етерка. Достав два одеяла, он расстелил их на снегу, одно поверх другого, лег и завернулся с ног до головы. Натянув шапку пониже, Гроуфилд прикрыл ею лоб и уши, улегся на бок, свернулся калачиком и затих до утра. 21 Пальба. Пригревшись, Гроуфилд дремал в своем коконе из одеял, его желудок спокойно переваривал вторую банку холодной говяжьей тушенки. Гроуфилд не сразу услышал приглушенные расстоянием звуки - треск, стрекот и отрывистый лай. Он нахмурился, сел и прислушался. Звуки доносились издалека, очередями, сменявшимися тревожной тишиной. Господи, да там идет настоящее сражение! Где же? Разумеется, в усадьбе. Гроуфилд сбросил одеяла и поднялся. Теперь он видел тусклое красное свечение на горизонте в той стороне, откуда приехал. Что же это? Неужели они подожгли усадьбу? А может, там Кен? Спасательная партия? Неужели эти сукины дети все-таки вживили ему под кожу радиопередатчик? Он никак не мог решить, радует его эта мысль в сложившихся обстоятельствах или огорчает. В любом случае надо узнать, что происходит. Может, это всего лишь стычка между членами милой компании, а если так, он, вероятно, сумеет извлечь выгоду из их свары. Гроуфилд свернул одеяла, снова привязал свои пожитки к снегоходу, повесил на плечо автомат, завел мотор и поехал в сторону мерцающего зарева. Минуты через две снегоход взобрался на высокий сугроб, и он увидел пожарище. Один из флигелей был объят пламенем, возле двух других строений суетились освещенные красными сполохами огня фигурки людей. Они проворно, но бестолково сновали туда-сюда. Гроуфилд повернул руль вправо и поехал вокруг усадьбы, стараясь замечать все, что происходит, и при этом оставаться незамеченным. Оказалось, что его занесло прямо к озеру, на которое накануне сел самолет. Чуть погодя Гроуфилд увидел на льду еще одну крылатую машину На ней стоял прожектор, направленный на главное здание усадьбы. Неужто и впрямь Кен? На освещенном пространстве перед усадьбой не было видно ни одного человека, все действие разворачивалось на задах дома, в неверном свете пожарища. Самолет с прожектором маячил на озере черной глыбой, и было невозможно определить, чей он. Но даже если это не Кен с сотрудниками, все равно эти люди атакуют Рагоса, Позоса и компанию, а враги этой шайки - его, Гроуфилда, друзья. По крайней мере, сейчас он думал именно так. Впрочем, не надо принимать опрометчивых решений. Поэтому Гроуфилд не поехал прямо к самолету, а взял чуть в сторону и подобрался к нему сзади. Снегоход двигался отнюдь не бесшумно, его мотор работал чуть тише газонокосилки, но звуки, доносившиеся из-за усадьбы, напрочь заглушали все остальные шумы. Рев пламени, сам по себе на удивление громкий и зловещий, смешивался с выстрелами, восклицаниями, криками и воплями участников стычки. Подъехав к самолету, Гроуфилд увидел его силуэт на фоне освещенного прожектором берега озера. Это был либо тот же двухмоторный транспортник, на котором они вчера прилетели сюда, либо очень на него похожий. Если самолет тот же самый, что это означает? Возможно, междоусобную войну. Гроуфилд уже почти добрался до хвоста самолета, когда из-за угла усадьбы выбежали два человека с пистолетами в руках. Пригнувшись, они бросились к самолету, хотя Гроуфилд не заметил, чтобы за ними кто-нибудь гнался. Когда они приблизились, из среднего люка показался еще один парень. Он торопился навстречу приятелям. Этот человек в самолете показался Гроуфилду знакомым, хотя он мог и ошибиться. Трое мужчин остановились под крылом и принялись совещаться, крича во все горло и размахивая руками. Они общались не по-английски. Гроуфилд не был языковедом, но их речь показалась ему похожей на говор того парня, который убил Генри Карлсона. И почему один из этих троих знаком ему? Кто он такой, черт возьми? Гроуфилд вылез из снегохода и затрусил к самолету, потом осторожно подкрался ближе. Оказавшись возле крыла, он пригнулся и принялся рассматривать из-под фюзеляжа трех жестикулирующих мужчин. Тот, что показался ему знакомым, был "доктором". Именно он участвовал в похищении Гроуфилда. Густые усы, и так далее. Сейчас он что-то кричал, но не по-английски и не по-французски. Кто же они? Квебекские сепаратисты! Но разве в такой глухомани начинают вооруженный мятеж? Нет, должно быть какое-то другое объяснение. Но сейчас не время его искать. Гроуфилд снял с плеча автомат и побежал обратно к снегоходу, то и дело оглядываясь. Его никто не заметил. Он забрался на переднее сиденье и поехал по льду озера прочь, подальше от шума и света. Гроуфилд не знал, из-за чего сыр-бор, но понимал, что ни одна из враждующих сторон не станет его союзницей, а посему лучше всего убраться подальше и отсидеться, пока не кончится заваруха. А завтра утром он пойдет на пепелище и посмотрит, есть ли там, чем поживиться. Может, найдется компас. Это было бы просто чудесно. Он думал о компасе, путешествии на юг и горячем душе, когда увидел впереди вспышку. Мгновение спустя что-то обожгло его левое плечо. Гроуфилд тотчас же свалился с сиденья на лед и перевернулся на живот, сжимая в руках автомат. Снегоход проехал по инерции еще несколько ярдов, потом остановился. Мотор заглох. Зная, что его видно на фоне зарева, Гроуфилд не шевелился и вглядывался в темноту. Скрип снега под подошвами. Гроуфилд не поднимал головы и прислушивался к нарастающему звуку шагов. Он уже хотел перевернуться и открыть пальбу, но тут увидел футах в шести от себя зеленые лыжные брюки. Гроуфилд заколебался. Вивьен сделала еще шаг, и Гроуфилд, вместо того, чтобы выстрелить, бросился вперед. Он ударил ее прикладом автомата по коленям и услышал, как она вскрикнула. Вивьен рухнула, словно из-под ног у нее вдруг выдернули коврик. Одной рукой Гроуфилд выбил у девушки пистолет, а другой вцепился ей в горло. Она была похожа на пушного зверька. Меховая шуба, меховая шапка с меховыми завязками под подбородком. Гроуфилд не сразу проник сквозь всю эту шерсть, но в конце концов добрался до шеи. Девица извивалась и дергалась, била его запрятанными в рукавицы кулачками, и в конце концов Гроуфилд не придумал ничего лучшего, чем схватить ее за шапку и разок-другой приложить головой об лед. Бойцовский дух разом улетучился, руки Вивьен повисли как плети, глаза подернулись поволокой. Гроуфилд подобрал автомат, поднялся, отыскал в снегу пистолет Вивьен и похлопал им себя по боку, чтобы отряхнуть снег, после чего сунул оружие в карман пуховика и зашагал к снегоходу. Он уже садился, когда Вивьен окликнула его по имени. Гроуфилд оглянулся и с трудом различил во тьме ее силуэт. Она уже успела сесть. - Почему бы вам не довести дело до конца? - с горечью спросила девица. - Или вы хотите, чтобы меня убили ваши дружки? - Они вовсе не мои дружки, - ответил Гроуфилд. - Если вы говорите о той шайке, которая напала на вашу шайку, то никакие они мне не друзья. Вивьен молчала. Гроуфилд не видел ее лица, поэтому в конце концов пожал плечами и опять принялся заводить мотор. Но тут девица сказала: - Я вам не верю. - Таков уж мой удел - удирать от своих друзей, - ответил Гроуфилд и запустил двигатель. - Подождите! Прошу вас, подождите! Он раздраженно повернулся и посмотрел в ее сторону. - Чего мне ждать? - Я думала, что они ваши люди, потому и стреляла в вас. Я бы не стала этого делать, если б знала. - Я это запомню, - сказал Гроуфилд, берясь за рычаг переключения передач. - Нет! Пожалуйста, выслушайте меня! И почему он не бросил ее там! Разве она не стреляла в него? Разве не науськала на него этого полковника с жестяными звездами на погонах? Но ему вспомнилось выражение сомнения на лице Вивьен, которое он заметил перед тем, как выпрыгнул из окна, и то, как она неистово махала ему руками, когда он стоял внизу. Гроуфилд заколебался. Ему пришло а голову, что, если девица влипла и ей не к кому обратиться за помощью, можно заключить с ней сделку. Он ей - защиту, она ему - сведения. Таким образом, он наконец-то узнает, что тут творилось. Разве это не обрадует Кена? Если, конечно, Гроуфилду суждено еще раз встретиться с Кеном и вообще увидеть цивилизацию. Он запустил мотор и сказал: - Ладно, слушаю. Вивьен поднялась и заковыляла к нему, держась за ушибленное колено. - Мне нужна ваша помощь, - сказала она. - И дело не во мне одной, а во всех нас. - Не подходите слишком близко, - предупредил ее Гроуфилд. - Стойте на месте. Я вас вижу, а вы оттуда меня не достанете. - Я не собираюсь на вас нападать, - ответила Вивьен. - Я думала, это ваши люди. Будь иначе, я бы не стала стрелять. - Вы это уже говорили. - Не понимаю, почему американцы так себя ведут. Стреляют, убивают, ни с того ни с сего поджигают дом. Не могу понять - Они не американцы, - сказал Гроуфилд. - Они вообще неизвестно кто - Нельзя допустить, чтобы они захватили... - Вивьен умолкла, в отчаянии качая головой. - Надо их остановить. Вы должны мне помочь. - Вы хотите сказать, что я многим вам обязан? - Я никогда не желала вашей смерти. Я думала, они опять вас запрут. Вы сами виноваты. Не захотели сидеть под замком и вынудили полковника принять решение убить вас. А я хотела, чтобы вас просто куда-нибудь упрятали. - Благодарствуйте. - Потому что я вам не доверяла, - сказала Вивьен. - И вы должны согласиться, что это справедливо, признав, что я имела все основания не доверять вам. Вы хотели получить возможность все разнюхать и поэтому отказались сидеть под замком. Разве не так? - Не обязательно было запирать меня, чтобы что-то скрыть. - Вы слишком пронырливы, - возразила Вивьен. - Видите, я говорю то, что думаю. Мне жаль, что все так вышло. Я не думала, что у вас хватит тупости ставить полковнику ультиматум, и была права, призывая не оставлять вас на свободе. Гроуфилд покачал головой и усмехнулся. - Вы так сладкоречивы, - сказал он. - Вы вскружили мне голову, честное слово. - Но я не хотела вашей смерти, - заявила девица. - Там, в усадьбе, я уже собиралась подать голос в вашу защиту, только это было совершенно невозможно. Вы сами лишили полковника выбора. Он не мог пойти на такое унижение. Гроуфилд кивнул. - Я готов признать, что неверно оценил положение, - сказал он. - Я полагал, с ним надо разговаривать уважительно, но на равных. - Вы спорили с полковником, - произнесла Вивьен таким тоном, словно еще не совсем оправилась от потрясения, вызванного этим воспоминанием. - Наверное, мне надо было рвать на себе волосы. - Вам надо было сказать, что без его покровительства вы конченый человек, и умолять его о помощи. Каждый любит щегольнуть великодушием, а полковнику не чуждо ничто человеческое. - Правда? Значит, вы просто делаете вид, будто он святой? - Для человека, который плевать хотел на Америку, вы мыслите слишком по-американски. - Возможно. Гроуфилд оглянулся и посмотрел на усадьбу, самолет и поле брани. Шум сражения немного поутих. Гроуфилд опять повернулся к девушке. - Это все, что вы хотели мне сказать? Что в моем поведении прослеживаются национальные черты? Девица внезапно вспомнила о своем волнении. - Мы должны как-то остановить их. Если они не американцы, то одному Господу ведомо, откуда эти люди и кто их нанял. Они не должны захватить... - Вивьен осеклась. Казалось, она хочет что-то сказать, но никак не найдет подходящих слов. - Там, в доме, спрятаны четыре железные канистры. Они не должны попасть в лапы к этим людям. Нельзя допустить, чтобы их отсюда увезли. - Почему? Что в этих канистрах? - Я... я точно не знаю. Это очень опасная штука. Оружие. Оно не должно попасть в плохие руки. - Если это и впрямь опасное оружие, то оно и так было в плохих руках, - ответил Гроуфилд. - Что это за оружие? - Я и правда не знаю. - Ну, тогда я и правда не могу вам помочь. Прощайте, Вивьен. С вами было совсем не скучно. - Погодите! Гроуфилд сидел и смотрел на девушку. Даже в темноте он видел, как на лице у нее появилось растерянное выражение. Он не понукал ее, просто сидел и ждал, наконец она решилась. - Это бактерии. - Что? - Болезнетворные микробы, выращенные в лаборатории. - Для использования в бактериологической войне? - Да, - ответила Вивьен. - Господи! Какие еще... - Смотрите! Самолет разворачивался. Медленно и величественно. Гроуфилд следил за ним. И тут луч прожектора ударил ему прямо в глаза. 22 - Могли они так быстро завладеть канистрами? - спросил Гроуфилд. - Нет, это невозможно. Канистры спрятаны, и почти никто не знает, где они. Я следила. На борт самолета поднялся только один человек, и у него в руках ничего не было. - Надо обо всем сообщить, - решил Гроуфилд. - Садитесь назад. Там не очень удобно, но ничего лучшего предложить не могу. - Что вы собираетесь делать? - Убраться отсюда к чертям, пока этот самолет не настиг нас. На случай, если вы этого не заметили, сообщаю, что он движется в нашу сторону. Свет стал ярче, потому что фара самолета была направлена на них, и Гроуфилд заметил испуг на лице девушки. - Ой, да! - она вскарабкалась на груду пожитков, лежавших на заднем сиденье, и вцепилась в плечи Гроуфилда, чтобы удержать равновесие. - Уселись? - Кажется, да. Гроуфилд тронул снегоход, забирая влево, чтобы как можно быстрее выйти за пределы досягаемой фары самолета. Возможно, это ему удалось бы, не наткнись они на старый торос. Когда-то лед тут треснул, и теперь на пути торчала острая глыба. Снегоход закачался, затрясся, и Вивьен сбросило с сиденья. Гроуфилд услышал ее вскрик, почувствовал, как руки девушки отрываются от его плеч. Когда он опять совладал со снегоходом и оглянулся, девушка лежала на льду, барахтаясь и пытаясь подняться. Гроуфилд развернул снегоход по максимально узкой дуге и увидел за спиной Вивьен самолет, который с ревом приближался к ним. Он двигался пугающе быстро. А зеленые лыжные брюки девушки были прекрасно видны на фоне окружающего ее мрака. Слишком хорошо видны. Не успел Гроуфилд остановиться и помочь Вивьен опять забраться в машину, как самолет развернулся, и они попали в сноп света от фары. - Извините! - закричала Вивьен. - Обнимите меня за грудь! - крикнул Гроуфилд в ответ. - Тогда вам придется захватить меня с собой, если опять соберетесь падать! Не поймешь, то ли она сидела, то ли стояла на коленях на груде припасов позади Гроуфилда. Он развернул снегоход еще раз и бросился наутек от самолета. Однако недостаточно быстро. Он видел, что свет становится все ярче, а его тень впереди - все короче. Он даже слышал рев самолета на фоне стрекота мотора снегохода. Поэтому, когда Вивьен крикнула. "Он над нами!", Гроуфилд уже и сам это знал. - Держитесь, Христа ради! - заорал он и резко вывернул руль влево. Краем глаза он увидел нависшее над ними крыло, похожее на крыло огромной хищной птицы. Оно было так близко, что Гроуфилд проскочил почти под ним. Несколько секунд он мчался во тьму, потом в спину ему опять ударил свет, но теперь самолет был подальше. Что ж, они равны: у самолета преимущество в скорости, зато снегоход увертливее, и все, возможно, сведется к вопросу о том, у кого раньше кончится горючее. Гроуфилд мрачно подумал, что, пожалуй, он знает ответ. Мгновение спустя Вивьен сообщила ему, что не все так просто, все гораздо серьезнее. Она крикнула. - Они стреляют в нас! - Откуда вы знаете?! - Я вижу вспышки! Стреляют из пилотской кабины. Наверное, из пистолета. - Сожмитесь в комочек, - предложил Гроуфилд, - и держитесь. Сейчас свернем направо. - Я держусь. Вивьен так навалилась на него, что он едва мог дышать, но устраиваться поудобнее было не время. Гроуфилд не стал делать ей замечаний. Он просто свернул вправо, получив в награду несколько секунд темноты. Потом луч опять уперся ему в спину. Черт возьми, эти гонки по льду озера не могли продолжаться вечно. Если самолет настигнет их, он попросту раздавит снегоход, оставив от них мокрое место. А если и не настигнет, так все равно в них могут попасть из пистолета. К тому же, рано или поздно кончится бензин. Значит, надо что-то делать. Но что? Гроуфилд вспомнил о запасной канистре горючего и на мгновение подумал, не превратить ли ее в "молотовский коктейль", но это потребовало бы слишком искусной акробатики: пришлось бы вытаскивать канистру из-под Вивьен, а такая задача просто невыполнима, пока снегоход зигзагами мечется по льду озера. Гроуфилд неохотно расстался с этой мыслью, хотя взорвать проклятущий самолет было бы ох как здорово. Нужно уйти от преследования. Если самолет поднимется в воздух и улетит - прекрасно, а если нет? Надо как-то добраться до берега озера. Тут, на льду, ровном, как баскетбольная площадка, самолет может гоняться за ними до скончания века, но в мягких сугробах на берегу он попросту увязнет. Значит, туда он не сунется, а сразу же взлетит. Сейчас ночь, и заметить их с воздуха не смогут. Значит, цель игры - найти ближайший берег. Самолет снова нагонял их. Гроуфилд завопил: "Держитесь!" и опять отвернул вправо, но не так, как раньше. На этот раз он развернулся на сто восемьдесят градусов, зная, что вполне уложится в пределы радиуса поворота крылатого чудовища. Он увидел алое зарево над горящей усадьбой и крикнул Вивьен: - Дайте мне знать, когда пожарище окажется точно у нас за спиной! Гроуфилд заметил справа хвостовое оперение самолета. Тот был слишком неуклюж и не мог развернуться достаточно быстро. Гроуфилд стиснул зубы и начал описывать полный круг, стараясь при этом сохранить равновесие. - Пожар за спиной! Он резко кивнул и поехал по прямой. Самолет только начал разворачиваться. - Отлично! Отлично! Отлично! - завопила Вивьен. - Они отстали! Ой, вы чудо, чудо, чудо! - Перестаньте дубасить меня по голове! - гаркнул Гроуфилд. - Держитесь, а то опять вывалитесь! Девица вцепилась в Гроуфилда, а он - в поручень. Фара снова осветила их, но теперь это был даже не свет, а далекий серый отблеск. Гроуфилд улыбнулся, вглядываясь в мчащуюся на них стену мрака. Теперь он знал, как совладать с этим Голиафом. Чем больше махина, тем она неповоротливее. Самолет может догнать их снова, но тогда Гроуфилд опять проделает тот же трюк и оставит преследователей с носом. А рано или поздно отыщет этот чертов берег. В конце концов, в мире нет ни одного озера без берегов. Даже океаны - и те не безбрежны. - Он опять приближается! - заорала Вивьен. - Знаю! Я вижу свет! На этот раз Гроуфилд подпустил самолет совсем близко, настолько, что почувствовал затылком, как сотрясается воздух. Теперь он развернул снегоход так резко, что тот проскочил под закрылком самолета. Их даже не занесло. Гроуфилд понял, что перехитрил преследователей. И тут Вивьен крикнула: - Они больше не гонятся за нами! Гроуфилд рискнул оглянуться При этом он едва не потерял равновесие. Девушка была права: самолет с ревом несся прочь. Он набирал скорость и теперь, казалось, сам пустился наутек - Они сдались! - воскликнула Вивьен, колотя Гроуфилда кулаками по плечам. - Нет! Хватит меня тузить, держитесь! Он понял, что задумали эти подонки. Не умеют проигрывать, гады, так и норовят испортить удовольствие. Сейчас поверженный Голиаф поднимется, возьмет меч и копье и опять вступит в бой. И что тогда? На этот раз Гроуфилд развернулся так резко, что снегоход едва не опрокинулся. Он устремился следом за самолетом и увидел, как тот поднимается в воздух Фара самолета так и не осветила берег озера. Черт возьми, не океан же здесь! Или, может, они мчатся в Исландию? Господи, положи этому конец. Гроуфилд пригнулся, словно хотел подтолкнуть снегоход, и Вивьен вцепилась в него. Так они и ехали, голова к голове. Меховая опушка ее шапки щекотала Гроуфилду щеку. - Что они замышляют? - крикнула она. - Сейчас увидите! Самолет взмыл ввысь. Тяжеловесности, неуклюжести и не поворотливости как не бывало. Теперь он лопал в родную стихию, а значит, стал проворным и смертельно опасным. Гроуфилд быстро посмотрел вверх, увидел, как самолет набирает высоту, описывая круги, и понял, что через несколько секунд начнется пикирование. - Скажите мне, как только они пойдут вниз! - крикнул он. - Они что, приземлятся прямо на нас? - Только в том случае, если им нечего на нас сбросить, милая. Вивьен не нашлась, что ответить на такое заявление. Но несколько секунд спустя прокричала: - Они снижаются! - Держитесь! - взревел Гроуфилд и пустил снегоход зигзагами. - Они стреляют! Взгляд Гроуфилда был устремлен вперед. Он снова увидел свою тень перед носом снегохода. Свет фары становился все ярче. Гроуфилд то и дело уворачивался от луча, но тот опять настигал его. Наконец Гроуфилд почувствовал, что медлить нельзя больше ни секунды, и круто свернул влево. Самолет промелькнул в каких-то двадцати футах над головой, и позади снегохода раздался взрыв. - Прекрасно! - закричал Гроуфилд. - У них ручные гранаты! Он снова повернул направо и наддал ходу. - Что мы можем сделать? - жалобно воскликнула Вивьен. - Помолиться, чтобы берег оказался недалеко! - Они заходят на второй круг! Дайте мне автомат, я их собью! - И не вывалитесь при этом сами? Бросьте! - Но они прикончат нас! - Даже не верится! - Вот они! Ой, вот же они! Черная мгла впереди сделалась серой. Становилось все светлее, а четкие тени впереди быстро укорачивались. Гроуфилд резко затормозил, и Вивьен едва не перелетела через его голову. Он всем телом подался назад, чтобы не дать ей выпасть из снегохода. Самолет с ревом пронесся у них над головами, и раздались два взрыва. Впереди, слева и справа, взметнулись снежные смерчи. А если бы Гроуфилд повторил тот же маневр, что и в прошлый раз, одна из гранат наверняка угодила бы в снегоход. - Предупредили бы, что тормозите! - проблеяла Вивьен. - Не успел. Держитесь. - И он опять помчался вперед. На этот раз, прежде чем самолет набрал высоту, Гроуфилд разглядел при свете его фары какую-то неровность на пути. Заснеженный склон. Берег. Долгожданный берег. Ну, наконец-то! Самолет пошел вверх, отвалил в сторону, и свет исчез. Гроуфилд заорал: - Ради Бога, держитесь крепче! Через минуту мы врежемся в берег! - Я держусь! - Видите, там позади привязан автомат? - Вижу ли я? Да он уже минут десять насилует меня своим дулищем! - Когда остановимся, хватайте его и отбегайте влево. Если самолет попрет на нас, изрешетите его пулями. - С удовольствием! - Попытайтесь добраться до... Снегоход врезался в берег и высоко подпрыгнул. Гроуфилд выпустил поручень, руки Вивьен сорвало с его плеч. Голова, руки и туловище Гроуфилда полетели вперед, а ноги зацепились за снегоход. Он тяжело рухнул в сугроб, откатился вправо, а снегоход проехал по его ступням и отправился своей дорогой. Гроуфилд пытался сорвать с плеча автомат, и в конце концов ему это удалось. Опять стало светлее. Гроуфилд не знал, куда отлетела Вивьен. Он хотел крикнуть ей, чтобы стреляла по фаре, но не знал, удалось ли ей схватить второй автомат. Он даже не знал, лишилась она чувств или нет. Ну, да делать нечего. Гроуфилд приподнялся и увидел ослепительно-белое пятно света в черном небе. Оно неслось прямо на него Гроуфилд хоть и был актером, но сейчас не испытывал ни малейшего желания кланяться публике. Он прицелился и начал палить. Пятно света стремительно приближалось, но вдруг погасло. Гроуфилд сжался в комочек, понимая, что возмездие не заставит себя ждать. Он постарался поглубже зарыться в снег, но граната бабахнула совсем рядом и сделала за Гроуфилда то, чего не смог сделать он сам. Взрыв вбил его в сугроб, и у Гроуфилда во второй раз за сегодняшний вечер перехватило дыхание. Прошло несколько ужасных секунд. Он лежал, разинув рот, но тот, как и нос, был забит снегом, и Гроуфилду никак не удавалось вздохнуть. Наконец дыхание вернулось к нему, хотя при этом страшно заболела грудь. А вот самолет похоже, возвращаться не собирался. Гроуфилд перевернулся на спину, смахнул с ресниц снег и посмотрел вверх. Сначала он ничего не видел, но потом разглядел высоко в небе удаляющийся красный хвостовой огонь. Самолет уносился прочь. Казалось, его больше не интересовало такое ничтожество, как Алан Гроуфилд. Он сел, чувствуя боль и онемение в разбитом теле, и позвал: - Вивьен! Стон. Гроуфилд поднялся на четвереньки. - Постенайте еще, - попросил он. Вивьен снова застонала. Он сориентировался и пополз в ее сторону. Вскоре его руки наткнулись на ткань. Он провел по ней ладонью и сказал: - Вивьен? - Эй, руки... - послышался слабый голос. - В чем дело? За что я держусь? - Пока за ляжку. Гроуфилд похлопал девицу по бедру. - Похоже, с вами все в порядке, - сказал он. - Сможете подняться? - Завтра или послезавтра. - У нас нет двух дней в запасе. - Вы правы, - буркнула Вивьен и вдруг ударила Гроуфилда плечом в челюсть. - Простите, я пыталась сесть. - Ничего страшного. - Он положил ладонь на плечо Вивьен и провел по ее руке. Наконец Гроуфилд нащупал перчатку, неловко встал на ноги и помог девушке подняться. Она на миг прильнула к нему. - Как я измучилась. - Надо найти снегоход, - сказал Гроуфилд. - Да, - согласилась Вивьен, отстраняясь от Гроуфилда, но по-прежнему держа его за руку. - У меня есть фонарик. Можно его зажечь? - Разумеется, ведь они улетели. - Мне так и не удалось пустить в ход автомат, - сказала Вивьен. - Очень жаль. Все произошло так быстро. - Не огорчайтесь, все устроилось наилучшим образом. Тонкий луч фонарика зашарил по неровному снегу. Озеро начиналось в каких-то шести футах сзади, а впереди, футах в десяти, валялся на боку снегоход, окруженный грудами одеял и консервных банок. Вивьен так и не отпустила руку Гроуфилда, и он видел, что она смотрит на него; ее глаза поблескивали, отражая свет фонарика. - Идите же, - согласилась Вивьен, но, когда Гроуфилд шагнул вперед, она так и осталась на месте, держа его за руку. Он удивленно оглянулся. - Спасибо вам, - сказала Вивьен. - Я спасал не только вас, - ответил Гроуфилд. - Но ведь вы могли и не взять пассажира. Благодарю вас. - Всегда к вашим услугам, - радушно ответил Гроуфилд. 23 Гроуфилд вздохнул, как довольный зверь, и выбросил пустую консервную банку. Дочиста отмыв руки снегом, он вытер их об одеяло и натянул перчатки. - Вкусная штука, - заметил он. - М-м-м, - ответила Вивьен. Было так темно, что Гроуфилд совсем не видел ее. - Что вы сказали? - спросил он. - У меня выв фовный вот, - сказала Вивьен с полным ртом. - О, - Гроуфилд хмыкнул. - Когда кончите есть, дайте знать. Поговорим. - М-м-м. Они сидели рядышком в темноте, завернувшись в одеяла и прижавшись спинами к снегоходу. Попросив Вивьен посветить, Гроуфилд проверил машину и обнаружил, что она в исправности, потом опять собрал припасы и пожитки, вскрыл несколько банок и уселся перекусить и отдохнуть. Вивьен последовала его примеру. Звезд вроде поубавилось. В одной стороне небосвод был совсем черный, ни огонька, а с трех других звезды хоть и остались, но мало, и света они не давали. Усадьба стояла на дальнем берегу озера, и несколько освещенных окон были похожи на тусклые крошечные звездочки. Пожар кончился, алые сполохи больше не скрашивали черноту ночи. - Да, - вдруг сказала Вивьен. - Вкусно. Уф-ф-ф... - Доели? - У меня руки липкие. - Ототрите в снегу. После короткого молчания Вивьен произнесла: - А теперь мокрые. - Промокните одеялом. Опять короткое молчание. Потом: - Прекрасно, - Вивьен тронула Гроуфилда за плечо. - Можно положить голову вам на плечо? - А вы сможете вести беседу? - Конечно. Вы хотели поговорить? - Несомненно. Вивьен прильнула к его плечу. - Ладно, о чем говорить будем? - спросила она. - О том, что тут происходит, - ответил Гроуфилд. - А что происходит? Я сижу себе, прижавшись к вам, и все. Гроуфилд ничего не сказал. Вивьен подняла голову, и он готов был поклясться, что она пытливо смотрит на него впотьмах. - Что, не смешно? - спросила девушка. - Не смешно, - согласился Гроуфилд. - В основном потому, что я не знаю, скоро ли вернется этот самолет. Если он отправился не дальше того озера, с которого мы взлетели по пути сюда, то обернется за каких-нибудь два часа. - Ну что ж, - проговорила Вивьен, - я не знаю, где канистры, и не в силах вам помочь. - Сейчас мне не до канистр, - ответил Гроуфилд. - Давайте начнем издалека. Что это за сборище? Расскажите мне о нем. - Да рассказывать-то и нечего. Они съехались, чтобы поторговаться из-за этих канистр. Само собой разумеется, что... - Погодите-ка. Так значит, канистры были предназначены на продажу? Выставлены на аукцион? - Ну разумеется. - И кто же продавец? - Люди, которым принадлежат канистры. - Не темните, Вивьен. - Извините, но продавцы именно они. Раньше канистры были имуществом американской армии, их выкрали из какого-то военного хранилища. Это сделали четверо военнослужащих. - Американских военнослужащих? - Разумеется. - Где эти четверо парней? - В усадьбе, если они еще живы. - Я не видел там ни одного американца, - сказал Гроуфилд. - Я был единственным. - Вы меня просто умиляете, - ответила Вивьен. В голосе ее мало-помалу начинал сквозить прежний холодок. - Вы были там единственным белым американцем. - Так эти четверо - негры? Чернокожие солдаты? - Ну и что, если так? - Я немного потрясен, - признался Гроуфилд. - Не понимаю, о чем вы говорите. - Нынче у нас черные ходят в героях, - объяснил Гроуфилд. - Ну да ладно, договаривайте до конца. - Это все. Они выкрали канистры, сняли на субботу и воскресенье эту усадьбу, наладили связь с девятью правительствами... - Мне говорили о семи. - Американская разведка не безупречна, - сухо сказала Вивьен. - Уверяю вас, было приглашено девять человек, и все девять приехали. - Третий мир? - Естественно. Причем не самые заметные его страны, а такие, главы которых вполне могут съехаться в Канаду под чужими именами. - Но почему главы? Почему не специальные представители, наделенные правом покупки? - За других говорить не берусь, но наш полковник Рагос никогда не осмелился бы прислать на такую встречу другого человека вместо себя. Представьте, что такой человек купит канистры, сведет дружбу с вождями других стран и вернется со всем этим багажом в Ундурву. Полковник Рагос пришел к власти путем военного переворота и приказал обезглавить бывшего президента. Большинство участников нынешней встречи шло той же дорогой, и они прекрасно знают, что представители могут впасть в соблазн и попробовать свергнуть их, возвратившись домой. - Если, конечно, канистры достанутся именно мятежным представителям, - подчеркнул Гроуфилд. - Что? Ах, это... Богатых покупателей было несколько. Вожди собрались обсудить цену и решить, кому сколько этой дряни нужно, чтобы купить ее в складчину. Бактерий в канистрах хватит, чтобы сорок раз умертвить все население Земли. - Очень мило, - проговорил Гроуфилд. - Прекрасная игрушка. - Все приняли приглашение без особой радости, - сказала Вивьен. - Никогда не знаешь, кто завтра будет твоим другом, а кто - врагом. Что, если бы полковник Рагос отказался приезжать, участвовать в торгах, покупать? Среди других возможных покупателей - Даба, а у нас с ней триста миль общей границы, большая часть которой толком не обозначена, и никто не знает, что можно найти в тех местах - руду, нефть или просто плодородные почвы, которые весьма пригодились бы нашему растущему населению. До сих пор территориальных споров с Дабой у нас не возникало, но всем известно, что рано или поздно до этого дойдет. Неужели мы можем допустить, чтобы Даба завладела оружием, равного которому нет у нас самих? Да еще оружием такой разрушительной силы. - Хорошо, - сказал Гроуфилд. - Я понимаю, что к чему. - Мы и сами предпочли бы потратить деньги на что-нибудь другое. Кто - на школы, кто - на яхты. Кому охота везти к себе домой запечатанную жестянку со смертью, которая стоит больше, чем рядовой гражданин способен заработать за тысячу лет? Да еще зная при этом, что она будет без всякой пользы стоять на полке. Но у нас нет выбора, мы вынуждены так поступить. Надо брать, пока дают. - Вот молодцы, - похвалил Гроуфилд. - Но зачем тратить на это целых два дня? И снимать номера в Квебеке, когда главные события происходят здесь? - Квебек был местом сбора. Потом нас должны были привезти сюда. Продавцы не слишком доверчивы, поэтому до нашего приезда в Канаду никто точно не знал, где состоится встреча. Сделку предполагалось заключить завтра утром. К вечеру почти все должны были вернуться в Квебек, а на воскресенье намечалось совещание. Вождям надо было многое обсудить - сферы влияния, временные союзы против других стран, отношения с великими державами и тому подобные вопросы. В понедельник все собирались разъехаться по домам, а до тех пор в усадьбе остались бы всего несколько человек, включая вас. - Почему? - Мы не могли отпустить вас до нашего отъезда. - А зачем здесь должны были оставаться другие люди? - Мы условились, что продавцы просидят тут до понедельника, потому что не хотели, чтобы они выдали нас, сообщив канадским или американским властям, что за груз мы увезли. - Какое всеобщее взаимное доверие, - буркнул Гроуфилд. - Да уж. Но все легковерные уже на том свете. - Я вам верю. Ладно, дайте мне подумать несколько минут. - Пожалуйста. Услышанного от Вивьен оказалось достаточно, чтобы составить всеобъемлющую картину происходящих событий. Все эти торгаши и плутократы, Рагос, Позос и другие полковники и генералы, по большому счету не умеют хранить тайну. Они наследили, и на их следы наткнулся проходивший мимо сыщик. Американцы пронюхали, что творятся какие-то дела, и быстрехонько привезли сюда его, Гроуфилда, чтобы он раскопал для них подробности. Об этой возне узнал кто-то еще - Россия, Китай, Франция, Египет, Израиль, Аргентина? Поди разбери. Эта страна предпочла действовать более прямолинейно и, дабы получить сведения, устроила похищение Гроуфилда, которого едва не накачали эликсиром правды. - Ваши все на месте? - спросил он - Может, кто-то погиб, заблудился или был похищен? - Насколько мне известно, нет, - ответила Вивьен. - На сегодняшний вечер, вы это имеете в виду? - Нет, на день вашего приезда в усадьбу. - Нет. - Значит, другая делегация кого-то недосчиталась, - сказал Гроуфилд. - Готов спорить, что эти незнакомые взяли в оборот кого-нибудь из свиты того или другого вождя, похитили его, как собирались похитить меня, выяснили, что происходит, а потом заявились сюда, чтобы завладеть товаром. - Но кто они? - Я не знаю. Они говорят на незнакомом мне языке. Один из них подвизался в какой-то организации борцов за независимость Квебека, но для такой сделки, как эта, требуются безумцы более высокого уровня. - Это они убили вашего друга? - Едва ли он был моим другом. Но вы правы, это они убили его. Они свято верят в полезность прямолинейных действий. Но не знаю, сойдет ли им это с рук. Они что, попросту возьмут и прикончат президентов девяти стран? - Почему бы и нет? В столицах любой из этих стран есть люди, которые спят и видят, что их президенты не вернутся из нынешней поездки. Ко вторнику произойдет девять бескровных государственных переворотов, девять президентов канут без вести, и мировая печать почти не уделит этому внимания. - Жизнь становится все лучше и лучше, - сказал Гроуфилд. - Добыть эти канистры - наша забота, - решила Вивьен. Гроуфилд попытался взглянуть на нее, хотя не было видно ни зги. - Вы с ума сошли? Усадьба кишит вооруженными людьми. Вам известно, где спрятаны канистры? - Нет, это знают только четверо американцев. - Прекрасно. Стало быть, мы должны отправиться в усадьбу, захватить одного из американцев и заставить его сказать, где канистры. Потом стащить их и увезти, чтобы не попасться никому на глаза и не угодить в лапы этих ребят с самолета. Откровенно говоря, Вивьен, я очень сомневаюсь в успехе. - Но мы же не знаем, кто они! - с жаром воскликнула девушка. - Нам невдомек, зачем им эти канистры. Может, они пролетят над Нью-Йорком, Вашингтоном, Лондоном и Парижем и сбросят их там. Никто из наших не сделал бы такого, им это не нужно, да и желания нет. А будь желание, так нет средств. Мы бы хранили эти бактерии для самообороны, для острастки, чтобы иметь возможность предъявить ультиматумы. Американцы держат их для тех же целей. Но мы не знаем, кто эти люди и чего они хотят. Похоже, они слишком склонны к убийствам ближних. - Не хотел бы я, чтобы они склонились к мысли убить меня, - рассудил Гроуфилд. - Если, конечно, вы не против того, чтобы я жил. Я согласен сыграть роль шута ради спасения мира, но только если у меня будет хоть один шанс выжить или принести кому-нибудь пользу. - Но мы обязаны попытаться! Что еще делать? - Я уже думал об этом, - ответил Гроуфилд, - и мне кажется, что разумнее всего было бы сесть в мой верный снегоход и с первыми лучами солнца отправиться на юг. Если самолет добирается сюда за час, мы сможем проделать тот же путь за четыре или пять часов. А возможно, наткнемся по дороге на какой-нибудь проселок или лагерь, где есть телефон. Сойдет и радио, я не привередлив. Оттуда позвоню в Квебек старому доброму Кену, все ему выложу и велю прислать в заснеженные северные леса морскую пехоту, чтобы сцапать этих бяк. - К тому времени они уже смоются, - сердито возразила Вивьен - Вы и сами это знаете. Ничего не выйдет. - Знаю, что не выйдет, - угрюмо согласился Гроуфилд. - Но я намерен поступить именно так. - Надо придумать что-нибудь еще. Гроуфилд вздохнул. - Хорошо. Сколько человек знают, где канистры? - Только четверо американцев. - И канистры где-то в усадьбе. В одной из построек? - Не думаю, у меня сложилось впечатление, что их спрятали где-то неподалеку, хотя всякое может быть. - Ладно Вы знаете американцев в лицо? - Да. - Всех четверых? Можете показать их мне? - Конечно. - Прекрасно, - Гроуфилд неохотно встал. - Посветите-ка, надо поудобнее уложить наши пожитки. Щелкнув, зажегся фонарик, и в слабом свете Гроуфилд увидел, что Вивьен хмурится, глядя на него с надеждой и страхом. - Вы что-то придумали? - Можно сказать и так, - ответил Гроуфилд, свертывая свое одеяло. - Что? - Не скажу. - Почему? - удивилась Вивьен. - Потому что не знаю наверняка, одобрите вы это или нет, - заявил он. 24 - Мы уже достаточно близко, - сказал Гроуфилд и остановил снегоход. Вивьен, которая опять сидела сзади, обхватив его руками, спросила: - И что теперь? - Дальше пойдем пешком, - ответил Гроуфилд Над усадьбой висели последние ночные звезды, но с севера ползли тучи, которые уже заволокли полнеба. Ветерок чуть-чуть усилился, но называть его настоящим ветром было еще рано. Тем не менее щеки Гроуфилда онемели, а кончики пальцев опять начали побаливать, хоть он и был в толстых перчатках. Он не мог понять, почему мерзнет. То ли из-за похолодания, то ли из-за слишком долгой прогулки на свежем воздухе. Изредка посвечивая себе фонариком, Гроуфилд и Вивьен выбрались на ближний к усадьбе берег и полезли по сугробам в обход вокруг горстки домов. Наконец усадьба оказалась между ними и озером. Тут Гроуфилд остановился. Постройки были довольно далеко: он видел красные уголья на месте сгоревшего флигеля и освещенные окна. - Пойдем налегке, - сказал Гроуфилд. - Только с автоматами и фонариком. Он нужен, чтобы найти дорогу обратно. - Если останемся в живых, - ответила Вивьен. - Я не намерен отправляться на тот свет, - заявил он. - После всего, что я пережил, нелепо умирать в такой дыре, да еще из-за каких-то незнакомых мне душевнобольных заговорщиков. Я не дам убить себя хотя бы потому, что не желаю выглядеть дураком. Пошли. Идти по мягкому снегу было трудно, но зато они согрелись. Когда Гроуфилд услышал, что Вивьен начинает задыхаться, он немедленно замедлил шаг: две лишние минуты не имели значения. Снижение темпа пошло девушке на пользу, и она, малость отдышавшись, сказала: - Может, теперь поделитесь своими замыслами? Иначе я не буду знать, что мне делать, когда окажемся на месте. - Ваша задача состоит в том, чтобы показать мне этих четырех американцев. Будем заглядывать во все щели, пока не найдем их. - Думаете, они скажут вам, где эти канистры, потому что вы их соотечественник? Как вы сумеете поговорить с ними? Вас же поймают. - Поживем - увидим, - ответил Гроуфилд. - Не болтайте, а то запыхаетесь. - Но я хочу знать сейчас. - Кроме того, мы уже слишком близко. Там могут быть дозорные. - В такую-то погоду? - Тс-с! Вивьен притихла, и они молча подошли к зданиям. Прямо перед ними стояла усадьба, слева от нее и чуть позади - уцелевший флигель, в котором Гроуфилд накануне прожил в неволе несколько минут. Справа от главного здания дымился остов второго флигеля, а за ним маячил склад, откуда Гроуфилд угнал снегоход. Во всех трех не тронутых огнем зданиях светились окна, значит, захватчики, кто бы они ни были, уже заняли всю усадьбу. Прожекторов не было. Приятная неожиданность. А может, не такая уж и неожиданность, если вспомнить о погоде: на что тут смотреть, кроме снега? Впрочем, падавшего из окон света тоже хватало, поэтому чем ближе они подходили к домам, тем медленнее шагал Гроуфилд. Он жалел, что одет не в костюм солдата времен войны - белый халат и белые лыжи. Конечно, Вивьен в таком наряде выглядела бы презабавно, как черный чеширский кот. - Что вы хихикаете! - спросила она. - Так, представил себе один образ. - Непонятный вы человек. - Наверное, вы правы, иначе меня не было бы здесь. А теперь - тихо. - М-м, - ответила Вивьен тоном рассерженного глухонемого. Гроуфилд шел наискосок к левому флигелю. Из пятнадцати окон горело всего пять. Но если там есть дозорный, следящий за внешним миром, он наверняка сидит в темной комнате, чтобы лучше видеть. И бояться надо не освещенных, а темных окон. Подойдя ярдов на десять, Гроуфилд сел в снег и потянул Вивьен за собой. - Мы проникнем в этот флигель, - шепнул он. - Внутри - длинный коридор, слева и справа - двери и комнаты, как в гостинице. По торцам расположены двери на улицу, мы войдем в ту, которая ближе. Дадим крюку, чтобы не попасть в пятна света от окон. Идите за мной по пятам и останавливайтесь, когда буду останавливаться я. Если я плюхнусь на брюхо, тоже плюхайтесь. И - ни звука. - Хорошо. - А если я повернусь и брошусь наутек, делайте то же самое. - Не беспокойтесь. Как мне быть, если вы начнете стрелять? - А вы угадайте, - шепнул Гроуфилд. - Ну, вперед. Они подкрались к торцу флигеля. Тут не было окон, только двери с маленькими окошечками, сквозь которые был виден освещенный коридор. Гроуфилду и Вивьен удалось незаметно подойти к двери, и Гроуфилд заглянул в окошечко. Коридор был пуст. Дверь оказалась не запертой. Они быстро юркнули внутрь. - Фонарик, - шепнул Гроуфилд. Вивьен сняла перчатку, достала из кармана фонарик и сунула туда перчатку. Гроуфилд кивнул на первую дверь справа. - Станьте рядом с этой дверью. Когда я ее открою, поднимите фонарик над моей головой и направьте луч в комнату, но сами внутрь не суйтесь. Вивьен заняла свое место и кивком дала понять, что готова. Гроуфилд взял автомат в правую руку, а левой потянулся к дверной ручке. Он резко толкнул дверь, и луч фонаря осветил комнату, оказавшуюся пустой. - Хорошо, - шепнул Гроуфилд, - теперь дверь напротив В противоположной комнате тоже никого не было. Так они и продвигались по коридору. Примерно половина дверей были открыты, и это ускорило дело. Три двери Гроуфилду пришлось вышибить ногой. В доме не оказалось ни души. Завершив осмотр, Гроуфилд остановился в коридоре и нахмурился. - Должно быть, их меньше, чем я думал, - сказал он. - И все собрались в большом доме. - Что будем делать? - Пойдем туда. Только осторожно. - Что ж, будь по-вашему. Гроуфилд направился к двери в торце флигеля, приник к окошку и начал разглядывать большой дом. Почти все его окна горели, и усадьба выглядела празднично, как на святки. Гроуфилд наблюдал. Примерно через минуту от стены отделилась темная тень. Она четким силуэтом обозначилась на фоне окна, потом исчезла во мраке. Человек шел слева направо вдоль дальней стены дома. Добравшись до угла, он развернулся и зашагал обратно. Значит, у боковой стены усадьбы тоже расхаживает часовой. Гроуфилд напряг глаза и минуту спустя увидел его. Еще одна темная фигура, согбенная и неуклюжая, озаренная темным светом из окон, зловеще продвигалась вдоль стены. - Вы что-нибудь видите? - спросила сзади Вивьен. - Часовых, - ответил Гроуфилд. - Там их четверо, с каждой стороны, они не стоят на месте, а ходят дозором. - Что мы предпримем? Гроуфилд опять выглянул в окошко. - У них весьма унылый вид, - сообщил он. - А когда часовой не в настроении, он утрачивает бдительность. Идите взгляните сами. Видите их? Вивьен подошла, и они вместе уставились в окно. Мех ее шапки щекотал Гроуфилду щеку. - Нет, - сказала девушка. - Смотрите вдоль дальней стены. Третье освещенное окно слева. Сейчас он пройдет мимо, вот! - Да! Вижу. Но если бы вы мне не сказали, я ни за что не заметила бы. - Ладно, - ответил Гроуфилд. - Я отправляюсь туда. Продолжайте следить за третьим окном. Когда путь будет свободен, я подойду к нему и помашу рукой. Я сделаю это только один раз, так что смотрите в оба, а когда пойдете ко мне, захватите мой автомат. Думаю, мне понадобится не больше десяти минут. - Хорошо. Гроуфилд вошел в одну из освещенных комнат, взял настольную лампу, положил ее на пол, придавил ногой и, намотав провод на руку, вырвал его. Он покинул флигель через заднюю дверь, повернул направо и отступил подальше, чтобы не попасть в полосу света от окон. Прошагав вдоль флигеля до другого конца, он снова приблизился к стене и спрятался за углом. Большой дом был прямо перед ним, а дверь, за которой ждала Вивьен, - справа. Гроуфилд присмотрелся и, наконец, заметил двух часовых. Участки патрулирования у них были не одинаковые: тот, что ходил вдоль бокового фасада, присматривал за меньшей территорией, поэтому нечасто встречался со своим напарником на углу. Гроуфилд дождался, пока они сошлись вместе, развернулись и зашагали каждый своей дорогой. Теперь Гроуфилд был у них в тылу. Он в тот же миг бросился вперед, приближаясь к углу усадьбы с таким расчетом, чтобы его не заметили ни из одного окна. Он бежал по снегу во все лопатки и успел запыхаться, пока добрался до стены усадьбы. На несколько секунд привалившись к ней, он перевел дух, потом двинулся вправо. Простенок между вторым и третьим окнами был самым широким и темным, это Гроуфилд заметил, еще разглядывая усадьбу из окна флигеля. Став на равном расстоянии от обоих окон, он опустился на колени и приник к стене; он сжался в комочек, взялся за конец провода и намотал его на левую руку. Получилась удавка. Вот-вот мимо пройдет дозорный, который угрюмо размышляет о чем-то своем и мечтает, чтобы его вахта поскорее кончилась. Вряд ли он заметит темный сгусток у стены, а если и заметит, то не обратит внимания и не станет выяснять, что же такое он заметил. Гроуфилд ждал, обратившись в слух. Наконец на тропинке, протоптанной человеком в снегу, послышались шаги. Гроуфилд не шевелился, надеясь по звуку определить, когда часовой остановится и затопчется на месте. Но тот шел вперед унылой размеренной поступью. Когда шаги стали удаляться, Гроуфилд поднял голову и оглянулся. Он увидел понуро бредущего человека, вооруженного ручным пулеметом "брен". Гроуфилд поднялся. Ему удалось сделать это тихо, но бесшумно пройти по снегу было невозможно. Значит, следующую сценку надо разыграть быстро, пока часовой не добрался до очередного освещенного окна. Гроуфилд метнулся вперед, подняв руки над головой, и, когда испуганный человек начал разворачиваться, набросил петлю ему на шею. Часовой пытался повернуться, вскинуть "брен", но было слишком поздно. Гроуфилд уперся коленом в его поясницу и развел руки так широко, как только мог. Часовой захрипел, замычал, хотел крикнуть. "Брен" упал в снег, руки часового вцепились и провод. Он так бился, что упал и повалил Гроуфилда. Но Гроуфилд ослабил хватку лишь на мгновение, а потом снова натянул провод. Часовой брыкался, подымая фонтаны снега, закидывая руки за голову в отчаянных попытках дотянуться до Гроуфилда, а тот, стиснув зубы, крепко держал удавку. Наконец сопротивление часового стало ослабевать. Гроуфилд перевернул его на живот, уперся коленями в спину и довел дело до конца. Гроуфилд поднялся. Он пыхтел, отдувался и какое-то время просто стоял на месте, дожидаясь, пока уляжется нервная дрожь в плечах и руках. Потом вошел в угловатое пятно света возле третьего окна, поднял руку и помахал. 25 - Держите, - шепнула Вивьен, подавая Гроуфилду автомат - Спасибо. - Где он? Гроуфилд повел стволом автомата, указав на засыпанную снегом фигуру. Вивьен нахмурилась. - Вы убили его? - Естественно. Пошли. Она поколебалась несколько секунд, потом последовала за Гроуфилдом, который пробирался по мягкому снегу к углу дома. Протоптанная часовым тропка тянулась в каких-нибудь пяти-шести шагах, но ее освещали окна, а тут, у стены, они были в тени и могли, пригнувшись, прошмыгивать под окнами: от земли до подоконников было добрых пять футов. Гроуфилд повел Вивьен к задней двери, которую заприметил еще накануне днем. Она была не заперта, а в прихожей никого не оказалось. Они юркнули в дом, и Гроуфилд прикрыл дверь. Справа и слева располагались шесть дверей, по три в каждой стене, но Гроуфилд не обратил на них внимания. Вряд ли четверых американцев держат в комнате, возле которой нет часовых. Поэтому Гроуфилд отправился прямиком в дальний конец коридора, к двери в библиотеку. Она была закрыта. Прижавшись к филенке ухом, Гроуфилд услышал приглушенный разговор. Он отступил на шаг и шепнул Вивьен: - Войдем туда. Покажите им автомат, но не стреляйте без крайней нужды. Девушка кивнула. Судя по глазам, она сдрейфила и очень волновалась, но губы ее были сжаты, что свидетельствовало о решимости. - Справитесь? - спросил Гроуфилд. Вивьен молча кивнула. Он похлопал ее по плечу и потянулся к дверной ручке. Толкнув дверь, Гроуфилд ворвался в комнату и тотчас сделал шаг влево, чтобы сидевшие в библиотеке люди сразу же увидели Вивьен и поняли, что на них нацелены два автомата. В библиотеке их было четверо. Широкоскулые кавказцы с широченными плечами. Волосы у них были черные или темно-каштановые. Вся четверка сидела за столом и дулась в карты Увидев Вивьен и Гроуфилда, они побросали карты и со скрипом отодвинули стулья. Физиономии у них были удивленные, но не испуганные. - Ни звука, - сказал Гроуфилд и взмахнул автоматом, потому что не знал, понимают ли они по-английски. Язык оружия они понимали прекрасно. Последовал нескончаемо долгий страшный миг напряжения, когда все стояли неподвижно, еще не успев ничего решить. Потом один из кавказцев медленно поднял руки. Остальные взглянули на него и сделали то же самое. Не сводя с них глаз, Гроуфилд сказал: - Вивьен, положите свой автомат подальше от них, зайдите в тыл, но так, чтобы не заслонять их от меня, и разоружите. - Есть, - ответила девушка. Гроуфилд не осмелился оглянуться на нее, но голос Вивьен звучал твердо. Продолжая следить за четверкой картежников, он краем глаза заметил, как Вивьен входит в комнату. Она проделала все так, как было нужно - зашла в тыл и обыскала всех четверых, не давая им возможности схватить себя и использовать как щит. У двоих во внутренних карманах пальто были пистолеты, остальные двое не имели никакого оружия. Вивьен огляделась и показала на дальний угол. - У них там автоматы. - Хорошо, - Гроуфилд снова повел стволом. - Ложитесь на пол. Кавказцы тупо смотрели на него. Гроуфилд взял автомат в правую руку, а левой показал вниз. - На пол, - повторил он и сделал широкий жест рукой, держа ее тыльной стороной вверх. Кавказец, первым поднявший руки, решил и дальше не уступать первенства. Вопросительно взглянув на Гроуфилда, он опустился на одно колено. Руки его по-прежнему были подняты над головой. Гроуфилд кивнул. Кавказец опасливо опустил руки и лег на живот. Остальные заколебались, но Гроуфилд сердито потряс автоматом, и они тоже улеглись. - Вивьен, выньте из их ботинок шнурки и свяжите им запястья и лодыжки. Оторвите полы от рубах и заткните им рты. - Кто же это сделает, если не женщина, - проворчала Вивьен и принялась за работу. Сначала она связала кавказцев, а потом Гроуфилд, положив автомат, помог ей запихнуть кляпы. В дальнем углу стояли "брены", такие же, как у часового на улице. Когда-то это были легкие британские ручные пулеметы, конструкцию которых скопировали во многих странах. Теперь "брен" выпускали в Югославии, Израиле и еще черт знает где. Значит, оружие не поможет определить национальную принадлежность этих людей. Гроуфилд нагнулся, обшарил карманы одного из них и нашел паспорт. Название страны, разумеется, было напечатано на обложке: ШКВИПЕРИЯ. О, господи Гроуфилд полистал паспорт, обнаружил, что фотографии в Шквиперии делают не лучше, чем в Соединенных Штатах, и узнал, что обладателя паспорта зовут Гджуль Энвер Шкумби, а родился он двадцать второго числа какого-то непонятного месяца 1928 года в шквиперийском населенном пункте под названием Шкодер. Подошла Вивьен. - Что вы делаете? - Пытаюсь разобраться, откуда пожаловали гости, - ответил Гроуфилд, протягивая ей паспорт. - Вам это о чем-нибудь говорит? Девушка взглянула на паспорт. - Албания, - сказала она. - Албания? - Гроуфилд нахмурился. - Если паспорт албанский, почему на нем не написано просто и ясно: Албания? - Потому что в Албании говорят не по-английски, а по-албански. Это у нас Албания - Албания, а у них - Шквиперия. Это значит "Орлиная страна". Финны ведь называют свою Финляндию Суоми. - Правда? - Гроуфилд покачал головой и бросил паспорт на спину его владельца. - Албания, - повторил он. - Значит, они работают на Россию? - Маловероятно, - ответила Вивьен. - Разве они не коммунисты? - Я все время забываю, что вы не смыслите в политике. Албания тяготеет к китайскому лагерю, а не к русскому. Китай часто использует албанских шпионов в тех частях света, где сами китайцы чересчур заметны. - Эти люди работают на Китай? - Возможно. Но Албания - участница Варшавского Договора, так что они могут работать и на Россию, хотя та предпочитает засылать русских лазутчиков. Эти парни, быть может, работают даже на Югославию, хотя я сомневаюсь. - О, довольно, - остановил ее Гроуфилд. - Мои приятель Кен говорил, что некоторые квебекские сепаратисты привержены маоизму и имеют связи с коммунистическим Китаем. Это вам о чем-нибудь говорит? Китайцы пронюхали, что тут происходят какие-то события, прислали своих албанских дружков и велели им установить связь с одной из самых оголтелых группировок квебекских сепаратистов, которые должны были оказывать им помощь на месте. Это звучит разумно? - Вполне, - согласилась Вивьен. - И, наверное, мы с вами оба не хотим, чтобы китайцы завладели этими канистрами. Китайцы ни черта не боятся, они готовы отстрелить себе ноги, чтобы избавиться от мозолей. - Весьма образное изречение. Ладно, за дело. Гроуфилд подошел к противоположной двери и медленно повернул ручку. Дверь открывалась внутрь, и он потянул ее на несколько дюймов, после чего заглянул в образовавшуюся щель. В большой комнате почти ничего не изменилось Кое-какая мебель была опрокинута, одно или два окна разбиты. Других следов сражения, бушевавшего здесь вечером, не было. Когда он пришел сюда в прошлый раз, все обитатели комнаты, помнится, сбились в кучки у двух очагов. Сейчас, при выбитых окнах, они, естественно, тоже собрались у огня, и это было прекрасно, поскольку никто не слонялся поблизости от двери, за которой прятался Гроуфилд. Он открыл дверь чуть-чуть шире, пригляделся к компании в дальнем конце комнаты и увидел Марбу. Других знакомых лиц в комнате не оказалось, и было совершенно ясно, кто тут пленники, а кто тюремщики. Пленники уныло сидели у очага, а чуть дальше на стульях расположились трое охранников с автоматами на коленях. Судя по всему, никто даже не пытался иступить с ними в переговоры. Гроуфилд попятился от двери и подозвал Вивьен. - Посмотрите налево. Нет ли там кого-нибудь из этих четырех американцев? Девушка довольно долго смотрела в щелку, потом отступила и покачала головой. Гроуфилд тихонько прикрыл дверь и сказал: - Заглянуть в другой конец комнаты будет посложнее. У вас случайно нет с собой зеркальца? - Разумеется, есть. Девушки всегда берут в дорогу пудреницу. - Неужели правда? - Правда, - сказала Вивьен, доставая из кармана круглую пудреницу и показывая ее Гроуфилду. - Отлично. Когда я открою дверь, высуньте ее, только чуть-чуть, и посмотрите, кто сидит в том углу. Постарайтесь проделать это как можно быстрее и поменьше вертеть зеркало из стороны в сторону. Не дай бог, кто-нибудь заметит, как оно блестит. - Я быстро, - пообещала Вивьен. Они заняли свои места, и Гроуфилд опять приоткрыл дверь, ровно настолько, чтобы Вивьен могла просунуть в щель пудреницу. Она закрыла один глаз, прищурила другой и принялась изучать отражение в зеркальце. Дважды она чуть-чуть повернула его, потом убрала в карман. Гроуфилд закрыл дверь. - Там их тоже нет. - Вероятно, их заперли где-то наверху, - предположил Гроуфилд. - Хотелось бы мне знать, многое ли известно этим албанцам. - Судя по их виду, они знают все, за исключением местонахождения канистр. - Стало быть, знают и то, что американцев следует держать отдельно, под усиленной охраной. Ладно, идемте посмотрим, сколько тут лестниц. Они вернулись к той двери, через которую пошли, и Гроуфилд потянулся к ручке, но тут Вивьен схватила его за локоть и прошипела: - Слушайте! Он прислушался. Топот сапог по ступенькам: бах-бух, бах-бух. Голоса. Несколько человек, переговариваясь, спускались по лестнице. Потом они прошли мимо библиотеки и зашагали по коридору к задней двери усадьбы. - Проклятье! - пробормотал Гроуфилд. - Что это? - спросила Вивьен. - Смена караула на улице. - Плохо, - сказала она. - Полностью с вами согласен. - Он приник ухом к двери и, услышав, как открывается дверь на улицу, проворно выскочил в коридор, успев увидеть, как последний часовой выходит из дома. Коридор имел форму буквы "Г", и в конце его короткого ответвления была лестница, ведущая на второй этаж. - Теперь надо действовать очень быстро, - сказал Гроуфилд. - Можно больше не соблюдать тишину. Пошли. Они помчались вверх по лестнице. Гроуфилд перепрыгивал через три ступеньки сразу. Всего их было пятнадцать, и вели они в коридор, имевший форму буквы "Т". В коротком поперечном коридорчике не было ни души, но, когда Гроуфилд добежал до угла и заглянул в длинный, он увидел трех человек, вооруженных "бренами". Они сидели на стульях у правой стены, напротив закрытой двери. Гроуфилд пошире расставил ноги и выпустил очередь из автомата. Все трое рухнули, как башни песочного замка, смытые невидимой волной. Гроуфилд бросился вперед, и тут из двери справа выскочили двое изумленных мужчин с оружием в руках. Гроуфилд торопливо выстрелил в них, один упал, второй проворно скрылся из виду. Пробегая мимо двери, Гроуфилд мельком увидел в комнате еще человек десять и крикнул Вивьен, которая как раз выскочила из-за угла: - Не позволяйте им высовываться! Стойте на месте и держите их там! При этом он указал стволом автомата на дверь, которую ей следовало взять на мушку, а сам побежал к комнате, возле которой валялись три трупа. Она была заперта. Из-за двери донеслось: - Осторожнее! Тут с нами два охранника! Автомат Вивьен застрекотал, и Гроуфилд увидел, как один лазутчик, высунувшийся было из караулки, проворно шмыгнул обратно. - Вивьен! - заорал он. - Ради бога, никакой пальбы для острастки. Убивайте всех, кого сможете! - Я никогда этого не делала. - Лучшей возможности у вас не будет! - крикнул Гроуфилд, и тут дверь караулки захлопнулась. Какая неожиданная удача. Гроуфилд неистово замахал руками, подзывая Вивьен к себе, потом прижал палец к губам. Девушка кивнула и на цыпочках пробежала по коридору. - Станьте рядом с дверью, - велел ей Гроуфилд, - и стреляйте во все, что движется. - Хорошо! - Вивьен была на грани истерики, но изо всех сил старалась держаться. Гроуфилд стал по другую сторону двери и дал очередь по замку. Он услышал шум и гам на первом этаже и понял, что скоро албанцы поднимутся наверх. Стараясь держаться подальше от двери, он выбил ее ударом ноги. В комнате загремели выстрелы, и со стены коридора полетели ошметки краски. Тот же голос, который призывал Гроуфилда к осторожности, прокричал: - Они за диваном! - Вивьен, стреляйте в комнату, - сказал Гроуфилд. - Сами не высовывайтесь, просто просуньте ствол в дверь и палите. Она кивнула трясущейся головой и сделала все, как он велел. Гроуфилд досчитал до трех и нырнул в комнату, пригнувшись, чтобы не угодить под пули Вивьен. Он упал и покатился по полу, потом врезался в какой-то предмет мебели, увидел, что это кресло, и быстро забился за него. Кресло тотчас начало содрогаться под градом пуль. Вивьен испуганно ойкнула и заорала: - Они поднимаются! - Задержите их! - гаркнул Гроуфилд. Он просунул ствол автомата за спинку дивана и нажал на курок. Потом выскочил из-за кресла и увидел, что перевернутый диван лежит поперек комнаты напротив двери. Но Гроуфилд стрелял не от двери, а из-за кресла, и диван не мог защитить двух белокожих мужчин, прятавшихся за ним. Четверо негров пластом лежали на полу у дальней стены. Все это Гроуфилд заметил лишь мельком, не переставая стрелять. Один албанец вскрикнул и упал навзничь, второй бросился на поиски более надежного укрытия. Гроуфилд скосил его очередью и позвал: - Вивьен! Сюда! Девушка пятясь вошла в комнату. Она совсем потеряла голову от ужаса. - Они там кишмя кишат! - Это американцы? - крикнул Гроуфилд и указал на четверых негров, которые медленно поднимались на ноги. Вивьен взглянула на них безумными от страха глазами. - Да, да... - Все четверо? - Да! Это они. Гроуфилд, ради бога! Это они! Один из негров сказал: - Не знаю, откуда ты взялся, парень, но ты молодчина. Все четверо с облегчением улыбнулись. - Вы сказали кому-нибудь, где канистры? - спросил их Гроуфилд. - Ты что, с ума сошел? Мы живы только потому, что молчим. - Вы точно никому не говорили? - Даже исповеднику, - ответил один из негров. - Это хорошо, - сказал Гроуфилд и, направив на негров автомат, спустил курок. 26 Вивьен вскрикнула, бросилась вперед и попыталась сверху ударить по стволу автомата, но опоздала. Она переводила взгляд с падающих тел на Гроуфилда и явно не верила своим глазам. - Зачем? - пронзительно визжала она. - Зачем вы это сделали? - Теперь никто не узнает, где канистры, - ответив Гроуфилд. - Пошли, надо выбираться отсюда. Он подбежал к окну, открыл шпингалеты и распахнул его. - Вы убили их! - Вы знаете, как идет ко дну ядро? - Вы убили их! Гроуфилд сердито схватил ее за плечи и встряхнул. - Смирите вашу стервозность! Я не собираюсь рисковать ради того только, чтобы вы могли поругаться вволю. Вы умеете падать, как ядро в воду? Надо сгруппироваться, схватить ноги в руки, прижать колени к груди. - Я умею, - ответила Вивьен. И вид, и голос у нее были вконец ошарашенные. - Тогда прыгайте в окно, - велел Гроуфилд. - Не бойтесь, снег мягкий. А потом бегите к флигелю, в котором мы прятались. - Я не могу поверить... - она снова посмотрела на трупы. - Проклятье! - взревел Гроуфилд, схватил Вивьен и выбросил ее из окна. При этом она выронила автомат, и Гроуфилд швырнул его следом. Потом отправил туда же свой собственный и выпрыгнул сам. Снег был не таким мягким, как накануне. Приземлившись, Гроуфилд громко клацнул зубами. Его крепко встряхнуло, и он почти напрочь забыл, что надо спешить, да и вообще позабыл обо всем на свете. Правда, он знал, что вроде бы нужно бежать, и поплелся по снегу, но тут способность к мыслительной деятельности частично вернулась к нему, и Гроуфилд вспомнил об автоматах. Он остановился, оглянулся и не увидел их: автоматы оказались погребенными в снегу. Гроуфилд сделал шаг назад, но тут кто-то принялся палить по нему из окна, и он бросился наутек. Перед глазами смутно маячило пляшущее зеленое пятно - лыжные брюки Вивьен. Продираясь по снегу в сторону флигеля, он наткнулся на протоптанную тропку и наддал ходу. Возле самого дома Гроуфилд нагнал Вивьен и схватил ее за руку. - Побежали через флигель, - сказал он. - Сэкономим время. Вивьен отпрянула. - Без вас обойдусь. - У нас нет времени на глупости, - заявил Гроуфилд, схватил девушку и втолкнул в дом. Сзади стрекотали автоматы, но стрельба велась просто для острастки. Гроуфилд оглянулся и не увидел возле усадьбы ни одного преследователя. Погоня еще начнется, но шайке понадобится две-три минуты, чтобы мало-мальски наладить ее. Когда Гроуфилд вошел во флигель, Вивьен стояла за порогом, яростно сверкая глазами. - Я убил их потому, что это был единственный выход, - сказал он. - Вы убили их, потому что они чернокожие. Гроуфилд вытаращил глаза. - У вас что, не все дома? - Американцы слывут расистами. Теперь я вижу, что они вполне заслужили эту славу. - Вивьен, - сказал он, - я не мог унести этих четверых на своих плечах. Я не мог их охранять. Надо было запечатать им уста, прежде чем их накачали бы эликсиром правды. - Будь они белыми, вы бы их не убили. - Неужели непонятно, что тогда им пришлось бы убить меня? Вивьен нахмурилась. - Не валяйте дурака. Вы спасали их жизни. Почему они должны были вас убить? - Потому что я - американец, временно работающий на правительство и знающий о них чертовски много. Я мог настучать на них после возвращения в Штаты, и они никогда не поверили бы, что я буду молчать. Конечно, можно было выпрыгнуть из окна вшестером, прибежать всем кодлом сюда, но тогда один из них, улучив подходящий момент, подобрался бы ко мне сзади, и все. Если вспомнить, что они приехали сюда торговать смертью с любым желающим по сходной цене, вряд ли можно считать этих парней бойскаутами. - Как и вас, - заявила Вивьен. - Судя по вашим поступкам, вы тоже отнюдь не блюститель закона. - Вам известна моя подноготная, - напомнил ей Гроуфилд, - а они ее не знали. Им сообщили лишь, что я - американский шпион, которого надо заморозить здесь на субботу и воскресенье. Для них я - легавый, а стало быть, источник всевозможных бед и напастей. Я сделал единственное, что можно было сделать. Я позаботился о том, чтобы никто не завладел канистрами, и заодно обезопасил себя. - Он выглянул в оконце на двери и добавил: - Давайте лучше отложим этот спор. Вон наши орлы из орлиной страны. На этот раз Вивьен охотно пошла за ним. Миновав длинный коридор, они выскочили в заднюю дверь. Девушка достала фонарик, и они бросились по собственным следам обратно к снегоходу. Следы уже замело, их было еле видно. К тому же, начинался снегопад. Преследователи заметно поотстали, но у них было много фонарей. Оглянувшись, Гроуфилд понял, что при таком свете албанцы без труда разглядят следы на снегу. Но поскольку и беглецы, и преследователи передвигались на своих двоих, это не имело большого значения. Снегоход был на месте. Его слегка заворошило, но это тоже не имело значения. Гроуфилд и Вивьен забрались в машину, запустили мотор, включили фару и поехали прочь. Минут десять они молча скользили по снегу, забирая вправо, чтобы сделать большой крюк Огни усадьбы то исчезали, то появлялись вновь, а снегопад мало-помалу усиливался. Когда они добрались до озера, снег уже валил вовсю, да еще поднялся ветер, который крепчал с каждой минутой. На этот раз Гроуфилд не пересек озеро от края до края, а подъехал к ближнему берегу. Прежде чем остановиться, он зарулил за высокий сугроб Потом вылез из снегохода и потянулся. - Что теперь! - спросила Вивьен, последовав его примеру. - Устроим привал. - Надолго? - До утра. - А потом? - Не знаю, все зависит от обстоятельств. Если буря уляжется, поедем на юг и поглядим, куда нас вынесет. А если сюда прибудет самолет, чтобы забрать наших друзей из Шпикерии... - Шквиперии, - поправила Вивьен. - Я так и сказал. Если самолет прилетит и заберет их, мы сможем вернуться в усадьбу, чтобы посмотреть, есть ли там радио. - Гроуфилд повернулся и начал отвязывать от снегохода одеяла. Вивьен тронула его за руку. - Гроуфилд... Он оглянулся. - Возможно, вы были правы насчет этих четырех парней, - сказала она. - Во всяком случае, я верю вашему объяснению. - Надо думать, - ответил он, вручая девушке одеяло. 27 - Гроуфилд! Он замерзал. Кто-то тряс его за плечо. На лице лежало холодное мокрое одеяло, и, когда Гроуфилд отбросил его прочь, голову и шею покрыло снегом. Он сел, мгновенно проснувшись от холода, и обнаружил, что за ночь его покрыл примерно дюймовый слой снега. Было светло, снегопад прекратился, хотя небо сплошь заволокли серые тучи. Можно было подумать, что Земля натянула резиновую купальную шапочку. - Я продрых восход солнца! - воскликнул Гроуфилд и попытался встать, но Вивьен грубо потянула его вниз, и он грохнулся в сугроб - Эй, какого черта? - Самолет вернулся! - Она говорила сдавленным шепотом, будто самолет нависал прямо у нее над головой, хотя это было совсем не так. Гроуфилд заморгал. - Когда он прилетел? - Не знаю. Я проснулась минуту назад, а он тут как тут. Гроуфилд встал и, согнувшись в три погибели, полез на высокий сугроб. Да, самолет был здесь. Не тот, на котором прилетел Гроуфилд, но очень похожий. Гроуфилд наблюдал. Вокруг самолета ничего не происходило, и вскоре он спустился к Вивьен. - Полагаю, стоит подождать и посмотреть, что произойдет. - Думаешь, они уберутся отсюда? - Никто из них не знает, где лежат канистры. Наши следы занесло снегом, поэтому, даже если албанцы решат, что мне известен тайник, они не смогут догнать и допросить нас. Так что, по-моему, им незачем тут задерживаться. - Надеюсь, что вы правы, - проговорила Вивьен. - Господи, как хочется согреться. - Пока ждем, можно перекусить. - Костерок бы развести. - Благое желание, - только и смог ответить Гроуфилд. Сидя на свернутых одеялах, они жевали холодные консервы. Внезапно раздался рев самолетных моторов, приглушенный мягким снегом. Гроуфилд и Вивьен вскарабкались на сугроб и стали наблюдать, как орлиное воинство грузится на борт. Посадка прошла быстро, самолет неуклюже развернулся и неспешно пополз по льду. У дальнего берега озера он снова сделал разворот и начал набирать скорость. Наконец он поднялся в воздух и взмыл вверх, к гряде облаков. Гроуфилд проводил его глазами, потом посмотрел на усадьбу. - Пусть уберутся подальше, - сказал он, - а уж тогда мы... - Глядите! Гроуфилд взглянул на Вивьен. Ее глаза были устремлены в небо. Он тоже поднял голову и увидел три самолета - толстый громоздкий транспортник и два изящных проворных истребителя, зловещих, как акулы. - Черт, откуда они взялись? - Из-за туч, - ответила Вивьен. - Это русские МИГи. - Против ООН я ничего не имею. Ее войска стоят везде. Они следили за тремя самолетами. МИГи с ворчанием обгоняли транспортник, промелькнули над усадьбой и развернулись для второго захода. Гроуфилд не слышал стрельбы, но увидел черный дым, поваливший из правого двигателя грузового самолета. Транспортник клюнул носом, будто сонный человек, вздрогнул и вдруг рухнул вниз. МИГи сделали круг и скрылись в облаках раньше, чем он грохнулся на землю. Вдали, над местом падения самолета, поднялся столб дыма. - Судя по всему, - негромко сказал Гроуфилд, - никто на свете не хотел, чтобы китайцы завладели этими бактериями. 28 Гроуфилд стоял у окна своего номера в "Шато Фронтенак" и хмуро смотрел на стены соседних домов. - Правительство Соединенных Штатов совсем обнищало, Кен, - сказал он. - Ему не по карману даже снять номер с приличным видом из окна. - Не засматривайся на виды, - посоветовал Кен. - Надо закончить работу над твоим заявлением. Гроуфилд отвернулся от окна. - А она закончена. Транспортник взлетел, русские самолеты сбили его, мы с Вивьен вернулись в усадьбу и увидели, что все, кто остался в живых, сидят под замком в комнате на втором этаже. Мы выпустили их, они радировали своему пилоту в Роберваль, и в итоге все мы воротились с войны домой. В бою пали три президента, включая полковника Рагоса из Ундурвы. Извини, что не узнал имена двух других и названия их стран. - Со временем мы это выясним. Ты уверен, что самолеты были русские? Видел какие-нибудь опознавательные знаки? - Вивьен сказала мне, что это МИГи, больше я ничего не знаю. Они были слишком высоко. Кен кивнул и заглянул в свои записи. - Тебе повезло. Эта банда могла бросить тебя там с пулей в голове. - Вивьен за меня вступилась, - ответил Гроуфилд. - К тому же, мы не говорили им, что это я прикончил четверых американцев. Операция все равно провалилась, и им не было никакого смысла убивать меня. - Гроуфилд с хрустом потянулся и зевнул. - Послушай, мы с тобой друзья до гроба, но я очень устал, хотя можешь мне не верить. Почему бы тебе сейчас не откланяться? А если возникнут новые вопросы, напиши их на бумаге и просунь под дверь или еще куда-нибудь положи. - Ладно, пожалуй, хватит, - Кен встал. - Должен признаться, Гроуфилд, я думал, ты от нас сбежишь. - Должен признаться, Кен, мне этого очень хотелось бы, - ответил Гроуфилд. - Ну что ж, ты довел дело до конца, и мы оставляем тебя в покое. За комнату уплачено по понедельник включительно, так что, если хочешь, оставайся. - Вероятно, до понедельника я и просплю. - Спи. Наверное, придется ждать весны, чтобы отыскать эти канистры. Но мы их обязательно найдем. - Прекрасно, - сказал Гроуфилд и снова зевнул. Кен протянул руку. - Мы тебе очень признательны. Гроуфилд изумленно уставился на руку, потом пожал ее, главным образом потому, что после этого ритуала Кен, как он надеялся, должен был, наконец, уйти. - Если я снова вам понадоблюсь, - сказал он, - знайте, что сможете заполучить меня только шантажом. Кен усмехнулся и ушел. Гроуфилд отправился в ванную и включил душ. Пока вода нагревалась, он стащил с себя одежду - впервые с тех пор, как напялил ее в кузове грузовика тридцать шесть часов назад. А ведь за это время ему пришлось немало попотеть! Душ, потом - спать. Гроуфилд влез в ванну и встал под горячие струи. Скованный льдом север был не более чем сном. Да, всего лишь сном... Растираясь полотенцем, он вернулся в комнату и увидел Вивьен, сидевшую на своем излюбленном стуле. Гроуфилд замер и уставился на нее. - Ой, слушайте, я устал. Вивьен улыбалась во весь рот. - Меня прислал полковник Марба, - сообщила она, - чтобы выразить свою благодарность за все, что вы для него сделали. - Полковник Марба? - На родине еще никто не знает о кончине полковника Рагоса, - ответила Вивьен, и улыбка ее стала еще шире. - Пусть его преемник сам сообщит народу эту весть. - Передайте полковнику Марбе мои наилучшие пожелания, - сказал Гроуфилд, подошел к кровати, лег и натянул на себя одеяло. Девушка приблизилась и присела на краешек постели. - Я тоже хотела поблагодарить вас, - промолвила она. - За все, что вы сделали дня меня. - О, правда! - А еще я пришла сказать, что ваш номер больше не прослушивается. Все микрофоны сняты. Гроуфилд с любопытством взглянул на нее. - О, правда? Спустя час или два Вивьен спросила: - Помнишь ту глупость, которую я сказала, когда впервые увидела тебя? - Конечно. - Я была не права. - Ах, вот ты о чем! - воскликнул Гроуфилд. - Это весьма распространенное заблуждение. В расслабленном состоянии у представителей разных рас они выглядят по-разному. - Понимаю. - Но в деле все одинаково хороши, - объяснил Гроуфилд. - Люблю образованных людей, - сказала Вивьен.