л.  Потом  откинулся  на  спинку,  не  выпуская  из  рук наполовину
опустевший стакан.
     - Позвольте  задать вам вопрос.  Если  бы вам предоставили  возможность
выбирать, кого из жителей Нью-Йорка или его окрестностей допросить в связи с
этим убийством, на ком бы вы остановили выбор?
     -  Слава богу, тут думать не  приходится, - ответил  Вулф.  - На  мадам
Зорке, разумеется.
     Зазвонил  телефон.  Опять  попросили   Кремера.  На  сей  раз  разговор
получился коротким, и красная  физиономия  инспектора, когда  он занял  свое
место в кресле, выглядела довольной.
     - Что ж, - ухмыльнулся он, - начало положено.  Зорка оказалась легка на
помине. Ее нашли и вскоре, по моей просьбе, доставят сюда.
     - Вот как, - произнес Ниро Вулф, наполняя стакан. - И где ее отыскали?
     - В "Бриссендене". Зарегистрировалась  под вымышленным именем. А пришла
в отель в пять утра.
     - Надеюсь, - пробормотал Вулф, - на ней было хоть что-нибудь, кроме той
красной штуки, в которой она приехала ночью к нам.
     - А? Что вы сказали?
     - Ничего. Разговаривал сам с собой. Да, Фриц?
     Фриц вошел  в кабинет, держа в руке подносик. Вулф жестом  попросил его
приблизиться  к  столу, взял  с  подносика  визитную  карточку,  прочитал  и
нахмурился.
     - Черт побери, - процедил он. - Где он?
     - В прихожей, сэр.
     - Отведи его в гостиную, закрой дверь и возвращайся.
     Когда Фриц покинул кабинет, Вулф обратился к инспектору:
     - Думаю, других дел у вас на сегодня нет?
     - Да, - многозначительно подтвердил Кремер. - Я уже десять раз повторял
вам,  что  мне здесь  нравится.  Если  же я уйду, назад вы  меня можете и не
пустить, пока я не предъявлю ордер на обыск.
     -  Ладно.  Тогда  боюсь,  что вам придется...  Послушай, Фриц!  Подними
мистера Кремера на лифте в оранжерею и попроси Теодора показать ему орхидеи.
     Он улыбнулся инспектору.
     - Давненько вы не бывали в моей оранжерее. Там есть на что посмотреть.
     - С превеликим удовольствием, - возвестил Кремер и последовал за Фрицем
в прихожую.
     Вулф протянул мне визитку, и я прочитал вслух:
     - Джон П. Барретт.
     Послышалось лязганье поднимающегося лифта. Вулф сказал:
     - Приведи его.


        ГЛАВА 15 

     Внешность отца "зайчика" полностью соответствовала тому голосу, который
я   слышал  по  телефону.  Большинство  людей  назвало  бы  такую  внешность
респектабельной, по мне же такой  тип - "мечта  камердинера". На  вид  около
пятидесяти,  благообразный  и  гладко  выбритый,  с  серыми  проницательными
глазами,  схватывающими все с первого взгляда, Джон П. Барретт был облачен в
неброскую  одежду  стоимостью  долларов  этак  с   485.  Он   неспешно  и  с
достоинством поздоровался с Вулфом за руку - словно никуда, ну совсем никуда
не спешил.
     - Приятная тут у вас обитель, -  заметил Барретт, присаживаясь. -  И от
реки недалеко.
     Вулф кивнул.
     - Да, уж и припомнить трудно, когда я  купил  этот  дом, но о  переезде
даже  не  помышляю. Прошу  меня простить,  мистер  Барретт,  но  я  довольно
ограничен но времени. Мне удалось принять вас вне очереди. Другой посетитель
любезно  согласился совершить экскурсию по моей оранжерее.  Мистер Кремер из
уголовной полиции.
     - Кремер?
     - Да. Глава отдела по расследованию тяжких преступлений.
     -  Понимаю,  - безмятежно произнес Барретт, хотя в  плазах промелькнула
тревога. - Я пришел поговорить с  вами по поводу нескольких фраз, которые вы
обронили вчера вечером, беседуя с моим сыном. Я имею в виду боснийские леса,
кредиты,  полученные  моей компанией,  и банду Доневича.  Так,  кажется,  вы
изволили выразиться - банда...
     - Да,  да,  я  помню,  - отмахнулся  Вулф. -  А что, разве  я  допустил
какую-то неточность?
     - Нет, все точно. Могу я закурить?
     Получив разрешение, Барретт извлек сигарету из портсигара, бегло оценив
который, я тут же повысил суммарную стоимость барреттовского  прикида с  485
до 800 зеленых, закурил и поблагодарил меня за пепельницу.
     - Мой сын, - произнес он, скрывая раздражение, -  еще слишком неопытен.
В  юности свойственно сортировать  людей по  категориям  - это  единственный
способ  избежать безнадежной путаницы - но для этого  нужна сноровка.  А вот
мой  сын,  похоже, еще слабоват.  Одних он  незаслуженно превозносит, других
недооценивает. Возможно, я сам  в этом виноват - уж слишком я  ему  помогал.
Воистину отцовская любовь способна обернуться катастрофой.
     Барретт стряхнул пепел с сигареты и спросил:
     - Чего вы добиваетесь, мистер Вулф?
     Это прозвучало резковато, но отнюдь не сварливо.
     - Сейчас  - ничего, - ответил  Вулф, покачав головой. -  Мне нужно было
только встретиться с мадам Зоркой, и ваш сын оказал  мне любезность, устроив
эту встречу.
     - Да, он мне рассказывал. Но ведь это не все?
     - В данную минуту - все. На самом деле.
     - Что  ж,  -  Барретт улыбнулся,  - насколько я понимаю, будучи частным
сыщиком, вы  беретесь  за  любую работу, которая  сулит принести вам  доход,
соразмерный вашим способностям.
     -  Да,  сэр,  вы правы. В определенных границах, которые я устанавливаю
сам.  Я  стараюсь не бороться с собственными предрассудками:  они мне крайне
дороги.
     - Разумеется.  - Барретт  сочувственно рассмеялся.  - Кому, как не  нам
самим, лелеять собственные предрассудки. - Он снова стряхнул пепел с кончика
сигареты.  - Мой  сын также  рассказал мне, что в  данное время вы защищаете
интересы  одной  молодой особы,  мисс  Тормик,  с которой он дружит. Или  по
меньшей мере  поддерживает добрые отношения. Вы  представляете ее в связи  с
убийством этого Ладлоу.
     - Совершенно верно, -  согласился Вулф. - Хотя изначально я подрядился,
чтобы снять с нее обвинение  в краже бриллиантов у  некоего Дрисколла. Затем
убили  мистера  Ладлоу, и мисс Тормик потребовались мои  услуги, поскольку в
силу обстоятельств она оказалась замешана в этом деле.
     -   Так  это  мисс  Тормик  предоставила  вам  сведения,   которыми  вы
воспользовались,  чтобы  оказать  нажим  на моего  сына?  Вы  ведь  на  него
надавили, да?
     - Разумеется. Я его шантажировал.
     - Да. Под угрозой раскрыть определенные сведения. Вы  узнали об этом от
мисс Тормик?
     - Господин  мой  уважаемый, - погрозил ему  пальцем Вулф,  - неужто  вы
настолько наивны или  глупы, что рассчитываете таким образом выудить из меня
то, что мне известно?
     Барретт улыбнулся.
     - Мало ли  - вдруг повезет. Тем более что я  не вижу  причин, зачем вам
скрытничать. Или вы защищаете интересы еще кого-нибудь помимо мисс Тормик?
     - Да. Свои собственные. Всегда и во всем.
     - Вполне понятно. Но чьи еще? Думаю, вы не ошибетесь, если ответите мне
на этот вопрос. Чьи еще? Может быть, мадам Зорки?
     Вулф насупился.
     - Я всегда крайне неохотно делюсь с кем-либо любой информацией. Так же,
как  вы, например, неохотно расстаетесь с  деньгами. Вы банкир, и ваш бизнес
заключается  в том, чтобы продавать деньги; я сыщик, и я торгую информацией.
Но  я  не  хочу казаться нелюбезным, и я отвечу. Так вот,  в  связи с делом,
которое мы обсуждаем, я не представляю чьих-либо интересов, помимо интересов
мисс Тормик.
     - И, как всегда, своих собственных.
     - Разумеется.
     - Хорошо.  - Барретт притушил  сигарету.  - Это облегчает  мою  задачу.
Только, пожалуйста, не считайте меня глупым. Я навел  справки и выяснил, что
репутация  у вас воистину завидная - вам можно доверять. В связи с тем,  чем
занимается моя компания, я хотел бы  сделать вам одно предложение. Речь идет
о том, что вы, э-э, упомянули моему сыну.  Мы нуждаемся в ваших услугах. Это
вовсе не обременительно и безусловно не заставит вас бороться с собственными
предрассудками, -  Барретт достал  из  кармана  изящный кожаный бумажник.  -
Сейчас я выпишу вам чек в качестве залога. Десять тысяч вас устроит?
     Что ж, подумал я,  теперь понятно, от кого наш зайчик унаследовал зуд к
взяткодательству.  Я  ухмыльнулся и посмотрел  на Вулфа. Кончик его рта чуть
искривился:  это означало, что Вулф ведет мучительную борьбу с  самим собой.
Бессчетное число  раз ему приходилось  оказываться  в подобном положении,  и
степень  его мук  всегда  была  соразмерна  количеству нулей в  предлагаемой
сумме.  На  десять тысяч  специалист  класса Рэя Борчерса мог  бы целый  год
лазить  по Центральной  Америке в  поиске редких  орхидей и, возможно,  даже
наткнулся  бы  на  новый вид.  Можно  было купить  5000 коробок пива или 600
фунтов икры...
     После  мучительного раздумья  Вулф отважно выдохнул,  быть  может, чуть
громче, чем диктовалось ситуацией:
     - Нет!
     - Нет?
     - Нет.
     - Даже  если  я заверю  вас, что  от вас не  потребуется ровным  счетом
ничего  такого,  что ущемило  бы ваши интересы? Тем более,  что  вы могли бы
считать себя  свободным от любых обязательств и в любой миг,  если  пожелали
бы, возвратить эти десять тысяч...
     Губы  Вулфа чуть  дернулись.  Я  отвернулся.  Но  голос  Вулфа  тут  же
возвестил, что Вулф все-таки справился с искушением:
     - Нет, сэр. Вернув такую сумму, я приобрету несварение желудка на целую
неделю.  Если бы  я  к тому же нашел в  себе силы на такой поступок, в чем я
сильно  сомневаюсь. Нет, сэр. Выбросьте  это из головы. Я не приму от вас ни
задатка, ни аванса.
     - Это... окончательное решение?
     - Окончательное и бесповоротное.
     Широкий лоб Барретта прорезала вертикальная складка. Не проявляя других
признаков внутреннего припадка, Барретт медленно спрятал  бумажник в карман,
после чего вперился в Вулфа со всей открытостью, на какую был способен.
     - Что  ж, вы  не оставляете мне другого выхода, - произнес он тоном,  в
котором  не  осталось и  тени любезности. -  Придется  сделать  определенные
выводы.
     - Если вы так считаете - пожалуйста.
     - Но, признаться,  вы меня  озадачили. Со мной это не часто  случается,
поверьте. Я не настолько доверчив, чтобы воспринять на  веру ваши слова. Тем
более, что  у вас нет иных  серьезных причин отклонить мое  предложение. Мой
сын считает, что вы работаете либо на Лондон, либо на Рим, хотя против этого
свидетельствуют  два факта: во-первых,  у меня  нет  сведений о  том, что вы
вступали в подобные  контакты, а во-вторых, будь это правдой, вы бы не стали
откровенничать  так,  как сделали  это вчера. Именно поэтому, кстати,  мы  и
решили, что вы приглашаете нас к сотрудничеству.
     - Прошу прощения, что ввел вас в заблуждение, - пробормотал Вулф.
     - Значит, вы отказываетесь признаться, кого представляете?
     - Кроме мисс Тормик, у меня сейчас нет ни одного клиента.
     - И вы отказываетесь сотрудничать с нами?
     Вулф помотал головой, без особого рвения, по твердо.
     Джон  П.  Барретт  встал.  Вида  он  не  показывал,  но  чувствовалось,
насколько он раздосадован.
     -  Надеюсь, -  голос  его  слегка сорвался, - что  в своих  собственных
интересах вы не встанете непреднамеренно поперек моего пути. Мы знаем  своих
противников и умеем с ними обращаться. Если вы  сами ввязались в эту игру  и
рассчитываете поживиться...
     -  Вздор!  -  оборвал его Вулф. - Я сыщик и занимаюсь своим собственным
делом. Я не собираюсь становиться  кому-либо поперек дороги  - ни осознанно,
ни  непреднамеренно.  Вот что  я  вам  скажу. Существует  возможность,  что,
заканчивая  расследование,  я  могу  прийти  к  выводу,  что  наши  интересы
пересекаются. Если так случится, я извещу вас заранее.
     И тут с треском рассыпалась еще  одна иллюзия. Я никогда бы не подумал,
что человек барреттовского сложения и  воспитания,  да  еще  и облаченный  в
такой костюмчик, способен на дурные поступки  или речи. Хотя сказал он всего
лишь:
     - Не вздумайте, мистер Вулф! Не советую становиться мне поперек дороги.
     И круто повернулся, чтобы уйти.
     По счастью, я услышал, что в прихожей топчется Фриц, и, показав  жестом
Вулфу, чтобы тот задержал Барретта, успел  выскочить из кабинета в прихожую,
прикрыв за  собой дверь в  тот самый  миг, как Барретт обернулся на какое-то
замечание  Вулфа.  Фриц  как  раз успел  открыть  входную дверь,  в  которую
сандвичем протискивались полицейский шпик,  Зорка и еще один сыщик. Не теряя
времени на извинения, я бесцеремонно затолкал их в  гостиную, прикрыл дверь,
поспешил  к кабинету  и  едва  не  сшиб  дверью  Барретта, который еле успел
отпрянуть.
     - Прошу прощения, сэр, я это сделал непреднамеренно.
     Барретт пригвоздил  меня  к  месту испепеляющим взглядом  и выбрался  в
прихожую. Я  проследил,  пока Фриц помог ему  одеться и  выпустил на  улицу,
после чего сообщил Вулфу о новых гостях и поинтересовался, не считает ли он,
что  Кремер уже  вволю налюбовался на орхидеи. Вулф велел, чтобы  я позвонил
наверх Хорстману, и попросил его спустить Кремера на лифте, что я  и сделал,
а потом заглянул в гостиную, чтобы позвать Зорку. Оба шпика тут же двинулись
за ней, но я предложил им задержаться, пояснив, что веду Зорку  к инспектору
Кремеру.
     - Мы  поможем  тебе,  приятель,  -  хором заявили  они, словно сиамские
близнецы,  не  отходя  ни  на  шаг.   При  виде  нашего   квартета,  гурьбой
ввалившегося  в кабинет,  Вулф  нахмурился. А минуту  спустя нас  стало  уже
полдюжины  - Кремер  и еще четверо дюжих молодцев  против  одной модельерши.
Один из  сыщиков извлек из кармана блокнот, а я расположился за своим столом
с записной книжкой наготове. Вулф откинулся на спинку  кресла, сцепив руки в
самой  высшей точке своего необъятного пищеприемника и глядя на Зорку из-под
прикрытых век. Кремер тоже хмуро разглядывал ее.
     Я вспомнил, как звали девицу из Библии, которую напоминала мне Зорка, -
Далила. Правда, сейчас  выглядела  она  неважно - растрепанная, с припухшими
глазами,  испуганная  и задерганная,  во  всяком  случае  -  безусловно,  не
беззаботная.  Я  с удовлетворением  убедился,  памятуя  слова Вулфа, что она
удосужилась поменять  красную  хламиду на приличное шерстяное платье, да еще
нацепить в  придачу чулки и  туфли.  Впрочем, первым делом  Вулф  все  равно
пристал  к этой одежде - не мог, зануда,  простить, как ловко его  провели с
пожарной лестницей.
     - Откуда у вас эта одежда? - прорычал он.
     Зорка взглянула на свою юбку, словно увидела ее в первый раз.
     - Одезда... - недоуменно произнесла она.
     - Я имею в виду то, что  на вас  надето. Когда сегодня ночью... сегодня
утром вы покинули наш  дом,  на  вас была только та  красная  штуковина. Под
шубкой. Те  же вещи, что  мы сейчас на  вас видим,  находились  в чемодане и
сумке, которые вы отвезли на квартиру мисс Рид. Это так?
     - Это вы говорить.
     -  Разве  я не  прав? Кто привез  их вам  в  отель "Бриссенден"? Мистер
Барретт?
     Зорка передернула плечами.
     Кремер рявкнул:
     -  Мы ведь это докажем! И  не только это! После того, как  вы  вышли из
отеля, за вами все время следили.
     - Ой, неправду ви говорить.
     Зорка закусила нижнюю губу, потом продолжала;
     - Во-перьвих, если  ви знать, где я была,  ви бы не  ждать  так  долго,
чтобы схватить меня и привести  сюда. В-других, я вовсе не виходить из этого
отеля, а эти люди сами ворвались...
     - Это вам не поможет! Теперь, послушайте...
     - Не  надо. Мистер Кремер, прошу вас. - Вулф раскрыл глаза. - Вспомните
свои слова о том, что пусть вы даже сами бы стояли на тротуаре и видели, как
она вошла  в дом с ним, а вышла без него. Какой смысл припирать ее к стенке,
если у вас не хватает доказательств.
     - А у вас хватает? - вскинулся инспектор.
     - Не знаю. Как раз собираюсь это выяснить.
     Кремер достал сигару и воткнул ее в рот.
     - Валяйте.
     Вулф прокашлялся и пристально посмотрел на Зорку.
     - Мадам Зорка... Кстати, вас и в самом деле так зовут?
     - Конечно, как же еще?
     - Я  сам знаю, что  это имя начертано на ваших фирменных бланках, и оно
же фигурирует в телефонном справочнике. Вас нарекли так при рождении?
     - Меня так звать.
     - А дальше?
     Она небрежно отмахнулась:
     - Просто Зорка.
     -  Послушайте, уважаемая. Вчера  ночью вы были  пьяны  или,  по меньшей
мере,  казались пьяной. Сейчас  вы  не пьяны, хотя  выглядите неопрятно.  Вы
намерены раскрыть нам свое полное имя или нет?
     - Я... - Зорка замялась, потом вдруг  решительно  отрезала: - Нет. Я не
могу.
     - Почему?
     - Потому что мне... Это будет опасным.
     - Опасным для кого? Для вас?
     - Нет, не для меня... Для  других люди.  - Она глубоко  вздохнула. -  Я
ведь беженка. Я бежала.
     - Откуда?
     Зорка помотала головой.
     - Перестаньте  ломаться,  - резко приказал Вулф, - Не называйте точного
места, если боитесь.  Не деревню,  не  город,  но страну-то назвать  можете?
Германия? Россия? Италия? Югославия?
     - Хорошо. Столько можно. Югославия.
     - Понятно. Хорватия? Сербия? Черногория?
     - Я сказала - Югославия.
     - Да,  но...  Очень хорошо.  - Вулф пожал плечами.  -  Когда вы  бежали
оттуда?
     - Около один год назад.
     - И прибыли прямо в Америку? В Нью-Йорк?
     - Сперва в Париж. Париж немного время, потом Нью-Йорк.
     - У вас с собой было много денег?
     -  О,  нет. - Зорка даже  развела руками, чтобы отмести  такое дурацкое
предположение. - Нет деньги. Ни у один беженец нет деньги.
     - Насколько я  понимаю, то дело, которое вы открыли в Нью-Йорке, весьма
дорогостоящее и требовало поначалу довольно существенных капиталовложений?
     Зорка почти развеселилась.
     - Я  так и  знать,  что  вы захотеть спросить.  Друг был очень добрый к
меня.
     - Вашего друга зовут Дональд Барретт?
     С минуту Зорка молчала, не сводя глаз с Вулфа, потом ответила:
     - Да, это глупо. Чего я стесняться. Тем более, что это знать  несколько
люди, и  вам можно  спросить  они  и узнать. Да,  добрый друг, кто  дать мне
деньги, это мистур Барретт. Он, как ви выражаться, теневой компаньон.
     - Значит, вы должник мистера Барретта? - уточнил Вулф.
     - Должник? - Зорка нахмурилась. - Ах, да, должник. Да, я очень должник.
     Вулф кивнул.
     -  Я сочувствую вам, мадам. Сам я терпеть не  могу  ходить в должниках.
Хотя  некоторые  относятся  к  этому  совершенно  спокойно.   Кстати,  люди,
оставшиеся  в  Югославии, - те,  которым  может грозить опасность,  если  вы
приоткроете свое полное имя, - они ваши родственники?
     - Да, некоторые. Некоторые родственники.
     - Вы еврейка?
     - О, нет. Я из очень старая югославская фамилия.
     - В самом деле? Из знати?
     - Ну... - Зорка явно замялась.
     - Понимаю. Не буду настаивать. Опасность, грозящая вашим родственникам,
- она как-то связана с вашим родом занятий здесь, в Нью-Йорке?
     - Но у меня нет род занятий, кроме мой бизнес.
     - Тогда я  не совсем понимаю, в связи с чем  вашим родным может грозить
опасность.
     - Это есть... Это будет навлечь подозрения.
     - Подозрения? На кого?
     Зорка замотала головой.
     - Хватит, - пророкотал Кремер. - Мы и сами видим, что она ненормальная.
Я вам сразу хотел сказать, что у нее не все дома. Когда мы утром обыскали ее
квартиру...
     Зорка резко вскинула голову и негодующе завопила:
     - Вы посметь залезть в мою квартиру!
     - Да,  мадам, - преспокойно ответил Кремер. - И еще в ваш дом  моделей.
Любой человек, устраивающий такое представление, вроде вашей ночной выходки,
должен  быть готов  к  подобному  вниманию со стороны полиции.  Еще  скажите
спасибо,  что вы сейчас не у нас  в управлении, не то уже давно  звонили  бы
своему добряку-дружку,  чтобы  внес  за  вас залог. Кстати, именно  туда  мы
сейчас и двинемся, когда  закончим разговор. -  Кремер повернулся к Вулфу. -
Ни дома, ни на работе нет  ни единого  предмета, ни одной мелочи, которая бы
уносила в ее прошлое больше, чем на один год,  когда она впервые появилась в
Нью-Йорке. Вот почему я вам сказал, что с ней не все в порядке.
     - Вы нашли ее паспорт?
     - Нет. И это тоже странно...
     - Где ваш паспорт, мадам?
     Зорка подняла глаза на Вулфа и дважды провела языком по губам.
     - Я в этой стране легально, - объявила она.
     - Значит, у вас есть паспорт. Где он?
     Впервые в ее глазах появилось загнанное выражение.
     - Я объяснить. Официальное лицо...
     - А что, я кажусь вам неофициальным? - мрачно спросил Кремер.
     Зорка всплеснула руками.
     - Я потерять он.
     - Кажется,  уже  горячо,  - сказал Вулф. - Теперь по поводу этой  ночи.
Почему  вы позвонили  сюда и  сказали, что видели, как мисс Тормик подложила
что-то в карман мистеру Гудвину?
     - Потому что я сама видеть это.
     - Почему в таком случае вы не сообщили в полицию?
     - Я  просто не хотела делать  неприятности. -  Зорка подалась вперед. -
Послушайте сюда.  Все случилось именно так,  как я вам говорить. Я хотела не
делать неприятности. Потом я думать, что убийство - это такой ужас, и у меня
нет  права молчать. Тогда я звонить вам и говорить, что полиция я тоже потом
говорить. Потом я вспомнила, что мистур Барретт есть друг мисс Тормик и надо
сказать ему тоже, и я потом звонить ему тоже. Он, конечно, знает,  насколько
я  беженка,  насколько  я  убегать,  но  я  не  должна  подвергать  людей  в
опасность...
     - Кстати, где вы познакомились с мистером Барреттом?
     - Я познакомилась с ним в Париже.
     - Продолжайте.
     - Он  сказал: ах,  какой ужас,  полиция меня  так  много допросить, они
должны будут все про меня узнать, и мне и много другие люди  это  будет  так
опасно, и почему бы мне лучше не поехать к мисс Рид, и я собрала вещи...
     В дверь постучали, и в кабинет вошел Фриц.  Приблизившись  на несколько
шагов, он произнес, стоя за спиной одного из полицейских сыщиков:
     - Мистер  Пензер, сэр.  - Скажи, что у меня здесь мадам Зорка и  мистер
Кремер.
     - Я уже сказал, сэр. Он настаивает, что должен поговорить с вами.
     - Пусть войдет.
     Кремер проревел:
     - Значит, Дональд Барретт велел вам сделать ноги...
     -   Одну  минутку,  -   попросил  Вулф.  -  Похоже,   к  нам  подоспело
подкрепление.
     Никто из  тех,  кто видел Сола Пензера впервые,  даже не заподозрил бы,
что Сол может показаться подкреплением  в чем бы  то ни было, но это роковое
заблуждение.  Не  счесть, сколько  людей  недооценили Сола и  потом  жестоко
поплатились за свое легкомыслие. Он оставил свою старую коричневую  кепку  и
пальто в прихожей и теперь,  когда стоял в проеме дверей, оценивая несколько
миллионов мелочей сразу  одним взглядом, все в нем казалось незначительным и
не стоящим внимания, кроме огромного носа.
     - Есть новости, Сол? - спросил Вулф.
     - Да, сэр.
     - Убедительные?
     - Да, сэр.
     - Приятно слышать. Выкладывай.
     - Я хотел принести сюда  ее свидетельство о  рождении,  но потом решил,
что могут быть неприятности, поэтому захватил копию...
     Сол отступил на шаг,  потому  что Зорка внезапно вскочила и набросилась
на него, вереща не своим голосом:
     - Как вы посметь! Вы не имеете...
     Один из шпиков повис у нее на локте, а Кремер прогрохотал:
     - Сядьте на место!
     - Но он... Если он...
     - Сядьте, я сказал!
     Зорка попятилась,  споткнулась о  ногу второго  сыщика, пошатнулась, но
упала прямо в кресло.  Ее плечи безвольно поникли,  и она  сидела, обмякнув,
словно тряпичная кукла.
     Сол сказал:
     - Мне не пришлось прибегать к тем  расходам, на которые вы мне выделили
деньги,  сэр, но я  потратил три  доллара  девяносто  центов  на  телефонный
звонок. Мне показалось, что это вполне оправданно.
     - Не сомневаюсь. Продолжай.
     Сол для верности отступил еще на один шаг.
     - Сначала я наведался в  квартиру мадам  Зорки. Там  производили  обыск
четверо полицейских, а служанка сидела в спальне и плакала. Я заранее решил,
что сделаю, если найду то, за чем пришел, поэтому...
     Он примолк, глядя на Кремера и сыщиков.
     -  Продолжай, не обращай на них внимания,  - велел  Вулф. -  Если они и
узнают секрет твоего успеха, в следующий раз придумаешь что-нибудь другое.
     - Спасибо, сэр. Словом, я заглянул на минутку  - заручиться знакомством
и  постараться, чтобы служанка меня  запомнила в лицо. Потом я отправился  в
дом  моделей  мадам Зорки  на  Пятьдесят  четвертой улице. Там  тоже  кишели
полицейские, к  тому же  место не показалось мне многообещающим, так  что  я
решил отложить его напоследок. Мне удалось навести справки о троих друзьях и
знакомых мадам, и я потратил на них  целых  четыре часа, включая  перерыв на
обед, но ничего не добился.
     - Потом, в четверть третьего, я вернулся в квартиру. Внизу я узнал, что
двое полицейских еще оставались там, так  что я  дождался их ухода,  а в два
тридцать пять  поднялся. Служанка,  запомнив  меня с утра, приняла  меня  за
полицейского, хотя я  вовсе  не представлялся, будто я из  полиции. Я просто
вошел и начал искать...
     Кремер не выдержал:
     - Черт подери, вы выдали себя за...
     - Что вы, инспектор! - потрясенно  воскликнул Сол. - Как вы могли такое
подумать? Просто я  решил,  что служанка приняла  меня  за  полицейского,  и
спорить не стал. В противном  случае она не  позволила  бы мне произвести  в
доме обыск. Более того, попытайся я доказать  ей, что я не  из полиции,  она
мне не поверила  бы.  Если  же  вы  по-прежнему  считаете,  что  я  поступил
неподобающим  образом,  то хочу в качестве  подхалимажа поздравить вас, ваши
ребята проделали  изумительную работу.  Все осталось точь-в-точь  в таком же
виде, как  и прежде - как будто никто ни  к  чему даже не прикасался. А ведь
они прочесали буквально  каждый  дюйм. Именно  поэтому  я и не стал искать в
очевидных  местах,  а   исходил  из  предпосылки,  что  существует  какой-то
хитроумный тайник. В итоге тайник оказался не таким уж  и хитроумным - всего
лишь двойное  дно в  шляпной  коробке.  Там  я  и нашел ее  свидетельство  о
рождении,  несколько  писем   и   кое-какие  мелочи.   Я  сделал   копию  со
свидетельства, а все остальное оставил на прежнем месте. Потом я позвонил из
автомата ее матери в город Оттумва, штат Айова, чтобы проверить...
     - Как, вы позвонили моей матери? - выпалила Зорка.
     - Да,  мадам,  позвонил. С ней все в порядке, не волнуйтесь - я ее даже
не напугал. Выяснив  из вашего свидетельства о рождении, что вас зовут Пэнси
Бапп, и прочитав письмо...
     - Что ты сказал? - переспросил Вулф. - Как ее зовут?
     - Пэнси Бапп - Сол выудил  из кармана бумажку - П, э, н, с, и, б, а, п,
п. Ее отца зовут Уильям О. Бапп. Он держит продуктовую лавку. Пэнси родилась
в Оттумве девятого апреля тысяча девятьсот...
     - Дай мне бумажку.
     Сол отдал листок Вулфу. Вулф пробежал его глазами, потом перевел взгляд
на женщину, сидевшую ни жива ни мертва, и промычал (именно  промычал впервые
за несколько лет):
     - К чемууу?
     - Что к чемууу? - в тон ему огрызнулась лжеЗорка.
     Весь этот идиотский вздор? Дурацкая комедия?
     Она одарила его таким взглядом, словно мечтала всадить и него нож:
     - А какая участь, по-вашему, ожидала  бы кутюрье с Пятой авеню, если бы
вдруг выяснилось, что ее подлинное имя - Пэнси[*] Бапп? - Она от негодования
сорвалась на визг. - Что бы, по-вашему, случилось?

     * Пэнси - гомосексуалист (англ.)

     Вулф, вне себя от злости, погрозил ей рукой.
     - Отвечайте! - прогрохотал он. - Вас и в самом деле зовут Пэнси Бапп?
     - Да.
     - Вы родились в Оттумве, штат Айова?
     - Да.
     - Когда вы оттуда уехали?
     - Я... Я ездила в Денвер...
     - Я спрашиваю не про Денвер! Когда вы переехали оттуда?
     - Два года назад...  почти два года.  Папа дал мне денег на  поездку  в
Париж,  я устроилась  там  на работу,  освоила профессию модельера...  Потом
познакомилась с Дональдом Барреттом, и он предложил...
     - Откуда вы взяли имя Зорка?
     - Где-то вычитала.
     - Вы хоть раз были в Югославии?
     - Нет.
     - А еще где-нибудь в Европе, помимо Парижа?
     - Нет.
     - А вчера вы сказали правду - почему вы позвонили сюда, а потом сбежали
к мисс Рид?
     - Да. Господи, как глупо,  какая я дура... - Она судорожно сглотнула. -
Меня  мучила  совесть  из-за  того,  что  случилось убийство.  Если бы я  не
позвонила, ничего бы сейчас не... - Она в отчаянии заломила  руки. -  Как бы
это... Можно ли сейчас...
     Ее подбородок предательски задрожал.
     -  Мисс Бапп!  -  рявкнул Вулф.  -  Не смейте!  Арчи,  убери ее отсюда!
Выстави ее прочь!
     - С префеликим удофольстфием, мистур, - бодро откликнулся я.


        ГЛАВА 16 

     Вулф бросил взгляд на настенные часы и произнес:
     - Уже без десяти четыре.  Скоро мне придется вас покинуть, чтобы идти к
своим растениям.
     В кабинете уже  снова  царили  мир и спокойствие. Шпики отбыли, уведя с
собой  мисс Бапп, а  в управлении ее  поджидал лейтенант Роуклифф,  которому
предварительно позвонили.
     - И все-таки она может оказаться подсадной уткой, - сказал Кремер. - Мы
тоже наводили справки среди  ее коллег  и знакомых.  Кто  говорил,  что  она
турчанка,  кто называл ее  венгеркой, еврейкой российского происхождения или
даже наполовину японкой. Думаю, нам не помешает перепроверить как следует.
     Вулф потряс головой.
     - Оттумва, штат Айова, - скривился он.
     -  Да, пожалуй, вы правы, - признал  инспектор.  - Однако это означает,
что вы тоже шли по ложному следу?
     - Нет, - покачал головой Вулф. - Просто теперь...
     - Теперь вы остались с носом, верно? - гоготнул Кремер и, не дождавшись
ответа, задумчиво посмотрел  на  Вулфа, потом  сказал. - Что до  меня, я  не
отказываюсь от своей  игры  и по-прежнему рассчитываю на вас. Если вы сейчас
подниметесь  в оранжерею, я  составлю вам компанию. Если вы пойдете на кухню
готовить соус для салата, я...
     - Соус для салата готовят не на кухне. Его  смешивают прямо на столе  и
употребляют, не сходя с места.
     - Пусть так. Неважно - зачем  бы вы не отправились  на кухню, я пойду с
вами. Теперь уже совсем очевидно, что вам известно, где собака зарыта, а мне
нет. Возьмем даже  тот факт,  что  Дональд  Барретт  посоветовал Зорке  Бапп
спрятаться, чтобы мы до нее не добрались. Я бы успел состариться, прежде чем
сумел выжать из него сведения о ее местонахождении, когда и комиссар полиции
и окружной прокурор дружно решили  поиграть в молчанку. Разве я  не прав? Вы
же  даже  не стали тратить время  на Дональда - его папаша, Джон П. Барретт,
самолично соизволил прийти к вам,  прямо  сюда в контору.  Кому-нибудь такое
скажешь - не поверят.
     Вулф посмотрел на меня.
     - Арчи! Выясни у Теодора: неужто  он не понял,  что когда  я  направляю
гостя в оранжерею, тот должен любоваться орхидеями, а не...
     -  Не стоит, -  хмыкнул Кремер.  -  Я не  спускался и  не подсматривал.
Роуклифф сказал  мне по  телефону, что получил донесение  о том, что Джон П.
Барретт вошел к нам в дом в два часа пятьдесят пять минут.
     - Вы установили слежку за мистером Барреттом?
     - Нет.
     - Понятно. Вы обложили наш дом сотней ищеек.
     - Не сотней.  Но я уже говорил и готов повторить, что в настоящее время
ваш  особняк и впрямь интересует меня  куда больше,  чем любой другой дом во
всем  Манхэттене.  Если вы  захотите меня  выдворить,  вам  придется вызвать
полицию.  Кстати, Роуклифф сказал  мне еще кое-что: им удалось найти Белинду
Рид. Она сейчас на концерте в театре Линкольна. Она нужна нам здесь?
     - Мне - нет.
     - Тогда и мне не нужна. Ребята сами о ней позаботятся. Если  она сумеет
представить веские доказательства своей невиновности... Это меня?
     Я кивнул  и встал  со  стула,  чтобы  Кремер мог ответить на  очередной
звонок. На сей раз он разговаривал совсем мало. Пару раз поддакнул, произнес
несколько ничего  не значащих  фраз, положил трубку и  вернулся на место. Не
успел  я  сесть  на  свой  стул,  как  зазвонил  внутренний  телефон. Пока я
подтягивал  к себе аппарат  и снимал  трубку,  Вулф полюбопытствовал, нет ли
чего новенького, а  Кремер  ответил,  что нет, ничего примечательного  он не
узнал. Я поднес трубку к уху и услышал голос Фреда Даркина.
     - Арчи? Поднимайся сюда.
     -  Черт побери, Фриц,  я  занят!  - раздраженно пролаял я. Потом,  чуть
подождав, прибавил: - Ну ладно, ладно, не злись, сейчас зайду.
     Я встал,  неспешно вышел  в  прихожую,  плотно закрыл  за  собой дверь,
повернул к лестнице, бесшумно взлетел по ступенькам и вошел в спальню Вулфа.
Фред Даркин  сидел на  стуле  возле  кровати, куда  я  и усадил его два часа
назад.
     Увидев меня, Фред заворчал:
     - Ну и работка, черт побери...
     - Не жалуйся, браток. От каждого - по способностям. Что там - Лофхен?
     Фред кивнул.
     - Я не стал тебе звонить, когда мы получили донесение про Зорку, потому
что он сказал привести ее сюда, но сейчас...
     - Где Лофхен?
     - Ее "хвост" позвонил в управление. - Фред  заглянул в блокнот. - Утром
они  проследили ее до  милтановского заведения.  Оттуда  она вышла в  десять
пятьдесят  три  и  вернулась  в  дом четыреста  четыре по Восточной Тридцать
четвертой улице...
     - Черт побери! Кто-нибудь с ней был?
     -  Нет, она  приехала  одна.  Пробыла наверху  всего  десять  минут.  В
одиннадцать  пятнадцать  спустилась, пошла пешком на Вторую авеню и  села  в
такси. Такси высадило  ее напротив Мейдстоун-билдинг на Сорок  второй улице.
Преследователи чуть  поотстали,  и она успела войти  в лифт, двери  которого
закрылись прямо  перед их  носом. Лифтер не  сказал им, на  каком этаже  она
вышла,  хотя, как мы  с тобой знаем,  это  ничего бы им не дало  - она могла
спуститься или подняться пешком по лестнице  на  любой другой  этаж. Лифты в
вестибюле  Мейдстоун-билдинг  находятся  в  четырех разных  местах, так  что
агенты  боялись  отлучиться  к  телефону,   но  только   что  мимо  проходил
полицейский, они  остановили его  и  попросили  передать это  донесение. Они
уверены,  что пока она здания не  покинула,  но просят подмогу,  потому  что
близится час пик.
     - Это все?
     - Самое существенное.
     Я скорчил гримасу.
     -  А Кремер,  мерзавец,  уверяет, что ничего примечательного  не узнал!
Вулф  сейчас  должен  увести  его в  оранжерею.  Когда  услышишь,  что  лифт
поднимается, спускайся в кабинет  и оставайся  там.  Отвечай на  все звонки.
Если  кто-нибудь пожалует,  извести  Вулфа по внутреннему телефону. Изложи в
письменном   виде   все,   что   рассказал  мне,  добавь,  что  я  поехал  в
Мейдстоун-билдинг,  и отошли  отчет Вулфу через  Фрица. Если я позвоню, а  в
кабинете будут посторонние, используй код. Понял?
     - Да. Но только почему мне самому не поехать...
     - Нет, малыш, это работа для профессионала.
     Я  оставил  его сидеть  с  разинутой пастью. Спустившись по лестнице  и
стараясь не топать, как носорог, я прокрался на кухню и сказал Фрицу:
     - Ступай в кабинет  и  скажи Вулфу,  что гуся так и не  доставили  и ты
отослал меня за ним на рынок. Скажи, что я бешено сопротивлялся, и пожалуйся
на  слова, которыми я  тебя  обозвал.  Все  это  -  ради инспектора Кремера.
Остальное добавит Фред. Усек?
     - Да, - прошептал Фриц.
     В прихожей я прихватил пальто со шляпой и вышел на улицу. Сотни ищеек я
не  заметил,  но  на  тротуаре невдалеке  от нашего крыльца торчал  какой-то
сыщик,  а на противоположной стороне  улицы со скучающим видом  прогуливался
другой филер, и в пятидесяти  ярдах к востоку стояло такси.  Не говоря еще о
машине  Кремера,  рыло  которой почти уткнулось в хвост моему "родстеру".  Я
забрался  в "родстер",  запустил мотор, крикнул шоферу Кремера: "Следуйте за
мной на  место  преступления!" -  и  покатил  вперед.  Далеко ехать  мне  не
пришлось -  свернув за угол,  я оставил позади  пару  кварталов  по  Десятой
авеню,  остановился  у тротуара,  выключил зажигание, выбрался  из  машины и
поймал первое же проезжавшее мимо  такси. Выждав с минуту, не покажется ли с
Тридцать  пятой  улицы  машина  Кремера или  такси,  и  убедившись, что  мое
приглашение не возымело действия, я велел таксисту везти меня на перекресток
Сорок второй улицы и Лексингтон-авеню.
     Когда  я  вошел  в  отделанный  мрамором  вестибюль  пятидесятиэтажного
Мейдстоун-билдинг, мне стало не по себе. Ведь приехал я сюда только  потому,
что получил жесткий наказ от Вулфа  -  в случае,  если  Фред  разнюхает хоть
какие-то новости о Карле Лофхен, я должен немедленно спешить к ней. Вот  я и
поспешил.  А  не  по  себе  мне  стало,  потому что  я очутился  в громадном
лабиринте-вестибюле  с   четырьмя  лифтами,   бесчисленными   коридорами   и
лестницами и (почти наверняка) дополнительными выходами из цокольного этажа,
так  что можно было побиться об  заклад, что жертва уже давно улизнула. Если
же  и  нет, шансов отыскать  ее у  меня  было примерно столько же, как найти
иголку в  стоге сена.  Впрочем,  к  полицейским, судя  по  всему,  подоспело
солидное подкрепление - мой  наметанный глаз при самом беглом  осмотре сразу
засек троих  шпиков. Словом,  мне стало  ясно,  что вестибюль  для  меня  не
подходит - даже если она вдруг спустится на лифте и выпрыгнет прямо ко мне в
объятия, в таком окружении мне ничего не светит.
     В  такси по  пути сюда  я, правда, наметил  один  план  и  сейчас решил
претворить его в жизнь. Указатель размещавшихся в здании компаний был разбит
на две части: на левой стороне вестибюля от 'А' до 'Л', а на правой - от "М'
до "Я".  Сначала я пробежал глазами левую половину, надеясь отыскать глазами
хоть  какой-то  полезный намек. Ничего не добившись, я переместился в правую
часть, где  вскоре наткнулся на  название "Уилер и Дрисколл", 3259. Понимая,
что это скорее всего  простое  совпадение, я тем  не  менее продефилировал к
окошку справочной и сказал сидевшему за стеклом парню:
     -  Я  ищу  одного знакомого, но не  знаю, в какой фирме он работает Нэт
Дрисколл. Или Натаниэль Дрисколл.
     Парень со скучающим видом раскрыл справочник, ткнулся в  него скучающим
взглядом и скучным голосом изрек:
     - Дрисколл  Натаниэль, комната тридцать два  пятьдесят девять, тридцать
второй этаж, лифт...
     Я  не  дослушал.  Сердце радостно  заколотилось.  Как  я  люблю,  когда
предчувствие меня не обманывает!
     Я вышел из лифта на тридцать втором этаже  и прошагал не менее полумили
по коридорам,  трижды завернув за  угол, прежде чем оказался  перед дверью в
комнату помер 3259, на которой было начертано:


        УИЛЕР И ДРИСКОЛЛ
     импортеры и брокеры

     Я толкнул  дверь,  вошел  в приемную  и  очутился  в царстве роскоши  и
процветания,  судя  по коврам,  мебели  и секретарше.  Последняя,  казалось,
попала  и  секретарское  кресло  только потому, что  ей до  смерти  приелось
кататься на яхтах или  резаться с Монте-Карло в рулетку. Судорожно сглотнул,
я выдавил:
     -  Моя  фамилия Гудвин, я  хотел  бы  поговорить с мистером  Натаниэлем
Дрисколлом.
     - Он вам назначил встречу?
     - Нет, я просто проходил мимо и решил заскочить. Вы слышали про историю
с бриллиантами? Которые, как он думал, у него украли?
     - О, да. - Уголок ее рта дернулся. - Еще бы.
     - Передайте  ему,  что меня прислала  мисс  Тормик. Я представляю  мисс
Тормик.
     - Мне очень жаль, но мистера Дрисколла сейчас нет.
     - Он уехал домой?
     - Нет, он вообще сегодня не приходил.
     С одной стороны, мое предчувствие не  только не  умерло, но,  напротив,
лягалось  и понукало  меня, словно  с цепи  сорвалось,  с другой - уж больно
неуклюже врала эта красотка. Я не стал спорить, вытащил блокнот и написал на
верхнем листке.
     "Если  не  хотите,  чтобы  пару  минут  спустя  сюда  ворвалась   спора
полицейских,  которые  разыскивают вашу  учительницу фехтования, то  давайте
немного  потолкуем. И,  ради  Бога, не  допустите,  чтобы  она  спустилась в
вестибюль.
     А.Г."
     Я ухмыльнулся прекрасному лживому Церберу в знак того, что не обиделся;
тут я, кстати, душой не покривил.
     - Могу я попросить у вас конверт?
     Секретарша молча протянула мне конверт, я вставил в него листок бумаги,
облизнул клеевую сторону отворота и заклеил
     - Вот, - сказал я. - Будьте паинькой, передайте его мистеру Дрисколлу и
не пререкайтесь. Похож я  разве на  человека, который пришел бы повидаться с
ним, не будучи уверен, что он на месте?
     Ни  слова не говоря, очаровательная стражница  нажала на  кнопку. Слева
открылась  дверь,  вошел  мальчишка-посыльный,  и  она  отдала ему  конверт,
поручив положить на стол мистера Дрисколла.
     - Отдай конверт самому мистеру Дрисколлу, - уточнил я.
     Потом,  как  только  посыльный  исчез,  я  прошагал  к  входной  двери,
приоткрыл  ее,  вышел в  коридор  и  остановился  так,  чтобы  было  удобнее
обозревать   весь  коридор.  Мимо  проходили  какие-то  люди,  но  признаков
поспешного бегства не наблюдалось. Лишь минуты три спустя футах в пятидесяти
левее меня из-за какой-то двери высунулась верхняя часть головы, включая лоб
и пару испуганных глаз. Я решительно выкрикнул:
     - Ну-ка, назад!
     Голова дернулась и исчезла.  И больше  не показывалась.  Меня окликнула
секретарша,  я   повернулся   и  увидел,   что  мальчонка-посыльный   стоит,
придерживая открытую дверь.
     -  Сюда,  пожалуйста,  сэр, -  сказал  он,  и я  проследовал  за ним по
внутреннему коридору мимо  трех дверей до  четвертой и последней, которую он
вежливо открыл, пропуская меня вперед.
     Войдя, я  очутился в комнате, которая раз в  пять превышала приемную по
размерам и раз в шесть - по роскоши. В углу комнаты  за огромным  элегантным
столом восседал Нэт Дрисколл.
     -  Если  ты украдкой  выпроводили  ее  отсюда,  пока  я  пробирался  по
коридору, она неминуемо попадет в ланы фараонов, - сказал я, надвигаясь.
     - М-м, - проблеял Дрисколл,  вцепившись  руками в  край  стола так, что
костяшки пальцев побелели. Выглядел он растерянным и перепуганным, как будто
увидел привидение.
     Я огляделся по сторонам.
     - Где она?
     - Бмя-а, - только и выдавил Дрисколл.
     Из кабинета открывались только две двери. Я подошел и толкнул ближайшую
-  за ней оказались только выложенные кафелем стены, умывальник и унитаз.  Я
прошествовал   к  другой  двери   и   решительно  распахнул  ее.  За  дверью
обнаружилась  небольшая  каморка,  уставленная   стеллажами  и  картотечными
ящиками.  Секретарша,  сидевшая  за  письменным   столом,  бросила  на  меня
испуганный взгляд, который не шел ни в какое сравнение с тем взглядом, каким
наградила меня съежившаяся в стоявшем в углу кресле и дрожавшая как осиновый
лист Карла Лофхен.
     Она  ничего  не сказала,  а  просто таращилась на  меня.  Кто-то  сзади
стиснул меня за локоть,  я обернулся и, в свою очередь, изумленно  вылупился
на Натаниэля Дрисколла - вот уж никогда бы не подумал, что у него хватит сил
так  сдавить  локоть. Я вырвался, Дрисколл  ввалился за мной в комнатку, и я
притворил дверь.
     - И  что  вы замыслили?  - накинулся я на него -  Хотели продержать  со
здесь, пока не закончатся похороны?
     Тихим напряженным голосом, не спуская с меня глаз, Карла спросила:
     - Где Нийя?
     - С ней все в порядке. Пока, во всяком случае. А  вот за вами следили и
теперь знают, что вы здесь...
     - Следили?
     - Представьте себе. За вами неотступно  следовал "хвост".  Вернее - два
"хвоста". Сейчас они кишмя кишат внизу, перекрывая все лифты и выходы.
     Дрисколл плюхнулся  в кресло и глухо застонал. Голубоглазая  секретарша
деловито осведомилась:
     - А вы - Арчи Гудвин из конторы Ниро Вулфа?
     - Он  самый. Рад  с  вами познакомиться. - Я посмотрел Карле в глаза. -
Это вы убили Рудольфа Фабера?
     - Нет. - Дрожь пробежала по ее телу, но девушка уняла ее и снова сидела
напряженная и прямая, как палка.
     - Вы имеете в виду Ладлоу? - проблеял Дрисколл. - Перси Ладлоу?
     - Разве?  Вы заблуждаетесь.  В котором часу Дрисколл пришел  сегодня на
работу? - требовательным тоном спросил я у секретарши.
     - Спросите его сами, - ледяным голосом ответила она.
     - Я  спрашиваю вас. И  вообще, дамы и  господа, зарубите  себе на носу;
пусть  я вам  не  самый близкий и  преданный  друг,  но я  просто  ангел  по
сравнению с теми парнями, что поджидают вас внизу. И отнюдь, кстати, не  для
того,  чтобы взять у вас автограф. В противном случае я прихватил бы их сюда
с собой.  Впрочем, это не  поздно исправить в любую  минуту. Итак, в котором
часу Дрисколл пришел сегодня на работу?
     - Примерно в половине двенадцатого.
     - А до этого он сегодня здесь не появлялся?
     - Нет.
     - А во сколько он уходил?
     - Он вообще не уходил. Ленч ему принесли сюда из-за мисс Лофхен.
     - А она пришла в одиннадцать двадцать?
     - Да. - Секретарша не оттаяла  ни на градус. -  А откуда вы это знаете?
Как вы вообще узнали, что она здесь?
     - Интуиция, - ухмыльнулся я. - Я - гений интуиции.
     Я повернулся к Дрисколлу.
     - Значит, вы не убивали Фабера?
     Бедняга начал заикаться. Совсем как Роуклифф.
     - В-вы... Вы имеете в виду Л-ладлоу...
     - Я имею в виду Рудольфа Фабера. Сегодня незадолго до полудня его нашли
мертвым на полу в квартире, которую занимают Нийя Тормик и Карла Лофхен. Его
закололи каким-то острым предметом. Мы с мисс Тормик приехали туда в поисках
мисс Лофхен, но нашли его труп.
     Похоже, секретаршу  наконец  прошибло.  Глаза Дрисколла  расширились, а
нижняя челюсть отвисла. Я набросился на Карлу:
     -  Он был там,  когда вы  туда приехали. Либо живой, либо мертвый,  или
сначала живой, а потом мертвый.
     - Я не уби... Я там не была...
     - Да бросьте вы. Что мы с вами тут - в прятки играем? За вами  следили.
Вы поднялись  в  подъезд  в пять  минут  двенадцатого,  а вышли  в  четверть
двенадцатого. Фабер был там.
     Карла снова содрогнулась.
     - Я его не убивала.
     - Вы его видели?
     Она помотала головой и несколько раз судорожно сглотнула.
     - Я не... Я ничего не скажу. Я  уезжаю, вообще уезжаю из Америки. - Она
заломила руки. - Пожалуйста! Помогите мне! Мистер Дрисколл поможет мне. И вы
должны...
     Дрисколл,  похоже, начал приходить в себя. Во всяком случае, он спросил
уже вполне приличным тоном:
     - Вы говорите, что Фабера убили в ее квартире? Закололи?
     - Да.
     - И она была там примерно в то же время?
     - Она  вышла из своего дома за тридцать минут до того,  как был  найден
труп Фабера.
     -  Боже  всемогущий!  - Дрисколл  ошалело  уставился  на  Карлу Лофхен.
Секретарша тоже пожирала ее глазами.
     Я нарушил молчание:
     - Она  говорит,  что  не  убивала его. Не  знаю, так ли  это.  Для меня
главное, что Ниро Вулф  хочет  поговорить с  ней,  прежде чем ее  перехватит
полиция. Что вы собирались делать - помочь ей скрыться?
     Дрисколл кивнул. Потом потряс головой.
     - Не знаю. Господи, она ведь... ни словом не обмолвилась  о Фабере. Она
сказала...  -  Он  всплеснул  руками.  -  Черт  побери,  она  умоляла  меня!
Поклялась, что не  имеет ни малейшего отношения  к... тому, что случилось  с
Ладлоу. И зачем она так? Она мне так помогала по фехтованию... Самое большое
удовольствие  в  моей  жизни... Она -  прекрасный учитель  и  очаровательная
женщина! Я  был  бы  счастлив иметь  такую сестру - я  ей  так и сказал! Или
дочку. Дочку  - даже лучше! Она пришла сюда и взмолилась, чтобы я ее спас, и
я согласился помочь ей, даже не посоветовавшись со своим  юристом! И я  ни о
чем  не  жалею!  Пусть  даже  ее квартира была бы  битком набита  трупами, я
никогда не поверю, что эта женщина может быть убийцей!
     - Насколько  я понимаю, - вставила секретарша, - никому не возбраняется
помогать  другим лицам, если эти лица не совершили  преступления. Это вполне
законно.
     - Плевать мне на закон! - взорвался Дрисколл. - При чем тут закон?
     - О'кей. - Я предупредительно поднял руку  ладонью вверх. - Не надо так
орать. Дело в том...
     - Я хочу, чтобы вы поняли...
     -  Успокойтесь. Я все  понимаю. Вы  настоящий  герой. Только  хватит об
этом.  Вот  как обстоят  дела.  Вам не  удастся отправить ее  в кругосветный
круиз: во-первых, потому, что ее отсюда не выпустят, а во-вторых, - я сам не
позволю  вам это сделать.  Ниро Вулф хочет ее видеть, а он всегда добивается
своего. В противном случае  он озвереет  и выгонит меня под зад  коленом. Не
знаю, кто она  на самом деле - замечательная женщина или убийца,  но  одно я
знаю  твердо:  следующим  пунктом повестки дня для нее  идет  встреча с Ниро
Вулфом. И я отвечаю за эту встречу головой.
     -  А что,  -  ехидно вмещалась  голубоглазая  секретарша, -  вы сумеете
устроить так, что ее отсюда выпустят?
     - Разумеется, -  мрачно согласился  я. - Могу  я  воспользоваться нашим
телефоном?
     Она  молча подвинула ко  мне аппарат, я снял трубку и попросил Цербершу
из приемной соединить меня  с определенным номером. Несколько  секунд спустя
мне ответили.
     -  Алло! -  сказал я. -  Отель "Александр"? Позовите, пожалуйста,  Эрни
Флинта, детектива.
     Пару минут спустя Флинт взял трубку.
     - Алло, Эрни? Арчи  Гудвин... Да, верно... Как дела?  Все замечательно,
спасибо. Учусь на сыщика... Ни за что  на свете! Послушай, я тут на задании,
и мне нужна твоя помощь.  Отправь посыльного в униформе в Мейдстоун-билдинг,
комната  тридцать  два пятьдесят  девять... Погоди минутку -  он должен быть
небольшого роста, примерно пять футов три дюйма, и худощав. И обязательно  в
кепке - не забудь! Желательно - смуглолицый, брюнет с темными глазами... Вот
и  отлично. Пусть захватит с  собой сверток, в котором будет его собственная
одежда,  включая шляпу... Совершенно  верно. Нет, не  долго.  Он вернется  в
течение часа,  но вам  придется пока выдать ему другой  комплект униформы...
Нет,  что  ты!  Самое обычное задание.  Мне  нужно  просто  выручить  одного
приятеля. Потом все расскажу. Только не копайся, Эрни, прошу тебя.
     Я повесил трубку, выудил из кармана расходные деньги, отстегнул десятку
и протянул секретарше.
     - Сбегайте в ближайший  магазин и  купите черные полуботинки  на низком
каблуке - ее размера. Такие, какие носят посыльные. Только побыстрее.
     Секретарша метнула взгляд на ноги Карлы.
     - Пятый?
     Карла кивнула. Дрисколл сказал секретарше:
     - Верните ему деньги.
     Он достал бумажник и вынул из него двадцатидолларовую бумажку.
     - Вот, купите что-нибудь получше.
     Голубоглазая  стервочка  взяла  двадцатку,  возвратила  мне  десятку  и
отчалила. Приветливости ей, конечно, не хватало, но смекалкой бог не обидел.
     - Я никуда не пойду, - заявила вдруг Карла.
     - Вот как? - удивился я. - Не пойдете?
     - Нет.
     - Предпочитаете поехать  в ближайшее управление полиции и пообщаться  с
тамошними кавалерами?
     - Я... Нет, я хочу уехать. Я должна  уехать. Мистер  Дрисколл пообещал,
что поможет мне.
     -  Угу. К сожалению,  ему  скорости не  хватило.  Несмотря  на все ваши
уроки.  Впрочем, вас бы  все равно  внизу арестовали.  Вы  хоть понимаете, в
каком положении сейчас очутились?
     -  Понимаю, - еле  слышно прошелестела  Карла.  -  Я  влипла в  ужасную
историю. Господи, вы даже не представляете, в какую ужасную!
     - Ошибаетесь. Очень даже представляю. Стал бы я в противном случае  так
рисковать, чтобы вытащить вас из этой передряги и отвезти к Ниро Вулфу!
     - Ничего  путного он от меня  не добьется.  Я и разговаривать  с ним не
стану. Ни с ним и ни с кем иным.
     Дрисколл встал, подошел к ней и остановился, глядя ей в глаза.
     - Послушайте, мисс Лофхен, - сказал  он,  - мне кажется,  что вы ведете
себя неблагоразумно. Если вы не хотите говорить с полицейскими, я это вполне
понимаю. Но Ниро Вулф - совсем другое дело. Насколько я о нем  наслышан,  он
очень разумный и...
     Дрисколл продолжал  нести какой-то  вздор, когда позвонила секретарша и
возвестила, что посыльный ожидает в приемной.
     Я отослал Дрисколла с Карлой  в кабинет и  попросил,  чтобы  посыльного
направили ко мне. Что ж, подумал я, увидев пошедшего посыльного, Эрни угадал
- как раз то, что нужно, разве что на дюйм повыше. Парнишка улыбался во весь
рот в предвкушении  хорошего  розыгрыша. Пока он  переодевался, я всучил ему
пару долларов и напутствовал:
     - Посидите еще немного здесь. Из окна открывается прекрасный вид. Минут
двадцать,  не  больше.  Потом зайдет  голубоглазая  девушка и скажет, что вы
свободны. Когда вернетесь в отель, вам  выдадут другую униформу. Два доллара
- за труды, и вот еще пятерка,  чтобы вам легче было держать язык за зубами.
О'кей?
     Юноша радостно  согласился.  Я оставил  ему  пятерку, забрал  униформу,
кепку и оберточную бумагу, вышел в кабинет и прикрыл за собой дверь.
     Карла сидела  на  краешке  кресла,  а  секретарша,  стоя  перед ней  на
коленях,  помогала  натянуть полуботинки, в то  время  как Дрисколл, засунув
руки в карманы, с мрачным  видом наблюдал за их манипуляциями. Наконец Карла
встала, потопала ногами и объявила, что  туфли ей  в самый раз.  Я вручил ей
униформу и обратился к Дрисколлу:
     - Отвернитесь
     Дрисколл зарделся и пролепетал:
     - Я... Я могу выйти...
     - О, я и забыл, какой вы скромник. Как хотите. А я вот отвернусь.
     Дрисколл отошел к окну и уставился наружу. Я подозрительно покосился на
него.  На  улице уже смеркалось, и  окно в  ярко освещенной  комнате служило
преотличным зеркалом. Но,  возможно, я был к  нему несправедлив. Я расстелил
оберточную  бумагу на  столе  и, дождавшись,  когда  секретарша передала мне
одежду Карлы, в том числе пальто и шляпку, аккуратно завернул их и перевязал
бечевкой.
     - Мне кажется, под мышками жмет, - заметила секретарша.
     Я оглянулся.
     - Немудрено. Иначе и быть не могло. Ничего, сойдет. Пройдитесь до двери
и назад - Карла  прошлась. Я нахмурился. - Бедра у вас плоховаты.  То есть я
хочу  сказать,  они замечательные, но... вы меня  понимаете. Наденьте кепку.
Придется подколоть волосы повыше. Над  левым ухом торчит еще прядь. Вот, так
уже лучше. Думаю, что мы их обставим. Как считаете?
     -   Надеюсь,  -  холодно  произнесла  голубоглазая  бестия.  -  Вы   же
разработали столь блестящий план.
     - Ничего не выйдет, - заныл Дрисколл. - Я бы ее даже издали узнал.
     -  Да, вас бы нам ни за что не провести, - ядовито согласился я.  -  По
вестибюлю  шастают  сотни  людей -  с какой стати  им обращать  внимания  на
какого-то мальчишку-посыльного? В любом случае другого выхода у нас нет. - Я
засунул сверток под мышку и повернулся к Карле.  - На этом  этаже  опасаться
вам некого. Вниз мы спустимся вместе, в  одном лифте. Вы выйдете в вестибюль
первая. Ступайте прямо  к выходу на Лексингтон-авеню и  выходите  наружу, не
оглядываясь и  не глазея  по  сторонам.  Я  буду следовать за вами по пятам.
Поверните  направо и  следуйте до Сорок второй  улицы. Перейдите  на  другую
сторону. Между Сорок третьей и Сорок второй улицами стоят  такси. Садитесь в
любую машину и велите  отвезти вас на перекресток Тридцать  седьмой улицы  и
Десятой авеню...
     Секретарша вставила:
     - Вы же будете с ней...
     - Я  поеду следом за ней в  другом такси.  Возможно, кто-то из шпиков в
вестибюле  узнает  меня  и  решит  полюбопытствовать,  какого  черта  я  тут
слоняюсь, - поэтому мне вовсе не улыбается, если меня засекут в одной машине
с   посыльным,  особенно  если   у  посыльного  такие  крутые  бедра.  Итак,
пересечение Тридцать седьмой улицы с Десятой авеню. Поняли?
     Карла кивнула.
     - О'кей.  Ждите в такси, пока я  не  подойду. Если попробуете  отмочить
какой-нибудь  трюк,  вам   крышка.   Вас  сейчас  ищет  в  Нью-Йорке  каждый
полицейский. Понятно?
     - Да, но я хочу... Я должна...
     - Сейчас уже не важно,  чего вы хотите, как шепнула птичка тому  парню,
который выпал из самолета. Подождете меня, не вылезая из такси?
     - Да.
     -  Договорились. Пока, ребята. Через десять минут, не раньше, отправьте
парнишку назад. А с вами, Дрисколл, мы скоро сразимся на шпагах.
     Прощаясь  с  Карлой  за  руку,  Дрисколл, казалось, вот-вот  готов  был
расплакаться. От секретарши веяло  прежним арктическим холодом, но голос ее,
когда она пожелала Карле счастливого пути, звучал чуть-чуть хрипловато.
     Мы отчалили. Глядя, как Карла идет впереди меня по коридору, я невольно
поежился - уж больно нелепо она смотрелась. Впрочем, я судил не по тому, что
видел, а по тому, что знал. Другие пассажиры в лифте удостоили ее мимолетным
взглядом,  но не более того.  Выйдя из лифта,  Карла решительно зашагала  по
вестибюлю в сторону выхода на  Лексингтон-авеню, и мне уже казалось, что все
обойдется, когда сзади послышался голос:
     - Эй, Гудвин! Арчи!


        ГЛАВА 17 

     Я  остановился как ошпаренный  и обернулся - на меня  горой  надвигался
сержант Пэрли Стеббинс.
     Больше всего  я опасался  за Карлу, но на сей раз  девчонка повела себя
молодцом.  Она безусловно слышала,  как меня окликнули, но не завизжала и не
упала в обморок, а продолжала свой путь как ни в чем не бывало.  Я следил за
ней   уголком  глаза,  пока  приветствовал  Пэрли  как   самого  близкого  и
закадычного друга.
     - Ну надо же! Кого я вижу! Вот так сюрприз!
     -  Сюрприз, говоришь?  -  прорычал  Пэрли.  -  А какого  черта  ты  тут
сшиваешься?
     Я воровато огляделся по сторонам, как бы желая убедиться, что вас никто
не  подслушивает, потом  приблизил рот к  его  внушительному розовому уху  и
прошептал:
     - Не твое собачье дело!
     - Надо же, какое совпадение, - процедил Стеббинс.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Что мы встретились именно в этом здании.
     Я пошлепал его по груди.
     - А вот это и в самом деле забавно.
     - Что забавно?
     - Ты говоришь, что это совпадение. Это и  забавно, потому что я сам как
раз собирался  сказать, что это  совпадение. Не возражаешь, если скажу?  Так
вот: надо же, какое совпадение!
     - Иди к дьяволу!
     -   Только  вместе  с  тобой,  дружище.  Кстати,   а  чего  тебе  здесь
понадобилось? - Я снова огляделся по сторонам. - Тебе и твоим дружкам?
     - Пошел отсюда!
     - Успешная облава?
     - А что у тебя в этом свертке?
     - Револьверы,  цианид, ятаганы,  наркотики,  украденные драгоценности и
бутылка свеженькой крови. Хочешь посмотреть?
     - Вали отсюда!
     Я вежливо пожал плечами и отвалил.
     Ну что  ж,  это  препятствие мы  преодолели.  Сейчас  главную опасность
представляла сама  Карла, которая настолько вбила  себе в голову, что должна
покинуть  Америку, что могла  и в  самом  деле  попытаться  осуществить  это
намерение. Или нет. Как бы то ни  было, увидев перед  входом пустое такси, я
не  стал в него запрыгивать. Я величаво протопал до  угла, заглянул в аптеку
"Биггерс" и остановился перед витриной. Поскольку у аптеки был второй выход,
на  Сорок  третью  улицу,  любой  "хвост",  который бдительный  Стеббинс мог
отрядить за мной,  должен  был либо порваться следом за мной, либо поспешить
за угол, откуда  можно было без помех следить за обоими выходами. Не заметив
признаков погони, я неспешно вышел на Сорок третью улицу, пересек ее,  зашел
в здание вокзала Гранд-Сентрал, постоял в курительной  комнате, чтобы лишний
раз удостовериться, что за мной не следят, вышел на Мэдисон-авеню, вскочил в
такси и сидел в нем, затаив дыхание и жутко нервничая до тех самых пор, пока
такси подкатило к месту встречи и я убедился, что Карла ждет.
     Отпустив такси, я подошел к ее машине, открыл дверцу, пригласил девушку
выйти,  расплатился с  водителем, дождался, пока такси  скроется за углом, и
лишь тогда повел Карлу к стоявшему неподалеку "родстеру" Она не  противилась
и не задавала никаких вопросов. Усадив ее на пассажирское  сиденье, я всучил
ей сверток с одеждой.
     Мне  понадобилось  всего  три минуты,  чтобы  пересечь  Девятую  авеню,
проехать  до  Тридцать  четвертой улицы  и остановиться посередине квартала.
Сумерки  уже  спустились, так  что  я  предусмотрительно заглушил  мотор, не
доехав до уличного фонаря. После этого я повернулся к Карле.
     - Перед домом Вулфа роятся фараоны, - сказал  я, - так что нам придется
пробраться с  черного хода.  Идите за  мной  и  не раскрывайте  рта, пока не
войдем в дом. Только не отставайте ни на шаг.
     - Я должна  знать... - Ее голос задрожал, и она замолчала.  Потом взяла
себя в руки и продолжила: - Я должна знать хотя бы одно - Нийя там?
     - Не знаю. Когда я уходил, ее не было.
     - А где она была?
     - В полицейском управлении. Но  не под  арестом. Ее пытались допросить,
но  она отказывалась отвечать. Возможно, ее привели к Вулфу, но, может быть,
и нет. Не знаю. А вот инспектор Кремер сейчас должен быть здесь, у Вулфа.
     - Вы же сказали, что мне предстоит поговорить только с самим Вулфом...
     - Я сказал, что Вулф хочет первым поговорить с вами. Идемте.
     Я вылез из  машины,  открыл правую дверцу и помог  Карле  выбраться. Мы
вошли в темный проход между гаражом и  складом и прокрались по нему до двери
в деревянном заборе.  Этим путем и сбежала Зорка, только с  ее  стороны было
достаточно повернуть ручку замка-защелки, а вот мне пришлось воспользоваться
ключом.  Я провел  девушку  через  дворик и вверх по ступенькам на невысокое
крыльцо, отомкнул дверь и вошел на кухню. Там никого не было, кроме Фрица.
     Фриц уставился на меня.
     - Арчи, почему ты не постучал?
     - Извини,  забыл.  Все  в порядке. Последи здесь за мисс Лофхен  минуты
четыре, пока я вернусь.
     - Мисс Лофхен? -  недоуменно переспросил  Фриц и  лишь тогда заметил за
моей спиной Карлу.
     - Да. Лучше бы спрятать ее в кладовой.
     Я оставил сверток  на стуле, вышел тем же путем, которым пришел, сел  в
"родстер",  обогнул  два угла,  лихо подкатил  к нашему  дому и  остановился
напротив  парадного  крыльца.  К  полицейскому автомобилю присоединился  его
близнец,  а  такси  по-прежнему  стояло  на  том  же  месте,  чуть  поодаль.
Поднимаясь  по ступенькам,  я  заметил шпика,  который,  водрузив  ступню на
подножку одного  из  полицейских  драндулетов,  переговаривался  с водителем
Кремера. Я слишком спешил, чтобы их приветствовать, поэтому  быстро отомкнул
дверь, влетел в прихожую, избавился от пальто и шляпы и прошагал в кабинет.
     - Ой! - невольно вырвалось у меня. - Приветик!
     Вот откуда  взялась  еще одна полицейская машина. В  углу  со скучающим
видом  подпирал стену незнакомый  филер,  а в одном из  желтых кресел сидела
Нийя Тормик - ей, судя по всему, скучать не приходилось. Она метнула на меня
такой взгляд, что я с  трудом подавил в себе порыв броситься ничком на пол и
накрыть  голову руками.  Впрочем,  в глазах  Нийи  я прочел  еще  вопрос, но
подавать вида  не  стал и  обратился к Фреду Даркину, который сидел за  моим
столом:
     - Слезь с моего стула, громила, и помоги мне.
     Фред сполз со стула и неуклюже протопал ко мне.  Я вывел его в прихожую
и закрыл за нами дверь.
     - Вулф с Кремером наверху?
     - Да.
     - А в гостиной кто-нибудь есть?
     - Нет.
     - Тогда постой здесь и подержи дверную ручку на тот случай, если ищейке
Кремера вдруг вздумается поразмять ноги.
     Фред послушно зажал  дверную ручку своей огромной лапой, а я отправился
на  кухню.  Фриц  отставил в сторону  кастрюлю,  в  которой кипело  какое-то
варево, подошел вплотную ко мне и зашептал:
     - Она в кладовой.
     Я  толкнул  дверцу и чуть не  наткнулся на Карлу, которая скрючилась на
табурете посреди кладовой с объемистым свертком на коленях. Я взял сверток и
велел Карле  идти за  мной и не поднимать  шума. В прихожей Фред по-прежнему
нес вахту перед дверью в кабинет, и я подмигнул  ему, когда мы крались мимо.
Вверх на один лестничный пролет, шесть  шагов по коридору, и вот мы уже одни
в комнате. Я закрыл за Карлой дверь,  щелкнул  выключателем, положил сверток
на стол и задвинул шторы на окне.
     - Hvala bogu, - произнес я. - Это комната мистера Вулфа. Не выходите из
нее. Если откроете окно, по  всему дому  затрезвонят  колокола. Сейчас  пять
тридцать пять,  а  в начале  седьмого он придет. Можете пока переодеться. Та
дверь ведет в ванную, О'кей?
     Карла молча  смотрела на меня,  и  я  понял,  что она так старается  не
расплакаться, что даже не в состоянии просто кивнуть.  Я не стал настаивать,
вышел и громко крикнул с лестничной площадки:
     - Все в  порядке,  Фред, возвращайся,  но не  вздумай занять снова  мое
место!
     Я поднялся по лестнице еще на два этажа  и очутился перед узкой дверью,
за  которой  находилась  наша оранжерея.  Вулфа я  отыскал  в самом конце, в
питомнике.  Они с Теодором, согнувшись  в  три погибели  перед  скамейкой  с
рассадой, разглядывали  в лупу новые проростки, а Кремер с  сигарой в  зубах
сидел на табурете спиной к стене.
     Я  протиснулся  к  свободному краю  скамьи  и  уселся,  болтая  ногами.
Несколько минут  спустя  Вулф вышел  из  оцепенения,  неодобрительно  потряс
головой, явно осуждая что-то увиденное, вздохнул и обратился ко мне:
     - Тебе удалось добыть гуся?
     - Да, сэр.
     - Хорошо.
     Он снова  уткнулся  с  лупой  в зеленые побеги,  а  я продолжал болтать
ногами.  Вскоре  зазвонил  телефон.  Теодор подошел  к  столу, снял трубку и
вскоре подозвал  Кремера.  Инспектор  встал,  поднес  трубку  к  уху, минуты
три-четыре  слушал,  изредка  прерывая  невидимого  собеседника  отрывистыми
замечаниями, потом положил трубку и сел на место. Я  чувствовал на себе  его
злобный взгляд, но был слишком увлечен  разглядыванием своих туфель девятого
размера, чтобы отвлекаться на подобные пустяки.
     Наконец Кремер не выдержал и заговорил  -  я сразу понял,  каких трудов
ему стоило сдерживаться, чтобы говорить таким спокойным тоном:
     - Эй, Гудвин! - Голос едва уловимо вибрировал. - С каких это пор  рынок
переехал в Мейдстоун-билдинг?
     - О, -  дружелюбно отозвался  я,  -  должно быть, звонил мой  приятель,
сержант Стеббинс? Классная дедукция, да?
     - Замечательная. - Кремер  швырнул недожеванную  сигару в  корзинку для
мусора, промахнулся, встал, подошел к стене, подобрал сигару, снова бросил в
корзинку и  вернулся  к  своему  табурету.  -  Не надейся, что  тебе удастся
вывести меня из себя - я в такие игры больше не играю. Так вот, через десять
минут после твоего ухода я сказал  Вулфу, что мои агенты, которые следили за
Карлой Лофхен, сообщили, что она сошла в Мейдстоун-билдинг  и находится там.
Повторяю,  это случилось  после твоего ухода. Поэтому я  ограничусь  простым
вопросом: почему ты поехал в Мейдстоун-билдинг?
     Я ухмыльнулся.
     - Вот  первый  ответ,  который пришел мне на ум. В полдень  мне кое-кто
позвонил, а  нам  удалось  проследить,  что  звонили  из  телефона-автомата,
который находится в этом здании. Устраивает?
     - Нет
     Я пожал плечами.
     - Тогда обращайтесь к мистеру Вулфу.
     Вулф, поглощенный своим занятием, даже ухом не повел. Кремер сказал:
     -  И все равно  я не стану кипятиться. Я торчу  в  вашем  доме  по двум
причинам. Во-первых, я надеюсь, Вулфу известно нечто такое, чего  не знаю я.
Во-вторых, мне  еще  никогда  не  приходилось  сталкиваться с  тем, что Вулф
таскает каштаны из огня для убийцы, и я надеюсь, он не станет этого делать и
теперь. Если моя первая  предпосылка неверна, значит, мне не  повезло.  Если
неверна вторая - не повезло вам. Обоим. Вот и все. Так что можете подавиться
своим  Мейдстоун-билдингом.  На тот случай, если вы еще не в  курсе, вот вам
кое-что жареное:  сегодня в  одиннадцать утра  Карла Лофхен побывала в своей
квартире на Тридцать восьмой  улице  и вышла  оттуда  десять  минут  спустя.
Можете  теперь  представить,  насколько она  мне  нужна. Если окажется,  что
Гудвин помог ей удрать...
     - Этот человек рехнулся! - испуганно воскликнул я.
     - Заткнись. Я все сказал.
     Я восхищенно разглядывал свои лодыжки.
     Без пяти  шесть Вулф убрал лупу в ящик стола, напутствовал Теодора, как
ухаживать  за  проростками, и  возвестил,  что  пора  спускаться.  Не будучи
убежден в возможностях лифта,  я предоставил  его Вулфу, а сам направился  к
лестнице,  сопровождаемый  по пятам бдительным Кремером.  Спустившись на два
этажа, мы увидели, что лифт остановился и из него выходит Вулф.
     - Я зайду в свою комнату, чтобы привести себя в порядок, - сказал Вулф.
- Арчи, загляни, пожалуйста, ко  мне. Сейчас мы спустимся в  кабинет, мистер
Кремер. Мисс Тормик все еще там.
     Кремер явно заколебался, кинув на Вулфа подозрительный взгляд, но затем
решился и загромыхал вниз по лестнице. Мы подождали, пока  не  услышали, как
хлопнула  дверь в кабинет, после  чего  зашли в комнату Вулфа. Карла,  снова
переодевшаяся в свое платье,  сидела понурившись у стены  на высоком стуле с
прямой спинкой. Аккуратно сложенная униформа посыльного лежала на столе.
     Вулф остановился прямо перед ней и произнес:
     - Здравствуйте, мисс Лофхен.
     Карла вздернула голову, посмотрела из него  и  снова  повесила  нос, не
ответив.
     Вулф, словно не замечая, продолжил:
     -  Времени у меня  нет, потому что меня  уже ждут внизу. Мистер  Гудвин
сказал мне,  что  раздобыл  гуся. Оказывается, он привел  гусыню.  Убили  вы
мистера  Ладлоу  и  мистера  Фабера  или  нет,  все  равно  вы  повели  себя
по-идиотски. Это свойственно многим людям, попадающим в переплет,  но вам от
этого не легче. Не знаю, где и как вас разыскал мистер Гудвин, но вы, должно
быть, действовали  крайне  глупо, коль скоро он сумел вас найти. Хотя ему не
много равных по части сыска.  Если считаете, что я с  вами излишне резок, то
это лишь потому, что я не сочувствую людям, которые сперва обращаются ко мне
за помощью, а потом  вешают лапшу на уши и кормят одними небылицами. Пока вы
останетесь в этой  комнате.  Я постараюсь вернуться  как можно скорее и буду
задавать вам вопросы.
     Карла снова подняла голову и покачала ею из стороны в сторону.
     - Я не стану отвечать ни на какие вопросы. Я уже это  решила. Я  ничего
не скажу. Ни вам, ни кому другому.
     - Вот как?
     - Да. Что  бы ни случилось.  Если  я наберу в  рот  воды, что  со  мной
сделают? Что  они  смогут доказать,  если я  буду  нема, как  рыба?  Если вы
надеетесь, что у меня не хватит силы воли, то вы заблуждаетесь.
     - Возможно.  Пожалуйста, молчите,  я  не  возражаю, Так  даже  лучше по
сравнению с тем, что вы делали до сих пор. - Вулф повернулся, чтобы  идти. -
В любом случае я вернусь или пришлю за вами. Пойдем, Арчи.
     Уже взявшись за ручку двери, он повернулся и спросил:
     - Вы не голодны? Может быть, накормить вас?
     - Нет, спасибо.
     И мы ушли.
     Вместе с поджидавшим нас в  кабинете квартетом нас  стало уже  шестеро.
Сыщик по-прежнему скучал.  Громила Фред опять сидел  на моем стуле, несмотря
на строгий  запрет, однако при  моем появлении  пересел. Кремер  стоял перед
огромным глобусом и рассеянно вертел его. Глаза Нийи устремились к вошедшему
Вулфу  и  оставались  прикованными к нему, пока  он  усаживался  в  кресло и
тянулся к кнопке звонка. Только тогда  я понял, насколько Вулф  взбешен - он
даже  не поинтересовался у присутствующих, не  желает ли кто-нибудь отведать
вместе с ним пива. Не спуская с него горящих глаз, Нийя Тормик сказала:
     -  Я хочу поговорить  с вами с глазу на глаз... Мне нужно вас кое о чем
попросить.
     Вулф кивнул.
     - Я знаю. Вам придется подождать. Вам не удалось выполнить свое задание
- в этом дело?
     - Я... - Она примолкла и провела языком но губам. - Вы же обещали.
     -  Нет,  мисс  Тормик, я  ничего  не  обещал. Я знаю, что у вас выдался
трудный день,  но ведь вы вряд ли забыли,  с какой целью искали мисс  Лофхен
вместе с мистером Гудвином. И вы ее не нашли.
     - Она уехала.
     - Откуда вы знаете?
     - Этот... Инспектор Кремер только что сказал мне, что  полиция не может
найти ее.
     - А куда она могла уехать?
     - Не знаю.
     Вулф откупорил бутылочку пива и наполнил стакан.
     - В любом случае, - провозгласил он, - с этим придется подождать. Как и
со  всем остальным, черт побери! - Он залпом осушил стакан. - Мистер Кремер,
вы околачиваетесь  здесь с  двух часов дня. Вы проявили  завидное терпение и
сдержанность   -   как,   например,   в   случае   с  пребыванием   Арчи   в
Мейдстоун-билдинге - разумеется, я знаю, почему. Вы рассчитываете на то, что
вам  удастся здесь поживиться. Скажу  откровенно: того, что вам нужно, здесь
нет. Не думаю, что вам улыбается провести ночь в моем доме...
     Я  не слышал, к каким ухищрениям прибегнул Вулф, пытаясь  избавиться от
назойливого инспектора, потому  что в дверь позвонили  и я потел  открывать.
Обычно с шести до восьми  я и так исполняю эту обязанность, поскольку Фриц в
это время ковыряется с ужином,  но сегодня, памятуя о гусыне, оставленной  в
комнате  Вулфа,  я особенно  интересовался  незваными  гостями.  Правда,  на
крыльце  вместо  вражеских орд  стоял  всего лишь  один юнец  в  щеголеватой
униформе  рассыльного. Когда я открыл дверь,  юнец показал небольшой плоский
пакет и сказал, что должен вручить его Ниро Вулфу и никому другому. Пришлось
провести  его  в  кабинет.  Посыльный промаршировал к  столу  Вулфа,  словно
выпускник Вест-Пойнтской академии, остановился, щелкнул  каблуками и вежливо
осведомился:
     - Мистер Ниро Вулф?
     - Да, сэр.
     -  Я из радиопрограммы "Севен Сиз". Подпишите  здесь,  пожалуйста.  Это
счет, сэр. Двадцать шесть долларов, пожалуйста.
     Вулф, потянувшись за  ручкой, велел мне  заплатить. Я повиновался. Юнец
поблагодарил,  расшаркался,  откланялся  и  был таков.  Я  навесил на  дверь
цепочку и возвратился в кабинет.
     Вулф  вскрывал  пакет,  а  Кремер  вздымался  над  ним,  следя  за  его
манипуляциями. Поразительно невоспитанный субъект! Вулф сказал:
     - Вы меня нервируете, мистер Кремер. Сядьте.
     - Мне вполне удобно.
     - А мне - нет. Сядьте в кресло.
     Кремер  недовольно  фыркнул,  попятился к  креслу, которое  я услужливо
подставил, и нехотя в  него опустился. Вулф  заглянул  в пакет, не показывая
нам содержимого. Он довольно хрюкнул, сложил его вдвое и протянул мне.
     - Положи в сейф, Арчи.
     Я упрятал пакет, запер сейф, покрутил рукоятку и сел на свой стул.
     Вулф испустил душераздирающий вздох и пробормотал:
     - Вот, наконец, мы и  дождались того, чего нам так  недоставало, мистер
Кремер.
     - Удача? - прорычал инспектор.
     - Да, -  кивнул Вулф. - Минуту назад я сказал, что того, что вам нужно,
здесь нет. Теперь оно есть.


        ГЛАВА 18 

     Кремер  медленно  и  осторожно, словно  боясь раздавить яйцо, поерзал в
кресле, устраиваясь  поудобнее, и  потер нос  кончиком указательного пальца.
Вулф, в свою очередь, откинулся на спинку кресла. Он закрыл глаза и принялся
поочередно втягивать и выпячивать  губы. Наступившую  тишину нарушил  сыщик,
который громко закашлялся, и я бросил на него укоризненный взгляд.
     - Мне все равно, - миролюбиво промолвил Кремер. - Мне спешить некуда.
     По-видимому,  все поверили ему на слово,  поскольку молчание затянулось
минуты на три, после чего Вулф, не открывая глаз, проговорил:
     - Что  касается двух  причин,  по которым  вы  находитесь здесь, мистер
Кремер, то  первая из  них  вполне  оправданна.  Сомневаюсь, что вам удастся
раздобыть  то, что  есть  у меня. Более того,  учитывая  отношение  к вашему
расследованию   вышестоящих  лиц,  я  сомневаюсь,  чтобы  вам  удалось  этим
воспользоваться даже в том случае, если бы вам удалось это раздобыть.
     - Спорить не стану, - великодушно согласился инспектор. -  Я говорил то
же самое.
     - Я знаю. Вы  ведете себя  тактично и ненавязчиво. Вашими устами  бы да
мед пить, Пф! Вот что я сделаю. Я отдам вам то, что вам  нужно, при условии,
если вы безоговорочно  согласитесь на то, чтобы я завершил это дело так, как
считаю нужным, без малейшего вмешательства с вашей стороны.
     - Что  ж, - произнес Кремер, прищурившись,  потом посмотрел  на Вулфа -
совершенно напрасно, так как глаза Вулфа были по-прежнему закрыты.  - Звучит
несколько расплывчато. Я имею в виду ваши слова, что вы отдадите мне то, что
мне нужно. А кто может решить, что именно мне нужно?
     -  Вздор. Я  знаю,  что говорю. Вам  нужно знать, кто  убийца  и  каким
мотивом он руководствовался. Я готов представить вам все доказательства.
     - У вас есть улики?
     -  Достаточно, чтобы  вам  угодить.  Причем  кое-что  из этого  для вас
недоступно, и если бы не я, вам бы ни за что не заполучить это.
     - И это вес находится сейчас в сейфе?
     - О, нет, это вы и сами можете раздобыть в двадцать четыре часа. Хотя я
лично затратил двадцать пять.  Нет, мне придется разворошить осиное  гнездо,
чтобы раздобыть нужные улики.
     Кремер еще с минуту пожирал Вулфа глазами, потом сказал:
     - Валяйте.
     -  И я завершу  дело, как считаю  нужным,  без  всякого вмешательства с
вашей стороны?
     - Да. Выкладывайте.
     Вулф раскрыл глаза.
     - Арчи, - сказал он. - Свяжись по телефону с мистером Барреттом.
     - С "зайчиком" или с папочкой?
     - С мистером Барретом-старшим.
     - Вы не должны... - выпалила Нийя Тормик, но осеклась.
     Барретта  мне  удалось  разыскать  только  с  третьей  попытки  -  отец
семейства  проводил время  в клубе  "Чертополох". Нийя тем временем пыталась
доказать Вулфу, что делать этого не следует, но, когда Вулф снял трубку, она
замолчала.
     - Мистер Барретт? - произнес Вулф.  - Говорит Ниро Вулф. Я звоню, чтобы
выполнить данное вам  обещание. Я обещал  предупредить  вас  заранее  в  том
случае, если наши с вами интересы пересекутся. Боюсь,  что не смогу дать вам
много времени - я вынужден приступить к активным действиям  уже сейчас. Нет,
нет,  пожалуйста, не  надо,  тем более что  это ничего не  изменит. У себя в
кабинете. Да.  Хорошо, я на это  согласен. Нет! Если ваш  сын там, то  лучше
привезти его с собой. Да. Ждем вас через пятнадцать минут.
     Он  отодвинул телефонный аппарат,  встал  и двинулся  по направлению  к
двери.
     Нийя Тормик вскочила и вцепилась в его рукав,
     - Куда... Я пойду с вами!..
     - Нет, мисс Тормик. Я сейчас вернусь. Арчи!
     Я встал и шагнул  к ней, но Нийя уже сама отпустила  его рукав, и  Вулф
вышел  в прихожую. Не зная, в каком качестве она у нас пребывает и что может
выкинуть, я на  всякий  случай  преградил ей путь,  встав  перед  дверью  со
скрещенными руками. Нийя  не  стала возвращаться к своему креслу, а осталась
стоять в прежней позе, глядя на  меня, а может  быть, и на дверь -  не стану
себе льстить. Так мы стояли минуты три-четыре, пока легкий толчок в спину не
возвестил мне  о  том, что  Вулф  пытается открыть  дверь из прихожей,  и  я
посторонился, пропуская его в кабинет. Он вручил мне конверт, на котором его
рукой было начертано "Для Нийи Тормик", и прошел к письменному столу.
     Вулф воззрился на Кремера и ткнул большим пальцем в направлении сыщика,
по-прежнему торчавшего в углу.
     - Как зовут этого человека?
     - Этого? Чарли Хис.
     - Прикажите ему выполнить мои распоряжения.
     Кремер крутанул шею.
     - Эй, Хис! Делайте, что вам скажут.
     - Благодарю, - наклонил голову Вулф. - У вас есть машина, мистер Хис?
     - Да, сэр.
     - Очень  хорошо. Возьмите у мистера Гудвина  конверт и положите себе  в
карман.  Нет,  по  внутренний  карман.  Захватите  с  собой  мисс  Тормик  и
поезжайте...
     - Нет! - Нийя подскочила к нему,  как  кошка. - Я не хочу... Я никуда с
ним не поеду...
     - Хватит! -  рявкнул  Вулф. - Вы поедете. Не мешайте мне поступать так,
как я считаю нужным. У вас есть с собой наличные?
     - Но я не хочу...
     - Придется! Сколько у вас с собой денег, черт побери?
     - У меня... Немного.
     - Сколько?
     - Несколько долларов.
     - Арчи, выдай мисс Тормик сто долларов.
     Я  достал  расходные  деньги,  отсчитал   пять  двадцаток,  после  чего
оставшаяся стопка стала совсем худосочной, и вручил их мисс Тормик.
     Вулф сказал сыщику:
     - Поезжайте на угол  Пятой авеню  и Тридцать пятой улицы,  высадите там
мисс Тормик, отдайте ей конверт,  оставьте ее там и немедленно возвращайтесь
сюда. Ни на минуту не задерживайтесь там и не  смотрите, куда она пойдет. Вы
также не должны вступать и контакт ни с одним человеком, независимо от того,
куда он направляется.
     Я не выдержал.
     - Пошлите с ним Фреда. Или меня.
     - Вы считаете это необходимым, мистер Кремер? - осведомился Вулф.
     - Нет. Не такой уж я простофиля. Выполняйте распоряжения, Хис.
     - Слушаюсь, сэр. Я высаживаю ее на  перекрестке Пятой  авеню и Тридцать
пятой улицы, отдаю конверт, разворачиваюсь и гоню сюда.
     Вулф кивнул.
     - Вы ничего не перепутаете?
     - Нет, сэр.
     - Хорошо. - Он повернулся. - Au revoir[*], мисс Тормик.

     * До свидания (франц.).

     - Ах, так! - взвизгнула она. - Вы считаете, что вам это сойдет с рук?
     - Скажем, я надеюсь на такой исход. Это было бы вполне оправданно.
     - Вы... Вы просто жирный болван!
     -  Да,  худобой я  не  отличаюсь,  вы правы. Ну  и, разумеется, все  мы
немного болваны. Жаль, что вы не увидите, чем  закончится эта история. Пусть
маленькая победа, но моя.
     - Победа!
     - Да.
     Нийя  скривила  губы,  повернулась и  стремительно зашагала к  двери. Я
подскочил и распахнул  дверь прямо перед ее  носом. Нийя вдруг остановилась,
выкрикнула  Вулфу:  "Тиига мии  борние  руза",  - так, во всяком случае, мне
послышалось - и вылетела  в прихожую - разъяренная фурия,  сопровождаемая по
пятам Чарли Хисом. Я выпустил их в промозглую  ноябрьскую тьму и постоял  на
крыльце, чтобы проследить  за отбытием.  Насколько я мог видеть при  тусклом
уличном освещении, Хис  не пытался подавать  тайным сигналов никому из своих
коллег,  да  и  за  полицейским автомобилем,  когда они отъехали,  никто  не
последовал.
     Я уже  повернулся, чтобы  вернуться  в дом, когда к  тротуару  напротив
нашего  крыльца  подкатил  черный лимузин,  из  которого  выскочил  шофер  и
услужливо распахнул дверцу, да еще  и приложил пальцы к козырьку, когда один
из двоих  вылезших из лимузина  мужчин что-то произнес. Я вошел в  прихожую,
развернулся  на  сто восемьдесят  градусов и  поприветствовал представителей
двух  поколений Барреттов.  Потом попросил  их минутку подождать, заглянул в
кабинет и сказал Вулфу:
     - Отец и сын.
     - Скажи - пусть заходят.
     Что я и сделал. Джон П., не успевший даже переодеться,  занял кресло, в
котором до него сидела Нийя. Лицо его казалось вытянутым и напряженным, а во
взгляде, которым он наградил сначала Кремера, а потом Вулфа, не  было и тени
дружелюбия.  Я  придвинул Дональду другое кресло.  Барретт-отпрыск  выглядел
настолько  злобным и кровожадным, что  я с трудом сдержал  искушение бросить
ему  кусок  сырого  мяса.  Никто,  похоже,  не  горел   желанием  обменяться
рукопожатием ни с кем из присутствующих, как принято в лучших домах.
     Вулф сказал:
     - Фред, подожди в гостиной.
     Фред послушно вышел.
     - Арчи, возьми блокнот.
     Я взял блокнот.
     - А вы и есть инспектор Кремер из полиции? - спросил Джон П.
     - Да, сэр, - кивнул Кремер. - Из отдела тяжких преступлений.
     Джон П. повернулся к Вулфу:
     - Это просто  нелепо! Дикость какая-то! У нас  конфиденциальный деловой
разговор, а вы тут велите своему человеку взять блокнот.
     Вулф поуютнее устроился в своем необъятном кресле и сцепил пальцы.
     - Нет, - произнес он. - Это вовсе не нелепо. Присутствие здесь  мистера
Кремера  совершенно уместно, поскольку вам сейчас придется предпринять самые
серьезные  усилия,  чтобы  спасти своего сына от осуждения за преднамеренное
убийство.
     Кремер дернул  головой. Дональд разинул  рот и  побледнел, отчего сразу
сделался куда менее кровожадным. А вот по выражению лица Джона П. можно было
подумать, что Вулф обронил ничего не значащую реплику о погоде.
     - А вот уже и впрямь не нелепо, - заявил Джон П. - Это куда опаснее. За
такие слова придется ответить.
     - Вы совершенно правы, мистер Барретт - возвысил голос Вулф. - Именно к
этому я и собираюсь  сейчас приступить.  Через час меня  ждет  ужин, и я  не
хотел бы тратить время на пустую болтовню. Все карты у меня в руках, так что
миндальничать мне незачем.  Ваша сделка  с  бандой Доневича потерпела  крах.
Примите это как факт. Зарубите себе на носу. Теперь я скажу вам...
     -  Я  хочу переговорить  с вами с глазу  на  глаз. -  Джон  П. встал. -
Уберите отсюда этих людей или отведите меня...
     - Нет, - жестко оборвал Вулф. - Сядьте.
     - Зачем?  Сами же сказали, что сделка потерпела  крах. Так это или нет,
обсуждать это я  не собираюсь. Нам с  вами вообще говорить не о чем. Пойдем,
Дональд.
     Он шагнул к двери. Слова Вулфа вонзились ему в спину.
     - Через  час будет подписан ордер на  арест  вашего сына по обвинению в
предумышленном убийстве! Тогда говорить со мной будет уже поздно.
     Дональд тоже  вскочил  и двинулся за главой семейства. Однако сам глава
внезапно  остановился, круто развернулся, прошагал к  Кремеру и звенящим  от
праведного гнева голосом провозгласил:
     - Вы - важное должностное лицо. В вашем присутствии меня шантажируют  и
угрожают мне. Вы знаете, кто я такой? Да или нет?
     Тут, по-моему, старина Джон  П. допустил промашку. Несмотря даже на то,
что  Кремер  не имел ни малейшего понятия о том,  из-за чего разгорелся весь
сыр-бор. Впрочем, следует воздать ему должное, инспектор не стушевался.
     - Да, -  спокойно ответил он. - Я знаю, кто вы такой. А сейчас сядьте и
сделайте,  как  говорит Вулф.  Он владеет  этим  особняком и  оранжереей,  в
которой  произрастает миллион долларов в виде  бесценной коллекции  орхидей.
Вам повезло: я здесь, и  смогу выступить свидетелем  в том случае, если  вам
вздумается подать на него в суд за клевету.
     Вулф раздраженно фыркнул:
     - Можете уходить, я вас  не задерживаю. Но  за последствия  пеняйте  на
себя.  Вы ведете  себя, как  школьница,  на  девичью  честь  которой  кто-то
посягнул.  Неужто  вы не понимаете, что без серьезных оснований я не стал бы
такое заявлять? Или вы принимаете меня за недоумка?
     - Блефует он! - выпалил вдруг Дональд.
     Отец  бросил на него уничтожающий взгляд и кивком  головы велел сесть в
кресло. Дональд покорно опустился в кресло. Джон П. последовал его примеру и
обратился к Вулфу:
     - Выкладывайте.
     - То-то  же,  - сухо сказал Вулф и  снова переплел пальцы. - Постараюсь
быть как можно более кратким, поскольку вы уже и так в курсе дела, а мистеру
Кремеру можно обрисовать все в самых общих чертах.
     Вулф возвел глаза на Кремера и добавил:
     - Для начала  готов назвать вам имя убийцы. Я обещал вам это. Ее  имя -
княгиня Владанка Доневич.
     - Не знаю ее, - буркнул Кремер.
     - Нет,  знаете.  К  этому мы  вернемся позже. Она из  Загреба - столицы
Хорватии,  из Югославии. Жена молодого князя  Стефана.  Они,  в  отличие  от
большинства   хорватов,  сочувствуют  фашистам.  Однако  объединяет   их   с
остальными хорватами ненависть  к официальному Белграду. В Белграде, кстати,
сейчас выбирают, кому покориться - Германии  с Италией или Франции и Англии.
Поэтому хорваты для немцев как кость поперек горла. С помощью банды Доневича
Германия  пытается  подкупить хорватов,  засылая  и  Загреб  агентов. Другие
страны между тем...
     -  Какое   мне  дело  до  ваших  хорватов?  -  вскинулся  Кремер.  -  Я
нью-йоркский полицейский...
     - Я знаю, но дело в том, что большинство мировых денег сосредоточено  в
Нью-Йорке или контролируется отсюда. Вот почему в Нью-Йорк стекаются люди со
всего  мира с подобными штучками. - Вулф полез во внутренний  карман, достал
какую-то бумагу и протянул се инспектору Кремеру.
     -  Можете  оставить ее себе.  Это  улика. Прочитать вам ее,  правда, не
удастся. Бумага  подписана князем Стефаном Доневичем и наделяет его супругу,
княгиню, особыми полномочиями от его имени...
     Губы Джона П. искривились.
     - Откуда она у вас?
     -  Это  не имеет  значения,  мистер Барретт. Сейчас, по меньшей мере. -
Вулф  снова посмотрел  на Кремера.  - Полномочия  эти, в частности, включают
право на  концессию боснийского  леса, а  также кредитование через  компанию
международных  банкиров "Барретт  и Дерюсси".  В  Нью-Йорк  княгиня  прибыла
инкогнито,  под  вымышленным именем, и принялась проводить переговоры. Более
того,  она  даже прикинулась  иммигранткой  и  устроилась на  работу в школу
фехтования. Не думаю, что многим  известно, кто она такая на самом деле,  но
трое  людей были безусловно  посвящены  в ее тайну - отец и  сын Барретты, а
также некий Рудольф Фабер, который участвовал в переговорах как тайный агент
нацистской Германии. Дели в том, инспектор, что компания "Барретт и Дерюсси"
оказывает финансовую поддержку режиму Гитлера.
     Дональд взорвался:
     - Мы просто пытались...
     Он перехватил ледяной взгляд отца и умолк.
     Вулф кивнул.
     -  Я  знаю. Деньги  и порядочность несовместимы...  Но британский агент
Ладлоу  на свою  беду  раскрыл  их  планы.  Он  даже  угрожал  княгине,  что
проинформирует американское правительство и сорвет их  сделку. И она ничтоже
сумняшеся убила Ладлоу.  Сама,  своими руками.  С ней,  правда,  из  Загреба
приехала другая молодая женщина, ее подруга, тоже под вымышленным именем, но
она тут ни при чем. Вы все поняли, мистер Кремер?
     - Продолжайте, - пробормотал Кремер.
     - Осталось уже немного. Рудольф Фабер знал обо всех делишках княгини  и
пытался ее шантажировать. Вплоть до вчерашнего вечера  княгиня была у него в
руках  и  Фабер  диктовал  ей свои  условия  -  думаю, что  весьма  жесткие,
поскольку  Фабер был  не из тех людей, которых легко уломать. Он вынудил  ее
признаться,  где  находится  эта бумага, и  пытался во что  бы  то  ни стало
заполучить ее в свои руки. Бумага эта и  впрямь была бесценна. Думаю, мистер
Барретт,  вам  тоже ее недоставало,  чтобы  приложить  к  подписанному  вами
соглашению?
     Джон П. не ответил. Вулф пожал плечами.
     -  Итак, она убила  Фабера. Договорилась встретиться  с ним у  себя  на
квартире и там заколола его. Не знаю, как она собиралась выпутаться из  этой
истории.  Возможно,  рассчитывала   на  свой  титул  или  на  то,  что  наше
правительство не захочет осложнять отношения с Югославией. Но меня-то она за
кого  приняла? Неужели я похож  на  тупицу? Я бы  не удивился, вздумай она и
меня заколоть.  А как вы с ней общались, мистер  Барретт? Она не производила
на вас странного впечатления?
     Джон П. не сводил глаз с Вулфа.
     -  Я по-прежнему  жду, когда вы скажете хоть  что-то путное, - произнес
он.
     - Я уже почти все сказал.
     - Ха! Это всего лишь голословные обвинения, без малейших доказательств.
     - Я могу предъявить ту самую бумагу.
     - Вы ее украли.
     -  Ничего  подобного. А даже  если бы и украл - что из  того? Бумага  -
важнейшая улика.
     - Недостаточная, если учесть, что случились два убийства.
     - Вы правы, - кивнул Вулф и погрозил ему пальцем. - Не заблуждайтесь на
мой счет, мистер  Барретт. Я вовсе  не блефую. Я уже упоминал ордер на арест
вашего сына. Вы,  должно быть, уже поняли, что  его арестуют как соучастника
обоих  убийств.  Совершенно очевидно,  что он знал о том, что  княгиня убила
Ладлоу. Вы, по всей вероятности, тоже об этом знали, но доказательств у меня
нет.  А вот ваш  сын пытался обмануть  закон,  и это  могут подтвердить  три
свидетеля: Белинда Рид, мадам Зорка и мистер Гудвин, мой помощник.
     - Это было только...
     -  Тихо,  сынок,  - оборвал  отпрыска  Барретт-старший, по-прежнему  не
спуская глаз с лица Вулфа. - Что у вас еще?
     - Ничем  сногсшибательным я  больше не располагаю, -  признался Вулф. -
Важно другое: присутствующий здесь инспектор Кремер не слишком жалует убийц.
В этом  деле  ему  чинили самые  серьезные  препятствия,  но мне, к счастью,
удалось пробить  для  него  брешь в этой стене.  В противном  случае, боюсь,
правосудию не удалось бы восторжествовать. Бумага теперь у него в руках, так
что  арест княгини  -  вопрос  лишь времени. Мистер Кремер  располагает  уже
достаточными  уликами,  чтобы  привлечь  вашего  сына  к  суду  как  важного
свидетеля. Предъявив эту бумагу, он получит ордер, дающий право на доступ ко
всем вашим  документам  и деловой переписке. Если вы  попытаетесь выгородить
убийцу...
     Мне пришлось выйти в прихожую, чтобы открыть дверь.  Стоявший на пороге
Чарли Хис потребовал,  чтобы я  провел его  прямиком в  кабинет к инспектору
Кремеру.
     - Инспектор занят, - сказал я. - Подождите здесь.
     Я провел его  в гостиную и усадил рядом с Фредом Даркином. Вернувшись в
кабинет, я сообщил Кремеру  о  приходе  Хиса, но в  ответ удостоился  только
мрачного взгляда. Вулф же вообще не взглянул в мою сторону.
     - Вы сами  во всем виноваты, - сказал Кремер Вулфу. - Мало того, что вы
ее отпустили, вы еще и снабдили ее деньгами на дорогу.
     -  Ничего подобного, - возразил Вулф. - Арчи,  достань из сейфа пакет и
отдай его мистеру Кремеру.
     Я повиновался. Кремер зашуршал бумагой.
     -  Это фотография  княгини  Владанки Доневич, которую  мне  прислали из
Лондона. Если бы она была у меня утром...
     Кремер вскочил, брызжа слюной.
     - Что за идиотизм, черт побери! Это же... Это же мисс Тормик!
     - Успокойтесь,  пожалуйста. -  Вулф  предостерегающе поднял руку. - Да,
это мисс Тормик. Мы договорились...
     - И  она...  Черт побери, мой  человек сам  отвез ее и отпустил на  все
четыре стороны... Все из-за вас!
     - А что мне оставалось делать? Она сидела здесь в моем кабинете, думая,
что,  являясь  моей  клиенткой, находится под  моей защитой.  Мы с  вами  не
уговаривались, что я поймаю для  вас убийцу. Я  согласился только изобличить
убийцу и предъявить вам убедительный мотив. Если хотите моего совета...
     Но  Кремеру явно было не до советов.  Он так  рванулся к  телефону, что
едва не  сшиб меня  со  стула. Отец с сыном  сидели,  затаив  дыхание.  Вулф
взглянул на часы и тяжело вздохнул. Кремер дозвонился  куда хотел  и  громко
рявкал  в трубку,  отдавая срочные указания. Я положил фото княгини  на стол
Вулфу, а оберточную бумагу выбросил в корзину для мусора.
     Закончив, Кремер выпрямился и напустился на Вулфа:
     - Если мы ее не поймаем, вам не сносить...
     - Это была сделка, - отрезал Вулф.
     -  Какая  еще  сделка,  -  Кремер  двинулся  к  двери,  но  на  полпути
остановился и повернулся к Барреттам. - Вы мне понадобитесь. Если попробуете
под меня подкопаться, от вас только мокрое место останется.
     С этими словами Кремер снова развернулся и протопал в прихожую. Пока он
натягивал пальто и шляпу, я вызвал из гостиной Хиса - всегда приятно очищать
дом от  полицейских вне зависимости  от чина,  возраста  и знаков  различия.
Услужливо  распахнув  перед  ними дверь, я вышел  на крыльцо и  еще  немного
постоял, наблюдая, как Кремер созывает своих сыщиков  и раздает им указания.
Наконец, Кремер забрался в свою машину, которая подала назад, чтобы объехать
барреттовский лимузин,  и  тут же рванула  вперед.  Однако  в  следующий миг
остановилась, и зычный голос выкрикнул:
     - Эй, Гудвин, подойди сюда!
     Я сбежал по  ступенькам  и просеменил к полицейскому  автомобилю Кремер
высунулся из окна и сказал:
     - Мне нужна эта фотография! Понял?
     -  Разумеется. Тем более, что нам она больше ни к чему, - ухмыльнулся я
и отступил, глядя, как машина Кремера набирает скорость.
     Увы, я стоял и глядел ей вслед дольше, чем следовало. То, что случилось
в  следующий  миг,  произошло так  быстро, что  предотвратить это я  в любом
случае не успел бы, хотя  помешать наверное сумел  бы. Женщина выскочила  из
лимузина Барретта,  как чертик  из  шкатулки, бегом  взлетела  на  крыльцо и
порвалась  в  прихожую  через  дверь,  которую я  так легкомысленно  оставил
распахнутой  настежь.  Стряхнув  оцепенение,  я  устремился  вдогонку, тремя
прыжками преодолел лестницу и припустил за  фурией, в  руке которой блеснуло
лезвие. Я был  еще  в  прихожей,  когда она уже набросилась на  беззащитного
Вулфа, беспомощно громоздившегося в  своем кресле. Я был без оружия, поэтому
мог только вопить во всю глотку, тщетно пытаясь опередить быструю как молния
злодейку.
     Я до  сих  пор не  в состоянии понять, как  это  удалось Вулфу, хотя он
битых  сто  раз  пытался  мне  это  втолковать.  По  его  словам,  произошло
следующее. Услышав  снаружи шум, он сразу насторожился (что уже невозможно),
а  потом, увидев влетевшую женщину, размахивающую кинжалом, схватил в каждую
руку по бутылке  пива и наотмашь ударил... Не глядя - куда. Не знаю, куда он
попал, но что-то сломало ее правое запястье, а еще что-то проломило череп.
     Когда я достиг их, Вулф с обалделым видом сидел в кресле, сжимая пивные
бутылки,   а   незадачливая  покусительница  валялась   на  полу,  судорожно
подергивая ногами. Я оглядел  Вулфа, ища  кровь,  но  не  нашел. Из гостиной
влетел  Фред Даркин.  Из  кухни примчался  Фриц. Отец  и  сын стояли посреди
кабинета - в лице ни  кровинки. Хотя,  на  первый взгляд, с Вулфом ничего не
случилось, голос мой, когда я задал вопрос, показался мне странным.
     - Она вас ранила?
     -  Нет! - проревел  Вулф.  Он пытался встать, по  не  мог,  потому  что
распростертое на полу тело не позволяло ему отодвинуть кресло.
     Тогда я встал на  четвереньки и склонился над ней. Ноги уже  больше  не
дергались. Пульс тоже не прощупывался. И тут сзади послышался голос:
     -  Извините, что я  так  вошел,  мистер  Вулф,  но  входная  дверь была
открыта. Я хотел  только  сказать,  что  Генеральный прокурор  готов вынести
решение...
     Я  обернулся  и увидел физиономию  Шталя  - фэбээровца, -  вежливую, но
решительную. И тогда уже присел на пятках и покатился от хохота.


        ГЛАВА 19 

     Вулф устало произнес:
     - Фриц сказал мне, что еда  на вашем подносе так и осталась нетронутой.
Должны же вы хоть что-то поесть, черт побери!
     Карла покачала головой.
     - Я не могу. Извините меня. Я просто не в состоянии.
     Я привел  ее сверху в кабинет. Стрелки настенных  часов  показывали уже
двадцать минут двенадцатого. Кресла были расставлены по местам.
     Вулф со вздохом сказал:
     - Уже почти полночь. Мистер Гудвин  беспрерывно зевает. Вы вольны  идти
куда захотите. Либо, если вы в  настроении говорить правду,  могу задать вам
еще пару-тройку вопросов.
     - Я уже согласна сказать правду.
     - Жаль, что вы только сейчас пришли к такому решению, - посетовал Вулф.
Его мясистые плечи поднялись и опустились на одну шестнадцатую дюйма. - Я бы
спросил - сознаете ли вы сами, что эта женщина - маньяк.
     -  Но  она  вовсе  не  была... - Карла умолкла,  прокашлялась  и  снова
заговорила: - Я даже не подозревала...
     Ее рука взлетела и бессильно рухнула на колено.
     - А вы и в самом деле дружили с ней?
     -  Нет...  Нет,  конечно. Дело совсем  не в  том. Когда  умерла  миссис
Кэмпбелл, я осталась на попечении семьи Доневичей. Потом Нийя вышла замуж за
князя Стефана  и очень  быстро прибрала  к рукам  все его дела.  Со мной она
обращалась, как того  и следовало ожидать,  исходя из того, что  я  не  была
членом семьи Доневичей. Но враждебных чувств я к ней вовсе  не питала. Разве
что только немного побаивалась  - как  и все остальные, включая самого князя
Стефана. Когда она решила, что поедет в Америку, она выбрала меня в качестве
сопровождающей, и я  согласилась. Мне тогда показалось,  что она сделала это
из-за того, что  знала про  вас  и  подумала, что  это может ей пригодиться.
Должно быть, именно поэтому она  попросила, чтобы я захватила с собой бумагу
об удочерении...
     - Да. Прошу прощения. Достань эту бумагу. Арчи.
     Я  открыл  сейф, вынул  из  него нужный документ  и  отдал Вулфу.  Вулф
развернул  бумагу,  пробежал ее глазами,  снова  свернул  и протянул  Карле.
Девушка кинула на нее испуганный взгляд, словно опасалась, что бумажка может
укусить, потом шагнула вперед и взяла.
     - Мне и самой хотелось приехать в Америку, - продолжила она. - Все-таки
приключение. Я... Я, конечно,  знала, с какой целью  едет она. Она посвящала
меня во все тайны. Я  сознавала, что это  очень опасно, но мне и в голову не
приходило,  что  она  способна   убить  человека.  Когда  убили   Ладлоу,  я
заподозрила, что  это может  быть ее  рук дело, но  доказательств у  меня не
было. Потом  же,  когда  я вернулась в  квартиру и увидела на  полу мертвого
Фабера, я уже все поняла. Я жутко перепугалась и совсем  потеряла голову. Не
могла же я пойти в полицию и выдать ее... Но и лгать и изворачиваться я тоже
была уже  не в состоянии. Вот почему я попыталась скрыться... Но я вела себя
ужасно глупо, и потом я совсем не знаю вашу страну...
     Она умолкла и беспомощно всплеснула руками.
     Вулф проворчал;
     - Хорошо, когда люди сами понимают, что ведут себя глупо.
     Карла промолчала. Тогда Вулф спросил:
     - Что вы собираетесь делать теперь?
     - Я... - Она покачала головой. - Не знаю.
     - Что ж, по закону вы - моя дочь. Это накладывает на меня  определенную
ответственность.
     Ее подбородок вздернулся вверх.
     - Я ни о чем не прошу!
     -  Пф! Я и  сам  знаю.  Можно  подумать, что прежде вы  ни  от  кого не
зависели. Вы собираетесь вернуться в Югославию?
     - Нет.
     - В самом деле?
     - Да.
     - А что вы намереваетесь делать - остаться в Америке?
     - Да.
     - И продолжать оказывать помощь банде Доневича?
     В глазах девушки сверкнула молния.
     - Нет! Ни за что!
     - Где вы собираетесь сегодня ночевать - в квартире на  Тридцать восьмой
улице?
     Карла содрогнулась.
     - Я...  - Она замялась. - Не знаю.  Вряд  ли я найду в себе силы. Я  не
смогу туда вернуться. Нет, я подыщу другое жилье. У меня есть немного денег.
- Она встала. - Я могу сейчас уйти...
     -  Вздор! Вы попадете под  машину  или провалитесь  в открытый люк.  Вы
ничего не ели, и ваш мозг плохо функционирует. Фриц принесет вам ужин.
     - Нет, что вы, я вовсе не хочу навязывать...
     - Вы должны выспаться, а утром как следует позавтракать. Сейчас  вы все
равно  не в  состоянии принять сколько-нибудь разумное решение. Обсудим ваши
планы завтра.  Если вы  решите остаться в Америке и  не порвете эту бумажку,
вас  будут  звать  Карла  Вулф. В  таком  случае... Арчи,  какого дьявола ты
ухмыляешься? Бабуин!  Отведи мисс... Отведи мою, э-э,  дочь наверх, в  южную
комнату! И предупреди, чтобы она ненароком не ввалилась  в мою комнату, если
вдруг вздумает спуститься по пожарной лестнице.
     Я встал.
     - Пойдемте со мной, мисс Карла Вулф.
     Десять минут  спустя  я вернулся в кабинет. Я знал, что Вулф  еще  там,
поскольку  не слышал  шума лифта. Вулф  сидел за  столом в окружении  свежей
батареи пивных бутылочек.
     Я потянулся, едва не проткнув потолок, и сладко зевнул.
     - Что ж,  -  благодушно  промолвил  я,  - чертовски выгодное  дельце вы
провернули.  Потратили сотни четыре долларов, не  считая затрат драгоценного
серого вещества, но зато приобрели ответственность за  весьма изящную  форму
собственности.
     Вулф отставил в сторону  опустевший стакан, но отвечать на мой выпад не
стал.
     - И еще кое-что, - не унимался я. -  Мне хотелось бы выяснить это раз и
навсегда. Я, конечно,  виноват,  что оставил дверь нараспашку,  когда  вышел
провожать Кремера, но больше винить меня не в чем. Эта бесовка за пять минут
до того, как мы  вышли на улицу, подвалила к шоферу Барретта  и заявила, что
босс велел  подождать его  в машине,  и  этот дуралей послушно открыл дверцу
лимузина и  впустил  ее. Двое сыщиков внимательно наблюдали за этой сценкой,
но  ни один даже рта не раскрыл. Потом они уверяли, что  не распознали  ее в
сумерках. Она выскочила из  машины и порвалась в  дом, когда я  еще не успел
даже к крыльцу под