорошо знал, что Лайн сильно подозревал его. - И он вам дал также ключи от своего собственного письменного стола? - сухо спросил Тарлинг. - Да, сэр, - ответил Мильбург с легким поклоном. - Из этого можете заключить, что мистер Лайн доверял мне во всех отношениях. - Это он произнес так естественно и убежденно, что Тарлинг был поражен. - Да, я могу утверждать, что мистер Лайн доверял мне больше, чем кому-либо. Он рассказывал мне о своей собственной жизни и о себе больше, чем кому-либо другому. - Одну минуту, - медленно ответил Тарлинг, - скажите мне, пожалуйста, что вы сделали с револьвером, который вы нашли на столе мистера Лайна. Это был автоматический пистолет и вдобавок заряженный. Мистер Мильбург с изумлением посмотрел на него. - Заряженный пистолет? - спросил он, наморщив лоб. - Но, мой милый Тарлинг, я не знаю, о чем вы говорите. Я никогда не видал заряженного пистолета на его письменном столе. Мистер Лайн так же, как и я, не желал иметь дело с таким опасным оружием. Все поведение Мильбурга для Тарлинга равнялось пощечине, но он не подал вида, что раздосадован или изумлен. Мильбург сидел погруженный в задумчивость, как будто он собирался что-то вспомнить. - Может быть, - сказал он, запинаясь, - вчера вечером, обыскивая мой дом, вы думали найти подобное оружие? - Это вполне возможно и даже вероятно, - холодно ответил Тарлинг. - На сей раз я, наконец, буду совершенно откровенен с вами, мистер Мильбург. Я подозреваю, что вы гораздо больше знаете об этом убийстве, чем вы нам сказали, и что вы гораздо больше удовлетворены смертью мистера Лайна, чем вы в данный момент признаете. Разрешите мне сперва кончить, - сказал он, когда Мильбург захотел прервать его. - Я хотел бы еще кое-что рассказать вам. Когда я в первый раз попал в этот торговый дом, я был занят наблюдениями за вами. Это, собственно говоря, было скорее задачей ревизора книг, чем сыщика. Но мистер Лайн дал мне тогда поручение разузнать, кто обманывал фирму. - И вы разузнали это? - холодно спросил Мильбург. Деланная улыбка все еще играла на его губах, но в глазах показалось выражение недоверчивости и подозрительности. - Нет, я больше не занимался этим делом после того, как вы, по согласию с мистером Лайном, заявили, что фирму обкрадывала Одетта Райдер. - Он увидел, что Мильбург побледнел и был доволен этим успехом. - Я не желаю докапываться до причин, побудивших вас губить невинную девушку, - строго сказал Тарлинг. - Это ваше дело, которое вы должны обделать со своей совестью. Но я могу вам только сказать, мистер Мильбург, что если вы невиновны в исчезновении денег, равно, как и в этом ужасном убийстве, то, значит, я никогда еще не видал в своей жизни виновного человека, - Что вы хотите этим сказать? - громко спросил Мильбург. - Вы смеете обвинять меня? - Я обвиняю вас и вполне убежден в том, что вы в течение долгих лет обкрадывали фирму. Далее я обвиняю вас, что вы знаете, кто убийца, в том случае, если вы сами не убили мистера Лайна. - Вы обезумели! - воскликнул Мильбург громким голосом, но его лицо побледнело, как полотно. - Предположим, это правда, что я ограбил фирму, зачем же мне нужно было убивать мистера Лайна? Самый факт его смерти немедленно имел бы последствием ревизию книг. Это был убедительный довод, о котором Тарлинг уже раньше подумал. - Что касается вашего низкого и абсурдного обвинения, что я якобы обкрадывал фирму, то в данный момент все книги находятся в руках очень известной фирмы, которая точно проверит все документы и выяснит ложность всех ваших утверждений относительно меня. Он снова по-прежнему овладел собой и стоял, широко расставив ноги, засунув большие пальцы в прорези жилета, любезно улыбаясь сыщику, глядя на него через плечо. - Я могу со спокойной совестью ожидать результата проверки книг. После этого моя честь будет стоять выше всяких сомнений! Тарлинг большими глазами посмотрел на него. - Я поражаюсь вашей смелости, - сказал он и, не говоря больше ни слова, покинул бюро. XXI Тарлинг имел краткое совещание со своим ассистентом Уайтсайдом. К его величайшему изумлению полицейский инспектор заявил, что считает слова Линг-Чу правдой. - Я всегда думал, что Мильбург нахал, - задумчиво сказал Уайтсайд. - Но он, кажется, человек гораздо более злобный и желчный, чем я предполагал. Во всяком случае, я вашему китайцу доверяю гораздо больше, чем Мильбургу. Впрочем, молодая дама сумела ввести в заблуждение наблюдателей, которых мы приставили к ней. - О ком вы говорите? - с удивлением спросил Тарлинг. - О мисс Одетте Райдер, но я никак не могу понять, почему вы - старый опытный полицейский чиновник так покраснели? - Я не краснею, - возразил Тарлинг, - но что с ней случилось? - Я поручил двум сыщикам наблюдать за ней, - объяснил Уайтсайд. - Вы сами знаете, что за ней следили по пятам куда бы она ни ходила. Согласно вашему поручению я распорядился, чтобы с завтрашнего дня оба наблюдателя были убраны. Но когда она сегодня пошла на Бонд-Стрит, то или Джексон был непозволительно небрежен, или же она была очень ловкой. Он, во всяком случае, ждал целых полчаса, ожидая, чтоб она вышла из магазина, но когда она больше не появилась, он вошел в магазин и мог только установить, что с другой стороны был еще один выход, которым она и воспользовалась. С тех пор она больше не показывалась в гостинице. - Мне это не нравится. - Тарлинг был весьма озабочен. - Я желал, чтобы она находилась под наблюдением прежде всего в целях ее собственной безопасности. Оставьте, пожалуйста, у гостиницы одного человека и позвоните мне, как только она возвратится. - Этого я ожидал и распорядился соответствующим образом. Что вы теперь предпримете? - Я поеду в Гертфорд разыскать ее мать. Вполне возможно, что случайно я ее тоже встречу там - может быть, она поехала домой? - Вы думаете, что сумеете от матери узнать что-нибудь? - Все может быть. Надо выяснить еще несколько различных мелких вопросов. Кто, например, этот таинственный человек, который появляется в Гертфорде и снова исчезает? И каким образом мистрисс Райдер живет окруженная роскошью, в то время как ее дочь должна зарабатывать себе на жизнь службой в торговом доме? - Тут что-нибудь да кроется, - согласился Уайтсайд. - Не поехать ли мне с вами в Гертфорд? - Благодарю вас, - улыбаясь, сказал Тарлинг. - Это мелкое дело я могу обделать сам. - Мне еще раз приходится вернуться к Мильбургу, - начал Уайтсайд. - Мы все время возвращаемся к Мильбургу, - промычал Тарлинг. - Ну-с? - Мне не нравится его нахальное поведение. Похоже, пожалуй, на то, как будто все наши надежды получить в руки новые книги, благодаря ревизии книг, не осуществятся. - Пожалуй, вы правы. Я тоже думал об этом, но все книги и документы находятся в руках лучших ревизоров. Если что-нибудь не в порядке, они уж найдут, в чем дело. И не только это, но они сумеют дать нам указания на то, кто ответствен за растраты. Мильбург отнюдь не воображает, что он легко отделается тогда, когда ревизоры книг возьмутся за работу, и его твердость по отношению ко мне наводит на размышления. Оба разговаривали, сидя в маленьком кафе напротив здания парламента. Тарлинг уже собирался уходить, как вдруг вспомнил об увесистых книгах, которые были утром доставлены фирме, производящей ревизию книг. - Они были посланы относительно поздно, - иронически сказал Уайтсайд. - Меня это очень удивляет, - Вы удивляетесь? - Почему же он вчера купил три новые большие торговые книги? Мне кажется, что это очень не умно с его стороны послать эти книги на ревизию. Тарлинг внезапно подскочил и в возбуждении едва не опрокинул стол. - Живо, Уайтсайд, позовите экипаж, а я пока уплачу по счету! - воскликнул он. - Куда же вы собираетесь ехать? - Живо, позовите автомобиль! Они тут же сели. - Поезжайте в Сент-Мэри-Экс, -- крикнул он шоферу. - Но что вам нужно там так поздно, в послеобеденный час? Владельцы фирмы не очень рады будут нас видеть. Не было ли бы лучше, если бы мы заехали завтра утром? - Я еду не ради владельцев фирмы, а из-за тех трех больших книг, которые Мильбург отправил туда сегодня утром. - Какое открытие вы в них собираетесь сделать? - Это я вам скажу потом, - Тарлинг посмотрел на часы. - У них еще не закрыто, слава Богу! Автомобиль был задержан у Блэкфайер-бриджа, а также у Квин-Виктория-Стрит. Вдруг они услышали резкое завывание гонгов. Все экипажи свернули в сторону, чтобы дать дорогу пожарным автомобилям, которые быстрым темпом следовали один за другим, - Судя по количеству машин, случился большой пожар, - предположил Уайтсайд, - а, впрочем, быть может, пожар и незначительный. В последнее время они в Сити стали очень боязливыми, и стоит только задымиться трубе, как они собирают целый пожарный дивизион. Они поехали дальше, но на Кельнон-Стрит были снова задержаны пожарными автомобилями. - Лучше выйдем, я думаю, мы скорее доберемся до места, если пойдем пешком, - сказал Тарлипг. Уайтсайд уплатил шоферу. - Пройдемте здесь, тогда мы скорее придем на место. Уайтсайд остановился и обратился к полицейскому. - Где горит? - В Сент-Мэри-Экс, сэр. Большой пожар случился в фирме Бэшвуд и Саломон. Говорят, что весь дом объят пламенем сверху донизу. Тарлинг заскрежетал зубами, услыхав эту новость. - Все доказательства вины Мильбурга, следовательно, улетучились в дыму пожара, - сказал он. - Мне кажется, я знаю, что было в этих книгах: маленький часовой механизм и несколько фунтов тернита; этого достаточно, чтобы все доказательства убийства уничтожить навеки. XXII От большого здания фирмы Езшвуд и Саломон осталась только закопченная передняя стена. Тарлинг осведомился о положении дела у бранд-майора, руководившего тушением пожара. - Продолжится еще несколько дней, пока мы сумеем проникнуть внутрь, и я опасаюсь, что ничего больше не удастся достать. Все здание выгорело целиком. Вы сами можете видеть, что чердак уже провалился, и я не думаю, чтобы можно было найти какие-либо бумаги или документы, разве что они находились в несгораемом шкафу. Рядом с Тарлингом стоял сэр Феликс Саломон и неподвижно глядел на пламя. Казалось, что он не очень удручен уничтожением своего бюро. - Наши убытки будут покрыты страховкой" - сказал он с философским спокойствием, - а в общем ничего важного не сгорело, понятно, за исключением торговых документов и книг фирмы Лайна. - Разве они не хранились в огнестойком помещении? - Нет, они находились только в безопасности от воров и, странное дело: пожар начался как раз в этом помещении. Даже если бы мы хранили их в огнестойком помещении, то это тоже не принесло бы много пользы, потому что огонь вспыхнул между документами словно сам собой. Первое известие мы получили от одного из служащих, который спустился в погреб и увидел, что из-за железной решетки помещения ?4 показались языки пламени. Тарлинг кивнул головой. - Полагаю, что о том, что книги, присланные мистером Мильбургом сегодня, хранились там же, нечего и спрашивать? Сэр Феликс удивленно посмотрел на него. - Понятно, они были положены вместе с документами и с книгами фирмы. Они находились еще в моем бюро, когда это случилось. Но почему же вы спрашиваете об этом? - Потому что, по моему мнению, это не были книги в обыкновенном смысле этого слова. Если я не очень ошибаюсь, в пакете были три большие конторские книги, выдолбленные изнутри, причем крышки были склеены. Внутри находился терпит и часовой механизм, который в определенный момент вызвал вспышку пламени. Сэр Феликс с ужасом посмотрел на него. - Вы шутите? Но Тарлинг отрицательно покачал головой. - Нет, я говорю совершенно серьезно. - Но кто же мог сделать такую ужасную вещь? Один из моих служащих едва не погиб при этом! - Человек, совершивший это преступление, тот самый, которому хотелось во что бы то ни стало помешать ревизии торговых книг. - Ведь не говорите же вы о... - Я в данный момент не хочу называть этого имени, и если я но ошибке слишком ясно дал понять, о ком я говорю, то надеюсь, что вы будете считать мое сообщение преувеличенным, - ответил Тарлинг. Потом он снова обратился к пораженному Уайтсайду. - Неудивительно, что Мильбург, ввиду предстоящей ревизии, был настолько осторожен, - горько сказал он. - Этот дьявол притащил туда пакет с книгами, поставив ударную трубку на точный срок. Ну, сегодня вечером мы ничего больше не можем предпринять в отношении Мильбурга. - Он посмотрел на часы. - Я отправлюсь сейчас домой, а потом в Гертфорд. У него еще не было определенного плана относительно Гертфорда, он имел только неясное представление, что там его розыски, если только удастся произвести их аккуратно и с оглядкой, приблизят его к разрешению тайны. Эта красивая дама, окруженная роскошью, чей муж так редко показывался, может быть, могла бы дать ему дальнейшие сведения. Уже стемнело, когда он подошел к дому мистрисс Рай-дер. На этот раз он не взял автомобиля и весь длинный путь от станции к дому совершил пешком, так как не желал, чтобы на него обращали внимание. Здание лежало у большой дороги и было огорожено высокой стеной, которая сворачивала вдоль маленькой боковой дорожки. С другой стороны вдоль стены были расположены конюшни. В сад вели большие окованные железом ворота, которые он сейчас же узнал* Во время его первого визита ворота были открыты, и он тогда просто вышел и без дальнейших затруднений добрался до дома. Сегодня ворота были закрыты. При помощи карманного фонарика он нашел электрический звонок, который был, по-видимому, проведен за это время- Однако он не позвонил, а продолжал свои исследования. Приблизительно в пяти-шести метрах от ворот находился маленький домик, из которого виднелся свет. По-видимому, это было жилище садовника, к которому вел звонок. В то время" как он стоял в ожидании, он вдруг услышал свист. Послышался шум быстро приближающихся шагов, и он спрятался в тени. Кто-то подошел к воротам, послышался слабый звонок, и отворилась дверь. Это был мальчик-газетчик, сунувший несколько газет сквозь решетку. Он сейчас же ушел. Тарлинг обождал, пока не закрылись двери домика привратника. Потом он обошел вокруг участка в надежде найти другой доступ. Позади дома он нашел еще один вход для прислуги, но и тот был заперт. Когда он посветил своим карманным фонариком, то увидел, что на задней стене не было рассыпано битого стекла, как это было спереди. Сразу же решившись, он подпрыгнул, схватился за край стены, поднялся на локтях и скоро уже сидел верхом на стене. Он спрыгнул с другой стороны в темноту и благополучно коснулся земли. Потом он осторожно, ощупью направился к зданию. Если бы дом охранялся собаками, то дело могло принять для него плохой оборот. Но, очевидно, собак не было, и он беспрепятственно продвинулся вперед. Он не заметил света ни в верхних, ни в нижних комнатах здания. Он дошел до задней стены. Здесь, посередине, находилась колоннада. Над ней был, по-видимому, зимний сад. Внизу он заметил двери и загороженное решеткой окно. Когда он внимательней оглянулся, то увидел слабый свет сквозь щель в верхнем этаже. Он напрасно искал лестницу и попробовал потом взобраться наверх. Это удалось с той же легкостью, как взобраться на стену сада. Он попал на подоконник, уперся об одну из колонн и отсюда мог добраться до какого-то железного прута. Он схватился за него и взобрался на перила зимнего сада. Там находились большие окна, из которых одно было открыто. Он осторожно склонился на подоконник и прислушался. В помещении никого не было. Мерцающий свет доходил из одной внутренней комнаты, находившейся рядом с открытым стеклом зимнего сада. Он быстро скользнул в окно и спрятался в тени большого олеандра. В помещении пахло цветами и землей. Ощупав стену, сыщик почувствовал трубы парового отопления. Он увидел несколько окон во внутренней стене, медленно подкрался туда и заглянул внутрь сквозь занавеску одного окна. Внутри он увидел мистрисс Райдер. Она сидела за маленьким письменным столом и держала в руках перо, подперев другой рукой подбородок. Она не писала, а задумчиво смотрела на стену, как будто обдумывая что-то. Помещение было хорошо освещено большой висячей алебастровой лампой, и Тарлинг мог хорошо разглядеть, что делалось внутри. Помещение было убрано просто, но благородно и носило характер рабочего кабинета. Рядом с письменным столом стоял зеленый денежный шкаф, наполовину замурованный в стену. По стенам были развешены несколько картин: пара стульев и диван довершали обстановку. Он ожидал встретить Одетту Райдер у матери и был разочарован, так как получил впечатление, что кроме мистрисс Райдер никого не было дома. Тарлинг стал на колени перед окном и приблизительно десять минут подряд наблюдал за мистрисс Райдер. Вдруг он услышал шорох снаружи, осторожно прокрался назад и поглядел в окно зимнего сада. Он поспел как раз вовремя, чтобы заметить фигуру, быстро двигавшуюся по дороге. Потом он заметил, что это был велосипедист, ехавший без фонаря. Хотя он очень напряг зрение, но не мог различить, был ли это мужчина или женщина. Он слышал, как велосипед прислонили к колонне. Потом в замке звякнул ключ, и внизу открылась дверь. Мистрисс Райдер, по-видимому, не слышала шума, потому что продолжала по-прежнему сидеть неподвижно и глядеть перед собой. Но вдруг она обернулась; ее взгляд обратился к двери. Тарлинг напряженно посмотрел туда. Он мог все точно разглядеть и заметил даже выключатель на стене. Медленно отворилась дверь, и он заметил, что лицо мистрисс Райдер озарилось радостью. Потом он услыхал, как кто-то шепотом спросил о чем-то, он мог понять ее ответ: - Нет, милый, никого. Тарлинг ожидал, затаив дыханье. Вдруг в комнате потушили свет. Но должно быть кто-нибудь вошел в помещение, потому что шаги приближались к окну, и сейчас же после этого были приспущены жалюзи в окнах внутреннего помещения. Спустя короткое время снова появился свет, но он больше не мог ничего видеть или слышать. Кто мог бы быть этим таинственным посетителем мистрисс Райдер? У Тарлинга оставалась только одна возможность открыть их. Он снова должен был слезть вниз и наблюдать на месте. Но он подождал еще немного, пока не услышал, как внутри заперли дверцу денежного шкафа. Тогда он вылез из окна и спустился вниз. Велосипед стоял у колонны. Он ничего не мог видеть и не поспел зажечь лампочку. Но его чувствительные руки нащупали раму. Он с трудом подавил восклицание, готовое вырваться из груди. Это был дамский велосипед. Он подождал еще немного и потом спрятался в кусты, находившиеся как раз напротив двери. Ему не пришлось долго ожидать: дверь снова отворилась. Кто-то сел на велосипед. В этот же самый момент Тарлинг выскочил из своего убежища и нажал кнопку своей лампочки, но она не зажглась. - Остановитесь, - крикнул он и протянул руки. Он промахнулся на несколько сантиметров, но увидел, как велосипед на момент покачнулся и послышался звук падения тяжелого предмета наземь. В следующую секунду велосипедист исчез в темноте. Он снова стал разглядывать свою лампу. Без фонаря преследование было немыслимо. Он испустил проклятие по адресу фабриканта и быстро заменил батарейку другой. Потом он стал шарить на земле в поисках предмета, оброненного беглецом. Ему показалось, что он услышал позади себя восклицание, и быстро обернулся. Но в радиусе своей лампы он никого не мог заметить. Когда он снова вышел на дорогу, он увидел на земле кожаную сумку и поднял ее. Она была весьма большая и тяжелая. Когда он захотел внимательнее разглядеть ее при свете фонаря, сверху его окликнули: - Кто там внизу? Это была мистрисс Райдер, но Тарлинг не ответил, так как в этот момент не желал быть узнанным. Он погасил свет и исчез в кустах. Вскоре после этого он выбрался на дорогу. Дорога была пуста, и не было никаких следов велосипедиста. Ему ничего не оставалось, как вернуться в город как можно быстрее и в полном спокойствии исследовать содержимое кожаной сумки. Сравнительно со своей величиной она была необыкновенно тяжела. Дорога в Гертфорд, которую ему снова пришлось пройти пешком, показалась ему очень длинной, и часы в местечке пробили уже четверть одиннадцатого, когда он добрался до железнодорожной станции. - В Лондон больше нет поездов, - сказал станционный швейцар. - Пять минут тому назад ушел последний поезд. XXIII Тарлинг был в состоянии нерешительности. Что ему предпринять? Не было никакой необходимости в его немедленном возвращении в город. Он мог бы нанять автомобиль, если бы имел в виду спешное дело, но он сказал себе, что может провести ночь в Гертфорде так же хорошо, как у себя дома. Если он останется в Гертфорде, то он сейчас же сумеет исследовать содержание кожаной сумки. В конце концов он решил, что было бы хорошо, по крайней мере, позвонить в Лондон по телефону, так как ему очень хотелось знать, как обстояло дело с Одеттой Райдер. Вернулась ли она в свою комнату в гостиницу, или полиция нашла ее след? Во всяком случае, он мог снестись со Скотлэнд-Ярдом и пошел со станции в городок искать квартиру. Но это было весьма затруднительно, потому что лучшие гостиницы были переполнены, так как в городе происходил сельскохозяйственный съезд. После долгих поисков он, наконец, нашел пристанище в маленькой гостинице, которая была почти пуста. Он сейчас же велел соединить себя с Лондоном. Но там об Одетте Райдер ничего больше не слыхали. Он получил только одно важное новое известие, что Сэм Стэй скрылся из сумасшедшего дома. Тарлинг поднялся наверх в свою уютную комнату. Все то, что он слыхал про Сэма Стэй, в данный момент его очень мало беспокоило, так как он успел разочароваться в Сэме. Может быть, можно было бы узнать от этого человека многое, что могло бы пролить некоторый свет на темные события ночи, в которой было совершено убийство, но после заболевания его нельзя было брать в расчет как свидетеля, и полиции приходилось обходиться без его показаний. Тарлннг запер двери, взял в руки кожаную сумку и положил ее на стол. Он сперва попробовал открыть ее при помощи своих собственных ключей, но это не удалось. Он убедился в тяжести портфеля, но скоро открыл причину - когда попытался своим ножом срезать кожу вокруг замков. Портфель был только снаружи сделан из крепкой кожи, а внутри находилась сетка из стальной проволоки. Ввиду этого нельзя было удалить замки. Разочарованный, он швырнул портфель снова на стол. Ему пришлось умерить свое любопытство до возвращения в Скотлэнд-Ярд. Там уже эксперты сделают свое дело. В то время, как он раздумывал о том, что могло бы находиться в портфеле, он вдруг услышал в коридоре шаги человека, проходившего мимо его двери и направлявшегося к лестнице, находившейся против его комнаты. По-видимому, это были гости* попавшие в такое же затруднение, как и он. В этом чужом окружении все дело вдруг приняло для него совершенно другой вид. Все лица, участвовавшие в этой изумительной драме, имели в себе что-то необычайное. Торнтон Лайн показался ему фантастическим и таким же фантастическим был его конец. Мильбург со своей вечной улыбкой, большим губчатым лицом и лысой головой, мистрисс Райдер, это бесцветное привидение, которое от времени до времени появлялось на заднем плане, никогда не вмешивалось активно и все-таки было неотделимо от всей этой трагедии. Линг-Чу со своим непроницаемым лицом и неизменным спокойствием, окутанный таинственной атмосферой своей родины. Только Одетта Райдер была для него сама жизнь - теплая, возбуждающая, изумительная. Тарлинг, наморща лоб" поднялся со стула. Он проклинал себя за свою слабость. Как это он мог все время находиться под влиянием этой женщины, все еще подозреваемой в убийстве? Это было его обязанностью - предать ее в руки палача, если она виновна, но при этой мысли его обдало холодом. Он вошел в находившуюся рядом спальню, положил кожаный портфель на стол, рядом со своей кроватью, запер дверь и открыл окно. Завтра в пять часов утра уходил первый поезд, и он велел разбудить себя. Он разделся, но не совсем, а только снял ботинки, сюртук, жилет, воротник и галстук, расстегнул пояс. Потом он бросился на кровать и прикрылся одеялом. Он не мог заснуть и все думал... думал... - А что, если время несчастного случая в Эшфорде было указано неточно? Если Торнтон Лайн был убит раньше? Если Одетта Райдер действительно хладнокровная.., Он слышал, как церковные часы пробили два, и нетерпеливо ждал, чтоб они пробили следующие четверть часа. С того времени, как он прилег, он слышал бой часов каждые четверть часа, но на сей раз он больше ничего не услышал. Должно быть, он заснул беспокойным сном, потому что вдруг ему приснилось, что он в Китае и попал в руки ужасной банды "Радостных Сердец". Он увидел себя в каком-то храме, лежащим на большом квадратном черном камне, а его руки и ноги были связаны шелковыми веревками. Склонившись над ним, стоял атаман шайки с ножом в руках. Он злобно поглядел на него и узнал лицо Одетты Райдер. Он видел, как острый кинжал был направлен в его грудь, и проснулся, обливаясь холодным потом. Церковные часы только что пробили три, и в мире царило жуткое молчание. Но он инстинктивно почувствовал, что кто-то находился в помещении. Он знал это совершенно точно, лежал, не двигаясь, и напряженно глядел полузакрытыми глазами по сторонам. Но никого нельзя было увидеть. Ни одно движение не выдавало пришельца, только его шестое чувство говорило ему, что кто-то находился поблизости. Он осторожно ощупал столик рядом с кроватью в поисках портфеля. Портфель исчез. Вдруг скрипнула половица - шум послышался по направлению к двери. В следующий момент он выскочил из кровати. Он увидел, как дверь распахнулась, и выбежала фигура. Громиле, может быть, удалось бы бежать, но вдруг упал стул, и Тарлинг услышал крик. Прежде, чем он успел подняться, сыщик схватил его и рванул назад. Он подскочил к двери, ведущей в коридор, запер ее и повернул ключ в замке. - Ну, а теперь посмотрим, что за редкую птицу нам удалось изловить? - злобно сказал Тарлинг, и зажег электричество. Но он шатаясь ударился о дверь в полном изумлении, так как незванный гость был не кто иной как Одетта Рай-дер. Она держала в руке кожаный портфель, XXIV Он мог только молча с изумлением глядеть на нее. Но наконец он собрался с силами: - Вы? - спросил он пораженный. Одетта была бледна, как полотно, и не спускала с него глаз. - Да, это я, - тихо сказала она. - Как вы попали сюда? - Он направился к ней, протянул руку, и она, не говоря ни слова, передала ему портфель. - Садитесь, пожалуйста, - любезно сказал он. Он боялся, что она может упасть в обморок. - Я надеюсь, что не причинил вам вреда? У меня не было ни малейшего понятия. - О, нет, вы не нанесли мне ни малейших повреждений, - устало сказала она, - не в том смысле, в каком вы думаете. Она придвинула стул к столу и положила голову на ладони. Он стоял рядом с ней с испугом и замешательством по поводу этого нового и совершенно неожиданного казуса. - Значит, это вы были посетителем, приехавшим на велосипеде, - сказал он после долгого молчания. - Этого я не предполагал. Вдруг ему пришла в голову мысль, что Одетта не совершила ничего запретного тем. что подъехала на велосипеде к дому своей матери и взяла кожаный портфель, который, по всей вероятности, был ее собственностью. Бели кто-либо совершил преступление, так это он сам, потому что он поднял и оставил у себя вещь, задержать которую он не имел ни малейшего права. При этих словах она взглянула на него. - Я? На велосипеде? Нет. это не я была. - Как это не вы? - Да, я была там, я видела, как вы посветили вашей электрической лампочкой, и была совсем близко от вас в тот момент, когда вы подняли кожаный портфель, - беззвучно сказала она. - Но это не я была на велосипеде. - Кто же это был? - спросил он. Но она только покачала головой. - Дайте мне, пожалуйста, мой портфель обратно. - Она протянула руку, но он заколебался. При этих обстоятельствах он не имел никакого права держать у себя портфель. Он нашел исход, положив портфель на стол. Она не сделала ни малейшей попытки взять его. - Одетта, - ласково сказал он и положил ей руку на плечо. - Почему вы не хотите довериться мне? - Что я вам должна доверить? - спросила она, не глядя на него. - Скажите мне все, что вы знаете обо всей этой истории. Я охотно готов помочь вам, и я могу это сделать. - Она поглядела на него. - Почему вы хотите помочь мне? - Потому что я люблю вас, - тихо сказал он. Ему показалось, как будто эти слова были произнесены не им самим, а пришли откуда-то издалека. Он не хотел говорить ей, что любит ее. Он еще не успел ясно разобраться в этом факте и все-таки сказал правду. Ввечатление, произведенное его словами на Одетту, показалось ему необычайным. Она не испугалась, но и не удивилась. Она только опустила свой взгляд на стол и произнесла: -Ах! Жуткое спокойствие, с которым она восприняла этот факт, из-за которого у Тарлиига захватывало дыхание, было для него вторым большим потрясением этой вочыо. Она, по-видимому, давно знала все. Он опустился рядом с ней на колени и обнял ее рукой. Но он не сделал это намеренно, а его влекла какая-то неведомая сила. - Одетта, милая Одетта, - нежно сказал он. - Я прошу тебя, доверь мне все. Она все еще сидела с опущенной головой и говорила так тихо, что он едва мог понимать ее. - Что мне вам сказать? - Что ты знаешь об этом? Разве ты, наконец, не видишь, что против тебя все более и более сгущаются подоз-релия? - О чем же я должна рассказать? - снова спросила она, Он замялся. - Я должна пролить свет на убийство Торнтона Лай-на? Но я ничего не знаю об этом. Он нежно погладил ее, но она сидела прямая и неподвижная, и это внушало ему страх. Он опустил свою руку и поднялся. Его лицо было бледно и печально. Он медленно направился к двери и отпер ее. - Теперь я больше ни о чем не буду спрашивать вас, - сказал он с жутким спокойствием. - Вы сами прекрасно знаете, зачем вы этой ночью проникли ко мне в комнату, - я предполагаю, что вы последовали за мной и тоже взяли комнату в этой гостинице. Сейчас же после моего прибытия сюда я слышал, как кто-то поднимался по лестнице. Она кивнула головой. -- Вам это нужно? - спросила она и указала на кожаный портфель, все еще лежавший на столе. - Возьмите его с собой. Она встала и зашаталась. В тот же момент он очутился рядом с ней и подхватил ее; она не сопротивлялась. Он даже почувствовал, как она легко прижалась к нему. Она подняла к нему свое бледное лицо, а он склонился над ней и поцеловал ее. - Одетта, Одетта, - прошептал он. - Разве ты не чувствуешь, что я люблю тебя больше всего на свете, что я готов отдать свою жизнь, чтобы уберечь тебя от несчастья? Ты действительно ничего не хочешь сказать мне? - Нет, нет, - простонала она. - Прошу тебя, не спрашивай меня ни о чем. Я боюсь, о, как я боюсь! Он прижал ее к себе, приложил свою щеку к ее щеке и погладил ее волосы. - Но ведь ты не должна же бояться меня, - сказал он настойчиво, - и если бы ты заслужила все муки ада, и если ты молчишь, чтобы взять кого-нибудь вод защиту, то я бы тоже защитил его, потому что я безгранично люблю тебя, Одетта - Нет, нет! - воскликнула она и оттолкнула его, упершись своими маленькими ручками о его грудь - Не спрашивайте меня! - Спросите меня! Тарлинг моментально обернулся. В открытых дверях стоял какой-то господин. - Мильбург! - с яростью сказал Тарлинг. - Да, Мильбург. - с издевкой ответил тот. - Мне очень жаль, что пришлось прервать эту красивую сцену, но обстоятельства настолько экстренны, что мне приходится нарушить правила хорошего тона, мистер Тарлинг. Тарлинг выпустил Одетту и пошел навстречу дьявольски улыбающемуся Мильбургу. Одним взглядом он сразу окинул его фигуру и увидел, что его брюки были скреплены зажимами и покрыты грязью. Ему стало ясно, кто был на велосипеде. - Это, значит" вы уехали на велосипеде из дома мистрисс Райдер? - Да, я часто разъезжаю на велосипеде. - Что вам здесь нужно? - Я хотел бы только, что вы сдержали свое обещание, - мягко ответил Мильбург. Тарлинг пораженный уставился на него. - Мое обещание? Какое обещание? - Защищать не только преступника, но и тех, которые попали в скверную историю потому что они защищали преступника. Тарлинг подскочил. - Вы хотите сказать этим, - хрипло начал он: - не собираетесь ли вы обвинять? - Я никого не обвиняю, - возразил Мильбург, сделав вежливый жест рукой. - Я хотел бы только объяснить вам, что мы оба - мисс Райдер и я - находимся в очень серьезном положении, и что в вашей воле дать нам ускользнуть, чтобы мы могли отправиться в страну, которая не заключила с Англией конвенции о взаимной выдаче преступников. Тарлинг сделал шаг по направлению к нему, и Мильбург отпрянул назад. - Вы собираетесь обвинять мисс Райдер в соучастии в этом убийстве? Мильбург улыбнулся, но было видно, что он чувствует себя неважно. - Я уже раз сказал, что не собираюсь никого обвинять. Что же касается убийства, - он пожал плечами, - вы сумеете лучше понять всю связь, когда вы прочтете документы, которые заперты на ключ в портфеле, Я как раз собирался доставить его в укромное место. Тарлинг взял кожаный портфель со стола и поглядел на него. - Я завтра буду знать, что там содержится. Замки не представляют собой затруднений для меня. - Вы можете прочесть содержание сейчас, - спокойно сказал Мильбург и вынул из кармана цепочку, на конце которой висела маленькая связка ключей. - Вот вам ключ, пожалуйста, отоприте. Тарлинг открыл портфель. Вдруг кто-то вырвал у него портфель из рук, и когда он обернулся, то увидел взволнованное лицо Одетты и прочел ужас в ее взгляде, - Нет, этого вы не должны читать, - крикиула она вне себя. Тарлинг отступил на шаг назад. Он увидел на лице Мильбурга насмешливую улыбку и охотнее всего сшиб бы его с ног. -' Мисс Райдер не желает, чтобы я познакомился с содержанием этого? - У нее все основания для этого, - ответил Мильбург, дьявольски улыбаясь. - Пожалуйста, возьмите это! - голос Одетты вдруг прозвучал ясно и твердо. Она подала сыщику бумаги, которые только что вынула из портфеля. - У меня была причина, - тихо сказала она. - Но это не та, которую вы предполагаете. Мильбург зашел слишком далеко. Тарлинг увидел разочарование на его лице. Тогда он без малейшего колебания начал читать. Но уже первая строка потрясла его настолько, что у него захватило дыхание. "Признание Одетты Райдер*. - Великий Боже! - прошептал он, прочитав дальше. Документ был очень короток и содержал всего несколько строк, писаных твердым красивым почерком девушки. "Я, Одетта Райдер, сим признаюсь, что в течение трех лет обкрадывала фирму Лайн Лтд. и за это время растратила сумму в 25.000 фунтов". Тарлинг обронил документ на стол, поддерживая Одетту, которая зашаталась и упала в обморок. XXV Мильбург надеялся добиться своего без того, чтобы Тарлинг прочел содержание документа. Этот умный человек давно уже, раньше чем Тарлинг, сам узнал это, успел заметить, что знаменитый сыщик из Шанхая, наследник миллионов Лайна, влюбился в Одетту Райдер и целиком находился под гипнозом ее красоты. Его предположение полностью подтвердила сцена, которой он только что помешал. Кроме того, он, стоя в коридоре, успел подслушать большую часть беседы. Он теперь пытался безнаказанно и с уверенностью выпутаться из всей этой истории. Он находился в паническом состоянии, хотя Тарлинг не разглядел этого и делал последние отчаянные попытки продолжать вести образ жизни, который он так любил, эту жизнь, полную удобств и роскоши, ради которой он так много поставил на карту. Мильбург все время жил под страхом, что Одетта Райдер донесет на него. Из боязни, что она может признаться во всем Тарлингу в тот самый вечер, когда он привез ее из Эшфорда обратно в Лондон, он сделал попытку устранить сыщика с дороги, так как полагал, что тот пользовался доверием Одетты. Выстрелы в туманную ночь, которые едва не вызвали смерть Тарлинга, были сделаны только потому, что Мильбург пребывал в паническом страхе быть разоблаченным. Только один человек во всем мире мог посадить его на скамью подсудимых, и если бы она выдала его.., Тарлинг отнес Одетту на диван. Потом он быстро прошел в спальню принести стакан воды. Этим моментом воспользовался Мильбург. В комнате в камине горел огонь. С быстротой молнии он схватил листок с признанием Одетты и сунул его в карман. На маленьком столике лежал письменный прибор и коробочка с писчей бумагой. Прежде, чем Тарлинг успел вернуться, он вынул большой лист бумаги с надпечаткой гостиницы, сложил ее и бросил в огонь. Когда сыщик снова появился в дверях, он увидел, как бумага вспыхнула. - Что вы только что сделали? - Я сжег признание мисс Райдер. - Я думаю, что это не в ваших интересах. Тарлинг положил голову девушки пониже и обрызгал ее лицо водой. Она открыла глаза и задрожала. Тарлинг подошел к камину. Бумага сгорела почти целиком. Остался только маленький кусочек. Он быстро нагнулся, поднял ее и внимательно разглядел. Потом он обернулся и, увидев, что ящичек с писчей бумагой стоит не на старом месте, рассмеялся. - Вы хотите ввести меня слегка в заблуждение? - с сердитым видом спросил он, пошел к двери, запер ее, сунул ключ в карман и стал, повернувшись спиной к выходу. - А теперь, Мильбург, подайте-ка сюда тот лист, который вы только что сунули в карман. - Ведь вы же видели, что я сжег его, мистер Тарлинг. - Вы гнусный лгун! Вы хорошо знаете, что я не выпущу вас из этого помещения, пока этот документ находится в ваших руках. Вы пытались провести меня, потому что вы сожгли только чистый лист писчей бумаги. Ну, давайте-ка сюда признание, - Но я уверяю вас, - начал Мильбург. - Давайте сюда документ! - крикнул Тарлинг. Мильбург, смущенно улыбаясь, достал скомканный документ из кармана. - Ведь вы же только что сказали, что сожгли его, - иронически сказал Тарлинг. - А теперь вы сможете своими глазами убедиться, что он будет сожжен. Он еще раз прочел документ, бросил его в огонь и подождал, пока он не превратился в пепел. Тогда он взял кочергу и размешал золу. - Так, это, стало быть, урегулировано, - удовлетворенно сказал Тарлинг. - Надо полагать, вы знаете, что вы только что сделали, - фыркнул Мильбург. - Вы уничтожили важный документ, свидетельское показание, признание - вы, который должен стоять на страже закона и справедливости... -- Ах, да не болтайте же ерунды, - коротко ответил Тарлинг. Во второй раз этой ночью он отпер дверь и широко раскрыл ее. -- Вы можете идти, Мильбург. Я знаю, где вас найти, если вы понадобитесь полиции. - Об этом вы еще пожалеете! - возбужденно крикнул Мильбург. - Во всяком случае, меньше вас, когда я только кончу свою работу, - бросил в ответ Тарлинг. - Я завтра рано утром сейчас же отправлюсь в Скот-лэнд-Ярд и сделаю донесение на вас! - яростно сказал Мильбург, бледный от злости. - Делайте то, что считаете нужным. Но будьте столь любезны и заодно передайте сердечный привет от меня с просьбой, чтобы вас до тех пор задержали, пока я сам не приеду. С этими словами он запер дверь. Одетта уселась на край дивана и испытующе посмотрела на человека, который любил ее. - Что ты сделал? - тихо спросила она. - Я уничтожил твое признание. Я твердо убежден в том, что только под давлением ты написала его. Разве я не прав? Она кивнула головой. - А теперь подожди еще немного, пока я не оделся, я тогда доставлю тебя домой. - Домой? - пораженная, спросила она. - Не веди меня к матери. Она никогда не должна узнать об этом. - Напротив, она должна это узнать. Накопилось уже слишком много тайн, и это теперь должно прекратиться. Она поднялась с дивана, подошла к камину и облокотилась о мраморный карниз. - Я скажу тебе все, что знаю. Может быть, ты и прав. Слишком много скрывалось от тебя. Ты прежде спрашивал меня, кто такой Мильбург, При этих словах она обернулась и посмотрела на него. - Я не буду больше ставить этого вопроса, так как я знаю в чем дело. - Ты знаешь? - Мильбург второй муж твоей матери. Она большими глазами посмотрела на него. -- Как ты узнал об этом? - Я предполагал это, - сказал он самодовольно, улыбаясь. - Согласно желанию Мильбурга, она сохранила фамилию Райдер. Не прав ли я? Она кивнула головой. - Моя мать встретилась с ним семь лет тому назад, когда мы были в Харрогэте. Она обладала некоторым состоянием, и Мильбург, по всей вероятности, предположил, что у нее больше, чем это оказалось на самом деле. Он был с ней очень любезен и рассказал ей, что владеет самым большим торговым домом в городе. Моя мать верила ему во всем - Ну теперь я понимаю, - сказал Тарлинг. - Мильбург растратил деньги фирмы, чтобы твоя мать могла хорошо жить. Она отрицательно покачала головой. -- Это верно только отчасти. Моя мать ничего не знает об этих вещах. Он купил этот большой и красивый дом в Гертфорде, по-княжески обставил его и, еще год тому назад, держал два автомобиля. Только ввиду моих возражений, он прекратил это и стал жить проще. Ты не можешь себе представить, сколько я выстрадала в этом году, после того как я наконец поняла, что все счастье моей матери может рухнуть, когда она узнает о его скверных поступках. - Как же ты узнала об этом? - Вскоре после ее свадьбы я как-то раз зашла в торговый дом Лайна. Одна из служащих обошлась со мной невежливо. Я бы промолчала обо всей этой истории, если бы один из старших служащих не был свидетелем инцидента. Он сейчас же уволил эту девушку, и когда я пыталась замолвить о ней доброе слово, он настоял на том, чтобы я поговорила с управляющим. Меня провели к нему в его частное бюро, где я увидела мистера Мильбурга и поняла, что он живет двойственной жизнью. Он стал меня упрашивать, чтобы я молчала, расписывая мне ужасные последствия, которые произошли бы, если бы я рассказала об этом моей матери. Он сказал мне, что может все снова привести в порядок, если я тоже поступлю в дело. Он говорил мне о крупных суммах, вложенных им в разные спекуляции, от которых он ожидал крупной прибыли. Этими деньгами он собирался покрыть свои растраты в фирме. Поэтому я поступила кассиршей в торговый дом. Но он сейчас же с первого момента нарушил свое обещание. - Я все-таки не понимаю, почему он дал тебе место у себя? - Это была важная контрольная должность и, если бы на моем месте находился другой, то его растраты могли легко раскрыться. Он знал, что все справки относительно неправильности хода дел или расчетов должны были прежде всего миновать мои руки, и ему нужен был человек, который информировал бы его обо всем. Он никогда не говорил мне этого. Но я скоро поняла, что это было истинной причиной его образа действия по отношению ко мне. И она начала рассказывать, какую жизнь ей приходилось вести, как тяжко ее давило сознание своей вины и какие муки совести она при этом переживала. - С первого же момента я была его сообщницей. Это хотя правда, что я сама не воровала, но благодаря моему молчанию он был в состоянии снова приводить в порядок все неправильности и упущения и спасать мою мать от стыда и позора, который непременно покрыл вы ее, если бы все узнали истинное лицо Мильбурга. Но и в этом отношении он горько разочаровал меня, потому что вместо того, чтобы загладить свои прежние поступки, он стал совершать еще новые растраты. Она поглядела на него, печально улыбаясь. - Я в данный момент совершенно не думала о том, что разговариваю с сыщиком и что все, за что я последние годы страдала, было напрасно. Но правда должна наконец выплыть на свет Божий, какие бы она ни имела последствия. Она сделала паузу. - А теперь я расскажу тебе, что случилось в ночь убийства. XXVI Наступило глубокое молчание. Тарлинг чувствовал биение своего сердца. - Когда я в тот вечер ушла из дела, - продолжала Одетта, - я решилась поехать к матери и остаться у нее два или три дня, пока не поступлю на новую должность. Мистер Мильбург проводил в Гертфорде только конец недели. Для меня было бы совершенно невозможно жить с ним под одной крышей после того, как я узнала о нем решительно все. Я вышла из своей квартиры приблизительно в половине седьмого вечера. Я точно уже не могу вспомнить минуту, но это было приблизительно в это время, потому что я хотела поехать в Гертфорд семичасовым поездом. Когда я прибыла на станцию, я купила билет и нагнулась, чтобы достать свою сумочку, как в тот момент почувствовала, что кто-то коснулся моей руки. Я обернулась и узнала мистера Мильбурга, который был очень взволнован и подавлен. Он уговорил меня поехать поездом позже и взял с собой в маленький ресторан" где он занял отдельный кабинет. Он сказал мне, что получил весьма дурные известия, которыми он должен со мной поделиться. Я оставила свой багаж на хранение и пошла с ним. Мы поужинали, и он тем временем рассказал мне, что находится на краю разорения. Мистер Лайн поручил одному сыщику собрать весь материал против него, и только злоба Лайна против меня была в тот момент настолько велика, что он отказался от своего намерения. - Только ты одна можешь спасти все положение, - сказал Мильбург. - Как я могу спасти тебя? - спросила я с удивлением. - Ты попросту должна взять ответственность за растрату на себя, иначе на твою мать падут очень тяжкие подозрения. - Она знает об этом? Он кивнул головой в знак согласия. Потом только я открыла, что это было ложью, и что он, играя на моей любви к матери, хотел заставить меня сделать это. Я была сильно потрясена и застыла от ужаса при мысли, что моя бедная мать может быть замешана в этот ужасный скандал. И когда он потом потребовал от меня, чтобы я под диктовку написала признание о своей вине, я сделала это без малейшего возражения и дала уговорить себя первым же поездом покинуть Англию и уехать во Францию и оставаться там так долго, пока все не успокоится. - Это все. - Почему же ты сегодня вечером приехала в Гертфорд? Она улыбнулась. - Я хотела получить обратно свое сознание. Я знала, что Мильбург хранил его в денежном шкафу. Я встретилась с ним после того, как я покинула гостиницу. Он предварительно позвонил мне и указал магазин, где я могла скрыться от надзора со стороны сыщиков, и тогда он сказал мне... Она вдруг замолчала" и краска залила ее лицо. - Он сказал тебе, что я люблю тебя, - спокойно дополнил Тарлинг. Она кивнула головой. - Он грозил мне извлечь из этого положения пользу для себя и показать тебе мое письменное признание. - Теперь я понимаю всю связь, - сказал Тарлинг, облегченно вздыхая. - Слава Богу, завтра я арестую убийцу Торнтона Лайна! - Нет, пожалуйста, не делай этого, - попросила она, положив ему руку на плечо и печально поглядев на него. - Ты ошибочно подозреваешь его. Мистер Мильбург этого не сделал: он не такой прохвост. - Кто же послал телеграмму твоей матери о том, что ты не можешь приехать? - Это был Мильбург. - Разве он отправил две телеграммы? Не можешь ли ты вспомнить? - Да. Но я не знаю, кому он отправил вторую. - Это мы тоже разузнали, потому что оба формуляра были выполнены одним и тем же почерком. - Но... - Моя милая, ты больше не должна беспокоиться. Тебе в ближайшем времени придется преодолеть еще очень много тяжелого, но ты должна бодро глядеть на будущее не только ради себя и твоей матери, но также и ради меня, - нежно добавил он. Несмотря на всю тяжесть своего положения, она улыбнулась ему со взглядом, полным любви. - Но ты предполагаешь нечто, как факт? - Что ты думаешь? - спросил он изумленно. - Ты думаешь, - она покраснела до корней волос, - что я люблю тебя и выйду за тебя замуж? -- Да, я думаю это, - медленно ответил Тарлинг, - Может быть, это с моей стороны было только тщеславием, что я уверил себя в этом? - Может быть, это было верным чувством, - сказала она и крепко сжала его локоть. - Но сейчас я должен доставить тебя к твоей матери. Дорога показалась ему на редкость короткой, хотя они шли очень медленно. Счастье казалось ему невероятным. как сон. У Одетты был ключ к воротам парка, и они вошли. - Твоя мать знает о том, что ты сегодня в Гертфорде? - вдруг спросил он. - Да, я была сегодня у ней прежде, чем последовала за тобой. - Она знает... У него не хватило духу закончить фразу. - Нет, - сказала Одетта, - она не знает. И если бы она узнала, то ее сердце не выдержало бы ужасающей правды. Она любит Мильбурга. Он всегда очень предупредительно и внимательно относится к ней, и она любит его так сильно, что верит слепо всем его объяснениям насчет таинственности его прихода и ухода. В ее сердце еще никогда не зарождалось ни малейшего подозрения. Они пришли к тому месту, где он поднял кожаный портфель. Дом был погружен в темноту, и нигде нельзя было заметить света. - Мы пройдем через дверь под колоннадой. По этой дороге всегда приходит мистер Мильбург. У тебя есть лампочка? Он посветил ей так, что она могла найти замочную скважину. Она хотела отпереть дверь, но дверь сама подалась и открылась. - Дверь не заперта, - испуганно сказала она. - Но ведь я же вполне уверена в том, что я ее заперла. Тарлинг обследовал замок при свете своего карманного фонарика и увидел, что в задвижку был вставлен маленький кусочек дерева, так что язычок замка не мог выскочить сам. - Как долго ты находилась в доме? - быстро спросил он. - Всего лишь пару минут. - А ты заперла двери за собой, когда входила в дом? Одетта минутку подумала. - Может быть, я и забыла, - сказала она потом. - Понятно, я оставила дверь открытой, ведь я вышла из дому не этим путем. Моя мать выпустила меня через переднюю дверь, Тарлинг стал шарить карманным фонариком по вестибюлю и увидел в глубине его лестницу, покрытую толстой дорожкой. У него уже было предположение о случившемся. Кто-нибудь должно быть видел, что дверь была только прислонена, потому что тот, кто вошел в дом, собирался быстро вернуться обратно и сунул кусочек дерева в замок, чтобы дверь больше не могла бы быть заперта. - Что тут могло случиться? - озабоченно спросила она. - Ничего, - сказал Тарлинг. - Быть может, это сделал твой отчим, потому что потерял свой ключ. - Но ведь он бы мог пройти через переднюю дверь, - боязливо сказала она. - Я пойду вперед, - сказал Тарлинг с беззаботным видом, хотя его самого охватило щемящее чувство. Он осторожно поднялся по лестнице, держа лампу в одной руке, револьвер в другой. Ступени вели на обширную площадку, огороженную перилами. Здесь он увидел две двери. - Вот комната моей матери, - сказала Одетта, указывая на ближайшую дверь. Ее вдруг охватил страх, и она задрожала. Тарлинг, желая ободрить ее, обхватил ее рукой. Он подошел к двери и осторожно нажал ручку. Но, почувствовав препятствие, он изо всей силы налег на дверь. В конце концов ему удалось настолько широко открыть ее, что он мог заглянуть внутрь. На письменном столе горела лампа. Они не могли увидеть свет снаружи, потому что окно было прикрыто тяжелыми занавесями. Но он не глядел ни на окна. ни на письменный стол. За дверьми, на полу лежала мистрисс Райдер. На ее лице застыла тихая улыбка, а в груди, в области сердца, торчала рукоятка кинжала. XXVII Одним взглядом Тарлинг окинул всю комнату. Он снова обратился к Одетте, которая хотела проникнуть в помещение. Нежно взяв ее за руку, он увлек ее обратно на площадку. - Что случилось? - испуганно спросила она. - Пусти меня к матери! Она пыталась высвободиться из его рук, но он крепко держал ее. - Будь мужественной, - внушительно сказал он, ласково погладив ее. Он открыл вторую дверь и увлек Одетту за собой в комнату и зажег свет. Они оба находились в спальне, в которой редко проживал кто-нибудь. Из этого помещения вела еще другая дверь в противоположное направление, очевидно, во внутрь дома- - Куда ведет эта дверь? - еще раз спросил он. Она, казалось, не слушала его. - Мама! Мама! - в страхе воскликнула она. - Что с ней случилось? - Куда ведет эта дверь, - еще раз спросил он. Вместо ответа она заглянула в сумочку и подала ему ключ. Он открыл дверь и попал в длинную галерею, из которой открывался вид на передний вестибюль. Она пошла следом за ним. Он взял ее снова за руку и отвел обратно в маленькую комнату. - Ты должна быть спокойной, теперь все зависит от того, хватит ли у тебя мужества. Где находятся комнаты прислуги? Она неожиданно вырвалась из его рук и поспешила в комнату матери. - Ради Бога, Одетта, не ходи туда! - Но она изо всей силы налегла на дверь и очутилась в комнате матери. Она сразу же увидела ужасное зрелище, опустилась на пол рядом с покойной и целовала ее холодные губы. Тарлинг тихо увлек ее за собой и увел, поддерживая за талию, обратно в галерею. Он увидел, как какой-то обезумевший человек, имевший на теле только рубашку и штаны, бежал вверх по галерее. Тарлинг предположил, что это дворецкий. - Разбудите всю прислугу, - тихо сказал он. - Мистрисс Райдер убита. - Убита? - крикнул человек в ужасе. - Но ведь этого же не может быть! -- Помогите мне, скоренько, - настойчиво сказал Тарлинг. - Мисс Райдер упала в обморок. Они вместе унесли Одетту в жилую комнату и положили ее на диван. Тарлинг оставался при ней до тех пор, пока ему на смену не пришла служанка. Потом он вместе с дворецким вернулся в комнату, где лежала убитая. Он зажег все электрические лампы и предпринял точное обследование всего помещения. Окно, ведущее к перекрытому стеклянной крышей зимнему саду, было наглухо закрыто. Тяжелые шторы, которые Мильбург опустил, вероятно, в тот момент, когда он доставал кожаный портфель, были не тронуты. Судя по тому, что у мистрисс Райдер на лице застыло спокойное, мирное выражение, он заключил, что смерть пришла внезапно и неожиданно. По всей вероятности убийца подкрался сзади в тот момент, когда она стояла рядом с диваном. Она, по-видимому, желая скоротать время до возвращения дочери, собиралась взять книгу из маленького шкафа, находившегося у дверей. Он действительно нашел на поду книгу, которая, очевидно, выпала из ее рук в тот момент, когда ей нанесли смертельный удар. Оба подняли умершую и положили ее на диван. - Теперь сходите в город или может быть у вас здесь есть телефон? - Есть, сэр. - Тогда ходить будет излишне. После того, как Тарлинг уведомил местную полицию, он велел соединить со Скотленд-Ярдом, чтобы вызвать Уайтсайда. Когда он посмотрел в окно, то увидел, что небо на востоке начинает проясняться, но бледный серый свет делал еще более кошмарной ужасную тьму вокруг. Он стал разглядывать оружие, при помощи которого было совершено убийство. Оно имело вид обыкновенного кухонного ножа. Он нашел на рукоятке несколько выжженных букв, которые от частого употребления уже почти успели стереться. С трудом он мог разобрать прописное "М", а потом узнать еще две другие буквы, которые походили на прописное "К" и прописное "А". "М.КА.?" Он попытался угадать значение этой надписи. В этот момент вернулся дворецкий. - Молодая леди чувствует себя очень плохо, сэр. Я послал за врачом. - Вы правильно поступили, - сказал Тарлинг. - Все эти волнения и испуг были чересчур тяжелы для бедной девушки. Он снова подошел к телефону и на сей раз вызвал соединение с одной из лондонских больниц. Он велел послать больничную карету, чтобы незамедлительно увести Одетту. Когда он позвонил в Скотлэнд-Ярд, он просил немедленно прислать в Гертфорд Линг-Чу. Он имел большое доверие к китайцу, в особенности в данном случае, где все следы еще были совершенно свежи. Линг-Чу обладал почти сверхъестественными способностями и нюхом гончей собаки. - Никто не должен заходить в верхние помещения, - сказал он дворецкому. - Когда прибудут врач и шериф, вы их впустите через передний вход, а если меня здесь ве будет, то вы ни под каким видом не должны допустить, чтобы кто-нибудь воспользовался задней лестницей, ведущей к колоннаде. Он сам вышел из дома через переднюю дверь, собираясь совершить обход участка. Он, признаться, мало надеялся найти при этом что-нибудь новое. С рассветом, наверное, можно было много найти, но было невероятным, чтобы убийца остался поблизости от места преступления. Парк был довольно большой и густо усажен деревьями. Сквозь чащу змеилось много дорожек, которые вели к высоким стенам, ограждающим парк. В одном углу находилась довольно открытая площадка, не засаженная ни деревьями, ни кустами. Он поверхностно обыскал это место и осветил фонариком длинные ряды овощных грядок. Он уже собирался уходить, когда вдруг открыл на заднем плане черное здание, которое он принял за жилище садовника. Он направил на него свой карманный фонарик. Что это, игра фантазии или он на самом деде на мгновение увидел бледное лицо, выглядывающее из-за угла домика? Он снова направил на это место свет, но ничего нельзя было заметить. Он подошел к домику, обошел кругом, но не смог никого найти. Несмотря на это, у него было неопределенное ощущение, что кто-то, пользуясь густой тенью, отбрасываемой домом, прокрался в густые заросли, окружавшие дом с трех сторон. Он снова зажег свой фонарик, но свет был недостаточно силен, чтобы различить что-нибудь на большом расстоянии. Он пошел поэтому туда, где предполагал найти эту фигуру. Один раз он готов был поклясться, что ясно услышал хруст веток. Он поспешил по направлению к месту, откуда исходил шум. Теперь он был вполне уверен, что кто-то прятался в зарослях. Он услыхал быстрые шаги. потом снова воцарилось глубокое молчание. Он побежал вперед, но, по-видимому, переусердствовал, потому что вдруг услышал подозрительный шорох позади себя. Он тут же обернулся. - Кто там? - громко крикнул он. - Стой, или я стреляю! Но ответа не было. Пока он ожидал, он услышал треск обуви о стену. И он знал, что беглец пытается перелезть через стену. Он обернулся в том направлении, откуда послышался шум, и снова ничего не нашел. Но вдруг сверху раздался резкий дьявольский смех. Смех звучал настолько жутко, что Тарлинга охватил ужас. Верх стены был покрыт свисающими ветками так, что его фонарик не мог ничем помочь. - Сейчас же слезайте или я стреляю! Но опять раздался этот ужасный демонический смех. который звучал вовубоязливо, полуиздевательски. - Убийца! Проклятый убийца! Ты убил Торнтона Лайна! На тебе! - вдруг закричал сверху кто-то хриплым голосом. Тарлинг услыхал, как сквозь ветки что-то упало вниз. На его руку упала капля. Он с криком смахнул ее, потому что жидкость жгла, как огонь. Таинственный незнакомец спрыгнув на другую сторону и убежал. Сыщик нагнулся и при свете лампы поднял предмет, которым бросили в него. Это была маленькая бутылочка, а на этикетке стояло "Купоросное масло". XXVIII На следующее утро. часов в 10, Уайтсайд и Тарлинг сидели на дхвяне, снявши сюртуки, и пили кофе. В полную противоположность полицейскому Тарлинг выглядел усталым и осунувшимся. Уайтсайда тоже подняли рано с постели, но предварительно он успел хорошо выспаться. Они сидели в комнате, в которой была убита мистрисс Райдер. Темно-красные пятна на ковре были говорящими свидетелями этой жуткой трагедии. Они молча сидели рядом и каждый думал о своем. Ввиду известных личных соображений. Тарлннг рассказал не все, что совершилось этой ночью. Также о встрече с таинственным незнакомцем у стены парка он не упомянул ни слова. Уайтсайд закурил сигарету. Треск зажженной спички пробудил Тарлнига из сонного состояния. - Каково ваше мнение обо всей этой истории? - спросил он. Уайтсайд покачал головой. - Если бы что-нибудь было украдено, можно было найти простое объяснение, но этого не было и мне очень жаль бедной девушки! Тарлинг кивнул головой. - Это ужасно. Доктор Доджей был сперва дать ей наркотические средства, иначе се невозможно было увести отсюда. - Вся история весьма неприятна и запутана, - сказал полицейский инспектор и задумчиво провел рукой по лбу. Разве молодая девушка не могла дать никаких указаний, которые могли бы послужить исходной точкой для поимки убийцы? - Нет, она не могла дать никаких показаний. Она приехала к своей матери и оставила открытой заднюю дверь, так как первоначально предполагала вернуться тем же путем, окончив разговор с матерью. Но мистрисс Райдер выпустила ее через переднюю дверь. Очевидно, кто-то наблюдал за ней и ожидал, пока она снова не выйдет. Но, когда она долго не появлялась, он прокрался к дому. Это, наверно, был Мильбург, - сказал Уайтсайд. Тарлинг не ответил. Он имел свое собственное мнение, но в данный момент еще не хотел высказать его. - Совершенно ясно, что это был Мильбург, - сказал Уайтсайд. - Он ночью приходил к вам - мы знаем, что он находится в Гертфорде, мы знаем также, что он пытался убить вас, потому что думал, что девушка предала его, и вы проникли в его тайну. А теперь он убил еще ее мать, которая, по всей вероятности, о таинственной смерти Торнтона Лайна знает гораздо больше своей дочери. Тарлинг поглядел на часы. - Линг-Чу, собственно говоря, уже должен был прибыть, - сказал он. - Ах, так, вы послали за своим китайцем? - с удивлением спросил Уайтсайд. - Я думал, что вы отказались от подозрений против него. - Я позвонил ему несколько часов тому назад. - Гм. Разве вы предполагаете, что он знает что-нибудь об этой истории? Тарлинг отрицательно покачал головой. - Нет, я твердо верю тому, что он мне рассказал. Когда я передавал его историю в Скотлэнд-Ярде, я не ожидал, что она и вас сумеет убедить. Но я хорошо знаю Линг-Чу. Он еще никогда не солгал мне. - Убийство - скверное дело, - ответил Уайтсайд. - И если человек не лжет, даже тогда, когда дело пахнет виселицей, то он вообще не лжет никогда. Внизу остановился автомобиль, и Тарлинг подошел к окну. - Вот и Линг-Чу, - сказал он. Через несколько минут китаец бесшумно вошел в комнату. Тарлинг коротким кивком ответил на его поклон и рассказал ему вкратце все, что здесь произошло. Он говорил с ним по-английски, так что Уайтсайд был в состоянии следить за разговором, от времени до времени вставляя свои замечания. Китаец слушал, не говоря ни слова, и когда Тарлинг кончил, он отвесил короткий поклон и покинул комнату. - Вот здесь письма, - сказал Уайтсайд после того, как Линг-Чу вышел. Две пачки писем в образцовом порядке лежали на письменном столе мистрисс Райдер. Тарлинг придвинул стул и сел. - Здесь все? - Да, я сегодня с восьми часов утра обыскивал весь дом и ничего больше не мог найти. Те справа - все от Мильбурга. Они подписаны только инициалом "М", это его особенность, но на всех письмах указан его городской адрес. - Вы читали их уже раз? - спросил Тарлинг. - Я даже два прочел, но ничего не нашел такого, что могло бы служить уликой против Мильбурга. Это самые обыкновенные письма, которые по большей части касаются мелких дел и вкладов, которые Мильбург делал именем своей жены, вернее говоря, именем мистрисс Райдер. Из них легко можно увидеть, как глубоко бедная женщина была замешана во всю эту историю, ничего не зная о преступлении Мильбурга. Тарлинг по порядку стал вынимать письма из конвертов, прочитывал их и снова клал обратно. Он дошел до половины пачки, как вдруг остановился и поднес одно письмо к свету. - Послушайте-ка, - обратился он к Уайтсайду. - Прости меня, что я посылаю тебе запятнанное письмо, но я страшно тороплюсь и запачкал палец чернилами, нечаянно опрокинув чернильную баночку". - Но ведь тут же ничего особенного нет, - смеясь ответил Уайтсайд. - В словах, конечно, нет, - согласился Тарлинг. - Но наш приятель оставил на этом листе бумаги весьма пригодный оттиск большого пальца. Я заключаю, по крайней мере. по величине, что это был большой палец. - Дайте мне. пожалуйста, этот лист. Уайтсайд взволнованно подскочил, обошел вокруг стола и поглядел через плечо Тарлинга, все еще державшего письмо в руке. Он пришел в большое возбуждение и схватил Тарлинга за руку. - Теперь он в наших руках! - громко крикнул Уайтсайд - Он не может больше ускользнуть от нас! - Что вы хотите сказать? - Готов присягнуть в том, что этот оттиск пальца тождествен с кровавыми следами, которые мы нашли на ящике комода мисс Райдер. - Вы вполне уверены в этом? - Абсолютно, - быстро ответил Уайтсайд. - Посмотрите-ка на эти спирали, на характер этих линий. У меня при себе фотография кровавого оттиска. - Он поискал в своей записной книжке и нашел увеличенный снимок. - Сравните же, - воскликнул торжествующе Уайтсайд. - Линия к линии, борозда к борозде точно подходят. Это оттиск большого пальца Мильбурга, и Мильбург тот человек, которого мы разыскиваем! Он быстро надел сюртук. - Куда вы собираетесь? - Назад в Лондон, - гневно сказал полицейский инспектор. - Приказать изготовить приказ об аресте Джорджа Мильбурга, человека, убившего Торнтона Лайна и свою собственную жену, - самого тяжкого преступника в данный момент. XXIX В эту минуту Линг-Чу снова вошел в комнату. Черты его яйца были непроницаемы, как обычно. Он всегда приносил с собой своеобразное дыхание таинственной атмосферы. - Ну? - спросил Тарлинг, - что ты нашел? Даже Уайтсайд прислушался, хотя он уже считал этот случай вполне выясненным. - Два человека поднимались этой ночью по лестнице, - сказал Линг-Чу. - Также и мой господин. - Он посмотрел на Тарлинга, который утвердительно кивнул головой. - Следы ног моего господина ясны, - продолжал он, - также и те, которые принадлежат маленькой молодой женщине, а также босые ноги. - Ты заметил следы босых ног? - спросил Тарлинг. - Это был мужчина или женщина? - заинтересовался Уайтсайд. - Этого я не могу решить, - ответил китаец, - но ноги были поражены, и из них сочилась кровь. На дворе, на усыпанных гравием дорожках видны кровавые следы. - Этого не может быть, - резко сказал Уайтсайд. - Не прерывайте его теперь, - предупредил Тарлинг. - Одна женщина вошла в дом и снова вышла, - продолжал Линг-Чу. - Это была мисс Райдер. - Потом пришли одна женщина и один мужчина, потом босой человек, чьи кровавые следы видны поверх следов первых. - Откуда вы знаете, какие следы оставила первая женщина и какие вторая? - Несмотря на свое отрицательное отношение, Уайтсайд все-таки заинтересовался этим. - Ноги первой женщины были мокрые, - ответил Линг-Чу. - Но ведь дождя же было, - торжествующе сказал полицейский инспектор. - Она стояла на траве, - объяснил Линг-Чу, и Тарлинг кивнул головой в знак подтверждения. Он вспомнил. что Одетта стояла, прикрытая кустами, на траве и наблюдала оттуда его приключение с Мнльбургом. - Но одного я не могу понять, господин, - сказал Линг-Чу. - Тут есть еще следы ног другой женщины" которые я не мог найти ни на лестнице, ни в вестибюле. Эта женщина обошла весь дом. Насколько я могу установить, она описала круг два раза, потом она вышла в сад и прошла между деревьев. Тарлинг с удивлением поглядел на него. - Мисс Райдер вышла на улицу, - сказал он, - и потом последовала за мной в Гертфорд. - Я кроме того нашел еще следы ног женщины, которая обошла вокруг дома, - упрямо ответил Линг-Чу, - и поэтому, я думаю, что лицо, ходившее босиком, было женщиной... - А кроме нас троих есть еще мужские следы? - Это я только что собирался сказать. Я нашел еще слабый след мужчины, который пришел довольно рано, следы мокрых ног покрывают его следы, он опять ушел, но я ве нашел его следов на гравии и нашел следы велосипеда. - Значит, это был Мильбург, - дополнил Тарлинг. - Если нога не коснулась земли, - объяснил Линг-Чу, - то она почти не оставляет следов. Следы ног женщины, бродившей вокруг дома" мне так трудно объяснить себе, потому что я не нашел их на лестнице, и все-таки я знаю, что они исходят от дома, я точно могу последить их в направлении от двери. Пожалуйста, пойдемте вместе со мной вниз, и я покажу вам их. Он провел обоих в сад. Уайтсайд только теперь заметил, что китаец был бос. - А вы не смешали свои собственные следы со следами других людей? - шутя спросил он. Линг-Чу покачал головой. - Я оставил свои ботинки там за дверью, потому что мне так легче работать. - Потом он снова пошел за дверь и надел свои ботинки. Он привел обоих к боковому фасаду дома, и показал им там ясные следы, без сомнения принадлежавшие женщине. Эти следы вели вокруг дома. Странным образом, они были яснее заметны перед всеми окнами, как будто этот таинственный посетитель, перемахнув через стену сада, пытался найти доступ в дом. - Каково твое мнение обо всем этом, Линг-Чу? -спросил Тарлинг. - Кто-то вошел в дом, прокравшись через заднюю дверь и поднявшись по лестнице. Сперва этот пришелец совершил убийство, потом он обыскал весь дом, но не мог пройти в двери. -- Да, он прав, - сказал Уайтсайд. - Вы хотите указать на дверь, которая ведет из этого маленького флигеля в дом. Ведь она же была заперта, Тарлинг, в тот момент, когда вы раскрыли убийство? - Да, - сказал Тарлинг, - дверь была крепко заперта. - Когда она увидела, что не может попасть в дом, - продолжал Линг-Чу, - она попыталась проникнуть через окно. - Она? Она? - нетерпеливо спросил Тарлинг. -- Линг-Чу, кто же это был? Ты хочешь сказать женщина? Это новое утверждение Линг-Чу его немного смущало. Тарлинг вспомнил о втором участнике этой трагедии - коричневое пятно на его руке явственно напоминало ему о его существовании. - Ну, кто же было это третье лицо? - Я говорю о женщине, - спокойно ответил Линг-Чу. - Но кто же, ради всего святого, собирался еще попасть в дом, после того, как он убил мистрисс Райдер? Ваша теория противоречит здравому смыслу. Если кто-нибудь совершил убийство, то он всегда старается как можно быстрее и как можно дальше уйти от места преступления. Линг-Чу не ответил. - Сколько же людей участвовало в убийстве? - спросил Тарлинг. - Мужчина - или женщина босиком - вошел в дом и убил мистрисс Райдер; другой человек обошел вокруг дома и пытался проникнуть через одно из окон. Я точно не могу сказать, было это одно лицо или два, - ответил Линг-Чу. Тарлинг обыскал заднюю часть здания еще раз. Она, как уже сказал Линг-Чу, и как Тарлинг уже объяснил китайцу, отделена от остального дома. Очевидно, все это было устроено так, чтобы мистера Мильбурга не замечали, когда он посещал Гертфорд. Эта часть здания состояла из трех помещений: спальни, находившейся рядом с комнатой, в которой жила мисс Райдер, и где были в шкафу найдены ее платья, еще комнаты, в которой было совершено убийство, и запасной спальни, через которую Тарлинг прошел вместе с Одеттой, попав туда из галереи переднего входа. Тут была также дверь, представляющая собой единственное сообщение со всем домом. - Нам ничего больше не остается сделать, как передать все дело местной полиции и вернуться в Лондон, - сказал Тарлинг, закончив свои розыски. - И арестовать Мильбурга, - высказал свое мнение Уайтсайд. - Считаете ли вы объяснение Линг-Чу правильным? Тарлинг покачал головой. - Мне не хотелось бы отбросить его теории, потому что Линг-Чу - изумительно хитрый и внимательный сыщик. Он в состоянии обнаружить следы ног, совершенно незаметные для других. При его помощи в Китае я достигал прекрасных результатов. Они вернулись на автомобиле в город. Во время поездки Линг-Чу сидел рядом с шофером и все время курил сигареты. Тарлинг по дороге говорил мало: его мысли были заняты последними таинственными событиями, которым он все еще не мог найти подходящего объяснения. Их путь лежал мимо госпиталя, в котором находилась Одетта Райдер. Тарлинг велел остановить автомобиль, желая осведомиться о состоянии ее здоровья. Он нашел се уже несколько оправившейся от жестокого удара. Она спала глубоким сном. - Это самое лучшее для нее, - возвратясь, сказал он Уайтсайду. - Я очень беспокоился за нее. - Вы, по-видимому, очень интересуетесь мисс Райдер? Сперва это неприятно задело Тарлинга, но потом он расхохотался. - О, да, я очень интересуюсь ею" - признался он, - но это вполне естественно. - Почему это так естественно? - Потому что мисс Райдер будет моей женой, - подчеркнуто ответил он. - Ах, вот что! - с удивлением сказал Уайтсайд и замолчал. Приказ об аресте Мильбурга был уже заготовлен и передан для приведения в исполнение Уайтсайду, когда они прибыли в Скотлэнд-Ярд. - Мы не дадим ему времени удрать, - сказал полицейский инспектор. - Боюсь, что ему слишком везет во всем. Будем надеяться, что мы его встретим дома. Дом в Кемдентоуне оказался покинутым, как и предполагал Уайтсайд. Поденщица, приходившая каждое утро, терпеливо ожидала у железных ворот. Она рассказала" что мистер Мильбург обычно впускал ее в половине девятого. Уайтсайд отпер замок при помощи отмычки, несмотря на то, что поденщица, в интересах своего господина, стала протестовать. Открыть дверь дома оказалось труднее, потому что она была заперта патентованным замком. Но Тарлинг не стал задерживаться из-за таких пустяков и выбил окно. - Вы слышите это? В тот самый момент, когда оконные стекла были выбиты, раздался резкий звон. - Сигнал от воров, - коротко сказал Тарлинг и открыл окно. Потом он вошел и попал в маленькую комнату, в которой в прошлый раз разговаривал с Мильбургом. Дом был совершенно пуст. Они переходили из комнаты в комнату, обыскивая шкафы и комоды, и в одном из последних Тарлинг кое-что нашел. Это были следы блестящего пылеобразного порошка, Тарлинг обнаружил его в одном ящике комода и высыпал себе на руку. - Пусть меня повесят, если это не термит, - сказал он. - Во всяком случае, мы можем доказать, что мистер Мильбург совершил поджог, на случай, если нам не удастся уличить его в убийстве. Отправьте это, пожалуйста, к казенному химику. Уайтсайд. Если Мильбург и не убил Торнтона Лайна, то он, наверно, поджег дом фирмы Бэшвуд и Саломон, чтобы уничтожить доказательства своих растрат? Уайтсайд сделал другое открытие: мистер Мильбург спал в огромной кровати. - Этот дьявол привык к большой роскоши, - сказал Уайтсайд. - Посмотрите-ка, что за крепкий пружинный матрац! Он внимательно обыскал кровать и потом обернулся с удивленным лицом. Конструкция кровати была чересчур массивна. Уайтсайд откинул полог, чтобы яснее разглядеть ее. Сбоку он нашел маленькое круглое отверстие, вынул сейчас же свой перочинный нож, раскрыл его, вставил узкое лезвие внутрь и нажал. Раздался легкий треск, и распахнулись две двери. Они были похожи на дверцы граммофонного ящика. Уайтсайд стал шарить в этом шкафчике и вынул оттуда кое-что. - Книги, - сказал он сперва разочарованно, но все-таки стал их внимательно разглядывать. Вдруг его лицо прояснилось. -- Ведь это же дневники. Хотел бы я знать, неужели этот тип на самом деле вел дневник? Он положил томики на кровать. Тарлинг взял один из них в руки и раскрыл его. - Ведь это же дневники Торнтона Лайна! Они могут дать нам, быть может, полезный материал. Один из томов был закрыт на замок. Это был последний из всей серии, и ясно было видно, что его пытались открыть. Мильбург пробовал это сделать, но так как он принялся за систематическое чтение этих книг, то, возможно, отложил эту затею под конец. - Есть еще что-нибудь в этом тайнике? - спросил Тарлинг. - Нет, - разочарованным тоном ответил полицейский инспектор. - Но, может быть, есть еще несколько отделений. Они оба принялись усердно искать, но больше ничего не нашли. - Нам здесь больше нечего делать, - сказал Тарлинг. - Оставьте здесь одного из ваших людей на посту, на случай, если Мильбург вернется, Я лично не верю в то, что он еще раз вынырнет здесь, - Вы думаете, что мисс Райдер испугала его? - Это весьма вероятно, - ответил Тарлииг. - Я сейчас поеду еще в торговый дом, но там мы его тоже не застанем. Его предположения оказались правильными. Никто во всем огромном торговом доме не видел управляющего и не мог дать никакой справки относительно его местопребывания. Мильбург исчез, как будто земля разверзлась и поглотила его. Скотлэнд-Ярд сейчас же разослал его приметы по всем полицейским постам. В течение 24 часов каждый полицейский уже получил фотографию и описание примет разыскиваемого. И если Мильбург еще не покинул страну, что едва ли можно было предположить, то его арест был неизбежен. В пять часов пополудни удалось найти еще одну исходную точку. Пара дамских туфель, сношенных и грязных, была найдена в канаве, возле шоссе, в Гертфорде. Это место находилось в четырех милях от дома мистрисс Райдер. Начальник Гертфордской полиции передал это известие по телефону в Скотлэнд-Ярд и с особым рассыльным послал туда туфли. В половине восьмого вечера пакетик положили Тарлингу на письменный стол. Он открыл картонку и нашел в ней пару поношенных утренних туфель. Видно было, что когда-то они видали лучшие дни. - Они принадлежали женщине: поглядите на каблуки. Уайтсайд взял одну туфлю в руки. - Здесь, - вдруг сказал он, указывая на светлую подкладку туфель. - Эти кровавые пятна подтверждают предположения Линг-Чу. Ноги того лица, которое носило туфли, были поранены, из них сочилась кровь. - Тарлинг осмотрел туфли и I кивнул в знак согласия. Он поднял язычки туфель, чтобы рассмотреть штемпель фирмы. Но вдруг туфля выпала из его рук. - Что же случилось? - спросил Уайтсайд, поднимая туфли. Он заглянул внутрь, потом нервно рассмеялся: там была приклеена маленькая кожаная этикетка известной лондонской сапожной фирмы, а под ней чернилами было написано: "мисс О .Райдер". XXX Начальница больницы приняла мистера Тарлинга. Она сказала ему, что Одетта снова пришла в себя, но нуждается еще в нескольких днях полного покоя, и необходимо поэтому отправить ее на некоторое время за город. - Я надеюсь, что вы не будете слишком утруждать ее вопросами? - сказала пожилая дама, - потому что она не в состоянии переносить больших волнений. - Я должен поставить ей только один вопрос, - сердито сказал сыщик. Он нашел Одетту в красиво убранной больничной комнате. Она ласково приветствовала его. Он наклонился к ней и поцеловал ее, а потом без предисловий вынул туфлю из кармана. - Милая Одетта, это твоя туфля? Она бросила на него взгляд и кивнула в знак согласия. - Где ты нашел ее? - Ты уверена в том, что она принадлежит тебе? - Понятно, - сказала она, улыбаясь. Это мои старые утренние туфли, которые я всегда носила дома. Но почему ты меня спрашиваешь об этом? - Где ты в последний раз видела эти туфли? Девушка закрыла глаза и задрожала. - В маминой комнате. О, мама, мама! Она уткнулась лицом в подушку и заплакала. Тарлинг гладил ее руки, пытаясь успокоить ее. Прошло несколько времени, пока она снова овладела собой. Но она не могла объяснить ничего нового. - Маме так нравились эти туфли. У нас обоих была одна и та же нога... От рыданий она больше не могла говорить, и Тарлинг поторопился перевести разговор на другие темы. Он все больше приходил к убеждению, что теория Линг-Чу была правильной, хотя не все факты, открытые им, можно было согласовать. По дороге в главную полицию он усердно думал о том, как можно привести к общему знаменателю все эти противоречия. Кто-то босиком вошел в дом, из его ног сочилась кровь, и после того, как он совершил убийство, ое стал искать пару туфель. Убийца, будь то женщина или мужчина, нашел пару утренних туфель. Нашел и после того вышел из дому. Но дальше оставался открытым вопрос, почему это лицо после убийства снова пыталось проникнуть в дом, и что оно там искало? Если Линг-Чу был прав, то, очевидно, Мильбург не был убийцей. Если он мог поверить острой наблюдательности китайца, то человек с маленькими ногами был тот самый, который высмеял его и бросил в него бутылку с купоросным маслом. Он поделился этими выводами с Уайтсайдом, который признал их правильными. - Но из этого все еще не следует, - заявил Уайтсайд, что босой человек, который, очевидно, ворвался в дом мистрисс Райдер, совершил убийство. По моему мнению, убийцей является Мильбург. Не будем спорить об этом, но едва ли можно сомневаться в том, что он убил Торнтона Лайна. - Я уверен, что знаю теперь, кто совершил убийство Лайна, - решительно сказал Тарлинг. - Я все обдумал и, наконец, привел своя мысли в ясность. Вы, вероятно, сочтете мою теорию фантастической и не согласитесь с ней. - Кого же вы считаете убийцей? - спросил Уайтсайд. Тарлинг покачал головой; он считал момент неподходящим дня разъяснения своей гипотезы. Уайтсайд откинулся на спинку и в течение нескольких часов сидел, глубоко задумавшись. - Этот случай с самого начала полон противоречий. Торнтон Лайн был богатым человеком, - замечу мимоходом, как и вы теперь, Тарлинг. и поэтому я должен был бы собственно говоря, обращаться с вами с большим почтением. Тарлинг улыбнулся. - Продолжайте. - У Лайна были странные слабости. Он был плохим поэтом, что ясно видно из его томика стихов. Он был человеком, любившим экстравагантности. Доказательством этого служит его симпатия к Сэму Стэй, который, как вы это, по всей вероятности, узнали, убежал из сумасшедшего дома. - Я знаю, - сказал Тарлинг. - Но продолжайте. - Лайн влюбляется в красивую молодую девушку, которая служит в его фирме. Он привык, чтобы все его желания исполнялись и чтобы все женщины были к его услугам, если ему хочется иметь их. Эта девушка отклонила его предложение, и вследствие этого он почувствовал к ней неукротимую, безудержную злобу. - Но я все еще не вижу, о каких противоречиях вы думаете, - возразил Тарлинг, ласково подмигнув ему. - К этому я сейчас приступаю. Это был номер первый. Номер второй - это мистер Мильбург, человек елейный, в течение многих лет обкрадывавший фирму и живший в Гертфорде на широкую ногу на те деньги, которые он добывал нечестным путем. Из всего того, что ему приходится слышать или узнавать, он знает, что его накрыли и собираются взять за шиворот. Он в отчаянии, но вдруг узнает, что Торнтон Лайн безумно влюбился в его падчерицу. Что же удивительного в том, что он пользуется ею для того, чтобы влиять на Лайна в своем духе? - По моему мнению, - прервал его Тарлинг, - он скорее попытался бы взвалить всю ответственность за кражу, происходившую в магазине, на молодую девушку, имея в виду, что она, путем уступчивости по отношению к своему шефу, отделается от наказания. - И это, может быть, вполне верно. Я не собираюсь упускать из виду эту возможность, - ответил Уайтсайд. - Мильбургу важно было, пользуясь благоприятными обстоятельствами, иметь частные разговоры с Торнтоном Лайном, поэтому он отправил телеграмму своему шефу, приглашая его прийти в квартиру мисс Райдер, полагаясь на то, что это послужит хорошей приманкой. - И Торнтон Лайн приходит в войлочных туфлях? - саркастически спросил Тарлинг. - Нет, Уайтсайд, тут что-то не в порядке. - Да, вы правы, - согласился тот, - но я хотел бы сперва обрисовать этот случай в общих чертах. Лайн в самом деле приходит в квартиру Одетты и встречает Мильбурга. Мильбург пускает теперь в ход свой последний козырь: он делает полное признание в своей вине и старается решить дело так, как он подготовлял его в течение долгого времени. Лайн отклоняет это. Между ними возникает спор, и в отчаянии Мильбург застрелил его. Тарлинг покачал головой и минутку улыбался с самодовольным видом. - Да, вся эта история задает нам немало загадок, - сказал он. Дверь отворилась, и вошел полицейский, - Вот вам все подробности, которые вы пожелали иметь, - обратился он к Уайтсайду, передавая ему писаный на машинке лист. - Ага, вот поглядите: здесь все детали про нашего приятеля Сэма Стэй. - сказал Уайтсайд. когда полицейский вышел из комнаты. Он стал читать вслух вполголоса: - "Рост 162 сантиметра, бледный цвет липа... одет в серый костюм и нижнее белье со штемпелем сумасшедшего дома. Алло. - Что такое? - спросил Тарлинг. - Это очень важно. - Уайтсайд продолжал читать: - "Когда пациент скрылся, на нем не было ботинок. У него необыкновенно маленькая нога. Кроме того, не хватает одного большого кухонного ножа. Вполне возможно, что он вооружен. Надо известить всех сапожников..." Сэм Стэй был босиком, когда скрылся! Сэм Стэй ненавидел Одетту Райдер! Оба посмотрели друг на друга. - А теперь вы видите, кто убил мистрисс Райдер, - сказал Тарлинг. - Она была убита человеком, который видел, как Одетта Райдер вошла в дом, и напрасно ждал ее вторичного появления. Он прокрался вслед за ней, чтобы, как он воображал, отомстить за смерть своего благодетеля. А потом он убил эту несчастную женщину. Теперь объясняются также буквы М.КА. на рукоятке ножа. Они означают Мейль Секс Контри Азиль. Он имел при себе этот нож. Когда он увидел свою ошибку, он стал искать пару туфель для своих окровавленных ног, и когда ему больше не удалось попасть в дом другим путем, он обошел вокруг здания в поисках окна, через которое можно попасть внутрь и найти Одетту Райдер. Уайтсайд с удивлением посмотрел на него. - Ужасно жалко, что вы унаследовали такое крупное состояние, - сказал он, - если вы удалитесь от дел, то наше отечество потеряет великого сыщика. XXXI - Я вас уже где-то видел? Солидного вида реверенд в безукоризненном белом воротнике любезно склонил голову к человеку, спрашивавшему его, а потом с любезной улыбкой покачал головой. - Нет, мой милый друг, я никак не могу вспомнить, чтобы раньше где-нибудь видел вас. Это был маленький человечек в поношенном костюме, бледный, с болезненным видом. Его худощавое лицо было изборождено морщинами. Уже в течение многих дней он не брился, и заросшее щетиной лицо казалось особенно мрачным. Реверенд как раз вышел из Темпль Гарден, когда к нему подошел этот человек. У реверенда был священнический благожелательный вид, и он нес большую книгу под мышкой. - Но я вас уже где-то видел. - настойчиво сказал маленький человечек, - я даже видел вас во сне. - Ну, хорошо, пусть будет так, а теперь извините меня, пожалуйста, - ответил реверенд, - больше не могу беседовать с вами: мне предстоит важное свидание. - Обождите, я должен с вами поговорить! - воскликнул невзрачный человечек настолько порывисто, что его собеседник невольно остановился, - Я говорю вам, что вы мне снились, я видел вас. как вы танцевали вместе с четырьмя голыми чертями, и все они были ужасно жирны и безобразны. Последние слова он выговорил тихим, но весьма внушительным голосом. Реверенд в испуге сделал шаг назад. - Мой милый, - серьезно сказал он, - вы не в праве задерживать на улице людей для того, чтобы рассказывать им подобную чепуху. Я раньше никогда не встречал вас. Мое имя реверенд Джосия Дженнингс. - Вы - Мильбург. Я вполне уверен в этом, и теперь я знаю это. Он часто рассказывал о вас, этот удивительный человек. Послушайте-ка. - Он взял реверенда за рукав, и Мильбург - так как это был он, а не кто-нибудь иной - побледнел, потому что другой яростно схватил его за руку и говорил с дикой страстью. - Знаете ли вы, где он сейчас? Он покоится в красивом Реверенд- священник. Мавзолее, величиною с дом" и находится на Хайгетсеом кладбище! Две двери ведут внутрь. Они большие и красивые, как церковные двери, и потом надо спуститься во небольшой лестнице из мрамора. - Кто вы такой? - спросил Мильбург, у которого от испуга не попадал зуб на зуб. - Вы не знаете меня? - Маленький человечек резко посмотрел на него. - Ведь вы же слыхали, что он мне рассказывал о вас? Я Сэм Стэй, я несколько дней проработал в торговом доме* Все, что вы имеете, было от него. Каждый заработанный вами пенс вы получили от него. Он был ласков со всеми людьми - с бедными и несчастными, даже с таким преступником" как я. - Его глаза наполнилась слезами. Мильбург оглянулся, желая установить" не наблюдает ли за ними кто-нибудь. - Не говорите чепухи, - тихо сказал он. - И слушайте внимательно. Если вас кто-нибудь спросит, видели ли вы мистера Мильбурга, то говорите: нет. - Я хорошо понял вас, Я вас знаю. Я знаю всех людей, с которыми он находился в связи. Он поднял меня из грязи. Он - мой Бог. Они пошли вместе и пришли к тихому уголку в парке. Мильбург сел на скамейку  предложил своему спутнику сесть рядом с собой. В первый раз он был доволен своим | переодеванием. Вид пастора, беседующего с оборванцем, ' мог обратить на себя внимание, но ни в коем случае не | мог вызвать подозрений. Ведь это входило в обязанности духовного лица - утешать бедных и страдающих" и можно было предположить, что они ведут между собой беседу на религиозную тему. Разговор с этим плохо одетым человеком не умалял его достоинства. Сэм Стэй с любопытством и недоверчивостью посмотрел на его черное одеяние и белый воротник. - С каких это пор вы стали пастырем? - Не особенно давно, - гладко, без запинки ответил Мильбург. Он попытался восстановить в своей памяти все, что он слыхал о Сэме Стэй. Но тот не дал ему даже потрудиться над этим. - Меня заперли в какой-то сумасшедший дом. Но ведь вы же знаете, что я не сошел с ума, мистер Мильбург? Ведь он не стал бы иметь дело с человеком, у которого в голове не все в порядке. Вот вы в один прекрасный день стали духовным лицом. - Он внезапно кивнул с умным и понимающим видом. - Это он вас сделал священником? Мистер Лайн мог творить удивительные вещи. Скажите, вы держали заупокойную речь во время его похорон? Ведь вы же знаете, это там - в маленьком красивом мавзолее в Хайгете. Я его видел там, я каждый день хожу туда, и я нашел его благодаря случаю. Внутрь ведут две маленькие двери; они похожи на церковные двери. Мистер Мильбург глубоко вздохнул. Он вспомнил теперь, что Сэм Стэй был помещен в сумасшедший дом. Он узнал также, что Стэй снова убежал оттуда. Было не особенно приятно беседовать с беглым безумцем, но из этого можно было попытат