ил тогда тебе? - Ага. Майкл в свою очередь пристально посмотрел на Колемана и кивнул. После нескольких секунд неловкого молчания Майкл решил поменять тактику: - Так что ты думаешь в отношении убийств? На лице Колемана не отразилось ничего. - Я не проливаю сл?з, если ты спрашиваешь об этом. - Нет. - Рурке покачал головой: - Я и не думал, что ты будешь скорбеть. У тебя имеются соображения, кто бы мог за этим стоять? Колеман склонил голову вбок: - Нет, а у тебя? - Возможно. Майкл раскачивался на каблуках взад-впер?д. - Ты один? - Да. - Ты случайно не высказывал свои соображения кому-либо из ФБР? О'Рурке покачал головой. - Хорошо. И не собираешься поговорить об этом с кем-то из Бюро? - Нет. Думаю, мы могли бы уладить дело между собой. Колеман приподнял бровь и направил на Майкла вопросительный взгляд. - Гипотетически, - произнес О'Рурке, если бы ты знал кто эти киллеры, как ты думаешь, ты бы мог передать им кое-что от меня? - Гипотетически? Колеман сложил руки на груди: - Я полагаю, что вс? возможно. - Передай им, - Майкл подался чуть ближе, - что довольно убийств. Передай им, что нам нужно время для того, чтобы внедрить необходимые реформы, пока ситуация не вышла из-под контроля. - Звучит заманчиво, но не уверен, что Президент и его команда усвоили урок. А теперь наш друг Ольсон пытается вс? пустить насмарку. - Колеман покачал головой: - Не думаю, что эти парни готовы прекратить убийства. По крайней мере до тех пор, пока Президент и все прочие не призадумаются. - Что ж, по-твоему, можно ещ? ожидать убийств? - Откуда мне знать. Майкл закатил глаза: - Гипотетически. - Чисто гипотетически, кто знает? Оба глядели друг на друга, не мигая. Наконец, Колеман посмотрел на часы и сказал: - Я опаздываю. Мне, правда, надо бежать. Давай встретимся за ланчем на будущей неделе. Майкл схватил Колемана за руку: - Скотт, я понимаю, почему ты это делаешь. Если бы Фитцжеральд подверг опасности мою жизнь и жизнь моих людей во время войны в Заливе, в результате чего погиб хотя бы один человек из моей команды, по возвращении домой я бы зарезал его, как свинью. Я не собираюсь осуждать тебя, но считаю, что настало время дать политикам закончить то, что они начали. - Как они поступили в Ираке. Колеман покачал головой: - Я думаю, эти ребята хотят идти на Багдад. На этот раз нет половинчатого решения. Вы - политики, исключая присутствующих, имеете обыкновение так суметь вс? искорежить, когда единственно правильный ответ лежит на поверхности. Майкл не мог поспорить с исторической аналогией: - Все утряс?тся, - сказал он. Колеман кивнул, повернулся и пош?л домой. Поднявшись на первую ступеньку, он обернулся к Майклу и произн?с: - Есть одна вещь, которую ты можешь сделать. Ты поддерживаешь связь с Ольсоном? - Да. - Возможно, было бы неплохо передать ему, что сейчас не время ложиться в одну постель с Президентом. Майкл почувствовал, как у него на голове волосы становятся дыбом: - Скотт, не трогай Эрика. - Уверен, с Эриком все будет в порядке. Я только говорю гипотетически, что было бы неплохо предупредить его. Колеман отдал Майклу честь и вош?л в дом. Микмэхон шагал по коридору, которым пользовалось руководство, быстрее, чем всегда. День прош?л в беспрестанной суете. Медиа были повсюду, суя ему в лицо на каждом повороте микрофон или камеру. События вокруг необычайного президентского пол?та в Кемп Дэвид складывались, как головоломка, и важнейший кусок головоломки был только что обнаружен. Микмэхон вплоть до последних минут не имел возможности проверить сообщения, оставленные на его автоответчике. Сообщение, оставленное киллерами, было записано пять часов назад. Микмэхон кивнул секретарю директора Роача и, войдя в офис, прикрыл за собою дверь. Роач разговаривал по телефону и посмотрел на вошедшего. Микмэхон уп?рся в торец стола и делал пальцем круговые движения, сигнализируя боссу, чтобы тот закруглился с разговором, поскольку у него было нечто очень важное сообщить. Роач кивнул и сказал своему абоненту, что ему нужно идти. Опустив трубку, Роач спросил: - Что случилось? - Мы получили сообщение от наших друзей, и оно весь день торчало у меня под носом. - От каких таких друзей? - Роач вопросительно посмотрел на Микмэхона. - От киллеров. - Микмэхон обош?л стол Роача и набрал номер своего автоответчика. Он включил громкую связь: - Прослушай это. Раздался компьютеризированный голос. Роач сидел, как заворож?нный, внимательно слушая, как освещались события этого дня. Когда сообщение закончилось, он попросил Микмэхона дать его прослушать снова. После того, как запись была воспроизведена во второй раз, Микмэхон остановил е? и посмотрел на реакцию босса. - Кто же, ч?рт возьми, эти типы? - недоумевал Роач. - Брайан, они не террористы. Давай договоримся об этом раз и навсегда. И они не из группы белых суперменов. Иначе они бы взорвали Президента прямо в небе. Террористы не станут сюсюкать, что им не хочется убивать агентов Секретной Службы или морпехов. Они именно те, о ком Кеннеди сказала в первый же день. Бывшие коммандос или диверсанты, как тебе больше нравится. - Думаю, ты прав, и, кроме того, террористы не стали бы посылать это нам, они бы направили сообщение прессе. Чем больше паблисити, тем лучше... А можем ли мы с уверенностью сказать, что они ответственны за предыдущие атаки? Уверен в этом на девяносто девять процентов. Сообщение было оставлено через пятнадцать минут после того, как президентский вертол?т поднялся в воздух у Белого Дома, а компьютеризированный голос точно такой же, как и оставленный после ликвидации Бэссета. У меня как раз сейчас проводится лабораторный анализ этих голосовых сообщений. - Сколько времени займ?т индификация? - Они обещали сделать вс? за час. Когда ты собираешься доложить Президенту? - Я вылетаю через полчаса в Кемп Дэвид, чтобы проинформировать его. Я подожду и сделаю это с глазу на глаз. Роач рассеянно оглядел кабинет, обдумывая, что делать с кассетой. - Тебе не обязательно лететь со мной, если не хочешь. Уверен, у тебя и без этого полно дел. К тому же мне известно, как ты ненавидишь эти брифинги. - Ты с ума сош?л. Я не могу упустить возможность увидеть физиономию Гаррета, когда он услышит, что эти парни требуют его головы. Роач согласно кивнул и взглянул на наручные часы: - Возвращайся через полчаса. На крыше меня жд?т вертушка. И еще. Ребятам из Секретной Службы сегодня досталось больше всех. Если ты не против, я хотел бы, чтобы Джек Ворч доложил Президенту о радарах и сигнальных ракетницах. Я расскажу ему о том, как мы анализируем новые улики, и предоставлю тебе право распоряжаться сообщением киллеров по своему усмотрению. - Нет, ты можешь сам все организовать, так что давай, двигай и пускай Ворч возьмет инициативу в свои руки. Микмэхон вышел из кабинета шефа и направился к себе. Пол?т на геликоптере от здания Гувера до Кемп Дэвида занял приблизительно двадцать пять минут. Роач, Микмэхон и двое директорских телохранителей сидели сзади. Роач использовал время пол?та для того, чтобы Скип в сжатом виде изложил ему суть каждого аспекта расследования. По прибытии их доставили в главную резиденцию и проводили до конференц-зала. Где-то после семи вечера сюда же вошли Президент с Гарретом и заняли места во главе стола. Майк Нэнс уселся в конце стола с таким расч?том, чтобы держать в поле зрения всех, включая Стэнсфилда, Роача и Микмэхона, расположившихся по одну сторону и Ворча с директором Трэйси по другую. Гаррет взглянул на Роача и спросил усталым голосом: - Директор Роач, Вы располагаете какой-либо новой информацией о развитии событий с момента нашего последнего разговора? - Между прочим, да, мы получили сообщение от убийц. Я попрошу особого агента Микмэхона огласить его. С этими словами Роач повернулся к Микмэхону и кивнул. Против каждого кресла на большом столе конференц-зала были установлены телефонные аппараты. Микмэхон подтянул к себе ближайший из них и набрал код своего автоответчика: - Буквально перед тем, как отправиться на эту встречу, мы обнаружили сообщение, оставленное киллерами. Если вы согласитесь подождать минуту, я предоставлю вам возможность прослушать запись. Микмэхон получил доступ к сообщению, включил громкую связь, и отъехал в кресле от стола. Послышалось сообщение: "Особый агент Микмэхон, нам известно, что Вы руководите расследованием убийства сенаторов Фитцжеральда и Донса, конгрессмена Козловски и спикера Бэссета. Мы шлем это сообщение Вам, поскольку не хотим продолжать борьбу через средства массовой информации". Оба, Президент и Гаррет посмотрели на Микмэхона при упоминании его имени. Сообщение продолжалось, и все внимательно слушали его. Когда пл?нка закончилась словами: "Мистер Президент, секретная Служба не сумеет защитить Вас от нас. Она может усложнить задачу, но не сможет остановить нашу карающую руку. Это последнее предупреждение", бледный от страха Президент посмотрел на Джека Ворча и директора Трэйси, ища поддержки, но в ответ натолкнулся на молчание и окаменевшие лица. Гаррет откинулся к спинке кресла и ухватился за ручки, чтобы унять свою дрожь. Молчание заставляло его чувствовать себя еще более неуютно, поэтому он взглянул на Микмэхона и выпалил: - Откуда мы знаем, что вс? это соответствует действительности? Микмэхон ответил спокойным тоном: - Несколько техников из лаборатории Агентства перед нашим отл?том сделали соответствующий анализ. По их словам на кассете тот же самый голос, который звучал после ликвидации сенатора Бэссета. Гаррет крепко сжал зубы. Он не любил сюрпризов и ни минуты не сомневался в том, что Роач с Микмэхоном нарочно скрывали запись до этого момента. Сквозь стиснутые зубы он спросил: - И давно Вы узнали об этой записи? - Я проверял сообщения на сво?м автоответчике только около шести вечера. - А когда убийцы оставили сообщение? - Примерно в двенадцать тридцать. Гаррет подпрыгнул к столу: - Вы получили его в двенадцать тридцать, и не поставили нас об этом в известность? - Киллеры оставили его на мо?м автоответчике в двенадцать тридцать, но я не прослушивал его до шести. Исходя из того, что мы прибыли сюда к семи часам, чтобы информировать вас, директор Роач и я сочли нужным продемонстрировать запись, как только мы окажемся здесь. - Погодите минуточку. Разве Вы не проверяете сообщения чаще, чем раз в день? - Обычно, да, но сегодня я был немного занят. Гаррет ткнул палец в сторону Микмэхона и, повысив голос, сказал: - В следующий раз, если получите что-нибудь в этом роде, Вы обязаны немедленно информировать нас! Нет никакого оправдания в сокрытии от нас в подобных записей. Это некомпетентность. Вы должны это делать незамедлительно. Микмэхон был так доволен собой, что всплеск эмоций Гаррета совершенно не задел его. Откинувшись в кресле, он сложил руки на груди и улыбнулся. Джек Ворч, сидевший рядом с Гарретом, подался впер?д и поймал взгляд шефа Администрации. Ворч вперил глаза в Гаррета. Тот его понял, уткнулся в блокнот и принялся мямлить что-то про себя. Какое-то время все молчали, а затем попытался заговорить взвинченный Стивенс. Сперва он не мог произнести ни слова, поэтому решил начать сначала: - Могли они сегодня сбить мой вертол?т? Ворч незамедлительно ответил: - Да. В самой вежливой манере, на которую он был способен, Гаррет откашлялся и сказал: - Джек, давайте не будем столь категоричны. Мы не можем прийти к заключению, не располагая всей информацией. Гаррету не нравилось, когда кто-либо, кроме него самого, мутузил Президента. Ворч пожал плечами и ответил: - Лично я высказываю сво? мнение исключительно на основе фактов. Эти убийцы продемонстрировали тенденцию математически точно просчитывать ситуацию на несколько ходов впер?д. Они не только раскрыли секрет, в каком из вертол?тов находился Президент, но также сумели заставить все вертолеты лететь по курсу, запланированному ими. Я разговаривал с пилотами, и все они считают, что без сомнений президентский вертол?т мог быть сегодня взорван. Президент прикрыл глаза и покачал головой. Через несколько секунд он взглянул на Ворча и спросил: - Вы в состоянии обеспечить мне защиту или нет? - Если будете продолжать игнорировать мои советы, нет. - Что Вы имеете в виду под словами игнорировать Ваши советы? - задал вопрос Стивенс обиженным тоном. - Он посмотрел на босса Ворча в расчете получить ответ, но тот не отреагировал. Ворч уговорил своего босса не вмешиваться и дать ему возможность поселить страх в душе Президента. Он подался впер?д, и Президент вновь посмотрел на него. - Сэр, когда Вы с мистером Гарретом проинформировали меня о сво?м желании провести саммит по бюджету в Кемп Дэвиде, я сказал, что это плохая идея и что встречу лучше провести в Белом Доме. И только потому, что Вы не послушали моего совета, Вас сегодня чуть не убили. Ворч выдержал краткую паузу, в его голосе зазвучали начальственные нотки. - Особый агент Дорл предупреждал сенатора Бэссета, чтобы тот отказался от всех публичных мероприятий. Спикер проигнорировал его совет, и вот он м?ртв... Я говорил Вам в течение последних двух с половиной лет, что охрана Белого Дома расхлябанная и что прессе предоставлена возможность беспрепятственного входа - выхода в любое время. Что ж, вс? это сказалось сегодня. Я вычислил, каким образом киллеры узнали, в каком Вы летите вертол?те. Ворч вновь сделал паузу и посмотрел на Президента, чтобы усилить напряжение. Он собирался разыграть эту карту наилучшим образом. - Мои агенты перерыли вс?, что находилось в районе Южной лужайки. Один из них обнаружил передатчик, приделанный к антенне для передачи изображения. Он был спрятан под контрольной панелью вэна телекомпании Эй Би Си. Когда я организовывал меры безопасности этой поездки, я предложил запретить медиа освещать события на Южной лужайке на время посадки и взл?та вертол?тов. Я считал, что эта мера предосторожности оправдана, принимая во внимание факт ликвидации четверых политиков на прошлой неделе. Мое предложение было проигнорировано, поскольку, считалось, что нет ничего важнее, чем осветить событие средствами массовой информации. В результате им было разрешено записать событие целиком. Несколько членов Вашего кабинета настаивали на передаче в реальном режиме времени. Я объяснил им, что этого не будет, и мы достигли компромисса, что медиа запишут вс? на пл?нку, а продемонстрируют е? потом. До того, как приземлился первый вертолет, мои агенты перекрыли возможности прямой трансляции во всех новостных вэнах и обязали продюсеров перейти на видеозапись. В какой-то момент позднее киллерам удалось активировать передатчик, спрятанный под панелью вэна программы новостей Эй Би Си. После того, как они включили его, им ничего не стоило наблюдать за всем происходящим на Южной лужайке в реальном режиме времени. Эти киллеры прекрасно осведомлены о наших слабых местах, и им известно, что наши возможности по Вашей защите целиком и полностью зависят от Вашего желания быть защищенным. Со всей очевидностью они понимают отношения между политиком и средствами массовой информации, и, если Вы будете и впредь доступны для представителей средств массовой информации и для публики, мы не сможем обеспечить Вашу защиту. Президент поглядел на шефа по обеспечению безопасности и произн?с: - Джек, делайте то, что считаете нужным для усиления безопасности, и я обещаю, что буду слушаться. Роач, заметив, что Стивенс был в непривычной для него решительной и соглашательской форме, отважился сделать свой ход: - Мистер Президент, наше расследование зашло в тупик. Мы уверены, что убийцы - бывшие диверсанты или коммандос американских вооруж?нных сил. Особый агент Микмэхон со своими людьми столкнулись с проблемой сотрудничества со стороны людей из спецназа Пентагона. Они ставят нам палки в кол?са при каждом удобном случае. Голова Президента д?рнулась от Роача к Нэнсу: - Майк, в ч?м проблема? - Ну, сэр, здесь на кону стоят вопросы национальной безопасности. Большая часть личных дел либо сверх засекречена, либо содержит супер секретную информацию о наших тайных миссиях. Президент впервые за вс? время их профессиональных отношений оборвал Нэнса: - Я не желаю ничего слышать о проблемах. Я хочу видеть какие-то результаты. Стивенс отвернулся от Нэнса и обратился к Роачу: - К завтрашнему утру я подготовлю распоряжение, предоставляющее Микмэхону право на просмотр персональных дел по его усмотрению. Нам надоело топтаться на месте. Я хочу, чтобы эти люди были пойманы. Нэнс с противоположного края стола посмотрел на Президента и прикусил губу. Стивенс сейчас был перевозбужд?н, поэтому надо дать ему время остыть, чтобы обсудить этот вопрос. Никому в мире не позволено получить карт-бланш на эти файлы без разрешения высших инстанций. Особенно кому-то из ФБР. Пока Нэнс обмозговывал эту новую проблему, Ворч доложил собравшимся об улике, которую они обнаружили под мостом - тарелки радаров, и о том, сколько усилий было потрачено, чтобы выяснить серийные номера изделия. Собрание продолжалось, и Нэнс заметил, как спокоен был Гаррет, что само по себе было необычно. Он отн?с это за сч?т того потрясения, которое Стю испытал из-за угрозы своих потенциальных убийц. Нэнс переключился на Стэнсфилда. Отчего директор Стэнсфилд столь спокоен при обсуждении персональных дел спецназа? С уверенностью можно сказать, что в интересах ЦРУ держать эти файлы как можно дальше от глаз ФБР. Собрание закончилось после восьми часов вечера, и все покинули зал заседаний, за исключением Гаррета и Нэнса. Когда двери закрылись, Гаррет уронил голову в руки и пот?р глаза: - Вот уж влипли, так влипли. Нэнс вращал сво? кресло, скрестив ноги. Он глядел на Гаррета и пытался понять, о чем тот думает. Майк запрокинул голову и спросил: - Стю, во время собрания ты был чертовски тих. На тебя так повлияла эта запись? Гаррет уронил руки на стол и посмотрел вверх налитыми кровью глазами: - Нет,... может, немного... я не знаю. Гаррет сунул руку в карман рубашки: - Боже, мне нужна сигарета. Он сунул сигарету в рот и заж?г е?. После длинной затяжки произн?с: - Они не убьют меня, если я не дам им шанс. Я не покину Белый Дом в течение месяца. Я займу одну из гостевых комнат и поселюсь в ней. Гаррет сделал еще несколько затяжек и нахмурился: - Я не боюсь этих террористов. Меня волнует кое-кто ещ?. У нас появилась ещ? одна проблема, и это плохо. Ворч в курсе того, что мы сделали в отношении Фрэнка Мура. Он заявил мне, что знает, кто причастен, и, если я не стану слушать его, он соль?т меня ФБР. Гаррет поднялся с кресла и стал расхаживать туда-сюда: - Беда не приходит одна. Мало нам было проблем, так теперь еще эта. Нэнс внимательно следил за Гарретом и хранил сво? обычное спокойствие: - Он упоминал мое имя? - Да. - Он называл какие-то другие имена? - Да. - Чьи? Гаррет быстро посмотрел на Нэнса и затем перев?л взгляд на картину на стене: - Он упомянул Артура. Нэнс почувствовал острую боль, пронзившую затылок: - Он упомянул Артура? Гаррет кивнул головой: - Понятия не имею, откуда он разнюхал. Я ни с кем не говорил об этом. Внешние Нэнс казался спокойным, но внутри у него вс? кипело. Не затрудняя себя раздумьями, он понял откуда Ворч узнал обо всем. Он или кто-то из его людей подслушал, как Стю в разговоре бог знает с кем затронул тему шантажа. - Артур вряд ли обрадуется. Я уверен, он захочет поговорить с тобой накоротке. Высвободи место в сво?м расписании на завтра. Он хочет потолковать с нами о ч?м-то еще, и время не терпит. Я в свою очередь организую безопасность поездки. 21 Луна выглядела узким серпом белого цвета, как бы повисшим над верхушками высоких сосен. Четырехдверная Краун Виктория подъехала к главным воротам Кемп Дэвида, и двое пассажиров пригнулись на заднем сиденье. Привед?нные в действие электрическим током ворота открылись, и седан, развив скорость, оставил позади толпу репорт?ров, которую сдерживал взвод морских пехотинцев с висевшими у них на груди винтовками M-16. Стая репорт?ров и операторов толкала друг друга в надежде рассмотреть тех, кто был в машине. Седан ехал по дороге и свернул на первом же повороте, где и затормозил. Два точно таких же седана Краун Виктория стояли у обочины, заняв позиции спереди и сзади машины, в которой находились советник по национальной безопасности и шеф президентской Администрации. Состоявшийся в субботу саммит в Кемп Дэвиде имел сомнительный успех. Гаррет выступил с предложением неких расч?тов, позволяющих представить бюджетный дефицит меньшим, чем на самом деле. Это давало руководству возможность объявить, что оно урезало часть затратных программ, не принимая при этом никаких сложных решений. Они надеялись, что эти меры умиротворят киллеров и предоставят ФБР дополнительное время, чтобы выловить их. Сомнения Майка Нэнса в отношении стабильности новой коалиции оправдывались все больше и больше. Сенатор Ольсон блокировал сделку, высказав Президенту, что не желает участвовать в завуалированном заблуждении американского народа. Ольсон ратовал за то, чтобы многие статьи расхода были реально сокращены, в противном случае, он выходит из игры. Седовласый сенатор из Миннесоты заявил Президенту, что не станет поднимать шум, но только одну неделю. И, если Гаррет будет продолжать играть в свои бухгалтерские игры, он лично объявит, что новый вариант бюджетных поправок - мошенничество. Нэнс с Гарретом провели почти три четверти часа, разговаривая преимущественно ш?потом. Дорога по затемненным просторам Мериленда была свободна для передвижения. Когда они достигли поместья Артура, передний и задний седаны охраны притулились к обочине, а машина с двумя высокопоставленными персонами подъехала к большим чугунным воротам. Два мощных прожектора освещали въезд в поместье. Громадного роста человек в одежде парашютиста с автоматом Узи в руке вышел из сторожевой будки и подош?л к седану. К дулу автомата был привинчен фонарь, и охранник включил его. Он направил луч на заднее окно и осветил фигуры Нэнса и Гаррета. После того, как идентифицировал обоих, он приказал водителю открыть багажник. Обойдя машину, он проверил содержимое багажника и после этого вернулся в свою будку. Артур сидел за рабочим столом в кабинете и наблюдал за сценой у центральных ворот. Слева от его стола на стене были установлены четыре монитора охраны и два цветных телевизора. Артур наблюдал, как охранник вернулся в будку, и через секунду-другую отворил ворота. Ворота закрылись сразу после того, как машина въехала во двор. Глядя на другой экран, Артур видел, как машина делала повороты и, в конце концов, остановилась возле дома, где была встречена двумя другими охранниками, один из которых держал на коротком поводке немецкую овчарку. Гаррет с Нэнсом вышли из машины и стояли спокойно, пока их обнюхивал п?с, а после по их телам прошлись металлоискателями. Наконец, изнутри открыли дверь, и еще один охранник пов?л их по коридору в кабинет Артура. Артур нажал кнопку, и старая карта мира, вставленная в раму, заскользила вниз и прикрыла собой мониторы. Поднявшись из-за стола, он подош?л к камину и облокотился о каминную доску. Несмотря на то, что Артур перевалил за семьдесят, он сумел сохранить осанку. Седые волосы были аккуратно зач?саны назад и заканчивались в дюйме от белоснежного воротника рубашки. Его ногти были ухожены, а дорогой костюм из натуральной шерсти идеально облегал стройную фигуру. Дверь отворилась, и Нэнс с Гарретом зашли в кабинет. Артур по-прежнему держался рукой за каминную доску в ожидании гостей. Майк Нэнс остановился в нескольких шагах от него и официальным тоном объявил: - Стю Гаррет, имею честь представить Вас Артуру. Гаррет шагнул впер?д и протянул свою влажную липкую руку: - Приятно, наконец-то, познакомиться с Вами. Я давно этого хотел. Артур слегка кивнул головой: - Рад знакомству. Затем, указав на ряд кресел, добавил: - Пожалуйста, присаживайтесь. Могу я вам что-нибудь предложить? Нэнс приблизился к Артуру: - Прежде, чем мы начнем нашу беседу, я хотел бы обсудить с Вами кое-что наедине. Артур понял нам?к и повернулся ко второму гостю: - Мистер Гаррет, Вы не против предложения выкурить сигару? Гаррет на секунду был сбит с толку: - А,... а,... да,... конечно. Подойдя к кофейному столику, Артур взял коробку вишн?вого дерева и раскрыл крышку. Гаррет вытащил одну сигару и понюхал е?. Артур вручил ему сигарную гильотину, и Гаррет отрезал кончик от сигары. - Я провожу Вас до дверей. Артур пов?л Гаррета через комнату к французским дверям. - С веранды открывается потрясающий вид на залив Чисапики. Полагаю, Вам понравится. - Артур открыл одну из дверей: - Мы вернемся через минуту. Закрыв дверь, Артур вернулся к Нэнсу: - В ч?м проблема? - Кажется, наше участие в запугивании конгрессмена Мура стало известно кому-то вне нашей группы. - И кто бы это мог быть? - Джек Ворч, он особый агент в... - Я его знаю. А откуда он узнал? Нэнс оглянулся на веранду и рассказал Артуру о стычке между Гарретом и Ворчем. Когда он закончил, Артур спросил: - И как, по-вашему, мистер Ворч обнаружил это? - Считаю, что мистер Гаррет не был столь осторожен, как следовало бы. - Согласен. Артур не был эмоциональным человеком, но Нэнс ожидал увидеть хотя бы какую-нибудь реакцию с его стороны. А тут - ничего. - Что, по-вашему, следует предпринять в отношении Ворча? - спросил Нэнс. Артур помолчал с минуту, обдумывая вопрос: - Пока, ничего. Я читал его досье примерно четыре года назад; он не из тех, кто обращается к прессе. Кроме того, Секретная Служба не заинтересована в том, чтобы выставлять Президента в невыгодном свете. А пока скажите мистеру Гаррету, что ему следует отступить, я же подготовлю план на случай, если мистер Ворч продолжит настаивать на сво?м. - Я уже говорил Стю, чтобы он затаился, и он послушался. - Вы не говорили ему о мо?м предложении? - Нет, я только сказал ему, что Вы хотите поговорить с нами. Насколько ему известно, я не в курсе. - Хорошо. - Вы вс? еще собираетесь сказать ему? - Да. - Не уверен, что это хорошая мысль. Вы же всегда учили меня не доверять любителям. - Я всегда учил Вас не доверять никому. Артур повернулся и пересек комнату по диагонали. Он поглядел на ряды книг, занимавших всю стену кабинета, и вздохнул. Нэнс, не проронив ни слова, почтительно ш?л в двух шагах за своим ментором. - У мистера Гаррета, безусловно, есть недостатки, но он невероятно честолюбив и сделает ради успеха все, что угодно. Он проболтался о деле в отношении конгрессмена Мура исключительно потому, что не предвидел риска от недержания языка за зубами. Благодаря мистеру Ворчу он усвоил урок. Кроме того, для Гаррета способность хранить секреты непосредственно зависит от серь?зности проблемы. Чем выше вероятность потерь, тем больше у него стимулов держать себя в руках. Если мы укажем на это, мистер Гаррет будет молчать. - Вижу логику в Ваших умозаключениях, но уверены ли Вы, что он нам нужен? - Да, имеются соображения, по причине которых мне хотелось бы помочь ему. Нэнс кивнул в знак согласия: - Как Вам будет угодно. - Давайте верн?мся к нашему другу. Не выходя из кабинета, Артур раскрыл коробку и предложил сигару Нэнсу, а вторую взял себе. Они направились к французским дверям, и их окутала т?мная осенняя ночь. Гаррет стоял на краю веранды, взволнованно ожидая приглашения вернуться в дом. Он знал, что Нэнс обсуждает с Артуром проблему, связанную с Ворчем, и волновался, как отреагирует на нее Артур. Ему доводилось слышать некие страшные истории, касающиеся деятельности бывшего директора тайных операций ЦРУ. Артур Хиггинс почти тридцать лет руководил самыми секретными операциями Агентства, пока его не заставили уйти с этого поста. Официальной причиной отставки был его возраст и падение так называемого "Железного Занавеса". Однако по слухам в службах разведки он вышел из-под контроля и часто осуществлял собственные операции без ведома исполнительной власти или одобрения со стороны Конгресса. Гаррет обернулся на звук каблуков Артура и Нэнса по кирпичному покрытию патио. - Как Вам нравится вид? - спросил Артур. За те пять минут, что Гаррет был на веранде, он не удосужился взглянуть на погруженную во мрак красоту залива Чисапики, расстилавшегося внизу. Он оглянулся через плечо и сказал: - Он гораздо больше, чем я полагал. Артур неохотно улыбнулся, понимая, что Гаррет не тот человек, кто умеет восторгаться природой. Он был слишком прост и легко вычисляем. Не тупица, а всего лишь безликий и сосредоточенный на чем-то сво?м. Он был легко предсказуем, что более чем устраивало Артура. Артур посмотрел на Гаррета спокойным доверительным взглядом и мягким голосом произн?с: - Мистер Гаррет, думаю, я сумею Вам помочь. 22 Микмэхону казалось, что после встречи с Президентом в пятницу вечером он потратит со своей командой весь уикенд на просмотр персональных дел спецназа. К сожалению, президентское обещание обеспечить безоговорочную кооперацию оказалось пшиком. Выходные прошли совершенно бесплодно. Кому-то удалось повлиять на решение Президента, и Скип понял, кто за этим стоял. Уже поздним вечером в воскресенье Микмэхону пришло уведомление явиться в Пентагон в понедельник ровно к семи утра. Ему сказали, что он может захватить с собой двоих помощников для анализа отобранной группы файлов. Микмэхон мог лишь гадать, по какому принципу были подобраны дела. Но в ч?м не было никаких сомнений, так это в том, что его терпению наступал конец. Когда Микмэхон шагал по длинному коридору в подвалах Пентагона, он гадал, просто ли потратит время зря, или они вс? же перестанут его динамить. Он решил взять с собой Кеннеди и Дженнингс, и все трое следовали за армейским лейтенантом, который провожал их в офисы Пентагона под названием Объединенная команда по спецоперациям. Е? полевой штаб располагался на военно-воздушной базе Северной Каролины. По дороге им пришлось три раза останавливаться для очередной проверки документов. У дверей Объедин?нной команды их документы потребовал, сидевший за пуленепробиваемым плексигласом, морской пехотинец. После предъявления документов, морпех нажал кнопку и открыл двери. Армейский лейтенант пров?л всех троих в комфортабельную и хорошо оборудованную при?мную, где предложил им присесть. Несколькими минутами позже здесь появился генерал с чашкой кофе в руке. Мужчина был пяти футов и десяти дюймов ростом, у него были короткие густые ч?рные волосы. Зел?ного цвета погоны, на которых красовалось по генеральской зв?здочке, упирались ему прямо в шею. Это был типичный морской пехотинец вооруженных сил Соединенных Штатов, с квадратной челюстью, идеально отглаженными брюками и до блеска начищенными ботинками. Микмэхон не мог не отметить, что генеральские плечи были вдвое шире его талии. Большинство генералов, с которыми Микмэхон имел дело, уступали этому в телосложении. Генерал выпростал правую руку: - Особый агент Микмэхон, я генерал Хини. Рад познакомиться. - Приятно познакомиться, генерал, - Микмэхон слегка поморщился, когда его руку сжала мощная хватка стоявшего перед ним питбуля. - А это, должно быть, доктор Кеннеди и особый агент Дженнингс. И та, и другая ответили на рукопожатие Хини. Микмэхон повертел рукой в надежде расслабить е? после генеральского рукопожатия. - Кто-нибудь желает выпить чашечку кофе перед тем, как мы приступим к делу? Микмэхон с Кеннеди согласились, и генерал пов?л их по коридору в небольшую кухню. Он взял кофейник и сказал: - Можете добавить воды, если пожелаете. Лично я предпочитаю крепкий кофе. Микмэхон сделал глоток и решил слегка разбавить кофе. - Особый агент Дженнингс, могу я предложить Вам соды или что-либо ещ?? - У Вас есть диетическая Кола? - Я держу некоторый запас в сво?м кабинете. Подождите, я сейчас вернусь. - Пожалуйста, не беспокойтесь, сэр. Можно и простой воды. - Это вовсе не беспокойство. Генерал исчез в коридоре. Минуту спустя он возник с двумя банками диетической Колы: Я прин?с две на случай, если Вы захотите еще. Дженнингс протянула руку: - Благодарю Вас, сэр. Не стоило беспокоиться из-за меня. - Никакого беспокойства. Давайте, выйдем в коридор. Я хочу представить вас кое-кому. Все пошли за Хини по коридору. Генерал вв?л их в конференц-зал, который был просто произведением искусства. Каждое место у стола было оснащено телефоном, выдвижным кибордом и компьютерным монитором, закрепленным под столом. - Здесь мы проводим большую часть рабочего времени. Пожалуйста, устраивайтесь поудобней. Я вернусь через минуту. Когда через несколько минут генерал возвратился, он н?с большую стопку файлов, и его сопровождала немолодая женщина офицер. - Хочу представить вам капитана МикФэрлэнд. Она - психолог нашего подразделения. Доктор МикФэрлэнд пожала всем руки, а Хини разложил на столе файлы на три части. - К нам сейчас присоединится еще один человек. Генерал нажал ближайшую кнопку интеркома и произн?с: - Майк, будьте добры, пригласите сюда мистера Дилапина. - Слушаюсь, сэр. Генерал оторвал взгляд от телефона и попросил всех присутствующих садиться. Почти тотчас в конференц-зале возник мужчина в синем костюме с полосатым галстуком и поставил кейс рядом со своим креслом. Мужчина был среднего роста, средней комплекции, с бледной кожей и с заметно поредевшими на голове волосами. Генерал представил его просто мистером Дилапина. Микмэхон пристально смотрел на него, пытаясь разгадать, что гражданское лицо может делать в службе спецназа. - Мистер Дилапина, Вы не сказали, какое из агентств Вы представляете? - Я работаю на Агентство Национальной Безопасности. - А что у АНБ общего с этим делом? - АНБ занимается охраной и предотвращением распространения любой информации, имеющей отношение к национальной безопасности Соединенных Штатов. - Значит, мистер Нэнс послал Вас следить за нашей работой? Дилапина кинул взгляд на генерала, но не ответил на вопрос. После неловкого молчания, генерал хлопнул в ладоши и сказал: - Ну-с, давайте приступим. Генерал погладил две стопки из тр?х файлов, лежащих перед ним: - Здесь находятся личные дела всех отставных темнокожих коммандос в возрасте от двадцати четыр?х до тридцати четыр?х лет. Они разложены по стопкам в зависимости от организаций, на которые они работали. Пачка слева от меня представляет бывшие Зел?ные Береты, пачка в центре - коммандос из спецназа Дельта, а справа от меня - Морские Котики. Здесь сто двадцать один афроамериканец в отставке в вышеуказанном возрастном диапазоне из подразделения Зел?ные Береты, тридцать четыре - из спецназа Дельта и двое из команды Морские Котики. Перед тем, как двинуться дальше, я хотел бы спросить, если вы намереваетесь встретиться с этими лицами, позволите ли вы нам вас сопровождать? Генерал поглядел на Микмэхона в ожидании ответа. - Не вижу в этом проблемы. Генерал кивнул и передал все папки сидящим напротив агентам ФБР. Микмэхон раскрыл файл и просмотрел единственный лист бумаги. Он содержал фотографию, закрепл?нную в правом верхнем углу и список первичной информации, включавший дату рождения, номер карточки социальной защиты, данные об образовании, дату при?ма на работу и дату отставки. Микмэхон перевернул лист другой стороной. Он оказался чист. Микмэхон посмотрел на генерала: - А где же психологические портреты и ревью прохождения службы? Генерал взглянул на Дилапину, а потом на Микмэхона: - Их изъяли по указанию начальника объединенных Штабов и АНБ. Микмэхон отбросил файл на другую сторону стола и сказал: - Это вс? совершенно бесполезно. Мне необходимо установить мотив, а я не в состоянии сделать это по фотографии, дате рождения и сведениях об образовании. Президент лично обещал, что мне обеспечат достойное сотрудничество. - Микмэхон перев?л взгляд на Дилапину: - Президент знает обо всем этом? - Его ввел в курс Майк Нэнс. - Да уж конечно. Так вот, не хотите по-хорошему, не надо. С меня довольно. У нас два трупа конгрессменов, два - сенаторов, и еще была попытка покушения на жизнь Президента. Микмэхон скрипнул зубами и указал пальцем на Дилапину: - Наибольшая угроза национальной безопасности сейчас - это люди, ответственные за убийства. Я мог бы смотреть сквозь пальцы на те операции, которые вы, ребята, вели в каких-нибудь территориальных водах третьих стран мира десять лет назад. Микмэхон поднялся с места и сказал, обратившись к Кеннеди и Дженнингс: - Давайте, пойд?м. Глядя на Дилапину, он произн?с: - Если Вы желаете делать это таким образом, то завтра я вернусь сюда с пачкой повесток в суд и пятьюдесятью агентами. Кеннеди с Дженнингс поднялись и направились к двери. Генерал посмотрел на Дилапину, как бы побуждая его что-нибудь сказать в ответ. Они были уже у двери, когда Дилапина сказал: - Нет, Вы не сделаете этого. - Что Вы сказали? - обернувшись, спросил Микмэхон. - Не думаю, что это хорошая мысль. - Слушайте сюда, мистер Дилапина, давайте напрямую. Я работаю на ФБР, а Вы на АНБ. Это внутреннее расследование, и у нас все права на него, не у Вас. Закон здесь очевиден, и, исходя из важности этого дела, у меня не будет проблемы найти суд, который даст мне широкие полномочия и подпишет повестки. - А я, в свою очередь, не вижу проблемы в том, чтобы найти судью, который заблокирует Ваши действия. Видите ли, мистер Микмэхон, законы, касающиеся национальной безопасности, также предоставляют широкие полномочия и возможности. Микмэхон двинулся назад, наклонился и положил руки на стол. Он приблизился лицом к лицу Дилапины и сказал: - Можете сообщить Майку Нэнсу, что если он попытается заблокировать мою судебную повестку, я подготовлю документ о препятствии отправления правосудия АНБ и организую крупнейшую пресс конференцию, невиданную в этом городе. Я уверен, медиа будут рады узнать, что ФБР считает, что эти убийства были совершены специально обученными в США военными диверсантами. И я также уверен в том, что они посчитают еще более интересным то, что АНБ пытается блокировать расследование. Микмэхон отпрянул от Дилапины: - Эти циничные ублюдки проглотят вас заживо. - Мистер Микмэхон, если Вы обмолвитесь хоть единым словом прессе, считайте, что Вы потеряли работу. Микмэхон почувствовал, как выходит из себя, но усилием воли сдержался: - Ну же, Дилапина, придумайте что-нибудь получше. Это просто не в Вашей компетенции. Скип повернулся к генералу: - Мне всего лишь нужно сделать медиа маленький нам?к на Ваш отказ сотрудничать, и все сенаторы и конгрессмены потребуют, чтобы Вы раскрыли свои файлы. И не только те, которыми я только что интересовался, они захотят увидеть вс?. Они станут угрожать сократить до нуля финансирование Вашего бюджета, а потом создадут серию комиссий по расследованию махинаций. И в ближайшие пару лет будут плотно заниматься Вами. Напряжение достигло крайней точки. Генерал Хини сидел, подпирая рукой лоб и мечтая о том, чтобы эта проблема как-нибудь рассосалась, а Дилапина нервно теребил вынутую из кармана ручку. Оба знали, что Микмэхон прав, но у них не было полномочий изменить что-либо. Они были всего лишь пешками в чужой игре. Дилапина решился: - Мистер Микмэхон, делайте то, что сочт?те нужным, но у Вас нет никаких улик, что эти убийства совершены военным персоналом. И не забудьте, найд?тся немало конгрессменов и сенаторов, которых оскорбит Ваш намек на это. Микмэхон проигнорировал замечание и взглянул на генерала: - Сэр, Вы ознакомились с результатами вскрытия Фитцжеральда, Козловски, Донса и Бэссета? Генерал согласно кивнул головой. - Вы обратили внимание, каким образом был убит сенатор Фитцжеральд? - Да. - Много ли Вы знаете людей, способных голыми руками свернуть человеку шею? Генерал взглянул на Микмэхона и сказал: - Не многих. - Генерал, Вам известно так же, как и мне, что люди, стоящие за этим - бывшие коммандос на службе Соедин?нных Штатов. Бывшие диверсанты с чертовски большим топором, и ответ находится где-то в Ваших психологических портретах и сообщениях из тренировочных центров. Генерал посмотрел на Дилапина, а потом перевел взгляд на Микмэхона: - Я согласен с Вами, но, к сожалению, у меня связаны руки. Вы думаете, я не осознаю, как отвратительно вс? будет выглядеть, если произойд?т утечка информации о группе моих бывших ребят, совершивших это, и о том, что мы блокируем Ваше расследование. Генерал до боли сжал руку в кулак и придавил его костяшками пальцев к столу: - Вопрос для нас не в том, что мы отказываемся помогать Вам, а в том, что это проблема безопасности. Люди из специальных силовых структур тесно связаны между собой, так сказать, братскими узами. Мы не склонны делиться информацией с чужаками. Успех и выживание зависят от секретности. Генерал оттолкнул кресло назад и, поднявшись, направился к противоположной стороне стола. - Полный комплект каждого из коммандос содержит информацию об операциях, в которых он принимал участие, о других участниках этих операций, о результатах этих операций, и всех-всех сверхсекретных данных. Поэтому немногие имеют доступ к полному досье на каждого из моих ребят. Я не могу так просто открыть Вам эти файлы. Слишком многое на кону. - Я понимаю Вашу точку зрения, генерал, но как, по-вашему, я могу осуществлять расследование, не располагая этой информацией? Дилапина вмешался: - Мистер Микмэхон, я Вам не завидую, но должны же Вы понять конфликт интересов, сталкивающий два наших агентства. - Я понимаю Ваши опасения на предмет безопасности, но...,- Микмэхон широко раскрыл глаза и покачал головой, - Я считаю, что поимка этих киллеров более важная вещь. - Да, возможно, в настоящее время это самое важное, но компромиссы в вопросах безопасности могут привести к далеко идущим последствиям. - К еще более далеко идущим последствиям по сравнению с убийством конгрессменов и сенаторов Соедин?нных Штатов? Эти парни не могут просто так остановиться и отправиться по домам. Кеннеди решила, что настало время смягчить ситуацию: - Скип, генерал с мистером Дилапина не просто помешаны на вопросах безопасности. Я бы на их месте тоже не хотела бы раскрывать ФБР эти документы. - Она повернулась к генералу и к Дилапина: - С другой стороны, мистер Дилапина и генерал Хини, вы должны так же понимать кризис, который пытается преодолеть ФБР. Кеннеди сняла очки и покрутила их в руке: - Что нам следует постараться сделать, так это объединить обе наши проблемы и сделать все, чтобы решить их. - Кеннеди повернула очки в сторону генерала и Дилапины: - ФБР требуется ваша помощь, чтобы быстрее завершить расследование. Никто не знает ваши файлы лучше вас самих, и я уверена, вы можете предложить пролить свет на тех бывших офицеров, кто, по вашему мнению, способен на революцию против собственного правительства. С другой стороны, если в прессу попад?т слово о том, что АНБ блокирует расследование ФБР по бывшим американским коммандос, то урон, нанесенный АНБ и спецназу, будет катастрофическим. Нам надо работать вместе, и я думаю, у меня есть решение. Мне кажется, нужно сделать следующее. В обмен на полное сотрудничество со стороны АНБ и командования Объединенных Силовых Специальных подразделений, особый агент Микмэхона и особый агент Дженнингс, подпишут не подлежащий разглашению документ, который заблокирует их от расследования и предания гласности всего, что не имеет отношения к расследованию недавних убийств. В этом случае у вас не будет опасений, что несколько десятков агентов ФБР будут копаться в ваших личных делах, и в то же время ФБР получит гарантии полного доступа к нужным материалам. Все взвесили новое предложение, после чего генерал Хини объявил: - Мне нравится эта идея. - А я не до конца уверен, - сказал Дилапина. - Я не вижу проблемы в том, чтобы включить Вас, доктор Кеннеди. У Вас доступ к секретным документам гораздо выше, чем у любого в этой комнате. Если агент Микмэхон готов подписать документ о неразглашении, я бы мог убедить сво? руководство снять свои ограничения, но я против того, чтобы в этом участвовала агент Дженнингс. - Почему? - спросил Микмэхон. - Особый агент Дженнингс в перспективе может рассчитывать на долгую карьеру в рядах ФБР, и за тридцать лет последующей службы она будет переведена не менее, чем в три разных отдела. За эти годы ей будет очень трудно забыть то, что она может узнать сейчас. Я знаю, что мо? руководство будет против включения е? в группу. - Дилапина произн?с вс? это так, будто Дженнингс вовсе не было в этой комнате. Микмэхон перевел взгляд с Кеннеди на Дилапину: - Если мне обеспечат полное сотрудничество, я согласен. Дилапина кивнул и посмотрел на часы: - Мне надо связаться кое с кем, пока они не ушли на собрание. Генерал, могу я воспользоваться Вашим кабинетом? Генерал разрешил и Дилапина покинул комнату. Микмэхон обошел стол и сел на место: - Генерал, Вы вполне серь?зно полагаете, что люди, стоящие за убийствами, бывшие коммандос? Генерал покачал головой: - Серь?зно, более чем серь?зно... Люди, которых мы вербуем, чтобы сделать из них настоящих мастеров - уникальны. Доктор Микфарлэнд, будьте добры, нарисуйте нашим гостям психологический портрет среднестатистического коммандос. Доктор стала говорить с клиническим безразличием: - Типичный коммандо - это человек с коэффициентом интеллекта от выше стандартного до высокого, атлетического сложения. Это человек, который на поверхности выглядит тв?рдым, черствым и эмоционально безразличным. На самом деле, это сверх эмоциональная и кипящая страстями личность. Часто он одержим мечтой о победе. Он ненавидит проигрывать, но крайне редко ради выигрыша желает прибегнуть к жульничеству или лжи. Он придерживается очень высоких стандартов в понятиях чести и целостности и презирает слабохарактерных людей и лгунов. Он способен без малейшего колебания отдать жизнь ради спасения жизни своего боевого товарища. Более всего он боится, что истратит жизнь впустую, если не будет подталкивать себя к преодолению бесконечных трудностей. Он презирает тех, кто просто прожигает жизнь. Он не любит политиканов и бюрократов и не скрывает сво? неуважение к ним. Он обучен убивать наиболее эффективными способами и со временем приходит к тому, что это оправданный и разумный способ решения проблемы. Если вы убедите его в том, что некий человек достаточно плох, он с чистой совестью спустит курок. Конечно, бывают исключения, но по большому сч?ту это норма. Генерал Хини опустил руку на стол: - Лично я нахожусь в рядах спецназа более тридцати лет и вряд ли сумею сосчитать, сколько раз слышал от моих друзей из коммандос, с каким наслаждением они уничтожили бы такого-то конгрессмена или сенатора. Видите ли, мы не только обучаем их искусству убийства, но ради собственного оправдания учим их считать убийство справедливой акцией в мире, в котором есть хорошие и плохие люди, и где плохие люди не должны побеждать. Подумайте только о том, что мы требуем от коммандос. Мы посылаем их на очень неприятные дела, и при этом убеждаем в том, что это ради защиты Соединенных Штатов Америки. Будучи коммандос мы понимаем, что очищаем мир от плохих людей, тем самым защищая Америку. Что, по-вашему, произойд?т, если специально обученные люди осознают, что политиканы, стоящие у руля в их собственной стране представляют большую угрозу безопасности Америки, чем религиозные экстремисты, которых они должны убить, перелетев половину земного шара? Генерал обв?л Микмэхона тяжелым взглядом: - Если эти люди думают, что реальная угроза будущего Америки исходит отсюда, что реальная угроза исходит от, я цитирую, "группы старперов, заложивших будущее страны ради своих эгоистических прихотей..." Генерал повторил слова киллеров, прозвучавшие по телевидению. - Мистер Микмэхон, у меня почти нет сомнений, что люди, стоящие за всем этим, обученные коммандос Соедин?нных Штатов. 23 Майкл и Симус вошли в плюшевый ресторан и были встречены тщедушным мужчиной, одетым в токсидо. На обоих О'Рурке были костюмы из чистой шерсти т?много цвета. Метрдотель повернул к ним узкий нос и спросил: - Чем могу служить, господа? - Пожалуйста, ланч на троих, - сказал Майкл. - Вы зарезервировали столик? - Да, я полагаю, на имя Ольсон. Метрдотель заглянул в книгу заказов и сложил ладоши: - О, Вы должно быть, конгрессмен О'Рурке. А Вы, должно быть, отец конгрессмена. - Нет, я его дед. - О! Метрдотель заглянул в книгу заказов: - Сенатор Ольсон заказал приватный столик в углу. Он вынул из-под стойки три меню: - Будьте добры, следуйте за мной, я покажу вам ваш столик. Было без четверти двенадцать, и ресторан был практически пуст. Официанты сновали туда-сюда, сервируя столы к ланчу для деловой публики. Метрдотель, задрав подбородок вверх, пов?л их между столов к круглому столику за углом. Отойдя на шаг, он выдвинул стул для старшего из О'Рурке. Симус сел, и метрдотель придвинул стул к столику. Метрдотель отступил назад, поклонился, и сказал: - Приятного аппетита. Симус взял салфетку и спросил: - Что там слышно по поводу бюджетного саммита, который проходил в Кемп Дэвиде? - В утренних новостях передавали, что они урезали бюджет Стивенса на сто миллиардов долларов. Майкл приподнял бровь, тем самым показав, что думает по этому поводу. - Я вижу, что ты не веришь, что они и впрямь сделали это. - Они сказали, что ходят слухи. Это означает одно из двух: либо никому не известно, что именно случилось, либо то была сознательная утечка в расчете на проверку реакции публики. - А что это, по-твоему, на самом деле? - Трудно сказать, - задумался Майкл, глядя на вход в ресторан. В сопровождении телохранителей только что появился сенатор Ольсон. - Мы скоро обо всем узнаем. Эрик уже здесь. Сенатор Ольсон и четверо серь?зного вида мужчин шли по залу, ведомые метрдотелем. Майкл и Симус поднялись поприветствовать своего друга. Ольсон проделал ещ? несколько шагов в сопровождении двоих телохранителей и метрдотеля, протянув руку старшему из друзей: - Симус, а я и не знал, что ты в городе. Когда ты прибыл? - В пятницу утром. Ольсон поздоровался за руку сначала с ним, потом с Майклом. Метрдотель разместил охранников за соседним столом. Трое из них уселись спиной к Ольсону и его друзьям, а четвертый легко мог держать их всех в поле зрения. Сев за стол, Ольсон взглянул на Симуса и нахмурился: - Зная твою нелюбовь к Вашингтону, делаю вывод, что должно произойти нечто очень важное, чтобы заставить тебя оказаться здесь. Заявление было встречено легкой усмешкой: - Не совсем так. У меня здесь дела, к тому же и повод навестить Майкла и Тима. - Вс? ли в порядке на лесопилке? Деревообрабатывающая компания, принадлежавшая О'Рурке, была самым крупным предприятием в Гранд Рэпидс, и соответственно, политической заботой Ольсона. - Лесопилка в полном порядке, несмотря на происки твоих друзей из АРЭ, Департамента Коммерции и Департамента Внутренних дел. К столику приблизился официант и поздоровался. Ольсон был благодарен ему за прерванный разговор. Он восхищался Симусом, но не всегда чувствовал себя комфортно из-за склонности друга к прямым конфронтациям. Он отметил недавно, что Майкл, подобно своему отцу, унаследовал эту не всегда приятную прямоту и горячность ирландской крови. Официант спросил, не желают ли гости чего-нибудь из напитков. Эрик с Симусом заказали себе чай со льдом, а Майкл - Колу. Ольсон сообщил им, что Объединенный Комитет по вопросам разведки состоится в час дня, и, если они не возражают, он закажет ланч, пока официант ещ? здесь. Оба О'Рурке не возражали, и все заказали еду. Как только официант отош?л, Симус посмотрел ему вслед через круглый столик и сказал: - Эрик, мне известно, что в воскресенье ты принимал участие в бюджетном саммите. Ольсон опустил глаза и начал водить рукой по скатерти взад-впер?д, как бы пытаясь стряхнуть с нее крошки. В его глазах отразилось чувство вины, и он сказал: - Да, я там был. - Ну, и как вс? прошло? - Я бы предпоч?л не говорить. Симус оскорбленно нахмурился. Ольсон пожал плечами и произн?с: - Президент просил нас не распространяться о деталях. В утренних новостях промелькнуло сообщение, что вам удалось сократить бюджетные расходы на сто миллиардов долларов. Это правда? - В голосе Майкла звучало сомнение. - Мне кажется, что ты этому не веришь, - сказал Ольсон. - Я не думаю, что можно собрать обе партии вместе и сократить расходы на такую сумму всего за два дня. Ольсон поглядел на Майкла и Симуса: - Вы не представляете себе, на что способны люди, загнанные в угол. В его лице явно просматривалось отвращение. - Эрик, что там произошло? - поинтересовался Симус. - Я обещал Президенту не говорить на эту тему. Майкл придвинулся ближе к Ольсону и заглянул в его глаза: - Эрик, если Вы не доверяете нам, значит Вы такой же, как и они. Ольсон снова поглядел на обоих, думая о тесных дружеских отношениях между их семьями. Отец Майкла был лучшим другом Эрика. О'Рурке были самые порядочные люди, каких он только знал. Если они давали слово, то всегда держали его. Ольсон поелозил в кресле и подался впер?д. Симус с Майклом сделали то же самое. - Я поделюсь с вами о том, что произошло, но вы должны пообещать не рассказывать никому. Симус с Майклом кивнули в знак согласия. - Это значит совсем никому, Майкл, особенно Лиз. - Я дал Вам слово. Ольсон медленно пересказал события уикенда. Майкл и Симус внимательно слушали его в полном молчании. Пять минут спустя им принесли ланч. Тарелки были сдвинуты в сторону, а Ольсон продолжал рассказ о том, как Президент вместе с Гарретом планировали обмануть общественность. Ольсон становился более эмоциональным и сердитым, когда объяснял в деталях, как на деле они собирались потратить больше денег, но при помощи двойной бухгалтерии представить сокращение расходов. Оба О'Рурке тоже потеряли спокойствие. Чем больше они слышали, тем труднее им было молчать. Ольсон закончил рассказ, откинулся в кресле и сделал большой глоток воды. Симус первым продолжил разговор. Он начал мрачно: - Все эти ублюдки заслуживают смерти. Суровость этих слов заставила Ольсона едва не поперхнуться и не выплюнуть воду назад: - Ты имеешь это в виду в прямом смысле? - Да, ч?рт побери. Ольсон взглянул на Майкла, но тот промолчал: - Симус, тебе не кажется, что тво? заявление слишком опасно в свете недавних событий. Старик О'Рурке повторил свой приговор: - Эти насквозь коррумпированные ублюдки тоже заслуживают смерти. - Ты это несерь?зно? - Более чем серь?зно. Они управляли этой страной, доведя ее до разорения, и я был бы более, чем рад, увидеть их трупы. - И тебя нисколько не пугает то, что некая группа террористов решает разрушить демократический процесс? - То, что для одних - террорист, для других - борец за свободу. - Это ты выучил в Ирландской революционной армии? Ольсон пожалел о своем высказывании, еще не закончив его. Не надо было провоцировать Симуса. Симус окаменел, его глаза буравили глаза Ольсона вс? глубже и глубже, увесистый кулак застыл на краю стола. - Я притворюсь, что не слышал этого. Симус О'Рурке помогал Ирландской революционной армии деньгами в годы после второй мировой войны. Симус родился в Ирландии и переехал с родителями в США в раннем детстве. Он тв?рдо верил в право Ирландии на самоопределение, хотя завоевание Британией Ирландии ничем не отличалось от захвата Индии или других колоний. Он поддерживал финансами попытки создания полувоенных формирований до тех пор, пока те не стали изготавливать бомбы и убивать невинных граждан. Это уже было чересчур. Бороться за независимость в качестве дисциплинированного солдата - одно дело, сражаться, как последний разбойник - головорез - другое. Ольсон нарушил молчание: - Ты же не думаешь, что то, что сделали те головорезы оправдано, не так ли? - Я не только думаю, что это оправдано, я считаю, что это необходимо. - Не могу поверить своим ушам. То есть, я знаю, что ты недолюбливаешь политиков, Симус, но ты же не можешь всерь?з считать, что эти люди заслуживают смерти. - Могу. - Неужто ты растерял всю веру в демократический процесс, в возможности народа добиваться перемен с помощью выборов? - Система сделалась слишком громоздкой и коррумпированной. Каждый первый кандидат лж?т ради избрания, а затем прода?т душу паразитирующим группам, имеющим собственный интерес, которые выделяют ему деньги на избирательную кампанию. Двухпартийная система сделала невозможными какие-либо перемены. Никому не охота смотреть в глаза реальным проблемам и делать то, что правильно. - Признаю, вс? могло бы быть и лучше, но мы вс?-таки имеем лучшие в мире руководство и политическую систему. Симус громко расхохотался: - Это сомнительно, но даже, если ты и прав, вс? это ненадолго. - Что это, по-твоему, значит? Эрик, взгляни на цифры. Мы скоро станем банкротами, как морально, так и финансово. Нам нужны значительные перемены, в противном случае самую могущественную из стран мира может ожидать судьба Древнего Рима. - И насилие - это способ привести к желанным переменам? Симус пот?р подбородок: Возможно. Ольсон только покачал головой: - Насилие - не ответ. Сенатор посмотрел в окно, как бы показывая, что Симус не заслуживает, чтобы на него смотрели: - Насилие никогда не может быть ответом. Лицо Симуса залила краска, и он ударил кулаком по столу. От удара затряслась серебряная посуда, тарелки и бокалы, а агенты Секретной Службы буквально вывернули шеи. Симус проигнорировал их и придвинулся к Ольсону: - Эрик, я не против полезных дискуссий, но никогда больше не корми меня таким дерьмом, как это. Я не из твоих наивных студентов колледжа и не какой-то маленький льстивый политический активист. Я видел убитых, и мне приходилось убивать во имя нашей страны. Твои идеалистические философские теории могут витать в пустынных коридорах Конгресса, но в реальном мире они не работают. Насилие - факт жизни. Есть люди, которые пользуются им для достижения своих желаний, и ради того, чтобы остановить их, приходиться прибегать к тому же насилию. Если бы не война или угроза войны, то такие люди, как Адольф Гитлер и Иосиф Сталин правили бы миром, а тебя бы расстреляли за то, что ты путался под ногами и говорил такие глупости, как "насилие только порождает насилие". Ольсон был смущ?н. Он не привык разговаривать в подобной манере. Престарелый О'Рурке подбирал слова более серь?зно, чем многие, а Ольсон позабыл о том, что искусство дебатов, практикуемое в Вашингтоне, не срабатывает с людьми, не имеющими времени на политические разглагольствования. Симус О'Рурке не был человеком, которого можно было бы завлечь политическими и философскими лозунгами. Ольсон глубоко вздохнул и сказал: - Симус, извини. Последние две недели были слишком тяжелы для меня, и я чувствую себя не очень хорошо. Симус кивнул, принимая извинение. Ольсон устроился в кресле и пот?р глаза: - Вс?, что происходит, убивает меня. Майкл положил руку на плечо сенатора: - Эрик, Вы в порядке? - Физически, да ... морально, не уверен. Его руки упали на колени: - Майкл, ты прав в отношении государственного долга. Ты висел на мне, как гарпия, все эти годы, и в глубине души я всегда осознавал твою правоту. Но я всего лишь думал, что, когда положение обострится, партии отложат на время свои разногласия и займутся тем, что необходимо. Что ж, я был неправ. И сейчас мы находимся в сердцевине самого глубокого из кризисов, считая с врем?н Великой Депрессии, и что же мы делаем? Мы пришли к тому, что вводим в заблуждение американский народ и получаем этих убийц? Ольсон остановился и потряс пальцем: - И во вс?м этом виноваты Президент и Стю Гаррет. В то время, когда нам необходимо иметь достойных лидеров, у нас нет ни одного. Эти двое зацикленных на себе идиотов, верите или нет, нарезают круги, устраивая опросы общественного мнения! Майкл кивнул: - О, я-то могу поверить. У них на уме только одно, Эрик, как победить на выборах в будущем году. - Ты абсолютно прав, и мне от этого тошно. - Ну, и что в связи с этим ты собираешься делать? - задал вопрос Симус. - Лично я собираюсь дать Президенту неделю, чтобы подготовить новую версию бюджета, в котором будут реализованы реальные сокращения, и в случае, если он пойд?т на это, я подпишусь под ним. - А что Вы сделаете, если он пошл?т в Конгресс нынешний вариант бюджета? - спросил Майкл. - Тогда я назову вс? это своим именем, то есть мошенничеством. Майкл ощутил прилив волны признательности. Если Эрик будет принципиальным лидером, Президенту не останется ничего, кроме того, чтобы провести реальные сокращения расходов. Пожилой сенатор взглянул на часы и сказал: - Ч?рт возьми, собрание моего комитета должно начаться через пять минут. Ольсон стал разыскивать глазами официанта, которого не оказалось поблизости. Затем он потянулся за портмоне, но тут ему на руку легла рука Симуса: - Эрик, не беспокойся. После твоего последнего заявления я с удовольствием оплачу твой счет. Ольсон поднялся и усмехнулся. Похлопав Симуса по плечу, он заметил: - Хотя ты и заноза в заду, Симус, я тебя люблю. Ты обладаешь уникальным даром называть вещи своими именами. Нам бы иметь здесь парочку таких, как ты, чтобы не растерять своего достоинства. Майкл пожал руку Ольсону и добавил: - Если что понадобится, звоните. Ольсон кивнул и уш?л. Оба собеседника проводили его взглядом, после чего Симус оплатил сч?т. Когда они вышли из ресторана и пошли по тротуару, из облаков показалось солнце. Майкл рассказал Симусу о своей встрече со Скоттом Колеманом. Единственная реплика Симуса на это была: - Не мешай этому малому. Если за всем этим стоит он, мы все должны быть ему благодарны. Майкл подумал, что его дед заходит слишком далеко, но в данный момент должен был согласиться, что наименьшее зло, если за этим стоит именно Колеман. Если Скотт связан с ликвидациями, в ч?м Майкл сейчас навряд ли бы усомнился, тогда его фиктивная атака на президентский вертол?т становилась логичной. Он послал ч?ткий сигнал, что никто не застрахован от кары. И теперь, если Эрик сумеет оказать политическое давление на Белый Дом, вс? встанет на свои места. Они остановились на первом перекр?стке и дожидались смены цвета светофора, когда Майкл, повернувшись, увидел, как из подземного гаража недалеко от них выезжает лимузин сенатора Ольсона. Большая темного цвета машина повернула в их сторону, ее мощный двигатель взревел, когда она понеслась по улице. Майкл следил за е? передвижением, но потом его внимание отвлек дребезжащий звук мотоцикла. Гладкий черный мотоцикл вырвался из потока машин и летел им навстречу. И на водителе, и на пассажире были темные шлемы и черные кожаные брюки и куртки. Лимузин достиг перекр?стка и остановился на красный свет светофора. Пешеходы стали переходить улицу, а затем внезапно остановились, когда из-за соседних зданий вылетел мотоцикл. Майкл вытянул руку перед носом Симуса и показал ему на летящий по улице мотоцикл. Т?мный мотоцикл проскальзывал между корпусов машин, застывших в ожидании зеленого сигнала светофора, и при этом набирал скорость. Он поравнялся с лимузином, и вдруг сидящий сзади пассажир приподнялся и бросил темный мешок на крышу лимузина. Мотоцикл продолжил движение, сделав резкий поворот вправо и пересекая разделительные полосы магистрали. Майкл взглянул на мешок и инстинктивно повернулся, чтобы заслонить Симуса. Раздался оглушающий взрыв. У лимузина покорежилась крыша, и тонированные ст?кла вылетели наружу, сопровождаемые красно-оранжевым пламенем. Взрыв потряс целый квартал, швырнув на землю обоих О'Рурке вместе с другими пешеходами. 24 Президент Стивенс проводил собрание, когда Джек Ворч вош?л в комнату и остановился у него за спиной. Ворч наклонился и шепнул Стивенсу что-то на ухо. Стивенс изо всех сил ударил кулаком по столу и выругался. Президент поднялся с места столь быстро, что едва не опрокинул кресло. Наставив палец на Майка Нэнса, сидящего на противоположном конце стола, он выкрикнул: - В мой офис, немедленно! По пути к двери он хлопнул по плечу Гаррета и добавил: - Давай, Стю, и ты тоже. Стивенс, Гаррет, Нэнс и Ворч вышли из комнаты, оставив членов кабинета гадать с широко раскрытыми глазами, что произошло. От Кабинетной комнаты до Овального кабинета менее тридцати футов. Стивенс быстро шагал и тряс при этом головой. Дойдя до своего кабинета, он внезапно остановился и направился в обратную сторону. Ворч, Нэнс и Гаррет остановились, и Стивенс указал им направление по коридору и скомандовал: - Лучше обсудим вс? в Ситуационной Комнате. Поравнявшись с Майком Нэнсом, он обратился к нему и сказал: - Вызовите сюда немедленно Стэнсфилда, Роача и Трэйси. Пока они спускались в подвал, никто не проронил ни слова. Стоящий на посту агент открыл им дверь в Ситуационную Комнату, и все вошли. Стивенс взял в руки пульт, лежащий на поверхности большого стола для совещаний и направил его на противоположную стену. Деревянная панель заскользила по направляющим в сторону, за ней открылись восемь телевизионных экранов. Президент поглядел на них и едва слышно выдохнул: - Это невероятно. Пять из восьми мониторов передавали изображения обугленных останков лимузина Ольсона. Гаррет взглянул на Майка Нэнса, но тот проигнорировал его взгляд. Гаррет посмотрел на Стивенса, пытаясь угадать, что происходит в его душе. Гаррет попытался задать вопрос, но, как только он решил заговорить, Стивенс приказал: - Тихо. Всем молчать! Все молча смотрели на экраны. Пять минут спустя явился директор Трэйси и удалился с Ворчем в дальний угол. Президент подошел ещ? ближе к телевизорам и усилил громкость, чтобы не слышать разговоры за своей спиной. Немного позже здесь же появился Роач, а Стэнсфилд явился примерно через двадцать минут после вызова. Прошло еще несколько минут, прежде чем Президент заметил прибытие всех троих директоров, и Гаррет подошел к нему и сказал: - Джим, все в сборе. Стивенс направился к своему месту за столом, находящемуся как раз между экранами и остальной комнатой. Бросив взгляд на длинный стол, он произн?с: - Садитесь. Все заняли свои места, и Стивенс пот?рся спиной о сво? высокое кожаное кресло. Раздраженно обратился к собравшимся: - Может ли кто-нибудь из вас объяснить мне, как случилось, что сенатор Соедин?нных Штатов был убит среди бела дня на расстоянии менее мили от Белого Дома? Никто не отвечал. Молчание усилило раздражение, которое испытывал Стивенс. Теперь он был в ярости. Решительным суровым голосом он произн?с: - Я должен кое-что сказать, и не желаю, чтобы меня перебивали, пока я не закончу. Выдержав секундную паузу, он уп?р руки в бока и прикрыл глаза: - Я требую прекращения убийств, и немедленно. Меня не волнует, чего это будет стоить. Меня не волнует, будут ли при этом нарушены законы. Мне нужно, чтобы этих ублюдков изловили. Стивенс раскрыл глаза и посмотрел на директора Роача: - Имеются ли у ФБР подозреваемые? Роач поерзал в кресле: - Мистер Президент, с начала расследования прошло меньше двух недель. - И что, вы ближе к поимке этих людей, чем были полторы недели назад? Роач бросил взгляд на Стивенса, но ничего не сказал. Его молчание говорило само за себя. - Да и я так не думаю. Стивенс вновь закрыл глаза, его лицо выражало раздражение. Не поднимая глаз, он выпалил: - Мне вс? это надоело. Мы должны изловить этих ублюдков и должны сделать это быстро. Я требую, чтобы в это дело вмешались ЦРУ и Агентство Национальной Безопасности. Я требую, чтобы слежка и подслушивание распространялась на тех, кто по-нашему мнению хотя бы отдаленно связан с этим. ФБР может продолжать проводить сво? расследование по своим легальным каналам, но я требую, чтобы Агентство Национальной Безопасности вместе с ЦРУ начали ставить жучки в каждый телефон отсюда и до Сиэтла включительно. При упоминании о прослушивания телефонов у Гаррета широко раскрылись глаза. Он поднял руку, чтобы привлечь внимание Президента: - Джим, я думаю, нам следует переговорить с Верховным Судом до того, как мы приступим... - Заткнитесь, Стю. Я еще не закончил. Это беспрецедентное замечание мгновенно заставило Гаррета онеметь. Он закопался в кресле и Стивенс продолжал: - Мы находимся в эпицентре кризиса, и я не могу сидеть, сложа руки, и дожидаться, когда ФБР сделает вс? по закону. У нас просто нет на это времени. ЦРУ и Агентство Национальной Безопасности оснащены гораздо лучше для получения скорейших результатов и сделают это, не привлекая большого внимания. Я требую прослушивания телефонов, не откладывая этого на потом. Я хочу, чтобы из всех полулегальных группировок вытрясли нужную информацию. Если мы считаем, что киллеры - бывшие коммандос, я требую, чтобы в течение недели каждый из них был подвергнут допросу, а если кто-нибудь попад?т под подозрение, ставьте жучки на их телефоны и устанавливайте за ними наблюдение. Мне нужны, ч?рт возьми, результаты! Гаррет вновь сделал попытку отговорить босса: - Джим, прежде, чем мы кинемся в пекло, следует решить серь?зные легальные вопросы. - Я не желаю ничего слышать об этом, Стю. Не говорите мне, что не существует иных способов сделать это. Я подпишу официальный указ, подпишу директиву по национальной безопасности, я объявлю закон о смертной казни, если это понадобится, но я хочу, чтобы эти ублюдки были выловлены, и хочу, чтобы это было сделано быстро! С этими словами Стивенс швырнул на стол телевизионный пульт: - Сделайте необходимые расчеты и приступайте к работе. Я хочу привлечь ЦРУ и Агентство Национальной Безопасности и не желаю никакой утечки информации в прессу. Вы меня поняли? Все головы в помещении склонились в знак согласия, и Стивенс пошел к двери, по пути сказав: - Стю и Майк, когда закончите здесь, жду обоих у себя в кабинете. Агент Секретной Службы открыл ему дверь, и Президент уже будучи в коридоре, крикнул через плечо: - Жду всех без исключения завтра к семи утра, и с результатами. Темнота накрыла город. Майкл засмотрелся из окна на яркие осенние листья, свисающие со старого дуба перед его домом. Он глубоко дышал, пальцами руки зарываясь в густые черные локоны Лиз, а другой рукой потирая ноющую шею. Майкл сидел на диване, положив ноги на кофейный столик. Обе руки Лиз обвили его поясницу, е? голова покоилась у него на груди. Она сидела на диване с поджатыми ногами и слышала сердцебиение Майкла. Его ритм то погружал ее в др?му, то пробуждал. Лиз была на совещании у своего редактора, когда туда дошли вести об убийстве Ольсона. Так как ей было известно, что Майкл отправился на ланч с Ольсоном, она поспешила проверить, вс? ли с ним в порядке. Секретарь Майкла сообщила ей, что он не был ранен и сейчас едет домой. Лиз немедленно покинула офис и поехала к Майклу домой на такси. Прибыв на место, она обнаружила Майкла и Тима в столовой за столом. Симуса оставили на ночь в больнице для обследования. Взрывной волной его швырнуло на землю, вызвав незначительную контузию. После появления Лиз, Тим уехал, и Майкл с Лиз остались наедине. За последние два часа, что они сидели на диване, они почти не разговаривали. Только обнимали друг друга. У Майкла были широко раскрыты глаза, а лицо выражало глубокую задумчивость. Лиз легонько пошевелилась, и Майкл опустил руку и пот?р е? спину. Скарлатти застонала и перевернулась. Она посмотрела на Майкла и спросила: - Который час? - Десять минут шестого. Она потянулась и нежно коснулась его забинтованного лба: - Как твоя голова? - Нормально. Скарлатти закрыла глаза и убрала голову с груди Майкла. О'Рурке нагнулся и поцеловал е? в губы. Лиз отстранилась и спросила: - Что ты собираешься делать? - Понятия не имею. - Полагаю, тебе следует обратиться в ФБР. - Я должен сперва поговорить с ним. Лиз встревожилась: - С кем, с ним? - Я не могу впутывать тебя в это дело. - Ты никуда не впутываешь меня. Я просто хочу знать. Майкл покачал головой: - Ты и так много знаешь, поверь мне. - Я могу понять, что ты не хочешь посвящать в это меня, но, думаю, тебе следует немедленно рассказать обо вс?м ФБР. Ты должен сделать это в память об Эрике. - Я обязан сначала встретиться с одним человеком. Лиз уперлась руками ему в грудь и оттолкнула от себя: - Нет, ты не сделаешь этого. Я не позволю! Майкл перехватил е? запястья и сказал: - Не волнуйся, Лиз. Со мной ничего не будет. Скарлатти рассердилась: - Не желаю слушать всю эту чушь о мужском братстве в корпусе морской пехоты! Кем бы ни был этот тип, он - хладнокровный убийца, и я не позволю тебе встречаться с ним наедине. Лиз заглянула в его глаза и поняла, что не достучалась до него: - Если ты покинешь этот дом, я позвоню в ФБР. Майкл взял ее руки в свои и с нежностью заглянул ей в глаза: - Элизабет, этот человек считает меня своим братом. Он никогда не причинит мне вреда. Лиз выдернула свои руки: - Майкл, ты меня не переубедишь. Либо ты рассказываешь мне о н?м, либо я звоню в ФБР. С минуту Майкл размышлял и понял, что они зашли в тупик: - Ты должна пообещать мне, что ни при каких обстоятельствах, никогда... не произнес?шь его имя. Лиз стала протестовать, но Майкл оборвал е?: - Никаких уступок, Лиз. Если хочешь знать, дай обещание, и если ты его нарушишь, я исчезну из твоей жизни и больше никогда не стану общаться с тобой. Скарлатти сделала глубокий вдох, последнее замечание вызвало ощущение жуткой пустоты в ее желудке: - Ладно, обещаю. Майкл поднялся и стал ходить взад-впер?д перед окном: - Ты прежде встречала его... дважды. Его имя - Скотт Колеман. Майкл остановился, чтобы увидеть реакцию Лиз. С широко распахнутыми глазами, она произнесла: - Бывший Морской Котик? Парень, с которым ты вс? время ходишь на охоту? Майкл кивнул. - Но почему? Почему он решился на такое? Он же кажется нормальным. - Он совершенно нормальный. Ровно настолько, насколько могут быть Морские Котики, только и всего. Что до второй части твоего вопроса "Почему"... Майкл покачал головой: - Это ещ? одна банка с червями, и, когда я говорю, что не имею права рассказывать тебе об этом, я предельно серь?зен. Если бы я сохранил этот секрет год назад, ничего из того, что случилось, не произошло бы. Гаррет явно нервничал. Вс? происходило слишком быстро, и новое неуправляемое поведение Стивенса только усугубляло положение. Гаррет не был против использования ЦРУ и Агентства Национальной Безопасности до тех пор, пока они делали это так, чтобы их деятельность не привела к печальным последствиям лично для него. Он вынул изо рта недокуренную сигарету и двинулся по коридору. Без стука заш?л в офис Теда Хопкинсона и остановился у его стола. Хопкинсон разговаривал по телефону, и Гаррет знаками давал понять, чтобы тот закруглялся. Тед прервал собеседницу в середине разговора и сказал ей, что перезвонит. Как только Хопкинсон повесил трубку, Гаррет положил перед ним лист бумаги. На нем значились четыре имени. Хопкинсон посмотрел на них, потом на босса: - Вы, что, считаете, что я должен знать этих людей? - Нет, но я ожидаю, что к завтрашнему утру Вы будете в курсе истории их жизни. - Кто они? - Это четыре агента Секретной Службы, которые сегодня погибли вместе с Ольсоном. - И что Вы хотите, чтобы я сделал с этой информацией? - У нас имеются результаты опроса общественного мнения, согласно которым сорок два процента опрошенных считают оправданной гибель Фитцжеральда, Донса, Козловски и Бэссета при условии, что это заставит Вашингтон взять под контроль государственные расходы. Многие из них заявляют, что ненавидят политиканов. Что ж, давай посмотрим, что они скажут, когда им представят этих четверых и членов их семей. Я хочу, чтобы ты выяснил, какие они закончили школы, где живут их родители, женаты ли они, ходят ли в школу их дети. Я хочу, чтобы ты разузнал о них буквально вс?. После этого мы отдадим эти материалы в нужные руки, и к концу этой недели ты не сможешь пройти мимо ни одной газеты или телепередачи без того, чтобы не увидеть или не услышать что-либо об этих парнях и их семьях. К следующему понедельнику я хочу видеть, как эти сорок два процента снизились до однозначных цифр. Скотт Колеман вышел из своей квартиры и спустился в подвал прежде, чем выйти из дома. Стоя у крыльца, он вынул из кармана пачку сигарет и закурил одну из них. Как обычно, он выдыхал дым, не давая ему засорять л?гкие. Приподняв голову, он выдыхал дым и одновременно смотрел на крышу здания и окна дома напротив. После этого оглядел ряд машин, запаркованных в пределах квартала, обращая внимание на все машины, которых не видел до этого. Прошлой ночью, когда он вышел на улицу, его путь лежал на восток. Сегодня он двинулся в западном направлении. Бросив сигарету на землю, он придавил окурок ботинком и осторожно спустился по ступенькам. Идя по тротуару, внешне он выглядел расслабленным и удовлетвор?нным, одновременно методично замечая вс?, что попадалось на пути. Ситуация накалялась, и, раньше или позже, кто-то один, или какое-нибудь агентство начн?т следить за ним. У следующего квартала он остановился и хотел было перейти улицу, но выдержал паузу, чтобы убедиться, нет ли вблизи какого-либо вэна или трака. Перейдя через перекр?сток, Колеман свернул налево, прош?л еще три квартала и поймал такси. Таксист высадил его у небольшого бара в Джорджтауне. Он заказал кружку пива, выпил половину, после чего прошел в конец бара к туалету. Не заходя в него, вышел на аллею через задний ход. Пружинистой походкой пройдя четыре квартала, Скотт поймал другое такси и назвал таксисту адрес дома в Чеви Чейс. Дом принадлежал вдове семидесяти восьми лет, у которой он снимал гараж за двадцать пять баксов в месяц. Он прошел к гаражу вдоль стены дома и ключом открыл замок ворот гаража. Подняв занавес ворот, он вынул из кармана маленькую черную коробочку и не спеша обош?л машину со всех сторон, глядя на ряд лампочек зеленого цвета в ожидании, не сменятся ли они на красный, что будет означать, что в машине установлены "жучки". Лампочки продолжали гореть зеленым светом. Он сел в машину, вывел ее из гаража, вышел из нее, закрыл ворота и запер их на замок. Оказавшись вновь за рул?м, Колеман медленно проехал четыре квартала и стал набирать скорость. Он ехал по городу зигзагами, часто сворачивая в узкие улочки. Дипломатические номера на БМВ и нидерландский паспорт, который он держал в бордачке давали гарантию, что его не задержит полиция. Быстрая езда помогала ему снять напряжение и не мешала бы, если б кто-то вздумал преследовать его. Он вышел на 95ый хайвэй и переш?л на режим турбо. Затем влился в общий поток и сошел с трассы, чтобы перейти на другую автотрассу под номером 50 в восточном направлении на Аннаполис. Оказавшись между двух грузовых машин, Колеман сбросил скорость до шестидесяти пяти миль в час и ехал так минут десять. Добравшись до дороги под номером 424, он двигался по ней в южном направлении. На панели управления часы показали 8 часов 10 минут вечера. Он часто заглядывал в зеркало заднего вида и принялся колесить по пригородным дорогам. Несколько раз Скотт разгонял машину и останавливал е? на краю дорог с погасшими фарами, проверяя, не сел ли кто-нибудь ему на "хвост". Час спустя после того, как он покинул округ Колумбия, Колеман свернул на неприметную грунтовую дорогу. Гравий хрустел под широкими кол?сами БМВ. Дорогу окаймляли деревья и высокие кусты. Машина шла под уклон и миновала два пруда. Гравий был покрыт тонким слоем тумана, и на краткий миг машина целиком исчезла в белом туманном облаке. Автомобиль поднялся на другой небольшой холм, и на вершине в сотне ярдов от нее показались огни небольшой хижины. БМВ легко преодолела это расстояние и остановилась возле старой бревенчатой хижины. Колеман вышел и огляделся. Постоял, прислушиваясь к шумам, не преследует ли его по грунтовой дороге какая иная машина. Мягко закрыл дверь со стороны водителя и пош?л к крыльцу. Ступеньки затрещали под его ногами, внутри хижины раздался лай собаки. Без стука он открыл дверь и зашел в помещение. Его темно синие глаза остановились на фигуре человека, стоящего перед камином в противоположном углу комнаты. 25 В одной руке Майкл О'Рурке сжимал свой Комбат мастер пистолет 45-го калибра, в другой - мобильный телефон. Колеман спокойно взглянул на оружие, а Дьюк вскочил с места, радуясь ему. Бывший Морской Котик пригнулся, чтобы погладить желтого лабрадора. Колеман посмотрел на забинтованный лоб Майкла и спросил: - Что с твоей головой? Майкл ответил сквозь сжатые зубы: - Чем-то ударило по голове, когда взорвалась машина Ольсона. У Колемана от удивления широко распахнулись глаза: - Ты там был? - Да. Майкл посмотрел в синие глаза Колемана и произн?с: - Назови мне хотя бы одну достойную причину, чтобы я не позвонил в ФБР прямо сейчас. Колеман встал и сделал шаг вперед. Майкл поднял пистолет и сказал: - Ни шагу больше. Спокойным тоном Колеман ответил: - Я знаю, что ты никогда не пустишь его в ход против меня, так что опусти оружие и давай вс? спокойно обсудим. - До сегодняшнего дня мне и в голову не могло прийти такое, но теперь я не слишком уверен. Я повторюсь ещ? раз. Назови мне хотя бы одну достойную причину, чтобы я не позвонил в ФБР прямо сейчас. Колеман сложил руки на груди: - Я не имею никакого отношения к тому, что произошло сегодня. Майкл взглянул на него с изумлением: - Что ты имеешь в виду, когда утверждаешь, что не имеешь никакого отношения к тому, что сегодня случилось? - Я не убивал Эрика. Я никак не связан со всем этим. - Чушь, Скотт. Я там был. И вс? видел. Майкл сделал несколько шагов в сторону и поставил кресло между собой и Колеманом. На фоне друга Майкл терялся. Даже будучи вооруженным, юный конгрессмен не ощущал физического превосходства. Морские пехотинцы считались лучшими в мире солдатами, но Морские Котики были на принципиально более высоком уровне подготовки. Если прибавить к этому, что Майкл более шести лет не числился в корпусе, а Колеман, очевидно, находился в боевой форме, то они были явно не равны. - Ты просил меня предупредить Эрика, и я это сделал. Он был готов объявить президентский план мошенническим, и после всего этого появился ты, и вс? пошло насмарку! - Опусти пистолет, Майкл. Я совершенно непричастен к тому, что случилось сегодня. - Чепуха! - закричал Майкл. - Ты всего лишь пытаешься спасти свою шкуру! И как, черт побери, ты мог убить агентов Секретной Службы? Майкл выставил пистолет на расстояние вытянутой руки. Дуло пистолета было направлено прямо в лоб Колемана. - Сегодня ты убил пятерых хороших людей и отправил в госпиталь еще две дюжины граждан. Мне следовало бы сейчас пустить пулю тебе в башку и навсегда покончить со всем этим. Майклу почудился шум, и тотчас же без предупреждения дверь в хижину со стуком распахнулась. Майкл упал на колени и пополз к двери, а Дьюк громко залаял. Колеман сделал то же самое, что и Майкл, достав свой девяти миллиметровый Глок из-под подкладки куртки. В дверном про?ме стоял Симус О'Рурке, одной рукой держась за дверную раму. На н?м был вс? тот же костюм, в котором он был на ланче, но без галстука. Симус взглянул на два дула, направленных в его сторону, и зарычал: - Уберите стволы подальше, пока не покалечили кого-нибудь. Колеман сделал это, как по команде, а Майкл в нерешительности несколько замешкался. Симус бросил на него осуждающий взгляд и произн?с уже мягче: - Майкл, убери свой пистолет. Майкл опустил пистолет вниз, но не убрал его совсем. - Тебе же полагается находиться в госпитале. - Я это знаю, но также зная, что вы здесь встретитесь, решил, что мо? присутствие принес?т больше пользы, чем пребывание на больничной койке. Симус осмотрелся и плюхнулся в одно обшарпанное кресло возле камина. Потерев лоб, он сказал: - Скотт, ты не мог бы налить мне стакан скотча, а тебя, Майкл, прошу в последний раз, убери свою пушку! Майкл посмотрел на деда: - Я не уберу пистолет, пока он не объяснит мне, что, черт возьми, случилось сегодня. - Он ничего не делал сегодня. Эрика убил кто-то другой. - Что? - спросил обескураженный Майкл. - Сенатора Ольсона убил кто-то другой. Скотт со своими мальчиками не имеют к этому никакого отношения. Колеман подал старшему О'Рурке стакан скотча со льдом и уселся на диван. - Откуда ты знаешь? - спросил сбитый с толку Майкл. Симус сделал большой глоток и устроился в кресле: - Я знаю, поскольку помогал Скотту планировать первые четыре ликвидации. Почувствовав, как у него уходит почва из-под ног, Майкл решил сесть, пока еще был в силах контролировать себя: - Что? - Я помогал Скотту планировать первые четыре ликвидации. С чувством глубокого раздражения Майкл произн?с: - Так почему ты не сказал мне об этом в больнице? - Перед всеми этими медсестрами и докторами? Симус нахмурился: - Я же сказал тебе ничего не предпринимать, пока у нас не будет возможности поговорить. - Симус покачал головой: - Я понимал, что с твоим взрывным характером ты будешь искать встречи со Скоттом. Я позвонил тебе домой, чтобы проверить, как ты, и Лиз сообщила, что ты уехал на встречу с кем-то. Когда она выплеснула все свои обиды и опасения, я понял, что ты ей все рассказал. Симус покачал головой: - Какого дьявола ты это сделал? Майкл посмотрел на деда, в первый раз в жизни рассердившись на него: - Не считаю, что ты имеешь право критиковать меня. Это не я крутился тут, затевая революцию. У Симуса сузились глаза: - А это было непростое решение. Я решил держать тебя от всего этого подальше ради твоей же пользы. - Поверить не могу, что ты соучастник во вс?м этом. А Тим в курсе? - Нет. - Симус покачал головой: - Об этом не знает никто, за исключением Скотта, двоих его людей, меня, тебя, ну, и теперь Лиз. Майкл перев?л взгляд на Колемана. - Я понимаю, почему он делает это. Если бы половину моих людей взорвали в вертол?те из-за длинного языка сенатора Фитцжеральда, я бы, возможно, убил бы его тоже, но, Симус, ради всего святого, не могу поверить, что ты оказался замешан в этом деле. Симус отставил в сторону стакан: - Ты сказал, что понимаешь, почему в этом замешан Скотт, у которого погибли восемь бойцов. К тому времени, когда я завершил свою службу на островах Тихого океана, погибло пятьсот тридцать шесть человек, бывших под моей командой. Пятьсот тридцать шесть человек, которые высадились с грузовых кораблей в л?гких суденышках на маленькую песчаную полоску во имя демократии и свободы. Лично я не был свидетелем гибели этих людей, зато прекрасно видел, как идиоты, подобные Козловски, Фитцжеральду, Донсу и Бэссету тянут страну ко дну. Симус подался впер?д: - Эти люди спрятались в своей башне из слоновой кости и играют в свои двухпартийные игры в то время, когда гибнут люди вроде твоих родителей или брата Скотта. Пока наши, так называемые, лидеры тратят миллиарды долларов на совершенно ненужное армии вооружение, пока они швыряют миллиарды на министерство Образования, которое не в состоянии обучить даже одного реб?нка, пока они транжирят свое время на обсуждение того, стоит ли насаждать религию в школах, гибнут люди. Они погибают, так как эти идиоты не обладают здравым смыслом, чтобы держать настоящих преступников за реш?ткой. И, что того хуже, заводят, так сказать, сидящую в углу восьмисот фунтовую гориллу, или попросту национальный долг в размере пяти триллионов долларов. Эти клоуны танцуют на столе и делают все, чтобы выставить моим внукам непомерный счет. Это неправильно, аморально, и кто-то просто-напросто обязан поставить всему этому заслон. Майкл молча смотрел на деда. Пока оба О'Рурке обменивались ледяными взглядами, Колеман взял инициативу в руки. Он откашлялся и сказал: - Вы оба можете обсудить вс? это позже. А сейчас у нас с вами гораздо более серь?зная проблема, - брови Колемана приподнялись: - Кто решил присоединиться к борьбе? Нэнс сидел за кофейным столиком напротив Артура. Ярким пламенем горел огонь в камине, отбрасывая тени на противоположную стену кабинета. Оба собеседника улыбались, держа в руках бокалы с коньяком. Старинные часы в дальнем углу начали играть одну из двенадцати заложенных в них мелодий, и Нэнс подн?с к носу свой бокал. Оба были одеты в стандартные темные костюмы фирмы Брукс Бразерз. Нэнс сделал небольшой глоток и перед тем, как проглотить, подержал напиток во рту: - У ФБР нет никаких зацепок, - сказал Нэнс, - но Президент велел подключить к расследованию ЦРУ и Агентство Национальной Безопасности. Артур опустил свой бокал и приподнял бровь: - Правда? Это меня удивляет. Это ты подсказал ему? - Я ничего не говорил, а Стю просил изменить решение, но его невозможно успокоить. Он сильно расстроен из-за Ольсона. Артур откинул голову назад и на секунду задумался: - Не думаю, что это как-то отразится на нас. Послезавтра мы покончим с этим. Артур понюхал коньяк, но не стал его пить: - Как себя чувствует Гаррет? - Он нервничает. Артур приподнял левую бровь: - Пожалуйста, не говори мне, что он чувствует себя виноватым. - Нет, он заявил, что пока его не схватили за руку, его вс? это не волнует. Артур улыбнулся и сказал: - Я изучил его с первого взгляда. Он будет держать язык за зубами. - Если только впоследствии у него не сдадут нервы. - Не волнуйся, послезавтра он сможет расслабиться, а мы оба получим то, чего хотим. Напомни мистеру Гаррету, чтобы он подтолкнул Президента на более ж?сткие меры против этих террористов. Это даст возможность поднять его рейтинг. Люди сейчас требуют защиты, а после еще одного покушения они будут приветствовать ограничения свобод. Артур грациозно привстал и раскрыл портсигар вишн?вого дерева, предложив Нэнсу сигару: Давай-ка выйдем на веранду и продолжим разговор за хорошей сигарой, добрым коньяком и насладимся великолепными видами природы. Оба поднялись, бережно неся бокалы, и вышли из кабинета в прохладную ночную темноту. Вечером во вторник, Фэйерфакс, Виргиния Столетний дом плантаторского стиля, принадлежащий конгрессмену Бурту Торнквисту, располагался на красивом участке земли размером два с половиной акра в замечательном малонасел?нном месте. Одна единственная грунтовая дорога без освещения петляла среди холмов. Поздней осенью темнота наступала уже в половине шестого вечера. Луна завершала свой цикл, и небо освещала лишь тонкая полоска света. Густо разросшиеся деревья и почти незаметный свет луны придавали месту таинственный т?мный облик. Конгрессмен сидел в кабинете на втором этаже и чувствовал себя одиноко. Его жена уехала из городка по делам и не собиралась возвращаться до завтрашнего дня. Накануне убили его ближайшего друга, и сейчас он находился в окружении четверки незнакомцев, которым была доверена его охрана. За все годы, что он провел на посту конгрессмена, ему никто и никогда не угрожал. Даже после ликвидации Козловски, Фитцжеральда, Донса и Бэссета, он считал, что находится в безопасности. Торнквист не говорил никому, кроме жены, но он понимал, за что кто-то мог бы его убить. Он думал об этом много раз с тех пор, как восемнадцать лет назад приехал в Вашингтон. Они все - плохие. У всех были свои личные интересы, и все были больше сосредоточены на стремлении удержаться у власти, чем делать то, что предписывалось их статусом. Год за годом они обещали позитивные перемены, а потом за закрытыми дверями своих комитетов блокировали прогрессивные реформы, за которые ратовали во время перевыборов. Торнквист не был опечален гибелью этой четв?рки, но смерть Ольсона, - это совершенно другое дело. Ольсон был хорошим другом. Они сражались бок о бок, трудясь за сценой, стремясь примирить разногласия обеих партий, Ольсон в Сенате, он в Конгрессе. От Ольсона исходила сила, позволявшая ему двигаться впер?д сквозь опасные хитросплетения политических игр наиболее рациональным курсом, сила, позволявшая не дать сломить себя и оставаться самим собой, как в профессиональном, так и в личном плане. Торнквист предупреждал Ольсона, чтобы тот не помогал Президенту сформировать двухпартийную коалицию в качестве ответной меры за те эксцессы. Торнквист говорил ему, что, хотя смерть этих четверых и была трагедией, но вполне возможно, это могло принести и пользу. Может быть, им удалось бы провести реформы, над которыми оба усердно трудились. Но всегда принципиальный Ольсон возражал Торнквисту, что в демократии не должно быть места анархии. Тот в свою очередь напомнил Ольсону очевидный исторический факт, что Америка родилась из кровавой революции. Торнквист заглянул в свой журнал и заставил себя вписать в него свои мысли. Он старался придумать, что ему следует произнести на похоронах Ольсона. Писательский азарт захватил его, и он выглянул в окно, мечтая о том, чтобы жена оказалась рядом. Он не мог видеть человека перед домом, но знал, что тот стоит на посту. Они охраняли его днем и ночью всю неделю, и конгрессмен не был уверен, что превалирует в его душе: ощущение защищенности или нервозность. На посту у его дома сейчас дежурили четыре американских маршала - охранника. Они сменялись каждые два часа в течение двенадцати часовой смены, начинавшейся с пяти часов вечера. Трое из них находились вне дома: один у двери черного хода, второй - у парадного крыльца, а третий сидел в седане в самом конце подъезда к дому конгрессмена. Четв?ртый был на страже в самом доме в шаге от лестницы, ведущей на второй этаж. Они были начеку в значительно большей степени, чем неделю назад. Жуткая смерть их четверых коллег за день до этого заставляла их осознать, что и они тоже могут стать жертвами. За последние полсотни лет соседство конгрессмена практически не изменилось. Участки были большие и поросшие лесом. Земля, принадлежавшая Торнквисту, отделялась от соседской, расположенной сзади, только маленьким ручейком, протекающим между двумя частными владениями. По ту сторону ручья всего в пятидесяти ярдах от дома из-за дерева выглянул человек, на котором были очки ночного видения. Сквозь пару очков можно было увидеть т?мный лес, а за ним фигуру охранника, маячившую возле запасного входа в дом Торнквиста. Неизвестный наблюдатель был с головы до ног одет в ч?рное, а его лицо выкрашено защитной краской. Со спины у него свешивалась полуавтоматическая винтовка MP-5 с двенадцати дюймовым глушителем, привинченным к стволу, а в руках он сжимал снайперскую семи миллиметровую винтовку Магнум, также оснащ?нную глушителем. Он прошептал в закрепл?нный у рта микрофон: - Омега, это Альфа, выхожу на позицию. Отбой. Держа винтовку наизготовку, он вышел из-за дерева и боком двинулся впер?д, а затем спрятался за другое дерево, расположенное ближе к охраннику у заднего входа. Альфа двигался по заросшему лесом участку, с кошачьей осторожностью проскальзывая меж кустов. Добравшись до ручья, он медленно ступил ногой в воду, проделал то же самое другой ногой, контролируя каждое движение, перенося тяжесть тела с одной ноги на другую. Перейдя на противоположную сторону ручья, убедился в том, что на пути не видно упавших веток, и вышел на берег. Помедлив возле дерева, также убедился, что охранник на месте, и посмотрел на часы. Методично скользил от дерева к дереву и тщательно следил за местностью. Приблизительно в двадцати ярдах от края участка Торнквиста киллер ул?гся на землю и пополз впер?д. Он выбрал невысокую сосну на краю двора и подобрался к ней, зарывшись в нижние ветви с головой так, что его присутствие было практически невозможно заметить. Было 7 часов 19 минут вечера. Убийца снял очки ночного видения и стал ждать. Если охрана придерживается своего распорядка, смена на посту произойд?т минут через десять. Перед самым домом в канаве на другой стороне улицы лежал партнер Альфы. Он был одет в такой же костюм и прятался под специальной снайперской накидкой. Странные заплаты мшистого цвета переплетались с полосками камуфляжной одежды. Чтобы выдвинуться на позицию, ему пришлось ползти минут сорок, подминая животом высокую траву и кустики, а его винтовка MP-5 была зажата между подбородком и локтями. Он слегка поднимал голову и толкал перед собой ветку куста. Его лицо было раскрашено т?мно-зелеными мазками поверх черного макияжа. Сквозь щ?лки глаз он смотрел на белый седан, стоящий в конце подъезда к дому. Докарабкавшись до канавы, он снял с себя снайперское покрывало, свернул его в тугой узел, засунул в рюкзак и в последний раз проверил снаряжение. Примерно в 7:30 вечера седан на противоположной стороне улицы заблокировал подъезд к дому. Быстро осмотрев улицу, Омега выпрыгнул из канавы и побежал к противоположной стороне дороги. Оказавшись там, он нырнул под прикрытие кустов на расстоянии не более десяти футов от машины. Отдышавшись, он произн?с: - Альфа, это Омега, нахожусь на позиции. Отбой. Меньше, чем через минуту, машина вернулась, но уже с другим водителем. Омега присел на колено и смахнул ресницами каплю пота, стекавшую по брови. Дуло его оружия было повернуто в сторону края куста и направлено прямо в голову человека, сидящего за рул?м машины. Один лишь зел?ный листочек загораживал смертельное оружие. Контраст между темно-зеленым и черным цветом лица и белками глаз придавал убийце облик рептилии. Под сосной на заднем дворе, Альфа сверился со временем, после чего вытащил предохраняющие дуло пробки. Он уперся прикладом в щеку, прислонил правый глаз к окуляру. Медленно двигая руками, он нашел в окошке прицела голову охранника на крыльце. В его