Рекс Стаут. И быть подлецом ----------------------------------------------------- Rex Stout. And Be a Viilain (1948). Spellcheck: Olga Smirnova ----------------------------------------------------- ...Надо записать, Что можно жить с улыбкой и с улыбкой быть подлецом... Гамлет, акт V, сц. 5 Перевод М.Лозинского 1 В третий раз я занялся сложением и вычитанием на последней странице формы 1040, чтобы окончательно во всем убедиться. Потом развернулся на стуле лицом к Ниро Вульфу, который сидел справа от меня за своим столом, уткнувшись в книгу стихов типа по фамилии Ван Дорен, Марк ван Дорен. Из этого я заключил, по имею право употребить поэтическое слово. - Уныние, - сказал я. Он не отреагировал. - Уныние, - повторил я, - если это слово передает мое настроение. Уныние. Он не оторвал взгляда от страницы, однако пробурчал: - В каком смысле уныние? - На меня наводят уныние цифры. - Я наклонился, чтобы перебросить форму 1040 через полированную крышку его стола. - Это от тринадцатого марта. Четыре тысячи триста двенадцать долларов и шестьдесят восемь центов, плюс четыре квартальных взноса. Таким образом, нам необходимо послать форму 1040-ЕС, приложив к ней чек на десять тысяч долларов. - Я переплел пыльцы рук за головой и спросил с улыбкой: - Ну как, действительно уныло? Он поинтересовался, каков наш банковский баланс, и я ему ответил. - Конечно, - признал я, - этого хватит, чтобы отразить удары богатого дядюшки Сэма и еще купить краюху хлеба и немного селедочной икры. Однако недели идут, приходят счета, уж и не говоря о том, что надо заплатить Фрицу, Теодору и мне. Вулф отложил книгу и сердито уставился на форму 1040, делая вид, по разбирается в арифметике. Я повысил голос: - Конечно, вы владеете домом и всей мебелью в нем, за исключением стула и других предметов в моей комнате, которые я купил сам. Вы - босс, и вам виднее. Это вне всякого сомнения. Тот парень из электрической компании был готов отвалить по крайней мере тысячу за решение проблемы с подлогом, но вы не могли отвлечься. Миссис Как-тамее наверняка заплатила бы вдвое больше, чтобы узнать подноготную так называемого музыканта, но вы были слишком заняты пением. Адвокат по фамилии Клиффорд имел большие0 неприятности и щедро заплатил бы за помощь, но получил от ворот поворот. Эта актриса и джентльмен который вступился за нее... - Арчи, заткнись. - Слушаю, сэр. А вы чем занимаетесь? Позавчера вы спустились от своих прекрасных орхидей, впорхнули сюда и весело велели мне отправить еще один чек на жуткую сумму этому Всемирному правительству. Когда же я скромно заметил, по наша бухгалтерия имеет две основных составляющих - сначала сложение, а потом уж вычитание... - Уйди из комнаты. Я что-то прорычал в его сторону, развернулся на стуле к столу, поставил на место пишущую машинку, вставил бумагу с копиркой и начал перепечатывать из черновика таблицу Г до шестой строки в таблице В. Время шло, я продолжал работать, время от времени поглядывая направо, чтобы посмотреть, закончил ли он пение. Еще нет. Он откинулся в кресле, которое свободно вместило бы двоих - но, конечно, не таких двоих, как он, - и сидел без движения, с закрытыми глазами. Буря назревала, Я улыбнулся про себя и вернулся к работе. Немного позже, когда я заканчивал таблицу Ф до 16-й строки таблицы В, он проворчал: - Арчи. - Да, сэр, - повернулся я. - Человек, который отказывается платить налоги из-за раздражения, которое это ему приносит, или из-за расходов, в которые это его вводит, подобен оскалившейся собаке и лишается привилегий цивилизованного общения. Налоги можно критиковать на безличной почве. Государство, как и индивидуум, тратит деньги по одной из трех причин: потому. что ему это нужно, потому, что ему этого хочется, и просто потому, что у него есть что тратить. Последнее - наиболее огорчительно. Очевидно, что значительная часть огромного весеннего потока миллиардов, устремляющегося в министерство финансов, будет потрачена государством по этой самой причине. - Ага. Так мы пришли к какому-нибудь выводу? Как его сформулировать словами? Вульф приоткрыл глаза. - Ты уверен в своих вычислениях? - Абсолютно. - Сильно сплутовал? - Как обычно. В рамках приличий. - Я действительно должен заплатить сумму, которую ты назвал? - Да, или в противном случае лишиться некоторых привилегий. - Прекрасно. - Вулф глубоко вздохнул, посидел минуту, затем выпрямился в кресле. - Черт побери! Было время, когда мне хватало тысячи динаров в год. Соедини меня с мистером Ричардсом из Федеральной радиовещательной корпорации. Я мрачно посмотрел на него, стараясь понять, чего он хочет. Потом, зная, что сидя прямо, он тратит слишком много энергии, я встал, нашел в телефонной книге номер, позвонил и связался с Ричардсом, без трех минут вице-президентом Эф-Би-Си. Вульф поднял трубку своего телефона и после обмена приветствиями сказал: - Когда вы, мистер Ричардс, протягивали мне чек в моем кабинете два года назад, вы сказали, что, несмотря на сумму, все еще у меня в долгу. Вит я и позволил себе попросить вас об одолжении. Мне нужна некоторая конфиденциальная информация. Сколько денег уходит, скажем, в неделю на радиопрограмму мисс Мадлен Фрейзер? - О! - наступила пауза. Голос Ричардса обычно был дружелюбным и даже теплым. Сейчас он немного изменился. - Каким образом вы оказались к этому причастны? - Я не имею к этому никакого отношения. Но мне бы хотелось получить информацию конфиденциально. Надеюсь, это не очень нахально с моей стороны? Возникла очень неприятная ситуация, Для мисс Фрейзер, для компании, спонсоров - для всех, кто с этим связан. Вы не могли бы мне сказать, почему вы этим заинтересовались? - Предпочел бы этого не делать, - отрезал Вульф. - Извините, что нас побеспокоил. - Вы меня не побеспокоили. Я Был бы рад вам помочь. Информация, которая вам нужна, не публикуется, но всем на радио об этом известно. На радио знают все. Что вам нужно конкретно? - Общая сумма денег, отпущенных на эту программу. - Так... Посмотрим... Принимая во внимание эфирное время - эту передачу транслируют около двухсот станций, - производство, привлеченные таланты, сценарии и все остальное, приблизительно тридцать тысяч долларов в неделю. - Чепуха - отрезал Вульф. - Почему чепуха? - Потому что чепуха. В год выходит больше полутора миллионов! - Нет, с учетом летних отпусков около миллиона с четвертью. - Пусть так. Я полагаю. мисс Фрейзер получает значительную часть этих денег? - О да! - Об этом тоже все знают. Ее доля - приблизительно пять тысяч в неделю, а как она делится со своим менеджером, мисс Коппел, знают далеко не все. По крайней мере я не знаю. - Голос Ричардса снова потеплел: - Вы знаете, мистер Вульф, не могли бы и вы мне сделать одолжение, сказав по секрету, зачем вам это нужно? Но в ответ от Вульфа он получил только благодарность и был достаточно воспитан, чтобы не настаивать на своем. Положив трубку, Вульф обратился ко мне: - Господи, миллион двести пятьдесят тысяч долларов! Поскольку я понял, к чему идет дело, у меня появилось настроение. Я улыбнулся. - Да, сэр, вы имеете шанс стать большим человеком на радио, вы могли бы читать стихи. Кстати, если хотите услышать, как она зарабатывают свою долю, ее передача - во вторник и пятницу с одиннадцати до двенадцати утра. Вы поймете, как это делается. Вы же этого хотите, да? - Нет, - хрипло сказал Вульф. - Я хочу получить работу. Достань свой блокнот. Инструкции будут развернутыми, учитывая, что могут возникнуть непредвиденные обстоятельства. Я достал блокнот из ящика стола. 2 За субботу я трижды пытался дозвониться на Манхаттан Мадлен Фрейзер по номеру из телефонной книги, однако никто не подходил. Наконец я прибег к помощи Лона Коэна из "Газетт", и он сообщил мне, что и мисс Фрейзер, и ее менеджер, Дебора Коппел, проводят уикэнд в Коннектикуте. Как человек законопослушный, я бы сказал даже - в высшей степени законопослушный, я хотел бы пожелать полицейскому управлению Нью-Йорка успехов в борьбе с преступностью. Но я искренне надеялся, что инспектор Крамер и его помощники из отдела по расследованию убийств не закроют дело Орчарда до тех пор, пока мы не сможем узнать, в чем оно заключается. Судя по тому, что я прочитал в газетах, было не похоже, что Крамер уже готов протрубить победу. Однако, поскольку никогда нельзя сказать, что же остается скрытым от прессы, я вознамерился поехать в Коннектикут и без приглашения принять участие в уикэнде Мадлен Фрейзер и Деборы Коппел. Вульф запретил это и велел мне подождать до понедельника. В воскресенье к полудню он дочитал книгу стихов и начал рисовать лошадей на листочках блокнота. Тем самым он проверял теорию, о которой где-то прочитал, что можно определить характер человека по тому, как он рисует лошадь. Я заполнил налоговые формы 1040 и 1040-ЕС и, приложив чеки, отправил их. После обеда я послонялся немного по кухне, слушая, как Вульф и Фриц Бреннер, наш несравненный шеф-повар, спорили о том, что лучше - макрель, средиземноморский тунец или все-таки vitello tonato - блюдо из нежной молодой телятины. Когда спор начал меня раздражать, поскольку средиземноморского тунца у нас все равно не было, я поднялся наверх, в оранжерею на крыше, и провел пару часов в обществе Теодора Хорстмана. Потом, вспомнив, что из-за предстоящего свидания с дамой не смогу посвятить орхидеям вечер, спустился на три лестничных пролета в свой кабинет, взял со стола газеты за последние пять дней и прочитал все, что в них было о деле Орчарда. Дочитав до конца, я уже ни секунды не сомневался в том, что утром в понедельник не встречу в газете заголовка о завершении дела полицией. З По телефону я смог только условиться о встрече на три часа дня. В это время в понедельник я вошел в вестибюль жилого дома на одной из Семидесятых улиц между Мэдисон и Парк-авеню. Дом напоминал дворец, где ковры покупают акрами. Правда, впечатление немного портилось резиновой дорожкой у входа, которая и появилась там, наверное, потому, что на улице лил дождь. Такого не должно быть во дворце! Если на ковре появляются грязные следы - какого черта! - выбрось его и расстели новый! Вот как следует поступать во дворцах! Я сказал великолепно выглядевшему привратнику, что меня зовут Арчи Гудвин и по я направляюсь в апартаменты мисс Фрейзер. Он достал листок бумаги из кармана, сверился с ним, кивнул и спросил: - Что-нибудь еще? Я вытянул шею так, чтобы мой рот оказался в футе от его уха, и прошептал: - Овсяная каша. Он снова кивнул, махнул рукой лифтеру, который стоял перед дверью в кабину в пятнадцати шагах от нас, и сказал поставленным голосом: - 10 Б. - Скажите, - поинтересовался я, - пароль появился после убийства или это всегда так было? Он окинул меня ледяным взглядом к отвернулся. Я сказал спине: - Это обошлось тебе в пять центов. Я собирался дать тебе на чай, но теперь раздумал. С лифтером я решил вообще не разговаривать. Он ничего не имел против. Выйдя на десятом этаже, я оказался в закутке не больше кабины лифта. Еще одна дворцовая шутка. На двери слева было написано 10 А, на двери справа 10 Б. Лифтер подождал, пока я нажму кнопку последней, дверь откроется и я войду. Впустившая меня женщина, которая двадцать лет назад вполне могла бы стать чемпионом по борьбе, сказала: - Извините, я спешу, - и пустилась рысью. Я крикнул ей вслед: - Меня зовут Гудвин. Никакой реакции не последовало. Я сделал четыре шага вперед, снял пальто и шляпу, бросил их на кресло и провел исследование. Я находился в большой квадратной комнате, напоминавшей холл. Слева и у противоположной стены были двери. Справа холл расширялся, переходя в огромную комнату, в которой стояло по крайней мере двадцать разных видов мебели. Глаз у меня профессионально натренирован и может сразу схватить все: от сложной уличной сцены до маленького пятнышка на мужском воротнике, - и это у меня действительно неплохо получается. Однако для того, чтобы точно описать эту комнату, мне пришлось бы напрячь все свои силы и способности. Особо примечательны были бар, отделанный хромом и красной кожей с соответствующими табуретками, и массивный старый стол орехового дерева с резными ножками и краями. Я никого не видел, но слышал голоса. Я прошел вперед, чтобы взять стул, на который можно было бы сесть. Ничего подходящего не нашел и разместился на обитом зеленой тканью диване длиною в десять футов и шириной в четыре. Стоящий рядом стул был обит розовым шелком. Я старался представить, какую лошадь нарисовал бы человек, обожествлявший эту комнату, когда в квадратный холл из двери в дальней стене вошли двое. Один был молодой и симпатичный, второй средних лет и лысый, и оба несли фотографическое оборудование, в том числе треногу. - У нее начинает сказываться возраст, - сказал молодой. - К черту возраст - ответил лысый. - Дело в убийстве. Ты когда-нибудь имел отношение к убийству? Он взглянул на меня и спросил своего компаньона: - А это кто такой? - Не знаю, первый раз вижу. Юноша попытался открыть дверь, ничего не уронив. Ему это удалось. Они вышли, и дверь за ними закрылась. Через минуту открылась другая дверь квадратного холла, и появилась чемпионка по женской борьбе. Она двинулась в мою сторону, но снова пронеслась рысью мимо - к двери у левого угла, открыла ее и исчезла. У меня возникло ощущение, что мной пренебрегают, Спустя десять минут я решил перейти в наступление. Я уже встал и прошел пару шагов, когда сново открылась дверь у дальней стены, и я остановится. Вошедшая женщина направилась ко мне - уже не рысью, а плавной походкой. Приблизившись, она поинтересовалась: - Мистер Гудвин? Я сказал, что он самый. - Меня зовут Дебора Коппел. - Она протянула руку. - Мы здесь и самих себя иногда не замечаем. Она успела уже дважды удивить меня. Сначала мне показалось, что глаза у нее маленькие и невыразительные, однако, когда она оказалась ко мне лицом и заговорила, я понял, по они достаточно велики, очень темные и, безусловно, проницательные. Поскольку сама она была невысокого роста и полная, я ожидал, что рука, которую я пожал, будет рыхлой и влажной, но ошибся - рука оказалась твердой и сильной, хотя и маленькой. У Деборы Коппел был смуглый цвет лица, и одета она была во все темное. В ней все было или черным, или темным, за исключением седины, которая по контрасту с иссиня-черными волосами казалась абсолютно белого цвета. - По телефону вы сообщили мисс Фрейзер, по имеете к ней предложение от Ниро Вульфа, - сказала она высоким голосом. - Это так. - Она очень занята. Она всегда занята. Я ее менеджер. Может быть, вы все расскажете мне? - Лично я рассказал бы вам все, - объявил я. - Однако я работаю на мистера Вульфа, и он велел мне обратиться лично к мисс Фрейзер, но теперь, встретив вас я бы рассказал все и ей, и вам. Она улыбнулась. Ее улыбка была доброжелательной, однако глаза глядели изучающе. - Прекрасная импровизация, - одобрительно сказала она. - Я не хочу, чтобы вы нарушали ваши инструкции. Сколько времени вам понадобится? - Это будет зависеть от обстоятельств. От пяти минут до пяти часов. - О пяти часах не может быть и речи. Постарайтесь покороче. Проходите сюда. Она повернулась и пошла через прихожую, я последовал за ней. Мы вышли через дверь, прошли по комнате, в которой стояли рояль, кровать и холодильник - сочетание, заставлявшее поломать голову над ее назначением, и через еще одну дверь вошли в угловую комнату. Она оказалась настолько велика, по в ней было шесть окон - три с одной стороны и три с другой. Все предметы в ней - а она была почти пуста - были либо бледно-желтого, либо голубого цвета. Дерево - отделка и мебель - было выкрашено в голубой, все прочее: ковры, обивка, покрывало кровати - было двух упомянутых цветов. Исключение составляли лишь корешки книг на полках и одежда еще молодого блондина, сидящего в кресле. Лежащая в кровати женщина вполне укладывалась в схему, поскольку на ней был лимонного цвета халат и бледно-голубые домашние туфли. Светловолосый молодой человек поднялся и двинулся нам навстречу, меняя на ходу выражение лица. Когда я взглянул но него в первый раз, лицо излучало угрюмое неодобрение. Сейчас же в его глазах светилось гостеприимство, а губы обнажились в улыбке, которая пришлась бы впору продавцу зубных щеток. Я предположил, что молодой человек делает это в силу привычки, хотя на сей раз необходимости улыбаться не было, поскольку кое-что продать собирался не он, а я. - Мистер Гудвин, - сказала Дебора Коппел. - Мистер Медоуз. - Билл Медоуз. Называйте меня просто Билл, так все делают - Его рукопожатие не было дружеским, хотя он впожил в него силу. - Так вы Арчи Гудвин! Вот это действительно прекрасно Еще прекрасней было бы увидеть самого Ниро Вульфа В разговор вмешалось грудное контральто: - Сейчас я отдыхаю, мистер Гудвин, и они не разрешают мне вставать. Мне даже не положено разговаривать. Я подошел к кровати, и пока я пожимал руку Мадлен Фрейзер, она улыбнулась мне. Улыбка не была изучающей, @доум, это была просто улыбка. По ее серо-голубым глазам нельзя было сказать, по она изучает меня, хотя возможно, она это и делала. Я-то уж тонно ее изучал. Она была худощавой, но не тощей, и в лежачем состоянии казалась достаточно высокой. На ее лице не было никакого макияжа, и, поскольку было вполне возможно смотреть на него, не подавляя желания взглянуть куда-нибудь еще, это говорило в поль зу женщины, которой было явно около сорока или чуть боль ше. Хотя лично я не вижу никакого смысла глазеть на женщин старше тридцати. - Вы знаете, - сказала она, - я не раз уже собиралась - принеси кресло, Билл, - просить Ниро Вульфа быть гостем моей программы. Она сказала это как профессиональный диктор: все звучало естественно, однако ударения были расставлены таким образом, что не надо было отличаться сверхпроницательностью, чтобы понять, о чем идет речь. Я улыбнулся. - Боюсь, он не принял бы вашего приглашения, разве по вы протянули бы провода в его кабинет и вели передачу оттуда. Он никогда не покидает дом по делам и очень редко по другим причинам. - Я опустился в одно из кресел, принесенных Биллом, а он и Дебора Коппел заняли два других. Мадлен Фрейзер кивнула. - Да, я знаю. Она повернулась на бок, чтобы смотреть на меня, не вытягивая шеи, и бедро, обозначившееся под тонким желтым халатом, заставило подумать, что она не такая уж худенькая. - Это рекламный трюк или ему действительно так больше нравится? - Я думаю, и то, и другое. Он очень ленив и до смерти боится движущихся объектов, особенно на колесах. - Прелестно. Расскажите мне о нем побольше. - Когда-нибудь в другой раз, Лина, - вступила Дебора Коппел. - У мистера Гудвина есть к тебе предложение. - Кроме того, у тебя завтра передача, а ты и не заглядывала в сценарий. - Боже мой, неужели уже понедельник? - Понедельник, и половина четвертого, - терпеливо сказала Дебора. Тело радиопримадонны так резко приняло перпендикулярное положение, как будто кто-то сильно ее толкнул. - Что а предложение? - спросила она и снова повалилась на спину. - Он задумался об этом благодаря тому, по случилось с ним в субботу, - сказал я. - Эта великая страна вовлекла его в сложное положение. Мартовские Беды. - Подоходный налог? У меня то же самое. Но... - Это отлично воскликнул Билл Медоуз. - Откуда вы это взяли? Фраза была в эфире? - Я не слышал. Я придумал это вчера утром, пока чистил зубы. - Мы дадим вам за это десять долларов. Нет, подождите минуту. - Он повернулся к Деборе. - Какой процент слушателей знает о Мартовских Идах? - Полпроцента, - сказала она так, как будто цитировала опубликованную статистику. - Можете взять это себе за доллар, - великодушно предложил я. - Предложение мистера Вульфа обойдется вам гораздо дороже. Как это водится в высших кругах, у него нет денег. Мои глаза встретились с серо-зеленым взглядом Мадлен Фрейзер. - Он хочет, чтобы вы наняли его для расследования убийства Сирила Орчарда. - О боже - подал голос Билл Медоуз и прикрыл ладонями глаза. Дебора Коппел посмотрела на него, потом на Мадлен Фрейзер и глубоко вздохнула. Мисс Фрейзер покивала головой и неожиданно стала старше, а лицо ее сразу потребовало макияжу. - Единственное, что мы тут можем сделать, - сказала он, - забыть как можно скорее эту тему. Мы выбросили ее из разговоров. - Это было бы прекрасно, - согласился я, - если бы вы смогли заставить выполнять это правило всех, включая полицейских и газеты. Но людям сложно заткнуть рот, даже когда речь идет о самом заурядном убийстве, а здесь совсем другой мучай. Может быть, вы даже не понимаете, насколько это необычно. Ваша программа идет два раза в неделю и собирает восемь миллионов слушателей. Ее гостями были "жучок" с ипподрома и профессор математики большого университета. Посредине программы один из приглашенных издает страшный вопль прямо в микрофон и падает как подкошенный. Очень скоро он умирает, и выясняется, что он отравился непосредственно во время передачи продукцией одного из ваших спонсоров. Я быстро посмотрел на Билла Медоуза и Дебору Коппел и снова перевел взгляд на женщину на кровати. - Я предполагал, по могу столкнуться с одной из десятка позиций, но не ожидал, что вы займете именно такую. Вы должны понять, что не только в течение недели, но в течение двадцати лет будет задаваться вопрос, кто подложил яд. Двадцать лет спустя люди все еще будут спорить о том. кто это мог сделать: Мадлен Фрейзер, или Дебора Коппел, или Билл Медоуз, или Натан Труб, или Ф. О. Саварезе, или Элинор Венс, или Нэнсили Шеперд, или Талли Стронг. Открылась дверь, вошла женщина-борец и, прерывисто дыша, возвестила: - Мистер Стронг. - Пусто войдет, Кора, - сказала ей мисс Фрейзер. Я думаю, что был бы поражен контрастом между тем, как выглядит Талли Стронг, и его фамилией, если бы не знал, чего ожидать из фотографий в газетах. Он походил на них в главных чертах: очки без оправы, тонкие губы, длинная шея, зализанные волосы. Тем не менее во плоти он не выглядел так глупо, как на фотографиях. Я успел понять это, пока он здоровался с присутствующими. Затем он повернулся ко мне. - Мистер Стронг - секретарь нашего совета спонсоров, - Вы и ваша программа в результате всего этого получили неплохую рекламу, не так ли? - Реклама, Господи! - Этот человек называет это рекламой, - воскликнула она. - Тем не менее это так, - продолжал я. - Но это не та реклама, которую вам хотелось бы получить. Хотите вы этого или нет, все будет продолжаться в том же невыгодном для вас ключе. Завтра в каждой газете на первой полок вновь появится ваше имя. Тут вы ничего не можете поделать, но от вас зависит, что будет сказано в заголовке. В нынешней ситуации вы прекрасно знаете его примерное содержание. А что, если вместо этого газеты объявят: вы наняли Ниро Вульф расследовать убийство одного из гостей вашей программы, поскольку твердо желаете, чтобы свершилось правосудие? Там будут изложены условия договора: вам придется оплатить расходы, связанные с расследованием. Они не будут чрезмерными. Мы никогда их не преувеличиваем. И это все, что вы должны будете заплатить в случае, если мистер Вульф не найдет убийцу и не представит веских доказательств его вины. Если же он выполнит задачу, вы выплачиваете ему гонорар в размере двадцати тысяч долларов. Это тоже попадет в газеты, не так ли? И реклама будет совсем-совсем другой. Какой процент ваших слушателей это убедит в вашей невиновности и в том, что вы героиня, готовая пожертвовать состоянием ради торжества правосудия? 99,5 процента. Очень немногие начнут размышлять о том, что и расходы, и гонорар будут вычтены из вашего подоходного налога и для вас реальные траты составят не больше четырех тысяч долларов. Для общественного мнения вы перестанете быть одной из подозреваемых в сенсационном убийстве. Не за вами будут охотиться, а вы будете охотиться за убийцей и окажетесь в глазах общества популярнейшей фигурой. - Я развел руками. - И все это, мисс Фрейзер, вы получите даже в том случае, если Вульфа ожидает самый большой провал в его карьере и вам придется оплатить только издержки. Никто не посмеет сказать, что вы и не пытались ничего сделать. Для вас это прекрасная сделка. Мистер Вульф практически никогда не берется за расследование из-за гонорара, но, когда ему нужны деньги, он нарушает правила, особенно те, которые сам же придумал. Мадлен Фрейзер слушала меня, закрыв глаза. Теперь она их открыла и снова мило улыбнулась мне. - В вашем изложении это действительно хорошая сделка. Что ты думаешь, Деби? - - Мне это в общем нравится, - осторожно сказала мисс Коппел. - Надо обсудить на студии и со спонсорами. - Мистер Гудвин. Я повернул голову. - Да, мистер Стронг? Талли Стронг снял очки и смотрел на меня, часто моргая. - Я только секретарь совета спонсоров программы мисс Фрейзер и реальной власти не имею. Но я знаю, что спонсоры думают на этот счет, особенно двое из них, и, конечно, моя прямая обязанность доложить им об этом разговоре немедленно. По секрету я могу сказать: очень вероятно, что они согласятся принять предложение мистера Вульф. Чтобы произвести впечатление на общественность, я думаю, они сочтут желательным, чтобы мистер Вульф получил от них деньги на тех условиях, о которых вы сказали. Откровенно говоря, я считаю, что это особенно относится к производителям "Хай спот". Это напиток, в который был подсыпан яд. - Понятно. - Я оглядел их лица. - Признаться, я в растерянности. Прежде чем поехать сюда, я надеялся заключить сделку с мисс Фрейзер, но мисс Коппел говорит, что это надо обсудить с другими людьми. Мистер Стронг считает, по спонсоры могут захотеть взять это на себя. Однако проблема заключается во времени. Прошло уже шесть дней, и мистер Вульф должен приниматься за работу немедленно. Это еще можно сделать сегодня вечевом, крайний срок - завтра утром. - Тем более что для получения гонорара он должен обогнать полицейских и все время идти впереди, - сказал, улыбаясь мне, Билл Медоуз. - Мне кажется... Привет, Элинор. - Он вскочил с кресла. - Как дела? Неожиданно появившаяся девушка кивнула ему и быстрымм шагами направилась к кровати. Я назвал ее девушкой потому, по, хотя в газетах и писали о дипломе университета Смита, о написанной и практически поставленной ъ двух годах работы сценаристом программы Мадлен Фрейзер, она выглядела так, как будто ей оставалось по крайней мере восемь пет до достижения определенного мною для женЩин рубежа. Пока она шла через комнату к нам, меня поразила мысль, что есть еще люди, способные выглядеть привлекательно, несмотря на явное недосыпание и крайнее утомпение. - Прошу прощения, что я так поздно, Лина, - сказала она, с трудом переводя дыхание - они продержали меня там, в кабинете окружного прокурора, целый день... Я никак не могла им объяснить... Ужасные люди... Она остановилась, все ее тело сотрясала дрожь. - Черт возьми - воскликнул Билл Медоуз. - Я приготовлю тебе выпить. - Я уже занялся этим, Билл, - крикнул Талли Стронг из дальнего угла комнаты. - Прыгай ко мне на кровать, - сказала мисс Фрейзер, подобрав ноги. - Уже почти пять часов, - прозвучал твердый и тихий голос мисс Коппел. - Нам надо немедленно начать работу, иначе я позвоню и отменю завтрашнюю передачу. Я поднялся и встал перед Мадлен Фрейзер, глядя на неа сверху вниз. - Ну так как? Можно все решить сегодня вечером? - Не знаю. - Она поглаживала плечи Элинор Венс. - Мне надо подготовиться к передаче, проконсультироваться с людьми... - Тогда завтра утром? Талли Стронг подошел со стаканом к Элинор Венс, протянул его ей и обратился ко мне: - Я позвоню вам завтра утром. Если получится, то до полудня. - И правильно сделаете, - сказал я с ударением. 4 Абсолютно не собираясь этого делать, я устроил распродажу. Единственное событие, происшедшее вечером в понедельник, было связано не с будущими покупателями, а с инспектором Крамером из отдела по расследованию убийств. Он позвонил перед тем, как Фриц пригласил Вульф и меня к ужину. В этом не было ничего неожиданного. Крамер попросил подозвать к телефону Вульфа и поинтересовался у него: - Кто платит вам а расследование убийства Орчарда?? - Никто, - отрезал Вульф. - Да? В таком случае Гудвин проехался в вашей машине до Семьдесят восьмой улицы просто для того, чтобы проверить покрышки? - Это моя машина, мистер Крамер, и я плачу налоги я право пользования улицами. Разговор зашел в тупик. Мы с Вульфом отправились через холл в столовую, поесть жареных креветок и пирожков с моллюсками. К этому Фриц подал уже привычный кислый соус с грибами. Первый телефонный звонок раздался еще до того, как Вульф спустился в кабинет. Конечно, это было не на рассвете, поскольку утренние часы, с девяти до одиннадцати, он проводил наверху, с Теодором и орхидеями. Первым был Ричардс из Федеральной радиовещательной корпорации. Звонить или не звонить в оранжерею - на моей ответственности. Я решил звонить: это тот самый случай, ибо днем раньше Ричардс оказал нам услугу. Когда я соединил его с Вульфом, оказалось, что он хочет представить другого вице-президента Эф-Би-Си мистера Бича. Мистер Бич хотел спросить, какого черта Вульф не отправился со своим предложением прямо в Эф-Би-Си, хотя и выразил свою мысль другими словами, Он был очень любезен. Пока он говорил, у меня сложилось впечатление, по корпорация годами с трудом сдерживала себя, только ожидая повода, чтобы вручить Вульфу кучу денег. Вульф вежливо отвечал, но я бы не сказал, что извинялся. Следующим позвонил Талли Стронг, секретарь совета спонсоров, и я поговорил с ним им. Он очень надеялся, по мы еще не достигли договоренности с мисс Фрейзер, корпорацией и так далее. поскольку, как он и предполагал, несколько спонсоров заинтересовались предложением, а один из них пришел даже в возбуждение. Этот человек, сказал мне по секрету Талли, - из компании "Хай спот" которая именно потому, по яд был подан жертве в "напитке вашей мечты", будет бороться за исключительное право нанять Вульфа. Я сказал ему, что дословно передам все Вульфу, как только он спустится в одиннадцать часов. Третьим был Лон Коэн из "Газетт" Он сказал, что ходят различные слухи и не буду ли я так любезен вспомнить, что в субботу он переворошил для меня грешную Землю и райские кущи и узнал, где находится Мадлен Фрейзер. Я обменялся с ним парой слов. Четвертым был человек со спокойным, низким голосом, который представился как Натан Трауб. Это имя было всем знакомо по газетам. Я знал, что он сотрудник рекламного агентства, которое представляло интересы трех спонсоров Фрейзер. Он казался немного смущенным. Из его слов я понял, что агентство считает возможным заключать сделку с кем-нибудь из заинтересованных лиц. Поскольку я встречался с людьми из подобных агентств во время путешествий, то подумал. что они поступают хорошо, не пытаясь наложить лапу но любые сделки, заключаемые кем-либо по какомулибо поводу. Пятой позвонила Дебора Коппел. Она сказала, что мисс Фрейзер выходит в эфир через двадцать минут и слишком анята, чтобы переговорить с нужными людьми, но в отношении предложения Вульфа она настроена благожелательно и даст ответ до конца дня. Таким образом, к одиннадцати часам, когда Вульф вошел в кабинет, а я настроил приемник на волну Эф-Би-Си, без сомнения, торги на рынке начались. Во время передачи Мадлен Фрейзер Вульф полулежал, откинувшись в кресле, с закрытыми глазами. Я сидел, пока не устал, потом начал ходить по кругу, прервавшись только для того, чтобы ответить на пару телефонных звонков. Конечно, Билл Медоуз участвовал в передаче, как обычно, в качестве партнера и помощника. Гостями были известный модельер и дама, входящая в десятку наиболее шикарно одетых женщин. Приглашенные были подобраны никудышно, да и Билл Медоуз не блистал, но Фрейзер была хороша. У нее был приятный голос, она прекрасно умела выдержать паузу, и, даже когда она говорила о мыле "Белая береза", вам вряд ли захотелось бы выключить приемник. Первый раз я слышал ее в предыдущую пятницу вместе с семью миллионами слушателей, но должен сказать, по только благодаря ей сидел у приемника как приклеенный. Гвоздем программы стал момент, когда были открыты бутылки с "Хай спотом". Напиток был налит в четыре стакана: двоим гостям, Биллу Медоузу и ей самой. Я не знаю, кто принял в предыдущую пятницу решение оставить этот фрагмент передач, но, если это была она - а это был первый выход в эфир после смерти Орчарда, - надо признать, что у нее крепкие нервы. Кто бы ни принял это решение, в конце концов выполнять его пришлось ей. Она проделала все так, как будто ни одна бутылка "Хай спота" никогда не вызывала ни у кого отрыжки, уж не говоря о душераздирающем крике, хватании руками воздуха, конвульсиях и смерти. Сегодня она была опять на высоте. Не было ни одной фальшивой ноты, ни дрожи, ни слабости или спешки. Надо признать, что Билл также проделал все хорошо. Приглашенные были ужасны, то есть выступили как раз в том стиле, к которому уже нас приучили. Когда передача закончилась и я выключил приемник, Вульф пробормотал: - Очень опасная женщина. Это высказывание произвело бы на меня большее впечатление, если бы я не знал, что Вульф убежденно делит всех женщин либо на очень опасных, либо на очень глупых. Поэтому я просто сказал: - Если вы хотите сказать, что она очень умна, я согласен. Она в большом порядке. Он покачал головой. - Я говорю о цели, на службу которой она поставила свой ум. Это какая-то кошмарная бисквитная мука. Мы с Фрицем пробовали готовить из нее. А эти штуки, которые она называет "конфетки". Тьфу! А отвратительная заправка к салату - мы тоже как-то пустили ее в ход, так уж получилось. Что эта гадость делает с желудками, одному богу известно, но Мадлен Фрейзер убежденно и изобретательно участвует в заговоре с целью испортить вкус у миллионов людей. Ее необходимо остановить - Прекрасно, вот и остановите ее. Докажите, что она убийца. Хотя я должен признать, что, увидев... Зазвонил телефон. Это был мистер Бич из Эф-Би-Си, жепавший узнать, давали ли мы какие-либо обещания Талли Стронгу или кому-либо из спонсоров, а если да, то кому и какие? После того как мы с ними разобрались, я обратился к Вульфу. - Мне кажется, было бы неплохо связаться с Солом, Орри и Фредом. Человек, назвавшийся Оуэном, сказал, что он из отдела информации компании "Хай спот" Он спросил, не может ли он приехать на Тридцать пятую улицу, побы поговорить с Ниро Вульфом. Не без труда я отвязался от него и повесил трубку. Отодвинув стакан от бутылки пива, принесенного Фрицем, Вульф заметил: - Для начала я должен выяснить, что происходит. Если выяснится, что полиция в тупике... Зазвонил телефон. Это был Натан Трауб, человек из агентства, который желал знать все. До обеда, во время обеда и после обеда телефон продолжал трезвонить. Они провели уйму времени, выясняя, как поделят честь нанять Вульфа. Вульф начал не на шутку раздражаться, и я тоже. С четырех до шести он проводит время с цветами. Когда он выходил из кабинета, направляясь к лифту в холле, стало известно, что в кабинете Бича, в здании Эф-Би-Си на Сорок шестой улице, началась большая конференция. Теперь, когда они собрались вместе, возня прекратилась, карты были розданы и началась игра. Еще не было пяти часов, когда телефон зазвонил снова. Я поднял трубку. Раздался голос, который я уже слышал сегодня. - Мистер Гудвин? Это Дебора Коппел. Все устроилось. - Так. Каким же образом? - Я говорю от имени мисс Фрейзер. Решено, что через меня вам все должна сообщить она, поскольку первоначально предложение было сделано ей. Может быть, вам будет интересно узнать, что достигнутое соглашение ее удовлетворило. В настоящее время адвокат Эф-Би-Си составляет проект контракта, который должны будут подписать мистер Вульф и другие стороны. - Мистер Вульф терпеть не может подписывать контракты, составленные адвокатом. Ставлю десять против одного, по он не подпишет и эту бумагу. Он будет настаивать, чтобы продиктовать текст соглашения мне, так что вам лучше сразу изложить мне детали. - Тогда кто-нибудь другой может отказаться подписывать его, - возразила она. - Исключено, - заверил я ее. - Люди, которые звонят сюда целый день, подпишут все. Так по же это за контракт? - Тот, по вы предлагали. Так, как вы все объяснили мисс Фрейзер. В4икто не возражал. Обсуждалось только, как подепить расходы, и именно по этому вопросу достигнуто согласие. Она диктовала, а я записывал в блокнот. Вот по из этого получилось: Процент расходов Сумма (в долларах) "Хай спот" 50 10000 Эф-Би-Си 28 5500 Мисс Фрейзер 15 3000 Мыло "Белая береза" 5 1000 "Конфетки" 2 500 ------------------------------- 100 20000 Я повторил цифры, чтобы проверить, правильно ли записал, и сказал: - Если это устраивает мисс Фрейзер, то это устраивает и нас. Она довольна? - Она согласилась на это, - сказала Дебора. - Она предпочла бы сделать это одна, но при сложившихся обстоятельствах это невозможно. Да, она довольна. - Прекрасно. Возможно, мистер Вульф продиктует это в форме письма, и каждый получит копию. Но это просто формальность. Он хочет поскорее начать работать. Мы знаем только то, по было написано в газетах: полиция рассматривает в качестве... м-м... возможных подозреваемых восьмерых. Их имена... - Я знаю их имена. В их числе и я. - Конечно, знаете. Не могли бы вы сделать так, чтобы они собрались здесь, в этом кабинете, сегодня вечером в половине девятого. - Все? - Да, мэм. - Так ли это необходимо? - Мистер Вульф считает, что да. Должен вас предупредить, что он может быть весьма надоедливым, если от этого зависи1 хороший гонорар. Обычно, когда вы нанимаете человека для какой-нибудь работы, он считает, что вы хозяин. Когда вы нанимаете Вульфа, он думает, что босс он. Что делать Он гений, и это лишь одна из форм проявления его гениальности. Так по вам надо либо принять это, либо отказаться. Что вы хотите: просто рекламу или выполненную работу? - Не надо задираться, мистер Гудвин. Мы хотим, чтобы работа была сделана. Не знаю, удастся ли мне найти профессора Саварезе. И эта самая девица Шеперд может оказаться еще хуже, чем мистер Вульф. - Соберите всех, кого сможете. В половине девятого. И дайте мне знать, хорошо? Она согласилась. Повесив трубку, я позвонил Вульфу и сообщил ему, что сделка состоялась. Скоро мне стало ясно, что мы кое-что приобрели. Через сорок пять минут после того, как я поговорил с Деборой Коппел, без двадцати пяти шесть, в дверь позвонили. Иногда открывает Фриц, иногда я. Чаще я, когда я нахожусь дома и не занят чем-то таким, чего нельзя прерывать. Итак, я направился через холл к входной двери и распахнул ее. На пороге стояла неожиданная компания. Впереди - щеголь в пальто, которое мог бы надеть и герцог Виндзорский. Слева и чуть сзади от него - полный краснолицый джентльмен. Позади них были еще трое самого разного вида, в руках у них был целый набор коробок и сумок. Когда я увидел, с чем мне придется бороться, я заслонил собой дверь и прикрыл ее так, что в проеме умещались только мои плечи. - Мы хотели бы увидеться с Ниро Вульфом, - сказал человек в пальто, с интонациями старинного друга. - Он занят. Меня зовут Арчи Гудвин. Чем могу быть полезен? - Сейчас объясню. Я Фред Оуэн, из отдела информации компании "Хай спот". - Он протянул руку, и я пожал ее. - А это мистер Уолтер Б. Андерсон, президент компании. Можно войти? Я пожал протянутую руку президента, все еще продолжая блокировать дверь. - Если вы не возражаете, то расскажите в общих словах, зачем вы пришли. Это поможет делу. - С удовольствием Я бы непременно позвонил, но нужно торопиться, чтобы материал попал в утренние газеты. Так что я убедил мистера Андерсона, взял фотографов и приехал. Это займет десять минут. Скажем, фотография милера Андерсона, глядевшего на мистера Вульфа, когда тот подписывает контракт, или наоборот. Или они, пожимающие друг другу руки. Или они, стоящие рядом и внимательно исследующие какой-то предмет, который может стать ключом к раскрытию дела. Неплохо придумано, а? - Замечательно - улыбнулся я ему. - Но, черт возьми, только не сегодня Мистер Вульф, бреясь утром, порезался и поэтому ходит с пластырем. С его самолюбием направлять на него сейчас камеру просто опасно. Вот так низко может пасть человек, когда речь идет о деньгах. Я имею в виду себя. Было бы логичным и естественным скинуть их с лестницы по всем ими ступенькам до мостовой. Особенно этого заслуживало пальто герцога Виндзорского, так почему же я этого не сделать? Десять тысяч, может быть, даже двадцать, если "Хай спот" пожелает оплатить все, - вот почему Мне пришлось отправить их восвояси не слишком огорченными, хотя я и поступился при этом принципами. Это привело меня в состояние, которое проявилось несколько позже, когда Вульф спустился в кабинет. Когда я объяснил ему смысл соглашения, достигнутого нашими клиентами, он сказал с ударением: - Нет! - Я не буду подписывать контракта с этими "Конфетками" Я прекрасно понимал, что это разумно и даже отдает благородством. Но меня задело, что я-то поступился принципами без колебаний, а он не хочет. Я пристально посмотрел на него. - Хорошо. Я увольняюсь. Немедленно. - Я встал. - Вы слишком самонадеянны, слишком эксцентричны и слишком толсты, чтобы я работал с вами. - Сядь, Арчи. - Нет. - Да. Я не толще, чем пять лет назад. Может, я более самонадеян, но ведь и ты тоже, и какого черта мы не можем быть таковыми? В один прекрасный день наступит кризис. Или ты станешь непереносимым и я тебя уволю, или я стану непереносимым и ты уволишься сам. Но этот день еще не наступил, и ты это прекрасно знаешь. Ты также знаешь, что я скорее стану полицейским и начну выполнять приказы Крамера, чем начну работать на кого-то или что-то под названием "Конфетки". Вчера и сегодня ты действовал более чем удовлетворительно. - Не старайтесь умаслить меня. - Глупости. Повторяю, что я не толще, чем пять лет назад. Сядь и возьми свой блокнот. Мы сделаем это в форме письма, направленного всем им сразу. Каждый сможет получить копию. Мы проигнорируем "Конфетки". - Он сделал гримасу. - А эти два процента, то есть пятьсот долларов, ес долю Эф-Би-Си. Так мы и сделали. К тому времени, как Фриц позвал нас ужинать, Дебора Коппел и остальные уже позвонили, так что вечером компания должна была собраться. На первом этаже дома Вульфа из старого коричневого камня на Западной З5-й улице недалеко от Гудзона четыре комнаты. Когда вы входите, то справа видите гигантских размеров старинную дубовую вешалку с зеркалом, лифт, лестницу и дверь в столовую. Слева - двери в больную комнату, которая используется редко, и в кабинет. В дальнем конце холла - дверь на кухню. Кабинет в два раза больше любой другой комнаты. На самом деле для нас это и жилая комната. Поскольку Вульф проводит большую часть времени там, то в отношении мебели и прочих предметов действует неписанное правило: в кабинете ничто не появляется и ничего не остается из того, на что ему не нравится смотреть. Ему нравился контраст между столом вишневого цвета и его креслом, изготовленным Мейером. Ярко-желтый диван приходилось чистить каждые два месяца, но Вульфу нравился ярко-желтый цвет. Трехфутовый глобус у книжных полок был слишком велик для комнаты такого размера, но Вульфу нравилось смотреть на него. Ему настолько нравились удобные глубокие кресла, по никаких других в его доме не было, хотя им он всегда сидел только в своем кресле. Таким образом, в этот вечер задницы наших гостей чувстввовали себя удобно, какие бы ощущения ни испытывали остальные части их тел. Присутствовало девять человек: шесть приглашенных и трое незваных. Из тех восьми, которых по моей просьбе должна была привести Дебора Коппел, не получила пригл2нение Нэнсили Н1еперд, а профессор Саварезе не смог прийти. Незваными гостями были президент "Хай спота" а также руководитель отдела информации этой компании, те самые Андерсон и Оуэн, которые раньше не смогли пройти дальше порога, и Бич, вице-президент ЭфБи-Си. В девять часов все уже собрались, сидели и смотрели на Вульфа. Никаких трений не возникло, кроме небольшой стычки у меня с Андерсоном. Лучшее кресло в комнате, не считая креслу хозяина, было обито красной кожей и стояло недалеко от стола Вульфа. Андерсон, как только вошел, заметил его и попытался занять. Когда я вежливо попросил его пересесть. он начал на меня злиться. Он сказал, что ему и здесь хорошо. - Но это кресло, - сказал я, - и вот эти зарезервированы для кандидатов. - Кандидатов на что? - На то, чтобы ответить за убийство. Мистер Вульф хочет посадить их рядом, чтобы они были у него перед глазами. - Так за чем же дело стало? - спросил он, не двинувшись с места. - Я не могу попросить вас убраться, - с нажимом сказал я. - Но это частный дом, куда вы не были приглашены, и моими доводами могут служить только удобство и удовольствие хозяина. Он посмотрел на меня волком, но не сказа ни слова, поднялся и оправился к дивану в другом конце комнаты. Я посадил Мадлен Фрейзер в кресло из красной кожи, по позволило остальным кандидатам усесться полукругом перед стоэтом Вульфа. Бич, который стоял и разговаривал с Вульфом, сел на ступ около дивана. Оуэн присоединился к своему боссу Андерсону. Таким образом, три незваных гостя были прдоставлены сами ибо, что, собственно, и требовалось. Вульф окинул глазами полукруг, начиня с мисс Фрейзер. - Вам это может показаться утомительным, - заговорил он, - но я только что приступил к делу и должен узнать детаи, говорить о которых вам уже, наверное, невмоготу. Вся моя информация получена из газет, и, стало быть, ее большая часть, без сомнения, не точна, а кое-что - просто ложь. Возможно, вам придется меня то и дело поправлять. - Это во многом зависит от того, какую газету вы читали, - улыбнулся Натан Трауб. Трауб, человек из агентства, был единственным из шести, кого я раньше не видел. Я только мыши его мягкий, низкий голос по телефону, когда он заявил, по все должно выясняться через него. Он был приблизительно моего возраста, намного моложе, чем я думал. Во всем остальном все было, как я предполагал. Основная разница между двумя специалистами по рекламе заключается в том, по один отправляется покупать костюм в магазине "Брукс бразерс" с утра, а другой - после обеда. Это зависит от расписания его деловых встреч. Костюм, который купил Трауб, был двубортный из серой шерсти и очень хорошо подходил к его темным волосам и здоровому цвету лица. - Я прочитал все. Глаза Вульфа снова оглядели собравшихся слева направо. - Я проделал это, когда решил, по хочу получить работу в связи с этим происшествием. Кстати, вы, наверное, все знаете, кто нанял меня и для каких целей? Все кивнули. - Мы знаем об этом, - сказал Билл Медоуз. - Хорошо. Тогда вы знаете, почему здесь терпят присутствие мистера Андерсона, мистера Оуэна и мистера Бича. Тем самым и представлены интересы девяноста пяти процентов клиентов. Отсутствует только мыло "Белая береза". - Они не отсутствуют. - Натан Трауб был вежлив, но тверд. - Я могу говорить от их имени. - Я бы предпочел, чтобы вы говорили от своего, - сказал Вульф. - Клиенты здесь для того, чтобы слушать, а не говорить. - Поставив локти на подлокотники, он соединил вместе кончики больших пальцев. Осадив званых гостей, он продолжил: - Что же касается вас, леди и джентльмены, то вам будет интересно узнать, что моя работа заключается в следующем: обнаружить, кто из вас убийца, и доказать это. К сожапению, двое из восьми, мисс Шеперд и мистер Саварезе, не пришли. Мне сказали, что мистер Саварезе занят, а в отношении мисс Шеперд существует неясность, и я хотел бы понять, в чем дело. - Она нахальная болтунья, - сказал Талли Стронг, сняв очки и неодобрительно глядя на Вульфа из-под насупленных бровей. - Она хуже, чем зубная боль сказал Билл Медоуз. Все улыбнулись, одни нервно, другие явно одобряя сказанное. - Я и не пыталась найти ее, - сказала Дебора Коппел. - Она все равно бы не пришла, разве что мисс Фрейзер ее лично попросила бы, но я подумала, что в этом нет необходимости. Всех остальных из нашей компании она ненавидит пютой ненавистью. - Почему? - Потому по думает, по мы скрываем от нее мисс Фрейзер. - Вы и в самом деле так поступаете? - Стараемся. - Но я надеюсь, что вы не скрываете ее от меня. - Вульф вздохнул так, по в просвете между жилеткой и брюками показалась его желтая рубашка, и взялся за подлокотники кресла. - А теперь давайте перейдем к делу. Обычно, когда я говорю, то не люблю, чтобы меня перебивали, но сейчас будет сделано исключение. Если вы не согласитесь с чем-либо или подумаете, что я ошибаюсь, сразу скажите об этом. Итак, если все понятно, начнем. "Постоянно - два раза в неделю, а может быль, и чаще - вы обсуждаете кандидатуры гостей программы мисс Фрейзер. Это действительно серьезная проблема, поскольку вы хотите приглашать интересных людей, по возможности знаменитых. Вместе с тем они должны смириться с печальной необходимостью присутствовать и по крайней мере молча выслушивать абсурдные заявления, которые мисс Фрейзер и мистер Медоуз делают о рекламируемой ими продукции, Недавно... - Что здесь печального? - Нет и не было никаких абсурдных заявлений - Какое это имеет отношение к тому, за что мы вам платим деньги? - Вы не согласны. - Вульф был абсолютно спокоен. - Я так и думал. Арчи, запиши, что мистер Трауб и мистер Стронг не согласны. Вы можете оставить без внимания протест мистера Оуэна, поскольку на него приглашение перебивать меня не распространяется. - Он снова обратился к полукругу: - Недано было выдвинуто предложение заарканить в качестве гостя человека, который продает информацию о скачках. Насколько я понимаю, ваши показания о том, когда это предложение возникло впервые, расходятся. - Это обсуждалось, и не раз, в течение года, - сказала Мадлен Фрейзер. - Я всегда был категорически против этого, - заявил Нили Стронг. Дебора Коппел улыбнулась. - Мистер Стронг считал, по это неправильно. Он думает, что программа никогда и никого не должна задевать, а это невозможно. Всегда что-то кого-нибудь раздражает. - Что изменило ваше мнение, мистер Стронг? - Два соображения, - сказа секретарь совета спонсоров. - Во-первых, мы решили, что публика, я имею в виду, радиослушателей, сама проголосовала. Из более чем четырнадцати тысяч слушателей, 92,6% высказались "за". Одно из писем было от профессора математики Колумбийского университета. Он предлагал, чтобы вторым гостем программы был он или какой-нибудь другой профессор, который смог бы выступить как эксперт по теории средних чисел. Это придавало делу совсем другой уклон, и я был "за". Трауб, как представитель агентства, по-прежнему упирался. - Я и до сих пор против, - заявил Трауб. - Можете ли вы обвинить меня за это? - Таким образом, мистер Трауб оказался в меньшинстве? - спросил Вульф у Стронга. - Да. А мы пошли дальше. Мисс Венс, которая не только пишет сценарии, но и выполняет для программы исследовательскую работу, представила список кандидатур. Я с удивлением обнаружил, что существует более тридцати различных изданий о скачках только в одном Нью-Йорке. Мы просеяли этот список и вошли в контакт с пятью издателями. Мне следовало их предупредить, что слово "контакт" в этом кабинете употреблять запрещено. Теперь Вульф ему покажет. Он нахмурился. - Все пятеро были приглашены? - О нет! Мы договорились, чтобы эти издатели встретились с мисс Фрейзер. Она должна была выяснить, кто из них наиболее подходит для эфира и не выкинет чего-нибудь такого, что испортило бы программу. Право окончательного выбора было оставлено за ней. - Каким способом были отобраны эти пятеро? - Научным. Учитывалось время, на протяжении которого они занимаются своим бизнесом, качество бумаги и полиграфия изданий, мнение спортивных журналистов и подобные факты. - А кто осуществлял отбор? Вы? - Нет... Я не знаю... - Я, - заявила твердым тихим голосом Элинор Венс. Я посадил ее недалеко от себя, поскольку не один Вульф любит окружать себя предметами, на которые приятно смотреть. Она явно еще не отоспалась и сжимала зубы, чтобы не дрожал подбородок. Тем не менее только она из всех присутствующих напоминает мне, но я все-таки сначала мужчина, а потом уже детектив. Интересно, как будет выглядеть ее лицо, если в один прекрасный день в ее карих глазах снова появится веселье. Она продолжала: - Сначала я отбросила тех, кто абсолютно непригоден. Это составило более половины. Затем я поговорила с мисс Коппел, мистером Медоузом и, кажется, с кем-то еще. По-моему, с мистером Стронгом, да, именно с ним. Но все-таки решение нужно было принимать мне. И я отобрала пять человек. - И они все встречались с мисс Фрейзер? - Четверо из них. Одного не было в городе, он уезжал во Флориду. Вульф посмотрел налево. - И вы, мисс Фрейзер, выбрали из этих четырех Сирила Орчарда? - Да, - кивнула она. - А как вы это сделали? Научным способом? - Нет, - улыбнулась мисс Фрейзер. - Во мне нет ничего научного. Орчард мне показался человеком неглупым. Из всех четверых у него был наиболее приятный голос, и он луч ше всех говорил. Кроме того, мне понравилось название его листка "Ипподром". И потом, я проявила немного снобизма, поскольку его издание было самым дорогостоящим - десять долларов в неделю. - По этим соображениям вы его и выбрали? - До того как он пришел к вам в числе тех четверых, вы его не видели и ничего о нем не слышали? - Я его не видела, но слышала о нем. И имела представление о его жизни. - О? - Вульф прикрыл глаза. - Вот как? - Да, примерно за месяц до этого, а может быть, раньше, когда снова возник вопрос о приглашении в программу ипподромного "жучка", я подписалась на несколько листков. На три или четыре, чтобы посмотреть, что они из себя представляют. Естественно, не на свое имя. Подобные вещи делаются от лица моего менеджера - мисс Коппел. Одним из них был тот самый "Ипподром". - Как получилось, по вы выбрали именно его? - Боже мой, не знаю - На секунду в глазах мисс Фрейзер вспыхнуло раздражение. - Ты не помнишь, Деби? Дебора покачала головой. - Я думаю, вы с кем-то проконсультировались. - Со скаковым комитетом штата Нью-Йорк, - саркастически предложил Билл Медоуз. - Ладно. - Вульф поднялся вперед, чтобы нажать кнопку на столе - Я хочу выпить пива. Кто-нибудь из вас желает ко мне присоединиться? Последовала пауза. До этого никто не отозвался на мое предложение выпить по-нибудь. Однако теперь все единодушно согласились, и я стал хлопотать у столика, заранее оборудованного в дальнем конце комнаты. Трое попросили пива, которое Фриц принес с кухни. Остальные сделали заказ в соответствии со своими вкусами. Я предлагал Вульфу достать ящик "Хай спота" и поставить его на видное место, но он только фыркнул. В таких случаях он настаивает, чтобы среди прочих напитков было в наличии красное и охлажденное белое вино. Обычно вино никто не просит, но на этот раз сразу двое - мисс Коппел и Трауб - заказали "Монтраше". Я тоже взял его, поскольку люблю букет этого вина и то, как оно незаметно проникает в голову. Существует только одна проблема в связи с подачей напитков тем, кто приходит сюда по делу. Я считаю, по расходы можно отнести на законных основаниях за счет клиентов, однако Вульф говорит "нет", пусть каждый ест и пьет в его доме за его счет. Еще одно проявление эксцентричности. Он также настаивает, чтобы у каждого кресла была подставка или столик для стаканов. Все так и было. 6 Вульф, для которого первая бутылка пива обычно лишь преамбула, наполнил стакан из второй, поставил бутылку и откинулся на спинку кресла. - Я хочу выяснить, - начал он, - каким образом мистер Сирил Орчард стал гостем программы. Из газет я понял, что никто из вас, включая мисс Шеперд и мистера Саварезе, хорошо его не знал. Но он был убит. Позднее мы обсудим это с некоторыми из вас в отдельности, но сейчас я хочу спросить у всех: были ли у кого-нибудь дела с Сирилом Орчардом, был ли кто-нибудь связан с ним или знал о нем до его появления в программе? Можете ли вы сказать что-то, кроме того, по я только по услышал? Все шестеро, начиная с Мадлен Фрейзер, либо сказали "нет", либо покачали головой. - Насколько я понимаю, - кивнул Вульф, - полиция не нашла противоречий в ваших отрицательных ответах. Иначе вы вряд ли стали бы повторять их мне. Если бы я не знал, что полиция провела семь дней и ночей, работая над этим делом. то отнесся бы к этому совсем иначе. Они потратили на вас немало времени, они профессионалы, у них есть власть и тысячи людей - двадцать тысяч. Вопрос в том, годятся ли их методы и возможности для выполнения этой задачи. Все, что я могу", - это использовать свои собственные методы и возможности. Вульф приподнялся, чтобы выпить пива, вытер губы носовым платком и снова откинулся в кресле. - Но я должен знать, что произошло. От вас, а не из газет. Давайте перенесемся с вами в радиостудию на неделю назад. Итак, вторник, утро. Оба гостя - Сирил Орчард и профессор. Все вы находитесь у стола, на котором устанавливаются микрофоны. С одной стороны сидят мисс Фрейзер и профессор Саварезе, напротив них - мистер Орчард и мистер Медоуз. Микрофоны проверены и установлены. Примерно в двадцати футах от стола первый ряд кресел для публики в студии. В аудитории около двухсот человек, в подавляющем большинстве женщины, многие из которых убежденные поклонницы мисс Фрейзер и часто посещают передачу. Я нарисовал правильную картину? Они кивнули. - Все верно, - сказал Билл Медоуз. - Многие из них приходили бы значительно чаще, если вы могли достать билеты, - сказала мисс Фрейзер. - Всегда заявок на билеты в два раза больше, чем мы можем удовлетворить. - Не сомневаюсь, - проворчат Вульф. Он продемонстрировал большую выдержку, не сообщив ей о том, насколько она опасна. - Однако лица, пославшие заявки, но не попавшие в студию, нас не интересуют. Важный элемент картины, о котором я пока не упомянул, еще не виден. В холодильнике у стены восемь бутылок "Хай спота". Как они туда попали? Ответ раздался с дивана. - В студии мы всегда держим три или четыре ящика. Они находятся в закрытом шкафу, - сказал Фред Оуэн. - Прошу прощения, мистер Оуэн, - Вульф поднял палец, - я хочу, насколько это возможно, услышать все из уст этих шестерых людей. - Бутылки были в студии, - сказал Талли Стронг. - В шкафу. Он всегда закрыт, потому по в противном случае их быстро расхватали бы. - Кто вынул восемь бутылок из шкафа и поставил их в холодильник? - Я, - сказала Элинор Венс. Я оторвался от блокнота и еще раз посмотрел на нее. - Это входит в мои обязанности. Ее беда в том, что она слишком много работает, подумал я. Сценаристка, исследователь, барменша - кто еще? - Вы не можете донести восемь бутылок одновременно, - заметил Вульф. - Конечно, нет. Поэтому я сначала беру четыре, потом возвращаюсь за остальным. - И оставляете шкаф открытым? Нет, - Вульф остановил самого себя, - уточнения подождут. - Он снова оглядел лица присутствующих. - Итак, бутылки в холодильнике. Кстати, я понимаю, что присутствие на передаче всех вас, кроме одного, традиционно. Исключение составляете вы, мистер Трауб. Вы посещаете передачи редко. Зачем вы пришли? - Из опасения, мистер Вульф. - Рекламная улыбка Трауба и его мягкий низкий голос нисколько не изменились, когда внимание было переключено на него одного. - Я все еще полагаю, что приглашение на передачу человека, торгующего сведениями о скаковых лошадях, ошибочно, и хотел быть там на всякий случай. - Вы хотите сказать, что не знали, о чем будет говорить мистер Орчард мне казалась отвратительной. - Если вы имеете в виду идею программы в целом, то я согласен. Однако мы собрались сюда не для этого. Вернемся к передаче. Меня интересует еще один фрагмент общей картины. Где находились стаканы, из которых должны были пить участники? - На подносе в конце стола, - сказала Дебора Коппел. - Того самого стола? Там, где они сидели за микрофонами? - Кто поставил их туда? - Нэнсили Шеперд. Единственный способ терпеть эту девицу - занять ее каким-то делом. Еще лучше было бы вообще ее не пускать, но мисс Фрейзер против. Нэнсили Шеперд организовала крупнейший клуб девушек-поклонниц мисс Фрейзер в стране. Поэтому мы... Зазвонил телефон. Я поднял трубку. - Мистер Блеф, - доложил я Вульфу, употребляя одну из пятнадцати кличек, которые имел у нас звонивший. Вульф поднес трубку к уху, подав мне сигнал не класть свою. - Да, мистер Крамер? Саркастичный Крамер говорил так, словно во рту у него была сигара. Возможно, так оно и было. - Каковы ваши успехи? - Еле-еле. По-настоящему еще не начал. - Это плохо. Тем более что никто не платит вам за раследование, как вы вчера сказали. - Но сегодня кое-что изменилось. Завтрашние газеты все вам расскажут. Извините, мистер Крамер, но я занят. - Судя по полученным мною отчетам, в этом нет ничего удивительного. Кто из них ваш клиент? - Узнаете из газет. - Нет никакой причины... - Причина есть. Я ужасно занят и начинаю ровно на неделю позже, чем вы. До свидания, сэр. ление на незваных гостей. Мистер Уолтер Б. Андерсон, президент "Хай спота", потребовал сказать ему, не звонил ли полицейский инспектор Крамер. И когда получил положительный ответ, очень огорчился. Он считал, что Вульфу не следовало быть столь грубым с инспектором. Это плохая тактика и проявление дурных манер. Вульф не стал обременять себя изложением своих взглядов, отделавшись парой слов. Но Андерсон взял его за горло. Он сказал, что еще не подписал никакого контракта и если Вульф будет продолжать в том же духе, то, может быть, ничего и не подпишет. - Вот как - Брови Вульфа чуть приподнялись. - В таком случае вам следует немедленно известить прессу. Не хотите ли воспользоваться телефоном? - Господи, я очень хотел бы это сделать У меня есть право... - Мистер Андерсон, у вас нет вообще никаких прав, кроме того, что вам придется заплатить мне свою долю гонорара, если я его заслужу. Вы находитесь в моем кабинете только потому, что н терплю ваше присутствие. Подумайте сами, я собираюсь взяться за дело, которое настолько сбило с тон у мистера Крамера, что он хочет получить от меня подсказку еще до того, как я начал им заниматься. Он не против моих грубостей, он настолько привык к ним, что, будь я вежливым, он потащил бы меня в участок как важного свидетеля преступления. Вы собираетесь звонить? - Черт возьми, нет, и вы это прекрасно знаете - Жаль. Чем яснее я вижу картину, тем меньше она мне нравится. - Вульф вернулся к кандидатам. - Вы говорите, мисс Коппел, по именно эта вечно занятая юная особа, мисс Шеперд, поставила поднос со стаканами на стол? - Да, она... - Она взяла их у меня, - вступила Элинор Венс, - когда я достала их из шкафа. Она уже стояла и тянула руки, и я позволила ей взять их. - Из того самого закрытого шкафа, в котором хранится "Хай спот"? - Стаканы из толстого темно-синего стекла, из такого, что нельзя было видеть, чтоо в них налито? - Вы не заглядывали в них сверху? - Нет. - Если бы в один из них было что-нибудь положено, вы бы увидели? - Нет, - сказала Элинор. - Если вы считаете, по мои ответы слишком коротки и я даю их слишком быстро, так это потому, по я отвечала на эти и многие другие вопросы сотни раз. Я могу ответить на них даже во сне. Вульф кивнул. - Понятно. Значит, у нас есть бутылки в холодильнике, стаканы на столе и программа в эфире. В течение сорока минут все шло гладко. Оба гостя были хороши. Ни одно из опасений мистера Трауба не подтвердилось. - Это была одна из лучших передач года, - сказала мисс Фрейзер. - Просто великолепная передача, - заявил Талли Стронг. - За первые полчаса в студии смеялись тридцать два раза. - А как вам понравилась вторая половина? - с усмешкой спросил Трауб. - Мы подходим к этому, - вздохнул Вульф. - Итак, подошел момент открыть бутылки с "Хай спотом", выпить его и начать восхваления. Кто принес их из холодильника? Опять вы, мисс Венс? - Нет, я, - сказал Билл Медоуз. - Это часть шоу. Я должен при включенных микрофонах отодвинуть стул, пройти, открыть дверцу холодильника, снова закрыть ее и вернуться с бутылками, затем кто-нибудь... - В холодильнике было восемь бутылок. Сколько вы взяли? - Четыре. - Как вы решили, какие именно брать? - Я ничего не решила. Я обычно беру те четыре, которые стоят впереди. Вы понимаете, по все бутылки с "Хай спотом" абсолютно одинаковы. Нет возможности отличить одну от другой. Как, по-вашему, мне решать, какие брать? - Не могу сказать. В любом случае вы этого не делали? - Нет. Я уже сказал, что просто взял четыре бутылки, которые стояли ближе всего ко мне. Это естественно. - Да. А затем принесли к столу и открыли - Я донес их до стола, но, что касается того, кто их открыл, тут мнения расходятся. Мы считаем, что я этого не делал, поскольку. как обычно, поставил их на стол и быстро вернулся к своему стулу, чтобы быть у микрофона. бутылки всегда открывает кто-нибудь другой. И не всегда один и тот же. В этот день это могли сделать Деби, мисс Коппел, мисс Венс, Стронг и Трауб. Я говорил в микрофон и не видел, кто открывал бутылки. Вся операция занимает достаточно много времени, и человеку, проделывающему ее, нужна помощь. Нужно откупорить бутылки, разлить содержимое по стаканам и раздать их. Надо раздать участникам передачи и бутылки. - А кто занимается этим? - О, кто угодно, или, точнее сказать, несколько человек одновременно. Вы знаете, их просто передают - и стаканы и бутылки. После того как напиток разливается по стаканам в первый раз, бутылки остаются наполовину наполненными. так что они передаются тоже. - Кто же занимался этим в тот день? - Как раз здесь мы не пришли к единому мнению. - Билл Медоуз заколебался. Он чувствовал себя неспокойно. - Как я уже сказал. все были там; мисс Коппел и мисс Венс, Стронг и Трауб. - вот почему это так сложно. - Сложно или нет, - запальчиво произнес Вульф, - но помнить, что случилось, особенно такую простую вещь, вполне возможно. Это как раз тот самый момент, в котором больше, чем где бы то ни было, важна ясность. Мы знаем что мистер Орчард получил бутылку и стакан, в котором был цианистый калий, и выпил достаточно, чтобы яд убил его. Но мы не знаем, по крайней мере я, произошло ли это случайно или в результате умысла одного или нескольких присутствующих это очень важный момент. Так или иначе стакан и бутылка были кем-то поставлены перед мистером Орчардом. Кто же поставил их туда? Вульф посмотрел на присутствующих. Ни у кого не нашлось что сказать, но и причин отводить взгляд также ни у кого не было. Наконец Талли Стронг, снова надевший очки, заговорил: - Мы просто не помним, мистер Вульф. - Чушь! - На лице Вульфа появилось отвращение. - Наверняка помните. Нет ничего удивительного в том, по Крамер ни к какому выводу не пришел. Вы лжете. Все до одного. - Нет, - возразила мисс Фрейзер. - На самом деле они не лгут. - Вы неверно употребили местоимение, - перебил ее Вульф. - ое замечание относилось и к вам, мисс Фрейзер. Она улыбнулась. - Вы, конечно, можете подозревать и меня, если угодно, но я бы этого не делала. Все выглядит следующим образом. Эти люди не только работают в моей программе, но они к тому же и друзья. Конечно, между ними бывают споры, возникают трения, что вполне естественно для людей, работающих вместе, даже когда их двое, тем более если их пятеро или шестеро. Но они - друзья, а это главное. - Она говорила в таком темпе и с такими интонациями, как будто находилась в эфире. - Это просто ужасно. Мы все помним, как пришел доктор и осмотрел его, потом сказал, что ничего нельзя трогать и никому нельзя уходить. Так можете ли вы всерьез ожидать, что кто-нибудь из них или, если вы включаете и меня, кто-нибудь из нас скажет: да, я дал ему стакан с ядом. - Содержимое бутылки также было отравлено. - Хорошо, пусть так. Разве можно ожидать, по кто-то из нас скажет: да, я видел, как один мой друг давал стакан и бутылку, и назовет этого друга. - Так, значит, вы согласны со мной, по все вы лжете? - Ни в коем случае. - Мисс Фрейзер была слишком серьезна, чтобы улыбнуться. - Это настолько обычная процедура, по никому не пришло в голову отмечать и запоминать детали. Потом был шок, смятение, приехала полиция, возникло напряжение, так по мы просто плохо все это помним. Ничего удивительного здесь нет. Я бы как раз удивилась, если бы кто нибудь запомнил детали. Например, если бы мистер Трауб смог уверенно сказать, что мистер Стронг поставил стакан и бутылку перед мистером Орчардом. Это доказывало бы только одно: мистер Трауб ненавидит мистера Стронга, по меня бы очень поразило. Я не верю, чтобы один из нас ненавидел кого-то другого. - Но это не означало бы, - сухо пробормотал Вульф, - что кто-нибудь из вас обожал мистера Орчарда и отвергал как чудовищную мысль убить его. - Господи, да кто же мог захотеть убить его? - Не знаю. Это как раз то, для выяснения чего я и нанят. Если, конечно, яд попал к тому, кому предназначался. Вы говорите, что не удивлены, но я удивлен. Меня удивляет, как полиция не арестовала всех вас. - Черт возьми, они чуть было не сделали этого, - мрачно сказал Трауб. - Я была уверена, что они заберут меня, - заявила Мадлен Фрейзер. - Это пришло мне в голову, как только доктор произнес слова "цианид" Я думала не об этом стакане и бутылке и даже не о том, как это отразится на моей программе, а о смерти мужа. Он умер шесть лет назад, отравившись цианидом. Вульф кивнул. - Газеты не обошли вниманием этот факт. Значит, это было первое, что пришло вам в голову? - Да, когда врач сказал о цианиде. Быть может, вы этого не поймете, но так оно и было. - Со мной произошло то же самое, - вступила Дебора Коппел тоном, подразумевавшим, что здесь кого-то в чемто напрасно обвиняют. - Мисс Фрейзер была замужем за моим братом. Я видела его сразу после смерти. А в тот день я увидела Сирила Орчарда и... Она остановилась. Глядя на нее в профиль, я не мог видеть ее глаз, но видел сжатые пальцы. Через секунду она продолжала: - Да, это сразу же пришло мне в голову... Вульф нетерпеливо перебил ее. - Ясно. Не буду притворяться, что я доведен до белого каления тем, что вы, закадычные хорошие друзья, не в состоянии вспомнить, что произошло. Если бы вы вспомнили и рассказали полиции, я бы не получил этой работы. - Он посмотрел на стенные часы. - Уже двенадцатый час. Я немного надеялся, что мне удастся, собрав вас всех вместе, вбить клин... Но кажется, это невозможно. Вы слишком влюблены друг в друга. Мы попусту потратили время. Я не получил ничего, даже микроскопического фактика, которого не почерпнул бы до этого из газет. Может, мне и не удастся ничего сделать, но все же я намерен попытаться. Кто из вас проведет здесь ночь? Именно столько времени - может быть, меньше или больше - мне придется потратить на каждого из вас, и я хочу начать сейчас. Кто из вас останется? Явных добровольцев не было. - Господи! - запротестовала Элинор Венс. - Опять то же самое! - Мои клиенты, - сказал Вульф, - это ваш наниматель, корпорация, где вы работаете, и ваш спонсор. Мистер Медоуз? - Я должен отвести мисс Фрейзер домой, - сказал Билл. - Потом могу вернуться. - Я довезу ее, - предложил Талли Стронг. - Это глупо, - раздраженно фыркнула Дебора Коппел. - Я живу всего лишь в квартале от нее, и мы можем взять такси. - Я поеду с вами, - предложила Элинор Венс. - Сначала забросим вас, потом такси довезет меня. - Я поеду с вами, - настаивал Талли Стронг. - Но ведь ты живешь за городом. - Примите меня в расчет, - сказа Билл Медоуз. - Я могу вернуться сюда через двадцать минут. Слава богу, завтра среда. - Во всем этом нет необходимости, - авторитетно вступил в разговор президент "Хай спота" Он покинул кушетку и стоял среди кандидатов, также поднявшихся со своих мест. - Моя машина ждет у дома, и я могу подвезти всех, кому по пути. Вы можете остаться здесь с Вульфом, Медоуз. - Он повернулся и сделал шаг к столу. - Мистер Вульф, этот вечер не произвел на меня большого впечатления. Он практически не произвел никакого впечатления. - На меня тоже, - согласился Вульф. - Перспективы весьма туманные. Я бы предпочел отказаться от дела, но и вы, и я связаны соглашением. - Увидев, по некоторые из собравшихся потянулись в холл, он повысил голос: - Еще одну минуту, если позволите. Я хотел бы назначить время для встреч с вами. Первого из вас я жду завтра с одиннадцати до часу дня, следующего с двух до четырех. потом вечером с половины девятого до двенадцати и еще около полуночи. Не могли бы вы разобраться с этим до того, как уйдете? С моей помощью им это удалось, и я занес в блокнот результаты их дискуссии. На это ушло время, но они были закадычными друзьями, и спора не возникло. Единственное, по омрачило их отбытие, произошло, когда Оуэн не упустил возможности подколоть меня насчет того, по на лице Вульфа не было видно ни пластыря, ни пореза. По крайней мере не касаться этой темы у него могло бы хватить приличия. - Я ничего не говорил о его лице, - холодно сказал я ему. - Я сказал, что он порезался во время бритья. Он брил ноги. Я так понял, что вы собираетесь фотографировать его в шотландской юбке. Оуэн от злости начисто лишился дара речи. Полное отсутствие чувства юмора. Когда остальные удалились, Билл Медоуз был удостоен чести сесть в кресло из красной кожи. На маленький столик у подлокотника я поставил вновь наполненный стакан, а Фриц принес поднос с тремя сандвичами, сделанными из хлеба его собственного приготовления. Один с нарезанной крольчатиной, второй с солониной и третий с деревенской ветчиной. Я устроился за отдельным столом с блокнотом, точно такой же тарелкой сандвичей, как и у Билла, кувшином мопока и стаканом. У Вульфа было только пиво. Он никогда не ест ничего между ужином и завтраком. Это давало ему повод утверждать, что он не потолстел за пять лет, что, впрочем, не соответствовало действительности. Одно удовольствие наблюдать, как Вульф разбирает по винтикам какого-нибудь мужчину, впрочем, и женщину тоже. С другой стороны, это может заставить вас заскрежетать зубами. Если вы точно знаете, что ему нужно, а он беззвучно крадется к жертве, чтобы не спугнуть ее, следить за ним - искреннее удовольствие. Но если ему ничего конкретно не нужно и он занимается непонятными вещами, копается в одной яме, затем переходит к другой, потом возвращается к первой и, по вашему мнению, оказывается в тупике, время идет и сандвичи и молоко давно кончились, то рано или поздно наступает момент, когда вы уже не заботитесь о том, чтобы, зевая, прикрывать рот рукой, уж не говоря о том, чтобы подавлять зевоту. Если бы в четыре часа утра в среду Вульф еще раз начал расспрашивать Билла Медоуза о его связях с людьми, играющими на скачках, или о любимых темах определенных лиц, когда они говорят не о работе, или о том, как попали на радио и насколько им это нравится я или кинул бы в Вульфа блокнот, или пошел на кухню налить себе еще молока. Но он не стал этого делать. Он отодвинул кресло и привел себя в вертикальное положение. Если кто-нибудь хочет знать, что записано в моем блокноте, то может прийти в мой кабинет в любое время, когда я не занят, и почитать его - доллар за страницу. Но должен предупредить, что он выбросит деньги на ветер. Я проводил Вульфа к выходу. Когда я вернулся в кабинет, там убирался Фриц. Он всегда ложится спать после Вульфа. Фриц спросил меня: - Солонина была сочной, Арчи? - Господи! - воскликнул я. - Ты что, думаешь, я помню о событиях такой давности! Сколько дней назад это было! Я повернул рукоятку сейфа и обратился к Вульфу: - Сдается мне, мы еще даже не вышли на старт. Что вы собираетесь делать утром? Позвать Сола, Орри, Фреда и Джона? Для чего? Почему бы не послать их следить за Андерсоном? - Я не собираюсь тратить деньги, пока не пойму, что хочу купить, - мрачно сказал Вульф. - Даже если это деньги клиентов. Если бы отравителя можно было найти путем установпения мест, где продается цианистый калий, или иных источ ников, где его могут достать эти люди, то этим должен заниматься мистер Крамер и двадцать тысяч его молодцов. Без сомнения, в этом направлении они сделали все, что могли. Так же как и во многих других. Иначе он не звонил бы мне, взывая о помощи. Единственный человек, которого я хочу увидеть сегодня утром, - это... Кто, кстати, придет в одиннадцать часов? - Деби. Мисс Коппел. - Ты мог бы сделать так, чтобы сначала шли мужчины, на случай если бы удалось разобраться до того, как мы перейдем к женщинам. - Он подошел к двери в холл. - Спокойной ночи. 7 Если тридцать три часа спустя, в четверг, кто-нибудь захотел узнать, как продвигаются дела, он смог бы удовлетворить свое любопытство, заглянув в столовую и понаблюдав за поведением Вульфа за обедом. Последний состоял из кукурузных оладий с осенним медом, сосисок и салата. Обычно во время еды Вульф общителен, разговорчив, любит пошутить. На сей раз он был замкнут, раздражителен и мрачен. Фриц до смерти разволновался. В среду мы с одиннадцати до часу разговаривали с мисс Коппел, с двух до четырех - с мисс Фрейзер, с мисс Венс - с половины девятого вечера до одиннадцати и с Натаном Траубом - начиная с полуночи. В четверг с одиннадцати до обеда у нас был Талли Стронг. В результате у нас появились сотни исписанных страниц, но в них не было ничего существенного. Конечно, были заполнены некоторые пробелы, но чем? Нам удалось добиться ряда признаний, но в чем! Билл Медоуз и Нэт Трауб признали, что часто играют на скачках. Элинор Венс признала, что ее брат занимался гальванопластикой и она знала, что он постоянно пользуется материалами, содержащими цианиды. Мадлен Фрейзер признала: трудно поверить, что кто-то подсыпал яд в одну из бутылок, не заботясь, кому она достанется. Талли Стронг признался, что полиция обнаружила отпечатки его пальцев на всех четырех бутылках. Он объяснил это тем, что, пока врач возился возле тела Сирила Орчарда, он, Стронг, испугался, по не все в порядке с "Хай спотом, продукцией одного из ведущих спонсоров. В панике он схватил четыре бутылки с идиотской идеей спрятать их куда-нибудь подальше. Мисс Фрейзер и Трауб отобрали их у него и снова поставили на стол. Признание было сделано ловко и объясняло, почему полицейские не смогли выжать ничего из отпечатков пальцев. Дебора Коппел призналась, что прекрасно разбирается в цианидах, их применении, воздействии, симптомах, дозах и в том, где их можно достать, поскольку читала о них после того, как шесть лет назад умер ее брат. За все это время Вульф лишь дважды выказывал признаки явного неудовольствия - оба раза, когда речь заходила о гибели Лоуренсаи Коппела. В первый раз он спрашивал о нем у его сестры, Деборы, затем у Мадлен Фрейзер, его вдовы. Подробности этого дела, естественно, стаи лакомым куском для газет на прошлой неделе, поскольку одна деталь - цианид - совпадала в обоих случаях. Одна из газет дошла до того, по опубликовала статью какого-то знатока, усомнившегося, действительно ли тогда произошло самоубийство, хотя до этого подобный вопрос не возникал. Однако Вульф волновался не по этой причине. Смерть Лоуренса Коппела произошла в его доме в городишке под названием Флитвилл в штате Мичиган. Вульф хотел знать, не жил ли неподалеку от Флитвилла человек по фамилии Орчард, или имевший родственников с такой фамилией, или сменивший впоследствии фамилию на Орчард. Не знаю, почему ему пришло в голову, по это очень важно, но он явно выжимал эту идейку досуха, а затем снова начинал выкручивать до скрипу. Он провел так много времени, выясняя этот вопрос с Мадлен Фрейзер, что к четырем часам, времени своей послеобеденной встречи с орхидеями, расспросил ее лишь о бегах. За эти день, ночь и утро мы с Вульфом не только беседовали с этими пятерыми. Мы обсуждали великое множество способов, которыми разумный человек может достать цианид. Мы говорили о том, как легко добраться до бутылок в холодильнике радиостудии, о целесообразности выбивания некоторой информации - например, об отпечатках пальцев - из инспектора Крамера или сержанта Перли Стеббинса. Это дало примерно те же результаты, что и беседы. Кроме того, было два звонка от Крамера, а также от Лона Коэна и других. И еще были уточнены детали по организации визита к нам профессора Ф.О.Саварезе. С приглашением Нэнсили Шеперд мы зашли в тупик. Мы знали о ней все: ей шестнадцать лет, живет вместе с родителями в доме 829 по Виксли-авеню в Бронксе, у нее светлые волосы и карие глаза, а отец ее работает на складе. Телефона у них не было, и в четыре часа в среду, когда от нас ушла мисс Фрейзер, а Вульф отправился в свою оранжерею, я взял из гаража машину и поехал в Бронкс. Дом 829 по Виксли-авеню был тем самым местом, где люди живут не потому, что им этого хочется, но потому, что вынуждены там жить. Этому дому вполне следовало бы устыдиться собственного вида - и, возможно, так оно и было. Я нажал кнопку у фамилии Шеперд - никакого эффекта. Я спустился в подвальный этаж и раздобыл дворника. Его внешность вполне соответствовала виду дома. Он сказал, что это надо было делать раньше - звонить в квартиру Шепердов. Вот уже три дня, как их нет. Нет, уехали не все. Только миссис Шеперд и девчонка. Он не знал куда - и вряд ли это еще в доме мог бы ответить на этот вопрос. Кое-кто считал, что они сбежали, другие утверждали, по их сцапали полицейские. Лично он подозревал, по их уже нет на белом свете. Нет, мистер Шеперд жив-здоров. Он уходит на работу в половине седьмого, а возвращается после пяти. Взглянув на свои часы, я увидел, по сейчас пять часов десять минут. Я предложил этому несусветному созданию доллар, чтобы он погулял немножко перед домом, но он взглянул на меня так, что я сразу понял: я выбросил на ветер по крайней мере восемьдесят центов из денег клиентов. Ждать долго не пришлось. Когда возник Шеперд, я понял, что совершенно напрасно отвлекал дворника от его важных дел: простого описания хватило бы вполне. Тот, кто разрабатывает лица, в данном случае начисто утратил чувство пропорции. Шеперд уже собирался войти в дом, но я вырос перед ним и спросил без особой учтивости: - Мистер Шеперд? - Прочь! - прорычал он. - Меня зовут Гудвин, и я работаю на Мадлен Фрейзер. насколько я понял, ваши жена и дочь... - Прочь! - Но я только хотел... - Прочь! Он не касался меня руками и не оттеснял плечом, но каким-то непонятным образом прошел мимо меня в вестибюль и вставил ключ в замочную скважину. У меня было с десяток возможных вариантов схватить его за шиворот, дать в челюсть и так далее, но это дало бы мне только эмоциональную подзарядку и не принесло желаемых результатов. Было ясно, что если он не хочет сказать, где находится Нэнсили, в сознании, то, оказавшись в нокауте, он просто не сможет этого сделать. Я спасовал. Я вернулся на Тридцать пятую улицу, оставил машину у дома, прошел в кабинет и позвонил Мадлен Фрейзер. Трубку взяла Дебора Коппел. Я спросил ее: - А вам известно, что Нэнсили исчезла вместе с мамашей? - Да, - сказала она, - известно. - Вы не упомянули об этом, когда были здесь сегодня вечером. Мисс Фрейзер также не сделала этого днем. - Но ведь не было причины говорить об этом. Нас никто не спрашивал. - Вас обеих спрашивали о Нэнсили. - Но не о том, где она сейчас находится. - В таком случае я вам задаю этот вопрос: где она сейчас находится? - Я не знаю. - А мисс Фрейзер? - Нет. Никто из нас не знает. - Откуда вы узнали, что она уехала? - Она позвонила мисс Фрейзер и сказала, что уезжает. - Когда? - Это было... Это было в воскресенье. - Она не сказала, куда отправляется? - Нет. Вот и все, чего мне удалось добиться. Я повесил трубку, сел и задумался. С одной стороны, был шанс, что Перли Стеббинс будет в хорошем настроении и бросит мне кость, тем более, что Крамер потратил немало двадцатипятицентовиков, звоня нам. С другой стороны, если бы я попросил его об этом, о захотел бы поторговаться, а мне было нечего ему предложить. Поэтому, когда я подошел к телефону, я позвонил не в полицию, а в "Газетт". Лон Коэн лениво ответил на звонок. Он поинтересовался, не решил что я, что свободный орган прессы открыл для меня кредит. Я фыркнул. - В один прекрасный день, дружище, ты получишь от нас нечто сногсшибательное, При наших темпах, скажем, через полгода. Но газета должна стоять на службе общества, и я хочу этими услугами воспользоваться. Ты знаешь, что Нэнсили Шеперд и ее мать испарились? - Конечно. Ее отец очень расстроился, потому что оказался замешан в деле об убийстве. Черт возьми, он чуть не укокошил двух фотографов. У папаши есть характер - Да, я встречался с папашей. Что он сделал с женой и дочкой? Не закопал их в укромном месте? - Отправит их из города. Как нам стало известно, с разрешения Крамера, и, конечно, Крамер знает куда, но помалкивает. Естественно, мы считаем, что это произвол. Нельзя же допускать, чтобы американский народ держали в неведении и вводили в заблуждение. Ты должен получить свое, поскольку мы буквально несколько часов назад узнали ее мать - в отеле "Амбассадор" в Атлантик-Сити в номере с гостиной, спальней и ванной. - Ты не сказал одного. Кто платит за номер? Лон Коэн не знал. Он согласился: недопустимо, по американский народ, представителем которого я являюсь, не проинформирован по этому важному вопросу, и, прежде чем повесить трубку, пообещал что-нибудь обязательно сделать для исправления положения. Когда Вульф спустился в кабинет, я ввел его в курс событий. К этому времени нам еще оставалось побеседовать с троими, но уже стало ясно, что потребуется все наше воинство. Поэтому Вульф приказал мне связаться по телефону с Солом Пензером. Сола не было на месте, но час спустя он перезвонил. Сол Пензер работает по найму. У него нет кабинета, да он ему и не нужен. В деле Сол настолько хорош, по требует и получает вдвое больше того, по обычно платят людям его профессии. Каждый день он получает столько предложений, по может выбирать то, что ему нравится. Я не знаю случая, когда бы он отказал Вульфу, кроме тех случаев, когда был так связан по рукам и ногам, что не мог пошевельнуться. Он принял наше предложение. Сол должен был отправиться на поезде в Атлантик сегодня вечером, провести там ночь и орк, чтобы поговорить с 8улцом. Он привезет ее - если понадобится, вместе с матерью. Когда Вульф заканчивал разговор с Солом, вошел Фриц с подносом. Я удивленно посмотрел на него, поскольку Вульф редко пьет пиво до обеда. Потом, когда Фриц поставил поднос на стол, я увидел, что это не пиво. Это была бутылка "Хай спота" и три стакана. Вместо того, чтобы повернуться и уйти, Фриц остался. - Может быль, слишком охлажденное? _ предположил Фриц. Вульф достал открывалку из верхнего ящика стола и, с отвращением глядя на бутылку, откупорил ее и стал разливать содержимое по стаканам. - Сдается мне, по это ненужная жертва, - заметил я. - Зачем страдать? Если Орчард раньше никогда не пил "Хай спот" он не смог бы понять, тот ли это вкус или нет, и, даже если этот напиток ему не нравился, они были в эфире и он мог отпить немного просто из вежливости. - Я взял стакан, протянутый Фрицем. - Но в любом случае он выпил достаточно для того, чтобы яд его убил. При чем же тут наше мучение? - Он мог пить его раньше. - Вульф поднес стакан к носу, понюхал и поморщился. - В любом случае убийца должен был исходить из этого. Настолько что отличается вкус, чтобы можно было рисковать? - Понятно. - Я сделал маленький глоток. - Не так уж плохо. - Я отпил еще. - Единственный способ почувствовать разницу - сначала выпить это, а потом немного цианида. Где он у нас? - Не дурачься, Арчи. - Вульф поставил стакан после двух маленьких глотков. - Что, черт побери, они кладут туда, Фриц? Фриц покачал головой. - Рвотный корень? _ предположил он. - Мятные лепешки от кашля? Может быть, принести шерри? - Нет. Воды. Я сам. - Вульф поднялся, прошел в холл и повернул на кухню. Он уверяет, что перед обедом для здоровья полезны физические упражнения. В тот вечер, в среду, нашими жертвами сначала были Элинор Венс, а затем Натан Трауб. Трауба Вульф отпустил в три утра. Таким образом, две ночи мы провели в разговорах. В четверг с утра мы начали с Талли Стронга. Допрос был в полном разгаре, когда ровно в полдень позвонил Сол Пензер. Вульф подошел к телефону, дав мне знак не вешать трубку. Уже по интонации Сола, как только он произнес мое имя, я понял, что дело плохо. - Я на вокзале в Атлантик-Сити, - сказа Сол. - Я могу через двадцать минут сесть на поезд в Нью-Йорк либо броситься в океан, по вашему усмотрению. Я попросил миссис Шеперд о встрече, но ничего не получилось. Тогда я прибег к помощи одного трюка - без толку. Наконец они с дочкой спустились в вестибюль, но я подумал, что будет лучше дождаться, пока они выйдут на улицу. Я попытался проделать то, что работало уже тысячу раз, но все без толку. Она позвалиа полицейского и потребовала арестовать меня за то, что я к ней пристаю. Позже я предпринял еще одну попытку, по телефону, но успел сказать лишь четыре слова. Теперь ничего не поделаешь. Я уже третий раз подвожу вас в течение десяти лет, а это чересчур. Я не хочу, чтобы вы платили мне, даже за расходы. - Чепуха. - Вульф никогда не сердится на Сола. - Если мне понадобятся детали, вы доложите о них позднее. Сможете добраться до Нью-Йорка, чтобы быть у меня к шести часам? - Да. - Хорошо. Действуйте. Вульф снова занялся Траубом. Как я уже говорил, итогом этой тяжелой двухчасовой работы стало признание Трауба в том, что он часто играет на скачках. Как только он ушел, мы с Вульфом отправились в столовую, чтобы съесть обед, который я уже описывал: кукурузные оладьи с осенним медом, сосиски и салат. Дело осложнялось тем, что к двум часам мы ждали Саварезе. Вульф любит, чтобы продолжительность трапезы зависело только от его желания и количества пищи, а не от таких внешних факторов, как звонок в дверь. Однако звонок прозвуча точно вовремя. 8 Вы, наверное, слышали об исключении, которое подтверждает правило. Проффесор Ф. О. Саварезе представлял собой как раз такое исключение. Считается, по итальянец должен быть темноволосым и если не коротышкой, то по крайней мере человеком невысокого роста. О профессорах принято думать, по все они сухи, педантичны и подслеповаты. Математики живут в стратосфере, а здесь оказываются потому, по решили навестить родственников. Так вот, Саварезе был италоамериканцем и профессором математики и тем не менее являлся весьма жизнерадостным блондином высокого роста. Он был я два дюйма выше меня и ворвался, как мартовский утренний ветерок. Первые двадцать минут он рассказывал нам с Вульфом, как интересно и важно было бы разработать набор математических формул для детективной деятельности. Его любимая область математики, сообщил он, связана с объективным числовым измерением вероятности. Прекрасно. А что из себя представляет работа детектива, как не объективное измерение вероятности? Все, что он предлагает сделать, - добавить слово "числовое". Не в качестве довеска, а в качестве союзника. - Сейчас я поясню, что я имею в виду, - сказал он. - И вы сможете следить за ходом моих рассуждений. Он стремительно подскочил ко мне. схватил блокнот и карандаш, которые я ему протянул, и снова оказался я кресле из красной кожи. Карандаш как безумный заметался по бумаге. Через полминуты Саварезе стремительно вырвал верхний листок и перебросил через стол Вульфу. Затем он снова стал чертить, через минуту вырвал страничку и ринулся с ней ко мне. - Каждый из вас должен иметь это перед глазами, чтобы следить за моими рассуждениями, - сказал он. Не буду притворяться, что могу воспроизвести это по памяти. У меня до сих пор хранятся оба эти листка в папке с пометкой "Орчард". Вот что на них написано: U = (1/V2nD){1-(K/2)(X/D-X3/3D3)}e-X2/2D2 - Это, - сказал Саварезе, улыбаясь и светясь неподдельным интересом, дружелюбием и желанием помочь, - второе приближение к нормальному закону ошибки, иногда называемому общим законом ошибки. Давайте применим его к простейшей детективной ситуации, например к вопросу, кто из трех находящихся в доме мог украсть кольцо с бриллиантом из запертого ящика. Я должен объяснить, что Х в данном случае означает отклонение от значения, D - стандартное отклонение, К - означает... - Прошу прощения - взревел Вульф. - Вы что, пытаетесь изменить тему разговора? - Нет, - Саварезе выглядел удивленным и слегка обиженным. - Разве? А что была за тема? - Смерть Сирила Орчарда и ваше отношение к ней. - О, конечно. - Он виновато улыбнулся и развел руками. - Может быть, все-таки вернемся к нашему разговору позже? Это одна из моих любимых идей - применение математических законов вероятности и ошибки к детективным проблемам. Возможность обсудить ее с вами - это золотой шанс. - В другой раз. А пока, - Вульф постучал пальцем по общему закону ошибки, - я сохраню это. Кто из людей, находившихся в студии, поставил стакан и бутылку перед мистером Орчардом? - Не знаю. Было бы интересно сравнить ваш подход с подходом полиции. Без сомнения, вы стараетесь дальше продвинуться от вероятности к уверенности. Скажем, вы начинаете с того, чти существует один шанс из пяти, что Орчарда отравил я. Если считать, что у вас нет субъективных предубеждений - то ваша цель заключается в том, чтобы как можно быстрее двинуться с этой позиции. Направление вас не волнует. Все, что я говорю или делаю, сдвинет вас в ту или иную сторону. В одном случае один из пяти превратится в одного из четырех, одного из трех, и так до тех пор, пока мы не поищем один из одного и микроскопическую дробь. Это будет настолько близко к позитивной уверенности, по вы сможете сказать, что я убил Орчарда. В другом случае, один из пяти станет одним из десяти, одним из сотни, одним из тысяч. Когда дело дойдет до одной десятимиллиардной, то вы будете достаточно близки к негативной уверенности и скажете, по знаете, что я не убивал Орчарда. Эта формула... - Без сомнения. - Вульф прекрасно держи себя в руках. - Если вы хотите сравнить меня с полицией, то должны время от времени позволять мне вставить слово. Вы когданибудь видели мистера Орчарда до дня передачи? - О да! Шесть раз. Первый раз - за тринадцать месяцев до этого, в феврале 1947 года. Вы обнаружите, что я абсолютно точен. Это потому, что полицейские спрашивали меня обо всем этом много раз. Между прочим, я готов сделать все, чтобы продвинуть вас в сторону положительной уверенности, тем более что субъективно вы бы предпочли именно это направление. Следует ли мне поступить именно так? - Непременно. - Я знал, что вам это понравится. Как математика меня всегда интерес