вается заниматься делами убитой жены". Он вернулся в холл и еще раз взглянул на "гладстон", лежащий под мраморным столиком. Один замок взломали, и он более не работал. Второй просто вырвали. Содержимое лежало в беспорядке. "Плохие вы специалисты", - презрительно подумал он. Но тут же пришла другая мысль: "Если только вы не хотели напугать меня. В этом случае с профессионализмом у вас все в порядке". Он проверил карманы. Паспорт, настоящий, чтобы выезжать из Англии и въезжать обратно. Деньги. Никаких кредитных карточек. С решительным видом он начал гасить огни, дабы у тех, кто наблюдал за домом, не возникло ни малейших сомнений в том, что его единственный обитатель готовится отойти ко сну. Глава 11 Гopa чернела на фоне темнеющего неба, по которому февральский ветер гнал изливающиеся дождем облака. Узкую извилистую дорогу пятнали потеки глины, сползшей с размокшего склона. То и дело из-под колес летела галька. Иногда дорога становилась тоннелем, крышу которого образовывали сосновые ветви, бывало, тянулась по краю тысячефутового обрыва, в основание которого бился прибой. После иного поворота казалось, что дорога несет его прямо в море, но следовал новый, и оно скрывалось из виду. Повороты шли непрерывной чередой, дождь хлестал и хлестал, и джип, на котором он ехал, дрожал, как старая лошадь, выбивающаяся из последних сил. И все это время за ним следил старинный форт на Монте Капанне, поначалу высившийся над ним, потом ушедший вправо. - Где же он, черт побери? Где-то слева, клянусь, - пробурчал он то ли себе, то ли Тессе. Поднявшись на гребень, раздраженно свернул на обочину, огляделся. Под ним светились уличные фонари, рекламные щиты и окна Портоферрайо. Вдали, на материке, поблескивали огни Пьомбино. Слева и справа в лес уходили проселочные дороги. "Здесь твои убийцы сидели в зеленом вездеходе, дожидаясь, пока ты появишься, чтобы убить тебя, - объяснил он. - Здесь курили эти отвратительные сигареты "Спортсмен", здесь пили пиво "Уайткэп" и ждали, пока ты и Арнольд проедете мимо". Он побрился, расчесал волосы, надел чистую рубашку из джинсовой ткани. У него горело лицо, кровь пульсировала в висках. Он свернул налево. Джип мягко покачивало на устилавших дорогу ветках и опавшей хвое. Деревья чуть разошлись, небо просветлело, казалось, вернулся день. Впереди, у дальнего конца прогалины, он увидел несколько крестьянских домов. "Я никогда их не продам, никогда не сдам в аренду, - сказала ты, когда впервые привезла меня с юда. - Я поселю здесь дорогих мне людей, чтобы потом мы могли приехать и умереть здесь". Заглушив мотор и поставив джип на ручник, Джастин по мокрой траве зашагал к ближайшему дому. Аккуратному, со свежевыкрашенными стенами под старой розовой черепицей. В окнах горел свет. Он постучал. Из трубы, защищенной лесом, вертикально поднимался дым, но на высоте ветер брал свое и уносил его в сторону. Дверь открылась, женщина в ярком шарфе, повязанном на волосы, издала горестный крик, наклонила голову, что-то зашептала на незнакомом Джастину языке. Со склоненной головой, взяла его руку в свои, по очереди прижала к каждой щеке, потом поцеловала большой палец. - Где Гвидо? - спросил он на итальянском, следуя за ней в дом. Она открыла другую дверь, показала. Гвидо сидел за длинным столом, под деревянным крестом, согнутый, чуть живой, старик двенадцати лет, с бледным лицом, худеньким тельцем, глазами затравленного зверька. Руки-соломинки лежали на столе, пальцы ничего не сжимали, ничего не держали. Мальчик сидел один в темной комнате, под потемневшими от времени балками потолка, не читал, не играл, никуда не смотрел, просто сидел. Склонив длинную голову и приоткрыв рот, Гвидо взглянул на Джастина, потом встал, шагнул к нему, поднял руки, чтобы обнять. Но сил не хватило, руки упали, как плети, так что обнял его Джастин. - Он хочет умереть, как его отец и синьора, - пожаловалась мать. - "Все хорошие люди на небесах, - говорит он мне. - Все плохие люди остаются на земле". Я - плохая, синьор Джастин? Вы - плохой? Неужели синьора привезла нас из Албании, оплатила его лечение в Милане, поселила нас в этом доме, чтобы мы умерли, горюя по ней? - Гвидо закрыл лицо руками. - Сначала он падает в обморок, потом ложится в кровать и спит. Не ест, не принимает лекарства. Отказывается учиться. Этим утром, как только он ушел в ванную, чтобы умыться, я заперла его спальню и спрятала ключ. - И это хорошее лекарство, - кивнул Джастин, не сводя глаз с Гвидо. Качая головой, женщина ретировалась на кухню, откуда тут же донесся грохот сковородок. Джастин отвел Гвидо к столу, сел рядом с ним. - Ты слушаешь меня, Гвидо? - спросил он на итальянском. Мальчик закрыл глаза. - Все остается, как было, - твердо продолжил Джастин. - Оплата школьных занятий, врач, больница, лекарства, все, что необходимо для твоего здоровья. Аренда, еда, оплата твоего университетского образования, когда ты подрастешь. Мы сделаем все, что она для тебя запланировала, в полном соответствии с ее планами. Мы не можем ее подвести, не так ли? Опустив глаза, Гвидо с неохотой мотнул головой: нет, мы не можем ее подвести, с этим он соглашался. - Как насчет шахмат? Может, сыграем? Вновь мальчик покачал головой, но уже с другим значением: играть в шахматы - проявление неуважения к памяти синьоры Тессы. Джастин взял Гвидо за руку. Покачал ее из стороны в сторону, в ожидании хоть проблеска улыбки. - А что ты делаешь, когда не умираешь? - спросил он на английском. - Читаешь книги, которые мы тебе посылали? Я думаю, ты уже стал экспертом по Шерлоку Холмсу. - Мистер Холмс - великий детектив, - ответил Гвидо на английском, но без улыбки. - А как поживает компьютер, который тебе подарила синьора? - Джастин переключился на итальянский. - Тесса говорила мне, что ты - большой знаток компьютеров. Гений, называла она тебя. Вы так часто переписывались по электронной почте, что я даже начал ревновать. Только не говори мне, что ты не подходишь к компьютеру, Гвидо! Эти слова вызвали взрыв возмущения на кухне. - Разумеется, он не подходит к компьютеру! Он ни к чему не подходит! А ведь компьютер обошелся ей в четыре миллиона лир! Раньше он целыми днями просиживал у компьютера, тэп, тэп, тэп. Тэп, тэп, тэп. Только и стучал по клавишам. "Ты ослепнешь, - говорила я ему. - От напряжения у тебя будет болеть голова". Теперь все. Даже компьютер должен умереть. Держа Гвидо за руку, Джастин всмотрелся в глаза, которые мальчик отводит в сторону. - Это правда? - спросил он. Похоже на то. - Но это ужасно, Гвидо. Талант нельзя зарывать в землю, - покачал головой Джастин и заметил, что на губах мальчика теплится улыбка. - Человечеству просто необходимы такие головы, как твоя. Ты слышишь меня? - Возможно. - А ты помнишь компьютер синьоры Тессы, на котором она тебя обучала? Разумеется, Гвидо помнит, в голосе слышится самодовольство. - Отлично. Он не такой хороший, как твой. Твой на два года моложе и более умный. Так? Да. Конечно же, да. Улыбка становится шире. - Видишь ли, я - идиот, Гвидо, в отличие от тебя, я не могу работать даже на ее компьютере. И моя проблема в том, что синьора Тесса оставила в нем послания, многие для меня, и я до смерти боюсь их потерять. И я думаю, она хотела бы, чтобы именно ты позаботился о том, чтобы я их не потерял. Хорошо? Потому что она очень хотела, чтобы ее сын стал таким же, как ты. И я тоже. Вопрос в том, сможешь ли ты прийти на виллу и помочь мне прочитать все, что хранится в ее лаптопе. - Принтер у вас есть? -Да. - Порт для дискет? - И это тоже. - Порт для си-ди ромов? Модем? - И инструкция, и преобразователи. И шнуры, и адаптер. Но я все равно идиот, и, если есть шанс стереть что-то нужное, я обязательно сотру. Гвидо тут же поднялся, но Джастин осторожно усадил его за стол. - Не сейчас. Уже вечер. Этой ночью ты должен выспаться, а завтра утром, если хочешь, я приеду за тобой и мы поедем на виллу на джипе, но потом ты пойдешь в школу. Хорошо? - Хорошо. - Вы очень устали, синьор Джастин, - пробормотала мать Гвидо, ставя перед ним чашку кофе. - Слишком много горя - беда для сердца. x x x Он провел на острове два дня и две ночи, но, если бы кто-нибудь сказал ему, что прошла целая неделя, он бы не удивился. Паром доставил его в Булонь. Там он взял билет на поезд, расплатившись наличными. По пути, задолго до конечного пункта, указанного в билете, сошел и сел на другой поезд. Паспорт показывал, насколько помнил, только раз, и взглянули на него лишь мельком, когда он въезжал в Италию из Швейцарии, по очень живописному горному ущелью. И это был его собственный паспорт, в этом он был верен. Выполняя инструкции Лесли, паспорт мистера Аткинсона он послал через Хэма, чтобы его не поймали с двумя паспортами на руках. Что же касается ущелья и поезда, он не мог их вспомнить, не посмотрев на карту и не предположив с достаточной степенью вероятности, в каком городе он сел на этот поезд. Большую часть путешествия Тесса находилась рядом, иной раз они даже смеялись, обычно после замечания Тессы, произнесенного дурашливым голосом. Случалось, что они сидели молча, плечом к плечу, откинув головы и закрыв глаза, словно пожилая пара, пока внезапно она не покидала его, разрывая сердце болью, и горечь утраты чувствовалась куда острее, чем в полуподвале Глории, на кладбище Лангата, в морге или на чердаке дома в Челси. Сойдя с поезда в Турине, Джастин снял номер в отеле, чтобы помыться и привести себя в порядок, в комиссионном магазине купил два простеньких парусиновых чемодана, чтобы положить в них бумаги и вещи, за которыми и приехал, которые рассматривал как ее останки. Да, синьор Джастин, заверил его одетый в черный костюм молодой адвокат, партнер фирмы со стороны Манцини, после выражений сочувствия, дышащих искренностью, "коробки для шляп" прибыли в целости и сохранности в установленное время, вместе с указанием Хэма передать номера пять и шесть Джастину лично, не вскрывая, и если требуется еще какая-то помощь, юридическая, профессиональная, любая другая, все будет исполнено, поскольку верность семьи Манцини не оборвалась со смертью синьоры. Тут же Джастин расписался за пятьдесят тысяч американских долларов и получил их наличными. Затем удалился в пустующую комнату для переговоров, где переложил содержимое коробок пять и шесть, в том числе паспорт мистера Аткинсона, в парусиновые чемоданы, взял такси до Пьомбино и каким-то чудом успел попасть в сверкающий огнями отель, называющий себя лайнером, который отправлялся в Портоферрайо, на острове Эльба. Сев как можно дальше от огромного телевизора, единственный гость в поблескивающей пластиком большущей столовой самообслуживания на шестой палубе, поставив рядом чемоданы, Джастин угостил себя салатом с креветками, бутербродом с салями и полубутылкой действительно плохого красного вина. Прибыв в Портоферрайо, борясь с головокружением, направился к выходу через темный трюм, где едва не попал под колеса выезжающих автомобилей. Сгущались сумерки, дул холодный, пронизывающий ветер, редкие пешеходы стремились как можно быстрее покинуть набережную. Боясь, что его узнают, хуже того, пожалеют, Джастин надвинул шляпу глубоко на лоб и с чемоданами в руках побрел к ближайшему такси. С облегчением убедился, что лицо водителя ему незнакомо. За двадцать минут, которые заняла поездка, водитель только раз спросил, не немец ли он, и Джастин ответил, что он - швед. Ответил удачно, потому что других вопросов водитель не задавал. Вилла Манцини располагалась у самого берега в северной части острова. Ветер, дующий с моря, трепал пальмы, перекатывался через каменные заборы, гремел ставнями и черепицей, заставлял стонать деревянные постройки. Один под лунным светом, Джастин долго стоял, пока его глаза привыкали к темноте, на том самом месте, где водитель высадил его, у входа в вымощенный камнем-плитняком двор виллы, с древним колодцем и прессом для выжимки оливкового масла. Вилла возвышалась перед ним. Два ряда тополей, посаженных дедом Тессы, окаймляли дорожку, ведущую от парадной двери к морю. Постепенно Джастин различил и домики для слуг, и каменные лестницы, и колонны, и другие элементы римской архитектуры. На вилле не светилось ни одно окно. Управляющий поместья уехал в Неаполь, согласно Хэму, решил развлечь невесту. Домики для слуг, перестроенные матерью Тессы (на острове ее предпочитали звать dottoressa (53) - не contessa (54)) в коттеджи для немецких туристов, арендовало турис тическое агентство из Франкфурта. Так что добро пожаловать домой, сказал он Тессе, на случай, если после длительного путешествия она не поняла, где находится. Ключи от двери лежали на каменном выступе под деревянной крышкой, закрывающей колодец. "Первым делом надо снять крышку, дорогой... вот так... потом протянуть руку, и, если повезет, ты их ухватишь. Теперь тебе остается только открыть дверь, отвести невесту в спальню и заняться с ней любовью, ничего больше". Но он повел ее не в спальню, потому что знал место получше. Вновь подхватив чемоданы, пересек двор. В это самое время луна вышла из-за облаков, осветив ему путь, уложив белые колонны между тополями. В дальнем конце двора, пройдя короткой аллеей, напоминающей узкую улочку римского города, остановился перед дверью из оливкового дерева, с вырезанной на ней геральдической пчелой Наполеона: согласно семейной легенде, великий человек, ценивший и умную беседу, и еще больше отменное вино прапрабабушки Тессы, частенько бывал на вилле во время десятимесячной ссылки. Джастин выбрал самый большой из ключей, вставил в замок, повернул. Дверь натужно заскрипела и открылась. "Здесь мы считали наши денежки, - на полном серьезе говорила ему она, наследница состояния Манцини, невеста и гид. - Сегодня превосходные оливки Манцини отправляются на переработку в Пъомбино. Но во времена моей матери, dottoressa, эта комната являлась святая святых. Здесь мы вели учет масла, кувшин за кувшином, прежде чем отнести их вниз, в cantina (55), где они хранились при постоянной температуре. Именно здесь... ты не слушаешь". - Потому что ты меня возбуждаешь. "Ты мой муж, и я буду тебя возбуждать, как только у меня возникнет такое желание. Слушай внимательно. В этой комнате каждый крестьянин еженедельно получал жалованье и расписывался, чаще ставил крест, в огромной амбарной книге". - Тесса, я не могу... "Не можешь что? Разумеется, можешь. С этим у тебя все в порядке. Здесь мы держали закованных в кандалы заключенных, осужденных пожизненно. Отсюда и глазок в двери. Отсюда и железные кольца в стенах. Заключенных сажали на цепь, пока они ожидали отправки на оливковые плантации. Ты мной гордишься? Я - прямой потомок рабовладельцев". - Горжусь безмерно. "Тогда почему ты запираешь дверь? Я - твоя пленница"! - Навечно. Потолок масляной комнаты подпирают тяжелые балки, окна - высоко, чтобы никто не мог заглянуть в нее и увидеть, считают ли там деньги, сидят на цепи заключенные или молодожены занимаются любовью на кожаном диване. Стол для счета денег плоский и квадратный. В нишах - два плотницких верстака. Джастин с огромным трудом сумел пододвинуть их к столу. На полке над дверью - старые бутылки, собранные со всего поместья. Джастин снял их, протер носовым платком от пыли, прежде чем поставить на стол, чтобы использовать вместо пресс-папье. Время остановилось. Он не чувствовал ни голода, ни жажды, ни сонливости. Поставил по чемодану на верстак, вытащил два самых ценных узла и положил их в центре стола, из опасения, что им достанет ума сверзиться на пол. Осторожно начал разворачивать первый узел, снимая слой за слоем: ее хлопчатобумажный халат, кардиган из ангоры, его она носила за день до отъезда в Локикоджио, шелковая блузка, воротник еще сохранил запах ее духов, пока в руках не оказалась бесценная жемчужи на - серый ящичек размером десять на двенадцать дюймов, с логотипом японской фирмы-производителя на крышке. Нисколько не изменившийся за длинные, тревожные дни и ночи бесконечных переездов. Из второго узла извлек аксессуары. Осторожно перенес все на старый письменный стол в другом конце комнаты. - Позже, - пообещал он вслух. - Терпение, женщина. Успокоив дыхание, он достал из своей сумки радиоприемник с будильником, настроил его на местную волну "Зарубежного вещания Би-би-си" (56). Во время путешествия он постоянно следил за ходом по-прежнему безрезультатных поисков Арнольда. Завел будильник на время начала следующего информационного выпуска и занялся пластиковыми файлами-карманами с письмами, газетными вырезками, распечатками и официального вида документами, похожими на те, что в прошлой жизни отгораживали его от реальности. Но нынче ситуация изменилась кардинально. Эти документы ни от чего не отгораживали, ни полицейские рапорты Лесли, ни бумаги Хэма, подготовленные им в ответ на бесчисленные запросы Тессы, ни собранные и аккуратно рассортированные Тессой письма, эссе, газетные вырезки, фармакологические и медицинские статьи, ни послания себе, которые он снял с доски для заметок, ни ее лихорадочные записи, сделанные в больнице, которые Лесли и Роб отыскали в квартире Арнольда Блюма. Автоматически включилось радио . Джастин поднял голову, прислушался. Для числящегося в пропавших без вести Арнольда Блюма, доктора медицины, подозреваемого в убийстве Тессы Куэйл, жены английского дипломата, у комментатора вновь не нашлось слов. Более не отвлекаясь, Джастин рылся среди "останков" Тессы, пока не нашел предмет, который намеревался все время держать при себе. Она принесла его с собой из больницы, "единственную вещь Ванзы, которую они оставили". Тесса выудила сей предмет из мусорной корзинки, стоявшей рядом с кроватью негритянки. После возвращения Тессы он, как часовой, нес непрерывную вахту на ее рабочем столе: маленькая картонная коробочка, в красных и черных цветах, пять на три дюйма, пустая. Оттуда она попала в средний ящик, где и нашел ее Джастин, торопливо собирая бумаги жены. Не забытая, не заброшенная. Отложенная в сторону, потому что возникли более важные дела. С названием препарата на всех четырех сторонах: "Дипракса". С вкладышем внутри, где перечислялись показания и противопоказания. А на крышке - три золотые пчелки, образующие стрелу. Джастин поставил коробочку на пустую полку, висевшую прямо перед ним, над письменным столом. "Кенни К. думает, что со своими "Три Биз" он - Наполеон, - шептала она ему в лихорадке. - И их жало убивает, ты это знал?" Нет, дорогая, не знал, спи спокойно. x x x Читать. Путешествовать. Не спешить. Шевелить мозгами. Нападать и оставаться на месте, с терпением святого, с импульсивностью ребенка. Никогда в жизни Джастин так не стремился к знанию. Время подготовки прошло. После ее смерти он готовился днями и ночами. Он отказывался от помощи, но готовился. Готовился в ужасном полуподвале Глории. На полицейских допросах, когда ему просто чудом удалось удержаться от признаний. Готовился, когда летел домой, в кабинете Лендсбюри, в клубе Пеллегрина, в кабинете Хэма в доме номер четыре, готовился, пусть параллельно решал и другие, всякие и разные проблемы. Вся эта подготовка требовалась для того, чтобы нырнуть в ее секретный мир, понять цель и смысл ее борьбы, отказаться от себя и стать ею, убить Джастина и возродить Тессу. С чего начинать? Со всего! По какой тропе пойти? По всем разом! От вышколенного чиновника ничего не осталось. Охваченный нетерпением Тессы, Джастин нес ответственность только перед ней и никем больше. Если она била по площадям, он повторит ее маневр. Если следовала какой-то методике, он не отступит от нее ни на шаг. Если доверяла интуиции, возьмет ее за руку и пойдет рядом по проложенной ею тропе. Он голоден? Если Тессе не хотелось есть, ему тоже. Он устал? Если Тесса, в халате, могла просиживать по полночи за столом, Джастин просидит ночь, и следующий день, и следующую ночь тоже! Однажды, оторвавшись от трудов, он прогулялся на кухню виллы, вернувшись с салями, оливками, хлебцами, сыром и бутылкой воды. В другой раз (в вечерних сумерках или на заре, в памяти остался серый свет), читая больничный дневник, в котором отмечались посещения Ванзы Лорбиром и его учениками, он вдруг очнулся в огороженном стеной саду. Именно здесь, под любящим взглядом Тессы, в память об их свадьбе он посадил люпин, розы и, конечно же, фризии. Сорняки доходили до колена, штанины намокли. Цвела одна-единственная роза. Вспомнив, что дверь в масляную комнату осталась открытой, он промчался через вымощенный камнем двор, чтобы обнаружить, что она заперта, а ключ лежит во внутреннем кармане пиджака. x x x Вырезка из "Файнэншл таймс": "Три Биз" жужжат. Циркулируют упорные слухи о том, что известный плейбой Кеннет К. Куртисс, глава холдинга "Три Биз", имеющего обширные интересы в "третьем мире", намерен заключить брак по расчету со швейцарско-канадским фармагигантом "Карел Вита Хадсон". "Придет "КВХ" к алтарю? Устроит жениха приданое, предложенное "Три Биз"? Ответ на оба вопроса - да, поскольку фармацевтический гамбит, разыгрываемый Кеннетом К., приносит плоды. Предположительно "Три Биз Найроби" оплатит четверть от предположительно 500 миллионов фунтов стерлингов, затраченных "КВХ" на разработку новейшего противотуберкулезного чудо-лекарства "Дипракса", в обмен на право его продажи на Африканском континенте и неназванной доле от прибыли, полученной от общемирового объема продаж... Пресс-секретарь "Три Биз Найроби" Вивьен Эбер осторожничала, но не скрывала радости: "Это блестящая, типичная для Кеннета К. сделка. Это гуманитарный акт, который принесет пользу компании, принесет пользу акционерам, принесет пользу Африке. Принимать "Дипраксу" также просто, как "Смартиз" (57) . "Три Биз" окажется на переднем фронте борьбы с новыми, ужасающими мир штаммами ТБ". Председатель совета директоров "КВХ" Дитер Корн, выступая вчера вечером в Базеле, поддержал оптимизм Эбер: "Дипракса" превращает семь или восемь месяцев лечения в больнице в двенадцать глотательных движений. Мы уверены, что только "Три Биз" сможет максимально быстро и качественно донести новый препарат до каждого африканского страждущего". Записка от Тессы - Блюму, написанная ее почерком и, вероятно, найденная в квартире Арнольда: "Дорогой Арнольд! Ты не поверил мне, когда я сказала, что "КВХ" - бяки. Я проверила. Они бяки. Два года тому назад их обвинили в загрязнении половины Флориды, где они построили огромный завод, но им удалось отделаться только предупреждением. Неопровержимые доказательства, представленные истцами, показали, что "КВХ" превысил разрешенную квоту токсических веществ в девятьсот раз, загрязнив заповедники, болота, реки, берега и, возможно, молоко. Аналогичным образом вел себя "КВХ" и в Индии, где более двухсот детей умерли в регионе Мадраса, предположительно от загрязнения окружающей среды. Но в Индии суд может длиться лет пятнадцать, а то и больше, если "КВХ" будет и дальше платить нужным людям. Они знамениты также своим лидерством в гуманитарной компании фармаиндустрии по продлению жизни своих пациентов в интересах страдающих белых миллиардеров. Спокойной ночи, дорогой. Никогда не сомневайся в том, что я говорю. Я безупречна. Как и ты. Т." Газетная вырезка из финансового раздела "Гардиан", Лондон. "Счастливые "Пчелки" Резкое увеличение (40% за двенадцать недель) стоимости "Три Биз Найроби" отражает растущую уверенность рынка в том, что компания приняла удачное решение, приобретя права на продажу в Африке "Дипраксы", недорогого и эффективного средства борьбы с различными штаммами ТБ. Находясь в своем доме в Монако, ГИД (58) "Три Биз" Кеннет К. Куртис заявил: "То, что хорошо для "Три Биз", хорошо и для Африки. А что хорошо для Африки, хорошо для Европы, Америки и остального мира". В отдельной папке с надписью, почерком Тессы, "ГИППО" содержалась ее переписка, порядка сорока писем, сначала обычных, потом распечатки электронных, с женщиной по имени Бирджит, которая работала в независимом фонде, отслеживающем деятельность фармакологических компаний. Штаб-квартира фонда располагалась в небольшом городке Билефельд на севере Германии. Под логотипом в шапке ее писем объяснялось, что название фонда - производная от имени греческого врача Гиппократа, родившегося в 460 году до нашей эры, чью клятву произносят все новоиспеченные врачи. Первые письма были исключительно формальными, но с переходом к электронной почте в текстах добавилось эмоций. Ключевые игроки быстро получили псевдонимы. "КВХ" стал Гигантом, "Дипракса" - Пилюлей, Лорбир - Ювелиром. Источник Бирджит в корпорации "Карел Вита Хадсон" превратился в "Нашу подругу", и ее следовало прикрывать при любых обстоятельствах, потому что, "передавая нам информацию, она нарушала законы Швейцарии". Распечатка письма Бирджит Тессе: "...для своих двух врачей, Эмрих и Ковач, Ювелир основал компанию на острове Мэн, возможно, две компании, потому что происходило все это еще в коммунистические времена. Наша подруга говорит, что Л. зарегистрировал обе компании на свое имя, чтобы у женщин не возникло проблем с властями. После этого женщины крепко разругались между собой. Как по научным вопросам, так и на почве личных отношений. В Гиганте подробностей никто не знает. Эмрих год тому назад эмигрировала в Канаду. Ковач остается в Европе, в основном живет в Базеле. Карл в полном восторге от огромного "мобайла" (59), который ты ему прислала. Каждое утро он прибегает ко мне, чтобы сказать, что "мобайл" уже проснулся". Распечатка письма Бирджит Тессе: "Вот еще одна история, касающаяся Пилюли. Пять лет тому назад, когда Ювелир искал финансовую поддержку для молекулы женщин, не все у него шло гладко. Он пытался убедить крупные немецкие фармакологические компании спонсировать исследования, но они уперлись, потому что не видели большой прибыли. С бедными всегда одна и та же проблема: они недостаточно богаты, чтобы покупать дорогие лекарства! Гигант вступил в игру позже и после серьезных маркетинговых исследований. Наша подруга говорит, что они очень умно провели сделку с "БББ". Гениальный ход - отдать бедную Африку и оставить себе богатый мир! План прост, время выбрано точно. Два-три года ушло бы на испытания Пилюли в Африке, а к тому времени, по расчетам "КВХ", ТБ стал бы БОЛЬШОЙ ПРОБЛЕМОЙ и для Запада. Также за три года "БББ" могли понести значительные финансовые потери, и у Гиганта появлялась возможность купить их за бесценок! То есть, согласно Нашей подруге, "БББ" попадали впросак, а Гигант снимал все сливки. Карл уснул рядом со мной. Доро гая Тесса, я (60)очень надеюсь, что твой ребенок будет таким же красавчиком, как Карл. И вырастет великим бойцом, как его мать. Я в этом уверена! Ciao (60), Б." Распечатка последнего письма Бирджит Тессе: "Наша подруга сообщает о секретных мерах, которые принимаются Гигантом в отношении "БББ" и Африки. Уж не разворошила ли ты осиное гнездо? Ковач в обстановке строжайшей секретности вылетает в Найроби, где ее будет встречать Ювелир. Все говорят только плохое о die schone Lara (61). Она - предательница, сука и т.д. С какой стати всегда сонная корпорация вдруг так оживилась? Береги себя, Тесса. Я думаю, ты слегка waghalsig, но уже поздно, а мой английский словарь не переводит это слово, поэтому, будь так любезна, попроси своего хорошего, доброго мужа перевести его для тебя! Б. P.S. Приезжай в Билефельд, Тесса, это маленький и очень секретный городок, который тебе обязательно понравится! Б." x x x Вечер. Тесса глубоко беременна. Она то ходит по гостиной их дома в Найроби, то садится, то встает. Арнольд сказал ей, что она не должна ездить в Киберу до рождения ребенка. Ей трудно даже сидеть за лэптопом. Поработав пять минут, она должна пройтись по комнате. Джастин вернулся домой рано, чтобы она не скучала в одиночестве. - Кто или что такое waghalsig? - спрашивает она, едва он переступает порог. - Кто что? Она произносит слово медленнее, по слогам. Повторяет два раза, прежде чем он соображает, что к чему. - Отчаянный, - осторожно отвечает Джастин. - Рискованный. А что? - Я - waghalsig? - Ни в коем разе. Быть такого не может. - Меня так назвали, вот и все. В таком состоянии мне самое время рисковать. - Это точно, - кивает Джастин, и оба смеются. x x x Письмо от господ "Окли, Окли и Фармлоу", адвокатской конторы с представительствами в Лондоне, Найроби и Гонконге, миссис Т. Эбботт, абонементный ящик Найроби: "Дорогая миссис Эбботт! Мы представляем интересы холдинга "Три Биз", который передал нам несколько писем, адресованных Вами лично сэру Кеннету Куртиссу, главному исполнительному директору этого холдинга, другим директорам и топ-менеджерам. Мы вынуждены сообщить Вам, что продукт, о котором Вы упоминаете, прошел все необходимые клинические испытания, жесткость которых во многом превосходит стандарты, принятые отдельными странами и международными организациями. Как Вы правильно указали, продукт прошел полноценную проверку и зарегистрирован в Германии, Польше и России. По требованию кенийских властей, курирующих медицину, регистрация подтверждена Всемирной организацией здравоохранения, копия сертификата прилагается. Мы должны предупредить Вас, что любые дальнейшие попытки опорочить качественный продукт, предпринятые вами или вашими помощниками, будут рассматриваться как клевета, порочащая честь и достоинство дистрибьютора продукта, холдинга "Три Биз Найроби". На этот случай нам предоставлено право обращаться в суд без дополнительных консультаций с нашим клиентом. Искренне Ваши..." x x x - Старина. Если позволишь, хочу перекинуться с тобой парой слов. Говорит Тим Донохью. Старина - сам Джастин, в памяти которого разыгрывается эта сценка. Игра в "Монополию" прервана, потому что сыновья Вудроу убежали на занятия карате, а Глория ушла на кухню, чтобы принести им выпивку. Вудроу спешно вернулся в посольство. Джастин и Тим сидят за столом в саду, окруженные миллионами псевдофунтов. - Могу я ступить на священную землю в интересах высшего добра? - спрашивает Донохью тихим голосом, долетающим только до ушей Джастина. - Если в этом есть необходимость. - Есть. Это прямо-таки война, старина. Твоя покойная супруга развязала ее против Кенни К. Пыталась встретиться с ним на его ферме. Звонила в любое время дня и ночи. Оставляла в клубе грубые письма. - Я не знаю, о чем ты говоришь. - Разумеется, не знаешь. Не самая удачная тема для беседы. Особенно сейчас, когда вокруг снуют копперы. Наш совет, не поднимай ее. Она неуместна. Трудные сейчас времена. Для нас всех, в том числе и для Кении. - Он возвысил голос. - Ты держишься прекрасно. Мы восхищены тобой, ты согласна, Глория? - Он просто супермен, не так ли, Джастин, дорогой? - подтверждает Глория, ставя на стол поднос с джином и тоником. Наш совет, помнит Джастин, глядя на письмо адвокатов. Не его. Их. x x x Распечатка электронного письма Тессы Хэму: "Милый, дорогой, ангельское сердце. Мой шпион в "БББ" клянется, что их финансовое положение гораздо хуже, чем кто-либо может предположить. Она говорит, что ходят слухи, будто Кенни К. намеревается заложить весь не связанный с фармакологией бизнес какому-то темному южноамериканскому синдикату со штаб-квартирой в Боготе! Вопрос: может он продать компанию без предварительной консультации с акционерами? В корпоративном законодательстве я разбираюсь гораздо хуже тебя, признаюсь сразу. Растолковывай или пеняй на себя! Люблю, люблю, Тесс". Но у Хэма нет времени на то, чтобы растолковать, даже если бы он и мог, сразу или чуть позже, нет времени и у Джастина. В треске и лязге металла к вилле подъехал старый автомобиль, раздался стук в дверь, Джастин вскочил, приник к глазку, который служил для наблюдения за заключенными, увидел холеное лицо местного священника, отца Эмилио дель Оро, с написанной на нем приличествующей случаю печалью. Открыл дверь. - Но что вы тут делаете, синьор Джастин? - громогласно воскликнул священник, обнимая Джастина. - Почему я слышу от Марио, таксиста, что убитый горем муж синьоры заперся на вилле и называет себя шведом? А для чего нужен священник, во имя господа, если он не приходит на помощь скорбящему? Джастин что-то пробормотал насчет того, что жаждал уединения. - Но вы же работаете! - Через плечо Джастина священник всматривался в бумаги, лежащие на столе, на верстаках, на письменном столе. - Даже теперь, пережив такое горе, вы служите своей стране! Неудивительно, что англичане создали большую, чем у Наполеона, империю! Джастин отделался банальным: работа дипломата не прерывается ни на секунду. - Как и священника, сын мой, как и священника! На каждую душу, обратившуюся к богу, есть сотня других, которые этого не сделали! - Он придвинулся ближе. - Но la signora (62) верила, синьор Джастин. Так же, как ее мать, dottoressa, пусть некоторые придерживаются иного мнения. Относясь к людям с такой большой любовью, разве могли они закрыть свое сердце перед богом? Каким-то образом Джастину удается увести священника с порога масляной комнаты, усадить в гостиной промерзшей виллы, под поблекшими фресками сексуальных херувимчиков, угостить сначала одним, а потом вторым стаканом вина с виноградников Манцини. Священник заверил его, что Тесса, безусловно, в объятиях господа, и Джастин согласился на мемориальную мессу в следующий день ее святого, а также пожертвовал приличную сумму в фонд восстановления церкви и дал денег, пусть и чуть меньше, на консервацию превосходного замка на вершине холма, жемчужины средневековой Италии, который, по уверениям ученых и археологов, может сползти в море, если не укрепить его стены и фундамент... Проводив святого отца к автомобилю, Джастин с облегчением принял его благословение и поспешил к Тессе. Она ждала его, скрестив руки на груди. "Я отказываюсь верить в существование бога, который допускает страдания невинных младенцев". - Тогда почему мы венчались в церкви? "Чтобы растопить его сердце", - ответила она. x x x "СУКА. ПРЕКРАТИ СОСАТЬ ЧЛЕН СВОЕГО ДОКТОРА-НИГГЕРА! ВОЗВРАЩАЙСЯ К СВОЕМУ ЖАЛКОМУ МУЖУ-ЕВНУХУ И ПЕРЕСТАНЬ СОВАТЬ СВОЙ ВОНЮЧИЙ НОС В НАШИ ДЕЛА! ЕСЛИ НЕ ПЕРЕСТАНЕШЬ, СТАНЕШЬ ТРУПОМ, И ЭТО НЕ ПУСТЫЕ ОБЕЩАНИЯ". Лист обычной писчей бумаги, который он держал в трясущихся руках, не предназначался для того, чтобы растопить чье-то сердце. Черные заглавные буквы, каждая высотой в дюйм. Подпись, что неудивительно, отсутствовала. Орфография, что удивительно, нареканий не вызывала. Листок этот, словно обухом по голове, ударил Джастина, на несколько мгновений из всех эмоций осталась только злость на Тессу. "Почему ты не поставила меня в известность? Почему не показала этот листок? Я был твоим мужем, твоим защитником, твоим мужчиной, твоей второй половиной. Я сдаюсь. Я опускаю руки. Ты получила смертельную угрозу, пусть и через почтовый ящик. Ты ее достала. Прочитала - сразу. Ахнула. А потом, если ты такая же, как я, отбросила листок, такой мерзкий, такой отвратительный, что его не хотелось держать в руках, рядом с лицом. Но потом взяла и прочитала второй раз. Третий. Пока не отметила, что автор отлично знает английский. Как я. Но что тебе оставалось делать? Позвонить мне... "Дорогой, случилось кое-что очень неприятное, не мог бы ты сейчас же приехать домой?" Или прыгнуть в машину, примчаться в посольство, помахать этим листком перед моим носом, отвести меня к Портеру? Как бы не так. Это не для тебя. Как всегда, решение принимала твоя гордость. Ты не показываешь мне письмо, ты не говоришь мне о нем, ты его не сжигаешь. Просто кладешь в дальний ящик. Поступаешь с ним именно так, за что всегда поднимала меня на смех. По существу прячешь голову в песок. Как ты жила с собой после этого... как ты жила со мной... можно только догадываться. Бог знает, как ты жила под этой угрозой, но это касается только тебя. Так что спасибо. Большое тебе спасибо. Спасибо, что сберегла ультиматум, набранный большими буквами. Браво. И еще раз спасибо". Но ярость схлынула так же быстро, как поднялась, уступив место стыду и угрызениям совести. "Ты же не могла на это пойти, не так ли? Не могла заставить себя показать кому-либо этот грязный листок. Инициировать лавину, которую не могла взять под контроль. Эта мерзость о Блюме, эта мерзость обо мне. Перебор. Ты оберегала нас. Всех нас. Разумеется, оберегала. Ты сказала Арнольду? Конечно же, нет. Он бы попытался отговорить тебя от задуманного тобой". x x x Джастин делает шаг назад по тропе рассуждений. "Слишком слюнявое объяснение. Нехарактерное для более жесткой Тессы. И намного более решительной. Учти менталитет адвоката. Учти ледяной прагматизм. Представь себе молодую неустрашимую женщину, чувствующую, что цель близка. Она знала, что нащупала болевую зону. Угроза стала лишним подтверждением этому. Тем, кто безобиден, не грозят смертью. На том этапе крик "Не по правилам!" означал передачу ее расследования в руки властей. Английские помочь не могли. Чужая страна, чужая юрисдикция. Нам оставалось лишь показать письмо кенийцам. Но Тесса не верила кенийским властям. Не раз говорила о том, что щупальца империи Мои проникли во все сферы кенийской жизни. Если Тесса кому и верила, то представителям Британии: отсюда и ее секретные контакты с Вудроу. Если бы она обратилась в кенийскую полицию, ей бы пришлось представить список своих врагов, реальных и потенциальных. И расследование величайшего преступления на том бы и прекратилось. Ее заставили бы сойти с тропы войны. Она никогда бы на это не согласилась. Раскрытие величайшего преступления она ставила выше собственной жизни. Значит, и мне надо вставать на такую позицию. Есть что-то поважнее моей жизни". Пока Джастин пытается восстановить душевное равновесие, взгляд его падает на конверт с написанным от руки адресом, который в другой, более ранней жизни он достал из того же ящика стола Тессы, где лежала и пустая коробочка из-под "Дипраксы". Конверт вскрыт. Внутри один сложенный лист голубой бумаги, какой снабжает посольства издательство Ее Величества. Почерк резкий, человек то ли очень торопился, то ли его снедала страсть. "Моя дорогая Тесса, я люблю тебя больше других и всегда буду любить! Это мое единственное абсолютное убеждение, единственное, что я знаю наверняка. Сегодня по отношению ко мне ты вела себя ужасно, но не столь ужасно, как я - по отношению к тебе. За нас обоих говорили какие-то другие люди. Я безумно хочу тебя. Я готов на все, если ты ответишь мне взаимностью. Давай плюнем на наши вторые половины и уедем, куда ты захочешь, когда ты захочешь. Если на край земли, то оно и к лучшему. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя". На этот раз подпись присутствовала. Буквы большие, такие же, как в письме-угрозе, только написанные, а не напечатанные: Сэнди. Меня зовут Сэнди, говорил автор письма, и ты можешь сообщить об этом всему чертову миру. Имелись и дата, и время. Даже влюбленный, Сэнди Вудроу не упускал никаких мелочей, как, впрочем, и полагалось добросовестному чиновнику. Глава 12 Джастин, обманутый муж, застыв под лунным светом, смотрит на посеребренное луной море, глубоко вдыхает холодный ночной воздух. У него ощущение, что он надышался какой-то гадостью и должен провентилировать легкие. "Сэнди движется от слабости к силе, - однажды сказала ты мне. - Сэнди обманывает сначала себя, а потом всех остальных... Сэнди - трус, который укрывается за величественными жестами и возвышенными словами, потому что обыденное оставляет его беззащитным". "Но, если ты все это знала, почему, во имя господа, ты дошла до такого?" - спрашивает он у моря, у неба, у резкого ночного ветра. "Ни до чего я не доходила, - строго отвечает она. - Сэнди ошибся, приняв мое кокетство за обещание, точно так же, как ошибался, принимая твои хорошие манеры за слабость". На мгновение, словно предавшись роскоши, Джастин позволяет мужеству покинуть его, такое уже бывало с ним, когда он задумывался об отношениях Тессы и Арнольда. Но память не знает покоя. Что-то он такое прочитал вчера, прошлой ночью, предыдущим днем. Но что? Распечатку, длинное письмо Тессы Хэму, отправленное по электронной почте, слишком интимное на вкус Джастина, поэтому он положил его в папку для загадок, чтобы разобраться с ними, когда поднакопит сил. Вернувшись в масляную комнату, Джастин достает распечатку и смотрит на дату. Письмо покинуло компьютер Тессы ровно через одиннадцать часов после того, как Вудроу, презрев действующие в посольстве инструкции, запрещающие использовать бумагу, поступающую от издательства Ее Величества в личных целях, выплеснул на голубой лист свою страсть к жене коллеги. "Я уже не девочка, Хэм, и мне пора оставить девичьи замашки, но что остается делать девушке, когда она ведет следствие? В итоге один кретин воспылал ко мне страстью. Проблема в том, что я и Арнольд наконец-то наткнулись на золотую жилу, точнее, на самую грязную и вонючую грязь, и нам отчаянно нужен этот кретин, для того чтобы стать нашим рупором в коридорах власти. Другого пути для меня, жены Джастина и верноподданной Британии, просто нет. Я слышу, ты говоришь, что я все та же безжалостная сучка, которая использует мужчин в своих целях, даже кретинов? Нет, не говори этого, Хэм. Не говори, даже если это правда. Заткни себе рот и молчи. Потому что я должна выполнять взятые на себя обязательства, и ты тоже, дорогой. И мне нужно, чтобы ты гладил меня по шерстке, говорил, какая я хорошая, милая девочка, потому что именно такая я и есть. И если ты будешь молчать, я награжу тебя самым сладким поцелуем с того самого дня, как столкнула тебя в Рубикон в твоем матросском костюмчике. Люблю тебя, милый. C iao. Тесс. P.S. Гита говорит, что я абсолютная шлюха, но не может произнести слово правильно, и у нее получается какая-то "хюха". Ну да бог с ней. Люблю, Тесса (хюха)". "Подсудимая невиновна по всем пунктам, - сказал он ей. И я, как обычно, могу только сгорать от стыда". x x x Совершенно успокоившись, Джастин продолжил путешествие в загадочный мир. Отрывок из совместного рапорта Роба и Лесли суперинтенданту Френку Гридли, отдел расследования зарубежных преступлений, Скотленд-Ярд, об их третьем допросе Вудроу, Александра Генри, начальника "канцелярии" английского посольства в Найроби: "Субъект усиленно настаивает на том, что выражает мнение сэра Бернарда Пеллегрина, директора департамента Африки Форин-оффис, считающего дальнейшее расследование вопросов, затронутых в меморандуме Тессы, фактором, который серьезно ухудшит отношения правительства Ее Величества и Кенийской республики и повредит торговым интересам Британии... Субъект отказывается ознакомить нас с содержанием меморандума, ссылаясь на его секретность... Субъект заявляет, что не имеет ни малейшего понятия о новом лекарстве, которое продается холдингом "Три Биз"... Со всеми требованиями, касающимися меморандума Тессы, субъект рекомендует нам обращаться непосредственно к сэру Пеллегрину, при условии, что меморандум этот еще существует, в чем Субъект сильно сомневается. Субъект характеризует Тессу Куэйл вздорной и истеричной женщиной, психически неуравновешенной во всем, что связано с ее гуманитарной деятельностью. Мы истолковали его слова как попытку свести на нет значимость ее меморандума. Считаем необходимым направ ить в Форин-оффис официальный запрос на копии всех документов, полученных от Тессы Куэйл Субъектом и отправленных в Лондон". Надпись красными чернилами, с подписью Ф. Гридли, заместителя комиссара: "РАЗГОВАРИВАЛ С СЭРОМ Б. ПЕЛЛЕГРИНОМ. В ЗАПРОСЕ ОТКАЗАНО ИЗ СООБРАЖЕНИЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ". Статьи из различных медицинских журналов, где восхваляется сенсационная эффективность новейшего препарата "Дипракса", "отсутствие мутагенности и долгий период полувыведения в крысах". Статья из "Гаити джорнэл оф хелт сайенс", с определенной долей скептицизма в отношении чудодейственности "Дипраксы", написанная пакистанским доктором, проводящим клинические испытания препарата в гаитянской исследовательской больнице. Слова "потенциальная токсичность" подчеркнуты Тессой. Среди побочных эффектов пакистанский доктор упомянул почечную недостаточность, внутреннее кровотечение, головокружение, повреждение зрительных нервов. Вырезка из следующего номера того же издания. Медицинские светила, сплошь профессора, выступают с опровержением, ссылаясь на три сотни больных, лечившихся под их наблюдением "Дипраксой". Они обвиняют бедного пакистанского доктора в "предубежденности" и "безответственном отношении к своим пациентам" и призывают на его голову всякие и разные проклятия. (Приписка почерком Тессы: "Эти непредубежденные профессора все как один ведут исследовательские проекты, щедро финансируемые "КВХ".) Отрывок из книги "Клинические испытания" Стюарта Покока, переписанный от руки Тессой. Некоторые слова и выражения подчеркнуты красными будоражащими чернилами, хотя автор книги пишет очень спокойно и размеренно: "Многие студенты, да и практикующие врачи, воспринимают медицинскую литературу как святое писание. Если ведущие медицинские журналы, такие, как "Ланцет" (63) и "Нью Ингленд джорнэл оф медсин" (64), обнародовали новые медицинские факты, обсуждению они не подлежат. Такая наивная вера в "медицинское евангелие" во многом определяется догматическим стилем многих авторов, поэтому неопределенности, имеющие место быть в любом исследовательском проекте, зачастую получают неадекватную оценку..." (Пометка Тессы: "Статьи постоянно проталкиваются фармакомпаниями, даже в так называемые ведущие издания".) "...Что же касается дискуссий на научных конференциях и рекламы препаратов, которую оплачивают фармакологические компании, их следует воспринимать еще более скептически... возможности для обмана огромны..." (Пометка Тессы: "По сведениям Арнольда, большие фармакомпании тратят миллиарды долларов, подкупая ученых и врачей, чтобы те проталкивали их продукт. Бирджит сообщает, что "КВХ" недавно пожертвовал 50 миллионов долларов медицинскому центру при одном из ведущих университетов США, а также установил стипендии (жалованье плюс расходы) для трех главных клиницистов и шести помощников-исследователей. Подкупать обычных сотрудников университетских медицинских центров еще проще: должности заведующих кафедрами, биотехнические лаборатории, исследовательские фонды и т.д. "Неподкупное научное мнение нынче сыскать невероятно сложно", - Арнольд".) Снова из Стюарта Покока: "...всегда существует риск, что авторов убеждают делать больший, чем следует из результатов, упор на позитивные аспекты их открытий". (Пометка Тессы: "В отличие от мировой прессы, фармажурналы не любят печатать плохих новостей".) "...Даже если они печатают клинический отчет о негативных результатах, скорее всего опубликован он будет в никому не известном журнале, а не в ведущих изданиях... следовательно, эти негативные результаты не попадают в поле зрения широкой врачебной аудитории. ...Многие клинические испытания не позволяют дать объективную оценку тому или иному препарату". (Пометка Тессы: "Направлены на то, чтобы что-то подтвердить, а не поставить под вопрос, т.е. хуже, чем бесполезные".) "Иногда авторы сознательно подгоняют результаты, чтобы доказать положительный..." (Пометка Тессы: "Сволочи".) Отрывок статьи из лондонской "Санди таймс", озаглавленной "Фармацевтическая фирма подвергает пациентов риску в клинических испытаниях". Во многих местах подчеркивания Тессы. Отрывок ксерокопирован или отправлен Арнольду Блюму по факсу, потому что сверху написано: "Арни, ты это видел?" Одна из крупнейших мировых фармакологических компаний подвергала сотни пациентов риску заболеть потенциально смертельными инфекциями, не сообщив важнейшие сведения по безопасности шести больницам, начав проводить клинические испытания в масштабе всей страны. Почти 650 пациентов хирургических отделений в послеоперационный период участвовали в эксперименте, организованном "Байер", немецким фармакологическим гигантом, несмотря на то что компания имела в своем распоряжении результаты исследований, которые показали, что новый препарат оказался несовместимым со многими другими лекарствами, которые значительно снижали его способность убивать болезнетворные бактерии. Эти результаты, имеющиеся в "Санди таймс", не стали достоянием широкой общественности до начала клинических испытаний препарата. Испытания, об опасности которых не были поставлены в известность ни пациенты, ни их семьи, привели к тому, что почти половине прооперированных в участвующей в эксперименте больнице Саутхэмптона не удалось избежать опасных для жизни инфекций. "Байер" отказался назвать общее число пациентов, у которых на фоне приема препарата были отмечены послеоперационные инфекции, и число умерших, на том основании, что эти данные являются секретными. "Проведение клинических испытаний одобрила компетентная государственная комиссия и все местные комитеты по этике", - заявил пресс-секретарь компании". Цветное, на всю страницу, рекламное объявление из популярного африканского журнала с заголовком: "Я ВЕРЮ В ЧУДЕСА". По центру - красивая, улыбающаяся во все тридцать два зуба африканская мамаша в белой блузке с глубоким вырезом и длинной юбке. Счастливый ребенок сидит у нее на коленях, положив одну ручонку на грудь. Счастливые братья и сестры толкутся рядом, на заднем плане симпатичный отец. Все, включая мамашу, восхищенно смотрят на здоровенького малыша, сидящего у нее на коленях. Внизу еще строчка: "ТРИ БИЗ" ТОЖЕ ВЕРЯТ В ЧУДЕСА!" Изо рта мамаши "вылетают" слова: "Когда мне сказали, что у моего ребенка ТБ, я стала молиться. Когда мой врач сообщил мне о "Дипраксе", я поняла, что мои молитвы услышаны на небесах". Джастин возвращается к материалам полиции. Отрывок из рапорта, касающегося допроса ПИРСОН, Гиты Джанет, местной жительницы, сотрудницы "канцелярии" посольства Великобритании в Найроби: "Мы трижды беседовали с Субъектом, девять, пятьдесят четыре и девяносто минут соответственно. По просьбе Субъекта наши встречи проходили на нейтральной территории (в доме подруги) и не афишировались. Субъекту двадцать четыре года, индоангличанка, воспитывалась в католической монастырской школе, приемная дочь семейной пары - профессионалов (юрист и врач), оба глубоко верующие католики. Субъект с отличием окончила Эксетер-Колледж (65) (английский язык, американский, искусство стран Содружества), обладает высоким интеллектуальным потенциалом, очень нервничает. У нас сложилось ощущение, что она не только охвачена горем, но и сильно испугана. Несколько раз Субъект произносила фразы, которые потом просила вычеркнуть из протокола. Например: "Тессу убили, чтобы заткнуть ей рот". Или: "Те, кто руководит фармаиндустрией, должны были перерезать ей горло". Или: "Некоторые фармакологические компании - те же торговцы оружием". На наши просьбы объяснить подробнее она ответила отказом и по требовала, чтобы мы вычеркнули их из протокола. Она также отвергла предположение, что Тессу и шофера убил БЛЮМ. БЛЮМ и ДЖАСТИН, сказала она, на такое не способны. Они - "лучшие люди на свете", а у окружающих "на уме только грязные мыслишки". На наши последующие вопросы Субъект поначалу заявила, что связана подпиской о неразглашении, потом - клятвой верности, которую дала убитой. Но при нашей третьей и последней встрече с Субъектом мы повели себя более агрессивно, указав, что, скрывая информацию, она выгораживает убийц Тессы и затрудняет поиски БЛЮМА. Распечатка протокола допроса представлена в ПРИЛОЖЕНИЯХ А и Б. Субъект прочитала распечатку, но подписать отказалась. ПРИЛОЖЕНИЕ А Вопрос. Вы сопровождали или помогали Тессе Куэйл в ее поездках? Ответ. По уик-эндам и в мое свободное время я сопровождала Арнольда и Тессу в их поездках в Киберу и в окрестные городки и деревни, чтобы помогать в местных больницах и следить за тем, как используются лекарственные препараты. Это основное направление деятельности НГО Арнольда. Несколько препаратов, которые проверил Арнольд, оказались давно просроченными и, следовательно, в значительной мере потерявшими фармакологические свойства, хотя, разумеется, какой-то эффект их применение давало. Другие использовались не по назначению. Мы смогли подтвердить феномен, отмеченный и в других регионах Африки: вкладыш-аннотация с показаниями и противопоказаниями препаратов специально переписывался для рынков стран "третьего мира", с тем чтобы расширить границы их использования в сравнении с развитыми странами. В нашем примере болеутоляющее средство, которое использовалось в США и Европе только для лечения тяжелых раковых больных, предлагалось для снятия боли при месячных и легких формах артрита. Противопоказа ния отсутствовали вовсе. Мы также установили, что даже в тех случаях, когда африканские врачи правильно ставили диагноз, они назначали неправильное лечение, не имея адекватных инструкций. В. "Три Биз" - один из дистрибьюторов этих препаратов? О. Всем известно, что Африка - мировое фармацевтическое мусорное ведро, а "Три Биз" - один из главных дистрибьюторов лекарственных препаратов в Африке. В. Значит, "Три Биз" причастен и в данном случае? О. Некоторые препараты поступали через "Три Биз". В. То есть вина за то, что пациенты получали некачественные препараты, лежит на "Три Биз"? О. Да. В. Сколько вы обнаружили таких случаев? Какую они составляли часть? О. Сто процентов. В. Повторите, пожалуйста. Вы говорите, что абсолютно все некачественные препараты, обнаруженные вами, поставлялись через "Три Биз"? О. Я не думаю, что нам следует говорить об этом. Пока есть шанс на то, что Арнольд жив. ПРИЛОЖЕНИЕ Б В. Вы не помните, какой лекарственный препарат вызывал особое негодование Арнольда и Тессы? О. Нельзя такое допускать. Нельзя. В. Гита, мы стараемся понять, почему Тессу убили и почему, по вашему убеждению, наша дискуссия увеличивает угрозу жизни Арнольда, если он еще жив. О. Он был везде. В. Кто был? Почему вы плачете, Гита? О. Он убивал людей. В деревнях. В трущобах. Арнольд в этом не сомневался. В принципе препарат хороший, говорил он. Еще пять лет исследований, и его довели бы до ума. Никто не спорит с самой идеей этого препарата. Короткий курс лечения, эффективность, дешевизна. Но они очень спешили. Клинические испытания проводились выборочно. Побочные эффекты не изучили, как должно. Препарат проверяли на беременных крысах, мартышках и собаках. Проблем не возникало. Когда перешли к людям, они возникли, так бывает всегда. Все-таки фармакологические компании имеют дело с неизведанным. Но тут вступает в дело статистика, а статистикой очень легко манипулировать. По мнению Арнольда, они очень спешили вывести свой продукт на рынок и опередить конкурентов. Существует столько положений и инструкций, что можно подумать, будто такое невозможно, но Арнольд говорил, что такое случается сплошь и рядом. Одно дело, смотреть на мир, сидя в роскошном офисе ООН в Женеве. И совсем другое - спуститься на грешную землю. В. Кто производил препарат? О. Я не хочу об этом говорить. В. Как назывался препарат? О. Почему они не продолжили проверку? На кенийцах вины нет. Страны "третьего мира" лишних вопросов не задают. Берут то, что дают. В. Речь идет о "Дипраксе"? О. (неразборчиво). В. Гита, пожалуйста, успокойтесь и ответьте нам. Как назывался препарат, для лечения каких болезней он предназначался и кто его изготавливал? О. Из всех больных СПИДом на Африку приходится восемьдесят пять процентов. Вы это знаете? Сколько из них получают лекарства? Один процент! Это уже не гуманитарная проблема! Экономическая! Мужчины не могут работать. Женщины не могут работать! Это гетеросексуальная болезнь, поэтому так много сирот! Они не могут прокормить свои семьи! Ничего не делается! Они просто умирают! В. Вы говорите о препарате против СПИДа? О. Пока Арнольд жив, я ни о чем не могу говорить!.. Одно связано с другим. Если есть туберкулез, почти наверняка будет и СПИД... Не всегда, но очень часто... Вот что говорил Арнольд. В. Ванза пострадала от этого препарата? О. (неразборчиво). В. Ванза умерла от этого препарата? О. Не буду отвечать, пока Арнольд жив! Да. "Дипракса". А теперь уходите. В. Почему они ехали на раскоп Лики? О. Не знаю! Уходите! В. Что стояло за их поездкой в Локикоджио? Помимо встреч с женскими организациями, выступающими за равноправие? О. Ничего! Хватит! В. Кто такой Лорбир? О. (неразборчиво). РЕКОМЕНДАЦИИ Посольству следует подать официальную просьбу о предложении защитить свидетельницу в обмен на полные показания. Ее следует заверить, что любая полученная от нее информация касательно Блюма и убитой не будет использована, если при этом возникнет угроза его жизни, при условии, что он еще жив". РЕКОМЕНДАЦИЯ ОТКЛОНЕНА ИЗ СООБРАЖЕНИЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. Ф. ГРИДЛИ (суперинтендант) Обхватив подбородок рукой, Джастин уставился в стену. Воспоминания Гиты, второй самой красивой женщины в Найроби. Последовательницы Тессы, мечтающей о том, чтобы установить стандарты приличия в нашем злобном мире. "Гита - это я, но без свойственных мне недостатков", - частенько говорила Тесса. Гита, последняя из невинных, пьющая зеленый чай с глубоко беременной Тессой, решающая мировые проблемы в саду их дома в Найроби, пока Джастин, счастливый будущий отец, в соломенной шляпе, пропалывает цветочные клумбы, поливает, рыхлит землю, типичный идиот-англичанин средних лет. - Береги ноги, Джастин! - кричали они ему. Их тревожили подземные муравьи, которые стройными колоннами выползали после дождей и были способны сожрать попавшуюся у них на пути собаку или ребенка. Тесса боялась, что обильный полив муравьи могут принять за дождь. Гиту постоянно шокировало все и вся: и католическая церковь, резко осуждающая контроль за рождаемостью в странах "третьего мира" и сжигающая презервативы на стадионе Найэйо, и американские табачные компании, которые придавали сигаретам сладковатый привкус, чтобы пристрастить к ним подростков, и сомалийские генералы, сбрасывающие шариковые бомбы на беззащитные деревни, и военные заводы, производящие эти самые шариковые бомбы. - Что это за люди, Тесса? - с жаром шептала она. - Что у них с головой, скажи мне, пожалуйста? Мы же говорим о первородном грехе, не так ли? Если ты спросишь меня, то, что они делают, еще хуже. В первородном грехе, по-моему, есть что-то от невинности. Но где нынче отыскать невинность, Тесса? И если заходил Арнольд, а по уик-эндам такое случалось часто, разговор переходил на более специфические темы. Они теснее сжимали круг, чуть ли не соприкасаясь головами, лица их превращались в каменные маски, а если Джастин поливал клумбу в непосредственной близости от них, сразу перескакивали на пустяки, дожидаясь, пока он отойдет на безопасное расстояние. x x x Рапорт полицейских об их встрече с представителями холдинга "Три Биз", в Найроби: "Мы пытались встретиться с сэром Кеннетом Куртиссом, и нам дали понять, что он нас примет. Когда мы прибыли в штаб-квартиру "Три Биз", нам сообщили, что сэра Кеннета срочно вызвали в резиденцию президента Мои, после которой он должен вылетать в Базель на важные переговоры с "Карел Вита Хадсон" ("КВХ"). Нам предложили со всеми вопросами обратиться к менеджеру фармакологического маркетинга мисс И. Рампури. Но, как выяснилось, мисс Рампури отсутствовала по семейным делам и наша встреча никак не могла состояться. Тогда нам предложили перенести разговор с сэром Кеннетом и мисс Рампури на более поздний срок. Когда мы указали, что время нашего пребывания в Найроби крайне ограничено, нам предложили встретиться с "другими руководящими лицами", и после часа задержки нас приняли мисс В.Эбер и мистер Д.К.Крик, оба из управления связей с потребителями. Присутствовал также мистер П.Р.Окли, который назвался "адвокатом из Лондона, приехавшим в Найроби по другим делам". Мисс Вивьен Эбер - высокая симпатичная африканка лет двадцати пяти - тридцати, с дипломом американского университета по специальности "Предпринимательская деятельность". Мистер Крик, родом из Белфаста, того же возраста, крепкого телосложения, говорит с легким североирландским акцентом. В дальнейшем мы выяснили, что лондонский адвокат, Перси Рейнлаг Окли, КА (66), старший партнер юридической фирмы "Окли, Окли и Фармлоу". Недавно мистер Окли выиграл несколько судебных процессов, защищая интересы крупных фармацевтических компаний, включая "КВХ". В немалой степени благодаря его усилиям суд отклонил иски потребителей с требованием выплаты компенсации за урон, нанесенный применением лекарственных препаратов. По ходу совещания нам об этом не сообщили. Сведения о мистере Д.К. Крике приведены в ПРИЛОЖЕНИИ. РЕЗЮМЕ СОВЕЩАНИЯ. 1. Извинения по поводу отсутствия сэра Кеннета К.Куртисса и мисс И.Рампури. 2. Соболезнования от лица "БББ" (Крик) в связи с безвременной смертью Тессы Куэйл и выражение озабоченности в связи с исчезновением доктора Арнольда Блюма. БББ (КРИК). В этой чертовой стране с каждым днем становится все страшнее. Убийство миссис Куэйл, это просто ужасно. Прекрасная женщина, с отменной репутацией. Чем мы можем вам помочь? Мы готовы оказать всяческое содействие. Прямое указание шефа. Он очень уважает английскую полицию. ПОЛИЦИЯ. Насколько нам известно, Арнольд Блюм и Тесса Куэйл неоднократно запрашивали "Три Биз" относительно нового противотуберкулезного препарата, который вы продвигаете на кенийский рынок. Называется он "Дипракса". БББ(КРИК). Правда? Мы должны с этим разобраться. Видите ли, мисс Эбер больше занималась пиаром, а я в этом отделе только потому, что в холдинге сейчас полным ходом идет реорганизация. Шеф считает, что негоже сотрудникам сидеть сложа руки. Это, мол, пустая трата денег. ПОЛИЦИЯ. Запросы вылились в совещание, на котором присутствовали Куэйл, Блюм и менеджеры вашего холдинга. Мы хотим получить от вас стенограмму этого совещания и другие документы, связанные с ним. БББ(КРИК). Конечно, Роб. Нет проблем. Только когда вы говорите, что она посылала запросы "Три Биз"... вы, часом, не знаете, в какое подразделение? Дело в том, что в этом улье множество пчелок, можете мне поверить! ПОЛИЦИЯ. Миссис Куэйл адресовала письма, обычные и электронные, и звонила лично сэру Кеннету, в его секретариат, мисс Рампури и практически всем членам совета директоров. Некоторые письма отправляла по факсу, а потом копии - почтой. Другие передавала с уведомлением о вручении. БББ (КРИК). Отлично. Значит, у нас есть зацепка. У вас, как я понимаю, есть копии этих писем? ПОЛИЦИЯ. В настоящий момент нет. БББ(КРИК). Вы, вероятно, знаете, кто участвовал в совещании с нашей стороны? ПОЛИЦИЯ. Мы полагали, что это знаете вы. БББ(КРИК). Любопытно. И чем вы располагаете? ПОЛИЦИЯ. У нас есть письменные и устные показания свидетелей о том, что такие запросы отправлялись. Миссис Куэйл даже навестила сэра Кеннета на его ферме, когда тот в последний раз был в Найроби. БББ(КРИК). Она прорвалась на ферму? Для меня это новость, должен отметить. Ей было назначено? ПОЛИЦИЯ. Нет. БББ(КРИК). Кто ее приглашал? ПОЛИЦИЯ. Никто. Она просто пришла. БББ(КРИК). Bay! Смелая женщина. Как далеко она сумела пройти? ПОЛИЦИЯ. Судя по всему, не очень далеко, потому что потом она попыталась перехватить сэра Кеннета у входа в это здание, но и здесь ей не повезло. БББ(КРИК). Будь я проклят. Видите ли, шеф - очень занятой человек. И многие обращаются к нему с какими-то просьбами. Но везунчиков можно пересчитать по пальцам. ПОЛИЦИЯ. Она ни о чем не собиралась просить. БББ(КРИК). Тогда с чего такая настырность? ПОЛИЦИЯ. Она хотела получить ответы на свои вопросы. Насколько нам известно, миссис Куэйл также представила сэру Кеннету подборку материалов о побочных эффектах препарата, выявленных у конкретных пациентов. БББ(КРИК). Неужели? Ну и ну. Я и не знал, что у препарата есть побочные эффекты. Она - ученый, доктор? В смысле была? ПОЛИЦИЯ. Ее отличало высокое чувство ответственности. Она была адвокатом, активным участником борьбы за гражданские права. Тесно контактировала с гуманитарными организациями. БББ(КРИК). Вы говорите, представила. Что вы под этим подразумеваете? ПОЛИЦИЯ. Принесла материалы в это здание, для вручения сэру Кеннету. БББ(КРИК). Получила расписку? ПОЛИЦИЯ (показывает расписку). БББ(КРИК). Ага. Понятно. Получена одна посылка. Вопрос в том, что это за посылка, не так ли? Однако я уверен, что у вас есть копии историй болезней этих самых пациентов. Должны быть. ПОЛИЦИЯ. Мы рассчитываем получить их в ближайшее время. БББ(КРИК). Правда? Мы с удовольствием на них посмотрим, не так ли, Вив? Я хочу сказать, что "Дипракса" - препарат, на который сейчас делается особый упор. Наш флагман, как говорит шеф. Многие счастливые мамы, папы и их дети чувствуют себя гораздо лучше благодаря "Дипраксе". Поэтому, если Тесса обнаружила у препарата какие-то недостатки, мы должны знать об этом и принимать соответствующие меры. Если бы шеф был здесь, он бы первым сказал об этом. Да только он - один из тех, кто живет в "Гольфстриме". Я все равно удивлен, что он дал ей от ворот поворот. Это совершенно на него не похоже. Хотя дел-то у него по горло. БББ(ЭБЕР). Видите ли, Роб, у нас есть закрепленная инструкцией процедура рассмотрения жалоб потребителей, приобретающих лекарства, которые мы продаем. Мы же всего лишь дистрибьюторы. Мы импортируем, мы продаем. Если кенийское правительство дает препарату зеленый свет, если медицинские центры готовы его использовать, мы выступаем в роли посредников, ничего больше. На этом, собственно, наша ответственность и заканчивается. Мы, естественно, получаем рекомендации по хранению, обеспечиваем требуемые температуру, влажность и так далее. Но вопросы о эффективности и качественности препарата решают производитель и кенийское правительство. ПОЛИЦИЯ. А как насчет клинических испытаний? Разве не вы проводите клинические испытания? БББ(КРИК). Испытания - нет. Боюсь, в данном вопросе вы не справились с домашним заданием, Роб. Или просто не понимаете, о чем идет речь. ПОЛИЦИЯ. Так объясните. БББ(КРИК). Не бывает такого., чтобы любой лекарственный препарат ввозился в страну, к примеру в Кению, и начинал преспокойно продаваться. В Кении продаются только лекарственные препараты, одобренные соответствующими государственными органами здравоохранения. Мы начинаем действовать только после того, как эти органы дают отмашку. ПОЛИЦИЯ. А как же насчет клинических испытаний, проверок, экспериментов, которые вы проводите? БББ(КРИК). Послушайте, не надо играть со мной в слова, хорошо? Если вы говорите о том, что мы собираем информацию о результатах применения препарата, которая может быть использована при его продвижении в другой стране, очень большой, не в Африке, скажем, в США, да, тогда вы правы, в определенном смысле можно сказать, что мы проводим клинические испытания. Но только в этом смысле. В смысле сбора информации, которая будет вынесена на суд потенциальных покупателей, когда "Три Биз" и "КВХ" выйдут на новые и весьма привлекательные рынки. Улавливаете мою мысль? ПОЛИЦИЯ. В принципе да. Но жду, когда вы поведете разговор о подопытных кроликах. БББ(КРИК). Я лишь говорю, что всем будет только лучше, если мы будем иметь сведения по каждому пациенту, собирать их, систематизировать и накапливать эту информацию в Сиэтле, Ванкувере и Базеле для дальнейшего анализа. Для подтверждения качества продукта, когда у нас возникнет необходимость зарегистрировать его в других странах. Чтобы нас никто и ни в чем не мог упрекнуть. Но, повторюсь, продавать препарат мы начали лишь после того, как получили полное одобрение кенийских органов здравоохранения. ПОЛИЦИЯ. И как вы собираете информацию? Считаете трупы? П.Р.ОКЛИ, КА. Вы этого не говорили, Роб, и мы не слышали. Дуг с вами предельно откровенен. Возможно, даже говорит лишнее. Не так ли, Лесли? ПОЛИЦИЯ. Так как вы поступаете с жалобами? Отправляете в мусорную корзину? БББ(КРИК). Прежде всего, Лесли, мы незамедлительно передаем их производителю, "КВХ". А потом либо отвечаем жалобщику, получив указание от "КВХ", либо, что происходит гораздо чаще, "КВХ" предпочитает связываться с ним напрямую. Вот так устроена наша жизнь, Роб. Что еще мы можем сделать для вас? Может быть, прямо сейчас договориться о дате следующей встречи, когда вы уже будете располагать документами, о которых говорили? ПОЛИЦИЯ. Еще минута, если вы не возражаете. Согласно нашей информации, Тесса Куэйл и доктор Арнольд Блюм приходили сюда в прошлом ноябре по вашему приглашению, приглашению "Три Биз", чтобы обсудить положительные и отрицательные эффекты вашего продукта, "Дипраксы". Они также представили членам вашего руководства копии документов, которые отправили лично сэру Кеннету Куртиссу. Вы говорите, что у вас нет ни протокола этого совещания, ни списка представителей "Три Биз", которые на нем присутствовали? БББ(КРИК). Дата у вас есть, Роб? ПОЛИЦИЯ. У нас есть запись в дневнике, в которой указано, что "Три Биз" назначил совещание на одиннадцать утра 18 ноября. Приглашение поступило через секретаря мисс Рампури, вашего менеджера по маркетингу, которого мы не можем найти. БББ(КРИК). Должен сказать, для меня это новость. А для тебя, Вив? БББ(ЭБЕР). Для меня тоже, Дуг. ББ(КРИК). Послушайте, а почему бы мне не взглянуть в ежедневник Ивонн? ПОЛИЦИЯ. Дельная мысль. Мы вам поможем. БББ(КРИК). Постойте, постойте. Сначала, само собой, надо получить ее разрешение. Ивонн - девушка с характером. Я не стал бы копаться в ее столе, предварительно не переговорив с ней, так же, как и в вашем, Лесли. ПОЛИЦИЯ. Так позвоните ей. Мы оплатим разговор. БББ(КРИК). Не получится, Роб. ПОЛИЦИЯ. Почему? БББ(КРИК). Видите ли, Роб, Ивонн и ее бой-френд поехали на мегасвадьбу в Момбасу. Когда мы говорим, что кто-то уезжает по семейным делам, так оно и есть. И это большая свадьба, можете мне поверить. Раньше понедельника звонить ей не имеет никакого смысла. Я не знаю, бывали ли вы на свадьбах в Момбасе, но, можете мне поверить... ПОЛИЦИЯ. Бог с ним, с ежедневником. Как насчет документов, которые они ей оставили? БББ(КРИК). Вы про те так называемые истории болезни, о которых уже шла речь? ПОЛИЦИЯ. Среди прочего. БББ(КРИК). Видите ли, Роб, если это действительно истории болезни, то есть упоминание симптомов, диагнозов, дозировок, побочных эффектов, они всякий раз направляются производителю. Мы ставим в известность Базель, мы ставим в известность Сиэтл, мы ставим в известность Ванкувер. Черт, мы проявляли бы преступную безответственность, если бы немедленно не обращались к экспертам. Это не просто политика компании. В "Три Биз" это святое писание, не так ли, Вив? БББ(ЭБЕР). Абсолютно. Не подвергается сомнению, Дуг. Шеф настаивает. Как только возникает проблема, мы тут же обращаемся за помощью в "КВХ". ПОЛИЦИЯ. Что вы нам вешаете лапшу на уши? Это же нелепо. Что, в конце концов, происходит с документами в вашей конторе? БББ(КРИК). Я говорю вам, что мы вас слышим, мы организуем розыск и посмотрим, что удастся найти. Здесь не государственное учреждение, Роб. И не Скотленд-Ярд. Это Африка. Мы не корпим над этими чертовыми архивами. Время можно использовать с большей пользой... П.Р.ОКЛИ, КА. Я думаю, мы говорим о двух аспектах. Возможно, о трех. Вы позволите их разделить? Во-первых, с чего вы так уверены, что встреча миссис Куэйл, доктора Блюма и представителей "Три Биз", о которой вы упомянули, состоялась? ПОЛИЦИЯ. Как мы уже вам и сказали, у нас есть документальное подтверждение, дневник доктора Блюма, в котором его почерком записано, что совещание намечено на 18 ноября в кабинете мисс Рампури. П.Р.ОКЛИ, КА. Намечено - это одно, Лесли. А вот состоялось ли - совсем другое. Будем надеяться, что у мисс Рампури хорошая память. Второй аспект - это тон. Откровенно говоря, я не понимаю, почему вы считаете, что нас хотели в чем-то упрекнуть. Между прочим, в суд на нас никто не подавал. За нанесение того или иного ущерба. А миссис Куэйл, насколько мне известно, не относилась к тем людям, которые молчали, видя ущемление чьих-либо прав. Она, как вы помните, была адвокатом. И доктор Блюм профессионально занимался лекарствами. Так что мы говорим не о двух невеждах. ПОЛИЦИЯ. А если все-таки хотели? Если кто-то умер от вашего препарата, люди имеют полное право привлечь вас к ответственности. П.Р.ОКЛИ, КА. Это же очевидно, Роб. Если бы мисс Рампури поняла, что дело пахнет судом, или, хуже того, шеф это понял, получив документы, о которых вы говорили, в чем лично я очень сомневаюсь, он бы первым делом отправил их в юридический департамент холдинга. И это еще одно место, где можно поискать документы, не так ли, Дуг? ПОЛИЦИЯ. Я думал, что вы - их юридический департамент. П.Р.ОКЛИ, КА. Я - последний рубеж обороны, Роб. Не первый. Мои услуги слишком дороги. БББ(КРИК). Мы свяжемся с вами, Роб. Приятно было познакомиться. В следующий раз встретимся за ленчем. Но мой совет, не ждите луны с неба. Как я и говорил, мы не проводим целые дни заполняя бумаги. У нас масса разных дел, и, как любит повторять шеф, "Три Биз" находится в постоянном движении. Только так компания может развиваться. ПОЛИЦИЯ. Мистер Крик, если позволите, мы займем еще минутку вашего времени. Мы очень хотели бы побеседовать с господином по фамилии Лорбир, возможно, доктор Лорбир, немцем, швейцарцем, может, голландцем. К сожалению, имя нам неизвестно, но, как мы понимаем, он тесно связан с продвижением "Дипраксы" на африканский рынок. БББ(КРИК). В каком качестве, Лесли? ПОЛИЦИЯ. Какая разница? БББ(КРИК). Разница есть. Если Лорбир - доктор, как вы только что сказали, он скорее работает с производителем, а не с нами. Медиков в "Три Биз" нет, знаете ли. Наша специальность - рынок. Боюсь, с этим вопросом вам надо обращаться в "КВХ", Лесли. ПОЛИЦИЯ. Послушайте, знаете вы Лорбира или нет? Мы не в Ванкувере, Базеле или Сиэтле. Мы в Африке. Это ваш препарат, ваша территория. Вы импортируете препарат, рекламируете его, развозите по стране, продаете. Мы говорим вам, что Лорбир занимается вашим препаратом здесь, в Африке. Слышали вы о Лорбире или нет? П.Р.ОКЛИ, КА Я думаю, вы уже получили ответ, Роб. Обратитесь к производителю. ПОЛИЦИЯ. А как насчет женщины по фамилии Ковач, возможно, венгерке? БББ(ЭБЕР). Она тоже доктор? ПОЛИЦИЯ. Знаете вы эту фамилию? Доктор она или нет - неважно. Кто-нибудь из вас слышал о женщине по фамилии Ковач? Также имеющей отношение к маркетингу вашего препарата? БББ (КРИК). Может, проще взять телефонный справочник, Роб? ПОЛИЦИЯ. Есть еще доктор Эмрих, с которой нам тоже хочется поговорить... П.Р.ОКЛИ, КА. Похоже, вы задаете свои вопросы не в том месте. Мне очень жаль, но больше мы вам ничего сказать не сможем. Старались изо всех сил, но, к сожалению, не смогли ответить на все ваши вопросы". Запись, сделанная через неделю после встречи. "Несмотря на заверения "Три Биз" в том, что поиск идет полным ходом, нам сообщили, что на текущий момент не обнаружено никаких документов, писем, историй болезни, писем, отправленных по электронной почте, или факсов от Тессы Куэйл, или Эбботт, или Арнольда Блюма. "КВХ" также отрицает их получение, как и юридический департамент "Три Биз" в Найроби. Наши попытки вновь связаться с Эбер и Криком также закончились безрезультатно. Крик отправился в Южную Африку на курсы повышения квалификации. Эбер перевели в другой департамент. Новых людей на их должности еще не назначили. Невозможно связаться и с мисс Рампури, "в связи с реорганизацией компании". РЕКОМЕНДАЦИИ Скотленд-Ярд напрямую обращается к сэру Кеннету К. Куртиссу с требованием дать полную информацию о контактах компании с убитой и доктором Блюмом, представить все имеющиеся документы и обязать мисс Рампури встретиться с нами и дать показания. (Поддержана суперинтендантом Гридли, но никаких действий не предпринято.) ПРИЛОЖЕНИЕ Крик, Дуглас (Дуг) Джеймс, родился 1 октября 1970 г. в Гибралтаре (получено из архивного управления Министерства внутренних дел и прокуратуры). Субъект - незаконнорожденный сын Крика, Дэвида Ангуса, Королевский флот (увольнение со службы с лишением чинов, знаков отличия и права на пенсию), отсидел восемь лет в тюрьмах Великобритании за различные преступления, в том числе за два непредумышленных убийства. В настоящее время живет в роскоши в Марбелле, Испания. Крик, Дуглас Джеймс (Субъект), прибыл в Великобританию из Гибралтара в возрасте девяти лет вместе с отцом (см. выше). Последнего арестовали, как только он сошел с трапа самолета. Субъекта отдали в сиротский приют. Находясь в приюте, субъект неоднократно представал перед судьей по делам несовершеннолетних за различные правонарушения, включая распространение наркотиков, нанесение телесных повреждений, сводничество и нарушение общественного порядка. Его также подозревали в участии в групповом избиении и убийстве двух черных юношей в Ноттингеме (1984), но обвинения не предъявили. В 1989 г. Субъект заявил, что встал на путь исправления, и пожелал поступить на полицейскую службу. Его, разумеется, не взяли, но какое-то время он был информатором. В 1990-м Субъект поступил на службу в британскую армию, прошел курс подготовки бойца спецназа и получил назначение в разведывательное подразделение, расквартированное в Северной Ирландии. В чине сержанта отслужил три года, после чего был разжалован в рядовые и уволен со службы с лишением звания, знаков отличия и права на пенсию. Прочие сведения о его службе отсутствуют. Хотя Д.Дж. Крика (Субъект) представили нам как сотрудника отдела по связям с общественностью холдинга "Три Биз", недавно он играл заметную роль в службе безопасности холдинга. Он пользовался полным доверием сэра Кеннета К. Куртисса и в последние двенадцать месяцев во многих случаях исполнял обязанности личного телохранителя, в том числе во время визитов Куртисса в Латинскую Америку, Нигерию и Анголу. x x x "Пыталась встретиться с ним на его ферме, - говорит ему Тим Донохью, сидя напротив за столом в саду Глории. - Звонила в любое время дня и ночи. Оставляла в клубе грубые письма. Не поднимай эту тему, наш совет". "Они убивают, - говорит Лесли в темноте микроавтобуса в Челси. - Но вы это уже заметили". С этими воспоминаниями, эхом отдающимися в голове, Джастин, должно быть, заснул, потому что проснулся на рассвете, чтобы услышать шум битвы между птицами, обитающими на суше, и чайками. Но ему потребовалось немного времени, чтобы понять, что рассвет на самом деле вечерние сумерки. А чуть позже он понял, что уперся в стену. Прочитал все, что мог, и понял, что без ее лэптопа всей картины ему не воссоздать. Глава 13 Гвидо ждал Джастина на крыльце, в черном пальто, слишком длинном для его роста, и со школьным ранцем, который не держался на хрупких плечиках. Часы показывали шесть утра. Первые лучи весеннего солнца скользили по валунам на покрытом травой склоне. Джастин подъехал как можно ближе к коттеджу и видел, что мать Гвидо следит за сыном из окна. Гвидо, словно и не замечая руки Джастина, сам забрался на пассажирское сиденье джипа - руки, колени, ранец, жестянка с ленчем, полы пальто - и плюхнулся на него, как птенец после первого полета. - Сколько ты ждал? - спросил Джастин, но Гвидо лишь свел брови к переносице. "Гвидо - мастер самодиагноза, - напоминает ему Тесса, еще не отошедшая от впечатлений, полученных после посещения детской больницы в Милане. - Если Гвидо нездоровится, он зовет санитарку. Если ему очень плохо - медицинскую сестру. Если думает, что умирает, - врача. И к нему не идут - бегут". - Я должен быть у школьных ворот без пяти девять, - сухо говорит Гвидо Джастину. - Нет проблем, - чтобы потрафить гордости Гвидо, они говорят на английском. - Если позже, я войду в класс запыхавшись. Если раньше - буду болтаться там без дела. - Я понял, - Джастин скосился в зеркало, увидел, что Гвидо мертвенно бледен, словно ему вновь требовалось переливание крови. - И не волнуйся, мы будем работать не на вилле - в масляной комнате, - добавляет он. Гвидо молчит, но, когда они выезжают на шоссе, лицо его чуть розовеет. "Иногда я тоже не могу вынести ее близости", - думает Джастин. Стул слишком низок для Гвидо, табурет - слишком высок, поэтому Джастину пришлось сходить на виллу и принести две диванные подушки. Когда он вернулся, Гвидо уже стоял у письменного стола и перебирал пальцами аксессуары: телефонные провода для модема, преобразователи для компьютера и принтера, кабели для адаптера и принтера. Наконец с особым почтением коснулся компьютера. Поднял крышку, вставил штекер электрошнура в гнездо. Уверенно отодвинул в сторону ненужное, модем, принтер, провода, сел на уложенные на стул диванные подушки. - О'кей, - возвестил он. - Что о'кей? - переспросил Джастин. - Подсоединяйте компьютер к сети, - по-английски ответил Гвидо, указывая на розетку в стене. - Поехали, - и передал Джастину свободный конец электрошнура, - в его голосе отчетливо звучал американский акцент, неприятный для сверхчувствительного уха Джастина. - Может что-нибудь сломаться? - нервно спросил Джастин. - Например, что? - Можем мы что-то стереть, по ошибке? - Включив компьютер? Ни в коем разе. - Почему? Гвидо тычет в темный экран тонюсеньким пальцем. - Все, что там есть, сохранено. Если она что-то не сохраняла, значит, ей это не требовалось, значит, там этого нет. Это понятно? Джастин чувствует, как в нем закипает враждебность. Такое случается всякий раз, когда разговор заходит о компьютерах, в которых он ничего не смыслит. - Хорошо. Раз ты так говоришь. Включаю, - он наклонился, вставил штепсель в розетку. - Так? - Господи! - вырвалось у Гвидо. Джастин встал, вернулся к столу, увидел, что экран по-прежнему темен. Во рту у него пересохло, стало нехорошо. "Что я наделал? - подумал он. - Я просто идиот. Мне следовало пригласить эксперта, а не ребенка. Мне следовало самому научиться управляться с этой чертовой штуковиной". А потом экран вспыхнул и показал ему группу улыбающихся веселых негритят, стоящих перед новеньким больничным корпусом, и цветные "иконки", разбросанные по серо-синему полю. - Что это? - Рабочий стол. Джастин всматривается через плечо Гвидо, читает: "Мои документы", "Сетевое окружение", "Ярлык для соединения". - Что теперь? - Вы хотите посмотреть ее файлы? Я покажу вам файлы. Мы смотрим файлы, вы их читаете. - Я хочу видеть то, что видела Тесса. С чем она работала. Я хочу пройти ее путем и прочитать все, что осталось в компьютере. Я думал, что выразился достаточно ясно. От волнения он тяготился присутствием Гвидо. Ему хотелось вновь остаться наедине с Тессой, как за столом, когда он разбирал бумаги. Ему хотелось, чтобы лэптопа не существовало. Гвидо направил курсор в нижний левый сектор экрана. - Что это за штучка, по которой ты стучишь пальцем? - Мышка. Она работала над девятью документами. Вы хотите, чтобы я показал остальные? Я покажу, нет проблем. Появилась надпись: "Открытие папки "Документы Тессы". Гвидо вновь коснулся мышки. - В этой категории у нее двадцать девять файлов. - У них есть названия? Гвидо отклонился в сторону, приглашая Джастина увидеть все собственными глазами. ФАРМА фарма - общие положение фарма - загрязнение" фарма - в "3-м мире" фарма - контролирующие организации фарма - взятки фарма - судебные процессы фарма - деньги фарма - протесты фарма - лицемерие фарма - клинические испытания фарма - подделки фарма - прикрытие ЧУМА чума - история чума - Кения чума - лечение чума - новые штаммы чума - старые штаммы чума - шарлатаны ИСПЫТАНИЯ Россия Польша Кения Мексика Германия Известные смертные случаи. Ванза Гвидо сдвинул стрелку, пощелкал по мышке. - Арнольд. Откуда взялся этот Арнольд. Кто он? - Ее друг. - У него тоже есть документы. Господи, у него есть документы. - Сколько? - Двадцать. Больше, - щелчок мышью. - "Всякое разное". - Что это? - спросил Джастин. - Что ты сейчас делаешь? Ты очень торопишься. - Нет, не тороплюсь. Наоборот, ради вас все делаю медленно. Я смотрю в ее портфель, сколько у нее папок. Bay. Папок у нее много. Папка один. Папка два. Еще папки, - вновь нажатие на мышку. Его американский акцент сводил Джастина с ума. И где он такого набрался? Смотрел слишком много американских фильмов. Надо поговорить с его учителем. - Видите? Это ее корзина. Сюда она сбрасывает то, что собирается выбросить. - Но, похоже, не выбросила. Выброси за нее. - Что в корзине, она не выбросила. Чего нет - выбросила, - опять нажатие на мышку. - А что такое AOL? - Америка Он-лайн. Интернетовский провайдер. Все, что она получала из Интернета через AOL и сохраняла, находится в этой программе, так же, как ее старые письма, полученные и отправленные по электронной почте. За новыми письмами нужно войти в Интернет. Если вы хотите послать письма, тоже нужно войти в Интернет. Без Интернета новых писем не получить, не отправить. - Я это знаю. Это очевидно. - Вы хотите, чтобы я вошел в Интернет? - Пока нет. Я хочу посмотреть то, что уже есть. -Все? -Да. - Тогда вам потребуется много дней, чтобы все прочитать. Или даже недель. Все, что вам нужно сделать, мышкой подвести курсор к нужному вам файлу и кликнуть. Хотите сесть на мое место? - Ты уверен, что я не сделаю что-то не так? - настаивал Джастин, усаживаясь на стул, радом с которым стоял Гвидо. - То, что она сохраняла, сохранится. Как я и сказал. Иначе чего она это сохраняла? - И я это не потеряю? - Святой боже, нет, если не нажмете на "удалить". Даже если нажмете, компьютер спросит вас: Джастин, вы уверены, что хотите удалить этот файл? Если не уверены, нажмите на "нет". Нажать на "нет" означает: "Нет, я не уверен". Клик. Вот и все. Файл останется там, где был. Джастин осторожно прокладывал путь сквозь лабиринт Тессы, Гвидо-учитель стоял рядом, самодовольно корректируя его действия американским кибер-голосом. Если Джастин сталкивался с новой процедурой или она вызывала у него сомнения, он прерывался, брал ручку и бумагу и под диктовку Гвидо записывал последовательность действий. Новые горы информации громоздились перед ним. Иди туда, теперь сюда, вернись обратно. "Как всего много, как быстро все меняется, мне не поспеть за тобой, - признается он ей. - Если даже я буду читать год, как я узнаю, что нашел то, ради чего все и затеял?" Материалы Всемирной организаций здравоохранения. Доклады непонятных медицинских конференций, проходивших в Амстердаме, Женеве и Гейдельберге под эгидой никому не известной конторы непрерывно разрастающейся медицинской империи ООН. Проспекты компаний, рекламирующих свои фармакологические продукты с непроизносимыми названиями и расхваливающие их достоинства. Заметки для себя. Шокирующая цитата из журнала "Тайм" со множеством восклицательных знаков, набранная большими буквами, чтобы ее увидели от противоположной стены. Цитата, заставившая ее удвоить, утроить усилия: "В 93 КЛИНИЧЕСКИХ ИСПЫТАНИЯХ ИССЛЕДОВАТЕЛИ ВЫЯВИЛИ У ПАЦИЕНТОВ 691 ОТРИЦАТЕЛЬНУЮ РЕАКЦИЮ, НО СООБЩИЛИ В НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ ТОЛЬКО О 39". Целая папка, посвященная ФУ. "Что она скрывала под этим ФУ? Отчаяние! Отведи меня к тем папкам, которые я понимаю". Но когда он кликнул "Всякое разное", перед глазами вновь возникло ненавистное ФУ. А после еще одного нажатия на мышку все выяснилось: ФУ - сокращение от "ФармаУоч" - расположенная в Канзасе независимая организация, стремящаяся "выявлять и выносить на суд широкой общественности все нарушения, допущенные фармакологическими компаниями, особенно "так называемых гуманистов, грабящих беднейшие страны". Сообщения о конференциях демонстрантов, планирующих собраться в Сиэтле или Вашингтоне, округ Колумбия, чтобы заявить о своем несогласии с политикой Всемирного банка и Международного валютного фонда. Разговоры о "Великой американской корпоративной гидре" и "Монстре Капитале". Бойкая статья неизвестно из какого издания под заголовком "Анархизм снова на коне". Еще клик, и он находит файл, где слово "гуманизм" размазывают по стенке. Гуманизм, узнает он, одно из тех слов, что действуют на Тессу как красная тряпка - на быка. Если она слышит его, признается она Блюму в одном из писем, то сразу хватается за револьвер. "Всякий раз, когда я слышу, как фармакомпания заявляет, что побудительными мотивами для ее действий являлись гуманизм, альтруизм или долг перед человечеством, мне хочется блевать, и причина не в беременности. Дело в том, что одновременно я читаю, как американские фармагиганты пытаются продлить жизнь своих пациентов, чтобы сохранить собственную монополию и, соответственно, прибыли, как ловко они используют Государственный департамент, чтобы тот запугивал страны "третьего мира" и заставлял их отказываться от производства собственных геронтологических препаратов, которые стоили бы малую долю от цены фирменного лекарства. Ладно, они пошли на уступки с препаратами против СПИДа. Но как насчет..." x x x "Я все это знаю", - думает он и возвращается на рабочий стол, к "Документам Арнольда". - Что это? - спрашивает он и отдергивает руки от клавиатуры, как бы показывая, что ни в чем не виноват. Впервые за время их взаимоотношений Тесса требует пароль, прежде чем допустить его к ознакомлению с документами. На экране то возникает, то исчезает слово "ПАРОЛЬ", подмигивает ему, словно вывеска публичного дома. - Дерьмо, - комментирует Гвидо. - У нее был пароль, когда она учила тебя работать на компьютере? - спрашивает Джастин. Гвидо прижимает одну руку ко рту, указательным пальцем второй пять раз нажимает на клавиши. - Я, - гордо объявляет он. В прямоугольнике появляются пять звездочек. - Что ты сделал? - спрашивает Джастин. - Набрал свое имя, Guido. - Зачем? - Это был пароль, - Гвидо нервничает, поэтому переходит на итальянский. - Только буква I - не I, a 1. И буква О - ноль. Тесса была помешана на секретности. В пароле хоть одну букву надо заменять цифрой. Она на этом настаивала. - А почему я вижу звездочки? - Потому что они не хотят, чтобы ты видел Guido! Иначе ты смог бы заглянуть мне через плечо и прочитать пароль! Не получилось! Гвидо - не ее пароль! - мальчик закрывает лицо руками. - Значит, мы должны догадаться, какое слово она выбрала паролем, - предлагает Джастин. - Догадаться как? И сколько догадок у нас есть? Я думаю, максимум три! - Ты хочешь сказать, если мы не угадаем пароль, то не попадем туда? - Джастин требует разъяснений. - Эй, ты, чего молчишь? - Совершенно верно, не попадем! - Понятно, тогда нужно как следует подумать. Какие другие цифры можно сделать из букв? - Три можно представить как развернутое Е. Пять - это S. С полдюжины наберется. Может, и больше. Это ужасно... - по-прежнему сквозь руки. - Что произойдет, если у нас закончатся разрешенные попытки? - Компьютер заблокирует эти файлы и отсечет нас от них. И все дела. - Навсегда? - Навсегда! - Так ты думаешь, три попытки - это все, что у нас есть? - Послушайте, я же не ходячая инструкция. Чего не знаю, того не говорю. Может, три. Может, десять. Мне пора в школу. Может, вам кликнуть "Помощь"? - Подумаю. После Гвидо какое у нее любимое слово? Лицо Гвидо наконец-то появляется из-под рук. - Вы. А кто же еще? Джастин! - Она бы им не воспользовалась. - Почему? - Потому что это ее королевство - не мое. - Глупости! Попробуйте Justin. Я прав, я знаю, что прав! - Подожди. А после Джастина какое ее любимое слово? - Я же не был ее мужем, так? Вы были. Джастин думает: Арнольд, потом Ванза. Пробует Ghita, заменяя I на 1. Ничего не меняется. Он шумно выдыхает, говорит себе, что уже перерос эту детскую игру, но лишь потому, что лихорадочно перебирает слова и не знает, на каком остановиться. Garth - имя умершего отца, умершего сына, нет, на пароль не годится, слишком тяжелы воспоминания, вызываемые этим словом. Tessa - нет, самовлюбленностью она не страдала. ARNO1D, ARNOLD, ARNO1D - нет, не стала бы она блокировать файлы Арнольда его же именем. На ум приходят Maria, так звали ее мать, Mustafa, потом Hammond, но Джастину представляется, что эти имена на пароль не тянут. Он вглядывается в ее могилу и видит, как желтые фризии, закрепленные на крышке гроба, исчезают под красноватой землей. Он видит себя в соломенной шляпе, поливающим их в саду как в Найроби, так и здесь, на Эльбе. Он вводит в прямоугольник слово freesia, меняя I на 1. Появляется семь звездочек, но ничего не меняется. Он вновь вводит то же слово, меняя S на 5. - Ты пустишь меня? - спрашивает тихим голосом. - Мне только двенадцать лет, Джастин! Двенадцать! - голос Гвидо становится мягче. - Возможно, у вас есть только одна попытка. Потом - все. Я сдаюсь, хорошо? Это ее лэптоп. Ваш. Разбирайтесь без меня. Он вводит freesia третий раз, оставляя 5 вместо S, но меняя 1 обратно на I, и видит перед собой незаконченное полемическое эссе. С помощью желтых фризии он проник в файл под названием "Арнольд" и наткнулся на трактат о человеческих правах. Гвидо танцует по комнате. - Мы прорвались! Я вам говорил! Мы - молодцы! Она - молодец! x x x "Почему африканским геям приходится прятаться?" Вот слова утешения от великого знатока общественной морали, президента Дэниэля Арапа Мои: "Таких слов, как лесбиянство и гомосексуализм, в африканских языках нет", - Мои, 1995 г. "Гомосексуализм противоречит африканским нормам и религиям и даже в религии считается великим грехом", - Мои, 1998 г. Неудивительно, что кенийский уголовный кодекс соглашается с Мои на все сто процентов. Статьи 162-165 предусматривают тюремное заключение от ПЯТИ ДО ЧЕТЫРНАДЦАТИ ЛЕТ за "...плотские наслаждения, противоречащие закону природы". Более того: - Кенийский закон определяет любые сексуальные отношения между мужчинами как ПРЕСТУПЛЕНИЕ. А вот о сексуальных отношениях между женщинами кенийские законодатели слыхом не слыхивали. Каковы СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ столь допотопного отношения к проблеме? Геи женятся или заводят романы с женщинами, чтобы скрыть свою сексуальную ориентацию. Они живут несчастными, так же, как их жены. Геям не предлагается никакого сексуального образования, несмотря на бушующую в Кении, пусть и отрицаемую властями, эпидемию СПИДа. Многие члены кенийского общества вынуждены жить в обмане. Врачи, адвокаты, бизнесмены, священники и даже политики опасаются шантажа или ареста. Создан самоподдерживающийся цикл коррупции и подавления, еще глубже затягивающий наше общество в трясину... На этом статья обрывается. Почему? И почему, скажи на милость, ты загоняешь незаконченный полемический материал в файл, добраться до которого можно, лишь зная пароль? Джастин вспоминает о том, что рядом стоит Гвидо. Он вернулся из своих странствий по масляной комнате и теперь в недоумении всматривается в дисплей. - Пора везти тебя в школу, - говорит Джастин. - У нас еще есть время! Целых десять минут! Кто такой Арнольд? Он - гей? Что делают геи? Моя мать сойдет с ума, если я ее спрошу! - Мы едем сейчас. Вдруг придется тащиться за трактором. - Послушайте. Позвольте мне открыть ее почтовый ящик. Ладно? Возможно, кто-то ей написал. Может, Арнольд. Неужели вы не хотите взглянуть на содержимое ее почтового ящика? Может, она послала вам сообщение, которое вы не прочитали? Я открываю почтовый ящик? Да? Джастин мягко кладет руку на плечо Гвидо. - Все у тебя будет хорошо. Никто не собирается над тобой смеяться. Все пропускают уроки. Из-за этого человека не считают инвалидом. Наоборот, такое происходит с самыми обычными людьми. Мы заглянем в ее почтовый ящик после твоего возвращения. x x x Дорога до школы Гвидо и обратно заняла у Джастина целый час, и за это время он не дал волю фантазии и не стал спешить с выводами. А вернувшись в масляную комнату, направился не к лэптопу, а к стопке бумаг, полученных от Лесли в микроавтобусе, припаркованном рядом с кинотеатром. В его движениях появилась та уверенность, которой ему не хватало в обращении с лэптопом. Он быстренько добрался до фотокопии рукописного письма на линованной бумаге, на которое обратил внимание при первоначальном просмотре. Согласно сопроводительной записке Роба, они нашли это письмо между страницами медицинской энциклопедии, лежащей на полу в кухне квартиры Блюма, где ее оставили воры. Бумага выцвела от времени. На конверте значился абонентский ящик НГО Блюма в Найроби. Почтовый штемпель говорил о том, что отправили письмо с острова Ламу, ранее вотчина арабских работорговцев. "Мой и только мой, милый, дорогой Арни! Я никогда не забуду нашу любовь, и наши объятия, и твою доброту ко мне. Как мне повезло, что ты решил провести отпуск на нашем прекрасном острове! Я должен поблагодарить тебя, но свою благодарность я обращаю к богу, которого и благодарю за твою великодушную любовь, и за твои подарки, и за знания, которые приходят ко мне с занятиями, и