Газеты писали, как одной из них едва удалось уйти от полиции в Витории вместе с Хайме Миро. "Значит, они идут на север, - размышлял Элан Такер. - Для них наиболее верный путь покинуть страну, вероятно, через Сан-Себастьян. Я должен разыскать ее". Он чувствовал, что попал в немилость к Элен Скотт. "Я тут себе здорово подпортил, - думал он. - И могу поправить дело, если привезу ей Миган". Он решил позвонить Элен Скотт. Японский цирк-шапито выступал в одном из отдаленных районов Логроньо. За десять минут до начала представления шатер был заполнен до отказа. По тесному проходу Миган, Хайме, Ампаро и Феликс пробрались к своим местам. Два места возле Хайме оставались свободными. - Что-то случилось, - посмотрев на них, сказал Хайме. - Рикардо с сестрой Грасиелой должны были быть здесь. Он повернулся к Ампаро. - Ты? - Нет. Клянусь. Я ничего не знаю. Свет погас, представление началось. Раздался рев зрителей, и они посмотрели на арену. По ней ездил велосипедист, и на всем ходу к нему на плечо прыгнул акробат. Затем один за другим к нему присоединилось множество других участников номера. Они запрыгивали на велосипед сзади, спереди, с боков, и его уже не было видно. Зрители зааплодировали. Следующим номером был дрессированный медведь, потом - канатоходец. Зрители были в восторге, но Хайме и его спутники слишком нервничали, чтобы смотреть представление. Время шло. - Подождем еще пятнадцать минут, - решил Хайме. - Если они сюда не придут... - Извините, эти места не заняты? - произнес чей-то голос. Хайме поднял глаза и, увидев Рикардо и Грасиелу, расплылся в улыбке. - Нет. Садитесь, пожалуйста. Затем он с облегчением прошептал: - Я чертовски рад вас видеть. Кивнув Миган, Ампаро и Феликсу, Рикардо огляделся. - А где остальные? - Ты что, не читал газет? - Нет. Какие газеты? Мы же были в горах. - Плохие новости, - сказал Хайме. - Рубио в тюремном госпитале. - Как? - Рикардо удивленно посмотрел на него. - Во время драки в баре его ранили ножом. Его забрала полиция. - Mierda! - Рикардо немного помолчал, затем со вздохом сказал: - Придется его как-то выручать, да? - Я уже думал об этом, - согласился Хайме. - Где сестра Лючия? - спросила Грасиела. - И сестра Тереза? В разговор вступила Миган: - Сестра Лючия арестована. Ее разыскивали за убийство. Сестра Тереза погибла. - О Господи! - Грасиела перекрестилась. На арене клоун ходил по канату, держа под мышками двух пуделей, в его широких карманах сидело по сиамскому коту. Собаки пытались добраться до котов, канат раскачивался из стороны в сторону, и клоун делал вид, что он изо всех сил пытается сохранить равновесие. Публика ревела от восторга. Сквозь шум толпы было трудно что-либо расслышать. Миган и Грасиеле хотелось многое рассказать друг другу. Они почти одновременно начали объясняться между собой на монастырском языке жестов. Остальные изумленно наблюдали за ними. "Мы с Рикардо собираемся пожениться..." "Это замечательно..." "А что было с тобой?" Миган начала было отвечать, но поняла, что нет таких знаков, чтобы передать то, что она хочет сказать. Свой рассказ придется отложить. - Пошли, - сказал Хайме. - На улице ждет фургон, который довезет нас до Мендавии. Там мы высадим сестер и продолжим свой путь. Они двинулись по проходу. Хайме держал Ампаро за руку. Когда они были на стоянке, Рикардо сказал: - Хайме, мы с Грасиелой решили пожениться. Лицо Хайме осветилось улыбкой. - Вот здорово! Поздравляю. - Он повернулся к Грасиеле. - Лучшего мужа тебе и не найти. Миган обняла Грасиелу. - Я очень рада за вас обоих. И при этом подумала: "Легко ли ей было решиться уйти из монастыря? А вообще-то, чья судьба меня больше волнует, моя собственная или Грасиелы?" Полковник Акока выслушивал взволнованное донесение своего адъютанта. - Меньше часа назад их видели в цирке. Но к тому времени как мы смогли подтянуть туда подкрепление, они скрылись. Они уехали в бело-голубом фургоне. Вы были правы, полковник, они направляются в Мендавию. "Ну вот, наконец-то и все", - подумал Акока. Погоня была увлекательной, и он вынужден был признать, что Хайме Миро был достойным противником. "Теперь ОПУС МУНДО поручит мне что-нибудь более ответственное". В мощный цейсовский бинокль Акока наблюдал за тем, как бело-голубой фургон появился на вершине горы, направляясь к расположенному у ее подножия монастырю. Вооруженные до зубов солдаты спрятались за деревьями по обеим сторонам дороги и вокруг самого монастыря, исключив любую возможность побега. Когда фургон, подъехав к воротам монастыря, затормозил, Акока рявкнул в свою рацию: - Вперед! Окружай! Операция была выполнена блестяще. Две группы солдат с автоматами наперевес заняли свои позиции, блокировав дорогу и окружив фургон. Акока некоторое время наблюдал за происходившим, смакуя минуты триумфа. Затем он, не спеша, подошел к фургону с пистолетом наготове. - Вы окружены, - крикнул он. - Сопротивление бесполезно. Руки вверх. Выходите по одному. При попытке к бегству вы будете расстреляны. Последовало долгое затишье, потом дверь фургона медленно открылась и из-за нее, дрожа, с поднятыми вверх руками показались три женщины и трое мужчин. Это были какие-то незнакомцы. 36 С возвышавшейся над монастырем горы Хайме и его спутники наблюдали за тем, как Акока со своими людьми окружили фургон. Они видели вылезавших из него с поднятыми руками испуганных пассажиров и последовавшую за этим немую сцену. Хайме словно слышал их разговор. "Кто вы такие?" "Мы работаем в гостинице неподалеку от Логроньо". "Что вы здесь делаете?" "Какой-то человек попросил нас отвезти этот фургон в монастырь и заплатил нам за это пять тысяч песет". "Что за человек?" "Не знаю. Я никогда его раньше не видел". "Это его фотография?" "Да. Это он". - Пошли отсюда, - сказал Хайме. Они возвращались в Логроньо в белом почтовом фургоне. Удивленная Миган смотрела на Хайме. - Как ты узнал? - О том, что полковник Акока будет поджидать нас возле монастыря? Он сам сказал мне. - Что? - Лиса должна понимать охотника, Миган. Вот я и поставил себя на место Акоки. Где бы он расставил для меня ловушки? Он сделал все так, как сделал бы я. - А если бы он так и не появился? - Тогда можно было бы спокойно отвести тебя в монастырь. - А что же теперь? - спросил Феликс. Этот вопрос волновал всех. - Какое-то время в Испании нам всем будет небезопасно, - твердо сказал Хайме. - Сейчас мы отправимся прямо в Сан-Себастьян, а оттуда - во Францию. Он взглянул на Миган. - Цистерцианские монастыри есть и во Франции. Ампаро больше не могла сдерживаться. - Почему ты не бросишь все это? Если ты не остановишься, прольется еще больше крови, будут новые жертвы... - У тебя уже нет права голоса, - резко оборвал ее Хайме. - Скажи спасибо, что ты еще жива. - Он повернулся к Миган. - Через Пиренеи во Францию можно перейти в десяти местах. Мы воспользуемся одной из этих лазеек. - Это слишком опасно, - возразил Феликс. - Акока будет искать нас в Сан-Себастьяне. Он наверняка предполагает, что мы пойдем через границу во Францию. - Если это настолько опасно... - начала Грасиела. - Не беспокойтесь, - заверил ее Хайме. - Сан-Себастьян находится в Стране Басков. Почтовый фургон приближался к окрестностям Логроньо. - Они будут держать под наблюдением все дороги на Сан-Себастьян, - предостерегал Феликс. - Как же, ты рассчитываешь, мы туда доберемся? Хайме уже все обдумал. - Мы поедем поездом. - Солдаты будут обыскивать поезда, - возразил Рикардо. Хайме внимательно посмотрел на Ампаро. - Нет, не думаю. И в этом нам поможет наша подруга. Ты знаешь, как связаться с полковником Акокой? - Да, - нерешительно ответила Ампаро. - Вот и хорошо. Ты позвонишь ему. Они остановились возле одной из стоявших вдоль шоссе телефонных будок. Зайдя в нее вместе с Ампаро, Хайме закрыл дверцу. - Ты поняла, что должна сказать? - спросил он, направив на нее пистолет. - Да. Он следил, как она набрала номер и, когда на другом конце ответили, сказала: - Это Ампаро Хирон. Полковник Акока ждет моего звонка... Благодарю вас. - Она взглянула на Хайме. - Соединяют. - Дуло пистолета упиралось в нее. - Неужели необходимо?.. - Делай то, что тебе говорят, - оборвал он ледяным голосом. Через мгновение Хайме услышал, как в трубке раздался голос Акоки: - Где ты? Она почувствовала, как дуло пистолета уперлось в нее сильнее. - Я... Мы выезжаем из Логроньо. - Тебе известно, куда направляются наши общие друзья? - Да. Лицо Хайме было совсем близко, он не отрываясь смотрел на нее. - Чтобы избавиться от преследования, они решили повернуть назад и направляются в Барселону. На белом "сеате". Он собирается ехать по главному шоссе. Хайме кивнул. - Я... Мне нужно идти. Машина уже здесь. Хайме нажал на рычаг телефона. - Прекрасно. Пошли. Дадим ему полчаса на то, чтобы он убрал отсюда своих людей. Полчаса спустя они были уже на железнодорожной станции. От Логроньо до Сан-Себастьяна курсировали поезда трех классов: "TALGO" считался классом "люкс", "TER" был поездом второго класса, самые плохие и дешевые поезда, грязные, без всяких удобств, по недоразумению назывались "экспрессами". На пути от Логроньо до Сан-Себастьяна они останавливались у каждого полустанка. - Мы поедем на экспрессе, - сказал Хайме. - Сейчас люди Акоки заняты тем, что останавливают все белые "сеаты" на дороге в Барселону. Каждый из нас купит себе по билету, и мы встретимся в последнем вагоне поезда. - Хайме повернулся к Ампаро. - Ты пойдешь первой, а я - следом за тобой. Она понимала почему и ненавидела его за это. Она послужит приманкой в случае ловушки. Но она же - Ампаро Хирон. И она не дрогнет. Под взглядами Хайме и остальных она вошла в здание станции. Солдат не было. "Они старательно проверяют шоссе на Барселону. Там будет твориться черт знает что, - с усмешкой думал Хайме. - Каждая вторая машина - белый "сеат". Купив один за другим билеты, все направились к поезду. Посадка прошла без приключений. Хайме занял место рядом с Миган, Ампаро - напротив них, возле Феликса. Рикардо и Грасиела сели вместе через проход от них. - Мы будет с Сан-Себастьяне через три часа, - сказал Хайме Миган. - Там мы переночуем и рано утром перейдем границу. - А что мы будем делать дальше? Она думала о том, что будет с Хайме, но он ответил: - Не волнуйся. В нескольких часах пути от французской границы есть цистерцианский монастырь. - И, помедлив, добавил: - Если ты все еще хочешь туда. Значит, он чувствовал ее колебания. "Хочу ли я этого?" Они приближались к чему-то более значительному, нежели граница, разделяющая две страны. Эта граница разделит ее жизнь, отделит прошлое от будущего... то есть... что? Она стремилась вернуться в монастырь, но теперь ее переполняли сомнения. Она забыла, каким увлекательным был мир за этими стенами. "Я еще никогда не испытывала столько радости от жизни". И, посмотрев на Хайме, Миган призналась себе: "И Хайме Миро является частью этого". Поймав на себе ее взгляд, Хайме посмотрел ей в глаза, и Миган подумала: "Он это знает". Экспресс делал остановки на всех станциях и полустанках, встречавшихся на его пути. В поезде было полно крестьян с женами и разных торговцев, которые шумно входили и выходили на остановках. Экспресс медленно полз по горам, преодолевая крутые подъемы. Когда наконец поезд прибыл на вокзал Сан-Себастьяна, Хайме сказал Миган: - Опасность позади. Это - наш город. Я договорился, чтобы нас здесь ждала машина. Возле вокзала стоял большой "седан". Водитель был в широкополом баскском берете. Он тепло, по-дружески обнял Хайме, и затем все сели в машину. Миган обратила внимание, что Хайме старался держаться возле Ампаро, готовый схватить ее в любую минуту, если она попытается что-либо предпринять. "Что он намерен с ней сделать?" - думала Миган. - Мы волновались за тебя, Хайме, - сказал водитель. - Судя по газетам, полковник Акока устроил на тебя настоящую охоту. - Пусть охотится, Жиль, - рассмеялся Хайме. - Сезон прошел. Они ехали по проспекту Санчо-эль-Савио в сторону пляжа. Был ясный летний день, и улицы были полны гулявших в свое удовольствие парочек. В гавани покачивалось множество яхт и лодок. Возвышавшиеся вдалеке горы создавали городу живописный фон. Повсюду, казалось, царило спокойствие. - Где мы остановимся? - спросил Хайме водителя. - В гостинице "Ницца". Ларго Кортес ждет вас. - Приятно будет вновь повидать старого пирата. "Ницца" была гостиницей среднего разряда и находилась на Пласа Хуан де Олесабаль, неподалеку от улицы Сан-Мартин, на углу шумной площади. Это было белое здание с коричневыми ставнями и большой синей вывеской наверху. Сразу за гостиницей начинался пляж. Когда машина подъехала к входу, все вышли и последовали за Хайме в вестибюль. Им навстречу поспешил Ларго Кортес, владелец гостиницы. Это был рослый мужчина, оставшийся без руки в результате одной из дерзких операций. Он двигался несколько неуклюже, словно с трудом сохраняя равновесие. - Рад вас видеть, - сказал он, расплывшись в улыбке. - Вот уже неделю я жду вас. - У нас были кое-какие проблемы, amigo, - пожав плечами, ответил Хайме. - Читал-читал. - Ларго Кортес продолжал улыбаться. - В газетах только об этом и пишут. - Повернувшись, он посмотрел на Миган и Грасиелу. - Все "болеют" за вас, сестры. Я приготовил вам номера. - Мы только переночуем, - сказал ему Хайме, - и рано утром отправимся во Францию. Мне нужен хороший проводник, который знает все пути: или Кабрера Инфанте, или Хосе Себриан. - Я договорюсь, - заверил хозяин гостиницы. - Вы пойдете вшестером? Хайме бросил взгляд на Ампаро. - Впятером. Ампаро отвернулась. - Советую вам не регистрироваться, - сказал Кортес. - Полицию не волнует то, что ей неизвестно. Давайте же я покажу вам ваши номера, чтобы вы передохнули с дороги. А потом мы вкусно поужинаем. - Мы с Ампаро зайдем в бар что-нибудь выпить и догоним вас, - сказал Хайме. - Как хочешь, - кивнул Ларго Кортес. Миган озадаченно смотрела на Хайме. Она недоумевала, что он собирался делать с Ампаро. "Неужели он хладнокровно?.." Ей было трудно даже представить, что могло произойти. Ампаро тоже интересовало это, но гордость не позволяла ей задать этот вопрос. Хайме повел ее в бар, находившийся в дальнем конце вестибюля, и занял столик в углу. - Пожалуйста, бокал вина, - сказал он подошедшему с ним официанту. - Один? - Один. Ампаро смотрела, как Хайме вытащил маленький пакетик и открыл его. В нем был какой-то порошок. - Хайме. - В голосе Ампаро звучало отчаяние. - Выслушай меня, прошу! Постарайся понять, почему я так поступила. Ты раздираешь страну на части. То, что ты делаешь, бессмысленно. Ты должен остановить это безумие. Вновь появившийся официант поставил на стол бокал вина. Когда он отошел, Хайме аккуратно высыпал в него содержимое пакетика и размешал. Затем он поставил бокал перед Ампаро. - Пей. - Нет! - Не многим из нас дано выбирать, какой смертью мы умрем, - тихо сказал Хайме. - Это будет быстро и безболезненно. Если же я передам тебя своим товарищам, я уже не смогу тебе обещать ничего такого. - Хайме... ведь я любила тебя. Ты должен мне верить. Прошу тебя... - Пей. - Его голос был неумолим. Перед тем как поднять бокал, Ампаро долго смотрела на него. - Пью за твою смерть. Он наблюдал, как Ампаро поднесла бокал к губам и залпом выпила вино. - Ну и что теперь? - содрогнувшись, спросила она. - Я провожу тебя наверх, уложу в постель. И ты уснешь. Глаза Ампаро наполнились слезами. - Глупец, - прошептала она. - Хайме... Я умираю и хочу сказать, что я так любила тебя... Ее речь становилась невнятной. Поднявшись, Хайме помог Ампаро встать на ноги. Она пошатывалась. Зал словно раскачивался перед ней. - Хайме... Поддерживая ее, он вышел с ней в вестибюль. Ларго Кортес ждал его с ключом в руках. - Я отведу ее в номер, - сказал Хайме. - Позаботься о том, чтобы ее не беспокоили. - Хорошо. Кортес смотрел, как Хайме почти нес Ампаро по лестнице. В своем номере Миган думала о том, насколько это было необычно для нее оказаться вдруг в гостинице курортного города. Сан-Себастьян был полон отдыхающих, здесь было много молодоженов и просто влюбленных. Все они весело проводили время. Неожиданно Миган захотелось, чтобы с ней был Хайме, и она пыталась представить себе, как он заключает ее в свои объятия. Все чувства, подавляемые ею на протяжении столь долгого времени, нахлынули на нее и закружили ее в яростном вихре. "Но что же Хайме сделал с Ампаро? Неужели он... нет, он ни за что не смог бы этого сделать. Или же смог? Я хочу его, - думала она. - Господи, что со мной происходит? Что же мне делать?" Рикардо, посвистывая, одевался. Настроение у него было превосходное. "Я самый счастливый человек на свете, - думал он. - Во Франции мы поженимся. За границей в Байонне есть красивая церковь. Завтра..." Грасиела в своем номере принимала ванну, нежась в теплой воде и думая о Рикардо. "Он будет со мной так счастлив", - улыбалась она своим мыслям. Феликс Карпио думал о Хайме и Миган. "Даже слепой увидел бы, что происходит между ними. От этого добра не жди. Монахини принадлежат Господу. Хватит того, что Рикардо сбил Грасиелу с уготованного ей пути. А уж Хайме всегда был безрассуден. Что же он теперь намерен делать?" Все пятеро встретились за ужином в ресторане гостиницы. Никто не упоминал имени Ампаро. Посмотрев на Хайме, Миган неожиданно смутилась, словно он мог прочесть ее мысли. "Лучше ни о чем не спрашивать, - решила она. - Я знаю, он не способен на жестокость". Они увидели, что Ларго Кортес не хвастался, когда обещал им великолепный ужин. Сначала подали gazpacho - густой холодный суп из помидоров, огурцов и хлеба, затем последовал салат из свежей зелени, большое блюдо с пловом, приготовленным из риса, креветок, куриного мяса, овощей и политым чудесным соусом. Завершал ужин необыкновенно вкусный пирог с фруктами. Рикардо и Грасиела впервые за долгое время ели горячее. Когда ужин был закончен, Миган поднялась. - Я должна идти спать. - Подожди, - сказал Хайме. - Мне надо с тобой поговорить. Он отошел с ней в безлюдный уголок вестибюля. - Я насчет завтра... - Я слушаю. Она знала, о чем он собирается спросить, но не знала, что ему ответить. "Да, я изменилась, - подумала Миган. - Я была настолько уверена в правильности своей прежней жизни. Я искренне верила в то, что у меня было все, что мне нужно". - Ты ведь не хочешь на самом деле возвращаться в монастырь, да? - спросил Хайме. "Хочу ли я?" Он ждал ответа. "Я должна быть с ним откровенна", - думала Миган. Посмотрев ему в глаза, она ответила: - Я сама не знаю, чего я хочу, Хайме. Я запуталась. Хайме улыбнулся. Он некоторое время молчал, подбирая правильные слова. - Миган, эта борьба скоро закончится. Мы добьемся своего, потому что нас поддерживает народ. Я не вправе просить тебя рисковать вместе со мной, но я бы очень хотел, чтобы ты дождалась меня. Во Франции живет моя тетя. У нее ты будешь в безопасности. Миган долго смотрела на него, прежде чем ответить. - Хайме, дай мне время подумать. - Значит, ты не говоришь мне "нет"? - Я не говорю "нет", - тихо ответила Миган. В ту ночь никто из них не спал: многое нужно было обдумать, во многом разобраться. Миган не могла уснуть, в голову лезли воспоминания о прошлом, о годах, прожитых в приюте и в лоне монастыря. И вдруг - неожиданный скачок в мир, от которого она отреклась навсегда. Хайме рисковал своей жизнью, сражаясь за то, во что верил. "Во что же верю я? - спрашивала себя Миган. - Как я собираюсь провести остаток своей жизни?" Однажды она уже сделала выбор. И вот ей вновь приходилось выбирать. К утру она должна знать, что ответить. Грасиела тоже вспоминала монастырь. "Счастливые безмятежные годы. Я чувствовала единение с Господом. Будет ли мне этого не хватать?" Хайме думал о Миган. "Она не должна возвращаться. Я хочу, чтобы она была со мной. Что же она ответит?" Рикардо был слишком взволнован, чтобы уснуть. Он думал о подготовке к свадьбе. Церковь в Байонне... Феликс обдумывал, как быть с телом Ампаро. "Пусть этим займется Ларго Кортес". Ранним утром все встретились в вестибюле. Хайме подошел к Миган. - Доброе утро. - Доброе утро. - Ты думала о нашем разговоре? Всю ночь она только об этом и думала. - Да, Хайме. Он смотрел ей в глаза, пытаясь прочесть в них ответ. - Так ты будешь ждать меня? - Хайме... В этот момент к ним поспешно подошел Ларго Кортес. С ним был мужчина лет пятидесяти с обветренным лицом. - Боюсь, что позавтракать вы не успеете, - сказал Хосе Себриан, обращаясь ко всем. - Я договорился, чтобы по ту сторону границы нас ждали машины. Нам надо торопиться. Пойдемте. Все вышли на улицу, окрашенную яркими лучами солнца. Ларго Кортес вышел из гостиницы проводить их. - Удачи вам, - сказал он. - Спасибо за все, - ответил Хайме. - Мы вернемся. Даже скорее, чем ты думаешь. - Нам сюда, - показал Хосе Себриан. Они повернули в сторону площади. И в этот момент, блокируя улицу с обоих сторон, неожиданно появились солдаты и люди из ГОЕ. Их было по меньшей мере около дюжины, все они были вооружены до зубов. Впереди шли полковник Рамон Акока и полковник Фал Состело. В надежде найти путь к отступлению, Хайме бросил взгляд в сторону пляжа. Но оттуда к ним приближалась другая дюжина солдат. Бежать было некуда. Схватка была неминуемой. Хайме инстинктивно схватился за пистолет. - И не думай об этом, Миро, - крикнул полковник Акока. - Мы пристрелим тебя на месте. Хайме отчаянно пытался найти выход. Как Акока узнал, что они здесь? Повернувшись, Хайме увидел стоявшую в дверях Ампаро с выражением глубокой печали на лице. - Какого черта! - выругался Феликс. - Я думал, ты... - Я дал ей снотворное. Она не должна была прийти в себя, пока мы не перейдем границу. - Тварь! Полковник Акока направлялся к Хайме. - Все кончено. - Он повернулся к одному из своих подчиненных. - Разоружите их. Феликс и Рикардо смотрели на Хайме в ожидании какого-либо знака, готовые действовать. Хайме покачал головой. Он нехотя отдал свое оружие, и Феликс с Рикардо последовали его примеру. - Что вы намерены с нами делать? - спросил Хайме. Несколько прохожих, остановившись, наблюдали за происходящим. - Я отвезу тебя с шайкой твоих убийц в Мадрид, - резко сказал полковник Акока. - Ты предстанешь перед трибуналом и затем будешь повешен. Была бы моя воля, я повесил бы тебя прямо сейчас. - Отпусти сестер, - сказал Хайме. - Они здесь ни при чем. - Они - соучастницы. И виноваты так же, как и вы. Повернувшись, полковник Акока подал знак. Солдаты стали оттеснять растущую толпу, чтобы пропустить три военных грузовика. - Ты со своими головорезами поедешь в среднем грузовике, - заявил полковник. - Мои люди будут впереди и позади вас. Одно лишнее движение - и они будут стрелять. Понял? Хайме кивнул. Полковник Акока плюнул Хайме в лицо. - Вот и хорошо. Полезай в грузовик. По толпе прокатился гневный гул. Стоявшая в дверях Ампаро безучастно наблюдала за тем, как Хайме, Миган, Рикардо, Грасиела и Феликс забирались в машину, окруженную солдатами с автоматами. К водителю головного грузовика подошел полковник Состело. - Мы едем прямо в Мадрид. В пути никаких остановок. - Слушаюсь, полковник. К этому времени в обоих концах улицы скопилось большое количество людей, следивших за происходящим. Полковник Акока стал забираться в первый грузовик. - Освободите дорогу, - крикнул он толпившимся перед машиной людям. Народу прибывало, люди подтягивались из боковых улочек и переулков. - Вперед, - приказал Акока. - С дороги! Но толпа становилась все больше, на мужчинах были широкие баскские береты. Словно им подали какой-то невидимый знак: "Хайме в опасности". Они шли из домов и магазинов. Женщины, бросив свои домашние дела, выходили на улицу. Торговцы, собиравшиеся открывать свои магазины, узнав о случившемся, спешили к гостинице. Они все шли и шли - художники, рабочие и врачи, механики, коммерсанты и студенты, - в руках у многих из них были ружья и винтовки, топоры и косы. Все они были баски, и это была их страна. Теперь их было не меньше тысячи. Толпа продолжала расти, заполняя тротуары и проезжую часть, окружая военные грузовики. Царило зловещее молчание. Полковник Акока с отчаянием смотрел на запруженную людьми улицу. - Прочь с дороги, или мы откроем огонь, - завопил он. - Я бы не советовал, - отозвался Хайме. - Эти люди ненавидят вас за то, что вы пытаетесь с нами сделать. Одного моего слова достаточно, чтобы они разорвали тебя и твоих людей на куски. Ты не учел одного, полковник. Сан-Себастьян - город басков. Это - мой город. Он повернулся к своим товарищам. - Пойдем отсюда. Хайме помог Миган спуститься с грузовика, за ними последовали остальные. С застывшей на лице яростью Акока беспомощно наблюдал за происходящим. Толпа стояла во враждебном безмолвном ожидании. Хайме подошел к полковнику. - Забирай свои грузовики и убирайся назад в Мадрид. Акока обвел глазами все увеличивавшуюся толпу. - Я... тебе это так не пройдет, Миро. - Уже прошло. Катись отсюда. И плюнул Акоке в лицо. Полковник долго смотрел на него испепеляющим взглядом. "Нельзя допустить, чтобы все так кончилось, - в отчаянии думал он. - Я был так близок к цели. Уже был "мат". Но он понимал, что для него это означало нечто худшее, чем поражение. Это был смертный приговор. В Мадриде его ждет ОПУС МУНДО. Он посмотрел на окружавшее его людское море. У него не было выбора. - Мы уезжаем, - задыхаясь от ярости, произнес он, повернувшись к шоферу. Отступив, толпа смотрела, как солдаты садились в грузовики. Через минуту машины уже ехали по улице под ликующие крики толпы. Радостными возгласами люди все громче и громче приветствовали Хайме Миро. Они торжествовали. Улицы гудели от шума ликования. Двое подростков вопили до хрипоты. - Давай вступим в ЕТА, - сказал один, повернувшись к другому. Радостно обнималась пожилая пара, и женщина говорила: - Может, теперь они вернут нам нашу ферму. Одиноко стоящий в толпе старик молча смотрел вслед удалявшимся военным грузовикам. - Они еще вернутся, - произнес он. - Все кончено, - сказал Хайме Миган, взяв ее за руку. - Мы свободны. Через час мы будем по ту сторону границы. Я отвезу тебя к своей тетке. - Хайме... - Она посмотрела ему в глаза. Какой-то человек, пробравшись сквозь толпу, подбежал к Миган. - Простите, - запыхавшись, проговорил он. - Вы - сестра Миган? - Да, - ответила она, повернувшись к нему. Он облегченно вздохнул. - Долго же я искал вас. Меня зовут Элан Такер. Мы можем с вами поговорить? - Да. - Наедине. - Простите. Я сейчас уезжаю... - Прошу вас, это очень важно. Я проделал путь от Нью-Йорка специально, чтобы разыскать вас. Она непонимающе смотрела на него. - Меня? Я не понимаю. Зачем?.. - Я вам все объясню, если вы дадите мне возможность. Незнакомец взял ее за руку и, что-то возбужденно говоря, повел по улице. Обернувшись, она посмотрела туда, где ее ждал Хайме Миро. Разговор с Эланом Такером совершенно ошеломил Миган. - Женщина, интересы которой я представляю, хочет встретиться с вами. - Не понимаю. Какая женщина? Что она хочет от меня? "Я бы сам хотел это знать", - подумал Элан Такер. - Я не уполномочен обсуждать это. Она ждет вас в Нью-Йорке. Это было лишено всякого смысла. "Здесь, должно быть, какая-то ошибка". - Вы уверены, что я - сестра Миган - тот самый человек, который вам нужен? - Да. Но ваше имя не Миган. Вас зовут Патриция. И внезапно ее словно осенило. После стольких лет ее мечты, казалось, сбывались. Они наконец-то узнает, кто она. Одна мысль об этом волновала и... ужасала ее. - Когда... когда я должна ехать? У нее вдруг настолько пересохло в горле, что она едва могла говорить. "Я хочу, чтобы вы нашли ее и привезли как можно скорее". - Прямо сейчас. Я позабочусь о вашем паспорте. Обернувшись, она увидела Хайме, стоявшего в ожидании возле гостиницы. - Извините, я сейчас... Словно в тумане, Миган вернулась к Хайме. Ей казалось, что все происходит во сне. - С тобой все в порядке? - спросил Хайме. - Этот человек тебя чем-то обидел? - Нет. Он... нет. Хайме взял Миган за руку. - Я хочу, чтобы ты сейчас пошла со мной. Мы должны быть вместе, Миган. "Ваше имя не Миган. Вас зовут Патриция". Она смотрела на мужественное красивое лицо Хайме и думала: "Я хочу, чтобы мы были вместе. Но придется подождать. Сначала я должна узнать, кто я". - Хайме, я хочу быть с тобой. Но прежде мне необходимо кое-что сделать. Он внимательно смотрел на нее, его лицо выражало беспокойство. - Ты хочешь уехать? - На некоторое время. Но я вернусь. Он долго смотрел на нее, затем медленно кивнул. - Хорошо. Ты сможешь найти меня через Ларго Кортеса. - Я вернусь к тебе. Обещаю. Она говорила искренне. Но это было до встречи с Элен Скотт. 37 - Deus Israel conjungat vos; et ipse sit vobiscum, qui, misertus est duobus unicis... plenius benedicere te... - Бог Израилев сочетает вас, и да прибудет Он с вами... Господи, Боже наш, да будут они достойны славить Имя Твое Святое. Ниспошли благословение всем любящим Тебя и следующим заповедям Твоим. Тебе славу воссылаем... Рикардо перевел взгляд со священника на стоявшую рядом Грасиелу. "Я был прав. Она - самая прекрасная невеста на свете". Грасиела стояла неподвижно, слушая речь священника, эхом раздававшуюся под высокими сводами церкви. Здесь царило такое умиротворение. Ей казалось, что ее окружали призраки прошлого - все те тысячи людей, которые из поколения в поколение приходили сюда в поисках прощения, покоя и радости. Это так напоминало ей монастырь. "Я чувствую, будто я вновь вернулась домой, - думала Грасиела. - Словно я никуда и не уходила". - Exaudi nos, omnipotents et misericors Deus; ut, quod nostro ministratur officio, tua benedictione potius impleatur Per Dominum... - Услышь нас, Всемогущий и Всемилостивый Господь, обряд, совершаемый нами, да будет исполнен с Твоего благословения... "Я уже получила Его благословение, большее, чем заслуживаю. Так буду же я достойна Его". - In te speravi, Domine: didi: Tu es Deus meus; in manibus tuis tempora mea... - На Тебя, Господи, уповаю; ибо Ты создатель и Бог мой; в Твоих руках участь моя... "Я дала торжественный обет посвятить остаток своей жизни Господу". - Suscipe, quaesumus, Domine, pro sacra connubii leqe munus oblatum... - К Тебе взываем, Господи, внемли молению нашему от имени священного брачного союза... Слова гулко звучали в голове Грасиелы. Время будто остановилось для нее. - Deus qui potestate virtutis tuae de ninilo cuncta fecisti... Господь, могуществом своим сотворивший все сущее... Господь, осветивший узы брачного союза в ознаменование союза Иисуса Христа с Церковью... Призри, Милосердный, оком Твоей благодати рабу Твою, вступающую в брачный союз и молящую о защите и покровительстве Твоем... "Но как же Он может быть милосерден, если я предаю Его?" Грасиела вдруг почувствовала, что ей трудно дышать. Стены словно смыкались и давили на нее. - Ninil in ea ex actibus suis ille auctor praevaricationis usurpet... - Огради ее от всякого зла... И именно в этот момент Грасиела поняла. Чувство было такое, словно гора свалилась с плеч. Ее переполнило чувство восторга и невыразимой радости. - Да удостоится она Царства небесного. Благослови, Господи, этот брак и... - Я уже состою в браке, - громко сказала Грасиела. Воцарилась мертвая тишина. Рикардо и священник ошеломленно уставились на Грасиелу. Рикардо побледнел. - Грасиела, что ты такое?.. Взяв его руку, она нежно сказала: - Прости, Рикардо. - Я... я не понимаю. Ты больше не любишь меня? Она покачала головой. - Я люблю тебя больше жизни. Но моя жизнь больше не принадлежит мне. Я уже давно посвятила ее Господу. - Нет! Я не допущу, чтобы ты жертвовала своей... - Рикардо, милый... Это не жертва. Это благословение. В монастыре я впервые в жизни обрела умиротворение, никогда прежде не испытанное мной. Ты являешься частью мира, от которого я отреклась, - лучшей частью. Но я отреклась от него. Я должна вернуться в свой мир. Стоявший рядом священник молча слушал. - Прошу тебя, прости меня за ту боль, которую я тебе причиняю, но я не могу нарушить свой обет. Иначе я предам все, во что верю. Теперь я понимаю. Я бы не смогла сделать тебя счастливым, потому что сама не смогла бы быть счастлива. Пойми, прошу тебя. Рикардо смотрел на нее потрясенный, не в состоянии вымолвить ни слова. В нем словно что-то умерло. Глядя на его ошеломленное лицо, Грасиела чувствовала, как от жалости к нему у нее сжимается сердце. Она поцеловала его в щеку. - Я люблю тебя, - нежно прошептала она. Ее глаза наполнились слезами. - Я буду молиться за тебя. Я буду молиться за нас обоих. 38 Ближе к вечеру в пятницу к приемному покою госпиталя в Аранда-де-Дуэро подъехал военный санитарный фургон. Приехавший в нем врач в сопровождении двух полицейских в форме прошел через вращающиеся двери и подошел к сидевшему за столом дежурному. - У нас есть приказ забрать некоего Рубио Арсано, - сказал один из полицейских, протягивая документ. Дежурный посмотрел на него и нахмурился. - Боюсь, я не вправе выписать его. Этот вопрос нужно решить с главным врачом. - Хорошо. Вызовите его. Дежурный замялся. - Видите ли, он уехал на выходные. - Это уже не наше дело. У нас есть приказ, подписанный полковником Акокой. Хотите - позвоните ему сами и скажите, что для вас его распоряжение ничего не значит. - Нет, - поспешно ответил он. - В этом нет необходимости. Я распоряжусь, чтобы привели заключенного. В километре от госпиталя два полицейских агента, выйдя из своей машины, вошли в здание городской тюрьмы. Они подошли к дежурному сержанту. Один из них показал свой значок. - Мы приехали за Лючией Кармине. Сержант посмотрел на стоявших перед ним сыщиков и сказал: - Мне никто ничего не говорил об этом. - Проклятая бюрократия, - произнес со вздохом один из детективов. - Левая рука не знает, что делает правая. - Покажите мне приказ о ее переводе. Они протянули ему бумагу. - Подписано полковником Акокой? - Совершенно верно. - Куда вы намерены ее отвезти? - В Мадрид. Полковник собирается допросить ее сам. - Да? Ну что ж, думаю, мне лучше выяснить это у него самого. - В этом нет никакой необходимости, - возразил детектив. - Видите ли, нам приказано не спускать с нее глаз. Итальянские власти сгорают от нетерпения заполучить ее назад. Если она понадобилась полковнику Акоке, ему придется сказать мне об этом самому. - Вы зря теряете время и... - У меня полно времени, amigo. А вот другой задницы, на случай, если я из-за этого лишусь своей, у меня нет. Подняв трубку, он сказал: - Соедините меня в Мадриде с полковником Акокой. - Боже мой! - воскликнул детектив. - Жена убьет меня, если я опять опоздаю к ужину. Кроме всего прочего, полковника, вероятно, нет на месте и... Зазвонил телефон. Сержант взял трубку, и в ней послышался голос: - Кабинет полковника Акоки. Сержант торжествующе посмотрел на детективов. - Алло. Это дежурный сержант полицейского участка в Аранда-де-Дуэро. Мне необходимо поговорить с полковником Акокой. Один из детективов нервно посмотрел на часы. - Mierda! У меня есть более интересное занятие, чем околачиваться здесь и... - Алло! Полковник Акока? - Да. В чем дело? - прогремел голос в трубке. - Ко мне тут пришли два детектива и хотят, чтобы я передал одну заключенную в ваше ведение. - Лючию Кармине? - Да, полковник. - А они показали вам подписанный мной приказ? - Да. Они... - Тогда какого черта вы мне звоните? Отправляйте ее. - Я просто подумал... - Не надо думать. Выполняйте приказы. Связь прервалась. Сержант сглотнул. - Он... э-э... - Он заводится с полоборота, да? - усмехнулся один из детективов. Сержант встал, стараясь сохранять достоинство. - Я распоряжусь, чтобы ее привели. В переулке за полицейским участком мальчонка наблюдал, как какой-то человек, забравшись на телеграфный столб, отсоединил провод и спустился вниз. - А что ты делаешь? - спросил мальчик. Мужчина взъерошил ему волосы. - Выручаю друга, muchacho. Выручаю друга. Три часа спустя на одиноко стоявшей ферме к северу от города Лючия Кармине и Рубио Арсано вновь увидели друг друга. В три часа ночи Акоку разбудил телефонный звонок и знакомый голос произнес: - Наше руководство хотело бы встретиться с вами. - Я готов. Когда? - Сейчас, полковник. Машина заедет за вами через час. - Да, сеньор. Положив трубку, он сел на край кровати, закурил сигарету и, глубоко затянувшись, почувствовал, как дым наполнил его легкие. "Машина заедет за вами через час. Я прошу вас быть готовым". Он будет готов. Он вошел в ванную и внимательно посмотрел на себя в зеркало. На него смотрели глаза обреченного человека. "Я был так близок, - с горечью думал он. - Так близок". Полковник Акока начал бриться, очень тщательно и аккуратно. Закончив, он долго стоял под горячим душем, затем выбрал себе одежду. Ровно через час он вышел из передней двери и бросил прощальный взгляд на дом, который, он знал, никогда больше не увидит. Никакого совещания, конечно, не будет. Им больше нечего с ним обсуждать. Перед домом стоял длинный черный лимузин. Когда он подошел к автомобилю, дверца открылась. На переднем и заднем сиденьях сидело по двое мужчин. - Садитесь, полковник. Глубоко вздохнув, он сел в машину. И в следующую минуту она уже мчалась в ночную темноту. "Это похоже на сон, - думала Лючия. - Я смотрю в окно и вижу швейцарские Альпы. Я действительно здесь". Хайме Миро нашел проводника, чтобы помочь ей добраться до Цюриха. Она была там поздно ночью. "Утром я пойду в банк "Лей". Эта мысль взволновала ее. А вдруг что-то не так? Вдруг там уже нет денег? Вдруг?.. Из-за гор показался первый луч солнца; Лючия в эту ночь так и не сомкнула глаз. Около девяти часов утра она, выйдя из гостиницы "Бор-о-Лак", уже стояла перед банком в ожидании его открытия. Вежливый мужчина средних лет открыл дверь. - Входите, пожалуйста. Надеюсь, вам не пришлось долго ждать? "Всего лишь несколько месяцев", - подумала Лючия. - Нет-нет, абсолютно. Он провел ее внутрь. - Чем бы мы могли быть вам полезны? "Тем, что сделали бы меня богатой". - У моего отца здесь счет. Он попросил перевести его на меня. - Это номерной счет? - Да. - Скажите мне, пожалуйста, номер. - Б2А149207. Он кивнул. - Подождите минутку. Она смотрела, как он направился в сторону расположенного в глубине хранилища. Банк начал заполняться клиентами. "Все должно быть хорошо, - думала Лючия. - Ничто не может..." Служащий уже возвращался. Она ничего не могла прочесть по его лицу. - Вы сказали, этот счет на имя вашего отца? У нее екнуло сердце. - Да. Анджело Кармине. Он внимательно посмотрел на нее. - Этот счет на два имени. Значило ли это то, что она не сможет им воспользоваться? - Какое?.. - Она едва могла выдавить из себя слова. - Какое другое имя? - Лючия Кармине. И в это мгновение мир был у ее ног. На счету было тринадцать с лишним миллионов долларов. - Как бы вы хотели им распорядиться? - спросил банкир. - Вы не могли бы перевести его в один из ваших банков в Бразилии? Например, в Рио? - Конечно. Сегодня днем мы пришлем вам с посыльным бумаги. Все было так просто. Из банка Лючия отправилась в находившееся рядом с гостиницей бюро путешествий. За стеклом витрины висел большой плакат с видами Бразилии. "Это - судьба", - радостно подумала Лючия. Она вошла в бюро. - Чем могу быть вам полезен? - Я бы хотела заказать два билета в Бразилию. "Там не действует договор о выдаче преступников". Ей не терпелось рассказать Рубио о том, как все хорошо складывается. Он ждал ее звонка в "Биарице". Они вместе поедут в Бразилию. - Там мы сможем спокойно прожить всю жизнь, - говорила она ему. Теперь наконец все было сделано. После всех приключений и передряг... ареста отца и братьев, ее мести Бенито Патасу и судье Бускетте... ее бегства от полиции и солдат Акоки, фальшивого монаха... приключений с Хайме Миро, Терезой, золотым крестом... и Рубио Арсано. Рубио, дорогой, милый Рубио. Сколько же раз он рисковал ради нее своей жизнью? Он спас ее от солдат в лесу... вытащил ее из бурных вод водопада... защитил ее от этих негодяев в баре в Аранда-де-Дуэро. Сама мысль о Рубио согревала Лючию. Вернувшись в гостиницу, она набрала номер телефона и ждала, когда ей ответит оператор. "Он найдет, чем ему заняться в Рио. А чем? Что он сможет делать? Он, наверное, захочет купить ферму где-нибудь в деревне. Но что же тогда буду делать я?" - Номер, пожалуйста, - раздался в трубке голос оператора. Лючия сидела и не отрываясь смотрела в окно на заснеженные Альпы. "У нас совершенно разные жизни - у меня и у Рубио. Мир, в котором живу я, не похож на его мир. Я же - дочь Анджело Кармине". - Назовите номер, пожалуйста. "Он - крестьянин. И он любит такую жизнь. Как же я могу его этого лишить?" - Чем могу быть полезен? - теряя терпение, спросил оператор. - Нет, ничем, благодарю вас, - медленно произнесла Лючия и положила трубку. На следующий день рано утром она села на самолет "Свиссэр", вылетавший в Рио. Она была одна. 39 Встреча должна была состояться в роскошной гостиной городской квартиры Элен Скотт. Она нетерпеливо расхаживала взад и вперед в ожидании Элана Такера и девушки. Нет. Не девушки. Женщины. Монахини. Какая она? Какой ее сделала жизнь? "Что с ней сделала я?" В комнату вошел слуга. - Ваши гости прибыли, мадам. Она сделала глубокий вдох. - Просите. И через минуту вошли Миган и Элан Такер. "Она красивая", - подумала Элен. - Миссис Скотт, это - Миган, - с улыбкой представил Такер. Посмотрев на него, Элен тихо сказала: - Я больше в вас не нуждаюсь. Эти слова прозвучали окончательным приговором. Улыбка сползла с его лица. - Прощайте, Такер. Задержавшись на какое-то мгновение в нерешительности, он кивнул и вышел. Он никак не мог отделаться от чувства, что он что-то упустил. Что-то важное. "Поздно, - думал он. - Черт возьми, слишком поздно". Элен Скотт внимательно смотрела на Миган. - Садитесь, пожалуйста. Миган подвинула стул, и две женщины сели, с интересом изучая друг друга. "Она похожа на свою мать, - думала Элен. - Она стала красивой женщиной". Ей вспомнилась жуткая ночь авиакатастрофы, буря и горящий самолет. "Ты же сказал, что она погибла... Еще можно что-то сделать. Пилот говорил, что мы недалеко от Авилы. Там должно быть много туристов. Никому не придет в голову, что между катастрофой и ребенком есть какая-то связь... Мы оставим ее за городом возле какой-нибудь хорошей фермы. Кто-нибудь удочерит ее, она вырастет и будет прекрасно жить здесь... Тебе надо решать, Майло. Или ты остаешься со мной, или всю жизнь будешь работать на ребенка своего брата". И вот теперь она вновь столкнулась с прошлым. С чего же начать? - Я - Элен Скотт, президент компании "Скотт индастриз". Вы что-нибудь слышали о ней? - Нет. "Конечно, она не могла о ней слышать", - упрекнула себя Элен. Все оказалось сложнее, чем она ожидала. Она сочинила историю о старом друге семьи, который уже умер и которому она обещала позаботиться о его дочери. Но как только Элен увидела Миган, она поняла, что это не пройдет. У нее не было выбора. Она вынуждена была довериться Патриции-Миган, чтобы не погубить все. Она думала о том, как она обошлась с сидевшей здесь перед ней женщиной, и ее глаза наполнились слезами. "Но сейчас не время плакать. Настало время искупить вину. Надо рассказать всю правду". Наклонившись к Миган, Элен Скотт взяла ее руку. - Мне нужно многое рассказать тебе, - тихо сказала она. Это было три года назад. В течение первого года, пока болезнь не одолела ее, Элен Скотт взяла Миган под свою опеку. Миган работала в "Скотт индастриз", радуя наставницу своими способностями и сообразительностью, вселяя в нее новые надежды и жизненные силы. - Тебе придется много работать, - говорила ей Элен Скотт, - многому учиться, как и мне в свое время. Сначала будет трудно, но потом это станет твоей жизнью. Так оно и было. Миган работала столько, сколько не работал никто из служащих. "Вы приходите на работу в четыре часа утра и целый день работаете. Как у вас это получается?" "Если бы я спала до четырех утра в монастыре, мне бы от сестры Бетины не поздоровилось", - улыбаясь, думала про себя Миган. Уже не было Элен Скотт, а Миган все продолжала учиться и следить за процветанием компании. Ее компании. Элен Скотт удочерила ее. - Так нам не придется объяснять, почему ты носишь фамилию Скотт, - сказала она, и в ее голосе слышались нотки гордости. "Интересно, - думала Миган. - Столько лет я провела в приюте, где никто не хотел удочерить меня. И вот теперь меня удочерила моя же семья. Бог обладает необыкновенным чувством юмора". 40 За рулем машины, в которой они ехали, сидел новый человек, и Хайме Миро нервничал. - Он мне не внушает доверия, - сказал он Феликсу Карпио. - Вдруг он возьмет и уедет без нас? - Успокойся. Он - зять моего двоюродного брата. Все будет хорошо. Он очень просил, чтобы мы хоть раз взяли его с собой. - У меня дурное предчувствие, - сказал Хайме. Они приехали в Севилью вскоре после полудня и осмотрели с десяток банков, прежде чем выбрать один из них. Он находился в маленьком переулке, где движение было не очень оживленным, неподалеку от фабрики, пользовавшейся его услугами. Казалось, все складывалось замечательно, беспокоил лишь новый шофер. - И это все, что тебя тревожит? - спросил Феликс. - Нет. - Что же еще? На это было трудно ответить. - Считай, это предчувствие, - он попытался произнести это небрежно, словно подтрунивая над собой. Феликс воспринял это всерьез. - Может, тогда лучше отменить? - Только из-за того, что я сегодня дергаюсь, как старая прачка? Нет, amigo. Все пойдет как по маслу. Вначале так оно и было. В банке находилось с полдюжины клиентов, и Феликс держал их под прицелом, пока Хайме выгребал из касс деньги. Как по маслу. Когда они уже уходили, направляясь к машине, Хайме крикнул: - Помните, amigos, эти деньги пойдут на правое дело. А на улице все пошло кувырком. Повсюду была полиция. Шофер стоял на коленях на тротуаре, у его виска полицейский держал пистолет. - Бросайте оружие, - крикнул один из сыщиков, увидев Хайме и Феликса. Застыв на какую-то долю секунды, Хайме поднял свой пистолет. 41 Переоборудованный "Боинг-727" пролетал над Гранд-Каньоном на высоте тридцать пять тысяч футов. День был долгим и изнурительным. "И это еще не все", - подумала Миган. Она летела в Калифорнию, чтобы подписать бумаги, в соответствии с которыми "Скотт индастриз" получала миллион акров леса к северу от Сан-Франциско. Ей удалось заключить очень выгодную сделку. "Сами виноваты, - думала Миган. - Не надо было пытаться надуть меня. Держу пари, им впервые пришлось иметь дело с бухгалтером из цистерцианского монастыря". Она вслух рассмеялась. К ней подошел стюард. - Вам что-нибудь нужно, мисс Скотт? На полке она увидела пачку газет и журналов. Она была так занята работой, что у нее не оставалось времени на чтение. - Дайте мне, пожалуйста, посмотреть "Нью-Йорк таймс". Ей сразу же бросилась в глаза помещенная на первой полосе статья. Тут же была напечатана фотография Хайме Миро. Ниже было написано: "Вчера днем в Севилье во время попытки ограбления банка был ранен и схвачен полицией Хайме Миро, один из лидеров ЕТА - радикального баскского сепаратистского движения в Испании. При захвате был убит еще один из террористов, Феликс Карпио. Миро разыскивался испанскими властями..." Прочитав статью до конца, Миган долгое время сидела неподвижно, вспоминая прошлое. Оно представало перед ней как давний сон, туманный и реальный, заснятый сквозь пелену времени. "Борьба скоро закончится. Мы добьемся своего, потому что нас поддерживает народ... Но я бы очень хотел, чтобы ты дождалась меня..." Давным-давно она читала о народе, верившем в то, что человек, однажды спасший чью-то жизнь, был за нее в ответе. Она спасла Хайме дважды: в замке и в сквере. "Черта с два я допущу, чтобы они сейчас убили его". Подняв трубку стоявшего рядом с ней телефона, она сказала пилоту: - Поворачивайте самолет. Мы возвращаемся в Нью-Йорк. В аэропорту "Ла Гуардия" ее ждал лимузин. В два часа ночи она уже была в своем офисе. Там ее встретил Лоуренс Грэй-младший. Его отец, много лет проработавший адвокатом компании, ушел на пенсию. Сын был так же умен и честолюбив. - Что вы знаете о Хайме Миро? - без предисловий начала Миган. Ответ последовал незамедлительно: - Это - баскский террорист, главарь ЕТА. Кажется, день-два назад я читал, что его поймали. - Совершенно верно. Правительство собирается предать его суду. Я хочу, чтобы там был наш человек. Кто считается лучшим в стране судебным адвокатом? - Кэртис Хэйман, на мой взгляд. - Нет. Он слишком порядочен. Нам нужен какой-нибудь "громила". Она на минуту задумалась. - Свяжитесь с Майком Роузеном. - Он задействован на сто лет вперед, Миган. - Так освободите его. Мне надо, чтобы он был на суде в Мадриде. Он нахмурился. - Мы не имеем права вмешиваться во внутреннюю политику Испании. - Нет, имеем. Подзащитный - наш друг. Он внимательно посмотрел на нее. - Можно задать вам личный вопрос? - Нет. Займитесь делом. - Я сделаю все возможное. - Ларри... - Да? - И невозможное тоже. В ее голосе прозвучала твердость. Через двадцать минут Лоуренс Грэй-младший вновь вошел в кабинет Миган. - Я дозвонился до Майка Роузена. Кажется, я разбудил его. Он хочет поговорить с вами. Миган взяла трубку. - Мистер Роузен? Рада вас слышать. У нас еще не было случая познакомиться, но мне кажется, мы сможем стать очень хорошими друзьями. Многие подают в суд на "Скотт индастриз" в надежде что-то выгадать для себя, и мне нужен человек, который бы занялся всеми этими исками. Ваше имя звучит чаще других. Разумеется, я готова заплатить вам солидный гонорар... - Мисс Скотт.. - Да? - Я ничего не имею против маленьких сюрпризов, но вы просто ошарашили меня. - Не понимаю. - Тогда позвольте, я объясню вам юридическим языком. Не вешайте мне лапшу на уши. Сейчас два часа ночи. А в два часа ночи не звонят лишь для того, чтобы предложить работу. - Мистер Роузен... - Майк. Мы же собирались стать хорошими друзьями. А друзья должны доверять друг другу. Ларри сказал, вы хотите, чтобы я отправился в Испанию выручать какого-то баскского террориста, попавшего в лапы полиции. - Он не террорист... - начала было Миган, но тут же осеклась. - Да. - А почему вас это волнует? Он что, подал в суд на "Скотт индастриз" за то, что его пистолет дал осечку? - Он... - Извините, мой друг, но я не смогу вам помочь. У меня настолько плотный график, что уже полгода нет времени принять ванну. Но я могу порекомендовать вам нескольких адвокатов... "Нет, - подумала Миган. - Хайме Миро нуждается в тебе". Ее неожиданно охватило чувство безнадежности. Испания представлялась каким-то другим миром в другом времени. - Не надо, - устало произнесла она. - Это - сугубо личное. Простите меня за такую навязчивость. - Что ж! Это свойственно людям вашего ранга. Однако сугубо личное - это совсем другое дело, Миган. Честно говоря, я просто сгораю от любопытства узнать, почему глава "Скотт индастриз" так заинтересована спасти какого-то испанского террориста. Может, пообедаем завтра вместе? У вас есть время? Она твердо решила добиться своего во что бы то ни стало. - Конечно. - Тогда в "Ле Сирк" в час дня? Миган воспрянула духом. - Отлично. - Заказывайте столик, но должен вас кое о чем предупредить. - О чем же? - У меня очень любопытная жена. Они встретились в "Ле Сирк", и, когда Сирио усадил их за столик, Майк Роузен сказал: - Вы в жизни лучше, чем на фотографиях. Наверняка все вам об этом говорят. Он был маленького роста и одет весьма небрежно, но его голова работала очень четко, а взгляд отличался необыкновенной проницательностью. - Вы возбудили во мне любопытство, - сказал Майк Роузен. - Так зачем вам нужен этот Хайме Миро? Много можно было рассказать. Очень многое. Но Миган лишь ответила: - Он - мой друг. И я не хочу, чтобы он умер. Роузен подался вперед. - Сегодня утром я просмотрел, что пишут о нем в газетах. Правительству Хуана Карлоса мало его просто казнить. Ему предъявлено столько обвинений, что можно охрипнуть от одного из перечисления. Он следил за выражением лица Миган. - Простите, но я должен быть с вами откровенен. Миро был очень занятой человек. Он грабил банки, взрывал машины, убивал людей... - Он не убийца, он - патриот. Он борется за свои права. - Хорошо-хорошо. Я тоже люблю таких героев. Что вы хотите от меня? - Спасите его. - Миган, мы такие хорошие друзья, что я скажу вам всю правду. Сам Иисус Христос не смог бы спасти его. Вы ждете чуда, которое... - Я верю в чудеса. Вы мне поможете? Он внимательно посмотрел на нее. - Чем черт не шутит. Друзья для этого и существуют. Вы пробовали паштет? Я слышал, его здесь делают по-еврейски. В полученном из Мадрида по факсу сообщении говорилось: "Переговорил с полудюжиной ведущих европейских адвокатов. Они отказываются защищать Миро. Пытался добиться разрешения выступать в суде. Суд отклонил мою просьбу. Был бы рад сотворить для вас чудо, но Иисус еще не воскрес. Возвращаюсь домой. За вами обед. Майк". Суд был назначен на семнадцатое сентября. - Отмените все мои встречи, - сказала Миган своему секретарю. - Я вылетаю по делам в Мадрид. - Сколько вы там пробудете? - Не знаю. Миган обдумывала свой план в самолете, летевшем над Атлантикой. "Должен же быть какой-то выход, - думала она. - У меня есть деньги и власть. Надо действовать через премьер-министра. Я должна встретиться с ним до начала суда. Потом будет слишком поздно". Встреча Миган с премьер-министром Леопольдо Мартинесом состоялась через двадцать четыре часа после ее прибытия в Мадрид. Он пригласил ее на обед во дворец Монклоа. - Благодарю вас, что вы так быстро нашли время встретиться со мной, - сказала Миган. - Я понимаю, что вы очень заняты. Он сделал протестующий жест. - Ну что вы, мисс Скотт. Для меня большая честь, когда глава такой крупной компании, как "Скотт индастриз", прилетает в нашу страну для встречи со мной. Скажите, чем я могу быть вам полезен. - Это я приехала сюда, чтобы быть полезной вам, - ответила Миган. - Я подумала о том, что, имея в Испании всего несколько предприятий, мы далеко не в полной мере используем потенциал вашей страны. Он уже слушал внимательнее, в его глазах светился интерес. - Продолжайте. - "Скотт индастриз" рассматривает перспективу строительства крупного электронного завода. Там будет занято около полутора тысяч человек. Если он оправдает наши надежды, мы откроем филиалы. - Но вы еще не приняли решение, в какой стране будет построен ваш завод? - Именно так. Лично я склоняюсь к Испании, но, откровенно говоря, ваше превосходительство, некоторые мои эксперты недовольны тем, как у вас обстоят дела с соблюдением гражданских прав. - Правда? - Да. Они считают, что вы слишком жестоки по отношению к тем, кто выступает против внутренней политики государства. - Вы можете назвать какие-нибудь конкретные примеры? - Да, могу. Например, Хайме Миро. Он уставился на нее. - Понятно. То есть, если бы мы проявили к Хайме Миро снисходительность, то за это получили бы электронный завод и... - И многое другое, - заверила его Миган. - Везде, где мы открываем наши заводы, повышается уровень жизни. - Боюсь, здесь есть небольшая загвоздка, - нахмурившись, сказал премьер-министр. - Какая же? Мы можем обо всем договориться. - Есть вещи, не подлежащие обсуждению, мисс Скотт. Мы не торгуем честью Испании. Не пытайтесь купить нас или угрожать нам. - Поверьте, я не... - Вы приехали облагодетельствовать нас и рассчитываете, что мы будем манипулировать правосудием в угоду вам? Подумайте хорошенько, мисс Скотт. Мы не нуждаемся в ваших заводах. "Я все испортила", - с отчаянием подумала Миган. Суд, длившийся шесть недель, проходил в закрытом для публики, тщательно охраняемом помещении. Все это время Миган была в Мадриде, следя за ежедневными сообщениями в газетах. Время от времени ей звонил Майк Роузен. - Я понимаю, каково вам там, мой друг. Мне кажется, вам лучше вернуться домой. - Не могу, Майк. Она попыталась увидеться с Хайме. "Никаких посетителей". В последний день процесса Миган стояла в толпе возле здания суда. На улицу высыпали репортеры, и Миган остановила одного из них. - Что случилось? - Его признали виновным по всем пунктам. Он приговорен к гарроте. 42 В день казни Хайме Миро уже в пять часов утра у стен центральной мадридской тюрьмы начали собираться люди. Установленные гражданской гвардией заграждения не давали растущей толпе перейти широкую улицу и приблизиться к главному входу тюрьмы. Железные ворота тюрьмы были блокированы вооруженными солдатами и танками. В тюрьме, в кабинете начальника Гомеса де ла Фуенте, проходило экстренное совещание. На нем присутствовали премьер-министр Леопольдо Мартинес, новый глава ГОЕ Алонсо Себастьян, заместители начальника тюрьмы Хуанито Молинас и Педрос Арранго. Гомес де ла Фуенте был крепкий мужчина средних лет с мрачным лицом, самоотверженно посвятивший свою жизнь перевоспитанию негодяев, которых правительство передавало на его попечение. Молинас и Арранго, его верные помощники, прослужили с де ла Фуенте вот уже двадцать лет. Говорил премьер-министр Мартинес: - Я бы хотел знать, какие вами приняты меры для обеспечения порядка во время казни Хайме Миро. - Мы готовы к любой неожиданности, ваше превосходительство, - ответил начальник тюрьмы де ла Фуенте. - Как вы уже успели заметить по прибытии, вокруг тюрьмы расположена целая рота вооруженных солдат. И чтобы прорваться в здание, понадобится армия. - А в самой тюрьме? - Приняты еще более строгие меры предосторожности. Хайме Миро содержится в камере в двойной системой безопасности на втором этаже. Всех остальных заключенных с этого этажа временно убрали. Двое охранников стоят перед камерой и еще двое - в разных концах тюремного блока. Я распорядился, чтобы все заключенные оставались в камерах до окончания казни. - Во сколько она состоится? - В полдень, ваше превосходительство. Я перенес обед на час дня, чтобы у нас было достаточно времени убрать тело Миро. - Куда вы планируете его отвезти? - Я полностью согласен с тем, что вы предложили, ваше превосходительство. Его захоронение в Испании может поставить правительство в неловкое положение, если баски превратят его могилу в нечто вроде святыни. Мы связались с его теткой во Франции. Она живет в небольшой деревушке, неподалеку от Байонны. Она согласна похоронить его там. Премьер-министр встал. - Замечательно. - И со вздохом добавил: - Все же я думаю, что его лучше было бы повесить на площади у всех на виду. - Конечно, ваше превосходительство. Но в этом случае я бы уже не мог гарантировать вам порядок. - Возможно, вы правы. Не стоит создавать лишний повод для волнений. Казнь с помощью гарроты медленнее и мучительнее. И если кто-то и заслуживает гарроты, так это Хайме Миро. - Простите, ваше превосходительство, - сказал начальник тюрьмы. - Но, насколько я понимаю, судейская коллегия собирается рассмотреть последнюю апелляцию, представленную защитниками Миро. Если она пройдет, как мне?.. - Не пройдет, - прервал его премьер-министр. - Казнь состоится в назначенное время. Совещание было окончено. В половине восьмого утра к воротам тюрьмы подъехал фургон с хлебом. - Хлеб привезли. Один из дежуривших у ворот охранников, заглянув в машину, посмотрел на шофера. - Ты что, новенький? - Да. - А где Хулио? - Он заболел и слег. - Отдыхал бы и ты, amigo. - Что? - Сегодня утром никаких поставок. Приезжай днем. - Но ведь каждое утро... - Никого и ничего не пропускаем, пока кое-что не отправим. А теперь - задний ход, разворачивайся и катись отсюда, пока мои ребята не рассердились. Шофер обвел глазами уставившихся на него вооруженных солдат. - Ну что ж. Понятно. Они наблюдали, как грузовик развернулся и укатил по улице. Командир поста доложил о случившемся начальнику тюрьмы. Когда навели справки, выяснилось, что прежний водитель был в больнице, пострадав в дорожной аварии. В восемь утра на улице напротив тюрьмы взорвалась машина, в результате чего было ранено с полдюжины человек. В обычной ситуации охранники, оставив свои посты, попытались бы разобраться в происшествии и помочь раненым. Но у них был строжайший приказ. Они оставались на своих местах, а случившимся занялась гражданская гвардия. Об инциденте было немедленно доложено начальнику тюрьмы. - Они могут пойти на что угодно, - ответил он. - Будьте готовы ко всему. В 9.15 утра над территорией тюрьмы появился вертолет. С обеих сторон на нем было написано "Ла Пренса" - название самой известной ежедневной испанской газеты. На крыше тюрьмы были установлены два зенитных орудия. Дежурный лейтенант, взмахнув флажком, дал пилоту предупредительный знак. Вертолет продолжал кружить. Офицер взял полевую рацию. - Господин начальник, над нами вертолет. - Есть какие-нибудь опознавательные знаки? - Нам нем написано "Ла Пренса", но краска выглядит свежей. - Сделайте предупредительный залп. Если не подействует - сбивайте. - Слушаюсь. Он кивнул стрелку. - Пальни рядом. Снаряд пролетел в пяти ярдах от вертолета. Им было видно испуганное лицо пилота. Артиллерист перезарядил орудие. Вертолет резко взмыл ввысь и исчез в мадридском небе. "Какого черта они еще придумают?" - подумал лейтенант. В одиннадцать часов утра в комнату для посетителей тюрьмы вошла Миган Скотт. Она выглядела бледной и осунувшейся. - Мне нужно встретиться с начальником тюрьмы Гомесом де ла Фуенте. - У вас назначена встреча? - Нет, но... - Простите, но сегодня утром начальник никого не принимает. Если вы позвоните ему днем... - Скажите ему, что это Миган Скотт. Он посмотрел на нее внимательнее. "Так это и есть та богатая американка, которая пытается освободить Хайме Миро. Я был бы не прочь позабавиться с ней пару ночей". - Я сообщу о вас начальнику. Через пять минут Миган уже сидела в кабинете де ла Фуенте. С ним было еще с полдюжины человек из тюремного начальства. - Чем могу быть вам полезен, мисс Скотт? - Я бы хотела встретиться с Хайме Миро. Начальник тюрьмы вздохнул. - Боюсь, что это невозможно. - Но я... - Мисс Скотт, нам всем хорошо известно, кто вы. Уверяю вас, мы все были бы рады помочь вам, если бы могли, - с улыбкой сказал он. - Мы, испанцы, очень отзывчивый народ. К тому же мы сентиментальны, и время от времени мы не против закрыть глаза на некоторые правила и установки. Но, - тут улыбка исчезла с его лица, - не сегодня, мисс Скотт. Сегодня - особенный день. У нас ушли годы, чтобы поймать человека, с которым вы хотите встретиться. Так что сегодня - день, когда мы обязаны следовать всем правилам. Хайме Миро теперь встретится только с Богом, если у него он есть. Миган подавленно смотрела на начальника тюрьмы. - Но можно... можно мне хоть взглянуть на него? Один из заместителей, тронутый страданием, написанным на ее лице, хотел было что-то сказать, но сдержался. - К сожалению, нет, - ответил де ла Фуенте. - Можно я напишу ему несколько слов? - произнесла она сдавленным голосом. - Стоит ли вам писать покойнику? - Он посмотрел на часы. - Ему осталось жить меньше часа. - Но ведь он подал апелляцию. Разве она не будет рассмотрена судейской коллегией? - Они проголосовали против. Мне сообщили об их решении пятнадцать минут назад. Миро отказано в обжаловании приговора. Казнь состоится. А теперь, с вашего позволения... Он поднялся, все встали. Обведя глазами комнату, Миган посмотрела на холодные беспощадные лица и содрогнулась. - Да простит вас Господь, - сказала она. Они молча смотрели, как она поспешно вышла из комнаты. За десять минут до полудня дверь камеры Хайме Миро открылась, и в нее вошли начальник тюрьмы Гомес де ла Фуенте в сопровождении двух своих помощников Молинаса, Арранго и врача Мигель Анунсьон. В коридоре стояли четыре вооруженных охранника. - Пора, - сказал начальник тюрьмы. Хайме поднялся со своей койки. Он был в наручниках, его ноги были закованы в кандалы. - Я надеялся, вы задержитесь. Он держался с таким достоинством, что де ла Фуенте невольно восхищался им. "В другое время и при других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями", - подумал он. Тяжело переставляя закованные в кандалы ноги, Хайме вышел в пустынный коридор. По обе стороны от него встали охранники и Молинас с Арранго. - Меня ждет гаррота? - спросил Хайме. Начальник тюрьмы кивнул. - Гаррота. Невероятно мучительная, бесчеловечно жестокая смерть. Хорошо, что казнь состоится в изолированном помещении, а не на виду у людей и прессы. Процессия двинулась по коридору. Было слышно, как на улице толпа скандировала: "Хайме!.. Хайме!.. Хайме!.." Тысячный хор голосов звучал все громче и громче. - Они взывают к тебе, - сказал Педрос Арранго. - Нет. Они взывают к себе. Они взывают к свободе. Завтра появится другое имя. Пусть я умру, но неизбежно придет кто-то другой. Миновав две автоматические системы безопасности, они подошли к расположенному в конце коридора небольшому помещению с зеленой железной дверью. Из-за угла появился священник в черной сутане. - Слава Богу, успел. Я пришел совершить последний обряд. Когда он направился к Миро, два охранника преградили ему путь. - Простите, отец, - сказал начальник тюрьмы. - Никому не разрешается приближаться к нему. - Но я... - Если вы хотите отпустить ему грехи, вам придется сделать это через закрытую дверь. Отойдите, пожалуйста. Один из охранников открыл зеленую дверь. Внутри, возле привинченного к полу стула с толстыми ремнями для рук, стоял человек огромного роста, с лицом, наполовину скрытым под маской. В руках он держал гарроту. Начальник тюрьмы кивнул Молинасу, Арранго, врачу, и они зашли в комнату вслед за Хайме. Охранники остались в коридоре. Зеленую дверь закрыли на засовы. Молинас и Арранго подвели Хайме к стулу. Они сняли с него наручники и пристегнули его к сиденью, затянув на его руках толстые ремни. Доктор Анунсьон и начальник тюрьмы де ла Фуенте наблюдали за этим. Сквозь запертую тяжелую дверь было едва слышно монотонное бормотание священника. Посмотрев на Хайме, де ла Фуенте пожал плечами. - Это не столь важно. Бог все равно поймет, что он говорит. Сзади к Хайме подошел великан с гарротой в руках. - Хотите, чтобы вам закрыли лицо? - спросил Гомес де ла Фуенте. - Нет. Взглянув на великана, начальник тюрьмы кивнул. Подняв гарроту, палач наклонился над Хайме. Стоявшим за дверью охранникам были слышны крики толпы на улице. - Знаешь, - тихо сказал один из них, - я бы очень хотел сейчас быть там на улице с ними. Через пять минут зеленая дверь открылась. - Принесите мешок для тела, - сказал доктор Анунсьон. В соответствии с инструкцией тело Хайме Миро было тайно вынесено с черного хода тюрьмы. Мешок бросили в кузов ничем не приметного фургона. Но как только он выехал за территорию тюрьмы, толпа, словно притягиваемая каким-то волшебным магнитом, подалась вперед. - Хайме!.. Хайме!.. Но крики стали уже приглушеннее. Мужчины и женщины плакали, а их дети с удивлением смотрели, не понимая, что происходит. Проехав сквозь толпу, фургон наконец выехал на шоссе. - Боже мой, - проговорил шофер. - Просто какое-то наваждение. В этом парне, должно быть, что-то было. - М-да. И тысячи людей это тоже понимали. В два часа пополудни того же дня начальник тюрьмы Гомес де ла Фуенте и два его помощника Хуанито Молинас и Педрос Арранго вошли в кабинет премьер-министра Мартинеса. - Хочу поздравить вас, - сказал премьер-министр. - Казнь прошла удачно. - Господин премьер-министр, мы пришли не для того, чтобы принимать ваши поздравления, - сказал начальник тюрьмы. - Мы подаем в отставку. Мартинес в изумлении уставился на них. - Я... Я не понимаю. В чем?.. - Это вопрос гуманности, ваше превосходительство. Мы только что смотрели, как умирал человек. Возможно, он и заслужил смерть. Но не такую. Это... это бесчеловечно. Я больше не хочу принимать в этом участие. И мои коллеги испытывают те же чувства. - Может, вам стоит еще подумать? Ваши пенсии... - Мы должны считаться с нашей совестью. Начальник тюрьмы де ла Фуенте протянул премьер-министру три листка бумаги. - Вот наши заявления об отставке. Поздно вечером того же дня фургон пересек французскую границу и направился к деревушке Бидаш неподалеку от Байонны. Он остановился возле опрятного деревенского домика. - Приехали. Давай выгружать тело, пока оно не начало смердеть. Дверь открыла женщина лет пятидесяти. - Привезли? - Да, мадам. Куда вам это... его положить? - В гостиную, пожалуйста. - Хорошо, мадам. Я бы не стал долго тянуть с захоронением. Понимаете, о чем я? Она смотрела, как двое мужчин внесли мешок и положили на пол. - Спасибо. - Не за что. Она немного постояла, глядя на отъезжавший фургон. Из соседней комнаты вышла еще одна женщина. Подбежав к мешку, она торопливо расстегнула его. На них с улыбкой смотрел Хайме Миро. - А знаете, - сказал он, - от этой гарроты моей шее действительно не поздоровилось бы. - Что будем пить, красное вино или белое? - спросила Миган. 43 Бывший начальник тюрьмы Гомес де ла Фуенте, его бывшие помощники Молинас и Арранго, доктор Анунсьон, великан-палач, уже без маски, сидели в зале ожидания мадридского аэропорта "Барахас". - Я все же думаю, что вы зря не хотите лететь со мной в Коста-Рику, - сказал де ла Фуенте. - С этими пятью миллионами долларов вы могли бы купить целый остров. Молинас покачал головой. - Мы с Арранго хотим в Швейцарию. Мне надоело солнце. Там мы займемся молоденькими лыжницами. - И я тоже, - отозвался великан. Они посмотрели на Мигеля Анунсьона. - Ну а вы, доктор? - Я - в Бангладеш. - Куда? - Да-да. На эти деньги я открою там больницу. Знаете, я давно думал об этом, еще до того, как принял предложение Миган Скотт. И я рассудил так: если я могу спасти жизнь многим невинным людям, оставив в живых одного террориста, то это - хорошая сделка. Кроме того, должен вам признаться, мне нравился Хайме Миро. 44 Все лето во Франции стояла замечательная погода и фермеры не могли нарадоваться богатому урожаю. "Было бы так каждый год, - думал Рубио Арсано. - Но год был удачным не только поэтому". Сначала - свадьба, а затем - год назад - у них родились близнецы. "Трудно даже представить, что можно быть таким счастливым". Начинался дождь. Развернув трактор, Рубио поехал к сараю. Он думал о своих близнецах. Мальчик рос здоровым и крепким. А его сестренка! Ну просто маленькая разбойница. "Ох и доставит же она своему парню хлопот, - Рубио улыбнулся своим мыслям. - Вся в мать". Поставив трактор в сарай, он направился к дому, чувствуя на лице холодные капли дождя. Открыв дверь, он вошел в дом. - Ты как раз вовремя, - улыбнулась ему Лючия. - Обед готов. Преподобная мать Бетина проснулась с предчувствием того, что должно произойти какое-то чудо. "Конечно, - думала она, - произошло уже довольно много хороших событий". Цистерцианский монастырь был уже давно открыт вновь и находился под покровительством короля Хуана Карлоса. Сестра Грасиела и все монахини, увезенные в Мадрид, благополучно вернулись в монастырь, где ничто не мешало им вновь погрузиться в блаженное одиночество и безмолвие. Вскоре после завтрака мать-настоятельница вошла в свой кабинет и застыла в изумлении. На ее столе ослепительно сверкал золотой крест. Это было воспринято как чудо. ПОСЛЕСЛОВИЕ Мадрид попытался выторговать мир в обмен на предоставление баскам частичной автономии, официально разрешив им иметь свой флаг, свой язык и баскское управление полиции. ЕТА ответила убийством Константина Ортина Хиля, военного коменданта Мадрида, и позже - убийством Луиса Карреро Бланко - человека, избранного Франко своим преемником. Волна насилия нарастает. За трехлетний период от рук террористов ЕТА погибло более шестисот человек. Кровопролитие продолжается, и полиция отвечает на это с не меньшей жестокостью. Не так давно ЕТА пользовалась поддержкой двух с половиной миллионов басков, но нескончаемый терроризм лишил этой поддержки. В Бильбао, в самом сердце Страны Басков, сто тысяч человек приняли участие в демонстрации против ЕТА. Испанцы чувствуют, что пришло время жить в мире, время залечивать раны. ОПУС МУНДО стала еще более могущественной, чем прежде, но вряд ли найдутся желающие обсуждать это. Что же касается цистерцианских монастырей строгого послушания, то они существуют и по сей день. Всего их в мире пятьдесят четыре, семь из них находятся в Испании. Соблюдавшийся на протяжении веков ритуал вечного безмолвия и уединения остается неизменным.