нно случайно в темном дворе тайный сговор двух посторонних преступников, планирующих, к примеру, обокрасть один из тамошних частных магазинчиков. В такое он готов поверить, вон сколько преступлений ежедневно и еженощно совершается в Варшаве. Но чтобы в этом дворе назначили встречу те самые угонщики, так сказать, знакомые преступники - нет, в случайность такого совпадения поверить трудно... Павлик попытался поставить себя на место преступников. Как бы он поступил в их положении? Операция сорвалась, а телефоны, скажем, действительно вышли из строя или прослушиваются. Вот если бы они, допустим, с Бартеком были преступниками и им надо было встретиться... Дома бы не стали встречаться, дома родные, сразу заподозрят, Да и не надо им знать, что он с сообщником видится. Они с Бартеком заранее на такой случай придумали бы место, где встречаться, если что... И тогда, действительно, трудно найти место лучше, чем этот двор. Вход с двух улиц, во дворе ни газона со скамейками, ни песочницы для малышей, и с другой стороны только зады магазинов, глухие стены без окон. Да еще дополнительные удобства в виде нагромождений пустых ящиков и прочего хлама. Во двор приходят с разных сторон, мимолетная встреча - и расходятся в разные стороны. Но почему именно в этом дворе и в этот момент? Каким-то шестым чувством поняв, о чем раздумывает брат, Яночка ответила: - Вчера у них произошла осечка, сорвалась операция. И этот, в машине, мог смыться, не до конца поняв, в чем дело. А второй все видел с другой стороны, тоже издали, поэтому полиция его и не загребла. А первого Хабр обнаружил, он умчался и, наверное, колесил по городу, боялся, ведь за ним могли следить. И следили бы, если бы поручик узнал о нем немного раньше... - Ты как догадалась, о чем я думаю? - удивился Павлик. - Телепатия какая-то... - Никакая не телепатия, просто я о том же думала. И если этот двор они заранее наметили для встреч при таких непредвиденных обстоятельствах... И время тоже раз и навсегда установили. Сколько сейчас? Без двадцати восемь. Значит, встреча назначена была на девятнадцать тридцать. - Я тоже до этого места додумал. Но вот почему именно в этом дворе? Ты как думаешь? - А где еще им встречаться? В парке? При такой погоде? - Так ведь нет дождя. Все равно, время года не то, в парке как раз подозрительно сейчас прогуливаться, еще глупее, чем нам на роликах или на велосипеде за ними мчаться. А раз глупо, значит, привлечет внимание, ежу ясно. - Могли бы встретиться на кладбище, - предложил мальчик. - Или на вокзале. На лестнице у рынка. В очереди за минералкой на задах "Суперсама". Вроде как один помогает другому поставить в багажник машины ящик с бутылками... Вон сколько возможностей! - И везде увидят люди, - возразила сестра, - а тут никто не увидит. - Правда, только пан Вольский и ты... - И больше никто! Да и я бы не видела, если бы не сидела в углу двора на ящике. Лучшего укрытия нарочно не придумаешь! Рядом стояли и не видели меня. Не знаю, найдется ли в Варшаве второе такое удобное место для тайных встреч. - А если и найдется, они могут о нем не знать, - согласился брат. - Что он застрял у витрины? Яночка с Павликом, следуя за паном Вольским, дошли до улицы Одыньца, где упомянутый пан и в самом деле как приклеился к одной из витрин магазина. Стоял и стоял, будто в жизни ничего интереснее не видел! Пришлось и детям остановиться. Спрятавшись за утлом, они ждали. Хабр сел на тротуар и тоже ждал. И тут подошел автобус. Дети и не заметили, что витрина, к которой прилип пан Вольский, находилась как раз у автобусной остановки. Автобус остановился, но старик не обратил на него внимания, продолжая изучать витрину. И только в самый последний момент, когда двери автобуса уже закрывались, он, совершенно неожиданно обернувшись, одним прыжком вскочил в автобус. Дверцы захлопнулись, чуть не прищемив его, и автобус двинулся с места. Догнать ускользнувший объект у преследователей не было ни малейших шансов. - Обвел он нас... как детей, - с горечью констатировала Яночка. - Ты хоть заметил, какой это был автобус? - Откуда? - буркнул расстроенный Павлик. - Только надпись громадными буквами: "Стиральные порошки "Поллены" лучшие..." Посмотрим хотя бы, что он там рассматривал. - Оказалось, пан Вольский так пристально рассматривал витрину маленького обувного магазина. Тяжело вздохнув, дети печально смотрели вслед Удаляющемуся автобусу, увозящему пана Вольского и огромную рекламу фирмы "Поллена". - Теперь совершенно ясно, что без Рафала не обойтись, - сказала Яночка. - Вежбинский. - Рафал опять станет отговаритьвая своим аттестатом зрелости, - возразил Павлик. - А при чем тут Вежбинский? - Это я вспомнила фамилию поручика, - ответила сестра. - Когда он представлялся маме, сказал: "Честь имею, помощник комиссара полиции поручик Вежбинский". Надо бы ему позвонить, согласен? Пусть по всем этим адресам устроит засады. - А если мы его не застанем в комендатуре? - В таком случае попросим передать ему, и поскорей. Пусть разыщут, скажем, дело срочное. - Могут начать красть уже сегодня ночью! - Тогда пошли к Бартеку, от него и позвоним, - решил Павлик. - Во-первых, я обещал и его привлечь, а во-вторых, поглядим, что он для нас успел изготовить. А то прямо совсем пустой вечер, ничего не сделали... Начнем с их мастерской, может, он еще там сидит... Бартек, наоборот, за сегодняшний вечер совершил нечто грандиозное. Интерес к слесарному делу проявился в ребенке с самого раннего возраста. Когда сыну было всего четыре года, папе пришлось прятать от него инструменты, ибо сын с увлечением проделывал дырки во всех металлических предметах, какие только попадались под руку. И когда мальчик достиг солидного возраста восьми лет, отец пришел к выводу, что разумнее учить сорванца слесарному делу, чем беспрерывно отбирать у него из рук всевозможные опасные предметы, оберегая квартиру и мастерскую. Мальчик не только учился с энтузиазмом и вдохновением, но и проявил несомненный талант в слесарном деле, и вскоре пан Марчак, гордившийся сыном, но старавшийся не показать этого, предоставил своему отпрыску полную свободу. Тот мог пользоваться в мастерской всем, чем хотел. Пан Марчак, очень заинтригованный, тем не менее не стал спрашивать у сына, что такое он химичит с чупагой и зачем ему это. Более того, отец немного помог сыну, потому что работа была тонкая. Вон как оттачивает тонкий, как игла, штырь на конце сувенира! Зачем ему, отцу, знать, что сын собирается делать с чупагой? Возможно, просто оттачивает свое мастерство... Дело рук Бартека привело в полный восторг брата и сестру. - Вот это вещь! - восклицал Павлик, с энтузиазмом нажимая на кнопку, вследствие чего из наконечника чупаги высовывался тонкий острый штырек и прятался после второго нажатия. - Вот это да! Гениально! Что и требовалось! Мастер скромно пояснял: - Видишь, прячется целиком, еще в запасе два миллиметра, можешь подпираться сколько хочешь, не затупится. - А я? А мне? - выкрикивала Яночка. - Мне тоже такую хочется! - Кончай метать икру! - сурово одернул ее брат. - Девчонкам такое ни к чему, обойдешься и зонтиком. Очень неплохо себя проявил! - Фи, зонтик... А вот это просто чудо! - Не ссорьтесь, не все сразу, - успокоил ее Бартек. - Со временем изготовлю, а сейчас первым делом мне надо для себя такую штуку сделать. Тот стержень, что был, я вот сюда поставил, второго у меня нет, придется поискать, не такое это простое дело. Но материал у нас с отцом есть первоклассный, выточу! Вот только никак не придумаю, какую ручку к нему присобачить. Ведь одного клинка мало. Неудобно в руках держать, да и наклоняться придется, не чупага ведь. У нее ручка длинная. Все трое глубоко задумались. Можно, конечно, и вторую чупагу приобрести, но внезапная мода на чупаги среди подрастающей варшавской молодежи может показаться подозрительной. - А тогда что? - стал вслух размышлять Павлик. - Палочку? К ней нога требуется. В гипсе! С зонтиком тебе ходить не пристало, кто ходит с зонтиком... - Пан Вольский ходит, - ехидно напомнила сестра. - Так он старый хрыч, ему положено, старики часто ходят с тростью, которая одновременно является и зонтом. Он может себе ходить, а Бартеку глупо... С удочкой? Зимой с удочкой расхаживать тоже глупо. С лыжной палкой? Без лыж как-то странно, а лыжи таскать намучаешься. И тоже глупо, вон, скоро зима, а снега нет. При чем тут лыжи? Скорее уж весло какое... Вздохнув, Бартек высказал свое предложение: - Ничего другого не остается, как ножку от стола. Я же думал об этом. - Будешь расхаживать по улицам с ножкой от стола? - удивился Павлик. - Тоже подозрительно... - А я стану делать вид, что несу ее столяру, - ответил Бартек. - Да я вам сейчас покажу... И он извлек из-за шкафа тонкую, длинную, поразительно легкую ножку от какого-то декоративного столика. Книзу ножка сужалась, а к ее верхней части приделана была деревяшка, которая, по всей вероятности, в свою очередь крепилась к столику. - Вот это я обстругаю и сделаю рукоятку, - стал объяснять Бартек. - Могу в бумагу завернуть, ленточкой перевязать. Никому не придет в голову подозревать! Пусть пока такая, может, потом что получше придумаем. Взвесив в руке ножку, Павлик одобрил идею. Немного разочарованная Яночка вдруг вспомнила о деле. В мастерской они были одни, отец Бартека уже давно отправился домой, ведь мастерская закрывалась в шесть вечера. - Нам надо позвонить поручику Вежбинскому, - сказала она Бартеку. - Телефонная книга у тебя найдется? - Найдется, только старая. - Ничего, полицию разыщем. По цепочке телефонных звонков удалось добраться до поручика Вежбинского. Он отыскался лома. Дежурный в комендатуре не хотел сообщать домашний телефон поручика, но Яночка знала, как в таких случаях поступать. - Тогда сами позвоните поручику, - сухо произнесла девочка, - и спросите, его интересует или нет предстоящий угон автомобиля и не сочтет ли он целесообразным снова организовать засаду. Вчерашняя у него очень неплохо получилась. Сегодня! Мы знаем, что сегодня будут угонять и по каким адресам. Но сообщим их только поручику. И никому больше! Так что если его интересует, пусть позвонит нам... Знает наш телефон, но сейчас мы находимся в другом месте, пусть позвонит... записываете?.. по телефону 40-12-24. С полчаса мы здесь еще побудем. А не передадите, вся вина падет на вас! Так что сами решайте... Наверное, Яночка здорово напугала дежурного, потому что поручик уже через шесть минут позвонил им. Яночка опять было начала свое "интересует ли его", но поручик, не дослушав, быстро спросил: - Как вас найти? Адрес! Сейчас приеду, расскажите подробно! - Мы сейчас у приятеля моего брата, но уже идем домой, - ответила Яночка. - Будем там через пятнадцать минут. А где мы живем, вы знаете. И девочка положила трубку, к большому неудовольствию обоих мальчишек. - Спятила, не иначе! - набросился на сестру Павлик. - Здесь и поговорить спокойно можно, и до дома он бы нас подбросил. - Сам спятил! - не осталась в долгу Яночка - Незачем ему знать о мастерской! Пусть только мы трое и знаем. - А я как же? - обиделся Бартек. - Опять в стороне останусь? - Почему в стороне? Запирай мастерскую и айда с нами. Имеем мы право дружить с тобой или нет? Нет закона, запрещающего иметь друзей. Только, ради Бога, не бери с собой ножку от стола... К калитке дома они подошли в тот самый момент, когда подъехал на своем "фиате" поручик. Очень удачно складываются обстоятельства! По уголовным делам переговоры лучше вести наедине с поручиком, семейству совсем не обязательно о них знать. Яночка предложила поговорить в машине. Все четверо забрались на заднее сиденье, поручик выслушал сообщение и, включив свет, записал адреса. После чего попросил Яночку еще раз ему все повторить. И как можно подробнее. Яночка послушно повторила и только после этого позволила себе высказать претензию: - Мы тут сидим, я повторяю, как попугай, а они, может, там уже крадут! На Подхорунжих, правда, угон намечен на завтра, но ведь на Бонифация и в Жолибоже... - Не волнуйся, я уже послал туда людей, - ответил поручик. - Ты что, за дурака меня считаешь? Так они сказали "Левчик"? - Да, именно так и сказали, - подтвердила Яночка. - Я запомнила - от льва. Похоже, одна эта информация стоила всех остальных. Правда, услышав ее, поручик не вскочил с криком, не покрылся смертельной бледностью, даже не вздрогнул, но все равно по нему было видно - он узнал что-то чрезвычайно важное. Какое-то такое выражение лица у него стало... Выпустив Хабра из машины, девочка сама на минуту вышла, открыла собаке калитку и попросила ее сообщить маме, что они уже пришли, а то ведь волнуется. Возвращаясь, Яночка слышала, как брат вцепился в поручика: - Так не честно! Ничего нам не говорите! Ведь это же очень для вас важно - "Левчик"! - С чего ты взял? - попытался увильнуть поручик. - Видно невооруженным глазом! - садясь на место, ответила Яночка, как всегда приходя на помощь брату. - Вас этот самый "Левчик" очень встревожил. И вы знаете, кто он такой. Мы бы тоже хотели знать! - Не столько знаю, сколько догадываюсь! - признался поручик. - Жуткое дело? - настаивал Павлик. - Кто другой на вашем месте хватался бы за голову и рвал на себе волосы? А полицейских специально учат не показывать виду? Поручик попытался перевести разговор. - А что вы делали, собственно, в том самом дворе между улицами Олькусской и Рацлавицкой? Да еще вечером. - А мы мимо проходили, - небрежно ответила девочка. - Я остановилась, потому что поджидала брата, который не может спокойно пройти мимо авторемонтной мастерской. Ни одной не пропустит! Я уже привыкла, стояла и ждала, пока наглядится. Развлекла меня немного ссора двух женщин из-за дефицитных зимних сапожек, время и прошло. А когда эти двое появились, я просто так, на всякий случай, от них спряталась. Дай, думаю, спрячусь. А вы уже знаете, кому принадлежит машина "WAW1824"? - Номер фальшивый, - коротко ответил поручик. Он о чем-то интенсивно размышлял. Павлик снова предпринял атаку: - А что вы теперь собираетесь делать? Наверное, опять засаду устроите? А эти, вчерашние, сидят? - Сидят. То есть я хотел сказать - задержаны. Но боюсь, что... - начал было поручик, но спохватился. Похоже, чуть не выдал какую-то служебную тайну. За него докончила Яночка: - ...как всегда, их выпустят, не успеешь и глазом моргнуть. И об этом позаботится тот самый Левчик... Поручик не сумел скрыть удивления. - А ты откуда знаешь? - А тут и знать нечего, легко догадаться. Только и слышишь со всех сторон, что угонщиков в полиции долго не держат, любой дурак догадается. И с этим как-то связан тот самый Левчик, а то почему бы вы так из-за него волновались? - Мало ли кем мог оказаться Левчик, - попытался отвертеться поручик. - Например, так могут звать перекупщика, которому угонщики сбывают краденые машины. - Пан поручик, ну что вы нам лапшу на уши вешаете? - не выдержал Павлик. - Грузили сразу на платформу, значит, собирались махнуть прямиком за границу, какой еще перекупщик? Скорее, опекун, свой человек в... верхах. Поручику стало жарко. Эти ужасные дети слишком уж догадливы. Правда, они оказали полиции просто бесценную помощь и, похоже, еще во многом могут помочь, так что несправедливо было бы их обманывать. Но, с другой стороны, все это - внутренние проблемы полиции. Поручик молчал в нерешительности, не зная, как поступить. Яночка добила его: - И кроме того, фамилия этого человека не Левчик, - твердо заявила девочка. - Это просто кличка. Как по-ихнему? Ксива... - Вот "по-ихнему" я с вами говорить не собираюсь! - столь же твердо ответил поручик, обрадовавшись, что хоть за что-то можно уцепиться. - И вообще мне больше разговаривать некогда, надо действовать. Обещаю вам добровольно и без всяких ваших просьб рассказать о том, что у нас вышло. А вам громадное спасибо за помощь, сами понимаете, как она для нас важна. Надеюсь, понимаете и то, что я постараюсь не упустить шансов... - Ну и мастера же вы заливать! - глядя вслед полицейскому "фиату", сказал Бартек. - Я бы так ловко не сумел. А почему вы укрываете от него пана Вольского? - Исключительно на всякий случай, - ответила Яночка. - Ведь мы же о нем ничего не знаем, а ведет он себя чересчур подозрительно. Сначала его разгрызем, а потом, может, и скажем. - Знаешь, я, пожалуй, проверю по телефонной книге всех, фамилии которых начинаются на "Лев". Тоже на всякий случай. Понятно, что, если это большая шишка, его телефона в справочнике не будет. И еще сегодня придется сделать уроки на послезавтра, потому как завтра очень уж хочется посмотреть на спектакль. Интересно, как у них получится на этот раз? - На этот спектакль я с вами обязательно пойду! - напомнил Бартек. - Завтра в школе договоримся. И с Веськой завтра поговорю... Вернувшись из школы, Павлик зашел к сестре. Яночка склонилась над географическим атласом, где по карте что-то сверяла с книгой о путешествиях, которую уже целую неделю читала. - Забыл тебя вчера спросить, зачем ты Хабра отослала из машины? - спросил Павлик сестру. Отложив атлас, девочка выпрямилась и поудобнее уселась на тахте. - Ну как ты не понимаешь? Уже было темно, нас нет дома, мама могла волноваться. А ведь мы с тобой сейчас должны быть жутко послушными! Не забыл, надеюсь? Чтоб мне никаких глупостей в школе не выкинул, мы не можем себе такой роскоши позволить! Должны вести себя так, чтобы к нам нельзя было придраться. - Да знаю я, отстань! - скривился Павлик. - Вспомни, когда отец уезжал в служебную командировку в Алжир, что мы ему обещали? Обещали заботиться о матери и быть послушными до омерзения. Вот и надо придумать побольше заботы. Вчера я придумала, отправила Хабра, он сказал, что с нами все с порядке и мы уже возвращаемся домой. Мама сама призналась, что у нее гора с плеч свалилась. А больше из забот мне ничего в голову не приходит, одни блюда. - Какие еще блюда? - В основном экзотические. И вообще, чтобы матери пришлось меньше готовить, она это очень оценит. И еще какое-нибудь особое блюдо для отца выдумать, из тех, что он любит. - А то, китайское, помнишь? - оживился Павлик. - Очень неплохо получилось, только повидло туда не клади. - Подумаю. Ну а вы что видели сегодня? Сев на стул верхом, мальчик принялся рассказывать: - Сразу после школы мы с Бартеком и отправились, хорошо, у меня хватило ума вчера уроки приготовить на завтра. На улице Подхорунжих ничего особенного не стояло, ни одного "фольксвагена", а ведь он сказал, что сегодня там будет припаркован, так ведь? Может, попозже. И на Бонифация тоже ничего. - Люди еще на работе, приедут только вечером, - заметила сестра. - А вечер еще не наступил, даже не начинается. - Ты обещала поговорить с Рафалом. Как? - Он еще не вернулся. - Вернулся, только что! Сам видел. Пошли поговорим. С полвосьмого вечера у дома ь 12 по улице Подхорунжих стояло целых три "фольксвагена". Возможно, на двух прибыли гости, ибо в одной из квартир на втором этаже проходила веселая вечеринка, о чем свидетельствовали музыка и шум, доносящиеся сквозь приоткрытые окна ярко освещенной квартиры. Нет, это была очень культурная вечеринка, без пьяных выкриков и гремящей на всю улицу музыки, но тем не менее смех, говор и звуки музыки свидетельствовали о наличии гостей. Если не два, то по крайней мере хоть один из припаркованных у дома "фольксвагенов" мог принадлежать кому-то из гостей. На этом отрезке с улицы Подхорунжих не было проезда на Черняковскую, улица заканчивалась здесь небольшой стоянкой, где Рафал и оставил свою машину. Нельзя сказать, что Яночке стоило большого труда уговорить двоюродного брата принять участие в их операции. И афера с автомобилями чрезвычайно возмущала парня, и младшая сестра прибегла в агитации к вескому аргументу. - Уж такие балбесы и дубины получают аттестат зрелости, что ты бы мог так не трепыхаться, - презрительно сказала девочка. - Мы с Павликом решили вообще этого не брать в голову. А ты что, хуже этих балбесов? Сравнение с балбесами не очень понравилось Рафалу, но зато оказалось весьма убедительным. И в самом деле, не слишком ли много сил отнимает у него подготовка к получению этого несчастного аттестата зрелости? Света Божьего из-за него не видит, а тут такие события! Не может он оставаться в стороне. И Рафал решил этот вечер посвятить делам, не очень связанным с ученьем, зато таким захватывающе интересным! Доехав до стоянки, замыкающей здесь конец улицы Подхорунжих, он вместе с Павликом, Яночкой и Бартеком стал знакомиться с местностью, решая, где удобней всего им спрятаться. Местность в этом отношении предоставляла большие возможности. Можно было спрятаться на стоянке. Можно было проехать за дом и спрятать свой "малюх" во дворе за многочисленными строениями и баками с мусором. Можно было втиснуться на газон между деревьями на улице. Можно было спрятаться за большим фургоном, стоящим по другую сторону улицы напротив дома ь 12. Знать бы только, на какой именно из "фольксвагенов" нацелились угонщики. - Если прятаться, только не на этой стоянке, - высказал свое мнение Бартек. - Тут нет проезда, они наверняка помчатся на Черняковскую, на всякий случай лучше стой в конце улицы, вон там, у выезда на Черняковскую, в случае чего можно будет за ними помчаться. Все согласились с ним, и Рафал, проехав немного назад, поставил машину на самом конце этот отрезка улицы Подхорунжих. Отсюда он легко меч двинуться в любом направлении. - Вылезаем и расходимся в разные стороны, каждый занимает свой пост. Мы должны затаиться в разных местах на всякий случай! - предложила Яночка. Рафал согласился с сестрой: - Правильно, не стоять же в кучке. Я буду в машине, для того и приехал сюда, чтобы в случае чего сразу погнаться за ними. А вы - как решите. - Мы с Бартеком спрячемся вон за теми баками с мусором, - решил Павлик. - У нас есть чупага. Где твой зонтик? - Глин не видать! - беспокоился Бартек. - А ты думал, они будут расхаживать толпами по улице? Раз засада - значит спрятаны как следует. Рафал высунулся из машины: - А Хабр куда делся? Хабр спрятался сразу, как выскочил! - гордо ответила Яночка. - Ему не надо сто раз повторять, сам понимает. Я тоже не знаю где, но будь уверен - в нужный момент будет на месте! А я, пожалуй, вернусь на ту стоянку, один из "фольксвагенов" как-никак стоит там. - Значит, по местам! - скомандовал Павлик. За мусорными баками удалось устроиться даже с некоторыми удобствами. Мальчики разыскали в свалке мусора какие-то ящики, возможно выброшенные из магазинов по улице Гагарина, и уселись на них. К счастью, мусор из баков был уже вывезен, никакие посторонние ароматы воздух не портили. - Маловато нас, - озабоченно произнес Павлик, стараясь не очень уж наваливаться на хлипкий ящик под ним. - Пригодилась бы еще парочка помощников. Ты разговаривал с Веськой? Приятель вздохнул. - Вот именно, разговаривал. И лучше бы не делал этого. Павлик встревожился. - А в чем дело? - Да вот я думаю... Уже с большой перемены думаю, и все мне сдается - не надо было с ним говорить. Подкатился я к нему уже на первой переменке. Тот жутко заинтересовался: "А что? А как?" Ну я ему в общих чертах... Думаю, сейчас клюнет, ведь такое дело! А он... Как бы тебе сказать? Он так выглядел, словно его пыльным мешком по голове стукнули. Рот раскрыл, глаза вытаращил, вроде даже и на ногах зашатался... А главное, враз заткнулся! То все спрашивал - что за дело, да как вы, значит, того... а тут словно воды в рот набрал. И замолчал. И так как-то страшно молчал, что я подумал - эх, зря я с ним вообще говорил! Ничего не понимаю... Чувствуя себя виноватым, сбитый с толку Бартек пытался заглянуть в лицо другу, чтобы понять, как тот воспринял его сообщение, но было темно, выражение лица не разглядишь. А друг тоже молчал, хотя, может, и не так страшно, как этот сомнительный Веська. Наконец Павлик отозвался: - Придется сказать об этом Хабру. Поможет разобраться. Или по крайней мере сестре. - Придется, - согласился Бартек. Стало немного легче на сердце после того, как он поделился с другом своими сомнениями. - Мне тоже кажется - подозрительно это. Сам не знаю, в чем дело, но тут что-то не так... - И ты ему рассказал о засадах полиции и нашем участии? - За кого ты меня принимаешь? - обиделся Бартек. - Я дипломатично подошел к делу, начал издалека, что вот, мол, есть одно интересное и опасное дело. Он и клюнул: "Какое? Я тоже хочу..." - Ну, я дальше - не нравится нам, когда крадут машины направо и налево, а полиция вроде как бессильна. И тут он, как про машины услышал - вроде и не знал, что сказать. Ну и я заткнулся. А теперь не знаю, подходящий для нас Веська или нет. Ты как думаешь? Павлик честно попытался всесторонне обдумать столь неожиданное сообщение, но у него не очень получалось. Явно не хватало Яночки, они уже давно всегда вместе думали. Железная логика в рассуждениях девочки помогала найти кратчайший путь к цели в вихре эмоциональных сомнений брата. Итак, Веську сначала дело заинтересовало, это нормально, а потом Бартек почувствовал, что тут что-то не так... - А у них тачка есть? - спросил Павлик. - Есть. Отцовская, пользуется же старший брат. - Какая марка? - Вроде "тойота". - "Тойоты" меньше крадут. А как ты считаешь, ему понравилась идея или нет? Бартек честно поднапрягся, пытаясь поточнее вспомнить свои ощущения. - Значит, так. Идея ему понравилась страшно, но вроде бы он сдрейфил... А ведь не из трусов, я знаю. Непонятно... Не очень-то приятно было сидеть в засаде. Промозглая сырость постепенно забиралась Павлику под куртку. Хорошо еще, хоть ветра не было. И Яночка небось тоже мерзнет. Нет, в прошлый раз, когда вся семья ожидала начала операции, было совсем другое дело. Сидели в теплой кухне, пили горячий чай... А тут? Темно, зябко, сидеть неудобно, того и гляди ящик под тобой развалится. И еще этот непонятный Веська, думай вот о нем! Мальчик задрал рукав куртки, чтобы взглянуть на часы. Темно. Пришлось встать и высунуться из-за помойного бака. При свете далекого уличного фонаря разглядел стрелки часов. - Надо же, всего двадцать минут прошло... А бандюги могут заявиться и в полночь! Будь здесь Яночка, она бы сразу ответила, что ни о какой полночи и речи идти не может. "Фольксвагены" явно связаны с вечеринкой, или, как его, приемом, тот в полном разгаре, значит, начался рано и закончиться тоже не должен поздно, завтра ведь будний день. Воры не могут рисковать, что гость выйдет и уедет на своем "фольксвагене", может, дома у него гараж? Значит, воры уже должны быть близко, вот-вот начнут действовать... Но Яночка была на своем посту, никто Павлика не успокоил. Бартек вдруг встрепенулся, ткнул друга локтем в бок и свалился со своего ящика. Вздрогнув, Павлик оторвался от дум и увидел, как неизвестно откуда взявшийся человек подбежал к припаркованному на улице "фольксвагену" и сунул ключик в замок дверцы. Наверняка человек выскочил из дома, поскольку он был в одном костюме, без куртки, с непокрытой головой. Мальчики молча наблюдали за ним. Встав с земли, Бартек осторожно присел на другой ящик и шепотом поделился с другом своими соображениями: - Наверняка хозяин. Выскочил на минутку к своей машине, может, проверить что или из машины забрать. На приеме выпивки не хватило, вот за бутылкой и побежал... Минуты за три до этого сидящая на штабеле плиток для тротуара Яночка увидела, как к стоянке подъехал "полонез" и остановился. Затем проехал до конца площадки и развернулся, видно, что-то ему тут не понравилось, не нашлось подходящего места для стоянки. Яночка наблюдала за машиной от скуки, потому что больше ничего вокруг не происходило, делать было решительно нечего. Развернувшись, машина остановилась, из нее выбежал человек, сидевший рядом с водителем и, не захлопнув за собой дверцу, бегом кинулся к дому. У дома он налетел на неизвестно откуда появившегося мужчину и через несколько секунд вернулся к машине, неся в руках охапку одежды, то ли куртку, то ли пальто, Яночка не разобрала. Распахнув дверцу, сел на прежнее место. И "полонез" умчался. Ничего не понимая, наблюдала за ним Яночка, как вдруг до нее дошло. - Хабр! - позвала она тихонько и свистнула. Одну, две, три секунды ничего не происходило, на четвертой Хабр появился у ее ног. - Песик, проверь! - приказала Яночка. - Вор! Человек! Машина! Распоряжение непонятное, ничего не скажешь, но в спешке и волнении Яночка не могла изложить его яснее. Понимала, что, если вот сейчас какой-нибудь человек попытается залезть в какую-нибудь машину, надо проверить, владелец ли он. Хабру определить ничего не стоит, Хабр определит по запаху, ведь запахом этого человека машина пропиталась насквозь. Чужой сразу бросится собаке в глаза, вернее, в нос. Но как ей объяснить? Тут девочка увидела какую-то фигуру у дальнего "фольксвагена", припаркованного у тротуара в ряду других машин. Бартек с Павликом сидят в засаде ближе к нему, значит, должны сами увидеть. Девочка приказала собаке: - Хабр! Проверь вора и к Рафалу! К Рафалу! Умная собака сделала то, что от нее требовалось. Прячась за стоящими у тротуара машинами, Хабр успел подбежать к садящемуся в "фольксваген" человеку за мгновение до того, как тот захлопнул за собой дверцу машины. Этого мгновения псу было достаточно, и он помчался к Рафалу. Человек несомненно был вором! Забравшись в машину, он согнулся и что-то делал под щитом управления, наверное, отключал аварийную сигнализацию. Потом включил двигатель, машина тронулась с места, развернулась... Сидя в своем "фиатике", Рафал о чем-то задумался и совершенно не обратил внимания на "полонез", который проехал мимо него туда и обратно. Не обратил бы внимания и на другую машину, которая проехала мимо него, если бы по стеклу дверцы не стукнули когти Хабра и послышался короткий приглушительный "гав". Встрепенувшись, Рафал увидел, как промчавшийся мимо "фольксваген" сворачивает к улице Гагарина, а посередине проезжей части Хабр ему вслед делает стойку. Показывает, куда скрылась дичь! Не теряя времени, Рафал включил зажигание, и его "малюх", взвизгнув покрышкамч, бросился в погоню. Павлик тоже увидел Хабра. Он еще не успел подумать, что надо сделать, но ноги сами рванулись вперед, одним махом он пролетел через двор и выскочил на мостовую прямо под колеса "малюха", который как раз сворачивал за угонщиком. Рафал успел притормозить, мальчик прокатился по капоту и, согнувшись, нырнул в машину, навалившись на брата. Оттолкнув Павлика ровно настолько, чтобы можно было ухватиться за ручку переключения скоростей, Рафал нажал на газ, предоставив живому клубку возле него устраиваться самостоятельно. Живой клубок занял место рядом и захлопнул дверцу машины. Перед стоящим столбом Бартеком сначала появился Хабр, потом прибежала Яночка. - Молодец, все сделал как надо, - похвалила девочка собаку и, обращаясь к потрясенному мальчику, спросила: - Ну что уставился? Один Хабр понял, что это вор, никто из нас не сообразил. Хорошо, что оба бросились в погоню. А нам надо сообщить поручику, нечего им тут даром торчать... Бартек наконец пришел в себя. События так быстро разворачивались, что только теперь до него дошел их смысл. Выходит, Павлик успел, а он опять в стороне? И опять не увидит самого интересного! - К черту такое... - с гневом начал он, но Яночка не дала договорить - и без того знала, что скажет. - Не переживай, я очень сомневаюсь, что они его догонят. Разве что угонщик замерзнет и где-то остановится, чтобы в свою куртку переодеться. Не знаешь, отопление в "фольксвагене" сразу включается? - Не сразу, - автоматически ответил Бартек. - Если стоял, пройдет какое-то время... - И, спохватившись, что надо до конца высказать свои обоснованные претензии, затянул свое: - Вот и опять... Яночка рассердилась. - А ты думал, они специально тебя станут дожидаться? Или, может, тебе какой сигнал подадут, что, мол, приступаем? Самому пошевеливаться надо! Радуйся, что Хабр его выследил. Пошли, песик. Ищи поручика! Ищи! Где поручик? Хабр и в самом деле был сверхумной собакой. Хотя поручик Вежбинский был не первым поручиком в его жизни, с которым ему велели знакомиться, хотя слово звучало так же, как и во многих случаях раньше, он безошибочно понял, какого именно поручика ему велено сейчас разыскать, и, разумеется, знал, где его найти. Пес уверенно направился к неприметному пикапу, припаркованному по другую сторону улицы. До Бартека наконец дошло, что события этого вечера еще не кончились, что есть шансы увидеть их продолжение. Прекратив жаловаться, он молча поплелся за Яночкой. Подойдя к пикапу, Яночка, секунду поколебавшись, постучала в заднюю дверцу и негромко сказала: - Пан поручик, пан поручик! Вор сбежал. Конец операции! Дверца машины раскрылась, поручик выскочил на мостовую. - Откуда ты узнала, что я здесь... - сердито начал он, но увидел Хабра и понял: - А, ясно. А откуда знаешь, что вор сбежал? - Тоже от Хабра, - грустно призналась Яночка. - Украл-таки "фольксваген" и смылся! Подошел к машине без куртки, в одном костюме, Павлик с Бартеком решили, что владелец, но я случайно видела, как у него взяли куртку, и поняла, в чем дело. И Хабр проверил - это не владелец машины, а вор! По запаху. Поручик взял себя в руки и почти спокойно ответил: - Я видел, как пес делал стойку. И надеюсь, наш сотрудник не пропустил момент передачи куртки. Но согласен, что у твоего пса феноменальные способности, мы ему и в подметки не годимся. Не говоря уже о нюхе. Зато у меня есть рация. - А номер? - начала было Яночка, но поручик так посмотрел на нее, что она перестала беспокоиться. Поручик связался по рации с сотрудником, дежурившим на улице Гагарина, и вслух повторил его ответ: - Поехали по направлению к центру. Это уже хуже. Но ничего, сейчас свяжусь с патрульными машинами в том районе. - Я бы посоветовала вам лично поехать за ними, - сказала девочка. - Не исключено, что с угонщиком что-то такое случится... Ну, колесо, например, полетит. И тогда вы поймаете его на месте преступления. - Я бы предпочел, чтобы с ним ничего такого не приключилось, - честно признался поручик. - Я бы предпочел проводить его до той мастерской, где перебивают номера. Сейчас он может нас уверять, что на машине хотел только проехаться для собственного удовольствия. - Или того хуже, - предположила Яночка. - Скажет - только что позвонила жена, у них какое-то несчастье, дом горит или еще что, вот он и потерял голову, кинулся в первую подвернувшуюся машину и помчался домой, а "фольксваген" как раз оказался незапертым... Скрежет зубовный Бартек и Яночка услышали совершенно отчетливо. Да, поручик очень переживал... Снова схватив рацию, он коротко бросил в нее: - Быстро ко мне! Будем преследовать. - А нам можно? - смело спросила девочка, за что Бартек чуть не пал перед ней на колени. Сам бы он не решился об этом попросить. - Ни в коем случае! - резко отказал поручик. И, немного смягчившись, добавил: - Я же вам говорил - не детское это дело. Ведь у них оружие. Наши сотрудники погибают... Ничего не скажу, вы опять нам здорово помогли, а без вашей собаки - вообще зарез, но, если я сейчас вас возьму с собой, завтра вылечу с работы. Вы этого хотите? Молча стояли Яночка и Бартек на тротуаре и смотрели вслед умчавшимся пикапу поручика и вызванному им с Гагарина полицейскому "полонезу". Мальчик опять почувствовал себя незаслуженно обиженным. - И выходит, я опять, как последний дурак... - А я? - с холодным бешенством проговорила Яночка. - Все мы отличились. Один Хабр проявил себя молодцом, а он нам хоть слово сказал? Хотя имеет полное право. И домой придется пешком добираться. Рафал пропал, а билеты на автобус были у Павлика. У меня ни копейки нет. - Монета найдется, - как можно небрежнее бросил Бартек. - На такси хватит. - Очень хорошо. Но я бы тут еще немного подождала, - задумчиво проговорила Яночка. - Чего ждать? Не отвечая, Яночка задумчиво глядела вдаль. Потом так же задумчиво произнесла: - Тут осталось еще два "фольксвагена". А полиция умчалась. Кому-то надо же за ними приглядывать. Подождем на всякий случай... - Дай зонтик! - умолял Бартек девочку через полчаса, вырывая у нее из рук зонтик. - Дай мне это сделать! Хоть что-нибудь сделаю! Двое мужчин у крайнего "фольксвагена" пытались отключить аварийную установку. Дверцу машины они открыли без всякого труда, ключ у них был, а теперь возились в кабине под приборной доской. Хорошо, - решила Яночка и широким жестом протянула мальчику свой зонтик. - Только быстрее, пока в кабине возятся и тебя не видят. Тут взвыла сирена машины. Очень кстати! Теперь ничего и не услышат! И, почти не скрываясь, осчастливленный Бартек бросился через мостовую к заднему колесу машины. Вонзив острие зонтика в шину, он всем телом налег на рукоятку. Вой сирены заглушал свист выходящего воздуха. Через две секунды ожидающая в тени подъезда Яночка получила обратно драгоценный зонтик. - Вот интересно, зачем они вообще эти сирены устанавливают? - недовольно спросила девочка. - Воет и воет, а хозяину хоть бы хны! Ни одной живой души на улице, никого не волнует. Где же владелец? Помер или оглох? - Так ведь эти сирены включаются из-за каждого пустяка, и люди уже привыкли, - пояснил мальчик. - Все знают, толку от них чуть... Но тут на втором этаже со звоном распахнулось окно и раздраженный мужской голос гневно вопросил: - И долго еще собираетесь выть? Я же человеческим языком объяснил - сразу за пепельницей! Вправо переключить! Вой наконец прекратился. Один из молодых людей выглянул из машины и крикнул мужчине в окне: - Порядок, тато! Никак не могли нащупать! Колесо тоже перестало шипеть и теперь сидело на одном ободе. Бартеку стало плохо. - Бежим! - паническим шепотом произнес он - Это их машина. - Никаких "бежим"! - спокойно отозвалась Девочка. - Зачем нам бежать? Мы вышли на прогулку с собакой. Хабр, к ноге! Хабр моментально исполнил четкий и ясный приказ. Ткнувшись носом в ногу Яночки, он спокойно затрусил рядом. Все трое не торопясь пошли к улице Гагарина. На углу Яночка остановилась. - Не правильно мы поступаем. Только сейчас сообразила. Надо было хотя бы послушать, что они станут говорить. - Это я тебе и без подслушивания могу сказать, - ответил Бартек. - Пару раз приходилось слышать... такие слова. Яночка строго одернула мальчика: - Дело не в словах, а в смысле. Ну, например, их соображения насчет того, по какой причине баллон спустил. И придут ли им в головы какие мысли насчет воров или вообще ничего... А во-вторых, там стоит еще третий "фольксваген", надо бы хоть его возраст определить, сколько километров на счетчике и вообще состояние. Крадут новые машины, с первой у них прокол вышел... - Какой же прокол, украли ведь. - Но уже, наверное, поняли, что пользоваться ею не смогут. А вторую машину могли приглядеть... на всякий случай. И не исключено, захотят вернуться за ней. - От этих ваших всяких случаев у меня уже голова идет кругом, - пожаловался Бартек, но послушно вернулся к третьему "фольксвагену". Он был еще не старым, во всяком случае, по мнению Бартека, и двух лет машине не было, но использовали ее на всю железку. Об этом свидетельствовали сто тысяч километров на счетчике. Стояла машина в самом дальнем углу стоянки, подъехать к ней с платформой было невозможно. Яночка смотрела на нее и думала. Долго думала, минуты две, потом сказала: - Ну, сама не знаю... Сидеть здесь и стеречь всю ночь мы не можем. Я страшно замерзла, и вообще... столько времени потеряли. - Сто одиннадцать тысяч двести восемь километров, - с сомнением проговорил Бартек. - На их месте я бы оставил такую машину в покое, разве что подкрутят спидометр назад. - Не до спидометра им будет, - мстительно произнесла девочка. - Даже если залезут в машину и смогут отключить сигнализацию, доедут только до края стоянки. И привет! Я бы на всякий случай позаботилась о машине, а владелец пусть радуется, что не увели. Сменить колесо - подумаешь, пустяк... Бартек молча протянул руку, и девочка отдала ему зонтик. Проколов шину одного колеса, мальчик после недолгого колебания проколол и второй баллон. Так вернее будет, подумал он. Одно колесо воры смогли бы заменить на запаску, а вот два не сумеют, водитель же все равно должен радоваться. В сравнении с потерей машины замена двух баллонов - одно удовольствие. Прокалывание трех баллонов из самых лучших побуждений, захватывающая дух операция так понравились Бартеку, что он совсем перестал жалеть о том, что Павлик с Рафалом уехали без него. Ладно, еще неизвестно, что они там сделали, а он уже принес пользу обществу. - Возьмем такси! - предложил Бартек от щедроты души. - Надо же отметить такое событие. - Так и быть, - снизошла Яночка. - А ты подождешь у нас, если хочешь, может, Павлик с Рафалом не очень поздно вернутся. Интересно ведь, что они расскажут... У "малюха" было очень немного шансов догнать новый "фольксваген". К счастью, помог красный свет. - Первый раз в жизни радуюсь этой идиотской сигнализации в Варшаве, - поделился Рафал с Павликом своими впечатлениями. - Всегда кляну красный свет, а тут - одно удовольствие! Никакой тебе зеленой улицы. На самокате можно догнать "феррари"... Конечно, если бы они не останавливались на Бартыцкой, еще неизвестно... О, опять постоим у светофора! - Встань рядом с ними или сразу же за ними! - крикнул Павлик, сжимая в руке свою чупагу. - Я успею! - Что ты успеешь? - не понял Рафал. Мальчик прикусил язык. Чуть не проболтался! Об их методе борьбы с угонщиками пока никто не знал и не должен был знать. Ведь все трое отдавали себе отчет в том, что их метод имеет свои недостатки, скажем, морального плана. Или юридического. Как быть? Выдать тайну он не имеет права, а как, не выдавая тайны, заставить Рафала остановиться рядышком с угонщиками? Как сделать свое дело так, чтобы брат не заметил? Все это создавало такие неимоверные проблемы, что Павлик вдруг испытал прилив гордости. Еще бы, не всякому по плечу справиться с такими трудностями! А он справится, вот только подумает немножко... Именно немножко, долго раздумывать не было времени, они уже почти нагнали украденный "фольксваген". Сначала он останавливался на момент на углу Бартыцкой улицы, где какой-то мужчина бросил угонщикам куртку в раскрывшуюся дверцу машины. Потом их надолго задержал красный свет на Лазенковской трассе, потом опять красный при въезде на мост Понятовского. Не всегда же будет так везти, угонщик может проскочить на желтый - и поминай как звали! Надо решаться. - Слушай, ты любишь их? - сквозь стиснутые зубы поинтересовался Павлик. - Кого? - опять не понял Рафал. - Ну, угонщиков этих. - Спятил? И из любви к ним гоняюсь за ними по всему городу? - Тогда молчи. Ты ничего не видел! Это мое дело. Раз-два и готово! А если кому словечко пикнешь - мы с тобой больше не разговариваем! Давай впритык к ним. Рафал все понял. И вовсе не собирался читать брату мораль. - Хорошо бы два! - вырвалось у него. - Оба задних. Тогда покатит ровно, а если одно - может занести в сторону. Разобьют машину, жалко... - Не знаю, постараюсь. Подходящий случай подвернулся только на мосту Сирены. Пропустив вперед себя такси, Рафал пристроился рядом с "фольксвагеном", который остановился в соседнем ряду. Дверцы "малюха" оказались на одной линии с задними колесами "фольксвагена". Сжавшись в комок, мальчик выкатился из кабины и удержал равновесие только потому, что оперся на свою чупагу, вонзив ее острие в шину соседнего "фольксвагена". Осмелев, он хотел, выдернув клинок, перебежать ко второму заднему колесу, но уже сзади подъезжала какая-то машина, осветив его фарами, а в светофоре красный цвет сменился зеленым. Мальчик плюхнулся на кресло рядом с Рафалом. Машины двинулись с места. - Далеко не уедут, - удовлетворенно проговорил он. Рафал кивнул. - Знаешь, - сказал он, - может, к лучшему, что ты не успел сделать и второе колесо. Одно можно считать случайностью. Что там у тебя в этой чупаге? - А что в ней такое может быть? - удивился Павлик. - Чупаги не видел? - Нет, но чем же ты... того... - Ничего я не того! Или ты что видел? - Ничего я не видел! - заверил Рафал. - Одно беспокойство от тебя, крутишься в машине, как г... в проруби, а ведь мне машину вести надо. Интересно, где мы их нагоним? Это произошло при въезде в Жолибож. - Говорю вам, чудеса, да и только! - денно рассказывал Павлик Яночке и Бартеку, которые совсем извелись от ожидания. - Не повезло им, левое колесо полетело. Они уже в левом ряду стояли, еще немного - и удрали бы! А тут их глины и накрыли! Мы за ними были. Рафал делал вид что вежливо ждет, пока двинутся с места, но им уже было не двинуться. Выскочили, на колесо пялятся. Рафал им сочувственно так покивал головой, ничего, мол, подожду. А тут и поручик подоспел! Я удивился - откуда он взялся? - Наверное, сердце подсказало, - предположила Яночка. - Или предчувствие какое, вроде ясновидения - а вдруг у них с колесом что случится? Но ему этого не хотелось. Павлик удивился: - Почему же не хотелось? - А он питал надежду, что сумеет проследить за ними до самой их малины. Сказал, угонщика придется выпустить завтра, потому как тот не собирался красть машину, а хотел всего-навсего покататься немного... - Откуда знаешь? - Сам нам сказал. То есть у поручика было предчувствие, что угонщик так скажет. Или просто для удовольствия собрался покататься, или что у него стряслось, пришлось хватать первую подвернувшуюся под руку машину и мчаться сломя голову. - Надо же! Наш поручик голова! - восхитился Павлик. - Именно так этот бандюга и говорил: дружок позвонил, что только что его жену, в дымину пьяную, какой-то хмырь привел. Вот он, угонщик, в нервах, не помня себя, и бросился домой! Сам не знал, что делает, и очень извиняется. Подслушивающие у приоткрытой двери в кухню пани Кристина и тетя Моника переглянулись. Знали, что подслушивать нехорошо, но надо же знать, что с их детьми происходит. Вот, пожалуйста, узнали! Они бы и еще послушали, но тут сверху вышел на лестницу из своей квартиры Рафал и стал спускаться в кухню Хабровичей. К счастью, в это время зазвонил телефон и спас положение. Пани Кристина сделала вид, что идет в кухню, а тетя фоника подняла трубку. Войдя в кухню через минуту, она сообщила, что это звонил поручик Веж-бинский, интересовался, можно ли зайти ненадолго, если Хабровичи еще не спят. А вошедший в кухню Рафал громко спросил, всем ли дают десерт. - Чайник вскипел, - сказала Яночка, слезая со своей табуретки. - Я считаю, что пусть они оба, Павлик и Рафал, доедят десерт, иначе все равно от них толку не будет. А мы все перейдем в гостиную, здесь тесно. И я считаю, поручика надо напоить горячим чаем. Так лучше будет. - Я не против того, чтобы подать гостю горячий чай, но почему ты считаешь, что так будет лучше? - поинтересовалась мама. Всегда осмотрительная и хладнокровная Яночка вдруг брякнула, не подумав: - За чаем создается непринужденная, теплая обстановка. А если он вдруг откажется пить, значит, мы у него на подозрении. Так что в любом случае имеет смысл. У пани Кристины хватило выдержки не задать вопрос, почему это кто-то из их семьи может быть на подозрении у полиции. Да и в глубине души она догадывалась, в чем тут дело. Ей удалось взять себя в руки и заняться приготовлением чая. Поручик охотно согласился выпить чайку, из чего следовал вывод, что семейство Хабровичей чисто перед законом. Обрадованная старшая половина семейства принялась изо всех сил угощать офицера полиции, и за столом и в самом деле создалась довольно теплая атмосфера. Поговорив о погоде, поручик перешел к событиям минувшего дня и, ни к кому не обращаясь, бросил в пространство: - Жаль, немного рановато полетело у него колесо. Это оказалось очень на руку угонщику. - А для вас нет? - огорчился Павлик. - А для нас совсем наоборот, - был твердый ответ. В разговор вмешалась Яночка. - Мы уже усвоили, что значит поймать на месте преступления, - сказала она. - И знаем, что надо было бы проследить за ними до самой ихней малины. Теперь понятно - она где-то в Жолибоже. Думаю, в следующий раз они наконец до нее все-таки доберутся. Вы как считаете? Поручик перестал разглядывать этажерку с цветами в гостиной Хабровичей и перевел взгляд на прелестную светловолосую девочку, с сочувствием глядящую на него невинными голубыми глазами. Он ничего не ответил, но на лице его появилось странное выражение: смесь восхищения и тихой паники. У наблюдавшей за ним пани Кристины тревожно забилось сердце. К разговору подключился Павлик. Громко откашлявшись, он неуверенно произнес: - А те адреса, что мы вам назвали... Как раз на Жолибоже ведь. Как с ними? Поручик вежливо ответил мальчику: - Мы о них не забыли. Присматриваем и молим Бога, чтобы угонщики благополучно доехали. Что-то не везет беднягам в последнее время. Не всем, правда... - А кому везет? - поинтересовался Рафал. - Ну, например, тому самому "полонезу", в котором ехал сообщник, позаботившийся об одежде вора. На улице Бартыцкой поджидал. Его "полонез" тоже оказался краденым, нам сообщили два дня назад. И я, представьте, даже жалею, что с ним ничего такого не приключилось, ведь мы не знаем, где держат машину. За ним никто из наших не поехал, упущение, согласен, но у нас и в самом деле не хватает людей, Бартек, забившийся в самый дальний уголок, не упустил ни словечка из того, о чем говорили за столом, и вот сейчас еще раз уверился в большой пользе их общественно полезной деятельности, а также в необходимости кооптировать побольше ратников, привлечь смелых и энергичных парней. Да и он сам должен действовать энергичнее. Ведь если бы тогда успел вместе с Павликом прыгнуть в машину Рафала, глядишь и занялся бы этим проклятым "полонезом", вместо того чтобы дырявить ни в чем не повинный "фольксваген". С другой стороны, лиха беда начало. Теперь он приобрел опыт. Вот только орудия подходящего у него нет. Надо будет завтра же, не откладывая, заняться ножкой стола. И еще Веськой. Поприжать его, пусть выложит, что там у него... - Они и в самом деле стреляют? - вдруг недоверчиво спросила Яночка. Вздрогнув, как один человек, все семейство в ужасе уставилось на девочку. Поручик сохранил хладнокровие. - Случается, - ответил он. - Не всегда. Бывает так, что угон машины связан с разбойным нападением. Нападают на владельцев автомашин, когда они сидят за рулем. - И что? - Выволакивают силой, а если сопротивляется - и убивают. Или водитель выходит из машины добровольно, когда ему пригрозят пистолетом. - Русская мафия! - выкрикнул Рафал. - И они тоже, - подтвердил поручик. - Сейчас много преступников понаехало к нам. К счастью, разбойные нападения на владельцев автомашин расцениваются нашим Уголовным кодексом немного серьезнее, чем просто угон машин, тут уж не отговоришься желанием прокатиться, и таких преступников так легко не отпускают. Строго наказывают и за нелегальное хранение оружия. Зато такие преступления обычно сопряжены с человеческими жертвами и представляют большую социальную опасность. Дети поняли - поручик специально рассказывает это их родным, надеется, что они поймут и удержат несовершеннолетних от рискованных эскапад. Очень некрасиво с его стороны! Хочет чтобы они были связаны по рукам и по ногам. Да ведь это форменное предательство! И Яночка решительно заявила: - Тем более вы нуждаетесь в помощи населения. И я не представляю, что вы делали бы без нашей собаки! Поручик обернулся на свернувшегося в клубок Хабра, который сладко спал на подстилке под телевизором. Конечно, он здорово помог полиции. И если бы в распоряжении поручика оказалась парочка таких помощников, это значительно бы облегчило задачу поимки преступников. К сожалению, нельзя было использовать пса, отстранив его маленьких хозяев. - Ты права, не знаю, что бы я делал без Хабра! - согласился поручик. - Он оказал нам громадную помощь! Ведь угонщики так и не поняли, что мы приготовили им ловушку. Считаю, что за сегодняшний подвиг вашему Хабру полагается медаль или, в крайнем случае, кило колбасы. Вот если бы он еще и эту загадку прояснил... - Какую загадку? - полюбопытствовала тетя Моника. - Загадку с колесами. Уже третий раз воры не могут угнать машину из-за того, что в самый ответственный момент выходят из строя шины. И мне очень хотелось бы знать, в чем тут дело! И поручик обвел пытливым взором присутствующих. Взрослая часть присутствующих, в свою очередь, с любопытством смотрела на него, а Яночка с Павликом задумчиво глядели в темноту за окном. Рафал сосредоточенно вылавливал какую-то соринку из стакана с чаем. Бартек совсем скрючился в своем углу. Воцарилось напряженное молчание. Поручик, подождав немного, тяжело вздохнул и произнес: - Упомянутое мною явление столь же полезное, сколь и непонятное. Мы во всех трех случаях самым внимательнейшим образом осмотрели поверхность мостовой и тротуаров, ничего колющего-режущего на них не обнаружилось. Может, кто-нибудь из присутствующих в состоянии прояснить этот вопрос? Рафал позволил себе пожать плечами. Дедушка выпустил из трубки клуб дыма. Пани Кристине страшно хотелось взглянуть на своих детей, но она сдержала себя. Отозвался лишь дядя Анджей. - Когда-то мне довелось на совершенно пустом загородном шоссе проколоть сразу три шины в моем автомобиле, - назидательно сказал он. - Правда, две уже были латаные. Я тоже внимательнейшим образом осмотрел асфальт и тоже ничего не обнаружил. В этом мире так много случайного! На вашем месте я бы не ломал себе голову, а просто радовался. - Мы и радуемся, - возразил полицейский, - но мне бы хотелось кое-что для себя лично еще и прояснить. Разве я говорю, что не рад таким случайностям? Просто подумал - ведь мы иногда смогли бы и поспособствовать им... Вспыхнув, Павлик вдруг заблестевшими глазами уставился на поручика. Вот это было бы здорово! Появляются шансы узаконить их несколько сомнительную и, что тут скрывать, весьма нелегкую деятельность, которую при этом приходится еще и держать в тайне ото всех. Он уже открыл рот, чтобы горячо поддержать поручика, но тут же его закрыл, ибо Яночка пребольно пнула его под столом. Девочка вмиг разгадала дьявольски хитрый план полицейского, вздумавшего сыграть на благородных чувствах, и приняла меры. - Если хотите, пан поручик, - вежливо произнесла она, - мы можем заняться выяснением этого загадочного явления. Невинное высказывание девочки заставило нервно вздрогнуть как минимум трех из сидевших за столом взрослых. Поручик встревожился. - Нет, нет, ни в коем случае! - поспешил он возразить. - Я уже говорил вам и еще раз повторяю - прошу ни во что не вмешиваться! Это опасное дело, не для детей. Я только подумал... подумал, что, может, кто-нибудь из вас что-нибудь знает об этом. Ну да ладно, попытаемся разгадать загадку своими силами. О, как я засиделся, уже поздно. Извините, что отнял время, и еще раз благодарю... - Да, дернула меня нелегкая, теперь сама жалею, - самокритично призналась Яночка. - Поручик догадывается, но нам его подозрения - тьфу! Можем под трамвай подложить. А вот с мамой хуже... - Факт! - таким же угрюмым шепотом подтвердил брат. - Теперь глаз с нас не спустит, станет держать при себе как пришитых. Или опять заставит пообещать... Она и в самом деле догадалась, ты как думаешь? - Не совсем уверена, но боюсь - догадалась. - Так что же нам делать? - Я же тебе толкую, теперь нас спасет только что-нибудь из ряда вон выходящее. Какие-то просто потрясающие заслуги. И полное послушание! Такими должны быть послушными, что самим противно станет. - А заслуги какие? - Вспомни, что отцу нравилось больше всего? - А ты разве не помнишь? Сколько раз он уговаривал маму приготовить ему то мясо, то утку запечь в духовке, а она знай твердит - времени у нее нет! - Точно! Вспомнила! Нет, он просил приготовить такое блюдо, которое делается из разных сортов мяса, утиного тоже, и множества овощей, и сыра, и еще чего-то, и все это как-то вместе завернуто, словно рулет, только не помню, во что завернуто. И кажется мне, очень похоже на вареники, или блинчики, или что-то в этом роде. Небось тоже китайское блюдо, он у нас любит китайские. И я считаю, нам ничего не остается, как освоить эти блюда. Вот это будут заслуги! - А справимся? - усомнился брат. - Должны справиться, другого выхода у нас нет. - Значит, справимся! - подвел итоги их совещания мальчик и сразу же переключился на более интересные вопросы: - Как ты думаешь, они там, на Жолибоже и на Бонифация, обойдутся без нас? - Выбрось из головы все эти Жолибожи! - сурово потребовала сестра. - У нас проблема намного серьезнее. И в ответ на недоуменный взгляд мальчика пояснила: - Пан Вольский. Он меня в могилу сведет! И ведь им никакая полиция не занимается, одни мы про него знаем. Вот почему вечером они опять дежурили у дома пана Вольского. Дежурили все трое - Павлик, Яночка и Хабр. Брат с сестрой заняли позиции во дворе, опять в темном месте на задах магазинчиков, а Хабр дежурил у главного входа. Пана Вольского он определит сразу, недаром столько времени провел у двери в его квартиру, старательно все там обнюхав. И если старик выйдет из дома, он прибежит и сообщит своим хозяевам. А тут, во дворе, опять могут встретиться какие-нибудь подозрительные элементы, как в прошлый раз. Яночка очень на это надеялась. Сидя на ящиках в темном углу, брат с сестрой шепотом делились своими соображениями. - Очень уж неподходящее для наших операций время года, - сокрушался Павлик. - Летом можно и на велосипеде ездить, и на роликах. Спорим, на роликах запросто догоню автобус! Особенно в часы пик... А сейчас, зимой, если на роликах погонюсь... - ...все будут на тебя пялиться как на ненормального! - подтвердила Яночка. - Какое же все-таки золото наш Хабр! Ведь только благодаря ему знаем, что пан Вольский дома. - И может сидеть дома до утра! - мрачно закончил Павлик. - Вон! - сорвалась с места Яночка. - Гляди Хабр! Пес появился на мгновение из двери черного хода. Буквально на миг блеснула в слабом свете лампочки его рыжая шерсть, но каким-то образом Хабр понял, что хозяйка его заметила, и тут же скрылся опять в доме. Дети поспешили к нему. Пан Вольский быстрым шагом уже приближался к Пулавской. Свернул за угол, прошел, не останавливаясь у витрин, до перекрестка и направился в парк Дрешера. Не бежал, не старался скрыться, но шел довольно быстро, помахивая своим зонтиком-тростью. - Ужасный тип! - разгневалась Яночка. - Вечно делает не то, чего можно ожидать. В такую погоду отправился в парк на прогулку! - А может, просто хочет через парк на ту сторону пройти? - предположил Павлик. Нет, пан Вольский выбрался на прогулку. Вот он уселся на одной из лавочек парка, скрытой в тени деревьев. Следить за ним поручили Хабру, в пустом и голом парке детям было трудно остаться незамеченными. Они предпочли скрыться за киоском "Руха" на улице, у входа в парк, и там ожидать сигнала от Хабра. Ожидание успело им наскучить, киоск был изучен досконально. Но вот Хабр примчался. - Наконец-то! - проворчал Павлик, поспешая за собакой. - А я уж думал, он досидится до воспаления легких... Теперь пан Вольский занялся теми же штучками, что и в прошлый раз. Вернулся на Пулавскую и, остановившись у автобусной остановки, снова принялся разглядывать витрину обувного магазина. Брат с сестрой стали лихорадочно совещаться. Решили поступить так: Павлик попытается вскочить резвым старичком в автобус, сойдет на той же остановке, где и тот. А Яночка с собакой приедут на следующем автобусе. И Хабр его найдет. Всем троим лезть за паном Вольским в автобус было опасно, обязательно обратит внимание, тем более что они с собакой. А такую собаку нельзя не заметить! Это им ни к чему. - Вот только мы ведь не знаем, какой это будет автобус, здесь останавливаются штук шесть, - нервничала Яночка. - Знаешь, имеет смысл тебе уже сейчас идти на остановку, можешь не успеть вскочить за ним следом. Сделай вид, что рассматриваешь витрину соседнего магазина. А я постараюсь заметить номер автобуса, и мы приедем следующим. Пан Вольский опять вскочил в автобус так неожиданно, что Павлик еле поспел. Внимательно наблюдавшая за ними обоими Яночка сумела заметить номер автобуса. - Прекрасно! - сказала она Хабру. - А теперь, песик, мы можем ждать автобус на остановке, как все нормальные люди. Павлик отыскался аж на Валбжихской улице. Естественно, первым обнаружил его Хабр и сообщил девочке. Она бы и не заметила брата, спрятавшегося за каким-то киоском. Хабр сообщил вовремя, оба успели выскочить на остановке. - Чего спрятался? - напустилась на брата девочка. - Я на всех остановках тебя высматриваю и не заметила бы, если бы не пес... - Втянулся! - раздраженно ответил мальчик. - Ты что как в воду опущенный? - Здесь он сошел, - хмуро пояснил Павлик. - И пересел в сто сорок первый, в обратную сторону. Я за ним не поперся, потому как он так на меня посмотрел... Вернее, не специально даже смотрел, просто глянул, вроде случайно, как на пустое место, но я на всякий случай за ним не полез. На всякий случай стоял на остановке столбом, и дураку ясно - буду стоять так до конца света, ни в какой автобус лезть у меня и в мыслях нет. Так что пусть не думает! Ну и потом решил спрятаться, чтоб меня видно не было. На всякий случай... Я же знал, что он меня учует. Хабр, значит. Яночка одобрила действия брата: - Поступил ты правильно. А вот что теперь? Сесть в сто сорок первый и выходить на каждой остановке? Хабр возьмет след. - Ни в коем случае! - горячо возразил Павлик. - Он, может, специально поехал, чтобы проверить, не слежу ли я за ним. И застукает нас. - Ведь он же не видел нас с Хабром. Нет, поедем все-таки! Если он и в самом деле тебя заподозрил, наверняка уже пересел в другой автобус и нас не поджидает. А если не заподозрил, у нас есть шансы его отыскать. - Шансы-то, может, и есть, но сколько на это потребуется времени? - возразил Павлик. - Несколько дней придется ездить. Сто сорок первый ходит страшно редко. - Ничего, будем садиться в любой другой, если тот едет в нужную сторону. Мрачные опасения Павлика не оправдались, детям потребовалось всего полтора часа. Хабр, умная собачка, на каждой очередной остановке сразу же сообщал, что тут не ступала нога пана Вольского, и можно было смело садиться и ехать дальше на первом же подошедшем автобусе. И вот, наконец, они вышли на остановке, где побывал пан Вольский. - Ну, слава Богу! - радостно воскликнула Яночка, на всякий случай шепотом. - Здесь он сошел! И дальше отправился пешком. Интересно, куда нас занесло? Гляди! Бонифация! Хабр уверенно шел по следу. Вот от Собесского они свернули к Висле. От волнения обоим стало жарко, невзирая на холодный промозглый вечер. Ведь именно здесь должна стоять машина, на которую нацелились угонщики. И в ту же сторону направлялся таинственный загадочный пан Вольский со своим нетипичным зонтиком... Как знать, может, эти два факта как-то связаны друг с другом? Прошлый раз он сел на тот же автобус, но это еще ни о чем не говорит. А может, как раз говорит? Может, каждый раз он оказывается на месте преступления? Может, вчера прятался где-то на улице Подхорунжих? Хабр натянул поводок, приходилось почти бежать за ним. На бегу делились соображениями и версиями. - Подозрительно это, - выкрикивал Павлик. - А ты как думаешь? - Так же, - слегка запыхавшись, отвечала сестра. - Связан с угонщиками, факт, - говорил Павлик. - Думаю, связан, только с какой стороны? - Тоже протыкает шины! - Протыкает, только кому? - Как кому, угонщикам! - говорил Павлик. - А может, тем, кто за ними гонится? - возражала сестра. - Чтобы задержать преследование. - Но ведь вчера он не задержал Рафала, хотя преследовали мы! - не соглашался Павлик. - А может, его там вообще не было? - Может. Жаль, не спросили Хабра! - Ладно, поглядим, что здесь такое. Вот Хабр свернул с улицы во двор, сплошь застроенный какими-то зданиями и бараками. На машине здесь не проедешь. Вышли во второй двор, на параллельной улице. В этот двор машина тоже не смогла бы заехать, хотя туда вела широкая арка. Однако сразу за ней валялись набросанные кучей трубы, совершенно преградившие проезд. Ну, может, не совсем. Смерив оставшееся свободное расстояние, Павлик авторитетно заявил: - "Тир" ни в жизнь не проедет! Разве что вот этот столб своротит... - Тсс! - прошептала Яночка. - Слышишь? Откуда-то из темноты раздавались приглушенные голоса и какие-то непонятные звуки. Во дворе было темно, но совсем темно в большом городе не бывает. И свет уличных фонарей, и свет из окон многоэтажных домов, окружавших двор, рассеивал темноту и бросал светлые блики на пожухлую траву газона посередине двора. Именно там что-то и происходило. Хабру уже не было необходимости идти по следу, он пришел куда надо и понял, что теперь лучше подобраться кружным путем. Он и привел своих хозяев прямиком к тому месту, где трое мужчин, ругаясь вполголоса, меняли колесо машины. Дети не подходили к ним вплотную, спрятавшись за огромной елью, росшей у входа в подъезд дома. - Во-первых, пан Вольский здесь был, Хабр сказал, - тихо произнесла Яночка. - А во-вторых, ничего не понимаю! Гляди, "фольксваген" стоит себе рядом, а колесо они меняют в другой машине. Не видишь, какая марка? - Вроде бы "ауди", - ответил брат. - Вот и непонятно, ведь речь шла о "фольксвагене", а тут у этого "ауди"... сколько? Одно, два... ...три колеса полетели! - Ну допустим, никто не станет красть "фольксваген", если рядом столько мужиков трудится над "ауди", но кто поручится, что как раз на этом "ауди" не помчались бы вслед за украденным "фольксвагеном"? Вот и получается, моя версия правильная - вывел из строя преследование. - Очень может быть, - согласился покладистый брат. - Да и не станут они возиться здесь всю ночь, если два сумеют снять и отвезти в вулканизацию - и то хорошо. Трех ни в жизнь не успеют! Оставят до утра, ночью же спать будут. - А я что говорю... - Ну нет, этого я так не оставлю! - разгневался Павлик. - "Фольксваген" так просто отсюда не уедет! Я мигом... - Стой! Только сейчас вспомнила - ведь где-Т0 здесь должна быть бригада поручика. - Вот и хорошо! - упорствовал Павлик. - Я мигом... - Что хорошо? - вцепилась в него сестра. - Ведь увидят и поймут. - Что поймут? - не соглашался Павлик. - Если они установили наблюдение, должны знать, что колеса у "ауди" - не наших рук дело. Нас здесь еще не было. Слушай, по-моему, удобный случай... Яночка кивнула. - По-моему, тоже. Ты прав. Тем более что Хабр говорит - пана Вольского уже нет поблизости, ушел. Сейчас, песик, сейчас мы тоже пойдем. Слушай, сделай это незаметно. - Сам не понимаю, что ли? - шепотом возмутился Павлик. - Только придется прокалывать переднее, до задних труднее добраться. Оба передних, пусть ровнехонько получится. Надеюсь, воздух успеет выйти до того, как разгонятся. Катастрофы я пока что не планирую. И мальчик нырнул в темноту. Вот Яночка увидела, как он прокрался за спинами людей, меняющих колеса, задержался на мгновение, потом исчез из глаз. И появился через несколько секунд. - Ну? - Порядок. А теперь бежим. Это не чупага, а золото, вошла в резину как в масло, и даже свиста воздуха не слышалось, дырочка малюсенькая. - Хабр, след! - сказала Яночка, и все трое быстро удалились. Впрочем, собака вела их недолго. Пробежали улицу, перешли на другую сторону и оказались на автобусной остановке. - Сделал свое дело и уехал, - прокомментировал Павлик. - Гляди-ка, отсюда идет сто восемьдесят второй. Как раз до дома доедем. До его дома. - Поедем и проверим, вернулся ли он домой, - распорядилась Яночка. По дороге она поделилась своими сомнениями с братом. - Странно, что он поехал домой. Если все так, как я думаю, должен был ехать на Жолибож. Впрочем, насколько нам известно, там машина стоит в гараже, а взламывать гараж - уже другая статья. И он не знает, что мы знаем, тогда бы знал, что и полиция знает. Вот интересно, была ли там засада и видел ли его поручик? И тебе не кажется странным, что они меняли колеса во дворе, а не где-нибудь по дороге? Ведь Бартек сказал, у этого пана Вольского в его зонтике такое острие, такое тонкое, как шило. У него уж воздух выходит бесшумно... Брат возразил: - Да нет же, они уже с места двинулись и немного даже проехали, видела ведь, как стояла машина. Не припаркована, вроде как успела выехать. Может, они хотели просто подкачать воздух в камере, думали, обойдется? - Может быть... А теперь не знаю, чем нам в первую очередь заняться, - рассуждала девочка. - Хотелось бы знать, что себе думает полиция и что еще предпримет пан Вольский. Как бы так устроить, чтобы следить за ним всю дорогу, прицепиться, как пиявка? А загадочный пан Вольский знай подбрасывал одну загадку за другой. Оказалось, сойдя с автобуса, он прямиком направился домой, но вошел только в свой дом, прошел через заднюю дверь на лестницу и, не заходя в квартиру, вышел сразу же через главный выход. Затем дворами поспешил на Пулавскую. Когда дети за Хабром выбежали на эту улицу, успели лишь заметить, как пан Вольский исчез за перекрестком в северном направлении. - Ну и тип! - недовольно проговорил Павлик, тяжело дыша после бега. - А теперь опять сядет в какой-нибудь автобус... Догони такого! Яночка на бегу хвалила собаку: - Что бы мы делали без Хабра! Просто бесценный пес! На этот раз пан Вольский не стал пользоваться городским транспортом. Быстрым шагом, таким быстрым, что детям пришлось всю дорогу бежать за ним, он промчался по улице, пересек сквер "Морское око", опять вышел на улицу и, не доходя до Дворковой, нырнул в какой-то двор среди домов, построенных на склоне холма. И тут бы совсем потеряли резвого старичка из виду, если бы не Хабр. Прячась за домами, он вывел их прямиком на противника. Из-за утла дома дети наблюдали, как вдруг, перестав торопиться, пан Вольский не спеша принялся расхаживать вдоль ряда припаркованных автомашин, иногда останавливался, приглядывался к ним и шел дальше, некоторые из машин обходя кругом. А потом ему внезапно надоела такая прогулка, он оставил машины в покое, снова вышел на улицу Дворковую и по ней двинулся в направлении Пулавской. - Нет, из-за этого типа можно с ума сойти! - разозлился Павлик. - Всю ночь, что ли, собирается прогуливаться? Почти девять, попадет нам от матери! Девочка ни словом не отозвалась на это замечание. Пан Вольский вел себя непонятно, здесь была какая-то тайна, и она решила непременно ее раскрыть, иначе просто лопнет от любопытства. Много версий вертелось в голове, но это были лишь предположения. Выходит, за этот вечер они опять ничего не узнали. Кошмарный тип решил, видимо, на сегодня закончить свои похождения и вернулся наконец домой. Обрадованный Павлик тоже направился было к дому, но у Яночки были другие планы. Она предложила еще раз пройти всю проделанную трассу, а домой отправить Хабра, чтобы мама не волновалась. - Песик, домой! - приказала она собаке. - К маме! Скажи, мы скоро вернемся. - Ты уверена, что он нам не потребуется? - попытался было возразить Павлик. - В конце концов, глаза у нас есть, - ответила сестра. - Мы только осмотрим те машины, вокруг которых он вертелся. И все. Пока все! А если придем к выводу, что понадобится следить за ним и ночью, устроим это как-нибудь подипломатичнее... - Как это подипломатичнее? - Вылезем в окно, когда все уснут. А из сада - через дыру в ограде. Яночка испытала глубокое удовлетворение, когда они с братом наткнулись наконец на машину, все четыре колеса которой сидели на одних ободах, все четыре были спущены. Павлик бросил на сестру взгляд, исполненный глубочайшего восхищения. Мог себе позволить, было темно, сестра ничего не заметила, не задерет нос. Решительными шагами девочка направилась обратно. - Ну? - нетерпеливо спросил Павлик. Для начала я записала номер, - ответила Яночка, - и делай что хочешь, но выясни, чья это машина. Чья в действительности, а не фиктивно. Что-то в этом роде я и предполагала, что-то такое делает этот таинственный старик... - И не "что-то", а совершенно конкретные вещи! - пробормотал Павлик. - Маньяк какой-то, шины протыкает в попавшихся по дороге машинах! - Ты считаешь, маньяк? Хобби у него такое? Не думаю и хочу знать, в чем здесь дело! - возразила сестра. - А сейчас скоренько домой, думать будем потом. Пани Кристина и в самом деле начинала уже беспокоиться о детях, когда прибежал Хабр. Собака была весела и довольна, радостно крутилась и махала хвостом, и мама поняла, что ее прислали дети. Хабр, их посланец, должен был сообщить маме, что с детьми все в порядке. Она перестала волноваться и встретила детей почти спокойно. - Я не хотела бы придираться, - начала она, когда сын и дочь вошли в дом, - но... - Мы знаем, что не хочешь, потому и прислали Хабра, - перебила девочка маму. - Мы тоже не хотим, чтобы ты беспокоилась. - Но так поздно возвращаетесь... - Случайно задержались, ведь обычно приходим раньше. - И даже к Бартеку не зашли! - с упреком заметил Павлик. - При чем тут Бартек? - не поняла сбитая с толку мама. - Обязательно к нему заходить? - А как же! У нас дела, - начал было мальчик, но Яночка затараторила: - И вообще, у нас теперь хлопот полон рот! Сама знаешь! Если бы не мы, у нас уже не было бы машины. Как думаешь, папа очень бы такому порадовался? Пани Кристина решила больше не придираться к детям. - Папа купил другую машину, - сказала она. Ладно, отложит их воспитание до более удобного случая. - Сегодня пришло письмо. - Какая марка? - Павлик так и не успел сменить уличную обувь на домашнюю и теперь стоял посередине прихожей в одном ботинке. - "Вольво", - ответила мама. - Это хорошо! - одобрил сын. - "Вольво" меньше воруют. - И что теперь? - спросила Яночка, повесив куртку на вешалку. - Будет со своим "вольво" сидеть в Алжире еще целых полтора года? Он ведь сам говорил, что нет смысла приобретать там хорошую машину. Из-за песка они быстро приходят в негодность. "Пыль пустыни", так писал... - Нет, - сказала мама. - Отец возвращается раньше, чем предполагалось. Арабы разорвали контракт. Выплатят неустойку, а пока папа приедет на праздники. Привезет машину и оставит, ненадолго вернется в Алжир, а в марте уже будет здесь. - Значит, все планы меняются! - огорчился Павлик. - Да, ведь мы планировали поехать к нему и всем вместе вернуться на машине, через Европу, но вот не получается... Ничего, новое "вольво" - это чистая прибыль. Яночка с укором взглянула на маму. - И ты хочешь, чтобы его сразу украли? - укоризненно заметила она. - Ну ладно, "фиат", ну пусть даже подержанный "фольксваген", но новое "вольво"... - А почему его непременно должны украсть? - удивилась пани Кристина, вслед за детьми входя в кухню. - Будто ты не знаешь, что у нас делается, машины крадут запросто, особенно новые иномарки, - снисходительно пояснил сын. - Мама, есть страшно хочется! Что это в кастрюле? - Завтрашний обед, его не трогайте, - ответила мама и спросила: - И что же так сразу и нацелятся на нашу машину? И ничего сделать нельзя? - Можно, надо всего-навсего ликвидировать шайку похитителей машин, вернее, целую мафию. А что можно есть? - Дети, умоляю вас... - жалобно начала мама. - Оставьте эту шайку полиции, не ваше это дело. Ну вот, так я и подумала! Я вам категорически запрещаю ввязываться в это дело, слышите? Категорически! Поняв, что мама начисто позабыла об ужине для них, дочка решила сама им заняться. Разыскала на буфете приготовленные бутерброды и салат из цикория и поставила все это на стол. Пани Кристина автоматически зажгла газ под чайником и продолжала: - Знаю, откуда-то вы получаете информацию о машинах, которые собираются украсть, и не возражаю, чтобы эту информацию вы сообщали полиции. Но не более того! Павлик тем временем разложил на столе салфетки, заявив: - Обойдемся без тарелок, а то потом придется мыть. И дети жадно набросились на еду. По уважительной причине теперь можно было не сразу ответить на мамины инсинуации, предварительно надо как следует подумать. Категорический запрет принимать участие в борьбе с мафией путал им все карты, как бы смягчить этот запрет? И девочка принялась действовать дипломатично: - Так ведь мы лишь помогаем полиции. И даже не столько мы, сколько Хабр. Это он получает нужную информацию, сразу учует что надо, а мы только сообщаем об этом полиции. А сами держимся в стороне, нас никто не видит, никакой опасности мы себя не подвергаем. И не намерены подвергать! - Мы и в самом деле узнали кое-что об одном подозрительном типе, - с набитым ртом сказал Павлик, - и донесем глинам, то есть... того, я хотел сказать - сообщим о нем в полицию. Яночка не смогла вовремя наступить брату на ногу, слишком далеко он от нее сидел. Она вовсе не собиралась делиться с полицией сведениями о пане Вольском, считая его их личной добычей, но теперь надо было спасать положение. И прежде чем пани Кристина начала расспросы, не дожидаясь их, пояснила: - Речь идет об одном таком подозрительном человеке. Вечно крутится у машин, мы видели это собственными глазами, и Хабр его уже знает. Вот только пока неизвестно, входит ли он в шайку, но на всякий случай... - Да! - железным голосом произнесла мама. - На всякий случай поделитесь своими наблюдениями с поручиком. Он оставил нам и домашний телефон, очень просил сообщать ему все интересное, и я согласна на ваше участие в этой ужасной афере только при условии, что вы сами ничего не будете предпринимать! Только сообщите ему. И должны мне клятвенно это обещать! В кухне воцарилось тягостное молчание. Брат с сестрой так набросились на еду, словно целый месяц ничего не ели. Нет, такого обещания нельзя было давать опрометчиво, как бы смягчить категоричность запрета, чтобы у них осталась хоть какая-то свобода действий? Ведь и без того им здорово отравляли жизнь данные отцу обещания, а если теперь они еще торжественно пообещают матери ничего самостоятельно не предпринимать, у них будет не жизнь, а сущая каторга. Пани Кристина отчетливо понимала - дети что-то задумали, вон притворяются, что слова не могут произнести, пока не поедят, а сами явно над чем-то размышляют. Уж она-то знала своих деток... Как бы поумнее, попедагогичнее выйти из положения? Мама поняла, что без компромисса не обойтись. Ладно! - сухо произнесла она. - Снимаю свое требование ничего самим не предпринимать, меня удовлетворит ваше обещание не вступать в прямой контакт с угонщиками и не пытаться лично их ловить. А всю информацию сообщать поручику! Яночка ответила не сразу. Что ж, пожалуй, они могут торжественно пообещать ни в какие прямые контакты с бандитами не вступать, они ничего такого с Павликом и не планировали. Те контакты, которые они планировали, никак нельзя было назвать прямыми, а отлавливать бандитов голыми руками им и вообще не приходило в голову. Не дураки же они, в конце концов! К счастью, мать не затронула главный пункт программы. Правда, пан Вольский ускользал у них из рук, но тоже не совсем. А что касается поручика... Даже сотня поручиков не заменит одного Хабра! - Хорошо! - ответила дочка, проглотив наконец огромный кусок бутерброда. - Это мы тебе можем обещать... И она честно замолчала, ожидая согласия Павлика. Мать знала их методы, ей требовалось согласие обоих детей. Павлик кивнул головой. - Идет, обещаем, - неохотно проговорил он, видя, что кивок мать не удовлетворяет. Теперь можно было и поторговаться. - А что бы вы хотели знать? Павлик, как всегда, необдуманно выскочил с вопросом: - Ну, например, мы... случайно узнали, что где-то намечают увести машину... - Поручику мы скажем все, - начала Яночка, а вот он хоть что-нибудь скажет нам? Хотелось бы знать. - Что-нибудь да скажет, - ответила пани Кристина, только сейчас отдавая себе отчет в том, насколько ценной может оказаться помощь полиции. Яночка поспешила спасти положение. - И нам хочется знать, украли или нет. И так далее. Всего не перечислишь. Особенно за столом! - Думаю, что на эти вопросы он вам ответит, - сказала пани Кристина, посмотрев на часы. - Сегодня уже поздно, без четверти десять, сами виноваты, поздно вернулись, но завтра можете позвонить ему. - Где же поздно? - возразил Павлик. - Поздно после десяти, а до десяти совсем не поздно. - Так что давай звонить! - сорвалась с табуретки Яночка. Телефон был в прихожей, рядом, на тумбочке, лежал блокнот с номером телефона поручика. Яночка принялась набирать номер. Пани Кристина не стала останавливать дочку, поручик четко сказал - звонить ему можно хоть всю ночь. И пани Кристина предпочла пренебречь некоторыми правилами хорошего тона, лишь бы уберечь детей от опасности. Поручик оказался дома. Услышав, что сестра связалась с ним, Павлик тоже выскочил из-за стола, предусмотрительно захватив с собой недоеденный бутерброд. - Ну так что там было на Бонифация? - спросила Яночка. - А то вы не знаете, - недовольно ответил поручик. - Ведь вы там были. Были и видели, как какие-то люди меняли покрышки в своей машине. Машина марки "ауди" а "фольксваген" стоял рядом. И мы не знаем, что было потом. - Что было потом, я тоже не знаю, - ответил поручик. - У них вся ночь в распоряжении, может, и попытаются увести "фольксваген", но мои люди там дежурят. Хотя я не уверен, что уведут, у "фольксвагена" колеса тоже не в порядке. Кто-то там очень заботится о том, чтобы на машинах нельзя было уехать, и, признаюсь, я подозревал вас. Но в данном случае вы вне подозрений, появились уже после, так что примите мои извинения... Яночка кивнула головой, словно поручик мог ее видеть. Павлик рядом чуть не подавился куском хлеба от нетерпения. А поручик продолжал: - На Жолибоже мы устроили засаду, завтра расскажу вам, чем дело закончится. Как видишь, честно информирую обо всем и хотел бы получить сведения также и от вас. - А не могли бы вы нам сказать, пан поручик, кому принадлежит машина с номерами WIO2412? Марка "БМВ", вроде новая. - А что? - взволнованно спросил поручик. - Ее тоже украли? - Нет, но случайно мы узнали, что у нее тоже... неприятности с шинами. Эта машина стоит у третьего дома по Пулавской, если идти от "Морского ока" к улице Дворковой. Мы по дороге видели. Поручик ответил не сразу. - Завтра, возможно, я обо всем вам расскажу. А сейчас запишу номер. На всякий случай... Повтори. Значит, "БМВ" WIO 2412. А ее баллоны кто сделал? - Не мы! - сухо заверила Яночка. - Просто мы проходили мимо, возвращаясь домой, и обратили внимание на стоящие там машины. На всякий случай... - Так и знала, что застану вас здесь, - сказала Яночка, сбросив ранец с плеч и присаживаясь на угол стола в мастерской отца Бартека. - Наверное, не придется мне больше ходить к Беате делать уроки, времени ни на что не остается. Смотрите, уже вечер, можно сказать. А ведь надо последить за паном Вольским... - Я мог бы последить, - вызвался Бартек. - Хотя он меня знает... - Тебе не справиться одному! - вздохнул Павлик. - Мы только благодаря Хабру и поспеваем за ним. Знаешь какой это старикан? Носится, будто пропеллер ему вставили... Из дому вылезает в разные щели, не знаешь, где и ждать. - А с Веськой как? - поинтересовалась Яночка. Бартек недовольно поморщился. - Кажется мне, на Веське надо крест поставить. Подозрительный! Так ко мне пристал, так принялся о машинах выспрашивать, будто хотел меня всего наизнанку вывернуть. И крутил, и темнил. В общем, дело нечисто! Вспомнил я, что о его братане говорили, вроде бы тот как раз кражей машин промышляет. Нигде не работает, а монету девать некуда. - А его брат уже совсем взрослый? - Двадцать два года. И сдается мне, что они с Веськой оба связаны как-то с шайкой. Недаром же Веська аж в лице переменился, когда я ему первый раз намекнул... Нет, от него надо держаться подальше... Яночка и Павлик дружно кивнули. В таком случае и в самом деле надо держаться подальше от подозрительного Веськи. Яночка задумчиво посмотрела в окно. - И что же нам делать? - спросила она. - Столько дел вокруг, а заняться ими некому. Веська отпал, Стефек больной лежит. - Ему уже лучше, - заметил Павлик. - Вот мне в голову пришло... Если брат Веськи действительно в шайке, и если бы удалось сагитировать его через Веську, и если бы он на нашу сторону перекинулся... - Не перекинется, - засомневался Бартек. - И из страха, и денег жалко. - Так ведь рано или поздно все равно попадет в тюрьму... - Ой! - вскрикнула Яночка, соскочив со стола. - Пан Вольский! - Где? Точно, он! Сам в руки идет! - взволнованно крикнул Бартек. - И Хабр с нами. Мальчик схватил уже готовую ножку от стола, набросил куртку, выпустил всех из мастерской, погасил свет и запер дверь. Яночка бежала впереди и бормотала непонятные слова: - А у знакомых может узнавать, кто что купил... И где держит. - Ты о чем? - не понял Павлик. - Хабра пусти за ним! - Потом скажу. Песик... Пан Вольский прогулочным шагом двигался в сторону Пулавской. Дети не спешили догонять его: раз есть Хабр, значит, не потеряют из виду преследуемого. Только не прозевать бы, если опять в какой автобус вскочит. На сей раз пан Вольский вскочил в трамвай. Преследователям не составило большого труда вскочить в тот же трамвай, только в задний вагон. Там они прочно заняли место на передней площадке. Вагон был почти пуст, так как это был четвертый сряду трамвай, всех пассажиров забрали предыдущие. Теперь главным было не прозевать остановку, на которой сойдет объект. Пан Вольский доехал аж до Свентокшистской. И там сошел, причем сделал это самым ужасным образом, по своему обыкновению выскакивая неожиданно, когда двери трамвая почти захлопнулись. Успели лишь потому, что Хабр первый подал знак. Выскочив из трамвая, Яночка шепнула умной собаке: "Пан Вольский". Собственно, в этом не было необходимости, пес и без того прекрасно понимал, что следует делать. А этот кошмарный пан Вольский вдруг быстрым шагом направился обратно! И только дойдя до кинотеатра "Атлантик" на Хмельной, перестал спешить. Принялся любоваться витринами магазинов и не торопясь прогуливаться между припаркованными машинами, даже вроде бы прихрамывая и опираясь на трость. Затем, также не торопясь, направился в сторону Згоды. - Вы за ним! - распорядилась Яночка. - Я тут только на кое-что взгляну, а потом мы с Хабром вас догоним. Мальчики не возражали, чувствовалось, Яночка знала, что делает. Они двинулись за паном Вольским, делая вид, что прогуливаются и о чем-то оживленно спорят. Павлик небрежно размахивал своей чупагой, Бартек нес на плече ножку от стола. Яночка наклонилась к уху собаки: - Хабрик, золотце мое, покажи, что тут делал пан Вольский! Хабру уже неоднократно доводилось выполнять такое задание, он прекрасно понимал, что от него требуется. Опустив нос до самого тротуара, он двинулся по следам пана Вольского, повторяя малейшие изгибы проделанного им пути. И вдруг замер у одной из машин, ткнувшись носом в ее колесо. Оглядевшись, не видит ли кто, Яночка присела и быстренько проверила... Мальчиков Яночка нагнала на Шпитальной улице. - Продырявил "форд"! - с удовлетворением сообщила она, прерывая вымученную беседу друзей. - Два колеса сделал! Номер я записала. Знаете, а ведь он, похоже, не из воровской шайки. И делает то же, что и мы, только немного по-другому. - Честно говоря, это мы делаем то же, что и он! - поправил справедливый Павлик. - Он первый начал. Бартек возмутился. - То есть как плохо? Очень даже хорошо у него получается! Яночка пояснила: - Нет, тут я поддерживаю поручика. Пусть воры украдут-таки машину, пусть доставят ее на свою базу, и только там их надо хватать. И бандюг переловить, и малины ликвидировать. Сколько же это может продолжаться? А протыкать шины надо только тогда, когда ничего другого уже не остается. - Выходит, глины о нем не знают. Выходит, он с ними не сотрудничает, - рассуждал Павлик. - Выходит... сам не знаю что! - Давайте проследим, что он еще сделает, - предложил Бартек. А пан Вольский продолжал свою прогулку по городу. На улице Новый Свят он дождался автобуса ь 116 и доехал до улицы Бонифация. Преследователям удалось незаметно втиснуться в тот же автобус. - Это его любимая улица, чтоб ему!.. - ругался Павлик, потому что невыносимый старик опять применил свой излюбленный прием и выскочил из автобуса в последний момент. Еле успели за ним! Но это еще что! В хорошем темпе прыткий старикашка перебежал улицу и на остановке успел вскочить в подвернувшийся автобус, направлявшийся обратно. Однако общественный транспорт - дело ненадежное, и преследователи на следующем автобусе настигли пана Вольского на очередной автобусной остановке на улице Голковской, где тот напрасно дожидался автобуса. - Он что, так и ездит взад-вперед? - удивлялся Бартек. - И это все его занятие? Может, чокнутый? А что он теперь ждет? - Сейчас увидим, - ответила Яночка. - И просто не знаю, как поступить, нельзя лезть за ним в автобус, а следующего не дождешься, вон как редко ходят. - Лезем за ним! - решил Павлик. - Ведь на затылке у него нет глаз! И когда уже все ехали в автобусе ь 159 - пан Вольский вошел в переднюю дверь, преследователи протиснулись в заднюю, - Бартек тихонько спросил: - А ваш Хабр, случайно, не ясновидящий? Помереть мне на этом месте, если он не первый в этот автобус кинулся! Лучше пана Вольского знал, в каком тот поедет! Ей-Богу, дернулся, как только автобус показался. Как он узнает? - А он чувствует, - ответила Яночка. - Пан Вольский настроился на этот автобус, а наш Хабр сразу же и почувствовал. Говорю тебе, не собака, а просто брильянт... - Куда до него брильянту! - презрительно фыркнул Бартек и тем самым почти завоевал сердце девочки. Пан Вольский доехал до конечной остановки автобуса. Сделав вид, что направляются в противоположную сторону, дети дали ему возможность отойти на порядочное расстояние, после чего незаметно последовали за ним. И стали свидетелями просто невероятной выходки со стороны этого удивительного человека. Сначала они даже не поверили своим глазам, но не может же быть галлюцинации у всех троих одновременно! Поравнявшись с оградой, за которой в окружении зелени скрывалась какая-то роскошная вилла, старик одним махом перескочил через эту загородку и скрылся в темноте! Остолбеневшие преследователи даже не успели перекинуться словом, как старик так же ловко перелез обратно на улицу и прогулочным шагом направился к автобусной остановке напротив электростанции. - Провалиться мне на этом месте, если найдется еще один такой старый хрыч! - с невольным восхищением прошептал Павлик, а Бартек убежденно произнес: - И возможно, больше нас знает, как-никак он в том дворе живет, - продолжала Яночка выкладывать свои соображения, уступив без возражений пальму первенства Вольскому. - Ведь эти бандюги могут встречаться там каждый день, и у него есть возможность выведать все их планы. И тогда он едет куда надо и обрабатывает машину, которую те нацелились увести. Но я считаю, что он плохо делает. - Теперь ясно, он только представляется паралитиком. Хотелось бы знать, что он там делал! Ничего бы не пожалел... - Сейчас задаром узнаешь, - сказала Яночка. - Хабрик, песик мой драгоценный, иди сюда... - Будь спок, она с псом договорится, - сказал приятелю Павлик. - Они во всем понимают друг друга. Жаль, мы так не умеем... И он подставил спину, вскочив на которую, Хабр перемахнул через загородку, а потом с нее легко преодолела забор и девочка. Бартек философски заметил: - Хоть и паскудное время года, а хорошо, что оно есть. Рано темнеет, их не заметят. Через три минуты девочка с собакой вернулись. Теперь Яночка подставила псу спину, сама же ловко перемахнула через сетку, опершись на столбик, и съехала прямо в руки поддержавших ее двух джентльменов. - Невероятно! - информировала Яночка. - Там стоит "мерседес", и через полчаса он будет стоять только на ободах. Поспешая к автобусной остановке по следам пана Вольского, дети на все лады обсуждали невероятное происшествие. С одной стороны, вроде бы подтверждалась версия Павлика о том, что пан Вольский прокалывал шины из спортивного интереса, мания у него такая, но с другой... Если у человека такая мания, на кой ему создавать себе дополнительные трудности? Ездить из конца в конец по всему городу, перелезать через заборы? Дырявил бы себе машины просто на улицах, вон их сколько стоит... Яночка, разумеется, записала номер пострадавшего "мерседеса". - Наш поручик спятит от всех этих продырявленных баллонов! - сказала она. - И все время узнавай по номерам владельцев автомашин, то и дело ему подкидываем работку. Наверное, не мешало бы сказать поручику о пане Вольском, но не хочется. - А почему не хочется? - поинтересовался Бартек. - Сама хочу узнать, в чем тут дело, - ответила девочка. - Если сама всего не узнаешь, потом он нам только половину расскажет. А о пане Вольском я хочу знать все! - Ладно, сейчас едем домой и звоним поручику. Он уже должен знать, чем дело кончилось на Бонифация и Жолибоже... - Трудно в такое поверить, - сомневался Рафал. - Нет, и раньше приходилось кое-что слышать об этих шишках, но чтобы такое... - Придется поверить, если двое говорят. Поручику можешь не поверить, если сомневаешься, но уж Хабру-то верить можно?! Все трое сидели в комнате Рафала. Яночке и Павлику без особого труда удалось оторвать от уроков старшего брата. А поговорить с ним нужно было обязательно, события развивались в хорошем темпе, и не исключено, в самом скором времени опять придется прибегнуть к помощи Рафала с его машиной. - Мы все записываем, ты как думаешь? - сказала Яночка и раскрыла свою тетрадь в клеточку, - Действуем методично, я все аккуратно записываю. Очень помогают нам эти записи, вот, сам посмотри. Видишь, та машина за Секерками и этот "мерседес" на вилле. Вот, читай: "Анджей Липка, замминистра финансов". Пан Вольский его проколол, и думаю, не случайно. Должна быть причина! - Может, просто его не любит? - предположил Рафал. - Может, - холодно согласилась Яночка. - И еще не любит... вот, читай - прокурора Вишневского. Его он проколол на Хмельной. - Помню, это был "форд", - сказал Павлик. - "Форды" меньше крадут. Яночка продолжала зачитывать свои записи: - Третий. Продырявил его у "Морского ока". Машина принадлежит какому-то Тадеушу Пурхелю. Пока мы еще не знаем, кто такой этот Пурхель, но проживает он на Садыбе, там такие маленькие домики на одну семью... - Знаю, - грустным голосом ответил Рафал. - Трущобы. - Что?! - Трущобы. Мне кореш говорил, маленькие домики на одну семью в Канаде называются трущобами, в них живут люмпены и прочие безработные из недоразвитых стран. Он недавно в Канаду к тетке ездил, так что видел. - Ну, ладно, пусть живет в трущобе на Садыбе. Чем занимается, пока не знаем, вот и надо узнать. Выйдет, он, скажем, из своей трущобы, сядет в свою машину... Рафал пытался какое-то время игнорировать требовательные взоры Яночки и Павлика, но скоро сдался. - И я, значит, поеду за ним? Здорово, больше вы ничего не придумали? Разрешите обратить ваше внимание на одну мелочь: я все-таки намерен в этом году получить аттестат зрелости. И хотя до экзаменов еще полгода... - Вот видишь, целых полгода! - заметил Павлик. - Но мне нужен хороший аттестат, я ведь и дальше учиться собираюсь, - упорствовал Рафал. - Уже сто лет от тебя только и слышишь - аттестат да аттестат. И прекрасно усвоили, что ты должен оказаться в первой тройке... - Как минимум! - Прекрасно, как минимум, чтобы приняли в вуз. И тебя никто не заставляет дневать и ночевать у его дома. Просто немного поездить за ним. Не волнуйся, сначала мы сами подежурим, надо же знать, как он вообще себя ведет, когда уезжает из дому, возвращается ли на обед, выходит ли вечером. И так далее. И тогда ты точно будешь знать, когда именно быть у его дома. Подумаешь, если два вечера и потеряешь, ничего с твоим аттестатом не случится! Подумав, Рафал кивнул. - Ладно, если два вечера - так и быть. Пусть даже и три. Думаете, мне самому не противно слышать о мафии и прочей коррупции? Вот только не хотелось бы., как бы поточнее выразиться... в общем, я ничего о ваших чупагах не знаю! И знать не желаю! - А если уж так случится... смотри в другую сторону, - посоветовала Яночка. - Вот бы здорово было подстеречь где-нибудь на шоссе эти "тиры"! - размечтался Павлик. - На которых они увозят краденые машины. Ведь останавливаются же они где-нибудь... Отодвинувшись со стулом от письменного стола, Рафал откинулся на спинку стула так, что тот на двух ножках завалился к стене. Из-за того, что сын чаще всего именно в такой позиции делал уроки, тете Монике приходилось слишком часто менять стулья. - А как узнаешь, что эта громадина везет как раз краденые машины? - спросил он брата. - Будешь прокалывать колеса всем подряд? Если поймают, ноги вырвут из задницы! Павлик презрительно фыркнул: - Так я им и дамся! Но ты прав, неизвестно, которые из них с крадеными машинами. - Они едут транзитом, - вмешалась в мужской разговор Яночка. - От немецкой границы до русской. Так мне говорил пан Зайжал. Вот если бы У нас какое знакомство было среди таможенников... чтобы заранее дали знать. - Этим должна заниматься полиция, а не вы! - строго сказал Рафал. - Но мысль подходящая... Вы им уже говорили? - Пока нет. О пане Вольском они тоже не знают. - Может, только делают вид, что не знают? - Нет, не знают, - решительно заявила девочка. - Если бы знали, то машины, продырявленные им, тоже были бы им знакомы и они совсем по-другому говорили бы с нами. А так поручик только сказал, чьи это машины, и поинтересовался, зачем нам это знать. И больше ничего. Выходит, они ничего не знают. - Так скажите ему! - Скажем, - успокоил брата Павлик. - Но сначала нам надо покончить с Пурхелем. - Ладно, с Пурхелем помогу, - подтвердил свое согласие Рафал. - Три