Пол Андерсон. Завоевать три мира -------------------- Пол Андерсон. Завоевать три мира [= Завоеватели миров] ("Интерпланетарные исследования" #5). Пер. - С.Меерзон. Poul Anderson. Three Worlds to Conquer (1964) ("The Interplanetary Exploration Tales" #5). ======================================== HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5 -------------------- 1 Он настроился на направляющий луч, пришедший в ответ на его запрос. "Снова домой", - подумал он. Руки его двигались по панели управления корабля, настраивая векторы управления нежнее, чем пианист касается клавиш фортепиано. И вот планетоход окончательно вышел на заданный курс. Кабина чуть подрагивала от работающего реактора. Он глянул на обзорный экран, на котором была видна половина шара Ганимеда. Унылое зрелище! Горы, похожие на клыки. Кратеры, словно крепостные стены, длинные тени от которых простираются через серо-голубые равнины. И хотя восточнее гряды Джона Гленна было уже темно, ледовое поле Беркли, находившееся достаточно высоко, отражало мерцающий янтарный свет Юпитера в просторы Вселенной. С юго-запада, прорезая вершины и проходя тысячи миль над Долиной Привидений, тянулась, теряясь где-то у Красных Гор, пропасть Данте. Чуть севернее, почти на линии солнца, был виден мерцающий маяк Авроры. А за горизонтом темнота освещалась бриллиантами мириад немигающих звезд. Уже не в первый раз он подумал: "Хотел бы я знать, что же там?". Но он не проживет так долго, чтобы узнать ответ. Да и зачем? Хватит еще загадок на человеческую жизнь и в самой Солнечной системе. Тревоги, опасности, надежды - все переплетено в этом бесконечном мире. Рожденный на Земле за день становился стариком на Юпитере... Внезапно загудело радио. - Космический Транспортный Контроль Авроры вызывает планетолет 17. Подтвердите прием! - произнес знакомый голос. От неожиданности Фрезер дернулся в кресле и усмехнулся про себя. - А черт, Билл! Тебе вовсе не обязательно быть со мной таким строгим, - сказал он. - Это же я, Марк. Надеюсь, ты не забыл своего старого приятеля? - А-а-а, - смутился Билл Эндерби. - Не беспокойся. Я просто действовал по методам переговоров военного времени. И если кто-то услышит нас, пусть думает, что мы обыкновенные невежды. И они, вероятно, будут правы. - Ты сказал: военного времени? - Разве ты не слышал? Мы послали сообщение всем заставам. - Я не был на базе в Ио. Закончил работу на руднике и сразу же сюда. Так что же случилось? - Линкор, вот что! - Какой? - Космический корабль Соединенных Штатов "Вега". Совершил посадку пятнадцать часов назад. Сердце Фрезера на мгновение остановилось, и он ощутил каждую волосинку на своем теле. Стряхнув с себя оцепенение, насколько это было возможно, он спросил: - Что еще? - Ничего, кроме того, что мне удалось собрать. Мы только видели несколько человек из личного состава. В соответствии с тем, что нам сообщили в штаб-квартире, "Вега" находилась в патруле возле Венеры, когда началась революция, и приступила к поиску орбитальной базы Сэма Холла, предполагая найти ее где-то в этом секторе. Но ничего не нашли. Не думаю, что искали достаточно тщательно, учитывая тайные симпатии к ней командира. Он, кажется, мошенник и даже вполне вероятно все время был их сообщником, потому что по окончании битвы "Вега" не отправилась домой. Вместо этого новое правительство приказало ей оставаться здесь, чтобы присмотреть за нами и убедиться в нашей лояльности. Фрезер все еще старался успокоиться. Это были суровые месяцы, когда прерывистые радиосигналы несли обрывки информации о гражданской войне, расколовшей американскую землю и которая в любую минуту могла перерасти в ядерную. Сигналы перестали поступать, когда Земля заснула за завесой солнечного ветра, спустя восемь дней после все еще сомнительной победы. Фрезер представил себе картину следа линкора. "Вега" должна была взять комету, чтобы оказаться здесь так быстро: они подобрались к солнцу так близко, как только позволяли холодильники и радиационные экраны, с помощью которых можно было развернуться и применить максимальное ускорение. Они добились соответствующей эффективности, добавив потенциальную энергию гравитации к своим двигателям. Сохранение массы в реакции позволит им ускоряться дольше, чем обычно. Фрезер заметил, что как всегда, мысли о технических деталях действуют успокаивающе. Управлять двигателями и матрицами было намного легче, чем иметь дело с людьми. - Наша лояльность и все остальное в порядке, - сказал Фрезер. - Но я предпочел бы написать Санта Клаусу длинный список желаний. Мои дела пошли скверно из-за того, что не пришел грузовой корабль. "Хотя я и не жалею", - подумал Марк. - Временный сбой в обеспечении и затягивание поясов - не такая уж большая цена за обретенную свободу". Он вновь посмотрел в сумрак обзорного экрана, и на миг все заслонило воспоминание о голубой водяной толще, о белых, пенящихся гребнях волн и соленом ветре под роскошным земным небом. Но затем его блуждающий взгляд вернулся к Юпитеру, и внезапно Марк ощутил растерянность. Он прожил дюжину лет за этим разукрашенным штормами щитом. И если камни и льды Ганимеда были слишком крепки, чтобы пустить в них корни, то вырвать эти корни было еще сложнее. - Ладно, - торопливо сказал Фрезер. - По какому поводу ты связывался со мною, Билл? - А, вот ты о чем, - сказал Эндерби. - С помощью линкоров, поскольку они вместительны, нам нужно собрать планетоходы в единую группу на севере. Несколько уже стоят там. Тебе нужно будет спуститься по очень и очень сложной траектории вручную. Сможешь? - Посмотрим. Я проверяю и обслуживаю эту машину самостоятельно и готов спуститься куда угодно, но за счет Конгресса. - Ну тогда все в порядке, - сказал Эндерби и начал выдавать инструкции. Фрезер слушал внимательно, но чувствовал себя несколько пристыженным. Законодателям и судьям следовало бы урегулировать отношения сразу, когда Армия Освобождения свергла диктатуру. Но произошло ли это на самом деле? И было ли вообще? С большой задержкой по времени, находясь в самом конце 400.000.000-мильной коммуникационной линии, он получал тоненькую струйку подвергаемых цензуре радиосообщений, писем и публикаций. Сколько правды в итоге он мог знать? Благородные призывы были обесценены. Прекраснейшие дела могли не осуществиться. Даже диктатура начиналась как движение за восстановление пошатнувшегося суверенитета и ущемленной гордости Соединенных Штатов. Затем возник какой-то непредвиденный инцидент и все рухнуло. А у тех, кто был особенно активен, возникли осложнения с полицией. Его мысли перешли к делам планетной борьбы. Предназначенные для посадки в любых точках, межспутниковые носители зависели от своих пилотов в такой же степени, как те от автопилотов. Не каждый человек мог овладеть необходимыми навыками. Для этого в нем должно быть нечто врожденное. Когда отключился последний двигатель, кабина в последний раз вздрогнула и затихла. Фрезер отстегнул ремни. Он был высоким мужчиной. Сорок прожитых лет наложили паутину извилистых линий вокруг глаз и широкого рта. Темные волосы уже начинали покрываться инеем. Переведя систему в состояние покоя, он прошел на корму и остановился у шкафчика с космическим скафандром, необходимым для перехода на Аврору. Быстро надев его поверх своего комбинезона, он направился к воздушному шлюзу. Ему не терпелось увидеть Еву, детей и вновь прибывших. Позвать Теора. Узнать, как обстоят дела на Юпитере. Он переживал, что дела вынудили его отсутствовать неделю в то время, как с его другом случилась беда. Но его присутствие на руднике было необходимо. Фрезер развернул забортный трап и спустился вниз. Вокруг стояли другие закрытые корабли, похожие на какие-то фантастические обрубки, разбрасывающие вокруг черные тени. Фрезер едва не столкнулся с каким-то человеком в скафандре. Кто-то поджидал его у посадочных лап. - О, здравствуйте, - сказал Фрезер. - Не узнаю вас через стекло, но все равно здравствуйте. Одной рукой незнакомец уцепился за шлем Фрезера и притянул к себе. - Это ты, Марк? - долетел до него голос Лорейн Власек. - Вот дьявол! Почему ты так разговариваешь? Твое радио не в порядке? - Чтобы никто не слышал. В приглушенном голосе явно клокотали яростные нотки, хотя вообще-то главный техник-электронщик не была склонна к драматизации. У Фрезера снова перехватило дыхание. - Слава Богу, ты вернулся, - сказала она. - Только тебе одному я могу так сказать. - Несмотря ни на что? - Не знаю. Возможно. Но этот линкор. Почему он пришел сюда? - Ничего, Билл Эндерби сказал... - Да, да, да, - в спешке ее слова накатывались друг на друга, - может это действительно имеет отношение к тебе? Вполне возможно... Ты так долго был вдали от Земли. А я оставила ее только два года назад. Уже тогда все было похоже на кипящий котел. Отвратительная пропаганда, убийцы из тайной полиции, мятежи, облавы во всем мире. Предполагали, что это прекратится, когда в Вашингтоне сформируется новое правительство. Для того, чтобы забрать нас из системы Юпитера они могли бы послать и грузовой корабль. Нас всего-то пять тысяч мужчин, женщин и детей, безоружных, не имеющих никакого снаряжения. Какую опасность мы можем представлять? И это в то время, когда каждая частичка американской силы нужна дома. Фрезер глубоко вздохнул. Все ее беспокойство было напрасным. - Послушай, Лора, - сказал он, - ты можешь оставаться при своих предрассудках, прости, - при "своем мнении"! Я тебе сочувствую. Я никогда не винил тебя за случившееся несчастье. И когда мы услышали о восстании, я искренне надеялся, что люди вскоре избавятся от предвзятого отношения к тебе. Не твоя вина, что в школе вашему поколению вдалбливали, будто США должны установить контроль над всей человеческой расой, иначе может произойти еще одна термоядерная война. Но проклятье! Иностранцы оказались не злыми. Они только негодовали от нашего навязчивого превосходства, разве это не естественно? Разве наша страна не боролась с советским господством до последнего? И если Сэм Холл действительно может установить некий вид объединенной мирной власти, как они обещали - это решает целую серию проблем, и американцам не нужно воевать между собой и не нужно рубить сук, на котором они сидят. Хватит шарахаться от привидений. - О, Марк. Ты хороший инженер, но ты не понимаешь... никогда не понимал. Я испугалась. В этой истории с командиром корабля так много непонятного. Из-за помех, созданных солнечным ветром, у нас несколько недель не было связи с Землей... Помнишь? Конечно правительство могло бы подождать, и спросить нас напрямую перед посылкой корабля, который, возможно, и вообще не был нужен. И... эта охрана, сменяемая вокруг "Веги" каждую минуту. Мы ожидали команду, чтоб обрести свободу, войти и приветствовать их. Но за исключением нескольких офицеров все остаются внутри корабля. - Хм, - Фрезер подумал о своей семье и о том, чем бомбардировка могла закончиться для Авроры. Он облизнул пересохшие губы. - Но они должны знать, что мы на их стороне. Какого дьявола половина из нас оказалась тут? Проводить научные исследования, конечно же, и последующую работу - но есть же масса похожих случаев, за примерами не нужно далеко ходить. Нет, мы были прокляты, все уже набило оскомину - секретная полиция, официальные призывы о поддержке духа, цензоры, бюрократия... Мы хотели, чтобы между нами и Землей было как можно большее расстояние. И старое правительство знало об этом и было радо сотрудничать, чтобы таким образом избавиться от нас - избавиться с пользой для себя. И это известно каждому. - Да, это так. Но зачем же тогда прислан линкор? Фрезер замер. В тишине вакуума он слышал собственное лихорадочное дыхание и биение пульса. - Я не знаю, - сказал он резко, - что нужно делать в данных обстоятельствах. Ты что-то посоветуешь? - Да. Сделай кое-какие приготовления и уходи из города. Он схватил ее за руку чуть выше перчатки и взволнованно проговорил: - Произойдет то, чего ты и ожидала? - Я не знаю. Может быть и нет. Возможно, у меня обыкновенная истерика. Но... я так хотела поговорить с тобой. "У нее никого нет", понял наконец Фрезер. Это было странно. Ни одна из девушек не оставалась одинокой после двух лет, проведенных в городке, перенаселенном холостяками. Он слегка похлопал ее по спине. - Ну ладно. Я здесь, малышка, и вот что хочу сказать - не надо так беспокоиться. Ну давай, пошли. Ему показалось, что она кивнула головой. Он услышал жужжание в своих наушниках, и она переключилась на свое внутреннее радио. "Вега" была огромной. Она никогда не могла коснуться Земли, и теперь, после разговора с Лорейн, Марк подумал, что такой корабль никогда не появлялся на орбите Ганимеда. Пятисотфутовый сфероид, покрытый серыми отметинами и волдырями от радиации и микрометеоритов. Башни орудийных стрелков, ракетные трубы и шлюпочные тамбуры горбились динозаврами поперек неба. "Вега", казалось, почти полностью заполнила бетонную площадку стандартного космополя. Она подавляла своей массой. Но это была иллюзия, Фрезер понимал это. Броня у линкора была тоньше, чем у любого гражданского судна. "Вега" полагалась на скорость и собственную огневую мощь для защиты против оружия, которое делало любую броню бесполезной. Но, несмотря на это, Фрезер чувствовал себя так, будто его придавила огромная гора, и земля показалась ему чужой. Бессознательно ища знакомых, Фрезер то и дело оглядывался по сторонам. Западный район Синус Америка терялся за горизонтом, сбоку открывался вид на Долину Привидений. Солнце, окруженное зодиакальным сиянием, висело почти над кромкой Кратера Навайо; оно все еще было слишком ярким, чтобы смотреть на него. На Востоке, по темной голой равнине, образованной застывшей лавой, к ледовым рудникам уходил монорельс. А дальше в небеса вонзались высоченные пики гряды Джона Гленна. Северный район Ганнизона напоминал зазубренные стены валов. Над Ганимедом нависала космическая ночь. И Фрезер не мог рассмотреть многих созвездий. Хотя Ганимед получает только часть тех четырех процентов освещения, что дает Земля, человеческие глаза так привыкли к этому, что страна не кажется им особенно туманной, и зрачки ежедневно сужаются до такой степени, что не всегда способны увидеть даже самые яркие звезды. Немного южнее виднелся краешек огромного мутного бриллианта Юпитера. - Выше нос, - сказал он, шагая легко и широко. Внутренне он гордился, что может передвигаться так легко в своем возрасте. И это не потому, что он регулярно занимался физическими упражнениями. Он поглощал эйфорические пилюли перед каждым малообещающим мрачным заседанием. Но если вы хотите оставаться здоровым при 18 процентах земной гравитации, другого выбора нет. Проходя мимо линкора, Фрезер обратил внимание на вооруженных часовых вокруг корабля. "О, дьявол, у них - всего-навсего сверхосторожный капитан!" Пытаясь унять беспокойство, Фрезер перевел взгляд на западную кромку поля. "Олимпия" все еще была там. Ее большой, выглядевший неуклюжим корпус манил комфортом и покоем. Если бы только не... Его взгляд невольно обратился к планетам на небе. - Было ли что-нибудь с Юпитера, пока я отсутствовал? - спросил Фрезер. - Да, - ответила Лорейн. - Пат Махони говорил мне, что твой друг-принц - или кто он там еще - звонил пятнадцать часов назад и настойчиво хотел поговорить с тобой. Но никто не знает, о чем. Говорила она рассеянно. Ее больше волновали пушки, омрачавшие ее настроение. Фрезер выругался. - Это влечет кучу неприятностей. Я хотел бы немедленно связаться с ним, - проговорил он, сжимая кулаки, - хотя, что я могу сделать? За полем они зигзагами двинулись через главный ход в стене безопасности. В стороне от отделенных куполов для специальных целей город состоял из четырех плиточных секций в восемь ярусов высотой, образуя квадрат, в центре которого находился двор с главной радиомачтой. Строительным материалом был природный камень, облицованный белым изоляционным пластом. Здесь не нужно было вкапываться в грунт, как на Луне. Солнце было слишком далеко, чтобы представлять опасность, и не было нужды беспокоиться о биологическом разрушении от космических лучей. Метеориты представляли только теоретическую опасность, хотя наибольшие из них попадали сюда приблизительно раз в 30 лет, по крайней мере, с тех пор, как люди начали колонизацию планеты. Если такое и случалось, то внутренние отсеки были устроены так, чтобы свести потерю воздуха к минимуму. Но был риск потерять тепло, которое очень быстро расходовалось в вакууме, и отсеки выстывали до температуры ниже 200 градусов по Фаренгейту. "Когда-нибудь мы будем греться от ракет с ядерной энергией, сокрушать их в землю, покрывать ее атмосферой и оборачивать весь мир зеленью", - подумал Фрезер. Ирония Фрезера заключалась в том, что это было невозможно по особо идеалистическим причинам. Еще многое в системе Юпитера было неизведанным, так что постоянные исследовательские базы являлись научной необходимостью, а это влекло за собой обширную поддержку жизнедеятельности в Системе, что в свою очередь требовало огромного количества высокообразованных специалистов, которые поселялись здесь со своими семьями. Колонии росли, как грибы. Им самим нужно было выращивать себе пищу, выискивать и очищать металл для обеспечения кораблей. И дальнейший рост экономической независимости означал существенное сохранение цен на перевозки. Логической окончательной целью было превращения Ганимеда в Новую Землю. Однако мотивы здесь были не важны. Трудно придумать что-либо более смертоносное, чем меркантильная политика последнего поколения. Единственное, что имело значение и было важным - это голубое небо, блестящие озера, леса, которые шелестели и покрывались рябью на ветру под Юпитером. Иногда по ночам Фрезер просыпался, видя во сне мечту своего детства, и его подушка была мокрой от слез. - Хватит мечтать! - Что? - переспросила Лорейн. Он понял, что сказал последнюю фразу вслух, и покраснел. - Ничего... Проклятие! Если с Теором что-нибудь случится, это отбросит все результаты нашей работы на двадцать лет назад. Когда они остановились перед воздушным тамбуром, она мягко взяла его за руку. - Не бросай меня, - тихо сказала она. - Я наблюдала за тобой, когда ты вышагивал по этажам, получив плохие известия. Эти юпитериане значат для тебя больше, чем любые научные проекты. Удивившись и слегка смутившись, он обернулся и посмотрел на нее. Она была блондинкой со слишком пышными формами, чтобы считаться красавицей. Глаза мужчин полезли бы на лоб, если бы они попытались придерживаться ее диеты. Он считал ее эрудированной и привлекательной. Он не обращал внимания на ее политические взгляды, так как она инстинктивно тянулась к искусству. Она обладала чувством юмора, не замыкалась на работе и была более активна в общественной жизни, чем в личной. Но это были сведения, которыми Фрезер владел до сегодняшнего дня. - Думаю, что да, - пробормотал он и повернул ручное колесо защелки выходной двери. - Сейчас не стоит волноваться относительно этого линкора. Все будет хорошо. Не могла бы ты собрать мои вещи и сообщить моей жене, что я немного позже поеду в Джо Ком? Я позвоню Теору. Только Богу известно, что там стряслось. 2 Он расположился перед микрофоном, настроенным на линию коммуникаций Юпитера. - Теор, это Марк, - проговорил он. Это был ни английский, ни ниарский, а язык карканья, хрюканья, щелканья и свиста, на создание которого ушло около двух десятилетий. Произносить имена на юпитерианском человек мог лишь с большим трудом. - Ты меня слышишь? - Его фразы трансформировались в серию электромагнитных сигналов. На некотором расстоянии от Авроры радиопередатчик перехватывал их и отсылал по лучу, нацеленному на один из трех передающих спутников, равномерно расположенных на орбите вокруг Юпитера. Там сигналы перекодируются в новые импульсы - слова станут инструкциями к высоковосприимчивому ускорителю. Где-то в пространстве Юпитера мельчайший процент от общего потока частиц вводил в действие другой кристалл. Он отличался от передающего кристалла, находящегося на спутнике. Но его ядра претерпевали быстрое изменение, порождая новый луч. Это были особые изотопы, продолжительно возбуждаемые радионуклидами такой высокой степени устойчивости, что они просто заставляли их возвращаться назад к низкому состоянию энергии, выделяя квант энергии. Природа, конечно, обеспечивала такие нейтроны, но не так обильно. Получатель - толстый четырехдюймовый диск - воспроизводил голос Марка Фрезера. - Теор! Ты там, мой мальчик? "Он должен быть там, черт его подери! Ведь он носит с собой этот прибор постоянно. Если он еще жив, конечно..." Фрезер достал из кармана старую вересковую курительную трубку и начал набивать ее табаком из почти пустого кисета. Кто бы мог подумать, что он израсходует весь свой запас табака до прибытия следующего грузового корабля. В это время на Юпитере в темноте, которую человеческие глаза должны были бы посчитать абсолютной, еще одни руки пришли в движение, нажимая кнопку, и радостный голос спросил: - Это ты? От неожиданности Фрезер выронил трубку. Она падала так медленно, что он успел подхватить ее до того, как она коснулась пола. - Да, - запинаясь ответил он. - Я-я-я надеюсь, что не побеспокоил тебя? За семь секунд, которые должны пройти между вопросом и ответом, Фрезер постарался успокоиться. "Что это я так разволновался? Ну, все в порядке, Теор отличный малый, хотя выглядит совсем не по-человечески. И если его противники захватят его, то это поставит крест на наших проектах. Кто еще на этой планете сможет так меня понимать? Юпитер чужд нам, даже более, чем Ад." - Нет, - сказал Теор. - Тут, где я сейчас нахожусь - ночь. Меня сильно беспокоит будущее. У меня уже нет сил. Как замечательно, что ты вышел на связь именно сейчас, а не позднее, мой брат по духу. Вся наша раса и род Рив нуждаются в твоей помощи. - А не мог бы ты получить помощь... э... от моих коллег? Фрезер был растроган. Они работали вместе почти десятилетие с одной-единственной целью - понять друг друга. И спустя некоторое время, Фрезер вынужден был признать, что это порождение холода, мрака и ядовитой химии стало ему ближе, чем большинство людей. - Я пытался передать им твою просьбу, и я уверен, что они желали вникнуть в суть проблемы, но всегда наш разговор возвращался к тому, с чего начинался. Фрезер удивленно проворчал: - И они не смогли в итоге ни в чем разобраться? Я этого не понимаю. Хотя, постой! Он никогда особо не следил за тем, чем занимались на Юпитере другие исследовательские группы. Десять лет назад, когда люди помогали усовершенствовать приемо-передатчик, его - Фрезера, настолько заинтересовали жители Юпитера, что все свое свободное время он стал тратить на то, чтобы научиться говорить на этом жутком жаргоне. И спустя некоторое время, Марк мог уже вести долгие беседы с Теором. Руководитель группы по изучению языка на Авроре был счастлив, что нашелся человек, настолько увлекшийся этим. На учете был каждый человеко-час, тем более, что инженер и принц содействовали развитию совместного языка больше, чем кто-либо другой. (Здесь главную роль сыграло скорее упорство, чем врожденный талант. Через некоторое время они подсознательно подобрали ключи к пониманию личности друг друга). Записи их бесед составляли огромное количество файлов данных. - И я, и мой наставник Элькор, а также многочисленные философы достаточно часто общались с вашим персоналом и в прошлом. Но ни они, ни я не смогли пробиться через их непонимание важности текущего момента. - М-м. Мне кажется, я знаю почему. Они не встретились со мною перед этим, а каждый человек, знакомый с основами языка, является научным специалистом и пытается задавать вам вопросы по тем аспектам, которые интересуют его больше всего. Ведь язык - это не просто слова, а какие-то взаимоотношения, и чувства собеседника. Мы вели с тобой бессвязные общие беседы и, как результат, освоили широчайший ряд аспектов, о которых можем говорить довольно свободно... Старик Айк Сильверстейн никогда не замыкался на одной области. Джо Ком был его детищем, результатом выбивания многомиллионных средств у правительства, его многолетних забот о коллективах, развивающих области физики, неизвестные ранее, вплоть до успешного внедрения первых приборов на Юпитере. Они были грубыми уродцами. Их телеметрия мазера так искажалась интерференцией, что едва могла быть прочитана. Сильверстейн подгонял свою команду для их усовершенствования. И когда с их помощью были получены данные, подтверждающие существование цивилизации на Юпитере, он загнал себя до смерти, работая над проектом связи с ней. - Твои мысли, как всегда, логичны, Марк. И я полагаю, что они содержат истину. Но наша духовность может не пережить эту ночь. Время сжалось перед приходом улунт-хазулов. - А что у вас происходит? Последнее, что я слышал, это то, что вы послали целую армию против захватчиков. Джо Доулбек, занявший место Сильверстейна, достаточно хорошо понимал Теора и, вероятно, в дополнение ко всему обрисовал ему выигрышную стратегию. Он был настоящим универсалом. Инженеры могли только создавать сканеры, приемники, передатчики, которые должны были продолжать функционировать даже после того, как убийственная атмосфера Юпитера напрочь разъест их. И только деньги могли помочь созданию большого количества машин, из которых только одна могла быть установлена вблизи местного поселения. После этого он был вознесен в гении. Гений в том смысле, пониманию которого доступно все - от простого арифметического сложения, до многословного языка. Правда, у ниарцев тоже встречались умнейшие существа, которые постоянно и много трудились, чтобы однажды поразить мир уникальной идеей. Но Доулбек был семантиком, который окончательно уяснил основу ниарских толкований, благодаря чему он мог знать, по какому пути надо идти, чтобы усовершенствовать эсперанто для двух рас... Семь лет назад его вездеход упал с утеса на Горе Шерра. И создание эсперанто перешло в обязанности лингвистической группы. Хотя это осложняло ситуацию, проект "Олимпия" все-таки был начат. Романтический ореол, окружавший его, все больше привлекал оригинально мыслящих молодых людей. Фрезер мечтал даже, что будет управлять этим кораблем. - Да, - сказал Теор. - Мы думали, что это обычное вторжение варваров и послали пограничную гвардию, чтобы уничтожить их. Но они искромсали наших воинов, встретив их на берегу. Те, кто выжил, рассказывают, что их бесчисленное множество и что они не принадлежат нашей расе. Похоже, что встретились два различных вида разумных... - Что? - присвистнув от удивления, переспросил Фрезер и тут же продолжил, - ну хорошо, я полагаю, что это возможно. В таком огромном мире, как ваш, где так тяжело путешествовать к другим землям, у вас, естественно, возможно существование более одного вида разумных. Хотя у меня есть подозрение, что вы, все же, одного рода. Что же будут делать люди, если город Ниара, этот единственный объект на Юпитере, о котором у них есть более или менее пристойные знания, будет разрушен и уничтожен? Вот, если бы существовал какой-либо шанс продвинуться вперед или занять какую-нибудь другую территорию произвольно, но эта затея была в лучшем случае рискованной. Подвергаться дополнительному риску было бы глупо. Итак, корабль, который был готов к работе, оказывался бесполезным... - Но дело даже не в этом, - продолжал Теор. - По-видимому они пересекли западный океан со стороны Плавающих Островов. Там находятся наши суда, вернее, находились! Если улунт-хазулы захватили их, то они смогли бы обучиться нашему языку и много узнать о нашей стране от наших мореходов. Нет сомнений и в том, что они и раньше шпионили у наших берегов. Теперь, после битвы, мы послали к ним нашего посланника с предложением провести переговоры - по большей части, в надежде получить информацию о них, а не потому, что мы боимся вступить в сражение с ними. Однако, я боюсь предсказать исход битвы, если бы она состоялась. Они приняли наше приглашение, и их представители прибудут в город через два дня. - Это около 20 земных часов. Я никогда не сомневался, что ты безумец! Но чем же я могу помочь вам?! - Пока нейтроны прыгали в двух направлениях, Фрезер внимательно осмотрел комнату и почувствовал, что ему здесь душно. - Ты помнишь, с каким благоговением мы получили от вас машину, которая говорит, - продолжал Теор. - Фактически, это в некоторой степени изменило характер Рив, если вернуться немного назад к древним обязанностям по совершению магических церемоний, к которым мой род был наиболее подготовлен. Вы отозвали его, прислав нам три года назад ("около четырех земных", - подумал Фрезер) создатель образов. Мы поместили его в специальное укрытие вблизи Дома Совещаний. Это укрытие стало известно как Дом Провидца, и многие полагали, что там сбываются пророчества. А варвары должны быть более подвержены фантастическим толкованиям, чем мы. - А... все! Я понял. Ты хочешь, чтобы я... Внезапно загремела внутренняя телефонная связь: - Просим внимания. Прослушайте сообщение из административного штаба. Говорит Боб Ричардс. Адмирал Свейн, командующий линкора, находящегося за городом, спросил, может ли он послать сюда большую освободительную партию. Естественно, это хорошо для нас. Так что, если вы хотите принять этих ребят, сейчас самое время сделать это. Прием?! Губы Фрезера скривились в улыбке. "Еще одно подтверждение Лориных страхов." - Что это было? - встревоженно спросил Теор. - Ничего существенного, - ответил Марк, - давай вернемся к нашим делам. Я согласен, что неподготовленные юпитериане, увидев меня, будут шокированы. И насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы я дал этим варварам угрожающее предупреждение о том, что может случиться, если они не покинут вашу территорию. В соседней лаборатории что-то загремело. Несомненно, парни прикрывали лавочку на этот нестабильный выжидательный период. Фрезер постарался не обращать на это внимания. - Ты просто читаешь мои мысли, - воскликнул Теор. - Мне кажется, что это может повлиять на расстановку сил. Улунт-Хазулы должны знать, что на севере есть земли, хотя и менее богатые, чем Медалон, но зато более легкие для захвата. И если они поймут, какая сверхъестественная месть их ожидает и какую силу мы можем выставить против них, то перестанут думать о захвате наших территорий. - Н-да, я не совсем понимаю, как работают их мысли. Ведь даже ты не всегда понимал меня, а здесь мы сталкиваемся с совсем другой культурой, фактически с чуждыми существами. Конечно, я сделаю все наилучшим образом. Но как? Твои враги не понимают нашего общего языка, а я не говорю по-ниарски. Ни один человек не мог бы тут ничем помочь. Возможно, это вообще неосуществимо. Проблема более глубокая, чем просто различие в артикуляторных аппаратах. Доулбек установил, что ниарский это не одна, а три взаимосвязанных системы, каждая с различными установками голосовых предпосылок - как если бы люди говорили на смешанном английском, китайском и индийском. - Я знаю. И я могу подготовить для тебя речь сейчас, здесь. Ты сможешь записать ее, чтобы послать в тот день вместе со своим образом. - Прекрасно! Я, зная в чем дело, могу даже внести по ходу составления речи необходимые поправки. У тебя есть наброски? Фрезер взял трубку в зубы и выпустил облако светлого дыма. Казалось, что пока все выглядит одинаково хорошо - и на Юпитере, и на Земле, и на Ганимеде. - У меня есть приблизительный план, но я хотел бы обсудить с тобой всю речь в целом. Я не сомневаюсь, что ты дашь массу ценных советов. Но не забудь, что ход твоих мыслей и фраз должны иметь странный таинственный характер, чтобы усилить впечатление. - Замечательно! Я так и сделаю, если ты считаешь это необходимым. А теперь за работу. Через несколько часов все было готово. Фрезер удивился, что время бежит так быстро. "Надеюсь, что Ева не будет слишком раздражена". - Ну хорошо, - сказал он, - я останусь здесь на все время этой... конференции. Когда настанет время моей передачи, позвони мне. Твой звонок должен быть подобен заклинаниям и обращениям к духу. Все будет хорошо, Теор! - Пусть всегда твои мысли будут чистыми и ясными, Марк. Связь оборвалась. Фрезер с минуту посидел в кресле, ощущая странное одиночество. Затем он встряхнулся, встал и направился к двери. Она резко распахнулась перед ним и неожиданно ворвался Пат Махони. Черты его лица были настолько искажены, что он напоминал маску Горгоны. - Марк! Скорее уходи отсюда! Они арестовывают всех, кто в состоянии работать! - Что? - Фрезер уставился на него. - Эти ублюдки с корабля - чертова освободительная группа - вытащили оружие и захватили власть! Они за старое правительство! Без специальных приборов никто не смог бы увидеть рассвет на Юпитере. Внизу этого огромного атмосферного океана, состоящего главным образом из водорода и гелия, некоторого количества метана, паров аммония и других газов, видимое освещение давали только частые мощные вспышки молний. Облака разрывались, открывая огромные красные и бурые пропасти, пока все вновь не погружалось во тьму. Но с золотистым оттенком глаза Теора, которые были в три раза больше человеческих, видели одинаково хорошо и на свету, и во тьме. Он видел, как свет быстро поднимался за туманами, которые все еще катились через Медалон, разукрашивая его тысячами ярких теней, пробивающихся сквозь мутные просторы неба. Он чувствовал ветер на своем лице - колючий и холодный. Химикочувствительное щупальце, расположенное справа от рта, подрагивало, впитывая органические запахи, испускаемые растениями. Он пожалел, что не может повернуть время вспять и вернуться к своей любимой работе и к тем церемониям и обрядам, которые должен был совершать как наследник Рив. Его мысли занимали проблемы, волновавшие его все последнее время. Эти мутирующие существа претерпевали свои постоянные метаморфозы от растений к животным. У фермеров были тысячи препятствий, мешающих им содержать стада. Это означало, что ветер, дождь, град, молния, наводнение, гейзеры, камнепад могли принести опустошение, если не принять определенные меры предосторожности. Работа Теора заключалась в том, чтобы управлять. Это была основная функция Рив и всей его династии. Изредка они становились священниками, магами, судьями, военачальниками. И всегда из них выходили прекрасные инженеры. Без их знаний в области расщепления элементарных сил Ниар вскоре вернулся бы к временам варваров. "Как могло такое случиться? - мрачно размышлял Теор. - Мы можем выгнать дикарей из Ролларика без особых усилий. Мы более искусны и лучше вооружены, и прежде всего необходимо пересечь Вилдерваль. Но эти чужаки! Кто доставит такое огромное количество войск через океан?!" Это волновало его не меньше, чем их возможности ведения войны. Ниарские корабли плавали на юге возле берега, чтобы торговать с форестерцами; они собирали урожай моря близ Орговера; на западе несколько экспедиций доходили до Светлых островов. Но как можно было пересечь тысячи миль штормящего жидкого аммония, который простирался по ту сторону? Теор знал, что расстояние к следующему кусочку суши достаточно большое, чтобы там обитало множество народов, подобных улунт-хазулам. Люди на Ганимеде узнали об этом благодаря исследованиям и передали информацию ему. Его взор обратился к небесам. Он никогда не видел лун или хотя бы солнца. Странно, что помощь Ниаре должна прийти из мест невидимых и недосягаемых. Хотя, конечно, Марк говорил ему, что эти луны поднимали воздушные потоки и так управляли Четырьмя Наименьшими Циклами. - Уллоала! - донесся к нему голос снизу. - Теор, я вижу тебя, спустись, нам нужно поговорить! - Что такое? - испугавшись, он натянул вожжи своего форгара. Животное, похожее на богомола, замедлило свой полет - или скорее плавание - и наклонилось вниз. Всадник стоял на его широкой спине, ноги были закреплены в четырех стременах. До города было недалеко; Теор уже видел широкую яркую уключину реки Брантор и красноватый дым от Ат. Эти сельские жители, должно быть, работают сейчас в поте лица, выплавляя воду над вулканическими выходными отверстиями - единственный вид огня, известный на Юпитере - чтобы выковать оружие. Он присмотрелся. Небольшая фигура в раскрашенной одежде махала ему жезлом с воткнутым в него пером. Теор узнал своего наставника Норлака. "Что он делает здесь?" - подумал Теор. Рив приземлился и спрыгнул. Его форгар принялся ощипывать листики с кустов. Почва здесь состояла из ледового порошка, перемешанного с органическим веществом и минералами, которые состояли главным образом из натрия и соединений аммиака. - Да будут силы спокойны в тебе, - проговорил он формальное приветствие и перешел к делам насущным. - Делегация противника должна уже быть в городе. - Они уже прибыли, - сказал Норлак. - Фактически они прибыли еще вчера, поздно ночью. Но я подумал, что лучше обговорить с тобой некоторые детали заранее, поэтому-то и вышел перехватить тебя. - Почему же ты не на переговорах? Они, наверно, уже начались. - Они сказали, что по их законам только самцы могут присутствовать на переговорах, и если мы будем настаивать на участии других, они тотчас прервут переговоры. Элькор и я решили пропустить это оскорбление. Теор удивленно моргнул. Три вида были по существу равны в Ниаре. Хотя спокойный темперамент самок и их естественная озабоченность потомством отстраняла их от желаемого многими голосами в делах. У диких народов Ролларика и Форестера государственное устройство несколько отличалось. - Действительно, - продолжал Норлак, - руководитель делегации Улунт-Хазул подчеркнул, что их самки содержатся как собственность самцов, а большинство полусамцов уничтожаются еще при рождении. И только немногие сохраняются для дальнейшего воспроизведения. Их хозяином всецело является самец. После полной победы над нами, как он сказал, они привезут другие свои виды с Плавающих Островов. Теор скривился. - Теперь я сознаю, что они другие существа, совсем не такие как мы, - он задумчиво поводил своим щупальцем, - и это возможно будет нам на руку, хотя... Вы, полусамцы, более вспыльчивы, чем самцы, но вы же и более находчивы. - Это правда, - проговорил Норлак с оттенком самодовольства. - Ведь это моя идея попросить вашего живущего на небесах друга напугать их? Если бы было возможно, я бы поприсутствовал, чтобы наблюдать за реакцией противника и контролировать их эмоции. У самцов нет истинной чувствительности к таким вещам. Большая часть ваших мозгов сосредоточена в ваших руках. На последнюю фразу Теор возразил Норлаку, что тот сильно преувеличивает. Он был единственным, кто установил связь с Марком. Обычно Норлак возражал по этому поводу, подчеркивая, что здесь нужно сказать спасибо упрямству самца, а не его интеллекту. Но сейчас он промолчал: в данных обстоятельствах только беззаботный полусамец мог позволить себе подобное подшучивание. Теор встряхнул головой и спросил: - Что ты хотел сказать мне? - Я хотел бы дать несколько советов по поводу вашего поведения на переговорах, так как не могу присутствовать там. А также рассказать то, что мне удалось разузнать об улунт-хазулах. Глупо встречаться с ними в первый раз без некоторой предварительной информации. Наша ошибка как раз и заключалась в том, что мы предполагали, что это просто шайка варваров. Она обошлась нам поражением в первой битве. Теор успокоился и начал внимательно слушать дальше. Человек, увидевший этих двух юпитериан, наверняка подумал бы, что это кентавры. Но это было бы слишком примитивным определением. У Теора было красное тело, покрытое тигриными полосами, короткий хвост, четыре сильных ноги с тремя цепкими пальцами. Его длинные руки с четырехпалыми кистями и объемистым торсом можно было считать антропоидными, если не учитывать многочисленные детали. Ушей на голове у него не было. Он носил гребень, похожий на петушиный, который свисал с головы, не доставая до земли примерно пятьдесят дюймов. Рот располагался под огромными глазами и был предназначен исключительно для приема пищи. А речь производилась вибрацией мускульных тканей, расположенных в мешочках под челюстью. У него не было носа и легких по земным понятиям. Их заменяли с полдюжины щелей с губами, расположенных на грудной клетке. Через отверстия поступал водород, распространяющийся внутри организма, где происходил обмен веществ. Метан и аммиак, выделяемые при этом процессе, выходили через брюшные отверстия. При юпитерианском атмосферном давлении такая система была достаточно эффективной, чтобы поддерживать большое энергичное тело. За исключением пояса со снаряжением и диска связи, висящего на его шее, он был голый. Будучи существами термостойкими и живущими в условиях планеты с малым углом наклона оси, который обеспечивает меньшие скачки температуры, чем на Земле, юпитериане редко нуждались в одежде. Норлак же пришел в четырех ярких одеждах. Полусамец был невысоким и стройным. У него не было гребня, щупальце было длиннее и острее - список различий можно было продолжать до бесконечности. Самцы и полусамцы должны были оплодотворять самку в течение нескольких часов по очереди, чтобы добиться зачатия. Со временем генетические различия увеличивались. Эволюция продвигалась также быстро, как и на Земле, несмотря на радиационную обстановку и меньшую скорость преобразований при таком холоде. Матери кормили своих детей срыгиваньем. В Ниаре трехгамные браки считались постоянными и исключительными. У других общин были другие представления о семье. Взять хотя бы устройство улунт-хазулов. Теора просто шокировали их понятия. И такие создания смогли пересечь Медалон? По своей природе Теор менее воинственный, чем люди, но все эти мысли заставили его крепче сжать оружие. - Я обобщил всю имеющуюся информацию - сообщения разведчиков, рассказы оставшихся в живых после битвы, плюс мои собственные наблюдения за делегацией, - начал Норлак. - Родина улунт-хазулов расположена на болотистой равнине. Она представляет собой группу островов, разбросанных по океану. И это предполагает, что их жители - отличные пловцы, и, очевидно, со временем станут искусными мореходами. Нам известно, что они могут отливать лед. Они прошли через океан, а это значит, что в навигации они сильнее нас. Фактически, они сами изобрели компас, тогда как мы заимствовали его идею с Ганимеда. Да, они использовали разновидность магнитной железной руды. Ее источником были остатки метеоритов, встречающиеся реже, чем бриллианты на Земле. Затем Норлак вздохнул и сказал: - Мы должны смотреть фактам в лицо. Да, они варвары. Их цивилизация сильно отличается от нашей, но почти также сложна и изящна. - Прекрасно, - сказал Теор, - значит они испугаются Пророка. - Я надеюсь, вы будете мудрее и не станете просто угрожать им сверхъестественной местью. - Которую им трудно будет объяснить на словах так, чтобы они поняли... Жаль, что тебя не будет там, мой наставник. - Да, так как там будут только самцы, их не сложно запугать. Но я думаю, что ты должен придерживаться фактов, обращаясь к небесному народу как к самому сверхъестественному... хотя, конечно, опусти то обстоятельство, что они не могут прибыть сюда сами. - Марк сказал... - Теор осекся. В настоящий момент это было не нужно. - А что заставило противника покинуть свой дом? - Пояс непогоды сдвинулся к их стране. Штормы принесли бедствия. - Да, Марк объяснял мне это однажды. Когда встречаются два воздушных потока, вращаясь с различными скоростями, они создают области волнений, которые... - Пощади меня. Я с трудом понимаю на Риве, а тут такие сложные объяснения... Продолжим. Улунт-Хазулы разведали о нас некоторые детали. Наш народ все-таки столкнулся с их шпионами - теперь я понимаю, почему цикл или два назад ходило так много слухов о Невидимом Народе, путешествующем повсюду. Но они, похоже, узнали о нас где-то в другом месте. В целом, насколько я понимаю, мы и наша страна им понравились. И нам сообщили, что их цель - лишить нас права собственности. Поэтому на сегодняшней встрече ты должен... - Норлак пустился в длинные объяснения и рассуждения. Теор слушал с нетерпением, которое все нарастало. Конечно же, мысли были хороши, но время... его не хватало. На прощанье он сказал: - Да, да, я сделаю все, что смогу. Пришло время действовать. Итак, я буду стоять на своем. Да пребудет с тобой мир. Он вскочил на форгара и поднялся вверх прежде, чем Норлак смог ему ответить. И через несколько минут он уже был в Ниаре. С высоты город больше всего напоминал разбросанные тут и там зеленые насаждения. Дома представляли из себя ямы с тонкими внутренними стенами, которые не должны были причинить вред их жителям во время землетрясений. Их крыши, покрытые плотно сплетенными растениями, являлись надежной защитой от любой непогоды, и никакие ветры не могли бы их сорвать. Вокруг города, образуя толстую живую изгородь, рос высокий кустарник. В доках возле реки стояли пустые корабли, а непривычно пустынные улицы выглядели как-то зловеще. Большинство жителей сейчас находились в домах. Теор приземлился на площади между Домом Консула и Домом Провидца и поспешил к властителю. Трое рядовых охраняли вход. Они были в форме из чешуйчатой брони и сжимали в руках копья с наконечником из плавленого льда - плотного тяжелого минерала, выплавляемого при высоком давлении и температуре минус 100 градусов. - Стой! - рявкнул один из них. Но увидев, кто перед ним, уважительно проговорил: - А, это ты, принц. Проходи. Прости, что не узнали тебя. - Как идут переговоры? - спросил Теор. - Плохо. Они только смеются над угрозами Элькора и насмехаются над его предложением обосноваться в Ролларике. - Здесь сейчас находится мой сын, - донесся из глубины голос Элькора. - Ханг! - послышался низкий, резкий голос. - Тут даже простые копьеносцы могут слушать наш разговор. Теор прошел через переднюю в главную комнату. Она освещалась обычным способом - фосфоресцирующими цветами, растущими среди створок наверху и вдоль круга, образованного ярусами, на которых стояли виднейшие самцы государства: фермеры, ремесленники, купцы и философы. Напряжение, висевшее в воздухе, ощущалось физически. Элькор Рив стоял один на ярусе, в окружении полдюжины улунт-хазулов. Он был еще прямым и сильным для своего возраста, но годы уже брали свое. Пристально взглянул Теор на противника, и тот слегка отпрянул. Да, он знал их по описанию, но истинное зрелище ужасало. Они отличались друг от друга также, как человек от гориллы. Улунт-Хазулы стояли на ногах более высоких, чем у ниарцев. Маленькие клыки росли внизу над их подбородками. У них были толстые и перепончатые ноги, длинные толстые хвосты и мех блестящего серого цвета. Но каждая частичка их тела была чужой. От них исходил резкий запах - _ж_и_в_о_т_н_о_е_ - подумал Теор с отвращением и удивился, как он смог почувствовать их запах. Они были одеты в мантии с капюшонами. У двоих Теор увидел браслеты, очевидно, снятые с убитых ниарцев. Они принесли также оружие в это святое мирное место. Сердца Теора сжались. - Мы уже не чаяли увидеть тебя, сын мой, - сказал Элькор. - Я хотел сам показать им Пророка. Его личный диск торчал из кармана на поясе. - Ну, Чалхиз, - он обратился к главному военачальнику Улунт-Хазула, - это и есть Теор, ближе всех нас знакомый с теми силами, которые обитают в небе. Норлак упоминал, что вражеский военачальник прибыл лично. Это говорило как о его бесстрашии, так и о том, что его орда была настолько хорошо организована, что его смерть не явилась бы сильным ударом для нее. Теор встретил его холодный взгляд и сказал: - Вы должны знать, что они являются нашими союзниками. Хочу сказать, что мы представляем интерес для них, они расположены к нам и не останутся в стороне. Они не позволят нас уничтожить. Оскалившись, Чалхиз открыл рот плотоядного животного. - Тогда, почему они позволили нам захватить вас? - Потому что мы еще не просили их о помощи. - Мы слышали много бабских сплетен о вашем бреде - этих духах, прыгающих гоблинах, и Невидимом Народе, и этих пророческих голосах и еще чего-то там. Улунт-Хазулы полагают, что все выглядит совсем иначе. - Тогда пойдемте, и вы все увидите сами, - парировал Теор. Следуя совету Норлака, он развернулся на пятках и бесцеремонно вышел из комнаты. Волна удивления прокатилась по рядам. Даже чужеземцы были захвачены врасплох его ответом. Но после короткого совещания они последовали за ним. Они прошли по валу через площадь и спустились вниз к Дому Провидца. Двое из них резко остановились и прорявкали что-то на своем языке. Нейтронный передатчик производил впечатление даже на тех, кто имел представление о таких не понаслышке. К тому же длинная тусклая комната была завалена всевозможными вещами: дезинтеграционные переносные устройства, телеметрические приборы, картины с видами Космоса и Земли, созданные человечеством сверхпрочные кристаллы. Чалхиз выкрикнул команду. Они приняли независимый вид. Сам он беспокойно шагал рядом, подняв какой-то предмет, уложил его перед собой на пол, раскрошил кусочек металла между своими пальцами и прижал его к своему щупальцу. Затем пристально несколько минут смотрел на панель управления. Его лицо ничего не выражало. - Ну что? - сказал Теор. - Я вижу нечто любопытное, что может быть внушает благоговейный страх дикарям, - проворчал Чалхиз. - Вы увидите больше. Один из небесных жителей согласился появиться и предупредить вас. Выражение лица Чалхиза оставалось бесстрастным. Закончив, Теор подошел к визуальному приемопередатчику. Это не был, конечно, традиционный земной ЗВ, но он был также надежен как и все, что посылалось на Юпитер. Сегодня это возможно увеличит эффект... Он привел его в действие своими не слишком твердыми пальцами. - Я хочу убедить вас, что вызов небесных жителей равносилен приглашению разрушений, - сказал Теор. - Я попрошу его один раз показать вам, как он может дать волю чувствам. Постарайтесь поддерживать тишину, пока я свяжусь с ним. Чалхиз застыл с суровым видом. Но его сородичи слегка содрогнулись. В сердцах Теора зародилась надежда. Он нажал кнопку на своем диске. - Марк, - пропел он на их общем языке, - это как раз тот момент. Они здесь и они ужасны. Ты готов? Экран оставался пустым. Земля вздрогнула и задрожала. Шелест прошел по листьям на крыше. - Марк, они ждут. Это Теор. Есть кто-нибудь там? Поторопитесь, я прошу вас! - Марк-кто-нибудь-Марк. Через некоторое время Чалхиз начал издавать низкие мурлыкающие звуки, являвшиеся джовианским смехом. Когда он ушел со своими воинами, Теор все еще кричал в пустоту: - Где ты? Почему не отвечаешь? Что случилось? - Ты сошел с ума, - машинально проговорил Марк. - Нет, - ответил Махони, опираясь на стул и хватая ртом воздух. К его вспотевшему лбу прилип рыжий локон. - Я видел... Направляясь к главному входному шлюзу, я остановился в южном корпусе... чтоб посмотреть, как они будут входить... О, что они делали. Наряд полицейских поднялся на вал, у каждого в руках пистолеты. Клен, Том, Мануэль и двое-трое других, которых я не знаю, шли между ними с поднятыми руками. Они увидели меня, когда спустились. Мануэль... крикнул мне: "Беги! Они восстанавливают старое правительство!" - и в этот момент один из полицейских ударил его по голове, а... их начальник, нацелив на меня свой пистолет, сказал: "Стоять, именем... закона". Я был уже близко к повороту, и поэтому, отходя понемногу назад, спросил: "Какого закона?" "Правительства Соединенных Штатов", - ответил он... А я отступил еще немного и говорю ему: "У нас не было проблем с ним". - Тут он сказал, что имеет в виду законное правительство, а не заговорщиков, и в этот момент понял, что я собираюсь делать, и крикнул мне: "Стой, или я буду стрелять!" Но я был уже настолько близко к повороту, что, резко развернувшись, я побежал и скрылся. Я только слышал, как пуля шлепнула в стену. Я нырнул в ближайший переходной тоннель, и вот я здесь! Фрезер опустился на стул. Это было нереально. Этого не могло быть. Такие вещи случались только на ЗВ. Боже, такая грубая мелодрама в его спокойной жизни. Хотя, такое уже было однажды в Калькутте во время прохождения им воинской службы. Его часть прилетела туда, чтобы помочь местным властям прекратить антиамериканские беспорядки. Да, там делалось все достаточно грубо, и его даже стошнило, когда огнеметы направили на толпу. Или профессор Хоуторн, у которого Марк учился в колледже... слишком старый и достаточно знаменитый, чтоб им занималась секретная полиция - по крайней мере, игра не стоила свеч, так как он ограничивался изучением своей собственной версии истории - но он делал определенные пассажи от Джефферсона и Гамильтона в предпочтение Гарварду. И больше всего досаждало то, что он заставлял своих студентов рассказывать ему, что в тех сочинениях подразумевалось. Конечно, молодые бандиты, которые избивали его и сжигали книги не были официальными лицами, и полиция обещала начать расследование. Но внезапно профессор Хоуторн умер от разрыва сердца (так во всяком случае говорили). Это было довольно мелодраматично, не так ли? Обычное же исправление было, конечно, же более мягким. Однажды они забрали молодого Ольсена из химической лаборатории, обвинив его в распространении подрывных памфлетов. Он вернулся несколько недель спустя с совершенно противоположными взглядами. Но как химик он был уже потерян. И даже такие случаи считались исключительными. По большому счету, ты ничего не видел и ничего не слышал, кроме похвал нашему дальновидящему президенту Гарварду и его стойкой администрации. Понемногу это начинало надоедать. Фрезер встряхнулся. Его тело было напряжено как никогда. Так что говорила Лора? "Сделай необходимые приготовления и уходи из города". Слишком поздно теперь, подумал он. Но вслух сказал: - Да. - Его мысли опережали слова. Это место необходимо им для чего-то. Если восстание было подавлено, то они не были бы здесь. Итак, Клен, Том, Мануэль и любой из технарей могли послать радиосигнал на Землю несколько дней назад или хотя бы саботировать работы. О-хо-хо. - Полиция должна быть здесь с минуты на минуту. Пойдем. Он вскочил и в два прыжка оказался возле выхода. Очень осторожно он приоткрыл дверь и выглянул. Коридор пока что был пуст. - Проходи, - сказал он Махони. - Если мы поторопимся, то сможем захватить вездеход и скрыться. Марк направился вправо. - Нам не сюда, - возразил Махони. - Мне нужно забрать семью, - сказал Фрезер. - Ну... хорошо. Пошли, - согласился Махони. Они вошли в грузовой лифт. Он двигался вниз настолько медленно, что его скорости позавидовал бы самый искусный китайский палач, издевающийся над своей жертвой. Фрезер почувствовал, как кровь застучала в висках, к горлу подступил комок, лоб и руки покрылись испариной. Его палец все еще крепко давил на кнопку нижнего этажа. Холл был полон людей. Они медленно блуждали по нему беспорядочными группками, тихо переговариваясь. На их бледных лицах читалось изумление. - Эй, Марк, - крикнул какой-то мужчина, - что ты собираешься делать? Фрезер не обратил на него внимания. Ему хотелось бежать, но толпа была слишком густой, и приходилось прокладывать локтями путь в этом кошмарном скопище. Казалось, прошла целая вечность, пока он добрался до своих комнат. Дверь была закрыта. Он постучался. - Боже Иисусе, - выдохнул Махони, - если их здесь нет... - Тогда ты пойдешь один, - оборвал его Фрезер. Слюна загустела у него во рту. - Я не могу оставить их здесь, понимаешь? В этот момент дверь открылась. На пороге, стоял пятнадцатилетний сын Фрезера Колин. Он держал над головой стул, замахнувшись для удара. - Папа! - закричал он. - Мама и Анна здесь? - спросил Фрезер, затолкнув Махони внутрь и быстро закрыв дверь. Колин кивнул. - Всем одеваться, живо! - скомандовал Фрезер. Из внутренних комнат вышла Ева. Это была маленькая женщина, намного темнее своего мужа. У нее было нежное лицо с большими глазами. Анна, родившаяся десять земных лет назад на Ганимеде, следовала за ней. На ее щеках остались влажные дорожки от слез. - Как хорошо, что мы решили ждать тебя здесь. Я никак не могла связаться с тобой по телефону. Это безумие, - Ева обняла его. - Что нам делать? - Уходить из города, - ответил он. - Н-н-н-ас убьют! - заплакала Анна. Фрезер слегка шлепнул ее, после чего извиняющимся голосом сказал: - Помолчи и иди собери свою одежду! Они подошли к шкафчику с одеждой. Фрезер просмотрел костюмы и указал на один из них. - Этот должен тебе подойти, - обратился он к Махони. - Конечно, это не совсем твой размер, но, боюсь, что у тебя нет выбора. Ева растерянно стояла перед открытой дверцей. - Сейчас не время скромничать, - сказал ей Фрезер. - Сними это платье и уложи в сумку. Махони повернулся спиной к Еве, которая рывком стянула через голову одежду. В этот момент во Фрезере всколыхнулось желание, вернее, воспоминание о желании, так как на другое сейчас не было времени. Он подумал о прожитых с Евой годах. Придя сюда, она оставила больше, чем он. Политика мало значила для нее. Но за все время, проведенное здесь, она ни разу ни на что не пожаловалась. - Хорошая моя, - с нахлынувшей нежностью сказал Марк. Он надел свой костюм. Ткань плотно облегала тело. Внешние приспособления - кислородный баллон, бутыль воды, пояс с отделениями для пищевых концентратов, батареи питания, набор инструментов - сильно увеличили вес. Он оставил шлем открытым и снял перчатки. Будучи более опытным, чем остальные, Марк собрался первым и у него осталось несколько мгновений, чтобы оглядеться. Возможно, ему никогда уже не придется возвратиться сюда снова. Здесь было тесновато и просто, как и у всех живущих в Авроре. Но Ева, дети и он сам сделали это помещение своим домом. Книжные ленты плотными рядами стояли на полках. Незаконченная модель космического корабля возвышалась на загроможденном столе Колина. Рядом с оставленными Фрезером шахматами лежала коробка табака. Марк любил в свое удовольствие поиграть в шахматы или покер. Его взгляд упал на картину с видом Гольфстрима, висящую над кушеткой. Вода была почти фиолетовой, и огромное количество чаек кружило над ней. Но в такие ночи море должно светиться. Он вспомнил, как погружал свои руки в волны, бьющиеся о борт лодки и приподнимающие ее... Это было в его отроческие годы на морской станции - плавающей ферме, где разводили китов и выращивали водоросли. Персонал станции состоял из людей из разных стран. На ней не было секретной полиции, и жили они крепко сплоченной общиной, не боясь, что кто-то будет доносить на них. Наверное поэтому он оказался плохо подготовленным к своей дальнейшей жизни. Когда, наконец, Марк прибыл на Ганимед, он чувствовал себя как человек, вышедший из подводной лодки с неисправной системой воздухообмена на свежий воздух. - Ну, кажется, все готовы, - сказал Махони. - Куда мы идем, папа? - смешным надтреснутым голосом спросил Колин. Но Фрезеру понравилась его интонация. На границе вдали от Земли воспитывались чертовски прекрасные дети, если они выживали. - К одной из внешних станций, - ответил Фрезер. - Этот боевой корабль захватывает нас в интересах гарвардистов. Но я уверен, что его команда не сможет оккупировать ничего, кроме Авроры. Находясь за пределами Гленна, мы будем наблюдать за их дальнейшими действиями. Анна крепко зажмурила глаза, прерывисто вздохнула и сказала: - Побежали, Макдаф. - Пошли, - автоматически поправил Фрезер. - Всем держаться как можно плотнее ко мне. Пат, ты прикрываешь тыл. Наблюдай за полицейскими, но если увидишь их, не беги. Они могут начать стрельбу. Они прошли назад в холл и направились к ближайшему гаражу, заставляя себя идти спокойно. Соединительные туннели были пусты. Двери вдоль проходов - распахнуты, и это выглядело непривычно. Сапоги тяжело ударяли в пол, и эхо шагов разносилось по залам. "Что же произошло, пока мы были внутри?" - недоумевал Марк. Они повернули за угол. Полицейский стоял в середине следующего коридора. Это был полный мужчина в ажурной униформе, опоясанной белым ремнем. В руках у него был огнемет. Он поднял раструб вверх. - Стоять! - загрохотал его голос в наушниках. - Куда это вы собрались? Фрезер отступил назад. - Домой, - сказала Ева. - Вот как? - Мы идем от Маре. Один из молодых людей сказал, чтобы мы шли домой и оставались там. - Ладно, проходи! - Ева потянула Фрезера за рукав. Он безропотно последовал за ней в противоположную от гвардейского поста сторону. Когда они миновали следующий поворот, Махони, присвистнув, сказал: - Отличная работа, девочка. Как это ты сообразила? - Если никого не было в холлах, значит, они должны были оказаться внутри, - сказала Ева. Она кусала губы, чтобы унять их дрожь. - Папочка, - начала Анна, - может быть лучше... - Молчи, малявка, - сказал Колин. Махони открыл дверь к нижнему уровню. На Авроре был нижний этаж для хранения всего, что не боится холода. Сырой воздух витал вокруг них. - Допустим, что они уже установили наблюдение за гаражом, - пробормотал Махони. - Что же нам тогда делать? Фрезер нырнул в комнату для инструментов, и через минуту вышел оттуда, держа в руках молоток и два длинных гаечных ключа. - Тебе, мне и Колину, - сказал он. - Против пистолетов? - запротестовала Ева. - Если будет нужно. Марк и сам не до конца сознавал, зачем. В самом деле он не был героем. Он никогда даже не считался драчуном. Конечно, в молодости он был намного и слабее. Возможно, это и послужило причиной того, что он готов был сражаться сейчас. - Анна, - обратился он к дочери, - ты самая безобидная из всех нас. Сможешь пойти впереди? Если там будут гвардейцы, заговори с ними. Отвлеки их внимание. Я уверен, что их не может быть там более одного. Он взял ее за плечи и заглянул в глаза, так похожие на глаза Евы. - Это трудная задача, дорогая моя, - сказал он, сдерживая нахлынувшие слезы. - Но ты у меня храбрая девчонка. Маленькая тонкая фигурка, вздрогнув, крепко прижалась к нему. Даже через скафандры Марк почувствовал, как она дрожит. - Х-хорошо папочка, - она повернулась и пошла вперед. Ева сжала руку Фрезера. Они шли в полной тишине, приближаясь к переходу в гараж. Анна остановилась на повороте. Крик оттуда, казалось, вытолкнул ее назад. - Эй, ты! Что там с тобой? - Я не могу найти моего папочку, - запричитала Анна и побежала вперед, исчезнув из поля зрения Фрезера. - Пожалуйста, помогите мне найти моего папочку! Фрезер кивнул Махони и Колину. Они приблизились к углу. Истерические завывания Анны смешались с раздраженными ответами гвардейца, которые не внушали надежду. - Сейчас, - прошептал Фрезер. - Выпрыгиваем и бросаем. Он прыгнул к противоположной стене и, развернувшись на пятке, бросил молоток. Ключи Махони и Колина полетели туда чуть позднее. Они часто играли в бейсбол на поле за Авророй. Полицейский рухнул, пораженный. Он попытался подняться на колени, изрыгая проклятия удивленным голосом. Его пистолет был поднят. Но мужчины навалились на него. Как и следовало, борьба была короткой и неприятной. Махони несколько раз ударил его по голове. Полицейский больше не двигался. И в этот момент Анна упала на руки отца. Он утешал ее как только мог. Но отчасти его мысли были заняты полицейским: молодой парень, так рано прошедший через кровь, нашел свою смерть. Он был, без сомнения, неплохим человеком. Он не стрелял в маленькую девочку. Колин схватил лазерную винтовку, а Махони взял пистолет. - Нам нужно только вот это, - театрально сказал мальчик. Глядя в его сияющие глаза, Фрезер старался не думать о мальчишках, не намного старших его сына, которые уничтожили профессора Хоуторна. - Быстрее, - попросила Ева. - Нас, возможно, уже услышали. - Ты права. Фрезер передал ей Анну, чтоб она несла девочку, и они прошли в широкое гулкое помещение гаража. Вездеходы стояли в ряд. Каждый из них представлял собой большую квадратную платформу с чистыми куполами сверху и с попеременно втягиваемыми колесами и звеньями гусениц снизу. Аккумуляторные батареи всегда держались заряженными и ящики со снаряжением заполненными. Фрезер открыл ближайший вездеход и пропустил всех внутрь. Он взял управление на себя. Вездеход заскользил вверх по склону прямо к воздушному тамбуру. Пока они ожидали в шлюзовой камере, Марка одолели сомнения: "Правильно ли мы действуем?" - Марк, возьми, - Ева протянула ему таблетку из аптечки. Он с трудом проглотил ее. Но наркотик стал действовать быстро. Тем временем выходная дверь открылась, и Фрезер почувствовал себя на мгновение сказочным воином. Он ощущал свое полное единство со Вселенной. Махони и Колин согнулись в своих креслах, Ева что-то напевала Анне, крепко прижав ее к себе. Холодный воздух, вылетающий из их ноздрей с мурлыкающими звуками, выталкивался из машины. Звезды катились впереди него. Наступила ночь, и космос сиял от бесчисленных солнц - холодный водопад Млечного Пути. Европа повисла над черными вершинами гор Гленна. Город сиял, как белая кость. Линкор смутно вырисовывался за стенами укрепления, подобно чудовищу, упавшему на эту землю. А над ними Юпитер заполнял свою третью четверть. Планета пылала. В пятнадцать раз больше, чем Луна, видимая с Земли, и несравненно ярче. Темный алмаз, опоясанный медными, кобальтовыми и малахитовыми полосами. Колоссальное помутнение Южной Тропической Туманности захватывало ночную сторону, более тусклую. Темная лава на Ганимеде мерцала. Край ледника, показавшийся за цепью гор, казалось, танцует под звездами. "Почему я так сильно скучаю по океану, имея все это?" - подумал Марк. Он развернул машину к горам Гленна. За перевалом Шепарда было несколько маленьких поселений, состоящих из одной-двух семей. Они добывали металл в горах или лед на полях. - Все идет нормально, - сказал он. - Обстановка под контролем. Через несколько часов мы будем в безопасности. - Нет, - возразил Махони. - Никто не будет в безопасности, пока те ублюдки, вон там, не ослабят своего внимания. Дорога была построена нестандартно. Флуоресцентные линии, прочерченные через скалы, показывали доступный путь. Они находились уже в двух милях от Авроры и были недалеко от кратера Апачи, который должен был скрыть их от постороннего взгляда. Склон кратера виднелся впереди, зубчатые вершины его были освещены Юпитером, а основание находилось в тени. Приемник, автоматически настроенный на основную волну, неожиданно разразился угрозами: - Эй вы там, в машине, на восточной границе! Именем закона, остановитесь! Фрезер повернулся и, всмотревшись назад слегка затуманенным взглядом (еще действовала таблетка), с трудом увидел очертания такой же машины в миле позади. Он переключился на свой собственный передатчик. - Какие проблемы? - Вы прекрасно знаете какие, черт вас возьми. Мы нашли часового, на которого вы напали. И мы послали наряд вооруженных солдат в погоню за вами. Остановитесь! Кожа Пата Махони блестела от пота в свете Юпитера, проникающем через купола. Он закричал им: - Ваши вездеходы не быстрее наших, и мы сможем скрыться от вас на этой местности. Так что беги домой, сынок. - Сможешь ли ты передвигаться быстрее пули или энергетического луча, изменник? Корабли Ниара вышли из Брантора и отправились через Тимланскую бухту на север. Стоя на корме, Теор глядел на серые волны, отделявшие его от берега. Там было видно движение сухопутных войск - красная масса фермеров с кивающими остриями блестящих шлемов и знаменами, развевающимися на ветру. Над головами идущих кружили форгары, маневрируя между рыжеватыми облаками. За ними на целую милю растянулся обоз из груженых повозок, смутно напоминавших шестиногих чешуйчатых тапиров. Некоторые из них тащили за собой платформы. Они отличались от повозок. Из-за плохих дорог колеса мало использовались на зыбкой поверхности Юпитера. Емкости, наполненные газом, держали платформу над поверхностью. Топот ног доносился, как отдаленный барабанный бой, заглушая плеск волн и скрип весел. Позади покрытые кустарником склоны поднимались к долинам Медалона, терявшимся в тумане. - Что же, у нас своя дорога, - сказал он задумчиво. Он отчаянно пытался не думать о жене и наследнике, с которыми попрощался на рассвете. Она не высказывала своих опасений вслух, а ласками попыталась отвлечь Теора от тягостных мыслей. Она носила в чреве их первого ребенка. - Мы должны разбить их, - сказал он. - Норлак, ты должно быть уже закончил свои расчеты? Насколько мы превосходим их в силе? - По крайней мере, шестнадцать к шестидесяти четырем, - ответил наследный отец. Но они профессиональные воины, а мы нет. Элькор окинул взглядом свой флот. Он помахал низко летевшему форгару. - Передай капитану "Клюва", чтобы замкнул строй. - Черный четырехгранник взмыл в воздух. - Зачем так суетиться? - спросил Норлак. - До Орговера еще несколько дней хода. - Немного тренировки не помешает, - ответил Рив. В трюмах на носу и корме происходила пересменка. Уставшая команда оставила педали и взбиралась на палубу. Все отдыхали, облокотившись на борт. На какое-то время корабль стал игрушкой на волнах. Затем начала работать другая смена. Завертелись ремни и колесные весла по бокам широкого корпуса окунулись в воду. Рулевой поправил румпель, и судно двинулось дальше. Оно напоминало длинный сосуд, низко посаженный в жидкий аммиак. Эта двигательная система была эффективней, чем весла, для такой большой галеры. Колеса служили в качестве волнорезов - преимущество немалое на планете, где волны движутся на шестьдесят процентов быстрее, чем на Земле. Ниарцы умели обращаться с парусами, но применяли их редко, так как в такой плотной атмосфере практически не было ветров. - Слишком долго мы ни с кем не воевали, - сказал Элькор. - Несколько сот патрулей на границах сдерживали натиск варваров. Было бы лучше для нас, чтобы каждый в Медалоне умел сражаться. - Мрачная логика, - сказал Норлак. Его лицо исказила гримаса. Теор остался невозмутим. Это означало бы перерастание конфликтов в постоянную войну. Сам он, конечно, понимал разницу. Бешеный натиск наводнения, разрывающий плотину, поле, вдруг превращающееся в кратер вулкана, или сель, сметающий селение с лица земли, - это было не одно и то же, что активные поиски смерти. Он пытался подкрепить свою решимость воспоминаниями об охотничьих экспедициях, когда приходилось встречать опасность с одним копьем или топором в руках. Но ничего кроме бегства в голову не приходило. Пульсирующие мышцы под кожей, свист рассекаемого воздуха над головой, с треском раздвигающиеся и жалящие кусты, сдерживающие его бег по бескрайней равнине. Он надеялся, что не испугается, когда начнется сражение. Его предчувствия трудно было объяснить с человеческой точки зрения. Человек наследует половину черт своей расы. Теор же сохранил лишь их третью часть. Он был индивидуалистом. Личностью, осознающей себя. Но и то, и другое было ему присуще в меньшей степени, чем типичному представителю человечества. Его волновал не столько страх, сколько чувство ошибочности того, что произошло и того, что еще должно было произойти. Это мучило его на чисто биологическом уровне. Команда гребцов затянула песню. Она разносилась в воздухе вместе с запахом их пота: Правой! Левой! Правой! Левой! Куда идем - неважно, зачем - поди узнай! Хоть ветер догоняем, ты только не мечтай За праведные муки на небеса попасть! Правой! Левой! Толкай ее быстрее и силы не жалей! - А если нас разобьют? - проворчал Норлак. - Не хочу даже слышать об этом, - ответил Элькор. Из огненного пекла как вырваться скорей? Нигде нам нет отрады, ах, капитан, налей! Норлака обеспокоила его команда. - Есть другие земли. Мы могли бы... - Как жалкие отщепенцы? Сколько веков понадобилось нашим предкам, чтобы освоить эти земли? Мы можем превратиться в племя дикарей. Даже хуже, так как утратили многие из их искусств. - Элькор вскинул голову. - Лучше умереть! Теор отошел прочь. Несомненно, его наставник был прав, но ему претила мысль о возможности такого исхода. Спускаясь по трапу на палубу мимо отдыхавшей смены гребцов, он достал из-за пояса некое подобие арфы и прошелся пальцами по струнам. В такт стихам, доносившимся из трюма, по кораблю разлилась мелодия заздравной песни. Получилась ниарская сентиментальная баллада. На носовой палубе не было никого, кроме сигнальщика. Не обращая на него внимания, Теор нагнулся и прислонился к статуе на носу судна. Арфа трепетала под его пальцами. - Теор! - Его пальцы разжались. Инструмент с грохотом полетел на палубу. - Теор, это Марк. Где ты? Он схватился за медальон. - Да, да! - Его пульс забился в ожидании ответа. - С тобой все в порядке? - Пока что да. - Он пришел в себя и продолжал уже спокойней, чем можно было ожидать. - Это действительно ты? Прошло несколько секунд. - Похоже, - мрачно хмыкнул Фрезер. - Что с тобой случилось, брат? Ты не отвечаешь на имя Иден Йот. - Мне очень жаль. Но все это время я был слишком занят проблемой выживания. Мое молчание повлияло на что-нибудь? - Улунт-Хазул пренебрег моими доводами и ушел. Теперь мы вынуждены противостоять им, пытаясь ослабить их до того как они двинутся вглубь материка. Сам я останусь на борту корабля. - Как? Атаковать с суши и с моря? - Да. Мы думаем, что они не решатся бросить свой флот и разделят свои силы. Часть будет сражаться на море, а другая - на суше. Наше численное превосходство на материке может перевесить их опыт и технику. - Если не будет никаких шансов, я останусь на корабле. У меня есть доступ к радио. Главный передатчик на Авроре автоматически переведет сообщения на волну Юпитера, и думаю, что они не сумеют отключить его. Зачем это им? Надеюсь, они не догадаются. Поэтому, если тебе придется еще разговаривать с оккупантами в Ниаре... - Я не боюсь. По крайней мере до тех пор, пока мы не станем причиной их поражения. Но что ты хотел мне сообщить? - взволновался он. - Не очень приятные новости. Помнишь, я говорил, что правительство на Земле было свергнуто. - Конечно. Я часто пытался разобраться, как администрации удается держаться на плаву, не заботясь о народе? - Многие воспринимали его как благо. Но некоторые из нас чувствовали, что свобода важнее, чем безопасность. - Не совсем понимаю смысл сказанного. Однако, продолжай, прошу тебя. - В Авроре приземлился корабль. Все думали, что это дружественный корабль, но его команда захватила город. Это было поручение старых хозяев. Я до сих пор не знаю, что произошло. Может быть, на Земле вспыхнула новая война. Я решил увезти свою семью. Мы с другом достали машину и убежали в горы. - Вот как, - задумался Теор. Он взвешивал, смог бы он осуществить такое путешествие. В конце концов он оставил эти мысли. - Но ведь ты неоднократно говорил, что твоя раса может жить на Ганимеде только в искусственных условиях. - Да. Мы направлялись к поселениям на противоположной части хребта. Нас обнаружили и выслали за нами в погоню машину с солдатами. Когда мы отказались остановиться, они открыли огонь. Мы одели скафандры и продолжали побег даже после того, как наша кабина стала похожа на решето. Да, это была гонка! Мы уклонялись от каждого ущелья, объезжая каждую тень, гребень или кратер. Если бы не опыт езды на Ганимеде, нам бы не вырваться. Нам удалось добраться до перевала Шепарда и подать сигнал бедствия. К этому времени наш вездеход был выведен из строя несколькими меткими выстрелами. Мы покинули его и отправились пешком. Нашли пещеру. Имея пару ружей, можно было выдержать несколько часов осады. На быструю помощь рассчитывать не приходилось. - Ты же говорил, что у поселенцев не хватало оружия? - Гм!.. Но лазерный фонарь на близком расстоянии в два раза мощнее пистолета. А граната может здесь пролететь значительное расстояние. Нас спас человек по имени Хоши со своими сыновьями. Они рассчитались с нашими врагами и взяли нас к себе домой. Там мы и сидим до сих пор. Я использую его радио, лучевую пушку, направленную на ближайшую передающую башню, но это не должно тебя волновать. Я должен был связаться с тобой, Теор, как можно быстрее и выяснить... Голос Фрезера запнулся и ушел куда-то. - Ты молчал несколько дней. Твой полет занял столько времени? - Н-нет. Просто я как раз сидел в пещере, когда должен был вещать. Но, честно говоря, после спасения я был не в своей тарелке. Кроме того, нам надо было предупредить людей вдалеке, чтобы организовать ответный удар. - Ты считаешь это возможным? - Не знаю. Хорошо, если это получится. Теор смотрел вперед, в безбрежную темноту севера. Нос корабля вгрызался в волны, и его обдавало прохладными брызгами. Несмотря на килевую качку, он удерживал равновесие. Затем протяжно сказал: - Итак, наши войны совпали по времени, и мы ничем не можем помочь друг другу. Чем мы прогневили небо? Правой, левой! Мы в этой мокрой луже без вести и следа Идем, не зная брода, не ведая куда. Как весточку благую, ждем молнию с небес, Чтоб бросить весла к черту и отдохнуть навек. 6 Комната была огромной. Стены каменные, мебель высечена из того же камня и украшена подушками. Круглый иллюминатор, снятый с корабля, потерпевшего крушение, смотрел на север. Там, в темноте, раскинулось плато, изрезанное мелкими кратерами от метеоритов. Оно тянулось вплоть до отвесного уступа Ледового Поля Беркли, подымавшегося на высоту до ста футов и светившегося в желто-зеленом сиянии заходящего Юпитера. Виднелась ледовая шахта Самюэля Хоши, похожая на остов крана. В основании она напоминала сарай, защищавший оборудование от космической бомбардировки. Сооружение выглядело крохотным и жалким на фоне утеса, мерцавшего мириадами ледяных искр. Приземистый человек с плоским, словно высеченным из камня лицом встал со стула и подошел к ЗВ. - Пора послушать адмирала Свейна, - сказал он в темноту. - Гм! - фыркнул Том, старший из сыновей. - Я не доверял бы ему даже в том, что он выступит в обещанное время. - О, этому-то можно довериться, - сказал Пат Махони. - Я знаю его породу. В это время расплакался один из младших внуков Хоши. Мать изо всех сил старалась успокоить его. Женщины и дети, притихшие, сидели на скамейках вдоль противоположной стены. Их окружили мужчины. Колин Фрезер держался ближе к отцу. - Одним своим существованием он сделал нас конформистами, - усмехнулся Махони. - На каждой обитаемой планете все готовятся к этому моменту. Все замерли. - О'кей, - он пожал плечами. - Диктора из меня не получится, тем более дикторши... Шутка повисла в воздухе. Марк Фрезер теребил трубку. Его легкие жаждали дыма, но не мог же он без конца "стрелять" у Хоши? Старик щелкнул выключателем. Засветился экран. Фрезер уронил трубку на колени. На него смотрела Лорейн Власек. - ...важное сообщение, - произнесла она сочным контральто. - Меня попросили представлять гражданское население, точнее, жителей Системы Юпитера. Вам, наверное, не понравится то, что вы услышите. Но ради ваших семей и соседей прошу выслушать меня спокойно. В такие времена нам ничего не остается, как следовать за нашими законными руководителями. - Боже мой! - взорвался Махони. - Я знал Лору еще ученицей на Гарвардской линии. Никогда не думал, что она станет сотрудничать с ними. Фрезер покачал головой. Он почувствовал тошноту. - Я тоже. - Она могла решиться на это, так как не было другого выхода, - мягко сказала Ева. - Этот корабль способен разрушить Аврору своей огневой мощью, не правда ли? - Пожалуйста, тише, - попросил Хоши. - ...командующий космического корабля "Вега" адмирал Лионел Свейн. Лицо Лорейн исчезло с экрана. Кадр переместился на человека, сидевшего за столом. Он был в форме. На плечах блестели знаки отличия, а на груди - награды, однако это не портило его спартанской внешности. Возможно, это было из-за чопорности, с которой он держал свою стройную фигуру, редковолосой седой головы или же голубых, как звезды, немигающих глаз. - Мои американские друзья, - произнес он удивительно мягко. - Я говорю с вами в трагическое время, самое мрачное в жизни нашей страны. Снова она стонет от братоубийственной войны. Снова ничего не спасет ее, кроме самоотверженности Линкольна и железной воли Гранта. - А не пошел бы он к своей мамочке? - проворчал Колин. "Молодчина!" - подумал Фрезер, и, словно отвечая на его мысли, генерал продолжал: - Но сейчас еще более опасное время. Мы живем в эпоху освобожденного атома. Соединенные Штаты вышли победителем в ядерной войне, но все знают, чего это им стоило и как близко мы подошли к самоуничтожению. Если бы не распалась советская империя, тогда как наш народ оставался верен своему курсу, ничего бы от нас не осталось. Была бы лишь черная пустыня, по которой бы рыскали варвары в поисках новых земель и добычи. Однако, добившись божьей милостью мирового господства, правительство Соединенных Штатов не получило альтернативы миролюбивой политике на этой хаотичной планете. При этом не допускалось существования никакой другой независимой державы, так как она могла развязать ядерный конфликт. Соединенные Штаты оставались верны своей миссии. Страна стала защитницей человеческой расы. Вы выросли в этом суровом, но справедливом обществе. Ваши дети родились в нем. Вам пришлось видеть радиоактивные руины. Неужели вы хотите повторения этого? Конечно, нет. Американский народ снова подтвердил свою добрую волю к миру, безопасности и приверженность мудрому руководству. Разве не была отменена Двадцать вторая поправка, разве не был Президент Гарвард переизбран большинством в девяносто процентов голосов. Не Конгресс ли удостоил его звания Протектора и официально передал ему благодарность нации за его дальновидную государственную политику? Вы знаете ответ. Но теперь вы знаете и то, что среди нас существовала кучка предателей. Вскормленная на груди Америки, эта преступная клика вступила в безжалостную борьбу со страной. Годами при тайной поддержке иностранных правительств Сэм Холл наращивал ее мощь в космическом пространстве. И вот последовал удар. Их корабли приземлились на земле нашей родины, их снаряды стали разрывать ее, сапоги - топтать, а колеса - давить. Не имея адекватного оружия, забыв о мире, который им даровала наша страна, иностранные государства отказались помочь законному правительству Соединенных Штатов. Одураченные пропагандой, немало наших граждан примкнули к Бенедикту Арнольду и приняли пиратский флаг Сэма Холла. Слишком большая часть населения осталась пассивной, стараясь избежать опасности, будто их драгоценные жизни значат больше, чем судьба страны. У мятежников было новое оружие, обеспечившее им большое преимущество в военных действиях. А у нашего правительства не хватило мужества применить против них ядерное оружие. "Это не совсем то, что я слышал до того как Земля скрылась за Солнцем, - подумал Фрезер. - Согласно данным нового правительства, ядерное оружие не было пущено в ход, так как оно имелось и у мятежников. Гарвард ничего бы не выгадал, если бы разорвал свою страну на клочки. Только когда поражение стало очевидным, он отдал приказ о пуске ракет - и был застрелен одним из офицеров." На лице Свейна заиграли желваки. - Вы слышали, каков был результат, - сказал он. - Предатели торжествуют. Сейчас они сидят в Вашингтоне. Их агенты выслеживают смельчаков из службы безопасности, от которых зависел весь протекторат. Их указы разрушают структуру законов, от которых зависит внутренний порядок и дисциплина. Их генералы отзывают наши гарнизоны. Их дипломаты заключают соглашения о новой системе безопасности на справедливой, по их словам, основе. Я могу назвать ее имя: неравенство, бесчестье, предательство, поцелуй Иуды. Войны научили нас, насколько можно доверять кому бы то ни было за рубежом. Мятеж научил нас никому не доверять у себя дома. Это надо остановить. Ради выживания человеческой расы Сэм Холл должен быть свергнут. Его место должен занять законный преемник великого Президента Гарварда, и американский порядок должен быть восстановлен в мире. Он замолчал. Его взгляд продолжал пылать с экрана. - Неужели он верит в это? - громко спросил Фрезер. Хоши кивнул. - И это самое страшное. Свейн облокотился о стол. Металлические ноты из его речи пропали: - Вы, конечно, спросите как мой корабль справится с этим. Буду откровенным, правду все равно не скроешь; но причина не в этом. Я хочу вашей добровольной, искренней помощи, рассчитывать на которую я могу, только познакомив вас с ситуацией... Когда начался мятеж, "Вега" находилась на патрулировании. Нам было приказано разыскать вражескую орбитальную станцию. Если бы это удалось, все могло быть иначе. Так или иначе, на Земле от нас проку было мало. Вы понимаете, что линкор - слишком крупный и хрупкий аппарат для того, чтобы приземляться на планете с атмосферой. Запустить ядерные ракеты с орбиты мы также не могли. Во-первых, как я уже объяснил вам, законное правительство не хотело гибели множества невинных американцев. Во-вторых, в мирное время космический корабль не несет ядерного оружия. Наши химические снаряды и ракеты достаточны для сражения с космическими кораблями. У нас не было возможности перевооружиться, так как враг захватил наш лунный арсенал в первый же день и мог пресечь любую нашу попытку доставить вооружение с Земли. Итак, оставалось сдаться. Всем соединениям флота было приказано вернуться для демобилизации. Я провел совещание штаба. Наша команда была тщательно проверена на лояльность. Выяснилось, что она продолжит борьбу, если будет обеспечено командование. Хочу с гордостью заявить, что ни один из моих офицеров не выразил желания сдаться. Но что мы можем сделать? Неожиданно его аскетическое лицо стало суровым, а голос звонким. - Мое решение заключается в следующем. Ганимед имеет хороший промышленный потенциал. Вы добываете собственные тяжелые металлы, производите собственный прокат и ядерную энергию. Мы захватили Аврору и объявили о введении военного положения во всей системе Юпитера именем законного правительства Соединенных Штатов. Как вы знаете, Земля скоро снова будет доступна для радиоволн. Бандиты в Вашингтоне снова услышат отчеты наших друзей-колонистов о том, что здесь все спокойно и у вас нет нужды в срочных поставках. У Сэма Холла полно забот на Земле и во внутренних мирах и без дорогостоящих экспедиций на Юпитер. Если же какое-то судно и приблизится, оно будет заблаговременно обнаружено орбитальными катерами "Веги". Ракета уничтожит его. На Земле подумают, что потеря была случайной. В результате поборники закона смогут удержать Юпитерианскую систему в изоляции по крайней мере три месяца. По нашим расчетам этого хватит, чтобы произвести ядерное оружие, в котором мы нуждаемся. Затем нам придется уничтожить ваш главный передатчик. Вы понимаете, почему. С максимальным ускорением мы вернемся на Землю. Со своим новым вооружением "Вега" сможет несколькими неожиданными ударами уничтожить базы, с которых стартуют вражеские корабли. Тем самым будет исключена борьба с противником в космосе. Затем я направлю им ультиматум о сдаче под угрозой атомной бомбардировки. И если придется, то с болью в сердце, но с твердым духом мы выполним свой долг. Не думаю, что возникнет такая необходимость. Народ сам встанет на борьбу с предателями. Лояльная часть населения пока что хранит молчание, но скоро даст знать о себе и примет участие в восстановлении порядка. Мы будем действовать по законам офицерской чести. Как, впрочем, и вы, кто изготовит для нас оружие. Слава о вашем обществе облетит всю Солнечную систему. Но не допустите ошибок. Идет война. Предательство будет искореняться. Кое-кто уже сбежал из города. При этом зверски убили нескольких членов экипажа "Веги". Виновники будут арестованы и расстреляны. Каждое проявление неповиновения будет жестоко подавляться. Вы, жители системы Юпитера, теперь солдаты армии справедливости. На вас налагается солдатская присяга. Я должен предупредить предателей, что даже без ядерного оружия "Вега" способна уничтожить любой спутник. Не сомневайтесь в том, что солдаты, готовые нанести очистительный удар по собственному дому, без колебания применят силу здесь. Бог даст, нам не придется этого делать. Бог даст, народ этой колонии будет работать плечом к плечу с джентльменами с "Веги" на победу - Американскую победу. Еще некоторое время Свейн находился в кадре. Затем появилось изображение американского флага, развевающегося на ветру. Грянул гимн. В доме Хоши никто не пошевелился. - Вы слушали воззвание адмирала Свейна. - В тоне Лорейн была неестественная скованность. - От имени переходного правительства колонии я бы хотела уточнить, что это значит. Хоши вскочил и выключил изображение. - Я оставил магнитофон включенным, а пока что с меня довольно. - Он сумасшедший, - прошептала Ева из-за своей занавески. - Один корабль против целой Земли! Как он может? - Возможно и так, - удивился своему голосу Фрезер. - Но они могут осуществить свои планы. В ближайшие месяцы, пока новое правительство не укрепится, ситуация останется хаотической. А что, если опорные пункты действительно будут разоружены или от паники восстанет народ? Вы помните, что могут сотворить ядерные боеголовки? Тысяча мегатонн, взорванные на высоте полета спутника, немедленно сожгут полмиллиона квадратных миль территории. - Даже если его попытка не удастся, от страны мало что останется, - кивнул Хоши. - И надо признать, что найдутся государства, желающие возместить старые долги за счет оставшихся в живых. - Тогда наша борьба будет напрасной, - воскликнул Махони. - Такие, как он скорее сожгут за собой мосты, но не сдадутся врагу, - сказал Хоши. - Недурно и нам иметь такие похвальные качества, - сардонически заметил Фрезер. В его устах замечание получилось острым. Хоши искоса посмотрел на него. - Что ты хочешь этим сказать, Марк? - Ничего. Забудем это. Фрезер посмотрел через иллюминатор на лед и звезды. - Нам, конечно, придется воевать с ним, - вздохнул он. - Да. Уверен, что это воззвание привлечет на его сторону тех, кто до сих пор колебался. Он начал расхаживать перед погасшим экраном, пощелкивая своими огрубевшими от работы пальцами. - Мы можем рассчитывать, по-крайней мере, на несколько сот человек. У них скоростные вездеходы. Мы отправимся из условленных мест небольшими группами и соберемся в восточном Синусе. Если нам повезет, мы сможем достичь Авроры в час затмения. - Чем ты собираешься воевать? - вызывающе спросил Махони. - Мы неплохо поработали на перевале Шепарда, не так ли? - ответил Том Хоши. - Гм, - продолжал его отец. - Промышленное оборудование вполне пригодно для ближнего боя. Мы не справились бы с регулярными войсками, но люди с "Веги" - это всего лишь экипаж корабля. У них не хватает стрелкового оружия, и мы численно превосходим их. Корабль может нас атаковать, но я не думаю, что у них достаточное количество пушек. Кроме того, их боеголовки рассчитаны на взрыв внутри других кораблей. Взрываясь в вакууме, они имеют небольшой радиус действия. Нам надо лишь доставить к кораблю саперов. Несколько сот фунтов торденита, установленного под посадочными лапами, выведут его из строя. Тогда мы сможем разоружить всю эту банду. - Если только они не успеют взлететь, заметив нас, - засомневался Фрезер. - У них не будет возможности. Мы появимся из-за горизонта и приблизимся к стартовой площадке гораздо раньше, чем они успеют поднять такой огромный корабль. Если только он не будет в полной готовности. Что невозможно, так как это отвлекло бы слишком большую часть экипажа от осуществления производственных планов Свейна. Естественно, нам надо позаботиться, чтобы он не узнал о нас заранее. Это будет нетрудно. Он не сможет обнаружить жесткие лучи, направленные не на него. Кроме того, у него недостаточно персонала для обследования загородной зоны. Если бы у него было пару недель для организации обороны, он послал бы патрули, чтобы нейтрализовать нас. Но мы не дадим ему этого времени. Если сюда позвонят, когда мы будем в пути, оставшиеся ответят за нас. - Или донесут на нас, - сказал Колин. - Не беспокойся об этом, - заверил его Фрезер. - Поселенцы - редкие упрямцы. В противном случае они бы жили в городе. И оставь это "нас", парень. Ты останешься здесь. - Какого черта! - Какого черта, сэр! Фрезер поднялся и подошел к жене. Она прильнула к нему. - Кто-то должен присматривать за мамой и Анной, Колин. Выбор пал на тебя. И, честно говоря, я завидую тебе. 7 Том Хоши посмотрел на индикатор панели управления, кивнул и остановил вездеход. Двигатель заглох. - Приехали. Фрезер взглянул на часы. - Однако, уже не рано, - сказал он. Марк не был уверен, что его голос звучит достаточно твердо. Голова была ясной, но сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Он рассуждал с привычной легкостью. - До Авроры примерно три четверти часа ходу, плюс еще пятнадцать минут на непредвиденные обстоятельства. Да, мы появимся там сразу же после затмения, как и было запланировано. Пятеро братьев, сидевших рядом, казались невозмутимыми, как и отец, чей план они реализовывали. Фрезер недоумевал: испытывают ли они страх? Захлопнув шлемы, они взгромоздили свои неуклюжие мешки со взрывчаткой на плечи. Фрезер ждал до последней минуты. Лишь когда Том был у двери, он опустил стекло своего шлема, так как не любил сидеть закрывшись. Не дожидаясь, пока помпа откачает весь воздух, Том открыл дверь как только давление упало до приемлемого уровня. Воздух выпорхнул белым облаком и моментально растворился среди скал и звезд. Фрезер стал карабкаться в темноту. Перед ними поднималась скалистая стена головокружительной высоты. Была видна половина неба, так как пропасть Данте была настолько широка, что края ее скрывались за горизонтом. Юпитер был похож на золотой полумесяц. Остальная часть сплюснутого диска лишь слегка подсвечивалась в лучах далекого солнца. Но скалы и уступы все еще бросали тени на восток, на площадку, где уже собралась дюжина вездеходов. Было темно как в пропасти. Фрезер не различал ничего, кроме прыгающих лампочек карманных фонариков и голосов людей. Даже имея радар и карту местности, он бы не понял, как Том провел караван, не сорвавшись с края какой-нибудь бездны. Будто читая его мысли, водитель фыркнул: - Ха! Сражение покажется развлечением после такой езды. До сегодняшнего дня мне казалось, что я привык болтаться между кратерами и трещинами. Это был единственный способ остаться незамеченными. Сэм Хоши рассчитывал воспользоваться ландшафтом, чтобы спрятать свои войска. Неприятель, однако, мог выслать патрули. Двигаясь пешком и рассеявшись на местности, люди могли стать менее уязвимыми, чем вездеходы. Они даже могли подойти к "Веге" незамеченными, если внимание экипажа будет занято боем с вездеходами. У Фрезера стучало в висках. "Все ясно и понятно, - думал он. - Сэм оказался отличным генералом. Единственное, чего я не пойму: почему я в моем возрасте добровольно пошел в эту экспедицию. Я действительно разбираюсь в космических кораблях. Могу подсказать, куда заложить заряд для большего эффекта. Но это же могут и другие. Ради Колина? Думаю, что я сражаюсь за него и Анну больше, чем за что бы то ни было. Больше, чем за Соединенные Штаты, или свободу, или даже Еву. Не знаю. Эти лозунги кажутся мне такими далекими. Боже, как жаль, что нет таблетки! Стим, эйфориак, как и все другие напитки были в дефиците. По крайней мере, до тех пор, пока Аврора находилась в руках неприятеля. Их надо было экономить для раненых. Откуда-то донесся голос Тома. - Готовы? Отправляемся. Идем гуськом, светить фонариком под ноги впереди идущего. Он повернулся и стал подниматься вверх по склону. Фрезер двинулся вслед за ним. Под ступнями и коленями хрустела горная порода. Труднопреодолимый уступ имел несколько выступов, которые в сочетании со слабым притяжением облегчали подъем. Тем не менее, он суетился в потемках, с трудом переводя дыхание. Жар и пот превратили его костюм в паровую баню. То и дело по радио раздавались проклятия. Когда он достиг вершины, ноги его дрожали. Он сел, задыхаясь от напряжения. Один за другим около него появились темные громады фигур. Тонкие солнечные лучи осветили собравшихся. Их лица терялись за стеклами шлемов, делая их похожими на эскизы. Том вяло пересчитал собравшихся. - ...пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят, шестьдесят один. Все. Марш за мной. Он отправился через черно-голубую равнину, покрытую застывшей лавой. Ничего не нарушало ее пустоты, кроме зубчатых оспин кратеров, уступов кратера Дакоты - отдаленного зуба хребта Гленна, и плывущих теней людей. Фрезер бежал "семимильными" шагами: отталкиваясь одной ногой, пролетая над поверхностью и приземляясь на другую ногу. Приняв на нее всю тяжесть и переборов ее, он снова отталкивался, чтобы продолжить путь. Позеленевший Пат Махони бежал рядом. - Небольшая разминка, босс? Фрезеру пришлось прокашляться, прежде чем ответить. - Напомни мне, чтобы я тебя застрелил, когда все закончится. Махони пытался разглядеть его в призрачном свете. - Гм! Прости за неуклюжую шутку. Но все же это интересно. Куда лучше бейсбола. Фрезер посмотрел на него. - Ты серьезно? - Мне всегда нравилась драка. Фрезер не ответил. Он вышел из этого возраста еще тридцать лет назад. Его внезапно осенила мысль, пришедшая не из книг, а из жизни, что вокруг были приятные, добрые, светские люди, которым это нравилось. Уместно ли здесь слово "вышел". Может быть я - ошибка природы. Готовность сражаться означает способность к выживанию. Некоторое время эта мысль занимала его. Это было лучше, чем думать о предстоящем. Солнце спряталось за Юпитер. Ночь разорвалас