"Чикаго", чтобы не вызывать беспокойства. -- Боевое наблюдение. Поднять перископ! Поисковый перископ скользнул вверх. Макафферти наклонился к нему, едва он поднялся над палубой, и окинул взглядом горизонт. -- Я... Боже мой! -- На экране монитора был отчетливо виден в полумиле от субмарины, справа по курсу, противолодочный "беар", направляющийся на север, в сторону эскадры. Командир видел семь кораблей, главным образом верхушки их мачт, но один эскадренный миноносец типа "современный" грузно сидел в воде на расстоянии примерно четырех миль. Дым, который был виден раньше, рассеялся. В воде слышались частые импульсы советских гидролокаторов, действующих в активном режиме. -- Поднять радиолокатор, дать питание, приготовиться к работе. Старшина нажал на кнопку, радар надводного поиска выдвинулся вверх и замер в режиме ожидания. -- Включить и сделать две развертки, -- скомандовал Макафферти. Оставаться в таком положении было очень опасно. Советы почти наверняка обнаружат действующий радиолокатор и попытаются атаковать подлодку. Радар находился над водой всего двенадцать секунд. За это время он "нарисовал" на экране картинку с двадцатью шестью целями, причем две из них находились рядом с тем местом, где раньше был крейсер "Киров". Оператор считал расстояния и пеленги, которые тут же ввели в систему управления огнем и далее в головки наведения ракет "гарпун", находящихся в торпедных аппаратах. Офицер систем вооружения проверил панель с индикаторами готовности и выбрал две наиболее перспективные цели для ракет. -- Готово! -- Затопить трубы. -- Макафферти следил за тем, как оператор вводит команды на пульт. -- Открыть наружные люки. -- Решение огневой задачи проверено, -- спокойным голосом доложил офицер систем вооружения. -- Последовательность пуска: вторая, первая, третья. -- Огонь! -- скомандовал Макафферти. -- Вторая! -- Корпус подлодки вздрогнул, когда мощный заряд сжатого воздуха вытолкнул ракету из торпедного аппарата. Затем послышался рев воды, заполнявшей пустую трубу. -- Первая.., третья. Вторая, первая и третья запущены, сэр. Наружные люки труб закрыты, идет откачка воды для перезарядки. -- Зарядить аппараты торпедами Мк-48. Приготовиться к пуску "томагавков", -- скомандовал Макафферти. Группа управления огнем переключилась на подготовку ракет, установленных в вертикальных носовых шахтах. -- Поднять перископ! -- Старшина крутанул колесо. На этот раз командир дал перископу подняться на нормальную высоту и лишь затем прильнул к окуляру. Он увидел дымный след последнего "гарпуна" и тут же, позади него... Макафферти щелкнул ручками вверх и отступил назад. -- К нам летит "хеликс"! Срочное погружение, полный вперед! -- Субмарина устремилась в глубину океана. Советский противолодочный вертолет заметил запуск ракет и теперь мчался в сторону подводной лодки. -- Лево на борт. -- Есть лево на борт! -- Глубина сто футов. Скорость пятнадцать узлов, -- доложил старпом. -- Вот он, -- сказал Макафферти. Импульсы от погружного радиолокатора с вертолета, работающего в активном режиме, ударили по корпусу. -- Право на борт. Выпустить приманку. -- Командир вернул лодку на прежний восточный курс и приказал снизить скорость, когда они начали проходить слой температурного скачка. Если повезет. Советы примут приманку за кавитационные шумы субмарины и атакуют ее, в то время как "Чикаго" оторвется от преследования. -- Рубка, я гидропост. В нашу сторону направляется эсминец, пеленг три-три-девять. Судя по шуму винтов, это "Современный". Торпеда со стороны кормы! На нас идет торпеда, пеленг два-шесть-пять. -- Право руля двадцать градусов. Вперед две трети хода. Новый курс один-семь-пять. -- Рубка, я гидропост, новый контакт, два винта, по-видимому, "Удалой", только что начал активное излучение низкочастотным гидролокатором, по числу оборотов винтов скорость двадцать пять узлов, постоянный пеленг три-пять-один. Пеленг на торпеду меняется, уходит за корму, шум исчезает. -- Очень хорошо, -- кивнул Макафферти. -- Вертолет попался на приманку. С этим покончено. Вперед одну треть хода погружаемся на тысячу футов. -- "Современный" не представлял особой опасности, а вот "Удалой" -- другое дело. На новом советском эсминце находился низкочастотный гидролокатор, и его импульсы были способны при определенных условиях проникать сквозь термоклин. Кроме того, у него на борту два вертолета и дальнобойная ракетно-торпедная установка, по тактико-техническим данным превосходящая американскую ASROC. Послышался звук, словно от удара по корпусу лодки. Это активный импульс низкочастотного гидролокатора засек их с первого захода. Сумеет ли "Удалой" обнаружить их теперь? Или антиакустическое покрытие "Чикаго" помешает ему? -- Пеленг на цель -- три-пять-один. Число оборотов винтов уменьшилось, скорость десять узлов, -- доложил старший акустик. -- Ясно, он уменьшил скорость и начал поиск. Гидроцентр, насколько мощным был этот импульс? -- На пределе обнаружения, сэр. Думаю, ему не удалось получить отраженного сигнала. Контакт маневрирует, сейчас его пеленг три-пять-три. Продолжает гидролокацию в активном режиме, но теперь генерирует импульсы с запада на восток, в сторону от нас. Второй вертолет тоже начал активную гидролокацию, сэр, пеленг ноль-девять-восемь. Он действует ниже термоклина, но сигнал относительно слабый. -- Старпом, отходим на запад. Попытаемся обойти их мористее и приблизиться к десантным кораблям с запада. Макафферти вернулся в гидролокационный пост. Ему так хотелось пустить торпеду в "Удалого", но при атаке с такой большой глубины придется использовать слишком большой запас драгоценного сжатого воздуха. К тому же в его задачу входило топить крупные корабли, а не корабли охранения. Впрочем, группа управления огнем уже нашла решение огневой задачи, и в случае необходимости он мог бы потопить эсминец. -- Господи, в какую заваруху мы попали, -- тяжело вздохнул старшина. -- Взрывы глубинных бомб к северу от нас стали менее частыми. Русские корабли или вернулись на основной курс, или уходят прочь. Трудно сказать, что они выбрали. Ага, снова сбрасывают буи. -- Старшина гидролокационного поста провел пальцем вдоль цепочки светящихся точек, протянувшейся в направлении "Чикаго". -- Следующий буй упадет совсем рядом с нами, сэр. Макафферти просунул голову в боевую рубку: -- Отходим к югу, скорость две трети хода. И тут же послышался шлепок гидролокационного буя прямо у них над головой. От него ниже слоя температурного скачка спустился на кабеле датчик и тут же начал действовать в активном режиме. -- Вот теперь нас точно засекли, шкипер! Макафферти приказал изменить курс на западный и снова увеличить скорость до предельной, чтобы скрыться из этого района. Три минуты спустя в воду опустилась торпеда, то ли сброшенная с "беара", то ли выпущенная с "Удалого". Торпеда начала свой поиск с расстояния в милю и ушла в сторону. Снова их спасло антиакустическое покрытие корпуса. Впереди был обнаружен погружной гидролокатор вертолета. Макафферти повернул к югу, чтобы увернуться от него, понимая, что его отгоняют от соединения советских кораблей, не имея возможности предпринять сейчас что-то иное. За ним охотились два вертолета, а для подводной лодки справиться с двумя погруженными гидролокаторами совсем не просто. Он не сомневался, что задача вертолетов заключалась не в том, чтобы потопить его, а скорее отогнать подальше, и Макафферти неспособен был маневрировать достаточно быстро, чтобы проскочить мимо них. После двух часов безуспешных попыток он был вынужден отойти. Советская эскадра осталась за пределами гидролокационного обнаружения, и их предполагаемый курс вел на юго-восток к острову Анде. Макафферти выругался про себя. Он действовал правильно, сумел прорваться через внешнее советское охранение, четко представлял себе, как пронырнуть под эсминцами, образующими второе кольцо. Но кто-то сумел пробиться туда раньше "Чикаго", атаковал крейсер "Киров" -- его цель! -- и все ему испортил. Выпущенные три "гарпуна" попали, по-видимому, в цель -- если Иван не сбил их, -- но Макафферти даже не удалось убедиться, насколько точными были их попадания, вернее, действительно ли они попали в цель. Командир подводного ракетоносца составил доклад о попытке прорваться к тяжелым судам советского соединения для передачи по радио командующему подводными силами Атлантического флота, горестно думая о том, почему все получилось именно так, а не иначе. Сторноуэй, Шотландия -- Дальний перелет, -- заметил пилот истребителя. -- Совершенно верно, -- согласился Тоуленд. -- По последним данным соединение направлялось на юго-восток, уклоняясь от нападений подводных лодок. Мы полагаем, они снова повернули к югу, но, где находятся сейчас, нам неизвестно. Норвежцы послали свой последний RF-5 {Тактический самолет-разведчик.}, чтобы выяснить это, но он не вернулся. Нам нужно нанести по ним удар, прежде чем корабли прибудут в Буде. Чтобы нанести удар, надо знать их координаты. -- А спутниковая разведка? -- Мы ею не располагаем. -- О'кей. Я вылетаю с подвесной разведывательной аппаратурой, мне потребуется для полета туда и обратно.., четыре часа. В трехстах милях отсюда нужен воздушный танкер для дозаправки. -- Можете не сомневаться, -- заверил его полковник британских ВВС. -- Будьте поосторожнее, нам завтра понадобятся все ваши "томкэты" для сопровождения ударной группы. -- Буду готов через час. -- Пилот ушел. -- Желаю удачи, старина, -- произнес вслед ему английский полковник. Это была уже третья попытка обнаружить с воздуха советское соединение с десантными кораблями. После того как норвежский самолет не вернулся на базу, англичане попытались сделать это с помощью своего "ягуара", однако и он не вернулся. Наиболее очевидным решением проблемы было послать самолет дальнего радиолокационного обнаружения "хокай" в сопровождении истребителей, но англичане не решались отпускать самолеты Е-2 слишком далеко от своих берегов. Радиолокационные станции Соединенного Королевства сильно пострадали от советских налетов, и "хокаи" были нужны для защиты страны. -- Вряд ли это так безнадежно, -- заметил Тоуленд. Перед ними появилась блестящая возможность нанести сокрушительный удар по советскому флоту. Стоит только обнаружить исчезнувшее соединение, и авиация НАТО завтра на рассвете сможет атаковать советские корабли, используя свои ракеты класса "воздух -- корабль". Однако огромное удаление не позволяло самолетам союзников тратить время на поиски кораблей. Им нужно было знать точные координаты соединения еще до вылета. Предполагалось, что этим займутся норвежцы, однако планы НАТО не приняли во внимание то обстоятельство, что королевские норвежские ВВС могут оказаться практически полностью уничтоженными за первую неделю боевых действий. Советы полностью сумели использовать свои крупные тактические успехи на море, и следовало признать, подумал Тоуленд, что успехи действительно были значительными. В то время как сухопутная война на территории Германии превращалась в высокотехнологический тупик, хваленые военно-морские силы НАТО терпели поражение за поражением от считавшихся неумелыми и плохо подготовленными советских ВМС. Захват Исландии был проведен просто идеально. НАТО по-прежнему старалось восстановить противолодочный рубеж Гренландия -- Исландия -- Соединенное Королевство силами субмарин, которым следовало заниматься совершенно иными делами. Русские "бэкфайеры" проникали далеко в Северную Атлантику, ежедневно нанося удары по союзным конвоям, а ведь основная масса русских подводных лодок еще даже не успела достигнуть района, где проходили конвои. Когда самолеты противника начнут взаимодействовать с подводными лодками, подумал Тоуленд, это может привести к полному перекрытию Атлантики. В этом случае армии НАТО проиграют войну, несмотря на то что до настоящего времени они сражались блестяще. Необходимо не допустить, чтобы русские захватили Буде в Норвегии. Расположившись там, их самолеты смогут наносить удары по Шотландии, отвлекая силы с немецкого фронта и затруднив усилия союзников, направленные на перехват бомбардировочных групп, вылетающих в Атлантику. Тоуленд покачал головой. Стоит нам обнаружить русское соединение, подумал он, и мы уничтожим его к чертовой матери. У союзников превосходное вооружение, отлично разработанная доктрина. Союзная авиация сможет запускать ракеты класса "воздух -- корабль" за пределами досягаемости русских зенитных ракет, точно так же, как поступал Иван с конвоями. И ситуация изменится. Время для этого настало. Первым взлетел самолет-заправщик, а полчаса спустя за ним последовал истребитель. Тоуленд и его британский коллега сидя дремали в помещении разведывательного центра, не обращая внимания на стук телетайпа в, углу. Случись что-то важное, младшие дежурные офицеры разбудят. К тому же старшим офицерам требовался сои. -- Что случилось? -- спросил Тоуленд, когда его тронули за плечо. -- Возвращаются, сэр, -- ваш "томкэт" заходит на посадку, капитан. -- Сержант британских ВВС вручил Бобу чашку чая. -- Приземлится через пятнадцать минут. Я решил, что вам понадобится время, чтобы освежиться. -- Спасибо, сержант. -- Тоуленд провел ладонью по своему небритому подбородку и решил, что бриться не стоит. Зато полковник побрился, главным образом для того, чтобы сохранить великолепие усов, так любимых в королевских ВВС. F-14 изящно зашел на посадку, выключив двигатели и распрямив крылья, словно испытывая облегчение от посадки на что-то большее по размерам, чем палуба авианосца. Пилот зарулил в бетонный ангар и быстро выпрыгнул из самолета. Техники уже вынимали из подвешенной аэрофотокамеры кассету с пленкой. -- Ничего не могу сообщить вам о русском соединении, парни, -- тут же заявил летчик. К нему подошел пилот-радист. -- Господи, сколько там истребителей! -- воскликнул он. -- Еще ни разу не видел такого, количества со дней обучения в авиашколе. -- Мне удалось сбить одного из ублюдков, -- сообщил летчик. А вот о корабельном соединении ничего нового. Мы пролетели вдоль всего берега от Урланда до Скагена, прежде чем повернуть назад, и не обнаружили ни единого надводного корабля. -- Вы уверены в этом? -- спросил полковник. -- Проверьте заснятую пленку, полковник. Ничего в видимом диапазоне, ничего в инфракрасном, никакого радиолокационного излучения -- короче говоря, ничего, кроме тучи истребителей. Мы начали встречать их чуть южнее Стокке, и сколько мы насчитали, Билл? -- Семь звеньев, главным образом МиГи-29. Ни один не подлетал к нам на расстояние прямой видимости, но мы перехватили множество импульсов радиолокаторов "хайларк". Один подлетел слишком близко, и мне пришлось сбить его, потратив один "спэрроу". Мы заметили вдали вспышку взрыва. Сбили его, без сомнения. Как бы то ни было, наши друзья не высаживаются в Буде, разве что из подводной лодки. -- Значит, вы повернули назад у Скагена? -- Да, у нас кончилась фотопленка и подходил к концу запас топлива. Вражеские истребители начали пощипывать нас по-настоящему к северу от Буде. Если вас интересует моя точка зрения, я думаю, что не мешало бы проверить Анде, но для этого нужен какой-то другой самолет, вроде сверхвысотного разведчика SR-71, пожалуй. Не думаю, что нам удастся подлететь туда и целым улететь обратно -- разве что на форсаже. В этом случае придется заправляться совсем близко от района скопления истребителей, даже если нам захочется попробовать. -- Это вряд ли имеет смысл, -- заметил полковник. -- У наших самолетов недостаточный радиус действия для нанесения удара на таком расстоянии без мощной поддержки самолетов-заправщиков, а большинство воздушных танкеров задействовано в другом месте. Глава 25 Переходы Выбравшись с луга, они снова оказались на местности, именуемой на карте пустошью. На протяжении первого километра она была ровной, затем началось восхождение на крутую гору Глимсбреккур высотой в семьсот футов. Как быстро отвыкают ноги от настоящих усилий, подумал Эдварде. Дождь не переставал, а поскольку им приходилось двигаться в густых сумерках, идти приходилось медленно. Нередко камень при попытке наступить на него выскальзывал из-под ног. Приходилось выбирать каждый шаг, любая неосторожность могла оказаться роковой. Их лодыжки болели от того, что приходилось ставить ступни на неровную почву под самыми невероятными углами, и туго зашнурованные ботинки, казалось, ничуть не помогали. Проведя шесть дней в этой местности, Эдварде и его морские пехотинцы начали понимать, что значит настоящая усталость. При каждом шаге колени сгибались на дюйм больше, и потому следующий шаг становился более трудным. Ремни рюкзаков жестоко резали плечи. Руки устали от тяжелого оружия, к тому же приходилось постоянно поправлять что-нибудь. Даже шеи подгибались. Чтобы оглянуться по сторонам, требовались немалые усилия, а ведь следовало неизменно оставаться настороже, ожидая засаду каждую минуту. Зарево пылающего дома исчезало позади, за горным гребнем, -- первая приятная вещь, случившаяся с ними за последнее время. Пока не появилось ни вертолетов, ни машин, приехавших туда, чтобы выяснить причину пожара. Это хорошо, но как долго может продлиться? Сколько пройдет времени, прежде чем хватятся исчезнувших солдат? думал каждый. Каждый, кроме Вигдис. Эдварде шел в нескольких шагах впереди нее, прислушиваясь к рыданиям девушки, ее тяжелому дыханию. Ему хотелось сказать ей что-нибудь, утешить, но он не знал как. Насколько правильно он поступил? Было ли это убийством? Или суровой необходимостью? Или актом правосудия? Да и вообще имело ли это значение? Как много вопросов... Он выбросил их из головы. Лишь одно имело сейчас значение -- нужно выжить, это самое главное. -- Привал, -- скомандовал он, -- Десять минут. Сержант Смит проверил, где остальные, и опустился на землю рядом со своим офицером. -- Хорошо идем, лейтенант. Думаю, нам удалось пройти за последние два часа четыре или пять миль. Пожалуй, можно немного сбавить темп. По лицу Эдвардса пробежала угрюмая улыбка. -- А почему бы совсем не остановиться и не разбить здесь лагерь? -- Хорошая мысль, шкипер, -- усмехнулся в темноте Смит. Лейтенант взглянул на карту и посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, насколько хорошо совпадает увиденное на карте с тем, что находится вокруг. -- Что, если мы обойдем вот это болото слева? На карте здесь обозначен водопад, Скулафосс. Похоже, там должно быть глубокое ущелье. Глядишь, нам повезет и мы найдем пещеру или какое-нибудь другое укрытие. Как бы то ни было, ущелье кажется глубоким. Вертолеты не смогут туда забраться, а мы укроемся в тени. Пять часов пути? -- Пожалуй, -- согласился Смит. -- Нам придется пересекать дороги? -- На карте обозначены только пешеходные тропы. -- Это хорошо. -- Сержант повернулся к девушке, которая молча наблюдала за ними, прислонившись спиной к валуну. -- Как вы себя чувствуете, мэм? -- спросил он мягким голосом. -- Я устала. -- В ее тоне звучит нечто большее, чем просто усталость, подумал Эдварде. Никаких эмоций, полное равнодушие. Он не мог понять, хорошо это или плохо. Как лучше всего поступать с жертвой столь серьезного преступления? На глазах девушки убили родителей, изнасиловали ее саму. Какие мысли могут быть сейчас у нее в голове? Нужно отвлечь ее, решил он. -- Вы хорошо знаете эту местность? -- спросил лейтенант, -- Мой отец ловить здесь рыбу. Я часто приходить с ним. -- Ее голова отклонилась назад и скрылась в тени, голос дрогнул, и она всхлипнула. Эдвардсу хотелось обнять девушку, прижать к груди, сказать ей, что теперь все будет хорошо, но он боялся, что это только все испортит. К тому же кто поверит, что теперь все действительно будет хорошо? -- Как у нас с продуктами, сардж? -- Консервов, думаю, хватит дня на четыре. Я тщательно обыскал дом, сэр, -- прошептал Смит. -- Взял пару удочек и несколько блесен. Если не будем особенно спешить, сможем прокормить себя. Здесь повсюду ручьи полны рыбы, может быть, есть такой ручей и в том месте, куда мы направляемся. Лосось и форель. Самому мне не приходилось ловить рыбу -- слишком дорогое удовольствие, -- но я слышал, рыбалка здесь отменная. Вы говорили, что ваш отец рыбак? -- Да, занимался ловлей омаров. Вы сказали, что не могли позволить себе... -- Лейтенант, за день рыбалки здесь с вас берут две сотни баксов, -- объяснил Смит. -- Дорогое удовольствие, верно? На жалованье сержанта много не половишь. Но если с вас берут такие деньги, в ручьях должна быть уйма рыбы, правда? -- Пожалуй, -- согласился Эдварде. -- Пора двигаться. Когда подойдем к этой горе, расположимся поудобнее и дадим возможность отдохнуть всем. -- Вот это мне нравится, шкипер. Но мы можем запоздать с приходом к... -- Наплевать. Опоздаем так опоздаем. Теперь обстоятельства изменились. Иван наверняка возьмется за поиски. С этого момента будем двигаться медленно. Если нашим приятелям, с которыми мы поддерживаем радиосвязь, это не понравится -- ну что ж, очень жаль. Пусть придем туда позже, чем намечалось, но зато придем. -- Правильно, шкипер. Гарсиа! Пойдешь первым. Роджерс, будешь замыкающим. Еще пять часов, морская пехота, и отдых. Фрегат ВМС США "Фаррис" Брызги от волн, рассекаемых форштевнем, жалили лицо, но Моррису это нравилось. Конвой загруженных балластом судов направлялся навстречу шторму с ветрами, превышающими сорок узлов. Поверхность моря превратилась в уродливую вспененную зеленоватую массу. Белые гребешки, сорванные ветром, превращались в капельки морской воды, которые летели горизонтально. Фрегат то карабкался на крутые склоны бесконечных двадцатифутовых волн, то обрушивался вниз. Это продолжалось уже шесть часов. Жестокая качка сотрясала корабль. Всякий раз, когда нос фрегата обрушивался вниз, врезаясь в подошву катящейся навстречу волны, создавалось впечатление, что кто-то изо всех сил жал на тормоза мчащегося автомобиля. Матросы, держась за стойки, широко расставляли ноги, чтобы сохранять равновесие. Те из них, кто, подобно Моррису, находились на палубе, надели спасательные жилеты и альпаковые куртки с капюшонами. При обычных обстоятельствах молодые матросы страдали бы от морской болезни -- даже опытные моряки старались избегать подобных штормов, -- но сейчас почти все из них спали. "Фаррис" вернулся к нормальному плаванию в режиме номер три, и это позволило команде отдохнуть. Вести боевые действия при такой погоде практически невозможно. Почти все подводные лодки оснащены только гидролокатором и обнаруживают цели с помощью прослушивания морских глубин. Грохот бушующих волн маскировал корабельные шумы, к которым прислушивались акустики. Самые отчаянные командиры могли рискнуть, всплыв на перископную глубину и включив поисковый радиолокатор, но при этом они рисковали потерять управление, так что шкиперы атомных подводных лодок этого старались избегать. Во время шторма субмарина должна была буквально натолкнуться на корабль, чтобы обнаружить его, а вероятность этого приближалась к нулю. Не приходилось опасаться и атак с воздуха. Взбаламученная морская поверхность несомненно собьет с толку головку самонаведения русской ракеты. С другой стороны, и гидролокатор фрегата, расположенный в носовой части, тоже был бесполезен, потому что постоянно описывал двадцатифутовую дугу, временами и вовсе поднимаясь над поверхностью. Буксируемая антенна, оборудованная пассивными гидролокационными датчиками, при нормальных условиях находилась на глубине в несколько сотен футов и потому теоретически могла функционировать успешно, однако на практике подводная лодка должна была мчаться вперед на полной скорости, чтобы ее шум выделялся на фоне беснующихся волн, и даже в этом случае оказалось бы очень трудно атаковать ее. Вертолет "Фарриса" стоял, надежно принайтовленный к палубе. Вообще-то он мог взлететь, а вот совершить посадку при такой погоде было совершенно невозможно. Для атаки подводной лодки требовалось, чтобы она оказалась в пределах дальности действия ракетно-торпедной установки ASROC, которая составляла пять миль, но даже и при этом вероятность поражения оставалась минимальной. Моррис мог вызвать на помощь противолодочный самолет "Орион" Р-3 -- в настоящее время два "Ориона" сопровождали конвой, -- однако он отнюдь не завидовал экипажам этих машин, которые пробивались сквозь сплошную облачность на высоте менее тысячи футов. Таким образом, для обеих сторон шторм означал временный отдых от войны, возможность немного отдохнуть до возобновления боевых действий. Русским было гораздо проще. Их самолеты с большим радиусом действия стоят сейчас на аэродромах и проходят техобслуживание, в котором так нуждаются, а русские подводные лодки затаились на глубине футов четыреста и прослушивают пассивными гидролокаторами морские глубины в тишине и спокойствии. -- Кофе, шкипер? -- Боцман Кларк вышел из рулевой рубки, держа в руке чашку, прикрытую сверху блюдцем, чтобы предохранить содержимое от брызг соленой воды. -- Спасибо. -- Моррис взял чашку и выпил половину одним глотком. -- Как там команда? -- Все слишком устали от качки, чтобы травить, сэр. -- Кларк засмеялся. -- Спят, как младенцы. Как вы думаете, скоро мы выйдем из этого дерьма? -- Еще двенадцать часов, а там погода ожидается более спокойной. Позади шторма следует зона высокого давления. -- Только что поступил метеопрогноз из Норфолка. Шторм уходил дальше на север. В ближайшие две недели погоду обещали главным образом ясную. Просто великолепно. Боцман наклонился за борт, чтобы рассмотреть, как выдерживает удары волн оборудование на юте. "Фаррис" глубоко зарывался форштевнем в каждую третью или четвертую волну, иногда волны прокатывались по носовой палубе. Тогда массы воды разбивались о размещенные там механизмы и задачей боцмана было поддерживать их в порядке. Подобно большинству фрегатов типа 1052, плавающих в бурной, с частыми штормами Северной Атлантике, "Фаррис" во время последнего капитального ремонта был оборудован барьером, защищающим от летящих тучами брызг, и в районе носа наварили настил, что уменьшило, но не устранило полностью опасность, известную людям с тех времен, как они начали плавать в море: океан сделает все возможное, чтобы прикончить тех, кто не проявляет к нему должного уважения. Опытный взгляд Кларка успел заметить сотни мельчайших подробностей, прежде чем он повернулся обратно. -- Похоже, наш корабль отлично справляется со штормом. -- Черт побери, мне бы хотелось, чтобы такая погода продержалась до самого конца плаванья, -- произнес Моррис, допивая кофе. -- Впрочем, после того как прибудем в порт, нам придется сопровождать кучу купцов. Кларк кивнул, соглашаясь с капитаном. В таких условиях все равно нелегко нести охранную службу. -- Пока все идет гладко, капитан. Не отвалилось ничего крупного. -- А хвост? -- Тоже в порядке. Я поставил там одного матроса присматривать за ним. Думаю, все будет в порядке, если только нам не придется увеличить скорость. -- Оба знали, что скорость останется прежней. Фрегат делал десять узлов и не мог двигаться быстрее при таком волнении, как бы это не было необходимо. -- Пойду на корму, сэр. -- О'кей. Пусть там все смотрят повнимательнее. -- Моррис поднял голову, чтобы убедиться, что его впередсмотрящие несут вахту как положено. Как бы маловероятна ни была атака, опасность ее существовала. Отовсюду. Сторноуэй, Шотландия -- Значит, Анде. Выходит, они направлялись совсем не в Буде, -- сказал Тоуленд, разглядывая спутниковые фотографии Норвегии. -- Как вы думаете, сколько войск они высадили на остров? -- По крайней мере бригаду, полковник. Может быть, дивизию неполного состава. Много гусеничных машин, ракетных установок "земля-воздух". Там уже размещаются истребители. Скоро начнут прибывать бомбардировщики -- возможно, уже прибывают. Эти снимки сделаны три часа назад. -- Русское соединение, высадившее на остров Анде десант, направилось обратно в Кольский залив. Теперь переброска будет осуществляться по воздуху. Тоуленд пытался разобраться, какова судьба норвежского полка, базировавшегося на острове. -- Теперь мы находимся в пределах радиуса действия их легких бомбардировщиков "блайндер" {Ту-22 -- бомбардировщик средней дальности.}. Эти сволочи могут прилетать сюда и после бомбардировки скрываться на сверхзвуке. Перехватить их чертовски трудно. -- Советы постоянно нападали на радиолокационные станции королевских ВВС, расположенные вдоль побережья Шотландии. Эти нападения производились то ракетами класса "воздух-земля", то с подводных лодок крылатыми ракетами. Один налет был осуществлен даже истребителями-бомбардировщиками при массированной постановке радиолокационных помех, но он обошелся русским слишком дорого. Перехватчики королевских ВВС "торнадо" сбили половину атаковавших самолетов, главным образом когда русские возвращались обратно. Зато двухмоторные "блайндеры" могли наносить мощные бомбовые удары, подлетая к цели на малой высоте и с большой скоростью. Наверно, именно поэтому Ивану и понадобился аэродром на Анде, подумал Тоуленд. Идеальное расположение. Легко снабжать с авиабаз Кольского полуострова, да и находится слишком далеко для истребителей-бомбардировщиков союзников, базирующихся в Шотландии, чтобы нанести по нему бомбовый удар без большого количества самолетов-заправщиков. -- Мы можем добраться до них, -- произнес американец, -- но для этого потребуется загрузить половину наших "птичек" подвесными баками. -- Ничего не выйдет. Командование никогда не согласится отдать их из стратегического резерва. -- Полковник уныло покачал головой. -- Тогда мы будет вынуждены организовать массированное патрулирование над Фаррерскими островами, а это лишит нас возможности принимать меры против советских сил в Исландии. -- Тоуленд окинул взглядом сидящих за столом. -- Как приятно, когда твой план осуществляется на практике. Давайте подумаем, каким образом перехватить инициативу у этих ублюдков. Сейчас мы играем по их правилам, реагируем на их действия, не предпринимаем собственных. Вот так и проигрывают войну, парни. У Ивана "бэкфайеры" стоят на аэродромах из-за фронта низкого давления, двигающегося через центральную Атлантику. Завтра они снова вылетят, хорошо отдохнув, и опять начнут атаковать наши конвои. Если мы не можем нанести удар по Анде и не в состоянии предпринять что-то против их сил в Исландии, то чем тогда занимаемся здесь, черт побери? Сидим и думаем, как лучше защитить Шотландию? -- Если мы допустим, чтобы Иван завоевал превосходство в воздухе над Британскими островами... -- Стоит нам допустить, чтобы Иван безнаказанно наносил удары по нашим конвоям, и эту гребанную войну можно считать проигранной! -- заявил Тоуленд. -- Верно. Ты совершенно прав, Боб. Проблема, однако, заключается в том, как сбить "бэкфайеры"? Они летят, по-видимому, прямо над Исландией. Отлично, нам известен район, через который они пролетают, но его охраняют русские МиГи, приятель. Тогда нам придется посылать истребители для боев с истребителями. -- Давайте придумаем что-нибудь другое. Что, если перехватить используемые русскими воздушные танкеры, необходимые им для дозаправки? Сидящие за столом офицеры оперативных отделов истребительных подразделений молча слушали рассуждения офицеров-разведчиков. -- Но как нам обнаружить, где находятся их заправщики? -- спросил один из них. -- Неужели вы считаете, что можно дозаправить в воздухе тридцать или больше бомбардировщиков без радиопереговоров? -- спросил Тоуленд. -- Я слушал переговоры во время операций по заправке через спутник и знаю, что это происходит не в полном радиомолчании. Давайте сделаем так: пошлем туда самолет-разведчик и поручим летчику выяснить, где происходит дозаправка. А потом устроим засаду из нескольких "томкэтов" на обратном пути русских. -- Нанести удар по заправщикам уже после того, как "бэкфайеры" заправятся, возвращаясь обратно... -- задумчиво произнес один из летчиков-истребителей. -- Это не помешает им напасть на наш конвой сегодня, но зато уж точно сорвет планы этих подонков на завтрашний день. Стоит нам добиться успеха, хотя бы один раз, и Иван будет вынужден изменить свои оперативные планы, может быть, вышлет с бомбардировщиками истребители прикрытия. По крайней мере мы перехватим инициативу и заставим их реагировать на наши действия. -- К тому же это может снять напряженность на нашем направлении, -- согласился полковник королевских ВВС. -- Верно, стоит подумать об этом. Исландия Карта не показывала, насколько пересеченной и труднопроходимой будет эта местность. Река Скула прорезала целую серию теснин в этих горах на протяжении многих столетий. Река была полноводной и водопад образовывал тучи брызг, превращающихся в свете утреннего солнца в многоцветную радугу. Это вызвало гнев у Эдвардса. Ему всегда нравились радуги, но эта означала, что скалы, по которым придется спускаться, будут мокрыми и скользкими. По его расчетам, до гранитных валунов внизу расстояние не меньше двухсот футов. Сверху оно казалось намного больше. -- Вам приходилось заниматься скалолазанием, лейтенант? -- спросил Смит. -- Нет, никогда. А вам? -- Приходилось, но мы большей частью практиковались в подъемах на крутые склоны. Этот спуск должен быть куда легче. Не беспокойтесь относительно того, что можете поскользнуться, -- наши ботинки держат очень хорошо. Просто старайтесь ступать на что-то надежное, понимаете? И не спешите, не будем рисковать. Пусть впереди идет Гарсиа. Мне здесь начинает нравиться, шкипер. Видите вон ту заводь чуть ниже водопада? Там уж точно водится рыба, и никто не сможет заметить нас в этой дыре! -- О'кей, помогите девушке. -- Понял. Гарсиа, спускаешься первым. Роджерс, прикрываешь тыл. -- Смит перекинул автомат за спину и подошел к Вигдис. -- Вы сможете спуститься здесь, мэм? -- спросил Смит и протянул ей руку. -- Мне приходилось тут бывать. -- Девушка едва не улыбнулась и затем вспомнила, кто сопровождал ее сюда и сколько раз. Она не приняла руку сержанта. -- Отлично, мисс Вигдис. Может быть, мы сумеем чему-нибудь у вас научиться. Только будьте поосторожней. Спуск оказался бы несложным, если бы не тяжелые вещмешки. Каждый нес груз в пятьдесят фунтов. Дополнительный вес и усталость мешали сохранять равновесие, поэтому сторонний наблюдатель мог принять морских пехотинцев за старых женщин, пытающихся перейти обледеневшую улицу. Крутизна склона составляла примерно пятьдесят градусов, а в некоторых местах он был почти вертикальным, причем на склоне виднелись тропинки, протоптанные скорее всего дикими оленями, которые водились здесь в изобилии. Впервые усталость пошла солдатам на пользу. Будь у них побольше сил, они могли попытаться двигаться побыстрее, но теперь, когда силы у каждого были на исходе, каждый боялся собственной усталости больше крутых скал. На спуск потребовалось больше часа, зато все благополучно достигли основания склона без единой травмы, если не считать царапин на руках и синяков в других местах. Гарсиа пересек реку, на восточном берегу стена ущелья была круче, и они устроили привал на скалистом уступе в десяти футах выше поверхности потока. Эдварде посмотрел на часы. Переход продолжался без остановок более двух суток. Пятьдесят шесть часов. Каждый выбрал место в глубокой тени. Сначала решили поесть. Эдварде съел содержимое банки, даже не подумав посмотреть на этикетку. Судя по отрыжке, это оказалось какими-то рыбными консервами. Смит дал сначала поспать рядовым и уступил свой спальный мешок девушке. К счастью, она заснула почти так же мгновенно, как и морские пехотинцы. Сержант быстро обошел участок под пристальным взглядом Эдвардса, изумленного тем, что у Смита еще остались силы. -- Мы выбрали хорошее место для отдыха, шкипер, -- заявил наконец сержант, опускаясь рядом со своим офицером. -- Будете курить? -- Я не курю. Мне казалось, что у вас кончились сигареты. -- Кончились. У отца девушки нашелся запас, вот я и прихватил несколько пачек. -- Смит закурил сигарету без фильтра зажигалкой "Зиппо", украшенной эмблемой корпуса морской пехоты -- земной шар и якорь. Он глубоко затянулся. -- Господи, как хорошо-то! -- Думаю, нам следует провести здесь день, чтобы как следует отдохнуть. -- Отличная мысль. -- Смит откинулся назад и оперся спиной о валун. -- А вы проявили себя во время перехода на удивление хорошо, лейтенант. -- В академии ВВС я был одним из лучших бегунов на дальние дистанции -- десять тысяч метров, пробежал несколько марафонов. Смит посмотрел на него мрачным взглядом. -- Значит, я пытался соперничать в выносливости с марафонцем? -- И вполне успешно, сержант. Этот марафонец теперь не может шевельнуться. -- Эдварде принялся растирать плечи. Наверно, боль от лямок вещмешка никогда не оставит, подумал он. Мышцы ног болели так, словно кто-то колотил по ногам бейсбольной битой. Опершись спиной о валун, он попытался заставить каждый мускул своего тела расслабиться. Каменистый грунт не казался таким уж удобным для этой цели, но у Эдвардса не осталось сил для поисков более удобного места. И тут он вспомнил о чем-то. -- А нам не нужно выставить часового? -- спросил он. -- Я думал об этом, -- отозвался Смит. Он тоже улегся на грунт, накрыв лицо шлемом. -- Думаю, сегодня на это можно не обращать внимания. Заметить нас здесь можно только с вертолета, зависшего над головой. Ближайшая дорога в десяти милях отсюда. Наплевать на охрану. Как-нибудь обойдемся. Как вы считаете, шкипер? Эдварде не услышал вопроса. Он спал. Киев, Украина -- Иван Михайлович, у вас собраны вещи? -- спросил Алексеев. -- Так точно, товарищ генерал. -- Исчез главнокомандующий Западной группой войск. Он направлялся из Третьей ударной армии в свой фронтовой штаб и исчез. Предполагается, что он погиб в результате воздушного налета. Нам приказано заменить его. -- Так просто взять и заменить? -- Совсем не так просто, -- рявкнул Алексеев. -- Им потребовалось тридцать шесть часов, чтобы прийти к выводу, что он, по-видимому, погиб. Этот маньяк успел снять командующего Третьей ударной армией, затем исчез, а его заместитель не знал, что предпринять. Запланированное наступление так и не началось, и, пока наши войска ожидали приказа, долбанные немцы успели перейти в контрнаступление! -- Алексеев покачал головой и продолжил, на этот раз более спокойно: -- Может, это и к лучшему. Теперь боевыми действиями будут руководить профессиональные военные, а не политически выдержанный генерал, который только и умел бегать за юбками. Сергетов снова заметил пуританскую черту своего начальника -- одну из немногих его черт, вполне совпадающих с линией партии. -- В чем наша задача? -- спросил капитан. -- Пока генерал осваивается на командном пункте, мы с вами побываем в передовых дивизиях, чтобы лично ознакомиться с ситуацией. Извините меня, Иван Михайлович, боюсь, ваша должность оказалась совсем не такой безопасной, как я обещал вашему отцу. -- Помимо арабского, я владею и английским, -- улыбнулся молодой офицер. Впрочем, Алексеев знал это еще до того, как подписал приказ о переводе Сергетова к себе в штаб. Капитан Сергетов неплохо проявил себя в должности командира роты, прежде чем ушел из армии, рассчитывая на многообещающую партийную карьеру. -- Когда вылетаем? -- Через два часа. -- Днем? -- удивился офицер. -- Мы пришли к выводу, что лететь днем безопаснее. НАТО утверждает, что ночью господствует в воздухе. Наши специалисты придерживаются иного мнения, но мы все-таки полетим днем. Выводы делайте сами, капитан Сергетов. Авиабаза Довер, штат Делавэр Транспортный самолет С-5А замер в ожидании возле своего ангара. В огромном внутреннем помещении группа из сорока человек -- половину составляли морские офицеры, половину техники в комбинезонах с эмблемами компании "Дженерал дайнэмикс" -- работала с ракетами "томагавк". Пока одни снимали массивные противокорабельные боеголовки и заменяли их чем-то другим, остальные занимались более сложной задачей. Они устанавливали вместо обычных систем наведения на корабли системы ориентации по рельефу местности, которые, как было известно техникам, применялись исключительно для ракет с ядерными боеголовками, рассчитанными на поражение наземных целей. Коробки со сложнейшими системами были совершенно новыми, их только что доставили с завода. Системы предстояло проверить и откалибровать. Исключительно тонкая работа, требующая тщательности и внимания. Несмотря на то, что системы имели гарантию завода-изготовителя, обычные правила мирного времени сейчас не действовали -- был введен чрезвычайный порядок, строгость которого испытывали все, но никто не знал его причины. Задание было совершенно секретным. Одни сложнейшие электронные приборы вводили запрограммированную информацию в системы наведения, тогда как другие проверяли точность исполнения команд, выдаваемых бортовыми компьютерами. Специалистов было достаточно только для того, чтобы проверять три ракеты одновременно, и для каждой проверки требовалось чуть больше часа. Время от времени кто-то из них поднимал голову и видел огромный транспортный самолет "гэлакси", все еще терпеливо ждущий у ангара вместе с экипажем, разгуливающим рядом, если только летчики не заглядывали к метеорологам справиться о погоде. Как только заканчивалась проверка каждой ракеты, рядом с кодовой буквой "F" на боеголовке жировым карандашом делалась отметка, и ракета, похожая очертаниями на торпеду, осторожно грузилась в свой пусковой контейнер. Почти треть блоков наведения забраковывалась и заменялась другими. Несколько блоков оказались полностью негодными, в остальных же обнаруживались лишь мелкие неполадки, хотя и достаточно серьезные, чтобы заменять, а не настраивать блоки. Их просто откладывали в сторону. Это удивляло техников и инженеров из "Дженерал дайнэмикс". Что это за цель, для поражения которой требовалась такая сверхнадежная точность? Всего на работу ушло двадцать семь часов, на шесть больше, чем предполагалось. Примерно половина специалистов поднялись на борт самолета, взлетевшего через двадцать минут и взявшего курс на Европу. Они расположились в креслах, лицом в хвосту, слишком усталые для того, чтобы думать об угрожающих им опасностях в месте назначения, где бы оно ни находилось. Водопад Скулафосс, Исландия Эдварде выпрямился и оглянулся по сторонам, еще не успев понять, что случилось. Сержант Смит и его морские пехотинцы отреагировали еще быстрее -- они успели вскочить на ноги, держа в руках автоматы, и устремились в укрытие. Их взгляды пробегали по скалистой кромке маленького ущелья, в котором они укрылись. Вигдис продолжала кричать. Эдварде встал, оставив свой автомат, и подошел к ней. Морские пехотинцы решили, что девушка заметила угрожающую всем им опасность, тогда как Эдварде инстинктивно понял, что все обстоит иначе. Девушка смотрела невидящим взглядом на голые скалы в нескольких ярдах от себя, судорожно стискивая руками край спального мешка. Эдварде подошел к ней, когда она уже замолкла. На этот раз он не стал раздумывать и, обняв ее за плечи, прижал к себе. -- Все в порядке, Вигдис. Тебе ничто не угрожает. -- Моя семья, -- простонала она, тяжело дыша. -- Они убивать моя семья. Потом... -- Да, но ведь ты жива. -- Солдаты, они... -- Девушка, видно, расстегнула одежду, чтобы было удобнее спать. Теперь она отстранилась от Эдвардса, стараясь закутаться. Не касаясь одежды девушки, лейтенант закутал ее в спальный мешок. -- Они больше не причинят тебе боли, Вигдис. Вспомни все, что произошло. Они больше не сделают тебе больно. Девушка посмотрела ему в лицо. Он не мог понять ее выражения. Боль и горе были очевидны, но там скрывалось и что-то другое, а Эдварде недостаточно хорошо знал девушку, чтобы понять, о чем она думает. -- Тот, кто убить моя семья. Ты убивать -- убивать его. -- Да, они все мертвы, -- кивнул Эдварде. -- Больше не смогут причинить тебе боль. -- Да. -- Девушка опустила взгляд. -- С вами все в порядке? -- спросил Смит. -- Да, -- ответил Эдварде. -- У Вигдис... -- ей приснился страшный сон. -- Они приходить назад, -- прошептала девушка. -- Они возвращаться обратно. -- Мэм, поверьте, они больше не вернутся. -- Смит сжал ее руку через спальный мешок. -- Мы защитим вас. Никто не заставит вас страдать, пока мы с вами. Понимаете? Девушка неловко кивнула. -- Вот и хорошо, мисс Вигдис. Почему бы теперь вам не поспать? Если что-нибудь случится, позовите нас. Смит встал и отошел в сторону. Эдварде тоже начал вставать, но девушка достала руку из спального мешка и коснулась его руки. -- Пожалуйста, не уходи. Я.., боюсь, боюсь быть одна. -- Хорошо, я останусь с тобой. А ты спи. Пять минут спустя ее глаза закрылись и дыхание стало ровным. Эдварде старался не смотреть на девушку. Вдруг она внезапно проснется и заметит, что он следит за ней, -- что ей придет в голову? И она может догадаться, признался Эдварде. Две недели назад, если бы он встретил ее в офицерском клубе Кефлавика... Он ведь молодой неженатый мужчина, а она, судя по всему, молодая незамужняя женщина. После второго коктейля его мысли сосредоточились бы на том, как увести ее к себе домой. Негромкая музыка. Какой прелестной выглядела бы она там, с притворной скромностью снимая с себя нарядное платье в мягком свете, проникающем через задвинутые шторы. Вместо этого он увидел ее обнаженной, с телом, покрытым синяками и царапинами. Как все это странно. Даже не думая, Эдварде знал, что убьет без малейших колебаний любого мужчину, осмелившегося прикоснуться к ней. Мысль о том, чтобы овладеть ею, даже не приходила ему в голову -- разве, если бы он встретил ее на улице. Что, если бы я решил не подходить к ее дому? -- подумал он. Сейчас она была бы мертва вместе со своими родителями. Наверно, через несколько дней кто-нибудь обнаружил бы их трупы.., подобно тому как нашли труп Сэнди. Именно по этой причине, понял Эдварде, он и убил русского лейтенанта, следил за его агонией и наслаждался медленным сошествием насильника в ад. Как жаль, что в прошлом никто не решился поступить... Смит махнул Эдвард су рукой. Он неслышно встал и подошел к нему. -- Я оставил Гарсиа часовым. Думаю, нам все-таки следует вести себя, как положено морской пехоте. Крикни она об опасности не во сне, сейчас все мы были бы трупами, лейтенант. -- Мы все еще слишком усталые, чтобы отправляться в путь. -- Согласен, сэр. С девушкой все в порядке? -- Она прошла через страшные испытания. Когда она проснется.., черт побери, не знаю, что и делать. Боюсь, ей не удастся сохранить хладнокровие. -- Может быть. -- Смит закурил сигарету. -- Она такая молодая. Надо как-то помочь ей прийти в себя. -- Что, если занять ее чем-то? -- К нам это тоже относится. Когда занят, времени на размышления не остается. Эдварде посмотрел на часы. Вообще-то он сумел проспать шесть часов, пока крик девушки не разбудил его. Несмотря на то, что ноги его по-прежнему болели, Эдварде чувствовал себя лучше, чем ему казалось. Все это, конечно, иллюзия. Нужно бы поспать по крайней мере еще четыре часа, хорошо поесть, и тогда он будет готов к новому переходу. -- Мы не выйдем отсюда до одиннадцати. Нужно, чтобы все получше отдохнули и поели, прежде чем отправиться в путь. -- Разумное предложение. Вы не собираетесь связываться по радио? -- Это следовало бы сделать уже давным-давно. Просто мне не хочется забираться на эти проклятые скалы. -- Послушайте, лейтенант, может быть, я безмозглый морской пехотинец, но почему бы вам просто не пройти вниз по течению ручья с полмили? Оттуда вы сможете сориентироваться на спутник вон в той стороне, верно? Эдварде повернулся и посмотрел на север. Стоит пройти полмили в ту сторону, и угол направления на спутник снизится в такой же степени, как и после подъема на скалы... Почему я не подумал об этом? Да потому, что, подобно всем выпускникам академии ВВС, он мыслил категориями вверх и вниз, а не вперед и назад. Лейтенант сердито покачал головой, заметил хитрую усмешку сержанта и, взяв вещмешок с рацией, пошел по скалистой долине. -- Вы здорово запоздали с радиосеансом, "Ищейка", -- сразу отозвалась "Конура". -- Сообщите о ситуации. -- "Конура", случилось непредвиденное. Мы столкнулись с русским патрулем. -- Эдварде минуты за две рассказал о случившемся. -- "Ищейка", вы просто тронулись, черт побери! Вам было приказано избегать, повторяю, избегать всех контактов с противником. Откуда вы знаете, что кто-то уже не догадался о вашем присутствии? Прием! -- Все русские мертвы. Мы скатили их грузовик с обрыва и подожгли его. Думаю, нам удалось придать всему видимость несчастного случая, как в кино. Короче говоря, это уже сделано, "Конура". Сейчас об этом говорить нечего. Мы в десяти километрах от места происшествия. Я дал людям отдохнуть до конца дня. Сегодня вечером выходим и продолжаем движение на север. Нам может потребоваться больше времени, чем вы думали. Местность сильно пересеченная, горы и ущелья, но мы прилагаем все силы. Больше докладывать не о чем. С того места, где мы находимся, ничего не видно. -- Хорошо. Конец связи. -- Эдварде улыбнулся про себя, укладывая рацию в вещмешок. Когда он вернулся к месту привала, то обратил внимание, что Вигдис шевелится во сне. Лейтенант улегся рядом, на расстоянии нескольких футов. Шотландия -- Чертов ковбой, тоже мне Джон Уэйн, спасающий поселенцев от индейцев {Джон Уэйн (Мэрион Майкл Моррисон) (1907-1979) -- популярный американский киноактер, снимавшийся в вестернах и военных фильмах.}! -- Но ведь нас там не было, -- произнес мужчина с черной повязкой, закрывавшей отсутствующий глаз. -- Большая ошибка судить о действиях человека с расстояния в тысячу миль. А он был там, видел, что происходит. Ну ладно, что нового мы узнали на основании случившегося о русских солдатах? -- Советские войска никогда не славились образцовым поведением по отношению к гражданскому населению, -- напомнил один из присутствующих. -- В их воздушно-десантных войсках строгая дисциплина, -- заметил другой. Раньше он служил в чине майора в элитных частях САС и теперь, уволенный по инвалидности, являлся старшим офицером в штабе специальных операций. -- Такое поведение совсем не характерно для отборных частей. Подобные сведения могут позднее оказаться полезными. А пока, как я сказал ранее, этот парень проявляет себя с лучшей стороны. -- Он произнес эту фразу без тени самодовольства. Глава 26 Впечатления Стендаль, Германская Демократическая Республика Перелет оказался не слишком приятным. Они летели на легком бомбардировщике над самой землей, на бреющем полете, и совершили посадку на военном аэродроме к востоку от Берлина. На борту самолета находилось всего четыре штабных офицера. Полет закончился благополучно, но Алексеев не знал, чему это приписать -- искусству летчика или просто везению. Аэродром недавно подвергся налету самолетов НАТО, это было очевидно, и у генерала уже возникли сомнения относительно заверений его коллег из ВВС об их господстве в небе в дневное время. Из Берлина Алексеев в сопровождении своих офицеров прибыл на вертолете на передовой командный пункт главнокомандующего Западной группы войск недалеко от Стендаля. Алексеев был первым высокопоставленным генералом, прибывшим в бетонированный подземный бункер, и ему не понравилось, что он там обнаружил. Местные штабные офицеры проявляли слишком явный интерес к тому, чем занимаются войска НАТО, и недостаточно заботились о действиях Советской Армии, противостоящей противнику. Инициатива еще не была потеряна, но у Алексеева создалось впечатление, что все движется к этому. Он вызвал к себе начальника оперативного управления и начал собирать информацию о ходе военных действий. Новый главнокомандующий прибыл час спустя и сразу пригласил Алексеева к себе в кабинет. -- Какое у тебя впечатление, Павел Леонидович? -- Мне нужно немедленно отправиться на передовую. Сейчас наносятся три удара по противнику. Я должен лично убедиться, как развиваются события. Германское контрнаступление у Гамбурга снова удалось отразить, однако на этот раз у нас недостаточно сил, чтобы развить достигнутый успех. Северная часть фронта стабилизировалась. До настоящего времени нам удалось продвинуться внутрь вражеской территории на расстояние, чуть превышающее сто километров. График боевых действий полностью нарушен, потери намного больше расчетных -- как у нас, так и у противника, однако наши потери более значительны. Мы серьезно недооценили эффективность противотанкового оружия армий НАТО. Наша артиллерия оказалась неспособной подавить противотанковую оборону противника, и потому нам не удалось добиться крупного прорыва. Авиация НАТО наносит сокрушительные удары по нашим частям, особенно ночью. Подкрепления не прибывают достаточно быстро в передовые части. На большинстве участков фронта мы все еще удерживаем инициативу, но если в ближайшее время нам не удастся добиться решительного успеха, такое положение не продлится дольше нескольких дней. Нам необходимо найти слабое звено в боевых порядках войск НАТО, прорвать фронт и ввести в прорыв свежие дивизии. -- Положение НАТО? Алексеев пожал плечами. -- Все их войска сражаются на фронте. Из Америки прибывают дальнейшие подкрепления, но, судя по информации, полученной от пленных, не так быстро, как предполагалось. У меня создалось впечатление, что силы противника слишком растянуты в некоторых местах, но пока нам не удалось обнаружить наиболее уязвимый участок. Если мы найдем его и сумеем воспользоваться этим, мне кажется, что можно прорвать фронт и прорваться внутрь вражеских порядков крупными силами. Они не могут надежно обороняться повсюду. Германские требования защищаться на выдвинутых вперед рубежах заставляют НАТО пытаться остановить нас на всех направлениях. Мы совершили аналогичную ошибку в 1941 году и дорого заплатили за нее. Противник делает сейчас то же самое. -- Когда ты отправляешься на передовую? -- Через час. Возьму с собой капитана Сергетова... -- Сына партийного босса? Если с ним что-нибудь случится, Павел Леонидович, нам... -- Он является офицером Советской Армии, кем бы ни был его отец, и нужен мне. -- Хорошо. Постоянно информируй меня о том, где находишься. Пришли ко мне офицеров оперативного управления. Нужно навести порядок в этом борделе. Генерал Алексеев вылетел на разведку на новом боевом вертолете Ми-24. Сверху их прикрывало звено юрких истребителей МиГ-21. Вертолет скользил над самыми верхушками деревьев. Заместитель главнокомандующего отказался от удобного кресла и прильнул к иллюминатору, стараясь рассмотреть происходящее внизу. Жизнь, проведенная им на воинской службе, не подготовила генерала к ужасающим разрушениям на земле. Создавалось впечатление, что на каждой дороге непременно есть обгоревший остов танка или грузовика. Авиация НАТО наносила особенно жестокие удары по основным перекресткам. Вот взорванный мост, и сразу позади него уничтоженная рота танков, ожидавших, когда его отремонтируют. Сгоревшие самолеты, машины и трупы людей превратили аккуратный живописный германский ландшафт в свалку высокотехнологичного вооружения. Когда вертолет пересек границу и углубился в Западную Германию, картина стала еще более ужасной. Здесь велись бои за каждую крошечную деревушку, за каждую проселочную дорогу. У одной такой деревни Алексеев насчитал одиннадцать сожженных танков и подумал о том, сколько подбитых машин уже отбуксировали для ремонта. Сама деревня была почти стерта с лица земли артиллерийским огнем и последующими пожарами. Лишь одно здание выглядело пригодным для проживания. Еще пять километров на запад, и картина повторилась. Лишь теперь генерал понял, что целый танковый полк был уничтожен во время десятикилометрового броска по одной дороге. Он начал замечать и вооружение войск НАТО -- немецкий штурмовой вертолет, который можно опознать лишь по хвостовому винту, торчавшему из груды обгоревших обломков, несколько танков и бронетранспортеров. Гордые боевые машины обеих сторон, созданные искусными руками рабочих и инженеров, изготовленные с огромными затратами, валялись теперь повсюду, словно мусор, выброшенный из окна автомобиля. У Советского Союза было больше резервов, Алексеев знал это, но насколько больше? Вертолет совершил посадку на лесной опушке. Генерал заметил, что зенитные орудия, скрытые за краем леса, не сводили с вертолета своих стволов до тех пор, пока он не приземлился. Вместе с Сергетовым Алексеев выпрыгнул из вертолета, пригнулся, чтобы не попасть под все еще вращающиеся лопасти несущего винта, и побежал к лесу. Там находилась группа бронированных штабных машин. -- Добро пожаловать, товарищ генерал, -- приветствовал его полковник с измазанным лицом. -- Где командир дивизии? -- Я командую дивизией. Генерал погиб позавчера во время артиллерийского налета противника. Нам дважды в день приходится менять расположение командного пункта. Противник научился легко обнаруживать нас. -- Ситуация? -- коротко спросил Алексеев. -- Люди устали, но все еще могут вести бой. Нас не обеспечивают достаточной воздушной поддержкой, и истребители НАТО не оставляют наши позиции в покое по ночам. Дивизия потеряла половину личного состава. У артиллеристов потери особенно тяжелые, у нас осталась всего лишь треть орудий. Американцы только что начали прибегать к иной тактике. Теперь, вместо того чтобы атаковать передовые танковые части, они посылают свои самолеты против нашей артиллерии. Вчера мы понесли тяжелые потери. Едва начали наступление силами полка, как четыре вражеских штурмовика почти полностью уничтожили дивизион самоходных артиллерийских установок. Наступление захлебнулось. -- Как дела с маскировкой? -- спросил генерал. -- Черт его знает почему, но она совершенно неэффективна, -- пожал плечами полковник. -- По-видимому, их самолеты радиолокационного обнаружения способны следить за нашими машинами на земле. Мы испробовали все -- постановку помех, ложные цели. Иногда получается, но чаще нет. Противник дважды наносил удары по КП дивизии. Полками у меня командуют майоры, батальонами -- капитаны. Тактика войск НАТО -- охотиться за командирами подразделений, и она оказывается весьма успешной. Всякий раз, когда мы приближаемся к деревне, мои танки попадают под массированный огонь противотанковых ракет. Мы пробовали подавить оборону противника системами залпового огня и артиллерией, но невозможно уничтожить каждое здание -- на это уйдет столько времени, что мы никуда не продвинемся. -- В чем вы нуждаетесь? -- Прежде всего в надежной поддержке с воздуха. Пусть меня обеспечат воздушной поддержкой, позволяющей подавить оборону противника, и мы сумеем прорваться! -- В тылу, в десяти километрах от передовой, стояла свежая танковая дивизия, готовая войти в прорыв, который должна была создать вот эта самая часть, но как развить успех, если его никак не удается добиться? -- Как со снабжением? -- Оставляет желать лучшего, но у нас достаточно боеприпасов для обеспечения того, что осталось от дивизии, -- обеспечить дивизию в полном составе мы бы не смогли. -- Что намереваетесь предпринять? -- Через час начнем наступление силами двух полков в направлении еще одной деревни -- Бибен. По нашим данным, у противника там два неполных пехотных батальона с танковой и артиллерийской поддержкой. Деревня занимает господствующее положение у перекрестка, который нам нужен. Вчера мы уже пытались захватить его. На этот раз наступление должно оказаться успешным. Вы не хотите его увидеть? -- Хочу. -- Тогда лучше выдвинуться вперед. О вертолете и думать нечего -- если только не собираетесь свести счеты с жизнью. К тому же, -- полковник улыбнулся, -- я намерен воспользоваться им для поддержки наступления. Я дам вам БМП. На передовой опасно, товарищ генерал, -- предостерег полковник. -- Вот и хорошо. Вы защитите нас. Когда отправляемся? Фрегат ВМС США "Фаррис" Стихшее волнение означало, что "Фаррису" снова следует приступить к эскортной службе и ходить зигзагами. Корабль занял место к северу от конвоя. Половина команды постоянно несла вахту. За кормой вытянулся хвостом буксируемый гидролокатор, а вертолет наготове застыл на палубе, пока экипаж дремал в ангаре. Моррис тоже, негромко похрапывая, прикорнул в кожаном кресле прямо на мостике под удивленными взглядами матросов. Значит, офицеры тоже не лишены этой слабости. По ночам в кубрике иногда раздавался такой храп, что казалось, будто здесь работают несколько бензопил. -- Капитан, депеша от командующего Атлантическим флотом. Моррис осоловело взглянул на писаря и расписался в получении. Значит, идущий на восток конвой в ста пятидесяти милях к северу подвергся нападению. Моррис подошел к прокладочному столику, чтобы прикинуть расстояние. Находящиеся там подводные лодки не представляли угрозы для его конвоя. Все ясно. У него свои заботы, и окружающий мир уменьшился настолько, что охватывал только их. Еще сорок часов хода до Норфолка, где они пополнят запасы топлива, боеприпасов и через двадцать четыре часа снова отправятся в плаванье. -- Что это, черт возьми? -- донесся до него громкий возглас матроса. Он указывал на белый дымный след, который протянулся над самой поверхностью. -- Ракета! -- воскликнул вахтенный офицер. -- Боевая тревога! Капитан, впереди, в миле от нас, крылатая ракета, летящая на юг. Моррис выпрямился в кресле и замигал глазами, прогоняя сон. -- Оповестить конвой. Включить радиолокатор. Выбросить фольгу. -- Он вскочил и побежал к трапу, ведущему в боевой пост. Резкие звуки колоколов громкого боя разорвали тишину еще до того, как Моррис успел добраться до рубки. Из кормовых установок вылетели в воздух две ракеты и взорвались, окутав фрегат облаком алюминиевой фольги. -- Вижу пять летящих в нашу сторону ракет, -- сообщил оператор, наблюдавший за экраном радиолокатора. -- Одна нацелена на нас. Пеленг ноль-ноль-восемь, расстояние семь миль, скорость пятьсот узлов. -- Мостик, право на борт, новый курс ноль-ноль-восемь, -- скомандовал офицер, ответственный за тактические действия. -- Приготовиться к выстрелу дополнительными ракетами с фольгой. Воздушная атака прямо по курсу, открыть огонь! Носовое пятидюймовой орудие чуть повернулось, и выстрелы загремели. Ни один из снарядов не попал в летящую ракету. -- Расстояние две мили и сокращается, -- доложил оператор. -- Выпустить еще четыре ракеты с фольгой. Моррис услышал, как взлетают ракеты. На экране радиолокатора было видно, как непроницаемое облако фольги снова укрыло фрегат. -- Боевой пост, вижу ракету, -- доложил впередсмотрящий. Летит по правому борту, направляется к нам -- пролетает мимо, видно, как меняется пеленг. Вот.., вот она пролетает, уходит за корму. Промах пара сотен ярдов. Выброшенное облако фольги обмануло ракету. Если бы ее электронный мозг мог думать, он был бы немало удивлен, что она не попала в корабль. Вместо этого, вырвавшись из облака фольги, устройство радиолокационного наведения просто принялось искать другую цель, обнаружило ее в пятнадцати милях, изменило курс и ракета устремилась туда. -- Гидропост, проверьте пеленг ноль-ноль-восемь, -- распорядился Моррис. -- Там скрывается подводная лодка, вооруженная ракетами. -- Проверяю, сэр. Пусто. На этом пеленге нет ничего. -- Крылатая ракета класса "корабль -- корабль", летит на малой высоте со скоростью пятьсот узлов. Их запускают с ракетоносца типа "чарли". Он скрывается где-то в тридцати милях от нас, -- доложил оператор. -- Пошлите туда вертолет, -- приказал Моррис. -- Я поднимусь на мостик. Капитан появился на мостике в тот самый момент, когда на горизонте прогремел взрыв. Это взорвалось не транспортное судно. Взвившийся в небо огненный шар мог означать только одно -- это военный корабль, в погреба которого попала ракета, возможно, та самая, что миновала "Фаррис". Почему им не удалось уничтожить ее? Последовало еще три взрыва. Звуки медленно распространялись по морской поверхности и достигли фрегата, как бой огромного басового барабана. Вертолет "Си спрайт" как раз взлетал с палубы корабля, направляясь на север в надежде захватить советскую субмарину у самой поверхности. Моррис приказал сбавить ход до пяти узлов, полагая, что на такой скорости гидролокатор фрегата будет функционировать более эффективно. Контакта все еще не было. Он вернулся в боевой пост. С вертолета сбросили дюжину гидроакустических буев. Два из них услышали что-то, но контакт быстро исчез, и его не удалось восстановить. Скоро появился "Орион" и продолжил поиск, однако подводная лодка, ракеты которой потопили эсминец и два транспортных судна, сумела скрыться. Словно призрак, подумал Моррис. Без малейшего предупреждения. Сторноуэй, Шотландия -- Новое оповещение о налете, -- сказал полковник. -- "Риэлтайм"? -- спросил Тоуленд. -- Нет, от нашего агента в Норвегии. Инверсионные следы, направляющиеся на юго-запад. Он насчитал больше двадцати, но не сумел определить тип самолетов. Сейчас у нас к северу от Исландии патрулирует "нимрод". Если это "бэкфайеры" и они встретятся там с заправщиками, может быть, что-то и прояснится. Посмотрим, насколько эффективной окажется твоя идея. Боб. Четыре перехватчика "томкэт" стояли на взлетной полосе в полной боевой готовности. Два были вооружены ракетами "воздух-воздух", еще два снабжены топливными баками и могли осуществлять в воздухе дозаправку других самолетов. Для успешного перехвата нужно было пролететь расстояние в две тысячи миль. Это означало, что только два истребителя могли достичь цели и то на самом пределе. "Нимрод" барражировал в двух сотнях миль к востоку от острова Ян-Майен. На этот норвежский остров было Произведено уже несколько налетов, уничтоживших радиолокационную станцию, хотя русские так и не попытались захватить остров, как предполагали союзники. Британский патрульный самолет весь ощетинился антеннами, однако у него на борту не было никакого вооружения. Если русские пошлют с группой бомбардировщиков и самолетов-заправщиков истребители сопровождения, "нимрод" способен только попытаться уклониться от атаки. Одна группа операторов вела прослушивание на частотах, применяемых русскими для переговоров между самолетами, другая не сводила глаз с экранов радиолокаторов. Напряженное ожидание затянулось. Через два часа после предупреждения о вылете бомбардировочной группы радисты перехватили неясную передачу, истолкованную как разговор между пилотом "бэкфайера" и самолетом-заправщиком, к которому он приближался. Удалось отметить пеленг, и "нимрод" повернул на восток, надеясь получить засечку во время перехвата следующего сигнала. Но сигналов больше не было. Без надежной привязки шансы на успешный перехват были ничтожными. Истребители так и не взлетели. В следующий раз, решили сотрудники разведывательной службы, нужно отправить два самолета дальнего радиолокационного наблюдения. Подводный ракетоносец ВМС США "Чикаго" Вызов по каналу QZB поступил вскоре после ленча. Макафферти подвсплыл на перископную глубину, поднял антенну и получил приказ следовать в Фаслейн -- базу Королевского подводного флота в Шотландии. "Чикаго", потеряв контакт с русским надводным соединением, не сумел установить больше ни единого надежного контакта. Какое-то безумие, мелькнуло в мозгу Макафферти. По всем оценкам он находился в районе, где целей -- великое множество. А пока великим было только его недоумение. Старший помощник отдал команду о погружении на большую ходовую глубину, и Макафферти отправился писать отчет о патрулировании. Бибен, Федеративная Республика Германия -- Ты здесь слишком уж на виду, -- заметил капитан, приседая позади танковой башни. -- Пожалуй, -- согласился сержант Маколл. Его тяжелый танк М-1 "абрамс" был скрыт за земляным бруствером на обратной стороне холма, и пушка едва возвышалась над грунтом под прикрытием кустарника. Маколл окинул взглядом неглубокую долину перед собой, которая заканчивалась лесом в полутора километрах от него. В лесу скрывались русские, явно осматривавшие долину в мощные полевые бинокли, и сержант надеялся, что они не заметят зловещего вида приземистую башню тяжелого американского танка. Маколл занимал одну из трех заранее оборудованных огневых позиций -- глубокую наклонную траншею, вырытую для его танка саперными бульдозерами с помощью местных немецких фермеров, готовых оказать любую помощь своим защитникам. Впрочем, не все было так уж хорошо. Чтобы перейти на другой огневой рубеж, требовалось пересечь пятьсот метров открытого поля, засеянного чем-то всего шесть недель назад. Сержант знал, что на этот раз урожай будет более чем скудный. -- Ивану, должно быть, нравится такая погода, -- заметил Маколл. Тучи нависали над головой на высоте чуть больше тысячи футов. Воздушная поддержка, которая может понадобиться, будет длиться всего пять секунд -- за это время им нужно опознать и уничтожить цели, прежде чем скрыться с поля боя. -- Чем вы можете помочь нам, сэр? -- Я могу вызвать четыре штурмовика А-10, может быть, несколько немецких "птичек", -- ответил капитан ВВС. Он рассматривал местность с несколько иной точки зрения. Как лучше всего навести сюда штурмовики и куда они улетят после выполнения боевой задачи? Первое наступление русских войск на эти позиции было отражено, но на поле виднелись обломки двух сбитых самолетов союзников. -- Кроме того, должны прилететь три вертолета. Это удивило и обеспокоило Маколла. Какое же наступление ожидалось на этом участке фронта? -- О'кей. -- Капитан встал и повернулся к своему бронированному штабному автомобилю. -- Когда вы услышите по радио "Зулу, Зулу, Зулу", это означает, что наши штурмовики и вертолеты появятся здесь меньше чем через пять минут. Если заметите зенитные ракетные установки или зенитные орудия, ради Бога, постарайтесь сразу уничтожить их. "Уортхоги" и так понесли тяжелые потери, сардж. -- Понял, капитан. А теперь побыстрее уносите ноги отсюда, сражение вот-вот начнется. -- Маколл уже понял, насколько важно установить хороший контакт с офицерами ВВС, обеспечивающими поддержку с воздуха, а этот капитан три дня назад выручил его танковую роту из чертовски трудного положения. Сержант смотрел вслед офицеру, пробежавшему пятьдесят ярдов к ожидавшему его с уже включенным двигателем бронеавтомобилю. Задняя дверца еще не успела захлопнуться, как водитель рванул машину вперед и помчался зигзагами вниз по склону и затем через вспаханное поле к командному пункту. Во второй роте первого батальона Одиннадцатого танкового полка было когда-то четырнадцать танков. Пять из первоначального количества были подбиты русскими и всего два прибыли для пополнения. Из оставшихся ни один не избежал какого-нибудь повреждения. Командир его взвода погиб уже на второй день войны, оставив Маколла во главе взвода из трех танков, защищающих участок фронта длиной почти в километр. Между тяжелыми танками в землю закопались солдаты немецкой пехотной роты -- "ландвера", местного эквивалента американской национальной гвардии, состоящего главным образом из фермеров и лавочников, призванных из запаса и защищающих не только свою страну, но и свои дома. Они тоже понесли тяжелые потери. В "роте" осталось сейчас не больше двух полноценных взводов. Не может быть, чтобы русские не подозревали, как растянута наша линия обороны, подумал Маколл. Все закопались поглубже в землю. Мощь русской артиллерии потрясла всех, несмотря на предвоенные предупреждения, поступавшие в войска. x x x -- Американцам наверняка нравится такая погода. -- Полковник показал на нависшие облака. -- Их проклятые самолеты летят слишком низко, и наши радары не способны обнаружить их, пока штурмовики не окажутся практически над нашими головами. -- Они действительно наносят такие мощные удары? -- Посмотрите сами. -- Полковник сделал жест в сторону поля боя. Там виднелись остовы пятнадцати сгоревших танков. -- Все это работа одного американского штурмовика, летящего на малой высоте, -- "тандерболта". Наши солдаты называют его "чертов крест". -- Но ведь вчера вы сбили два вражеских самолета, -- возразил Алексеев. -- Это верно, но какой ценой? Мы потеряли три зенитных орудия из четырех. Оба самолета сбило одно орудие -- командир расчета старший сержант Лупенко. Я представил его к ордену боевого Красного знамени. Посмертно. Второй самолет врезался прямо в него. Мой лучший артиллерист, -- с горечью заметил полковник. В двух километрах от них остов германского штурмовика "альфа-джет" лежал на том, что осталось от зенитного орудия. Несомненно, летчик сделал это намеренно, подумал полковник, этот немец захотел умирая прихватить с собой еще нескольких русских. Подошел сержант и передал командиру дивизии наушники и микрофон. Полковник выслушал говорящего по радио и произнес несколько коротких слов, после чего кивнул. -- До начала наступления осталось пять минут, товарищ генерал. Мои подразделения заняли исходные рубежи. Прошу вас пройти со мной. Дивизионный командный пункт представлял собой наспех сооруженную землянку с метровым накатом крыши. Сюда набились двадцать человек -- связисты двух полков, переходящих сейчас в наступление. Третий полк дивизии находился в резерве, и полковник намеревался бросить его в атаку, чтобы расширить прорыв и открыть путь для бронетанковой дивизии, стоящей сзади. Если, напомнил себе Алексеев, все будет развиваться в соответствии с планом. Вражеских войск или машин, разумеется, не было видно. Они расположились на вершине гряды холмов, глубоко закопавшись в землю. Генерал наблюдал за командиром дивизии, который подал знак начальнику артиллерии. Тот поднял трубку полевого телефона и произнес два слова: -- Открыть огонь. Прошло несколько секунд, прежде чем они услышали грохот орудий. Все артиллерийские установки, усиленные батареей танковой дивизии, заговорили одним грозным голосом. По округе разнеслось громовое эхо. Снаряды пронеслись дугой над головами офицеров, сначала упали с недолетами, а затем накрыли цель. То, что еще недавно было невысоким холмом, поросшим густой травой, превратилось в отвратительную мешанину глины и дыма. x x x -- Думаю, на этот раз они настроены весьма серьезно, сардж, -- заметил заряжающий, закрывая люк. Маколл поправил шлем и микрофон, затем посмотрел в смотровую щель командирской башни. Толстая танковая броня поглощала почти все звуки, но когда под ними сотрясалась земля, ударная волна передавалась через гусеницы и подвеску, раскачивая огромный танк. Каждый танкист подумал о том, какая сила требуется для того, чтобы колыхать шестидесятитонную махину. Маколл вспомнил, как погиб лейтенант, -- снаряд, выпущенный из тяжелого орудия, ударил прямо в крышу башни, где броня наименее мощная, пробил ее и взорвался внутри танка. Слева и справа от Маколла солдаты ландвера, состоящего из военнослужащих запаса главным образом пожилого возраста, съеживались в своих глубоких узких окопах, испытывая попеременно то страх, то гнев за то, что происходило с ними, их страной -- и с их домами, в которых они родились, выросли и жили теперь! x x x -- Отличная огневая подготовка, товарищ генерал, -- негромко произнес Алексеев, обращаясь к полковнику, командующему дивизией. Над головой с ревом пронеслись самолеты. -- А вот и поддержка с воздуха. Четыре русских штурмовика повернули и промчались вдоль линии холмов, сбрасывая канистры с напалмом. Едва они успели развернуться в обратную сторону, как один из них взорвался в воздухе. -- Что с ним? -- Наверно, попала зенитная управляемая ракета "роланд", -- ответил полковник. -- Похожа на нашу СА-8. Сейчас начнется. Осталась одна минута. В пяти километрах позади командного блиндажа открыли огонь две батареи системы залпового огня, выбрасывая непрерывные струи пламени. Одна половина реактивных снарядов несла разрывные боеголовки, другая -- ставила дымовую завесу. x x x Тридцать снарядов взорвалось в секторе Маколла и тридцать в долине перед ним. Взрывная волна ударила по танку, и сержант слышал, как забарабанили по броне осколки. Самым страшным, однако, показался ему густой дым. Это означало, что Иван начал атаку. Из тридцати различных точек в долине взвились вверх клубы бело-серого дыма, образуя непроницаемую дымовую завесу, затягивающую все находящееся на земле. Маколл и его наводчик включили тепловизионные прицелы, способные улавливать инфракрасное излучение. -- "Буффало", говорит Шестой, -- донесся из наушников голос командира роты. -- Сообщите о готовности. Маколл внимательно прислушивался к доносящимся ответам. Все одиннадцать танков остались невредимы, укрытые в своих глубоких ямах. В который раз он помянул добрым словом саперов -- и немецких фермеров, -- которые помогли подготовить столь надежные укрытия. Больше приказов не поступало. В них не было необходимости. -- Вижу противника, -- доложил наводчик. Тепловизионные прицелы измеряли разницу в температуре и проникали сквозь милю дымовой завесы. К тому же на стороне обороняющихся был ветер -- бриз дул со скоростью десять миль в час, отгоняя дымовое облако назад на восток. Старший сержант Терри Маколл сделал глубокий вдох и взялся за дело. -- Цель -- танк на десять часов. Подкалиберным! Огонь! Наводчик повернул башню чуть влево и навел перекрестье прицела на ближайший советский тяжелый танк. Большим пальцем он нажал на кнопку лазерного дальномера, и тонкий луч света отразился от цели. На дисплее сверкнули цифры расстояния -- 1310 метров. Компьютер, управляющий огнем, рассчитал расстояние до цели, скорость ее движения, повернул ствол орудия в требуемом направлении, учел температуру воздуха, его влажность и плотность, так что наводчику оставалось одно -- поместить цель в перекрестье прицела. На все это потребовалось меньше двух секунд, и пальцы наводчика нажали на спусковые крючки. Сорокафутовая струя раскаленных газов вырвалась из дула орудия и уничтожила кусты, посаженные здесь немецкими бойскаутами пару лет назад. Стопятимиллиметровое танковое орудие откатилось, назад, выбросив стреляную алюминиевую гильзу. Снаряд распался в воздухе, оболочка отделилась от сердечника и сорокамиллиметровое жало, изготовленное из вольфрама и отработанного урана, помчалось в воздухе со скоростью почти миля в секунду. Меньше чем через секунду сердечник ударил в основание башни вражеского танка. Внутри его русский заряжающий как раз брал снаряд для своей пушки, когда тяжелый сердечник прожег мощную защитную броню. Танк взорвался, и его башня взлетела на тридцать футов вверх. -- Попадание! -- произнес Маколл. -- Цель -- танк на двенадцать часов. Подкалиберным -- огонь! Русский и американский танки выстрелили одновременно, однако снаряд русского танка пролетел слишком высоко, на метр выше башни вкопанного в землю М-1. Русскому танку повезло меньше. -- Пора уходить! -- скомандовал Маколл. -- Задний ход! Направляемся на запасную позицию. Механик-водитель уже включил сцепление и дал газ. Танк рванулся назад, развернулся вправо и проехал пятьдесят ярдов к другой заранее подготовленной огневой позиции. x x x -- Проклятый дым! -- выругался Сергетов. Ветер относил дым назад, прямо им в лица, и они не могли рассмотреть, что происходит на поле боя. Исход битвы зависел теперь от капитанов, лейтенантов и сержантов. Старшие офицеры видели только оранжевые огненные шары от взрывающихся машин и не могли понять, где свои танки и где танки противника. Командир дивизии надел наушники и кричал в микрофон, командуя подразделениями. x x x Маколл занял первую запасную позицию меньше чем через минуту. На этот раз она была вырыта параллельно вершине холма, и массивная башня танка повернулась налево. Сержант видел теперь русских пехотинцев, выпрыгивающих из бронетранспортеров и бегущих вперед. Артиллерия союзников как немецкая, так и американская косила их, но недостаточно быстро... -- Цель -- танк с высокой антенной, выползающий из леса! -- Вижу! -- отозвался наводчик. В прицеле он увидел тяжелый русский танк Т-80 с высокой радиоаннтеной на башне. Это, должно быть, командир танковой роты, может быть, даже батальона. Он выстрелил. Русский танк развернулся в тот самый момент, когда снаряд вылетел из канала ствола. Маколл увидел, как трассирующий след чуть миновал моторный отсек танка. -- Дай мне кумулятивный! -- крикнул наводчик в переговорное устройство. -- Готов! -- Ну, поверни же ты, мать... В русском танке сидел опытный механик-водитель, который вел танк по долине зигзагами. Он поворачивал то в одну сторону, то через пять секунд -- в другую... Наводчик выстрелил. Американский танк подпрыгнул при отдаче, и стреляная гильза со звоном ударилась о заднюю стенку башни. Внутри закрытого танка уже воняло селитрой, которая входила в состав метательного заряда. -- Попадание! Молодец, Вуди! Снаряд попал в русский танк между последней парой задних катков и уничтожил дизельный двигатель. Через мгновение его экипаж, ища спасения, начал выпрыгивать из танка в окружение летящих осколков. Маколл приказал своему механику-водителю снова сменить позицию. Когда его танк занял ее, русские танки находились уже меньше чем в пятистах метрах. М-1 успел выстрелить еще дважды. Первым выстрелом он уничтожил боевую машину пехоты и вторым разбил гусеницу у танка. -- "Буффало", это Шестой, отходим на вторую линию, выполняйте. Как командир взвода Маколл оставил огневой рубеж последним. Он увидел, как оба танка из его взвода спускаются по открытому обратному склону холма. Немецкая пехота тоже покидала свои окопы. Солдаты бежали к своим бронетранспортерам или просто отступали бегом. Союзная артиллерия обстреляла вершину холма бризантными и дымовыми снарядами, чтобы прикрыть отступление. Получив команду, американский танк рванулся вперед, набрал скорость тридцать миль в час и помчался к следующему оборонительному рубежу, стараясь достигнуть его, прежде чем русские успеют занять покинутый союзными войсками холм. На них сыпались снаряды, уже взорвавшие два немецких бронетранспортера. -- Зулу, Зулу, Зулу! x x x -- Дайте мне машину! -- скомандовал Алексеев. -- Не могу. Не имею права рисковать жизнью генерала... -- Я приказываю, черт побери! Дайте мне машину, чтобы я мог лично видеть происходящее, -- повторил Алексеев. Минуту спустя он, Сергетов и полковник сидели в БМП командира дивизии, мчавшемся к позициям, только что оставленным войсками НАТО. Они спрыгнули в окоп, в котором укрывались двое немецких солдат -- точнее, пытались укрыться, пока в метре от них не разорвалась ракета. -- Боже милостивый, мы потеряли уже двадцать танков! -- воскликнул Сергетов, оглядываясь назад. -- В укрытие! -- Полковник столкнул обоих в яму, наполненную кровавыми человеческими останками, и прыгнул следом. Шквал вражеских снарядов через мгновение накрыл вершину холма. x x x -- Смотри, это шестиствольное зенитное орудие! -- заметил наводчик. Самоходная зенитная установка русских перевалила через гребень холма. В следующую секунду кумулятивный снаряд разнес ее на части, как пластмассовую игрушку. Их следующей целью стал русский танк, спускающийся по склону холма, только что покинутого ими. -- А теперь внимание, летит наша авиация! -- проворчал Маколл и съежился в углу своего отсека, от всей души надеясь, что летчик сумеет отличить волков от овец. x x x На глазах Алексеева вдоль долины промчался американский штурмовик. Из его носа вырывался длинный язык пламени -- летчик открыл огонь из противотанковой пушки. В течение нескольких секунд взорвались четыре танка. "Тандерболт" словно качнулся в воздухе и повернул на запад, преследуемый зенитной ракетой. Она не догнала самолет и упала на землю. -- Это и есть "чертов крест"? -- спросил генерал у командира дивизии, тот кивнул, и Алексеев понял, откуда взялось такое название. Со стороны американский штурмовик действительно походил на стилизованное православное распятие. -- Я только что отдал приказ о вводе в бой резервного полка. Может быть, нам удастся опрокинуть их, -- сообщил полковник. Неужели это считается успешным наступлением? -- изумленно подумал Сергетов. x x x Маколл наблюдал за тем, как две противотанковые ракеты промчались к рубежу, занятому русскими. Одна попала в цель, другая пролетела мимо. С обеих сторон снова появились дымовые завесы, и союзные войска отступили еще на пятьсот метров. Теперь уже была видна деревня, которую они обороняли. Сержант насчитал пять танков, подбитых им сегодня. Пока в его танк попаданий не было, но Маколл знал, что это не может продолжаться долго. Артиллерия союзников включилась в бой очень активно. Русских пехотинцев было теперь вдвое меньше, чем он видел вначале, а их боевые машины держались сзади, стараясь обстреливать позиции союзных войск из своих ракетных установок. Дела шли не так уж плохо, как вдруг на поле боя появился третий полк русских. Пятьдесят танков пересекли гребень высоты перед ним. Штурмовик А-10 промчался над ними и подбил пару, но тут же был сбит зенитной ракетой. Пылающие обломки рухнули в трех сотнях ярдов перед танком Маколла. -- Цель -- танк, на один час. Огонь! -- "Абраме" дернулся назад от еще одного выстрела. -- Попадание. -- Тревога, тревога, тревога! -- послышался в наушниках голос командира роты. -- С севера приближаются вертолеты противника. Десять боевых вертолетов "хайнд" Ми-24 прилетели поздно, зато в качестве компенсации за опоздание меньше чем за минуту подбили два американских танка. Тут же появились немецкие "фантомы" и началась беспорядочная битва в воздухе. Истребители обстреляли вертолеты ракетами "воздух-воздух" и из пушек, затем внезапно вверх устремились зенитные ракеты. Небо казалось пересеченным дымными следами ракет, и вдруг оно опустело. x x x -- Атака захлебывается, -- произнес Алексеев. Он только что усвоил важный урок: боевые вертолеты не имеют никаких шансов в бою с вражескими истребителями. Он только успел подумать, что Ми-24 внесут перелом в битву, как их прогнали немецкие истребители. Артиллерийская поддержка ослабевала. Артиллеристы противника умело вели при поддержке штурмовиков контрбатарейную борьбу с советской артиллерией. Необходима более активная поддержка фронтовой авиации. -- Вовсе не захлебывается! -- проворчал полковник и передал новые приказы батальонам на левом фланге дивизии. x x x -- Похоже, вон там штабной бронеавтомобиль, в направлении на десять часов, у опушки леса. Сможешь достать? -- Далековато, я... Бум! Вражеский снаряд со звоном отлетел от лобовой брони башни. -- Танк на три часа, совсем близко... Наводчик повернул траверсу автоматики. Ничего. Он тут же схватился за траверсу ручного наведения. Маколл обстрелял цель из пулемета; пули отскакивали как горох от брони неизвестно откуда взявшегося Т-80. Наводчик отчаянно вращал колесо ручного наведения, когда в броню М-1 ударил еще один снаряд. Механик-водитель старался помочь наводчику, разворачивая танк, чтобы сделать ответный выстрел. Бортовой компьютер вышел из строя, поврежденный, по-видимому, сотрясением от первого попадания вражеского снаряда. Т-80 находился на расстоянии менее тысячи ярдов, когда наводчику удалось наконец навести орудие. Он выстрелил кумулятивным снарядом и промахнулся. Заряжающий тут же вставил в досылатель другой снаряд. Наводчик прицелился и выстрелил снова. Попадание. -- Там надвигаются другие танки, -- предупредил он Маколла. -- Шестой, докладывает Тридцать первый, противник обходит нас с фланга. Нуждаемся в помощи, -- передал по радио Маколл, затем скомандовал водителю: -- Выворачивай налево и быстрее назад! Механика-водителя можно было не подгонять. Он пригнулся, глядя через призмы крошечной смотровой щели, и до предела потянул на себя рукоятку газа. Танк рванулся назад и налево. Тем временем наводчик пытался прицелиться в другой танк, но автомат стабилизации тоже вышел из строя. Вести точный огонь можно было, только стоя на месте, но замереть на месте и не двигаться означало верную смерть. Над полем боя снова появился "тандерболт" и на бреющем полете стал сбрасывать на русских кассетные бомбы. Он подбил еще два танка противника, но исчез за холмами, волоча за собой дымный след. Загрохотала союзная артиллерия, старающаяся остановить наступление русских. -- Ради Бога, остановись и дай мне подстрелить одного из этих сволочей! -- выкрикнул наводчик. Танк тут же замер на месте. Послышался выстрел, и снаряд попал в гусеницу Т-72. -- Заряжай! Рядом с танком Маколла, в сотне метров слева, появился другой американский танк, выпустил три снаряда, два из которых попали в цель. Тут же появился советский вертолет и взорвал ракетой танк командира роты. Немецкие пехотинцы, успевшие занять новые позиции, сбили вертолет "стингером". Маколл наблюдал за тем, как со стороны немецких позиций, слева и справа от его башни, в приближающиеся советские танки устремились две противотанковые ракеты "хот". Обе поразили цель. -- Танк с командирской антенной, прямо перед нами. -- Вижу. Подкалиберный! -- Наводчик вручную снова повернул башню направо. Ствол приподнялся вверх, и прогремел выстрел. x x x -- Капитан Александров! -- крикнул в микрофон командир дивизии, не понимая, почему доклад командира батальона прервался на середине слова. Полковник слишком много пользовался рацией. Немецкая батарея 155-миллиметровых самоходных артиллерийских орудий засекла источник радиосигналов и беглым огнем выпустила двадцать снарядов. Алексеев услышал свист приближающихся снарядов, мгновенно спрыгнул в немецкий окоп и затащил за собой Сергетова. Через пять секунд загремели разрывы, и все вокруг окуталось дымом. Генерал высунул голову из окопа и увидел, что полковник по-прежнему стоит, продолжая отдавать приказы. Позади него горел штабной бронетранспортер и вместе с ним радиостанция. Вокруг валялось пять трупов и еще несколько человек корчились от полученных ранений. Алексеев с раздражением посмотрел на кровь, пропитавшую его рукав. x x x Маколл подбил еще один танк, однако атаку все-таки удалось отразить с помощью последних оставшихся у немецких подразделений противотанковых ракет "хот". Командир русского танкового батальона не выдержал, увидев, что потерял половину своих танков. Уцелевшие машины включили генераторы дыма, прикрылись дымовой завесой и отступили с холма на юг. По ним продолжала бить артиллерия союзников. На некоторое время бой прекратился. -- Как там у вас дела, Маколл? -- запросил по радио заместитель командира роты. -- Где Шестой? -- Слева от вас. -- Маколл повернулся и увидел горящий танк командира роты. Так вот значит чей это был танк... -- Уцелели мы одни, сэр. Сколько танков у нас осталось? -- Я насчитал четыре. Боже милостивый, подумал сержант. x x x -- Дайте мне полк из танковой дивизии, и я прорву фронт! У них там ничего не осталось! -- требовал полковник. Его лицо было залито кровью из-за содранной осколком на лбу кожи. -- Вы его получите. Когда будете готовы продолжить наступление? -- спросил Алексеев. -- Через два часа. Это время понадобится мне, чтобы перегруппировать свои части. -- Очень хорошо. Я должен вернуться в штаб. Противник оказал более упорное сопротивление, чем предполагалось, товарищ полковник. В остальном ваша дивизия действовала отлично. Потребуйте от своей разведки более точной информации о противнике. Соберите пленных и как следует допросите их! -- Алексеев направился к бронетранспортеру. За ним последовал Сергетов. -- Ситуация хуже, чем я ожидал, -- заметил капитан, как только они оказались внутри штабного БТР. -- Нам противостоял почти целый полк, -- пожал плечами Алексеев. -- Нельзя раз за разом допускать подобные ошибки и надеяться на успех. Нам удалось продвинуться за два часа на четыре километра ценою колоссальных потерь. Да еще эти сволочи в наших ВВС! У меня есть что сказать генералам, командующим фронтовой авиацией, когда мы вернемся обратно! x x x -- Значит, теперь вы становитесь заместителем командира роты, -- сказал лейтенант. Оказалось, уцелело пять танков. У одного разбиты обе рации. -- Вы проявили себя очень хорошо. -- А как дела у немцев? -- спросил Маколл у нового командира роты. -- Потеряли половину личного состава, и русские отбросили нас назад на четыре километра. При таких потерях вряд ли продержимся долго. Через час, однако, могут прибыть подкрепления. Мне кажется, что нам удалось убедить командование полка в том, что Ивану отчаянно хочется прорваться именно здесь. К нам прибудут подкрепления. И к немцам тоже. Обещали батальон к вечеру, а к утру подойдет, может быть, еще один. Отправляйтесь в тыл, заправьтесь и пополните боезапас. Наши друзья, наверно, скоро снова пожалуют. -- На эту деревню уже были предприняты две мощные атаки и одна послабее. Но русские так и не захватили ее, сэр. -- Да, вот что еще. Я говорил о вас с командиром полка. Полковник присвоил вам офицерское звание. Танку Маколла понадобилось десять минут, чтобы добраться до пункта снабжения. Еще десять ушло на заправку, и за это время усталые члены экипажа загрузили новый боезапас. К удивлению сержанта, он оказался меньше на пять снарядов. x x x -- Ты ранен, Павел Леонидович, -- обеспокоенно заметил главнокомандующий -- Поцарапал руку, спускаясь из вертолета. Решил не перевязывать, чтобы наказать себя за неуклюжесть. -- Алексеев сел напротив генерал-полковника и залпом выпил литровую фляжку воды. Он был раздражен своим легким ранением и потому решил солгать. -- Как прошло наступление? -- Противник оказал отчаянное сопротивление. По сведениям разведки, мы ожидали столкнуться с двумя пехотными батальонами и с несколькими танками. По моим оценкам, нам противостоял слегка потрепанный полк на хорошо подготовленных позициях. Но даже и при таких условиях мы едва не прорвали вражескую оборону. Полковник, командующий дивизией, разработал хороший план наступления, и его подразделения сражались мужественно. Мы оттеснили их и теперь находимся в пределах видимости поставленной цели. Для следующего наступления мне нужен танковый полк из оперативной маневренной группы. -- Нам не разрешают делать это. -- Что?! -- Алексеев был потрясен. -- Оперативные маневренные группы должны оставаться на местах до тех пор, пока не будет прорван фронт. Таков приказ из Москвы. -- Еще один полк -- и мы закрепим успех! Цель уже видна! Мы положили мотострелковую дивизию, чтобы пробиться вперед, и потеряли половину второй. Мы можем выиграть это сражение и добиться первого крупного прорыва в обороне войск НАТО -- только действовать нужно быстро! -- Ты уверен в успехе? -- Да, если не будем терять времени. Немцы могут понять, насколько важен исход этого сражения, и тогда тоже попытаются подтянуть свежие силы. Передовой полк Тридцатой гвардейской бронетанковой дивизии расположен в часе хода от передовой. Если он выступит через тридцать минут, то сможет принять участие в новом наступлении. Вообще-то следовало бы подтянуть к передовой всю дивизию. Такая возможность продлится недолго. -- Хорошо. Я запрошу Ставку. Генерал Алексеев откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Такова советская структура командования: чтобы отклониться от одобренного наверху плана хотя бы на миллиметр, главнокомандующий театром военных действий вынужден испрашивать разрешение! Прошло больше часа, пока штабные гении в Москве изучали карты. Наконец разрешение было получено, и передовому полку Тридцатой гвардейской передали приказ поддержать наступление мотострелковой дивизии. Но полк прибыл на передовую слишком поздно, и наступление пришлось отложить на полтора часа. x x x Младший лейтенант Терри Маколл -- на рукаве у него по-прежнему были нашивки сержанта и он слишком устал, чтобы обращать особое внимание на изменение своего воинского статуса -- размышлял о том, какое большое значение придавало командование этому незначительному танковому сражению. На бронетранспортерах прибыло два батальона регулярной немецкой армии, сменивших вконец измотанных солдат ландвера, отошедших в тыл, чтобы готовить новые оборонительные позиции в самой деревне и за ней. Рота немецких танков "леопард" и два танковых взвода американских М-1 усилили оборону, которую возглавил немецкий полковник. Он прибыл на вертолете и внимательно изучил оборонительные позиции. Парень круто выглядит, отметил Маколл: забинтованная голова, тонкий неулыбающийся рот. Маколл подумал, что если Ивану удастся прорвать фронт в этом месте, русские войска смогут обойти с фланга немецкие и английские части, остановившие советские дивизии на подступах к Ганноверу. Вот почему это сражение было таким важным для немцев. Немецкие "леопарды" выдвинулись на передовые огневые рубежи, сменив американские танки. Теперь "абрамсы" снова составляли полную роту из четырнадцати танков. Командир роты разбил ее на две группы и поставил Маколла во главе южной. Они заняли последнюю оборонительную линию подготовленных ранее укрытий к юго-востоку от деревни. Маколл тщательно расположил выделенные ему танки, обошел все позиции пешком и поговорил с командиром каждой машины. Немцы отнеслись к подготовке оборонительных рубежей с истинно немецкой аккуратностью. Если перед танковой позицией не росли кусты, их пересадили. Почти все жители деревни были эвакуированы, однако горстка крестьян отказалась покинуть построенные ими дома. Один из них принес танкистам горячую пищу. Впрочем, у экипажа Маколла не осталось времени на еду. Наводчик запаял два оборванных контакта и теперь настраивал бортовой компьютер, механик-водитель и заряжающий подтягивали гусеницу. Едва они успели закончить ремонтные работы, как вокруг начали рваться снаряды. x x x Алексееву хотелось быть на передовой. Он был связан с дивизией телефонной линией и подключился в систему управления действиями дивизии. Полковник -- Алекс