, как здесь, на чердаке, передвигали корзину. Павлик, поскорей поставь корзину на место и сматываемся! Там внизу что-то происходит! Опасность придала мальчику сверхчеловеческие силы. Он навалился на корзину и передвинул ее на прежнее место, причем днище корзины, перевигаясь по полу, опять издало тот же самый продолжительный скрежет. Дети выскочили из чердачного помещения, захлопнули дверь. Дрожащими от волнения руками Павлик опять повесил замок и повернул в его скважине ключ. Яночка с громким шумом протащила по лестничной площадке какой-то ящик, влезла в один из застенков и жестами торопила брата занять второй. Тот послушался и, лишь оказавшись в своей темнице, поинтересовался: - А что происходит? На ответ не было времени. Надо было еще призвать сюда собаку. Высунув голову из своего застенка, Яночка громко позвала: - Хабр, сюда! Хабр, быстренько ко мне! Через мгновение пес был уже рядом, а девочка приказала ему: - А теперь ложись вот сюда, видишь, я для тебя припасла ящик. Лежать, Хабр! Собака послушно улеглась в ящик рядом с Яночкиным застенком. Павлик сердился в соседнем: - Что за глупости? Зачем нам залезать в эти клетки вместо того, чтобы нормально спуститься вниз и посмотреть, что там? - Когда я спустилась к Хабру, он уже не лежал, а стоял, настороженно поглядывая вниз. И так, знаешь, чутко насторожил уши! Потом посмотрел на меня, и я поняла: там кто-то есть. Наверное, грымза попыталась подняться к чердаку, а он ее не пустил. Хороший песик, умный песик! Ах ты, мой золотой! - добавила девочка, лаская собаку. - Так я считаю, пусть старуха поднимется сюда, раз уж она что-то заподозрила, пусть убедится, что мы с тобой тут устроили игру и больше ни о чем не думаем. Павлик одобрил решение сестры и внес свои коррективы в план: - Классно! Старуха поднимется сюда, видит - мы с тобой сидим в подземельях и разрабатываем планы побега. А верный пес поддерживает связь с оставшимися на свободе друзьями. В этот момент Хабр тихонько зарычал. Это было совсем не то рычанье, грозное и настораживающее, которое дети слышали у железной двери. Нет, на сей раз собака просто предупреждала - кто-то посторонний поднимается сюда. - Тихо, Хабр! Лежать! Спокойно! - крикнула Яночка. На лестнице сначала показалась словно вынырнувшая из-под земли голова, а затем и верхняя часть тела пожилой женщины. Вот уже можно было рассмотреть ее морщинистое лицо. И лицо, и все тело застыло на лестнице, не поднимаясь выше. Старуха внимательно оглядела понастроенные на лестничной площадке странные убежища, в которых сидели двое детей и их собака. - Узник, а узник? - вдруг страшным голосом прокричал мальчик, - Слышишь ли ты меня, друг по несчастью? Направление подкопа - восток-север-восток! - Ну и чего ты разоряешься, дурак? - так же громко ответила девочка. - Ты не кричи, а стучи! Узники всегда переговариваются стуком! Разве твой крик услышишь сквозь каменные стены? Возьми камень и стучи азбукой Морзе! Вот так! - А я не знаю азбуки Морзе! - отозвался растерявшийся. Павлик, забыв, что весь этот крик они подняли напоказ. - Ну так что! Узники брошены в сырые подземелья на долгие годы! У нас много времени! Научимся. Даже ты сумеешь выучить. А пока стучи как попало. И вместо оглушительных криков раздался на лестнице не менее оглушительный стук. Павлик принялся колотить по днищу большого деревянного ящика, который отвечал мощным резонансом. Неизвестно, что было хуже. Павлик с таким усердием пытался установить связь с другом по несчастью, что, казалось, на лестнице сидят сотни Павликов изо всей силы колотят по деревянным ящикам. Только минут через пять сестре удалось докричаться до энергичного узника. - Хватит! Перестань стучать. Старуха уже ушла. - Ушла? - огорчился Павлик. - Жаль, я только разошелся. Так здорово барабанить по этому ящику! А она не стала подниматься сюда? - Не стала, только посмотрела, поняла, что происходит, и спустилась вниз. - Ты думаешь, она сюда поднималась только для того, чтобы узнать, чем это мы тут занимаемся? - Не знаю, может, только поэтому. Видишь, как здорово мы придумали, не надо было ничего объяснять, сама все поняла. А мы зато поняли, что передвигали на чердаке. И что из этого? Передвигали корзину, ну и что из этого? Яночка удобнее расположилась в своем застенке и ответила: - Пока не знаю, надо подумать. Одно знаю твердо - на гараж не старуха лазила. Ты заметил, на нее Хабр рычал совсем по-другому? Ты что? При упоминании гаража Павлик стремительно выскочил из своего убежища и помог выбраться сестре. Взволновало его не открытие сестры. Тоже мне открытие! И без помощи Хабра можно было бы догадаться, что вряд ли старухе под силу вскарабкаться на крышу полуразвалившегося гаража, с него перелезть на террасу, а затем взобраться по наклонной крыше, скользкой от мха, к зарешеченному чердачному окошку. Просто мальчик вспомнил, что они сегодня собирались пока не вернулись взрослые, еще при дневном свете рассмотреть все там, на гараже. Он напомнил об этом сестре. - Очень хорошо! - сказала Яночка. - Только из дому нам надо выйти так, чтобы старуха нас не заметила. Пусть думает, что мы до сих пор играем здесь в узников. Не так уж трудно было выбраться из дому незаметно. Подумаешь, спустились по лестнице бесшумно, на цыпочках, так же бесшумно проскользнули в дверь, мимо окна грымзы пробрались на четвереньках. Хабр был собакой неразговорчивой, послушной и необычайно умной, его и вовсе никто бы не увидел и не услышал. Не прошло и пяти минут, как вся компания из-под чердака переместилась к гаражу. Здесь было тихо, ни одной живой души, кроме них. - Совсем не понятно, зачем кому-то потребовалось сооружать эту крышу над террасой, - недовольно заметила Яночка. Задравши голову, она рассматривала позеленевшую от времени наклонную крышу, возвышающуюся над террасой. - Ведь эта терраса предназначалась для того, чтобы на ней загорали. Кому нужна дурацкая крыша? - Наверное, когда-то в доме жило много народу, вот и решили террасу сделать закрытой. - И вместо того, чтобы ее застеклить, прикрыли вот этой дурацкой наклонной крышей? - удивилась Яночка. - Что тебе не нравится? - в свою очередь удивился брат. - Не будь ее, мы бы не смогли влезть на ту часть чердака, к которой ни с какого конца не подберешься. А крышу при ремонте ликвидируют, еще успеете с мамой назагораться. Если нас тут кто застукает, скажем, хотели помочь при разборке развалин гаража и этой самой крыши. А пока я попробую забраться, погляжу, сможем ли мы влезть. Дело оказалось гораздо сложнее, чем представлялось на первый взгляд. С крыши разрушенного гаража добраться до террасы было довольно просто, а вот позеленевшая от мха наклонная крыша террасы была настолько скользкой, что вскарабкаться на нее не представлялось возможным. Съезжать с нее - пожалуйста, замечательно можно было скатываться, а вот забраться вверх... А забраться надо было обязательно. Некогда террасу перекрыли односкатной наклонной крышей, тянущейся от балюстрады к стене дома наподобие шатра. Замшелая и скользкая, она представляла собой серьезное препятствие на пути заветной части чердака. Над этой крышей виднелось окно старой ванной, по неизвестным причинам украшенное мощной замысловатой решеткой. Над этим окном вдоль всего фасада тянулся декоративный карниз, и уже над ним располагалось небольшое окошко чердака - цель экспедиции. Это окошечко тоже было забрано решеткой. Добраться до него было бы не так уж трудно, если бы не скользкий мох. Сделав несколько безуспешных попыток взобраться по замшелой наклонной поверхности и неизменно скатываясь вниз, Павлик наконец пришел к выводу: - Придется сюда что-нибудь вбить, лучше всего крючья. Видел я такие в прихожей, целый ящик, рядом с длинными палками, на которых развешивают оконные шторы. Сбегаю принесу. - И не забудь прихватить молоток, - напомнила Яночка. - Мы с Хабром тебя подождем. Будешь пробегать мимо окон, обязательно нагнись. Крюки, на которых предполагалось закрепить карнизы для оконных штор, оказались идеальным средством для восхождения на крышу. Павлик вбивал их постепенно, один за другим, по мере восхождения, не отдавая себе отчета, что занимается скалолазанием или альпинизмом. Яночка взбиралась следом за братом, собаку дети оставили внизу, велев сторожить и дать им знать в случае какой опасности. Хорошо, что папа с мамой не видели сейчас своих деток... Преодолев скользкую трассу, брат с сестрой оказались под декоративным карнизом. Справиться с этим препятствием было намного проще. Помогая друг другу, подсаживая и подтягивая, оба пыхтя взобрались на него. Яночка шепотом сердилась на брата: - Ну что стоишь, прирос к месту, что ли? Интересно, а мне куда влезть? Весь карниз занял. Куда ни ткнись - везде твои ноги. Сколько их у тебя? Свою некуда поставить. Подвинься! Осторожно подвинувшись, мальчик помог сестре взобраться на карниз, а сам подобрался к заветному чердачному окошку. - Гляди! - крикнул он, забыв, что следует соблюдать тишину, но спохватился и перешел на громкий шепот. - Фиговая решетка! Не решетка, а прямо фотомонтаж, для красоты сделана. Открывается вместе с окном. Яночка осторожно добралась до брата, и оба они убедились, что решетка и в самом деле крепилась не к оконному косяку, а к раме, и открывалась вместе с окном. Причем открывалась снаружи, а не изнутри. Павлик потянул за решетку, и она легко подалась вперед. Одностворчатое окошко открылось, причем рама со стеклом и решеткой не отошла в сторону, а поднялась вверх. Путь на чердак оказался открытым. - Придержи раму! - приказал Павлик сестре, - а то еще свалится и меня пополам разрежет, когда буду влезать. Я первый лезу! И мальчик сделал попытку просунуться в раскрытое окошко головой вперед. - Ты что? - поддерживая раму, крикнула на брата девочка. - Зачем голову суешь? Залезай вперед ногами, а вдруг там высоко! Она, конечно, права, но очень непросто на узком карнизе, расположенном так высоко над землей, изменить позицию. Извиваясь всем телом, как змея, упершись одной рукой и одной ногой в стену дома, а оставшимися конечностями в карниз, запутавшись, где у него руки, а где ноги, Павлик наконец занял позицию вверх ногами и просунул ноги в окошко. Яночка изо всех сил поддерживала раму в поднятом положении. - Порядок! - услышала она после мягкого шлепка голос брата, доносящийся с чердака. - Здесь невысоко, лезь головой вперед, я тебя подхвачу. Отпусти раму! Отпустив раму, девочка поспешила нырнуть головой вперед. Рама наподдала сзади, Павлик подхватил спереди, и Яночка благополучно приземлилась на мягкий пол. Окно с легким стуком закрылось, и наступила тишина. На старом чердаке царила полутьма. Поначалу глаза ничего не видели, но вот постепенно в серой однородности окружающего пространства стали проступать контуры отдельных предметов. - Темновато здесь! - вполголоса осмелилась нарушить тишину девочка. - И никакого повешенного не видать, - разочарованно подхватил Павлик. - За столько лет никакой повешенный не сохранится! - возразила благоразумная сестра. - Остался бы только скелет. Поищем, может, и валяется где-нибудь в углу. Я уже немного вижу. Глаза Павлика тоже привыкли к темноте, доказательством чего явилось восклицание, в котором слышались и изумление, и восторг: - Надо же, какая пылища! Пыль и в самом деле впечатляла. Она таким толстым слоем покрывала все окружающее, что трудно было различить, какие же предметы под ней скрывались. Зато на ее толстом ковре отчетливо выделялись чьи-то следы, тоже шедшие от окна. - Гляди! - взволнованно схватила Яночка брата за рукав. - Он тоже шел отсюда, значит, влез через это же окно. И шел как-то странно, вроде еле ноги волочил. Может, специально, чтобы замазать следы? Чтобы не определили рисунок подошвы, ты как думаешь? И шел туда, вон в тот угол. - Тогда мы должны идти так, чтобы не наступать на его следы. По стеночке пройдем, я с той стороны, ты с этой. Дети осторожно двинулись в глубь мрачного, таинственного чердака, туда, куда вели следы неизвестного злоумышленника. Но хотя чем дальше от окошка, тем было темнее, видели они все лучше. Похоже, их глаза совершенно освоились с темнотой. Внутренность чердака уже не представляла собой однообразное серое пространство. Оказывается, он буквально забит множеством самых интересных вещей. То и дело слышались полные восторга возгласы: - Фантастическое старье! Гляди, старинные часы! - А вот рыцарь в латах и с мечом! Отпад! - Оставь рыцаря в покое, гляди - что это? - Вроде бы гладильная доска, только вместо доски корыто, - сказал Павлик. - И отверстие внутри. Он заглянул в отверстие, потом заглянула Яночка, - Там какие-то железки торчат, острые... - Как поломанные ножи! - подхватил Павлик. - Слушай, это не иначе как средневековая пыточная машина! Красота! - И правда! - согласилась сестра. - Вот в это отверстие всовывали руку или ногу, потом поворачивали ручку... И по кусочку отрезали... Стало страшно. Вот какие жуткие тайны хранил, оказывается, старый чердак! Брат с сестрой не сговариваясь поспешили подальше отойти от страшного орудия пыток. Мальчик ткнул сестру в бок: - Смотри, а это что? Вздрогнув от неожиданности, девочка с трудом удержалась от крика, потом шепотом обрушилась на брата: - Мог бы предупредить! Чего путаешь? И без того страшно! Ты про что? - А вот про это. - Вроде бы старинный колокол. - Внутри пустой, - доложил брат, исследовав внутренность .непонятного предмета. - А вот, гляди! Что бы это могло быть? Старинный аккордеон? Да нет... И оба принялись с интересом рассматривать какой-то кожаный предмет, сложенный гармошкой. Павлик нажал на торчащую вверх ручку, предмет издал вздох и выпустил струю пыли. - Осторожно! - вскричала Яночка. - Дует! - Откуда дует? - Когда ты нажимаешь ручку, вот отсюда дует. Пыль летит. - Значит, это старинный пылесос, только наоборот - выпускает пыль, вместо того, чтобы ее втягивать. Надо же, как интересно! И Павлик принялся энергично нажимать ручку, подняв тучи пыли. Оба расчихались. Может, с этой стороны сюда что-нибудь заталкивали по кусочку, - предположил он между двумя чихами, - а с другой стороны выдавливалось? - Опять приспособление для пыток? - с сомнением произнесла Яночка, перестав чихать. - Ты думаешь, наши предки оборудовали здесь, на чердаке, камеру пыток? Ведь обычно людей пытали в застенках подземелья. Я не читала, чтобы на чердаках. - Да нет, это не для пыток, хватит и одной пыточной машины. Погляди туда! - Нет, это ты гляди сюда! Оставив в покое старый патефон с погнутой трубой, ручку которого уже начал было накручивать, Павлик поспешил к сестре, так как по голосу понял: она увидела нечто из ряда вон выходящее. И в самом деле. У стены виднелся прямоугольник чистого пола. Без пыли! Прямоугольник небольшой, здесь мог стоять средних размеров чемодан или небольшой шкафчик. И взяли этот чемодан отсюда совсем недавно. - Видишь! - взволнованно толковала брату Яночка. - Тысячу лет здесь стояло, а он совсем недавно забрал отсюда. - И в самом деле, - согласился Павлик. - И паутина на стене, видишь? Вся порвана. Только вот каким образом он мог это вытащить в окно? Не пролезло бы. А, может дверь какая есть? Как ты думаешь, что бы это могло быть? Сокровища, что же еще! Сокровища в чемодане или ящике. Или шкафчике... - Да нет, это наверняка были старинные пистолеты! Или другое какое оружие, может, и не очень старинное. И боеприпасы к ним! факт, преступник явился за ними, и теперь примется грабить и разбойничать. Слышала, ведь в этом доме во время войны бабушка Агаты прятала оружие! Вот этот хмырь его и похитил! Надо же, из-под носа увел! Яночка поморщилась. Оружие и боеприпасы ее не устраивали, она предпочитала сокровища. Дети внимательно осмотрели прямоугольник незапыленного пола и убедились, что они правы - тут и в самом деле до самого недавнего времени стояло что-то - мебель, чемодан, сундучок, которые забрали неизвестные злоумышленники. - Неужели найдется такой дурак, который из-за каких-то пистолетов станет забираться в чужой дом? Ведь столько намучается, чтобы вынести их отсюда! - удивлялась вслух Яночка. - Сама ты дура! - возразил брат. - Пистолеты и боеприпасы почище твоих сокровищ будут! Решив, что сейчас не время ссориться, Яночка сказала: - Ладно, времени у нас в обрез, давай посмотрим, не забрал ли он отсюда еще что. И оба осторожно двинулись дальше по мягкому ковру пыли. Осторожно не только потому, что следовало соблюдать тишину, но еще и потому, что каждое резкое движение взбивало кверху целые тучи пыли. Оба были уже с ног до головы покрыты этой пылью. Увидев старинную шарманку, Павлик остановился как вкопанный. С криком "Потрясная штуковина" он кинулся к шарманке и, прежде чем Яночка успела его остановить, повернул торчащую сбоку рукоятку. От звука, который издала старая шарманка, кровь заледенела в жилах. Павлик выпустил рукоятку и отскочил как ошпаренный. Утробное глухое завыванье, сопровождаемое гулом, скрежетом и тяжкими вздохами, потусторонним ужасом наполнило чердак и эхом пронеслось по всему дому. Явно повеяло чем-то зловещим, загробным. Бабушка в кухне замерла от ужаса. Всепроникаюший звук был ей слишком хорошо знаком и мог означать только одно. Побледнев и задрожав всем телом, бабушка поставила на стол банку с маринованными грушами, которую судорожно прижимала к груди, и выбежала из кухни. Из дверей своей квартиры выглянула старуха соседка. - Ваши милые детки играют на чердаке, - сообщила она и ядовито добавила: - Странные у них игры, в арестантов... Ничего не ответив, бабушка побежала к лестнице, ведущей на чердак, и поднялась по ней. На площадке у чердачной двери царили тишина и спокойствие. И жуткий беспорядок, несомненно свидетельствующий о том, что дети здесь действительно играли, вон и понастроили что-то, наверное, камеры для арестантов. Бабушка вернулась к себе и накапала в рюмочку валериановых капель, чтобы успокоиться, решив позже вернуться и к вопросу об арестантах, и отложить на вечер все проблемы - и ужасных звуков, и арестантов. А на чердаке Яночка пилила брата: - Думать надо, прежде чем поднимать шум на весь дом! Теперь нас точно услышали! - Нет, это не музыкальный инструмент, - пришел к выводу Павлик. - Наверняка эта штука служила для того, чтобы предупреждать людей о нашествии врагов. Или даже для отпугивания врагов! - Для чего бы ни служила, а нам пора отсюда сматываться, того и гляди прибегут искать нас! - стояла на своем Яночка. - Пошли. - Ты что! - Мы еще столько здесь не осмотрели! - Ничего не поделаешь, из-за тебя же, дурака, надо возвращаться. Не хватает, чтобы нас на чердаке застукали. - Ладно, придем сюда еще раз. И захватим фонарик, а то там, подальше от окна, совсем темно. - Погоди, давай поставим у окна что-нибудь такое чтобы легче было залезать в окно и слезать с него! О, вот подходящий сундучок! И в самом деле, неподалеку стоял небольшой сундук, как раз подходящий по высоте и размерам для этой цели. Решили его осторожненько перенести к окну, ни в коем случае не тащить по полу, уже и без того подняли шум на весь дом. Ухватились за ручки с обоих концов сундучка, как вдруг Яночка опустила уже было приподнятый конец. - Смотри! - чуть ли не крикнула она Павлику. - На нем же нет пыли! - Ну и что? - буркнул Павлик, не выпуская из рук своего конца. Но тут до него дошло и он тоже выпустил из рук ручку сундука. - Ты думаешь? .. - Вот именно! Дети внимательно осмотрели сундучок. Он и в самом деле отличался от остальных предметов на чердаке почти полным отсутствием пыли. Подняв головы, Павлик и Яночка одновременно взглянули на незапыленное место у стены, замеченное ими раньше. Размерами оно полностью соответствовало габаритам сундучка. - Выходит, перед этим он стоял там, - рассуждала Яночка. - А потом его перенесли сюда. Зачем? Хорошо бы в него заглянуть. - Так заглянем! - решил Павлик. - Не взорвется же он от этого! И не завоет. Наученный горьким опытом с шарманкой, мальчик осторожно приподнял крышку сундучка. Он оказался пуст. Впрочем, не совсем. На самом дне лежала какая-то бумажка. Брат и сестра одновременно схватили ее и чуть не разорвали, потом, все так же держа ее вместе, подбежали к окну. На бумажке, представлявшей собой страничку из школьной тетрадки в клетку, были написаны сплошные цифры: 1974-II-23, 24 VI 4 II, 2 II 6-11 23, 1-У1 I IV 4, 19 II 2 V 4 II (г. 17-20) II V 31 2 IV 3 1 2 (пол. 1643). - Тысяча девятьсот семьдесят четыре, - вслух посчитал Павлик. - Римское два. Что это может означать? - Откуда мне знать? - отозвалась рассеянно Яночка. Наморщив лоб, она изучала запись. - Смотри-ка, всего две буквы в скобках. После "г" семнадцать двадцать, а после "пол" тысяча шестьсот сорок три. - Подумав, девочка высказала предположение, что они имеют дело с исторической тайной. Запись относится к событию, имевшему место в тысяча шестьсот сорок третьем году. Павлик с такой трактовкой не согласился, заявив, что в то время еще не существовало школьных тетрадей в клетку. Он знает, они проходили в школе. По его мнению, таинственная запись зашифрована, вот и все. - Получается, что злоумышленник потерял зашифрованную записку, - подытожила Яночка. - А больше он ничего не потерял? Давай посмотрим. Павлик обернулся и увидел возле сундучка на полу какой-то предмет. Подбежав, он поднял его. Это оказалась мужская, почти новая, перчатка. И незапыленная! - Гляди! Совсем свеженькая! - Рассеянный он какой-то, наш злоумышленник, - фыркнула Яночка. - Все теряет. А больше там ничего не валяется? - Вроде больше ничего нет. Переправить перчатку на волю оказалось непросто. Для того, чтобы вылезть в окошко, требовались обе руки, перчатку же нельзя было сунуть за пазуху или в карман, там она пропитается запахом Павлика, а до Хабра нужно было донести неискаженным запах ее владельца. Проблему Павлик решил просто: выбросил перчатку в окошко, проследив, чтобы она упала на землю, ни за что не зацепившись. С чердака брат с сестрой спустились сравнительно просто и без осложнений, если не считать разорванных брюк Павлика - зацепился-таки за один из гардинных крюков. Зато измазаны были в черной пыли с ног до самой макушки, и заметили это только оказавшись на земле у гаража. - Теперь главная наша задача - добраться до ванны так, чтобы бабушка не заметила, - сказала Яночка. - В ванной запремся и через окно вытрясем одежду. Скорей, у нас осталось совсем мало времени! Ты заметил, куда упала перчатка? - Заметил! - ответил Павлик и, повернувшись в ту сторону, вдруг схватил сестру за плечо. - Гляди! Над перчаткой стоял Хабр. Почти касаясь ее носом, собака тихо, угрожающе рычала. То самое, уже знакомое рычанье... 6 - Надо было совсем ума лишиться, чтобы сменить нормальные квартиры на такую развалюху! - ворчала бабушка. - Уж и не знаю, чем мы думали. Говорю вам, дом рушится! В сотый раз повторяла она одно и то же. Как начала ворчать в обед, так и не переставала до самого ужина. Вот и теперь, когда все собрались за столом, бабушка как заведенная продолжала предрекать близкую катастрофу. Даже пан Хабрович, всецело поглощенный заботами о предстоящем ремонте, прореагировал наконец на ее слова. - Успокойся, мама. Почему ты решила, что дом рушится? Он в очень хорошем состоянии, требует ремонта, ясное дело, но здание прочное, еще сто лет простоит. И экспертизы это подтвердили, ведь делали их специалисты. С чего вдруг дому рушиться? - Не обращай внимания на мать, - успокоил сына дедушка. - Опять она что-то выдумала. - А ты молчи! - накинулась на мужа бабушка. - "Специалисты"! Они такие же специалисты, как я балерина! А я своими ушами слышала! - Что же ты слышала своими ушами, мамочка? - примиряюще спросила тетя Моника. - Да я уже сто раз говорила, только никто не слушает! Звуки я слышала! Я человек пожилой, две войны пережила, уж знаю, что говорю! И знаю, какие звуки издает здание перед тем, как рухнуть! Тут уж пан Роман встревожился. - Мама, давай конкретнее. Какие звуки ты слышала? Постарайся точнее описать. Что за звуки? Бабушка честно сосредоточилась и, подумав, дала конкретный ответ: - Характерные. Типичные. Такие звуки слышатся в стенах домов, которые рушатся. Сначала вроде бы глубокий вздох и стон, потом начинает потрескивать и завывать, а потом утробно так урчать. Уж я знаю, что говорю. Того и гляди, обрушится нам на головы! - А в которой части дома ты слышала эти утробные стоны? - продолжала расспрашивать тетя Моника. - Постарайся припомнить, мама. - Точно сказать трудно, но кажется мне, в той, старой части, - ответила бабушка. - Значит, трещало надо мной! - обрадовалась тетя Моника. - Так что не волнуйся, мама, пусть трещит, мне это не мешает. Бабушка возмутилась: - Как ты можешь так говорить! Не забывай, у тебя же ребенок! - Мне тоже не мешает! - поддержал мать Рафал. - Наверное, выло и урчало в трубах. Бабушка ужасно рассердилась: : - Неужели я не могу отличить, трубы гудят или стены? Думаете, совсем старуха из ума выжила? Трубы - совсем другое дело, а тут и стены, и полы просто ходуном ходили! - Главное, потолок не ходил! - тихонько пробормотал Рафал, чтобы еще больше не сердить бабушку. Семейство принялось обсуждать новость и на все лады успокаивать бабушку. Одни придерживались водопроводной версии, другие высказывали предположение, что скрежетало и выло что-то на улице, третьи приписывали подозрительные звуки радиоприемнику Рафала, который давно был не в порядке и время от времени издавал совершенно кошмарные шумы. Бабушка твердо стояла на своем. Рафал решил внести свою лепту в дискуссию. - Вот если бы бабуля услышала потусторонние звуки ночью, - начал он таинственно, - мы бы решили, что это безобразничают привидения. Неприкаянные души наших предков... - ... злодеев, - подсказал дотоле молчавший Павлик. - ... наших предков-злодеев, - с разбегу подхватил Рафал и спохватился: - А почему злодеев? Не только Рафала заинтересовало это неожиданное замечание. Все сидящие за столом выжидающе уставились на Павлика. Павлик дал исчерпывающее пояснение: - А потому, что они пытали своих врагов. Отрезали им по кусочку руки и ноги, придумали специальную пыточную машину. - Сынок, ты что говоришь? - ужаснулась пани Кристина. Павлик мрачно продолжал, в его голосе явно чувствовалось осуждение преступных предков: - И еще использовали другие орудия пыток... Яночка не дала брату докончить: - Мы сегодня долго играли в узников, которых содержат в подземельях и пытают, вот он и продолжает играть. Перестань, о таких вещах за столом не говорят, - заметила она тоном хорошо воспитанной барышни. - У нас в роду никаких злодеев не было, - решительно заявила бабушка, - наши предки были приличными людьми. А вот вы все никак не настроитесь на серьезный лад. Дом рушится, а вы все шутите. И разговор свернул на прежние рельсы. Пан Хабрович цитировал заключение экспертов, тетя Моника высказала соображение, что угрожающие звуки в стенах должны особенно хорошо слышаться ночью, а не днем, ночью же никто ничего такого не слышит, дедушка вызвался лично осмотреть стены и своды-перекрытия на втором этаже, Рафал предложил вызвать ксендза, чтобы прочел соответствующие молитвы. Ничто не могло переубедить бабушку, она стояла на своем. - Ладно, еще увидите, кто был прав, - зловеще предрекала она. - Подозрительный это дом, попомните мои слова! Пани Кристина с беспокойством посматривала на своих притихших детей. Яночка и Павлик внимательно прислушивались ко всему, о чем говорилось за столом, и по их блестящим глазам и сосредоточенному выражению лиц было ясно - они ни слова не пропустили. Обсудить услышанное брат с сестрой могли лишь на следующий день, после школы. Вчера после ужина они ни на минуту не оставались одни. Донельзя взволнованный папа до поздней ночи бегал по комнатам, ломая руки и громко жалуясь на свою несчастную долю. Для счастья ему недоставало каких-то редукторов или муфточек. Дети поняли, что это необходимая принадлежность сантехнического оборудования, без которой не сделаешь ремонта в их доме. - Ну как ты не понимаешь, дорогая, - кричал он жене, которая тщетно пыталась его успокоить. - Ведь сантехника - главная забота. Надо везде сменить оборудование, старое вышло из строя. Я уж не говорю о кранах и вентилях, менять надо мойки, ванны, унитазы. А все они подогнаны к современному сечению труб, у нас же трубы довоенного образца. Тогда существовали другие нормативы. И если бы найти нужного размера переходники-редукторы или муфточки, как их называют сантехники, ремонт можно было бы провести шутя. Подогнали к старым трубам новое оборудование - и шабаш. Так нет же, нигде не могу найти редукторы подходящего размера. Нет их в Варшаве. Уж я все магазины обзвонил, во всех мастерских побывал. Так надеялся, что с их помощью быстренько покончим с сантехникой. Нет таких муфточек и баста! Я со всеми частниками познакомился, кладовщикам взятки предлагал! У меня нет больше сил! Без муфточек придется менять все трубы в доме, а это катастрофа! Я этого не переживу! И все из-за каких-то паршивых редукторов! Спятить можно! Отчаявшись успокоить мужа, пани Кристина наконец вышла из себя и решительно потребовала прекратить истерику и больше не поминать на сон грядущий никаких редукторов, а то, не дай Бог, еще приснятся. А поскольку она не имеет понятия, как они выглядят на самом деле, могут присниться в самом ужасающем виде. Еще не хватало, чтобы по ночам стали сниться какие-то редукторы-вурдалаки. Редукторы отца и вурдалаки матери так заинтриговали детей, что они просто не могли ни о чем говорить, стараясь ни словечка не упустить из причитаний отца. Так и заснули под разговоры родителей за стеной. К обсуждению собственных дел смогли приступить лишь на следующий день, придя из школы, наскоро поев и уединившись в шалаше. Шалаш они соорудили в самом углу садика, у решетки. Построен он был из досок и веток, осыпан опавшими листьями. И так хитро поставлен, что к дому обращен был задом, а передом - к улице, хорошо просматривающейся сквозь прутья решетки ограждения. Замечательный шалаш! Правда, немного в нем было сыро, но это пустяки. Бабушкина идея была воспринята внуками с восторгом. - Бабушка у нас голова! - радовалась Яночка. - Мне бы ни в жизнь такое не придумать - дом рушится. Просто замечательно! - Ясное дело, идея первый сорт! - подхватил Павлик. - Только вот я не уверен, что грымза тоже так думает, - добавил мальчик, заделывая щель в стене шалаша. - Если бабушка так думает, то и грымза тоже должна так думать. Она ведь тоже наверняка пережила две войны. От нас теперь требуется окончательно ее в этом убедить. - Что ты имеешь в виду? - Придется опять туда подняться и еще немного повыть. Павлик ничего не ответил, потому что в данный момент держал во рту гвозди. Заделав двумя новыми досками дыру в шалаше, он наконец отозвался: - Мне кажется, неплохо было бы для убедительности повыть там ночью. Слышала, что сказала тетя Моника? Когда стены начинают рушиться, лучше всего это слышно по ночам. А Рафал считает, что и духи наших предков должны выть по ночам. - Выбирай что-нибудь одно - стены или привидения. - А почему одно? - не согласился мальчик. - Пусть воет и то, и другое. Нам не жалко. Если на грымзу не подействуют стены, может, привидения ее испугают? Подумав, Яночка согласилась с братом. Согнав Хабра с мокрой подстилки, она заботливо подстелила ему захваченную из дому новую, брезентовую. Вежливо переждав, собака послушно улеглась на сухую подстилку, а Яночка объяснила ему: - На мокром лежать нельзя, простудишься. - А что мы предпримем против того злоумышленника, который и в самом деле залезал на старый чердак? - спросил Павлик. - Не мог бы Хабр нам что-нибудь о нем сказать? - Слишком уж многого ты требуешь от собаки, - возразила сестра. - Он и так нам здорово помог. Благодаря ему мы знаем, что один и тот же человек залезал на наш чердак, оставил там шифрованную записку и потерял перчатку. И еще показал дыру в заборе. Хорошая собачка, умная собачка! - погладила девочка своего любимца. А тот прекрасно понимал, что говорят о нем и хвалят его. Посмотрел на хозяйку, весь просияв и, готовый к дальнейшим подвигам, вскочил на ноги. - Лежи спокойно, мой золотой песик, радость моя, - гладила Хабра Яночка. - Еще успеешь наработаться, пока отдыхай. - И в самом деде золотая собака! - присоединился к похвалам Яночки брат. - Мало того, что показал дыру в заборе, еще сообщил, что злоумышленник вылез на улицу, прошел до угла и сел в машину. Автобусы тут не ходят, так что это была его машина. Золотая собака и в самом деле совершила все эти подвиги. Сначала подтвердила принадлежность шифровки и перчатки одному человеку, затем, по приказу "Ищи! " как по нитке прямиком отправилась к лазу в ограждении дома и, опустив нос до самой земли, добежала до перекрестка. Здесь собака остановилась - огорченная, расстроенная, всем своим видом показывая, что дичь упорхнула. Или дикий зверь сбежал. У него были две возможности - влезть на уличный фонарь или сесть в машину. Оглядев на всякий случай фонарь, Яночка с Павликом решили принять второй вариант. - А теперь самое время научить Хабра реагировать на почтальона, - сказала Яночка. - Понятия не имею, как за это взяться. Энергичный и деятельный Павлик всегда был оптимистом. - А что тут сложного? Хабра выдрессировать просто, вот с бабушкой наверняка намучаемся. А Хабру покажем несколько раз почтальона и объясним, что при виде почтальона он должен мчаться к бабушке и сообщить ей о нем. И все. Делов-то! Уверен, умница Хабр сразу поймет, что от него требуется. - Ну как ты не видишь сложностей? Начать хотя бы с того, что почтальон обычно приходит в то время, когда мы в школе. Тоже мне сложности - прогулять школу! Я уже думала об этом. - Никаких прогулов! - возразила Яночка. - Мы заболеем. По очереди. Два дня ты поболеешь, потом два дня я. - А нельзя уж хоть бы три дня поболеть? - Нельзя, чтобы не связываться с врачами. Два дня можно поболеть без справки. - Ладно, - неохотно согласился Павлик, - хотя три бы лучше. А если за эти два дня почтальон к нам не придет? - И об этом я тоже подумала. Видишь, какая я умная! - похвасталась Яночка. - Мы напишем письма друг другу. Я тебе, а ты мне. - Порядок! - обрадовался Павлик. - Заказные! - Зачем заказные? - А с ними больше мороки. Придется расписываться, то да се... У Хабра будет больше времени на обнюхивание. - И вообще не мешало бы сводить Хабра на почту, пусть он там сначала посмотрит на почтальонов. - На почту с собакой не пустят, - возразил брат. - Тогда подождать, чтобы почтальон вышел на улицу. А пока давай придумаем, какой болезнью заболеем. Оба надолго задумались. Болезнь - дело нешуточное, а тут требовалось выдумать такую, чтобы их не уложили в постель, тогда весь план рухнет. - Надо заболеть такой болезнью, какая не дает температуры, - стал вслух рассуждать Павлик. - Голова или живот. - Если живот, сразу спросят, что мы такого съели. - А мы скажем - те черные ягодки с куста, что в нашем саду. - Ну, ты даешь! - рассмеялась Яночка. - Хочешь, чтобы тебе поставили клизму? Ягодок они страшно боятся. Нет, надо что-то привычное, обыкновенное. Например, сырая кукуруза или цветная капуста. - На кукурузу я согласен, - сказал брат. - Кто первый болеет? - Если хочешь, могу я. У меня круглые пятерки, меньше вызову подозрений. А потом заболеешь ты. Скажешь - захотел лично убедиться, в самом ли деле такая вредная сырая кукуруза. Видимо, атмосфера сырого шалаша очень благоприятно сказывалась на творческой фантазии, ибо до того, как из дома их позвали на обед, план был уже разработан во всех деталях. На почту решили отправиться уже завтра, сразу после школы, не откладывая ни на один день выполнение плана. Заодно узнать там, сколько времени идет заказное письмо. Завывать на чердаке начнут ровно в полночь в субботу, а болеть - с понедельника, ну в крайнем случае - со вторника. Все вместе взятое просто не имело права не привести к нужным результатам. А к каким результатам все это привело на самом деле - ни Яночка, ни Павлик даже и представить себе не могли, несмотря на всю свою буйную фантазию... 7 Стояла глубокая ночь, когда Яночка вдруг проснулась и не сразу поняла, что же ее разбудило. Все существо девочки было охвачено беспокойством, сердце тревожно билось. Да, вот опять этот звук. Приподняв голову с подушки, Яночка прислушалась и теперь явственно различила глухое, угрожающее рычанье собаки. По телу пробежали мурашки, но девочка отважно встала, сбросив одеяло. Хабр стоял на задних лапах у окна, положив передние на подоконник, и, глядя в окно, в ночную темноту за окном, издавал уже знакомое глухое утробное рычанье. В свете какого-то далекого уличного фонаря голова собаки рельефно выделялась на более светлом прямоугольнике окна. Выскочив из постели, девочка подбежала к брату и принялась будить его. Тот спал каменным сном, потребовалось немало времени и усилий, чтобы его разбудить. Пришлось как следует потрясти за воротник от пижамы и потянуть за волосы. Павлик испуганно вскочил, ничего не соображая со сна. - Что такое? Ты чего? - Тихо! - зажала ему рот сестра. - Проснись и слушай! Он тут! Хабр его почуял! И девочка показала на темную фигуру собаки в окне, силой повернув в ту сторону голову брата. Тот сразу все понял. Потирая шею - сестра от волнения чуть ее не свернула - мальчик уважительно произнес: - Надо же! И давно он так стоит? Услышав разговор своих молодых хозяев, Хабр понял, что первую часть своей задачи выполнил, теперь следует продолжение. Оглянувшись на детей, он коротко рявкнул и, отвернувшись к окну, застыл в своей характерной позе - опустившись на пол, вытянул одну поднятую лапу и нос в направлении черноты за окном. Делал стойку на злоумышленника! Павлик не колебался ни секунды: - Вылезаем в окно! Быстрее! Да куда же подевались мои тапки? Надо застукать его, пока не забрался на чердак! - Хабр не умеет вылезать в окно! - напомнила Яночка. - Пустяки! Мы ему поможем! Скорей! Если бы детей спросили, зачем они в такой дикой спешке вылезают из окна и вытягивают собаку, они вряд ли ответили бы. Ведь понятно, что схватить злоумышленника они все равно не смогут. Да и злоумышленник ли он? Тот факт, что побывал на чердаке и потерял там перчатку, вряд ли можно зачислить в категорию особо тяжких преступлений. И тем не менее ни брат, ни сестра ни минуты не сомневались - они просто не имеют права оставить без внимания сигнал Хабра! Они просто обязаны выяснить, что же там происходит! А Хабр прямо-таки весь дрожал от нетерпения. Выскочив первым в окно, Павлик шлепнулся на влажную мягкую землю, поднялся и вытянул руки, чтобы снять с подоконника собаку. Та не стала ждать помощи. Яночке не понадобилось поднимать Хабра с пола на подоконник, Павлику - снимать его с подоконника. Самостоятельно вскочив на подоконник, Хабр без понуканий выпрыгнул в окно, прямо на голову Павлику, съехал по нему на землю и бросился было в ночную темноту, но мальчик остановил его решительным шепотом: - Хабр, стоять! К ноге! Стой! Хабр неохотно послушался и вернулся, но не мог устоять на месте, нервно вертелся, привставая на пружинящих задних лапах и глядя в темноту. Тут выпрыгнула из окна Яночка, которую очень беспокоила собака. Ни брат, ни сестра так и не успели отыскать свои тапочки, выпрыгнули босиком и сразу же почувствовали пронизывающий холод влажной ночной земли. Придерживая Хабра, они, пригибаясь на всякий случай под окнами, промчались вдоль дома туда, откуда был виден гараж. Тут, во дворе, было немного светлее, и наклонная крыша террасы просматривалась отсюда во всей ее протяженности. Вот только не определить, что там, на крыше, шевелится... - Вон он! - прошептала Яночка. - Точно, он! - подтвердил Павлик. - Слезает. Значит, побывал на чердаке. Дети замерли у стены дома, успокаивая и сдерживая рвущегося вперед Хабра. Черная фигура легко соскочила с крыши гаража и через сад направилась к дыре в заборе. Дети не столько видели ее, сколько слышали - опавшие листья громко шуршали под ногами неизвестного человека. Вот он добрался до загородки и, по всей вероятности, выбрался через лаз на улицу, потому что перестал шуршать. - Теперь можно идти за ним! - решил Павлик. - Самое время! - Как пойдем, босиком? - А как же еще? Может, вернешься домой, обуешься - насмешливо поинтересовался Павлик. Яночка отпустила собаку, скомандовав - "Ищи, Хабр! Ищи! " Все трое бегом кинулись следом за злоумышленником. Хабр давно ждал этот приказ. Молнией про мчался он через двор и сад, бесшумно проскочил через дыру в загородке, и выскочившие за ним дети успели заметить, как он мелькнул на перекрестке и исчез за поворотом. - Да, чистые же будут наши ножки, - радостно выкрикивал на бегу Павлик, а сестра, тоже тяжело дыша от бега, посоветовала: - Подверни брюки! А то придется тебе не только ноги мыть, но и стирку устраивать! Добежав до перекрестка, оба остановились, не зная, куда бежать дальше. Собаки нигде не было видно. Наконец острые глаза Павлика разглядели застывшее на следующем перекрестке под фона рем рыжее пятно. - Гляди! Вон туда! Хабр сделал на него стойку, как на куропатку! Давай на ту сторону, добежим до угла и осторожно выглянем! Но прежде чем они добежали до угла улицы, услышали тихий шум заработавшего двигателя машины. Хабр оглядывался на своих хозяев, взглядом поторапливая их: того и гляди, опять этот зверь уйдет. Ведь который раз выслеживают, может, хоть теперь его наконец застрелят, а он, Хабр, его подберет. Тут взревел мотор, сверкнули огни фар. Умный Хабр в мгновенье ока метнулся в сторону и исчез где-то во мраке. Толкнув Яночку, Павлик вместе с ней свалился в какие-то колючие кусты. Из-за угла вырулила машина, промчалась по мостовой мимо них и, свернув вправо, исчезла за поворотом, судя по звуку, набрав скорость. Дети выкарабкались из кустов. - Нас он не заметил, факт! - удовлетворенно констатировал Павлик, стряхивая с пижамы сухие листья и вытаскивая какие-то колючки. - И Хабр прятался. Молодец пес! Сам сообразил, никто ему не приказывал! - Я всегда говорила - Хабр умнее всех нас! Песик, сюда. Домой! Ты заметил, какая была машина? - Обыкновенный "трабант". Номер двадцать восемь и сколько-то еще, последние две цифры я не разглядел. - Зато я разглядела: 2822. Значит, вместе получается IУ8У 2822. Не варшавский номер. - Да, откуда-то из-под Варшавы. Ой, совсем ноги замерзли. Бежим скорее! Теперь, когда схлынул жар волнений, и девочка почувствовала, как замерзли ноги. Громко стуча по тротуару босыми пятками, они бегом кинулись к дому. Радуясь неожиданной прогулке и забыв об ускользнувшей дичи, Хабр резво бежал впереди. - Умная, золотая собачка, - стуча зубами хвалила собаку Яночка, пролезая сквозь дыру в заборе. - Надо дать ему что-нибудь вкусненькое, он заслужил. - Заслужил, еще как! - подтвердил Павлик. - Сбегаю в кухню, принесу ему кусок кекса. Он его любит больше мяса. А возвращаемся через окно, двери наверняка заперты на ночь. - Только бы нам и в самом деле не простудиться, - волновалась Яночка, с помощью брата залезая в окно. - На всякий случай вымоем ноги горячей водой. - Да я готов даже аспирин принять, на всякий случай, - вторил ей брат. Вымыв в ванной ноги и пытаясь привести в мало-мальски приличное состояние пижаму, Павлик делился с сестрой своими соображениями: - Этот наш злоумышленник просто дурак. Или чокнутый. Забирается по ночам на наш чердак, хотя ему там нечего делать. Из сундука уже и без того все повытащил. Не вернулся же он за потерянной перчаткой? Вытащив из аптечки две таблетки, Яночка велела брату проглотить их и запить водой. - Одна - аспирин, а вторая что? - вознегодовал брат. - Витамин С, его всегда дают нам при простуде.Глотай без разговоров! А может, он вернулся за шифровкой? Или это был другой. Павлик с интересом взглянул на сестру. Свежая мысль! - Ты думаешь, преступников двое? Один из них оставил записку для второго на нашем чердаке? - Да. разве не может так быть? - Не может! - твердо сказал мальчик. - Хабр ведь рычал одинаково во всех случаях, так что это обязательно должен быть один и тот же человек. Второй исключается! Мнение Хабра для Яночки было решающим, и она отказалась от своей версии. Насухо вытерев тщательно вымытые ноги, она влезла в теплые тапочки и тоже выпила лекарство. - Если мы не разгадаем эту загадку, я умру! - решительно заявила девочка. - Для этого надо обязательно расшифровать записку. - Согласен, но не сейчас же этим заниматься! - ответил брат. - У меня глаза сами закрываются. - У меня тоже. Идем спать. Ага, надо записать номер автомашины злоумышленника, а то забудем. А теперь как следует выспаться! И ни в коем случае не разболеться, если уж мы решили притвориться больными... Ночные события заставили пересмотреть планы, столь тщательно продуманные. Вернее, коррективы внесла сама жизнь. Правда, дрессировку Хабра начали в соответствии с планом, а вот с ночным вытьем вышла осечка. Дети настолько намучились в предыдущую ночь, что просто не услышали будильник, заведенный на одиннадцать сорок пять ночи. Они продолжали спать каменным сном. Еще бы - половину предыдущей ночи пробегали по улице, утром пришлось невыспавшимся отправляться в школу, потом - множество дел, в том числе и дрессировка Хабра на распознавание почтовых работников. Не удивительно, что будильник звонил себе и звонил, а брат с сестрой спали как убитые. Настойчивый звон будильника через стену услышала мама. Пани Кристина встревожилась - у детей испортился будильник, не могли же они завести его на полночь, теперь еще в школу опоздают. Пришлось ей со своим будильником отправиться в детскую, поставив его на нужный час. А дрессировка Хабра проходила очень интересно. Сначала заловили почтальона. Для этого при шлось немного подежурить с собакой у почты. Увидев возвращающегося туда почтальона, решили действовать. Пожилой полный почтальон был очень удивлен, когда его остановила светловолосая девочка с большими голубыми глазами и, сделав вежливый книксен, спросила: - Вы разрешите вас обнюхать, проше пана? Почтальон был так ошеломлен неожиданным во просом, что просто остолбенел. Не ожидая ответа, а может быть, и воспользовавшись фактором внезапности, девочка сделала знак стоящему неподалеку мальчику с чудесной охотничьей собакой. Собака и словечко "обнюхать" подходили друг к другу, почтальон понял, что не ослышался, и слабым голосом выразил согласие. И не шевельнулся, пока умный пес по приказу своих хозяев старательно и с чувством обнюхивал его. Девочка сочла нужным дать ошарашенному работнику почты кое-какие пояснения: - Мы занимаемся усиленной дрессировкой нашей собаки, проше пана. Хотим, чтобы она различала людей. Породистая собака, проше пана, должна постоянно дрессироваться, иначе потеряет навыки. И хотя в сознании почтальона смутно пробивалась мысль о том, что любая собака, не только породистая, без всякой дрессировки умеет различать людей, он не протестовал. Затем уже из окна почты большим интересом наблюдал за процессом обнюхивания своего коллеги, тоже возвращающегося из обхода. Коллега был порядочно озадачен, дети культурны и вежливы, пес нюхал как черт! - Жаль, не сообразила спросить, работают ли почтальоны по воскресеньям, - озабоченно говорила Яночка, когда они возвращались домой. - Сегодня суббота, завтра воскресенье. Если по воскресеньям не работают, получится перерыв в дрессировке, а я в книжке прочитала о том, что перерывы в дрессировках недопустимы, собака забывает, чему ее научили накануне. - Наш Хабр не забудет, - ни секунды не сомневался Павлик. - Может, и не забудет, но зачем же усложнять его задачу, - не уступала Яночка. После обеда дети продолжили нелегкую работу по натаскиванию собаки на почтовых работников. На сей раз они выбрали разносчиков телеграмм, отлавливая их возле почтового отделения на площади Конституции. Двух отловленных Хабр послушно обнюхал, а третьего выследил сам, когда тот был еще далеко от почты. Сообразительный песик понял, что должен охотиться за дичью, выделяющей специфический почтовый запах, вот только еще до конца не разобрался в том, что же ему делать с этой дичью. Дрессировка шла полным ходом. Операция по завыванию на чердаке отложена была всего на один день. Ночь с воскресенья на понедельник Яночка с Павликом провели в тяжких трудах. Уже само проникновение на чердак - по скользкой крыше в кромешной тьме - требовало немало усилий. Зато эффект превзошел все ожидания. Утром, перед уходом на работу, все взрослые собрались на кухне. Торопясь позавтракать, они не склонны были сейчас обсуждать ночные шумы, но бабушка заставила. - Надеюсь, теперь все слышали? - нервно восклицала она. - Говорю вам, такие звуки издают стены перед тем, как рухнуть! Уж я знаю. - Брось, мама, это могли урчать водопроводные трубы, - уверял пан Роман. - Старые трубы каких только звуков не издают! - А ночью, в полной тишине, слышимость от личная. И все представляется страшнее, чем днем, - поддержала мужа пани Кристина. - И абсолютно все слышно! Ветка скрипнет... - Что вы мне глупости говорите! - стояла на своем бабушка. - Не в трубах урчало, а в стенах рычало! И выло. Меня от всего этого инфаркт хватит! - Я тоже слышала ночью странный шум, - сказала тетя Моника. - Точнее, в полночь, я еще не спала. И в самом деле, странные звуки. - Трубы гудели? - Да нет, в стенах стонало и выло! - Любое здание начинает рушиться сверху, а тут как раз вверху и стонало! - утверждала бабушка. - Скорее, выло, - выразил свое мнение дедушка. - Мне тоже показалось, что выло, - поддержала свекра пани Кристина. - Кто-нибудь из вас слышал, что дом воет перед тем, как рухнуть? - Точно, выло, - присоединился к их мнению и пан Роман. - А выло в трубах! Я верю экспертам. - Так вели своим экспертам хорошенько про верить, что же происходит! - совсем рассердилась бабушка. - Стонет, рычит или воет: - все равно! Без причины выть не может! - А я думаю, что таким способом души наших предков выражают свое неудовольствие, - серьезно заявил Рафал. - Чем же недовольны души наших предков? - саркастически поинтересовался пан Роман. - А тем, что до сих пор в доме не начали ремонт! - Так пусть эти души обеспечат мне редукторы! - в бешенстве выкрикнул пан Роман. - Выть каждый дурак сумеет, пусть раздобудут муфточки! Своим высказыванием Рафал привлек внимание матери - А ты что здесь до сих пор сидишь? - на бросилась на сына тетя Моника. - Опоздаешь в школу. - Нет этого нельзя так оставлять... - начала было снова бабушка, но терпение пана Романа кончилось. Он выскочил из-за стола и бросился к двери. Жена кинулась следом, на бегу попросив свекровь: - Мама, извините нас, мы опаздываем. А вас я попрошу заняться Яночкой. Она немного приболела, не пошла в школу. Жалуется на боли в желудке. Призналась, что ела сырую кукурузу. Про верьте, пожалуйста, нет ли у нее температуры. - Я позвоню... - Быстрее, быстрее! - торопила тетя Моника. - Роман уже сидит в машине, еще уедет без нас. - Господи, какое же легкомысленное выросло поколение, - вздохнула бабушка, собирая со стола. 8 Где-то ближе к обеду Яночка пришла к выводу, что ходить в школу намного легче и интересней, чем сидеть дома в качестве больной. Ей пришлось провернуть огромную работу, а тут еще бабушка с ее заботами мешала на каждом шагу! Как назло, и Павлик задерживается, уже давно должен был вернуться из школы, а его все нет. А Павлик задержался по очень уважительной причине. Выйдя из школы в обычное время, он увидел стоящую неподалеку на улице патрульную милицейскую машину. Сержант с кем-то переговаривался по рации. Ну как можно было не послушать? Павлик и слушал. Стоял и слушал до тех пор, пока дверцу машины не захлопнули. Взревел мотор. Только тут мальчик сообразил, что милиция могла бы помочь им кое в чем разобраться, и бросился к отъезжающей машине, чуть не угодив под колеса. Сидящий рядом с водителем сержант сначала рассердился, но светловолосый мальчик высказал свою просьбу с такой безграничной верой во все могущество милиции, что очень скоро сердиться перестал. Он внимательно, насколько ему позволяло время, выслушал мальчика. - Сколько я дел переделал, знала бы ты! - крикнул Павлик, врываясь в комнату, где его уже давно с нетерпением ожидала "больная" сестра. Знаешь, оказывается, его машина зарегистрирована в Ломянках. - Мы так и думали - где-то под Варшавой. А откуда ты знаешь? - Яночка как-то сразу поняла, о какой машине говорит брат, а тот принялся ей в подробностях рассказывать о своем знакомстве с сержантом милиции и долгом дружеском разговоре с ним. - Он из нашего района, - кончил мальчик. - Парень что надо! Довез меня на патрульной машине до самого дома. - Я тоже хочу на патрульной! - позавидовала брату Яночка. - Все устроено! - небрежно бросил Павлик. - Я ему сказал, что у меня есть сестра, у которой как раз болит живот, и он обещал тебя тоже покатать. - Зачем надо было обязательно о животе говорить? - возмутилась Яночка; - Небось, еще что-нибудь неподходящее ему выболтал? - И ничего я не выбалтывал! - обиделся Пав лик. - Назвал номер машины и попросил сказать, откуда машина. А зачем нам это - не стал говорить. Просто так хотим знать, для общего образования. А у тебя что? Теперь настала очередь сестры похвастаться своими достижениями. - Хабр уже понял, что от него требуется, только пока не умеет - сообщать о почтальонах должен бабушке. Ко мне прибегает и сообщает. Не знаю, как лучше его дрессировать: поджидать вместе с ним у калитки и потом вместе с ним бежать к бабушке пусть прибежит сначала ко мне, а потом мы вместе с ним помчимся к бабушке? Ты как думаешь? Мальчик подумал и ответил: - Мне кажется, что лучше вместе подождать у калитки, а потом вместе мчаться к бабушке. А по дороге объясняй ему, к кому мчитесь и зачем. Так скажи: "Сообщи бабушке о почтальоне". Он поймет. Слово "почтальон" уже понимает. Думаю, поймет и то, что, когда нас нет, о почтальоне надо сказать бабушке. А вот как быть с бабушкой? - С ней, конечно, труднее, но, думаю, и ее вы дрессируем. Главное, убедить ее, что грымза перехватывает нашу корреспонденцию. - Кстати, о грымзе! - подхватила Яночка. - Ее тоже испугали наши завыванья. Она даже по лезла на чердак и стала осматривать там стены и потолок. Тоже думает, что дом рушится. - Что и требовалось! - обрадовался Пав лик. - Повоем сегодня? - Сегодня не получится. Я болею, мама может прийти ночью посмотреть, не надо ли мне чего. И завтра нельзя, завтра ты болеешь, будут о тебе беспокоиться. На чердак полезем, когда уже оба выздоровеем, может быть, послезавтра. - Нехорошо получается, то выло, то вдруг перестало. Ни к чему такие перерывы. - А я считаю, даже к лучшему. Не могут стены выть беспрерывно. Да и бабушке надо немного успокоиться, в нервном состоянии она и вовсе ни чего не поймет... - Может, ты и права. - А теперь слушай, что я еще сегодня сделала! - с гордостью сказала Яночка. - Весь день мучилась я с этой зашифрованной запиской. Столько просидела над ней - голова разболелась! Никогда за уроками столько не сидела. - И что? - И ничего. То есть кое-что все-таки поняла. Зашифровано по книге. - И что это означает? - Означает, что мы имеем дело с книжным шифром. Надо найти нужную книгу, и по ней в соответствии с цифрами шифра определить буквы И прочитать написанное. Вот эти цифры в нашей шифровке означают буквы в книге. - В какой книге? - Если бы я знала! В книге вся суть! Павлик недовольно спросил: - А с чего ты вообще вдруг решила, что это книжный шифр? - А я тут принялась перелистывать шпионские детективы, так там шпионы только книжными шифрами и переписываются. Книжные труднее всего расшифровать, потому что надо знать, по какой книге зашифровано. А потом я попыталась написать тебе письмо книжным шифром. Половину написала. Вот, читай! Павлик подозрительно глянул на письмо и толстую книгу, которую ему подсунула Яночка. Прочел название книги: "Польская литература для второго класса общеобразовательного лицея". - У Рафала слямзила? Полегче книги не нашла? - Эта показалась мне самой подходящей. Видишь, какие большие страницы и как много на них букв. Уже на первой странице я нашла почти все нужные буквы. Читай же! И девочка подсунула свое письмо под нос брату. Тот недовольно сморщился: - Спятила? Мне это придется читать? Ведь у тебя тут такие большие цифры, гляди - аж триста семь. Мне что, считать до трехсот семи, чтобы найти буквы? А вот и триста тридцать восемь! Не могла найти поближе? - Не могла, - вздохнула Яночка. - Я и сама измучилась, считая их. Ну читай же! Мальчику ничего не оставалось, как приняться за тяжкий труд. Долгое время в комнате слышалось только пыхтенье Павлика. Наконец он расшифровал первое слово. С недоумением глядя на лист бумаги, то на сестру, Павлик сказал: - Странно... У меня получилось "идн". Это что слово такое? - Покажи! - сказала Яночка, заглядывая через плечо брата. - Ты ошибся, должно получиться "иди". - Ну нет, с меня хватит! - возмутился Павлик не хочу больше считать, в глазах рябит от этих букв. - Придется, если ты хочешь прочесть мое письмо. - И вовсе я не хочу, - заявил Павлик. - А если ты хочешь мне что-то сообщить, скажи своими словами. Жуткая работа! - Вот и я говорю - жуткая! - согласилась сестра - Знаешь сколько времени у меня заняла! А я и половины не написала. Мальчик решительно встал со стула и отодвинул подальше учебник. - Так вот что я тебе скажу! - произнес он веско. - Не верю я, что наш злодей сидел столько времени на чердаке и мучился над запиской! Хотя... Мальчик взял в руки зашифрованную записку, обнаруженную на чердаке, и внимательно ее рас смотрел. - ... хотя, - закончил он, - вот в этой записке нет таких больших цифр, одни маленькие. Кроме вот этих дат. - Может, ему попалась другая книга, где все буквы встречаются в самом начале? - Уж учебником по литературе польской он точно не пользовался. Подумав, мальчик снова сел за стол и пододвинул к себе упомянутый учебник. - Знаешь, я сделал бы по-другому, - сказал он. - Например, "иди". Я бы зашифровал его по-друтому. Сейчас... пять... шесть... Седьмая буква в седьмой строке! До семи считать легко, каждый сумеет. Я бы сделал так: использовал только пер вые буквы в каждой строке и обозначил, какая это строка. И получатся только маленькие цифры. - Вот умник! - фыркнула Яночка. - А я как узнаю, которая из цифр означает букву, а которая строку? - Их надо просто по-другому пронумеровать, - ответил мальчик. - Как бы это сделать? А, знаю! Нумеровать римскими цифрами. Строки - римскими, а буквы обычными. Тут Яночка издала такой торжествующий трубный вопль, что брат даже вздрогнул и с недоумением посмотрел на сестру. - Ты чего? - Молодец! - крикнула Яночка и даже под прыгнула от радости. - Это же надо, какой ты умный! Ведь записка так и зашифрована! Видишь - тут и римские, и арабские цифры. И ты догадался! Разгадал! Ошеломленный собственной мудростью Павлик принялся разглядывать текст на тетрадном листке в клеточку. - Вот еще бы разгадать, какая это книга! - наконец вздохнул он. - Да, этого мы не знаем. - Наверняка не польская литература. Гляди, тут у него одна и та же буква два раза. Три раза! Но без книги не узнаешь какая. Мальчик приуныл. Яночка попыталась вдохнуть в брата бодрость и надежду: - Не унывай. Может, книга как-нибудь тоже сама объявится. - А что в детективах написано про шифровальные книги? - Это не шифровальные. Шифровальные бывают только у специалистов-дешифровщиков, а для того, чтобы зашифровать записку, пользуются главным образом такими книгами, которые трудно достать. - Значит, "Домашняя энциклопедия", - решил Павлик. - Мама говорит, что нигде не достанешь. Или сказки "Тысячи и одной ночи". Надо их достать! - Сначала шпионы сговариваются, какой страницей из этой книги пользоваться, - сказала начитанная Яночка. - Ты хочешь перепробовать все страницы из "Тысячи и одной ночи"? Павлик сразу одумался. - Да нет конечно, тогда пришлось бы мучиться над книгой до конца дней своих. Слушай, мне снова пришла в голову умная мысль. А что, если обратиться за помощью к этому моему знакомому милиционеру? - Ты что! - возмутилась сестра. - Тогда при шлось бы ему обо всем рассказать, выдать все наши секреты. - И вовсе не обязательно выдавать! Скажу, вот нашел зашифрованную записку, интересно знать, о чем в ней написано. Для общего образования. А у них в милиции много всяких специалистов. И наверняка есть расшифровочные книги. Яночка совсем уж было собралась отругать брата, но сдержалась. Может, он и прав? С шифром они могут промучиться неизвестно сколько времени, помощь специалистов очень бы пригодилась. - Не знаю, - неуверенно сказала девочка. - Специалисты-то у них должны быть, во всех детективах есть. Только ни в коем случае не говорить, при каких обстоятельствах мы нашли записку. - Дурак я, что ли? - обиделся Павлик. - Ни чего не скажу, попрошу, только, чтобы ихние специалисты разгадали, какая это книга. Не обязательно им читать, прочтем мы сами, они пусть только книжку вычислят. Яночка никак не могла избавиться от сомнений. - Кто их знает, этих специалистов. Может, ничего не отгадают, а к нам прицепятся - откуда шифр. Или сами прочтут, узнают нашу тайну. И придется нам оставить грымзу в покое. И выть больше не сможем. - А мне кажется, обязательно узнают книгу, - убеждал сестру Павлик. - Ведь тут есть всякие под сказки, смотри вот это: 1974 и все эти приписки в скобках. Может, они сразу вспомнят, какая это книжка? Особенно если недавно прочитали. Я бы все-таки обратился к ним. Наконец ему удалось убедить Яночку. Та согласилась и сразу же принялась распоряжаться: - Тогда сделаем так. Записку им не отдадим еще потеряется. Давай перепишем ее, и ты отдашь им переписанную. Но сначала поближе познакомься с сержантом, узнай его получше, прежде чем доверяться. Не мешало бы тебе с ним поближе подружиться. - Так я уже подружился. А для виду могу и твое письмо захватить и тоже попросить расшифровать. Ты о чем мне писала? - Забыла... Ох, придется снова все вычислять, с ума сойти можно. - Ты начала со слова "Иди", - напомнил мальчик. - Куда я должен был пойти? - А! - обрадовалась сестра. - Вспомнила! Я хотела, чтобы ты пошел на почту и отправил мне заказное письмо. Мне пока не разрешают выходить из дому. Если поторопишься, до обеда успеешь. Вот, письмо себе я уже написала. Павлик взял запечатанный конверт, сунул его в карман и свистнул Хабру. - Прихвачу Хабра, еще разок потренируемся, пусть какого-нибудь почтальона обнюхает. А ты пока напиши шифрованное письмо. По его способу - римскими и арабскими цифрами. Я оба отдам сержанту для расшифровки. Тяжело вздохнув, Яночка после ухода брата опять села за стол. Но тут она вспомнила, что завтра уже можно идти в школу, и настроение у нее сразу улучшилось. 9 - Ну, наш Хабр выдрессирован на классно! - заявил Павлик сестре, вернувшейся из школы. Сегодня сам устремился на почту, а когда увидел почтальона впереди меня, помчался к бабушке. Теперь очередь за бабушкой. - Боюсь, с ней придется повозиться, - озабоченно отозвалась Яночка. - Бабушка не такая послушная, как Хабр. И вообще не представляю, как начать. - Все равно как, лишь бы поскорее. Не могу я болеть долго, у меня дела. Яночка и сама понимала, что не мешало бы Павлика освободить из-под домашнего ареста. Дел действительно было много. Два дня назад, еще до того, как у Павлика испортилось здоровье, знакомому милицейскому сержанту были вручены две шифровки, и он мог уже их расшифровать. Болезнь Павлика озадачила и встревожила родных. Что такое? Сначала у Яночки, а теперь у него ни с того ни с сего разболелся живот. Особенно недоумевала бабушка - как можно при болях в желудке сохранить столь отменный аппетит? Но если какие подозрения у кого и возникли, они так же быстро и исчезли, ибо брат с сестрой приносили из школы одни пятерки. Итак, в принципе все шло по плану. Сначала четыре дня болезни, по два на нос, дрессировки Хабра. Теперь следовало приступать к выполнению следующих пунктов. Ни о чем не подозревавшая бабушка готовила в кухне обед. Сначала она довольно спокойно восприняла какую-то подозрительную возню в прихожей, перешептывание детей, хлопанье дверьми. Потом ей это надоело. Когда в очередной раз с силой грохнула входная дверь, бабушка высунулась из кухни и поинтересовалась: - Дети, вы чем тут занимаетесь? Перестаньте грохать дверью! Дети, похоже, только этого и ждали. Они тихонько проскользнули в кухню и уселись на табуретки. Вежливые, воспитанные, кроткие дети, прямо два ангелочка. - Бабуля, ты все равно отвлеклась, мы тебе не помешаем? - поинтересовался Павлик. - Нет, конечно, мои дорогие, всегда рада вас видеть. А что? - Бабуленька, скажи прямо, ты любишь эту гры... - начал было Павлик, да поперхнулся от сильного толчка в бок, который ему задала Яночка, ...эту пани? - поправился Павлик. - Какую пани? - удивилась бабушка. - Ту, что живет в нашем доме. Нашу соседку. Бабушка задумалась - педагогично ли признаться собственным внукам в нехорошем чувстве, которое вызывает у нее неприятная соседка. Подумав, решила, что частично признаться можно. - Не очень, - прямо ответила бабушка на вопрос. - А почему тебя это интересует? - Потому что мы ее не любим, - ответила Яночка, а Павлик добавил: - Рафал говорит - она ни за что из нашего дома не уедет. Дождется, когда мы сделаем ремонт, и заживет, как королева. - Глупости говорит Рафал! - вспыхнула бабушка. - Соседка выразила согласие на обмен, даже договормы с ней заключили. - Подумаешь, договор! - презрительно фыркнула Яночка. - Она видит - мы сторона заинтересованная, ну и будет здесь сидеть до упора, пока мы не заплатим ей миллионы. И будет делать нам гадости, чтобы мы поторопились заплатить. - Уже делает! - поддержал Павлик атаку сестры. Оставив без присмотра на плите сковороду с кот летами, бабушка повернулась к своим разговорчивым внукам. - Что она делает?! - Гадости! - не моргнув глазом повторил Павлик. - Какие гадости? - захотела уточнить бабушка. - Всевозможные, - ответила Яночка. - Бабуля, мы тебе скажем по секрету, только ты никому не говори. Она крадет наши письма! Бабушка в изумлении взглянула на внучку. Та глядела на нее невинными голубыми глазами. - Детка, ты понимаешь, что говоришь? Зачем ей наши письма? - Они ей не нужны. Она делает это просто из вредности. Павлику аргументы сестры показались недостаточно убедительными, бледными какими-то. Надо их сделать более красочными. - Крадет наши письма, рвет их на мелкие части и обрывки спускает в унитаз! - веско добавил он. Теперь совершенно ошеломленная бабушка уставилась на внука. Она словно воочию увидела жалкую судьбу несчастных писем. Ужасно! - Езус-Мария! - вскричала она. - А ты откуда знаешь? Видел?! - Нет, слышал, как она спускала воду у себя в уборной. Бабушка немного пришла в себя. Перевернула уже немного подгоревшие котлеты, потом сказала, явно шокированная: - Мало ли зачем человек спускает воду в туалете, не обязательно смывает наши письма. Яночка продолжала ковать железо, пока горячо: - Ты заметила, она всегда торчит в окне? А знаешь почему? Поджидает почтальона, чтобы перехватить его. И забирает у него все письма и посылки, которые он приносит в наш дом. А тебе хоть раз отдала? - Вот именно! - подхватил Павлик. - Тебе хоть раз хоть одно письмишко отдала? Бабушка почувствовала, как внуки окончательно задурили ей голову. Явно несут чушь, но есть что-то такое в их словах... что-то похожее на правду. Соседка с самого начала казалась ей очень необщительной, неприятной особой, не вызывала симпатии, но чтобы до такой степени... Хотя кто ее знает? - Но ведь мы иногда получаем письма, - по пыталась она возразить, однако Яночка тут же вы двинула контраргумент: - А ты уверена, что все? Половину получаем, а другую половину она перехватывает. Из вредности! Бабушка перестала возражать, теперь и ей казалось, что дети правы. Вон сколько времени она ждет письмо от старой подруги из Кракова. И что? Письма нет как нет! А Моника только вчера жаловалась, что до сих пор не пришло письмо из-за границы, о котором известно, что его давно выслали. И Роман тоже о чем-то таком говорил... - Но это же ужасно! - громко обратилась бабушка к внукам. - Это просто безобразие! Какова наглость! Об этом надо обязательно сказать вашему отцу. - Ни в коем случае! - поспешила возразить Яночка. - Об этом никому нельзя говорить. Бабушка, ну как ты не понимаешь - разразится же жуткий скандал! Павлик энергично поддержал сестру: - А главное, мы ничего не докажем! Она отопрется, и мы окажемся в дураках! А она еще что-нибудь придумает. - Но ведь нельзя же это так оставить! - волновалась бабушка. - Вот именно, нельзя! - подхватила Яночка. - Надо обязательно принять меры. И мы кое-что при думали. Тут бабушке срочно пришлось опять заняться котлетами на сковороде. Быстренько сняв их и положив новую порцию, она спросила с любопытством: - Так что же вы придумали? - Мы разработали план. Просто замечательный план! - Понимаю, раз вы разработали, значит, он просто гениальный. А в чем же он состоит? Наступил самый ответственный момент. Яночка набрала полные легкие воздуха и выпалила: - Ты тоже будешь подкарауливать почтальона, ведь в то время, - когда он приходит, из нас всех в доме бываешь только ты! И ты должна будешь подстеречь его и первой получить письмо, чтобы она не успела! - А ее письма тебе не обязательно рвать на части и спускать в унитаз, - разрешил Павлик, - можешь отдавать ей, если хочешь. - Вы случайно, не спятили? - возмутилась бабушка, - Как это я стану подкарауливать почтальона, на улице околачиваться, что ли? - Зачем же на улице? Можно и дома. Будешь спокойно заниматься своими делами в кухне, подстерегать почтальона на улице за тебя будет Хабр. - И не на улице, а у калитки, - уточнила Яночка. - Мы его уже научили, он свои обязанности знает. Как только увидит почтальона, сразу при мчится к тебе и скажет. А тебе останется только побыстрее выйти и встретить его. Понятно? Хабр прибежит к тебе и, возможно, даже залает. Это означает - идет почтальон. Ты, пожалуйста, не копайся, сразу же выходи, иначе та гры... та пани опять перехватит наши письма. - А потом не забудь похвалить Хабра. Скажи:"Умный песик, хороший песик". Он очень это любит. Не зная, как отнестись к неожиданному поручению, бабушка повернулась к плите и занялась таким привычным и понятным делом. И только сложив котлеты со сковороды в миску, сообразила, что поджарила их лишь с одной стороны. Пришлось снова выложить на сковороду. - Оригинальный план вы разработали, ничего не скажешь, - отозвалась бабушка после продолжительного молчания, которое дети не решались нарушить. Они облегченно вздохнули, по тону поняв, что бабушка не сердится. - Выходит, я буду сотрудничать с собакой? - А что здесь плохого? - обиделась за Хабра Яночка. - С ним сотрудничать одно удовольствие. Бабушка опять задумалась. По ее лицу было видно - она еще не решилась. Павлик счел целесообразным подтолкнуть ее в нужном направлении. - От тебя зависит - будем ли мы все получать письма или нет! Ведь только ты можешь этим заняться. - Бабуленька, согласись! - повисла на шее старушки Яночка. - Скажи, что согласна! Бабушка явно колебалась. План детей, безусловно, был довольно необычным, но в то же время - почему не попробовать? Неприятно действовать хитростью, но ведь надо же как-то противостоять козням этой неприятной особы. Вот только не подведет ли собака? Хотя известно, что для некоторых целей используются именно собаки... И все-таки бабушка еще долго не могла решиться. И только когда закипела вода для киселя, атакуемая с двух сторон бабушка сдалась. - Хорошо, - сказала она, - так и быть, поработаем с Хабром, но только три дня. Пусть это будет испытательный срок. Если за три дня ничего не получится, обо всем расскажу вашему отцу, пусть сам принимает меры. Так когда мы приступаем к делу с вашей гениальной собакой? - Да завтра и приступайте, - обрадовался Павлик. - И не смейся, он и в самом деле гениальный. Ты сама в этом убедишься. - Прекрасно, может, в сотрудничестве с ним и я малость поумнею? Кто хочет облизать кастрюлю из-под киселя? - Я! - одновременно воскликнули Яночка и Павлик, срываясь со своих табуреток. Гениальная собака полностью оправдала свою репутацию. Она уже твердо знала: как только появляется существо, от которого пахнет почтой, не медленно следует что-то предпринять. Последние три дня с ним в этом случае бежали к бабушке. Поскольку сейчас дома не было ни молодой хозяйки, ни заменяющего ее молодого человека, следовало самостоятельно мчаться к бабушке. Хабр, который издали почуял запах почтальона, так и сделал. Открывать дверь Хабр научился давно. Ничего сложного - подпрыгнуть и навалиться на ручку. Бабушка как раз кончила стирать и вышла из ванной. Увидев вбежавшую в прихожую собаку, она подумала - напачкает, придется подтирать пол. К сожалению, больше ни о чем и не подумала. Хабр сам заставил ее вспомнить наставления внуков. Он беспокойно крутился по прихожей, под бегал то к бабушке, то к двери, будто приглашая ее последовать за ним. В общем, явно чего-то от нее требовал. - Что с тобой, песик? - спросила бабушка. - Ты чего-то от меня хочешь? Оглядываясь на бабушку, Хабр направился к двери. Любой бы понял, чего хочет собака. Бабушка тоже поняла. - Хочешь, чтобы я вышла с тобой? Зачем? Что там случилось? И вдруг вспомнила. - Неужели ты и в самом деле предупреждаешь меня о почтальоне? И даже не вытерев рук, бабушка помчалась к выходу, лишь сменив домашние тапочки на туфли, стоящие в прихожей. Обрадованный Хабр большими прыжками обогнал ее во дворе и первым под бежал к калитке. Почтальон уже приближался. - И в самом деле - почтальон! - удивилась бабушка. - Надо же, просто поразительно умная собака! Намного умнее меня. Я-то, старая перечница, совсем забыла о своих обязанностях. Еще не много, и прозевала бы! Добрый день, добрый день! Последние слова адресовались почтальону, который уже остановился перед калиткой. - Есть что-нибудь для нас? - Добрый день, пани! - весело ответил почтальон. - Кажется, есть. Сейчас посмотрю. На фамилию Хабрович, - подсказала бабушка. - Или на Новицкую. Вытащив из сумки пачку писем, почтальон перебрал их и одно протянул ей. - Письмо Рафалу Новицкому. Вот, пожалуйста - Это мой внук, - сказала бабушка, принимая письмо. - А больше ничего нет? - Больше ничего, - ответил почтальон, кладя оставшиеся письма в сумку. - Это ваша собака? Какой красавец! Последнее время я всегда вижу его у вашей калитки. И мне кажется, песик меня уже узнает. Последнее обстоятельство явно льстило самолюбию работника почты, судя по тону, каким были произнесены эти слова. - Не только красивый, но на редкость умный песик, - сказала бабушка, нежно гладя стоящего рядом Хабра. - И очень хорошо воспитан. А вас он и в самом деле узнает, даже издали. До свиданья! На недостаток похвал Хабр никак не мог по жаловаться. Бабушка пришла в такой восторг от его сообразительности, что буквально засыпала его похвалами. Мало того, вернувшись в дом, угостила умную собачку большим куском сладкого кекса. Благодаря этому Хабр окончательно утвердился в убеждении, что когда появляется пахнущий почтой человек, о нем лучше всего сообщить именно бабушке, потому что, кроме ласк и похвал, получаешь еще и вкусный кекс. Правда, приходится при этом претерпеть довольно неприятную операцию, когда тебе вытирают тряпкой все четыре лапы, но ведь это сущие пустяки... В этот день Яночка с Павликом вернулись позже обычного, потому что пришлось после уроков остаться на дополнительные занятия английским. Кроме того, Яночка зашла в библиотеку, чтобы сдать книги и взять новые, а Павлик общался со знакомым милиционером. Вот и получилось так, что они не успели переговорить с бабушкой до обеда, а теперь ей надо было накрывать на стол. Все собрались к обеду. Улучив момент, когда в кухне была одна бабушка Яночка с Павликом спросили ее, как прошел день. - Вижу, что вы были правы, - ответила бабушка - И в самом деле, просто удивительно умная собака! Пришла ко мне и так ясно дала понять, что идет почтальон, будто сказала это человеческим голосом! - О наконец-то ты его оценила! - заметил Павлик. - И что? - И я вместе с ним встретила почтальона, когда он уже подходил к нашему дому. - Были письма? - с волнением спросила Яночка. - Было одно, Рафалу. Они оба с почтальоном уже знают друг друга. - Рафал с почтальоном? - удивился Павлик. - Если бы Рафал, бабушка бы сказала - втроем! - назидательно заметила Яночка. - А бабушка сказала - "вдвоем". На троих не говорят "вдвоем". Бабушка почувствовала, что у нее опять голова идет кругом. - Не морочьте мне голову! - сердито сказала она внукам. - Я должна собирать на стол. А знают друг друга почтальон и Хабр. При чем тут Рафал? - Бабуля, а как к этому отнеслась гры... наша соседка? - быстро задала Яночка главный вопрос. И в самом деле, времени в обрез, знакомство почтальона с Хабром можно обсудить и позже. - То есть, в каком смысле? - удивилась бабушка. - В смысле - что она делала? - поддержал сестру Павлик. - Да ничего не делала, а что она должна была сделать? Броситься на меня и вырвать письмо у меня из рук? - саркастически поинтересовалась бабушка. - Письмо же было адресовано Рафалу. - Нет, конечно, - не очень уверенно ответила Яночка, поскольку ожидала от соседки приблизительно такой реакции. - Но она ничего тебе не сказала? Ничего не предприняла? Ведь наверняка сидела в своем окне и видела почтальона. - На нее я не обратила внимание, - виновато сказала бабушка, сознавая, что допустила оплошность. - Может, и сидела, да я на нее не смотрела. А собаку я похвалила! - добавила бабушка, чтобы перевести разговор с неприятной для нее темы. - И скормила ему последний кусок кекса. Наверное придется печь свежий. - Что за собака! - восхитился Павлик. - Сколь ко пользы от него! Теперь еще и кекс спекут! Тут в кухню вошел Рафал. В руке он держал распечатанное письмо. - Бабуля, - озадаченно произнес он. - Ты не знаешь, откуда взялось это письмо? Бабушка удивилась вопросу: - Что значит "откуда"? Почтальон принес. - Ты уверена? Так просто почтальон взял и принес? - Конечно, так просто. Я сама сегодня утром приняла от него. А в чем дело? - Да странное оно какое-то. Похоже на глупую шутку... Рафал не успел пояснить, чем именно письмо походит на глупую шутку, так как в этот момент в кухню заглянула пани Кристина в поисках своих детей. Кого-то из них она собиралась послать в магазин за хлебом. Правда, на сегодня хлеба хватило бы, но завтра воскресенье, магазины закрыты, так что хлеб следовало купить еще сегодня. - Кто пойдет, Павлик или Яночка? - спросила мама. - Можем вместе идти, только немного погодя, - ответил Павлик. - А что в письме? - спросил он Рафала. - Говорю же, похоже на чью-то глупую шутку. Глупый розыгрыш! - Да какой розыгрыш, скажешь наконец? - рассердился Павлик. - В чем дело? - заинтересовалась пани Крис тина. - Что случилось? - Письмо я получил, - вздохнул Рафал. - Странное какое-то, вот я и подумал, может, кто из вас поможет разобраться. В кухню заглянула пани Моника и, увидев сына, сказала: - Рафал, там на столе лежало письмо... А! Ты уже его прочел? - Он говорит - не письмо, а чей-то глупый розыгрыш, - пояснила бабушка. - Не понимаю, - вошла в кухню тетя Моника - В чем дело? Что случилось? Всеобщее внимание окончательно вывело Рафала из себя. - Да ничего не случилось особенного! - огрызнулся он. - Просто я получил дурацкое письмо. Собственно, даже не письмо, а просто коротенькая записка. Вот она, написана печатными буквами, без подписи. И Рафал зачитал вслух: - "Имеем честь сообщить, что сегодня четверг". - Четверг? - удивилась бабушка. - Ведь сего дня суббота. Остальные молча глядели на Рафала, не зная, как отреагировать на странное послание. Особенно заинтригован был Павлик. Он первым и спросил: - И что ты по этому поводу думаешь? - Не знаю, что и думать! - раздраженно ответил Рафал. - Не иначе, кто-то из моих приятелей вздумал пошутить. Особенно возмущена была бабушка. - И из-за этого дурацкого письма я должна была как сумасшедшая мчаться вместе с собакой к почтальону, чтобы перехватить его! - Бабуля! - предостерегающе крикнула Яночка, но бабушка никак не могла успокоиться. - Мчаться сломя голову только для того, чтобы узнать, что сегодня суббота! - Не суббота, а четверг! - поправил Рафал. - Да нет же, сегодня суббота! - поправила его в свою очередь пани Кристина. Все окончательно запутались с этими днями недели, какое-то время в кухне царила полная неразбериха. Тетя Моника громко кричала - она точно знает, сегодня суббота, ведь именно сегодня должен начаться ремонт в ее кухне. И вообще сюда она спустилась только для того, чтобы узнать - где ее брат. Ведь это он распоряжается ремонтом. Выяснилось, что пан Роман поехал за черепицей для крыши и неизвестно, когда вернется. Ремонт кухни тети Моники можно, в принципе, начинать без него. Пан Анджей, будущий муж тети Моники, уже пришел и принес необходимый инструмент, а Рафал ему поможет. Но без Романа тетя Моника не решалась начать ремонт, он, Роман, имел какую-то свою концепцию... - Не концепцию, а краны, - вмешался Рафал. - Сто раз повторял - "избави вас Бог тронуть хоть один кран! " Ну вот, снова откладывать, - расстроилась тетя Моника. - Кристина, придется тебе примириться с мыслью, что мы до конца дней своих будем на вашем иждивении! Это замечание напомнило пани Кристине об ее обязанностях. - Я для того и пришла сюда. Дети, кто идет за хлебом? Поспешите, а то весь раскупят. Только на улице Яночка соизволила наконец вы вести из заблуждения брата: - Ну что ты так удивляешься? Письмо Рафалу написала я. Надо же было проверить, успеет ли бабушка перехватить почтальона! Обычное письмо, даже не заказное. К тому же нельзя было допустить, чтобы почтальон не пришел, тогда нарушится ритм дрессировок и у бабушки, и у Хабра. Видишь, как здорово получилось! - Здорово! - подтвердил Павлик. - Придумала ты здорово. Только при чем тут четверг? - Потому что писала я в четверг, - пояснила Яночка. - Написала письмо в четверг, отправила пятницу, а пришло в субботу. Хорошо работает наша варшавская почта, правда? - Правда, только я бы придумал что-нибудь по интереснее. А ты - "четверг"! Смотри, какой шум из-за этого поднялся! - Ничего, главное - письмо пришло, бабушка усвоила свою задачу. Надо будет написать еще несколько писем, чтобы Хабр не потерял навыков, так написано в книге о служебном собаководстве. "Дрессировку собак следует проводить последовательно, главное, без перерывов", - процитировала ученую книгу девочка. - Так что у тебя будет возможность написать интересные письма. - А зачем ты писала Рафалу? - не унимался брат. - Ведь мы же решили писать друг дружке. - Тогда письма будем получать лишь мы с тобой, бабушка может что-то заподозрить. Нам никогда много писем не приходило, вот я и подумала - надо писать всем по очереди. И начала с Рафала. - И теперь мы всем будем писать, что сегодня четверг? Сегодня суббота. А завтра воскресенье... Яночка рассердилась. - И без тебя знаю. Ведь только что объяснила: можно о чем угодно, главное - чтобы все получали письма, а бабушка с Хабром постоянно находились в хорошей форме. - Павлик помолчал, обдумывая услышанное, потом возразил: - Нет, о чем угодно писать нельзя. Тогда все начнут поднимать такой же шум, как Рафал сегодня. Надо какие-то осмысленные письма писать. И не очень важные. Такие, когда письмо прочтут, примут к сведению и выбросят в корзину. Например, такие, как бюллетень, который приходит отцу раз в неделю. В нем сообщаются всякие ненужные вещи - какие пройдут лекции, кто в их профсоюзе назначен на новую должность, а кто умер. - Ну, во-первых, такие бюллетени приходят не в конверте, а во-вторых, отец их выбрасывает в корзину не читая, - возразила Яночка. - Вспомни, в прошлом году, когда собирали макулатуру для школы, у нас были сплошные бюллетени. - Так я же не настаиваю именно на бюллетенях. Я сказал - такие, например, как бюллетени. Чтобы не вызывало недоумения. А то опять поднимут крик - "розыгрыш, глупая шутка". - Ну, тогда я и не знаю, о чем писать, - приуныла Яночка. Брат проявил фантазию, которой явно не хватало сестре. - Можно писать о паровозах! О погоде на следующую неделю! О... - ... о "зеленом друге"! - подхватила Яночка. - "Имеем честь напомнить о необходимости бережно относиться к зеленым насаждениям", - сочинила она на ходу. - Прекрасно, зелень так зелень, - согласился Павлик. - И еще придумаем что-нибудь в том же духе. Например, извещение о том, что в нашем парке все скамейки заново окрашены. "Осторожно... " - А мама получит приглашение на "Собрание кружка домашних хозяек". Она терпеть не может собрания, разозлится и выбросит письмо. - "Дешевая распродажа", - предложил Павлик. - Тоже неплохо. Хотя нет, бабушка может заинтересоваться. Ладно, придумаем что-нибудь. И писать будем не от руки, а на пишущей машинке тети Моники. Придумала! Напишем, что изменяется расписание скорых поездов. Теперь все они отправляются на минуту раньше. - На минуту? - Ну да, чтобы никто не опоздал, если и в самом деле придется ехать куда-нибудь. Минута роли не играет. В булочную только что поступил свежий хлеб, набежала очередь. Дети пристроились в хвосте и продолжали разговор. Еще столько всего надо обсудить! - Теперь расскажи о встрече со своим другом-милиционером, - попросила Яночка. - Расшифровали они нашу записку? - Не состоялась встреча, - вздохнул Павлик. - Совсем не было времени. - У тебя были дела поважнее? - рассердилась Яночка. - "Времени не было"! - Не у меня, у него не было времени, - пояснил Павлик. - И ничего тебе не сообщил? - Сообщил, а как же! Что записку они еще не расшифровали, не такое простое это оказалось дело, но они еще не потеряли надежды. Мы договорились с ним встретиться на будущей неделе. - И напомни ему, чтобы обязательно покатал меня в патрульной машине. А сегодня давай немного повоем. Начали ремонт в кухне тети Моники, нельзя упускать такой случай. Павлик кивнул головой, соглашаясь. Он сразу понял, что Яночка имела в виду. - Ясно, они днем будут там стучать, а ночью как завоет! Значит, расшатали стены. А мы прихватим фонарик, чтобы на чердаке все хорошенько осмотреть. Прошлый раз я заметил там железки, из них получится потрясный поезд. И еще кое-что заодно прихвачу... 10 А через неделю, уже с самого понедельника, события пошли развиваться в потрясающем темпе. Бабушка не могла дождаться возвращения внуков из школы, выглядывая то и дело в окно, и встретила их на пороге дома. - Ну где вы запропастились? - накинулась она на детей. - Жду и жду, тут такое, такое, а вас все нет! Куда вы запропастились? Ответа на свой вопрос бабушка не получила. Оба, и Яночка, и Павлик, не сочли нужным информировать бабушку, что Павлик ожидал милицейскую патрульную машину, а Яночка ждала Павлика. По этому Яночка невежливо ответила вопросом на вопрос: - А что случилось, бабуля? - Раз уж у нас с вами завелись секреты, - на чала бабушка. - Павлик, вытирай как следует ноги на улице грязь! А куртку повесь, опять бросил! Раз уж у нас с вами общие секреты, а с Хабром я сотрудничаю, надо кое о чем посоветоваться. Павлик переобуйся в тапки! А ботинки нечего разбрасывать посередине комнаты, поставь где следует, сколько раз тебе говорить! Павлик поторопился все скоренько сделать, иначе бабушка так и не соберется сказать, что же случилось. Наконец дети разделись, переобулись в домашние тапочки, вымыли руки. Теперь можно было спокойно разговаривать. - Знаете, сегодня соседка успела до меня пере хватить почтальона! - выпалила бабушка свою потрясающую новость. - Ну, бабуля! - возмутился Павлик. - Небось, ты долго копалась? - Или вздремнула? - добавила Яночка. - Ничего подобного! - возмутилась бабушка. - Я сидела вот здесь, внизу, вязала. И сразу услышала, как Хабр прыгает на дверную ручку. Просто он слишком поздно прибежал. - Хабр подвел? - вскрикнул Павлик. - Быть такого не может! - Да нет, не в этом дело! - нервно пояснила бабушка. - Хабр не виноват, потому что он не был уверен. Видели бы вы, как собака волновалась, беспокоилась, места себе не находила. Я даже испугалась. А Хабр просто не был уверен, что поступает правильно. Дело в том, что сегодня посылку принес кто-то другой. Не наш почтальон. - А кто же? - Говорю вам - какой-то незнакомый. И я сразу извинилась перед ним, что обругала его. - Бабуля! За что ты обругала незнакомого почтальона? - Да не почтальона, а Хабра! Выхожу, а соседка уже у калитки стоит и принимает посылку почтальона. Вот я Хабра и обозвала "растяпой". А он не виноват, это был совсем другой человек, может, запах у него другой, я не знаю, в запахах не разбираюсь... - Бабуля, да расскажи же толком, что произошло! - попросила Яночка. - Похоже, событие и в самом деле из ряда вон выходящее, надо знать все подробности. Бабушка и сама понимала, что рассказывает несколько сумбурно. Вздохнув, она села в кресло. - Правильно, подозреваемых всегда усаживают! - сказал Павлик, швырнул в угол ранец и сел напротив бабушки на стол. Бабушка в спокойном состоянии ни за что не разрешила бы внуку такое, но сейчас просто не обратила внимания. Яночка села рядом, нормально на табуретку, подогнув под себя ноги, и, опершись локтями о стол, приготовилась внимательно слушать. Бабушка сосредоточилась. - Сначала пришел незнакомый почтальон, - сказала бабушка. - А наш пришел позже. - Бабуля, начни сначала, - сурово сказала Яночка. - Что-то ты крутишь. - Подозреваемая путается в своих показаниях, - с удовлетворением констатировал Павлик. - Если вы будете меня. прерывать на каждом слове, я больше ничего не скажу! - рассердилась бабушка. - Поймите, наконец, Хабр промедлил только потому, что это не был типичный почтальон. - А по виду почтальон? - уточнил Павлик. - Вроде, я не присматривалась, потому что очень расстроилась, увидев соседку уже у калитки. И он ей что-то передавал. - Наши письма?! - Нет, не похоже. Какую-то посылку. Я спросила, нет ли чего для нас, он буркнул, что нет, есть только посылка вот для этой пани. Я хотела его еще спросить, почему пришел он, а не наш постоянный почтальон, но он повернулся и ушел. Такой невежливый! Яночка вскочила со стула. - Надо было подсмотреть, что в той посылке! - взволнованно крикнула она. - Может, посылка тоже была наша? - Почтальон ясно сказал - для этой пани! - возразила бабушка. - И как бы я стала подсматривать? Соседка схватила свою посылку и сразу с ней ушла к себе. Я еще почтальона расспрашивала, а ее уже не было! - Подозрительно, - задумчиво протянул Павлик. - А что с нашим почтальоном? - А наш пришел немного позже, через пол часа примерно. Принес письма для нас. Так что, думаю, все в порядке, - закончила бабушка не очень уверенно. - Не думаю, что все в порядке, - сказала девочка, а брат продолжал по всем милицейским правилам допрос "подозреваемой". - Ты спросила нашего о том, первом? "Подозреваемая" давала теперь четкие и ясные ответы, с полуслова схватывая смысл вопросов. Прямо на глазах дозревала! - Конечно, первым делом спросила. - И что он сказал? - Что у них посылки действительно иногда разносят другие, внештатные сотрудники. Даже сказал, в каких именно случаях, да я не запомнила. - Очень плохо! - выразил недовольство Павлик. - Самое плохое - что она успела перехватить посылку! - сказала Яночка. - Наверное, от того доставщика и в самом деле не пахло почтой. Ни чего, в следующий раз Хабр уже о нем обязательно предупредит. Только ты не подкачай, бабуля. Нам тоже могут приходить посылки. - А ты объяснила собаке, в чем ее промашка? - сурово поинтересовался у бабушки внук. Бабушка виновато вздохнула. - Как-то так все получилось неожиданно... Я и сама не сразу разобралась в этих почтальонах и сначала накричала на Хабра, отругала его, потом извинилась. Не знаю, понял ли. - Уж Хабр наверняка понял, - уверенно сказала его хозяйки. - Теперь будет сообщать тебе обо всех почтальонах. Не огорчайся, бабуля, постарайся в следующий раз не оплошать. Павлик был очень недоволен. - Ничего никому нельзя поручить! - разворчался он. - За всем приходится следить самому. Тут бабушка заметила наконец, что внук сидит на столе, и к ней вернулись прежняя энергия и властный тон. - Павлик, немедленно слезь со стола! Хоть мы и сотрудничаем, это вовсе не означает, что ты можешь вести себя, как хулиган! А я специально для Хабра испекла кекс. И он получит кусок больше, чем ты! Домой супруги Хабровичи вернулись поздно и сразу за порогом споткнулись о какие-то железки и провода. Оказалось, вся их квартира, начиная с прихожей, представляет железнодорожные пути, по которым движутся поезда. Вот этот должен наконец доехать до вокзала. Дети всецело были заняты новой игрой. - Смотреть под ноги надо! - раздраженно крикнул на родителей Павлик. - Того и гляди развалите нам все! Не могли прийти немного позже? - А вы знаете, сколько времени? - строго поинтересовалась пани Кристина. - Вам уже спать пора, а вы, наверное, еще и не ужинали? - Ужин от нас не уйдет, а вот поезд никак не доберется до станции! - Чтобы вы не придирались, я уже накрыла на стол! - сказала Яночка, занятая проталкиванием через туннель какой-то сложной металлической конструкции. - Если не хотите, чтобы к вам придирались, немедленно уберите с пола все это железнодорожное безобразие, - сказала пани Кристина, направ ляясь в кухню. Поскольку в комнатах ступить было негде, пан Роман отправился на кухню тоже, продолжая начатый в машине разговор: - И собственно, можно было бы заняться стенами, если бы не эти водопроводные трубы в них. Крышу нам сделают за два дня, полы - за неделю, кухню Моники тоже за неделю могли бы закончить, ванная ее займет всего несколько часов, и Анджей мог бы переселяться. Если бы не проклятые трубы! - Ты и в самом деле не можешь нигде найти эти, как их... - Муфточки! Редукторы! И в самом деле! - Даже в валютных магазинах? - не поверила пани Кристина. - Даже! - в отчаянии выкрикнул пан Роман. - В валютке о них и понятия не имеют. Запчасти для машин - пожалуйста! Оборудование для ванных - пожалуйста! А вот чтобы только какие-то редукторы - так нет! Правда, сегодня в одном месте сказали - назовите нам фирму-производитель, мы с ней свяжемся и доставим вам что надо. Откуда, черт возьми, мне знать, какая западная фирма производит редукторы? И как они называются по-иностранному? - Может, обратиться к Бонифацию? - посоветовала пани Кристина, нарезая хлеб. - Я уже сам о нем подумал, позвонил ему в Лондон. Так он мне ответил: как я могу покупать вещь, если не знаю, как она выглядит и называется по-английски? Нет, я спячу, больше я не выдержу! - Успокойся, все образуется, - как обычно, от реагировала жена. - Вот, сядь, поешь, а детям я от несу бутерброды, знаю, их не скоро дождешься. Видел, игра в самом разгаре? А ты пока почитай письмо, вот, тут тебе пришло какое-то письмо. Пани Кристина пододвинула мужу бутерброды, налила стакан чаю, дала в руки письмо, которое лежало на столе, а сама отправилась к детям с под носом. Страдать в одиночестве не имело смысла. Пан Роман со своим бутербродом и письмом пошел следом за женой, продолжая жаловаться: - Как я могу успокоиться, когда обо всем уже договорено, сантехники меня торопят, скоро зима, и если сейчас не сделаем ремонт, неизвестно, на сколько вообще придется его отложить. А это еще что? - Дети, поешьте, потом уберете свою игру, - распорядилась пани Кристина и повернулась, к мужу: - Ты о чем? - "Информируем, что торги на поставку железнодорожных шпал проводятся третьего ноября с восьми часов утра. Цены снижены. Не упустите свой шанс! " - прочитал вслух письмо пан Роман и в полном недоумении спросил: - На кой мне железнодорожные шпалы?! - Не удивляйся, последнее время вообще стали рассылать какие-то странные сообщения, - сказала пани Кристина. - А что, не только я получил? - Не только ты. Папе, например, сообщили о том, что скамейки в нашем парке свежеокрашены. Представляешь, красить скамейки осенью! А маме и вовсе прислали объявление, лишенное всякого смысла: рекламу фирмы по обустройству яхт крейсерского класса. Дети, поешьте, потом уберете свою железную дорогу. У пана Романа и в самом деле была нелегкая жизнь. Переезд в новый дом и обустройство последнего смело можно было приравнять к катастрофе. На каждом шагу проблемы, а помощи никто оказать не может. Одному приходится заниматься всем. Проклятое наследство обернулось для него лишь негативной стороной, никакой пользы от него. - Маме только этого и не хватало, - сказал пан Роман. - Она и без того вот-вот спятит из-за того, что дом разваливается. В кухне Моники не разрешила вбить ни одного гвоздя, боится - из-за малейшего сотрясения стены рухнут. По ее словам мы нарушили какое-то там равновесие, и теперь каждую ночь все трещит и разваливается. К тому же воет и стонет. - Не огорчайся, - отозвался из своего угла Павлик, гремя железками. - Бабушка того и гляди дозреет и перестанет нервничать. - Что ты сказал? - не поверил своим ушам папа, а мама крикнула: - Павлик! Кому я сказала - поешь! Потом уберешь за собой. Руки вымой! - Ты же сказала - убрать с пола все наше железнодорожное безобразие, - обиделся сын, - вот я и убираю. Уже сама не знаешь, чего хочешь! - Ты как выражаешься? - напустился на сына пан Роман. - Бабушка дозреет? В каком смысле? - В ум