по-настоящему ему улыбнулась. -- Вперед! -- прикрикнула она, взяв стрелу наизготовку, чтобы погонять Руджера, но тут же приостановилась. -- Погоди. Слышишь, кто-то плачет, и не по-рыцарски было бы оставить случай такой в пренебрежении. Ши обернулся. Спиной к нему и опустив ноги в канаву, что шла вдоль дороги, и впрямь сидела и горько плакала какая-то девушка. Черные волосы ее были аккуратно уложены на затылке, а фигурка говорила о молодости обладательницы и определенным образом располагала к утешительным акциям. Когда все трое остановились рядом, она повернула к ним явно миловидное личико -- хотя и залитое слезами и малость грязноватое. -- Они... они... они хотят убить моего возлюбленного! -- выдавила она, прежде чем разразиться очередным потоком рыданий. Бельфегора произнесла: -- Сэр Гарольд, каковы бы ни были твои намеренья, пред тобою деянье, что затмевает все остальные. Женщина сия, несомненно, несправедливо обижена. -- Несправедливости пока не вижу, -- отозвался Ши. -- Но посмотрим. Он обратился к плачущей девушке. -- Кто это "они"? Ты имеешь в виду людей, которые устраивают аутодафе над монстром? -- Да! Не большим монстром, чем я. А я монстр разве? Она развела руками, и Ши заметил, что и без того низкий вырез на ее платье слегка надорван. -- Ну, ну, слезами не починишь лифа порванного! -- заметила Бельфегора не без некоторой язвительности. -- Этот... этот священник распял его на кресте, чтобы сжечь! Спасите его! Ши заколебался, потом поглядел на Бельфегору. Девушка хмурилась, но все же не без строгости сказала: -- Чудится мне, сэр Гарольд, что стенанья спи и плач -- это по другу тому, о коем говорил ты. -- Боюсь, что да, -- подтвердил он. -- Бери... Хотя нет, для лука тебе нужны обе руки, а мне для сабли только одна. Н-но, Руджер! Он обнажил клинок, девушка, не переставая всхлипывать, старалась не отставать. Дорога обогнула уступ и полезла вверх по склону холма, откуда стали видны движущиеся на фоне неба фигурки. Один или двое из этих людей обернулись, но, как видно, появление сарацина и рыжеволосой лучницы, ведущих на поводке здоровенного громилу, особого любопытства не вызвало. Поднявшись наверх и протолкавшись вперед. Ши понял почему. Дорога здесь огибала наружный край широкой террасы. Глубоко внутри ее, напротив скалистого утеса, высилось нечто, напоминавшее, скорее, какой-то фаллический символ с нимбом на верхнем конце. Перед этим диковинным сооружением был воздвигнут гигантский погребальный костер из бревен, а вокруг него толпилось около сотни крестьян. Бревна энергично горели, а в самой середине костра, привязанный к столбу за шею и все четыре лапы, помещался гигантских размеров волчище. Бревна, на которых он был распят, уже превратились в раскаленные угли, языки пламени уже вовсю пожирали связывающие его веревки, но волку все это было хоть бы хны. Единственно, он вывалил наружу язык и пыхтел -- да и то, похоже, никак не было связано с происходящим. Ши внезапно вспомнил, что Атланту пришлось их заколдовать, чтобы провести сквозь стену огня, и чуть было не рассмеялся. -- Здорово, ребята, -- поприветствовал он окружающих. В толпе кругами, словно от брошенного в пруд камня, стали смолкать разговоры. Какой-то тип в перемазанной черной сутане, подбрасывающий поленья в середину пламени, повернулся и направился к нему, подслеповато подмигивая. -- Что тут происходит, отец? -- спросил Ши. Священник осенил себя крестным знамением и что-то торопливо забормотал. -- Да ладно вам, -- сказал Ши. -- Я не сарацин, а потом, я еще и друг отшельника в горах. Он указал на пленника. -- Видали? Мы поймали Руджера Каренского. Священник изучил физиономию пленника, чуть ли не тыкаясь в нее носом. Руджер тут же плюнул, но добился лишь того, что на замурзаном балахоне появилось еще одно пятно. Священник неуклюже отскакнул к Ши. -- Почтенный сэр, -- проговорил он. -- Полагаю я, что весьма могучий ты человек, и, видно, христианин добрый. И в могуществе своем наверняка сумеешь ты нам помочь, сэр. Жжем мы здесь несомненного демона из глубочайших глубин преисподней в облике монстра, но хозяин его Вельзевул, повелитель огня, не дозволяет ему гореть! Ши сказал: -- А я далеко не уверен, что такая уж он гадина, как вы тут расписываете. Вам не приходило в голову, что это может быть просто хороший человек под злыми чарами? Он выступил вперед и возвысил голос, обращаясь к волку: -- Ты Вацлав Полячек? Волк дважды гавкнул и закивал головой, после чего, подняв для большей убедительности одну лапу, напрочь оторвал сгоревшую веревку, которой та была привязана. Раздалось всеобщее "О-о-о!", и толпа отхлынула назад. -- По-моему, док Чалмерс советовал тебе не лезть не в свое дело, -- заметил Ши с негодованием. -- Можешь вылезти? -- Уау! Уаоау! Уаоаоау! -- ответил волк. -- Ладно, погоди минутку ради бога, пока я не сниму тебя с крючка. -- Он повернулся к священнику. -- В общем, как я и говорил. Это христианский оруженосец под злыми чарами. А я -- Гарольд де Ши. Для вящей убедительности он по-петушиному выпятил грудь. Священник поглядывал на него с довольно заметным скепсисом. -- Вотси! -- крикнул Ши. -- Этот малый не верит, что ты добрый. Если веревки уже достаточно прогорели, давай сюда -- лизни ему ногу. -- Вр-раз! -- взвыл волк и рванулся в своих путах. Те тут же лопнули. Столпившиеся крестьяне испустили дружный визг и бросились врассыпную, когда зверь выскочил из пламени, разбрасывая во все стороны раскаленные угли. Священник остался стоять на месте, но лицо его напряглось, и он принялся лихорадочно перебирать четки. Волк, которым был Полячек, сел и облизал ему башмаки. Через пару мгновений священник опустил руку и робко погладил его по голове, но тут же отпрянул, как только над долиной, в той стороне, откуда они пришли, разнесся призывный звук рога: "Румп-те-умпте-ум-ту-ту!" По крайней мере, прозвучало это похоже на рог. Все ноты были одинаковы. Все вытаращили глаза. На вершине подъема показалась колонна всадников, возглавляемая тремя, которые несли тонкие копья с грязными флажками из крашеной шерсти, слишком тяжелыми для того, чтобы подняться и расправиться при медленной скорости их продвижения. Следом ехал горнист, а за ним -- трое рыцарей в полных доспехах, держа на коленях позвякивающие шлемы. Ши узнал графа Роланда д'Англанта и Ринальда Монтальбанского; третий был с более тонкими чертами лица, в плаще поверх кольчуги, разделенном посередине на красное и белое поля и застегнутом в центре огромной золотой пряжкой. Их сопровождало десятка два или даже больше тяжеловооруженных латников в железных шляпах с полями и панцирях из перекрывающих друг друга металлических чешуй. От этого зрелища Ши отвлек как-то странно буркнувший Руджер, у которого, несмотря на то что удавка не была натянута, возникли какие-то трудности с дыханием. Прятаться уже смысла не было, поэтому Ши нагло выступил на середину дороги и, подняв руку, словно полицейский-регулировщик, выкрикнул: -- Эй, привет! Загудел рог, и всадники осадили коней. Ринальд воскликнул: -- Ба, да это же рыцарь-чалма! Как там его -- сэр Гарольд де... дю Шилль? Ладно, неважно. Привет, прекрасная Бельфегора! -- Смотрите же! -- вскричал рыцарь в плаще высоким голосом. -- Руджер Каренский, и он связан! Нельзя этого вынести! Рыцарь спрыгнул на землю, и Ши обнаружил, что "он" на самом-то деле был довольно красивой, темноволосой женщиной, ростом и сложением напоминавшей танцовщицу из кордебалета. Из-за пояса она выхватила кинжал. Руджер, опустив очи долу, явно пытался применить одну из ног с целью проковырять в земле дыру и туда провалиться. Ши вклинился между ними. -- Послушай-ка, -- сказал он, -- этот парень мой пленник! Граф Роланд добро поглядел вниз со своей лошади. -- Дама моя и кузина, прекрасная Брадаманта, смирись, ибо все по закону! Этот юный сэр -- посвященный рыцарь Гарольд де Ши, и если и держит он лорда Руджера в путах, то по праву честной победы. -- Тогда я вызываю его! -- заявила Брадаманта, вытаскивая из-за пояса перчатки. -- Ужасная расплата ждет того, кто держит любовь мою душевную в неволе! Лорд Ринальд, прикрой! -- Давай, поруби их на кусочки, -- посоветовал Ринальд шершавым голосом. Тут Роланд соскочил со своего коня, громыхнув, как кухонный шкаф во время землетрясения. -- Тогда должен стать я на его сторону, чтобы по-честному уравнять силы, ибо весьма благороден сей рыцарь и оказал мне большую услугу. Хо, Дюрандаль! Он воздел было огромный меч с длинной поперечиной, но Бельфегора отступила на пару шагов, выхватила из колчана стрелу и нацелила лук -- только не на Брадаманту, а на Руджера. Ши в очередной раз привела в полный восторг способность его жены в любых ситуациях сохранять здравый смысл -- хоть он и не был пока окончательно ее собственным. Ринальд помрачнел, но Брадаманта опустила занесенную руку и издала коротенький смешок. -- Ладно, господа, -- сказала она, -- давайте не будем устраивать раздоров, когда сарацинские стяги не за горами, а разрешим вопрос полюбовным соглашением. Сэр Гарольд, вот тебе рука моя! Она сунула кинжал на место и протянула руку. Ши подошел ближе и пожал ее. -- О'кей, леди, -- отозвался он. -- Моя история в том, что этот парень мне нужен для дела. У меня друг застрял в Каренском замке и не может выбраться оттуда, потому что Атлант воздвиг вокруг стену из пламени, и пока я не доставлю туда Руджера, все так и будет. -- Ах, но... -- начала было воительница. -- Он мне больше, чем друг -- он возлюбленный мой! Она махнула рукой в сторону Руджера, который едва слышно выдохнул: "Аллах!" -- Далеко не по-рыцарски это -- держать нас вдали друг от друга! -- Но более того, -- вмешалась Бельфегора, укладывая на место стрелу и выступая вперед с явным удовольствием от перспективы обсудить юридические тонкости, -- будет сне не по-рыцарски, если нарушит он службу синьору своему, которого держат в неволе? -- Да, но большее стирает меньшее, -- возразила Брадаманта, -- Доставляя лорда Руджера этому сарацину, сэр Гарольд изменяет службе императору Карлу, который является синьором для всех нас? -- Только не для меня, -- заметил Ши. Все трое рыцарей аж поперхнулись, а лицо Роланда слегка скривилось. -- Сэр рыцарь, -- сказал он, -- прекратим сей спор бесполезный. Ты знаешь меня, как друга. Готов ли принять ты приговор мой в данной размолвке? Ши обвел взглядом столпившихся вокруг латников, Может, и впрямь спустить дело на тормозах -- тем более что Роланд, как видно, парень неплохой. -- Ладно, -- произнес он. -- Все, что ты скажешь, меня устроит. -- А тебя, леди моя Брадаманта? -- Также и меня. -- Тогда внимайте же! -- Роланд снял с пояса свой большой меч и поцеловал рукоять. -- Вот приговор мой, данный по чести, когда святой Микаэль поддерживает нас! Сэр Гарольд отпустить должен лорда Руджера к леди Брадаманте. Но поскольку владеет она кольцом, что спасает от любых чар, обязана дать она клятву спасти синьора сэра Гарольда от заточения в Каренском замке. Это деянье налагаю я на нее; и никто иной не должен вмешиваться, покуда закончено оно не будет. Бельфегора захлопала в ладоши. -- О, прекрасно придумано! -- воскликнула она. Лицо Брадаманты тоже выражало удовлетворение. Она отступила к своему коню, вытащила меч почти такой же большой, как и у Роланда и преподнесла ему. Он поднес к ней рукоять, которую она поцеловала и подняла руку. -- Клянусь! -- объявила она и повернулась к Ши. -- А теперь передай мне пленника. -- Что мне полагается делать? -- поинтересовался он. -- Вложи его руку в мою. -- Как это так? Он же связан! -- Так развяжи же его, неразумный! Она топнула ножкой. Ши как раз далеко не был уверен, что это разумная мысль, но поскольку ни от кого возражений не поступило, обошел вокруг здоровяка, отпустив несколько узлов, а когда Руджер испустил взрывоподобный вздох облегчения, взял его за руку и вложил ее в ладошку Брадаманты. -- Вручаешь ли ты мне все права вести действия боевые и человеком сим распоряжаться? -- вопросила она. -- Ясно дело. -- Тогда забираю я его. -- Отпустив руку Руджера, она с хорошего маху влепила ему смачную оплеуху. -- Пошли, негодяй! Руджер медленно поднял онемевшую от веревок длань, но вместо того, чтобы врезать ей в ответ, неожиданно захихикал. -- Поедешь с нами в Карену! Физиономия Руджера вытянулась. -- О повелительница моя, заклинаю, не возвращай меня туда, где дядюшка мой запрет меня в клетку, будто цыпленка! -- Цыц! Разве нет у меня кольца, что защитит от всего, на что он способен? Сэр Гарольд, поскачешь ли ты с нами? -- Конечно, -- отозвался Ши и оглянулся вокруг. Волка, который был Вацлавом Полячеком, нигде не было видно. Глава 16. Ши лихорадочно соображал. На слово Брадаманты, скорее всего, положиться было можно, а если даже и нет, это вовсе не означало какой-то особой и требующей безотлагательного вмешательства опасности для дока и Флоримели. А вот опасность, которая грозила Вацлаву, являлась одновременно и особой, и требующей безотлагательного вмешательства. Если его поймают еще раз, кому-нибудь почти наверняка придет в голову его задушить или применить серебряный клинок вместо огня, который не подействовал. Не исключено, что и его самого схватят за компанию. Он повернулся к остальным. -- По-моему, вы неплохо справитесь в Каренском замке и без нас, -- сказал он. -- Тут у меня один дружок в затруднении, и боюсь, что мне придется этим заняться. Бель... Бельфегора, я про возлюбленного той девушки. Пойдешь со мной? Она поднесла два пальца к губам. -- Не входило сие в соглашение наше. Но... Ладно, согласна я. Куда направимся мы? -- Я считаю, что он ищет ту девушку. Может, стоит вернуться туда, где мы ее встретили? -- Уж не думаешь ли ты, что вернется он в деревню, где недавно его пытались сжечь? -- Соображаешь, детка! Вотси малый с прибабахом, это верно, но я думаю, у него хватит ума не лезть напролом. -- Тогда вперед, -- сказала девушка. -- Немного разбираюсь я в лесных следах. Она обернулась к паладинам. -- Господа, салютую я вам на прощанье. До счастливой встречи? Латники подняли руки, горнист дунул в свой рог, и все повскакали в седла. Руджеру тоже подвели коня. Ши заметил, что когда они с Брадамантой, взявшись за руки, поскакали в сторону Каренского замка, то дороги особо не разбирали. Интересно, подумалось ему, много ли проку будет от них в деле вызволения дока из замка в их-то состоянии? Сразу за святой ракой начинался спуск, а за ним -- подъем, который образовывал земляной вал, поросший низким кустарником. Позади него начинался настоящий лес. Глаза Бельфегоры охватили его от края до края. -- Вот где пролег его след, -- объявила она, указывая рукой. Ши при всем старании не сумел углядеть ничего даже похожего на след, но когда он по пятам за девушкой спустился со склона и поднялся на другую сторону, на одном из кустов обнаружилась сломанная ветка, а чуть дальше -- отпечаток волчьей лапы, глубоко вмявшейся в мягкую землю. -- Эй, -- позвал он, -- не быстрей будет срезать вдоль дороги? Она повернула к нему смеющееся лицо. -- Ну кто же пойдет по дороге, когда можно идти на свободе по лесу? А потом, это в волчьей природе -- непредсказуемым быть в намереньях. Доверься мне -- настигнем мы его быстрее, следуя непосредственно за ним. Смотри, тут он свернул влево. Шла она гораздо быстрее, чем Ши мог ожидать. Солнечные лучи косо пробивались сквозь листву, отбрасывая пятнистые тени. То и дело прямо перед ними с веток срывались громко щебечущие птицы. Его сарацинский наряд был не совсем тем, что он выбрал бы для такого случая, но неожиданно он почувствовал себя по-настоящему счастливым. Бельфегора немного перевела дух, разглядывая какие-то следы рядом с зарослями кустарника. -- Здесь он бросился в сторону, погнавшись за какой-то небольшой добычей, -- пояснила она. -- Наверное, за кроликом. А тут лег передохнуть после погони. Мы почти у цели -- поспешим! Утомления, видно, она совсем не знала. Именно по его инициативе был устроен первый привал, а потом и другой. По его приблизительным расчетам, ближе к полудню они сделали третью остановку на берегу небольшого ручейка, где напились и поделили пополам одну из птиц, оставшихся от ужина. Девушка внезапно нахмурилась. -- Сэр Гарольд, -- проговорила она, -- странно это до чрезвычайности, но чудится мне во всем этом нечто знакомое и приятности не лишенное -- будто все это сказка, которую уж второй раз как слышишь. Хоть и совершенно уверена я, что никогда еще не бродили мы в лесах диких вдвоем. -- О, да мы... -- начал было Ши и тут же замолк. Не было сейчас смысла устраивать встряску, которая могла лишь отторгнуть ее возвращающуюся память. -- Как думаешь, найдем его? -- спросил он взамен, быстро переменив тему. -- О да, и очень скоро. Вставай, нам снова пора в путь. Она вскочила на ноги одним-единственным изящным движением. Волк кружил будь здоров -- то ли из-за того, что никак не мог принять решения, то ли попросту заблудился. Еще дважды находили они лежки, где он отдыхал, и вскоре, когда они пересекли еще один ручеек, девушка внезапно указала на что-то рукой. Ши увидел отпечаток лапы, который даже не успел еще заполниться водой. Он остановился, набрал полные легкие воздуху и выкрикнул: -- Вацлав! Где-то в кустах послышался шум и треск, и из-за дерева рысцой выбежал волк, высунув язык, мотая головой и подскакивая от восторга. -- В чем дело? Потерялся? -- строго спросил Ши. -- Аф! -- ответил волк. -- Ладно, теперь ты нашелся. Слушай сюда, идиот ты редкостный! Ты нам чуть все не испортил, понял? Так что теперь не отходи ни на шаг и не скрывайся из виду. Я, конечно, неплохо управляюсь с магией, но не настолько секу в высших областях чародейства, чтобы тебя сразу расколдовать. В общем, придется ждать, пока мы не состыкуемся с доком. Чертовски удачно, что Атлант защитил тебя от огня еще до того, как ты ухитрился превратиться в волка! Волк сунул хвост между ног и пристыжено подвыл. Ши повернулся к нему спиной и обратился к Бельфегоре: -- Сможешь опять вывести нас на дорогу к Каренскому замку? -- Без сомненья. Пролегла она вон там, -- махнула она рукой. -- Но неужто находишь ты леса, усладу мою, столь малопривлекательными? -- Да что ты, детка! Но надо сначала дело сделать. Потом, если захочешь, мы можем вернуться, и... А-а, ч-черт, ладно, пошли. Закат застал их все еще под сенью деревьев. Пока Ши разводил костер, волк, в соответствии со строжайшими инструкциями, отправился вместе с Бельфегорой на охоту, чтобы загонять дичь под ее стрелы, а потом приносить. Вернулась она с пятком кроликов, парой перепелов и еще какой-то птицей чуть побольше размерами, заметив: -- Если приключенье наше затянется, придется мне позаботиться о новых стрелах. Вот и на сей раз потерялись еще две, и хоть и владею я искусством стрел изготовленья, для него и инструмент, и выдержанное дерево потребны. На троих этих охотничьих трофеев должно было хватить с избытком, но волк, хоть и подъел абсолютно все остатки, выглядел по-прежнему голодным. Ши был рад, что при подобном темпе они не ухитрились забраться слишком уж далеко. Кормежка чертовой зверюги окончательно бы их измотала. Солнце поднялось уже достаточно высоко, когда они наконец вышли на тропу всего в нескольких сотнях ярдов от той развилки, на которой они с Полячеком разделились и он пошел один. Теперь оставался последний отрезок пути. Волк, который постоянно трусил впереди и то и дело бросался назад, словно находя их шаг невыносимо медленным, внезапно подбежал к ним с крайне расстроенным видом, жалобно скуля и отрывисто подвывая. -- Что стряслось, старина? -- поинтересовался Ши. Волк подпрыгнул, ткнулся носом Ши в ноги и отбежал на несколько шагов в сторону По. -- Хочет, наверное, чтобы мы вернулись и отыскали ту девчушку, -- предположил Ши. Волк еще немного повыл, а потом ухватил его зубами за мешковатые штаны и попытался силой направить его в желаемом направлении. -- Послушай-ка, я не... -- начал было Ши, но тут же сам увидел, что хотел сказать ему волк. Дальше на тропе вздымался столб пыли, внутри которого мерно двигались головы. Бельфегора заслонила глаза от солнца и даже тихонько взвизгнула. -- Сарацины! Проклятые демоны, как же проскользнули они мимо графа Роланда? И смотри -- среди них Медор! -- Он, должно быть, ускакал за перевал и перехватил команду, которая была послана за нами -- да еще этот проклятый кузнец наверняка навел их на наш след, -- отозвался Ши. Мерно подпрыгивающие в клубах пыли головы задвигались более энергично. -- Они углядели нас! -- вскричала Бельфегора. -- Скорей на склон! Там они не настигнут нас верхами, а мы укроемся среди деревьев! Всадники быстро приближались -- было их около двадцати. Пронзительные вопли возвестили, что беглецы обнаружены. Ши со своей спутницей взлетели на вершину склона и углубились в рощицу из низкорослых дубков. Над ней снова нависал осыпающийся глинистый откос, в который они провалились по колено, и каждая попытка продвинуться выше кончалась тем, что они съезжали обратно на то же расстояние. Месили они этот откос совершенно без толку. А внизу между тем двое всадников уже пробирались между скалами у подножья холма; остальные рассыпались вправо и влево. Над головой у Ши в глину вонзилась стрела. Эх, нашлось бы сейчас какое-нибудь волшебство, что сработало бы быстро и качественно! -- Без толку, -- горько объявил он. -- Придется оставаться здесь и пробовать отбиться. Схватив девушку за руку, он сбежал на несколько шагов назад к деревьям. Столпившиеся у подножья уступа сарацины дико завизжали. Из кривых луков полетели стрелы. Бельфегора скорчилась под прикрытием скалы и выстрелила из лука в какой-то подкрадывающийся силуэт. Стрела пролетела мимо цели, угодив в камень чуть позади. Следующая поразила лошадь, которая поднялась на дыбы и сбросила всадника. Бельфегора отпрянула, когда в ответ о скалу застучало с полдюжины стрел сразу. Медор восседал на великолепной белой лошади, предусмотрительно держась подальше. Неясно донесся его голос: -- Старайтесь стрелять так, чтоб не причинить ей вреда! Ее нужно взять живьем! А за голову воина обещаю пять тысяч дирхемов! Один из сарацинов схватился за грудь и скатился с седла, пронзенный стрелой и заливаясь кровью. Остальные отступили, спешились, и оставив одного-двоих держать лошадей, бросились к подножью холма с саблями и копьями. Откуда-то из-за скалы выскользнула серая лохматая тень огромных размеров, которая опустилась на спину кого-то из сарацинов одним длинным прыжком. Молодчина, Вацлав! Воин упал навзничь, пронзительно визжа, но тут же резко смолк. Тетива Бельфегоры зазвенела, как струна арфы. Тамп! В траву рухнул еще один из нападавших, ухватившись за живот и скрежеща зубами. Стрела мелькнула над шлемом другого, отскочив в сторону. Тамп! Упал тот, кто лез самым первым -- стрела угодила ему прямо в глаз. -- Алла акбар! -- визжал Медор откуда-то снизу. -- Десять тысяч дирхемов! Кто-то из сарацинов остановился с торчащей из руки стрелой, но остальные издали нестройный вопль и торопливо полезли, оступаясь и оскальзываясь, сразу со всех сторон, наступая прямо на тех, кого уже настигли стрелы девушки. Волк вцепился крайнему в ногу, и они кубарем покатились с холма. Жертва визжала от ужаса, не в силах воспользоваться клинком. Бельфегора аккуратно пригвоздила человека в шлеме к земле, попав ему прямо в горло. -- Последняя стрела, Гарольд! -- крикнула она. Молодчина, промелькнуло у него в голове, пристроила эту стрелу куда надо, и он выбросил руку в длинном выпаде. Саблеобразный клинок хоть и был крайне неудобен, но угодил прямо в открытый рот оказавшегося перед ним сарацина. Ши парировал удар кинжалом и рубанул сам, но на противнике был шлем, который со звоном принял на себя удар, и клинок Ши обломился у самой рукояти. Однако удар оказался достаточно силен, чтобы сбить сарацина с ног. Покатившись, он опрокинул еще двоих. Едва только Ши оправился от удара, кто-то метнул остроконечный дротик. Оружие пролетело мимо и, дрожа, застряло в дереве. Ши с Бельфегорой одновременно полезли к нему. Он добрался до него первым, выдернул, переломил о колено и выставил перед собой заостренный конец, словно рапиру. -- Лезь на дерево! -- крикнул он девушке. Сарацины были уже совсем рядом. Ши едва успел обернуться, обмануть ловким финтом ближайшего, увернуться от рубящего удара и сделать выпад. Острие вошло тому точно под подбородок. Следующий отпрянул, так что выпад Ши немного его не достал. Он отпрыгнул назад, едва отразив встречный удар боком своего импровизированного клинка. Сарацины окружили его, и поскольку он никак не мог смотреть в три стороны одновременно, необходимость защиты не оставляла надежд даже на очень быстрый укол. От страшного удара по голове все ощущения у него смешались -- к счастью, шлем отвел лезвие в сторону. И вдруг послышался какой-то звук, от которого в сарацинских рядах разнеслись нестройные вопли -- рев некоего рога, глубокий, полный и резонирующий. Звучал он подобно рогу Хеймдалля, что заставлял трястись ледники и скалы, но этот отличала еще и какая-то дикая, диссонансная пронзительностью от которой по спине у Ши побежали мурашки и заныли зубы. Небывалое ощущение страха и ужаса охватило его, ему захотелось разрыдаться и упасть на колени. Рог прозвучал снова, и сарацины, как горох, посыпались со склона. Крики их перешли в панические всхлипывания. Ши и сам чуть было не бросился вслед за ними. Через склон проплыла какая-то тень, и, глянув вверх, он увидел парящего на своем гиппогрифе Астольфа. Прорисовавшись на фоне светлого неба, тот еще раз поднес рог к губам и окончательно выдул сарацинов из ложбины. Нет, все же не окончательно. Ши опустил взгляд как раз вовремя, чтобы заметить какого-то низкорослого бородатого типа -- должно быть, он был попросту глух, поскольку не выказывал ни единого признака поражения ревом рога -- который стоял на коленях менее чем в двадцати ярдах и натягивал кривой лук. Как только тип отпустил тетиву. Ши почти инстинктивно пригнулся, и стрела пролетела у него над головой. Жалобный вскрик заставил его обернуться. Оказывается, Бельфегора потянулась за чьей-то брошенной саблей, и теперь упала на колени с торчащей из бока стрелой. Ши кинулся к мусульманскому лучнику, который тут же отбросил лук и выхватил короткий ятаган. Секунды три клинки их мерцали, словно солнечные лучи. Ши парировал очередной удар и вонзил острие дротика в руку противника, где оно застряло между костей. Тот выронил свое оружие и отшатнулся, выдернув дротик у Ши из руки. Ши подхватил ятаган. Его противник упал на колени и поднял здоровую руку. -- Ради Аллаха! Ужель сразишь ты безоружного? -- Чертовски верно подмечено! -- прорычал Ши, и так и поступил. Голова сарацина отлетела в сторону и, подскакивая и подпрыгивая, скатилась вниз по склону. Ши вернулся туда, где среди камней с бледным лицом и полуприкрытыми глазами лежала Бельфегора. Он взял ее на руки. -- Гарольд, -- прошептала она. -- Да, любимая? -- Кристально все ясно мне теперь. Я Бельфеба Лесная, дочь Крайсогона, а ты -- дражайший супруг и возлюбленный мой! Шок часто оказывает хорошее влияние в случаях амнезии. Но на черта им сдался такой шок? Он судорожно сглотнул. -- Родила бы я тебе сына, -- произнесла она едва слышно. -- Отважным он был бы, тебе ровня, и счастливым. -- Все не так еще плохо. -- О нет, боюсь я, что так! Ухожу я к Церере и Сильвану. Поцелуй меня, покуда не ушла я. Он поцеловал ее. Губы ее слабо улыбнулись. Он приложил руку к ее сердцу. Оно еще билось, но очень медленно и неровно. Она тихонько вздохнула, -- Отважного, тебя ровня... -- Вот те на! -- прогремел знакомый голосина. Над ними стоял Астольф, держа в одной руке рог, а в другой уздечку гиппогрифа. -- Как, юная леди ранена? Плохо дело. Дай-ка я взгляну. Он бросил взгляд на торчащую стрелу. -- Та-ак, что тут у нас с пульсом? Хм, пока есть, но боюсь, что ненадолго. Внутреннее кровотечение, черт бы его не видал. А ну-ка быстро, старина, собери веток и травы и разведи костерчик. По-моему, я сумею с этим справиться, только придется действовать быстро. Ши торопливо сгреб кучку сухого лесного мусора и, отчаянно ругая неуклюжий кремень с кресалом, все же разжег огонь. Астольф щепкой начертил вокруг них огромных размеров пентаграмму и из ветки и пучка травы связал некое подобие стрелы, которое тут же бросил в огонь, бормоча заклинание. Оттуда сразу вырвались клубы дыма, столь густого и едкого, какой в жизни не мог бы образовать такой маленький костер. Бельфебу Ши не видел. Ши испуганно вздрогнул, когда за границей пентаграммы вдруг увидел висящие в воздухе сами по себе чьи-то глаза. Просто глаза, с черными зрачками. Потом стали появляться другие пары глаз, которые вращались и плавали в воздухе, словно их невидимые обладатели прохаживались взад-вперед. -- Стой где стоишь! -- бросил Астольф в промежутке между заклинаниями. Руки его были раскинуты, и Ши было видно, как он машет ими в дыму, декламируя что-то на нескольких языках одновременно. Что-то глубоко внутри самого Ши настойчиво твердило: выходи, выходи, выходи же; это чудесно; мы сделаем тебя великим; выходи; сделай лишь шаг; такого ты еще никогда не видел; пойдем с нами... Мускулы его напрягались, готовые метнуть его в сторону этих глаз. Он уже почти сделал один неверный шаг по направлению к ним, но все же сумел овладеть собой, хотя даже пот застыл у него на лбу при усилии удержаться от следующего шага. Внезапно огонь потух, дым развеялся, словно всосался в землю, а глаза исчезли. Астольф стоял над кучкой золы. На красивом лице его поблескивали крупные бисеринки пота. -- Ух, запарился я от такой работенки, -- заметил он. -- Хорошо, что ты не высунул голову за пентаграмму. Бельфеба села и улыбнулась. Стрела исчезла, и ни следа не осталось там, где она пробила тунику, за исключением разве что большого кровавого пятна на боку. -- Был бы чертовски рад и это тебе исправить, -- сказал Астольф, -- да только я не очень-то силен в волшебной стирке. -- Лорд мой, сделал ты достаточно и даже более, чем достаточно, -- произнесла девушка, несколько неуверенно поднимаясь на ноги. -- Я... -- Ладно-ладно, -- перебил Астольф. -- А тебя, сэр Гарольд, гляжу, тоже слегка починить следует? Только сейчас Ши понял, что и сам ранен. На лице была кровь от удара, который принял на себя шлем, один порез на руке и другой на бедре. Все это без проблем поддалось магии Астольфа -- на сей раз без столь сильнодействующих средств. Как только герцог закончил делать пассы, Бельфеба потянулась к руке Ши: -- Наконец-то невредимы мы, и вместе! Простишь ли ты небреженье той, что не знала даже собственных мыслей? -- Послушай-ка, детка, мне обязательно отвечать? -- отозвался Ши и взял ее на руки. Астольф сделал вид, будто его крайне заинтересовало что-то внизу. Глава 17. Через несколько минут Астольф подал голос: -- Если вы оба не против, я бы хотел слегка объясниться. Честно говоря, меня немного удивило, что вы смылись тогда на пару, но... Бельфеба, весело рассмеявшись, быстро обернулась. -- Герцог Астольф, уразумей же хорошенько, что это мой самый настоящий и любимый супруг! Если бы не та рана, от коей исцелил ты меня столь диковинным образом, никогда не узнала бы я этого, поскольку заколдована я была сэром Ридом. -- Да ну? Рад это слышать. Хорошая штука брак -- способствует росту населения. Все могло кончиться гораздо хуже, но он парень крепкий. Астольф принялся считать: -- ...шесть, семь, восемь. Не хочешь собрать свои стрелы, а, старушка? Вон они -- все в сарацинах. И чего я так суетился? Надо было вам их оставить, а то и не подрались как следует. -- Просто они атаковали не с совсем выгодной позиции, -- скромно отозвался Ши. -- А раз уж с благодарностями за наше спасение, похоже, покончено, может, расскажешь, отчего ты оказался здесь в самый нужный момент? -- Все очень просто, -- ответил Астольф. -- Я летал на разведку. Аграмант затеял какие-то перемещения, и возьму на себя смелость утверждать, что вскорости последует и битва. Жаль только, что Руджер не за нас. Опасный он тип, перед ним разве что Роланд устоять может. Я слышал, что он все-таки добрался до мусульманского лагеря. Ши ухмыльнулся. -- Как добрался, так и выбрался. Точно знаю. Это я его забрал. Когда я видел его в последний раз, они с Брадамантой направлялись вызволять моего друга из-под залога. Астольф выгнул брови. -- Да ну? Чертовски мило с твоей стороны. Ваш на баш, выходит? Осмелюсь предположить, что император пожалует тебя титулом. Э, а это еще что за явление? Явлением оказался Вацлав Полячек в облике волка-оборотня, который только что выпутался из мешанины тел на склоне и теперь медленно поднимался к ним на холм. -- Оборотень, чтоб я так жил! Обалдеть! Не должен иметь вообще никакого отношения к данному временному потоку! Ши дал необходимые объяснения, и несколькими мастерскими пассами Астольф превратил волка обратно в Вацлава Полячека. Резиновый Чех прочистил глотку. -- Этот последний малый чуть меня не придушил, -- пожаловался он, -- но я одолел! До сих пор все болит, где эти крестьяне дубинками колотили. Эх, приятель, когда они дали мне прикурить, я и взаправду был рад, что я из тех волков, каких только серебром убить можно! -- Но как тебе удалось принять этот облик? -- спросил Астольф. -- Я достаточно разбираюсь в волшебстве, чтобы предположить, что оборотничество явно не в твоих привычках. Полячек смущенно потупился. -- Я... гм... я просто уже по горло насытился пешей ходьбой и решил превратиться в орла, чтоб удобней было высматривать Руджера, да только опять стал волком. Наверное, я где-то напутал. -- Наверное, -- согласился Астольф. -- А теперь послушай-ка внимательно, молодой человек. Лично я не стал бы пробовать еще раз, окажись я на твоем месте. И ежу понятно, что когда-нибудь ты навеки застрянешь в превращенном состоянии, а это связано с кучей неудобств. Полячек кивнул: -- Во-во. У меня развилась жуткая тяга к человеческому мясу. Бельфеба-то на дереве была, и достать ее я не мог, а вот ты, Гарольд, просто не представляешь, насколько был близок к тому, чтобы быть съеденным этой ночью. Ши поперхнулся. Астольф рассмеялся и сказал: -- Ну, ребята, мне уже и впрямь пора лететь. Теперь, когда мы задали перцу разведывательной партии, император наверняка пожелает использовать эту долину для генерального наступления. Чао! Пошли, Лютик. Он ушел. -- Если мы собираемся ввязываться в еще какие-то битвы, мне нужно хоть как-то вооружиться, -- сказал Ши. -- Пошли, Вотси, посмотрим, что там можно подобрать. Они неторопливо двинулись вниз по склону, присматриваясь к различному оружию, в то время как Бельфеба, собрав свои стрелы, пробовала, но тут же выбрасывала те, что использовали сарацины -- все они оказались слишком короткими. У подножья склона девушка прикрыла рукой рот. -- О любовь моя и повелитель, -- произнесла она, -- весьма одолевает меня усталость, и не сомневаюсь я, что и тебя тоже. Не отдохнуть ли нам немного? -- Давай, но только не здесь -- больно уж мертвецов много, -- отозвался Ши. Они двинулись вдоль ложбины, с трудом пробираясь между камнями, пока не добрались до места, где сбоку от деревьев спускался чистый травянистый склон. Там они с наслаждением вытянулись. Полячек заметил; -- Единственно, от чего бы я сейчас не отказался, так это от толстого американского сандвича под стопочку и чашечку кофе. Может поколдуешь, Гарольд? -- Да много ли будет толку? -- отозвался Ши, позевывая. -- Я так до конца и не разобрался во всем этом магическом бизнесе. Хотел бы я знать, с чего произошла та осечка с джиннами... Голос его притих. Голова Бельфебы уютно пристроилась у него на локте. *** Ему казалось, что он лишь на минуточку прикрыл глаза, но когда он открыл их, рядом вовсю храпел Полячек, а солнце уже закатывалось за горный хребет. -- Эй, -- позвал он. -- Вставайте, ребята! Кто-то сюда едет. И в самом деле -- разбудил его топот копыт. В глубине ложбины показалось четверо всадников. Когда они приблизились, он узнал Брадаманту, Руджера, Чалмерса и Флоримель. Последняя скакала в дамском седле. Те осадили коней перед троицей на обочине, произошел обмен обычными приветствиями и рукопожатиями. Ши сказал: -- Я далеко не был уверен, что вы справитесь без посторонней помощи. Как это вам удалось? Брадаманта ответила: -- Сэр рыцарь, если, конечно, рыцарем ты являешься -- знай же, что сила кольца сего против любого колдовства на свете весьма велика есть? И держа кольцо в устах, а лорда Руджера за руку, простым делом было справиться с чародейством столь ничтожным, как та стена из пламени, и тем же путем спутников твоих вывести за собою. Сдержала ли я обещанье, данное тебе? -- Еще как, -- ответил Ши. -- Мы в расчете. -- Тогда направляюсь я к северу, к войску императора, вместе с пленником моим и напарником верным. Она махнула на Руджера, который опять захихикал и заерзал в седле так, что чуть не свалился. -- Ладно, -- сказал Ши. -- Спасибо вам. Пока! Он было потянулся, чтобы пожать ей руку, но прежде, чем их ладони успели соприкоснуться, вечернее небо расколола ярчайшая вспышка и громыхнул гром, отчего высокое дерево на обочине осыпало путешественников настоящим дождем из обгорелых щепок. Одновременно вздрогнув, они обернулись и увидели Атланта Каренского, который стоял на пне с волшебным жезлом в руке, четко вырисовываясь в сумрачном свете. -- Всем соединиться руками! -- быстро распорядился Чалмерс. -- Ничего он нам не сделает, пока мы под защитой кольца Брадаманты. -- Проклятые предатели! -- завопил колдун-коротышка. -- Знайте же, что давно были бы вы уже в тысячу раз хуже, чем просто мертвы, но стоит среди вас несравненный паладин, жемчужина века, племянник мой! Но теперь, когда я достаточно близко, чтобы в точности нацелить мщенье свое, нет у вас больше пути к бегству! Он направил жезл на Чалмерса и забормотал заклинание. Вокруг его кончика вспыхнуло голубоватое свечение, но ничего не произошло. -- Попробуй с другого ствола, -- посоветовал Ши. -- С этого мажешь. Атлант топнул ногой и скорчил рожу. -- Аллах покарает меня, что забыл я совсем про кольцо волшебное! -- Он хлопнул себя по голове. -- Воистину сказано -- не бывает победы без горечи пораженья! Он принялся рисовать в воздухе какие-то силуэты. -- Сойдете с этого места -- сразу получите награду за измену свою! -- Как следует держите меня за руку, Гарольд, -- сказал Чалмерс, нагибаясь и свободной рукой очерчивая на земле вокруг компании круг. Добавив несколько геометрических элементов, он получил законченную пентаграмму, декламируя при этом свое собственное заклинание. -- Готово, -- объявил он, отпуская руку Ши. -- Мы в безопасности от него на сколь угодно долгое время, хотя, похоже, мы в осаде. Что это там еще? Атлант опять нацелился своей палочкой, и все ощутили, как в воздухе мимо них что-то пронеслось, а скалу на противоположной стороне дороги расколола яркая вспышка. Бельфеба натянула тетиву. -- Не уверен, что это нам что-либо даст, юная леди, -- заметил Чалмерс. -- Боюсь, Гарольд, что этот джентльмен куда более квалифицированный чародей, чем я сам, и максимум, на что в настоящий момент приходится рассчитывать, это самая необходимая оборона. -- Может, я попробую? -- встрял Полячек. -- Нет! -- хором воскликнули Ши с Чалмерсом. Доктор продолжил: -- Однако, Гарольд, нельзя не признать, что поэтическим элементом чар вы владеете блестяще. Если бы нам удалось объединить усилия, мы вполне могли бы достигнуть приемлемого результата. -- Не уверен, док, -- отозвался Ши. -- Попробовать-то можно, только мои заклинания в этом мире почему-то все невпопад срабатывают. Он рассказал, как у него выросла борода и что вышло с обликом джиннов. За границами пентаграммы солнце уже скрывалось за горными вершинами. Среди удлинившихся теней лихорадочно колдовал Атлант, из-под жезла которого среди скал возник уже целый рой отвратительнейших тварей. Очевидно, он всерьез намеревался устроить самую настоящую осаду. -- Господи, ничего не понимаю, -- всплеснул руками Чалмерс. -- Гарольд, вы уверены, что правильно делали пассы? Хм-м... а на какой основе строился поэтический элемент? Ши описал, как использовал переделанные отрывки из Шекспира и Суинберна. -- Ну, это уже легче! Объяснить такое нетрудно. Как и все полумусульманские миры, данный отличается чрезвычайной поэтичностью, и когда вы привлекаете высоко вдохновенные произведения, эффект вполне может в чем-то выходить за рамки обычных расчетов. По-моему, здесь кроется и выход из сложившейся ситуации. Вы не помните, случайно, несколько классических строк, связанных с движением или прогрессом? -- Может, Шелли сойдет? -- предложил Ши. -- По-моему, вполне. Готовы? Тогда попробуйте сочетать ритм декламации с моими движениями. Он принялся делать пассы, а Ши -- декламировать: Вскормлены мои кони грозою, Вспоены гребнем бурной волны, Лишь восток заалеет зарею -- Обретут свою резвость они. Воспарите, сыны океана! Эффект это произвело довольно неожиданный. Четверка коней, на которых прибыла компания из Карены, подскочила прямо в воздух, словно на пружинах, и прежде, чем кто-либо успел остановить их, вихрем налетела на коллекцию монстров Атланта. Те раскатились было по сторонам, но явно с недостаточным проворством, чтобы уберечься от ударов летящих копыт, которые давили их, словно спелые помидоры. Руджер покатился со смеху; вид у Чалмерса был малость обескураженный. -- Честно признаться... -- начал было он и тут же примолк, глядя вверх. На фоне блекнущего вечернего неба шел на посадку герцог Астольф на своем гиппогрифе. Он обратился к Ши: -- Звал меня, старина? Надеюсь, у тебя что-то действительно важное. Заклинаньице твое с сынами океана, конечно, оторви да выбрось, но как истый англичанин я не устоял. А-а, все ясно: суть проблемы в нашем старом дружке Атланте! Содержатель баронского замка недовольно скривился из-за пределов пентаграммы. -- О благородные и могущественные владыки, нет теперь вам иного выхода, кроме как отпустить ко мне любимого моего племянника, жемчужину ислама. Ибо знайте же, что обладаю я куда большим могуществом, нежели все франкийские колдуны вместе взятые -- за исключеньем, разве, одного Маладжиджи, да и тот в темнице по-прежнему. Астольф склонил голову набок. -- И впрямь, -- заметил он. -- А ты хочешь, чтоб тебя отпустили, Руджер? У жемчужины ислама в очередной раз возникли какие-то трудности с дыханием. -- Нет, клянусь Аллахом! -- выдавил он наконец. Астольф повернулся к чародею. -- Давай-ка вот чего сделаем, старина -- предлагаю тебе спортивное решение проблемы. По-моему, присутствующие здесь друзья сэра Гарольда очень желают превратить эту леди в настоящее человеческое существо. Давай посмотрим, у кого это лучше получится. Победитель получает все, включая Руджера. -- Аллах свидетель, какой-то это франкийский трюк! -- воскликнул Атлант. -- Дело твое, старина. Ты же знаешь, я ведь запросто могу всю эту компанию на Лютике увезти. Астольф почесал гиппогрифа за ухом. Волшебник воздел руки к небесам. -- До чего же надоели мне эти сыновья сатаны! -- взвыл он. -- Ладно, принимаю я предложенье твое! Они с Астольфом принялись торопливо делать пассы. Герцог внезапно исчез, а вокруг пентаграммы в воздухе возник туман, который становился все гуще и гуще, пока зрители окончательно не потеряли друг друга из виду. Воздух наполнили какие-то шорохи. Потом туман рассеялся и пропал. Флоримель исчезла, из своей пентаграммы и возникла в той, что нарисовал Атлант. Тот начал: -- Смотрите же!.. -- но тут же примолк, поскольку Астольф появился снова -- вместе с каким-то человеком, таким же высоким, как и он сам, человеком с длинной, аккуратно расчесанной седой бородой и гривой седых же волос. Одет тот был с внушающей почтение строгостью в визитку, брюки в тонкую полоску и гетры. Сверкающий цилиндр был щегольски заломлен под строго установленным этикетом углом; из петлицы выглядывала розовая гвоздика. -- Разрешите мне, -- внушительно начал Астольф, -- представить вам достопочтенного Амвросия Сильвестра Мерлина, си-эм-джи, си-эс-ай, ди-эм-ди, эф-си-си, эф-ар-джи-эс, эф-эс-эй и еще куча такого в этом духе. Глубоким, напоминающим звук колокола голосом Мерлин произнес: -- Эта девушка -- явно подделка вполне определенного рода, просто фокус. Сейчас я верну вам настоящую. Из внутреннего кармана он выхватил волшебную палочку, начертил свою собственную пентаграмму и принялся колдовать. Опять сгустился туман, на сей раз переливающийся крохотными огоньками. Минут через пять он растаял, и девушек оказалось уже две, абсолютно одинаковых во внешности, одежде и даже позе. Мерлин спокойно сунул палочку обратно в глубины визитки и подступил к ближайшей Флоримели. -- Вот это и есть настоящая -- моя. Разве нет, дорогая? С этими словами он вежливо приподнял свой цилиндр. -- О да, добрый сэр! -- Та даже взвизгнула от удовольствия. -- И впрямь чувствую я, что кровь, а не снег течет в моих жилах! Мерлин вытянул палец. На конце его возник желтый язычок пламени, ослепительно яркий в сумерках. Он взял Флоримель за руку и быстро провел по ней пламенем. -- Взгляните. Никакой иной реакции, кроме как у любой нормальной персоны. -- Он задул пламя. -- Ну-с, мне пора, Астольф. Извини -- нумизматическая выставка в Фидиас-клубе. -- Тысяча благодарностей, старина, -- отозвался Астольф. Мерлин исчез. -- Проклятое отродье! -- завопил Атлант. -- Здесь, здесь стоит истинная Флоримель! Ши заметил, что Чалмерс делает какие-то пассы. Другая Флоримель -- та, что в пентаграмме Атланта -- моргнула раз или два, словно только пробуждаясь, и превратилась в девушку-крестьянку, которую Ши повстречал плачущей на обочине дороги в По. Полячек булькнул. -- Эй, Касси! -- возопил он. Девушка подняла взгляд и тут же бросилась к нему, всхлипывая: -- Ах ты, волчонок ты мой! -- По-моему, все и так ясно, -- объявил Астольф. -- Пошли, Руджер. -- Нет! -- взвизгнул Атлант. -- Пусть волосы мои превратятся в скорпионов, если я допущу это! -- Ты же сам знаешь, что дело сделано, -- отозвался герцог невозмутимо. -- Этих людей твои чары уже не удержат. Законы магии, понимаешь ли: ты заключил соглашение, и никакое колдовство уже не спасет тебя от его исполнения. -- Клянусь семью отпрысками сатаны, сэр герцог -- между нами не было соглашения, что я не имею права заполучить твою голову! -- проскрежетал Атлант и поднял свой жезл, начиная опять что-то наколдовывать. Так же поступил и Астольф. Ши тронул Чалмерса за плечо. -- Давайте-ка сваливать отсюда, -- сказал он. -- По-моему, сейчас начнется фейерверк. Трое психологов со своими дамами повернулись к диспутантам спиной и сквозь притихшие сумерки резво устремились в сторону По. Не прошли они и полусотни шагов, как что-то оглушительно треснуло, словно пушечный выстрел, и местность озарила синяя электрическая вспышка. Один из чародеев метнул в другого молнию. -- Скорей! -- поторопил Чалмерс. Они бросились бегом. Один треск следовал за другим, сливаясь в ужасающей силы гром. Земля под ними начала сотрясаться. Со склона холма сорвался валун и, подскакивая, пронесся мимо них. На бегу они то и дело оглядывались через плечо. Бок холма накрыла огромная клубящаяся грозовая туча, освещенная снизу непрестанными вспышками, и под ней уже занимался лесной пожар. Кусок горы отвалился и заскользил вниз. Сквозь повторяющиеся раскаты грома они услышали пронзительный сигнал рога Астольфа. -- Минуточку! -- взмолился Чалмерс, замедляя темп. -- Я... э-э... определенно ощущаю, что необходимо пройти еще несколько курсов омоложения, прежде чем позволять себе подобные атлетические упражнения! Должен заметить, Гарольд, что я, по-моему, выявил причину, по которой Атлант был столь озабочен удержать нас подольше. Очевидно, он пока не раскрыл секрета межмировой транспортации, как бы ни был сведущ в остальном. -- Зуб даю, теперь он в жизни его не раскроет, -- заметил Ши несколько мстительным тоном, оглядываясь назад -- туда, где битва между двумя чародеями уже развилась до масштабов самого настоящего торнадо. -- Похоже на то, -- отозвался Чалмерс. -- Послушайте-ка, вы оба, -- вмешался Полячек. -- Пока вы тут обсуждаете эти важные темы, что там с Уолтером? -- Черт побери! -- присвистнул Ши. -- Он же все еще там, в Занаду, и целую неделю питается медом, которого терпеть не может! По физиономии Резинового Чеха медленно расплылась ухмылка. -- Думаешь, это все? -- заметил он. -- Вспомни-ка, сколько мы пробыли в Западу? Несколько часов, хотя не могло же доку понадобиться больше, чем несколько минут, чтобы определить свою ошибку! -- О господи! -- простонал Чалмерс. -- Тогда Уолтер проторчал там месяц, а то и больше! Я должен обязательно заняться этой проблемой. -- И еще мне интересно, -- сказал Ши, -- как мы собираемся возвращать того фараона в Огайо. Но лично я нисколько не собираюсь терять сон по этой причине! Он покрепче стиснул руку Бельфебы.  * ГЛОССАРИЙ *  "РЕВУЩАЯ ТРУБА" Эпистемология -- учение о знании, теория познания. Силлогизм -- дедуктивное логическое умозаключение. Берсерк -- свирепый воин, который в битве приходил в исступление, выл, как дикий зверь, кусал свой щит и был, согласно поверью, неуязвим. Для достижения подобной "кондиции" берсерки, как правило, использовали наркотики природного происхождения, например, настойку из мухоморов. Джо Луис -- знаменитый боксер-профессионал. Вальгалла, -- в скандинавской мифологии находящееся на небе, принадлежащее Одину жилище эйнхериев -- павших в бою храбрых воинов, нечто вроде рая для героев. "МАТЕМАТИКА ВОЛШЕБСТВА" Кухулин, королева Медб, Оссиан -- персонажи ирландского эпоса; Эдмунд Спенсер (ок. 1552-99) -- классик английской поэзии; "Царица фей" -- аллегорическая поэма, одно из основных его произведений. ...вы всего лишь оруженосец?. -- дело в том, что титул "сквайр", которым Ши представился стражнику замка, имеет и значение "оруженосец". Джордж Петти -- живописец-портретист начала века. Экзорсизм -- молитва или целый ритуал, призванные изгнать темные силы или устранить последствия их влияния. ...на каждый из ломтей... нанес по букве -- "О", "C" или "H". -- При помощи кусков меда Чалмерс изобразил формулу этилового спирта. Гарно Маркс -- один из братьев Маркс, американских актеров немого кино, мастеров комической пантомимы. Weltansicht -- "представление о мире" (нем.) Когда бегом бежал весь полк... -- куплет из одного из мюзиклов Джильберта и Сулливана (см. примечание к стр. 87). Чалмерс время от времени напевает отрывки из их произведений. Катальпа -- южное дерево с очень крупными листьями. Внимайте скорее мне, добрые люди... -- начало староанглийской (первоначально французской) эпической поэмы про Хавелока-Голландца. Джильберт и Сулливан -- авторы многочисленных мюзиклов и оперетт, популярных в США в конце XIX -- начала XX в. ...затребованных цветков драконьего зева... -- у нас это растение больше известно как львиный зев, но, поскольку Чалмерсу они понадобились для производства дракона, пришлось перевести это название в "английском варианте". Фафниром и Гидрой... -- в своем заклинании Чалмерс взывает к мифическим чудищам разных веков и народов: Фафнир и Нидхегг -- дракон и змей из скандинавской мифологии и эпоса, Гидра -- чудовище из древнегреческих мифов, Тиамата -- семиголовый монстр из шумеро-аккадской мифологии, Апоп -- огромный змей из египетской мифологии; древнегреческий герой Триптолем, по преданию, разъезжал на колеснице с золотыми драконами; героя англосаксонского эпоса Беовульфа погубил дракон ("Беовульфа беда"); египетская богиня Уто обычно воплощалась в образе огромной кобры. Ахриман -- в иранской мифологии верховное божество зла. Комптометр-анероид -- шуточка в стиле Ши. Комптометр -- счетная машина, используемая в бухгалтерском деле, а анероид -- разновидность барометра. Василиск -- мифическое существо, взгляд которого способен превращать живые существа в камень. ...окончательно убедились в нецелесообразности посещения мира ирландских легенд. -- Племя Да Дерга было позаимствовано Спенсером как раз из ирландского эпоса. Андрофилическая установка -- психологическая установка на хорошее отношение к мужскому полу. Д.Эдгар Гувер -- на протяжении нескольких десятков лет директор ФБР, тоже в некотором роде "верховный юстициарий". Суккубы -- бесы женского пола, навевающие эротические сновидения; эльфы -- нечто вроде гномов, служащих как светлым, так и темным силам. Пентагон -- (или пентаграмма), магическая фигура для защиты колдунов от воздействия темных сил. Представляет собой правильный пятиугольник, на сторонах которого построены равнобедренные треугольники одинаковой высоты. Дюрандаль -- меч Роланда. Акрофобия -- боязнь высоты (мед.). "ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАМОК" Закон Линдберга -- закон, карающий похищение людей. ...сидеть будете дольше, чем Рузвельт был президентом. -- Франклин Делано Рузвельт четырежды избирался на президентский пост. Кольридж Сэмюэл Тейлор (1772-1834) -- английский поэт и литературный критик; Занаду -- вымышленное место действия его неоконченной романтической поэмы "Кубла-хан". Corpus deleciti -- состав преступления (лат.). Лудовико Ариосто (1474-1533) -- итальянский поэт; "Неистовый Роланд" -- рыцарская поэма, послужившая продолжением "Влюбленного Роланда" М. Боярдо, наиболее значительное произведение поэта. ...словно его фамилия была, Гогенцоллерн. -- Гогенцоллерны -- династия бранденбургских курфюрстов в 1415-1701 гг., прусских королей в 1701-1918 гг., германских императоров в 1871-1918 гг., всегда ставившая на первое место политику силы. Гиппогриф -- сказочное существо, полуорел-полуконь. Аль Капоне -- знаменитый чикагский гангстер. -- Ра-ра-ра, Гарвард! -- клич студентов Гарвардского университета, как правило, во время спортивных соревнований. Корреляция -- взаимное отношение предметов и понятий, взаимозависимость. Вербальный -- словесный; соматический -- в данном случае, "материальный". Аллитерация -- повторение одинаковых или созвучных согласных звуков. Какодил -- химическое вещество с отвратительным запахом. Джаханнам -- в мусульманской мифологии наиболее распространенное название ада. Бутлегер -- торговец спиртным во времена сухого закона в США. Никель -- монетка в несколько центов (жарг.). аба (джеллаба) -- длинное восточное одеяние. Просодия -- часть учения о стихе, касающаяся соотношения слогов (по ударности, долготе или высоте). Семантика -- отдел языкознания, изучающий значения слов и изменения этих значений. ...как змея вокруг Лаокоона. -- Лаокоон, троянский прорицатель, был, по преданию, растерзан огромными морскими змеями после того, как отговаривал жителей Троя принимать оставленного ахейцами деревянного коня. Этот эпизод больше известен благодаря великолепной мраморной скульптурной группе "Гибель Лаокоона и его сыновей" (ок. 50 г. до н.э.). Амнезия -- потеря памяти (мед.). "Песнь о Роланде" -- героическая поэма французского средневековья. ...имя великана Феррау... -- Феррау в "Неистовом Роланде" звали не великана, а одного из сарацинских рыцарей. Надо сказать, что авторы порой довольно вольно перелагают сюжет первоисточника; "Монжуа!" -- боевой клич войск императора Карла. Клаустрофобия -- боязнь замкнутого пространства (мед.). Скакун у Роланда -- великий Байярд... -- еще одна оплошность авторов. Байярд на самом деле принадлежал Ринальду. Сильван -- в римской мифологии бог лесов и дикой природы; Церера -- богиня плодородия. Казий -- духовное лицо у мусульман, несущее обязанности судьи. Мамелюк -- представитель личной гвардии сановного мусульманина, нечто вроде европейского вассала. Иблис -- в мусульманской мифологии дьявол. Имам -- духовное лицо у мусульман, руководящее молитвой и пр. Иншалла! -- здесь: "Судьба!" Маридж -- джинн, отец Иблиса. Этос -- привычка, обычай (греч.). Аутодафе -- оглашение и приведение в исполнение приговора инквизиции; сожжение на костре. Гебры, -- последователи зороастристской религии, огнепоклонники. In vino veritas -- "Истина в вине" (лат.). Рака -- святая гробница, вместилище святых мощей. ...си-эм-джи, си-эс-ай, ди-эм-ди... -- принятые в англоязычных странах сокращения титулов, званий и принадлежности ко всевозможным обществам. Мерлин, помимо всего прочего, является членом Королевского Общества и Общества Антикваров, кавалером орденов "Звезда Индии", святого Микаэля и святого Георга.