етского Союза -- уничтожение НАТО как политической и военной силы. И одержим победу. Все это время маршал не сводил взгляда с лица любопытного генерала. Наступила тишина. Горячий пар благотворно действовал на высших чинов Советской Армии. Жар освободил кожные поры, им стало легче дышать, а те, кто успели выпить, быстро отрезвели. По телам бежали струйки пота. Очень хорошо, подумал Рожков, в ближайшие месяцы им придется здорово попотеть. -- Да, слухи доходили, -- произнес Павел Алексеев, заместитель командующего Юго-Западным округом. -- Но неужели ситуация столь критическая? -- Критическая. У нас достаточно горючего для двенадцати месяцев нормальной деятельности или для шестидесяти дней боевых действий после непродолжительного периода усиленной боевой подготовки. -- Маршал промолчал, что при этом к середине августа экономику страны ждет полный крах. Алексеев наклонился вперед и принялся стегать себя березовым веником. Стороннему наблюдателю его движения напомнили бы льва, обмахивающегося хвостом. В свои пятьдесят лет он был самым молодым из собравшихся здесь военачальников. Генерал Алексеев уже завоевал репутацию думающего, интеллигентного офицера, да и внешне он выглядел привлекательно -- подтянутый, высокий мужичина с широкими плечами лесоруба. Его проницательные темные глаза с прищуром смотрели сквозь поднимающееся облако пара. -- Итак, середина июня? -- Да, -- подтвердил Рожков. -- Именно столько времени выделено нам на разработку оперативных планов и боевую подготовку. -- Главнокомандующий сухопутными войсками обвел взглядом помещение. Пар поднялся уже почти до потолка. -- Полагаю, мы собрались здесь, чтобы обменяться между собой с полной откровенностью? -- Разумеется, Павел Леонидович, -- кивнул маршал, ничуть не удивленный тем, что Алексеев заговорил первым. Главнокомандующий сухопутными войсками уже давно заметил незаурядные способности молодого генерала и последние десять лет выдвигал его на все более ответственные должности. Алексеев был единственным сыном знаменитого генерала-танкиста, прославившегося во время Великой Отечественной войны, одного из многих блестящих военачальников, уволенных на пенсию Хрущевым во время бескровных чисток конца пятидесятых годов. -- Товарищи, -- Алексеев встал и начал медленно спускаться вниз на мраморный пол парной, -- я согласен со всем, что сказал нам маршал Рожков. Но -- четыре месяца! Четыре месяца! За это время противник может обнаружить наши намерения, и мы утратим самое главное -- фактор внезапности. И что тогда? Нет, у нас для такой ситуации уже есть тщательно разработанный план "Жуков-4"! Немедленная мобилизация! Уже через шесть часов мы можем вернуться на свои командные пункты. Если мы собираемся осуществить неожиданное нападение, давайте начнем его настолько быстро, чтобы никто не сумел ничего заподозрить, -- через семьдесят два часа! В бане снова воцарилась тишина, только все так же потрескивали раскаленные камни. Но молчание не затянулось -- одновременно заговорили несколько человек. Операция "Жуков-4" была разработана как зимний вариант на случай гипотетического обнаружения намерений НАТО нанести свой собственный неожиданный удар по войскам стран Варшавского договора. В таком случае военная доктрина СССР ничем не отличалась от реакции остальных стран: нападение является лучшей защитой, и планировалось немедленно предупредить наступление войск НАТО превентивным ударом мотострелковых и танковых дивизий Советской Армии, размещенных в Восточной Германии. -- Но мы не готовы к ведению боевых действий! -- возразил командующий Западной группой войск. Штаб-квартира его ударной группировки размещалась в Берлине, и подчиненные ему дивизии представляли собой самый мощный ударный кулак в мире. Боевые действия против Западной Германии будут осуществляться в первую очередь его войсками. Алексеев красноречивым жестом поднял вверх руки: -- Но и они тоже не готовы к войне. Более того, уровень их готовности даже ниже нашего, -- убедительно возразил он. -- Посмотрите на разведданные. Четырнадцать процентов их офицеров находятся в отпусках. Согласен, войска НАТО только что завершили маневры, но из-за этого значительная часть снаряжения и боевой техники нуждается в ремонте и техническом обслуживании, а многие старшие офицеры и генералы отбыли в свои страны для проведения консультаций и совещаний, как это делаем сейчас мы. Войска НАТО находятся на зимних квартирах, отдыхают. В это время года традиционно ведется ремонт и подготовка боевой техники, а также осуществляется отчетность. Фактически боевая подготовка сведена, к минимуму -- подумайте, разве приятно носиться по глубокому снегу? Их солдаты мерзнут и пьют больше обычного. Вот сейчас и настало время нанести решающий удар! Из истории все мы знаем, что русские солдаты действуют наиболее эффективно именно зимой. -- Но ведь и мы не готовы, дурень! -- проворчал командующий Западной группой войск. -- В наших силах изменить эту ситуацию за сорок восемь часов, -- возразил Алексеев. -- Это невозможно. -- Заместитель командующего Западной группой войск поддержал своего начальника. -- Не спорю, чтобы достичь максимально высокого уровня боевой подготовки, потребуются месяцы, -- согласился Алексеев. Он понимал, что спокойствие и рассудительность -- единственное средство убедить старших генералов в своей правоте, как знал он и то, что эта попытка почти обречена на неудачу. А вдруг... -- Скрыть боевую подготовку наших войск будет очень трудно, даже невозможно. -- Маршал Рожков только что обещал нам надежное прикрытие -- как политическое, так и дипломатическое, Павел Леонидович, -- напомнил один из генералов. -- Не сомневаюсь, что наши товарищи из КГБ, как и мудрость политического руководства страны, способны творить чудеса, -- заметил Алексеев. В конце концов в парной могут быть все еще не вышедшие из строя подслушивающие устройства. -- Но разве трудно предположить, что империалисты -- принимая во внимание их страх и ненависть к нам, активность тайных агентов и разведывательных спутников -- все-таки обратят внимание на резкое оживление нашей боевой подготовки? Нам известно, что, когда в нашей стране проводятся крупные военные маневры, НАТО повышает степень своей боевой готовности, а тут еще уровень их боевой подготовки автоматически повысится с наступлением весенних учений. Стоит нам выйти за пределы обычных маневров, это вызовет тревогу на Западе. А чтобы повысить должным образом уровень боевой подготовки, необходимо осуществить многое из того, что выходит за рамки обычных учений. В одной Восточной Германии куча шпионов работает на НАТО, и западные страны не смогут не заметить усиленной подготовки нашей ударной группировки, размещенной в ГДР. НАТО обязательно отреагирует на это. Они встретят нас на границе всей мощью своих арсеналов. В то же время, мы начнем наступление немедленно, полагаясь на то, чем располагаем в данный момент, на нашей стороне будет преимущество полной неожиданности. Наши солдаты и офицеры не катаются сейчас на лыжах, как натовские в их гребаных Альпах! План "Жуков-4" рассчитан на то, чтобы перейти от состояния мира к состоянию войны за сорок восемь часов. НАТО просто не сумеет принять необходимые меры. Им понадобится по крайней мере сорок восемь часов, чтобы собрать и проанализировать разведывательную информацию и представить ее своим министрам. К этому времени наши снаряды будут рваться по ту сторону Фульды, а танки двигаться следом за разрывами! -- Но может произойти слишком много непредвиденного! -- Командующий Западной группой войск вскочил на ноги, причем так быстро, что полотенце, обмотанное вокруг бедер едва не соскользнуло на пол. Левой рукой он удержал его, а правой, сжатой в кулак, погрозил молодому генералу. -- Как быть со спутниковым наблюдением?? Что делать с обучением личного состава, как он владеет новой боевой техникой? Как подготовить летчиков моей фронтовой авиации к боевым операциям против империалистов? Это уже само по себе непреодолимая проблема! Моим летчикам необходим по крайней мере месяц напряженной подготовки, как и танкистам, и артиллеристам, и пехотинцам. Занимался б ты делом, как положено, бесполезный ты сукин сын, вместо того, чтобы бегать за юбками, этих проблем не возникло бы, подумал Алексеев, но не осмелился произнести этого вслух. Командующий Западной группой войск, генерал армии, которому недавно исполнился шестьдесят один год, любил поговорить о своих успехах на дамском фронте -- даже хвастал ими, правда победы эти не всегда шли на пользу профессиональным обязанностям. Алексеев нередко слышал рассказы о его новых похождениях, с улыбками принимаемые в этом самом помещении. Однако командующий Западной группой войск был политически надежным военачальником. Ничего не поделаешь, подумал молодой генерал, такова советская система. Для защиты родины нам нужны профессиональные военные, и что требуется от них в первую очередь? Политическая благонадежность! С горечью он вспомнил, что случилось с его отцом в 1958 году. Однако генерал Алексеев не имел ничего против политического руководства, осуществляемого партией над Вооруженными силами. Партия -- это государство, в конце концов, а он принес присягу служить государству. Все это он узнал, еще сидя на коленях у отца. Но у молодого генерала оставался еще один козырь. -- Товарищ генерал, у вас превосходные командиры дивизий, полков и батальонов. Они сумеют выполнить свой долг. -- Алексеев решил, что ссылка на боевые традиции Советской Армии окажется только полезной. Рожков встал, и все военачальники насторожились, ожидая, что он скажет. -- Все, что вы говорите, Павел Леонидович, весьма разумно, но разве мы вправе рисковать безопасностью нашей родины? -- Он покачал головой, слово в слово повторяя общепринятую оборонную доктрину, как привык это делать на протяжении стольких лет. -- Нет, не имеем. Да, мы полагаемся на фактор внезапности, это верно, на первый сокрушительный удар, который откроет путь нашим механизированным дивизиям. И мы застанем противника врасплох. Запад не захочет верить в происходящее, и пока Политбюро будет успокаивать НАТО -- даже в тот момент, когда мы концентрируем силы для первого броска, -- нам удастся использовать преимущество внезапности и захватить стратегическую инициативу. У Запада будет три дня -- самое большее четыре, чтобы понять, что же происходит, но даже тогда они не будут психологически готовы к нашему наступлению. Следом за маршалом генералы и адмиралы направились из парной в душевую. Через десять минут, освеженные, уже в мундирах, они собрались в банкетном зале на втором этаже. Официанты -- многие из них осведомители КГБ -- обратили внимание на подавленное настроение военачальников и приглушенный тон ведущихся разговоров, что не позволило им подслушать, о чем идет речь. Сидевшие за столом помнили, что Лефортовская тюрьма КГБ отсюда рядом, меньше чем в километре. -- Каковы наши планы? -- спросил своего заместителя командующий Юго-Западным военным округом. -- Но вы же помните, сколько раз мы проводили эти военные игры? -- отозвался Алексеев. -- Все бесчисленные карты и ситуации, изученные нами за последние годы. Нам известны места скопления танков и пехотных соединений, дороги, автострады, перекрестки, мосты, которыми будем пользоваться мы и которыми будут пользоваться войска НАТО. Мы знаем графики мобилизации у нас и у них. Единственное, чего мы не знаем, -- насколько успешно удастся осуществить на практике столь тщательно разработанные планы. Нам следовало бы приступить к боевым действиям немедленно. В этом случае неизвестные переменные оказали бы воздействие на обе стороны в одинаковой мере. -- А если наше наступление станет развиваться слишком успешно и НАТО решит прибегнуть к ядерному оружию для обороны? -- задал вопрос командующий. Алексеев кивнул, признавая важность и крайнюю непредсказуемость этой проблемы: -- Они могут использовать ядерное оружие в любом случае, разве не так? Товарищ генерал, все наши планы в значительной степени зависят от фактора внезапности. Сочетание внезапности и успешного развития наших наступательных действий заставит Запад подумать об использовании ядерного оружия... -- Вот тут, мой молодой друг, вы ошибаетесь -- упрекнул Алексеева командующий. -- Решение о применении ядерного оружия является политическим. Чтобы не допустить такого развития событий, и требуются политические действия, а для этого необходимо время. -- Но если мы станем ждать четыре месяца -- кто может гарантировать нам стратегическую неожиданность? -- недоуменно спросил Алексеев. -- Это обещало нам политическое руководство. -- Вот как? Помню, в тот год, когда я поступил в академию Фрунзе, партия торжественно провозгласила, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме, назвав точную дату. Эта дата миновала шесть лет назад. -- Такие разговоры ты можешь вести со мной, Паша, я понимаю тебя. Но если ты не научишься следить за своими словами... -- Извините меня, товарищ генерал, но мы должны быть готовыми к тому, что нам не удастся застать противника врасплох и захватить стратегическую инициативу. "Во время боевых действий, несмотря на самую тщательную подготовку, нельзя исключить элемент риска, -- процитировал Алексеев отрывок из лекции, читанной курсантам в академии Фрунзе. -- Поэтому следует обратить особое внимание и самым детальным образом разработать планы для каждого непредвиденного поворота событий при развитии всей операции. По этой причине удел штабного офицера является одним из самых тяжких на службе Отечеству." -- У тебя память, как у кулака, Паша, -- усмехнулся командующий Юго-Западным военным округом и наполнил грузинским вином бокал своего заместителя. -- Но ты совершенно прав. -- Если нам не удастся воспользоваться фактором внезапности, мы окажемся втянутыми в войну на истощение, причем в огромных масштабах. Это будет вариант войны 1914 -- 18 годов, только с использованием новейших достижений высоких технологий. -- И мы выйдем из этой войны победителями, -- послышался голос главнокомандующего сухопутными войсками, опустившегося на стул рядом с Алексеевым. -- Это верно, мы окажемся победителями, -- согласился Алексеев. Все советские военные деятели признавали, что если удастся быстро завершить боевые действия, то это неминуемо приведет к кровавой войне на истощение, в равной степени изнуряющей обе стороны. Зато Советский Союз располагает намного большими людскими и материальными ресурсами для ведения такой войны и обладает политической решимостью воспользоваться ими. -- Если и только если нам удастся влиять на ход боевых действий и если наши друзья на флоте сумеют нарушить снабжение НАТО из Америки. Вооруженные силы Западной Европы располагают боеприпасами и материальными ресурсами примерно на пять недель напряженных боев. Наш красивый и такой дорогостоящий флот должен перекрыть Атлантику. -- Маслов, -- обратился главнокомандующий сухопутными войсками к главнокомандующему военно-морским флотом. -- Нам хотелось бы выслушать вашу точку зрения о соотношении сил в Северной Атлантике. -- Какая задача будет поставлена перед нами? -- осторожно поинтересовался адмирал флота. -- Если при нападении на Запад нам не удастся воспользоваться фактором внезапности, Андрей Петрович, вам придется взять на себя задачу изоляции Европы от Америки. -- Дайте в мое распоряжение воздушно-десантную дивизию, и я выполню эту задачу. -- Рожков недоуменно покачал головой, услышав ответ адмирала. Маслов держал в руке стакан минеральной воды, весь день он воздерживался от спиртного, хотя февральский вечер обещал быть холодным. -- Вопрос в том, какие действия ожидают от нас на море -- наступательные или оборонительные. Военно-морские силы стран НАТО представляют собой непосредственную угрозу нашей родине. И в первую очередь это относится к ВМС Соединенных Штатов. Только Соединенные Штаты располагают достаточным числом самолетов и авианосцев, с помощью которых они могут нанести удар по Советскому Союзу в районе Кольского полуострова. Более того, нам известно, что у них разработаны оперативные планы для осуществления именно этой задачи. -- Ну и что? -- пожал плечами командующий Юго-Западным военным округом. -- Разумеется, мы не должны с легкостью относиться к ударам по советской территории в этой войне, как бы успешно для нас она ни проходила, мы понесем тяжелые потери. Однако главным тут является ее окончательный исход. -- Если американцам удастся нанести удар по Кольскому полуострову, они сумеют помешать нам перекрыть Атлантику. И вы ошибаетесь, когда так легкомысленно относитесь к таким ударам. Появление американских кораблей в Баренцевом море является прямой угрозой нашим ядерным силам сдерживания, и потому последствия могут оказаться намного ужаснее, чем вам это может показаться. -- Адмирал Маслов наклонился вперед. -- С другой стороны, если вы сумеете уговорить Ставку предоставить в наше распоряжение силы, необходимые для проведения операции "Северное сияние", мы перехватим инициативу у противника и будем диктовать ситуацию в Северной Атлантике. -- Адмирал поднял сжатый кулак. -- Сделав это, мы сможем, во-первых, -- он разогнул один палец, -- не допустить нападения американских ВМС на территорию нашей родины; во-вторых, -- он разогнул второй палец, -- используем наши главные подводные силы в северной части Атлантического океана, где проходят основные торговые пути, вместо того чтобы удерживать их поблизости отберегов страны в качестве пассивной обороны; и в-третьих, -- адмирал разогнул еще один палец, -- сумеем наиболее эффективно использовать нашу морскую авиацию. Одним махом наш флот превратится из оборонительного в наступательный. -- И для этого вам требуется всего лишь одна из наших гвардейских воздушно-десантных дивизий? -- с недоверием в голосе поинтересовался Алексеев. -- Вы не могли бы посвятить нас в подробности этой операции, товарищ адмирал. В течение пяти минут Маслов описал, какие меры собирается предпринять. -- В случае удачи мы одним ударом поставим военно-морские силы НАТО в безвыходное положение и получим в свое распоряжение ценную базу для послевоенного развития нашего флота. -- Уж лучше заманить в ловушку их авианосные группировки и уничтожить, -- вмешался в дискуссию командующий Западной группой войск. -- В распоряжении американцев в Атлантике будут находиться пять-шесть авианосцев, которые они направят против нас, -- ответил Маслов. -- На борту каждого авианосца имеется пятьдесят восемь самолетов, готовых к борьбе за господство в воздухе или к нанесению ядерных бомбовых ударов, и это не считая тех, что будут использоваться для защиты их флота. Я полагаю, товарищи, что в наших интересах удерживать их корабли как можно дальше от нашей территории. -- Андрей Петрович, ваш план произвел на меня глубокое впечатление, -- задумчиво произнес Рожков, глядя в глаза Маслова. План операции "Северное сияние" был одновременно смелым и простым. -- Завтра во второй половине дня прошу вас представить мне подробную информацию о нем. Итак, по вашему мнению, если мы выделим вам необходимые силы, успех весьма вероятен? -- Мы разрабатывали этот план в течение пяти лет, товарищ маршал, причем обращали особое внимание на максимальную простоту осуществления. Если удастся сохранить подготовку в тайне, для достижения успеха понадобятся лишь две вещи. -- Можете рассчитывать на мою поддержку, -- кивнул Рожков. Глава 4 Прикрытие-1 Министр иностранных дел поднялся на сцену по левой лестнице, как делал это всегда, и энергичным шагом, не свойственным шестидесятилетнему мужчине, подошел к трибуне. Перед ним в зале сидели и толпились журналисты, перемежаемые охранниками. Представители прессы сжимали в руках блокноты, фотоаппараты, телерепортеры выстроились перед своими осветителями. Министр иностранных дел терпеть не мог эти проклятые прожекторы, ненавидел людей, сидящих перед ним. Отвратительные представители западной прессы, плохо воспитанные, постоянно сующие повсюду свой нос, всегда требующие ответов, которые он мог бы не давать собственным журналистам. Как странно, подумал он, глядя в свои заметки, что ему часто приходится говорить с этими наемными иностранными шпионами более откровенно, чем с членами Центрального Комитета КПСС. Разумеется, все эти, кто сидит в зале, шпионы... Конечно, искусный дипломат, имеющий в своем распоряжении массу заранее подготовленной дезинформации, может легко манипулировать прессой -- именно это он и собирался сейчас сделать. Однако в общем они представляли собой угрозу, потому что никогда не прекращали своих усилий раскопать что-то новое и интересное. Министр иностранных дел никогда не позволял себе забывать об этом и поэтому не осмеливался презирать их. Беседуя с ними, он всегда ощущал потенциальную угрозу. Даже когда ими манипулировали, иностранные репортеры оставались опасными из-за своих неустанных поисков информации. Если бы только это понимали остальные члены Политбюро... -- Дамы и господа, -- начал он по-английски. -- Я сделаю краткое заявление и сожалею, что не смогу ответить на ваши вопросы. Полный текст моего сообщения будет роздан вам при выходе отсюда -- надеюсь, его уже успели подготовить... -- Он повернулся к стоящему сзади мужчине, который выразительно кивнул. Министр иностранных дел еще раз поправил перед собой бумаги и начал говорить, стараясь отчетливо и внятно произносить слова. -- Президент Соединенных Штатов неоднократно требовал "не слов, а дел", когда речь шла о контроле над стратегическими вооружениями. Вам хорошо известно, что, к разочарованию всего мира, продолжающиеся больше года переговоры в Вене не достигли сколько-нибудь значительного успеха, причем каждая сторона винит в неудаче переговоров противоположную. Всем миролюбивым людям во всем мире хорошо известно, что Советский Союз никогда не стремился к войне и что в нашем современном мире, где накоплено столько ядерного оружия, только безумец может рассматривать ядерную войну с ее опасностью выпадения радиоактивных осадков и "ядерной зимы" в качестве разумной политической альтернативы. -- Черт побери, -- пробормотал руководитель бюро агентства Ассошиэйтед пресс Патрик Флинн. До сих пор советы не признавали самого понятия "ядерной зимы" и никогда не говорили о ней в столь официальной обстановке. Он насторожился и стал внимательно прислушиваться к каждому слову министра, стараясь уловить истинный смысл сказанного. -- Пришло время для значительного сокращения стратегических вооружений. Мы уже сделали целый ряд серьезных и откровенных предложений, связанных с действительным сокращением вооружений, и несмотря на все это Соединенные Штаты продолжали разработку и развертывание дестабилизирующих, явно наступательных видов вооружений, таких, как ракета MX первого удара, цинично названная "Хранителем мира"; усовершенствованная ракета первого удара "Трайдент" D-5 -- баллистическая ракета морского базирования; два различных варианта крылатых ракет, характеристики которых делают проверку соблюдения договора о контроле над вооружениями почти невозможной, и, конечно, так называемая Стратегическая оборонная инициатива, СОИ, при которой наступательное стратегическое оружие будет развернуто в космосе. Таковы дела, а не слова Америки. -- Он поднял голову от своих записок, и по его лицу пробежала ироническая улыбка. -- И, осуществляя все это, Америка лицемерно требовала дел от Советского Союза. Буквально с завтрашнего дня все мы отчетливо увидим, можно ли верить словам Америки. Начиная с завтрашнего дня станет ясно, насколько велико стремление Америки к миру на словах и Советского Союза на деле. Завтра Советский Союз положит на стол переговоров в Вене предложение о сокращении существующих арсеналов стратегических и тактических ядерных вооружений на пятьдесят процентов. Это сокращение будет осуществлено в течение трех лет после ратификации договора при условии проведения инспекции на местах. Инспекцию будут осуществлять комиссии из нейтральных стран, состав которых будет согласован со всеми сторонами, подписавшими договор. Прошу вас обратить особое внимание на слова "со всеми сторонами". Советский Союз предлагает Соединенному Королевству, Французской Республике и, -- он поднял голову, -- Китайской Народной Республике присоединиться к нам за столом переговоров. -- Ослепительные вспышки блицев заставили министра на мгновение отвернуться. -- Прошу вас, дамы и господа, -- он улыбнулся, заслоняя ладонью лицо, -- мои старые глаза могут не выдержать такого надругательства, а ведь я не запомнил свою речь наизусть, и мне понадобится читать ее -- если только, конечно, вы не хотите, чтобы я продолжал по-русски. В зале раздался взрыв смеха, затем послышались аплодисменты, выражающие одобрение остроумной шутке. Старый мерзавец действительно прилагает все силы, чтобы произвести впечатление на аудиторию, лихорадочно записывая, подумал Флинн. Такое заявление советского правительства, зачитанное министром иностранных дел, своего рода потенциальный динамит. Интересно, что последует дальше, подумал он. Немаловажны и точные формулировки самого предложения. Флинну и раньше доводилось вести репортажи с переговоров о разоружении, и он отдавал себе отчет в том, что общее описание выдвинутого предложения может разительно отличаться от конкретных деталей и моментов разоружения, которые будут обсуждаться на переговорах. Русские не могут пойти на такой радикальный и открытый шаг -- нет, не могут. -- Позвольте продолжить. -- Министр иностранных дел мигнул, ослепленный яркими вспышками блицев. -- Нас постоянно обвиняли в том, что мы не выдвигаем честных предложений. Лживость таких обвинений очевидна, однако на Западе им верят. Теперь мы положим конец подобным измышлениям. Больше никто не сможет сомневаться в искренности стремления советских людей к справедливому и длительному миру. Начиная с сегодняшнего дня, в качестве жеста доброй воли Советский Союз снимает с вооружения целый класс атомных подводных ракетоносцев, и мы приглашаем Соединенные Штаты и другие заинтересованные государства последовать нашему примеру. Эти подводные лодки известны на Западе как лодки типа "янки". Мы, разумеется, называем их по-другому, -- произнес он с лукавой улыбкой, которая вызвала в зале новый взрыв вежливых смешков. -- В настоящее время на вооружении нашего флота состоят двадцать таких подводных ракетоносцев, и на борту каждого из них находится по двенадцать баллистических ракет с ядерными боеголовками. Подводные лодки оборудованы устройствами, позволяющими осуществлять запуск ракет из погруженного состояния. Все подводные лодки этого типа входят в состав Северного флота и размещены на военно-морских базах Кольского полуострова. Начиная с сегодняшнего дня, мы будем демонтировать эти ракетоносцы по одному ежемесячно. Как вы знаете, полная дезактивация и демонтаж такого сложного механизма, как атомный ракетоносец, производится на верфи -- устройство для запуска ракет должно быть удалено из корпуса корабля, а потому такую подводную лодку нельзя демонтировать за одни сутки. И тем не менее, чтобы исключить любые сомнения в честности наших предложений, мы предлагаем Соединенным Штатам два варианта -- на выбор. Мы допустим группу из шести офицеров ВМС США осмотреть эти ракетоносцы, чтобы убедиться в том, что шахты для запуска баллистических ракет на них залиты бетоном в ожидании удаления всей системы запуска из корпуса каждой из двадцати подводных лодок. В обмен на это мы будет настаивать на допуске аналогичного количества советских офицеров на военно-морские базы США в более поздние сроки, точная дата которых будет согласована. В случае, если Соединенные Штаты не изъявят желания допустить группу советских морских офицеров присутствовать при выводе из строя такого же количества американских подводных ракетоносцев, в качестве альтернативы мы согласны поручить проведение такой проверки группе из шести офицеров, набранных из флота -- или флотов -- других стран, выбранных и согласованных в результате переговоров между Соединенными Штатами и Советским Союзом в течение следующих тридцати дней. В принципе для Советского Союза приемлема группа офицеров из таких стран, как Индия или Швеция, -- нейтральных государств, не входящих в военные союзы и пакты. Дамы и господа, пришло время положить конец гонке вооружений. Я не стану заниматься цветистой риторикой, которую мы слушали на протяжении двух поколений. Все мы хорошо представляем себе опасность, какую сулят эти ужасные виды вооружений каждой стране в мире. И пусть теперь кто-нибудь осмелится сказать, что правительство Советского Союза не сделало решительного шага, направленного на уменьшение военной опасности. Благодарю за внимание. В зале внезапно воцарилась тишина, нарушаемая только жужжанием съемочных камер. Представители западной прессы, аккредитованные в Москве, принадлежали к числу лучших в своей профессии. Умные и проницательные, честолюбивые и все как один трезво оценивающие то, что они видели в Москве, и условия, в которых их вынуждали работать, они были потрясены услышанным и молчали. -- Проклятье, -- пробормотал Флинн по прошествии бесконечных, десяти секунд. -- Да уж, в преувеличении тебя тут не обвинишь, старина, -- согласился корреспондент агентства Рейтер Уильям Каллоуэй. -- Разве не ваш президент Вильсон говорил о том, чего стоят открытые договоры, которые заключают открыто? -- Верно. Мой дед репортером присутствовал на той конференции, где обсуждались условия заключения мирного договора. Помнишь, чем все это в конце концов завершилось? -- По лицу Флинна пробежала скептическая улыбка. Он следил за тем, как министр иностранных дел выходил из зала, улыбаясь в сторону камер. -- Нужно внимательно прочитать текст выступления. Поедешь вместе со мной? -- Согласен и на первое и на второе. В Москве стоял жестокий мороз. По обочинам улиц высились сугробы. Небо казалось кристально синим, словно замороженным. К тому же в автомобиле не действовала система обогрева. Пока Флинн управлял машиной, его приятель читал вслух текст выступления министра. Проект договора занял девятнадцать страниц, включая ссылки. Корреспондент агентства Рейтер родился в Лондоне и свою работу начинал в качестве полицейского репортера, с тех пор объездил весь свет, выполняя задания редакции. С Флинном они впервые встретились в знаменитом сайгонском отеле "Каравелла", и вот уже добрых два десятка лет делились друг с другом виски и лентами для пишущих машинок. На русском морозе, пощипывающем щеки, они едва ли не с ностальгией вспоминали душную жару Сайгона. -- Но ведь здесь все чертовски справедливо, -- с изумлением заметил Каллоуэй. Изо рта у него вместе с дыханием вырывался пар, как бы подкрепляя произносимые им слова. -- Они предлагают приступить к сокращению вооружений с устранения уже давно существующих видов оружия, что позволит обеим сторонам заменить устаревшие пусковые установки и имеет своей окончательной целью довести общее число боеголовок до пяти тысяч, причем оставить это количество неизменным на протяжении пяти лет после трехлетнего периода постепенного сокращения вооружений. Отдельно предлагается приступить к переговорам о полном устранении тяжелых ракет и замене подвижными пусковыми установками, ограничив при этом годовое число испытательных запусков... -- Каллоуэй перелистнул несколько страниц и быстро просмотрел остальные. -- В проекте нет ни слова о ваших исследовательских работах, связанных со звездными войнами... Странно. Мне кажется, он говорил об этом в своем выступлении. Патрик, старина, это заявление, как ты только что заметил, настоящий динамит. Текст кажется настолько благоприятным для Запада, словно он написан в Вашингтоне. Понадобится несколько месяцев, чтобы уладить все технические проблемы, разумеется, но это исключительно серьезное предложение, и, я бы сказал, в высшей степени щедрое. -- Ничего о звездных войнах? -- Флинн нахмурился и свернул направо. Может быть, это означает, что русским удалось добиться собственного прорыва в этой области? Надо будет запросить Вашингтон... -- Да, Уилли, у нас сенсационная новость. Как ты намерен назвать свое сообщение? Ты не собираешься включить в название слово "мир"? Каллоуэй только рассмеялся в ответ. Форт-Мид, штат Мэриленд Американские разведывательные службы, подобно разведывательным службам во всем мире, следят за сообщениями всех телеграфных агентств. Тоуленд просматривал сообщения агентств Ассошиэйтед пресс и Рейтер раньше большинства руководителей бюро новостей и сравнивал их с вариантом, передающимся по советским линиям микроволновой связи для включения в региональные выпуски газет "Правда" и "Известия". То, как истолковывались конкретные новости в Советским Союзе, должно было продемонстрировать членам партии точку зрения их руководителей. -- Мы уже сталкивались с похожим предложением, -- заметил начальник отдела, шеф Тоуленда. -- В прошлый раз все сорвалось из-за вот этой проблемы мобильных пусковых установок. Они нужны обеим сторонам, но каждая из сторон опасается, что такие установки уже стоят на вооружении противоположной стороны. -- Но весь тон сообщения... -- Русские всегда испытывают эйфорию по поводу своих мирных предложений, черт побери! Ты ведь знаешь это. Боб. -- Действительно, сэр, но сейчас русские впервые заявили об одностороннем уничтожении подводных ракетоносцев с установками для запуска баллистических ракет, насколько я помню. -- Подводные лодки типа "янки" устарели. -- Ну и что? Русские никогда не уничтожают свое вооружение, устаревшее оно или нет. У них на всякий случай до сих пор хранятся в арсеналах артиллерийские орудия времен второй мировой войны. Это предложение означает нечто совершенно иное, не говоря уже о политических последствиях... -- Нас не интересует политика, мы говорим о ядерной стратегии, -- проворчал в ответ начальник отдела. Будто это не одно и то же, подумал Тоуленд. Киев, Украина -- Что ты думаешь по этому поводу, Паша? -- Товарищ генерал, нам предстоит по-настоящему напряженная работа, -- ответил Алексеев. Разговор происходил в штабе Юго-Западного военного округа в Киеве. -- Нашим частям требуется интенсивная боевая подготовка. За уик-энд я прочитал больше восьмидесяти докладов, поступивших из полков по состоянию боевой подготовки в наших танковых и мотострелковых дивизиях. -- Прежде чем продолжить, Алексеев сделал паузу. Тактическая подготовка и обучение всегда были слабым местом Советской Армии. Ее воинские части почти целиком состояли из призывников, проходящих воинскую службу в течение двух лет, половина этого времени уходила на то, чтобы научить солдат основам боевой подготовки и владению оружием. Даже сержантами -- основе любой армии еще со времен римских легионов -- здесь были те же призывники, правда из наиболее способных, отобранные для обучения на специальных курсах и потерянные для армии, как только заканчивался двухлетний срок их службы. По этой причине в Советской Армии упор делался на офицеров, которые выполняли задачи, обычно поручаемые на Западе сержантам. Профессиональный офицерский корпус Советской Армии являлся ее единственной постоянной частью, на которую можно было положиться, да и то теоретически. -- Дело в том, товарищ генерал, -- продолжил Алексеев, -- что в настоящий момент мы не знаем, каков уровень боевой подготовки наших солдат. Все полковники -- командиры полков -- прибегают в своих докладах к одинаковым выражениям, без малейших отклонений. Каждый из них сообщает, что поставленные задачи по боевой и политической подготовке выполнены, потрачено одно и то же количество часов, проведены необходимые политзанятия, при стрельбах выпущено одно и то же число пуль и снарядов -- представляете, отклонения не превышают трех процентов! -- проведены учения именно в том объеме, какой требуется. Все выглядит совершенно одинаково. -- В точном соответствии с предписаниями командования, -- заметил генерал-полковник. -- Естественно. Предписания командования выполняются точно чертовски точно! Ни малейших отклонений из-за неблагоприятной погоды. Ни малейших отклонений из-за опозданий с доставкой горючего, что за последнее время не редкость. Вообще никаких отклонений. Например, 703-й мотострелковый полк весь октябрь принимал участие в сборе урожая южнее Харькова, и одновременно каким-то образом они сумели выполнить все задачи по боевой подготовке, поставленные на тот же месяц. Плохо, что нас обманывают, но ведь обманывают-то еще и глупо! -- Не может быть, чтобы все обстояло так скверно, Павел Леонидович. -- Вы считаете, товарищ генерал, что нам позволят сделать скидку на это? Командующий округом уставился в поверхность своего письменного стола. -- Нет. Ты прав, Паша. Насколько я понимаю, ты уже подготовил план. Расскажи-ка о нем. -- Сейчас вы готовите основные направления операции по захвату мусульманских государств. Мне необходимо совершить поездку по воинским частям, чтобы заставить командиров частей должным образом проводить боевую подготовку. Если мы хотим достигнуть поставленных перед нами целей к началу наступления на Западном фронте, нужно примерно наказать тех, кто провинился больше других. Я имею в виду четырех командиров полков. Их поведение было явно и несомненно преступным. Вот имена и перечень их проступков. -- Тут и два хороших офицера, Паша, -- возразил генерал-полковник, взглянув на список. -- Все эти офицеры, товарищ генерал, охраняют наше государство. Им доверено самое дорогое, что у нас есть, -- его безопасность. Они нарушили свой священный долг, обманывая государство, и в результате подвергли его опасности. -- Произнося это, Алексеев, подумал, что это же самое можно сказать и о многих других людях в стране как военных, так и штатских, но тут же отбросил эту мысль. У него достаточно проблем и без того. -- Вы понимаете, какие меры будут приняты после предъявления таких обвинений? -- Да, конечно. Когда предаются государственные интересы, наказанием служит смертная казнь. Скажите, товарищ генерал, я хоть однажды солгал в отчете о боевой готовности? Разве вы сами так поступали? -- Алексеев на мгновение отвел взгляд в сторону. -- Я знаю, тяжело принять такое решение, и потому не испытываю от этого ни малейшего удовлетворения. Но если мы не наведем порядок среди командного состава, сколько молодых парней погибнет из-за ошибок своих офицеров? Максимальная боевая готовность требуется нам несравненно больше, чем жизнь четырех обманщиков. Возможно, существует более мягкий способ навести порядок, но мне он неизвестен. Армия без дисциплины превращается в беспорядочную разболтанную толпу. Из Ставки прибыла директива принять самые суровые меры к рядовым, отказывающимся повиноваться приказам, и восстановить влияние сержантского состава. Будет справедливым, если наказание за совершенные проступки понесут не только рядовые солдаты, но и полковники. На командирах полков лежит несравненно большая ответственность, а потому наказание их должно быть более суровым. Несколько примеров окажет благотворное влияние на восстановление дисциплины в армии. -- Поручим это Управлению главного инспектора? -- Да, так будет лучше всего, -- согласился Алексеев. В этом случае, подумал он, вина будет возложена не на командование округа. -- Я послезавтра вышлю проверяющих из Управления главного инспектора в эти полки. Сегодня утром наши распоряжения относительно усиления боевой подготовки прибыли в штабы всех полков и дивизий. Сообщение о наказании предателей подстегнет командиров частей и заставит их выполнять приказы с максимальной решительностью. Но даже в этом случае нам понадобятся две недели, прежде чем мы получим четкую картину, на что следует обратить особое внимание. Как только это станет нам ясно, у нас будет достаточно времени для осуществления поставленных задач. -- Как вы считаете, Павел Леонидович, чем будет заниматься командующий Западной группой войск? -- Тем же самым, надеюсь, -- пожал плечами Алексеев. -- Он уже запросил у нас подкрепление? -- Нет, но обязательно запросит. У нас не будет приказа начать наступление против южного фланга НАТО -- такова суть намеченного прикрытия. Можно смело предположить, что часть наших лучших дивизий будет передислоцирована в Германию, возможно, и некоторые танковые бригады. Сколько бы дивизий ни было у этого дурака, он потребует еще. -- Лишь бы у нас осталось достаточно войск для захвата нефтяных промыслов, когда наступит время, -- заметил молодой генерал. -- Какой план, по вашему мнению, нам предстоит осуществить? -- Прежний. Разумеется, понадобится внести некоторые изменения, принимая во внимание недавние события. -- Этот план был подготовлен еще до ввода советских войск в Афганистан, и теперь у армии возникло новое представление об отправке механизированных войск в районы, населенные мусульманами. Алексеев сжал кулаки: -- Прекрасно! Нам нужно составить план операции, не зная, когда она осуществится, и не имея представления о силах, которые будут у нас для ее проведения. -- Помнишь, что ты говорил мне о тяжелой доле штабного офицера, Паша? -- усмехнулся командующий Юго-Западным округом. Молодой генерал мрачно кивнул, поняв, что попал в собственную ловушку: -- Вы правы, товарищ генерал. Спать придется уже после войны. Глава 5 Моряки и разведчики Чесапикский залив, штат Мэриленд Болезненно прищурив глаза, он смотрел на горизонт. Солнце выпростало свой диск из-за зелено-коричневого побережья Восточного Мэриленда всего наполовину, лишний раз напомнив ему о том, что накануне он работал допоздна, еще позже лег, а потом встал до света, в половине пятого утра, чтобы отправиться на рыбалку. Медленно исчезающая головная боль навела на мысль о шести банках пива, выпитых, пока он сидел перед экраном телевизора. И все-таки это был первый день рыбной ловли в этом году, и удилище удобно лежало в руке. Он перебросил крючок туда, где круги, расходились по водной глади Чесапикского залива. Пеламида или морской окунь? Что бы это ни было, рыба не прикоснулась к приманке. Ничего, спешить некуда. -- Хочешь кофе. Боб? -- Спасибо, отец. -- Роберт Тоуленд закрепил удилище в держателе и откинулся на спинку вращающегося кресла, установленного в самом центре на палубе баркаса типа "бостон уэйлер". Тесть Toy-ленда, Эдвард Киган, протянул ему пластмассовый стаканчик, навинчивающийся на большой термос. Боб знал, что кофе в стаканчике будет превосходным. Эд Киган, бывший морской офицер, любил кофе, особенно если к нему добавить немного ирландского виски, -- такой кофе помогал открывать глаза утром и зажигал пламя в желудке. -- Неважно, холодно или тепло -- так приятно уйти подальше от берега. -- Киган поднес к губам чашку и сделал глоток, опершись ногой на ящик с приманкой. Оба знали, что главное -- отнюдь не рыбная ловля: плаванье в заливе надежно излечивало от всех издержек цивилизации. -- Хорошо бы морской окунь вернулся обратно в залив, -- заметил Тоуленд. -- И без него неплохо -- по крайней мере здесь нет телефонов. -- А твое устройство вызова? -- Должно быть, оставил его в других брюках, -- усмехнулся Киган. -- Разведуправлению придется сегодня обойтись без меня. -- Думаешь, им это удастся? -- Но ведь военно-морскому флоту удалось. -- Киган был выпускником академии ВМФ, прослужил на флоте тридцать лет, ушел в отставку и стал штатским сотрудником РУМО, Разведывательного управления Министерства обороны. В годы службы на флоте он занимался разведкой и теперь исполнял те же обязанности, имея в результате прибавку к пенсии. Боб Тоуленд служил младшим лейтенантом на эскадренном миноносце, который базировался в Пирл-Харборе, когда встретил Марту Киган, первокурсницу Гавайского университета. Она занималась психологией, а все свободное время отдавала серфингу. Их счастливая семейная жизнь длилась уже пятнадцать лет. -- Ну, за дело. -- Киган встал и поднял удочку. -- Как там в Форт-Миде? Сейчас Тоуленд служил в Агентстве национальной безопасности, АНБ, где занимался анализом собранной разведывательной информации. Он ушел с флота, когда жизнь морского офицера, прежде казавшаяся ему полной приключений, утратила для него былую привлекательность, но остался офицером запаса. Его работа в АНБ тесно соприкасалась со службой резервиста военно-морского флота. Являясь специалистом в области связи и имея ученую степень по электронике, Боб занимался анализом информации, собранной станциями прослушивания и разведывательными спутниками о России. К тому же он овладел русским и имел степень магистра филологии. -- На прошлой неделе ко мне поступили любопытные сведения, но мне не удалось убедить в их важности своего босса. -- Кто у тебя начальник отдела? -- Капитан первого ранга Альберт Редман, ВМС США. -- Тоуленд следил за тем, как с рыбацкого судна в нескольких милях от них устанавливают ловушки для крабов. -- Первостатейный кретин. -- Поосторожнее с такими разговорами. Боб, особенно теперь, когда тебя на следующей неделе снова призывают на службу. Берт служил вместе со мной лет пятнадцать назад. Мне нередко приходилось ставить его на место, -- засмеялся Киган. -- Он действительно бывает упрямым. -- Упрямым? -- презрительно фыркнул Тоуленд. -- Этот сукин сын такой узколобый, что даже записные книжки у него с дюйм шириной. Сначала поступила информация о новом предложении русских по контролю над вооружениями, а в среду мне попалось нечто совершенно необычное. Я сообщил ему об этом, и сукин сын просто отмахнулся. Черт побери, не понимаю, зачем он вообще просматривает новые данные, -- ведь он составил свою точку зрения по всем вопросам еще пять лет назад. -- Ты не мог бы рассказать мне об этом необычном поподробнее? -- Вообще-то не имею права. -- На мгновение Боб заколебался. С другой стороны, если он не может откровенно поговорить с дедом собственных детей... -- Один из наших разведывательных спутников на прошлой неделе, пролетая над штабом советского военного округа, перехватил телефонный разговор, который велся по микроволновому кабелю. Это оказался доклад в Москву о расстреле четырех полковников, служивших в Закарпатском военном округе. Их приговорили к смертной казни за искажение действительного положения дел в докладах о боевой готовности своих частей. Сообщение о суде военного трибунала и приведении приговора в исполнение готовится к публикации на этой неделе, скорее всего в "Красной звезде". -- Он совершенно забыл о пожаре на нефтяном комплексе. -- Вот как? -- удивленно поднял брови Киган. -- И что сказал Берт? -- Он заметил: "Настало время и им навести порядок в своих авгиевых конюшнях", -- вот и все. Отец, я работаю не в отделе прогнозов и планирования -- я не отношусь к числу идиотов, пытающихся предсказать будущее! -- но мне известно, что даже русские не расстреливают людей ради собственного удовольствия. Когда Иван приводит в исполнение смертный приговор и затем во всеуслышание сообщает об этом, он хочет подчеркнуть что-то. Эти полковники не были военными комиссарами, за взятки дающими незаконную отсрочку от призыва в армию. Их расстреляли не из-за того, что они крали дизельное топливо или строили личные дачи из ворованных стройматериалов. Я заглянул в наши архивы, и оказалось, что на двух из четверых у нас заведены дела. Оба опытные боевые офицеры, оба воевали в Афганистане, оба члены партии с безупречной репутацией. Один был выпускником академии Фрунзе и даже, черт побери, опубликовал несколько статей в журнале "Военная мысль"! Но всех четверых предали суду военного трибунала за фальсификацию отчетов о боевой готовности вверенных им полков -- и расстреляли три дня спустя. В ближайшие дни сообщение об этом будет опубликовано в "Красной звезде", в двух или трех номерах, за подписью "Наблюдатель" -- а это означает, что происшедшее было продиктовано политическими соображениями, причем "Политическими" с большой буквы. "Наблюдатель" -- так подписывались статьи высокопоставленных советских офицеров в этой военной газете, ежедневном органе Советской Армии. Все, что печаталось на первой полосе "Красной звезды" за такой подписью, рассматривалось предельно серьезно как в Вооруженных силах СССР, так и теми, чьей обязанностью было наблюдать за происходящим в них, потому что такие статьи публиковались исключительно по указанию армейского командования и Политбюро и лишь в тех случаях, когда считалось необходимым подчеркнуть нечто крайне важное. -- Статья из номера в номер? -- удивился Киган. -- Да, и это особенно интересно. Повторение в нескольких номерах означает, что они хотят, чтобы преподанный урок был усвоен всеми. Все это представляется мне весьма странным, раздутым до невероятности. У них происходит что-то непонятное. Русские, случается, действительно расстреливают офицеров и прапорщиков, но не полковников, публикующих статьи в журнале Генерального штаба, и не за то, что они фальсифицировали несколько строчек в отчете о боевой готовности своего полка. -- Он глубоко вздохнул, довольный, что поделился с кем-то этим странным происшествием. Баркас плыл на юг, пересекая бегущие навстречу волны от прошедшего судна, нарушившие зеркальную гладь залива. Картина была настолько прекрасной, что Тоуленд пожалел об отсутствии фотоаппарата. -- Действительно, похоже, -- пробормотал Киган. -- Что? -- Похоже на то, что ты правильно оценил случившееся в России. Это не поддается объяснению. -- Да. Вчера я остался на работе допоздна, пытаясь подтвердить -- или опровергнуть -- свою догадку. За последние пять лет в "Красной звезде" были опубликованы имена четырнадцати расстрелянных офицеров, из них лишь один полковник, да и то из Грузии -- военный комиссар, который брал взятки за отсрочку призыва в армию. Остальные делились на три группы: один был расстрелян за шпионаж в пользу США или какой-то другой страны, трое -- за нарушение воинских обязанностей в состоянии алкогольного опьянения и девять за самую обыкновенную коррупцию -- продавали налево все, что плохо лежало, от бензина до компьютера. А теперь вдруг они пускают в расход четырех командиров полков, причем все они из одного военного округа. -- Попытайся объяснить все это Редману, -- посоветовал Киган. -- Напрасная трата времени. -- Остальные случаи, о которых ты говорил, я вроде помню, те три, что... -- Да, это произошло во время кампании по борьбе с алкоголизмом. Слишком много офицеров являлось на службу в пьяном виде, вот они и выбрали трех для примера -- pour encourager les autres {В назидание другим (фр.)}. -- Боб покачал головой. -- Вольтеру понравились бы эти парни. -- Ты не говорил с сотрудниками разведки? -- Нет, я ведь занимаюсь проблемами военных средств связи. -- Во время ленча -- по-моему, в понедельник -- я беседовал с одним знакомым из Лэнгли. Он раньше служил в армии, мы давно знаем друг друга. Короче говоря, он пошутил, что у русских появился новый дефицит. -- Неужели что-то еще? -- улыбнулся Боб. Дефицит был постоянным явлением в Советском Союзе. Каждый месяц там что-то исчезало с прилавков -- то зубная паста, то туалетная бумага, то автомобильные "дворники", -- он часто слышал об этом в столовой АНБ за ленчем. -- Да, пропали из продажи аккумуляторы и для легковых автомобилей и для грузовиков. -- Неужели? -- Вот весь прошлый месяц их невозможно стало приобрести. Сейчас масса машин стоит на приколе, аккумуляторы постоянно крадут, причем кражи приобрели такой размах, что владельцы снимают аккумуляторы и на ночь уносят с собой в квартиры. Правда, невероятно? -- Но в Тольятти... -- начал было Тоуленд и замолчал. Он имел в виду огромный город-завод в Европейской части России, где производили автомобили. Строительство этого автогиганта было в свое время объявлено ударной стройкой, и в ней принимали участие тысячи мобилизованных для этой цели людей. Один из самых совершенных заводов в мире, он был создан на основе главным образом итальянской технологии. -- Ведь у них там выпускается колоссальное количество аккумуляторных батарей. Неужели он тоже сгорел, а? -- Нет. Наоборот, в три смены гонит аккумуляторы. Что ты на это скажешь? Норфолк, штат Виргиния Тоуленд внимательно осмотрел себя в большом зеркале, позволяющем видеть человека в полный рост. Накануне вечером ему пришлось приехать сюда, и он переночевал в офицерском общежитии. Он с удовлетворением отметил, что мундир все еще годен, вот разве , что стал чуть тесноват в талии, но тут ничего не поделаешь -- такова природа, правда? Награды на левой стороне груди вытянулись в жалкие полтора ряда, но зато у него был знак морского офицера, свидетельство службы на надводных кораблях, -- "водные крылья". В конце концов, разве он всегда служил радистом в офицерской форме? На рукавах красовались две широкие и одна узкая нашивки капитан-лейтенанта. Тоуленд обмахнул бархоткой ботинки и вышел из комнаты, готовый в это солнечное утро понедельника отдать две недели ежегодной службы военно-морскому флоту. Пять минут спустя он уже ехал в своем автомобиле по Митчер-авеню, направляясь к штаб-квартире командующего Атлантическим флотом -- плоскому, ничем не приметному зданию, которое раньше было больницей. Поскольку он привык вставать по утрам очень рано, Тоуленд обнаружил, что автомобильная стоянка на Ингерсолл-стрит полупуста, но он все-таки выбрал место подальше от прямоугольников, выделенных для старших офицеров, опасаясь навлечь на себя гнев какого-нибудь адмирала или капитана первого ранга. -- Боб? Боб Тоуленд? -- услышал он, едва выйдя из машины. -- Эд Моррис! Действительно, это был Эдвард Моррис, теперь уже капитан третьего ранга, заметил Тоуленд, -- сверкающая золотая звезда на кителе означала командование каким-то кораблем. Прежде чем обменяться с другом рукопожатием, Тоуленд отсалютовал ему. -- Все еще играешь в бридж, Боб? -- Тоуленд, Моррис и еще два флотских офицера были когда-то неизменными партнерами и раз в неделю всегда играли в карты в офицерском клубе Пирл-Харбора. -- Время от времени. Марти не слишком выдающийся игрок, но у меня на службе есть парни, что любят поиграть. -- Играют так же хорошо, как когда-то мы? -- поинтересовался Моррис, когда они двинулись рядом в одном направлении. -- Смеешься? Забыл, где я работаю теперь? -- Слышал, ты попал в Форт-Мид, после того как подал рапорт об увольнении в запас. -- Точно, и в АНБ есть парни, которые играют в бридж так, словно подключены к своим проклятым компьютерам, -- настоящие разбойники! -- Как семья? -- Отлично. А у тебя? -- Растут так быстро, что начинаешь чувствовать себя стариком. -- Это уж точно, -- усмехнулся Тоуленд и ткнул пальцем в звезду на кителе приятеля. -- А теперь расскажи мне о своем последнем ребенке. -- Посмотри на мой автомобиль. Тоуленд обернулся. На "форде" Морриса виднелся личный номерной знак -- FF-1094. Для тех, кто не разбирался во флотских делах, он ни о чем не говорил, но моряку было ясно, что владелец машины -- командир большого противолодочного корабля номер тысяча девяносто четыре -- фрегата "Фаррис". -- Ты всегда был таким упрямым и терпеливым, -- с улыбкой заметил Тоуленд. -- Молодец, Эд. Давно стал командиром? -- Два года назад. Большой корабль, красивый, быстрый и мощный, но самое главное -- он мой! Когда я впервые поднялся на капитанский мостик -- черт побери, я чувствовал себя так, как в тот день, когда родился Джимми. Тебе не следовало уходить с флота. -- Понимаю тебя. Разница между нами, Эд, заключалась в том, что я всегда знал: ты станешь командиром своего корабля, а я нет. -- В личном деле Тоуленда хранилась копия приказа с выговором за то, что он, будучи вахтенным офицером, посадил эсминец на мель. Ему всего лишь не повезло. Причиной была ошибка на карте и сильное приливное течение, но, чтобы разрушить карьеру морского офицера, достаточно малого... -- Значит, тебя призвали на ежегодную двухнедельную переподготовку? -- Совершенно точно. -- Силия уехала навестить родителей, так что теперь я холостяк. Где ты собираешься ужинать сегодня вечером? -- В Макдоналдсе! -- засмеялся Тоуленд. -- Этого еще нехватало. Дэнни Макафферти тоже сейчас здесь. Ему дали "Чикаго", ошвартован у двадцать второго пирса. Знаешь, если нам удастся найти четвертого, можем сыграть в бридж, как в старые добрые времена. -- Моррис ткнул приятеля в грудь. -- Мне нужно идти. Давай встретимся в холле офицерского клуба ровно в 17.30, Боб. Дэнни пригласил меня поужинать у него на корабле в 18.30, и у нас будет час, чтобы освоиться с обстановкой, прежде чем поедем в порт. Поужинаем у него в кают-компании и поиграем несколько часов в бридж, как раньше. -- Слушаюсь, господин капитан третьего ранга. x x x -- Короче говоря, я служил тогда на "Уилле Роджерсе", -- продолжал Макафферти. -- Пятьдесят суток патрулирования, и я на вахте, понимаете? С поста гидролокации сообщают, что принимают странный звук на пеленге ноль-пять-два. Мы находились на небольшой глубине, и я решил поднять поисковый перископ. Поднимаю перископ, направляю его на пеленг ноль-пять-два -- и точно, вижу яхту класса "Гольфстрим-36". Она идет на автопилоте со скоростью четыре-пять узлов. Какого черта, решил я, вахта скучная, тишь да гладь, и задал перископу максимальное увеличение. И знаете, что увидел? Капитан яхты и его спутница -- у нее такая надстройка, что опасность утонуть ей не угрожает, -- расположились на крыше рулевой рубки в горизонтальном положении друг на друге. Яхта в тысяче ярдов от нас, и при максимальном увеличении мы словно рядом. Тогда я включил видеозапись -- правда, сначала чуть изменил курс, чтобы лучше разглядеть подробности. Вели ее пятнадцать минут. Всю следующую неделю матросы не отрывались от телевизора, гоняя кассету. Весьма укрепляет дух команды, когда матросы знают, что им предстоит защищать. -- Все трое офицеров рассмеялись. -- Я ведь говорил тебе, Боб, -- заметил Моррис. -- Эти подводники -- коварные люди, любят заглядывать в замочную скважину. Да и извращенцы к тому же. -- Ты давно командуешь "Чикаго", Дэнни? -- спросил Тоуленд за второй после ужина чашкой кофе. Макафферти и его гости находились в офицерской кают-компании одни. Остальные офицеры подводного ракетоносца несли вахту или спали. -- Три месяца, которые порядком вымотали меня; это не считая времени, проведенного на верфи, -- ответил Макафферти, допивая свой стакан молока. Он был первым командиром ударного ракетоносца, только что введенного в строй, и как его капитан следил за окончанием постройки "Чикаго" и его спуском на воду. Тоуленд обратил внимание, что Дэн не присоединился к ним с Моррисом, когда они в офицерском клубе, "осваиваясь с обстановкой", выпили по три крепких коктейля. Все это так не походило на прежнего Макафферти. Может быть, ему не хотелось покидать свою подводную лодку из опасения, что мечта всей его жизни исчезнет, пока он находится на берегу. -- Разве ты сам не видишь этого по его лицу, какое бывает только у пещерных людей и подводников? -- пошутил Моррис. -- Не говоря уже о слабом свечении, которое появляется у тех, кто имеет отношение к атомным реакторам? -- Макафферти усмехнулся; они поджидали четвертого партнера, без чего нельзя было начинать игру. Им должен был стать младший инженер-лейтенант, только что сменившийся с вахты у реактора. Реактор "Чикаго" был заглушен, поскольку ракетоносец получал электроэнергию с берега, но в соответствии с правилами инженеры несли вахту у реактора независимо от того, действует он или нет. -- Скажу вам честно, ребята, четыре недели назад у меня действительно был бледный вид, -- произнес Макафферти серьезно -- или по крайней мере настолько серьезно, насколько это у него получалось. -- Это отчего же? -- поинтересовался Боб Тоуленд. -- Ну, вы ведь знаете, какие фокусы мы проделываем с нашими лодками, верно? -- Если ты имеешь в виду электронную разведку и сбор электронной информации с берега, Дэн, то имей в виду, что все данные, собранные тобой, поступают в мой отдел. Более того, скорее всего мне известны имена тех, кто обращается к вам с такими запросами, на основании чего и готовятся ваши задания. Как тебе такая отвратительная роль? -- засмеялся Боб. Он не хотел оглядываться по сторонам со слишком очевидным любопытством. До сих пор ему не приходилось бывать на атомной подводной лодке. Здесь было холодно -- система кондиционирования воздуха на атомных подлодках действует только от собственного реактора -- и сильно пахло машинным маслом. Все вокруг блестело, -- лодка была совсем новой, да и Макафферти наверняка принял меры, чтобы команда навела порядок перед приходом его друзей. Итак, это и есть та самая машина, что занимается сбором электронной информации и стоит миллиарды долларов... -- Так вот, мы находились в Баренцевом море, к северо-востоку от Кольского залива, -- шли за русской подводной лодкой типа "оскар" на расстоянии миль десять. И вдруг оказались в самом центре учебного полигона -- вокруг стали рваться снаряды, ракеты! Они уничтожили три старых судна и разнесли в щепы полдюжины старых барж, которые использовались в качестве целей. -- "Оскар" там был один? -- спросил Моррис. -- Нет, оказалось, что поблизости были еще "папа" и "майк" {"Оскар", "папа" и "майк" -- типы советских атомных подводных лодок, вооруженных противокорабельными и противолодочными ракетами.}. Один из недостатков наших подводных красавиц в том, что они плывут на глубине совсем неслышно. И если русские не знают, что мы находимся в этом районе, то можно оказаться в весьма неприятном положении. Короче говоря, с гидролокационного поста закричали: "Цель! Цель!" -- это на русских подлодках стали заполняться водой торпедные аппараты. А откуда нам знать, боевыми торпедами они собираются стрелять или нет? Тогда мы подняли над поверхностью антенну электронного обнаружения и заметили их радиолокаторы на перископах, затем над нашими головами прошли несколько русских кораблей. Черт побери, ребята, минуты три у меня действительно тряслись поджилки, понимаете? -- Макафферти покачал головой. -- Короче говоря, через два часа все три лодки развернулись и со скоростью двадцать узлов припустили на базу. У русских просто шли боевые учения, причем настоящими боеприпасами. Представляете, и это наш первый выход в море! -- Тебе не показалось, Дэн, что у русских происходит что-то необычное? -- спросил Тоуленд, внезапно заинтересованный рассказом. -- Разве ты не знаешь? -- Что именно? -- Русские резко сократили количество дизельных подводных лодок, выходящих на патрулирование к северу от входа в Кольский залив. Понимаете, при обычных условиях их трудно услышать, но за последние два месяца они вообще там почти не появляются. За все время я услышал всего одну. Это совсем не похоже на прошлый раз, когда мы ходили в этом районе. Нам показывали снимки, сделанные со спутника, -- множество дизельных подводных лодок по какой-то непонятной причине стоит у пирсов. Да и вообще активность их подводных патрулей за последнее время резко снизилась. По-видимому, ведется интенсивная работа по техническому обслуживанию. Некоторые считают, что русские решили изменить цикл своих учений. Обычно в это время года стрельбы боевыми снарядами не проводятся. -- Макафферти рассмеялся: -- Разумеется, не исключено, что им наконец надоело латать и красить эти консервные банки и они решили пустить их в расход -- какая польза от консервной банки, а? -- Остряк, -- буркнул Моррис. -- Тогда можешь объяснить мне, по какой причине столько дизельных подлодок сразу ставится на прикол? -- спросил Тоуленд. Теперь он жалел, что не отказался от второго и третьего стаканов в офицерском клубе. Какая-то важная догадка крутилась у него в голове, а выпитый алкоголь тормозил мышление. -- Да нет таких причин, черт побери, -- пожал плечами Макафферти. -- Что же тогда они делают с дизельными подлодками? -- Я сам не видел те снимки, сделанные со спутника, мне только рассказывали о них. Боб. В сухих доках не ведется никаких работ, так что вряд ли это что-то серьезное. И тут в голове Тоуленда словно вспыхнула электрическая лампочка. -- Насколько трудно заменить на подлодке аккумуляторные батареи? -- спросил он. -- Это тяжелая и неприятная работа. Но в то же время она не требует никакого специального оборудования или еще чего-то там особенного. Все делается вручную, и на замену уходит от трех до четырех недель. У Ивана подлодки имеют более значительный запас подводного хода на аккумуляторных батареях, чем у нас, и предусмотрены меры, чтобы облегчить их замену. Дело в том, что период эксплуатации батарей у них меньше нашего и это компенсируется более частой сменой аккумуляторов, вот что-то вроде расширенных люков в корпусе и облегчает эту работу. Так что у русских замена батарей требует участия всей команды. Что ты имеешь в виду. Боб? Тоуленд рассказал про четырех русских полковников, расстрелянных за фальсификацию отчетов о боевой готовности их частей. -- А потом мне рассказали, что в России внезапно возник дефицит аккумуляторных батарей. Стало невозможно заменить аккумуляторы в личных автомобилях и на грузовиках. То, что их трудно заменить на частных автомобилях, это мне понятно, но ведь у них все грузовики принадлежат государству. В случае войны все грузовики используются для военных нужд. Все эти аккумуляторы одного типа, верно? -- Да, у них применяются свинцово-кислотные батареи. Неужели сгорел выпускающий их завод? -- спросил капитан третьего ранга Моррис. -- Я знаю, русские любят строить один большой завод вместо нескольких малых. Макафферти резко отодвинулся от стола. -- Так где могут применяться аккумуляторные батареи? -- риторически произнес Тоуленд. -- На дизельных подводных лодках -- при плаваньи под водой, -- ответил Макафферти. -- На танках, бронетранспортерах, штабных автомобилях, установках для запуска авиационных двигателей, словом, почти для всего армейского оборудования, понимаешь? Боб, ты клонишь к тому, черт побери, что Иван вдруг решил резко повысить свой уровень боевой готовности. Вопрос: ты понимаешь, что это может означать? -- Не сомневайся, Дэнни, отлично понимаю. Сообщение о расстреле четырех полковников лежало у меня на столе, я видел его своими глазами. Сообщение принял один из наших разведывательных спутников. Иван не подозревает, насколько чувствительны эти "птички", и все еще ведет передачи по релейной микроволновой связи, не прибегая к шифровке, открытым текстом. Мы слушаем их, независимо от того, голос это или телеграф, -- но я не говорил вам этого, ладно? -- Оба офицера молча кивнули. -- Сообщение об аккумуляторах я услышал случайно, но мне подтвердил его знакомый из Пентагона. А сейчас вот ты рассказываешь об учениях с использованием боевых снарядов и ракет, Дэн. Этим ты заполнил недостающее звено. Если теперь мы сумеем убедиться в том, что дизельные подводные лодки стоят у пирсов, ожидая замены аккумуляторных батарей, перед нами начинает вырисовываться более ясная картина. А важно, чтобы на подводной лодке были новые батареи, Дэн? -- Исключительно важно, -- ответил капитан подводного ракетоносца. -- Многое зависит от соблюдения правил эксплуатации и качества изготовления, однако новые батареи вдвое увеличивают мощность и радиус подводного хода по сравнению со старыми, а это весьма весомый тактический фактор. -- Господи, да ты понимаешь, как это выглядит со стороны? -- взволнованно произнес Моррис. -- Иван всегда стремился к тому, чтобы быть готовым выйти в море, а сейчас он, похоже, хочет быть готовым вдвойне. Но в газетах пишут, что они прямо-таки ангелочки, борющиеся за мир своими предложениями о сокращении вооружений. Здесь что-то не так, джентльмены. -- Мне нужно доложить о наших догадках кому-нибудь достаточно влиятельному. Ведь в Форт-Миде все так и останется без движения, если я положу это на стол там, -- заметил Тоуленд, вспомнив своего начальника отдела. -- У тебя будет такая возможность, -- подумав, медленно произнес Макафферти. -- Завтра утром у меня встреча с командующим подводными силами в Атлантике. Думаю, тебе нужно пойти со мной. Боб. Через десять минут появился четвертый игрок. Игра разочаровала его. Он думал, что шкипер лучше играет в карты. x x x На описание подробностей вице-адмиралу Ричарду Пайпсу, командующему подводными силами Атлантического флота США, Toy-ленд потратил двадцать минут. Пайпс был первым чернокожим подводником, достигшим высокого звания вице-адмирала с тремя большими звездами на погонах, человеком, который оправдывал все ожидания, уверенно поднимаясь по служебной лестнице в той профессии, которая традиционно принадлежала только белым. У него была репутация жесткого, требовательного командира. Держа в руке кружку, которую украшали три звезды, адмирал выслушал рассказ Тоуленда, не прерывая его и не произнеся ни слова. Сначала у него возникло чувство раздражения от того, что доклад Макафферти о патрулировании заменило сообщение какого-то резервиста, но это продолжалось недолго. Теперь морщины вокруг его рта углубились и лицо стало суровым. -- Ты понимаешь, сынок, что нарушил правила секретности, передав мне всю эту информацию? -- Да, сэр. -- На это надо немалое мужество. Я рад видеть такого офицера среди тех, кто только и заняты тем, что прикрывают свой зад. -- Пайпс встал. -- Мне не нравится твоя информация, совсем не нравится. Иван вдруг начал играть роль Санта-Клауса со всем своим дипломатическим дерьмом и в то же самое время готовит к боевым действиям подводные силы. Не исключено, что это просто совпадение, а может быть, и нет. Ты мог бы вместе со мной встретиться с командующим Атлантическим флотом и начальником его разведки? По лицу Тоуленда пробежала болезненная гримаса. Боже, куда я ввязался? -- подумал он. -- Сэр, я прибыл на флот для двухнедельной переподготовки и совсем не для того, чтобы... -- У меня создалось впечатление, что ваши разведданные достаточно убедительны, капитан-лейтенант. Вы сами-то верите в то, что только что рассказали? Тоуленд вытянулся. -- Да, сэр. -- Тогда я даю вам возможность доказать это. Вы что, не желаете рисковать -- или только посвящаете в свои подозрения друзей и родственников? -- резко бросил командующий. Тоуленд слышал, что Пайпс по-настоящему крутой адмирал. -- Я готов отправиться с вами, сэр, -- решительно ответил он. Пайпс поднял трубку своего телефона и набрал три цифры линии прямой связи с командующим. -- Билл? Это Дик. У меня в кабинете парень, которого, по-моему, тебе следовало бы выслушать. Помнишь, о чем мы говорили в прошлый четверг? Возможно, его сведения подтверждают это. -- Короткая пауза. -- Да, именно это я и имею в виду... Так точно, сэр, идем. -- Пайпс положил трубку. -- Макафферти, спасибо, что вы привели ко мне этого человека. Доклад о патрулировании мы обсудим сегодня после обеда, в 15.30. Тоуленд, идите со мной. Час спустя капитан-лейтенанту запаса ВМС США Роберту М. Тоуленду сообщили, что по распоряжению министра обороны он призван на действительную службу. Правда, приказ отдал командующий Атлантическим флотом, но в течение следующей недели с формальностями будет покончено. В этот день командующий Атлантическим флотом США собрал на рабочий ленч в "адмиральской кают-компании", что располагалась в помещении ь 1 военно-морской базы, всех своих заместителей, командующих различными службами флота -- ВВС, надводными кораблями, подводными силами и кораблями обеспечения. Все адмиралы с тремя звездами и более на погонах говорили приглушенными голосами, которые затихали совсем, когда стюарды входили в кают-компанию, чтобы принести новые блюда и убрать посуду. Всем им было за пятьдесят, это были старые опытные моряки, они не только формулировали военно-морскую политику, но и занимались ее осуществлением, готовясь к чему-то, что, надеялись они, никогда не наступит. Они все еще сохраняли эту надежду, но к тому времени, когда покончили со второй чашкой кофе, было решено, что боевая подготовка кораблей и самолетов будет усилена и состоится несколько неожиданных проверок готовности всех служб флота. Командующий Атлантическим флотом договорился с главнокомандующим ВМС о встрече на следующее утро, а его заместитель по разведке отправился на коммерческом авиалайнере в Пирл-Харбор, чтобы обсудить этот вопрос со своим коллегой на Тихоокеанском флоте. Тоуленда освободили от работы и перевели в отдел прогнозирования разведывательной службы командующего Атлантическим флотом. Глава 6 Наблюдатели Норфолк, штат Виргиния Отдел прогнозирования занимал небольшую комнату на втором этаже, где обычно размещались четыре офицера. Дать там место еще и Тоуленду оказалось не просто. Прежде всего, все секретные документы пришлось накрыть, пока грузчики из гражданской фирмы втискивали в комнату еще один письменный стол. А когда они, наконец, уехали. Боб обнаружил, что ему едва достает места, чтобы сесть в кресло, а затем встать. На двери был сложный кодовый замок в стальной коробке, и чтобы войти в комнату, нужно было набрать специальный код. Окна комнаты, расположенной в северо-западном углу штабного здания, где размещалось командование Атлантическим флотом, выходили на протянувшееся рядом шоссе. Впрочем, любоваться даже этой панорамой не приходилось -- помимо массивных решеток, окна были постоянно задернуты желто-коричневыми шторами. Стены внутри когда-то были бежевыми, но с течением времени штукатурка побелела, и теперь они выглядели мертвенно-бледными, что придавало комнате вид палаты для больных желтой лихорадкой. Старшим офицером в отделе был полковник морской пехоты Чак Лоу. Он наблюдал за вселением Тоуленда с молчаливым неудовольствием, причину которого Боб понял лишь после того, как полковник встал. -- Теперь мне будет нелегко добраться до гальюна, -- проворчал он, выпрастывая из-за стола загипсованную ногу. Они обменялись рукопожатием. -- Что у вас с ногой, полковник? -- Находился в школе ведения боевых действий в горной местности, в Калифорнии, на следующий день после Рождества -- катался на лыжах, причем даже в неслужебное время. И вот надо же случиться такому! Врачи говорят, что не следует ломать голень так близко к ступне, -- объяснил Лоу с иронической улыбкой. -- Труднее всего привыкнуть к зуду. Через три-четыре недели снимут проклятый гипс, и мне снова придется учиться бегать. Понимаете, я потратил три года на то, чтобы вырваться из разведслужбы, прямо-таки зад надорвал, получил наконец собственный полк и.., теперь вот это. Добро пожаловать на борт, Тоуленд. Почему бы вам не принести по чашке кофе для нас обоих? На самом дальнем железном шкафу стоял кофейник. Остальные три офицера, объяснил Лоу, докладывали о результатах своей работы. -- Я видел текст вашего сообщения, представленного командующему. Очень интересно. Как вы думаете, что задумал Иван? -- Похоже, русские стремятся повысить общую боевую готовность, полковник... -- Здесь, в офисе, зовите меня просто Чак. -- Хорошо, меня зовут Боб. -- Вы ведь занимаетесь в АНБ электронной разведкой? Слышал, вы анализируете информацию, собранную спутниками. -- Да, ко мне поступают для анализа данные как с русских, так и с наших спутников, -- кивнул Тоуленд, -- главным образом с наших. Время от времени занимаюсь анализом спутниковых фотографий, но моя специальность -- электронная разведка. Вот так мы и получили информацию о расстреле четырех русских полковников. Кроме того, там ведутся интенсивные учения, и размах их превышает обычный для этого времени года. Русские предоставили сейчас больше свободы своим танкистам, позволяют им носиться по распаханным полям. Представляете, что остается от поля, после того как по нему проходит, к примеру, батальон танков. -- Значит, вам приходится выискивать все, что выглядит необычным? Независимо от того, каким глупым это ни покажется с первого взгляда? Ведь при этом у вас возникают широкие возможности. Так вот, мы получили нечто любопытное из разведуправления министерства обороны. Посмотрите на эти снимки. -- Лоу извлек из бумажного конверта две фотографии размером восемь на десять дюймов и передал их Тоуленду. На фотографиях виднелся, судя по всему, один и тот же участок земли, хотя снимки были сделаны под слегка разными углами и в разное время года. На каждой фотографии в левом верхнем углу виднелись избы -- бревенчатые крестьянские дома. Тоуленд поднял голову и посмотрел на полковника: -- Колхоз? -- Да. Маленький, примерно в двухстах километрах к северо-западу от Москвы. Скажите мне, чем отличаются эти снимки. Тоуленд снова склонился над фотографиями. На одной он увидел длинную линию огороженных заборами приусадебных участков, примерно по акру каждый. На другой -- новые заборы, а площадь каждого участка увеличена почти вдвое. -- Эти снимки прислал мне один полковник из армейской разведки, с которым мне в прошлом доводилось работать. Он счел, что они могут заинтересовать меня. Видите ли, я вырос на кукурузной ферме в Айове. -- Значит, Иван увеличивает размеры приусадебных участков для ведения личного хозяйства колхозников, а? -- Похоже на то. -- Но ведь об этом не было никаких сообщений. По крайней мере я ничего не читал о таких переменах. -- Тоуленд не получал "Национальный разведывательный дайджест", предназначенный для внутреннего пользования сотрудников разведслужб, но слухи и разговоры в кафетерии АНБ обычно касались таких безобидных перемен. Сотрудники Агентства национальный безопасности любили посудачить на профессиональные темы не меньше, чем другие специалисты. Лоу покачал головой: -- Нет, об этом не было никаких публикаций, что представляется несколько странным. Русские любят сообщать о таких вещах. Газеты назвали бы это еще одним уверенным шагом на пути к либерализации жизни в стране. -- Всего лишь в одном колхозе? -- Нет, то же самое наблюдалось и в пяти других районах. Но мы обычно не пользуемся нашими разведспутниками для подобных целей. Эти фотографии были сделаны в дни, когда -- мне так кажется -- больше нечего было снимать, все важные районы были закрыты облаками. -- Тоуленд кивнул, соглашаясь с полковником. Разведывательные спутники использовались для оценки размеров советского урожая зерновых, но это осуществлялось позднее. Русские знали об этом, поскольку информация публиковалась в прессе на протяжении последнего десятилетия, что объясняло существование группы экспертов по сельскому хозяйству со специальным допуском к сведениям, собираемым разведспутниками. -- Вроде, слишком поздно для этого, верно? Неподходящее время года. Я хочу сказать, какой смысл выделять колхозникам такие участки зимой? -- Я получил эти фотографии неделю назад. Думаю, они были сделаны еще раньше. Примерно в это время большинство колхозов начинает готовиться к севу. Вы ведь знаете, что там холодное время года длится очень долго, но в высоких широтах это компенсируется более продолжительными летними днями. Предположим, что такое предпринято русскими по всей стране. Как вы оцениваете это, Боб? -- На мгновение глаза полковника сузились. -- Несомненно, разумный шаг с их стороны. Это может в значительной степени решить проблему снабжения страны продовольствием, особенно овощами -- картофелем, помидорами, луком и прочими. -- Пожалуй. Следует также обратить внимание на то, что для выращивания этих культур требуются большие затраты ручного труда, заметьте, не машинного. А как относительно демографического аспекта такого решения? Тоуленд задумался. Среди офицеров военно-морского флота бытовало мнение, что морские пехотинцы не отличаются высоким коэффициентом интеллектуальности, потому что зарабатывают на жизнь, бросаясь под пулеметный огонь очертя голову. -- Большинство колхозников -- относительно немолодые люди, которым далеко за сорок или даже за пятьдесят, так что почти все приусадебные участки обрабатываются пожилыми людьми, тогда как механизированный труд, такой, как работа на уборочных комбайнах и грузовиках... -- Оплачиваемый намного выше. -- ., ведется молодыми людьми. Вы хотите сказать, что таким образом они могут увеличить производство продовольствия без помощи молодых мужчин.., призывного возраста? -- Это один из результатов, -- согласился Лоу. -- С политической точки зрения, подобное решение -- настоящий динамит. Нельзя забрать у людей то, что им уже давно принадлежит. В начале шестидесятых годов стали распространяться слухи о том, что Хрущев собирается отнять или сократить размеры приусадебных участков у бедных крестьян. Какой шум тогда поднялся! В то время я учился в языковой школе в Монтерее и помню русские газеты, которые мы читали на занятиях. Правительство опровергало слухи несколько недель, и немудрено -- эти крохотные участки земли являются самым продуктивным сектором их сельскохозяйственной системы. Занимая меньше двух процентов пахотной земли, они производят почти половину картофеля и фруктов, больше трети яиц, овощей и мяса. Да ведь это, черт возьми, единственный сектор их сельского хозяйства, который функционирует исправно! Русские политические деятели на протяжении многих лет знали, что, увеличив размеры приусадебных участков, смогут решить продовольственную проблему, и все-таки не решались на такой шаг из политических соображений. Они боялись, что поддержка государства даст новый толчок к появлению класса кулаков. То есть, я хочу сказать, не решались на такой шаг до недавнего времени. Но теперь они провели такую реформу, по-видимому, без официального объявления о ней. И это происходит в тот самый момент, когда они повышают свою боеготовность. Я никогда не верил в случайное стечение обстоятельств, даже когда был глупым молодым лейтенантом и бегал под пулями к берегу с десантного корабля. Китель Лоу висел в углу. Тоуленд отпил кофе из чашки и посмотрел на четыре ряда ленточек боевых наград на нем. Три нашивки -- за службу во Вьетнаме. И Морской крест. Одетый в темно-зеленый свитер, какие любят носить многие офицеры морской пехоты, полковник Лоу был среднего роста, а его манера говорить, характерная для уроженца Среднего Запада создавала впечатление, что этот человек смотрит на жизнь спокойно и даже равнодушно. Но выражение его карих глаз говорило совсем о другом. Лоу уже думал о том же, о чем и Тоуленд, и эти мысли отнюдь не радовали его. -- Чак, если они действительно готовятся к каким-то действиям -- действиям по-настоящему крупным, -- то просто не станут связываться с несколькими полковниками. Должно проявиться что-то иное. Им придется провести большую работу среди основной массы военнослужащих -- младшего офицерского и сержантского состава. -- Да, я уже подумал об этом. Вчера я послал запрос в РУМО. Отныне сразу после выхода в свет очередного номера "Красной звезды" военный атташе в Москве будет высылать нам по спутниковой связи фотокопию газеты. Если они всерьез возьмутся за улучшение боевой подготовки личного состава, это обязательно будет заметно по статьям, публикуемым в "Красной звезде". Я думаю. Боб, что вы открыли очень интересную банку с червями, и мы вместе будем заниматься их изучением. Тоуленд допил свой кофе. Советы ликвидировали целый класс подводных ракетоносцев, вооруженных баллистическими ракетами с ядерными боеголовками. Они ведут переговоры об ограничении стратегических видов вооружений в Вене, закупают зерно в Америке и Канаде на удивительно выгодных для этих стран условиях и даже согласились на то, что двадцать процентов закупленного зерна будет перевозиться американскими судами. Как все это согласуется с полученной им информацией? Если рассуждать логично, то никак, за исключением одного-единственного варианта -- и этот вариант казался немыслимым. А вдруг нет? Шпола, Украина Оглушительный грохот первого выстрела из 125-миллиметровой танковой пушки едва не сорвал волосы с головы генерала Алексеева, но после пяти часов армейских учений выстрелы доносились до его слуха через защитные наушники подобно тупым звенящим звукам. Еще утром грунт полигона был покрыт травой и молодым кустарником, но теперь он превратился в сплошную пустыню -- месиво грязи и глины, оставленное гусеницами боевых танков Т-80 и боевых машин пехоты БМП-3. Полк трижды повторял атаку танков и БМП, имитируя наступление на оборонительные позиции равного по силе неприятеля. Девяносто самоходных артиллерийских установок и батарея залпового огня обеспечивали огневую поддержку. Сняв вместе со шлемом защитные наушники, Алексеев повернулся и посмотрел на командира полка: -- И это гвардейская часть, товарищ полковник? Элита Советской Армии? Эти молокососы не в состоянии охранять турецкий бордель, не говоря уже о том, чтобы проделать что-то достойное мужчины внутри него! Чем же вы занимались последние четыре года, пока командовали этим бродячим цирком, товарищ полковник, а? Вам удалось уничтожить весь свой полк три раза подряд! Ваши артиллерийские наблюдатели не правильно выбрали позиции. Ваши танки и бронетранспортеры все еще не научились координировать свои действия, а наводчики в танках так и не могут попасть в трехметровую цель! Удерживай эту высоту части НАТО -- вы со своим полком были бы давно сметены с лица земли! -- Алексеев внимательно всматривался в лицо полковника. Сначала оно было багрово-красным от страха, теперь побледнело от ярости. Прекрасно. -- Потери в личном составе вашего полка не нанесут большого ущерба государству, но вы сжигаете драгоценное горючее, расходуете боеприпасы и к тому же бессмысленно тратите мое время! Сейчас я вынужден оставить вас, товарищ полковник, потому что меня тошнит от увиденного. Затем я вылетаю обратно в штаб округа, но обязательно вернусь. И когда я вернусь, мы снова проведем это учение. Ваши подчиненные должны тогда продемонстрировать идеальные действия, как и надлежит настоящим солдатам, в противном случае остаток своей жалкой жизни вы проведете в сибирской тайге, считая деревья! Алексеев повернулся и пошел к своему автомобилю, даже не ответив на прощальное приветствие полковника. Адъютант заместителя командующего округом, полковник танковых войск, открыл дверцу генералу и сел в машину следом за своим начальником. -- У них получается теперь совсем неплохо, как вы считаете? -- спросил Алексеев. -- Не то чтобы совсем хорошо, но прогресс налицо, -- согласился адъютант. -- У них осталось всего шесть недель до переброски к западной границе. Полковник напомнил об этом совершенно напрасно. Алексеев потратил две недели, доводя дивизию до пика боевой готовности, и вчера ему сообщили, что вместо участия в еще незавершенном плане наступления на Иран и Ирак ее перебрасывают в Германию. Уже четыре дивизии -- все четыре отборные гвардейские танковые части -- забрали у Алексеева, и каждое изменение в стратегическом плане наступления Западной группы войск заставляло его заново пересматривать свой план броска к Персидскому заливу. Какой-то замкнутый круг, подумал он. Командование Юго-Западного военного округа было вынуждено полагаться на менее подготовленные части, и Алексееву приходилось тратить все больше времени на проверку их боевой готовности, вместо того чтобы заниматься собственным планом, который предстояло завершить в течение двух следующих недель. -- У этих парней следующие шесть недель будут крайне напряженными. А что вы думаете об их командире? -- спросил полковник. Генерал Алексеев пожал плечами: -- Он слишком долго командовал полком. Да и возраст -- сорок пять лет, слишком много для командира полка. Вместо полевых занятий со своими солдатами он тратит время на чтение наставлений о парадных построениях. И все-таки хороший офицер. Слишком хороший, чтобы посылать его считать деревья. -- Алексеев усмехнулся. Это была русская поговорка, сохранившаяся еще с царских времен. Говорили, что людям, сосланным в Сибирь, оставалось одно -- считать деревья. Ленин изменил и это. Теперь обитатели архипелага Гулаг работали с рассвета до заката. -- Во время двух последних атак они действовали достаточно слаженно и, по-моему, могли добиться успеха. Этот полк достигнет надлежащей боевой готовности вместе со всей дивизией. Фрегат ВМС США "Фаррис" -- Мостик, докладывает гидропост: обнаружен контакт на пеленге ноль-девять-четыре! -- донесся голос из динамика, укрепленного на переборке. Капитан третьего ранга Моррис повернулся в своем вращающемся кресле и посмотрел на вахтенного офицера. Лейтенант поднял к глазам бинокль и направил его по пеленгу, переданному из гидролокационного поста. На поверхности моря не было ничего. -- На пеленге чисто, -- доложил вахтенный офицер. Моррис встал. -- Боевая тревога -- обнаружена подводная лодка. -- Слушаюсь, сэр. Есть пробить боевую тревогу, -- отозвался офицер. Вахтенный боцман подошел к микрофону бортовой сети и просвистел три ноты на своей боцманской дудке. -- Боевая тревога, боевая тревога! Всем занять места по боевому расписанию -- обнаружена подводная лодка! -- Тут же загремели колокола громкого боя и тихой вечерней вахте наступил конец. Моррис пошел в сторону кормы и спустился по трапу в центр руководства боевыми действиями. Теперь на мостике будет находиться, его помощник, что позволит капитану из этого нервного центра противолодочного фрегата руководить корабельным вооружением и системами обнаружения. По всему кораблю слышался топот бегущих ног -- матросы занимали свои места. Водонепроницаемые двери и люки закрывались и задраивались, создавая полную герметичность корабля. Аварийные группы готовили свое снаряжение. Чтобы достичь состояния полной боевой готовности, потребовалось чуть больше четырех минут. Заметный прогресс, подумал Моррис, выслушивая доклады командиров подразделений. С момента выхода из Норфолка, четыре дня назад, на "Фаррисе" пробивали боевую тревогу в среднем по три раза в сутки, как было предписано командующим надводными кораблями Атлантического флота. Подтверждений не поступило, но Моррис не сомневался, что информация, переданная его другом Тоулендом, разворошила флотский муравейник. Был резко -- вдвое -- увеличен объем боевой подготовки, и приказ об этом поступил с самого верха, чего еще никогда не случалось в практике Морриса. Еще более поразительным было то, что увеличение объема учений не могло не сказаться отрицательно на уходе за механизмами и их техническим обслуживанием, а потому для такого приказа требовались очень серьезные основания. -- Все посты доложили о боевой готовности, -- донеслось из динамика. -- Корабль готов к выполнению задания. -- Принято, -- отозвался офицер тактической группы. -- Докладывайте, -- распорядился Моррис. -- Сэр, навигационный радиолокатор и радар поиска воздушных целей наготове, гидролокатор действует в пассивном режиме, -- доложил офицер. -- Установлен контакт с подводной лодкой, похожа на дизельную. Противник тут же начал погружение. Следим за его курсом. Пеленг быстро меняется с носа на корму. Говорить определеннее слишком рано, однако похоже, что он двигается в противоположную сторону на расстоянии не более десяти миль. -- Сообщение о контакте передано в Норфолк? -- Нет, сэр. Жду вашего приказа. -- Хорошо. Посмотрим, как нам удастся провести учение по слежению за подводной лодкой. Через пятнадцать минут вертолет, поднявшийся с палубы "Фарриса", начал сбрасывать акустические буи в месте нахождения подводной лодки, а мощный гидролокатор фрегата повел активный поиск. Их действия не прекратятся до тех пор, пока субмарина не признает поражение и не вернется снова на первоначальную глубину или пока ей не удастся уйти от преследования, что поставит большой черный минус в биографии Морриса. Цель всего этого была достаточно жестокой -- несмотря на то что операция никому не угрожала смертью, Моррис собирался навсегда подорвать уверенность капитана подводной лодки в собственном корабле, команде и себе самом. Подводный ракетоносец ВМС США "Чикаго" Они находились в тысяче миль от берега, двигаясь на северо-восток со скоростью двадцать пять узлов. Команда "Чикаго" осталась крайне недовольна тем, что пребывание в Норфолке после продолжительного первого патрулирования сократилось с трех недель до восьми суток, хотя такое случалось и раньше. Это нарушило расписание поездок и отпусков, а незначительное по объему техническое обслуживание механизмов, которое должны были провести техники верфи, проводилось теперь в три смены самой командой. Капитан Макафферти вскрыл запечатанный конверт с приказом через два часа после погружения и объявил его содержание команде: провести две недели в напряженных учениях по слежению за подводными лодками противника и торпедных стрельбах, затем следовать в Баренцево море для дальнейшего сбора разведывательной информации. Макафферти сказал команде, что им предстоит ответственное плаванье. Такое они тоже слышали не впервой. Глава 7 Первые наблюдения Норфолк, штат Виргиния Тоуленд надеялся, что его мундир выглядит достаточно опрятно. Была среда, 6.30 утра, а он проснулся еще в четыре и стал репетировать свой доклад и проклинать командующего Атлантическим флотом за его привычку так рано вставать. Не иначе, подумал Боб, адмирал рассчитывал после обеда поиграть в гольф. Самому Тоуленду придется провести весь оставшийся день, как и все остальные на протяжении последних недель, в своей комнатке отдела прогнозирования в противоположном конце здания штаба, просматривая великое множество разведывательных документов и читая копии советских публикаций. Адмиральский зал, в котором проводилось совещание, выглядел иным миром по сравнению с мрачностью остальных помещений, однако ничего удивительного в этом не было. Адмиралы любили комфорт. Боб успел посетить находившийся поблизости гальюн, чтобы избавиться от последнего отвлекающего обстоятельства, вызванного излишним количеством выпитого ранним утром кофе, с помощью которого он преодолел сонливость. Когда он вернулся в зал, адмиралы уже занимали места. Они приветствовали друг друга, но на этот раз не было шуток, обычных для столь раннего часа. Они размещались вокруг стола в соответствии со званиями и занимаемым положением. Перед немногими курящими стояли пепельницы, а перед каждым креслом на столе лежали блокнот и карандаши. Стюарды принесли на серебряных подносах несколько кофейников, сливки и сахар, затем неслышно исчезли. Чашки уже стояли на столе. Каждый адмирал налил себе кофе как непременную часть утреннего ритуала. Командующий Атлантическим флотом кивнул Тоуленду, чтобы он начинал. -- Доброе утро, господа. Около месяца назад четыре полковника Советской Армии, командовавшие полками в механизированных дивизиях, предстали перед судом военного трибунала и были расстреляны по его приговору за фальсификацию данных о боевой готовности своих частей, -- начал Тоуленд, объясняя значение происшедшего. -- В начале этой недели "Красная звезда", ежедневная газета советских Вооруженных сил, опубликовала ряд статей о расстреле нескольких рядовых. Все, кроме двоих, уже завершали срок военной службы, им оставалось всего несколько месяцев до увольнения в запас. Всех обвинили в неповиновении приказам своих сержантов. Почему это представляется таким важным? Русская армия всегда славилась строгой дисциплиной, но, как это характерно и для других сторон жизни в Советском Союзе, на деле все обстоит не совсем так, как кажется. Сержант в Советской Армии не является профессиональным военнослужащим, как в большинстве западных армий. Как и все рядовые, он призывается на службу, и в начале ее будущих сержантов выбирают из числа новобранцев, исходя из более высокого уровня умственного развития, политической благонадежности и предполагаемой способности руководить другими солдатами. Его посылают на шестимесячные курсы с очень напряженной подготовкой, и уже сержантом он возвращается в свою часть. На деле, однако, у него ничуть не больше тактических знаний и умения владеть оружием, чем у его подчиненных, такого сержанта отличает лишь практический опыт, и то только в количественном, а не в качественном отношении. В то же время в западных армиях разница между сержантами и новобранцами разительна. В результате всего этого подлинная иерархия среди солдат в советских сухопутных войсках основывается не на звании, а на продолжительности службы в армии. В Советах призыв на воинскую службу производится два раза в году, в декабре и в июне. Поскольку продолжительность обязательной службы в Советской Армии составляет два года, в любой воинской части существует четыре категории солдат: низшая состоит из тех, кто служат первые шесть месяцев, а высшая -- из тех, кто завершают службу и готовятся к демобилизации. По-настоящему высший статус в каждой стрелковой роте принадлежит солдатам, служащим последние шесть месяцев. Как правило, они требуют и получают лучшую пищу, лучшее обмундирование и выполняют наиболее легкие обязанности. Эти, с позволения сказать, ветераны обычно не обращают особого внимания на распоряжения ротных сержантов. По сути дела они подчиняются приказам офицеров, а не власти командиров отделений и помощников командиров взводов. Эти приказы выполняются ими без всякого уважения к мнению тех, кто у нас считается военнослужащими сержантского состава. Естественно, это заставляет младших офицеров выполнять обязанности наших сержантов и старшин и вынуждает их работать на пределе своих возможностей. Во многих случаях офицерам приходится заниматься проблемами, которые просто не могут входить в круг их должностных обязанностей. -- По-вашему, их воинские части функционируют по принципу организованной анархии, -- заметил командующий ударными силами Атлантического флота. -- Но их военно-морской флот действует совсем по-другому. -- Вы правы, сэр. Нам известно, что матросы отбывают трехлетний срок службы вместо двухлетнего в армии, и потому положение на флоте, хотя и в недостаточной мере, но отличается