мос. А Форд настаивал. -- Постарайся и пойми его невзгоды. Вот несчастный малый, жизнь которого уходит на то, чтобы слоняться без дела, да сбрасывать людей со звездолетов. -- И кричать, -- добавил охранник. -- И, само собою, кричать, -- Форд снисходительно похлопал бородавчатую руку, сжимающую его шею. -- И парень даже не понимает, почему это делает! Артур согласился, что это очень печально, выразив свое мнение только слабым жестом, потому что для слов не хватало воздуха. Глубоко смущенный страж пророкотал: -- Хорошо. Теперь ты все расставил по местам так, как я и предполагал... -- Молодец, парень! -- подбодрил его Форд. -- Ладно, но что взамен? -- Ну, -- вдохновенно, но медленно и разборчиво, отвечал Форд, -- конечно, перестань это делать! Скажи им, что больше не хочешь, -- он чувствовал: следовало еще что-то добавить, но охранник уже погрузился в раздумья. -- Эээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээ... -- заговорил вогон. -- Э-э, по-моему, это не так уж и здорово. Форд вдруг почувствовал, что шанс ускользает прочь. -- Погоди, это только для начала, чтобы ты начал понимать, есть еще многое, больше, чем ты понял... Но в этот момент охранник перехватил пленников покрепче и вернулся к своему заданию: поволок пленников в шлюз. Вогон был заметно тронут. -- Не надо. Если вам все равно, я лучше затолкаю вас обоих в шлюз, и пойду еще немного покричу по делам. Форду Префекту было вовсе не все равно. -- Ну, так давай... нет, послушай! -- он заговорил уже не так разборчиво и не так убедительно как прежде. -- Аааааахххххххххххх, -- вдруг без всякого выражения произнес Артур. -- Нет, погоди, -- заторопился Форд, -- я еще должен тебе рассказать о музыке, об искусстве и о многом другом! Ааааааххххххх! -- Сопротивление бесполезно! -- проревел страж и добавил. -- Знаешь, если я продержусь, меня скоро представят на Старшего Орущего Охранника. Есть не так уж много вакансий для охранников, не орущих и не вышвыривающих людей, так что лучше я останусь при своем деле, которое знаю. Они как раз добрались до воздушного шлюза: крепкого и тяжелого стального люка большого диаметра, врезанного во внутреннюю обшивку корабля. Охранник переключил пульт, и люк плавно открылся. -- Все-таки спасибо за участие, -- сказал вогон. -- Пока. Через люк он зашвырнул Форда с Артуром в небольшую камеру. Артур лежал, тяжело переводя дыхание, а Форд резко бросился назад и безрезультатно попытался остановить закрывающийся люк плечом. -- Нет, ты послушай, -- кричал он охраннику, -- есть целый мир, о котором ты ничего не знаешь ... Как насчет этого? В отчаянии Форд ухватился за первый обрывок культуры, пришедший в голову: промычал первые ноты из Пятой симфонии Бетховена. -- Да да да дам! Разве в тебе ничего не всколыхнулось? -- Нет, честное слово, нет. Но я повторю это своей тетушке, -- ответил вогон. Сказал ли он еще что-нибудь, услышать было нельзя. Люк накрепко закрылся и все звуки, за исключением отдаленного гула корабельных двигателей, исчезли. Пленники находились в отполированной до блеска цилиндрической трубе примерно шести футов диаметром и десяти футов длинной. Форд, обмирая, осмотрелся. Произнес: "А парнишка-то с неплохими задатками". И сполз по изогнутой стене. Артур неподвижно лежал на дне трубы в том месте, куда упал. Он не глядел вверх. Он лежал, пытаясь отдышаться. -- Теперь мы попались, правда? -- Да, -- ответил Форд, -- попались. -- Ты что-нибудь придумываешь? Кажется, ты говорил, будто собираешься что-нибудь придумать. Может быть, ты что-нибудь придумал, а я и не заметил? -- Ну да, я придумал. Артур ожидающе посмотрел на Форда. -- Но, к сожалению, это не очень подействовало на существо по ту стороны этого герметичного люка, -- Форд пнул люк, через который их втолкнули. -- Но мысль действительно была хорошей? -- О да, замысел был очень хорош. -- В чем он состоял? -- Ну, я не успел проработать детали. Имеет ли это сейчас большое значение? -- Так... э... а что произойдет дальше? -- А... э... ну, второй люк автоматически откроется на несколько секунд. Нас выстрелит в глубокий космос и, я ожидаю, что мы задохнемся. Конечно, если сделать глубокий вдох, то можно продержаться до тридцати секунд... -- ответил Форд. Он сцепил руки за головой, приподнял брови и запел старый бетельгейзианский боевой гимн. Внезапно он показался Артуру очень чужим. -- Вот, значит, как, -- сказал Артур. -- Мы умрем. -- Да, исключая... Нет! Погоди минутку! -- вскричал Форд, внезапно бросившись к чему-то вне артурова поля зрения. -- Что это за выключатель?! -- Что, где?! -- завопил, поворачиваясь, Артур. -- Нет, я всего только обманулся, -- сказал Форд. -- Мы все равно умрем. Он снова сполз по стене на пол и подхватил мелодию с того места, где ее оставил. -- Знаешь, в такие минуты, как сейчас, когда я заперт в вогонском шлюзе с человеком с Бетельгейзе перед лицом смерти от удушья в глубоком вакууме, я действительно жалею, что не слушал, о чем в дни моей юности мне говорила матушка, -- сказал Артур. -- Почему? Что же она тебе говорила? -- Не знаю, я не слушал. -- А, -- Форд продолжил напевать. -- Это ужасно, -- думал Артур. -- Колонны Нельсона нет, Макдональдса нет. Все, что осталось: я и слова "весьма вредоносная". В любую секунду останется только "весьма вредоносная". А вчера казалось, что на планете все в полном порядке. Зажужжал мотор. Легкий свист превратился в оглушительный рев рвущегося наружу воздуха, когда внешний люк открылся в пустую черноту, усыпанную крошечными невозможно яркими точками света. Форд с Артуром вылетели во внешнее пространство, как пробка из игрушечного ружья. Глава 8 1 Путеводитель "Автостопом по Млечному пути" -- совершенно замечательная книга. В течение многих лет она много раз уточнялась и перерабатывалась разными редакторами. Бесчисленные путешественники и исследователи внесли в нее свой вклад. Предисловие к путеводителю начинается примерно так: "Космос -- большой. По-настоящему большой. Вы просто не поверите, до чего он потрясающе, невообразимо, головокружительно большой. Пожалуй, вы можете считать, будто вам далеко добираться до аптеки, но это сущие пустяки для космоса. Послушайте..." -- и так далее. (Чуть далее стиль книги становится не таким выспренным, и заходит речь о вещах, которые действительно полезно знать. Например, о том, что сказочно прекрасная планета Бетселамин в настоящее время очень озабочена возрастанием эрозии, наносимой десятью миллиардами туристов, ежегодно посещающих планету. Эрозия -- это разница между весом того, что вы съедаете во время пребывания на планете, и того, что вами выделяется. Поскольку перед отлетом с Бетселамина эта разница будет удалена с вашего тела хирургическим путем, жизненно важно брать справку при каждом посещении туалета.) Справедливости ради нужно сказать, что перед лицом абсолютной необъятности межзвездных расстояний терпели неудачу умы лучшие, чем автор предисловия к Путеводителю. Некоторые из них предлагали читателям представить себе арахис в Ридинге и лесной орешек в Йоганнесбурге и тому подобные головокружительные сравнения. Простая истина заключается в том, что межзвездные расстояния не помещаются в воображение человека. Даже свет, который движется так быстро, что большинству рас понадобились тысячелетия на осознание самого факта его движения, даже свет тратит время на путешествия между звездами. Ему нужно восемь минут на прогулку между звездой Солнце и местом, где обыкновенно бывала планета Земля, -- и еще четыре года, чтобы появиться у ближайшего звездного соседа Солнца, Альфы Проксима. Чтобы свет достиг противоположного края Галактики, например Дамограна, нужно еще больше времени: пятьсот тысяч лет. Рекорд по прохождению этого расстояния автостопом составляет пять лет, но не рассчитывайте много увидеть, путешествуя в таком темпе. Путеводитель "Автостопом по Млечному пути" говорит, что, набрав полные легкие воздуха, можно выжить в абсолютном вакууме космоса около тридцати секунд. Однако он идет дальше и сообщает, что в силу умопомрачительных размеров космоса существует шанс быть подобранным другим звездолетом до истечения тридцатисекундного срока. Его вероятность -- один к двум в степени двести шестьдесят семь тысяч семьсот девять. По совершенно поразительному совпадению это еще и телефонный номер ислингтонской квартиры, куда на очень хорошую вечеринку однажды пришел Артур. Он встретил там очень симпатичную девушку, правда, потерпел полное поражение, пытаясь составить ей компанию: девушку увел незваный гость. Хотя планету Земля, квартиру в Ислингтоне и телефон уничтожили, приятно сознавать, что их память в некотором смысле была почтена следующим фактом: на двадцать девятой секунде Форда с Артуром спасли. Глава 9 1 Компьютер тревожно забормотал, заметив, что воздушный шлюз сам собою открылся и без видимой причины закрылся. Неудивительно: госпожу Причинность никто не приглашал. В Галактике просто появилась дыра. Она существовала в точности никакую долю секунды, была никакую долю дюйма шириной, но простиралась на миллионы световых лет в длину. Когда дыра закрылась, оттуда выпало множество шутовских колпаков из бумаги и праздничных воздушных шариков, медленно поплывших через вселенную. Еще оттуда выпала группа семерых рыночных аналитиков по три фута ростом каждый, которые умерли -- частично от удушья, частично от изумления. Выпали двести тридцать девять тысяч недожаренных яичниц, материализовавшись в виде целой горы среди пораженных голодом земель Пофрила, что в системе Пансела. Крупное пофрильское племя целиком вымерло от голода, -- за исключением одного человека, который скончался от отравления холестеролом несколькими неделями позже. Никакая доля секунды, в течение которой существовала дыра, отозвалась во времени (как впереди, так и позади) самым невероятным образом. Где-то в предалеком прошлом она серьезно повредила группу атомов, дрейфовавших в пустой стерильности космоса, и заставила их слипнуться вместе, образовав самые маловероятные из чрезвычайно необычных узоров. Эти узоры быстро научились сами себя копировать, проявив одну из сторон своей необычности, и стали причинять крупные неприятности каждой из планет, куда их заносило. Так во Вселенной появилась жизнь. Пять разъяренных Голфстримов событий закружились в порочных штормах беспричинности и изрыгнули тротуар. На тротуаре лежали Форд Префект с Артуром Дентом, хватавших ртами воздух, как полузадохшиеся рыбы. -- Вот, пожалуйста. Я же тебе говорил, что кое-что придумал, -- задыхаясь, выдавил Форд, хватаясь пальцами за тротуар, проносящийся через Третью сферу Неведомого. -- О, конечно, конечно, -- отвечал Артур. -- Моя блестящая идея состояла в том, чтобы найти пролетающий мимо космический корабль и чтобы он нас подобрал, -- объяснил ему Форд. Настоящая вселенная болезненно изогнулась, отстраняясь от них. Какие-то притворщики, похожие на горных козлов, бесшумно порхали рядом. Первичный свет взорвался, разбросав пространство-время, как объедки на пикнике. Время расцвело, материя напрочь усохла. Самое большое из простых чисел тихонько вжалось в угол и скрылось навсегда. -- Ох, оставь, -- простонал Артур, -- шансы против просто астрономические. -- Не пренебрегай ими, они сработали. -- В каком корабле мы оказались? -- спросил Артур, а кусочек вечности зевал прямо ему в лицо. -- Не знаю, я еще не открывал глаза. -- Я тоже. Вселенная прыгнула, заморозилась, задрожала и вывихнулась в нескольких неожиданных направлениях. Артур с Фордом открыли глаза и, в сильном замешательстве, огляделись. -- Боже милостивый, -- вымолвил Артур, -- это выглядит совсем как южное побережье Англии. -- Черт, -- ответил Форд, -- рад слышать, что ты это сказал. -- Почему? -- Думал, что схожу с ума. -- А может быть и сходишь. Может быть, тебе только показалось, будто я так сказал. Форд поразмыслил над услышанным и спросил. -- Ну так ты сказал или нет? -- Кажется, да. -- Ладно, наверное, мы оба сходим с ума. -- Да, -- согласился Артур, -- мы должны быть сумасшедшими: все свидетельствует в пользу южного побережья. -- Ты думаешь, мы на юге? -- О да! -- И я так думаю. -- Следовательно, мы просто обязаны были свихнуться. -- Подходящий выдался для этого денек. -- Точно! -- подтвердил проходивший мимо маньяк. -- Кто это был? -- спросил Артур. -- Кто? Человек с пятью головами и букетом бузины, унизанным копченой селедкой? -- Да. -- Не знаю. Так кто-то. -- А-а. Оба путешественника сидели на тротуаре и с некоторым напряжением следили за огромным ребенком, тяжело прыгавшим по песку рядом с ними, а также за табуном диких лошадей с грохотом тащивших через небо свежий груз закаленных рельсов для Смутных Краев. -- Знаешь, -- сказал Артур, смущенно откашлявшись, -- если это южное побережье, то в нем есть что-то очень странное. -- Ты имеешь в виду то, что море неколебимо, как утес, а здания колышутся вверх и вниз? Да, мне это тоже кажется необычным. В самом деле, там происходит очень непонятное вообще ... -- отвечал Форд, когда побережье с оглушительным грохотом раскололось на шесть затанцевавших частей, которые легкомысленно закружились друг вокруг друга, принимая распутные и безнравственные очертания. Дикие воющие звуки труб и цимбал грянули сквозь ветер, горячие пончики по десять пенсов начали выскакивать из мостовой, шквал жутких рыб обрушился с неба, и Артур с Фордом решили убежать. Они проныривали через тяжелые стены звуков, горы архаических мыслей, долины лирической музыки, носку дрянной обуви и пустяковые умопомешательства, как вдруг услышали девичий голос. Он звучал вполне здраво, но произнес только "Два в степени сто тысяч к одному и ниже", -- и это было все. Форд затормозил так, что из-под его башмаков посыпались лучи света, и завертелся в поисках источника голоса, но не увидел ничего, чему смог бы всерьез поверить. -- Что это был за голос? -- прокричал Артур. -- Не знаю, -- проорал в ответ Форд. -- Не знаю. Звучало как мера вероятности. -- Вероятности? Что ты имеешь в виду? -- Вероятность. Ну знаешь, как два к одному, три к одному, пять к одному. Голос сказал два в степени сто тысяч к одному. Видишь ли, это весьма невероятно. Миллион-галлонный чан с гоголь-моголем без предупреждения опрокинулся над ними. -- Но что это означает? -- прокричал Артур. -- Что? Гоголь-моголь? -- Нет, мера вероятности! -- Не знаю. Совсем не знаю. Думаю, мы в чем-то вроде космического корабля. -- Могу только заключить, -- ответил Артур, -- что это не каюта первого класса. В ткани пространства-времени появились пузыри. Громадные скверные вздутия. -- Аааауууффф... -- выдохнул Артур, почувствовав, как его тело размягчается и изгибается в неожиданных направлениях. -- Южное побережье, кажется, растаивает... звезды кружатся водоворотом... пылевой шар... мои ноги уплывают в закат... левая рука тоже уходит... Его поразила пугающая мысль: "Черт, как же я теперь буду смотреть на свои электронные часы?" Артур отчаянно зашарил взглядом в сторону, где оставался Форд. -- Форд, ты превращаешься в пингвина. Прекрати. Снова ожил тот же самый голос. -- Два в степени семьдесят пять тысяч к одному и ниже. Форд яростно топтался вперевалку вокруг своего пруда. -- Эй, кто ты? -- прокрякал он. -- Где ты? Что происходит и есть ли какой-нибудь способ это прекратить? -- Пожалуйста, успокойтесь, -- приятно ответил голос, словно говорила стюардесса авиалайнера с одним крылом и двумя моторами, один из которых горел. -- Вы в совершенной безопасности. -- Не в этом дело! -- бушевал Форд, -- Дело в том, что я сейчас совершенно безопасный пингвин, а мой товарищ быстро распадается на члены! -- Все в порядке, я теперь получил их обратно, -- отозвался Артур. -- Два в степени пятьдесят тысяч к одному и ниже, -- произнес голос. -- Бесспорно, -- сказал Артур, -- они длиннее, чем мне, бывало, нравилось, однако... -- Есть, что-нибудь, -- расквохтался Форд в птичьей ярости, -- о чем, как вы считаете, вы обязаны нам сообщать? Голос прочистил горло. В отдалении, словно леденец на палочке, появилась гигантская четверка, набранная петитом. -- Добро пожаловать, -- произнес голос, -- на звездолет "Золотое Сердце". 2 -- Пожалуйста, не тревожьтесь ни о чем, что видите или слышите вокруг. Вам придется вначале испытать некоторые болезненные эффекты, поскольку вы были спасены от верной смерти на уровне невероятности два в степени двести семьдесят шесть тысяч к одному, а возможно, и гораздо более высоком. Сейчас мы путешествуем на уровне два в степени двадцать пять тысяч к одному и ниже. Мы будем восстанавливать норму как раз до тех пор, пока не уверимся, что все нормально. Благодарю за внимание. Два в степени тысяча к одному и ниже. Голос оборвался. Форд с Артуром очутились в светлом розовом отсеке. Форд был лихорадочно взволнован. -- Артур! Это фантастично! Нас подобрал корабль, приводимый в действие двигателем Бесконечной Невероятности! Это невообразимо! До меня доходили слухи о нем! Официально слухи опровергались, но они должны были его построить! Они построили Двигатель Невероятности! Артур, это... Артур? Что происходит? Артур уперся в дверь отсека, пытаясь удержать ее закрытой, но дверь плохо прилегала. Тонкие волосатые ручки протискивались в щели, пальчики были в чернильных кляксах, высокие голоски настойчиво галдели. Артур поднял глаза. -- Форд! Там, снаружи, бесчисленное множество мартышек, желающих обсудить с нами Гамлета, которого они написали. Глава 10 1 Двигатель Бесконечной, или Совершенной, Невероятности воплощает чудесный новый способ преодоления огромных межзвездных расстояний не более чем за никакую долю секунды и без всякого докучного блуждания в надпространстве. Он был изобретен благодаря счастливому случаю. Позднее на Дамогране исследовательская группа Галактического правительства разработала на его основе метод управляемого передвижения. Вот, вкратце, история изобретения. Принципы генерации небольших количеств конечной невероятности путем простого замыкания логических цепей суб-мезонного мозга модели Бамблвини 57 на атомный векторный плоттер, производящий сильное Броуновское движение (скажем, чашку вкусного горячего чая), были, конечно, хорошо известны. Такие генераторы частенько использовались для оживления атмосферы на вечеринках, например, чтобы все молекулы нижнего белья хозяйки, в соответствии с теорией неопределенности, одновременно прыгнули на один фут влево. Многие уважаемые физики говорили, что не признают эти принципы, -- отчасти потому, что тем самым подрывались основания науки, но главным образом из-за того, что их не приглашали на подобные вечеринки. Еще они не хотели признавать постоянные неудачи попыток создания машины, которая бы генерировала поле бесконечной невероятности, необходимое для переброски звездолета через обескураживающие расстояния между самыми далекими звездами. Но, в конце концов, уважаемые физики с раздражением объявили, что подобная машина фактически невозможна. А потом аспирант, которому однажды выпало прибираться в лаборатории после особенно неудачной вечеринки, принялся рассуждать следующим образом. -- Если, -- думал он, -- такая машина фактически невозможна, то логика подсказывает, что это следует считать проявлением конечной невероятности. Поэтому, для создания машины следует только достоверно вычислить, насколько она невероятна, ввести число в генератор конечной невероятности, сунуть туда чашку свежего, действительно горячего чая... и включить! Аспирант так и сделал, и был несколько ошеломлен тем, что создал столь долгожданный золотой генератор Бесконечной Невероятности буквально из воздуха. Он был ошеломлен еще больше, когда сразу после церемонии вручения награды Галактического института "За исключительный ум" его линчевала неистовая толпа респектабельных физиков, наконец, понявших, что единственное, чего они действительно не признают, -- это умник-выскочка. Глава 11 1 Непроницаемая для невероятности рубка управления Золотого Сердца выглядела так же, как рубка совершенно обычного звездолета, за исключением абсолютной чистоты: следствия новизны корабля. С некоторых операторских кресел даже не сняли еще пластиковые чехлы. Помещение было очень белым, прямоугольным, и имело размеры небольшого ресторана. На деле оно не являлось совершенно прямоугольным: две длинные стены слегка изгибались параллельно друг другу. Всем выступам и углам были приданы интересные формы обрубков. Вся правда заключалась в том, что куда проще и практичнее было бы построить рубку в форме обычной прямоугольной комнаты, но тогда конструкторы почувствовали бы себя обездоленными. Сама по себе рубка впечатляла функциональностью: большие видео экраны выстроились над панелями систем контроля и управления на вогнутой стене, а выпуклую стену занимали длинные панели встроенных компьютеров. В одном из углов рубки сидел уныло сгорбившийся робот. Его отполированная до блеска стальная голова бессильно свисала между отполированных до блеска стальных коленей. Робот тоже был совсем новым, но, несмотря на великолепную конструкцию и полировку, выглядел так, будто члены его более или менее человекоподобного тела не совсем точно прилегали друг к другу. На деле они прилегали совсем хорошо, но что-то в осанке робота наводило на мысль, что следовало бы подогнать их получше. Зафод Библброкс нервно расхаживал по рубке взад и вперед, потирал руки над сверкающим оборудованием и хихикал от волнения. Триллиан сидела, склонившись над группой приборов, и считывала показания. Система оповещения разносила ее голос по всему кораблю. Пять к одному и ниже... -- сказала девушка. -- Четыре к одному и ниже... Три к одному... Два... Один... Фактор вероятности один к одному... есть норма. Повторяю, есть норма. Она выключила микрофон, потом снова включила и, с легкой улыбкой, добавила: "Следовательно, что угодно, с чем вы все еще не можете совладать, является вашим собственным сумасшествием. Пожалуйста, не волнуйтесь. За вами скоро придут". Зафод раздраженно взорвался: "Кто они такие, Триллиан?" Триллиан развернула кресло лицом к нему и пожала плечами. -- Просто пара ребят, которых мы, кажется, подобрали в открытом космосе. Сектор ZZ9 множественное Зет Альфа. -- Ну да, думать так очень приятно, -- пожаловался Зафод. -- А ты и вправду считаешь, что это мудро при наших обстоятельствах? Я имею в виду: вот мы бежим, и вообще, у нас теперь за спиной должна быть половина всей полиции Галактики, а мы останавливаемся подобрать попутчиков. Ладно, пятерка за поведение и минус несколько миллионов за прекраснодушие, да? Он раздраженно хлопнул по панели управления. Триллиан спокойно отвела его руку, пока Зафод не задел что-нибудь важное. Какими бы качествами он ни обладал, -- поспешностью, бравадой, самомнением, -- способности к технике среди них отсутствовали, и он запросто мог взорвать корабль каким-нибудь нелепым жестом. Триллиан пришла к подозрению, что главная причина, по которой жизнь Зафода была столь взбалмашной и удачливой, заключалась в том, что он никогда не понимал действительного смысла содеянного, что бы ни творил. -- Зафод, -- терпеливо произнесла она, -- они парили в открытом космосе без скафандров... Ты ведь не пожелал бы им гибели, правда? -- Ну, знаешь... нет. Не то, чтобы, но... -- Не то, чтобы? Не смерти, как таковой? Но? -- Триллиан настороженно склонила голову набок. -- Ну, может быть, кто-нибудь еще мог подобрать их попозже. -- Секундой позже они были бы мертвы. -- Да-а, если бы ты дала себе труд подумать над задачей чуть дольше, она бы разрешилась сама собою. -- И ты был бы рад оставить их умирать? -- Ну, знаешь, не то, чтобы рад, но... -- Как бы то ни было, -- сказала Триллиан, отворачиваясь к приборам, -- я их не подбирала. -- О чем ты? Кто же тогда их подобрал? -- Корабль. -- Ха! -- Корабль их подобрал. И все сделал сам. -- Ха! -- Когда мы были в Невероятности. -- Но это невозможно! -- Нет, Зафод. Просто очень и очень маловероятно. -- Э-э, да... -- Послушай, -- Триллиан успокаивающе похлопала его по руке, -- не беспокойся о чужаках. Думаю, это всего-навсего пара простых парней. Я пошлю робота отыскать их и привести сюда. Эй, Марвин! Голова робота в углу резко дернулась и чуть заметно закачалась. Он поднялся на ноги так, будто весил фунтов на пять больше, чем в действительности, и предпринял то, что сторонний наблюдатель назвал бы героической попыткой пересечь комнату. Остановившись перед Триллиан, робот, казалось, глядел сквозь ее левое плечо. -- Думаю, вам следует знать, что я чувствую себя очень подавленным, -- сообщил он. Голос был тихий и безнадежный. -- О Боже, -- проворчал Зафод и плюхнулся в кресло. -- Хорошо, -- подчеркнуто сочувственным тоном произнесла Триллиан, -- вот тебе занятие, чтобы отвлечь мысли. -- Не получится, у меня исключительно обширный ум, -- попытался увильнуть робот. -- Марвин! -- предупредила Триллиан. -- Ладно, что я должен сделать? -- Спустись к входному шлюзу номер два и приведи сюда под надзором двух чужаков. Микросекундная пауза, точный расчет высоты тона и тембра -- ничего, чем можно было бы всерьез оскорбиться, -- так Марвин выразил интонацией предельную степень своего презрения и ужаса перед всем человеческим. -- Только и всего? -- спросил он. -- Да, -- твердо ответила Триллиан. -- Мне это не доставит удовольствия, -- сказал Марвин. Зафод вскочил со своего кресла. -- Тебя не просят наслаждаться, -- заорал он, -- просто выполняй! Или ты не желаешь? -- Хорошо, -- согласился Марвин голосом большого надтреснутого колокола, -- выполню. -- Прекрасно... -- через силу процедил Зафод, -- великолепно... спасибо... Марвин повернулся и поднял на него свои плоские треугольные красные глаза. -- Я ведь вас не окончательно расстроил, правда? -- взволнованно спросил он. -- Нет-нет, Марвин, -- живо вмешалась Триллиан, -- все просто прекрасно, правда... -- Мне не понравилось бы думать, что я вас расстраиваю. -- Нет, не беспокойся об этом, просто веди себя естественно и все будет отлично. -- Вы уверены, что так считаете? -- испытующе спросил Марвин. -- Да-да, -- настаивала Триллиан, -- все просто прекрасно, в самом деле... в жизни бывает. Марвин ожег мужчину электронным взглядом. -- Жизнь! Не говорите мне о жизни... Он с безнадежным видом развернулся на пятках и потащился вон из рубки. Дверь с удовлетворенным рокотом и щелчком закрылась за ним. -- Не думаю, что еще долго смогу выносить этого робота, -- пожаловалась Триллиан. 2 Encyclopaedia Galactica характеризует робота так: "Механическое устройство, предназначенное для выполнения человеческой работы". Отдел продаж Сирианской кибернетической корпорации характеризует робота так: "Ваш пластиковый приятель, с которым здорово". Путеводитель "Автостопом по Млечному Пути" характеризует отдел продаж Сирианской кибернетической корпорации так: "Куча безмозглых придурков, которых первыми поставят к стенке, когда придет революция", а ниже, для эффекта, примечание от редакции о том, что принимаются заявления от всех желающих принять участие в разборе писем, присылаемых роботами. Занятно, что в издании Encyclopaedia Galactica, которому посчастливилось провалиться из тысячелетнего будущего к нам через дыру времени, об отделе продаж Сирианской кибернетической корпорации, говориться: "Куча безмозглых придурков, которых первыми поставили к стенке, когда пришла революция". Розовый отсек мигнул и исчез, мартышки просочились в лучшее измерение. Форд с Артуром оказались в грузовых помещениях корабля, имевших щегольской вид. -- Думаю, корабль новый, как с иголочки, -- сказал Форд. -- Как ты можешь знать? -- возразил Артур. -- У тебя есть какое-нибудь экзотическое устройство для измерения возраста металла? -- Нет, я просто нашел на полу рекламную брошюру. Что-то вроде "Вселенная может стать Вашей!" А! Гляди, я был прав. Форд ткнул в одну из страниц и показал ее Артуру. -- Здесь говорится: "Новый сенсационный прорыв в физике невероятности. Как только двигатель корабля разовьет бесконечную невероятность, он пронижет каждую точку Вселенной. Корабль станет предметом зависти для правительств всех прочих развитых стран". Ух ты, да это игрушка больших шишек! Форд взволнованно читал технические характеристики корабля, иногда разевая рот от изумления, -- очевидно, галактическая астротехнология ушла далеко вперед за годы его изгнания. Артур немного послушал, но, будучи не в состоянии оценить громадную важность того, о чем говорил Форд, позволил своим мыслям рассеяться. Он поводил пальцами по ребру корпуса какого-то непостижимого компьютера, на ближней к себе панели заметил и нажал гостеприимную большую красную кнопку. На панели зажглись слова: "Пожалуйста, больше не нажимайте на эту кнопку". Артур встряхнулся. -- Слушай, -- восхитился Форд, все еще захваченный рекламной брошюрой, -- они здорово поработали над корабельной кибернетикой: "Новое поколение компьютеров и роботов производства Сирианской кибернетической корпорации с новым свойством НЧЛ". -- Свойство НЧЛ? -- спросил Артур. --Что это? -- Тут говориться "Настоящая человеческая личность". -- Ох, -- отозвался Артур, -- звучит страшно. Голос позади него произнес: "Так и есть". Голос был тихим, безнадежным и сопровождался негромким лязгом. Приятели обернулись и увидели несчастного на вид стального человека, стоявшего, сгорбившись, в дверном проеме. -- Что? -- хором переспросили они. -- Страшно, -- пояснил Марвин, -- это все. Абсолютно ужасно. Просто даже не говорите. Взгляните на эту дверь, -- сказал он, переступая через порог. Как только робот начал подражать стилю брошюры, к его речевому устройству подключились схемы иронии: "Все двери этого космического корабля пребывают в ясном, солнечном расположении духа. Для них удовольствие-- открыться перед Вами, и наслаждение -- снова закрыться позади вас с сознанием хорошо выполненной работы". Когда дверь за роботом закрылась, стало очевидно, что она действительно выказала признаки удовлетворения. -- Амммммммяммммммм ах! -- выдохнула дверь. Марвин выразил свое отношение к ней холодным смехом. Пока он смеялся, его логические цепи общались со схемами отвращения, разрабатывая идею применения физического насилия по отношению к двери. Потом их общение оборвалось. Стоит ли поступок труда? Зачем он нужен? Никакое занятие не стоит того, чтобы им заняться. Затем схемы робота удивили сами себя, проанализировав молекулярный состав двери и клеток человеческого мозга. На бис они быстро измерили уровень эмиссии водорода в кубическом парсеке окружающего пространства, -- и снова заскучали. Спазм отчаяния потряс тело робота. -- Идемте, -- уныло протянул он. -- Мне велено проводить вас на капитанский мостик. Вот вам я, с мозгом, как целая планета, а они просят меня проводить вас на мостик. Скажете, "удовлетворение от работы"? А я -- нет. Он повернулся и пошел обратно, к ненавистной двери. -- Э-э, простите, -- заговорил Форд, направляясь следом, -- а какое правительство владеет этим кораблем? Марвин проигнорировал вопрос и заворчал. -- Посмотрите на дверь: она снова собирается открыться. Могу предсказать это по волнам излучаемого ею нестерпимого самодовольства. Льстиво поскуливая, дверь скользнула в сторону, и Марвин тяжело переступил порог. -- Идемте, -- позвал он. Форд с Артуром быстро последовали за ним, и дверь скользнула на место, издавая удовлетворенное пощелкивание и жужжание. -- Спасибо торговому отделу Сирианской кибернетической корпорации, -- продолжил Марвин и безутешно потащился по блестящему изогнутому коридору, уходящему вдаль. -- Они сказали: "Давайте строить роботов с Настоящими Человеческими Личностями". И начали с меня. Я прототип личности. Вам есть, что сказать? Форд с Артуром смущенно пробормотали уверения, что они тут ни при чем. -- Ненавижу эту дверь. Я вас не совсем расстраиваю, правда? -- Какое правительство... -- снова начал Форд. -- Никакое правительство им не владеет, -- отрезал робот. -- Он украден. -- Украден? -- Украден? -- передразнил Марвин. -- Кем? -- спросил Форд. -- Зафодом Библброксом. С лицом Форда случилось что-то необычайное. По меньшей мере пять совершенно различных сильных выражений шока и изумления в сложились в беспорядочную смесь. Его левая нога, занесенная для шага, казалось, испытывала затруднения в поисках пола. Форд уставился на робота и пытался совладать с подергивающимися мышцами. -- Зафодом Библброксом? -- слабо переспросил он. -- Извините, разве я сказал что-нибудь дурное? -- ответил Марвин и, перестав обращать внимание на окружающих, принялся себя растравлять. -- Простите меня за то, что я дышу, чего я все равно никогда не делаю, так что не знаю, отчего должен просить за это прощения! О Боже, мне так плохо! Вот еще одна из этих самодовольных дверей. Жизнь! Не говорите мне о жизни! -- Никто даже не упоминал о ней, -- раздраженно проворчал Артур. -- Форд, с тобой все в порядке? Форд перевел остановившийся взгляд на Артура. -- Робот действительно сказал: "Зафод Библброкс"? Глава 12 1 Грохочущие обрывки музыки заполнил рубку Золотого Сердца, когда Зафод принялся искать на суб-эта радиоволнах новости о своей персоне. Суб-эта приемником было довольно трудно управлять. Годами на радиоприемниках нажимали кнопки и вертели ручки настройки. По мере усложнения техники, кнопки сменились чувствительными к прикосновению сенсорами, и нужно было просто водить по панели пальцами. Теперь следовало всего-навсего помахивать кистью руки в желаемом направлении и надеяться. Конечно, это экономило массу мускульной энергии, но оказалось, что если хочется слушать одну и ту же программу, то приходится сидеть до бешенства неподвижно. Зафод повел рукой, и канал снова переключился. Опять музыкальная мешанина, но на сей раз в качестве фона к сюжетам новостей. Новости всегда тщательно редактировались, чтобы слова попадали в ритм музыки. -- ...и новости для вас на суб-эта волнах транслируются по Галактике круглые сутки, -- проквакал голос, -- и большой привет всем разумным формам жизни повсюду... и всем другим в других местах, секрет в том, чтобы вышибать искру, парни. И, конечно, самая потрясающая история сегодняшнего вечера: сенсационная кража нового опытного корабля с двигателем невероятности не кем иным, как президентом Галактики Зафодом Библброксом. И вопрос, который все задают... не свихнулся ли, наконец, Большой Зэ Библброкс? Тот, который изобрел Пангалактическую Буль-буль Бомбу. Этот вышедший из доверия мошенник. Тот, о ком Эксцентрика Галамбитс однажды сказала, что он лучший трах-бабах после Большого Взрыва. Тот, кого в седьмой раз выбрали "Хуже всех одетым чувствующим созданием известной Вселенной"... Есть у него ответ на этот раз? Мы спросили его личного психиатра Лепила Полукарла... Музыка закружилась и на миг притихла. Послышался другой голос, предположительно принадлежавший Полукарлу: "Та, снаете, Сафод пыть просто такой парень...", но не закончил фразу, потому что электрический карандаш, брошенный через рубку, пролетел в зоне включения-выключения приемника. Зафод обернулся и поглядел на Триллиан, швырнувшую карандаш. -- Эй, зачем ты это сделала? Триллиан постучала пальцем по экрану, заполненному числами. -- Я просто кое о чем подумала. -- Да? Стоящем того, чтобы прерывать выпуск новостей обо мне? -- Ты уже достаточно о себе наслышан. -- Я в большой опасности. Мы это знаем. -- Можем мы на секунду отвлечься лично от тебя? Повод важный. -- Если здесь есть что-либо важнее меня, я хочу, чтобы оно сейчас же было поймано и пристрелено, -- Зафод снова посмотрел на девушку и улыбнулся. -- Послушай, -- сказала она, -- мы подобрали этих ребят... -- Каких ребят? -- Пару ребят, которых мы подобрали. -- Ах да, тех ребят. -- Мы подобрали их в секторе ZZ9 множественное Зет Альфа. -- Да? -- спросил Зафод и мигнул. Триллиан тихо спросила: -- Это тебе ни о чем не говорит? -- Ммммм, ZZ9 множественное Зет Альфа. ZZ9 множественное Зет Альфа? -- Ну? -- настаивала Триллиан. -- Э... что означает буква "зет"? -- спросил Зафод. -- Какая из них? -- Любая. Среди главных трудностей, которые пришлось испытать Триллиан, общаясь с Зафодом, было научиться различать, притворяется ли он тупым, чтобы собеседник утратил осторожность, или притворяется потому, что не желает думать и хочет, чтобы думали за него, или он притворяется исключительно тупым, чтобы скрыть, что ничего не понимает и туп по-настоящему. Его признавали удивительно умным, -- истинная правда. Но не всегда. Это сильно волновало Зафода: отсюда и поведение. Он предпочитал, чтобы люди терялись в догадках, но не презирали его. Все это представлялось Триллиан очень глупым, но она больше не давала себе труда спорить о чем бы то ни было. Девушка вздохнула и вызвала на видеоэкран звездную карту, чтобы Зафоду было проще, по какой бы из причин он ни валял дурака. -- Там, прямо там, -- показала она пальцем. -- Эй... точно! -- воскликнул Зафод. -- Ну? -- Что "ну"? Разные части сознания Триллиан возмущенно заорали друг на друга. Она очень холодно произнесла: "Это тот самый сектор, где ты меня встретил". Он посмотрел на нее, потом снова на экран. -- Эй, точно, сейчас это кажется диким. Должно быть, нас занесло прямо в середину туманности Голова лошади. Как получилось, что мы здесь? То есть, прямо нигде. Это она проигнорировала, но терпеливо сказала: -- Двигатель невероятности. Ты сам мне объяснял. Мы пронизали каждую точку Вселенной, и ты это знаешь. -- Да, но это всего только невероятное совпадение, верно? -- Верно. -- Подобрать кого-то в том же месте? Когда для выбора была вся Вселенная? Это уже слишком... Я должен выяснить. Компьютер! Вездесущий корабельный компьютер Сирианской кибернетической компании, управлявший каждой частицей судна, переключился в режим связи. -- Привет всем! -- радостно объявил он и одновременно изрыгнул тонкую струйку серпантина (просто ради праздничного настроения). Серпантин бодро сказал: "Привет всем!" -- О Господи, -- вздохнул Зафод. Ему не приходилось много работать с компьютером, но он его уже ненавидел. Компьютер продолжал напористо и бойко, словно продавал стиральный порошок. -- Хочу, чтобы вы знали: какой бы ни была ваша задача, я пришел к вам на помощь. -- Ладно-ладно, -- ответил Зафод. -- Слушай, я, пожалуй, посчитаю на бумаге. -- Ясное дело, -- согласился компьютер, одновременно сбрасывая запись последней фразы в мусорную корзину. -- Понимаю. Если только хотите... -- Заткнись! -- оборвал его Зафод и, схватив карандаш, уселся за пульт рядом с Триллиан. -- Ладно-ладно, -- произнес компьютер уязвленным тоном и отключил голосовой канал. Зафод с Триллиан сосредоточенно вглядывались в изображения, высвеченные на экране молчаливым курсографом невероятности. -- Можем ли мы определить, -- спросил Зафод, -- какова была невероятность спасения в их системе отсчета? -- Да, -- ответила Триллиан, -- это конечное число: два в степени двести семьдесят шесть тысяч семьсот девять к одному. -- Много. Это очень-очень везучие парни. -- Да уж. -- Но по сравнению с тем, чем мы занимались, когда корабль их подбирал... Триллиан ввела значения для расчета. Появился результат два в степени бесконечность минус один (иррациональное число, имеющее определенный смысл в физике невероятности). -- ...это совсем немного, -- заключил Зафод, присвистнув. Триллиан лукаво на него поглядела и согласилась. -- Тут есть единственный большой выброс невероятности, который стоит принять во внимание. Что-то совсем невероятное видно на суммарном графике, который учитывает все. Зафод нацарапал несколько чисел, зачеркнул их и отшвырнул карандаш. -- Просто рехнуться, не могу подсчитать. -- Ну? Зафод раздраженно стукнул одной своей головой о другую и оскалил зубы. -- Хорошо, -- сказал он, -- Компьютер! Голосовые цепи опять ожили. -- Ну и ну, привет всем! -- разнеслось по рубке (серпантин, серпантин). -- Все, чего я хочу -- делать ваш день приятнее, приятнее и приятнее... -- Хватит, заткнись и посчитай кое-что для меня. -- Ясное дело, -- болтал компьютер, -- вы хотите предсказание вероятности, основанное... -- На данных невероятности, конечно. -- Ясно, -- ответил компьютер. -- Есть интересное замечаньице. Вы представляете, что жизни большинства людей управляются телефонными номерами? Болезненное выражение пробежало по одному и по второму лицу Зафода. -- Ты свихнулся? -- спросил он. -- Нет, но вам придется, когда я скажу, что... Триллиан задохнулась и заскребла по кнопкам курсографа невероятности. -- Телефонный номер? Эта штука сказала "телефонный номер"? На экране мигали цифры. Компьютер сделал вежливую паузу и продолжил. -- Что я собирался сказать, так это... -- Не беспокойтесь, пожалуйста, -- произнесла Триллиан. -- Послушай, да что же это такое? -- спросил Зафод. -- Не знаю, -- ответила Триллиан. -- Но чужаки с тронувшимся роботом уже на пути к мостику. Можем мы посмотреть на них через камеры слежения? Глава 13 1 Марвин устало тащился по коридору, продолжая оглашать окрестности жалобами. -- ...и потом, конечно, я заполучил эту ужасную боль во всех диодах левой половины тела... -- Да ну? -- бессердечно любопытствовал Артур, шедший рядом. -- В самом деле? -- О, да, -- отвечал Марвин, -- а потом я просил их заменить, но никто даже не слушал. -- Могу себе представить. Со стороны Форда неслось хмыканье и присвистывание. "Ну и ну и ну, -- бормотал он про себя, -- Зафод Библброкс..." Внезапно Марвин остановился и поднял руку. -- Вы, конечно, знаете, что сейчас произошло? -- Нет. Что? -- спросил Артур, который не хотел знать. -- Мы оказались перед одной из этих дверей. В стене коридора была скользящая дверь. Марвин подозрительно ее осматривал. -- Ну? Пройдем мы через нее? -- нетерпеливо спросил Форд. -- Пройдем мы через нее? -- передразнил Марвин. -- Да. Это вход в рубку, на капитанский мостик. Мне было велено привести вас на мостик. Не удивлюсь, если это окажется самой сложной задачей, доверенной сегодня моим интеллектуальным способностям. Медленно, с огромным отвращением он подступал к двери, словно охотник, подкрадывающийся к своей жертве. Внезапно дверь, скользнув, открылась. -- Спасибо, -- произнесла она, -- за то, что осчастливили простую дверь. В глубине Марвиновой грудной клетки оборвались шестеренки. -- Забавно, -- вымолвил он похоронным тоном, -- что, как только вы начинаете думать, будто жизнь, пожалуй, не может стать хуже, она внезапно становится. Он проволок себя через дверной проем, оставив Форда с Артуром глядеть друг на друга и пожимать плечами. Из рубки послышался голос Марвина. -- Полагаю, сейчас вы хотите увидеть пришельцев, -- говорил он. -- Хотите, чтобы я сел в угол и ржавел, или мне рассыпаться на части там, где стою? -- Да, если ты не против, просто введи их, Марвин, -- отозвался другой голос. Артур посмотрел на Форда и удивился, увидев, что тот смеется. -- Почему...? -- Ш-шшш, -- прервал его Форд. -- Войдем. Он шагнул в рубку. Артур неуверенно последовал за ним и остолбенел, увидев мужчину, развалившегося, откинувшись, в кресле, с ногами на пульте управления, ковырявшего в зубах правой головы левой рукою. Правая голова, похоже, всецело погрузилась в свое занятие, а левая улыбалась широкой, уверенной, небрежной ухмылкой. Число вещей, относительно которых Артур не мог поверить, что их видит, оказалось очень большим. Его челюсть отвалилась и свободно повисла, как на веревочке. Необыкновенный мужчина лениво помахал Форду и, с устрашающе подчеркнутым равнодушием произнес: "Форд? Привет. Как поживаешь? Рад, что ты смог заскочить". Форд не собирался дать себя заморозить. -- Зафод, -- протянул он, -- ужасно рад тебя видеть! Хорошо выглядишь! Добавочная рука тебе идет! Отличный корабль ты украл! Артур выпучил глаза. -- Хочешь сказать, что знаешь этого парня? -- и указал трясущимся пальцем на Зафода. -- Знаю его?! -- воскликнул Форд. -- Он... -- Форд запнулся и решил провести знакомство иначе. -- О, Зафод, это мой друг Артур Дент. Я спас его, когда взорвалась его планета. -- Ах, да. Привет, Артур. Рад, что тебе это удалось, -- ответил Зафод. Правая голова растерянно огляделась, сказала "привет" и вернулась к ковырянию в зубах. Форд продолжал: "И, Артур, -- это мой полу-двоюродный брат Зафод Биб..." -- Мы встречались, -- едко произнес Артур. Представьте, что вы, вполне довольные собой, едете по скоростной дороге и лениво повторяете маневры за мчащимися впереди автомобилями. И вдруг вы по ошибке переключаетесь с четвертой скорости на первую (вместо третьей). Это обстоятельство заставляет ваш двигатель выпрыгнуть куда-то из-под капота и сбивает вас с толку в точности так же, как замечание Артура сбило Форда Префекта. -- Э... что? -- Я сказал: мы встречались. Зафод проявил явные признаки удивления и больно уколол десну. -- Эй... а... разве мы? А... э... Форд неприязненно сверкнул на Артура глазами. Теперь он снова был в родной стихии, а его вдруг начал оттирать невежественный примитив, знавший о делах Галактики столько же, сколько комар из Илфорда о жизни в Пекине. -- Что это значит: вы встречались? -- требовательно спросил он. -- Это, видишь ли, Зафод Библброкс с Бетельгейзе Пять, а не чертов Мартин Смит из Кройдона. -- Плевать, -- холодно ответил Артур. -- Мы встречались. Зафод Библброкс, не так ли? Или мне следовало сказать ...Фил? -- Что!? -- вскричал Форд. -- Вы бы мне напомнили, -- сказал Зафод. -- У меня никудышная память на детали. -- Это было на вечеринке, -- настаивал Артур. -- А я в этом здорово сомневаюсь, -- ответил Зафод. -- Артур, остынь! -- потребовал Форд. Артура было не удержать. -- Шесть месяцев назад, вечеринка. На Земле... в Англии... Зафод покачал головой, улыбаясь плотно сжатыми губами. -- Лондон, -- настаивал Артур, -- Ислингтон. -- Ах, -- с нарождающимся чувством вины произнес Зафод, -- та вечеринка. Форда все происходящее вовсе не радовало. Он переводил взгляд с Артура на Зафода и обратно. -- Как? Не хочешь ли ты сказать, что тоже был на той ничтожной планете, а? -- спросил он Зафода. -- Нет, разумеется, нет, -- скандальным тоном ответил Зафод. -- Ну, я мог на секунду заскочить, ну знаешь, по пути куда-то там... -- Но я торчал там пятнадцать лет! -- Так я ведь этого не знал! -- А что ты там делал? -- Любопытствовал, знаешь ли. -- Он пришел без приглашения, -- упорствовал Артур, дрожа от негодования, -- на чудесный костюмированный вечер... -- Это должно было случиться, -- вставил Форд. -- На вечере, -- гнул свое Артур, -- была девушка... ладно, теперь неважно, как она выглядела. Все равно было здорово накурено... -- Я хочу, чтобы ты прекратил страдать по этой чертовой планете, -- не унимался Форд. -- А кто она была, та девушка? -- Да так, просто девушка. А, ладно. У меня с ней не очень-то ладилось. Я старался весь вечер. Она... Это было что-то. Прекрасная, очаровательная, поразительно умная. В конце концов, я немного ее увлек, но только завязался разговор, как вмешался этот твой друг. Он сказал: "Эй, куколка, этот парень тебя не утомляет? Почему бы тебе взамен не поговорить со мной? Я с другой планеты" Я никогда больше ее не видел. -- Зафод? -- воскликнул Форд. -- Да, -- ответил Артур, глядя на Форда и стараясь чувствовать себя не очень глупо. -- Только у него были две руки, одна голова и он назвался Филом, но... -- Но ты должен согласиться, что он оказался с другой планеты, -- сказала Триллиан, выходя из дальнего конца рубки, где ее не было видно. Она подарила Артура приятной улыбкой, произведшей на несчастного воздействие тонны кирпича, и занялась панелью управления. Несколько секунд стояла тишина, потом каша, в которую превратились Артуровы мозги, выдавила несколько слов. -- Триция Мак-Миллан? Что ты здесь делаешь? -- То же, что и ты, -- ответила она. -- Еду на попутных. В конце концов, что еще было делать, имея степень по математике и еще одну по астрофизике? Или так, или опять в очередь за пособием по безработице по понедельникам. -- Бесконечность минус один, -- сообщил компьютер. -- Сумма невероятности подсчитана. Зафод огляделся вокруг, посмотрев на Форда, на Артура, на Триллиан. -- Триллиан, -- спросил он, -- такие вещи будут случаться всякий раз при запуске двигателя невероятности? -- Боюсь, это весьма вероятно, -- ответила она. Глава 14 1 Теперь Золотое Сердце бесшумно спешило через ночь пространства на обычном фотонном двигателе. Четверо членов команды чувствовали себя немного больными от сознания, что их собрала вместе не собственная воля и не случайное совпадение, а некий любопытный физический принцип, словно отношения между людьми подпали под действие тех же законов, что и взаимодействия атомов с молекулами. Когда опустилась искусственная корабельная ночь, каждый был рад уединиться в отдельной каюте и попробовать привести свои мысли в порядок. Триллиан не могла уснуть. Она сидела на кушетке и глядела на маленькую клетку, в которой заключалась ее последняя и единственная связь с Землей, -- пара белых мышей. Она настояла, чтобы Зафод разрешил взять их. Хотя девушка и не ожидала когда-нибудь увидеть Землю снова, собственная реакция на разрушение планеты вызвала у нее тревогу. Далекая и нереальная планета, и не было мыслей, чтобы думать. Триллиан смотрела на мышей, сновавших по клетке и бешено бегавших внутри своих пластмассовых колес, пока они не заняли все ее внимание. Внезапно очнувшись, она вернулась на мостик посмотреть на мигавшие огоньки и графики, показывавшие движение корабля в пустоте. Девушке самой хотелось понять, каких же мыслей она избегала. Зафоду не спалось. Он тоже хотел бы знать, о чем не позволял себе думать. Сколько он себя помнил, его мучило смутное и назойливое чувство отсутствия цельности. Это чувство можно было отбросить и большую часть времени не переживать, но его пробудило неожиданное и необъяснимое появление Форда Префекта с Артуром Дентом. Складывавшаяся картина почему-то выглядела невыносимой. Не мог спать Форд. Он был слишком взволнован возвращением на дорогу. Пятнадцать лет настоящего заключения окончились как раз тогда, когда начала уходить надежда. Перспектива немного поскитаться вместе с Зафодом сулила массу развлечений. Хотя, пожалуй, и было что-то слегка странное в полу-двоюродном брате, но тяжело указать пальцем -- что. По-настоящему удивляло и то, что он стал президентом Галактики, и способ, которым он оставил свой пост. Была ли тому скрытая причина? Не имело смысла расспрашивать самого Зафода, у которого, казалось, никогда не было причины для любого из поступков: все творилось непостижимо, как произведение искусства. Зафод все в жизни атаковал со смесью незаурядной одаренности и наивным неумением. И зачастую было трудно отличить одно от другого. Артур спал: он ужасно устал. 2 В дверь Зафода постучали. Дверь открылась, скользнув в сторону. -- Зафод...? -- Что? -- Думаю, сейчас мы обнаружили то, что ты собирался искать. -- Да ну? 3 Форд оставил попытки уснуть. В углу каюты располагался небольшой экран компьютера и клавиатура. Он туда уселся и долго пытался сочинить для "Путеводителя" новую статью о вогонах, но не смог настроиться на достаточно саркастический лад и бросил это занятие. Потом завернулся в одеяло и пошел прогуляться на мостик. Войдя в рубку, он удивился, разглядев две фигуры, взволнованно склонившиеся над приборами. -- Видишь? Корабль готов выйти на орбиту, -- говорила Триллиан. -- Там есть планета. Ее координаты в точности такие, как ты предсказывал. Зафод услышал шум и оглянулся. -- Форд! -- прошипел он. -- Эй, подойди и взгляни на это. Форд подошел и взглянул на это. Это было последовательностью цифр, горящих на экране. -- Узнаешь эти галактические координаты? -- спросил Зафод. -- Нет. -- Я намекну. Компьютер! -- Привет, банда! -- с воодушевлением воскликнул компьютер. -- Народу прибывает, верно? -- Заткнись и покажи экраны, -- ответил ему Зафод. Свет в рубке плавно погас. Точки света играли на консолях и отражались в четырех парах глаз, устремленных вверх на экраны наружного обзора. На них абсолютно ничего не было. -- Узнал? -- прошептал Зафод. Форд зевнул. -- Э, нет. -- Что ты видишь? -- Ничего. -- Узнаешь его? -- О чем ты говоришь? -- Мы в туманности Головы лошади. Одно громадное темное облако. -- И предполагалось, что я узнаю его по пустому экрану? -- Единственное место во всем Млечном пути, где можно увидеть пустой экран, -- внутри темной туманности. -- Очень хорошо. Зафод засмеялся. Он явно был чем-то очень взволнован. Почти по-детски. -- Ну нет, это действительно ужасно, это уже слишком! -- Что замечательного, в том, чтобы влипнуть в пылевое облако? -- поинтересовался Форд. -- Что бы ты ожидал здесь найти? -- понукал Зафод. -- Ничего. -- Ни звезд? Ни планет? -- Нет. -- Компьютер! Разверни поле зрения на сто восемьдесят градусов, но не подсказывай! -- закричал Зафод. Секунду казалось, будто ничего не происходит, потом яркость на краю огромного экрана стала нарастать. Красная звезда размером с небольшую тарелку ползла по экрану, а следом за ней -- другая: это была двойная система. Грандиозный полумесяц скользнул в угол экрана. Ослепительное красное сияние полумесяца переходило в глубокий черный цвет ночной стороны планеты. -- Я нашел ее! -- вопил Зафод, колотя по консоли. -- Я нашел ее! Форд в изумлении уставился на него и спросил: "Что это?" -- Это... -- произнес Зафод, -- самая невероятная из когда-либо существовавших планет. Глава 15 1 (Извлечение из Путеводителя "Автостопом по Млечному Пути", страница 634784, раздел 5а, статья Магратея) В глубокой туманной древности, в величественные и славные дни предыдущей Галактической Империи жизнь была необузданной, полнокровной и, по большей части, свободной от налогов. Могучие звездолеты прокладывали пути между экзотическими солнцами, устремляясь в отдаленнейшие уголки Галактики в поисках приключений и поживы. В те дни души были храбрыми, а ставки -- высокими. Мужчины были настоящими мужчинами, женщины были настоящими женщинами, а покрытые мехом зверюшки с Альфы Центавра -- настоящими покрытыми мехом зверюшками с Альфы Центавра. И каждый дерзал бросить вызов неведомым опасностям, свершить великие дела, дерзко расставить переносы там, где их еще не ставил ни один человек. Так ковалась Империя. Само собою, многие чрезвычайно разбогатели, но это было совершенно естественно и совсем не стыдно, поскольку не было по-настоящему бедных, -- во всяком случае, среди лиц, достойных упоминания. Но самым богатым и наиболее удачливым жизнь с неизбежностью начала казаться однообразной и мелкой. И они вообразили, будто причина крылась в несовершенстве освоенных ими миров, ни один из которых не был хорош всем: то погода к концу дня не совсем такая, то день на полчаса длиннее, то у моря совсем не такой оттенок розового. Так возникли условия для роста новой отрасли промышленности: строительстве роскошных планет под заказ. Родиной нового производства стала Магратея, где надпространственные инженеры высасывали материю из белых дыр космоса, чтобы придать ей форму планеты-мечты, -- золотой планеты, платиновой планеты, мягкой резиновой планеты с частыми землетрясениями. Все заказы исполнялись любовно, согласно точнейшим стандартам, чего, естественно, и ожидали богатейшие люди Галактики. Однако это предприятие оказалось столь успешным, что Магратея сама стала богатейшей планетой всех времен, а остальная Галактика обеднела до крайней нищеты. Так рухнул порядок вещей, закатилась Империя и в миллиардах миров надолго воцарилась угрюмая тишина, нарушавшаяся только скрипом перьев, когда школяры корпели по ночам над напыщенными рефератиками о ценности расчетливо планируемой экономики. Куда-то исчезла сама Магратея, а вскоре и память о ней превратилась в неясную легенду. Естественно, что в наши просвещенные дни никто не верит ни одному ее слову. Глава 16 1 Артур, проснувшись от звуков спора, отправился в рубку. Там размахивал руками Форд. -- Зафод, ты сумасшедший! Магратея -- миф, сказка, которую родители рассказывают детям по вечерам, если хотят, чтобы те выросли экономистами, это... -- То, на чьей орбите мы находимся, -- вставил Зафод. -- Послушай, понятия не имею, вокруг чего можешь вращаться ты, но этот корабль... -- Компьютер! -- заорал Зафод. -- О нет... -- Привет! Я Эдди, ваш бортовой компьютер. Чувствую, что здесь собрались просто отличные парни, и будьте уверены: я как следует наподдам любой программе, какую вам заблагорассудится через меня прогнать. Артур вопросительно поглядел на Триллиан. Она жестом показала ему подойти, но молчать. -- Компьютер, -- приказал Зафод, -- еще раз скажи точно, какова наша траектория. -- С подлинным удовольствием, приятель. Сейчас мы на высоте трехсот миль на орбите вокруг легендарной планеты Магратея. -- Бездоказательно, -- возразил Форд. -- Я не доверил бы этому компьютеру сказать, сколько я вешу. -- Само собой, могу это для вас сделать, -- обрадовался компьютер, выпустив еще ленточку серпантина. -- Могу даже обсчитать ваши личные затруднения с точностью до десятого знака после запятой, если это поможет. Вмешалась Триллиан. -- Зафод, сейчас мы в любую минуту можем выйти на дневную сторону планеты, -- и добавила, -- чем бы она ни оказалась. -- Эй, на что это ты намекаешь? Планета там, где по моему предсказанию ей следовало быть, разве не так? -- Да, я знаю, что тут есть планета. Ни с кем не спорю, просто я не отличила бы Магратею от любой другой кучи холодных скал. Если вам угодно, видна заря. -- Ладно-ладно, -- проворчал Зафод, -- давайте, по крайней мере, насладимся видами. Компьютер! -- Привет! Что я... -- Всего-навсего помалкивай и опять покажи нам планету. Темная, без различимых деталей, масса вращавшейся под ними планеты еще раз заполнила экраны. Минуту они глядели молча, но Зафодом овладело болезненное возбуждение. -- Пересекаем ночную сторону, -- прошептал он. Планета вращалась. -- Поверхность в трехстах милях под нами... -- Зафод пытался возродить в себе атмосферу свершения в преддверии того, что, по его мнению, должно было стать великим мигом. Магратея! Его уязвил скепсис Форда. Магратея! -- Через несколько секунд мы должны увидеть... вот! Пришел тот самый миг. Блистательная драма рассвета, наблюдаемая из пространства, заставляет трепетать даже самых закаленных звездопроходцев, а двойной восход -- одно из чудес Галактики. Абсолютную черноту внезапно прокололо острие ослепительного света. Оно всползло повыше и вдруг растеклось в стороны, представ клинком в форме полумесяца. Через несколько мгновений были видны оба солнца, очаги света, обжигавшие черный край горизонта белым огнем. Яростные цветные стрелы лучей пронизали тонкую атмосферу внизу. -- Огни зари...! -- вздохнул Зафод. -- Солнца-близнецы Солианис и Рам...! -- Или другие, -- тихо произнес Форд. -- Солианис и Рам! Солнца изливали пламя в смоляную тьму пространства, а по рубке плыла призрачная музыка: этими звуками Марвин издевательски выражал свою ненависть к людям. Пока Форд наблюдал за световой феерией, разворачивавшейся перед ними, в нем разгорелось волнение, но только от зрелища новой необычной планеты. Ему и этого было довольно, но слегка раздражало то, что Зафоду нужно было навязать остальным какие-то смехотворные фантазии, чтобы самому проникнуться чувством. Вся эта магратейская чушь казалась ребячеством. Разве мало видеть, что сад прекрасен, если не верить, будто в нем есть феи? Вся суета вокруг Магратеи Артуру была совершенно непонятна. Он тихонько подошел к Триллиан и спросил, что происходит. -- Я знаю только то, что рассказал Зафод, -- прошептала она. -- Очевидно, Магратея является своего рода старой легендой, в которую никто всерьез не верит. Немного похоже на земную Атлантиду, только сказание гласит, что магратейцы делали планеты. Артур заморгал, глядя на экраны, почувствовал отсутствие чего-то значительного, и внезапно понял, чего. -- А чай на этом звездолете есть? -- спросил он. Все большая часть планеты разворачивалась под ними, пока Золотое Сердце прочерчивало свой орбитальный путь. Теперь солнца стояли в черном небе высоко, фейерверки зари кончились, и в обычном свете дня поверхность планеты предстала бесцветной и непривлекательной: серой, пыльной, с нечеткими контурами. Она выглядела мертвой и холодной, как склеп. Время от времени далеко на горизонте показывалось что-то обещающее, -- ущелья, или горы, или даже города, -- но по мере приближения линии смягчались, расплывались в ничто и ничего не обнаруживалось. Поверхность планеты сгладило время и медленное движение разреженного застойного воздуха, истиравшего ее столетие за столетием. Было ясно, что это очень-очень странно. Когда Форд рассматривал движущийся под ним серый пейзаж, в него закралось сомнение. Беспокоило необъятность прошлого, присутствие которого ощущалось. Он прочистил горло. -- Ну, даже если предположить, что это... -- Это она, -- вставил Зафод. -- ...то, чем планета не является, -- закончил Форд, -- то, что тебе в ней? Там ничего нет. -- Не на поверхности. -- Хорошо, давай предположим, будто там что-нибудь есть. Как я понимаю, ты прибыл не для всепланетных промышленных раскопок. Зачем ты здесь? Одна из Зафодовых голов отвернулась. Другая огляделась, чтобы увидеть, на что смотрит первая, но та ни на что в особенности не смотрела. -- Ну, -- легкомысленно ответил Зафод, -- отчасти из любопытства, отчасти ради духа приключений, но главным образом, по-моему, из-за славы и денег... Форд пристально всматривался в Зафода. У него возникло очень сильное впечатление, что тот вообще не имеет ни малейшего представления, почему здесь оказался. -- Знаете, мне совсем не нравится, как выглядит эта планета, -- произнесла Триллиан, поеживаясь. -- А, не обращай внимания, -- ответил Зафод. -- Обладая половиной сокровищ прежней Галактической Империи, которые где-то тут хранятся, она может себе позволить выглядеть и старомодно, и неряшливо. Бред, думал Форд. Даже если предполагать, что здесь был дом какой-то древней цивилизации, ныне обратившейся в прах, даже если выстраивать цепь все менее вероятных предположений дальше, невозможно, чтобы накопленные здесь огромные сокровища были чем-нибудь, что по сей день сохранило свою ценность. Он пожал плечами. -- Думаю, это просто мертвая планета. -- Такая неопределенность меня просто убивает, -- раздраженно высказался Артур. 2 В настоящее время стресс и нервное напряжение являются серьезной социальной проблемой во всех уголках Галактики. Поэтому вполне разумно никоим образом не обострять положение вещей, а заранее объявить факты. Планета, о которой идет речь -- действительно легендарная Магратея. Смертельная ракетная атака, которую вскоре предпримет древняя автоматическая система защиты, приведет просто к тому, что разобьются три кофейные чашки, сломается мышиная клетка, будет ушиблена чья-то верхняя рука, несвоевременно возникнут и вдруг прекратят свое существование ваза с петуниями и безвинный кашалот. С тем, чтобы все-таки сохранить некоторую таинственность, не будет сделано никаких разоблачений относительно того, чья же рука пострадала от ушиба. Этот факт можно безбоязненно оставить под покровом тайны, поскольку он не имеет ни малейшего значения. Глава 17 1 Когда весьма беспокойное утро миновало, Артуров ум начал потихоньку склеивать себя из кучи осколков, которую от него оставил день предыдущий. Артур обнаружил пищематическую машину, предложившую ему пластмассовый стаканчик, наполненный жидкостью, которая была почти, но не совсем, абсолютно не похожа на чай. Принцип действия машины был очень интересным. При нажатии кнопки "Пить" она производила моментальную, но чрезвычайно подробную проверку вкусовых сосочков субъекта, затем спектроскопический анализ его метаболизма, а потом посылала во вкусовой центр мозга слабые проверочные сигналы по нервным путям, чтобы определить, какое питье могло бы лучше подойти. Правда, никто в точности не знал, зачем машина это делала, поскольку она неизменно выдавала жидкость, почти, но не совсем, абсолютно не похожую на чай. Пищематическая машина была разработана и производилась Сирианской кибернетической компанией, отдел жалоб которой в настоящее время занимает все сколько-нибудь значительные участки суши на трех первых планетах звездной системы Тау Сириуса. Артур выпил жидкость и нашел ее живительной. Он опять взглянул на экраны и увидел, как остались позади еще несколько сотен миль бесплодной серости. Вдруг, неожиданно для самого себя, Артур высказал испытываемое беспокойство. -- Здесь безопасно? -- Магратея мертва уже пять миллионов лет, -- ответил Зафод, -- конечно, она безопасна. Даже привидения угомонились и обзавелись семьями. В этот момент в рубке завибрировал странный и необъяснимый звук, будто от далеких фанфар, -- гулкий, пронзительный и нематериальный. За ним раздался такой же гулкий, пронзительный и бестелесный голос: "Приветствуем вас..." С ними говорил обитатель мертвой планеты. -- Компьютер! -- крикнул Зафод. -- Приветики! -- Что это, фотон побери? -- А, всего-навсего трансляция ленты пятимиллионнолетней давности. -- Что? Запись? -- Ша! Она продолжается, -- прервал Форд. Голос был старомодно вежливым, почти очаровательным, но в нем совершенно безошибочно узнавалась подчеркнутая угроза. -- Вы слушаете запись. Боюсь, что в настоящее время никого из нас нет дома. Торговый совет Магратеи благодарит Вас за долгожданное посещение... (-- Голос древней Магратеи! -- вскричал Зафод. -- Ладно-ладно, -- ответил Форд.) -- ... но приносит свои извинения, поскольку вся планета временно не работает. Благодарю Вас. Если Вам будет угодно оставить свое имя и адрес планеты, где с Вами можно связаться, будьте добры, говорите, когда услышите сигнал. Прозвучал короткий зуммер, затем наступила тишина. -- Они хотят от нас отделаться, -- нервно сказала Триллиан. -- Как же быть? -- Это всего только запись, -- уверил Зафод. -- Продолжим. Уловил, компьютер? -- Уловил, -- ответил компьютер и, поддав пару, ускорил корабль. Все ждали. Через секунду, или около того, опять прозвучали фанфары, и раздался голос. -- Мы хотели бы уверить Вас, что, как только работа будет возобновлена, во всех модных журналах и иллюстрированных приложениях будут даны объявления. Будет сообщено, когда наши клиенты опять смогут выбирать из всего наилучшего предлагаемого современной географией, -- угроза зазвучала острее. -- А до тех пор мы благодарим наших клиентов за их благосклонное внимание и хотели бы попросить их удалиться. Немедленно. Артур оглядел обеспокоенные лица своих товарищей. -- Ну, по-моему, после этого нам стоит уйти, верно? -- предложил он. Зафод шикнул в ответ. -- Шшш! Абсолютно не о чем беспокоиться. -- Тогда почему все так напряглись? -- Им просто интересно! -- закричал Зафод. -- Компьютер, начинай входить в атмосферу и готовься к посадке! На этот раз фанфары прозвучали только ради формальности, а тон голоса был явно холодным. -- Наибольшую благодарность у нас вызывает то, что Ваше восхищение нашей планетой не ослабело. И поэтому мы хотели бы уверить Вас в том, что управляемые ракеты, сближающиеся в настоящий момент с Вашим кораблем, являются частью особого отношения, которое мы распространяем на всех своих наиболее восторженных клиентов, а полностью снаряженные ядерные боеголовки, само собою, просто мелочь этикета. Ждем Ваших заказов в будущих жизнях... Благодарю Вас. Голос прервался. -- Ох, -- выдохнула Триллиан. -- Э... -- промямлил Артур. -- Ну? -- спросил Форд. -- Послушайте, -- сказал Зафод, -- вы собираетесь забивать этим голову? Это всего лишь запись сообщения. Ей миллионы лет. Это к нам не относится, понятно? -- А ракеты? -- тихо спросила Триллиан. -- Ракеты? Не смеши! Форд тронул Зафода за плечо и показал на экран заднего вида. Вдали по направлению к кораблю взбирались через атмосферу две серебряные стрелы. Быстрое изменение увеличения показало их вблизи: две настоящих массивных ракеты таранили небо. Неожиданность происходящего была ошеломительной. -- Думаю, им придется очень хорошо постараться, чтобы попасть в нас, -- высказался Форд. Зафод глядел в изумлении. -- Да это ужасно! Кто-то внизу пытается нас убить! -- Ужасно! -- поддержал его Артур. -- Но вы понимаете, что это значит? -- Да, мы умрем. -- Да, но не считая этого. -- Не считая? -- Значит, мы к чему-то приближаемся! -- Как мы спасемся? От секунды к секунде изображение ракет на экране становилось все крупнее. Они уже легли на курс прямой наводки, так что были видны только нацелившиеся боеголовки. -- Любопытства ради, -- сказала Триллиан. -- Что мы собираемся делать? -- Просто сохранять холоднокровие, -- ответил Зафод. -- И это все? -- закричал Артур. -- Нет, еще мы... э... предпримем маневр уклонения! -- выпалил Зафод, внезапно охваченный паникой. -- Компьютер, какой маневр для уклонения мы можем предпринять? -- Э, парни, боюсь, что никакой, -- ответил компьютер. -- ...или еще что-нибудь... ну... -- Кажется, что-то блокирует мою систему управления, -- бодро объяснил компьютер. -- Взрыв: минус сорок пять секунд. Пожалуйста, зовите меня Эдди, если это поможет вам успокоиться. Зафод попытался броситься сразу в нескольких одинаково важных направлениях одновременно, потом сказал: "Хорошо! Э... мы примем ручное управление кораблем". -- Ты умеешь им управлять? -- приятным голосом осведомился Форд. -- Нет, а ты? -- Нет. -- Триллиан, ты умеешь? -- Нет. -- Отлично, -- сказал Зафод, успокаиваясь, -- будем вести все вместе. -- Я тоже не умею, -- вставил Артур, почувствовав, что пора заявить о себе. Зафод ответил. -- Я так и предполагал. Хорошо, компьютер, немедленно передай мне ручное управление. -- Получите, -- ответил компьютер. Скользнули, открываясь, несколько больших панелей. Из-под них выпрыгнули ряды пультов управления, явив взорам клочки растянутой полистериновой упаковки и шарики скатанного целлофана: ими никогда раньше не пользовались. Зафод уставился на пульты шалым взглядом. -- Хорошо. Форд, полный назад и десять градусов в сторону. Или еще как... -- Удачи, ребята, -- прочирикал компьютер. -- Взрыв: минус тридцать секунд... Форд прыгнул к управлению. Ему было сразу ясно назначение лишь нескольких переключателей, поэтому он ухватился именно за них. Корабль содрогнулся и заревел, когда сопла ориентации стали толкать его одновременно во всех возможных направлениях. Форд отключил половину сопел, и корабль, развернувшись по крутой дуге, направился туда, откуда явился: прямо навстречу приближавшимся ракетам. Надувные подушки мгновенно прикрыли стены, когда людей сбросило с мест. В течение нескольких секунд перегрузка удерживала их в неподвижности, распластанными и задыхающимися. Зафод боролся и толкался с отчаянием сумасшедшего и, наконец, умудрился жестоко пнуть рычажок, принадлежавший системе управления. Рычаг обломился. Корабль резко завертелся и взмыл вверх. Команду швырнуло на противоположную сторону рубки. Фордовский экземпляр путеводителя "Автостопом по Млечному Пути" врезался пульт управления. Это, помимо прочего, привело к тому, что путеводитель начал объяснять всем, кто имел охоту слушать, самые лучшие способы контрабандного вывоза гланд антаресского длиннохвостого попугая с Антареса (гланды антаресского длиннохвостого попугая, насаженные на палочку, отвратительны, но считаются деликатесной закуской к коктейлю, поэтому их ищут и платят за них очень большие деньги, -- очень богатые идиоты, желающие поразить других очень богатых идиотов). А корабль внезапно рухнул с небес, как камень. 2 Разумеется, тогда один из членов экипажа и получил неприятный ушиб верхней руки. Это необходимо подчеркнуть, поскольку, как уже было объявлено, в остальном обошлось без травм, а смертоносные ядерные ракеты на деле не поразили корабль. Абсолютная безопасность команды гарантируется. 3 -- Парни, через двадцать секунд врежемся... -- сообщил компьютер. -- Так включи же эти чертовы двигатели! -- проревел Зафод. -- Лады, ясное дело, ребята, -- ответил компьютер. Послышался негромкий рокот двигателей, корабль плавно вышел из нырка и снова лег на курс по направлению к ракетам. Компьютер начал петь. -- Когда идешь сквозь грозу... -- гнусаво подвывал он, -- выше подними голову... Зафод вопил, чтобы компьютер заткнулся, но его голос терялся в грохоте того, что было совершенно естественно считать приближающейся гибелью. -- И не нужно... бояться... темноты! -- причитал Эдди. Корабль, выравниваясь, выровнялся вверх ногами, и теперь никто, лежа на потолке, совсем не мог добраться до пультов управления. -- Под конец бури... -- проникновенно выводил Эдди. Две ракеты, рвущиеся к кораблю, на экранах выглядели угрожающе большими. -- Небо золотое... По исключительно счастливой случайности ракеты еще не совсем скорректировали направление полета на беспорядочно болтающийся корабль и прошли прямо под ним. -- И сладкая серебристая песня жаворонка... Поправка, старички: время до взрыва пятнадцать секунд... Иди наперекор ветру... Ракеты с визгом занесло на развороте, и они снова бросились вдогонку за кораблем. -- Вот и все, -- произнес Артур, наблюдая за ними. -- Теперь мы совершенно определенно погибнем, разве нет? -- Не хочу, чтобы ты так говорил! -- выкрикнул Форд. -- Ну, а разве нет? -- Да. -- Иди наперекор дождю, -- пел Эдди. Артура осенило. Он вскочил на ноги. -- Почему никто не включил этого двигателя невероятности? До него, пожалуй, можно добраться. -- Ты с ума сошел? -- ответил Зафод. -- Без тщательного программирования может случиться все, что угодно. -- А в нашем положении это имеет значение? -- взорвался Артур. -- Ставь свои мечты на карту... -- пел Эдди. Артур карабкался вверх по закругленным деталям интерьера там, где кривая стены встречалась с потолком. -- Иди, иди с надеждой в сердце... -- Кто-нибудь скажет, почему Артуру нельзя включить двигатель невероятности? -- закричала Триллиан. -- И никогда не будешь одинок... Взрыв: минус пять секунд. Ребята, с вами было здорово... Господи, благослови... И ни... когда не будешь... одинок! -- Я спрашиваю, -- завопила Триллиан, -- кто-нибудь скажет... А потом произошел умопомрачительный взрыв шума и света. Глава 18 1 А потом оказалось, что Золотое Сердце совершенно нормально продолжает свой путь, правда с очаровательно перепроектированным интерьером. Стало просторнее, из цветов преобладали нежные пастельные оттенки зеленого и голубого. В центре помещения утопала в папоротниках и желтых цветах никуда в особенности не ведущая спиральная лестница, а рядом с ней на каменном круге солнечных часов располагался главный компьютерный терминал. Хитроумно размещенные зеркала и светильники создавали иллюзию пребывания в оранжерее, возвышавшейся над простором щегольски наманикюренного сада. По краю оранжереи были расставлены столы с мраморными крышками на чудесно замысловатых сварных железных ножках. Если всмотреться в полированную поверхность мрамора, то становились заметными смутные очертания инструментов, а если их коснуться, они материализовывались прямо в руках. Рассматриваемые под должным углом зеркала, пожалуй, отражали все необходимые показания приборов, хотя было далеко не очевидно, откуда приходили отражения. Правда, это было потрясающе великолепно. Отдыхая в дачном плетеном кресле, Зафод Библброкс спросил: "Что за чертовщина?" -- А я только что говорил, -- ответил Артур, лениво прогуливаясь у декоративного прудика с рыбками. -- Это выключатель того самого двигателя невероятности... -- Он помахал рукой там, где тот был. Теперь там было растение в горшке. -- Но где мы сейчас? -- поинтересовался Форд, сидевший на спиральной лестнице с хорошо охлажденным стаканом пан-галактического взрывателя-полоскателя в руке. -- Думаю, в точности там, где и были... -- произнесла Триллиан, потому что все зеркала вокруг внезапно показали изображение увядшего пейзажа Магратеи, все еще расстилавшегося под ними. Зафод выпрыгнул из своего кресла. -- Что случилось с ракетами? На зеркалах появилось новое удивительное изображение. -- Наверное они должны были превратиться в вазу с петуниями и кита, который выглядит очень удивленным... -- Фактор невероятности, -- вмешался ни на йоту не изменившийся Эдди, -- восемь миллионов семьсот шестьдесят семь тысяч сто двадцать один к одному. Зафод глядел на Артура. -- Ты думал об этом, землянин? -- требовательно спросил он. -- Ну, все, что я сделал, это... -- Видишь ли, это очень хорошая мысль. Включить на секунду двигатель невероятности, не запустив перед тем защиту. Эй, малыш, ты просто спас наши жизни, ты это понимаешь? -- О, да не стоит, право... -- Правда? -- переспросил Зафод. -- Ну тогда забудем. Хорошо. Компьютер, сажай нас. -- Но... -- Я сказал: забудь. 2 Еще забыли, что против всякой вероятности на высоте нескольких миль над чуждой планетой из небытия был внезапно вызван кашалот. И поскольку такое положение для кита не являлось ни естественным, ни здравым, у бедного безвинного создания было очень мало времени, чтобы быть в состоянии осознать себя, как кита, до того, как оказаться в состоянии уже небытия китом. Вот полная запись его мыслей с момента начала жизни и до мига ее окончания. -- А! Что происходит? -- Э, простите, кто я? -- Здравствуйте? -- Почему я здесь? В чем мое жизненное предназначение? -- Что я имею виду под "кто я"? -- Успокоиться, теперь уловить... О! Это интересное ощущение, что это? Вроде... зевоты, покалывания в моем... моем... ну, полагаю, мне лучше начать подыскивать названия вещам, если я хочу как-то разобраться в том, ради чего я буду рассуждать и назову миром, так что пусть это называется моим животом. -- Хорошо. О-о-о, это становится совсем сильным. А, ладно, что это за свистящий и ревущий звук исходящий сзади того, что я вдруг решил назвать своей головой? Наверное, это можно назвать... ветром! Удачное имя? Подойдет... возможно, потом, когда узнаю, для чего он, то смогу подобрать и получше. Это должно быть чем-то важным, потому что определенно кажется, будто здесь его чертова прорва. Эй, что за штука? Это... пусть будет хвост, -- точно, хвост. Эй! Я в самом деле могу им здорово размахивать, правда? Ух ты! Вот это да! Грандиозное ощущение! Кажется, достигнуто не очень много, но я, наверное, попозже выясню, зачем он. Теперь -- выстроил ли я уже согласованную картину вещей? -- Нет. -- Ничего. Эй, это так волнует, столько предстоит выяснить, столького ожидать... Прямо голова кружится от предвкушения... -- Или это ветер? -- Его в самом деле масса, правда? -- И ух! Эгей! Что это за нежданная штука, очень быстро ко мне приближается? Очень-очень быстро. Такой большой, и плоской, и круглой нужно отличное звучное имя вроде... сем... зем... земля! Правильно! Отличное имя -- земля. -- Интересно, а будет она со мной дружить? 3 И в конце, после глухого влажного шлепка, тишина. 4 Довольно любопытно, что единственной мыслью, посетившей вазу с петуниями, пока она падала, было: "Опять! Нет только не это!" Многие предполагали, что знай мы точно, почему она так подумала, то разбирались бы в природе вселенной много лучше, чем сейчас. Глава 19 1 -- Мы берем робота с собой? -- спросил Форд, неприязненно оглядывая Марвина, стоявшего, неуклюже сгорбившись, в углу под пальмовым деревом. Зафод оторвал взгляд от зеркальных экранов, показывавших панораму увядшей местности, куда садилось Золотое Сердце. -- А, андроид-параноид. Да, возьмем его. -- Но, что ты намерен делать с роботом, у которого маниакально-депрессивный психоз? -- Вам кажется, что это вы озадачены, -- произнес Марвин, говоря, словно обращаясь к свежезанятому гробу, -- но что бы вы делали, если бы сами были роботом с маниакально-депрессивным психозом? Нет, не трудитесь отвечать. Я в пятьдесят тысяч раз разумнее вас, и даже я не знаю ответа. Сама попытка снизойти до уровня вашего мышления доставляет мне головную боль. Триллиан пулей вылетела из дверей своей каюты. -- Сбежали мои белые мышки! Выражению глубокой тревоги и озабоченности не удалось лечь ни на одно из Зафодовых лиц. -- Чепуха твои белые мыши, -- сообщил он. Триллиан взглянула на него сердитым взглядом и опять исчезла. Возможно, ее замечание должно было привлечь больше внимания, если бы присутствовало общее понимание того, что люди были лишь третьей по разумности формой жизни на планете Земля, а не второй (по общему мнению наиболее независимых наблюдателей). 2 -- Добрый день, мальчики. Голос был странно знакомым, но каким-то на таким. В нем чувствовались материнские интонации. Он обратился к экипажу, когда люди подошли к люку воздушного шлюза, ведущего на поверхность планеты. Все озадаченно переглянулись. -- Это компьютер, -- объяснил Зафод. -- я обнаружил у него резервную запись личности и подумал, что она может быть лучше прежней. -- Это будет вашим первым днем на новой незнакомой планете, -- продолжал Эдди новым голосом, -- поэтому я хочу, чтобы все вы укутались поплотнее и потеплее и не играли ни с какими гадкими чудищами с глазами, как у насекомых. Зафод нетерпеливо постучал по люку. -- Прошу прощения, -- произнес он, -- по-моему, лучше бы мы вооружились перед вылетом логарифмической линейкой. -- Верно! -- отрезал компьютер. -- Кто это сказал? -- Компьютер, не будете ли вы добры открыть люк? -- попросил Зафод, стараясь не сердиться. -- Нет, пока кто-нибудь не признается, -- настаивал компьютер. -- О Господи, -- пробормотал Форд, сполз по переборке и начал считать до десяти. Он отчаянно тревожился, что в один прекрасный день чувствующие существа забудут, как это делать. Только считая люди и могли продемонстрировать свою независимость от компьютеров. -- Сознавайтесь, -- сурово вымолвил компьютер. -- Компьютер... -- начал Зафод. -- Я жду, -- прервал его Эдди. -- Я могу ждать целый день, если понадобится... -- Компьютер... -- снова начал Зафод, который попытался додуматься хоть до слабейшего довода, способного осадить машину, и решил не утруждаться игрой по навязанным правилам, -- если ты сейчас же не откроешь этот выходной люк, я тебе врежу прямо по главным базам данных и перепрограммирую тебя очень большим топором, ясно? Шокированный Эдди умолк и задумался. Форд продолжал тихо считать. Это, пожалуй, самое агрессивное поведение по отношению к компьютеру, в точности такое же как, подойдя к человеческому существу, твердить: "Кровь... кровь... кровь... кровь..." Наконец Эдди тихо сказал: "Я понимаю, что наши отношения таковы, что всем нам следует постараться..." И люк распахнулся. Ледяной ветер полоснул людей, которые покрепче запахнулись и зашагали вниз по рампе в бесплодную пыль Магратеи. -- Все это кончится слезами! Я знаю! -- прокричал им вслед Эдди и захлопнул люк. Несколькими минутами позже он снова открыл и закрыл люк, выполняя команду, заставшую его совершенно врасплох. Глава 20 1 Пять фигур медленно брели по угасшей земле. Местами она была скучновато-серого оттенка, местами -- скучновато-коричневого. На все остальное смотреть было гораздо скучнее. Она напоминала осушенное болото, лишенное всякой растительности и покрытое слоем пыли в дюйм толщиной. Было очень холодно. Зафод оказался явно подавленным этой картиной. Он вышагивал, сторонясь товарищей, и скоро скрылся из виду за небольшим пригорком. Ветер обжигал Артуру глаза и уши, а от затхлого разреженного воздуха сжималось горло. И все-таки больше всего его терзал рассудок. -- Фантастика... -- говорил он и собственный голос грохотом отдавался в ушах. Звук плохо распространялся в этой тощей атмосфере. -- Несчастная дыра, если вас интересует мое мнение. Кошачий туалет куда интереснее, -- высказался Форд. Он чувствовал вздымающееся раздражение. Из всех планет всех звездных систем всей Галактики ему нужно было оказаться на эдакой свалке -- после пятнадцати лет изгнания. Даже лотка с булочками не видно. Нагнувшись, он подобрал холодный комок земли, но под ним не оказалось ничего, что стоило бы полета за тысячи световых лет. -- Нет, -- настаивал Артур, -- разве непонятно: я впервые в жизни действительно стою на поверхности другой планеты... целого чужого мира! Хотя жаль, что он так запущен. Триллиан крепко обняла себя руками, дрожа и хмурясь. Она могла поклясться, что уловила краем глаза легкое неожиданное движение, но, оглянувшись, увидела лишь молчаливый и неподвижный корабль в сотне ярдов позади. Девушка испытала облегчение, когда спустя секунду они заметили Зафода, стоявшего наверху земляного вала и размахивавшего руками, подзывая к себе остальных. Кажется, он волновался, но слов было не разобрать из-за ветра и разреженности воздуха. Приблизившись к валу, спутники убедились, что тот образовывал кольцо -- кратер шириной сто пятьдесят ярдов. Земля, выброшенная из кратера была усеяна черно-красными кусками. Влажными. Упругими. С внезапным ужасом спутники поняли, что это была свежая кашалотина. На кромке кратера они встретили Зафода. Он показал в кратер. -- Взгляните. В середине лежал искореженный остов одинокого кашалота, прожившего недостаточно долго, чтобы разочароваться в жизни. Тишину нарушали лишь легкие непроизвольные спазмы пищевода Триллиан. -- Полагаю, нет смысла пытаться его похоронить? -- пробормотал Артур и тут же пожалел о своих словах. -- Идем, -- позвал Зафод и начал спускаться в кратер. -- Что, туда? -- с нескрываемым отвращением спросила Триллиан. -- Ага, -- подтвердил Зафод, -- давайте. У меня есть, что вам показать. -- Уже видим, -- ответила Триллиан. -- Не это, кое-что еще. Давайте. Никто не решался. -- Ну же, -- настаивал Зафод. -- я нашел проход внутрь. -- Внутрь? -- в ужасе переспросил Артур. -- Вовнутрь планеты! Подземный ход. Его проломило ударом кита и мы должны туда пойти. Туда, где пять миллионов лет не ступала нога человека, в потаенные глубины самого времени... Марвин опять начал иронически хмыкать, Зафод его пнул и робот заткнулся. Спутники последовали за Зафодом вниз по внутреннему склону кратера, с легкой дрожью отвращения отводя взгляды от его невезучего создателя. -- Жизнь, -- произнес Марвин, -- ее можно ненавидеть, ее можно не замечать, но она не может нравиться. В месте, куда упал кит, земла обрушилась, обнажив паутину галлерей и проходов, по большей части загроможденных обвалившимися камнями и кишками. Зафод уже начал было расчищать один из проходов, но Марвин был способен справиться с этой задачей гораздо быстрее. Из отверстий веяло промозглым воздухом, а когда Зафод посветил в одно из них фонарем, то немногое увидел в пыльной мгле. -- Согласно легенде, магратейцы проводили большую часть жизни под землей. -- Почему бы это? -- спросил Артур. -- Поверхность стала слишком загрязненной или перенаселенной? -- Нет, я так не думаю, -- отозвался Зафод. -- Полагаю, она им не слишком нравилась. -- А ты уверен в том, что делаешь? -- спросила Триллиан, беспокойно вглядываясь в темноту. -- Помнишь, на нас уже напали однажды. -- Послушай, детка, клянусь тебе, что живых обитателей этой планеты -- ноль, да четверо нас, так что давай, пойдем туда. Э... эй, землянин... -- Артур, -- подсказал Артур. -- Ага. Не мог бы ты взять робота и вроде как покараулить этот конец прохода? Идет? -- Охранять? От кого? Вы же сказали, что никого нет. -- Да, ну, просто для безопасности. Идет? -- Чьей? Моей, или вашей? -- Молодец, паренек. Ладно, мы пошли. Зафод сполз в проход, за ним последовали Триллиан с Фордом. -- Надеюсь, что вы отвратительно проведете время, -- напутствовал их Артур, снедаемый завистью. -- Не беспокойтесь, так оно и будет, -- уверил его Марвин. Через несколько секунд компания исчезла из виду. Обиженный Артур походил немного вокруг, но потом решил, что китовое кладбище, вообще-то не лучшее место для прогулки. Марвин с секунду откровенно его разглядывал, а затем выключился. 2 Зафод быстро шел по тоннелю, нервничая, как черт, но пытался спрятать свои чувства за целеустремленностью. Он обвел вокруг лучом фонаря. Стены покрывали темные изразцы, слишком холодные, чтобы к ним притрагиваться, а воздух наполнял запах тления. -- Вот, что я тебе говорил? Необитаемая планета. Магратея, -- и он размашисто зашагал по грязи и мусору, усыпавшим кафельный пол. Эта картина неотразимо напоминала Триллиан лондонское метро, конечно, не такое захламленное. Через определенные промежутки кафель на стенах уступал место большим мозаикам: простым геометрическим узорам яркой расцветки. Триллиан остановилась, чтобы изучить одну из них, но не сумела найти в узорах никакого смысла. -- Эй, у вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, что означают эти странные символы? -- Думаю, это просто какого-то рода странные символы, -- отозвался Зафод, едва оглянувшись. Триллиан пожала плечами и заспешила следом. Время от времени вправо или влево ответвлялись проходы, ведущие в небольшие помещения, которые, как обнаружил Форд, были заполнены доисторическим компьютерным оборудованием. Он потащил Зафода посмотреть на одно из помещений. Триллиан пошла за ними. -- Послушай, ты считаешь, что это Магратея... -- Да, а еще мы слышали голос, верно? -- согласился Зафод. -- Хорошо, я принимаю факт, что это Магратея -- на минуту. А вот о чем не было сказано ни слова, так о том как ты разыскал ее во всей Галактике. Уверен: ты даже не заглядывал в звездный атлас. -- Исследования. Правительственные архивы. Розыски. Несколько удачных предположений. Только и всего. -- А потом ты украл Золотое Сердце, чтобы с его помощью поискать ее здесь? -- Я украл его, чтобы много чего поискать. -- Много? -- удивился Форд. -- Например? -- Не знаю. -- Что-что? -- Я не знаю, чего ищу. -- Почему же? -- Потому... потому, что... Думаю, оттого, что если бы я знал, то не смог бы искать. -- А ты с ума не сошел? -- Не исключено. Я этого еще не определил, -- тихо произнес Зафод. -- Я знаю о себе только то, что в состоянии сказать мой собственный рассудок. А нынешнее его состояние не из лучших. Все долго молчали, только Форд, обуреваемый внезапной тревогой, пристально всматривался в Зафода. -- Послушай, дружище, если захочешь... -- наконец заговорил Форд, но был прерван Зафодом. -- Нет, постой... Выслушай кое-что. Я вольная птица. Вздумалось сделать что-нибудь и, -- была не была, почему бы и нет, -- сделал. Решил стать Президентом Галактики, и все получилось: это нетрудно. Решил украсть корабль. Решил найти Магратею. И все сбылось. Да, правильно, я разрабатывал планы, как получше все осуществить. Но получалось все и всегда. Это словно пользоваться карточкой Галактического кредита, и никогда не посылать чеков в ее оплату. А иной раз вдруг остановишься и задумаешься: почему я чего-нибудь хочу, и как пойму, как этого достичь? И сразу испытываешь сильнейшее желание прекратить раздумья. Как сейчас. Об этом очень тяжело говорить. Зафод на время замолчал. Молчали и остальные. Затем он нахмурился и заговорил. -- Прошлой ночью это меня опять мучило. То, что часть моего рассудка, кажется, как-то не так работает. Потом мне показалось, будто бы это происходит так, словно кто-то еще пользуется моим рассудком для извлечения из него стоящих идей без моего ведома. Я сложил эти два наблюдения и решил: кто-то запер часть моего ума для своих целей, потому она мне и недоступна. Я хотел знать, существует ли способ проверки этого. -- Я отправился в медицинский отсек корабля и подключился к энцефалографическому экрану. Я провел все важнейшие проверки на обеих своих головах -- полное тестирование, которое пришлось проходить у правительственных медиков перед утверждением моей кандидатуры в президенты. Они ничего не показали. По крайней мере, ничего неожиданного. Выяснилось, что я умный, впечатлительный, безответственный, не заслуживаю доверия, экстраверт -- ничего, чего бы вы не сумели предположить. И никаких других отклонений. В конце концов я стал изобретать дальнейшие проверки, совершенно наугад. Ничего. Потом попробовал наложить результаты для одной головы поверх результатов для другой. Все еще ничего. Наконец, я почувствовал, что сглупил и должен отбросить домыслы, списав их на приступ паранойи, и ни на что иное. Напоследок, перед тем, как свернуть оборудование, я посмотрел на картинку с наложенными результатами через зеленый фильтр. Помнишь, будучи ребенком, я всегда суеверно относился к зеленому цвету? И всегда хотел стать пилотом у торговых разведчиков? Форд кивнул. -- И все увидел, ясно, как день. Целый отдел между полушариями мозга, где были связи только внутри него и никаких больше. Какой-то мерзавец прижег все синапсы и травмировал электричеством две шишки мозжечка. Форд глядел на него, ошеломленный. Триллиан побелела. -- Кто-то с тобой это сделал? -- прошептал Форд. -- Ага. -- А у тебя есть предположения, кто? Или почему? -- Почему? Могу только предполагать. Но знаю, кто был тот мерзавец. -- Знаешь? Как ты можешь знать? -- Он оставил свои инициалы, вплавленные в прижженные синапсы. Оставил, чтобы я их увидел. Форд уставился на него в ужасе и почувствовал, как кожа покрылась мурашками. -- Инициалы? Выжженные в твоем мозгу? -- Ага. -- Да какие же, Бога ради?! Зафод молча посмотрел на него и отвел взгляд. -- Зэ Бэ, -- тихо признес он. В этот миг позади них упала стальная перегородка и в комнату начал просачиваться газ. -- Расскажу тебе тебе позже, -- задыхаясь выдавил Зафод, когда все трое уже теряли сознание. Глава 21 1 По поверхности Магратеи угрюмо бродил Артур. Форд на время своего отсутствия заботливо оставил ему экземпляр путеводителя "Автостопом по Млечному пути". Артур наугад нажал несколько кнопок. Путеводитель "Автостопом по Млечному пути" -- на редкость разношерстная книга. Там много фрагментов, которые в свое время всего-навсего показались составителям приемлемыми. Один из них (тот, что просматривал Артур), повествовал об изысканиях некого Вит Вуяджига, скромного студента Максимегалонского университета, который делал блестящую академическую карьеру, изучая античную филологию, трансформационную логику и волновую гармоническую теорию исторического восприятия, а потом, после ночи распития Пангалактической Буль-Буль Бомбы с Зафодом Библброксом, стал все глубже углубляться в проблему, куда подевались все авторучки, купленные им за последние несколько лет. Затем последовал период кропотливых исследований, состоявших в посещении всех крупных бюро потерянных авторучек по всей Галактике, а завершился он оригинальной теорийкой, привлекшей в свое время внимание общественности. Теория гласила, что где-то в космосе, среди планет, населенных гуманоидами, рептилоидами, рыбоидами, ходячими деревоидами и сверхразумными оттенками синего цвета, есть еще планета, полностью принадлежащая авторучечной форме жизни. Именно туда держат путь оставленные без внимания авторучки, тихо ускользая через червоточины в пространстве в мир, где они смогут насладиться неповторимым авторучечным образом существования, отвечающим самым высоким авторучечным запросам и устремленным к авторучечному эквиваленту достойной жизни. Как обыкновенно бывает с теориями, и эта была хороша до тех пор, пока Вит Вояджиг не объявил, будто нашел ту самую планету и какое-то время работал водителем лимузина у семейной пары дешевых зеленых кнопочных ручек. Тут-то его забрали, заперли, написали о нем книгу и, наконец, сослали: типичная судьба, уготованная всем, кому предопределено публично опростоволоситься. Однажды по космическим координатам, которые Вояджиг приписывал авторучечной планете, послали экспедицию, обнаружившую небольшой астероид, населенный стариком-отшельником, настой