Перевод Б. Дубина

     Как  друзы и луна, как  смерть и прошлая неделя, далекое прошлое --  из
тех  вещей,  глубина  которых  измеряется  нашим незнанием.  Его  мягкость и
предупредительность не знают границ;  оно,  в  отличие  от  будущего, всегда
готово  к услугам, а  хлопот  сулит куда  меньше.  Понятно,  что  прошлое --
заповедник любых мифологий.
     Кто  хотя  бы однажды не  забавлялся  поисками собственных предков,  не
воображал себе предысторию родных и близких? Я забавлялся этим  неоднократно
и  всякий  раз  испытывал удовольствие,  представляя себя евреем. Речь всего
лишь о выдумке,  о мысленном приключении тихони и домоседа, которое ведь  не
задевает  никого  и  меньше  других  --  репутацию  Израиля,  поскольку  мое
иудейство, подобно песням  Мендельсона, остается  музыкой  без слов.  Тем не
менее журнал  "Тигель" решил  увековечить мою обращенную  в прошлое надежду,
объявив  миру  о  "коварно  скрываемых"  мною   еврейских  корнях  (подобное
причастие, да еще вкупе с наречием, не может оставить писателя равнодушным).
     Мое  полное  имя --  Борхес Асеведо.  В  одном  из  примечаний к  главе
пятнадцатой  своей  книги  "Росас  и  его  эпоха"  Рамос  Мехия  перечисляет
буэнос-айресские семейства  того  времени, доказывая, что все  или почти все
они "ведут происхождение  от португальских  евреев". В списке есть и фамилия
Асеведо:  таков  единственный  документ  в  поддержку  моих   семитофильских
притязаний  (точнее,  он  был единственным до торжественного  посвящения  на
страницах   "Тигля").   Тем  не  менее  капитан   Онорио   Асеведо  предался
соответствующим  разысканиям,  о  результатах  которых  мне  вряд  ли  дадут
умолчать.  Из  них  следует,  что  первым  из Асеведо  на латиноамериканский
континент ступил каталонец дон Педро  де Асеведо,  землевладелец, около 1728
года пустивший корни в Паго де лос Аройос, отец и дед скотоводов этого края,
почетный гражданин, фигурирующий в  анналах одного  из приходов Санта-Фе и в
документах времен вице-королевства, -- то  бишь предок, увы, из неисправимых
испанцев.
     Два  столетия  не  смогли  придать  ему  иудейское  происхождение,  два
столетия ничья рука не тревожила его памяти.
     Я благодарен журналу "Тигель", подвигнувшему  меня на эти  розыски,  но
теперь  у  меня  еще  меньше  надежд включить в  свою родословную Жертвенник
всесожжения, Медное  море,  Генриха  Гейне,  Глейзера  и десять праведников,
Екклезиаста и Чарли Чаплина.
     Говоря  языком  статистики,  евреи  весьма немногочисленны.  Что  бы мы
сказали о человеке, в четырехтысячном  году  открывшем, что отовсюду окружен
выходцами из провинции Сан-Хуан?  Наши изобличители упорно ищут чужие  корни
среди евреев, но никогда -- среди финикийцев, нумидийцев, скифов, вавилонян,
персов,  египтян,  гуннов,   вандалов,  остроготов,   эфиопов,   иллирийцев,
пафлагонцев, сарматов, мидийцев,  оттоманцев, берберов, британцев, ливийцев,
циклопов  и  лапифов.  Ночи Александрии,  Вавилона,  Карфагена  или  Мемфиса
никогда не  подарят  тебе  предка: это способность  оставлена  лишь племенам
смолистого Мертвого моря

Популярность: 48, Last-modified: Tue, 22 Nov 2005 16:27:05 GMT