лнять самые необычные задания, чаще всего на "сихоуке". Думаю, вам понравится моя "птичка". А погружной гидролокатор -- это лучшее, с чем мне приходилось работать. -- Что вы думаете насчет этого контакта? О'Мэлли откинулся назад и затянулся табачным дымом. Его глаза смотрели куда-то вдаль. -- Меня он очень интересует. Помню, видел по телевидению кое-что относительно "Дориа". Лайнер затонул, опрокинувшись на правый борт. Множество аквалангистов ныряло в том месте, чтобы посмотреть на погибшее судно. Там глубина всего двести футов, так что могут попробовать свои силы даже любители. И судно опутано массой тросов. -- Тросов? -- От тралов. Это район интенсивного коммерческого рыболовства. Траулеры цепляют сети за обломки судна. Оно выглядит теперь, как Гулливер, лежащий на берегу в столице Лилипутии. -- Да, вы правы. Я тоже припоминаю, -- согласился Моррис. -- И это объясняет постоянный шум. Вода проносится через все эти тросы во время приливов, и возникает нечто похожее на свист. О'Мэлли кивнул. -- Да, но все-таки мне хотелось бы проверить. -- Почему? -- Все суда, выходящие из гавани Нью-Йорка, вынуждены проходить над местом кораблекрушения. Ивану известно, что мы собираем огромный конвой в нью-йоркском порту -- русские не могут не знать этого, если КГБ продолжает действовать. Там исключительно удачное место для подводной лодки, которая может отправиться вслед за конвоем. Понимаете? В этом районе существует постоянная магнитная аномалия, и на нее все спишут. Шум от атомного реактора, работающего на малой мощности, будет, по-видимому, не громче звуков, возникающих при обтекании остатков корабля проносящейся водой, если субмарина расположится достаточно близко. Будь я по-настоящему смелым капитаном подводной лодки, непременно воспользовался бы этим местом для засады. -- Вы действительно мыслите как подводник, -- заметил Моррис. -- О'кей, давайте подумаем, как взяться за дело... x x x Половина третьего. Моррис наблюдал за подъемом вертолета с мостика, затем спустился в боевую рубку. Фрегат находился в состоянии полной боевой готовности и двигался вперед со скоростью восемь узлов и включенной системой "прерия/маскер". Если там, в пятнадцати милях, притаилась русская подводная лодка, она никак не сможет заподозрить, что поблизости находится противолодочный фрегат. Радиолокационный экран в боевой рубке показывал -- вертолет выходит в район поиска. -- "Ромео", это "Стилет". Проверка радиосвязи, прием, -- послышался голос О'Мэлли. Старшина, отвечающий за канал связи с вертолетом, посмотрел на контрольную панель и удовлетворенно кивнул. Как звучит выражение, которое ему довелось однажды слышать от вертолетчиков? Да, совершенно верно -- "они присосались к материнской груди". Он усмехнулся. Вертолет начал поиск в двух милях от подводной могилы "Андрэ Дориа". О'Мэлли перевел вертолет в режим зависания на высоте пятидесяти футов над волнами. -- Давай, Уилли, опускай гидролокатор. Старшина, сидевший в хвостовой части вертолета, отключил тормозной барабан лебедки, и через отверстие в брюхе машины начал опускать погружной акустический датчик. У "сихоука" гидролокатор находился на конце тысячефутового кабеля -- достаточно для погружения ниже самого глубокого слоя термоклина. Здесь до дна всего двести футов, и нужно быть очень осторожным, чтобы не повредить гидролокатор. Старшина внимательно следил за уходящим кабелем и затормозил лебедку, когда датчик погрузился на сто футов. Как и у надводных кораблей, гидролокационный датчик передавал как визуальное изображение, так и прослушивал глубины. Заработала телевизионная камера, по экрану побежали картинки, а старшина с наушниками на голове прислушивался к доносящимся из воды звукам. Это самое трудное, напомнил себе О'Мэлли. Требовалась полная концентрация, чтобы висеть над водой при таком ветре -- автопилота нет, а преследование подводной лодки представляло собой испытание терпением. Понадобится несколько минут, чтобы узнать что-то от пассивного гидролокатора, а перевести его в активный режим нельзя. Импульсы только насторожат подводников. Прошло пять минут. Ничего, кроме случайных шумов. Они подняли гидролокатор и сместились к востоку. Опять ничего. Снова к востоку, и новое ожидание. -- Слышу что-то на пеленге ноль-четыре-восемь. Не уверен, что это похоже на свист или какой-то шум в высокочастотном диапазоне. -- Они подождали еще пару минут, чтобы убедиться, что это ложный сигнал. -- Поднять локатор. -- О'Мэлли чуть взлетел, переместился на три тысячи ярдов к северо-востоку, и локатор погрузили снова. И на этот раз ничего. Вертолет опять изменил позицию. Если мне когда-нибудь доведется написать песню о преследовании подводных лодок, то я назову ее "Снова, снова и СНОВА!", подумал О'Мэлли. И тут послышался ответный сигнал -- более того, даже два. x x x -- Интересно, -- заметил офицер противолодочной обороны на борту "Рубена Джеймса". -- Это близко к потонувшему лайнеру? -- Очень близко, -- кивнул Моррис. -- И на том же пеленге. x x x -- Возможно, шум течения, -- сказал Уилли, обращаясь к О'Мэлли. -- Слабый сигнал, как и в прошлый раз. Пилот протянул руку и подключил к гидролокатору свои наушники. Мы стараемся обнаружить очень слабый сигнал, напомнил себе О'Мэлли. -- Может, это шум парогенератора. Приготовься поднять локатор, я хочу переместиться для триангуляции к востоку. Две минуты спустя гидролокационный датчик погрузился в воду в шестой раз. Теперь местоположение контакта появилось на тактическом дисплее, находящемся на контрольной панели вертолета между пилотами. -- У нас два сигнала, -- заметил второй пилот Ролстон. -- На расстоянии ярдов в шестьсот. -- Мне тоже так кажется. Ну-ка, взглянем на тот, что поближе. Уилли... -- Готов к подъему, шкипер. -- Поднять локатор. "Ромео", это "Стилет". У вас те же данные, что и у нас? -- Да, "Стилет", -- ответил Моррис. -- Начните с южного. -- Приступаем. Приготовьтесь. -- О'Мэлли не отрывался от приборов, подлетая к ближнему контакту. И снова вертолет завис в воздухе. -- Опустить локатор. -- Контакт! -- произнес старшина через минуту. Он внимательно посмотрел на кривые тонов на дисплее и сравнил их с данными по советским субмаринам, которые помнил наизусть. -- Считаю, что это шумы парогенератора и турбины атомной подводной лодки, пеленг два-шесть-два. О'Мэлли тридцать секунд прислушивался к шумам, доносившимся из морской глубины. Наконец на его лице промелькнула легкая улыбка. -- Несомненно атомная подлодка! "Ромео", это "Стилет", установили контакт с вероятной подводной лодкой на пеленге два-шесть-два от нашей позиции. Перемещаемся для уточнения. Десять минут спустя контакт был опознан и его координаты определены. О'Мэлли направился прямо к нему и опустил погружаемый гидролокатор прямо над подводной лодкой. x x x -- Подводная лодка типа "виктор", -- произнес акустик на фрегате. -- Видите линии частот? Это "Виктор" с реактором, действующим на минимальной мощности. -- "Стилет", -- вызвал вертолет Моррис. -- Это "Ромео". У вас есть предложения? x x x О'Мэлли улетал от контакта, оставив внизу, рядом с акустическим буем, плавающую дымовую шашку. На подводной лодке, скорее всего, не слышали вертолета из-за сильного волнения на поверхности, а если и слышали, командир решил, что безопаснее всего оставаться лежать на дне. У американцев на вооружении состояли только самонаводящиеся торпеды, не способные обнаружить неподвижную лодку. Такая торпеда после пуска будет ходить по кругу, пока у нее не кончится запас хода, или врежется прямо в дно. Можно перевести гидролокатор на активный режим и согнать подводную лодку со дна, подумал О'Мэлли, но активный гидролокатор далеко не столь эффективен на мелководье. А если Иван все равно не тронется с места? У вертолета оставалось топлива на час полета. Летчик принял решение. -- "Бэттлэкс", это "Стилет", слышите меня? Прием. -- Вам понадобилось немало времени, чтобы обратиться к нам, "Стилет", -- тут же отозвался капитан Перрин. На английском фрегате внимательно следили за охотой. -- У вас есть глубинные бомбы Mk-11? -- Можем приготовить их через десять минут. -- Ждем. "Ромео", вы одобряете векторную атаку? -- Да, -- ответил Моррис. Метод векторной атаки идеально подходил для таких условий, и капитан был слишком доволен достигнутым результатом, чтобы обижаться на О'Мэлли из-за того, что тот обратился прямо к англичанам, не спросив предварительно разрешения у него. -- Приступайте. Выжидая, О'Мэлли поднял вертолет на тысячу футов. Это прямо-таки безумие. Неужели Иван устроил засаду прямо здесь и ждет, когда мимо пройдет конвой? Вполне вероятно, что он слышал шум вертолета. А если слышал, то, может быть, рассчитывает, что к нему приблизится фрегат, и тогда он атакует его торпедами? Оператор систем вертолета не сводил глаз с гидролокационного дисплея, следя за тем, не произойдет ли изменений в сигнале от контакта. Пока никаких перемен. Ни увеличения мощности двигателя, никаких механических шумов. Абсолютно ничего, если не считать шипения атомного реактора, работающего на минимальной мощности, причем этот шум не слышен с расстояния больше двух миль. Неудивительно, что контакт проверили несколько человек и ничего не обнаружили. О'Мэлли с восхищением подумал о мужестве командира советской подводной лодки. -- "Стилет", это "Резак", прием. Вертолетчик не смог удержаться от улыбки. В отличие от американцев, англичане присваивали своим вертолетам позывные, связанные с названиями судов, на которых они базировались. Так, позывными фрегата Ее Королевского Величества "Брейзен" было "Хасси", а у "Бэттлэкса" {"Брейзен" распутница, "хасси" -- бесстыжая. "Бэттлэкс" -- боевая секира.} вертолет имел позывные "Резак". -- Слышу вас, "Резак". Где вы находитесь? -- К югу от вас, в десяти милях. У нас на борту две глубинные бомбы. О'Мэлли снова включил ходовые огни. -- Хорошо, приготовьтесь. "Ромео", я предлагаю поступить так. Вы наводите "Резак" на мой акустический буй, и мы воспользуемся вашим гидролокатором для определения крюйс-пеленга места сброса глубинных бомб. Вы согласны? Прием. -- Да, согласен, -- ответил Моррис. -- Готовь торпеду, -- произнес О'Мэлли, обращаясь ко второму пилоту. -- Зачем? -- Если глубинные бомбы не попадут в цель, готов поспорить, что наш русский приятель вынырнет со дна, как семга во время нереста. -- О'Мэлли развернул вертолет и тут же заметил ходовые огни английского вертолета "линкс". -- Эй, "Резак", привет! Вижу вас в направлении на девять часов от себя. Оставайтесь на своей позиции, пока мы не приготовимся. Уилли, никаких перемен у контакта? -- Никаких, сэр. Этот парень сохраняет поразительное хладнокровие. Бедный ты смельчак, подумал О'Мэлли, какой страшный конец ждет тебя. Плавающая дымовая шашка на месте контакта почти выгорела, и он сбросил другую. Проверив ситуацию на своем тактическом дисплее, О'Мэлли отвел вертолет на тысячу ярдов к востоку от контакта, завис на высоте пятьдесят футов от морской поверхности и опустил погружной гидролокатор. -- Слышу его, -- доложил старшина. -- Пеленг два-шесть-восемь. -- "Резак", это "Стилет". Мы готовы к вашей векторной атаке. "Ромео" направит вас на цель. Теперь английский вертолет действовал под контролем радиолокатора "Рубена Джеймса", направлявшего "линкс" точно на север. О'Мэлли наблюдал за приближением английского вертолета, проверяя, не сносит ли ветер его самого от выбранной позиции. -- Будете сбрасывать бомбы по моей команде. Приготовьтесь, "Резак". -- Готов к атаке. -- Пилот английского вертолета подготовил взрыватели глубинных бомб и полетел вперед со скоростью девяносто узлов. Наконец О'Мэлли увидел, что мигающие огни "линкса" совместились с дымом от плавающей шашки. -- Первая бомба -- пошла! Вторая бомба -- пошла! Быстро уходите! Английского пилота можно было и не подгонять. Едва вторая глубинная бомба отделилась от корпуса вертолета, как его машина резко подпрыгнула кверху и устремилась на северо-восток. Одновременно О'Мэлли потянул на себя ручку управления шагом винта, поднимая из воды хрупкий гидролокатор. На дне мелькнула какая-то странная вспышка света, затем другая. Морская поверхность превратилась в пену, взметнувшуюся в усыпанное звездами небо. О'Мэлли подлетел к месту, где произошли взрывы, и включил посадочные прожекторы, ярко осветившие море. На волнах расплывалась взбаламученная грязь, ил и.., масло? Как в кинофильмах, подумал он и сбросил вниз еще один гидроакустический буй. Со дна доносились раскаты взрывов глубинных бомб, однако система прослушивания отфильтровывала взрывные волны и концентрировалась только на шумах с более высокой частотой. В наушниках слышались звуки выходящего воздуха и врывающейся внутрь воды. На подводной лодке пытались продуть цистерны в напрасной попытке всплыть на поверхность. Затем донеслись какие-то иные звуки, словно вода попала на раскаленную плиту. Прошло несколько мгновений, прежде чем О'Мэлли понял, что это такое. -- Что это, шкипер? -- спросил Уилли по системе внутренней связи. -- Мне еще никогда не приходилось слышать такой шум. -- Разрыв корпуса реактора. Ты слышишь звуки атомной реакции, вышедшей из-под контроля. -- Боже мой, какое произойдет заражение берега радиоактивными отходами! -- подумал он. Несколько лет ни один аквалангист не рискнет нырять у "Андре Дориа"... О'Мэлли включил канал радиосвязи. -- "Резак", это "Стилет". Слышу грохот ломающихся переборок. Мы считаем, что подводная лодка потоплена. На чей боевой счет относим потопленную лодку -- ваш или наш? -- Наша добыча, "Стилет". Спасибо за помощь. О'Мэлли рассмеялся. -- Согласен, "Резак". Раз вы ее потопили, не забудьте подготовить донесение о заражении окружающей среды. Конец связи. Пилоты на борту "линкса" обменялись недоумевающими взглядами. -- == А это еще что такое, черт побери? Два вертолета вернулись вместе и пролетели над английским и американским фрегатами, чтобы отпраздновать одержанную победу. Это была вторая потопленная лодка для "Бэттлэкса", а боцман "Рубена Джеймса" нарисует теперь половину силуэта подводной лодки на стороне рулевой рубки. Вертолеты совершили посадку на свои корабли, и фрегаты повернули к западу, в сторону Нью-Йорка. Москва, РСФСР Михаил Сергетов обнял и расцеловал своего сына по русскому обычаю, радуясь его возвращению с фронта, затем взял под руку и повел к стоящему рядом ЗИЛу, который доставит их в Москву. -- Ты был ранен, Ваня. -- Чепуха, порезал руку осколками стекла, -- отмахнулся Иван. Отец налил ему стопку водки, и майор выпил ее залпом. -- Последние две недели не брал в рот ни капли. -- Вот как? -- Да, генерал категорически запрещает употребление спиртных напитков на фронте. -- Он действительно такой толковый командир, как я предполагал? -- Пожалуй, даже лучше. Я видел, как он руководит боевыми действиями на передовой. По-настоящему талантливый полководец. -- Тогда почему мы до сих пор не захватили Германию? Иван Михайлович Сергетов рос в то время, когда его отец поднимался по ступеням партийной иерархии, где достиг почти самой вершины, и не раз был свидетелем того, как он в мгновение ока превращался из приятного и гостеприимного хозяина в жесткого аппаратчика. Но сын впервые почувствовал это на себе. -- Готовность НАТО к войне оказалась намного выше, чем мы предполагали, папа. Они ждали нашего удара, и их первая же военная операция -- еще до того как советские войска пересекли границу -- потрясла нас. -- Иван объяснил отцу последствия операции "Страна грез". -- Нам не говорили, что ситуация настолько тяжела. Ты уверен? -- Видел несколько разрушенных мостов своими глазами. Эти же самолеты нанесли удар на ложный командный пункт фронта в районе Стендаля. Их бомбы обрушились еще до того, как мы поняли, что происходит. Будь у них более точные сведения, сейчас меня не было бы здесь. -- Значит, причиной всего является мощь их авиации? -- Она играет очень важную роль. Мне довелось видеть, как американские штурмовики проносятся над нашей танковой колонной, оставляя за собой горящие танки, выкашивая их, словно комбайн пшеничное поле. Ужасное зрелище. -- А наши зенитные ракеты? -- Папа, наши ракетчики из частей ПВО проводили учебные стрельбы раз или два в году, стреляя по беспилотным самолетам, летящим с небольшой скоростью и по прямой у всех на виду. Истребители НАТО проносятся над самой землей, почти между деревьями. Если бы зенитные установки у обеих сторон действовали так же успешно, как утверждают их разработчики, к данному моменту все самолеты в мире были бы сбиты по два раза. Но наибольший ущерб наносят нам их противотанковые ракеты -- знаешь, они похожи на наши, только действуют еще эффективнее. -- Молодой офицер начал жестикулировать. -- Вот, представь себе -- три человека в колесной машине. Один водитель, один заряжающий и один наводчик. Они прячутся за деревом у поворота шоссе и ждут. Появляется наша танковая колонна, и они пускают ракету с расстояния в.., скажем, два километра. Как правило стараются первым делом выбить командирские танки -- те, у которых над башней высокая антенна. Часто мы замечаем противника только после того, как первая ракета попадает в цель. Затем они выпускают вторую ракету, подбивают еще один танк и тут же мчатся прочь, прежде чем мы успеваем вызвать артиллерийскую поддержку. Через пять минут они стреляют по нам снова, но уже из другого места. Такая тактика обескровливает нас, -- закончил Иван, повторяя слова своего командира. -- Ты считаешь, что мы проигрываем войну? -- Нет. Я говорю, что мы не выигрываем ее. Но для нас это одно и то же. -- Он изложил просьбу Алексеева и увидел, как отец откинулся на кожаные подушки сиденья. -- Я знал это, Ваня. Предупреждал их. Идиоты! -- Иван сделал жест в сторону шофера. Отец улыбнулся и небрежно махнул рукой. Виталий работал у Сергетова уже не первый год. Его дочь стала врачом благодаря покровительству министра, сын учился в университете, тогда как большинство его ровесников служили в армии. -- Расход горючего на двадцать пять процентов выше предполагаемого. Я хочу сказать, на двадцать пять процентов выше расчетов, произведенных специалистами моего министерства, то есть на целых сорок процентов превышает нормативы министерства обороны. Никому и в голову не приходило, что авиация НАТО сумеет обнаружить и уничтожить секретные склады горючего. В данный момент мои люди производят повторную инвентаризацию топливных ресурсов страны. Если не запоздают с подготовкой, предварительные цифры будут в моем распоряжении сегодня вечером. Посмотри по сторонам, Ваня, и ты все сам поймешь. На улицах города почти не было автомобилей, даже грузовиков. Москва никогда не выглядела оживленным городом, но теперь она казалась мрачной даже для привыкших ко всему русских. По полупустым улицам спешили люди, не оглядываясь вокруг и не поднимая головы. Сколько людей мобилизовано в армию, понял Иван. И сколько никогда не вернется назад. Как всегда, отец прочитал его мысли. -- У нас большие потери? -- Ужасные. Намного выше расчетных. У меня нет точной оперативной информации, но мы несем тяжелые потери, это мне известно. -- Мы совершили ошибку, Ваня, -- тихо произнес министр. Но ведь партия не ошибается, подумал он. Сколько лет ты верил в это? -- Сейчас уже слишком поздно изменить что-либо, папа. Нам нужна информация о снабжении НАТО. Сведения, поступающие к нам на фронт, являются.., ну, скажем, чересчур обработанными, что ли. Нам нужны конкретные данные, чтобы мы могли сделать собственные выводы. "К нам на фронт", додумал старший Сергетов. Слыша эти слова, он испытывал одновременно гнев и гордость -- гордость за своего сына, за то, кем он стал. Министр часто беспокоился о том, что Иван может превратиться в очередного "трутня", еще одного бесполезного потомка семьи высокопоставленного партаппаратчика. Но генерал Алексеев не относился к числу людей, продвигающих подчиненных без весомой причины, и Сергетов знал из собственных источников, что Иван часто сопровождал генерала в его поездках на самые опасные участки фронта. Юноша превратился во взрослого мужчину. Жаль, что для этого потребовалось побывать на войне. -- Я сделаю все, что в моих силах. Подводный ракетоносец ВМС США "Чикаго" Желоб Святой Анны являлся последней глубокой впадиной Арктического океана. Вереница американских подводных лодок замедлила движение и почти остановилась у кромки паковых льдов. Здесь их должны были ждать две "свои" подводные лодки, однако слово "свои" плохо вяжется с боевыми операциями. Американские субмарины находились в состоянии полной боевой готовности. Макафферти проверил время и местоположение лодки. До сих пор все шло хорошо, в соответствии с планом. Поразительно, подумал он. Ему не нравилось вести за собой остальные лодки. Если у кромки паковых льдов патрулирует советская субмарина, ее первой целью станет "Чикаго", Макафферти понимал это. Но субмарина может оказаться не только русской, но и принадлежащей флоту союзников. -- Рубка, говорит гидропост, слышу слабые механические шумы по пеленгу один-десять-один. -- Пеленг меняется? -- Только что засек его, сэр. В данный момент пеленг не меняется. -- Макафферти протянул руку мимо плеча вахтенного электрика и включил "гертруду" -- устройство для переговоров под водой, пусть архаичное, зато весьма эффективное. Единственные звуки, доносившиеся до него, были шипение и стоны паковых льдов. За его спиной старший помощник уже поручил группе управления огнем решение огневой задачи для новой цели. Из динамика донеслись искаженные группы слов. Макафферти снял трубку "гертруды" и нажал кнопку "Передача". -- Зулу Эксрэй, -- == произнес он. Последовала пауза в несколько секунд, затем послышался неровный, прерывистый ответ. -- Хоутел Браво {Условное обозначение букв английского алфавита, принятое в радиообмене.}, -- донеслось от подводной лодки Ее Величества "Скептр". Макафферти с облегчением выдохнул воздух из легких. Большинство находящихся в боевом посту даже не заметили этого, потому что сделали то же самое. -- Машины вперед, одна треть хода, -- произнес капитан. Через несколько минут они находились в пределах надежного действия "гертруды". "Чикаго" выключил двигатели, чтобы улучшить условия разговора. -- Добро пожаловать в советские воды, пусть через черный ход, старина. В плане операции произошли небольшие перемены. "Киборд" -- кодовое наименование подводной лодки Ее Королевского Величества "Сьюперб" -- находится в двадцати милях к югу и ведет разведку вдоль вашего курса. За последние тридцать часов нами не замечено никаких признаков противника. Все чисто на горизонте. Удачной охоты. -- Спасибо, "Килок". Вся компания уже собралась. Конец связи. -- Макафферти положил трубку на место. -- Джентльмены, приступаем к операции! Машины вперед, две трети хода! Атомная подводная лодка увеличила скорость до двенадцати узлов, направляясь по курсу один-девять-семь градусов. Субмарина Ее Величества "Скептр" сосчитала проходящие мимо американские подлодки, затем заняла прежнюю позицию, описывая медленные круги у кромки паковых льдов. -- Удачи вам, парни, -- негромко пробормотал ее командир. -- Думаю, они благополучно доберутся до цели. -- Меня беспокоит не то, как они попадут туда, Джимми, -- произнес капитан, называя своего старшего помощника традиционным именем, принятым в английском флоте. -- Самым трудным будет выбраться оттуда. Сторноуэй, Шотландия -- Вам телекс, капитан. -- Сержант королевских ВВС передал депешу Тоуленду. -- Спасибо. -- Он быстро прочитал содержание депеши. -- Вас отзывают? -- спросил полковник Мэллори. -- Мне приказано лететь в Нортвуд. Это ведь недалеко от Лондона, правда? Мэллори кивнул. -- Мы можем отправить вас туда. -- Очень любезно с вашей стороны. Тут сказано "немедленно". Нортвуд, Англия Тоуленду доводилось бывать в Англии много раз, и всегда это были служебные поездки, во время которых он встречался с коллегами из Центра правительственной связи в Челтенеме. У него создалось впечатление, что он всякий раз прилетал туда ночью. Сейчас он тоже летел ночью, но у него появилось какое-то странное чувство, будто что-то не так, что-то очевидное... Затемнение. Внизу почти не было огней. Разве это имеет какое-то значение теперь, когда самолеты оснащены сложным навигационным оборудованием, или просто является чисто психологической мерой, направленной на то, чтобы напомнить людям, что происходит сейчас в мире? Можно подумать, что непрерывные телевизионные передачи, порой ведущиеся прямо с фронта, недостаточно убедили население в происходящем. Тоуленд был избавлен от этого. Подобно большинству военных, у него не было времени для того, чтобы составить общую картину боевых действий, потому что он был слишком занят одним из ее маленьких эпизодов. По-видимому, решил он, то же самое происходит у Эда Морриса и Дэнни Макафферти, и тут же понял, что вспомнил о них впервые за целую неделю. Как у них дела? Несомненно, они подвергаются большей опасности, чем он в настоящее время, хотя за время пребывания на "Нимице" во второй день войны он испытал достаточно ужаса, чтобы его хватило ему на всю оставшуюся жизнь. Тоуленд еще не подозревал, что своим рядовым донесением, отправленным по телексу неделю назад, он уже во второй раз окажет самое непосредственное влияние на их жизни. Авиалайнер "Боинг-737" совершил посадку через десять минут. На борту самолета находилось всего двадцать человек, причем большинство -- военные. Тоуленда ждал автомобиль с шофером, и его тут же повезли в Нортвуд. -- Вы -- капитан третьего ранга Тоуленд? -- спросил лейтенант королевского флота. -- Прошу вас следовать за мной, сэр. Вас ждет командующий военно-морскими силами в Восточной Атлантике. Он увидел адмирала сэра Чарлза Битти с трубкой в зубах перед огромной картой восточной и северной Атлантики. -- Капитан третьего ранга Тоуленд, сэр. Прибыл по вашему приказанию. -- Спасибо, -- произнес адмирал, не поворачивая головы. -- Чай и кофе на столике в углу, капитан. Тоуленд налил себя чашку чая. Он пил чай только в Соединенном Королевстве и, пробыв здесь несколько недель, пытался понять, почему не пьет чай дома. -- Ваши "томкэты" неплохо проявили себя в Шотландии, -- произнес адмирал. -- Основная заслуга принадлежит самолетам дальнего радиолокационного обнаружения, сэр. Кроме того, больше половины бомбардировщиков противника было сбито истребителями королевских ВВС. -- На прошлой неделе вы послали сообщение своим ребятам в штабе воздушных операций. Там говорилось, что "томкэты" способны визуально прослеживать русские "бэкфайеры" с очень большого расстояния. Тоуленду потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить. -- Ах да, конечно. Дело в том, адмирал, что они оснащены видеокамерами. Такие системы предназначены для опознания истребителей примерно с тридцати миль. При слежении за бомбардировщиками размером с "бэкфайер" при хорошей погоде это расстояние увеличивается до пятидесяти миль. -- И "бэкфайеры" не заметят, что за ними ведется наблюдение? -- Вряд ли, сэр. -- Как далеко смогут "томкэты" следовать за "бэкфайерами"? -- Этот вопрос нужно задать летчикам-истребителям, сэр. При поддержке самолетов-заправщиков "томкэт" способен находиться в воздухе почти четыре часа. При таком радиусе действия они смогут следовать за русскими бомбардировщиками почти до самых их аэродромов. Битти впервые обернулся и посмотрел на Тоуленда. Сэр Чарлз раньше сам был летчиком и командовал еще старым "Арк рой-ял" -- последним настоящим авианосцем англичан. -- Насколько вы уверены в том, с каких аэродромов действуют русские? -- Вы имеете в виду "бэкфайеры", сэр? Они базируются на четырех аэродромах вокруг Кировска. У вас должны быть спутниковые фотографии этого района, сэр. -- Вот они, посмотрите. -- Битти передал Тоуленду папку со снимками. Тут что-то не так, подумал Тоуленд. Адмиралы с четырьмя звездами на погонах не чешут языки с новоиспеченными капитанами третьего ранга -- если только, конечно, им больше нечего делать, а Битти был, несомненно, загружен делами до предела. Боб открыл папку. -- А-а. -- Перед ним была фотография Умбозера -- аэродрома, расположенного к востоку от Кировска. На время пролета американского спутника там зажгли дымовые шашки, и возникшая черная дымовая завеса полностью скрыла взлетно-посадочные полосы для визуального наблюдения. Кроме того, огонь мешал и фотографированию в инфракрасном диапазоне. -- Да, здесь бетонные ангары и, похоже, три самолета. Эти снимки были сделаны во время налета "бэкфайеров"? -- Совершенно верно. Прекрасно, капитан, вы отлично оцениваете обстановку. Фотографирование производилось через три часа после того, как бомбардировщики оставили аэродромы. -- Вот и заправочные цистерны, верно? -- Адмирал кивнул. -- Значит, "бэкфайеры" заправляются сразу после посадки? -- По-видимому, прежде чем рассредоточиваются по ангарам. Судя по всему, им не хочется вести заправку внутри закрытых помещений. Это представляется вполне разумным. За последние несколько лет у Ивана возникали проблемы со случайными взрывами. -- А как было бы здорово захватить их сразу после посадки! Впрочем, у нас нет истребителей-бомбардировщиков с таким радиусом действия. У стратегических бомбардировщиков Б-52 достаточная дальность полета, но русские перехватчики их уничтожат. Мы поняли это во время первого же рейда на Исландию. -- Но ведь "томкэт" может следовать за "бэкфайерами" почти до самого аэродрома, и это позволит нам точно определить момент их приземления, разве не так? -- не отступал сэр Чарлз. Тоуленд посмотрел на карту. "Бэкфайеры" возвращались в зону, где их могли прикрывать свои истребители, примерно в тридцати минутах летного времени от аэродромов базирования. -- Плюс или минус пятнадцать минут.., да, адмирал, я считаю что мы можем осуществить это. Интересно, сколько времени требуется на заправку "бэкфайера", только что вернувшегося после боевого вылета. -- Тоуленд почувствовал напряженную работу мысли, скрытую за бесстрастным лицом и непроницаемыми голубыми глазами адмирала. -- Капитан, начальник моего оперативного управления расскажет вам о деталях одной операции, которая получила у нас кодовое название "Дулиттл". Мы назвали ее именем вашего генерала -- хитрый маневр, направленный на то, чтобы привлечь мощь американского военно-морского флота. Прошу не забывать, что эти сведения совершенно секретны. Жду вас у себя через час. Мне нужна ваша точка зрения на то, как можно усовершенствовать основную концепцию операции "Дулиттл". -- Слушаюсь, сэр. Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" Они стояли в гавани Нью-Йорка. О'Мэлли сидел в кают-компании и заканчивал письменный отчет об уничтожении советской субмарины. Зажужжал телефон на переборке левого борта. Вертолетчик посмотрел по сторонам, увидел, что он единственный офицер в кают-компании и потому вынужден ответить на вызов. Он взял трубку. -- Кают-компания. Капитан-лейтенант О'Мэлли слушает. -- Говорят с "Бэттлэкса". Я хотел бы поговорить с вашим капитаном. -- Он отдыхает. Может быть, я смогу помочь вам, или это сообщение крайней важности? -- Если ваш капитан не слишком занят, наш капитан хотел бы пригласить его поужинать на борту фрегата через полчаса. Просим его также захватить с собой старшего помощника и командира вертолета. О'Мэлли засмеялся. -- Старпом сейчас на берегу, а вот командир вертолета к вашим услугам -- если на кораблях флота Ее величества все еще разрешается употребление спиртных напитков. -- По-прежнему разрешается, капитан. -- О'кей. Иду будить его. Перезвоню вам через несколько минут. -- О'Мэлли положил трубку и направился к двери, где и столкнулся с Уилли. -- Извините меня, сэр. Мы собирались провести учения по погрузке торпед. -- Ладно, я все равно намерен поговорить со шкипером. -- Уилли жаловался, что во время последних учений матросы действовали слишком медленно. Капитан-лейтенант вручил старшине черновик своего отчета. -- Отнеси это судовому писарю, пусть перепечатает. О'Мэлли подошел к двери капитанской каюты. Она была закрыта, но огонек над дверью с надписью "Прошу не беспокоить" был выключен. Капитан-лейтенант постучал и вошел в каюту. Звуки, доносившиеся из полумрака, удивили его. -- Разве вы не видите? -- услышал он сдавленный вопль. Моррис лежал на спине, сжав руки в кулаки поверх одеяла. По его лицу стекали струйки пота, капитан тяжело дышал, словно заканчивал марафонский пробег. -- Господи... -- О'Мэлли заколебался. Вообще-то он мало знал о прошлом капитана. -- Берегитесь! -- На этот раз крик прозвучал громче, и пилот подумал, что кто-нибудь в коридоре может услышать стоны капитана и не правильно истолковать их. Нужно что-то предпринять. -- Капитан, проснитесь! -- Джерри схватил Морриса за плечи и усадил на постели. -- Неужели вы не видите?! -- снова выкрикнул Моррис, все еще не проснувшись. -- " Успокойтесь, дружище. Фрегат ошвартован у пирса в гавани Нью-Йорка. Вы в безопасности. Корабль тоже в безопасности. Возьмите себя в руки, капитан. Все в порядке. -- Моррис несколько раз мигнул и увидел в шести дюймах от себя лицо О'Мэлли. -- Что вы здесь делаете, черт возьми? -- Мне кажется, я пришел вовремя. С вами ничего не случилось? -- Летчик закурил и протянул зажженную сигарету капитану. Моррис отрицательно покачал головой, встал, подошел к раковине и выпил стакан воды. -- Всего лишь дурной сон. Что вы хотите? -- Соседи пригласили нас на ужин через полчаса -- думаю, в качестве благодарности за то, что мы отдали им потопленного "виктора". Кроме того, мне хочется, чтобы ваша палубная команда попрактиковалась в погрузке торпед на мою "птичку". В прошлый раз матросы действовали слишком медленно -- по мнению моего старшины. -- Когда вы собираетесь провести учения? -- Как только стемнеет, капитан. Пусть готовятся в трудных условиях. -- О'кей. Полчаса на подготовку к ужину? -- Да, сэр. Будет приятно пропустить пару стаканчиков. Моррис улыбнулся без особого энтузиазма. -- Пожалуй. Хорошо, сейчас умоюсь. Встретимся в кают-компании. Это официальное мероприятие? -- Мне ничего не сказали. Я не собираюсь переодеваться -- если вы имеете в виду именно это, шкипер. -- На О'Мэлли был летный костюм. Он чувствовал себя не в своей тарелке без множества карманов. -- Значит, в кают-компании через двадцать минут. О'Мэлли прошел к себе в каюту и провел бархоткой по летным ботинкам. Летный костюм был новый и, по его мнению, выглядел вполне прилично. Он беспокоился о Моррисе. Капитан мог потерять контроль над собой, а это недопустимо для командира корабля. Таким образом, проблемы Морриса стали отчасти и его проблемами. К тому же, напомнил себе О'Мэлли, капитан очень хороший человек. Когда они снова встретились в кают-компании, Моррис выглядел лучше. Поразительно, как меняется человек после душа. Волосы у капитана были аккуратно причесаны, а мундир отглажен. Офицеры прошли на корму к вертолетной площадке и спустились по трапу на причал. Фрегат Ее Королевского Величества "Бэттлэкс" казался больше своего американского собрата. На самом деле он был короче на двенадцать футов, зато превосходил водоизмещением на семьсот тонн. Различия в конструкции кораблей отражали точки зрения их создателей. Английский фрегат выглядел, несомненно, привлекательней американского. Невыразительность обводов его корпуса более чем компенсировалась красотой надстройки, казавшейся неразрывной частью боевого корабля, а не строением на стоянке для автомобилей. Моррис с удовольствием увидел, что ужин носит неофициальный характер. Молодой мичман встретил американских офицеров у трапа и провел их на борт, пояснив, что капитан в радиорубке и просит извинения за то, что не смог встретить их сам. Отсалютовав флагу и вахтенному офицеру, они прошли вслед за мичманом по внутренним помещениям с кондиционированием воздуха в кают-компанию. -- Ты только посмотри, пианино! -- воскликнул О'Мэлли. Действительно, здесь стояло видавшее виды пианино, намертво прикрепленное к левой переборке двухдюймовым тросом. Офицеры, сидевшие в кают-компании, встали и представились гостям. -- Что будете пить, джентльмены? -- спросил стюард. О'Мэлли взял банку пива и подошел к пианино. Минуту спустя он уже наигрывал мелодии Скотта Джоплина. Дверь кают-компании открылась, и вошел офицер с четырьмя нашивками на погонах. -- Так это ты, Джерри! -- радостно воскликнул офицер. -- Дуг! -- О'Мэлли соскочил с табурета и пожал ему руку. -- Как ты поживаешь, черт побери! -- Я так и подумал, услышав твой голос по радио. Ну конечно, это Стилет, решил я. В американском флоте больше не нашлось квалифицированных вертолетчиков, вот им и пришлось загрести тебя, а? -- Оба громко рассмеялись. О'Мэлли сделал жест в сторону своего капитана. -- Это капитан третьего ранга Эд Моррис. Позвольте представить вам капитана первого ранга Королевского военно-морского флота Дуга Перрина, кавалера ордена Британской империи и многих прочих наград. Остерегайтесь этого типа, шкипер, до того как исправиться и заняться разумным делом, он был подводником. -- Я вижу, вы знаете друг друга. -- Да, какой-то болван послал этого субъекта читать лекции на корабле Ее Королевского Величества "Дриада" -- это наша школа противолодочной обороны. Я учился там на курсах усовершенствования. В результате его деятельности понадобилось несколько лет, чтобы улучшить отношения между нашими странами. -- Скажи, Дуг, паб "Лиса и забор" уже отремонтировали? -- спросил О'Мэлли. -- Это был трактир, шкипер, в полумиле от нашей школы, и однажды мы с Дугом... -- Я стараюсь забыть о том, что произошло тогда, Джерри. Сьюзан ругала меня потом несколько недель. -- Перрин провел их в сторону кормы и взял коктейль. -- А здорово мы управились вчера с тем "Виктором"! Насколько мне известно, капитан Моррис, вы отлично проявили себя, когда командовали прежним фрегатом. -- Потопили "чарли" и еще две лодки вместе с другими кораблями. -- А вот нам при проводке прошлого конвоя довелось столкнуться с "эхом". Устаревшая лодка, однако ею командовал превосходный подводник. Преследовали ее шесть часов, но пока длилась охота, пара дизельных подводных лодок -- скорее всего "танго" -- сумела прорваться через кольцо охранения. Им удалось потопить пять транспортных судов и один эскортный корабль. Впрочем, мне кажется, что "Диомид" потопил одну из них. Мы так и не сумели убедиться в этом. -- "Эхо" напал на вас? -- спросил Моррис. -- Наверно, -- ответил Перрин. -- У нас создалось впечатление, что Иван намеренно преследует корабли охранения. Во время последнего воздушного налета "бэкфайер" выпустил в нас две ракеты. Одна из них попала в облако фольги, а другую, к счастью, сумел перехватить наш "Сивулф". Правда, та, что взорвалась у нас за кормой, перебила трос буксируемой гидролокационной антенны, так что теперь приходится полагаться только на гидролокатор модели 2016. -- Значит, вам предстоит охранять нас? -- Да, что-то вроде того. Командиры фрегатов заговорили на профессиональные темы, для чего, впрочем, и был организован ужин. После того как накрыли стол, О'Мэлли нашел пилота английского вертолета, и они занялись тем же, пока американец бренчал на пианино. По-видимому, кто-то в королевском флоте спустил директиву: при общении с американскими морскими офицерами приглашайте их пораньше, сначала дайте выпить, а затем говорите о деле. Ужин был великолепным, хотя на впечатления американцев в некоторой степени повлияло немалое количество выпивки, сопровождавшей его. О'Мэлли внимательно слушал, как его капитан рассказывал о потере "Фарриса", о тактических приемах, используемых русскими, и о том, почему ему не удалось должным образом отразить торпедную атаку. Вертолетчику казалось, что он слушает рассказ отца о смерти своего ребенка. -- При таких обстоятельствах не вижу, как вы могли поступить иначе, -- сочувственно отозвался Дуг Перрин. -- Русский "виктор" -- опасный противник, и он, должно быть, точно рассчитал момент, когда вы сбросите скорость. Моррис покачал головой. -- Нет, мы выключили машины далеко от "Виктора", и это полностью нарушило разработанное им решение огневой задачи. Если бы я действовал успешнее, мои люди не погибли бы. Я командовал кораблем, и их смерть -- следствие моей ошибки. -- Знаете, мне довелось служить на подводных лодках, -- заметил Перрин. -- "Виктор" находился в более выгодном положении, потому что уже следил за вами. -- Он бросил многозначительный взгляд на О'Мэлли. Ужин закончился в восемь вечера. На следующее утро было намечено совещание командиров эскортных кораблей, а конвой выходил в море после заката. Моррис и О'Мэлли вышли из кают-компании вместе, но вертолетчик вдруг остановился у трапа. -- Забыл фуражку. Сейчас вернусь. -- Он поспешил обратно в кают-компанию. Капитан первого ранга Перрин ждал его. -- Дуг, мне нужен совет. -- Он не должен выходить в море в таком состоянии. Извини, Джерри, но такова моя точка зрения. -- Ты прав. Попытаюсь предпринять кое-что. -- О'Мэлли сделал покупку в буфете кают-компании и через две минуты вернулся к Моррису. -- Капитан, вам действительно нужно возвращаться на корабль прямо сейчас? -- негромко спросил он. -- Мне хотелось бы поговорить, а по некоторым причинам я не хотел бы делать это на борту фрегата. У меня проблема личного характера. Не будете возражать? -- О'Мэлли казался смущенным. -- Тогда прогуляемся? -- согласился Моррис. Офицеры пошли в сторону берега. О'Мэлли огляделся и увидел бар. Они направились к нему и, войдя, расположились в угловой кабинке. -- Два чистых стакана, -- произнес О'Мэлли, обращаясь к официантке. Он расстегнул молнию на одном из своих карманов и извлек оттуда бутылку ирландского виски. -- Хочешь пить -- покупай у нас, -- ледяным тоном ответила официантка. О'Мэлли протянул ей две двадцатидолларовые банкноты. -- Два стакана и лед, -- сказал он голосом, не терпящим возражений. -- И пусть никто нам не мешает. -- Их обслужили молниеносно. -- Сегодня я проверил, сколько часов налетал, -- произнес О'Мэлли, выпив половину стакана. -- Получилось четыре тысячи триста шестьдесят часов за штурвалом. Из них триста одиннадцать -- во время боевых вылетов, считая вчерашний. -- Вы говорили, что летали во Вьетнаме. -- Моррис сделал глоток виски. -- Это произошло в последний день последнего срока пребывания там. Поисково-спасательная операция. Искали летчика с А-7, сбитого в двадцати милях к югу от Хайфона. -- Он никому не рассказывал об этом, даже жене. -- Увидел, как что-то сверкнуло, и по ошибке не обратил внимания. Думал, это отражение оконного стекла или солнца в реке. Полетел дальше. Оказалось, что это отблеск оптического прицела или бинокля. Через минуту вокруг меня рвались стомиллиметровые зенитные снаряды. Вертолет стал просто разваливаться в воздухе. Совершаю посадку, всюду пламя. Смотрю налево -- голову второго пилота раскроило осколком, его мозги брызнули мне на колени. Матрос -- его звали Рикки -- сидит сзади. Оборачиваюсь. У него оторваны обе ноги. Возможно, в тот момент он был еще жив, но я ничем не мог ему помочь, не мог даже добраться до него в такой ситуации. Смотрю -- к нам бегут трое вьетнамских солдат. Я выскочил из горящего вертолета и кинулся в джунгли. Вьетнамцы не заметили меня, наверно. А может, им было просто наплевать, не знаю. Спасательный вертолет нашел меня через двенадцать часов. -- О'Мэлли налил себе еще стакан и наполнил стакан Морриса. -- Не заставляйте меня пить в одиночку. -- Мне достаточно. -- Нет. И мне тоже нужно выпить. Мне понадобился год, чтобы избавиться от кошмаров. У вас нет для этого времени, а есть только сегодняшний вечер. Вам нужно рассказать о случившемся, капитан, это облегчит ваши страдания. Я знаю, о чем говорю. Вы полагаете, что вам сейчас трудно? Ошибаетесь. Дальше станет еще хуже. О'Мэлли осушил стакан -- по крайней мере виски хорошее. Он молча сидел минут пять, отпивая из стакана и глядя на Морриса, и думал, что придется ни с чем возвращаться на корабль. Гордость не позволит капитану рассказать о своих переживаниях. Все командиры кораблей обречены на одинокое существование, а этот еще более одинок, чем другие. Боится, что я прав, размышлял О'Мэлли. Боится, что дальше будет еще хуже. Бедняга. Если бы ты только знал... -- Нужно пройти через это испытание, -- тихо произнес пилот. -- Вспомнить каждый свой шаг. -- Вы уже сделали это за меня. -- Слишком много болтаю. Иногда не отдавая себе отчета. Ты говоришь сам с собой во сне, Эд. Сделай это наяву. И Моррис медленно заговорил. О'Мэлли приходилось то и дело подталкивать его, подсказывать, о чем говорить дальше. Погода, курс корабля и скорость. Какие датчики действовали. Час спустя бутылка почти опустела. Наконец речь зашла о торпедах. Голос Морриса начал дрожать. -- Я был бессилен что-то предпринять! Проклятые торпеды мчались прямо на нас. Мы выпустили только одну "никси", и первая торпеда попалась на приманку, взорвалась далеко от фрегата. Я пытался уклониться, но... -- Но ведь это была самонаводящаяся торпеда, Эд! От нее нельзя скрыться и нельзя уклониться. -- И все-таки я должен был... -- Чепуха! -- О'Мэлли наполнил стаканы. -- Думаешь, ты первый капитан, у которого потопили корабль? Тебе когда-нибудь приходилось играть в футбол, Эд? Там играют две команды, и обе стараются выиграть. Неужели ты думаешь, что команды русских подводных лодок будут сидеть и умолять: "Потопи меня, потопи меня"? Если так, то ты глупее, чем я думал. -- Мои люди... -- Некоторые из них погибли, но большинство осталось в живых. Я сожалею о тех, кто мертв. Мне жаль, что убили Рикки. Парню не исполнилось и девятнадцати. Но его убил не я, и твои люди погибли не из-за тебя. Ты спас свой корабль. Ты привел его в гавань и вместе с ним почти всю команду. Моррис одним глотком осушил стакан. О'Мэлли снова наполнил его, уже не добавляя льда. -- Я несу ответственность за свою команду. Понимаешь, после возвращения в Норфолк я навестил -- должен был навестить -- семьи погибших. Я был их капитаном. Я пришел -- и там сидит маленькая девочка... Господи, что я мог сказать ей, как объяснить? -- В голосе Морриса слышались рыдания. Хорошо, отметил О'Мэлли. -- Да, этому офицеров не учат, -- согласился он и подумал: а ведь следовало бы. -- Такая прелестная маленькая девочка. Как объяснить детям, что их отцы больше не вернутся домой? -- По лицу Морриса текли слезы. Офицеры сидели в баре уже почти два часа. -- Ты должен сказать девочке, что ее папа был хорошим и смелым человеком, он делал все, что нужно, и ты делал все, что нужно, Эд, потому что это наш долг. Ты сделал все, что мог, но иногда этого бывает недостаточно. -- Не первый раз мужчина плакал в присутствии О'Мэлли, да и ему самому тоже приходилось плакать. Какой тяжелой иногда бывает жизнь, подумал он, если сильные мужчины вынуждены так страдать. Через несколько минут Моррис взял себя в руки, и когда бутылка опустела, оба были предельно пьяны. О'Мэлли помог своему капитану встать и повел его к выходу. -- В чем дело, флот, не умеете пить? -- послышался насмешливый голос. Это был моряк с какого-то из грузовых судов. Он в одиночестве стоял у бара и не сразу понял, что ему следовало промолчать. Под мешковатым летным костюмом О'Мэлли скрывались железные мышцы. Левой рукой он поддерживал Морриса, а правой схватил моряка за горло и оттащил от стойки бара. -- Ты что-то сказал о моем друге, мудак? -- Пальцы Джерри сжались сильнее. -- Я хотел только сказать, что он много выпил, -- послышался хриплый шепот. О'Мэлли отпустил его. -- Тогда до свиданья. Добраться до корабля оказалось непросто, отчасти потому, что О'Мэлли был тоже пьян, но главным образом из-за того, что у Морриса буквально подгибались ноги. Это тоже было частью плана, но Джерри Стилет немного не рассчитал. Трап показался ему удивительно крутым. -- У вас какие-то проблемы? -- Добрый вечер, боцман. -- А-а, капитан, добрый вечер. Вы привели командира? -- Да, и рассчитываю на вашу помощь. -- Можете не сомневаться. -- Боцман поспешно спустился по трапу и совместными усилиями они подняли Морриса на борт фрегата. Однако самым трудным оказалось преодолеть ступеньки у каюты капитана. Для этого потребовалась помощь еще одного матроса. -- Черт побери, -- восхищенно произнес парень, -- старик умеет напиваться! -- Это верно, -- согласился боцман, -- только настоящий моряк способен так набраться. -- Втроем они втащили капитана по трапу и уложили на койку. Капитан даже не проснулся, и О'Мэлли надеялся, что муки покинут его. Самого О'Мэлли кошмары все еще посещали. Нортвуд, Англия -- Ну что, капитан? -- Думаю, сэр, все пройдет успешно. Я заметил, что почти все участники операции заняли свои места. -- У первоначального плана было меньше шансов на успех. Не сомневаюсь, что он отвлек бы их внимание, но теперь у нас появилась возможность нанести им тяжелый удар. Тоуленд посмотрел на карту. -- Слабым местом по-прежнему является временной фактор, но при нападении на русские самолеты-заправщики все прошло удачно. Мне нравится этот замысел, сэр. Его осуществление решит немало проблем. Какова ситуация с конвоем? -- В гавани Нью-Йорка собрано восемьдесят грузовых судов. Они выходят в море через двадцать четыре часа в сопровождении усиленного эскорта: помимо обычного охранения их будут сопровождать авианосцы и даже новый ракетный крейсер "Иджис". А следующий шаг будет, разумеется... -- Адмирал Битти продолжил объяснения. -- Совершенно верно, сэр. Ключом к успеху является "Дулиттл". -- Вот именно. А теперь возвращайтесь в Сторноуэй. Я посылаю туда одного из сотрудников своего управления морской авиации -- он будет поддерживать связь с вами. Мы будем информировать вас о дальнейшем развитии событий. Прошу иметь в виду, что к этому материалу допущены только те, кто принимает непосредственное участке в операции. -- Понятно, сэр. -- Тогда отправляйтесь. Глава 34 Разведка Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" Семь часов утра наступили для Джерри О'Мэлли слишком рано. Он располагался на нижней койке в двухместной каюте -- второй пилот занимал верхнюю, -- и его первое осознанное действие состояло в том, что он встал и проглотил три таблетки аспирина, запив их водой. Потом снова опустился на койку. Разве это не смешно, подумал он, и это он, Джерри Стилет. Казалось, его колотят кувалдой по голове. Впрочем, нет, это погружной гидролокатор работает в активном режиме внутри черепа, автоматически генерируя мощные импульсы. И тут же он вспомнил, как в юности прибегал к душу, как средству избавления от телесных страданий, и предвкушение скорого освобождения от мук придало ему сил. О'Мэлли подождал минут десять, пока аспирин не разогнало по системе кровообращения и он не начал действовать, и отправился в душевую. Потоки сначала холодной, а затем горячей воды прояснили голову. Кают-компания была переполнена, однако шума разговоров не было слышно. Офицеры, если и сбивались в группы -- главным образом по возрастному принципу, -- то беседовали шепотом. Почти все они были молоды, им еще не случалось бывать в бою, и на смену браваде, с которой они держались при отплытии из Сан-Диего, пришло трезвое осознание опасности, с которой связано выполнение долга. Корабли шли ко дну. Знакомые гибли в бою с противником. Для этих юношей ощущение страха было великим неизвестным, более ужасным, чем техническая сторона боя, которой они хорошо владели. О'Мэлли видел молчаливый вопрос на их лицах, однако ответ на него могло дать только время. Они либо научатся терпеливому ожиданию, либо не научатся. Для него боевые действия не являлись чем-то таинственным. Он знал, что будет испытывать страх и что научится достаточно скоро преодолевать его. -- Доброе утро, старпом! -- Привет, Джерри. А я собрался зайти к шкиперу. -- Пусть поспит, Фрэнк. Ему нужно выспаться. -- Пилот отключил будильник Морриса, когда накануне выходил из его каюты. Эрнст все понял по выражению лица О'Мэлли. -- Ну что ж, до одиннадцати мы вполне можем обойтись и без него. -- Я не сомневался, Фрэнк, что ты отличный старпом. -- О'Мэлли никак не мог решить, на чем остановить выбор -- на клоповном соке или на кофе. Сегодня утром фруктовый напиток был оранжевым, а его вкус не был связан ни с каким определенным плодом. О'Мэлли обычно предпочитал фруктовый напиток красного цвета, а потому налил себе кофе. -- Вчера вечером я руководил погрузкой торпед. Мы сократили время на целую минуту -- к тому же в темноте. -- Отлично. Когда состоится инструктаж конвоя? -- В четырнадцать ноль ноль, в двух кварталах отсюда, в театре. Приглашены командиры кораблей, старпомы и отдельные офицеры. Думаю, тебе тоже захочется присутствовать там, а? -- Непременно. Эрнст перешел на шепот: -- Ты считаешь, что со шкипером все в порядке? -- На корабле невозможно сохранить что-то в секрете. -- С первого дня войны он принимал участие в боевых операциях. Ему нужно было расслабиться в соответствии с древней флотской традицией. -- Он повысил голос: -- Как жаль, что все эти молокососы слишком молоды, чтобы освоить ее! Да неужели никто не додумался принести в кают-компанию газету? По всей стране начали действовать летние лагеря для команд Национальной футбольной лиги, а у нас нет газеты! Что это за кают-компания, черт побери? -- Первый раз в жизни встречаю живого динозавра, -- громким шепотом заметил младший механик. -- К нему быстро привыкаешь, -- пояснил младший лейтенант Ролстон. Исландия Два дня отдыха были именно тем, что прописал бы всем членам группы любой здравомыслящий врач. Сержант Николе уже начал ступать на свою ногу и ходить, почти не прихрамывая, тогда как американцы, которые стали относиться к рыбному рациону с заметным отвращением, отъедались на дополнительных пайках, доставленных королевскими морскими пехотинцами. Эдварде еще раз внимательно оглядел горизонт. Человеческий глаз автоматически замечает любое движение, а девушка двигалась. Ему было трудно не обратить на это внимание, практически невозможно. По сути дела, напомнил себе Эдварде, разве можно нести охрану и не смотреть по сторонам. Самым интересным было то, что ей это казалось забавным. Их спасители -- Эдварде лучше понимал, кто кого спасает, но стоит ли расстраивать девушку? -- доставили также и мыло. Для процедуры купания выбор пал на крохотное озерцо в полумиле от их наблюдательного пункта на вершине горы. В стране, захваченной неприятелем, никто не уходит Так далеко без охраны, и лейтенанту, вполне естественно, пришлось присматривать за ней -- а ей за ним. Было абсурдно охранять девушку с заряженным автоматом в руках, даже если вокруг русские. Когда она одевалась, он заметил, что ссадины на ее теле почти исчезли. -- Я уже помылась, Майкл. -- У них не было полотенец, но это не имело значения, главное, что от тебя снова исходит запах, как от человека. Она подошла к нему со все еще мокрыми волосами и шаловливым выражением лица. -- Извини, я смущать тебя. -- Ты не виновата. -- Сердиться на нее было просто невозможно. -- Я толстая из-за ребенок, -- сказала она. Майк ничего не заметил, но в конце концов ей лучше знать -- изменилась-то не его фигура. -- Ты выглядишь прекрасно. Извини, что я смотрел, хотя мне не следовало делать этого. -- Что тут странно? Эдварде снова почувствовал, как трудно найти нужные слова. -- Понимаешь, после.., после того, что случилось с тобой, тебе, наверно, неприятно, когда на твое, ну, обнаженное тело смотрят посторонние мужчины. -- Майкл, ты не такой, как тот. Я знаю, ты не сделать мне боль. Даже после всего ты говоришь, я красивая, хотя я стал толстая. -- Вигдис, беременная ты или нет, все равно ты самая прекрасная из всех, кого я встречал. Ты такая сильная и такая смелая. -- Кроме того, мне кажется, что я люблю тебя, но не решаюсь сказать об этом, подумал он. -- Мы просто выбрали неудачное время для знакомства, вот и все. -- Для меня очень удачное, Майкл. -- Она взяла его за руку, и теперь ее лицо светилось, а улыбка делала девушку особенно женственной и привлекательной. -- Всякий раз, глядя на меня, ты будешь вспоминать того.., того русского. -- Да, Майкл, я всегда его помнить. Я всегда помнить, ты спас мне жизнь. Я спрашивать сержант Смит. Он говорить вы иметь приказ не приближаться к русским, потому как для вас это опасно. Он говорить ты пришел из-за меня. Тогда ты даже не знать меня, но приходить из-за меня. -- Я поступил правильно. -- Теперь он держал обе ее руки. Что же сказать дальше? Милая, если нам удастся выбраться отсюда живыми.., похоже на фразу из плохого фильма. Эдварде уже давно миновал шестнадцатилетний возраст, но сейчас к нему вернулась вся та застенчивость, которая мешала в юности. Майк отнюдь не принадлежал к числу тех, кого особенно любили девушки средней школы в Истпойнте. -- Вигдис, я не умею объясняться. У нас с Сэнди все было по-другому. Она понимала мои чувства. Я не умею говорить с девушками -- черт побери, я вообще не умею говорить с людьми. Мне легко разбираться в метеокартах и работать на компьютерах, но, чтобы набраться храбрости, я обычно выпиваю пару банок пива. -- Я знаю, ты любить меня, Майкл. -- При этих словах ее глаза засияли. -- Да, это верно. Она передала ему кусок мыла. -- Твоя очередь мыться. Я постараюсь не смотреть. Фельцихаузен, Федеративная Республика Германия Майор Сергетов передал свои записи. Лайне удалось форсировать еще в одном месте -- в Гронау, в пятнадцати километрах к северу от Альфельда, -- и теперь в наступлении на Хамельн принимало участие шесть дивизий, а остальные пытались расширить прорыв. И все-таки положение оставалось сложным. В этой части Германии дорожная сеть была относительно редкой, а те дороги, которые находились под контролем советских войск, по-прежнему подвергались воздушным налетам и артиллерийским обстрелам, что обескровливало подкрепления задолго до того, как они могли вступить в бой. Операция, начавшаяся попыткой трех мотострелковых дивизий прорвать фронт и создать оперативный простор для одной танковой дивизии, превратилась сейчас в сражение с участием двух советских армий. Если раньше они наталкивались на сопротивление двух неполных немецких бригад, то теперь им противостояли войска, собранные из армий почти всех стран НАТО. Алексеев с горечью думал об утраченных возможностях. Вот если бы артиллерия дивизии не атаковала ракетами мосты... Может быть, ему удалось бы тогда за один день достигнуть Везера, как он и предполагал? Все это в прошлом, напомнил себе генерал. Он стал просматривать сводки о наличии горючего. -- Всего на один месяц? -- При тех темпах, с которыми развивается операция, -- да, -- мрачно произнес Сергетов. -- Но даже и для этого нам пришлось парализовать всю экономику страны. Отец спрашивает, не сможем ли мы снизить расход топлива на фронте... -- Разумеется! -- рявкнул генерал. -- Сможем, ясное дело, и одновременно проиграем войну. Вот тогда будет такая экономия его драгоценного горючего! -- Товарищ генерал, вы поручили мне представить вам надежную информацию. Я это сделал. Кроме того, отец попросил передать вам вот это. -- Молодой офицер достал документ из кармана кителя. В нем было десять страниц. Документ представлял собой анализ разведывательных сводок КГБ, и в правом верхнем углу стояло: Только для членов Политбюро. -- Вы прочтете его с большим интересом. Отец просил вас принять во внимание ту опасность, которой он подвергается, передавая его вам. Генерал умел читать очень быстро, обычно не проявляя своих эмоций. Итак, западногерманское правительство установило прямой контакт с Советами через посольства обеих стран в Индии. Предварительное обсуждение касалось возможности переговоров о мирном решении конфликта. По мнению аналитиков КГБ, такой шаг Запада указывал на политический распад НАТО и, вероятно, отражал крайне серьезную ситуацию с обеспечением войск. Затем следовало две страницы графиков и схем, в которых подчеркивался тяжелый урон, нанесенный союзным конвоям, а также анализ расхода боеприпасов армиями НАТО. По мнению КГБ, у союзных войск боеприпасов осталось не больше чем на две недели, несмотря на то, что часть кораблей сумела прибыть во французские порты. Ни одной из воюющих сторон не удалось производить достаточное количество горючего и боеприпасов для обеспечения своих войск. -- Отец считает, что особое значение имеют данные, связанные с немецкими войсками. -- Потенциально он прав, -- осторожно заметил Алексеев. -- Они не ослабят сопротивления, несмотря на то, что их политическое руководство ищет возможность мирного урегулирования, но если нам удастся убедить их выйти из НАТО, то наша цель будет достигнута, и мы сможем легко захватить Персидский залив. В чем суть нашего предложения немцам? -- Решение по этому вопросу еще не принято. Они настаивают на отводе наших войск на прежние рубежи, существовавшие до начала войны. После этого будут вестись официальные переговоры под международным наблюдением относительно окончательных условий. Их выход из НАТО будет зависеть от условий заключенного соглашения. -- Это неприемлемо. Нам это ничего не дает. А почему вообще они начали переговоры, интересно? -- По-видимому, в правительстве ФРГ возникли немалые разногласия из-за эвакуации гражданского населения и уничтожения экономического потенциала страны. -- Понятно. -- Алексеев не проявлял ни малейшего интереса к ущербу, наносимому экономике Германии, однако правительство ФРГ было потрясено тем, что плоды труда двух поколений немецкого народа гибнут под гусеницами советских танков. -- Но почему нас не поставили об этом в известность? -- По мнению Политбюро, информация о возможном заключении мира и ведущихся переговорах может подорвать боевой дух советских войск, сражающихся на фронте. -- Идиоты. Нам это необходимо знать, чтобы принять решение, куда следует направить силу нашего удара! -- Именно таково мнение отца. Он хочет, чтобы вы сообщили ему свою точку зрения на происходящие события, -- Передайте министру, что я не вижу ни малейшего ослабления решимости войск НАТО защищаться. Боевой дух немецких войск по-прежнему высок. Они оказывают жестокое сопротивление на каждом шагу. -- Но их правительство может вести переговоры, не сообщив об этом своим войскам. Если немецкое правительство ведет переговоры за спиной своих союзников по НАТО и таким образом обманывает их, почему не поступить так же со своим военным командованием? -- высказал предположение Сергетов. В конце концов, в Советском Союзе все происходит именно так... -- Действительно, Иван Михайлович, это нельзя исключить. Но есть и другая возможность. -- Генерал Алексеев продолжил чтение документа. -- Не исключено и то, что это делается с обманной целью. Нью-Йорк Инструктаж проводил капитан первого ранга. Слушая его, капитаны кораблей охранения и их старшие офицеры просматривали врученные им документы, подобно школьникам на репетиции пьесы Шекспира. -- Внешние посты гидролокационного наблюдения будут располагаться вот здесь, вдоль направления основной опасности. -- Капитан провел указкой по карте. Фрегаты "Рубен Джеймс" и "Бэттлэкс" занимали на ней позиции почти в тридцати милях от главных сил конвоя. Таким образом, они находились за пределами зенитного прикрытия других кораблей. У фрегатов были свои ракеты класса "поверхность-воздух", но им не приходилось рассчитывать на помощь извне. -- На протяжении почти всего маршрута нас будут поддерживать корабли гидролокационного дозора. В данный момент траулеры занимают позиции. Следует ожидать нападений советских подводных лодок и бомбардировщиков. -- Для отражения налетов авиации противника конвой будут сопровождать авианосцы "Индепенденс" и "Америка". Новый ракетный крейсер типа "иджис" -- "Банкер-Хилл" -- включен в состав охранения, вам об этом известно. Кроме того, ВВС намереваются сбить во время следующего пролета советский спутник океанской радиолокационной разведки, завтра в двенадцать ноль ноль по Гринвичу. -- Вот это хорошо! -- заметил командир одного эсминца. -- Джентльмены, мы несем охрану конвоя, который должен доставить в Европу свыше двух миллионов тонн военного снаряжения, а также целую бронетанковую дивизию, сформированную из частей резерва и Национальной гвардии. Даже не принимая во внимание подкреплений, этого снаряжения достаточно, чтобы войска НАТО могли вести боевые действия в течение трех недель. Нам необходимо приложить все усилия, чтобы этот конвой благополучно достиг цели. -- Есть вопросы? Нет? Желаю удачи. Театр опустел, офицеры вышли на залитую солнцем улицу, минуя молчаливых вооруженных охранников. -- Джерри? -- негромко окликнул О'Мэлли Моррис. -- Слушаю, капитан. -- О'Мэлли надел темные очки. -- Насчет прошлого вечера... -- Капитан, вчера мы с вами изрядно набрались и, говоря по правде, я мало что помню. Месяцев через шесть мы, возможно, вспомним, что произошло. Вам удалось выспаться? -- Проспал почти двенадцать часов. Мой будильник не зазвонил. -- Наверно, надо купить новый. -- Они прошли мимо бара, в котором провели прошлый вечер. Капитан и пилот посмотрели на него и засмеялись. -- Ну что, снова в бой, друзья, а? -- К ним подошел Дуг Перрин. -- Ты все еще настаиваешь на плавании "борт о борт"? -- спросил О'Мэлли. -- Это разделение в последний момент -- опасная штука. -- Твоя задача -- не подпускать к нам этих ублюдков, Джерри. Справишься? -- Должен справиться, -- шутливо заметил Моррис. -- Страшно подумать, что он умеет только болтать. -- Ну и друзья у меня! -- раздраженно воскликнул О'Мэлли. -- подумать только, я вылетаю в одиночку, нахожу чертову подводную лодку, преподношу ее Дугу прямо на блюдечке -- а где благодарность? -- Так всегда с летчиками. Если им не повторять каждые пять минут, какие они бесстрашные и умные, у них портится настроение, -- с улыбкой заметил Моррис. Он ничуть не походил на того офицера, который накануне чувствовал себя таким подавленным. -- " Тебе что-нибудь от нас нужно. Дуг? -- Может быть, обменяться кое-какими продуктами? -- Отличная мысль. Присылай своего баталера. Не сомневаюсь, мы сумеем о чем-нибудь договориться. -- Моррис взглянул на часы. -- До выхода в море еще три часа. Пошли перекусим и обсудим кое-какие проблемы. У меня возникла мысль, как обмануть эти "бэк-файеры", и я хочу узнать, как ты относишься к ней... x x x Через три часа два портовых буксира осторожно отвели фрегаты от причала. Газовые турбины "Рубена Джеймса" медленно вели его вперед со скоростью в шесть узлов, форштевень рассекал мутную воду гавани. О'Мэлли наблюдал за выходом конвоя с правого сиденья своего вертолета, несущего дозор у входа в гавань на случай, если там притаилась русская подводная лодка, хотя четыре противолодочных самолета "Орион" самым тщательным образом прочесали весь прибрежный район. Наверно, "виктор", потопленный два дня назад, должен был следовать за конвоем и сообщать о его продвижении, чтобы сначала навести на него "бэкфайеры", а потом сблизиться и нанести собственный торпедный удар. Несмотря на то, что подводная лодка была потоплена, это отнюдь не означало, что выход в море удалось сохранить в тайне. В Нью-Йорке восемь миллионов жителей, и можно было не сомневаться, что один из них стоял сейчас у окна с биноклем в руках, записывая типы судов и их количество. Затем он или она сделает невинный телефонный звонок, и через несколько часов информация окажется в Москве. Другие подводные лодки устремятся к предполагаемому пути конвоя. Как только американские суда выйдут за пределы воздушного прикрытия, осуществляемого самолетами, базирующимися на береговых аэродромах, в небе появятся советские поисковые самолеты, а за ними последуют "бэкфайеры", вооруженные смертоносными ракетами. Сколько судов, думал О'Мэлли. Вертолет пролетел над множеством судов с танками, бронетранспортерами и личным составом целой бронетанковой дивизии. Многие транспорты были нагружены огромными контейнерами, которые можно перегружать прямо на машины и доставлять к фронту. Их содержимое заключалось в памяти компьютеров, и потому контейнеры без малейшего промедления будут доставляться к месту назначения. Он думал о сообщениях, поступающих по каналам агентств новостей, передававших записанные на пленку телевизионные репортажи о боях, ведущихся в Германии. В этом и заключается задача военно-морского флота -- поддерживать открытыми морские дороги для снабжения солдат в Германии. Задача проще некуда -- переправить все это на другой берег океана. x x x -- Насколько остойчивый у вас корабль? -- спросил Каллауэй. -- Вполне надежный, -- ответил репортеру Моррис. -- Фрегат снабжен бортовыми стабилизаторами, так что качка не будет слишком уж неприятной. Если укачает, не стесняйтесь и обращайтесь к фельдшеру -- он что-нибудь придумает. -- Постараюсь не мешать вам. Моррис дружески кивнул журналисту из агентства Рейтер. Хотя о его прибытии на борт известили всего за час, журналист оказался профессионалом или по крайней мере достаточно опытным путешественником, чтобы уложить все необходимое в один чемодан. Он занял последнюю свободную койку в одной из офицерских кают. -- Адмирал считает вас одним из своих лучших командиров. -- Думаю, у вас будет возможность выяснить, насколько он прав, -- ответил Моррис. Глава 35 Момент прицеливания Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" Первые два дня прошли спокойно. Впереди шли корабли охранения, прощупывая своими гидролокаторами мелкие прибрежные воды в поисках вражеских подводных лодок. За ними следовали транспортные суда, медленно перестраиваясь в восемь колонн по десять кораблей в каждой. Конвой, способный двигаться со скоростью двадцать узлов, спешил доставить груз. Под массированным прикрытием боевых самолетов, базирующихся на береговых авибазах США, эскадра двигалась вперед на протяжении первых сорока восьми часов, не меняя курса, и только один раз прибегнула к маневрам уклонения. Курс пролегал мимо берегов Новой Англии и Восточной Канады, острова Сейбл и Большой Ньюфаундлендской банки. Теперь легкий этап остался позади. Покинув прибрежные воды и выйдя в Северную Атлантику, конвой вступил в неизведанное... x x x -- Насчет отправки моих корреспонденции... -- обратился Каллауэй к Моррису. -- Вы можете пользоваться моим спутниковым передатчиком два раза в день, если это не мешает радиосвязи конвоя. Вы понимаете, что ваши корреспонденции будут подвергаться цензуре в Норфолке? -- Да, конечно. Можете положиться на меня, капитан, пока я нахожусь на борту вашего корабля, мне и в голову не придет передавать сведения, способные подвергнуть опасности конвой. В этом году у меня было достаточно нервотрепки в Москве. -- Что? -- Моррис повернулся к нему и опустил бинокль. Каллауэй объяснил, что происходило весной. -- А Патрик Флинн, мой коллега из Ассошиэйтед пресс, находится сейчас на борту "Бэттлэкса". Наверняка пьет пиво, -- закончил он с улыбкой. -- Значит, вы были там, когда все это началось. А вам известно почему? Каллауэй покачал головой: -- Если бы знал, капитан, давно написал бы об этом. На мостике появился рассыльный с папкой. Моррис раскрыл ее, прочитал три радиограммы и расписался. -- Что-нибудь интересное? -- полюбопытствовал репортер. -- Последняя метеосводка и информация относительно русского разведывательного спутника. Он пролетит над нами через три часа. Правда, ВВС попытаются сбить его еще до того, как он появится здесь. Как видите, ничего интересного. Надеюсь, вы удобно устроились? Никаких проблем? -- Никаких, капитан. Все напоминает приятный морской круиз. -- Это верно. -- Моррис просунул голову внутрь рулевой рубки. -- Боевая тревога, самолеты противника. Моррис провел репортера в боевую рубку, объясняя, что предстоящее учение направлено на то, чтобы убедиться, насколько успешно способна действовать команда в темноте. -- В одной из радиограмм содержалось предупреждение о возможном налете? -- Нет, но через шесть часов мы окажемся за пределами воздушного прикрытия истребителей, вылетающих с береговых аэродромов. Это означает, что Иван начнет искать нас. -- И на таком расстоянии от остальных кораблей мы будем чувствовать себя ужасно одиноко, подумал Моррис. Учения продолжались час. Группа управления в боевой рубке провела на компьютере пару имитаций. Во время второй выяснилось, что ракета сумела все-таки прорваться через оборонительный заслон. Авиабаза ВВС Лэнгли, штат Виргиния Истребитель F-15 подрулил к ангару и замер. Старший механик группы наземного обслуживания поставил лестницу, и майор Накамура спустилась вниз, глядя на свой обожженный взрывом самолет. Спустившись, она подошла поближе, чтобы оценить повреждения. -- Не так уж плохо, майор, -- заверил ее сержант. Осколок взорвавшегося ракетного двигателя пробил отверстие размером с пивную банку в левом крыле, всего в трех дюймах от топливного бака. -- Я исправлю это за пару часов. -- С вами все в порядке? -- спросил инженер из фирмы "Локхид". -- Ваша ракета взорвалась в пятидесяти футах от истребителя, и взрыв был прямо-таки адский. Между прочим, когда она взрывается, зрелище весьма впечатляющее. Осколки летят во все стороны. Мне еще повезло, что в меня попал только один. -- Взрыв ракетного двигателя чертовски напугал Накамуру, но в ее распоряжении был целый час, чтобы прийти в себя. Теперь страх прошел и сменился яростью. -- Извините, майор. Жаль, что не могу сказать чего-то большего. -- Давайте попробуем еще раз, -- сказала Бане, глядя на небо через отверстие, пробитое в крыле. -- Когда следующее окно? -- Через одиннадцать часов шестнадцать минут. -- Вот тогда и полечу. -- Она вошла в здание и поднялась по лестнице в комнату отдыха летного состава. Стены внутри были обиты мягким, поглощающим шум материалом. В то же время он не давал разбушевавшимся летчикам, разряжаясь, причинить себе серьезные повреждения. Кировск, РСФСР Не встретив никаких препятствий, советский спутник океанской радиолокационной разведки продолжал свой полет по орбите и, минуя Северную Атлантику, "увидел" внизу целую эскадру из почти сотни судов, которые, выстроившись в правильные колонны, двигались на восток. Это, должно быть, и есть тот самый конвой, о котором сообщали разведывательные сводки, решили русские аналитики и с удовлетворением отметили, что конвой находится далеко от американских берегов, в открытом океане, именно там, где он наиболее уязвим. Через девяносто минут два авиаполка бомбардировщиков Ту-22М, вооруженных противокорабельными ракетами, следуя за самолетами-разведчиками Ту-95, взлетели с четырех аэродромов, расположенных вокруг Кировска, дозаправились в воздухе и направились в сторону Исландии, где их не могли засечь радиолокаторы противника. Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" -- Это и есть тот сюрприз, который вы приготовили для меня? -- спросил Каллауэй, увидев значки на главном экране обстановки. Моррис молча кивнул. -- До сих пор мы посылали большинство конвоев через Северную Атлантику в условиях полного радиолокационного молчания -- их радары были отключены, чтобы усложнить русским задачу обнаружения наших кораблей. Однако на этот раз мы предприняли нечто другое. То, что вы видите на экране, получено от радиолокатора SPS-49. -- Это тот черный монстр на крыше рулевой рубки? -- Совершенно верно. А значки на экране -- это "томкэты" с авианосца "Америка". Вот это самолет-заправщик КС-135, а вот эта крошка -- "птичка" дальнего радиолокационного обнаружения "хокай" Е-2С. Радиолокатор "хокая" отключен. Когда покажется Иван, ему придется приблизиться к нам, чтобы увидеть наши суда. -- Но ведь Ивану уже все и так известно, -- возразил Каллауэй. -- Нет, он знает только, что где-то находится конвой. Для пуска ракет этого недостаточно. Точно ему известно лишь одно -- он видит действующий радиолокатор SPS-49. Чтобы рассмотреть, что находится на морской поверхности, ему придется поднять на большую высоту свой самолет дальнего радиолокационного обнаружения. Но как только мистер Медведь сделает это, мы тут же обнаружим его и пошлем на перехват свои истребители. Все произойдет так быстро, что он даже не успеет заметить, откуда прилетели ракеты. -- А если "бэкфайеры" не появятся сегодня? -- Тогда мы встретимся с ними в другой раз. "Беары", между прочим, поддерживают связь и с подводными лодками. Их тоже было бы неплохо потопить. Исландия Их впервые охватила скука. Эдвардсу и его группе нередко приходилось испытывать страх, но им еще ни разу не было скучно. Они провели на одном и том же месте уже четверо суток и все еще не получили приказа о дальнейшем продвижении. Наблюдая за русскими, они докладывали о каждом их перемещении. Но поскольку ничего значительного не происходило, время тянулось очень медленно. -- Лейтенант, -- окликнул Эдвардса Гарсиа, -- я вижу самолеты, направляющиеся на юг. Эдварде достал бинокль. По небу плыли белые перистые облака. Сегодня не было никаких инверсионных следов, но.., вот они! Лейтенант заметил вспышку, солнечное отражение от чего-то. Он напряг зрение, пытаясь опознать увиденный объект. -- Николе, как вы считаете, что это? -- Он передал бинокль сержанту королевской морской пехоты. -- Русский "бэкфайер", -- тут же ответил сержант. -- Вы уверены? -- Абсолютно, лейтенант. Я часто видел их и раньше. -- Начинайте считать, сколько их. -- Эдварде принялся доставать рацию. -- Вижу только четыре. Все направляются на юг. -- Но вы не сомневаетесь, что это "бэкфайеры"? -- еще раз переспросил Эдварде. -- Ничуть не сомневаюсь, лейтенант Эдварде! -- раздраженно повторил Николе, наблюдая за тем, как офицер включает радиопередатчик. -- "Ищейка" вызывает "Конуру", прием. -- На этот раз станция ответила не сразу. Потребовалось три вызова, прежде чем откликнулись на другом конце канала связи. -- "Конура", это "Ищейка". У меня есть для вас кое-какая информация. Мы видим бомбардировщики типа "бэкфайер", которые пролетают над нами, направляясь на юг. -- Откуда вы знаете, что это "бэкфайеры"? -- тут же поинтересовалась "Конура". -- Сержант Николе из королевской морской пехоты утверждает, что у него на этот счет нет ни малейших сомнений. Четыре бомбардировщика. -- Николе поднял вверх пять пальцев. -- Нет, уже видим пять, летят на юг. -- Понял, спасибо, "Ищейка". Что-нибудь еще? -- Нет. Сколько нам еще сидеть на этой горе, прием? -- Мы сообщим вам. Терпение, "Ищейка". Мы не забыли о вас. Конец связи. Северная Атлантика Самолеты-разведчики летели скошенным фронтом, их экипажи наблюдали за происходящим впереди как визуально, так и прослушивая частоты радиосвязи и радиолокации. Наконец, головной машине удалось обнаружить импульсы американского радиолокатора SPS-49, предназначенного для обзора воздушного пространства. Обычно эти радиолокаторы состояли на вооружении ракетных фрегатов типа "перри". Операторы на борту русского самолета измерили интенсивность радиолокационных импульсов и, рассчитав координаты источника излучения, пришли к выводу, что их самолет находится далеко за пределами досягаемости фрегата. Командир группы, находившийся на третьем самолете-разведчике, получив эти сведения, сравнил их с разведданными о конвое. Полученные координаты находились точно в центре круга, начерченного им на карте. У него всегда возникали подозрения, когда все происходило слишком уж точно в соответствии с планом. Значит, конвой направлялся прямым курсом к Европе? Почему? До сих пор большинство конвоев старалось уклониться подальше к югу, до самых Азорских островов, для того чтобы вынудить его бомбардировщики лететь дальше, чем было желательно, и заставить Ту-22М, следующие за поисковыми самолетами-разведчиками, нести только по одной противокорабельной ракете вместо двух. Происходило что-то странное. По его приказу разведывательные самолеты вытянулись в линию, направленную с севера на юг, и начали снижаться, чтобы их не обнаружил американский радиолокатор. Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" -- Какова дальность действия вашего радиолокатора? -- спросил Каллауэй. -- Это зависит от высоты цели и ее размеров, а также от атмосферных условий, -- ответил Моррис. Он сидел в капитанском кресле и не отрывал взгляда от экранов. Два "томкэта" были готовы к бою. -- Например, мы можем, пожалуй, обнаружить "беар", летящий на высоте примерно в тридцать тысяч футов, на расстоянии в двести пятьдесят миль. Но чем меньше высота полета цели, тем ближе к нам эта цель может подлететь незамеченной. Радиолокатор действует только в пределах видимого горизонта. -- Но для полета на малой высоте требуется значительно больше горючего. Моррис посмотрел на репортера. -- У этих проклятых "беаров" такой запас топлива, что они могут находиться в воздухе целую неделю, -- несколько преувеличил он. -- Получено сообщение, капитан. -- Начальник службы связи передал ему радиограмму: ИНФОРМИРУЕМ О ВОЗМОЖНОМ НАЛЕТЕ "БЭКФАЙЕРОВ" тчк ПРОЛЕТЕЛИ НАД ИСЛАНДИЕЙ зпт НАПРАВЛЯЯСЬ НА ЮГ В 10.17 ГРИНВИЧУ. Моррис передал радиограмму офицеру оперативной службы. Тот немедленно склонился над картой. -- Хорошие новости? -- спросил Каллауэй. У него хватило здравого смысла не просить разрешения прочитать депешу. -- Не исключено, что примерно через два часа нам предстоит встреча с бомбардировщиками "бэкфайер". -- Они собираются атаковать конвой? -- Нет, сначала они, наверно, нападут на нас. В их распоряжении целых четыре дня, чтобы уничтожить конвой, а избавившись от кораблей охранения, они смогут решить эту задачу гораздо проще. -- Вы обеспокоены, капитан? Моррис мрачно улыбнулся. -- Мистер Каллауэй, я обеспокоен всегда. Капитан инстинктивно проверил состояние различных бортовых систем. Системы вооружения и поиска функционировали нормально -- как приятно командовать новеньким кораблем! На пульте предупреждения об опасности не было ничего нового: подводных лодок противника в непосредственной близости не обнаружено! -- впрочем, эту информацию следовало рассматривать достаточно скептически. Можно было бы объявить сейчас боевую тревогу, но почти вся команда обедала. Лучше подождать, пока все будут сыты и готовы к действиям. Проклятое ожидание, подумал Моррис. Он молча наблюдал за экранами. Светящиеся точки, обозначающие свои самолеты, описывали медленные круги. Их пилоты тоже выжидали. -- Взлетают новые самолеты воздушного патрулирования, -- послышался голос офицера. На экране появилась еще одна пара "томкэтов". Значит, на авианосце "Америка" тоже получено предупреждение о приближающемся налете. Авианосец находился в двухстах милях и направлялся на запад, в сторону Норфолка. То же самое относилось и к авианосцу "Индепенденс", который возвращался к Азорским островам. Авианосцы находились в море с самого начала войны, крейсируя взад и вперед, чтобы избежать обнаружения советскими спутниками радиолокационной океанской разведки. Они обеспечивали противолодочное прикрытие для нескольких конвоев, несмотря на то, что при этом сами подвергались немалой опасности. До настоящего момента американские авианосцы не имели возможности действовать, как им надлежало. Они еще не превратились в наступательное оружие. Судьба авианосной группы "Нимиц" оказалась горьким уроком. Моррис снова закурил. Теперь он вспомнил, почему в свое время бросил курить. От сигарет у него жгло в горле, исчезали вкусовые ощущения и слезились глаза. С другой стороны, сигареты помогали скрасить часы ожидания. Северная Атлантика "Беары", вытянувшиеся точно в направлении с юга на север, теперь направлялись на источник радиолокационных сигналов. Командир группы приказал им повернуть на запад и снизиться. От двух самолетов не последовало подтверждения, и ему пришлось повторить приказ. В двухстах милях к западу, на борту самолета дальнего радиолокационного обнаружения Е-2С "хокай", оператор поднял голову. Он только что услышал, как кто-то говорит по-русски; это был код, но, несомненно, произнесенный на русском языке. В течение нескольких минут эту информацию получили все корабли охранения, и все пришли к одному и тому же выводу: "бэкфайеры" еще не могли к ним приблизиться, значит, это "беары". Для всех они являлись особенно желанной добычей. С авианосца "Америка" начали взлетать истребители и дополнительные самолеты радиолокационного наблюдения. В конце концов, не исключено, что русские собирались напасть именно на авианосец. Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" -- Он направляется прямо к нам, -- заметил офицер оперативной службы. -- Да, пожалуй, -- согласился Моррис. -- На каком он расстоянии? -- спросил Каллауэй. -- Трудно сказать. На "хокае" услышали радиопереговоры. По-видимому, относительно близко, но при аномальных атмосферных условиях такие переговоры можно услышать и из другого полушария. Мистер Леннер, объявите боевую тревогу -- отражение воздушного нападения. Через пять минут фрегат был готов к боевым действиям. Северная Атлантика -- Доброе утро, мистер Медведь, -- произнес пилот "томкэта", глядя на экран своего поискового дисплея. Русский самолет находился на расстоянии около сорока миль. На его огромных винтах поблескивало солнце. Американский летчик решил сблизиться, не включая радиолокатор. Он передвинул сектор газа на восемьдесят процентов мощности и включил систему управления пуском ракет. Самолеты сближались со скоростью больше тысячи миль в час, или семнадцати миль в минуту. Затем последовала команда: "Включение!" -- и оператор радиолокационного перехвата на заднем сиденье задействовал бортовой радиолокатор истребителя AWG-9. -- Вижу его, -- спустя мгновение доложил оператор. -- Пуск! -- Две ракеты "воздух-воздух" сорвались с подвесок и помчались вперед, ускоряясь до трех тысяч миль в час. Оператор радиоэлектронного наблюдения на борту советского самолета пытался определить электронные характеристики поискового радиолокатора фрегата, и в этот момент зажужжал приемник, предупреждающий об опасности. Оператор повернулся, чтобы понять, в чем дело, и побледнел. -- Предупреждение о воздушном нападении! -- крикнул он по системе внутренней связи. Пилот Ту-95 отреагировал мгновенно. Он тут же развернул самолет на левый борт и спикировал к морской поверхности. Тем временем оператор постановки защитных помех, сидевший в хвостовой части, включил свою аппаратуру, однако при повороте фюзеляж закрыл подвеску с излучателями помех от приближающихся ракет. -- Что происходит? -- запросил командир группы по интеркому. -- Отмечаем захват радиолокатором перехватчика, -- испуганно, но стараясь сохранять хладнокровие, ответил оператор. -- Мы включили аппаратуру защитных помех. Командир группы повернулся к связисту: -- Передать предупреждение: "Поблизости вражеские истребители". Однако времени для защитных действий не осталось. "Фениксы" покрыли расстояние, отделяющее истребитель от Ту-95, меньше чем за двадцать секунд. Первая ракета пролетела мимо, зато вторая поразила спикировавший бомбардировщик, и взрыв оторвал ему хвост. Ту-95 рухнул в море. Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" На экране радиолокатора показался "томкэт", и они наблюдали за тем, как истребитель пустил две ракеты, мгновенно исчезнувшие из поля зрения. В течение тридцати секунд "томкэт" продолжал полет прежним курсом, затем развернулся и направился обратно на запад. -- Это значит, джентльмены, что самолет противника сбит, -- произнес Моррис. -- Одним "беаром" стало меньше. -- Почему вы так считаете? -- спросил Каллауэй. -- Неужели вы думаете, что он повернул бы обратно, не убедившись, что его ракеты попали в цель? А если бы целью был любой другой самолет, кроме "беара", он неминуемо нарушил бы радиомолчание. Старшина, мы слышали какие-нибудь передачи с пеленга ноль-восемь-ноль? Оператор электронных систем, сидевший в переднем углу рубки, произнес, не поднимая головы: -- Нет, капитан, ни единого звука. -- Черт побери, -- удовлетворенно покачал головой Моррис. -- Наконец-то получается. -- Значит, если он не успел ничего передать... -- начал понимать Каллауэй. -- То мы одни знаем о его гибели. Может быть, нам удастся застать врасплох все бомбардировочное соединение. -- Моррис подошел к экрану. Все истребители уже поднялись с авианосца "Америка", находившегося сейчас в семидесяти милях к югу от конвоя. Он посмотрел на часы, укрепленные на переборке, -- до подлета "бэкфайеров" оставалось минут сорок. Капитан поднял трубку телефона: -- Мостик, говорит рубка. Передайте на "Бэттлэкс" -- пусть начинает сближение. Уже через несколько секунд английский фрегат повернул налево и направился на запад, к "Рубену Джеймсу". Вот одно нововведение уже успешно осуществилось сегодня, подумал Моррис. Почему бы так же успешно не осуществиться другому? -- Вертолету приготовиться к взлету, -- распорядился он. О'Мэлли сидел в кокпите и читал журнал или, вернее, просматривал фотографии, пока его мозг старался отключиться от происходящего вокруг. Приказ, донесшийся из динамика, оторвал его от созерцания прелестей обнаженной мисс Июль. Тут же младший лейтенант Ролстон начал готовить двигатель к взлету, а О'Мэлли посмотрел на панель управления, чтобы убедиться, что с вертолетом нет никаких механических проблем. Затем он взглянул через открытую дверцу и увидел, что матросы из палубной команды отошли в сторону. -- Чем мы сейчас будем заниматься, капитан? -- спросил оператор бортовых систем. -- Будем изображать собой приманку для ракет, Уилли, -- успокоительно произнес О'Мэлли, и вертолет оторвался от палубы. Северная Атлантика Ту-95, летевший дальше всех к югу, находился ближе всех к конвою, всего в шестидесяти милях, но еще не подозревал об этом. Не знали этого и американцы, поскольку для поискового радиолокатора "Рубена Джеймса" он летел ниже линии видимого горизонта. Зато пилот Ту-95 знал, что подходит момент, когда ему нужно поднять самолет на высоту и включить свои поисковые радиолокаторы. Однако приказа от командира группы пока не поступало. И хотя ничто не указывало на угрожавшую им опасность, пилот испытывал какую-то тревогу. Он инстинктивно чувствовал что-то странное. На прошлой неделе исчез один из Ту-95, доложивший о том, что засек радиолокатор на одиночном американском фрегате. Точно, как и сейчас... Тогда командующий соединением приказал Ту-22М повернуть назад и отменил налет на конвой, опасаясь атаки американских истребителей, за что после возвращения получил строгий выговор -- за якобы проявленную им трусость. Как часто случается во время боевых действий, никакой другой информации, кроме отрицательной, у них не было. Они знали, что четыре Ту-95 не вернулись. А теперь он знал, что командир группы не отдал приказа, которого все ждали, как знал и то, что никаких признаков угрожающей группе опасности тоже не было. И все же происходило что-то странное. -- Расстояние до американского фрегата? -- спросил пилот по системе внутренней связи. -- Сто тридцать километров, -- ответил штурман. Сохранять радиомолчание, напомнил себе пилот. Таков приказ... -- Наплевать на приказы! -- произнес он вслух, протянул руку и включил радио. -- "Чайка-2" вызывает "Чайку-1", прием. -- Никакого ответа. Пилот дважды повторил вызов. x x x Вызов услышало множество приемников, и меньше чем за минуту были определены координаты "беара", находящегося сейчас в сорока милях к юго-востоку от конвоя. Один из "томкэтов" развернулся и спикировал на него. x x x Командир группы не отвечает... Он должен ответить, сказал себе пилот. Должен. ТУ-22М следуют за ними на расстоянии меньше двухсот километров. Куда мы их ведем? -- Включить радиолокатор! -- скомандовал он. Каждый корабль охранения мгновенно обнаружил характерное излучение радиолокатора "биг балдж". Ближайший к "беару" фрегат, вооруженный ракетами "корабль-воздух" -- "гроувз" -- тут же включил свой радиолокатор и выпустил ракету в приближающийся русский самолет, но к нему уже мчался истребитель "томкэт", который был совсем рядом с "беаром"; на фрегате выключили радар наведения на цель, ракета потеряла ее и автоматически самоликвидировалась. x x x На борт Ту-95 тут же поступили сигналы об опасности -- сначала предупреждение о приближающейся ракете "корабль-воздух", затем операторы засекли радиолокатор наведения истребителя -- и тут же у них на экране появились суда конвоя. -- Большое количество кораблей к северо-западу от нас, -- передал оператор радиолокатора штурману, который тут же рассчитал координаты для передачи Ту-22М. В следующее мгновение Ту-95 выключил свой радиолокатор и резко ушел вниз. Тем временем радист передавал полученные данные. И тут включились все радиолокаторы. Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" -- Вот и "бэкфайеры", -- произнес офицер оперативной службы, глядя на светящиеся точки, появившиеся на экране. -- Пеленг ноль-четыре-один, расстояние сто восемьдесят миль. Старший помощник, находившийся на мостике, нервничал. Помимо того, что приближались бомбардировщики противника, ему приходилось вести корабль в пятидесяти футах от английского фрегата "Бэттлэкс". Корабли находились так близко друг к другу, что на экране радиолокатора казались одной целью. В пяти милях от них О'Мэлли и вертолет, поднявшийся с палубы "Бэттлэкса", тоже летели рядом со скоростью двадцать узлов. Ответчики каждого были включены на полную мощность. При обычных условиях вертолеты представляли собой слишком малую цель, чтобы их заметили радиолокаторы бомбардировщиков, но теперь они казались чем-то напоминающим корабль и потому достойным ракетного удара. Северная Атлантика Воздушный бой теперь своей элегантностью напоминал драку в баре. "Томкэты", входящие в состав воздушного охранения и барражировавшие над конвоем, устремились к трем советским "Ту", причем на первый уже была нацелена ракета. Два остальных еще не успели обнаружить конвой и никогда его не обнаружат, потому что развернулись и летели на восток, пытаясь спастись. Но попытка их была обречена на неудачу. Турбовинтовые бомбардировщики не могут ускользнуть от сверхзвуковых истребителей. Первой была сбита "Чайка-2". Пилоту удалось передать сообщение о конвое и получить подтверждение, прежде чем пара ракет "спэрроу" взорвалась рядом с ним. Самолет загорелся. Пилот приказал экипажу покинуть горящий самолет и удерживал его на прежнем курсе, давая своим людям возможность спастись. Спустя минуту и он сам сумел выбраться из кресла и выброситься через люк в днище самолета. Ту-95 взорвался через пять секунд, после того как раскрылся парашют. Пилот наблюдал за тем, как пылающие обломки падают в море, и думал, спасут ли его или он тоже утонет. Высоко над его головой эскадрилья "томкэтов" устремилась навстречу Ту-22М. Сейчас шла отчаянная борьба за то, кто успеет первым пустить ракеты. Советские бомбардировщики включили форсаж и начали круто набирать высоту. Тем временем их радиолокаторы, направленные вниз, выбирали цели для противокорабельных ракет. Пилотам бомбардировщиков было приказано искать и топить корабли охранения, и они обнаружили цели в тридцати милях от самого конвоя -- две светящиеся точки. На точку побольше нацелили шесть ракет, а на ту, что поменьше, расположенную в пяти милях, было пущено четыре. Сторноуэй, Шотландия -- В настоящее время происходит нападение нескольких авиаполков бомбардировщиков "бэкфайер" в районе с координатами сорок пять градусов северной широты и сорок девять южной долготы. -- Тоуленд держал в руке телекс с пометкой "молния". -- Каково мнение командующего военно-морскими силами в Восточной Атлантике? -- Он, наверно, сейчас тоже знакомится с этой информацией. Вы готовы? -- спросил Тоуленд летчика-истребителя. -- Конечно готов, черт возьми! Застучал телетайп, что находился в углу помещения. Из него поползла бумажная лента со словами: ПРИСТУПИТЬ К ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ ОПЕРАЦИИ ДУЛИТТЛ. Фрегат ВМС США "Рубен Джеймс" -- "Вампиры", "вампиры"! Вижу направленные на нас ракеты! Снова принимаемся за дело, подумал Моррис. Дисплей оперативной обстановки был здесь более совершенным, чем на "Фаррисе", -- около каждой приближающейся ракеты виднелись цифры, обозначающие скорость и направление. Ракеты летели на небольшой высоте. Моррис поднял трубку телефона. -- Мостик, это рубка. Начинаем маневр расхождения. -- Мостик понял, слушаюсь. Приступаем к расхождению, -- произнес Эрнст. -- Аварийная остановка! Самый полный назад! Рулевой потянул на себя сектора газа двигателей, затем дал реверс винтам, переведя корабль с хода вперед на полный назад. "Рубен Джеймс" настолько резко замедлил ход, что членам команды пришлось хвататься за все, что было под рукой, чтобы удержаться на ногах. Тем временем "Бэттлэкс" увеличил скорость до двадцати пяти узлов. Как только корабли разошлись на безопасное расстояние, английский фрегат резко положил руль влево, тогда как "Рубен Джеймс" снова набрал полную скорость и отвернул вправо. Любой советский оператор, пожелавший остаться у экрана радиолокатора, был бы потрясен тем, насколько ловким оказался обман. Шесть мчащихся ракет были направлены на одну цель, а теперь их стало две и они быстро расходились в стороны. Ракеты тоже разделились, устремившись по три на новые цели. Моррис не отрывал взгляда от экрана. Расстояние между его кораблем и английским фрегатом стремительно увеличивалось. -- Ракеты следуют за нами! -- послышался возглас оператора электронных систем. -- На нас нацелены самонаводящиеся бо