ми семей военнослужащих, переброшенных на фронт. То же самое происходило сейчас и в Кефлавике. Отсюда эвакуировали три тысячи женщин и детей. Теперь авиабаза была готова к боевым действиям. Если Советам пришло в голову развязать войну, неожиданно возникшую как из-под земли, словно новый вулкан, Кефлавик был готов к обороне. -- С вашего разрешения, полковник, мне бы хотелось кое-что уточнить на башне управления полетами. Метеопрогноз выглядит очень обнадеживающе, по крайней мере на ближайшие двенадцать часов. -- Струйное течение? -- Полковник Джефферс поднял голову от огромной карты, испещренной линиями изобар и направлений ветров. -- То же самое, что и всю неделю, сэр, никаких признаков перемен. -- О'кей, можете идти. Эдварде надел фуражку и вышел из помещения. Поверх комбинезона морского пехотинца на нем был офицерский китель из тонкой синей ткани. Ему нравилось, что в военно-воздушных силах по-прежнему не обращали излишнего внимания на соблюдение формы одежды. В его джипе находилось остальное боевое снаряжение -- револьвер тридцать восьмого калибра и пояс с патронами, а также маскировочная куртка, являющаяся частью камуфляжного обмундирования, выданного всем три дня назад. При этом подумали обо всем, сказал себе Эдварде, направляя джип к вышке управления полетами, которая находилась в четверти мили. Он получил даже жилет из кевлара, предохраняющий от осколков. По Кефлавику должны нанести удар, напомнил себе Эдварде. Все знали это, все готовились к этому и потому пытались не думать о такой возможности. Этот самый удаленный из всех аванпостов НАТО на западном побережье Исландии представлял собой ворота в северную часть Атлантики. Если Иван захочет ввязаться в морскую войну, первым делом ему понадобится нейтрализовать Исландию. С четырех взлетно-посадочных полос Кефлавика взлетали восемнадцать перехватчиков, "иглов", девять противолодочных "орионов" Р-ЗС и самое опасное -- три самолета раннего радиолокационного обнаружения Е-ЗА АВАКС, глаза истребителей. Два из них находились сейчас в воздухе: один описывал круги в двадцати милях к северо-востоку от мыса Фонтур, другой -- прямо над Ритстейном, в ста пятидесяти милях к северу от Кефлавика. Это было в высшей степени необычно. Когда в распоряжении командира авиабазы находилось всего три самолета АВАКС, трудно было постоянно держать в воздухе даже один. Командующий силами обороны Исландии относился, по-видимому, к создавшейся ситуации крайне серьезно. Эдварде пожал плечами. Если сейчас к ним действительно летят советские бомбардировщики "бэкфайер", ничего другого ему не оставалось. Он занимал должность -- точнее, только что занял ее -- метеоролога эскадрильи и только что доложил очередной прогноз погоды. Эдварде поставил свой джип в месте, отведенном для офицеров, рядом с вышкой управления, и решил забрать револьвер с собой. Стоянка не была огорожена, и кто-нибудь вполне мог "позаимствовать" его. На базе размещалась рота морской пехоты и рота военно-воздушной полиции. Все они выглядели весьма угрожающе со своими винтовками М-16 и поясами, увешанными ручными гранатами. Эдварде надеялся, что они будут осторожно обращаться с ними. Вечером следующего дня на базу для укрепления ее обороны ожидалось прибытие целого десантного подразделения морской пехоты. Вообще-то это следовало сделать еще неделю назад, но переброску войск пришлось задержать отчасти из-за чувствительности исландцев, не одобряющих присутствия большого контингента иностранных войск на своей территории, но главным образом из-за поразительной быстроты, с которой развивался этот кризис. Лейтенант поднялся по наружной лестнице и увидел, что вышка управления переполнена -- здесь находилось восемь человек вместо обычных пяти. -- Привет, Джерри, -- поздоровался он с боссом, лейтенантом ВМС Джерри Саймоном. Тут он заметил, что в помещении нет исландских гражданских диспетчеров. Впрочем, это понятно -- управлять нечем, гражданские авиалайнеры перестали летать. -- Доброе утро, Майк, -- услышал он в ответ. Местная шутка в Кефлавике. Сейчас было 03.15 по местному времени. Утро. Однако солнце уже давно поднялось над горизонтом, заливая их светом с северо-востока -- через опущенные шторы вместо приподнятых оконных рам. -- Приятно видеть, что у всех вас хорошее настроение, -- заметил Эдварде, направляясь к своим метеорологическим инструментам. Маленький худощавый офицер сразу завоевал популярность среди местных военнослужащих после своего прибытия в Кефлавик два месяца назад. Он родился и вырос в Истпойнте, штат Мэн, и закончил военно-воздушную академию, но очки преградили ему дорогу в летчики. Из-за небольших размеров -- рост пять футов шесть дюймов и вес сто двадцать фунтов -- он не вызывал мгновенного уважения, но заразительная улыбка, бесконечный запас шуток и признанный опыт в сложном деле предсказания погоды, что особенно ценно для запутанной метеорологической ситуации Северной Атлантики, завоевали ему многих друзей. Все считали, что недолог час и он превратится в знаменитого телевизионного метеоролога. -- Рейс пять-два-ноль, принял вас. Отправляйся, жирняга, нам нужно как можно больше места, -- устало произнес военный диспетчер. В нескольких сотнях ярдов от них самолет военно-транспортной авиации США С-5А "гэлекси" начал разгоняться по взлетной полосе один-восемь. Эдварде поднес к глазам бинокль. Он никак не мог привыкнуть к тому, что нечто столь гигантское действительно может летать. -- Есть какие-нибудь новости? -- спросил Саймон Эдвардса. -- Никаких, ни единого писка с момента сообщения из Норвежского моря. Впрочем, на Кольском полуострове лихорадочная активность. Знаешь, я выбрал крайне неудачное время для приезда сюда на службу, -- ответил Майк. Он продолжил калибровку своего цифрового барометра. Все началось шесть недель назад. Части советской морской и бомбардировочной авиации дальнего действия, базирующиеся на полудюжине аэродромов вокруг Североморска, начали вдруг проводить частые учебные вылеты, имитирующие воздушные нападения, которые могли быть направлены против кого угодно. Затем, две недели назад, все вылеты прекратились. В этом было что-то зловещее: сначала они подготовили экипажи своих самолетов для выполнения боевых вылетов, причем с максимальной эффективностью, а затем принялись за техническое обслуживание "птичек", стремясь добиться того, чтобы каждый самолет и каждый прибор у него на борту находились в полной готовности... Чем они занимаются теперь? Готовят налет на Боде в Норвегии? Или на Исландию? Может быть, снова примутся за учения? Никто этого не знал. Эдварде взял журнал, чтобы расписаться в нем за проверку метеорологических инструментов на вышке управления. Он мог, конечно, доверить это своим сержантам, но они сейчас помогали технической службе истребительной эскадрильи, отчего он решил заняться этим сам. К тому же это давало ему повод побывать на вышке управления и... -- Мистер Саймон! -- поспешно произнес старший сержант, один из военных диспетчеров на вышке. -- Я только что получил радиограмму с "Сентри-1" -- Боевая тревога! Приближается множество "бандитов", сэр. С северного и северо-восточного направления. "Сентри-2" сейчас проверяет.., там тоже заметили противника. Боже милосердный! Похоже, приближается авиагруппа в составе от сорока до пятидесяти "бандитов", сэр. -- Эдварде обратил внимание, что сержант называл самолеты противника "бандитами" вместо обычного "зомби". -- Как относительно направляющихся к нам своих самолетов? -- Сэр, в двадцати минутах лета от нас С-141, затем еще восемь транспортных самолетов с пятиминутными интервалами. Все вылетели с Довера. -- Передайте приказ немедленно повернуть назад, и пусть обязательно подтвердят получение приказа! Кефлавик закрыт для посадки всех союзных самолетов до особого сообщения. -- Саймон повернулся к радисту. -- Свяжитесь с оперативным центром ВВС -- пусть дадут радиограмму в штаб верховного главнокомандующего вооруженными силами, что на нас совершается воздушный налет. Я... В это мгновение взревели сирены. Внизу, в ранней утренней тени, наземные команды поспешно выдергивали из-под колес истребителей тормозные колодки. Эдварде увидел, как пилот в ближайшем перехватчике допил кофе из пластмассового стаканчика, выбросил его и начал пристегивать ремни. Стартовые установки рядом с каждым истребителем выплюнули облака черного дыма, начав вращать генераторы, подающие энергию к двигателям самолетов. -- Вышка, говорит Главный Охотник. Мы взлетаем. Очистить взлетные полосы! Саймон взял микрофон. -- Понял, Главный Охотник. Взлетные полосы открыты. Начинайте план "Альфа". Задайте им жару! Конец связи. Внизу, на аэродроме, на истребителях опускались фонари кабин, и каждый сержант, руководивший наземной командой, поднимал руку в знак готовности. Визг реактивных двигателей перерос в рев, и самолеты неуклюже покатились по рулежным дорожкам к взлетным, полосам. -- Где твое место по боевому расписанию, Майк? -- спросил Саймон. . -- В метеорологической обсерватории. -- Эдварде кивнул и направился к выходу. -- Желаю удачи, парни. На борту самолета раннего радиолокационного обнаружения "Сентри-2" операторы следили за тем, как к ним приближался широкий полукруг ярких точек. Около каждой точки виднелись три буквы "BGR", а также данные о курсе, высоте и скорости. Каждая точка представляла собой бомбардировщик советской морской авиации Ту-16 "бэджер". Всего их было двадцать четыре, они приближались к Кефлавику со скоростью шестьсот узлов. Сначала они летели на малой высоте ниже уровня горизонта самолета радиолокационного обнаружения Е-ЗА, но как только их обнаружили, начали быстро набирать высоту на расстоянии в двести миль. Такое поведение сразу позволило операторам заключить, что это вражеские самолеты. В этот момент в воздухе патрулировали четыре "игла", два из них рядом с самолетами АВАКС, но они находились недалеко от точки разворота, и у истребителей было слишком мало горючего, чтобы включить форсаж и устремиться на "бэджеров", поэтому они получили приказ атаковать приближающиеся русские бомбардировщики на скорости в шестьсот узлов, пока не обнаружили их на своих радиолокаторах. "Сентри-1", барражирующий у мыса Фонтур, доложил о чем-то более угрожающем. Сигналы, появившиеся на экранах его радиолокаторов, принадлежали сверхзвуковым бомбардировщикам Ту-22М "бэкфайер". Они приближались достаточно медленно, и операторы сделали вывод, что под крыльями у них максимальный груз ракет "воздух-земля". "Иглы", охраняющие "Сентри-1", тоже получили команду перехватить бомбардировщики. В сотне миль от них два F-15, находившиеся над Рейкьявиком, только что дозаправились от воздушного танкера и устремились на северо-восток со скоростью тысяча узлов. Тем временем остальные истребители эскадрильи продолжали взлетать. Радиолокационное изображение с обоих самолетов АВАКС передавалось по дискретному каналу в центр управления боевыми действиями Кефлавика, и потому наземный персонал мог следить за происходящим в воздухе. Теперь, когда истребители взлетали с аэродрома, обслуживающий персонал остальных самолетов, все еще находившихся на авиабазе, лихорадочно готовил к взлету свои "птички". За последний месяц они провели восемь таких учений. Некоторые экипажи спали в своих самолетах. Некоторые -- были вызваны из общежитии, которые находились в четырехстах ярдах от стоянки. Самолеты, только что вернувшиеся после патрулирования, были заправлены и подготовлены к взлету наземными командами. Морские пехотинцы и солдаты роты охраны ВВС, отсутствовавшие на своих постах, немедленно прибыли на аэродром. То, что налет произошел именно в это время суток, оказалось очень удачным. На базе находилась всего горстка гражданского персонала, и движение гражданских авиалайнеров практически прекратилось. С другой стороны, военный персонал, обслуживающий базу в Кефлавике, нес удвоенные по продолжительности смены в течение целой недели, и все смертельно устали. Все, что можно было сделать при обычных обстоятельствах за пять минут, теперь делалось за семь или восемь. Эдварде вернулся в свою метеорологическую обсерваторию и надел маскировочную куртку, кевларовый жилет и шлем, как у "фрицев". Место его пребывания во время тревоги -- он никак не мог заставить себя называть обсерваторию боевым постом -- находилось здесь. Какой это боевой пост, подумал он, будто кому-то во время боя даже смертоносный прогноз погоды может помочь против бомбардировщиков! Эдварде знал, что в морской службе должен быть план для чего угодно. План должен быть, хотя он вовсе может не быть разумным. Он спустился в центр управления воздушными операциями. -- Вижу запуск ракет с "бандита-8" -- отделилась одна -- нет, две "птички". Компьютер определил, что это АС-4 -- "воздух-земля", -- глядя на экран монитора, доложил диспетчер на борту "сентри". Старший офицер тут же связался по радио с Кефлавиком. Лихтеровоз "Юлиус Фучик" В двадцати милях к юго-востоку от Кефлавика на мнимом "Докторе Лайксе" тоже кипела лихорадочная деятельность. Как только эскадрилья советских бомбардировщиков выпускала свои ракеты "воздух-земля", ее командир тут же передавал заранее согласованный сигнал, который принимали на "Фучике". Его время пришло. -- Лево руля, -- скомандовал капитан Харин. -- Развернуться носом к ветру. Целый полк солдат воздушно-десантной дивизии, большинство из которых в течение двух недель страдали от морской болезни на борту огромного океанского лихтеровоза, чистили, проверяли и заряжали свое оружие. Увеличенная команда "Юлиуса Фучика" спешно снимала прикрытие с находившихся на корме "барж" -- оно скрывало четыре десантных корабля на воздушной подушке типа "лебедь". Экипаж каждого из них, состоящий из шести человек, снял чехлы с впускных труб, подающих воздух к двигателям, за которыми матросы особенно заботливо ухаживали почти целый месяц. Проверив готовность каждого десантного корабля, они дали сигнал своим командирам. На двух кораблях, расположенных ближе к корме, запустили двигатели. По команде старпома, который стоял у щита управления кормового подъемника, в каждом из десантных кораблей разместилась пехотная рота в составе восьмидесяти пяти человек, усиленная минометным взводом. Рев двигателей десантных кораблей усилился, они приподнялись на воздушных подушках над палубой, и лебедки переместили их на площадку грузового лифта, используемого для подъема и спуска барж и образующего кормовую часть "Юлиуса Фучика". На все это ушло всего четыре минуты. -- Спускайте, -- распорядился старпом. Механики, управлявшие лебедками, опустили лифт к поверхности моря. Четырехфутовые волны разбивались о корму корабля. Когда подъемник сравнялся с поверхностью моря, командиры сначала первого, а затем второго "лебедя" увеличили обороты двигателей, и десантные корабли соскользнули на воду. Тут же лифт поднялся к верхней палубе за следующей парой десантных кораблей, а первая пара пока описывала круги вокруг своего корабля-матки. Еще через пять минут четыре десантных корабля по два в ряд устремились к полуострову Кефлавик. "Фучик" продолжил поворот и лег курсом на север, чтобы сделать переправу остальных десантных кораблей более короткой. По периметру его верхней открытой палубы стояли солдаты, вооруженные переносными ракетными установками "земля-воздух" и пулеметами. Генерал Андреев оставался на мостике, понимая, что именно отсюда следует руководить своими солдатами, хотя он испытывал желание лично вести десант в атаку на американскую базу. Кефлавик, Исландия -- .. Центр управления Кефлавика, "бандиты" поворачивают обратно после запуска своих ракет "воздух-земля". По нашим оценкам, каждый самолет выпустил по две "птички". К вам приближаются пятьдесят -- точнее, пятьдесят шесть -- ракетных снарядов, и готовится запуск других. Правда, за второй волной бомбардировщиков уже никого нет. Повторяю, за бомбардировщиками никого нет. Во всяком случае парашютистов мы не видим. Соберитесь с мужеством, парни, к вам приближаются пятьдесят шесть ракет, -- услышал Эдварде, входя в центр управления воздушными операциями. -- По крайней мере на них нет ядерных боеголовок, -- произнес капитан. -- Едва ли не сотня ракет -- их хватит и без ядерных боеголовок! -- проворчал другой офицер. Через плечо одного из операторов Эдварде посмотрел на экран радиолокатора. Изображение удивительно напоминало видеоигру. Большие медленно движущиеся точки представляли собой бомбардировщики. Точки поменьше, мчащиеся с огромной скоростью, были ракетами. Скорость их составляла два Маха. -- Попал! -- торжествующе воскликнул оператор. "Игл", находившийся ближе других к бомбардировщикам, оказался наконец в пределах радиуса действия и взорвал ракетой "спэрроу" один из "бэджеров", но это произошло через десять секунд после того, как советский бомбардировщик успел запустить свои ракеты класса "воздух-земля". Ведомый первого истребителя выпустил ракеты в другой бомбардировщик. Воздушная атака хорошо продумана, заметил про себя Эдварде. Советские бомбардировщики совершили налет по всему северному побережью на большом расстоянии один от другого, поэтому каждый американский истребитель мог атаковать лишь один, максимум два самолета. Это походило почти на... -- Кому-нибудь пришло в голову проверить цель этого налета? -- спросил он. -- Что вы хотите этим сказать? -- обернулся капитан. -- Почему вы не на своем боевом посту? Эдварде не обратил внимания на вопрос, как не относящийся к делу. -- Вам не кажется, что они пытаются как бы отвлечь на себя наши истребители? -- Слишком дорогая приманка. -- Капитан отмахнулся от такой мысли. -- Вы имеете в виду, что они запустили свои ракеты с излишне большого расстояния? Может быть, у них просто недостаточно топлива, чтобы подлететь поближе. Дело в том, что ракеты -- первые из них -- на расстоянии десяти минут лета от цели, а последний залп достигнет нас через пять-семь минут. И мы бессильны что-либо предпринять. -- Это верно, -- кивнул Эдварде. Метеорологическая обсерватория и центр управления воздушными операциями размещались в хлипком каркасном двухэтажном здании, которое сотрясал всякий сильный порыв ветра. Лейтенант достал из кармана пластинку жевательной резинки и сунул ее в рот. Через десять минут сотня ракетных снарядов, каждый с зарядом в тонну взрывчатого вещества -- а может, и ядерной боеголовкой, -- обрушится на авиабазу. Наибольшей опасности подвергнется персонал, находящийся на аэродроме -- это техники и наземные команды, готовящие свои самолеты к немедленному взлету. Эдварде сознавал, что ему оставалось только одно -- никому не мешать. Это внушало чувство какого-то стыда. Страх, ощущаемый вместе со вкусом мяты, заставлял стыдиться еще больше. Теперь все "иглы" были в воздухе и мчались на север. Последние "бэкфайеры" только что осуществили запуск ракет и на полной скорости разворачивались обратно, на северо-восток. Преследующие их со скоростью тысяча двести узлов "иглы" пытались догнать уходящие бомбардировщики. Три перехватчика сумели выпустить ракеты, они сбили два "бэкфайера" {"Бэкфайер" (обратная вспышка, встречный огонь -- англ.) -- советский сверхзвуковой бомбардировщик Ту-22М с изменяемой геометрией крыла.} Ту-22М и повредили третий. Командир экипажа "Сентри-1" заметил, что истребители, только что взлетевшие с аэродрома, не смогут уже догнать их, и выругал себя за то, что не послал "иглы" за устаревшими, менее скоростными "бэджерами". Некоторых из них истребители наверняка сумели бы перехватить. Теперь, поняв свою ошибку, он отдал приказ истребителям сбавить скорость до шестисот узлов, и диспетчеры на борту самолета раннего обнаружения начали направлять их к стремительно приближающимся к авиабазе сверхзвуковым ракетам. "Пингвин-8", первый из находившихся на аэродроме самолетов противолодочной обороны Р-ЗС, начал набирать скорость, разгоняясь для взлета по полосе два-два. Всего пять часов назад он вернулся с патрулирования, и теперь его экипаж старался стряхнуть с себя остатки сна, направляя турбореактивный самолет по взлетной бетонной дорожке. -- Снижаются, -- послышался голос оператора, следившего за полетом ракет "воздух-земля" на радиолокационном экране. Первая русская ракета летела уже почти над головой и перешла в завершающее пикирование. "Иглам" удалось сбить две ракеты, но курс и высота, на которых летели истребители, были против них, и пущенные ими "спэрроу" миновали цель и не смогли догнать русские ракеты, развившие скорость в два Маха. Перехватчики F-15 барражировали сейчас над центральной Исландией, и каждый пилот думал об одном -- что останется от аэродрома, на который им предстоит совершить посадку. Эдварде съежился, когда приземлилась первая ракета -- или, вернее сказать, не приземлилась. У ракеты "воздух-земля" был дистанционный радиолокационный взрыватель, и ракета детонировала на высоте двадцати метров от земли. Результаты оказались ужасающими. Взрыв произошел прямо над международным шоссе, в двух сотнях ярдов от центра управления воздушными операциями, и осколки поразили несколько близлежащих зданий. Больше всех пострадало пожарное депо авиабазы. Эдварде упал на пол, когда осколки пробили деревянную стену здания. Воздушной волной дверь сорвало с петель, и помещение наполнилось пылью. Через мгновение взорвался заправщик, стоящий на заправочной станции компании "Эссо", в воздух взвился столб пламени, и струи горящего топлива хлестнули по соседним кварталам. Мгновенно отключилось электричество. Радиолокаторы, радио и освещение обесточились, а аварийные лампочки, питающиеся от аккумуляторных батарей, почему-то не загорелись. На секунду Эдвардса охватил ужас -- ему показалось, что первая ракета оказалась ядерной. Ударная волна сжала грудь, и он почувствовал приступ внезапной тошноты -- его тело пыталось приспособиться к внезапно обрушившимся новым ощущениям. Эдварде оглянулся вокруг и увидел лежащего рядом человека, который потерял сознание от свалившейся ему на голову лампы. Эдварде никак не мог решить, застегивать ли ему ремешок каски, и почему-то вопрос этот казался ему невероятно важным, хотя он никак не мог вспомнить почему именно. Следующая ракета взорвалась чуть дальше, и затем с минуту грохот взрывов сливался в сплошную канонаду. Эдварде задыхался от пыли. Ему казалось, что у него лопнут легкие, и лейтенант инстинктивно устремился к выходу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Там его встретила стена обжигающего жара. Заправочная станция "Эссо" превратилась в огромный сноп ревущего пламени, охватившего и соседнюю фотолабораторию и магазин авиабазы. Над казармами рядового состава на востоке поднимались клубы дыма. Полдюжины самолетов все еще стоявших на взлетных полосах, уже никогда больше не смогут покинуть их -- крылья у всех были разбиты взрывом ракеты над местом, где пересекались полосы. Самолет Е-ЗА "сентри" взорвался прямо у него на глазах. Эдварде повернулся и увидел, что вышка управления воздушными операциями тоже сильно пострадала и лишилась всех стекол в окнах. Забыв о своем джипе, он побежал к ней. Через две минуты, задыхаясь от бега, он влетел в диспетчерскую и увидел, что все, кто находились там, погибли от осколков. Пол был залит кровью. Радиоприемники все еще издавали какие-то звуки, доносившиеся из динамиков на столах, но Эдварде не увидел ни одного исправного передатчика. Противолодочный самолет "Пингвин-8" -- Что это, черт побери?! -- внезапно воскликнул пилот "Ориона". Он резко повернул самолет влево и подал ручку управления тягой двигателя вперед, увеличив подачу топлива. Самолет барражировал в десяти милях от Кефлавика, и члены экипажа увидели над своим аэродромом языки пламени и клубы дыма, как вдруг внизу под ними промелькнули четыре массивных предмета. -- Но ведь это... -- выдохнул второй пилот. -- Где... Четыре "лебедя" мчались вперед со скоростью свыше сорока узлов, подбрасываемые четырех- или пятифутовыми волнами. Десантные корабли на воздушной подушке были футов восьмидесяти в длину и тридцати пяти в ширину, с двумя толкающими винтами в кормовой части, закрытыми кожухами, они располагались чуть впереди высокого руля направления самолетного типа с красным серпом и молотом над синей полосой. Суда уже настолько приблизились к берегу, что "Орион" не мог применить против них свое оружие. Не веря собственным глазам, летчик наблюдал за мчащимися десантными кораблями, и последние сомнения рассеялись, когда с одного из них противолодочный самолет обстреляла автоматическая тридцатимиллиметровая пушка. Снаряды пролетели стороной, но летчик все-таки отвернул на запад. -- Такко, сообщите в Кефлавик, что к ним приближаются гости -- четыре вооруженных корабля на воздушной подушке неизвестного типа, несомненно русские -- и наверняка с десантом на борту. -- Флайт, -- послышался полминуты спустя голос руководителя оперативной группы -- Кефлавик не отвечает. Центр противолодочной обороны молчит, как и вышка управления полетами. Пытаюсь связаться с АВАКСами. Может, удастся вызвать сюда пару истребителей. -- О'кей, но все-таки продолжайте вызывать Кефлавик. Включаем бортовую радиолокационную установку -- попытаемся выяснить, откуда взялись эти четыре корабля на воздушной подушке. И приготовим к запуску "гарпуны". Кефлавик, Исландия Эдварде осматривал разрушения в бинокль, когда услышал вызов по одному из приемников. Услышал -- но не мог ответить. Что же делать? -- подумал он. Лейтенант огляделся по сторонам и нашел наконец рацию "Хэммер эйс". Он схватил ее, накинул лямки на плечо и побежал вниз по ступенькам. Нужно найти офицеров морской пехоты и предостеречь их. Десантные корабли ворвались в бухту Дьюпивогур-Коув и минуту спустя подошли к берегу меньше чем в миле от авиабизы. Солдаты с облегчением ощутили уменьшившуюся качку, когда их корабли выстроились в одну линию на расстоянии трехсот ярдов друг от друга и помчались вперед по плоской каменистой равнине, поросшей утесником, к виднеющимся вдали зданиям базы НАТО. -- Какого черта... -- воскликнул капрал морской пехоты, когда на горизонте появился массивный объект, который быстро двигался по суше, словно динозавр, отправившийся на пикник. -- Эй, солдаты! Быстро ко мне! -- изо всех сил выкрикнул Эдварде. Джип с тремя морскими пехотинцами остановился, развернулся и приблизился к нему. -- Отвезите меня к командиру вашей роты! -- Капитан убит, сэр, -- ответил сержант. -- Ракета попала прямо в командный пункт -- все погибли! -- Где запасной КП? -- В здании начальной школы. -- Поехали, я должен сообщить им о высадке противника с моря. -- Черт побери! У вас ведь есть радио! -- Я пытался связаться с ними, сэр, но не получил ответа. -- Сержант выехал на международное шоссе и повернул на юг. Судя по поднимающимся клубам дыма, здесь взорвались по меньшей мере три ракеты. Маленький городок, где еще недавно была авиабаза Кефлавика, пылал, к небу поднимались клубы дыма. Люди в военной форме метались между зданиями с непонятной для Эдвардса целью. Неужели никто не командовал ими? Здание начальной школы тоже пострадало от взрыва -- его уцелевшая часть была объята пламенем. -- Сержант, ваше радио действует? -- Да, сэр, но оно не настроено на связь с постами охраны. -- Тогда займитесь этим! -- Слушаюсь. -- Сержант переключился на другую длину волны. "Лебеди" остановились попарно, каждая пара в четверти мили от наружных постов охраны авиабазы. Из люков в их носовых частях выкатились по два бронетранспортера. Следом за ними высыпали минометчики. Семидесятитрехмиллиметровые орудия и ракетные установки бронетранспортеров немедля принялись обстреливать оборонительные позиции морских пехотинцев, а усиленные роты десантников принялись под прикрытием огневой завесы медленно и неуклонно продвигаться вперед, используя складки каменистой местности. Солдаты знали свое дело -- их отобрали из тех, кто прошел боевое крещение в Афганистане и не раз побывал под огнем. "Лебеди", не теряя времени, повернулись на месте, словно крабы, и устремились к морю за новыми пехотинцами. Уже сейчас подразделения двух отборных воздушно-десантных батальонов вели наступление на одну роту морской пехоты. Испуганные возгласы по ротной связи свидетельствовали о растерянности во взводах. Электроснабжение базы было нарушено, и вместе с ним вышли из строя основные приемопередатчики. Офицеры морской пехоты погибли, и никто не взял на себя руководство обороной. Эдварде сомневался, понимал ли кто-нибудь, что происходит на самом деле. Наконец он пришел к выводу, что это скорее всего не имеет значения. -- Сержант, нужно убираться отсюда к чертовой матери! -- Вы предлагаете бежать? -- Да, предлагаю скрыться и сообщить о том, что здесь случилось. Похоже, мы проиграли этот бой, сарж. Кто-то должен передать о нападении, чтобы сюда не присылали самолеты. Как побыстрее добраться до Рейкьявика? -- Черт возьми, сэр, там обороняются морские пехотинцы... -- Вам так хочется попасть в плен к русским? Неужели не ясно, что сегодня мы проиграли! Так вот, сержант, я требую, чтобы мы сообщили о происшедшем, и вы будете подчиняться всему, что я вам прикажу! Это ясно? -- Так точно, сэр. -- Как у нас с оружием? Один из рядовых побежал к тому, что осталось от здания школы. Рядом, лицом вниз, лежал морской пехотинец. Лужа крови натекла из невидимой смертельной раны. Рядовой поднял винтовку убитого, его рюкзак и пояс с боеприпасами и вернулся к джипу. Все это он передал Эдвардсу. -- Теперь у всех нас есть оружие, сэр. -- Давайте убираться отсюда. Сержант включил сцепление. -- Как мы доложим о случившемся? -- Я позабочусь об этом, ладно? -- Слушаюсь, сэр. -- Сержант развернул джип назад, в сторону международного шоссе, по направлению к изуродованным спутниковым антеннам. Лихтеровоз "Юлиус Фучик" -- Вижу самолет по левому борту, -- донесся выкрик впередсмотрящего. Харин поднес к глазам бинокль и тихо выругался. Он увидел под крыльями четырехмоторного самолета предметы, которые могли быть только ракетами. Противолодочный самолет "Пингвин-8" -- Ты только посмотри, кого мы видим! -- негромко заметил летчик "Ориона". -- Наш старый друг, "Доктор Лайке". Оружейная группа, говорит пилот. Что еще видите? -- Больше ничего, флайт {Принятое в американских ВВС сокращенное обращение к командиру авиазвена -- от flight commander (англ.).}, ни одного надводного корабля на сотню миль. -- Они только что осмотрели море до самого горизонта своим поисковым радиолокатором. -- И можно не сомневаться, что эти проклятые корабли на воздушной подушке не всплыли с какой-то подводной лодки. -- Летчик изменил курс, и теперь они летели в двух милях от лихтеровоза, причем солнце было со стороны четырехмоторного патрульного самолета. Второй пилот в бинокль осматривал корабль. Телекамеры, находящиеся на борту и управляемые операторами оружейной группы, запишут все на видеопленку еще более отчетливо. В бинокль было хорошо видно, как на палубе мнимого "Доктора Лайкса", готовясь к взлету, разогревали двигатели два вертолета. Кому-то на палубе изменило самообладание, и он выстрелил в "Орион" из переносной ракетной установки СА-7. Ракета прошла далеко и устремилась в сторону солнца, едва поднявшегося над горизонтом. Лихтеровоз "Юлиус Фучик" -- Идиот! -- выругался Харин. Дымный хвост ракеты даже не приблизился к самолету. -- Теперь он обстреляет нас. Полный вперед! Рулевой, приготовиться! Противолодочный самолет "Пингвин-8" -- О'кей, -- произнес пилот, отворачивая в сторону от корабля. -- Такко, у нас есть цель для ваших "гарпунов". Вам не удалось связаться с Кефлавиком? -- Нет, но "Сентри-1" передает информацию в Шотландию. Они увидели, как туча ракет обрушилась на Кефлавик. Похоже, что авиабаза разрушена -- независимо от того, удержим мы ее или нет. Пилот выругался про себя. -- Ладно. Тогда давай уничтожим этого пирата. -- Согласен, флайт, -- ответил руководитель оперативной группы. -- Через две минуты можем запускать -- черт побери! На панели вспыхнул красный огонек. Левый "гарпун" вышел из строя -- взрыватель не сошел с предохранителя. -- Постарайся исправить этого ублюдка! -- проворчал пилот. Однако все попытки сделать это закончились неудачей. Спеша подготовить самолет к взлету, усталая наземная команда не успела подсоединить к ракете все кабели управления. -- Ладно, одна ракета готова к запуску. -- Пускай! Ракета отделилась от крыла и упала на тридцать футов, прежде чем заработал ее двигатель. Десантники высыпали на верхнюю открытую палубу "Юлиуса Фучика", у многих в руках были переносные ракетные установки "земля-воздух", чтобы сбить приближающуюся ракету "воздух-земля". -- Такко, попытайся вызвать хотя бы один F-15. Может, он сумеет продырявить надстройку этого пирата из своих двадцатимиллиметровых пушек. -- Уже занят этим. К нам приближается пара "иглов", но у них мало горючего. Они смогут атаковать его один-два раза, не больше. Пилот приложил к глазам бинокль, наблюдая из носовой кабины за белой ракетой, которая мчалась над волнами. -- Давай, бэби, давай... Лихтеровоз "Юлиус Фучик" К нам приближается ракета, низко, по левому борту. -- По крайней мере у нас хорошие впередсмотрящие, подумал Харин. Он прикинул расстояние до горизонта и оценил скорость ракеты в тысячу километров в час... -- Руль право на борт! -- крикнул он. Рулевой стал стремительно вращать штурвал до ограничителя и удержал его там. -- Вы не сможете увернуться от ракеты, Харин, -- негромко заметил генерал. -- Я знаю. Смотрите, что сейчас будет. Огромный черный корабль резко повернул вправо. В результате столь крутого поворота, он, как и автомобиль при резком повороте на ровной дороге, накренился в противоположную сторону, и ватерлиния на уязвимом левом борту заметно опустилась вниз. Несколько предприимчивых офицеров на борту корабля выпустили сигнальные ракеты, надеясь обмануть систему наведения ракетного снаряда, но интегральный мозг ракеты на микрокристаллах давно нацелился на огромную цель, находящуюся в центре ее радиолокационной головки наведения. Он заметил изменение курса корабля и соответственно изменил направление полета. В полумиле от цели "гарпун" в точном соответствии с введенной в его электронный мозг программой изменил высоту, поднявшись вверх, чтобы выполнить завершающий маневр. Солдаты на палубе "Юлиуса Фучика" тут же обстреляли его из десятка переносных установок "земля-воздух". Три ракеты даже отреагировали на тепло газов, выбрасываемых из хвостовой части "гарпуна", однако не успели достаточно быстро повернуть и пролетели мимо, продолжая свой полет. "Гарпун" наклонил нос и начал пикировать на судно. Противолодочный самолет "Пингвин-8" -- Отлично... -- прошептал пилот. Теперь ничто не могло остановить ракету. Она врезалась в борт "Фучика" в шести футах над ватерлинией, чуть ближе к корме. Боеголовка тут же взорвалась, но корпус ракеты продолжал движение, и двести фунтов ракетного топлива воспламенились внутри нижнего грузового отсека, образовав огромный огненный шар. В следующее мгновение корабль исчез в клубах дыма. Три десантника, сбитые с ног взрывом, случайно нажали на спусковые крючки своих переносных ракетных установок "земля-воздух", и ракеты СА-7 устремились вверх. -- Такко, наша "птичка" попала точно в цель. Мы видели взрыв боеголовки. Похоже, что... -- Пилот напряг зрение, глядя в бинокль и стараясь оценить нанесенный ущерб. Лихтеровоз "Юлиус Фучик" -- Прямо руля! -- Капитан Харин ожидал, что сила взрыва собьет его с ног, но ракета была маленькой, а водоизмещение "Юлиуса Фучика" превышало тридцать пять тысяч тонн. Капитан выскочил на крыло мостика, чтобы видеть повреждения, причиненные его судну. Как только корабль вернулся на ровный киль, рваная пробоина в борту поднялась на десять футов над волнами, разбивающимися о корпус. Из пробоины валил дым. Внутри бушевал пожар, но зато вода не хлынет внутрь корабля, решил капитан. Оставалась лишь одна опасность. Харин тут же отдал приказ пожарной команде, а генерал послал в помощь пожарным группу своих солдат во главе с офицером. На протяжении последних десяти дней сотня десантников овладевала навыками борьбы с огнем на борту корабля. Теперь им придется продемонстрировать на практике, чему они научились. Противолодочный самолет "Пингвин-8" "Фучик" появился из облака дыма, продолжая двигаться вперед со скоростью двадцать узлов. В его левом борту зияла рваная пробоина футов пятнадцати в диаметре. Оттуда валил дым, но пилот сразу понял, что кораблю причинен всего лишь незначительный ущерб. Люди, толпившиеся на верхней палубе, уже устремились к трапам, чтобы приняться за тушение пожара. -- Так где же эти истребители? -- спросил пилот. Руководитель оперативной группы не ответил и молча включил радио. -- "Пингвин-восемь", говорит "Кобра-один". У меня две "птички". Наши ракеты использованы, но у обоих полный комплект двадцатимиллиметровых снарядов. Мы дважды обстреляем корабль, а затем возвратимся в Шотландию. -- Понял, "Главная Кобра". У него на палубе готовятся к взлету вертолеты. Осторожно, у солдат есть зенитные ракеты. Я видел, как они запустили уже штук двадцать. -- Ясно, "Пингвин". Есть что-нибудь новое из Кефлавика? -- Пока нам придется искать для себя новое пристанище. -- Принято. О'кей, держитесь подальше, заходим со стороны солнца на бреющем полете. "Орион" продолжал описывать круги в трех милях от корабля. Пилот не заметил истребителей, пока они не открыли огонь. "Иглы" летели в нескольких футах друг от друга на высоте футов двадцать над водой, из носовой части каждого вырывались языки пламени -- это вели огонь двадцатимиллиметровые вращающиеся пушки. Лихтеровоз "Юлиус Фучик" Никто из находившихся на борту корабля не заметил их приближения. Мгновение спустя вода у борта "Фучика" вспенилась от недолетевших до цели снарядов, и тут же верхнюю палубу покрыло облаком водяной пыли. Внезапно взлетевший вверх огненный шар возвестил о взрыве одного из вертолетов, и разлетевшееся во все стороны пылающее горючее брызнуло на мостик, едва не попав на капитана и генерала. -- Что это? -- недоуменно воскликнул Харин. -- Американские истребители, они приблизились на очень малой высоте. Должно быть, у них остались только снаряды, иначе они уже сбросили бы на нас бомбы. Однако опасность не миновала, капитан. Истребители развернулись в разные стороны, пролетев слева и справа от корабля, который продолжал двигаться вперед по широкому кругу со скоростью двадцать узлов. Американцев не успели обстрелять из ракетных установок, и они снова устремились в атаку. На этот раз их целью стала надстройка. Еще мгновение -- и корабельный мостик был изрешечен сотнями снарядов. В нем были разбиты все иллюминаторы, погибла почти вся группа управления, однако водонепроницаемость корабля по-прежнему не пострадала. Харин повернулся, осматривая сцену бойни. Рулевой погиб, разорванный на куски полудюжиной снарядов, как и все, кто находились на мостике. Капитану потребовалась всего секунда, чтобы преодолеть шок и почувствовать ужасную боль в животе. Он посмотрел вниз и увидел, что его капитанский темно-синий китель стал еще темнее от расплывающегося по нему кровавого пятна. -- Вы ранены, капитан. -- Лишь один генерал успел вовремя отреагировать и броситься на палубу. Он увидел восемь окровавленных трупов на мостике и в который раз подумал о том, что ему удивительно везет. -- Я должен привести корабль в порт. Идите на корму, генерал, и прикажите старпому продолжать погрузку десанта. Возьмите на себя руководство тушением пожара на палубе. Мы должны привести мой корабль в порт. -- Сейчас пришлю вам кого-нибудь на помощь. -- Генерал выскочил из рубки, а капитан Харин, согнувшись, направился к штурвалу. Кефлавик, Исландия -- Остановитесь прямо здесь! -- внезапно выкрикнул Эдварде. -- Зачем, лейтенант? -- резко спросил сержант, тормозя у стоянки автомобилей офицерского общежития. -- Пересядем в мой автомобиль. Этот джип слишком заметен. -- Лейтенант выпрыгнул из джипа, доставая из кармана ключи. Морские пехотинцы переглянулись и побежали следом. У Эдвардса оказался десятилетний "вольво" -- лейтенант купил его несколько месяцев назад у офицера, уезжавшего обратно в Америку. Машина прошла немало крутых грунтовых дорог Исландии, и это было заметно. -- Ну, залезайте! -- Сэр, куда все-таки мы отправляемся, черт побери? -- Послушайте, сарж, прежде всего нам нужно унести ноги отсюда. Что, если у Ивана есть вертолеты? Как вы думаете, с воздуха джип походит на, военную машину? -- Да, конечно. -- Сержант кивнул. -- Но куда все-таки мы едем, сэр? -- Постараемся доехать по крайней мере до Хафнарфьердура, оставим машину и скроемся в горах. Как только найдем безопасное место, сообщим по радио о случившемся. У меня есть рация спутниковой связи. Нужно дать знать в Вашингтон, что здесь происходит. Для этого надо увидеть, с чем прибыл сюда Иван. Наши парни по крайней мере попытаются отвоевать обратно эту скалу. Наша задача, сержант, -- остаться в живых и передать о происшедшем, тогда, может быть, мы сумеем облегчить нашим ребятам операцию по захвату острова обратно. -- Эдварде не думал об этом, пока не начал говорить. А попытаются ли они снова отвоевать Исландию? Сумеют ли сделать это? Что еще происходит сейчас в этом долбанном мире? Есть ли вообще смысл в происходящем? Лейтенант решил, что о смысле думать нечего. Всему свое время, сказал он себе. В чем можно не сомневаться, так это в том, что ему совсем не хотелось попасть в плен к русским. Возможно, ему удастся передать сведения, которые помогут расквитаться за Кефлавик. Эдварде включил двигатель и поехал на восток по шоссе 41. Где оставить машину? В Хафнарфьердуре есть супермаркет.., и рядом единственное место в Исландии, где продают жареных цыплят из Кентукки, Несмотря на весь ужас ситуации, молодой лейтенант не удержался от улыбки. Еще бы -- они живы и в их распоряжении самое смертоносное оружие, известное человеку, -- радио. Проблемы он будет преодолевать, по мере того как они возникнут. Главное -- оставаться в живых и сообщать о происходящем. Тогда кто-нибудь скажет им, как поступать дальше. Все нужно делать постепенно, повторил себе он. Остается только молиться Богу, если кто-то знает, что происходит в мире... Противолодочный самолет "Пингвин-8" -- Похоже, они сумели погасить пожар, -- угрюмо заметил второй пилот. -- Верно. Как ты думаешь, почему им это удалось? Черт возьми, тут должен был быть такой фейерверк, но корабль не взорвался. -- Летчики наблюдали, как на четырех кораблях на воздушной подушке отправился к берегу второй батальон десантников. Пилоту не пришло в голову, что оба "игла", которые теперь летели к Шотландии, следовало направить на десантные корабли, вместо того чтобы обстреливать это огромное черное судно. Ну и дерьмовый из тебя офицер, подумал он о себе. Сейчас на "Пингвине-8" было восемьдесят акустических буев, четыре противолодочные торпеды Мк-48 и другое высокотехнологичное вооружение -- и ничто из всего этого нельзя было использовать против одной такой огромной цели, как этот транспортный корабль. Если только, разумеется, не сыграть роль камикадзе... Пилот покачал головой. -- Если ты намерен дотянуть до Шотландии, у нас на это тридцать минут летного времени, -- услышал он голос бортинженера. -- О'кей, еще раз глянем на Кефлавик. Поднимаемся на шесть тысяч футов. Там нас не достанут ракеты "земля-воздух". Через две минуты самолет пересек береговую черту. С борта было видно, как десантный корабль приближается к станции электронной разведки и акустической системы наблюдения недалеко от Хафнира, от которой поднимался столб дыма. Пилот почти ничего не знал о работе станции электронной разведки, однако океанская система акустического наблюдения являлась главным средством обнаружения целей, на которые направлялись самолеты "Орион" Р-ЗС. Эта станция служила частью защитного рубежа, протянувшегося от Гренландии до Исландии и дальше от Фарерских островов. Его назначением было удерживать русские субмарины от проникновения к основным торговым путям между Америкой и Европой. Теперь эта линия обороны вышла из строя. Просто великолепно. Еще одна минута -- и самолет летел над Кефлавиком. Несколько самолетов -- семь или восемь -- так и не успели взлететь. Над всеми поднимались клубы дыма. Пилот осмотрел взлетно-посадочные полосы в бинокль и с ужасом увидел, что они остались совершенно целыми. -- Такко, ты можешь связаться с одним из "сентри"? -- Можешь говорить с ним прямо сейчас, флайт. Давай, у тебя на связи "Сентри-2". -- "Сентри-2", это "Пингвин-8", как слышите меня? Прием. -- Слышим вас хорошо, "Пингвин-8". Говорит старший диспетчер. Вы сейчас находитесь над Кефлавиком. Что вы видите? -- На взлетно-посадочных полосах восемь "птичек", все разбиты и горят. Русские ракеты не повредили, повторяю, не повредили аэродром. -- Вы уверены в этом, "Пингвин-8"? -- Уверен. Всюду масса воронок, но взлетно-посадочные полосы в полном порядке. Заправочные цистерны тоже кажутся целыми, и вроде не повреждено хранилище горючего в Хакотсгангаре. Мы оставили нашим друзьям полные емкости топлива и нетронутый аэродром. Что касается базы -- сейчас посмотрим. Вышка управления полетами все еще на месте. Высокое пламя и дым вокруг центра воздушных операций.., в общем, авиабазу здорово разбомбили, но взлетно-посадочные полосы выглядят нетронутыми. Прием. -- Как относительно корабля, который вы обстреляли? -- Одна ракета попала в борт, я видел это своими глазами, и два ваших F-15 обстреляли его, но все это вряд ли причинило ему значительный ущерб. Он, по-видимому, сумеет войти в порт. Думаю, он попытается войти в Рейкьявик, может быть, в Хафнарфьердур, чтобы там разгрузиться. Он предельно загружен. Водоизмещение корабля -- сорок тысяч тонн, он может войти в гавань через два или три часа, если мы не вызовем помощь и не остановим его. -- Не рассчитывайте на это. Как у вас с горючим? -- Нам нужно лететь в Шотландию, не теряя ни минуты. Мои парни сумели заснять на видеопленку район авиабазы и этот корабль. Вот и все, что нам удалось сделать. -- Хорошо, "Пингвин-8". Отыщите себе место для приземления. Мы тоже улетаем через несколько минут. Желаем удачи. Конец связи. Хафнарфьердур, Исландия Эдварде поставил машину на стоянке у супермаркета. По пути они видели людей, которые, выйдя из своих домов, смотрели на запад, в сторону Кефлавика. Их разбудил грохот взрывов, и они не могли понять, что происходит. К счастью, в районе супермаркета пока еще никого не было. Лейтенант запер машину и сунул в карман ключи, даже не подумав зачем. -- Теперь куда, лейтенант? -- спросил сержант Смит. -- Давайте, сарж, выясним кое-что с самого начала. Вы -- пехотинец и на земле -- как дома. Если можете предложить что-то, валяйте. -- Видите ли, сэр, мне кажется, что нам нужно направиться прямо на восток, чтобы уйти подальше от дорог. Там мы найдем место, где вы сможете заняться своим радио. И сделать это нужно побыстрей. Эдварде оглянулся по сторонам. На улицах никого не было. Им действительно нужно скрыться подальше от города, пока кто-то их не заметил и впоследствии не рассказал об этом другим. Он кивнул, и сержант послал вперед одного из рядовых. Они сняли каски и забросили за спины автоматы, чтобы быть как можно менее заметными, хотя не сомневались, что в это мгновение за каждым из них из-за оконных занавесок следили сотни глаз. Как неудачно начинается война, подумал Эдварде. Лихтеровоз "Юлиус Фучик" -- Господи, наконец-то пожары потушены! -- с удовлетворением воскликнул генерал Андреев. -- Мое снаряжение изрядно пострадало, главным образом из-за воды, но огонь погасили! -- Довольное выражение исчезло с его лица, когда он увидел капитана Харина. Капитан был смертельно бледен. Армейский санитар забинтовал его раны, но самым опасным было внутреннее кровотечение. Капитан с трудом удерживался на ногах у штурманского столика. -- Повернуть на курс ноль-ноль-три. У штурвала стоял младший офицер. -- Слушаюсь, капитан, курс ноль-ноль-три. -- Вам нужно лечь, товарищ капитан, -- мягко посоветовал генерал. -- Сначала я приведу свой корабль в гавань! "Фучик" двигался на север, западный ветер дул в левый борт, и волны то и дело захлестывали зияющую пробоину. Прежний оптимизм покинул Харина. Несколько швов в нижней части корпуса разошлись от взрыва, и в нижние отсеки попадала вода, хотя до сих пор насосы справлялись с ней, откачивая ее за борт. Капитану нужно было доставить к причалу двадцать тысяч тонн груза. -- Капитан, вами должен немедленно заняться врач, -- настаивал Андреев. -- Вот только обогнем мыс. Когда поврежденный левый борт уйдет из-под ветра, тогда пусть врач займется мной. Передайте своим людям, чтобы они не теряли бдительности. Еще один успешный налет прикончит нас. И скажите им, что они проявили себя настоящими моряками. Я буду рад снова выйти с ними в море. Фрегат ВМС США "Фаррис" -- Акустический контакт; по-видимому, подводная лодка, пеленг три-пять-три, -- произнес акустик. Начинается, подумал Моррис. "Фаррис" находился в состоянии боевой готовности в течение всего первого этапа перехода от американского берега. За кормой тянулась буксируемая антенна из гидролокационных датчиков. Корабль находился в двадцати милях к северу от конвоя, в ста десяти милях от берега, только что пересек континентальный шельф, отделяющий прибрежные воды от больших глубин каньона Линденколя. Идеальное место, где может укрыться подводная лодка. -- Покажите мне, что вы обнаружили, -- распорядился офицер противолодочной обороны. Моррис молча наблюдал за работой своих подчиненных. Акустик показал на дисплей. На черном экране виднелась серия маленьких дискретных зеленых блоков разного оттенка. Ряд из шести блоков выделялся из нерегулярной фоновой расцветки. Поблизости находился и седьмой. То обстоятельство, что все они выстроились в вертикальный ряд, говорило о том, что сигнал шел вдоль постоянного пеленга от корабля, чуть к западу от северного направления. Пока в распоряжении моряков было только направление на возможный источник шума. Они не имели представления о расстоянии до этого источника и не могли определить, является ли источник шума действительно подводной лодкой, рыбацким траулером с излишне шумным двигателем или просто шум вызван сильным морским волнением. Внезапно шум от источника исчез на минуту, затем возобновился и снова исчез. Моррис и офицер противолодочной обороны посмотрели на показания батитермографа. Каждые два часа вахтенный офицер опускал за борт термометр для измерения температуры воды на различной глубине; по мере того как инструмент опускался ко дну, он передавал показания, до тех пор, пока не перерезали соединительный провод и термометр не падал на дно. На барабане виднелась неровная линия, прочерченная пером. С увеличением глубины температура воды уменьшалась, но не равномерно. -- Это может быть чем угодно, -- негромко заметил офицер. -- Да, конечно, -- согласился капитан. Он снова посмотрел на дисплей. Источник звука по-прежнему находился на месте и практически не менялся вот уже девять минут. Но каково расстояние до него? Вода -- отличная среда для распространения звука, она намного благоприятнее воздуха, но звук распространяется в воде по особым правилам. В сотне футов под килем "Фарриса" пролегал слой воды, температура которого изменялась относительно резко. Этот слой, подобно стеклу, какие-то звуки пропускал, но большую их часть отражал. Часть звуковой энергии направляется между водными слоями, сохраняя свою интенсивность на, огромное расстояние. Источник шума, к которому они прислушивались, мог находиться и в пяти милях и в пятидесяти. У них на глазах линия сигнала начала отклоняться влево -- следовательно, либо они удалялись на восток от нее.., либо она уходила на запад от них, как может поступить подводная лодка, если переходит за корму своей цели, совершая маневр собственной охоты. Моррис прошел к столу с планшетом, на который жировым карандашом наносились курсы, пеленги и расчеты огневых задач. -- Если это цель, она, на мой взгляд, находится очень далеко, -- тихо произнес старшина. Поразительно, как тихо ведут себя люди во время противолодочных учений, подумал Моррис, словно на субмарине могут услышать их голоса. -- Сэр, -- обратился к нему офицер противолодочной обороны, -- поскольку пеленг практически не меняется, можно предположить, что контакт по крайней мере в пятнадцати милях. Это означает, что он представляет собой достаточно сильный источник шума и, по-видимому, находится слишком далеко для непосредственной опасности. Если это атомная подводная лодка, мы можем получить засечку после непродолжительного броска вперед на большой скорости. Моррис посмотрел на указатель скорости, укрепленный на переборке. Сейчас его фрегат двигался со скоростью четыре узла. Он поднял трубку телефона внутренней связи. -- Говорит капитан. -- Так точно, сэр. Помощник слушает. -- Джо, давай увеличим скорость до двадцати узлов на пять минут. Попробуем получить засечку на цель, с которой установили контакт. -- Есть, шкипер. Через минуту Моррис почувствовал, как задрожал корпус корабля; это паровая турбина погнала фрегат полным ходом, и он помчался, разбивая носом восьмифутовые волны. Капитан терпеливо ждал, сожалея, что на его корабле не установлен более чувствительный акустический датчик -- вроде тех, какими сейчас оснащают быстроходные фрегаты типа "перри". Как и следовало ожидать, пять минут тянулись очень долго, но охота за подводными лодками требует терпения. Дрожь корпуса стихла, и, когда корабль сбавил скорость, рисунок на экране гидролокатора изменился: вместо изображения шума, вызванного произвольным обтекающим потоком, появилось изображение произвольного окружающего шума -- нечто скорее ощущаемое, чем поддающееся описанию. Капитан, офицер противолодочной обороны и оператор-акустик в течение десяти минут напряженно следили за экраном. Сигнал аномального шума не появился. При учениях, проводящихся в мирное время, они пришли бы к заключению, что это всего лишь обычная аномалия, шум, вызванный водным завихрением, прекратившийся так же неожиданно, как и начался, возможно, небольшой водоворот, исчезнувший в воде сам по себе. Однако в нынешних условиях все обнаруженное ими считалось потенциальной угрозой с красной звездой на корпусе и выдвигающимся перископом. Моя первая дилемма, подумал Моррис. Если послать свой вертолет или вызвать патрульный "Орион" для расследования возможного источника шума, не исключено, что это значит заняться выяснением того, что не существует вообще, и отвлечь средства от того, что может оказаться реальной угрозой. С другой стороны, если ничего не предпринять, значит, не исключено, отказаться от попытки обнаружить что-то, что представляет собой настоящий акустический контакт. Бывали моменты, когда Моррису приходила в голову мысль, что капитану должна выдаваться монета с "Да" на одной стороне и "Нет" -- на другой. Возможно, принимая во внимание пристрастие военно-морских сил к названиям, связанным с электроникой, такую монету назовут "дискретным генератором двоичного выбора". -- У нас есть основания считать этот контакт реально существующим? -- спросил он у офицера ПЛО. -- Нет, сэр. -- Теперь уже офицер задумался над тем, стоило ли ему привлекать внимание капитана к этому акустическому контакту. -- Пока нет. -- Верно. Такое будет у нас еще не раз. Глава 19 Путешествия заканчиваются -- путешествия начинаются Хафнарфьедур, Исландия Эдвардса обрадовало, когда он узнал, что сержант Смит служил ротным писарем -- а это означало, что он носил, при себе карты командира роты. Однако радости у лейтенанта резко поубавилось бы, узнай он, что думает Смит о том, чем они занимаются, а также об офицере, возглавляющем их группу. Вообще-то ротному писарю полагалось иметь при себе помимо остального снаряжения еще и топор, но поскольку в Исландии практически не было деревьев, он оставил топор в расположении роты, так что топорище, скорее всего, полностью сгорело. Небольшая группа молча двигалась на восток, щурясь от слепящего солнца, все еще висевшего над самым горизонтом, по двухкилометровому склону застывшей лавы -- молчаливого свидетельства вулканического происхождения Исландии. Они шли быстро, не останавливаясь на отдых. Позади было море, и, пока они видели его, люди на морском берегу тоже видели их. Следы от сапог на пыльном грунте выдавали путь, по которому они шли, и рядовой Гарсиа, замыкающий в маленькой процессии, время от времени возвращался на несколько ярдов назад, чтобы убедиться, что за ними никто не идет. Остальные смотрели вперед, по сторонам и вверх. Они не сомневались, что Иван доставил на остров по крайней мере один вертолет, может быть, даже больше. Мало что заставляет чувствовать себя таким уязвимым, как мчащийся к тебе вертолет, -- особенно если поблизости нет укрытия. Местность вокруг была почти голой. Здесь и там сквозь скалы к солнечному свету пробивались пучки травы, однако в остальном все походило на лунный ландшафт -- не случайно американские астронавты, готовясь к полетам на своих "Аполлонах", тренировались где-то в Исландии, вспомнил Эдварде. Слабый ветерок, проносящийся над их головами, сдувал пыль с поверхности склонов, на которые они взбирались, и лейтенант то и дело чихал. Эдварде уже пытался решить, как они поступят, после того как у них в рюкзаках кончатся пайки. В такой местности трудно найти съестное. Он пробыл в Исландии всего несколько месяцев и не успел даже проехать по острову. Всему свое время, сказал себе Эдварде. Люди всюду занимаются сельским хозяйством. Здесь где-то должны быть фермы, их можно найти на карте. -- Вертолет! -- крикнул Гарсиа. У этого парня великолепное зрение, заметил лейтенант. Шума вертолета еще не было слышно, но на горизонте действительно появилась черная точка, приближающаяся со стороны моря. -- Всем лечь! -- скомандовал Эдварде. -- Дайте мне бинокль, сержант. -- Он опустился на скалистую поверхность и протянул руку. Смит уже лежал рядом, прижав к глазам бинокль. -- Это "Хип", сэр. Десантный вертолет, он применяется для переброски солдат. -- Сержант передал бинокль офицеру. -- Верю вам на слово, -- ответил Эдварде. Милях в трех от них он увидел неуклюжие очертания вертолета, направлявшегося на юго-восток к Хафнарфьердуру. -- Похоже, он летит в сторону причала. А-а, понятно. Русские прибыли сюда на корабле. Они хотят войти в гавань и намереваются сначала захватить район порта. -- Да, разумное решение, -- согласился сержант Смит. Эдварде следил за вертолетом, пока тот не исчез за портовыми сооружениями. Не прошло и минуты, как он снова взлетел, возвращаясь на северо-запад. Лейтенант внимательно осмотрел горизонт. -- К берегу приближается корабль. Лихтеровоз "Юлиус Фучик" Харин медленно вернулся к штурманскому столику, сопровождаемый санитаром. Насосы уже не успевали откачивать воду. "Фучик" осел в носовой части примерно на полметра. В трюмах установили пожарные помпы, которые забирали морскую воду и выбрасывали ее за борт через пробоину от ракеты. Капитан через силу улыбнулся. Армейский санитар ни на шаг не отставал от него. Генерал едва ли не силой принудил Харина, чтобы тот позволил врачу ввести себе плазму и сделать укол морфия, чтобы снять боль. Харин был особенно признателен за последнее -- боль все еще оставалась, но сделалась переносимой. Пластмассовая бутылка с плазмой причиняла массу неудобств: санитару приходилось держать ее над головой, следуя вплотную за капитаном, когда тот ходил по рулевой рубке. Но Харин знал, что это необходимо. Нужно было оставаться в живых еще несколько часов -- впрочем, кто знает, подумал он, если полковой хирург достаточно опытен, я, может, даже выживу. Но сейчас предстояло самое важное. Харин был отлично знаком с планом порта, хотя никогда раньше тут не бывал. К тому же на корабле не было лоцмана, портовые буксиры отсутствовали, а крошечные катера в разбитом кормовом отсеке предназначались для буксировки барж и никак не могли помочь при швартовке. Завершив первый вылет в район порта, теперь вертолет описывал круги над кораблем. Он чудом уцелел, после того как второй вертолет, стоявший рядом, взорвался от потока снарядов, выпущенных пролетевшим истребителем. Механикам удалось быстро погасить пожар и отгородить его от горящего вертолета водяной завесой. Правда, потребовались кое-какие исправления, в боках виднелась дюжина пробоин, но вертолет все-таки сумел взлететь и вот теперь завис над палубой, за надстройкой, и стал спускаться. -- Как вы себя чувствуете, товарищ капитан? -- спросил генерал. -- А вы не видите? -- Харин постарался смело улыбнуться, но ответной улыбки не последовало. Генерал понимал, что вообще-то капитана надо было силой отвести в полковой госпиталь, но кто тогда ошвартует корабль у причала? Он видел, что капитан Харин умирает прямо на ногах. Врач так ему и сказал. Капитан погибал от внутреннего кровотечения. Плазма и бинты не могли спасти его, только отдаляли конец. -- Ваши люди сумели захватить военные, объекты? -- спросил он. -- Мне сообщили, что на авиабазе все еще идет перестрелка, но скоро там все будет кончено. Взвод, высаженный в порту, передал, что там никого не было. Все будет в порядке, товарищ капитан. Вы бы немного отдохнули, а? Харин упрямо, но неуверенно, как пьяный, покачал головой: -- Скоро отдохну. Еще десять миль. Мы и так идем слишком быстро. У американцев в воздухе еще могут оказаться самолеты, направляющиеся к нам. Нужно ошвартоваться и разгрузить ваше снаряжение до полудня. Слишком много моих людей погибло, чтобы допустить мысль о неудаче. Хафнарфьердур, Исландия -- Нужно сообщить обо всем, -- негромко произнес Эдварде. Он снял с плеч ремни рации и откинул переднюю панель. В прошлом ему доводилось наблюдать за тем, как работает радист, а сейчас еще он увидел, что правила обращения с рацией напечатаны на крышке. Лейтенант быстро нарастил антенну, вставив один в другой шесть отрезков, сунул в разъем вилку наушников и включил рацию. Он знал, что антенну, похожую на развернувшуюся чашечку цветка, следует направить в сторону спутника на тридцатом меридиане, но у него не было компаса, Смит развернул карту и выбрал утес примерно в том направлении. Эдварде повернул антенну в нужную сторону и начал медленно покачивать ее, пока не услышал несущую частоту спутника связи. -- О'кей. -- Эдварде повернул ручку настройки частоты на заранее установленный канал и нажал кнопку "Передача". -- Всем, кто слышит меня на этой частоте, говорит лейтенант ВВС США Майк Эдварде. Я веду передачу из Исландии, прием. -- Ответом было молчание. Эдварде снова прочитал инструкцию, чтобы убедиться, что не допустил ошибки, и передал вызов еще три раза. -- Тот, кто говорит на этой частоте, назовите себя, прием, -- внезапно услышал он. -- Эдварде, Майкл Д., лейтенант, ВВС США, личный номер 328-61-4030. Я офицер-метеоролог 57-го авиакрыла истребителей-перехватчиков в Кефлавике. С кем я говорю? Прием. -- Если ты не знаешь этого, приятель, тебе нечего делать на этой частоте. Все, отключайся, этот канал нужен нам для работы, -- послышался холодный голос. Эдварде уставился на рацию, едва сдерживая ярость, и наконец взорвался. -- Слушай, мудак! Парень, которому поручена связь по этому передатчику, погиб, и больше никого, кроме меня, у тебя нет. Семь часов назад авиабаза в Кефлавике захвачена русским морским и воздушным десантом. Повсюду солдаты противника, сейчас в гавань Хафнарфьердура входит русский транспортный корабль, а ты занимаешься идиотскими играми! Вот что, мистер, берись за дело. Прием! -- Вас поняли. Ждите. Нам нужно проверить, кто вы на самом деле. -- Никаких признаков раскаяния. -- Черт побери, эта штука работает на батарейках. Вы что, хотите, чтобы я разрядил их, ожидая, пока вы проверите кадровые вопросы? Из динамика донесся другой голос: -- Эдварде, с вами говорит старший офицер связи. Отключайтесь немедленно. Вас могут засечь. Мы проверим, кто вы, и снова свяжемся с вами ровно через тридцать минут. Понятно? Прием. Вот это уже больше походило на разумный подход. Эдварде посмотрел на часы. -- Понял вас. Вернусь на связь через тридцать минут. Конец связи. -- Лейтенант выключил рацию. -- Пошли отсюда. Может быть, нас и вправду сумели засечь. -- По крайней мере хорошо было уже то, что сеанс связи продолжался меньше двух минут и теперь они уходили с места передачи. -- Сарж, давайте направимся к этой высоте 152. Оттуда у нас будет хороший обзор, и по пути мы пересечем ручей. -- Это горячий ручей, сэр, сернистые воды. Лучше не пить это дерьмо -- надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. -- Как вам угодно. -- Эдварде надел лямки рации и потрусил вверх по склону. Однажды, еще мальчишкой, ему пришлось сообщить полиции о замеченном пожаре. Тогда ему поверили. Почему не поверят сейчас? Лихтеровоз "Юлиус Фучик" Харин понимал, что сейчас он завершает работу, начатую американцами. Он вел свой корабль в гавань Хафнарфьердура на скорости восемнадцать узлов -- это было более чем безрассудно. Дно здесь было не песчаным, а скалистым, и потому столкновение с мелью означало просто разорванное днище. Но налета американских истребителей капитан боялся куда больше; он не сомневался, что эскадрилья истребителей с бомбами и ракетами на борту направлялась сейчас в сторону его корабля, чтобы отнять у него успех, к которому он стремился всю жизнь. -- Прямо руля! -- скомандовал он. -- Руль прямо, -- отрепетовал рулевой. Несколько минут назад капитану сообщили, что его старший помощник мертв -- умер от ран, полученных во время первого налета. Его лучший рулевой с мучительными стонами погиб у него на глазах вместе с другими опытными членами команды. Остался всего один офицер, который мог взять пеленги на береговые объекты, чтобы определить местоположение корабля. Но Харин уже видел причал и решил положиться на собственный опыт и морской глазомер. -- Средний ход, -- приказал он. Рулевой тут же передал распоряжение капитана по машинному телеграфу. -- Право на борт. -- Харин следил за тем, как нос корабля начал медленно поворачиваться направо. Он стоял в центре рулевой рубки, направляя гюйс-шток на причал. В команде не осталось никого, кто мог бы закрепить швартовы. Вряд ли солдаты смогут справиться с этой задачей. Корабль коснулся дна залива. Харин упал на палубу и громко выругался от боли и ярости. Он допустил ошибку в расчетах. "Фучик" задрожал всем корпусом, скользя по скалистому дну. У капитана не было времени взглянуть на карту и проверить глубины. С началом отлива поток воды, которая хлынет в море, превратит швартовку огромного Корабля в невероятный кошмар. -- Прямо руля! -- Через минуту корабль снова был полностью на плаву. Капитан не обращал внимания на тревожные гудки, которые свидетельствовали о том, что днище "Фучика" пробито или швы корпуса от удара разошлись еще больше. Теперь это не имело значения -- причал был всего в тысяче метров, массивное сооружение из гранитных камней. -- Стоп машины! Корабль двигался вперед слишком быстро, чтобы успеть остановиться. Солдаты на причале поняли это и стали медленно отступать от края, опасаясь, что причал рухнет, когда корабль врежется в него. Харин мрачно усмехнулся. Ну конечно, где им принимать швартовы. Восемьсот метров. -- Полный назад! Шестьсот метров. Корпус корабля задрожал от усилий машины замедлить его ход. "Фучик" шел к причалу под углом в тридцать градусов со скоростью восемь узлов. Харин подошел к переговорной трубе, связывающей рубку с машинным отделением. -- По моей команде остановить машины, включить противопожарную систему и немедленно покинуть машинное отделение. -- Что вы собираетесь предпринять? -- спросил генерал. -- Мы не можем ошвартоваться у причала, -- коротко ответил Харин. -- Ваши солдаты не умеют обращаться с тросами, а моя палубная команда почти вся погибла. -- Место, выбранное капитаном у причала, имело глубину ровно на полметра меньше осадки корабля. Он снова подошел к переговорной трубе: -- Действуйте, ребята! В глубине корабля старший механик отдал приказ. Механик выключил дизели и бросился к аварийному трапу. Стармех рванул ручку включения противопожарной спринклерной системы и последовал за механиком, предварительно сосчитав машинистов, покидающих отсек, чтобы убедиться, что в машинном отделении никто не остался. -- Право на борт! Через минуту носовая скула "Юлиуса Фучика" коснулась причала на скорости пять узлов. Борт смялся, как бумажный, весь корабль отбросило вправо, и посыпался дождь искр. Силой удара пробило днище, и в трюм хлынула вода. Мгновенно нижние палубы оказались затопленными, и "Фучик" осел на дно всего на пару футов ниже уровня причала. Корабль капитана Харина никогда больше не поплывет по морям, но сейчас он выполнил свое предназначение. Харин жестом подозвал к себе генерала: -- Мои люди спустят на воду буксирные катера, что находятся в кормовых отсеках. Передайте им, чтобы они поместили баржи между кормой и концом пирса. Вам покажут, как правильно ошвартовать баржи, чтобы их не унесло в море. Затем используйте свое мостовое снаряжение и погрузите машины с подъемника на баржи, а с барж на причал. -- Мы справимся с этим. А теперь, товарищ капитан, вы отправитесь в госпиталь. Я не потерплю дальнейших споров. -- Генерал сделал знак своему ординарцу и вдвоем они помоги Харину спуститься вниз. Может быть, его еще удастся спасти, подумал генерал. Высота 152, Исландия -- Вам удалось выяснить, кто я такой? -- раздраженно спросил Эдварде. Помимо всего прочего его выводило из себя то, что приходилось ждать четверть секунды, пока слова достигнут спутника и вернутся обратно. -- Да, удалось. Дело, однако, заключается в следующем: откуда мы знаем, что это действительно вы? -- У офицера связи в руке был телекс, подтверждающий, что лейтенант Майкл Д. Эдварде действительно служил офицером-метеорологом при 57-й эскадрильи истребителей-перехватчиков в Исландии. Впрочем, эту информацию легко могли заполучить русские еще до начала атаки. -- Слушай, кретин, сейчас я сижу на высоте 152 к востоку от Хафнарфьердура, понимаешь? Вокруг летает русский вертолет, и чертовски большой корабль только что ошвартовался у причала в гавани. Из-за слишком большого расстояния я не вижу флага, но очень сомневаюсь, что этот сукин сын пришел из Нью-Йорка. Русские захватили остров. Они разбомбили Кефлавик, повсюду их солдаты. -- Опишите корабль. Эдварде поднес бинокль к глазам. -- Черный корпус, белая надстройка. На борту огромные печатные буквы. Первое слово начинается с "Л". Не могу разобрать все, но похоже на "какие-то линии". Это напоминает лихтеровоз. В данный момент буксирный катер ведет куда-то баржу. -- Вы видели русских солдат? Эдварде подумал, прежде чем ответить: -- Нет, не видел. Я всего лишь слышал радиопереговоры наших морских пехотинцев в Кефлавике. Они отступили перед превосходящими силами противника. С тех пор их радио молчит. Вижу на причале людей, но не могу сказать, кто это. -- О'кей, мы все это проверим. Пока советую вам найти хорошее укрытие и не вести передач. Если нам понадобится связаться с вами, мы будем вызывать вас каждый четный час. Если вам понадобится что-то сообщить нам, эта частота будет всегда открыта. Понятно? -- Понял вас. Конец связи. -- Эдварде выключил рацию. -- Просто не верю в происходящее. -- Никто не знает, что случилось, лейтенант, -- заметил сержант Смит. -- Почему они должны нам верить? Мы тоже не понимаем, что происходит. -- Это уж точно! -- Эдварде уложил рацию в рюкзак. -- Стоит этим идиотам поверить мне, и они послали бы сюда истребители-бомбардировщики, которые уничтожили бы этот корабль к чертовой матери меньше чем за два часа. Господи, до чего же он большой! Сколько снаряжения можно погрузить на такой корабль для морской пехоты? -- Много, -- тихо произнес Смит. -- Как, по-вашему, они попытаются высадить дополнительные части? -- Похоже. Вряд ли они атаковали Кефлавик большими силами -- думаю, не больше батальона. Исландия -- чертовски большой остров. Будь я на их месте, мне потребовалось бы куда больше солдат, чтобы удержать его. Правда, я всего лишь сержант. Хафнарфьердур. Исландия Генерал Андреев взялся наконец за дело. Он начал с того, что поднялся на борт единственного уцелевшего вертолета, который теперь совершал полеты с набережной. Пилоты были счастливы, увидев, что корабль опустился на дно у причала. Генерал оставил стрелковую роту для охраны порта, послал вторую в Рейкьявик для захвата аэропорта и поручил последней роте заняться выгрузкой снаряжения дивизии с корабля на берег. Затем он вылетел в Кефлавик, чтобы оценить ситуацию. Он увидел, что пожары продолжают бушевать. Склад горючего, расположенный рядом с аэродромом, тоже пылал, но главные цистерны с горючим в пяти километрах от летного поля казались нетронутыми. Генерал обратил внимание на то, что их уже охраняли БМП и вооруженные солдаты. Командир штурмового полка встретил его на одной из неповрежденных взлетно-посадочных полос. -- Авиабаза Кефлавика в наших руках, товарищ генерал, -- доложил он. -- Каким было сопротивление? -- Отчаянным. Оборона была беспорядочной -- одна из ракет попала в командный пункт, -- но солдаты храбро сражались. У нас девятнадцать убитых и сорок три раненых. У американцев большие потери среди морских пехотинцев и охраны авиабазы, и немало их захвачено в плен. -- Сколько вооруженных солдат и офицеров сумело скрыться? -- Насколько нам известно, скрыться не удалось никому. Разумеется, слишком рано делать определенные выводы, и к тому же многие погибли при пожарах. -- Полковник показал рукой на разбитую авиабазу, в сторону востока. -- Как с кораблем? Я слышал, в него попала ракета. -- Верно, и нас обстреляли американские истребители. Корабль стоит у причала, ведется разгрузка снаряжения. Мы сможем пользоваться аэродромом? -- Жду доклада. -- Радист полковника передал ему наушники и микрофон. Офицер говорил примерно минуту и выслушал ответ. С второй группой десантников высадились пять офицеров ВВС, которые занимались оценкой ущерба, нанесенного аэродрому. -- Товарищ генерал, радиолокаторы и средства радиосвязи базы уничтожены. Взлетно-посадочные полосы усыпаны обломками, и понадобится несколько часов для их очистки. Трубопровод для подачи горючего поврежден в двух местах. К счастью, возгорания не произошло. Пока для доставки топлива придется воспользоваться машинами-заправщиками. Похоже, все заправщики уцелели.., специалисты советуют перебрасывать остальные части дивизии в Рейкьявик. Мы сумели захватить аэропорт там? -- Да, и он совершенно цел. Можно узнать что-нибудь из документов, находившихся в американских самолетах? -- К сожалению, нет, товарищ генерал. Наши ракеты взорвали многие самолеты. Те, что остались целы, были сожжены собственными экипажами. Как я уже говорил, американцы сопротивлялись отчаянно. -- Очень хорошо. Я направлю к вам остальных солдат и снаряжение, как только приведем все в порядок. Пока третий батальон мне нужен в порту. Установите сторожевые посты и принимайтесь за очистку аэродрома. Он понадобится нам как можно быстрее для воздушных операций. Соберите пленных и подготовьте их к отправке. Сегодня вечером мы увезем их отсюда. Проследите, чтобы с ними хорошо обращались. -- Приказы, полученные генералом относительно этого, были ясными и недвусмысленными. Пленные -- это тоже немалая ценность. -- Все будет исполнено, товарищ генерал. Прошу прислать мне техников для ремонта трубопровода. -- Хорошо. Вы справитесь со своей задачей, Николай Геннадиевич. Генерал подбежал к вертолету. Итак, погибло всего девятнадцать солдат. Он ожидал, что потери будут намного большими. Удивительно повезло, что ракета попала в командный пункт морской пехоты. Когда вертолет совершил посадку у причала, снаряжение уже разгружали на причал. У корабельных барж в носу были аппарели, как у миниатюрных десантных судов, что позволяло машинам выезжать прямо на берег. Сходящие с корабля подразделения сразу выстраивали на причале и на берегу. Генерал увидел, что его офицеры умело справляются со своими обязанностями. Операция "Северное сияние" пока протекала на удивление успешно. Когда вертолет совершил посадку, его тут же заправили с помощью шланга, переброшенного через борт корабля. Андреев подошел к начальнику оперативного отдела. -- Аэропорт в Рейкьявике тоже в наших руках, товарищ генерал, -- доложил тот. -- Система заправки функционирует нормально. Вы считаете, что переброска по воздуху будет осуществляться в Рейкьявик? Генерал задумался. Аэропорт Рейкьявика был небольшим, но ему не хотелось ждать, пока авиабазу Кефлавика с ее длинными взлетно-посадочными полосами подготовят к эксплуатации. -- Да. Передайте шифровку в центр: пусть начинают воздушную переброску немедленно. Высота 152, Исландия -- Танки, -- произнес Гарсиа, глядя в бинокль. -- Много -- и на всех красные звезды. Направляются на запад по шоссе 41. Теперь вы сможете убедить их, когда свяжетесь по радио, сэр. Эдварде взял бинокль. Он увидел танки, но не сумел рассмотреть красные звезды. -- Что это за танки? На настоящие непохожи. -- Это боевые машины пехоты, сэр, -- БМП или БМД, -- объяснил сержант Смит. -- Вроде наших М113-АРС, бронированные с семидесятитрехмиллиметровыми орудиями, ракетами и пулеметами, предназначены для транспортировки отделения солдат. Можете не сомневаться, лейтенант, это русские бронетранспортеры. Я насчитал одиннадцать, да еще около двадцати грузовиков с солдатами. Эдварде снова вышел на связь. Гарсиа оказался прав -- на этот раз сообщение лейтенанта привлекло внимание. -- Хорошо, Эдварде, кто еще с вами? Лейтенант назвал фамилии морских пехотинцев. -- Мы скрылись в горах еще до того, как русские захватили авиабазу. -- Где вы сейчас? -- На высоте 152, в четырех километрах к востоку от Хафнарфьердура. Отсюда мы видим все, что происходит в порту. Русские машины направляются на запад, к Кефлавику, и несколько грузовиков -- в сопровождении боевых машин пехоты -- не можем определить тип -- двигаются по шоссе 41 на северо-восток к Рейкьявику. Послушайте, парни, если бы вы могли прислать сюда пару "аардварков", можно было бы уничтожить транспортный корабль до того, как закончится разгрузка, -- предложил Эдварде. -- Боюсь что "варки" задействованы в другом месте, приятель. Может быть, вы еще не знаете этого, ребята, но в Германии сейчас отражают наступление русских войск. Десять часов назад началась третья мировая война. Мы попытаемся направить к вам разведывательный самолет, но потребуется время. Еще не принято решение, как поступить с вами, так что пока обходитесь своими силами. -- Вот как, -- кивнул Эдварде, глядя на своих солдат. -- Слушайте, Эдварде. Полагайтесь на здравый смысл, избегайте контакта с противником. Насколько я понимаю, вы остались единственными американцами в Исландии. Самое ценное, что вы можете сделать, -- следить за происходящим и докладывать нам. Экономьте источники питания рации. Старайтесь действовать поосторожнее. Мы придем к вам на помощь, но для этого нужно время. Постарайтесь продержаться. Будем связываться с вами по четным часам. У вас точные часы? -- А тем временем, подумал офицер связи, мы попробуем найти способ проверить, действительно ли вы тот, за кого себя выдаете, и не стоят ли позади вас русские с пистолетом у затылка. -- Ясно. Мои часы установлены по Гринвичу. Будем выходить на связь. Конец. -- Вы только посмотрите -- еще танки! -- заметил Смит. -- На корабле доставили огромное количество снаряжения! Хафнарфьердур, Исландия Генералу с трудом верилось, что все идет так хорошо. Когда он увидел "гарпун", летящий в борт корабля, то решил, что операция закончится неудачей. А сейчас уже треть снаряжения была выгружена с корабля и направлена к местам назначения. Теперь он ждал, когда в Исландию перебросят остальной личный состав дивизии. Затем сюда доставят вертолеты. В настоящий момент его окружало сто тысяч исландцев, и на их дружелюбное отношение рассчитывать не приходилось. Несколько недовольных жителей следили за разгрузкой снаряжения с противоположной стороны порта, и генерал уже послал туда отделение солдат с приказом разогнать их. Сколько исландцев звонили сейчас в разные страны мира? Может быть, система сотовой связи все еще функционирует? А вдруг кто-то связался с Соединенными Штатами и сообщил о происшедшем на острове? Приходится беспокоиться обо всем. -- Товарищ генерал, переброска солдат дивизии началась. Первый транспортный самолет вылетел десять минут назад в сопровождении истребителей. Самолеты начнут прибывать сюда через четыре часа, -- доложил начальник связи. -- Четыре часа. -- Генерал, стоя на мостике корабля, посмотрел на безоблачное голубое небо. Сколько времени потребуется американцам, чтобы прийти в себя от неожиданности и прислать сюда эскадрилью истребителей-бомбардировщиков? Он повернулся к начальнику оперативного отдела. -- На причале слишком много машин. Как только наберется группа размером с взвод, пусть немедленно отправляются к месту назначения. У нас нет времени ждать формирования рот. Как с аэропортом Рейкьявика? -- Его охраняет стрелковая рота, и через двадцать минут прибудет еще одна. Нам не оказали никакого сопротивления. Гражданские авиадиспетчеры и технический персонал под арестом. Патруль, проехавший по улицам Рейкьявика, сообщил, что они пусты. Из нашего посольства передали, что правительство обратилось по радио к народу с призывом не покидать домов. Этот призыв выполняется почти всеми. -- Передайте патрулю, чтобы немедленно захватили центральную телефонную станцию. Телевизионную и радиостанции пусть не трогают, но телефонную станцию захватить сейчас же! -- Генерал повернулся и увидел, как отделение десантников приблизилось к толпе на другой стороне порта. В толпе местных жителей было человек тридцать. Восемь вооруженных солдат спустились с грузовика и направились к толпе, держа наготове автоматы. Навстречу им, отчаянно размахивая руками, пошел мужчина. Его тут же застрелили. Толпа рассеялась и обратилась в бегство. Генерал громко выругался. -- Выясните, кто сделал это! Подводный ракетоносец ВМС США "Чикаго" Макафферти вернулся в центр управления боевыми действиями, предварительно побывав в гальюне. Кофе не дает тебе уснуть, подумал он, -- то ли от возбуждающего действия кофеина, то ли от ощущения переполненного мочевого пузыря. События уже развивались не слишком благоприятно. Тот самый гений, который распорядился убрать американские субмарины из Баренцева моря, надеясь избежать опасного "инцидента", своего добился: дорога советским подлодкам была открыта. "Как раз вовремя для начала войны", -- проворчал капитан, забыв о том, что еще совсем недавно эта мысль казалась ему совсем не такой и плохой. Придерживайся они первоначального плана, он бы уже нанес немалый ущерб советскому флоту. Но вместо этого кого-то охватила паника, когда он доложил в центр о расположении советских подводных ракетоносцев, и, насколько понял Макафферти, этот кто-то не смог решить ничего определенного. Советские субмарины, вырвавшиеся на полной скорости из Кольского залива, не повернули, как предполагалось, на юг, в Норвежское море. Судя по данным гидролокационного поста, шумы, издаваемые ими, обнаружились далеко к северу от "Чикаго" и направлялись на запад, постепенно затихая. Значит, Иван посылает свои подводные лодки через Датский пролив? Если так, то благодаря противолодочному рубежу, протянувшемуся между Исландией и Гренландией, это им может дорого обойтись. Подводный ракетоносец ВМС США "Чикаго" плыл на глубине пятисот футов чуть севернее шестьдесят девятой параллели, примерно в сотне миль от скалистого побережья Норвергии. Между ним и берегом находились норвежские дизельные подводные лодки, охраняющие свою страну. Макафферти понимал это, хотя и не одобрял. До сих пор еще ничего не происходило, и капитана это тревожило. Правда, подобного следовало ожидать, и он мог подавить свое беспокойство. В конце концов Макафферти всегда полагался на собственную подготовку и опыт. Он знал, на что способна его субмарина, и имел неплохое представление о том, на что способны русские подводные лодки. Он понимал, что технические возможности его ракетоносца превосходят возможности противника, однако какому-нибудь русскому капитану могло повезти. Такова война. Это ситуация, не поддающаяся решениям арбитров и твердым правилам. Ошибки, допущенные сейчас, не обойдутся письменными критическими замечаниями командира соединения. А пока везло только противнику. Макафферти посмотрел на своих людей. Он не сомневался, что они думают о том же, но все полагались на него. Практически команда его подводной лодки являлась физическим продолжением его собственного разума. Он стоял во главе целого организма, известного как американский ракетоносец "Чикаго", и впервые почувствовал, как колоссальна ответственность, возложенная на него. Если он допустит ошибку, погибнут все эти люди. Умрет и он -- с сознанием, что стал причиной их гибели. Нельзя думать об этом, решил капитан. Такие мысли разъедают душу. Гораздо легче находиться в боевой ситуации, когда мышление ограничивается немедленными действиями. Макафферти посмотрел на часы. Отлично. -- Всплыть на перископную глубину, -- скомандовал он. Пора проверить, не поступили ли приказы, и попробуем пробежать по радиодиапазонам -- выясним, что происходит. Это не было простой процедурой. Субмарина всплывала медленно, осторожно поворачиваясь, позволяя акустикам убедиться, что поблизости нет кораблей. -- Поднять антенну. Техник-электронщик нажал кнопку, и мачта с антенной для приемника широкого диапазона поползла вверх. Вспыхнул дисплей. -- Масса электронных шумов, сэр. Три поисковых источника, множество других. Много разговоров и в диапазоне УКВ-частот. Веду запись. Да, конечно, подумал Макафферти. Пожалуй, трудно предположить, что здесь кто-то охотится за нами. -- Поднять перископ. Капитан направил поисковый объектив вверх, чтобы посмотреть, нет ли вблизи пролетающего самолета, затем быстро оглядел горизонт. Что-то показалось ему странным, и Макафферти пришлось опустить угол объектива, чтобы получше рассмотреть предмет. На расстоянии меньше двухсот ярдов от них на поверхности моря плавал буй, из которого кверху поднималась струя зеленого дыма. Макафферти вздрогнул и снова поднял объектив перископа. Из дымки прямо на них летел многомоторный самолет. Капитан протянул руку и, крутанув ручку перископа, опустил его. -- Немедленное погружение! Полный вперед! Опускаемся на восемьсот футов! -- Откуда взялся этот проклятый самолет, черт побери? Двигатели субмарины словно взорвались от хлынувшей в них энергии. Несколько приказов, и рулевой, стоявший у рулей глубины, опустил их до предельного угла. -- Слышу торпеду с правого борта! -- донесся крик акустика. Реакция Макафферти была немедленной: -- Лево на борт! -- Есть лево на борт! -- Лодка двигалась со скоростью десять узлов, и скорость быстро нарастала. Они уже погрузились ниже сотни футов. -- Пеленг на торпеду один-семь-пять. Ее гидролокатор посылает" активные сигналы. Она еще не засекла нас. -- Выпустить источник шума. В семидесяти футах от поста управления в сторону кормы пусковое устройство выплюнуло пятидюймовую миниатюрную торпеду, которая тут же начала испускать самые разнообразные шумы, стараясь привлечь к себе вражескую торпеду. -- Источник шума выпущен! -- Руль вправо пятнадцать градусов. -- Макафферти взял себя в руки. Ему не раз приходилось попадать в подобную ситуацию. -- Курс один-один-ноль. Акустик, мне нужен пеленг на торпеду. -- Слушаюсь. Пеленг на торпеду два-ноль-шесть, меняется с левого борта на правый. "Чикаго" миновал отметку глубины в двести футов. Подлодка быстро опускалась вниз под углом в двадцать градусов. Рулевые и почти все техники были пристегнуты ремнями, удерживающими их на местах. Офицеры и старшины, которым приходилось передвигаться по лодке, были вынуждены хвататься за поручни и пиллерсы. -- Мостик, докладывает акустик. Похоже, торпеда движется кругами. Сейчас направляется с левого борта на правый, пеленг один-семь-пять. Все еще ведет активную гидролокацию, но, мне кажется, она нас так и не обнаружила. -- Хорошо, акустик. Продолжайте докладывать. -- Макафферти поднялся в сторону кормы к прокладочному планшету. -- Похоже, торпеду сбросили неудачно. -- Наверно, -- согласился штурман. -- Но каким образом, черт побери... -- Скорее всего сработал детектор магнитной аномалии. Мы вели запись? Я не успел как следует разглядеть ее. -- Капитан посмотрел на прокладку. Сейчас они находились на расстоянии полутора миль от того места, где была сброшена торпеда. -- Акустик, доложите о рыбе. -- Пеленг один-девять-ноль, прямо за кормой. Все еще описывает круги, мне кажется, она опускается чуть глубже. Думаю, источник шума отвлек ее, и она пытается следовать за ним. -- Двигатели вперед на две трети мощности. -- Можно сбавить скорость, подумал Макафферти. Подлодка ушла довольно далеко от района первоначального обнаружения, и экипажу самолета понадобится несколько минут для того, чтобы оценить обстановку, прежде чем начать новый поиск. К этому моменту они будут в двух или трех милях от самолета, под слоем термоклина, и продолжат движение почти бесшумно. -- Есть вперед на две трети, сэр. Выравниваемся на восьмистах футах. -- Можете снова дышать спокойно, парни, -- произнес Макафферти, чувствуя, что голос его звучит не так уверенно, как ему хотелось бы. Он впервые заметил, что у кое-кого из команды дрожат руки. Точно, как после автомобильной катастрофы, подумал он. Начинаешь дрожать, когда поймешь, что уцелел. -- Лево руля, пятнадцать градусов. Новый курс два-восемь-ноль. -- Если самолет сбросит другую торпеду, лучше быть наготове и заранее изменить курс. Но теперь они находились в относительной безопасности. Весь эпизод, заметил капитан, длился меньше десяти минут. Макафферти прошел к передней переборке, перемотал видеокассету и включил видеомагнитофон. На экране он увидел то, что охватил объектив перископа, поднявшись над морской поверхностью. Он быстро вращался, осматривая горизонт... Вот буй со струей дыма над ним. И тут же появился самолет. Макафферти остановил перемотку ленты. На экране отчетливо виднелся застывший в полете самолет. Самолет походил на "Локхид": Р-3 "Орион". -- Но ведь это один из наших! -- заметил дежурный техник. Капитан прошел в гидролокационный пост. -- Рыба сбавила скорость и уходит в сторону кормы, капитан. По-видимому, все еще пытается догнать источник шума. Думаю, что, когда торпеда опустилась на воду, она начала двигаться в противоположном от нас направлении. -- Каков звуковой почерк ее двигателя? -- Очень походит на одну из наших сорок шестых. -- Старший акустик вздрогнул: -- Очень походит на сорок шестерку! -- Он перемотал пленку и включил звук двигателя на динамик. Визг двухвинтовой торпеды был настолько характерным, что у присутствующих волосы встали дыбом. Макафферти кивнул и вернулся на корму. -- О'кей, это мог быть норвежский Р-3. С другой стороны, на нас мог напасть и русский "май". Они очень походят друг на друга и выполняют одну и ту же задачу. Молодцы, ребята. Теперь мы уходим из этого района. -- Макафферти мысленно поздравил себя. Ему только что удалось увернуться от первого боевого нападения -- и к тому же со стороны одного из своих самолетов. Но он все-таки сумел ускользнуть от торпеды. Значит, не только противнику может постоянно везти. Или все-таки может? Фрегат ВМС США "Фаррис" Моррис дремал в своем капитанском кресле на мостике, силясь понять, чего не хватает ему в жизни. Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что отныне он не занимается канцелярской работой, которая обычно заполняла послеобеденное время. От него требовалось каждый час докладывать свои координаты, сообщать о всех происшедших контактах, если таковые случались, -- пока их не было, -- однако рутинное перекладывание бумаг, поглощавшее столько времени, осталось в прошлом. Как жаль, подумал он, что понадобилось разразиться войне, чтобы избавить его от этого занятия! Моррису начало казаться, что это ему даже нравится. Караван судов по-прежнему находился в двадцати милях к юго-востоку от него. "Фаррис" оставался во внешнем охранении. Его задачей было обнаруживать с помощью своих гидролокаторов и уничтожать всякую подводную лодку, пытающуюся сблизиться с караваном. Осуществляя эту задачу, фрегат то устремлялся вперед на максимальной скорости, то неслышно дрейфовал по морской поверхности, позволяя своим акустикам с наибольшей эффективностью прислушиваться к шумам, доносящимся из морских глубин. Если бы караван двигался по неизменному курсу со скоростью двадцать узлов, это было бы практически невозможно. На самом деле, однако, три колонны торговых судов, следующих в кильватер друг за другом, постоянно меняли курс, и это облегчало задачу судов охранения. А вот для команд торговых кораблей это оказалось крайне сложно, потому что постоянные повороты были для них столь же непривычными, как и маршировка для штатских. Моррис поднес ко рту бутылку кока-колы и сделал пару глотков. День был жарким, и потому кофеин предпочтительно было потреблять в холодном виде. -- "Тальбот" передает сообщение, сэр, -- доложил вахтенный офицер. Моррис встал и вышел на правое крыло мостика, где посмотрел на "Тальбот", приложив к глазам морской бинокль. Он гордился, что умеет читать азбуку Морзе едва ли не лучше своих сигнальщиков: ИСЛАНДИЯ АТАКОВАНА И ЗАХВАЧЕНА СОВЕТСКИМИ ВОЙСКАМИ тчк ОЖИДАЕТСЯ УВЕЛИЧЕНИЕ ОПАСНОСТИ СО СТОРОНЫ САМОЛЕТОВ И ПОДВОДНЫХ ЛОДОК ПРОТИВНИКА тчк -- Опять хорошие новости, шкипер, -- заметил вахтенный офицер. -- Да. Авианосец ВМС США "Нимиц" -- Как это им удалось? -- удивился Чип. -- Не имеет значения, -- отозвался Тоуленд. -- Нужно срочно сообщить адмиралу. -- Он снял телефонную трубку, произнес несколько слов и тут же отправился в каюту командующего боевой группой. По пути он едва не заблудился. На авианосце было больше двух тысяч кают, кубриков и служебных помещений. Адмиральская каюта являлась лишь одной из них, а Тоуленд побывал там всего один раз. У двери каюты стоял вооруженный морской пехотинец. Вместе с адмиралом уже сидел командир авианосца капитан первого ранга Свенсон. -- Сэр, мы только что получили шифровку-молнию о том, что советские войска атаковали и захватили Исландию, использовав, по-видимому, значительные силы. -- У них там есть самолеты? -- сразу спросил Свенсон. -- Это нам неизвестно. Командование НАТО постарается выслать туда разведывательный самолет и прояснить ситуацию -- скорее всего британский, -- но у нас не будет надежной информации в течение по крайней мере шести часов. Наш предыдущий спутник пролетел над тем районом два часа назад, а следующий появится над Исландией только через девять часов. -- О'кей, доложите, что вам известно, -- распорядился адмирал. Тоуленд изложил отрывочные сведения, содержавшиеся в сообщении, переданном из Норфолка. -- Судя по всему, операция была очень рискованной, но вроде бы прошла успешно, -- заключил он. -- Никто не утверждает, что Иван такой уж дурак, -- мрачно пробормотал Свенсон. -- Нам передали какие-нибудь приказы? -- Пока нет. -- Какие части высадили русские на острове? -- спросил адмирал. -- Мы не получили никаких сведений об этом, сэр. Команда на Р-3 видела, что четыре десантных корабля на воздушной подушке дважды высадили на берег пехотинцев. Если считать по сто солдат на корабле, то это восемьсот человек, по крайней мере батальон, даже почти полк. Океанский корабль, доставивший десант к Исландии, вполне может перевезти целую бригаду с полным снаряжением. В одной из книг Горшкова говорится, что такие корабли отлично приспособлены для подобных десантных операций. -- Десантная группа морской пехоты не сможет справиться с таким мощным противником, сэр, -- заметил Свенсон. Действительно, десантная группа представляла собой всего лишь усиленный батальон морской пехоты. -- Даже если их поддержат три авианосца? -- фыркнул адмирал Бейкер, потом задумался. -- Может быть, вы и правы. Какая опасность может угрожать нам с воздуха? -- В Исландии базировалась эскадрилья истребителей F-15 и пара самолетов АВАКС раннего оповещения. Они могли бы обеспечить нам надежное прикрытие, но оказались уничтожены. Таким образом, мы утратили возможность раннего оповещения, системы снабжения и слежения за самолетами противника. -- Свенсону это совсем не нравилось. -- Вообще-то мы справимся с их "бэкфайерами" и своими силами, но с помощью базирующихся в Кефлавике "иглов" это было бы намного легче. Бейкер отпил кофе из кружки. -- Наше задание осталось прежним. -- Что еще происходит в мире? -- спросил Свенсон. -- По Норвегии нанесен мощный удар, но подробности нам пока неизвестны. То же самое касается и Германии. Военно-воздушные силы должны были здорово ударить по советским войскам, но и об этом у нас нет никакой информации. Еще слишком рано для получения надежных данных, обработанных на основании материалов разведки. -- Если Ивану удалось подавить норвежцев и полностью вывести из войны Исландию, опасность воздушного удара по нашему соединению увеличивается по крайней мере вдвое, -- заметил Свенсон. -- Мне нужно встретиться с командирами эскадрилий и обсудить эту проблему. Командир авианосца ушел. В течение н