Михаил Булгаков. Вода жизни

 М.: Современник, 1990

 Станция Сухая Канава дремала в сугробах. В депо вяло пересвистывались паровозы. В железнодорожном поселке тек мутный и спокойный зимний денек.

 Все, что здесь доступно оку (как говорится),
 Спит, покой ценя...

 В это-то время к железнодорожной лавке и подполз, как тать, плюгавый воз, таинственно закутанный в брезент. На брезенте сидела личность в тулупе, и означенная личность, подъехав к лавке, загадочно подмигнула. Двух скучных людей, торчащих у дверей, вдруг ударило припадком. Первый нырнул в карман, и звон серебра огласил окрестности. Второй заплясал на месте и захрипел:
 - Ванька, не будь сволочью, дай рупь шестьдесят две!..
 - Отпрыгни от меня моментально! - ответил Ванька, с треском отпер дверь лавки и пропал в ней.
 Личность, доставившая воз, сладострастно засмеялась и молвила:
 - Соскучились, ребятишки?
 Из лавки выскочил некий в грязном фартуке и завыл:
 - Что ты, черт тебя возьми, по главной улице приперся? Огородами не мог объехать?
 - Агародами... Там сугробы, - начала личность огрызаться и не кончила. Мимо нее проскочил гражданин без шапки и с пустыми бутылками в руке.
 С победоносным криком: "номер первый - ура!!!!" он влип в дверях во второго гражданина в фартуке, каковой гражданин ему отвесил:
 - Чтоб ты сдох! Ну, куда тебя несет? Вторым номером встанешь! Успеешь! Фаддей - первый, он дежурил два дня.
 Номер третий летел в это время по дороге к лавке и, бухая кулаками во все окошки, кричал:
 - Братцы, очишшанное привезли!..
 Калитки захлопали.
 Четвертый номер вынырнул из ворот и брызнул к лавке, на ходу застегивая подтяжки. Пятым номером вдавился в лавку мастер Лукьян, опередив на полкорпуса местного дьякона (шестой номер). Седьмым пришла в красивом финише жена Сидорова, восьмым - сам Сидоров, девятым - пелагеин племянник, бросивший на пять саженей десятого - помощника начальника станции Колочука, показавшего 32 версты в час, одиннадцатым - неизвестный в старой красноармейской шапке, а двенадцатого личность в фартуке высадила за дверь, рявкнув:
 - Организуй на улице!

 * * *
 Поселок оказался и люден и оживлен. Вокруг лавки было черным-черно. Растерянная старушонка с бутылкой из-под постного масла бросалась с фланга на организованную очередь повторными атаками.
 - Анафемы! Мне ваша водка не нужна, мяса к обеду дайте взять! - кричала она, как кавалерийская труба.
 - Какое тут мясо! - отвечала очередь. - Вон старушку с мясом!
 - Плюнь, Пахомовна, - говорил женский голос из оврага, - теперь ничего не сделаешь! Теперича пока водку не разберут...
 - Глаз, глаз выдушите, куда ж ты прешь!
 - В очередь!
 - Выкиньте этого в шапке, он сбоку залез!
 - Сам ты мерзавец!
 - Товарищи, будьте сознательны!
 - Ох, не хватит...
 - Попрошу не толкаться, я - начальник станции!
 - Насчет водки - я сам начальник!
 - Алкоголик ты, а не начальник!

 * * *
 Дверь ежесекундно открывалась, из нее выжимался некий с счастливым лицом и с двумя бутылками, а второго снаружи вжимало с бутылками пустыми. Трое в фартуках, вытирая пот, таскали из ящиков с гнездами бутылки с сургучными головками, принимали деньги.
 - Две бутылочки.
 - Три двадцать четыре! - вопил фартук. - Что кроме?
 - Сельдей четыре штуки...
 - Сельдей нету!
 - Колбасы полтора фунта...
 - Вася, колбаса осталась?
 - Вышла!
 - Колбасы уже нет, вышла!
 - Так что ж есть?
 - Сыр русско-швейцарский, сыр голландский...
 - Давай русско-голландский полфунта...
 - Тридцать две копейки? Три пятьдесят шесть! Сдачи сорок четыре копейки! Следующий!
 - Две бутылочки...
 - Какую закусочку?
 - Какую хочешь. Истомилась моя душенька...
 - Ничего, кроме зубного порошка, не имеется.
 - Давай зубного порошка две коробки!
 - Не желаю я вашего ситца!
 - Без закуски не выдаем.
 - Ты что ж, очумел, какая же ситец закуска?
 - Как желаете...
 - Чтоб ты на том свете ситцем закусывал!
 - Попрошу не ругаться!
 - Я не ругаюсь, я только к тому, что свиньи вы! Нельзя же, нельзя ж в самом деле народ ситцем кормить!
 - Товарищ, не задерживайте!
 Двести пятнадцатый номер получил две бутылки и фунт синьки, двести шестнадцатый - две бутылки и флакон одеколону, двести семнадцатый - две бутылки и пять фунтов черного хлеба, двести восемнадцатый - две бутылки и два куска туалетного мыла "Аромат девы", двести девятнадцатый - две и фунт стеариновых свечей, двести двадцатый - две и носки, да двести двадцать первый - получил шиш.
 Фартуки вдруг радостно охнули и закричали:
 - Вся!
 После этого на окне выскочила надпись "Очищенного вина нет", и толпа на улице ответила тихим стоном...

 * * *
 Вечером тихо лежали сугробы, а на станции мигал фонарь. Светились окна домишек, и шла по разъезженной улице какая-то фигура и тихо пела, покачиваясь:

 Все, что здесь доступно оку,
 Спи, покой ценя...
 1925



 2