ующий день, но
она так и не появилась. Очевидно, с ней что-то случилось. Поэтому я и
приехал к вам в надежде, что вы сумеете мне помочь. Кроме вас, мне не к кому
обратиться.
Супруги молчали. Бьюкенен не торопил их.
-- Нет, -- нарушила тишину Анита. Бьюкенен терпеливо ждал.
-- Мы ничего не знаем. -- Анита вздохнула. -- Только мы очень
беспокоимся за нее, уж больно странно она себя ведет.
-- Странно?
-- Уже девять месяцев, как от нее ни слуху ни духу. Раньше если она
куда и ехала, то звонила домой по крайней мере раз в неделю. Правда, она
предупредила, что ее какое-то время не будет. Но не девять же месяцев?
-- Где она работала?
Педро и Анита смущенно переглянулись.
-- Вы не знаете?
-- Она была как-то связана со службой безопасности.
-- Государственной?
-- Нет, частной. У нее было собственное дело в Сан-Антонио. Но это все,
что нам известно. Хуана не любила рассказывать о работе. Говорила, что не
хочет злоупотреблять доверием клиентов.
"Молодец, -- подумал Бьюкенен, -- сразу видно профессионала".
-- Понятно, -- сказал он. -- Значит, целых девять месяцев от нее нет
вестей. Затем вдруг одни за другим появляются несколько "старых
друзей" и спрашивают, где ее найти...
Внезапно Бьюкенен заметил, что отношение хозяев к нему резко
изменилось. В темных глазах мексиканцев вновь вспыхнуло недоверие. Его слова
о других людях, которые разыскивали Хуану, заставили их насторожиться.
Однако Бьюкенена беспокоило нечто другое. Он совсем забыл об
осторожности. Если враги настолько нетерпеливы, что посылают трех человек
выведать у родителей о судьбе Хуаны, от них можно ждать чего угодно. Что,
если?..
-- Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашей уборной?
Педро подозрительно поглядел на него и нехотя кивнул:
-- Прямо по коридору, первая дверь налево.
-- Благодарю вас.
Бьюкенен поднялся со своего места и направился в указанном направлении.
Войдя в чистую белую уборную, он спустил воду в унитазе и вымыл руки.
Он оставил кран открытым. Тихо подошел к аптечке, отыскал пилочку для
ногтей и, пользуясь ею как отверткой, открутил винты на крышке выключателя.
Стараясь не задеть провода, он осторожно снял выключатель и стал внимательно
рассматривать углубление в стене уборной.
То, что он увидел, еще больше усилило слабость и ощущение тошноты,
вызванное головной болью: миниатюрный микрофон с передатчиком. В таком месте
большинство людей чувствуют себя в безопасности и меньше всего ожидают, что
их подслушивают. Поскольку мать Хуаны постоянно наводила в уборной чистоту,
"жучок" можно было засунуть только под выключатель. Профессиональная
работа. Вероятно, телефоны тоже прослушиваются.
"О'кей, -- подумал Бьюкенен. -- Что и требовалось доказать".
Он закрыл кран, надеясь, что звук льющейся воды перекрыл шум от возни с
выключателем, и вернулся в гостиную, где родители Хуаны шепотом обсуждали
его появление.
-- Педро, я прошу меня извинить.
-- За что?
-- Когда я мыл руки, то, наверное, слишком сильно нажал на кран.
Похоже, он сломался. Мне очень жаль, что так получилось...
Педро нахмурился. Он встал и с выпяченной грудью, тяжело ступая,
направился в коридор.
Бьюкенен обогнал Педро и приложил палец к губам, желая, чтобы тот не
задавал лишних вопросов. Но, увидев, что отец Хуаны его не понял и
собирается немедленно выяснить, что происходит, он крепко зажал ему рот и
еле слышно прошептал:
-- Молчите.
Педро, казалось, остолбенел.
-- Дом прослушивается.
Мексиканец ничего не понял. Он попытался освободиться от закрывавшей
ему рот ладони, но Бьюкенен левой рукой обхватил его затылок и подтолкнул к
двери уборной. Войдя внутрь, он подвел Педро к месту, откуда только что
извлек выключатель. Отец Хуаны занимается ремонтом автомобилей и, конечно,
разбирается в электричестве. Одного взгляда для него должно быть достаточно,
чтобы понять: маленькое приспособление позади выключателя не что иное, как
миниатюрное подслушивающее устройство.
Глаза Педро расширились.
-- Видите? -- беззвучно спросил Бьюкенен. Тот понимающе кивнул.
Бьюкенен отпустил мексиканца.
Педро брезгливо вытер губы и, бросив на него сердитый взгляд, включил
воду в раковине.
-- Все в порядке. Нужно было полегче жать на кран.
-- Ну слава Богу. А то я думал, что он сломался. Заметив в кармане у
Педро несколько карандашей и
блокнот, Бьюкенен быстро достал блокнот и вывел на первой странице:
"Мы не можем говорить в доме. Назовите место встречи".
Отец Хуаны прочел записку и, нахмурившись, написал: "Завтра в
семь утра. В моей мастерской. 1217, Лома-авеню".
-- Я вам не верю, -- внезапно угрожающе произнес мексиканец.
-- Что? -- в первое мгновение Бьюкенену показалось, что он ослышался.
Потом сообразил: Педро делает это нарочно.
-- Уходите из моего дома!
-- Но...
-- Убирайтесь! -- отец Хуаны схватил его за руку и поволок к выходу. --
Вам что, по-другому объяснить? Вон отсюда!
-- Педро! -- Анита выбежала в коридор. -- Что ты делаешь? Может быть,
он хочет нам помочь.
-- Вон! -- Педро подтолкнул гостя к двери. Бьюкенен сделал вид, что
сопротивляется.
-- Но почему? Что я такого сделал? Две минуты назад мы говорили о том,
как помочь Хуане, а сейчас вы ни с того ни с сего...
-- Что-то мне в вас не нравится, -- кричал Педро. -- Слишком складно
говорите. На самом деле вы заодно с теми парнями, что приходили раньше.
Зачем я вообще стал с вами разговаривать! Убирайтесь! Сию же секунду. А не
то я вызову полицию!
Педро щелкнул замком и распахнул дверь.
-- Вы сделали большую ошибку.
-- Нет, это вы сделали ошибку. И будет еще хуже, если еще раз сунетесь
в мой дом.
-- Черт возьми, если вам не нужна помощь...
-- Я сказал, убирайтесь! -- Педро вытолкал Бьюкенена за дверь.
-- Уберите руки!
Бьюкенен очутился на крыльце, чувствуя себя незащищенным в
предательском свете лампочки.
-- Педро! -- причитала Анита.
-- Я не знаю, где моя дочь, но если бы и знал, то никогда бы вам этого
не сказал! -- крикнул ему вслед Педро.
-- Тогда катитесь ко всем чертям!
6
-- Двигай сюда, приятель, да побыстрее, -- сказал в трубку телефона
Данкен Брэдли, прислушиваясь к доносившимся из дома звукам. -- Этот парень
чем-то сильно разозлил Мендеса. Старик решил, что он работает на нас. Сейчас
как раз вышвыривает его из дома.
-- Сейчас буду. Я всего в двух кварталах, -- ответил голос напарника.
-- Какая разница -- два квартала или две мили. -- Данкен не сводил глаз
с зеленоватого изображения на мониторе. -- Этот тип уже на улице и подходит
к машине. Похоже, тебе не успеть.
-- Говорю же тебе, я совсем близко. Видишь мои фары? Данкен взглянул на
другой экран.
-- Вижу.
-- Отлично. Когда он тронется с места, я буду ждать его на шоссе, --
сказал Такер. -- Ему и в голову не придет что-нибудь заподозрить.
-- Садится в машину, -- заметил Данкен.
-- Все в порядке. Я проверил номер, который ты мне дал.
-- Ну и как?
-- Я вышел на компьютерную сеть, где хранятся данные о владельцах
машин. "Таурус" принадлежит новоорлеанскому агентству по прокату
автомобилей.
-- Не слишком большой улов.
-- Это еще не все. Я связался с агентством. Сказал, что звоню из
полиции, по поводу аварии. Спросил, кто взял машину напрокат.
-- И?
-- Брендан Бьюкенен. Его имя стоит в договоре. Свет от машины Такера на
втором экране стал ярче. На переднем мониторе, в двух кварталах от фургона,
вспыхнули фары "тауруса". Объект тронулся с места и поехал вдоль
по улице.
Почти сразу же мимо фургона пронесся джип "чероки" Такера. Данкен
оторвал взгляд от экрана и, глядя через ветровое стекло, с улыбкой проводил
глазами удаляющиеся огоньки машины напарника.
-- Я же тебе сказал, -- услышал он голос Такера. -- Все в порядке. Я
его веду. Он ни о чем не подозревает.
-- Брендан Бьюкенен? -- задумчиво произнес Данкен. -- Откуда он взялся?
И какое отношение этот тип имеет к женщине?
-- Ребята в офисе как раз занимаются его проверкой. -- От джипа Такера
на экране остались две маленькие красные искорки. -- А я пока выясню, где он
остановился. Мы нанесем ему визит вежливости и выясним, что за парень этот
Брендан Бьюкенен.
7
Подслушивающее устройство такого типа требует, чтобы поблизости
находился приемник. В зависимости от мощности передатчика он может быть на
удалении целой мили. Однако, как показывает практика, из-за возможных помех
от электроприборов в соседних домах приемник ставят гораздо ближе к
источнику. Кроме того, человек, который следит за объектом, обычно ведет еще
и визуальное наблюдение. Таким образом, все говорит за то, что приемник
где-то рядом... возможно, в соседнем здании. Хотя вряд ли те, кто следит за
Мендесами, смогли найти дом для наблюдения в этом тихом ухоженном районе,
где живут довольно богатые люди... Скорее всего, слежка ведется из
автомобиля. Однако Бьюкенен не заметил ни одной машины поблизости от дома
Мендесов.
Обернувшись, он бросил взгляд на Педро, который стоял на крыльце и
хмуро смотрел ему вслед.
Отлично, Педро, мысленно улыбнулся Бьюкенен. Ты упустил свое призвание.
Тебе надо было стать актером.
Притворившись рассерженным, он бросился к "тауру-су". Обежал
вокруг машины и, незаметно оглядевшись по сторонам, увидел то, что искал:
темный силуэт фургона в двух кварталах от дома Мендесов. Он заметил его
только сейчас потому, что уличные фонари находились на большом удалении друг
от друга, а автомобиль стоял в тени деревьев. На этот раз Бьюкенену просто
повезло: на другом конце улицы показалась машина и на мгновение осветила
фургон фарами.
"По-моему, пора кое с кем познакомиться", -- подумал Бьюкенен,
заводя "таурус" и отъезжая от дома. Он прищурился, ослепленный ярким
светом приближающейся машины, потер ноющие виски.
Кто-то так хочет найти Хуану, что начинил весь дом подслушивающими
устройствами. Однако люди, которые следят за Мендесами, не уверены, что им
удастся засечь ее попытку связаться с родителями. Поэтому, потеряв терпение,
они посылают к ним своего человека, надеясь, что тот сумеет выведать, где
прячется Хуана. Безуспешно. Еще один визит. С тем же результатом. Тогда они
шлют третьего...
Но какой в этом смысл? Ведь яснее ясного, что появление трех
"старых друзей" за две недели вызовет у Мендесов подозрение. Но тогда
зачем им это нужно?
Все дело в том, понял Бьюкенен, что те, кто за ней охотится, хотят,
чтобы Хуана знала: за ее родителями следят и им угрожает опасность. Враги
надеются, что она не выдержит и обнаружит себя.
Теперь, после его появления, они могут занервничать и перейти к более
решительным действиям. Возможно, решат допросить Мендесов. Необходимо
предупредить Аниту и Педро об опасности.
"А как насчет меня? -- спросил себя Бьюкенен. -- Тот, кто ищет
Хуану, не преминет побеседовать с незнакомцем, который задает странные
вопросы".
Бьюкенен повернул за угол, затем сделал еще один поворот.
Машина сзади шла как привязанная. "Вот так-то", -- подумал
Бьюкенен.
8
Фолз-Черч, штат Вирджиния
Полковник выбрал мотель на окраине города и, позвонив из автомата,
заказал номер на чужое имя. В одиннадцать вечера, после того как он
обследовал комнату электронным сканером и убедился, что в ней нет
микрофонов, появились трое. На их мокрой одежде блестели капли промозглого
ноябрьского дождя, которым их встретил Вашингтон, стоило только рейсу из
Нового Орлеана приземлиться в столичном аэропорту.
Дорога утомила гостей. Даже капитан Уэллер, которая в обычной ситуации
казалась олицетворением сексуальности, выглядела усталой. Ее светлые волосы
намокли, блузка измялась. Она сняла куртку и, опустившись в кресло, скинула
туфли на высоких каблуках. Лица майора Патнэма и Алана осунулись, щеки были
красными от усталости и выпитого виски.
-- У вас кофе найдется? -- спросила блондинка.
-- Кофейник на подносе возле телефона, -- безжизненным голосом ответил
полковник. В отличие от гостей он выглядел по обыкновению свежим и
подтянутым. Желая произвести на партнеров нужное впечатление, он побрился и
принял душ, одет был с особой тщательностью: безукоризненно отглаженные
серые брюки, белая накрахмаленная рубашка, новый с иголочки галстук в
красную полоску и голубая куртка с накладными карманами. Высокая поджарая
фигура и военная выправка сразу выдавали в нем
старого служаку.
-- Действительно. -- Капитан Уэллер посмотрела на кофейник. -- Я и не
заметила, когда вошла.
Полковник прищурился, точно хотел сказать, что капитан упустила из виду
не только кофейник.
Алан, который единственный среди собравшихся не имел отношения к армии,
ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу мятой рубашки. Потом наполнил
чашку кофе, передал ее блондинке, вернулся к подносу с кофейником и, налив
себе, стал маленькими глотками отхлебывать горячую дымящуюся жидкость.
Остальные с удивлением наблюдали за его действиями.
-- Зачем мы здесь собрались? Разве нельзя было подождать до завтра? Я
падаю с ног от усталости, да и дома меня заждались. Жена и дети не видели
меня уже...
-- Я не хотел терять время, -- прервал его излияния металлический голос
полковника. -- Мне надоело слышать отговорки, будто вы не хотите обсуждать
вопросы по телефону из-за того, что разговор якобы могут перехватить.
-- Послушайте, если бы нам дали портативную защиту от прослушивания, я
беседовал бы с вами по телефону о чем угодно. Но вы и сами знаете,
полковник: обжегшись на молоке, дуешь на воду. Это такой случай, когда лучше
избегать ненужного риска.
-- Полностью с вами согласен. -- Полковник расправил плечи. Струи дождя
молотили по стеклу, отчего неуютная комната становилась еще мрачнее. --
Поэтому я и приказал вам прибыть немедленно. И сейчас вы здесь, а не в
постели с женой.
Лицо Алана приняло жесткое выражение.
-- Приказали, полковник?
-- Я хочу знать, что происходит. -- Металлические нотки в голосе
полковника стали еще заметнее. -- Майор, я вас сегодня не узнаю, вы точно
воды в рот набрали.
-- Основное вам уже известно. -- Майор почесал затылок. -- Мы
договорились с Бьюкененом, что в девять ноль-ноль встретимся в его номере.
Однако, когда мы пришли, комната была заперта, и он не отвечал на стук. Мы
подождали, потом попросили горничную открыть дверь ее ключом. Сказали, что
нашего друга два дня назад выписали из больницы и, возможно, ему стало
плохо. На кровати лежала заполненная карта гостя... очевидно, он не хотел,
чтобы его стали разыскивать... рядом мы нашли вот эту записку для Алана.
Полковник взял протянутый ему листок и быстро пробежал глазами текст.
-- Значит, он говорит, что собирается исчезнуть и тем самым облегчить
нам задачу. Он становится невидимкой, и у журналистки из "Вашингтон
пост", если ей взбредет в голову снова приняться за статью, не будет никаких
доказательств.
-- Похоже, что так, -- подтвердил майор.
-- И что вы об этом думаете? -- нахмурился полковник.
-- Черт его знает, -- пожал плечами Патнэм. -- Ситуация вышла из-под
контроля. Возможно, Бьюкенен прав.
-- Стыдитесь, майор, вы что, забыли, что вы офицер американской армии?
Майор вытянулся с плохо скрытым негодованием.
-- Нет, сэр, разумеется, я этого не забыл.
-- Тогда почему мне приходится напоминать вам, что капитан Бьюкенен
находится в самовольной отлучке? Его поступок я расцениваю как дезертирство.
Мы не можем позволить нашим сотрудникам так халатно относиться к служебным
обязанностям, особенно когда им известно столько, сколько знает Бьюкенен.
Если они начнут выделывать все, что им заблагорассудится, начнется настоящий
хаос. Мне следовало повнимательнее следить за вашими действиями. Это задание
требует более высокой дисциплины, большего...
Теперь настала очередь Алана прервать длинную речь полковника:
-- Нет, это задание требует, чтобы все здесь присутствующие вспомнили,
что значит быть офицером американской армии. -- Он так резко поставил чашку,
что расплескал кофе по столу. -- Вот откуда все беды -- когда военные
берутся не за свое дело. Вы так долго изображаете гражданских, что уже не
видите разницы.
-- Говоря о "гражданских", вы имеете в виду ЦРУ?
-- Разумеется.
-- Если бы в ЦРУ знали свое дело, им и в голову бы не пришло обращаться
к нам за помощью, -- отрезал полковник. -- В восьмидесятых годах ваши люди
зациклились на "жучках" да спутниках и совсем забыли об оперативной
работе. После провалов в Иране, Ираке, в бывшем СССР... даже крах Советов
застал вас врасплох... вы поняли, что вам не обойтись без профессионалов, и
обратились к нам, чтобы прикрыть свои задницы.
-- О моей заднице можете не беспокоиться, -- возразил Алан. -- Я
никогда не был большим любителем технического шпионажа. Не моя вина, что...
-- Правда заключается в том, -- продолжал полковник, -- что, когда
"холодная война" закончилась, ваши люди сообразили, что останутся без
работы, если не найдут себе нового занятия. Но, как оказалось, борьба с
наркомафией -- дело опасное, а ваши ребята рисковать не хотели. Поэтому
предложили рисковать нам. Вы ничего не добились еще и потому, что получали
информацию у главных воротил в обмен на обещание их самих не трогать.
Конечно, неловко охотиться за людьми, с которыми поддерживаешь такие
любезные отношения. Вот вы и попросили нас взяться за торговцев наркотиками
так, чтобы они не догадались, кто их подставил.
-- Не забывайте, полковник: не мой, а ваш человек вдруг решил
превратиться в странствующего рыцаря и исчез неизвестно куда.
-- Капитану Бьюкенену не удалось бы незаметно исчезнуть, если бы ваши
люди как следует наблюдали за гостиницей.
-- За гостиницей наблюдали не мои люди. И раз уж зашел разговор...
Именно ваши люди завалили всю операцию. Солдаты ничего не смыслят в подобных
вещах...
-- Довольно, -- вспыхнул полковник. -- Ваше мнение меня больше не
интересует.
-- Но...
-- Я сказал, довольно. -- Полковник повернулся к майору с капитаном,
которые в оцепенении смотрели на участников внезапной перебранки. -- Что
предпринято в отношении Бьюкенена?
Блондинка откашлялась и сказала:
-- Я позвонила в компанию, которая выдала ему кредитную карточку,
назвалась его женой и сказала, что карточка украдена. Я думала, он купит
билет на самолет, но ошиблась. В компании сообщили, что некто, используя его
имя, взял напрокат машину в одном из новоорлеанских агентств.
-- Дальше? -- потребовал полковник.
-- Затем карточкой воспользовались, чтобы снять комнату в мотеле
Бомонта.
-- Впечатляюще, капитан. Полагаю, наши люди сейчас в Бомонте?
-- Да. Но Бьюкенена там нет.
-- Нет?
-- Оказалось, он остановился в мотеле всего на пару часов и в тот же
день уехал.
-- Что?
-- Возможно, он сильно спешит, -- предположила блондинка.
-- Куда?
Она покачала головой.
-- Похоже, Бьюкенен движется на запад. В компании обещали держать меня
в курсе.
-- Вы упустили одну маленькую деталь, -- вступил в разговор Алан.
Остальные молча уставились на него.
-- Когда Бьюкенен попытается вновь воспользоваться карточкой...
Компания ведь не только заморозит его кредит, но и сообщит в полицию.
Чудесно, не правда ли? Не хватало, чтобы в дело вмешалась полиция.
-- Черт, -- процедила сквозь зубы капитан Уэллер.
-- Хорошо, допустим, вам удастся выйти на него первыми, -- продолжил
Алан. -- Вы уже решили, что будете с ним делать? Может, посадите в одиночку?
Разве не ясно, что это не выход из создавшегося тупика? Почему бы просто не
оставить его в покое? А он сдержит свое обещание и исчезнет.
Капли дождя громко стучали по стеклу.
-- Вы сказали, Бьюкенен убежден, что мы пытались его устранить? --
спросил полковник.
-- Совершенно верно.
-- Его подозрения просто абсурдны. Надо быть настоящим параноиком,
чтобы такое придумать. Как в таком случае верить его обещаниям? Вдруг он
решит снова выплыть на поверхность? А что вы скажете по поводу журналистки?
Она обещала прекратить расследование, но где гарантия, что у нее не осталось
копий фотографий и документов?
-- Какое бы решение мы ни приняли, необходимо сделать это как можно
быстрее, -- напомнил майор. -- В Центральной Америке два десятка моих людей.
Все они ожидают, что я обеспечу им надежное прикрытие. Пока мы теряем время
на поиски Бьюкенена, там могут произойти любые неприятности. Ну что ему
стоило принять наше предложение и перейти на работу инструктором? Что
плохого в том, чтобы быть инструктором?
-- Потому что он не тот, кого вы хотите из него сделать, -- ответил
Алан.
Остальные молчали.
-- Правда, я и сам не знаю, кто он такой, -- добавил Алан после
короткой паузы.
9
На въезде в деловую часть Сан-Антонио преследователь несколько
поотстал. Однако когда они выехали на освещенные улицы города, Бьюкенену
удалось хорошо разглядеть джип "чероки" серого цвета -- подходящая
окраска для слежки, особенно ночью. Человек в джипе умело прятался за
другими машинами. Он ошибся только в первые две минуты преследования.
Но этого оказалось достаточно.
Бьюкенен подъехал к заправочной станции, залил полный бак и зашел
внутрь расплатиться. Выйдя на улицу, он сразу заметил серый джип,
припаркованный неподалеку от бензоколонки.
Бьюкенен сел в машину и, проехав совсем немного, остановился перед
маленьким торговым центром. Там же находился мексиканский ресторанчик, в
котором он наскоро перекусил мясом с бобами, запивая еду кока-колой и
незаметно поглядывая в окно, где в темном углу площадки стоял джип. Водитель
разговаривал по телефону.
От перченого мяса Бьюкенена бросило в жар. А может быть, лихорадило от
усталости. Боль в боку усилилась. Сейчас бы отдохнуть, подумал он и
проглотил еще три таблетки.
Закончив есть, он прошел через черный ход, обогнул здание торгового
центра и быстро направился к месту, где стоял джип.
Водитель разговаривал по телефону, не спуская глаз с двери ресторана, и
не заметил, как Бьюкенен приблизился к машине со стороны пассажира. Стоило
водителю положить трубку, как Бьюкенен открыл дверь и, оказавшись рядом с
ошеломленным преследователем, ткнул его в бок пистолетом.
Тот застонал от боли и неожиданности.
-- Имя!
Человек испуганно молчал.
Ствол пистолета уперся ему под ребра.
-- Я сказал, имя!
-- Фрэнк... Фрэнк Такер.
-- Ну что ж, давай прокатимся, Фрэнк. Тот, казалось, оцепенел от ужаса.
-- Заводи машину, Фрэнк, или я тебя убью. -- Угроза прозвучала
совершенно буднично.
Человек повиновался.
-- Хорошо, -- похвалил его Бьюкенен, -- а теперь вперед. Держись за
руль обеими руками.
Они проехали мимо "тауруса". Бьюкенен поставил машину перед
входом. Пока ресторан не закроется и стоянка не опустеет, никто не обратит
на нее внимания.
-- Что вы хотите? -- дрожащим голосом спросил водитель.
-- Ну, для начала... -- Свободной рукой Бьюкенен пошарил у него под
курткой. Его пальцы нащупали пустую кобуру. -- Где пистолет?
Испуганный взгляд Фрэнка указал на "бардачок". Бьюкенен открыл
крышку и достал увесистый "магнуми.
-- Еще?
-- У меня больше нет.
-- Возможно, ты и прав, Фрэнк. Я скоро это узнаю. Но если ты соврал, я
прострелю тебе правую коленную чашечку. Останешься инвалидом на всю
оставшуюся жизнь, к тому же она может оказаться гораздо короче, чем ты
думаешь. Развернись возле того хозяйственного магазина. Теперь назад, туда,
откуда мы приехали.
-- Послушайте, я не понимаю, что происходит. Возьмите все деньги, что у
меня есть, и...
-- Помолчи, Фрэнк. Я сказал, держи обе руки на руле, -- Бьюкенен снова
ткнул его пистолетом под ребра.
-- Что вы делаете! Если машину тряхнет, он может выстрелить.
-- Тогда постарайся, чтобы машину не тряхнуло, -- хладнокровно ответил
Бьюкенен. -- Откуда ты? Из полиции или частник?
-- Я не понимаю, о чем вы...
-- На кого ты работаешь?
-- Ни на кого.
-- Отлично, Фрэнк. Тебе пришло в голову поразвлечься, и ты решил за
мной последить.
-- Я не следил за вами. Я вас впервые вижу.
-- Конечно, Фрэнк. Случайная встреча двух незнакомых мужчин, и у обоих
по странному стечению обстоятельств оказались пистолеты. Не иначе, знамение
времени. -- Бьюкенен испытующе посмотрел ему в глаза. -- Ты не из полиции.
Они не работают без прикрытия. Может быть, просто бандит с большой дороги?
Тоже не похоже. Джип "чероки" не их стиль. Кто ты такой?
Вопрос остался без ответа.
-- Фрэнк, мне надоело разговаривать с самим собой. Если я найду у тебя
удостоверение частного детектива, то прострелю тебе оба колена. -- Бьюкенен
потянулся за бумажником водителя.
-- Ну хорошо, хорошо, я скажу. -- На дрожащей верхней губе Фрэнка
блестели капельки пота. -- Я частный детектив.
-- Вот мы наконец и познакомились. Где тебя учили, Фрэнк? Ну не молчи
же. Это невежливо. Где ты учился?
-- Я учился по ходу работы.
-- Это заметно. На практике и по фильмам. Послушай совет. Если на шоссе
мало машин, веди объект на удалении одного квартала. Не приближайся. Держи
одну скорость и будешь видеть его на каждом перекрестке. Но, самое главное,
выходи на улицу, по которой он движется, только когда ты его не видишь. Это
твоя первая ошибка. Вторая -- это то, что ты не закрыл двери. Мне было бы
труднее до тебя добраться. Третья: удобно тебе или нет, всегда держи оружие
в кобуре. Оттуда его можно быстро достать. От пистолета "в бардачке"
никакого толку, если противник уже сидит в машине и держит тебя на мушке.
Зазвонил телефон.
-- Спокойно, Фрэнк. Держи обе руки на руле. Телефонный звонок
повторился.
-- Ему придется подождать, -- сказал Бьюкенен. -- Впрочем, почему бы
нам с ним не побеседовать лично? Едем в Касл-Хиллз.
10
Лежа на своем импровизированном диване, Данкен Брэдли наблюдал за
экраном, который показывал увеличенное изображение улицы перед домом
Мендесов. Одновременно он прислушивался к тишине, установившейся в доме
почти сразу после отъезда Джефа Уокера. Жена начала ругать мужа за то, что
тот выгнал гостя, который хотел им помочь. Мендес посоветовал ей заткнуться,
сказав, что Уокер ничем не лучше тех проходимцев, что приходили раньше и
тоже расспрашивали о Хуане. После ссоры супруги легли спать, и в доме
воцарилась угрюмая тишина.
Продолжая вести наблюдение, Данкен несколько раз пытался связаться с
напарником, но тот упорно не отвечал на звонки. Молчание Такера ему не
нравилось. Возможно, ничего страшного не случилось. Например, он мог
последовать за Уокером в гостиницу. Однако у Брэдли сдали нервы, и он снова
потянулся к телефону, собираясь набрать номер телефона Такера.
Однако в этот момент его внимание привлек второй монитор, показывающий
улицу позади фургона. Брэдли увидел, как рядом с ним остановился джип
Такера. Фары погасли. Данкен облегченно вздохнул: должно быть, у напарника
сломался телефон. Вот почему он вернулся: чтобы лично сообщить то, что ему
удалось узнать о Джефе Уокере.
Видя, что Такер вышел из машины и подходит к фургону, Данкен поднялся
со своего места и, услышав стук в дверь, открыл замок.
-- Что у тебя с телефоном? Я звоню тебе уже...
Данкен внезапно замолчал и раскрыв рот уставился на человека, который
стоял рядом с Такером. Наверное, он прятался в джипе. Это был Джеф Уокер.
В руке он держал пистолет.
О, черт, мелькнуло в голове у Данкена.
11
Длинный звонок в дверь привел Педро Мендеса в ярость. Тому было много
причин. Ему никак не удавалось заснуть. В голову лезли разные мысли. Он
беспокоился о дочери, думал о Джефе Уокере и спрятанном в выключателе
микрофоне. Что собирается рассказать Уокер завтра утром? Педро долго
ворочался под одеялом, наконец чудом задремал, и тут проклятый звонок.
-- Лежи, Анита, -- приказал жене Мендес. Накинув халат и схватив
бейсбольную биту, он быстро сбежал по лестнице в коридор. Из окна Педро
разглядел темный силуэт мужчины, стоящего на крыльце. Если это еще один
"старый друг" Хуаны, ему придется объяснить, что же все-таки
происходит.
Однако когда Мендес включил на крыльце свет, его решимость несколько
уменьшилась. На улице стоял Джеф Уокер, который нетерпеливыми жестами просил
открыть дверь.
Педро повиновался, хотя и не распахнул дверь настежь, а оставил ее на
цепочке.
-- Что случилось?
-- Скорее. Мне нужно вам кое-что показать. -- Джеф Уокер махнул рукой в
сторону улицы.
Взглянув в указанном направлении, Педро заметил небольшой фургон.
-- Что вы здесь делаете?
-- Пожалуйста, -- перебил его Уокер. -- Это касается Хуаны. Пойдемте.
Педро заколебался, но только на миг. Что-то в Уокере внушало к нему
доверие. Отбросив сомнения, он открыл дверь.
Джеф Уокер уже сбежал с крыльца и быстро шагал к фургону.
Педро догнал его и спросил:
-- Что вы хотите показать? Чей это фургон? Вопрос Мендеса снова остался
без ответа, потому что в этот момент Уокер открыл заднюю дверь фургона и
включил фонарь.
Внутри на полу лежали... два голых человека. Их руки были скручены за
спиной рукавами рубашки, ноги стянуты штанами, а рты забиты кляпами из маек
и трусов. Педро заметил ремень, которым пленники были привязаны друг к
другу. Когда им в лица уткнулся луч фонаря, оба заворочались.
-- Понимаю, что сейчас не самые лучшие условия для опознания, --
повернулся к Педро Уокер, -- но все-таки попытайтесь вспомнить, не эти ли
люди приходили к вам расспрашивать о Хуане?
Мендес взял фонарь и, подойдя ближе, осветил лица лежащих на полу. --
Да. Как?..
-- Они следили за вашим домом, -- пояснил Джеф Уокер.
Педро осветил фонарем внутренности фургона и увидел полки с электронным
оборудованием, увеличенное изображение его дома на зеленоватом экране,
несколько магнитофонов, присоединенных к радиоприемникам. "В доме не
один микрофон, -- с ужасом подумал он. -- Все комнаты, должно быть..." У
него подкосились колени.
Джеф Уокер вытащил кляп изо рта у одного из детективов.
-- Кто еще с вами работает? Где его найти?
Тот не мог ответить, очевидно, во рту пересохло от скомканной тряпки.
Педро вздрогнул, увидев, как Джеф Уокер ткнул пленника стволом
пистолета в пах и спросил:
-- Где третий, который приходил к Мендесу? Несмотря на охвативший его
ужас, Педро придвинулся
ближе, боясь пропустить что-нибудь важное.
-- Он не работает у нас... постоянно. Мы взяли его на один раз. Он
вернулся... -- Похоже, сообразив, что сказал слишком много, человек
замолчал.
-- Куда он вернулся? -- наклонился над ним Уокер. Не получив ответа, он
вздохнул: -- Я вижу, вы не принимаете меня всерьез.
Он сунул кляп на прежнее место и, достав из ящика для инструментов
плоскогубцы, выдернул у лежащего пучок волосков из паха.
Тот забился в беззвучном крике, из глаз у него покатились слезы.
Педро словно оцепенел. Однако страх за Хуану едва не заставил Мендеса
схватить негодяя за волосы и бить головой об пол, пока тот не заговорит.
Джеф Уокер нагнулся над вторым пленником и вытащил у него изо рта кляп.
-- Думаю, ты не хочешь повторить опыт своего приятеля? -- голос Уокера
звучал спокойно и рассудительно. -- Сначала я выщиплю все волосы, а потом
возьму у Педро спички и опалю щетину. Когда закончу, ты будешь напоминать
хорошо обработанную индейку. Но это не все. Я люблю... -- Он сделал взмах
рукой, точно в ладони у него был зажат нож.
Первый сыщик продолжал корчиться от боли.
-- Куда вернулся ваш третий приятель? -- снова спросил Уокер. -- Акцент
у вас не техасский. Откуда вы?
-- Из Филадельфии, -- вырвалось у второго пленника.
-- Вы наблюдали за домом, чтобы найти Хуану? Зачем?
-- Да, подумал Педро, зачем?
Человек не ответил.
-- Педро, принесите спички.
К его удивлению, Педро тотчас же повернулся и решительно направился к
дому.
-- Постойте, -- прохрипел связанный детектив. -- Я не знаю. Поверьте, я
действительно не знаю. Нам приказали ее найти, и это все.
-- И если бы вам повезло? Что бы вы стали делать? -- спросил Уокер.
Педро весь обратился в слух. Но человек молчал.
-- Вы меня разочаровываете, -- спокойно произнес Уокер. -- Требуется
напоминание.
Он повернулся к первому детективу и выдернул у него еще несколько
волосков.
Внезапно Педро оценил тактику Джефа Уокера: тот причинял допрашиваемым
не столько физическую, сколько психологическую боль.
Первый детектив забился в немом крике. По искаженному гримасой лицу
текли слезы. Оба напарника были связаны одним ремнем, и стоило первому
заворочаться, как второго тоже начинало трясти.
-- Попробуем? -- Джеф Уокер поднес плоскогубцы к расширившимся от ужаса
глазам второго детектива. -- Что вы должны были делать, обнаружив Хуану?
-- Позвонить людям, которые нас наняли.
-- Кто они?
-- Не знаю.
-- Ты не знаешь, зачем им нужна Хуана. Не знаешь, кто они такие.
Похоже, ты чертовски многого не знаешь. Я уже начинаю сердиться.
Джеф Уокер поднес плоскогубцы к паху второго пленника.
-- Нет! -- взмолился тот.
-- Кто вас нанял?
-- Они вышли на нас через посредника. Я не знаю имен.
-- Но тебе должно быть известно, как с ними связаться.
-- По телефону.
-- Номер?
-- Он запрограммирован... -- Детектив указал подбородком на переносной
телефон, который лежал на полу фургона. -- От меня требовалось только нажать
на восьмую кнопку и передать информацию.
-- Им известно о моем появлении? -- Да.
-- Назови свой пароль.
-- "Желтая роза".
Джеф Уокер взялся за телефон.
-- Ради твоего же блага надеюсь, что ты сказал правду. Он ткнул в
указанную кнопку и прижал трубку к уху,
ожидая, когда ему ответят.
Ждать пришлось не больше секунды. Стоявший в двух шагах Мендес услышал,
как бархатный мужской голос произнес:
-- Фирма "Братская любовь". Эскортные услуги.
То, что сделал Уокер в следующий миг, поразило Педро до глубины души.
Джеф Уокер заговорил голосом второго пленника.
12
-- Говорит "Желтая роза", -- произнес в трубку Бьюкенен. -- Меня
беспокоит тот парень, который заходил к Мендесам сегодня вечером. Вы узнали
о нем что-нибудь еще?
Голос на том конце провода утратил свою бархатистость:
-- Только то, что я уже сказал. Его настоящее имя -- Брендан Бьюкенен.
Машина взята напрокат в Новом Орлеане... Подождите минуту. Мне нужно
переключиться на другую линию.
Связь прервалась. Бьюкенен ждал, обеспокоенный тем, что им так быстро
удалось узнать, как его зовут. В трубке снова послышался голос.
-- Хорошо, что вы позвонили. Будьте поосторожнее. Наши люди сообщили,
что Брендан Бьюкенен -- капитан спецназа, инструктор с военной базы в
Форт-Брэгге.
Черт возьми! -- изумился Бьюкенен.
-- Значит, мое беспокойство не было напрасным. Спасибо за
предупреждение. Мы удвоим бдительность.
Бьюкенен озабоченно нажал кнопку конца связи. Во время разговора номер,
по которому он звонил, горел на дисплее телефона. Положив трубку, он поднял
с пола блокнот, записал цифры и, вырвав листок с номером, сунул его в карман
рубашки.
Он поглядел на второго детектива, обдумывая, о чем еще можно спросить
пленника, но вдруг услышал шаги за спиной. Обернулся и увидел, что к фургону
бежит Анита Мендес. На женщине был домашний халат. Лицо выражало
озабоченность и страх.
-- Анита, -- двинулся ей навстречу Педро. -- Иди в дом.
-- Не пойду. Вы говорите о Хуане. Я хочу знать, что с ней.
Обойдя вокруг фургона, она внезапно остановилась, пораженная видом двух
связанных обнаженных мужчин.
-- Матерь Божья!
-- Эти люди помогут нам найти Хуану, -- объяснил Педро. -- Так надо.
Иди в дом.
-- Я останусь, -- упрямо стояла на своем Анита. Бьюкенен сильно устал,
и от этого еще больше разболелась голова.
-- У Хуаны есть в городе офис? Анита и Педро повернулись к нему.
-- Да, -- кивнула женщина. -- В ее доме. Только она редко там бывает.
-- У нас нет времени ждать до утра, -- сказал Бьюкенен. -- Вы можете
меня туда отвезти?
-- Вы думаете, она дома? -- нахмурился Педро. -- Может быть, ее
ранили...
-- Нет, -- ответил Бьюкенен. -- Но, возможно, в ее офисе есть
материалы, которые помогут найти ответ на вопрос, зачем кому-то в
Филадельфии нужна Хуана.
-- Я переоденусь и отвезу вас. -- Анита направилась к дому.
-- Мы поедем вместе. -- Педро поспешил вслед за женой.
Бьюкенен повернулся ко второму детективу.
-- Ваши люди в городе должны следить за домом Хуаны?
Тот молчал.
-- Будем говорить по-хорошему или по-плохому? Бьюкенен помахал у него
перед носом плоскогубцами.
-- Да, вторая группа.
-- Сколько в ней человек?
-- Двое. Как и здесь.
-- Дежурят по очереди?
--Да.
Странная тактика, подумал Бьюкенен. Нельзя вести наблюдение силами
только одного человека. Предположим, он замечает Хуану. Вызывает по телефону
группу захвата. Откуда у него уверенность, что они успеют вовремя приехать?
Бьюкенен стоял, размышляя над этой загадкой. Вдруг его внимание привлек
длинный предмет, закрепленный на левой стене фургона. Он вытянул вперед руку
с фонарем, желая получше разглядеть непонятную штуковину.
А когда увидел, что перед ним, внутри у него похолодело. Странная
тактика имела свой смысл. Простой и убийственный.
Длинный предмет оказался снайперской винтовкой с современным
телескопическим прицелом ночного видения. Эти люди не собирались захватывать
Хуану. Они охотились за ней, чтобы убить.
13
Дом Хуаны находился в южной холмистой части города, на западном берегу
реки Сан-Антонио. Они добрались до места за сорок пять минут. Педро вел
фургон, Бьюкенен сидел сзади и присматривал за пленниками, а Анита следовала
за ними на сером джипе. По дороге он еще раз воспользовался плоскогубцами,
чтобы узнать у первого детектива, как связаться со снайпером, наблюдающим за
домом Хуаны.
Не успел Бьюкенен нажать на кнопку, как мрачный мужской голос ответил:
-- "Желтая роза-2".
-- Говорит Фрэнк, -- сказал Бьюкенен в трубку. Будучи знаком с
искусством подражать чужим голосам, он без труда скопировал тембр и
интонацию первого детектива. -- Что слышно?
-- Глухо, как в танке. Торчим здесь уже две недели. Только теряем
время.
-- По крайней мере, нам за это платят, -- ответил Бьюкенен. -- Я побуду
с Данкеном, понаблюдаю за домом Мендесов. Кроме того, хочу предупредить: я
послал парня. Он на моем джипе. Так что ты его узнаешь. Ему нужно зайти в
дом и порыться в ее папках. Похоже, мы кое-что упустили.
-- Не нравится мне эта затея. Если она где-нибудь поблизости, мы ее
только спугнем.
-- Согласен. Но другого выбора нет. Я не сам это придумал. Это приказ.
-- Вот так всегда, -- проворчал снайпер. -- Они платят за работу, но
мешают делать ее как следует.
-- Главное, не мешай парню, которого я послал, сделать
его работу.
-- Само собой. До скорого.
Скорее, чем ты думаешь, мысленно ответил ему Бьюкенен, кладя трубку.
14
Часы показывали начало второго, когда Педро сообщил ему, что они
примерно в миле от дома Хуаны.
-- Достаточно. Здесь и остановимся, -- сказал Бьюкенен.
Он вышел из фургона и, велев Мендесам ждать, погнал джип Такера по
ночной дороге, которая петляла по поросшим лесом холмам. Свет фар выхватывал
из темноты поднимающийся с реки туман. Он увидел несколько новых улиц и
строящиеся дома нового квартала. Хуане они не понравятся.
"Ты надеешься, что она еще жива", -- подумал Бьюкенен.
По описанию Мендесов он без труда отыскал ее дом среди других, стоящих
вдоль берега. Проехав мимо высокого тополя, Бьюкенен остановился перед
деревянным одноэтажным домиком на сваях (здесь часто случаются наводнения),
который скорее напоминал хижину, чем современное жилище. На него повеяло
стариной, воспоминаниями о сельской глубинке.
Если бы собака была еще жива, Хуана бегала бы поутрам вдоль реки...
...была еще жива.
Не слишком ли часто ты думаешь о смерти?
Задумаешься, когда знаешь, что находишься на прицеле у снайпера,
который прячется неизвестно где.
Ощущая витающую в воздухе опасность, Бьюкенен поднялся на крыльцо и
подошел к двери. Туман с реки мог помешать снайперу узнать подъехавший джип.
Что, если он решит подойти и разобраться на месте?
Нужно играть по сценарию, который ты ему сам предложил, успокоил он
себя.
Сняв два входных замка, Бьюкенен вошел внутрь, вдыхая затхлый запах
помещения, в котором никто не живет. Даже в темноте, чувствуя свою
уязвимость, он закрыл за собой дверь и, найдя на ощупь выключатель, включил
свет. Лампа озарила комнату, всю обстановку которой составляли только
кожаный диван, маленький столик, кресло-качалка, книжная полка и телевизор с
видеомагнитофоном в углу. Судя по всему, Хуана проводила дома немного
времени, иначе она позаботилась бы о мебели. Полупустая комната говорила и о
том, что гости здесь бывали нечасто.
Бьюкенен обратил внимание на пыль, покрывающую столик и диван, -- еще
одно свидетельство того, что в доме давно не живут. Он зашел на кухню и,
включив свет, окинул взглядом немногочисленную утварь, разложенную по местам
в образцовом порядке. Удаленность и спартанская строгость дома наводили на
мысли об одиночестве. Бьюкенену стало жаль Хуану.
Он вернулся в коридор и нашел дверь в офис. Включив свет, увидел, что и
здесь обстановка была сведена к минимуму: металлический шкаф с картотекой,
вращающийся стул и стол, на котором стояли компьютер, принтер, модем,
телефон и лампа. Из других вещей только желтый блокнот да стакан с ручками и
карандашами. И все. Ни ковра. Ни картин на стене. Пусто.
Он спросил себя: о чем думает снайпер, который прячется в сырой темноте
ночи? Как он отнесется к тому, что в комнатах то и дело загорается свет?
Что, если, несмотря на предупреждение, ему захочется войти в дом?
Бьюкенен открыл верхний ящик металлического шкафа, и его внимание
привлекли две вещи: во-первых, каждая папка была в жесткой обложке,
прикрепленной к полке. Во-вторых, они располагались по алфавиту и плотно
прилегали друг к другу. Однако с середины "D" до конца "L" папок
не хватало. Кому-то понадобилось их изъять. Возможно, это сделала Хуана. Или
один из тех, кто за ней следит. Трудно сказать.
Бьюкенен выдвинул второй ящик с картотекой от "М" до "Z" и
заметил, что папки на букву "Т" тоже отсутствуют. "D" и
"Т". Раздумывая над возможными причинами их исчезновения, он открыл
самый нижний ящик и нашел в нем 9-миллиметровый браунинг. "Предмет
первой необходимости", -- подумал Бьюкенен.
Чем Хуана зарабатывала себе на жизнь? Мендесы сказали, что их дочь
занималась вопросами безопасности. Вполне логично, если учесть ее опыт
военного разведчика.
Однако частная охрана может означать все, что угодно, начиная от
анализа ситуации и определения степени ее риска до установки сигнализации и
работы телохранителем. Она могла действовать в одиночку или принадлежать к
крупной организации.
Брендан закрыл нижний ящик и вернулся к картотеке. Пробежал глазами
несколько папок и довольно быстро разобрался в ситуации. Основное занятие
Хуаны заключалось в сопровождении женщин-бизнесменов, политиков или артисток
в их поездках по Латинской Америке и городам с большим количеством
испаноговорящих жителей. Логика очевидна. Охранник должен раствориться среди
местного населения, не привлекая к себе лишнего внимания. Хуане нет смысла
работать в Африке, на Востоке, в Скандинавии или даже в северных штатах США.
А вот Испания и Латинская Америка для нее идеальный вариант. Неудивительно,
что при такой работе Хуана месяцами не бывала дома. Возможно, ее нынешнее
отсутствие легко объяснимо: она на задании.
Но тогда зачем посылать открытку? Почему она попросила о помощи? Вдруг
просьба Хуаны связана с ее деятельностью? Что, если она хотела предложить
ему работу?
Мысль о том, что у нее к нему чисто профессиональный интерес, заставила
Бьюкенена похолодеть. Однако смятение длилось не более секунды. Он сразу
напомнил себе, что для делового предложения не понадобился бы такой
необычный способ связи, как шифрованная открытка.
И возле дома Хуаны не прятались бы снайперы, готовые застрелить ее при
первом появлении.
Хуана попала в беду. Предположим, ее поездка затянулась. Она
обязательно позвонила бы родителям. Если бы смогла.
Что-то ей помешало. Или связаться с отцом и матерью оказалось физически
невозможным, или она не хотела подвергать их риску.
В конце каждой папки Бьюкенен находил аккуратную подборку документов:
копии счетов, чеков. Хуана явно преуспевала. Ее гонорары составляли от пяти
тысяч долларов за консультацию до сотни тысяч за два месяца работы в
Аргентине. Примечание в папке указывало на то, что в последнем случае не
обошлось без стрельбы. Охрана -- трудная, ко многому обязывающая работа,
занятие для настоящих профессионалов, и платят за такие услуги не скупясь.
Дела Хуаны шли исключительно удачно. Бьюкенен прикинул, что она зарабатывает
почти полмиллиона долларов в год.
Получать большие деньги и жить в такой спартанской обстановке.
Парадоксально, но в офисе охранной фирмы даже нет системы сигнализации. Что
она делала с деньгами? Держала в банке, рассчитывая после тридцати пяти
подыскать более спокойное занятие? Кто знает? Бьюкенен не нашел документов,
которые могли бы подсказать, куда Хуана вкладывала свои средства. Он
вспомнил, что не видел никаких писем или газет -- ни на улице возле дома, ни
на столике в гостиной. Вполне возможно, Хуана попросила на почте хранить
письма до ее возвращения. А может быть, корреспонденцию дочери забирают
родители. Анита упоминала в разговоре, что они время от времени заезжают
взглянуть на дом. Бьюкенен мысленно отметил для себя: спросить Мендесов о
почте и узнать, не получала ли Хуана документы из какого-нибудь банка.
Внезапно комната поплыла. Всему виной усталость. Он пошатнулся и,
чувствуя слабость в ногах, опустился на стул, обессилено потер ноющие виски.
После выписки из больницы он не спал по-настоящему уже двое суток. Но даже и
там медсестры то и дело будили его ночью, чтобы проверить состояние
пациента. С тех пор Бьюкенен довольствовался коротким сном в бомонтском
мотеле да еще по дороге в Сан-Антонио несколько раз останавливался на
стоянках и спал в машине. Рана в боку саднила. Швы чесались. Вдобавок
разболелась почти зажившая рана от пули в плече. От долгого недосыпания
глаза покраснели, и ему казалось, что под веки насыпали песку. Картотека.
Те, что желают смерти Хуаны, наверняка обыскали весь дом, стремясь
обнаружить след, указывающий на место, где она прячется. Если ее хотят
убить, потому что она слишком много знает, преследователи наверняка
постарались уничтожить все свидетельства того, что Хуана была с ними
связана.
Имя, начинающееся на букву "D". Еще одно -- на "Т". Они
были в исчезнувших папках. Хотя кто знает -- возможно, папки не пропадали
вовсе, а просто Хуана случайно поставила их не так.
Однако необходимо найти отправную точку. Предположим, папки все-таки
исчезли и в них хранились важные сведения. Он откинулся на спинку стула,
прислушался к его скрипу, думая о том, что страницы в папках -- компьютерная
распечатка. А что, если поискать в компьютере?
Внезапно Бьюкенен понял: скрипнул не стул, звук донесся из коридора.
15
Бьюкенен медленно повернул голову. На пороге стоял высокий стройный
человек лет тридцати пяти. Бросилась в глаза очень короткая прическа и
худощавое крепкое лицо незнакомца. Что-то в облике вошедшего наводило на
мысль о занятиях бегом. На нем были ковбойские ботинки, джинсы, ремень с
пряжкой в форме седла, вылинявшая джинсовая рубашка и широкая джинсовая
куртка, которая была ему слегка велика и подчеркивала стройность его фигуры.
-- Нашел, что искал?
Ровный выговор жителя Восточного побережья контрастировал с ковбойской
одеждой.
-- Нет еще. -- Бьюкенен отнял руки от висков. -- Надо проверить
несколько мест.
Я закрыл дверь, когда вошел, мелькнуло у него в голове, и не слышал,
как кто-нибудь сюда входил. Откуда он взялся?
Убийца не караулил Хуану на улице, он все время прятался в доме.
-- Это где же? -- Человек остановился у него за спиной. -- Где ты еще
не смотрел?
-- В компьютере.
-- Ну-ну, давай, не стану тебе мешать.
Щеки незнакомца были покрыты темной щетиной.
-- Отлично.
Бьюкенен включил компьютер.
Глядя на засветившийся экран, убийца сказал:
-- Вид у тебя не из лучших, приятель.
-- Выпала пара тяжелых деньков. Нужно выспаться как следует.
-- Я тут тоже не на пикнике. Совершенно нечем заняться. Только сиди и
жди. Чего стоит одна та комната со всей этой чертовщиной. -- Он махнул рукой
в сторону соседней двери. -- Неудивительно, что она держала ее на замке.
Видать, не хотела, чтобы попалась на глаза родителям. Я поначалу подумал,
что вижу части человеческих тел.
-- Человеческих тел? -- нахмурившись, переспросил Бьюкенен.
-- Ну да, я о том хламе в комнате. Как будто из фильма ужасов.
Чертовски странные вещи. Тебе что, не говорили?
"О чем это он?" -- спросил себя Бьюкенен и, покачав головой,
ответил:
-- Наверное, они решили, мне это ни к чему.
-- Странно.
-- Что, вещи в комнате?
-- Нет. То, что ты ничего не знаешь. Тебя послали еще раз взглянуть на
дом и не предупредили об этой чертовой комнате.
-- Мне поручили проверить компьютер. Больше ничего.
-- Тогда не теряй времени.
-- Хорошо.
Бьюкенену не хотелось упускать убийцу из поля зрения, но выбора у него
не оставалось. Если тот решит, что он небрежно относится к заданию, его
подозрительность только усилится.
А может быть, перемена в настроении убийцы ему только почудилась и
"ковбой" ни о чем не подозревает, думал Бьюкенен, не отрывая взгляда
от мигающего на экране курсора.
-- Как тебя зовут? -- неожиданно спросил убийца.
-- Брайан Макдональд. -- Бьюкенен мгновенно переключился на новый режим
работы. Этим именем он пользовался до того, как стать Эдом Поттером и
отправиться в Канкун, где и начались его злоключения.
По легенде Брайан Макдональд был программистом, и в ходе подготовки к
операции Бьюкенен прошел специальный курс обучения работе на компьютере.
-- Что, не получается? -- спросил убийца. -- Когда мне велели стереть
пару файлов, я сделал это без проблем. Тебе сказали, что я стер несколько
файлов?
-- Да, но меня интересует другое.
Курсор продолжал мигать, предлагая выбрать одну из программ меню.
Текстовой редактор, но какой?
Бьюкенен-Макдональд напечатал буквы "DIR". Компьютер загудел, и
на экране появился указатель символов компьютерных программ. Одним из них
был "WS", аббревиатура названия программы "Word Star".
Бьюкенен вернулся в меню и после символа, предлагающего выбрать
программу, напечатал буквы "WS". Компьютер снова загудел, и на экране
появился перечень файлов.
DIRECTORY OF DRIVE С:
AI ABCDEFGHIJ
KLMNOPQR
STUVWXYZ
AUTOEXEC. ВАК. 1 k.
AUTOEXEC. BAT. 1 k.
Бьюкенен-Макдональд знал, что AUTOEXEC. ВАК -- программа дополнительной
поддержки для AUTOEXEC. ВАТ, которая позволяет переходить с одного файла на
другой. Индекс "1k" показывал, что она занимает очень небольшой объем
памяти. Что касается алфавита, то, очевидно, Хуана хранила сведения о
клиентах в поддиректориях, соответствующих первым буквам их имен.
Правда, это всего лишь догадка. Сейчас все мысли Бьюкенена
сосредоточились на человеке, стоявшем за его спиной. Дыхание убийцы
участилось, стало громче, будто его что-то обеспокоило.
-- Не выходит? -- спросил он. -- Не знаешь, что делать дальше? Может,
тебе показать?
-- Нет, -- ответил Бьюкенен. Если бы за спиной не торчал этот тип, он
сразу бы начал просматривать "D" и "Т". Но в присутствии убийцы
этого делать нельзя: если тот стер файлы именно в этих поддиректориях, он,
увидев, что Бьюкенен тоже ими заинтересовался, заподозрит неладное.
-- Что мне сейчас действительно нужно, -- сказал он "ковбою", --
так это что-нибудь от головной боли. Она меня совсем доконала. -- Он
медленно встал, массируя затылок левой рукой. -- Аспирин в этом доме есть?
Убийца сделал шаг назад. Он по-прежнему держал руки на поясе. Казалось,
поведение Бьюкенена его не слишком встревожило. Однако сам Брендан, чье
сердце билось в бешеном ритме, чувствовал приближение развязки.
Хотя, может быть, "ковбой" уступает ему дорогу?
Трудно сказать, какой вариант ближе к истине.
-- Посмотри в ванной, -- ответил убийца. -- Аптечка на верхней полке.
-- Отлично.
Бьюкенен двинулся к двери, а "ковбой" снова сделал шаг назад: он
явно не хотел, чтобы человек, которого он видел впервые, оказался от него на
расстоянии вытянутой руки.
В ванной, находившейся напротив кабинета, лежал толстый слой пыли.
Белые стены. Белый пол. Белая клеенка душевой кабинки. Все очень
непритязательно.
Бьюкенену ничего не оставалось, как притвориться, что он ищет аспирин,
хотя на самом деле сейчас ему было не до головной боли. Он открыл аптечку.
И услышал телефонный звонок. Бьюкенен с удивлением уставился на висящий
на поясе портативный телефон, который он захватил с собой из фургона. В
джипе оставался второй аппарат. Педро и Анита могли воспользоваться им,
чтобы связаться с ним. Очевидно, они хотят его о чем-то предупредить.
Л может быть, звонят из Филадельфии -- проверяют, как работает группа
наблюдения.
Телефон продолжал звонить. Не ответить тоже нельзя. Это вызовет новые
подозрения.
Однако не успел Бьюкенен отцепить его от ремня, как заметил в коридоре
движение. В дверном проеме возник убийца.
В руке он тоже держал телефон. Должно быть, принес из комнаты, в
которой прятался.
Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
-- Интересная штука получается, -- начал он, не сводя глаз с Бьюкенена.
-- Я никогда не слыхал о Брайане Макдональдс. Звоню сейчас Данкену, чтобы
выяснить, откуда ты взялся, а отвечает твой телефон. И мне кажется, это
телефон Данкена. Почему, черт возьми, у тебя...
Он не закончил последнюю фразу. Рука его скользнула под куртку. Как уже
заметил Бьюкенен, куртка убийцы была ему немного велика: так удобнее прятать
кобуру с пистолетом.
-- Совпадение, -- спокойно возразил он. -- Ты звонил Данкену, а мне в
этот момент тоже позвонили. Вот, смотри. -- Он положил левую руку на
телефон.
Взгляд противника последовал за движением Брендана. В тот же миг
Бьюкенен сунул правую руку под куртку и выхватил из-за пояса
"беретту". Глаза убийцы расширились, он запоздало потянулся за своим
оружием. Бьюкенен выстрелил.
Пуля попала "ковбою" в грудь.
Он пошатнулся, но все же попытался поднять руку с пистолетом.
Вторая пуля Бьюкенена пробила ему горло.
Из раны хлынула кровь.
Убийцу отбросило, но он не выпустил оружие.
Третья пуля ударила его в лоб и сбила с ног.
Рука с пистолетом взметнулась кверху. Сведенный судорогой палец нажал
на курок. Грянул выстрел. Пуля ушла в потолок. Посыпалась штукатурка.
Убийца рухнул на пол, дернулся несколько раз и затих. Вокруг тела
растеклась лужа крови.
Бьюкенен подскочил к упавшему и приставил дуло "беретты" к его
голове. Затем ногой выбил пистолет, зажатый в руке убийцы, и наклонился над
поверженным врагом.
Тот лежал с открытыми глазами. Бьюкенен поднес к
его лицу свою руку, однако расширенные зрачки остались неподвижными.
Никаких признаков жизни. Бьюкенен быстро проверил содержимое его
карманов и убедился, что в них нет ничего, кроме расчески, носового платка и
бумажника. Бумажник он бросил на стол и пошел за ковром, который приметил в
гостиной. Завернув в него тело убитого, Бьюкенен поволок длинный рулон по
коридору в кухню, где находилась задняя дверь.
На улице было темно. Поеживаясь от ночной сырости, Бьюкенен стащил свой
груз по ступенькам крыльца и направился к реке. Спустился к воде, нашел
выброшенное на песок бревно, положил на него тело и оттолкнул от берега.
Вглядываясь в темноту, он заметил, как течение подхватило бревно, оно
перевернулось и мертвец соскользнул в воду. Через несколько мгновений и
бревно и труп растворились в ночи. Бьюкенен скрутил ковер и изо всех сил
зашвырнул его в реку. Вслед за ковром в волках исчез пистолет убийцы -- есть
одно хорошее правило: никогда не иметь дело с оружием, история которого тебе
неизвестна. За пистолетом отправились радиотелефон и, наконец, пустые гильзы
от "беретты".
Бьюкенен немного постоял, глядя на темную воду. Затем несколько раз
глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя, и быстро пошел к дому.
16
В ушах все еще стоял грохот выстрелов. В доме омерзительный запах
пороха и крови. От тяжести тела, которое ему пришлось тащить, заболел шов в
боку, да еще он растянул мышцы плеча, когда резко выхватил пистолет. Голова
раскалывалась, точно в череп вбили острый железный штырь.
Бьюкенен закрыл за собой дверь. Отыскал еще одни ковер и прикрыл лужу
крови на полу в кабинете. Открыл окно, чтобы выветрился запах пороха. Затем
осмотрел содержимое бумажника убитого. Внутри оказались три сотни долларов,
выданное в Филадельфии водительское удостоверение, принадлежащее Чарльзу
Даффи, и кредитная карточка. Возможно, Чарльз Даффи -- вымышленное имя, но
это не важно. Если оно годилось для "ковбоя" -- сойдет и для него.
Бьюкенен сунул бумажник в карман. Теперь у него есть новая легенда. Вряд ли
кто-нибудь мог услышать выстрелы, а так все в доме выглядит нормально. Если
не считать пулевого отверстия в потолке. Однако само по себе оно не вызовет
подозрений. Бьюкенен подобрал кусочки осыпавшейся штукатурки и спрятал в
карман.
Надо спешить. Он снова сел за компьютер.
Нашел поддиректорию "D":
ДЕЙТОН 2к
ДИАС.БАК 4к
ДОМИНГЕС 4к
ДРАММОНД.БАК 5к
ДУРАНГО 5к
ДАРНЕЛЛ 3к
ДЕЙТОН.БАК 2к
ДИЕГО 5к
ДОМИНГЕС.БАК 4к
ДУРАН 3к
ДУРАНГО.БАК 5к
ДАРНЕЛЛ.БАК 3к
ДИАС 4к
ДИЕГО.БАК 5к
ДРАММЕР 5к
ДУРАН.БАК 3к
Бьюкенен быстро открыл ящик и вытащил папки на букву "D".
Единственный способ узнать, какие документы исчезли, -- сравнить материалы
картотеки с информацией, хранящейся в компьютере. Впрочем, надежда не
слишком велика. Человек, который прятался в доме, чтобы убить Хуану, сказал,
что уничтожил некоторые файлы. Скорее всего, компьютерные данные окажутся
столь же неполными, что и папки из картотеки.
Бьюкенен обратил внимание, что все файлы дублируются. "ДАРНЕЛЛ.
ДАРНЕЛЛ.БАК". Коротенькое слово "БАК" означало, что в памяти
компьютера хранится предыдущий вариант впоследствии измененной информации.
Обратившись к папкам, Бьюкенен нашел распечатку этого файла.
Он продолжил поиски. "ДЕЙТОН. ДЕЙТОН.БАК". Проверил. "ДИАС.
ДИАС.БАК". Проверил. "ДИЕГО. ДИЕГО.БАК". Проверил. Каждому файлу на
экране компьютера соответствовала папка. "ДОМИНГЕС. ДОМИНГЕС.БАК".
"ДРАММЕР. ДРАММЕР.БАК". "ДУРАН. ДУРАН.БАК". "ДУРАНГО.
ДУРАНГО.БАК". Все сходится.
Он обессилено откинулся на спинку стула. Напрасная Потеря времени.
Какой смысл было рисковать жизнью, чтобы узнать лишь то, что Хуану хотят
убить? Это ему и так известно.
А вышло так, что он сам чудом избежал смерти.
Бьюкенен потер воспаленные веки и, взглянув на экран, уже собрался
выключить компьютер, однако в последний момент передумал, сказав себе, что,
как бы плохи ни были его дела, нужно продолжать поиски. Даже если
поддиректория "Т" окажется ничем не лучше того, что он уже видел, не
стоит пренебрегать последней возможностью.
Он убрал руку от кнопки выключения компьютера из сети и хотел было
перейти в поддиректорию "Т", как вдруг что-то на экране заставило его
похолодеть. Бьюкенен и до этого чувствовал, что его подсознательно беспокоит
какая-то деталь, но отнес это за счет нервного напряжения.
Теперь все стало ясно. Глаза сыграли с ним злую шутку. "ДРАММЕР".
"ДРАММЕР.БАК" Черта с два! Файла "ДРАММЕР.БАК" нет. Есть файл
"ДРАММОНД.БАК". Бьюкенен не сомневался, что не видел папки с надписью
"ДРАММОНД", однако он уже дошел до последней степени усталости и не
мог доверять своим ощущениям. Дрожащими руками он стал снова просматривать
папки. "ДРАМ-МЕР". "ДУРАН". "ДУРАНГО". Папка
"ДРАММОНД" отсутствует.
Боже правый. Убийца стер файл "ДРАММОНД", но забыл уничтожить
дублирующий файл. Не успел, а может быть, его, как и Бьюкенена, подвело
сходство в написании фамилий: и "ДРАММОНД.БАК" и "ДРАММЕР.БАК".
Драммонд.
Имя ни о чем не говорило Бьюкенену. Он открыл файл и, к своему
разочарованию, обнаружил, что он пуст. Возможно, Хуана создала дублирующий
файл, но так и не внесла в него информацию, или убийца стер его содержимое.
Бьюкенен вошел в поддиректорию "Т". Теперь он знал, что искать, и
в первую очередь проверил дублирующие файлы, сравнивая их названия с именами
на папках, которые он вытащил из картотеки.
"ТЭЙЛОР.БАК". "ТАМАЙЛО.БАК". "ТАНБЕРГ.БАК".
"ТЕРРАЗА.БАК". "ТОЛСА.БАК". В основном испанские фамилии.
"ТОМЕС.БАК". Его пульс участился. Это имя не встречалось ему среди
папок, и его не было в основных файлах поддиректории "Т". Бьюкенен
открыл файл -- он тоже оказался пустым. Проклиная все на свете, Бьюкенен
спросил себя: уж не сама ли Хуана стерла содержимое "ТОМЕС.БАК".
Две ничего не говорящие фамилии -- вот все, что ему удалось узнать.
Хорошо еще, что убийца ошибся и не стер названия пустых файлов. Тогда
бы его поиски оказались совершенно бесплодными.
Бьюкенен подавленно размышлял, что предпринять дальше. Затем неохотно
выключил компьютер. Он решил быстро осмотреть дом, хотя убийца наверняка
позаботился о том, чтобы он ничего не нашел.
Он поежился, точно от холода, внезапно вспомнив странные слова убийцы:
"Чего стоит одна та комната со всей этой чертовщиной.
Неудивительно, что она держала ее на замке. Видать, не хотела, чтобы
попалась на глаза родителям. Я поначалу подумал, что вижу части человеческих
тел".
17
Части человеческих тел?
Все время, пока Бьюкенен находился в доме, у него не было ни одной
свободной секунды, поэтому только сейчас он задумался о том, что хотел
сказать убийца.
Охваченный недобрым предчувствием, Бьюкенен встал и, выйдя в коридор,
остановился перед дверью соседней комнаты. Она была открыта, но он не сумел
в ней ничего разглядеть. Когда убийца выходил, чтобы взять свой
радиотелефон, он знал, где его найти, и не стал включать свет. Бьюкенен
приказал себе успокоиться.
В дверь комнаты был врезан тяжелый массивный замок -- нечастый случай,
когда речь идет о внутренних помещениях.
Он пошарил рукой по стене, щелкнул выключателем и зажмурился. Не только
от яркого света, но и от зрелища, которое открылось его глазам.
Комната поражала воображение.
Части человеческих тел? Теперь понятно, почему при первом взгляде на
комнату убийце пришла в голову именно такая мысль.
По всей комнате были расставлены столы с зеркалами и светильниками, на
которых лежали предметы, похожие на носы, уши, подбородки, щеки, зубы и лбы.
На одном из столов -- только волосы: всех цветов и оттенков, в виде самых
разных причесок. "Парики", -- понял Бьюкенен. А то, что напоминало
части тела -- протезы вроде тех, что используются в пластической хирургии.
Еще один стол полностью уставлен косметическими наборами.
Озираясь по сторонам и разглядывая до жути правдоподобные макеты носов,
ушей и подбородков, Бьюкенен осознал: в своей работе Хуана стала неким
подобием того, чем был он сам. Разница заключалась лишь в том, что он
постоянно перевоплощался в других людей, а она все время меняла внешность.
Сам Бьюкенен не придавал этой стороне работы особого значения. Конечно, ему
приходилось отращивать усы, перекрашивать волосы, менять прическу или даже с
помощью специальных линз изменять цвет глаз. Он всегда старался, чтобы
каждый новый персонаж отличался от предыдущих, одевался по-своему, имел
одному ему присущие черты во всем, начиная от часов и кончая шариковыми
ручками. Новое имя означало новые вкусы в еде, музыке, литературе...
Но Хуана достигла совершенства. Если его догадки верны, она с каждым
следующим заданием не только меняла имена, но и сама преображалась до
неузнаваемости. Не только в одежде. Ей удавалось изменить черты лица,
полноту и даже рост. Бьюкенен нашел накладки для увеличения бюста, накладки,
создающие иллюзию беременности, специальные кроссовки, которые прибавляли
несколько сантиметров роста, и косметический крем, с помощью которого можно
сделать кожу светлее.
В нем боролись противоречивые чувства. С одной стороны --
профессиональное восхищение, с другой -- ужас при мысли, что там, в
"Кафе дю монд", Хуана могла сидеть за соседним столиком, а ему даже не
пришло бы в голову, что их разделяет всего несколько шагов. Он мог
столкнуться с ней, заговорить -- и не узнать, пройти мимо.
Чем она занималась эти шесть лет? Где выучилась всему этому? Кого он
ищет? Ведь она может быть кем угодно. Выглядеть как угодно.
Ему припомнился их последний разговор. "Ты не знаешь меня, --
сказал он тогда, желая оправдать свой отказ. -- Ты знаешь только того, кого
я сейчас изображаю".
Выходит, Хуана его превзошла. Изображать других стало для нее основным
занятием. Проходя по коридору, Бьюкенен с тоской подумал, что в доме нет ни
одной фотографии Хуаны. Ему так хотелось увидеть ее карие глаза, сияющие
черные волосы, удивительно красивое лицо. Очевидно, фотографию забрали люди,
которые ее преследуют. Впрочем, им это все равно не поможет -- у Хуаны нет
определенного облика. А может быть, она сама убрала фотографии, потому что
не связывает себя с запечатленным на них конкретным человеком. Ужасно, но
женщина, которую он (или Питер Лонг) любил, бесплотна, словно привидение.
Или словно он сам. От этой мысли Бьюкенену стало не по себе. Пусть так. Но,
несмотря ни на что, он должен ее найти.
18
Он носовым платком стер отпечатки пальцев со всех предметов, до которых
дотрагивался. Выключил свет в доме. Постоял, раздумывая, не забыл ли чего, и
вышел, закрыв дверь на замок. Когда здесь появится напарник "ковбоя",
то в первый момент не сообразит, что случилось. Произошедшие за ночь
перемены -- перемещение ковров и пропажа одного из них, пулевое отверстие в
потолке и кровь на полу кабинета -- не сразу бросятся в глаза. Затем, когда
он разберется, что к чему, то потратит время на поиски тела. Его сообщение в
Филадельфию будет довольно бессвязным и еще больше запутает ситуацию,
возникшую после исчезновения тех двоих, дежуривших у дома Мендесов. Однако
враги знают о появлении человека по имени Брендан Бьюкенен и наверняка
отнесут события прошедшей ночи на его счет. "К утру они будут идти по
моему следу, -- подумал он. -- Нет. Они будут идти по следу Брендана
Бьюкенена. Если повезет, они не сразу догадаются, что сегодня ночью я стал
Чарльзом Даффи".
Похлопывая по карману куртки, в котором лежал бумажник убийцы, Бьюкенен
подошел к джипу и залез в машину. Руки у него дрожали. Рана саднила. В
висках пульсировала боль. Он дошел до предела своей выносливости. Однако
сейчас не время отдыхать.
Фургон стоял в небольшой впадине, в миле от дома Хуаны. Поднимавшийся с
реки туман скрывал его очертания. Бьюкенен вышел из машины, держа руку на
рукоятке пистолета, готовый в любой момент выхватить оружие: мало ли что
могло случиться за время его отсутствия. Заметив впереди какое-то движение,
он напрягся, но затем немного успокоился, узнав идущую ему навстречу Аниту.
Она сказала по-испански, что Педро остался присматривать за пленниками.
-- Телефон звонил не переставая.
-- Я знаю.
-- Поначалу мы подумали, что это вы, но двух звонков, а потом еще
одного после паузы, как мы условились, не было. Поэтому мы не стали брать
трубку.
-- И правильно сделали.
Бьюкенен окинул ее внимательным взглядом. Женщина выглядела
встревоженной, однако не так ведет себя человек, когда знает, что кто-то
невидимый держит его на мушке. Тем не менее он позволил себе полностью
расслабиться только тогда, когда убедился, что пленники на месте и с Педро
ничего не случилось.
-- Вы нашли Хуану?
-- Нет.
-- Удалось что-нибудь о ней узнать?
-- Нет, -- солгал Бьюкенен.
-- Тогда мы напрасно теряли время. Что будем делать?
-- Оставьте меня с этими людьми на пару минут. Подождите в джипе.
-- Но зачем? -- с подозрением спросил Педро. -- Если вы хотите их
допрашивать, я хочу услышать, что они скажут.
-- Нет.
-- Нет? Почему? Это касается моей дочери, и я должен знать правду.
-- Иногда лучше оставаться в неведении.
-- Что-то я вас не понимаю, -- покачал головой Мендес.
-- Потом все поймете. А сейчас оставьте меня с ними наедине.
Поколебавшись, Педро кивнул и с мрачным видом вылез из фургона.
Проводив его взглядом и убедившись, что Мендес сел в джип, Бьюкенен
закрыл заднюю дверь фургона и взглянул на голых связанных детективов,
дрожавших от холода.
Фонарем он осветил лицо одного, затем второго пленника.
-- Почему вы не сказали мне, что в доме находится ваш человек?
Их лица вытянулись, глаза расширились.
-- Так вот -- он мертв.
Их ужас еще больше усилился.
-- Теперь даже не знаю, что с вами делать. Бьюкенен достал пистолет, а
другой рукой вытащил
кляп изо рта первого детектива.
-- Я понял, зачем ты их отослал, -- заговорил тот. -- Не хотел, чтобы
они видели, как ты нас убьешь.
Бьюкенен поднял одеяло, валявшееся в углу фургона.
-- Конечно, -- с отчаянием в голосе продолжал детектив. -- Из одеяла
можно сделать неплохой глушитель.
Бьюкенен прикрыл пленников одеялом.
-- Не хочу, чтобы вы заработали воспаление легких.
-- Что? -- изумленно спросил первый детектив.
-- Будь я на вашем месте, как бы вы со мной поступили? -- спросил его
Бьюкенен.
Тот не ответил.
-- Мы в чем-то похожи, но по сути совершенно разные. Любой из вас убил
бы меня, не задумываясь. Но, в отличие от вас, я не убийца.
-- Не понимаю, о чем вы.
-- Ты даже не видишь разницы между нормальным человеком и убийцей?
Хорошо, говоря простым языком, я не собираюсь вас убивать.
На лице пленника отразились тревога и недоверие, говорившие о том, что
ему не часто приходилось сталкиваться с милосердием.
-- Если выполните мои условия, -- добавил Бьюкенен.
-- Какие условия?
-- Во-первых, вы останетесь здесь связанными до рассвета. Вас накормят,
дадут воду и позволят воспользоваться туалетом. Но вы останетесь в фургоне.
Это понятно?
Детектив хмуро кивнул.
-- Во-вторых, когда вас развяжут, вы не причините вреда Педро и Аните
Мендес. Они ничего обо мне не знают. О дочери им тоже ничего не известно.
Они в полном неведении. Если станете их пытать или попытаетесь допрашивать,
я сильно рассержусь, а это не в ваших интересах. Не дай бог с ними
что-нибудь случится -- ваши худшие опасения покажутся вам за счастье. Можете
прятаться. Можете менять имена. Это будет бесполезно. Отыскивать людей --
моя профессия. Вам придется оглядываться всю оставшуюся жизнь. Ясно?
Пленник проглотил комок в горле.
--Да.
Бьюкенен вылез из фургона и, оставив дверь открытой, жестом позвал
Мендесов.
Педро начал было говорить по-испански, но Бьюкенен его прервал.
-- Нет, говорите по-английски, Я должен убедиться, что эти люди
понимают каждое слово.
Педро смущенно умолк.
-- Вам предстоит нелегкое дело. Придется приглядеть за этими ребятами.
Нужно найти место, где фургон не будет бросаться в глаза. Может быть, в
одном из ваших гаражей?
Бьюкенен кратко передал содержание своего разговора с пленниками.
-- На рассвете вы их отпустите.
-- Но...
-- Не беспокойтесь. Они вам ничего не сделают. Они собираются уехать из
города. Не так ли? -- спросил он у того, с кем беседовал.
Тот кивнул.
-- Замечательно. Теперь мне нужно только, чтобы вы сказали, нет ли у
вас условленного времени, когда нужно выйти на связь и сообщить, что все в
порядке?
-- Нет, -- покачал головой детектив.
-- Ты хорошо подумал? Смотри не ошибись, от этого зависит твоя жизнь.
-- Мы должны звонить только для того, чтобы передать сообщение или если
возникнут вопросы.
-- Тогда на этом можно и закончить.
Бьюкенен чувствовал, что едва не падает от усталости. Он повернулся к
Мендесам.
-- Мне нужно поесть и где-нибудь выспаться.
-- Будем рады принять вас у себя, -- предложила
Анита.
-- Спасибо, но я бы предпочел, чтобы вы не знали, где
меня искать.
-- Мы никогда никому не расскажем.
-- Не сомневаюсь, -- кивнул Бьюкенен. Он понимал, что Педро и его жена
не имеют ни малейшего представления о том, насколько уязвимыми они могут
оказаться под пытками. -- Но все же чем меньше вы будете обо мне знать, тем
лучше. Пока эти люди уверены, что вам нечего сказать, вы в полной
безопасности. Просто сделайте так, как мы договорились. Отпустите их на
рассвете. Кстати, по пути мне нужно забрать машину. Все мои вещи в
багажнике.
-- А что потом? После того как отдохнете? -- спросил Педро.
-- Уеду из Сан-Антонио.
-- Куда?
Бьюкенен не ответил.
-- В Филадельфию? Хотите разыскать тех, кто нанял этих людей? Тех, с
кем вы говорили по телефону?
Бьюкенен молчал.
-- Что случилось в доме Хуаны?
-- Ничего. Педро, вы садитесь за руль, а я присмотрю за нашими
друзьями. Анита поедет следом на джипе.
-- Но как же Хуана?
-- Даю вам слово, я сделаю все, что в моих силах.
19
Полуостров Юкатан
Мощные деревья и густой кустарник еще покрывали древние плиты. И сами
руины еще стояли. Зло не успело окончательно победить. Макинтайра, бригадира
рабочих, занимавшихся сносом руин, свалила лихорадка, и он лежал на койке
совершенно беспомощный. Его загорелое обветренное лицо осунулось.
Теперь, когда сил Макинтайра хватало только на то, чтобы вытереть пот
со лба, он от всего сердца проклинал день, когда согласился принять
предложение Алистера Драммонда. Макинтайр польстился на деньги. Такой
зарплаты он не видел за всю свою жизнь. Кроме того, при удачном исходе дела
Драммонд посулил большую премию. За годы работы Макинтайр объездил полсвета.
Кочевая жизнь увенчалась двумя разводами и потерей женщин, которых он любил,
и детей, которых обожал. Причиной всему было его неуемное желание обуздать
дикую природу. Он ехал в мир хаоса, чтобы навести в нем порядок. Но на этот
раз задача заключалась в обратном -- нужно было разрушить порядок и
воссоздать первозданный хаос.
Он совершил ошибку и теперь за нее расплачивается.
Казалось, сама Земля пришла в ярость при виде того, что сделали с ней
Макинтайр и его люди. Или, может быть, разгневались боги, в чью честь
строились храмы, остатки которых они пытаются разрушить. "Странная
мысль", -- мелькнуло в голове у Макинтайра. Он никогда ни во что не верил,
однако сейчас, на пороге смерти, ему все чаще стало казаться: то, что он
пренебрежительно называл суеверием, слишком похоже на правду -- боги
гневаются, потому что люди осквернили их храмы и усыпальницы.
Драммонд приказал разрушить руины, велел сровнять их с землей. Его
слово здесь закон. Но каждый взрыв, каждый скрежет бульдозера или грохот
каменной плиты с письменами, сбрасываемой в водосточный канал, вызывают
протест Земли и живущих в ней богов. Лагерь начали сотрясать подземные
толчки. Они становились все более продолжительными.
А вслед за ними пришла новая напасть -- полчища змей, которые лезли
буквально из каждой трещины. Чтобы избавиться от мерзких тварей, приходилось
обливать землю керосином и выжигать все живое на ней. Над руинами повисло
серое облако дыма.
Поначалу казалось, что им так и не удастся справиться с этим
нашествием, но потом толчки прекратились и змеи исчезли. Земля перестала
трястись, и гады вернулись в свои гнезда.
Слишком поздно для Макинтайра. Вчера вечером, как раз перед заходом
солнца, он полез в ящик с инструментами за ключом и почувствовал, как руку
обожгла острая боль. Охваченный страхом, Макинтайр бросился в медпункт. Он
лишь мельком увидел крохотную змейку, выползшую из ящика. Небритый лагерный
врач, который, казалось, никогда не расставался с сигаретой, сделал
Макинтайру инъекцию и, обдавая его запахом виски, заверил, что ему повезло,
рана пустячная, поскольку зубы змеи не задели больших кровеносных сосудов.
Однако Макинтайра трясло как в лихорадке, и он сильно усомнился в своем
везении. Во-первых, укусы различных змей необходимо лечить разными видами
противозмеиной сыворотки, а Макинтайр не успел рассмотреть ужалившую его
змею. Во-вторых, даже если ему ввели нужное лекарство, все равно требуется
госпитализация, а до ближайшей больницы в Кампече -- сто пятьдесят миль. На
машине через джунгли не проехать -- дорога еще не построена. Спасти
Макинтайра может только вертолет. Но два вертолета сейчас далеко, в
Веракрусе, и вернутся не раньше чем через двенадцать часов, а третий
неисправен. Поэтому-то Макинтайр и полез за ключом в ящик с инструментами --
собирался вместе с механиком чинить гидравлическую систему.
Он неподвижно лежал в углу хижины. Сознание еще не покинуло его, но
смерть уже начала медленно расползаться по телу. Он то задыхался от жаркого
удушья, так что вся одежда пропитывалась потом, то трясся от холода, мечтая,
чтобы его укрыли одеялами.
В глазах поплыло. Звуки стали какими-то приглушенными. Казалось,
надсадный рев бульдозеров, грохот взрывов и стук отбойных молотков раздаются
не в нескольких шагах от хижины, а доносятся издалека. В этом дьявольском
шуме Макинтайр мучительно пытался различить знакомый гул вертолета. Он узнал
бы этот звук на любом расстоянии. Однако все было тщетно. Если вертолет в
лагере не удастся быстро починить и не вернутся вертолеты из Веракруса, он
умрет. В нем вспыхнула ярость при мысли о том, что надлежащее медицинское
обслуживание было одним из основных условий, обещанных Драммондом. Если он в
этом не сдержал свое слово, то где гарантия, что будут выполнены остальные
обещания -- насчет премии или зарплаты? Да у Драммонда найдется масса
предлогов, чтобы не выполнить условия контракта!
Очевидно, оставшимся рабочим не приходили в голову подобные подозрения.
Они так хотели поскорее выбраться из джунглей, что трудились не покладая
рук. Их нетерпение подогревалось ожиданием обещанной награды. Жадность
пересилила страх перед землетрясениями и змеями, и уж, конечно, не
приближающаяся смерть Макинтайра могла заставить их прервать работу. Они
даже не обращали внимания на угрозу со стороны индейцев. Потомки майя,
построивших эти сооружения, пытались остановить разрушение древних храмов.
Они ломали машины, ставили капканы, нападали на часовых -- по сути дела,
объявили пришельцам настоящую войну. Рабочие захватили и убили нескольких
индейцев, назвав это самозащитой, а трупы сбросили в колодцы, бессознательно
повторив древний обычай майя приносить человеческие жертвы. Борьба между
белыми и краснокожими, идущая в этом не тронутом цивилизацией месте,
напоминала Макинтайру события четырехсотлетней давности, происходившие во
времена нашествия испанских конкистадоров. Район закрыт для посторонних.
Никто не узнает, что здесь случилось, а если узнает, ничего не сможет
доказать. Когда работа будет закончена, важнее всего окажется результат.
В полубреду Макинтайр услышал, как отворилась дверь. Внутрь ворвался
исступленный рев бульдозеров. Дверь закрылась, и он различил шаги по
земляному полу.
Макинтайр почувствовал легкое прикосновение чьей-то нежной руки.
-- Тебя все еще лихорадит, -- произнес женский голос, и он понял, что
это Дженна. -- Лучше не стало?
-- Нет.
Макинтайр поежился, чувствуя, как обливается холодным потом.
-- Выпей воды.
-- Не могу, -- слова давались ему с трудом. -- Вырвет.
-- Держись. Механики работают изо всех сил, чтобы починить вертолет.
-- Им не успеть.
Дженна опустилась на колени возле койки и взяла его за руку. Макинтайр
вспомнил, как удивился, узнав, что их топографом оказалась женщина. Он
пытался возражать, утверждая, что джунгли неподходящее место для женщин, но
Дженна очень быстро заставила его изменить отношение к ней, доказав, что
умеет работать не хуже любого мужчины.
Макинтайр с Дженной были примерно одного возраста -- обоим около
сорока. Ему не могли не понравиться ее соломенные волосы, по-девичьи упругая
грудь, всегда приветливая улыбка. Они проработали вместе три месяца, и
Макинтайр знал, что влюблен в нее. Однако он ни разу не проговорился о своих
чувствах -- боялся, что она ответит отказом, и тогда находиться рядом с ней
станет просто невыносимо. Макинтайр твердо решил, что потом, когда с работой
будет покончено...
Поглаживая его левую руку, Дженна наклонилась к изголовью его постели,
и ее голос прервал мысли Макинтайра.
-- Уверена, что скоро здесь будет другой вертолет. Быстрее, чем они
закончат ремонт этого.
-- Я... -- во рту у него пересохло. -- Не знаю, что...
-- Скоро здесь будет Драммонд. Мы отправим тебя в больницу его
вертолетом.
-- Драммонд?
-- Ты разве не помнишь? -- Дженна достала платок и вытерла у него со
лба пот. -- Я говорила с ним по рации полчаса назад.
-- По рации? Полчаса назад?
-- Мы нашли то, что он хотел, -- быстро заговорила Дженна, пытаясь
изобразить воодушевление в голосе. -- То, что мы искали, лежало у нас прямо
под носом. У Драммонда был перевод древних рукописей, но мы сами создали
себе ненужные трудности. Думали, что речь идет об образных выражениях, а
текст нужно было понимать буквально. "Бог Тьмы. Бог Подземелья. Бог
Пирамиды". Все оказалось проще простого, Мак. Стоило твоим людям снести
пирамиду, как стало ясно, почему майя построили ее именно на этом месте. Мы
нашли то, что нужно Драммонду.
ГЛАВА 10
1
Вашингтон
Рейс из Сан-Антонио прибыл в час тридцать. Очутившись в аэропорту,
Бьюкенен сразу направился к телефонным автоматам. Во время полета и прошлой
ночью в мотеле Сан-Антонио ему удалось поспать несколько часов. Отдых и
плотный завтрак вернули силы и обычное спокойствие. Хотя рана от ножа и
голова беспокоили его по-прежнему, Бьюкенен чувствовал себя внутренне
собранным, готовым к дальнейшим действиям. Билет на самолет он купил на имя
Чарльза Даффи, и теперь чужое имя прибавляло ему уверенности.
Человек, снявший трубку в редакции "Вашингтон пост", ответил, что
Холли разговаривает по другому телефону, и спросил, кто звонит. -- Майк
Хамильтон.
Они договорились, что, когда ему будет нужно связаться с Холли, он
назовется Майком Хамильтоном. Полковник и Алан наверняка установили за ней
наблюдение, желая проследить, как соблюдаются условия их соглашения. Если у
них возникнет подозрение, что журналистка не отказалась от идеи закончить
статью, они медлить не станут. И, конечно, узнай полковник и Алан, что
Бьюкенен поддерживает с Холли контакт, ситуация станет смертельно опасной.
Впрочем, даже если бы ее жизнь и не подвергалась угрозе, Бьюкенен все равно
не мог позволить себе воспользоваться собственным именем. Люди полковника не
отказались от планов его найти.
Он терпеливо ждал, когда Холли подойдет к телефону. Нахлынувшие мысли
заставили его внутренне поежиться. Бьюкенен не беспокоился о своей
безопасности. Его тревожило другое. Что с ним происходит? Из секретной
военной операции нельзя выйти, как уходят с работы из закусочной. Восемь лет
в условиях глубокой конспирации, да еще три года предварительной подготовки.
Все эти годы он выполнял приказы. Был солдатом. Работа означала для него
беспрекословное подчинение, и он гордился этим. И вдруг от дисциплины не
осталось и следа. Он бросил дело своей жизни и бежал, но даже не в будущее,
а в прошлое, стал не самим собой, а одним из тех, чью роль ему пришлось
когда-то играть.
Решай. Еще не поздно одуматься. Еще можно вернуться и начать все
заново. Нужно только позвонить полковнику и сказать, что произошла ошибка,
что ты сделаешь все, что он хочет. Будешь инструктором или исчезнешь из их
поля зрения. Все, что угодно.
Однако другая мысль вытеснила его сомнения.
Необходимо найти Хуану.
Должно быть, он произнес это вслух, потому что на том конце провода
женский голос неожиданно переспросил:
-- Что? Я не поняла, что ты сказал. Это ты, Майк? Глубокий волнующий
голос принадлежал Холли. Бьюкенен выпрямился.
-- Да, это я.
Перед тем как выехать из Сан-Антонио, он позвонил ей домой, чтобы
поездка в Вашингтон не оказалась потерей времени. В Техасе было шесть
тридцать, на берегах Потомака -- полвосьмого.
Ранний звонок не разбудил Холли. Она собиралась на работу. К счастью,
автоответчик не был включен и она сама сняла трубку. Не уверенный, что ее
телефон не прослушивается, Бьюкенен назвался Майком Хамильтоном. Они
условились о встрече.
-- Наш ленч все еще в силе? -- спросила Холли.
-- Если ты свободна.
-- Для тебя я всегда свободна. Встретимся на Макферсон-сквер.
-- Мне нужно сорок минут, чтобы туда добраться.
-- Ничего, время есть.
-- До скорого.
Бьюкенен повесил трубку. Разговор прошел отлично. Их голоса звучали
вполне естественно, и тем не менее он услышал пароль, о котором они
договорились в Новом Орлеане. Слова "время есть" означали, что Холли
не чувствует за собой слежки. Его ответ "до скорого" также говорил об
отсутствии опасности.
Захватив свою сумку, Бьюкенен смешался с толпой пассажиров, прилетевших
другим рейсом.
Оба аэропорта -- Национальный и Даллес -- находятся под постоянным
наблюдением различных правительственных спецслужб. Некоторые из них
занимаются профилактической слежкой со времен "холодной войны", другие
преследуют более близкие, чисто практические цели. Например, обнаружение тех
или иных лиц, неожиданно появившихся в столичном аэропорту. Особенно много
внимания уделяется угрозе с Ближнего Востока. Предполагается, что тамошние
террористы могут в любой момент совершить нападение на Соединенные Штаты.
Сомнительно, чтобы здесь дежурили люди полковника. Простая логика
подсказывает: Вашингтон будет одним из тех мест, где Бьюкенен постарается не
показываться. Кроме того, его следы обрываются в Сан-Антонио. Перед отъездом
он вернул машину в агентство по прокату, и теперь поиски в Техасе наверняка
зашли в тупик. Поскольку агентство находится поблизости от аэропорта,
преследователи поймут: он вылетел из Сан-Антонио. Однако им неизвестно, что
он воспользовался именем и кредитной карточкой Чарльза Даффи.
Конечно, нельзя сбрасывать со счетов элемент случайности: он рискует
попасться на глаза кому-нибудь из знакомых. Но опасность такой встречи почти
ничтожна, главное -- не терять бдительности. Бьюкенен-Лэнг-Даффи-Хамильтон
растворился в потоке пассажиров, который понес его к выходу. На улице было
сыро и по-осеннему тускло. Он сел в такси к поехал в город. Опасности,
которые могли подстерегать его в аэропорту, остались позади.
Другое дело Макферсон-сквер.
2
В Новом Орлеане, перед тем как расстаться с Холли, Бьюкенен сказал,
что, если он позвонит и захочет встретиться, ей нужно назначить встречу
где-нибудь на людях, там, где она часто бывает ("не следует привлекать
внимания к своим действиям") и где есть несколько выходов ("чтобы не
попасться в западню"). Место встречи не должно закрываться в непредвиденное
время. ("Однажды мне назначили встречу в ресторане, который за день до
этого сгорел. Никто из тех, кто давал инструкции, не потрудился заранее
проверить, все ли в порядке".)
Макферсон-сквер как нельзя лучше отвечала требованиям безопасности.
Маловероятно, что эта площадь может сгореть. Место людное, открытое, в
нескольких кварталах от редакции. Никому и в голову не придет заподозрить
неладное, если Холли захочет встретиться здесь со своим знакомым.
Бьюкенену удалось потратить на дорогу меньше сорока минут. Спрятавшись
за спинами пассажиров на автобусной остановке, он увидел, как Холли вышла из
здания "Вашингтон пост" и зашагала вдоль 15-й улицы. Но сейчас его
интересовала не она сама, а тот, кто может за ней последовать. Бьюкенен
подождал, пока женщина не скроется из виду, затем отсчитал еще пятнадцать
секунд и двинулся в том же направлении. Остановившись у светофора, он бросил
взгляд на Холли, идущую далеко впереди. На ней был плащ, цвет которого не
выделял ее из толпы прохожих, и в тон ему берет, обладавший еще одним
достоинством: он отлично скрывал приметные волосы Холла. Единственное, что
могло привлечь внимание, -- вместо сумочки она держала футляр от
фотоаппарата.
Этого было достаточно, чтобы Бьюкенен не потерял Холли среди множества
других плащей. Он шел медленно, бросая незаметные взгляды на автомобили и
стекла витрин, -- проверял, нет ли за ней слежки. Так и есть! Человек в
коричневой куртке на противоположной стороне улицы, который, не спуская глаз
с Холли, на ходу поправил что-то в левом ухе и опустил голову. Бьюкенену
было хорошо видно, как шевелятся его губы.
Брендан еще раз тщательно оглядел улицу и заметил человека в костюме с
зонтом, который стоял на углу, время от времени поглядывая на часы, точно
кого-то ждал. Он тоже что-то поправил в ухе и сделал это в тот момент, когда
человек в коричневой куртке опустил голову и зашевелил губами. Все ясно: они
поддерживают связь с помощью микроприемников в ухе и спрятанных в пуговицах
миниатюрных передатчиков. Вопрос лишь в том, кто следит за Холли, -- люди
полковника или Алана. Военная
разведка или ЦРУ?
Холли дошла до К-стрит, пересекла ее и направилась к площади. Двое
мужчин двигались следом. Бьюкенен внимательно взглянул на их спины. Широкие
плечи, узкие бедра. Сложение, типичное для сотрудников спецподразделений.
Программа физической подготовки направлена на то, чтобы сделать их сильными
и одновременно подвижными. Чересчур мускулистые ноги только утяжеляют, зато
мощный торс и накачанные бицепсы как раз то, что им нужно. В свое время
Бьюкенен тоже тренировался подобным образом, но затем перестал наращивать
мускулы и перешел к занятиям на гибкость и выносливость: облик секретного
агента не должен вызывать никаких ассоциаций.
Поняв, кто ведет слежку, Бьюкенен заметил еще двоих в штатском с такими
же стандартными фигурами. Должно быть, полковник сильно нервничает, иначе не
стал бы посылать столько своих людей. Те двое, которых он только что
заметил, дежурили и сквере на площади, куда направлялась Холли. Их появление
доказывает, что телефоны в редакции прослушиваются и полковнику известно о
се встрече с Майком Хамильтоном. Бьюкенен лишний раз порадовался, что его
осторожность оказалась далеко не лишней.
Вместо того чтобы пройти за Холли, он свернул на К-стрит и, обогнув
соседний квартал, вернулся на 15-ю улицу в том месте, где она пересекается с
Ай-стрит. Пристроившись у оживленного входа в здание Управления по делам
ветеранов, Бьюкенен стал наблюдать за площадью. Голые ветки деревьев не
мешали ему видеть Холли, сидевшую на скамейке возле памятника генералу
Макферсону. Люди на площади приходили и уходили. Четверо широкоплечих мужчин
застыли в разных ее частях, отрывая взгляд от Холли лишь для того, чтобы
посмотреть на тех, кто шел мимо ее скамейки. Время от времени они
дотрагивались до уха или, опустив голову, шевелили губами.
Как же передать ей сообщение, подумал Бьюкенен.
Он пошел вдоль Ай-стрит. Через некоторое время его внимание привлек
негр, который держал в руках небольшой плакат с надписью "ГОТОВ
РАБОТАТЬ ЗА ЕДУ". Разглядывая безработного, Бьюкенен отметил, что тот хотя и
не стрижен, но выбрит, одет скромно, но чисто, а его ботинки до блеска
начищены.
-- Может быть, у вас найдется лишний доллар? Я потратил бы его на
гамбургер, -- обратился к нему негр. В глазах человека с плакатом застыли
горечь и стыд. Было видно: он злится на себя за то, что вынужден просить
милостыню, и в то же время пытается сохранить остатки человеческого
достоинства.
-- Думаю, что могу предложить вам кое-что получше, чем стоимость
гамбургера, -- ответил Бьюкенен.
Безработный озадаченно уставился на него. На черном лице появилось
настороженное выражение.
-- Вы ищете работу? -- спросил его Бьюкенен.
-- Послушайте, не знаю, что у вас на уме, но, надеюсь, ничего дурного.
До вас тут был один джентльмен. Сказал, если хочешь работать, то какого
черта здесь торчишь. Обозвал меня ленивой скотиной и пошел себе восвояси.
Спрашиваете, нужна ли мне работа? Еще бы! Да разве стал бы я попрошайничать
да выслушивать от людей всякое, если бы мог найти работу!
-- Как вам понравится мое предложение? -- поинтересовался Бьюкенен. --
Сто долларов за пятиминутную работу?
-- Сто долларов? Да за такие деньги я... Нет, постойте,
если это связано с наркотиками или...
3
В квартире, находившейся в пяти кварталах от редакции "Вашингтон
пост", зазвонил телефон. Полковник, нетерпеливо меривший шагами комнату,
схватил трубку.
-- Студия видеозаписи.
-- Похоже, он не придет, -- произнес мужской голос. -- Кто бы он ни
был, этот Майк Хамильтон, но он должен был встретиться с ней в четырнадцать
двадцать. Сейчас уже четырнадцать сорок пять, дождь усиливается, женщина
ерзает, точно скамейка под ней ужасно холодная.
-- Продолжайте наблюдение до тех пор, пока она не вернется на работу,
потом передадите ее нашему человеку
в редакции.
-- Возможно, это деловая встреча. Парень, который сидит за соседним с
ней столом, никогда не слыхал о Майке Хамильтоне. Возможно, Хамильтон связан
со статьей, над которой она сейчас работает. Или он может быть одним из ее
калифорнийских знакомых.
-- Может быть? Майор, мне не нравится, когда мои сотрудники начинают
строить догадки. В записях разговоров Калифорния не упоминается. По тону
беседы можно понять, что у нее с Хамильтоном отношения определенного рода.
Каков характер их отношений? Все это очень
странно.
-- Как правило, люди, которые звонят знакомым, чтобы пригласить их на
ленч, не пересказывают свою автобиографию.
-- Мне следует воспринимать ваше замечание как сарказм, майор?
-- Ну что вы, сэр! Ни в коем случае. Я просто пытаюсь думать вслух и
анализировать ситуацию. Полагаю, если ее встреча с Хамильтоном имела бы
отношение к нам, она не стала бы так открыто с ним встречаться. Кроме того,
мы проверили по компьютеру. Среди людей, связанных с нашими операциями, нет
ни одного человека по фамилии
Хамильтон.
-- Ни одного человека по фамилии Хамильтон? -- раздраженно переспросил
полковник. -- А вам не кажется, что псевдонимы -- часть нашей профессии?
Черт возьми, откуда у вас уверенность, что Хамильтон -- его настоящее имя?
На другом конце провода возникла короткая пауза.
-- Да, сэр. Я понял вашу мысль.
-- После того как журналистка уехала из Нового Орлеана, мы не заметили
в ее поведении ничего подозрительного. Сейчас, впервые за все время, нам не
удается объяснить ее действия. Надеюсь, к нам они отношения не имеют.
Хочется верить, что она действительно бросила ту статью. Однако мне
необходимо знать, кто такой этот Майк Хамильтон.
-- Можете на меня положиться, полковник... Секунду! Не вешайте трубку.
Сейчас приму информацию от наших людей с площади... Кто-то приближается к
объекту.
Полковник замер и, затаив дыхание, немигающим взглядом уставился на
противоположную стену.
-- Ложная тревога, сэр, -- снова произнес голос в трубке. -- Это
безработный негр с плакатом, на котором написано, что ему нужна работа.
Ходит, просит деньги у прохожих.
Полковник глубоко вздохнул и, казалось, вышел из транса.
-- Продолжайте наблюдение. Докладывайте мне обо всем, что происходит. Я
хочу знать, что она делает.
Он раздраженно бросил трубку.
-- Почему бы вам не отдохнуть? -- предложил Алан, который тихо сидел в
кресле, наблюдая за полковником. -- От того, что вы будете сидеть,
уставившись на телефон, ровным счетом ничего не изменится.
-- Похоже, вы не принимаете это всерьез.
-- Ну что вы, я отношусь к этому очень серьезно, -- покачал головой
Алан. -- Я вижу, что операция вышла из-под контроля. Вместо того чтобы
заниматься делом, вы теряете время и силы на поиски Бьюкенена и наблюдение
за журналисткой.
-- Теряю?
-- В моем понимании обе проблемы уже решены. Пускай Бьюкенен найдет для
себя дыру поглубже. Он исчез, и слава Богу. Надеюсь, мы о нем никогда больше
не услышим. Что касается журналистки... Послушайте, без Бьюкенена у нее
ничего не выйдет. Это же элементарно. Если она захочет нарушить свое
обещание, мы просто обвиним ее в фальсификации и потребуем представить
доказательства существования таинственного героя, который, по ее словам,
постоянно меняет обличье.
-- Возможно, у нее есть доказательства.
-- О чем вы говорите?
-- Она -- причина того, что Бьюкенен ушел от нас. У меня есть
подозрения, что здесь замешаны личные отношения. Вспомните, как он старался
ее защитить.
Алан нахмурился.
-- Бьюкенен умеет менять свой голос и подражать голосам других людей,
-- сказал полковник. -- Вам не приходило в голову, что Майк Хамильтон может
оказаться Бьюкененом?
4
За то короткое время, что они провели вместе в Новом Орлеане до отъезда
Холли в Вашингтон, у Бьюкенена не было возможности посвятить ее во все
тонкости конспиративной работы. Однако он объяснил, что, если она
почувствует за собой слежку, самое важное -- вести себя естественно.
"Никогда не делай того, что обычно не делаешь. Никогда не упускай
случая делать то, что ты сделала бы при обычных обстоятельствах".
Дождь усилился. При обычных обстоятельствах Холли встала бы с проклятой
скамейки и ушла. Она просидела в сквере двадцать пять минут, а Бьюкенен так
и не появился. В Новом Орлеане он предупредил ее, что полчаса -- предельный
срок, который можно прождать, не вызывая подозрений. Теперь, когда пошел
дождь, затянувшееся ожидание становится еще более подозрительным.
Холли давно уже начала подумывать о том, что самый естественный выход в
сложившейся ситуации -- как можно скорее спрятаться от дождя. Бьюкенен
предупреждал ее, что, если он не придет в назначенное время и не сумеет с
ней связаться, она должна вернуться на то же место через двадцать четыре
часа. Конечно, завтрашнее возвращение на площадь покажется подозрительным,
но сидеть и мокнуть под дождем еще хуже. Площадь опустела, люди пытались
укрыться под крышами соседних зданий. Она чувствовала себя так, будто
оказалась в центре огромной сцены. Оглядевшись по сторонам и от всей души
надеясь, что ведет себя естественно, она встала со скамейки и краем глаза
заметила слева какое-то движение.
Обернувшись, Холли увидела бедно одетого негра, который держал в руках
картонный плакат с надписью "ГОТОВ РАБОТАТЬ ЗА ЕДУ". Он приблизился к
женщине, спешащей к выходу из сквера, и что-то сказал. Та резко мотнула
головой и, не останавливаясь, прошла мимо. Безработный продолжил свой путь
через площадь. Плакат в его руках намок, и чернильные буквы расплылись.
Теперь на нем можно было прочесть: "ОТОВ АБОТАТЬ А ЕДУ.
Холли стало жаль человека с плакатом. Она увидела, как он обратился еще
к одному прохожему, а тот даже не замедлил шаг, точно перед ним было пустое
место. Картонный плакатик поник.
Ну что ж, по