Майкл Крайтон. Парк юрского периода --------------------------------------------------------------- Перевод с английского Е.Нерсесянц, Т.Шишова М., изд-во "Вагриус", 1993 ? http://www.vagrius.ru OCR: Алексей Бахарев --------------------------------------------------------------- Посвящается А.М. и Т. "Рептилии вызывают омерзение своим холодным телом, блеклой окраской, извивающимся хрящевым хребтом, отвратительной кожей, злобным видом, неподвижным взглядом, неприятным запахом. Они издают резкие звуки, обитают в гнилых местах и очень ядовиты, Поэтому Создатель не особенно старался произвести их в большом количестве". Линней. 1797 "Возродить исчезнувшую с лица земли форму жизни - невозможно". Эрвин Чаргафф, 1972 ВВЕДЕНИЕ "Дело ИнДжин" Уходящий XX век стал свидетелем "золотой лихорадки" в науке, достигшей особенно поразительных масштабов в безудержном и яростном стремлении извлечь выгоду из прикладной генетики. Исследования в этой области продвигались такими темпами и так мало комментировались, что их истинные размеры и смысл вряд ли можно полностью осознать. Биотехнология предвещает величайшую революцию в истории человечества. К концу этого десятилетия ее влияние на повседневную жизнь будет неизмеримо большим, чем влияние энергии атома или компьютеров. Как сказал один журналист: "Биотехнология изменит все аспекты человеческой жизни: нашу медицину, нашу еду, наше здоровье, наши развлечения, даже наши тела. Изменения коснутся всего и будут необратимы. Эта наука буквально преобразит лицо нашей планеты". Но биотехнологическая революция отличается от прежних научных преобразований тремя важнейшими характеристиками. Во-первых, она имеет широкую научную и материальную базу. Америка шагнула в эпоху атома благодаря работе лишь одного исследовательского центра в Лос-Аламосе. Она вошла в компьютерный век усилиями примерно дюжины компаний. Но биотехнологические исследования только в одной Америке проводятся сейчас более чем в двух тысячах лабораторий. Пятьсот корпораций ежегодно расходуют на эти цели пять миллиардов долларов. Во-вторых, большинство этих исследований проводится неосмотрительно или бездумно. Попытки изменить окраску форели, чтобы ее лучше было видно в водном потоке, создать деревья с квадратными стволами для удобства переработки или изобрести ароматизаторы, после ввода в организм которых вы всегда будете благоухать вашими любимыми духами,- все это не так смешно, как кажется на первый взгляд. Безусловно, достижения биотехнологии могут использоваться в отраслях промышленности, традиционно подверженных капризам моды, таких, как производство косметики или индустрия отдыха, но озабоченность усугубляет непредсказуемость результатов и легкомысленное применение новой могущественной технологии. В-третьих, все исследования проводятся совершенно произвольно. Никто их не контролирует. Нет и федерального закона, регулирующего их. Ни одна страна мира, включая Америку, не имеет четкой правительственной программы в этой области. Диапазон практического применения биотехнологии чрезвычайно широк - от производства биопрепаратов для сельского хозяйства до изготовления искусственного снега, и именно это создает трудности для выработки и проведения разумной политики. Но больше всего тревожит тот факт, что среди самих ученых нет ни одного, стоящего на страже интересов человечества. Примечательно, что почти каждый специалист, участвующий в генетических разработках, также занят и в бизнесе, связанном с этой наукой. Нет беспристрастных наблюдателей. У каждого свой, небескорыстный интерес. Коммерциализация молекулярной биологии с этической точки зрения - самое ошеломляющее событие в истории науки, и осуществилась она с невероятной скоростью. В течение четырех столетий со времен Галилея наука развивалась как свободное и открытое исследование природы. Ученых никогда не интересовали национальные границы, они были выше мелкой суеты политиков и войн. Ученые всегда сопротивлялись засекречиванию научных исследований и даже встретили с неодобрением идею патентовать собственные открытия; они считали, что трудятся на благо всего человечества. И в самом деле, на протяжении многих поколений открытия ученых были совершенно бескорыстными. Когда в 1953 году двум молодым исследователям из Англии Джеймсу Уотсону и Френсису Крику удалось расшифровать структуру ДНК, их достижение превозносилось как торжество человеческого духа, как триумф, увенчавший вековые попытки научным путем постичь Вселенную. Все уверенно ожидали, что это открытие будет отдано людям, чтобы служить на их благо. Но этого не произошло. Тридцать лет спустя почти все коллеги Уотсона и Крика по научной работе были заняты делом совершенно иного рода. Исследования в области молекулярной генетики приобрели необычайный размах и превратились в огромное коммерческое предприятие с многомиллионным капиталом, но корни этого следует искать не в 1953 году, а в апреле 1976-го. Именно тогда произошла известная встреча между крупным промышленным магнатом Робертом Свенсоном и биохимиком из Калифорнийского университета Гербертом Бойером. Они решили основать коммерческую компанию по использованию достижений Бойера в технике манипуляций с генами. Их новая компания, ГЕНИНТЕХ, скоро стала самым крупным и наиболее успешным из всех начинаний в области генной инженерии. Все сразу захотели стать богатыми. Почти каждую неделю объявлялось об открытии новой компании, ученые объединялись в группы для использования результатов генетических исследований. К 1986 году не менее 362 ученых, в том числе 64 из Национальной Академии, являлись членами экспертных советов биотехнологических форм, а тех ученых, которые являлись владельцами акций этих фирм или периодически консультировали их, было гораздо больше. Необходимо подчеркнуть, сколь велико было значение изменения отношения ученых к результату своего труда. В прошлом ученые-теоретики относились к бизнесу со снобизмом. Делать деньги - занятие, недостойное интеллектуала, пригодное лишь для торгашей, считали они. А заниматься исследованиями для промышленности, даже для таких престижных фирм, как "Белл" или Ай-би-эм,- удел тех, кому не удалось получить место в университете. Таким образом, чистые ученые весьма критически относились к работе ученых-прикладников, да и к промышленности в целом. Благодаря этому давнему антагонизму университетские ученые были неподвластны растлевающему влиянию промышленности, и всякий раз, когда в практической сфере возникал спор, они готовы были беспристрастно и на высочайшем профессиональном уровне участвовать в дискуссии. Но сегодня картина изменилась. Осталось очень мало как микробиологов, так и научных учреждений, не связанных с коммерцией. Старые добрые времена канули в вечность. Исследования в генетике продвигаются небы- валыми темпами. Но они засекречены, проводятся в спешке и нацелены на извлечение прибыли. В атмосфере коммерциализации почти неизбежно появление такой компании, как "Интернэшинл джинетик текнолоджиз" в Пало Альто, компании с далеко идущими планами. Также не стоит удивляться тому, что кризис в генетике, вызванный ею же, мог остаться незамеченным, В конце концов, исследования "ИнДжин" проводились секретно, а сами события произошли в одном из самых отдаленных районов Центральной Америки; число их очевидцев не превышало и двадцати человек. Лишь горстка из них осталась в живых. Когда наконец 5 октября 1989 года в Верховном суде Сан-Франциско рассматривалось дело о банкротстве "Интернэшинл джинетик текнолоджиз", процесс не привлек большого внимания прессы. Он был воспринят как нечто ординарное: в тот год "ИнДжин" была уже третьей биотехнологической компанией, потерпевшей банкротство, и седьмой - с 1986 года. А так как кредиторами были японские инвестиционные консорциумы, такие, как "Хамагури" и "Денсака", компании, традиционно предпочитающие оставаться в тени, немногие судебные документы стали достоянием общественности. Для избежания ненужной огласки адвокат "ИнДжин" Дэниэл Росс из компании Коуэн, Суэйн и Росс представлял на суде и японских вкладчиков. Кроме того, за закрытыми дверями суда прозвучала весьма необычная петиция вице-консула Коста-Рики. Таким образом, неудивительно, что за какой-то месяц все проблемы "ИнДжин" были тихо и мирно улажены. Участники этого процесса, в том числе и крупные ученые - члены коллегии советников, подписали договор о неразглашении; все они будут молчать о случившемся. Но многие из главных действующих лиц дела "ИнДжин" ничего не подписывали и были готовы рассказать о знаменательных событиях, приведших к тем двум последним дням на далеком острове у западного побережья Коста-Рики в августе 1989 года. ПРОЛОГ: Укус раптора Тропический дождь лил как из ведра, барабаня по рифленой крыше здания больницы, грохоча по металлическим желобам и потоками обрушиваясь на землю, Роберта Картер вздохнула, глядя в окно. Берег океана, скрытый низко опустившимся туманом, отсюда был едва различим. Не на это она рассчитывала, отправляясь на два месяца поработать врачом в рыбацкой деревне Байя Анаско на западном побережье Коста-Рики. После двух изнурительных лет работы на "скорой помощи" в больнице Майкл Риз в Чикаго Бобби Картер мечтала о солнце и покое. И вот уже три недели она в Байя Анаско. И каждый день - дождь. Все остальное было прекрасно. Ей нравилась уединенность деревеньки, доброжелательность ее жителей. По организации здравоохранения Коста-Рика входит в двадцатку лучших стран мира, и даже в этой далекой прибрежной деревушке больница была прекрасно оборудована и снабжена всем необходимым. Ее фельдшер, Мануэль Арагон, умен и хорошо обучен. Бобби могла практиковать здесь на том же уровне, что и в Чикаго. Но дождь! Этот вечный, нескончаемый дождь! Мануэль, находившийся тут же в смотровой, неожиданно поднял голову, прислушиваясь. - Ты слышишь? - спросил он. - Ну конечно же, слышу,- ответила Бобби. - Нет, ты послушай. И тогда она уловила его, этот новый звук, смешанный с шумом дождя. Это был низкий гул, который то усиливался, то стихал; скоро стало ясно: это ритмичный треск двигателя вертолета. "Неужели они летают в такую погоду?" - подумала она. Но звук упорно нарастал, а затем из тумана, окутавшего океан, вырвался вертолет и затрещал над ними. Сделав круг, он снова оказался над водой. Бобби видела, как там, у рыбачьих лодок, он развернулся и, косо сни- зившись у шаткого деревянного пирса, полетел обратно по направлению к пляжу. Он явно искал место для приземления. - Это был пузатый "Сикорский" /модель вертолета, названная по фамилии конструктора/, на боку его была голубая полоса со словами "Констракшн ИнДжин". Это было название строительной компании, возводящей но- вый курорт на одном из прибрежных островов. Предполагалось, что курорт будет весьма фешенебельным и полным различных нововведений. Строительство продолжалось уже больше двух лет, многие из местного населения были заняты на нем. Бобби могла себе представить, что это будет,- один из тех огромных американских курортов с бассейнами и теннисными кортами, где отдыхающие смогут играть и пить свой дайкири /коктейль из рома с лимонным или лаймовым соком/, никак не соприкасаясь с реальной жизнью страны. "Интересно, что за чрезвычайные обстоятельства могли вынудить их лететь в такую погоду?" - подумала Бобби. Она увидела, как за стеклом кабины облегченно вздохнул пилот, посадив наконец вертолет на мокрый песок пляжа. Человек в комбинезоне спрыгнул на землю и распахнул большую боковую дверь. До Бобби донеслись отчаянные крики по-испански, и Мануэль, стоявший рядом, подтолкнул ее. Им требовался врач. Двое темнокожих из экипажа вертолета шли по направлению к ней; они несли казавшееся безжизненным тело. А третий, белый, лающим голосом выкрикивал команды. На нем был желтый дождевик, а из-под бейсбольной кепки с эмблемой команды Метса торчали рыжие волосы. - Врач здесь есть? - спросил он у подбежавшей Бобби. - Я доктор Картер,- ответила она. Дождь тяжелыми каплями колотил ее по голове и плечам. Рыжий недовольно оглядел Бобби. На ней были обрезанные выше колен джинсы и майка с тонкими бретельками. На шее висел стетоскоп, раструб которого заржавел от соленого воздуха. - Эд Реджис,- представился он.- Доктор, у нас тяжелобольной. - Тогда вам лучше отправить его в Сан-Хосе,- сказала она. Сан- Хосе - столица и находится всего в двадцати минутах лету. - Мы бы так и сделали, но в такую погоду нам не перелететь через горы. Придется вам лечить его здесь. Бобби шла рядом с раненым, пока его несли в больницу. Он был совсем юный, не старше восемнадцати. Приподняв пропитавшуюся кровью рубашку, она увидела глубокую рваную рану вдоль плеча, а затем такую же на ноге. - Что с ним случилось? - Несчастный случай на стройке,- прокричал Эд.- Он упал, и его задел бульдозер. Потерявший сознание парнишка был бледен и дрожал. У ярко-зеленой двери больницы стоял Мануэль и махал им рукой. Раненого внесли внутрь и положили на стол в центре комнаты. Мануэль приступил к внутривенному вливанию, а Бобби, направив свет на парня, склонилась над ним, чтобы осмотреть раны. Она сразу же поняла, что дела его плохи. Скорее всего" ему не выжить. Глубокая рваная рана спускалась от ключицы к туловищу, мышцы на краях ее свисали клочьями. Плечо смещено, и обнажились бледные кости. Второй разрыв пришелся на мощные мышцы бедра и был настолько глубок, что можно было видеть пульсацию бедренной артерии. Первым впечатлением Бобби было, что ногу разрезали. - Расскажите мне еще раз, как это произошло,- обратилась она к Эду. - Я сам не видел,- ответил он.- Мне сказали, что его задел бульдозер. - Это похоже на нападение хищника,- сказала Бобби, исследуя рану. Как большинство врачей "скорой помощи", она прекрасно помнила всех пациентов, прошедших через ее руки за годы работы. У нее было два случая нападения животных. Первый - с двухлетним малышом, на которого набросилась собака породы ротвейлер. Второй - с подвыпишвим служителем цирка, пострадавшим от встречи с бенгальским тигром. В обоих случаях повреждения были схожими. Раны, нанесенные хищником, весьма характерны. - Хищника? - произнес Эд, облизав губы.- Да нет же, поверьте, это был бульдозер.- Он провел языком по губам, явно нервничая, как будто сделал что-то дурное. Бобби недоумевала почему: ведь если они использовали на стройке необученных рабочих из местных, то несчастный случай для них событие не чрезвычайное. - Будем промывать? - спросил Мануэль. - Да,- ответила Бобби.- Только сначала сделай ему блокаду. Она наклонилась над пациентом и кончиками пальцев ощупала рану. Если его задел бульдозер, то в рану должна попасть грязь. Но там ничего не было, кроме скользкой слизистой пены. И от раны исходил какой-то странный смрад, отдающий гнилью, запах смерти и разложения. Никогда раньше ей не приходилось встречаться с таким запахом. - Когда это случилось? - Час назад. Она опять обратила внимание на то, как был напряжен Эд Реджис. Он явно принадлежал к типу беспокойных, нервных людей. И совсем не походил на мастера со стройки. Скорее, он мог быть кем-то из администрации. Ему явно было не по себе. Мысли Бобби Картер вновь вернулись к ранам. Так или иначе, они не походили на механическую травму. Не было ни загрязнения почвой, ни размозжения тканей - признаков, характерных для любой травмы, будь то несчастный случай или автокатастрофа. Вместо всего этого изодранная кожа на плече и бедре. Действительно, было похоже, что на него напал какой-то зверь. Но, с другой стороны, на большей части тела не было никаких следов, что необычно при нападении животного. Она снова оглядела его голову, руки, кисти. Кисти. Мороз пробежал у нее по коже при взгляде на его кисти. Обе ладони были в мелких рваных порезах, а запястья и предплечья - в синяках. Она проработала в Чикаго достаточно долго, чтобы понять, что это означает. - Ладно,- сказала она,- Подождите за дверью. - Почему? - встревоженно спросил Эд. Он был недоволен. - Вы хотите, чтобы я ему помогла или нет? - С этими словами Бобби вытолкала Эда из комнаты и закрыла дверь у него перед носом. Она не могла проникнуть в суть происходящего, но все это ей не нравилось. - Мне продолжать промывать? - неуверенно спросил Мануэль. - Да,- ответила Бобби. Она достала свой маленький автоматический фотоаппарат "Олимп" и, поправив освещение, сделала несколько моментальных снимков раны. "Действительно, похоже на укусы",- подумала она. Но тут больной застонал, и Бобби, отложив аппарат, наклонилась к нему. Он шевелил губами, с трудом двигая опухшим языком. - Raptor,- произнес он.- Lo sa raptor. При этих словах Мануэль замер и в ужасе отпрянул. - Что это значит? - спросила Бобби. - Я не знаю, доктор,- Мануэль покачал головой.- "Lo sa raptor" - no es espanol. - Разве? - ей показалось, что это было по-испански.- Тогда, пожалуйста, продолжай промывать. - Нет, доктор.- Мануэль поморщился.- Ужасный запах.- И он перекрестился. Бобби опять посмотрела на скользкую пену, покрывающую рану. Она потрогала ее, слегка растерла пальцами. Пена очень напоминала слюну... Губы раненого вновь зашевелились. - Raptor,- прошептал он. - Оно его укусило,- с ужасом проговорил Мануэль. - Кто укусил? - Raptor. - Что такое "raptor"? - Это hupia. Бобби нахмурилась. Костариканцы не отличались особой суеверностью, но о hupia она слышала в деревне и раньше. Говорили, что это ночные призраки, безлицые вампиры, похищающие детей. По преданию, раньше они жили в горах Коста-Рики, а теперь поселились на прибрежных островах. Мануэль все пятился назад, что-то бормоча и крестясь. - Этот запах, он такой необычный,- сказал он.- Конечно, это hupia. Бобби уже собиралась приказать ему вернуться на место и продолжить работу, когда юноша вдруг открыл глаза и резко сел на столе. Мануэль в ужасе взвизгнул. Раненый со стоном поворачивал голову с широко раскрытыми глазами направо и налево, а затем из него фонтаном брызнула кровавая рвота. Его тут же затрясло, тело корчилось в судорогах. Бобби попыталась схватить его, но он, сотрясаясь в конвульсиях, скатился со стола на цементный пол. Его снова вырвало. Кровь была повсюду. Со словами "Что тут, черт возьми, происходит?" Эд открыл дверь, но, увидев кровь, отвернулся, прижав руку ко рту. Бобби схватила шпатель, чтобы протиснуть его между сжатыми зубами юноши, но, когда ей удалось это сделать, она уже знала, что спасти его невозможно. Юноша дернулся в последний раз, затем обмяк и затих. Бобби нагнулась, чтобы сделать ему искусственное дыхание "изо рта в рот", но бросившийся к ней Мануэль схватил ее за плечи и потянул назад. - Нет,- сказал он.- hupia перейдет на тебя. - Мануэль, ради Бога... - Нет.- В глазах его была ярость.- Нет. Тебе этого не понять. Бобби взглянула на лежащего на полу юношу и поняла, что все это бесполезно: оживить его не удастся. Мануэль позвал людей с вертолета, они пришли и забрали тело. Появился Эд. Вытирая рот тыльной стороной ладони, он пробормотал: - Я знаю, вы сделали все, что могли. Бобби молча наблюдала, как тело вносили в вертолет и как он с ревом взмыл в небо. - Так-то лучше,- сказал Мануэль. Бобби думала о руках юноши. Порезы и ссадины на них свидетельствовали о том, что он защищался. Она была убеждена, что он погиб не в результате несчастного случая на стройке; на него кто-то напал, и руками он пытался защититься. - Где находится остров, откуда они прилетели? - спросила Бобби. - В океане. Примерно в ста шестидесяти или двухстах километрах от берега. - Далековато для курорта. Мануэль наблюдал за вертолетом: - Надеюсь, они никогда не вернутся. "Ну что ж,- подумала она,- по крайней мере, у меня есть снимки". Но, повернувшись к столу, она увидела, что фотоаппарат исчез. Позже вечером дождь наконец прекратился. Оставшись одна в своей спальне, расположенной в задней части здания больницы, Бобби погрузилась в свой старенький, в обтрепанной бумажной обложке испанский словарь. Юноша произнес "raptor", и, несмотря на протесты Мануэля, она подозревала, что это слово было все-таки испанским. И, конечно, она нашла его в словаре. Оно означало "вор", "похититель". Это ее несколько смутило. Смысл его был подозрительно близок значению слова hupia. Конечно, она не верила в эти предрассудки. Да и какой призрак мог так изрезать руки. Что же пытался ей сказать юноша? Из соседней комнаты послышался стон, там лежала одна из деревенских женщин в ожидании родов. За ней ухаживала Елена Моралес, местная акушерка. Бобби заглянула к ним и жестом подозвала Елену. - Елена... - Si, доктор? - Ты знаешь, что такое "raptor"? Седовласая, энергичная, несмотря на свои шестьдесят лет, Елена была человеком рассудительным и практичным. Глядя в ночное небо, она нахмурилась и сказала: - Raptor? - Да. Ты знаешь это слово? - Si,- кивнула Елена.- Это значит... человек, который приходит ночью и уносит ребенка. - Похититель детей? - Да. - Hupia? Елена переменилась в лице: - Не говорите такого, доктор. - Почему? - Не надо поминать hupia сейчас,- твердо сказала Елена, кивнув в сторону, откуда доносились стоны роженицы.- Неблагоразумно произносить это слово сейчас. - А этот похититель кусает и режет свои жертвы? - Кусает и режет? - Елена была озадачена.- Нет, доктор. Ничего такого он не делает. Это человек, который уносит новорожденных младенцев,- Елену явно раздражал разговор, и ей хотелось скорее его закончить. Она направилась в палату. - Я позову вас, доктор, когда начнутся роды. Думаю, остался час или два. Бобби посмотрела на звезды, прислушалась к мирному шуму прибоя, доносившемуся с океана. В темноте вырисовывались силуэты рыбацких лодок, стоявших на якоре близ берега. Все было так мирно и буднично, что все эти разговоры о вампирах и похищенных детях показались ей глупыми. Вернувшись к себе, она вспомнила, как настаивал Мануэль на том, что это слово не испанское. Из любопытства она решила заглянуть в маленький английский словарь и, к своему удивлению, обнаружила это слово и в нем: raptor - сущ. [обр. от лат. raptor грабитель, фр. Raptus]: хищная птица.  * ПЕРВОЕ ПРИБЛИЖЕНИЕ Первоначально кривая дробной размерности практически не дает представления о структуре математической модели, которую она призвана выражать Ян Малкольм ПОЧТИ РАЙ Майк Боумен, бодро насвистывая вел свой "лендровер" по биологическому заповеднику Кабо Бланко, расположенному на западном побережье Коста-Рики. Было прекрасное июльское утро, и дорога, на сколько хватало глаз, была живописной: она шла по краю отвесных гор, откуда можно было обозревать и джунгли, и голубую гладь Тихого океана. В путеводителях писали, что Кабо Бланко - это нетронутая, девственная природа, почти рай. Глядя на все это, Боумен чувствовал, что теперь его отпуск снова пойдет на лад. Боумен, тридцатишестилетний агент по продаже недвижимости из Далласа, приехал в Коста-Рику с женой и дочерью в отпуск на две недели. Идея этого путешествия принадлежала жене. Неделями Элин твердила ему о чудесных национальных парках Коста-Рики и о том, как полезно для Тины будет увидеть их. А потом, когда они уже приехали туда, оказалось, что Элин записана на прием к специалисту по пластической хирургии в Сан-Хосе. Тогда Майк Боумен впервые услышал о первоклассных и недорогих пластических операциях, которые делают в Коста-Рике, и роскошных частных клиниках Сан-Хосе. Конечно, последовал крупный скандал. Майк чувствовал, что она ему солгала, так оно в действительности и было. Он был ярым противником пластических операций. Это же просто смешно: Элин всего тридцать, и она красивая женщина. Не прошло и десяти лет с тех пор, когда ее, студентку последнего курса, выбрали королевой на вечере выпускников в Раисе. Но Элин постепенно теряла уверенность в себе и становилась беспокойной. И, судя по всему, последние несколько лет ее больше всего волновала потеря красоты. Красоты - и, стало быть, всего на свете. "Лендровер" проехал по глубокой луже, разбрызгав грязь. Сидящая рядом Элин сказала: - Майк, ты уверен, что мы правильно едем? За несколько часов мы не встретили ни одного человека. - Пятнадцать минут назад проехала машина,- напомнил он ей.- Помнишь, такая голубая. - Она ехала в обратном направлении... - Дорогая, ты мечтала о пустынном пляже,- сказал он,- и ты его получишь. Элин с сомнением покачала головой: - Хотелось бы верить. - Да, папа, хотелось бы верить,- с заднего сиденья сказала Кристина. Ей было восемь лет. - Верьте мне, я знаю.- Некоторое время он вел машину в молчании.- Правда, здесь чудесно? Посмотрите, какой вид. Он великолепен. - Да, нормально,- сказала Тина. Элин достала пудреницу и посмотрелась в зеркальце, слегка похлопав пальцами под глазами. Вздохнув, она убрала ее. Дорога пошла под гору, и Майк сосредоточился на управлении машиной. Вдруг через дорогу пронеслось что-то черное, и Тина закричала: - Смотрите! Смотрите! Но животное быстро исчезло в джунглях. - Кто это был? - спросила Элин.- Обезьяна? - Может, белкообразная обезьяна,- сказал Боу-мен. - Я могу ее записать? - спросила Тина, доставая карандаш. В качестве внеклассной работы она составляла список всех животных, увиденных во время путешествия. - Не знаю,- неуверенно сказал Майк. Тина сверилась с картинками в путеводителе. - Вряд ли это белкообразная обезьяна,- сказала она.- Скорее всего, это опять ревун.- За время этой поездки они уже видели нескольких обезьян-ревунов. - Слушайте,- продолжала Тина, веселея,- в этой книжке пишут, что "на побережье Кабо Бланко обитают разнообразные представители фауны, в том числе ревуны, белолицые обезьяны, трехпалые ленивцы и броненосцы". Как ты думаешь, папа, мы увидим трехпалого ленивца? - Обязательно увидим. - Правда? - А ты посмотрись в зеркало. - Очень остроумно, папа. Дорога сквозь джунгли спускалась к океану. Майк Боумен почувствовал себя настоящим героем, когда они наконец добрались до абсолютно безлюдного пляжа, окаймлявшего океан трехкилометровым полумесяцем белого песка. Он поставил машину в тень пальм, которые росли вдоль берега, и достал пакеты с едой. Элин надела купальник и сказала: - Господи, ну как мне избавиться от этого веса? - Дорогая, ты выглядишь великолепно.- На самом деле она казалась ему слишком худой, но он уже давно научился не говорить об этом вслух. Тина уже бежала вдоль берега. - Не забудь надеть панаму,- крикнула ей вслед Элин. - Потом,- не оборачиваясь, ответила Тина.- Я хочу посмотреть, есть ли здесь ленивцы. Элин Боумен оглядела пляж, деревья. - Ты думаешь, с ней все будет в порядке? - Дорогая, тут на километры нет ни одной живой души,- ответил Майк. - А змеи? - Ради Бога,- сказал Майк,- здесь нет змей. - Но могут быть... - Дорогая,- твердо сказал он,- змеи - холоднокровные. Это рептилии. Они не могут поддерживать постоянную температуру тела. Здесь на песке тридцать градусов с лишним. Если змея выползет на него, она попросту изжарится. Поверь мне. На берегу нет змей.- Майк посмотрел на бегущую вдаль дочь, темное пятнышко на белом песке.- Отпустим ее. Пусть наслаждается. Он обнял жену за талию. Тина бежала, пока не выдохлась. Затем она бросилась на песок и с восторгом перекатилась к кромке воды. Океан был теплым, и почти не было волн. Девочка немного посидела, переводя дыхание, и оглянулась на родителей и машину, чтобы понять, далеко ли она убежала. Мама махала ей рукой, подзывая к себе. Тина бодро помахала в ответ, делая вид, что не понимает жеста матери. Тина не хотела надевать панаму, И она не хотела возвращаться назад и снова слушать все эти разговоры о похудании. Ей хотелось остаться здесь и, может быть, увидеть ленивца. Два дня назад она уже видела ленивца а зоопарке в Сан-Хосе. Он был забавным, совсем как персонаж "Маппет шоу", и казался совершенно безобидным. В любом случае, он не умеет быстро двигаться, и она всегда сможет убежать от него, Мама опять звала ее, и Тина решила уйти с солнцепека у воды под тень пальм. Они нависали над сучковатыми сплетениями корней манговых зарослей, делая безуспешной любую попытку проникнуть в глубь острова. Девочка села на песок и поддела ногой высохшие листья мангра. Она заметила на песке множество птичьих следов. Коста-Рика славилась своими пернатыми. В путеводителях говорилось, что самых разных видов птиц в Коста-Рике в три раза больше, чем во всей Америке и Канаде, вместе взятых. Она увидела маленькие, едва заметные следы какой-то птицы. Другие следы были крупнее и глубже врезались в песок. Тина лениво смотрела на них, когда услышала какое-то чириканье и последовавшее за ним шуршание в гуще мангровых зарослей. Интересно, могут так чирикать ленивцы? Тина склонялась к мысли, что нет, но не была уверена. Наверное, это чирикала какая-то морская птица. Снова услышав шуршание. Тина замерла и стала ждать. Наконец появился и источник звуков. В нескольких метрах от нее из-под мангровых корней появилась ящерица и уставилась на девочку. У Тины перехватило дыхание. Это новое животное для ее списка! Ящерица встала на задние лапы, балансируя на толстом хвосте, и не отрывала глаз от девочки. Тина отметила, что она ростом почти тридцать сантиметров, темно-зеленая с коричневыми полосами вдоль спины. Ее крошечные передние ножки заканчивались маленькими шевелящимися пальчиками. Ящерица, подняв голову, смотрела на девочку. "Какая симпатичная,- подумала Тина,- похожа на большую саламандру". Она подняла руку и тоже пошевелила пальцами. Ящерица не испугалась и пошла к Тине на задних лапах держась прямо. Она была не больше курицы и, как курица, при ходьбе покачивала головой. Тина подумала, что такую ящерицу можно держать дома, как кошку или собаку. Девочка заметила, что ящерица оставляет трехпалые следы, которые выглядят абсолютно как птичьи. Ящерица подошла ближе. Тина старалась не шевелиться, чтобы не вспугнуть маленького зверька. Она была поражена тем, что ящерица осмелилась подойти к ней так близко, но потом вспомнила, что здесь заповедник. Все животные чувствуют себя здесь в безопасности. Должно быть, эта ящерица ручная. Возможно, она ожидала, что Тина ее чем-нибудь угостит, К сожалению, у нее ничего не было. Девочка медленно протянула руку с раскрытой ладонью, показывая, что у нее ничего нет. Ящерица остановилась, подняла голову и что-то прощебетала. - Извини,- сказала Тина,- но у меня ничего нет. И тогда ящерица совершенно неожиданно вспрыгнула на протянутую руку. Тина почувствовала, как маленькие пальчики ящерицы раздирают ее ладонь и как под тяжестью удивительно большого веса животного опускается ее рука. А ящерица тем временем стала карабкаться вверх по ее руке, пытаясь дотянуться до лица. - Я просто хочу ее видеть,- сказала Элин Боумен, щурясь от солнца.- И больше ничего. Только видеть. - Я уверен, что с ней все в порядке,- сказал Майк, копаясь в коробке с едой, которую они взяли с собой из отеля. Там была неаппетитная жареная курица и какие-то изделия из теста с мясной начинкой. Вряд ли Элин притронется ко всему этому. - А ты не боишься, что она уйдет с пляжа? - Нет, дорогая, не боюсь. - Я ощущаю здесь такую оторванность от всего. - Я думал, что именно этого ты и хотела. - Хотела. - Так в чем же дело? - Просто я хочу ее видеть, вот и все. И тут издалека ветер донес до них голос дочери. Это был пронзительный крик. ПУНТАРЕНАС - Думаю, ей стало лучше,- сказал доктор Круз, опуская пластиковый полог кислородной палатки, внутри которой лежала спящая Тина. Майк Боумен присел у кровати рядом с дочерью. Он считал, что доктор Круз довольно толковый врач, его английский был безупречен - результат учебы в медицинских центрах Лондона и Балтимора. Он был сама компетентность, и клиника Санта-Мария, современная больница в Пунтаренасе, считалась безупречной. И все-таки Майк Боумен нервничал. Его дочь тяжело больна, они далеко от дома, и от этого никуда не деться. Когда там, на побережье, Майк добежал до дочери, она ужасно кричала. Вся левая рука ее была в крови и покрыта мелкими укусами величиной с отпечаток большого пальца. И еще на руке была какая-то липкая пена, похожая на пенистую слюну. Он понес ее по берегу назад к машине. Почти сразу рука девочки начала краснеть и опухать. Майк не скоро забудет их возвращение к цивилизации - эту безумную гонку, когда вездеходный "лендровер", то пробуксовывая, то двигаясь юзом, пробивался по раскисшей от грязи дороге среди холмов. А Тина в это время кричала от страха и боли, и рука ее все краснела и распухала. Задолго до того, как они добрались до границ парка, отек распространился на шею и девочке стало трудно дышать... - Теперь она будет в порядке? - спросила Элин, глядя на дочь сквозь пленку кислородной палатки. - Надеюсь,- ответил доктор Круз.- Я ввел ей еще одну дозу стероидов, и теперь ее дыхание значительно облегчилось, да и отек уменьшился. - А эти укусы...- начал Майк Боумен. - Пока нам не удалось их идентифицировать,- сказал доктор.- Сам я вижу такие укусы впервые. Но можно заметить, что они исчезают. Уже сейчас их трудно различить. К счастью, я сделал несколько снимков. И взял образцы этой липкой слюны - один для анализа здесь, другой, чтобы отправить в лабораторию в Сан-Хосе, а третий мы сохраним в замороженном виде, чтобы использовать в случае необходимости. Ее рисунок у вас? - Да,- отозвался Майк. Он протянул доктору набросок, сделанный Тиной в ответ на вопросы, заданные ей в приемном покое. - Это животное ее укусило? - спросил доктор, глядя на рисунок. - Да,- ответил Майк.- Она рассказывала, что это была зеленая ящерица размером с курицу или ворону. - Никогда не видел такой ящерицы,- произнес доктор.- Она изображена здесь стоящей на задних лапах. - Верно,- подтвердил Майк Боумен,- Тина сказала, что ящерица ходила на задних лапах. Доктор Круз нахмурился. Он более внимательно посмотрел на рисунок: - Я не специалист. Я попросил приехать сюда доктора Гутьерреса. Он ведущий специалист биологического заповедника Карары, который находится по другую сторону залива. Возможно, он сможет определить, что это за животное. - А он не из Кабо Бланко? - спросил Боумен.- Именно там ее покусали. - К сожалению, нет,- сказал Круз.- В Кабо Бланко нет постоянного персонала, и в последнее время там не работал ни один исследователь. Вы, наверное, первые люди, ступившие на этот берег за несколько месяцев. Но я уверен, что вы убедитесь в компетентности доктора Гутьерреса. Доктор Гутьеррес оказался бородатым мужчиной в шортах и рубашке цвета хаки. Как это ни странно, он оказался американцем. Его представили Боуменам, и он ответил им с мягким южным акцентом: - Мистер и миссис Боумен, приветствую вас, приятно познакомиться. Затем Гутьеррес объяснил, что он биолог-практик из Йельского университета и последние пять лет проработал в Коста-Рике, Марти Гутьеррес тщательно осмотрел Тину, осторожно поднял ее руку, изучая следы укусов, пользуясь крошечным фонариком и измеряя их маленькой карманной линейкой. Затем он отступил назад, кивая сам себе, как будто ему что-то стало ясно. Он внимательно рассмотрел поляроидные снимки и задал доктору Крузу несколько вопросов о слюне. Тот ответил, что она еще на анализе в лаборатории. Наконец он повернулся к Майку Боумену и его жене, напряженно ожидавшим результата. - Думаю, что с Тиной все будет хорошо, Я хочу лишь уточнить некоторые детали,- сказал он,- что-то записывая своим четким почерком.- Ваша дочь говорит, что была искусана зеленой ящерицей ростом примерно тридцать сантиметров, которая появилась из мангрового болота и шла на задних лапах? - Да, все правильно. - И ящерица издавала какие-то звуки? - Тина сказала, что она чирикала или попискивала. - Скажем, как мышь? - Да. - Ну, в таком случае,- сказал доктор Гутьеррес,- мне известна эта ящерица. Он объяснил, что из шести тысяч видов ящериц, существующих в мире, чуть больше дюжины передвигаются в вертикальном положении. И только четыре вида из них обитают в Латинской Америке. И, судя по окраске, данная ящерица может принадлежать только к одному виду из этих четырех. - Я уверен, что это была Basiliscus amoratus, василиск - полосатая ящерица, которая водится здесь, в Коста-Рике, и еще в Гондурасе. Рост такой ящерицы, стоящей на задних ногах, иногда достигает и тридцати сантиметров. - А они ядовиты? - Нет, миссис Боумен. Они совершенно безвредны.- Гутьеррес объяснил, что опухоль на руке Тины была вызвана аллергической реакцией.- По данным медицинской статистики, четырнадцать процентов людей подвержены сильной аллергии на рептилий,- добавил он.- Судя по всему, это относится и к вашей дочери. - Она кричала... Она говорила, что было очень больно. - Наверное, так и было,- сказал Гутьеррес.- Слюна рептилий содержит серотонин, который вызывает сильнейшую боль.- Он обратился к Крузу: - У нее понизилось давление после антигистаминов? - Да,- ответил Круз,- и очень быстро. - Серотонин,- сказал Гутьеррес,- без всякого сомнения. И все же у Элин Боумен оставались сомнения. - Но почему эта ящерица вообще ее укусила? - Укусы ящериц - очень распространенное явление,- ответил Гутьеррес.- Служителей зоопарков кусают постоянно. Только на днях мне рассказали о том, что в Амалойе ящерица покусала ребенка в колыбели, это в ста километрах от того места, где вы были. Так что это бывает. Правда, мне не совсем понятно, почему у вашей дочери так много укусов. Что она делала в это время? - Ничего. Она сказала, что сидела очень тихо, так как боялась спугнуть эту ящерицу. - Сидела очень тихо,- повторил Гутьеррес, хмурясь. Он покачал головой.- М-да. Вряд ли я смогу в точности описать, что произошло. Дикие животные непредсказуемы. - А эта пенистая слюна на ее руке? - спросила Элин.- У меня не выходит из головы мысль о бешенстве... - Нет-нет,- успокоил ее доктор Гутьеррес.- Рептилия не может быть носителем бешенства. У вашей дочери была аллергическая реакция на укус василиска. И ничего более серьезного. Затем Майк Боумен показал Гутьерресу картинку. нарисованную Тиной. - Это можно принять за изображение василиска,- сказал он.- Естественно, здесь не все точно. Шея слишком длинна, и задние ноги нарисованы только с тремя пальцами вместо пяти. Хвост толстоват и слишком задран вверх. Но в целом это достаточно похожее изображение того вида ящерицы, о котором мы говорили. - Но Тина подчеркивала, что шея была очень длинной,- настаивала Элин Боумен,- и она говорила, что на ногах было по три пальца. - Тина довольно наблюдательна,- добавил Майк Боумен. - Я в этом не сомневаюсь,- улыбаясь, сказал Гутьеррес.- Но все- таки считаю, что ее покусал обычный Basiliscus amoratus, и у нее была сильная герпетическая реакция. При использовании лекарств она проходит за двенадцать часов. Утром ваша дочь будет здорова. В оснащенной современным оборудованием лаборатории, расположенной в цокольном этаже клиники Санта-Мария, узнали о том, что доктор Гутьеррес идентифицировал животное, покусавшее американского ребенка, как безвредного василиска. Тут же анализ слюны был отложен, хотя первичное фракционирование выявило несколько белков с крайне высоким молекулярным весом и неизвестным биологическим действием. Но дежуривший ночью лаборант был очень занят, поэтому он положил образцы слюны в холодильник. На следующее утро сменивший его лаборант, как обычно, проверил образцы анализов, чтобы убрать те из них, которые принадлежали выписываемым больным. Увидев, что БОУМЕН КРИСТИНУ в это утро выписывают, он было выбросил образцы слюны, но в последний момент заметил на одном из них красный ярлык, означавший, что данный образец должен быть передан в лабораторию университета Сан-Хосе. Тогда он вытащил пробирку со слюной из мусорной корзины и отправил ее по назначению. - Ну, скажи спасибо доктору Крузу,- сказала Элин Боумен, слегка подтолкнув дочь вперед, - Спасибо, доктор Круз. Сегодня я чувствую себя намного лучше.- Тима пожала ему руку и заметила: - Сегодня на вас другая рубашка. На мгновение он казался озадаченным, затем улыбнулся: -- Ты права, Тина. Если я всю ночь работаю в больнице, то утром меняю рубашку. - А галстук не меняете? - Нет, только рубашку. - Майк говорил вам, что она наблюдательна,- заметила Элин. - Я это вижу.- Доктор Круз улыбнулся и похлопал девочку по плечу.- Желаю тебе хорошо провести остаток каникул в Коста-Рике. - Спасибо, Боумены уже собрались уходить, когда доктор Круз спросил: - Да, Тина, а ты помнишь ящерицу, которая тебя покусала? - Ага. - А ты помнишь ее лапы? - Ага. - Были на них пальцы? - Да. - Сколько их было? - Три. - Откуда ты знаешь? - Потому что я видела,- сказала Тина.- Ведь все птицы на пляже оставляли на песке следы с тремя пальцами, вот такие.- Она подняла руку с тремя широко расставленными пальцами.- И у этой ящерицы были такие следы. - У ящерицы были следы как у птицы? - Ага,- подтвердила Тина,- и походка была у нес как у птицы. Она двигала головой вот так, вверх и вниз.- И девочка сделала несколько шагов, покачивая головой. После отъезда Боуменов доктор Круз решил передать этот разговор Гутьерресу на биологическую станцию. - Должен признать, что рассказ девочки озадачивает,- сказал Гутьеррес.- Я сам кое-что перепроверил. И сейчас я уже не уверен, что ее покусал василиск. Совсем не уверен. - Но кто это мог быть? - Пожалуй, сейчас я не стал бы торопиться с гипотезами. Кстати, вы слышали у вас в больнице о каких-нибудь еще случаях укуса ящерицы? - Нет. - Сообщите мне, мой друг, если услышите. ПОБЕРЕЖЬЕ Марти Гутьеррес сидел на берегу близ мангровых зарослей и наблюдал, как вечернее солнце спускалось все ниже, пока оно не засверкало неровными линиями на глади вод залива и лучи его не забрались под пальмы. Это было на пляже Кабо Бланко. Насколько он мог определить, он сидел недалеко от того места, где двумя днями раньше была та американская девочка. Хотя то, что Гутьеррес сказал Боуменам о частых укусах ящериц, было правдой, ему никогда не приходилось слышать о том, чтобы василиск кого- то кусал. И темболее о том, чтобы после укуса ящерицы кого-то госпитализировали. Кроме того, область укусов была немного больше области возможных укусов василиска. Тогда, вернувшись на биостанцию в Карару, он заглянул в их маленькую научную библиотеку, но не нашел никакой информации об укусах василисков. Затем он сверился с базой данных Международной компьютерной биослужбы. И опять не нашел никакой информации ни об укусах василисков, ни о случаях госпитализации по поводу этих укусов. Тогда он обратился к начальнику медицинской службы Амалойи, и тот подтвердил, что девятидневный младенец, спавший в своей кроватке, был укушен в ногу животным, которое его бабка, единственная свидетельница происшедшего, определила как ящерицу. Позже нога распухла, и ребенок едва не умер. Старушка сообщила, что ящерица была зеленой с коричневыми полосами. Пока эта женщина не отогнала ее, ящерица успела укусить ребенка несколько раз. - Странно,- удивился Гутьеррес. - Ничего странного, обычное дело,- ответил ему начальник медслужбы и добавил, что слышал и о других случаях укусов. В Васкесе, соседней деревне на побережье, был также укушен ребенок во время сна. И еще один в Пуэрто-Сотреро. Все эти случаи произошли в течение последних двух месяцев. И каждый раз жертвами становились спящие дети или младенцы. Это новые подробности, складывающиеся в единую четкую картину, привели Гутьерреса к мыслям о том, что речь идет о дотоле неизвестном виде ящерицы. Неудивительно, что это произошло в Коста-Рике. Эта страна, в своем самом узком месте едва достигающая ста двадцати километров, по размерам меньше штата Мэн /Один из самых небольших штатов США, его площадь -- 86 тыс. км /. И, несмотря на ограниченное пространство, Коста-Рика отличается удивительным разнообразием биологических мест обитания: два побережья - атлантическое и тихоокеанское; четыре отдельные горные системы, включающие вершины высотой более трех с половиной тысяч метров и действующие вулканы; тропические джунгли, горные леса, зоны умеренного пояса, топкие болота и бесплодные пустыни. Такое экологическое разнообразие порождает удивительное многообразие растительного и животного мира. В Коста-Рике втрое больше видов птиц, чем во всей Северной Америке. Более тысячи сортов орхидей. Более пяти тысяч видов насекомых. В этих местах постоянно появляются новые виды. Подобные открытия случаются в последнее время все чаще и чаще по довольно грустной причине. Коста-Рика теряет свои леса, и обитатели джунглей, лишившись своей естественной среды, переселяются в другие зоны, при этом иногда меняя свои повадки. Таким образом, появление нового вида было вполне возможно. Но вместе с радостью они доставляли ученым и массу проблем, связанных с возможностью появления новых болезней. Ящерицы были носителями вирусных заболеваний, причем некоторые могли передаваться человеку. Наиболее серьезным из них был центральный энцефалит рептилий, похожий на сонную болезнь и поражающий людей и лошадей. Гутьеррес чувствовал, что ему необходимо обнаружить эту новую ящерицу, хотя бы для выявления возможных заболеваний. Сидя на берегу и глядя на садящееся солнце, он вздохнул. Возможно, Тина Боумен видела новое животное, а возможно, и нет. Он, Гутьеррес, уж точно его не видел. В это утро он зарядил свой пневматический пистолет стрелами с лигамином и, преисполненный надежд, отправился на побережье. Но день прошел впустую. Ему пора возвращаться, так как совсем не хотелось вести машину в темноте по такой опасной дороге. Гутьеррес встал и пошел по пляжу. Пройдя немного вперед, он увидел темный силуэт обезьяны-ревуна, семенящей по краю мангрового болота. Гутьеррес отступил назад, к воде. Если ему встретился один ревун, то, навер- ное, на ближайших деревьях скрываются и другие. А ревуны имели обыкновение мочиться на непрошенных гостей. Но этот ревун, кажется, был один. Он шел медленно, часто останавливаясь и присаживаясь на задние лапы. Он что-то держал в зубах. Подойдя ближе, Гутьеррес увидел, что он ест. Изо рта ревуна свисал хвост и задние ноги ящерицы. Даже издали были заметны коричневые полосы на ее зеленом теле. Гутьеррес бросился на землю и прицелился. Ревун, привыкший к безопасной жизни в заповеднике, с любопытством уставился на него. Он не убежал даже тогда, когда мимо просвистела первая стрела, не задев его. Когда вторая стрела глубоко вонзилась в его бедро, ревун, издав пронзительный вопль, в котором смешались гнев и изумление, выпустил из зубов остатки своей пищи и бросился в джунгли. Гутьеррес поднялся на ноги и подошел к тому месту, откуда убежал ревун. Он не беспокоился за обезьяну: доза транквилизатора была так мала, что могла вызвать лишь головокружение на несколько минут. Он уже думал о том, как поступить со своей неожиданной находкой. Сам он напишет предварительный отчет, а останки ящерицы, естественно, нужно отправить в Соединенные Штаты для окончательной идентификации. Но кому их отправить? Признанным экспертом был Эдвард X. Симпсон, почетный профессор зоологии Колумбийского университета в Нью-Йорке. Симпсон, элегантный пожилой мужчина с зачесанными назад седыми волосами, был первым авторитетом в мире по классификации ящериц. Марти склонялся к мысли послать свою ящерицу именно доктору Симпсону. НЬЮ-ЙОРК Доктор Ричард Стоун, заведующий лабораторией тропических болезней (ЛТБ) Медицинского центра Колумбийского университета, часто говорил, что название лаборатории ассоциируется с гораздо более крупным учреждением, нежели их лаборатория. В начале XX века она занимала весь четвертый этаж здания Центра биомедицинских исследований. В то время усилия целых коллективов специалистов были направлены на борьбу с такими бедствиями, как желтая лихорадка, малярия и холера. Но благодаря успехам медицины, а также исследованиям в лабораториях Найроби и Сан-Паулу ЛТБ утратила свое былое значение. Соответственно сократился и ее штат. Теперь в ней постоянно работали лишь два лаборанта, да и они занимались в основном диагносцированием заболеваний жителей Нью-Йорка, прибывших из-за границы. В то утро привычную рутину работы лаборатории нарушило появление необычной посылки. - О, очень мило,- сказала лаборантка ЛТБ, читая надпись, сделанную таможней.- "Частично изжеванный фрагмент неопознанной костариканской ящерицы".- Она наморщила нос.- Это вам, доктор Стоун. Ричард Стоун подошел поближе, чтобы посмотреть на новое поступление: - Это то, что нам доставили из лаборатории Эда Симпсона? - Да,- ответила лаборантка.- Только не пойму, почему они прислали ящерицу нам? - Мне звонила его секретарша,- сказал Стоун.- Симпсон сейчас в летней экспедиции на Борнео, а поскольку речь идет о возможности заразной болезни, расптространяемой этой ящерицей, она попросила нас взглянуть на нее. Что ж, давайте посмотрим, что это такое. Перед ними лежал белый пластмассовый цилиндр емкостью примерно два литра с металлическими запорами и завинчивающейся крышкой. На этикетке стояла надпись: "Международные контейнерные перевозки биологических образцов". На контейнере также были наклейки и предупреждающие надписи на четырех языках. чтобы не допустить его вскрытия подозрительными тамо- женниками. Судя по всему, это сработало. Когда Ричард Стоун включил свет на полную мощность, он увидел, что герметичность не нарушена. Стоун включил вытяжной шкаф, надел маску и натянул пластиковые перчатки. Все-таки за последнее время в лаборатории идентифицировали образцы, зараженные венесуэльской конской лихорадкой, японским энцефалитом Б, вирусом Куасанурского леса, вирусами Лангата и Майаро. Затем он отвинтил крышку. Послышалось шипение выходящего газа, и из горла появился белый дымок. Цилиндр стал совершенно ледяным. Внутри Стоун обнаружил пластиковый пакет для сандвичей, закрывающийся на молнию, в котором находилось что-то зеленое. Стоун расстелил на столе хирургическую ткань и вытряс на нее содержимое пакета. С глухим стуком на стол упал кусок замороженного мяса. - Брр! - сказала лаборантка.- Выглядит, как будто его ели. - Именно так,- подтвердил Стоун.- Чего они от нас хотят? Лаборантка заглянула в приложенные документы. - Ящерицы кусали местных детей. У них сомнения относительно идентификации этой ящерицы, и их волнуют болезни, передаваемые при укусе.- Она достала детский рисунок с изображением ящерицы, надписанный сверху "ТИНА",- Один ребенок нарисовал эту ящерицу. Стоун взглянул на рисунок. - Вряд ли мы скажем что-то более конкретное о виде,- произнес он,- но мы сможем достаточно легко выявить наличие заболеваний, если нам удастся получить немного крови из этого куска. Как они называют это животное? - "Basiliscus amoratus с генетической аномалией, выраженной в трехпалости",- прочитала лаборантка. - Хорошо,- сказал Стоун,- начнем. Пока она будет оттаивать, сделайте рентгеновские снимки и сфотографируйте. Когда получите кровь, начните пробы с антителами до тех пор, пока не получим положительную реакцию. Если возникнут проблемы - сообщите. Ответ был готов в лаборатории еще до обеда: кровь ящерицы не проявила какой-либо значительной реактивности ни к одному из вирусных или бактериальных антигенов. При исследовании токсичности был получен лишь один положительный результат: кровь дала слабую реакцию с ядом индийской королевской кобры. Но подобная взаимореактивность - распространенное явление среди рептилий, поэтому доктор Стоун не счел необходимым сообщать об этом в факсе, отправленном в тот же вечер доктору Мартину Гутьерресу. Проблемой идентификации ящерицы никто и не занимался; решили дождаться доктора Симпсона. Он должен был вернуться не раньше, чем через несколько недель, и его секретарша обратилась к ЛТБ с просьбой сохранить фрагмент ящерицы до его приезда. Доктор Стоун положил его обратно в пакет на молнии и засунул с морозильник. Мартин Гутьеррес читал факс, полученный из лаборатории тропических болезней Медицинского центра Колумбийского университета. Он был коротким: ПРЕДМЕТ: Basiliscus amoratus с генетической аномалией получен из офиса доктора Симпсона. МАТЕРИАЛЫ: задняя часть (? ) частично съеденного животного. ПРОВЕДЕННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ: рентген, микроскопия, иммунологические тесты на вирусные, паразитарные и бактериальные заболевания. ПОЛУЧЕННЫЕ ДАННЫЕ: гистологические или иммунологические признаки какого-либо заболевания, заразного для человека, в данном экземпляре Basiliscus amoratus отсутствуют. Подпись: Ричард А, Стоун, доктор медицины, заведующий лабораторией. Полученная справка позволила Гутьерресу сделать два вывода. Во- первых, его определение ящерицы как василиска подтверждено учеными Колумбийского университета. А во-вторых, отсутствие инфекционных заболеваний означает то, что недавние случаи единичных укусов ящерицы не представляют серьезной опасности для здоровья людей в Коста-Рике. Напротив, он чувство- вал, что изначально был прав: гонимые из лесов ящерицы в новых местах обитания входят в контакт с жителями деревень. Гутьеррес был уверен, что буквально через несколько недель ящерицы, привыкнув к новым условиям, успокоятся и случаи укусов прекратятся. Тропический дождь лил как из ведра, барабаня по рифленой крыше здания больницы в Байя Анаско. Было около полуночи; электричество из-за грозы отключилось, и акушерка Елена Моралес работала при свете небольшого фонаря, когда услышала какое-то чириканье, или попискивание. Решив, что это крыса, она быстро положила компресс на лоб роженицы и поспешила в соседнюю комнату, чтобы проверить, все ли в порядке с новорожденным. Едва она взялась за дверную ручку, как снова услышала чириканье. Акушерка успокоилась. Должно быть, это была птица, влетевшая в окно, чтобы укрыться от дождя. В Коста- Рике считалось, что птица, прилетевшая к младенцу, приносит счастье. Елена открыла дверь. Ребенок лежал в плетеной колыбели, завернутый в легкое одеяло так, что открытым оставалось только его лицо. По краям колыбели, подобно горгульям /Выступающая водосточная труба в виде фантастической фигуры/, изогнулись три темно-зеленые ящерицы. Увидев Елену, они подняли головы и с любопытством уставились на нее, но не убежали. При свете фонаря Елена увидела, что с их мордочек каплями стекает кровь. Мягко чирикая, одна из ящериц склонилась ниже над постелькой и резким движением головы оторвала от ребенка кусок мяса. Елена, закричав, бросилась к ним, и ящерицы исчезли в темноте. Но даже не добежав до кроватки, Елена увидела, что произошло с лицом ребенка, и поняла, что он уже мертв. А ящерицы, чирикая и повизгивая, растворились в дождливой ночи, оставив лишь кровавые трехпалые следы, похожие на птичьи. ИСКАЖЕНИЕ ФАКТОВ Позже, немного успокоившись, Елена решила не сообщать о нападении ящериц. Несмотря на кошмар, который ей пришлось увидеть, еще больше она боялась что ее обвинят в недосмотре за ребенком, поэтому сказала его матери, что ребенок умер от удушья, и в отчете, что она посылала в Сан- Хосе, в качестве причины смерти обозначила СВДС - синдром внезапной детской смерти. Так было принято обозначать случаи смерти новорожденных, наступившей по неизвестной причине. Это было в порядке вещей, и ее сообщение не вызвало вопросов. Лаборатория университета в Сан-Хосе, в которой производился анализ слюны с руки Тины Боумен, сделала несколько достойных внимания открытий. В слюне, как и предполагалось, было выявлено большое количество серотонина. Но в протеинах слюны был обнаружен настоящий гигант с молекулярной массой 1980000 - один из крупнейших белков, известных науке. Биологическая активность все еще изучалась, но похоже было, что это нейротоксический яд, родственный яду кобры, но с более примитивной структурой. Лаборатория также выявила следы гамма-аминометионингидролазы. Поскольку этот фермент применяется в генной инженерии и не присущ обычным животным, лаборанты решили, что он принесен в лабораторию, и не упомянули о нем в телефонном разговоре с доктором Крузом, врачом из Пунтаренаса, направившим им эту слюну для анализа. Фрагменты тела ящерицы лежали в морозильнике в Колумбийском университете, дожидаясь приезда доктора Симпсона, который должен был вернуться не раньше, чем через месяц. Все бы так и шло своим чередом, если бы в лабораторию тропических болезней не вошла однажды лаборантка Элис Левин. Увидев рисунок Тины Боумен, она воскликнула: - Ой, чей это ребенок нарисовал динозавра? - Кого? - переспросил Ричард Стоун, медленно поворачиваясь к ней. - Динозавра. Разве нет? Мой ребенок постоянно их рисует. - Это ящерица,- отозвался Стоун.- Из Коста-Рики. Ее нарисовало одна девочка оттуда. - Нет,- покачала головой Элис,- посмотрите внимательно. Это же совершенно ясно. Большая голова, длинная шея, стоит на задних лапах, толстый хвост. Это динозавр. - Исключено. Она ростом только тридцать сантиметров. - Ну и что? Тогда были и маленькие динозавры,- парировала Элис.- Поверьте, уж я знаю. Ведь у меня двое мальчишек, так что я в этом специалист. Самые маленькие динозавры были и еще меньше. Минизавры или что- то в этом роде. Их названия невозможно запомнить. На это способны только десятилетние. - Ты не понимаешь,- сказал Стоун,- это рисунок современного животного. Нам прислали его часть. Сейчас она лежит у нас в морозильнике.- С этими словами Стоун открыл морозильник и, достав оттуда пакет, вытряс его содержимое. Элис Левин, не дотрагиваясь, посмотрела на замороженные части лап и хвоста животного и пожала плечами: - Не знаю, по-моему, это динозавр. Стоун покачал головой: - Исключено. - Почему? - настаивала Элис.- Ведь это может быть пережиток, или реликт, или как их там. Стоун продолжал отрицательно качать головой. Элис была всего лишь лаборанткой из соседней бактериологической лаборатории. У нее было богатое воображение. Стоун помнил, как когда-то она утверждала, что ее преследует санитар из хирургического отделения... - Знаешь,- продолжала Элис,- может получиться большой шум, если это все-таки окажется динозавром. - Это не динозавр. - А кто-нибудь проверял? - Нет,- ответил Стоун. - Ну тогда отнеси его в Музей естественной истории или еще куда- нибудь,- не сдавалась Элис.- Ты должен это сделать. - Я буду выглядеть идиотом. - Может быть, мне сделать вместо тебя? - Нет,- сказал Стоун,- не надо, - Но ты будешь что-то делать? - Ничего не буду.- Он положил пакет обратно в морозильник и захлопнул дверцу.- Это не динозавр, это ящерица. И что бы это ни было, оно может подождать, пока доктор Симпсон вернется с Борнео и идентифицирует его. И давай на этом закончим, Элис. Я эту ящерицу никуда не понесу.  * ВТОРОЕ ПРИБЛИЖЕНИЕ При последующих представлениях дробной размерности могут появиться неожиданные изменения направления прямой. Ян Малкольм БЕРЕГ ВНУТРЕННЕГО МОРЯ Алан Грант согнулся, едва не касаясь носом земли. Была страшная жара - столбик термометра подбирался к отметке сорок градусов. Колени горели, их уже не спасали толстые и мягкие наколенники. Едкая солончаковая пыль раздирала горло. Пот градом стекал со лба. Но Грант не замечал этого: кусочек земли размером пять на восемь сантиметров поглотил все его внимание. Кропотливо работая зубочисткой и кистью из верблюжьего волоса, он извлек крошечный кусочек челюстной кости, имеющей форму буквы "L". Он был длиной не больше трех сантиметров и не толще мизинца. На нем просматривались зубы - ряд маленьких крупинок с характерным наклоном к центру. Частицы кости отслоились, когда он копал. Грант на секунду прервал работу, чтобы смазать находку склеивающим раствором. Было совершенно ясно, что кость принадлежала детенышу плотоядного динозавра, умершему семьдесят девять миллионов лет назад в возрасте около двух месяцев. Если повезет, Грант сможет найти и весь скелет. И тогда это будет первый известный в науке полный скелет детеныша плотоядного динозавра. - Эй, Алан! Алан Грант поднял голову, щурясь от солнца. Он опустил на глаза темные очки и вытер со лба пот. Раскопки велись на выветренном горном склоне в окрестностях Шейкуотера, штат Монтана. Под голубым куполом неба вокруг насколько хватало глаз простирались старые горы с обнаженными пластами крошащегося известняка. Ни деревца, ни кустика. Ничего, кроме голых скал, палящего солнца и завывающего ветра. Те, кто приезжал в эти места, находили их унылыми и мрачными, но Грант увидел в этом пейзаже нечто совершенно иное. Эта бесплодная земля осталась от другого абсолютно непохожего на наш, мира, исчезнувшего восемьдесят миллионов лет назад. Воображение уносило его туда, на теплые заболоченные берега огромного внутреннего моря. Оно простиралось на тысячи километров, охватывая все пространство от молодых отрогов Скалистых гор до крутых вершин Аппалачей. Под водой был весь американский Запад. Гранту виделось небо в редких облаках, темных от дыма курящихся вулканов. Воздух был плотнее и более насыщенным углекислотой. Побережье было покрыто буйной растительностью. В этих водах не было рыбы, но море изобиловало моллюсками и улитками. Птерозавры устремлялись с гор к этим берегам за своей пищей - водорослями. По топкому берегу, в пальмовых зарослях рыскали плотоядные динозавры. А поблизости был небольшой островок, площадью не более восьми тысяч квадратных километров. Окруженный густой зеленью, он служил надежным прибежищем для травоядных утконосых динозавров, которые стадами гнездились там, откладывали яйца и выхаживали свое щебечущее потомство. За миллионы лет, прошедшие с тех пор" бледно-зеленое солончаковое озеро мелело и наконец исчезло. Обнажившаяся земля прогнулась и растрескалась от жары. А прибрежный остров, хранящий в своем лоне яйца динозавров, превратился в выветренный горный склон, где Алан Грант и производил свои раскопки. - Эй, Алан! Гран поднялся на ноги. Это был крепкий бородатый мужчина сорока лет. Он услышал тарахтение портативного генератора и доносившийся издалека грохот отбойного молотка, врезающегося в твердую породу соседней горы. Там так же работали и участники экспедиции. Они оттаскивали большие обломки породы, предварительно проверив, нет ли в них ископаемых. Грант видел их лагерь, расположенный у подножия горы: шесть вигвамов, колышущиеся на ветру борта общей палатки, автофургон, служащий полевой лабораторией. В его тени стояла Элли и махала Гранту рукой. - К нам кто-то едет! - крикнула она, показывая рукой на восток. Грант увидел облако пыли, поднятое голубым "фордом"-седаном, который, подпрыгивая на неровной дороге, ехал в их сторону. Грант посмотрел на часы: как раз вовремя. Ребята, подняв головы, с интересом следили за машиной. Посторонние не часто приезжали к ним в Шейкуотер, и можно было долго гадать, зачем Алан Грант понадобился юристу из Агентства по охране окружающей среды. Но Грант знал, что палеонтология, наука об исчезнувших формах жизни, за последние годы приобрела неожиданно большое значение. Современный мир быстро изменяется. и ответы на многие вопросы, связанные с погодой, исчезновением леса, повсеместным потеплением климата, озоновым слоем, можно найти, обратившись к прошлому. А эту информацию могут дать палеонтологи. За последние несколько лет его уже дважды приглашали в качестве эксперта. Грант начал подниматься в гору навстречу машине. Гость, закашлявшись от пыли, открыл дверцу машины. - Боб Моррис, Агентство по охране окружающей среды, АПООС,- сказал он, протягивая руку.- Я из отделения Сан-Франциско. Представившись, Грант произнес: - Вы совсем изжарились. Хотите пива? - О Боже, конечно. Моррису было под тридцать; он был при галстуке и в брюках от делового костюма. В руках держал портфель. Они направились к фургону. Грант обратил внимание, как скрипела земля под остроносыми ботинками Морриса. - Когда я впервые поднялся сюда, я решил, что здесь резервация индейцев,- сказал Моррис, показывая на вигвамы. - Нет,- ответил Грант,- просто это самый удобный вид жилья для этих мест. Он объяснил, что когда они в 1978 году впервые приехали сюда на раскопки у них были самые современные на тот момент восьмиугольные палатки. Но оказалось, что они не выдерживают ветра. Им пришлось перепробовать несколько видов палаток, но безуспешно, Кончилось тем, что стали ставить вигвамы, просторные, удобные и более устойчивые на ветру. - Это вигвамы племени Черноногих индейцев, они строятся на четырех опорах,- сказал Грант.- Вигвамы Сиуксов строятся на трех. Но, поскольку эти места раньше были территорией Черноногих, мы решили... - Ага,- произнес Моррис,- резонно.- Он сощурившись всматривался в пустынный пейзаж. Покачав головой, спросил: - Как давно вы здесь? - Около шестидесяти ящиков,- ответил Грант. Заметив удивление на лице Морриса, он пояснил: - Мы измеряем время пивом. Когда мы приехали сюда в июне, у нас было сто ящиков. На сегодняшний день выпито около шестидесяти. - Если точно, то шестьдесят три,- включилась в разговор Элли Сэттлер. Они уже подошли к фургону. Гранта позабавило то, как уставился Моррис на загорелую Элли. На ней были отрезанные выше колен джинсы и завязанная узлом на животе ковбойка, белокурые волосы зачесаны назад. Ей было двадцать четыре года. - Тут все держится на Элли,- сказал Грант, знакомя их.- И в своем деле она большой специалист. - А чем она занимается? - спросил Моррис. - Палеоботаникой,- ответила Элли,- и еще выполняю обычную для таких экспедиций работу. Она открыла дверь, и они вошли внутрь. Кондиционер, установленный в фургоне, понижал температуру лишь до тридцати градусов, но после полуденной жары там казалось прохладно. Вдоль стен стояли длинные деревянные столы, на которых были аккуратно разложены образцы маленьких костей, снабженные ярлыками. Чуть дальше стояли керамические блюда и горшки. Воздух был прочно пропитан запахом уксуса. Моррис взглянул на кости. - Я думал, что динозавры были большими,- сказал он. - Они и были большими,- ответила Элли,- но все" что вы здесь видите, остатки скелетов детенышей. Значение Шейкуотера, прежде всего, в том, что здесь огромное количество гнездовий динозавров. До того как мы начали эту работу, о малышах не было известно почти ничего. К тому времени было найдено лишь одно гнездо, в пустыне Гоби. Мы обнаружили дюжину гнезд различных гадрозавров, в которых были и яйца, и кости детенышей. Пока Грант доставал пиво из холодильника, Элли показала Моррису ванночки с уксусной кислотой, предназначенные для растворения известняка, прилипшего к хрупким костям. - Эти кости похожи на куриные,- сказал Моррис, заглядывая в посудину. - Да,- согласилась Элли,- они очень напоминают птичьи. - А это что? - спросил Моррис, показывая на груды больших костей за окном фургона, завернутых в толстый пластик. - Отбросы,- ответила Элли.- Просто большие осколки костей. Раньше мы их и не принимали во внимание, но сейчас посылаем на генетический анализ. - Генетический анализ? - переспросил Моррис. - А вот и пиво,- сказал подошедший Грант, бросая банку Моррису. Другую банку он дал Элли. Запрокинув голову. Элли начала пить. Моррис не мог оторвать глаз от ее длинной шеи. - У нас здесь все по-простому,-сказал Грант.- Хотите зайти в мой кабинет? - Конечно,- ответил Моррис. Грант повел его в конец фургона, где стоял диван с изорванной обивкой, продавленный стул и обшарпанный приставной столик. Грант опустился на диван, который при этом заскрипел и выпустил облако беловатой пыли. Откинувшись на спинку и водрузив ноги в ботинках на столик, он жестом пригласил Морриса сесть: - Устраивайтесь поудобнее. Грант был профессором палеонтологии Денверского университета, одним из ведущих специалистов в своей области, и при этом чувствовал себя совершенно чуждым светским условностям. Он не был кабинетным работником и понимал, что все самое важное в палеонтологии делается в поле, руками. Грант с трудом выносил всех этих академиков, музейных работников - словом, тех, кого он называл "охотниками на динозавров за чашкой чая". И ему стоило определенных усилий отделить себя от них как в манере одеваться, так и в поведении. Он даже лекции читал в джинсах и в теннисных туфлях. Моррис, прежде чем сесть, отряхнул сиденье стула. Затем он открыл портфель, порылся в нем и оглянулся на Элли, которая в другом конце фургона, не обращая на них никакого внимания, извлекала с помощью пинцета кости из ванночки с кислотой. - Вас, должно быть, интересует, зачем я здесь,- произнес он. Грант кивнул: - Да, вы проделали немалый путь, мистер Моррис. - Хорошо,- сказал Моррис,- приступим сразу к сути. АПООС озабочено деятельностью Фонда Хэммонда. Ведь вы получаете от них какие-то деньги. - Тридцать тысяч долларов в год,- кивнув, ответил Грант.- В течение последних, пяти лет. - Что вам известно об этом Фонде? - спросил Моррис. Грант пожал плечами: - Фонд Хэммонда - всеми уважаемый источник академических субсидий. Они оплачивают исследования по всему миру, в том числе и несколько исследований, связанных с динозаврами. Я знаю, что они субсидируют Боба Керри из Тиррела в Альберте и Джона Уэллера на Аляске. Возможно, кого-то еще. - А вам известно, почему Фонд Хэммонда так поддерживает исследования, связанные с динозаврами? - Конечно. Потому что старый Джон Хэммонд помешан на динозаврах. - Вы встречались с ним? - Один или два раза,- пожимая плечами, ответил Грант.- Он иногда приезжает сюда ненадолго. Ведь ему немало лет. И он весьма эксцентричен, как многие богатые люди. Но всегда полон энтузиазма. А в чем дело? - Дело в том"- ответил Моррис,- что Фонд Хэммонда довольно загадочная организация. - Он достал ксерокопию карты мира, испещренную красными точками, и протянул ее Гранту.- Здесь отмечены раскопки, которые финансировал Фонд за последний год. Вам ничего не кажется странным? Монтана, Аляска. Канада, Швеция... Все это находится на севере. Ни одного места ниже сорок пятой параллели.- Моррис достал еще несколько карт.- И это год за годом. Ни один проект, связанный с раскопками динозавров на юге, в Юте, Ко- лорадо или в Мексике, не финансировался ни разу. Фонд Хэммонда субсидирует раскопки лишь в холодных климатических зонах. Нам бы хотелось знать, с чем это связано. Грант быстро просмотрел карты. Если действительно Фонд поддерживает только раскопки в холодных зонах, то это странно, потому что лучшие специалисты по динозаврам работают в жарких странах. - И здесь есть еще загадки,- продолжал Моррис.- Например, какое отношение имеют динозавры к янтарю? - К янтарю? - Да, это твердая желтая смола, получаемая из сока сухих деревьев. - Я знаю, что это такое,- сказал Грант.- А почему вы спрашиваете? - Потому что за последние пять лет Хэммонд приобрел в Америке, Европе и Азии огромное количество янтаря, среди которого есть множество экземпляров музейной ценности. Фонд потратил на янтарь семнадцать миллионов долларов. Сейчас они владеют крупнейшим в мире частным запасом этого материала. - Что-то я не очень понимаю,- сказал Грант. - И никто не понимает,- подтвердил Моррис.- Пока что это выглядит как сущая бессмыслица. Янтарь без труда можно производить искусственным путем. Он не имеет ни коммерческой ценности, ни оборонного значения. Нет никакого смысла накапливать его. Но Хэммонд именно это и делает, причем уже не один год. - Янтарь,- покачав головой, произнес Грант. - А этот его остров в Коста-Рике? - продолжал Моррис.- Десять лет назад Фонд Хэммонда арендовал его у правительства Коста-Рики. Якобы чтобы устроить там биологический заповедник. - Я ничего об этом не знаю,- хмурясь сказал Грант. - Мне удалось выяснить лишь немного,- сказал Моррис.- Остров находится в ста шестидесяти километрах от западного побережья. Он весьма труднодоступен и расположен в том месте океана, где благодаря ветру и течению он почти всегда окутан туманом. Они его назвали Облачным островом, Isla Nublar. Должно быть, то, что этот остров кому-то понадобился, очень удивило костариканцев.- Моррис порылся в портфеле,- А заговорил я об этом потому, что, судя по этим документам, вам был выплачен гонорар консультанта за работу, связанную с этим островом. - Мне? - поразился Грант. Моррис протянул ему какую-то бумагу. Это была ксерокопия чека, выписанного в марте 1984 года компанией "ИнДжин", (Фараллон Роуд, Пало Альто, Калифорния. ) на имя Алана Гранта, на сумму двенадцать тысяч долларов. Внизу чека, в углу, стоял штамп "Служба консультаций (Коста-Рика) Ювенильное гиперпространство". - Ах, конечно,- сказал Грант,- помню. Это была чертовски загадочная история, но я ее помню. И ничего общего с островом она не имела. Первое гнездо с яйцами динозавра Алан Грант нашел в 1979 году в Монтане, а в последующие два года он обнаружил множество таких гнезд. Но он не спешил с публикацией своего открытия до 1983 года. После того как был напечатан его доклад о десятитысячной стае утконосых динозавров, населявших побережье обширного внутреннего моря, делавших общие гнезда в прибрежном песке и всей стаей растивших детенышей. Грант стал знаменитостью. Идея материнского инстинкта, присущего этим гигантским животным, динозаврам, сопровождавшаяся изображениями симпатичных детенышей, высовывающих мордочки из яиц, была благожелательно встречена во всем мире. Гранта буквально осаждали просьбами об интервью, лекциях, книгах. Естественно, он отказался от всего этого, желая лишь одного - продолжать свои раскопки. Именно в эти безумные дни в середине восьмидесятых к нему обратилась компания "ИнДжин" с просьбой о консультации. - Вам до этого приходилось слышать об "ИнДжин"? ~ спросил Моррис, - Нет. - Каким образом они вышли на вас? - Мне позвонили по телефону. Человек по фамилии Дженнаро или Дженнино, что-то в этом роде. Моррис кивнул. - Дональд Дженнаро,- сказал он.- Это штатный консультант "ИнДжин". - Как бы то ни было, он хотел узнать о питании динозавров. За подробное описание этого он предложил мне большой гонорар.- Грант допил пиво и поставил банку на пол.- Его особенно интересовали невзрослые динозавры. Детеныши и подростки. Чем они питались. По-моему, он считал, что я это знаю. - А вы знали? - В общем-то нет. Я сказал ему об этом. Мы нашли множество скелетов, но не имели почти никаких данных о питании. Но Дженнаро сказал, что знает, что мы публиковали не все, и хочет получить то, что у нас имелось. И он предложил очень большой гонорар. Пятьдесят тысяч долларов. Моррис достал магнитофон и установил его на столе. - Вы не будете возражать? - Ну что вы, конечно нет. - Итак, в 1984 году вам позвонил Дженнаро. Что было дальше? - Что? - повторил Грант.- Вы сами видите, как мы тут работаем. Пятидесяти тысяч хватило бы нам на Два лета раскопок. Я сказал ему, что сделаю все, что смогу. - Итак, вы согласились составить для него описание. - Да. - Того, чем питались невзрослые динозавры. - Да. - Вы встречались с Дженнаро? - Нет, только разговаривал по телефону. - Говорил ли вам Дженнаро, для чего ему нужна эта информация? - Да,- сказал Грант.- Он собирался организовать музей для детей и хотел воссоздать облик маленького динозавра. Он сказал, что нанимает ряд академических консультантов, и перечислил их. Среди них было несколько палеонтологов, как я, математик из Техаса Ян Малкольм, пара экологов. Системный аналитик. Неплохая команда. Моррис кивнул, что-то записывая. - Значит, вы согласились? - Да. Я согласился выслать им краткий отчет о нашей работе: что нам известно о повадках утконосых гадрозавров, найденных нами. - Что это была за информация? - Туда входило все: способы создания гнезд, территории обитания, питание, стадное поведение. Словом, все. - И как реагировал Дженнаро? - Он все звонил и звонил. Случалось, посреди ночи. Едят ли динозавры это? Едят ли они то? Стоит ли включать это в экспозицию? Я никак не мог понять, что он так волнуется. То есть я хочу сказать, что тоже считаю, что динозавры очень важны, но не настолько. Прошло уже шестьдесят пять миллионов лет с тех пор, как они вымерли. Можно было бы и отложить свои звонки до утра. - Понятно,- сказал Моррис.- А пятьдесят тысяч долларов? Грант покачал головой: - Я устал от Дженнаро и отказался от всего этого. Мы сошлись на двенадцати тысячах. Это было где-то в середине восемьдесят пятого. Моррис записал это. - А "ИнДжин"? Приходилось еще сталкиваться с ними? - Ни разу после восемьдесят пятого, - А когда Фонд Хэммонда начал финансировать ваши поиски? - Мне нужно посмотреть,- сказал Грант.- Но это было приблизительно в то же время. В середине восьмидесятых. - И вы знаете Хэммонда лишь как богатого фанатика динозавров. - Да. Моррис еще что-то записал. - Послушайте,- сказал Грант,- если АПООС так интересуется Джоном Хэммондом и тем, что он делает - раскопками на севере, приобретением янтаря,- почему бы вам не спросить об этом его самого? - В данный момент это невозможно. - Почему? - Потому что у нас нет ничего, свидетельствующего о незаконности его действий,- ответил Моррис.- Но лично мне совершенно ясно, что Джон Хэммонд обходит закон. - Первыми ко мне обратились сотрудники Службы передачи технологии,- пояснил Моррис.- Из отдела контроля за передачей американской технологии, которая может иметь оборонное значение. Они позвонили мне, чтобы сообщить о том, что со стороны "ИнДжин" возможна незаконная по двум статьям передача технологии. Во-первых, "ИнДжин" отправила в Коста-Рику три "Крей- Экс-эм-пи". "ИнДжин" охарактеризовала это как внутрикорпоративную передачу и заявила, что данные не предназначены для перепродажи. Но СПТ никак не могла взять в толк, на кой черт кому-то в Коста-Рике могут понадобиться такие мощные машины. - "Крей",- проговорил Грант.- Это какие-то компьютеры? Моррис кивнул: - Очень мощные. В перспективе компания, имеющая три таких суперкомпьютера, обладает гораздо большими возможностями, чем любая другая частная компания в Америке, И "ИнДжин" отправляет эти машины в Коста-Рику. У вас, естественно, должен возникнуть вопрос: почему? - Сдаюсь. Почему? - А этого никто не знает. Но еще больше вызывают беспокойство "Худз",- продолжал Моррис.- "Худз" - это автоматизированные генные секвенаторы, машины, которые самостоятельно определяют последовательность оснований в ДНК. Они настолько новы, что их еще не успели занести в список технологий, не подлежащих вывозу. Но любая лаборатория, работающая в области генной инженерии, была бы счастлива приобрести такой агрегат, если бы, конечно, цена в полмиллиона долларов оказалась ей по карману.- Он поискал у себя в записях.- Ну а "ИнДжин" переправила двадцать четыре такие машины на свой остров в Коста-Рике. И опять они утверждали, что это не экспорт, а передача внутри корпорации. СПТ ничего не могла с этим поделать. Юридически она не имеет права вмешиваться в вопросы дальнейшего использования технологий. Но оче- видно, что "ИнДжин" устанавливала самое мощное в мире оборудование по генной инженерии в богом забытой латиноамериканской стране. В стране, где на этот счет не существует никаких законов. А ведь такое уже было. Уже были случаи, когда американские биотехнологические компании переносили свою деятельность на территорию другой страны, дабы обойти законы и ограничения. Наиболее вопиющим случаем, по словам Морриса, было дело компании "Биосин" о вакцине против бешенства. В 1986 году "Генетическая корпорация биосинтеза" из Купертино испытывала созданную биоинженерным путем вакцину против бешенства на одной из ферм в Чили. Не поставив в известность ни правительство Чили, ни работников фермы, они попросту ввели вакцину. Вакцина состояла из живых вирусов бешенства, которые в результате генетических преобразований должны были утратить свою опасность для здоровья человека. Но именно это качество и не было предварительно проверено; компания не знала, может ли вызвать бешенство данный вирус. Больше того, вирус был видоизменен. Обычно человек не может заболеть бешенством, не будучи укушенным животным. Но созданный "Биосином" вирус мог проникать в организм через легочные альвеолы и, таким образом, можно было инфицироваться воздушно-капельным путем. Служащие компании перевозили в Чили эти живые вирусы бешенства в обычной дорожной сумке самолетом гражданской авиалинии. Мысль о том, что капсула могла разбиться во время полета, не раз приводила Морриса в ужас. Ведь тогда все на самолете заразились бы бешенством. Все это было возмутительно. Безответственно. Это была преступная халатность. Но ничего не было предпринято против "Биосина". Чилийские фермеры, сами того не подозревая, рисковали жизнью, они были неграмотными крестьянами; внимание правительства Чили было поглощено экономическим кризисом; а у американских властей не было никаких полномочий. Поэтому Льюис Доджсон, генетик, руководивший испытаниями, до сих пор продолжает работать в "Биосине". И компания эта ведет себя все так же безрассудно. И уже другие американские компании спешат установить свое оборудование в странах, не искушенных в генетических исследованиях. В странах, не выделявших генную инженерию из ряда других высокотехнологических разработок, приветствовавших ее появление на своей территории, не догадываясь об опасности, которую она несет. - Поэтому мы начали расследование деятельности "ИнДжин",- закончил свой рассказ Моррис.- Примерно три недели назад. - И что вам удалось обнаружить? - спросил Грант. - Очень немного,- признал Моррис.- Наверное, нам придется закрыть расследование, когда я вернусь в Сан-Франциско.- Он начал складывать бумаги обратно в портфель.- Кстати, что значат слова "ювенильное гиперпространство"? - Просто я так пометил свой отчет,- ответил Грант.- "Гиперпространство" - это термин, обозначающий многомерное пространство, ну как игра в "крестики и нолики" в трех измерениях. Если принимать во внимание все проявления деятельности животного - принятие пищи, движение" сон,- то можно его изобразить в многомерном пространстве. Некоторые палеонтологи относятся к поведению животного как к явлению экологического гиперпространства. Слова "Ювенильное гиперпространство" просто подчеркивают, что речь идет о молодых особях динозавров, правда, звучит это довольно претенциозно. На другом конце фургона зазвонил телефон. Элли сняла трубку: - Он сейчас занят. Вам можно перезвонить? Моррис взял портфель и встал. - Спасибо за помощь и за пиво,- сказал он. - Рад был помочь,- ответил Грант. Он пошел с Моррисом к двери, находящейся на другом конце фургона. - А Хэммонд никогда не просил у вас какие-нибудь материальные результаты раскопок? Кости, яйца или еще что-нибудь? - спросил Моррис. - Нет,- ответил Грант. - Доктор Сэттлер говорила, что вы здесь проводите и генетические исследования... - Ну, это не совсем так"- объяснил Грант.- Кости, которые слишком переломаны или по какой-нибудь другой причине не годятся для музейных хранилищ, мы направляем в лабораторию. Там их перемалывают и пы- таются извлечь для нас белки. Затем они идентифицируют эти белки и отсылают нам полученные данные. - А что это за лаборатория? - спросил Моррис. - Медико-биологическая служба в Солт Лейк. - А почему именно эта лаборатория? - Нас устраивают их расценки. - А она никак не связана с "ИнДжин"? - Насколько я знаю, нет. Они уже были у двери фургона. Грант открыл ее и почувствовал наплыв горячего воздуха, идущего снаружи. Моррис помешкал, надевая солнечные очки. - И последнее,- сказал он.- Предположим, что "ИнДжин" на самом деле не создавала экспонаты для музея. Могли ли они как-нибудь еще использовать информацию, полученную от вас? Грант засмеялся: - Конечно. Они могли кормить маленького гадрозавра. Моррис тоже засмеялся: - Маленького гадрозавра. Это интересная мысль. А какой величины они были? - Примерно такими,- сказал Грант, разведя руки в стороны на расстояние пятнадцати сантиметров друг от друга.- Размером с белку. - И сколько времени им нужно было, чтобы вырасти? - Три года,- сказал Грант. Хотите верьте, хотите нет. Моррис протянул руку: - Ну что ж, еще раз спасибо за помощь. - Будьте осторожны на обратном пути,- сказал Грант. Он проводил глазами Морриса, идущего к своей машине, и закрыл дверь. - Что ты обо всем этом думаешь? - спросил он у Элли. - Наив какой-то,- пожала плечами она. - Как тебе Джон Хэммонд в роли сверхзлодея? - засмеялся Грант.- Джон Хэммонд зловещ примерно так же, как Уолт Дисней. Кстати, кто это звонил? - Ах да,- сказала Элли,- звонила некая Элис Левин. Она работает в Колумбийском медицинском центре. Вы ее знаете? - Нет,- покачал головой Грант. - Речь шла об идентификации каких-то останков. Она просила вас срочно перезвонить. СКЕЛЕТ Элли Сэттлер убрала прядь светлых волос со лба и сосредоточила все внимание на ванночках с кислотой. Они стояли по шесть штук в ряд, концентрация в них колебалась от пяти до тридцати процентов. Элли надо было приглядывать за более сильными растворами, потому что, растворив известь, они могли начать разъедать кости. А кости малышей-динозавров такие хрупкие. Она поражалась, что они вообще сохранились за эти восемьдесят миллионов лет. До нее доносился голос Гранта, говорящего по телефону: - Мисс Левин? Это Алан Грант. Так что там у вас... У вас есть что? Что? - он засмеялся.- Очень сильно в этом сомневаюсь, мисс Левин... Очень жаль, но у меня действительно нет времени... Нет, я бы, конечно, взглянул, но могу с уверенностью сказать, что это василисковая ящерица. Но... да, вы можете это сделать. Хорошо. Пошлите прямо сейчас.- Он повесил трубку и покачал головой.- Чего только не придумают. - Вы о чем? - спросила Элли. - Она хочет идентифицировать какую-то ящерицу,- ответил Грант,- и собирается послать мне по факсу рентгеновский снимок.- Он подошел к факсу и стал ждать.- Кстати, у меня для тебя интересная находка. - Правда? Грант кивнул: - Я нашел это прямо перед приездом этого парня. На Южной горе, четвертый горизонт. Детеныш велоцираптора: челюсть со всеми зубами, поэтому никаких проблем с идентификацией. И место это выглядит нетронутым. Похоже, мы сможем найти и весь скелет. - Потрясающе,- сказала Элли.- А возраст? - Совсем малыш,- ответил Грант.- Два, ну от силы четыре месяца, - А это точно велоцираптор? - Точно,- сказал Грант.- Может, нам наконец улыбнется удача. За последние два года в Шейкуотере их группа откапывала лишь утконосых гадрозавров. Уже были накоплены данные об огромных, с десяти- или двадцатитысячным поголовьем, стадах травоядных динозавров, бродивших по равнинам в меловой период, как позже бродили стада бизонов. Но все настойчивее возникал вопрос: а где же были хищники? Понятно, что хищников было меньше. Это подтверждало и изучение популяций хищных животных и птиц в заповедниках Африки и Индии. Грубо говоря, на одного плотоядного хищника приходилось четыреста травоядных - значит, стадо из десяти тысяч утконосых могло поддерживать лишь двадцать пять тиранозавров. Все говорило о том, что им вряд ли удастся найти останки большого хищника. Но где были мелкие хищники? В Шейкуотере были найдены десятки гнездовий, в некоторых местах земля была буквально покрыта кусочками скорлупы яиц динозавров, а многие мелкие динозавры ели яйца. Поэтому останки таких животных, как дромеозавр, овираптор, велоцираптор и целурозавр,- хищников ростом от метра до полутора - должны были быть найдены здесь в большом количестве. Но до сих пор они не обнаружили ни одного. Может быть, скелет этого велоцираптора и вправду предвещал им удачу. И это был детеныш! Элли знала, что Грант мечтал изучить поведение плотоядных динозавров в период выращивания потомства так же, как он уже изучил поведение травоядных. Возможно, это будет первым шагом к осуществлению мечты Гранта. - Представляю, как вас это взволновало,- сказала Элли. Грант не отвечал. - Я говорю, что вы, наверное, очень взволнованы,- повторила Элли. - О Боже,- произнес Грант. Он не отрываясь смотрел на факс. Заглянув через плечо Гранта, Элли посмотрела на рентгеновский снимок и медленно выдохнула. - Ты думаешь, это амасский период? - только и спросила она. - Да,- ответил Грант,- или триасский. Этот скелет такой легкий. - Но это не ящерица,- сказала Элли. - Нет,- подтвердил Грант.- Это не ящерица. Вот уже двести миллионов лет, как на этой планете не было ни одной трехпалой ящерицы. Первой мыслью Элли было, что перед ней подделка - искусно, мастерски выполенная, но все же подделка. Угроза подделки в науке существовала всегда, и каждый биолог это знал. Ярчайшим примером тому был пилтдаунский человек - творение рук неизвестного по сей день мошенника, принимавшееся за подлинник в течение сорока лет. А относительно недавно известный астроном Фред Хойль заявил, что выставленный в Британском музее ископаемый крылатый динозавр, археоптерикс"- фальшивка. (Кстати, подлинность его была позже установлена.) Успех многих подделок был обеспечен тем, что они содержали в себе именно ту информацию, которую и ждали от них ученые. И сейчас, на взгляд Элли, скелет ящерицы на рентгеновском снимке был безупречно пра- вильным. Трехпалая ступня была хорошо сбалансирована, наименьшим был средний палец. У плюсневого сустава ясно проглядывались костные следы четвертого и пятого пальцев. Большая берцовая кость была хорошо развита и значительно длиннее бедра. С боку была видна полностью сформированная вертлюжная впадина. Хвост состоял из сорока пяти позвонков* Вез сомнения, это была молодая особь прокомпсогнат. - А может, этот снимок быть подделанным? - Не знаю,- сказал Грант.- Но подделать рентгеновский снимок почти невозможно. Кроме того, прокомпсогнатус - животное малоизвестное. Даже те, кто хорошо знает динозавров, никогда о нем не слышали. Элли читала приложенную записку: - "Экземпляр, полученный на пляже Кабо Бланко" 16 июля..." Предположительно, его ела обезьяна-ревун, и это все, что удалось у нее отобрать. Ох... здесь говорится, что ящерица напала на маленькую девочку. - Сомневаюсь в этом,- сказал Грант.- Но все возможно. Прокомпсогнатус настолько мал и легок, что можно предположить, что он должен питаться падалью, мертвечиной. А размер его можно вычислить.- Грант быстро обмерил изображение на снимке.- До пояса животное около двадцати сантиметров, из чего следует, что его полный рост около тридцати сантиметров, примерно с курицу. У такого даже ребенок может вызвать страх. Он мог укусить младенца, но не большого ребенка. Элли, нахмурясь, смотрела на снимок. - Вы считаете, что это может быть признано узаконенным открытием? - спросила она.- Как в случае с целакантом? - Возможно,- ответил Грант. Целакант был рыбой длиной полтора метра, которая считалась вымершей шестьдесят пять миллионов лет назад, пока в 1938 году в океане не выловили один экземпляр. Были и другие примеры. Австралийский горный карликовый опоссум был известен лишь как ископаемое, пока в Мельбурне, в мусорном баке не был обнаружен живой представитель этого вида. А один зоолог описал ископаемую фруктовую летучую мышь, пролежавшую в земле десять тысяч лет, и вскоре получил по почте экземпляр этого животного, живущего в наши дни. - Но неужели это настоящий динозавр? - настаивала Элли.- Несмотря на такой огромный промежуток времени? - Да, это проблема,- согласился Грант. Окаменелости большинства вновь открытых животных были довольно свежими: их возраст был десять - двадцать миллионов лет. Среди них были ископаемые и постарше, как, например, это было в случае с целакантом, останки которого насчитывали шестьдесят пять миллионов лет. Но экземпляр, на который они сейчас смотрели, был старше, гораздо старше. Динозавры вымерли в меловой период, шестьдесят пять миллионов лет назад. А расцвет их в качестве доминирующей формы жизни на планете приходился на юрский период, сто девяносто миллионов лет назад. А появились они впервые в триасовый период, двести двадцать миллионов лет назад. Прокомпсогнатусы жили на заре мелового периода - в столь далекие времена, когда наша планета даже выглядела иначе. Все континенты были слиты в один материк, названный Пангеей и простиравшийся от Северного полюса до Южного, обширный материк, поросший папоротниками и лесами, с несколькими огромными пустынями. Атлантический океан был узеньким озером, разделявшим то, что позднее стало Африкой и Флоридой. Воздух был плотнее, а земля - теплее. И сотни действующих вулканов. Именно в такой среде обитали прокомпсогнатусы. - Ладно,- сказала Элли.- Мы знаем, что некоторые животные выжили. Например, крокодилы, животные триасового периода, живут и сейчас. Или акулы, ведь они тоже относятся к триасовому периоду. Так что мы знаем, что такое бывает. Грант кивнул. - Главное в том,- сказал он,- что я не нахожу этому другого объяснения. Это может быть либо подделкой, в чем я очень сомневаюсь, либо новым открытием. Чем еще это может быть? Зазвонил телефон. - Это, наверное, опять Элис Левин,- сказал Грант.- Интересно, сможет ли она прислать нам само животное? Он снял трубку, и на лице его отразилось удивление: - Да, я буду говорить с мистером Хэммондом. Да. Конечно. - Хэммонд? Что ему нужно? - произнесла Элли. Грант покачал головой в ответ и сказал в трубку: - Да, мистер Хэммонд. Мне тоже приятно вас слышать... Да...- Он посмотрел на Элли.- О, неужели? Правда? Что вы говорите! Прикрыв рукой трубку, он тихо сказал: - Эксцентричен, как всегда. Тебе стоит это послушать. Грант нажал на кнопку громкоговорителя и Элли услышала скрипучий голос старика, который быстро говорил: - ...привязался к нам этот парень из АПООС, ни черта не понимает, а лезет, хотя его никто не просил, носится по стране, дергает людей, все ворошит. Надеюсь, к вам никто не приезжал? - Честно говоря, ко мне приезжали,- ответил Грант. Раздался громкий презрительный смех Хэммонда: - Я это подозревал. И вас осчастливила эта продувная бестия Моррис? - Вы правы, его действительно зовут Моррис. - Он хочет встретиться со всеми консультантами,- сказал Хэммонд.- Он уже виделся на днях с Яном Малкольмом, математиком из Техаса, вы его знаете. От него мы и узнали обо всем этом. Теперь у нас новая головная боль: расхлебывать кашу, которую он заварил. Это вполне в духе правительства: обвинения против нас они предъявить не могут, зато сколько шума наделает этот их парень, который развил бурную деятельность, между прочим, за счет налогоплательщиков. Он вам помешал? Сорвал работу? - Нет-нет, он совсем мне не мешал. - В какой-то степени даже жаль,- сказал Хэммонд,- потому что тогда бы я постарался добиться судебного запрета на его деятельность. Но все-таки я поручил нашим юристам заняться АПООС и выяснить, что они имеют против нас. Директор Агентства утверждает, что понятия не имел ни о каком расследовании. Вы только подумайте! Все дело в проклятой бюрократии. Черт возьми, этот парень собирается добраться до Коста-Рики, все там пронюхать и проникнуть на наш остров. Вы знаете, что у нас там есть остров? - Нет,- сказал Грант, глядя на Элли,- я не знал. - Так вот, мы купили остров и начали там работать. Это было четыре или пять лет назад, точно не помню. Называется Isla Nublar - большой остров, в сотне миль от берега. Чудесное место. Тропические джунгли. Там будет заповедник. А знаете, вам стоило бы его увидеть, доктор Грант. - Это интересно,- сказал Грант,- но... - Мы уже почти все там закончили,- продолжал Хэммонд.- Я выслал вам кое-какие материалы о нем. Вы получили? - Нет, но мы ведь так далеко от... - Может быть, сегодня еще получите. Познакомьтесь с ними. Остров просто прекрасен. Там есть все. Мы ведем там строительство вот уже тридцать месяцев. Можете себе представить, какая там красота. Большой парк. Планируем открыть его в сентябре следующего года. Нет, вам просто нужно все это видеть. - Звучит очень интригующе, но... - Собственно говоря,- сказал Хэммонд,- я хочу уговорить вас посетить его, доктор Грант. Я уверен, вы увидите, что это по вашей части. Остров вас очарует. - Но у меня в самом разгаре...- начал Грант. - Знаете что,- заявил Хэммонд, как будто эта мысль только что пришла ему в голову,- на этот уик-энд ко мне туда приезжает несколько наших консультантов. Приезжайте и вы, проведите там пару дней, осмотрите остров. Естественно, за наш счет. Будет просто потрясающе, если вы поделитесь с нами вашими впечатлениями. - Но я просто не могу,- сказал Грант. - Ну только на уик-энд,- продолжал Хэммонд с вызывающей раздражение старческой бодрой настойчивостью.- Речь идет ведь только об этом, доктор Грант. Мне меньше всего хотелось бы отрывать вас от работы. Я знаю, насколько она важна, уверяю вас. Ни в коем случае ее нельзя прерывать. Но вы могли бы слетать туда на уик-энд и вернуться в понедельник. - Нет, я не могу,- попытался возразить Грант.- Я как раз только что нашел новый скелет и... - Да-да, прекрасно, но я все-таки считаю, что вы должны приехать...- сказал Хэммонд, не очень-то слушая. - И мы только что получили факты, свидетельствующие об одной достойной внимания, но совершенно озадачивающей находке, которые говорят о том. что сохранился живой вид прокомпсогнатуса. - Что вы сказали? - воскликнул Хэммонд после невольной паузы.- Я что-то не расслышал. Вы сказали, живой прокомпсогнатус? - Правильно,- подтвердил Грант.- Биологический образец, часть животного, обнаруженного где-то в Центральной Америке. Живого прокомпсогнатуса. - Не может быть,- сказал Хэммонд.- Живой прокомпсогнатус? Просто поразительно- - Да,- сказал Грант,- и у нас была такая же реакция. Так что, вы видите, сейчас не время уезжать... - Вы сказали, в Центральной Амер