отшвырнуть кабель, но с удивлением обнаружил, что он все еще был подключен к кораблю. К своему полнейшему изумлению, он почувствовал в кабеле слабый зуд. Он недоверчиво посмотрел на корабль, а затем снова на кабель у себя в руках. Он сорвал с себя куртку и швырнул ее прочь. На четвереньках он прополз до места, где кабель соединялся с кораблем. Соединение было прочным, а легкая зудящая вибрация более ощутимой. Его сердце колотилось. Он стер грязь и приник ухом к кораблю. Ему было слышно лишь слабое, едва различимое гудение. Лихорадочно покопавшись в валяющемся повсюду вокруг него мусоре, он нашел там кусок какой-то трубки и пластиковый стаканчик. Он соорудил из них нечто вроде стетоскопа и снова приложился к кораблю. От того, что он услышал, его мозги сделали сальто. Голос внутри корабля говорил: -- Межзвездные Пассажирские Космические Линии приносят свои извинения за длительную задержку рейса. Мы ожидаем погрузки на борт свежего запаса ароматизированных лимоном бумажных салфеток для вашего удобства, освежения и гигиены во время полета. Благодарим вас за терпение. Через несколько минут вам снова предложат кофе и печенье. Зафод отшатнулся, ошарашенно глядя на корабль. Он почти бессознательно сделал несколько шагов, и вдруг заметил над головой свисавшее с потолка на последней штанге огромное табло с расписанием рейсов. Оно было в пыли, но надписи на нем еще можно было разобрать. Зафод поискал на нем глазами, потом посчитал в уме. Его глаза округлились. -- Девятьсот лет... -- изумленно пробормотал он. Настолько опаздывал корабль. Две минуты спустя он был на его борту. Воздух, который он вдохнул, выйдя из шлюзовой камеры, был свежим и прохладным -- кондиционеры все еще работали. Свет все еще горел. Он нервно пошел по узкому коридору. Неожиданно распахнулась дверь и перед ним оказалась какая-то фигура. -- Пожалуйста, вернитесь на свое место, -- сказала человекообразная стюардесса, и, повернувшись к нему спиной, пошла по коридору. Со вновь участившимся сердцебиением он направился за ней. Она открыла дверь в конце коридора и вошла в нее. Он прошел следом. Они оказались в пассажирском салоне, и сердце Зафода на миг замерло. Во всех креслах сидели пассажиры, пристегнутые ремнями. У пассажиров были длинные непричесанные волосы и очень сильно отросшие ногти, а у мужчин бороды. Все были совершенно очевидно живы, но спали. У Зафода по спине побежали мурашки. Он медленно, как во сне, шел по проходу. Когда стюардесса дошла до конца прохода, он был еще в середине. Она обернулась и заговорила: -- Добрый день, дамы и господа. Спасибо за ваше терпеливое ожидание во время этой небольшой задержки. Мы взлетим, как только это представится возможным. Если вам будет угодно сейчас проснуться, я подам кофе и печенье. Раздалось негромкое жужжание, и все пассажиры тут же проснулись. Они стали вопить и хвататься за ремни и системы жизнеобеспечения, привязывавшие их к креслам. Они кричали, орали и голосили так, что у Зафода заложило уши. Пока они извивались и дергались, стюардесса спокойно шла по проходу и ставила на столик перед каждым по маленькой чашке кофе и по пакетику печенья. И тут один из них встал из кресла. Он повернулся и взглянул на Зафода. Зафод почувствовал, что по его телу пробежала судорога, как будто его кожа собиралась соскользнуть с него. Он развернулся и бросился вон. Он выбежал обратно в коридор. Человек выбежал за ним. Он промчался по коридору мимо входной камеры, добежал до конца, ворвался в кабину экипажа, захлопнул за собой дверь, запер ее и привалился к ней спиной, тяжело дыша. Через пару секунд в дверь заколотили кулаком. Откуда-то из кабины к нему обратился металлический голос: -- Пассажирам запрещен вход в кабину экипажа. Пожалуйста, вернитесь на свое место и ждите, пока корабль взлетит. Кофе и печенье подаются. Говорит автопилот. Пожалуйста, вернитесь на свое место. Зафод ничего не сказал. Он не мог отдышаться. За его спиной в дверь продолжали колотить. -- Пожалуйста, вернитесь на свое место, -- повторил автопилот. -- Пассажирам запрещен вход в кабину экипажа. -- Я не пассажир, -- тяжело выдохнул Зафод. -- Пожалуйста, вернитесь на свое место. -- Я не пассажир, -- крикнул Зафод. -- Пожалуйста, вернитесь на свое место. -- Я не... Эй, а ты меня слышишь? -- Пожалуйста, вернитесь на свое место. -- Ты автопилот? -- спросил Зафод. -- Да, -- сказал голос с пульта управления. -- Ты управляешь этим кораблем? -- Да, -- снова сказал голос. -- У нас задержка рейса. Пассажиры, для их удобства, временно содержатся в состоянии анабиоза. Кофе и печенье подаются каждый год, после чего пассажиры, для их удобства, возвращаются в состояние анабиоза. Отбытие состоится после зарядки всех магазинов. Приносим извинения за задержку. Зафод отошел от двери, стук в которую уже прекратился. Он подошел к пульту. -- Задержка? -- воскликнул он. -- А ты видел, что творится снаружи? Там пустошь, разруха. Цивилизация погибла, дружище. Вам не привезут лимонных салфеток! -- Согласно статистической вероятности, -- сухо продолжал автопилот, -- могут возникнуть другие цивилизации. Лимонные салфетки когда-нибудь появятся. А до тех пор будет продолжаться небольшая задержка рейса. Пожалуйста, вернитесь на свое место. -- Но... В этот момент дверь открылась. Зафод развернулся и увидел человека, который его преследовал. В руке он держал кейс. Он был аккуратно одет, его волосы были подстрижены. У него не было бороды и длинных ногтей. -- Зафод Библброкс, -- сказал он, -- меня зовут Зарнивуп. По-моему, ты хотел меня видеть. Ноги Зафода подкосились. Он забормотал что-то бессмысленное и упал в кресло. -- О Боже, мужик, откуда ты свалился? -- спросил он. -- Я ждал тебя здесь, -- деловито ответил тот. Он поставил кейс на пол и сел в другое кресло. -- Я рад, что ты следовал инструкциям, -- сказал он. -- Я боялся, что ты выйдешь из моего офиса через дверь, а не через окно. Тогда у тебя были бы проблемы. Зафод покачал головами и что-то промямлил. -- Когда ты вошел в мой офис, ты попал в мою электронно-синтезированную Вселенную, -- пояснил Зарнивуп. -- Если бы ты вышел через дверь, то снова оказался бы в реальной Вселенной. А искусственная управляется вот отсюда. -- Он самодовольно похлопал по кейсу. Зафод поглядел на него с презрением. -- А какая между ними разница? -- проворчал он. -- Никакой, -- ответил Зарнивуп, -- они идентичны. Ну, разве что жаберские истребители в реальной Вселенной серые. -- Так в чем же дело? -- воскликнул Зафод. -- Все очень просто, -- сказал Зарнивуп. Его самоуверенность и самодовольство бесили Зафода. -- Очень просто, -- повторил Зарнивуп. -- Я вычислил координаты, по которым можно найти того человека -- ну, того, который правит Вселенной, -- и узнал, что его мир защищен невероятностным полем. Чтобы защитить свою тайну -- и себя -- я создал эту искусственную Вселенную и спрятался в забытом космическом лайнере. Так я был в безопасности. Тем временем мы с тобой... -- Мы с тобой? -- недовольно сказал Зафод. -- Ты хочешь сказать, что я тебя знал? -- Да, -- ответил Зарнивуп, -- мы были хорошо знакомы. -- У меня был плохой вкус, -- буркнул Зафод и угрюмо замолчал. -- Тем временем мы с тобой договорились, что ты угонишь корабль с невероятностным приводом -- только на нем можно проникнуть в мир правителя -- и доставишь его мне. Что ты, я полагаю, и сделал, и с чем я тебя поздравляю. Он растянул губы в улыбке, отчего Зафоду захотелось заехать ему кирпичом. -- Ах, да, если тебе интересно, -- добавил Зарнивуп. -- Эта Вселенная была создана специально под тебя. Поэтому ты в ней -- самая важная персона. Ты бы не пережил Тотально-Бездонную Перспективу в реальной Вселенной. -- Он улыбнулся еще сильнее просящей кирпича улыбкой. -- Ну что, идем? -- Куда? -- мрачно спросил Зафод. Он чувствовал себя раздавленным. -- На твой корабль, "Золотое Сердце". Ты ведь принес его? -- Нет. -- Где твоя куртка? Зафод посмотрел на него, ничего не понимая. -- Моя куртка? Я ее снял. Она снаружи. -- Отлично, пойдем за ней. Зарнивуп встал и жестом позвал Зафода за собой. Выйдя в коридор, они услышали из пассажирского салона крики пассажиров, которых поили кофе с печеньем. -- Не слишком-то приятно было тебя здесь дожидаться, -- сказал Зарнивуп. -- Тебе было неприятно! -- взревел Зафод. -- Да ты что думаешь... Зарнивуп поднял палец, веля ему молчать. Люк открылся. В нескольких футах от него они увидели среди мусора куртку Зафода. -- Замечательнейший корабль, -- сказал Зарнивуп, -- смотри! И они увидели, как карман куртки вдруг вздулся, затрещал и лопнул. Маленькая металлическая модель "Золотого Сердца", которая, как с удивлением понял Зафод, лежала у него в кармане, стала расти. Она росла, росла, и через две минуты достигла своего нормального размера. -- С уровнем невероятности, -- сказал Зарнивуп, -- два в степени... не знаю сколько, но очень много. Зафод пошатнулся. -- Ты хочешь сказать, что все это время он был со мной? Зарнивуп улыбнулся. Он открыл свой кейс и щелкнул внутри него каким-то одним единственным переключателем. -- Прощай, искусственная Вселенная, -- сказал он, -- привет, настоящая! Мир перед ними мигнул -- и появился вновь, точно такой же, как прежде. -- Вот видишь? -- сказал Зарнивуп, -- она точно такая же. -- Ты хочешь сказать, -- упрямо повторил Зафод, -- что все это время он был со мной? -- Ну да, конечно, -- ответил Зарнивуп. -- В этом весь прикол. -- Ну, так вот, -- сказал Зафод, -- больше на меня не рассчитывай. С меня хватит. Дальше сам играй в свои игры. -- Боюсь, что это невозможно, -- сказал Зарнивуп. -- Ты завязан на невероятностном поле. Ты не сможешь уйти. Он снова улыбнулся улыбкой, по которой Зафод хотел заехать, и на этот раз он по ней заехал. Глава 13 Форд Префект влетел на мостик "Золотого Сердца". -- Артур! Триллиан! -- кричал он. -- Работает! Корабль заработал! Триллиан и Артур спали на полу. -- Просыпайтесь, мы взлетаем, -- ликовал он, расталкивая их. -- Привет, ребята, -- затарахтел компьютер, -- так здорово быть снова с вами, ей богу! Я вам скажу... -- Заткнись, -- сказал Форд. -- Скажи нам лучше, где мы. -- В мире Жабер-Б. Ну и дыра же это, я тебе скажу, -- сказал Зафод, появляясь на мостике. -- Привет, ребята, вы, наверное, ужасно рады меня видеть, и не находите слов, чтобы сказать, какой я классный хипель. -- Какой ты кто? -- вяло спросил Артур, поднимаясь с пола и ничего не понимая. -- Я вас прекрасно понимаю, -- сказал Зафод, -- я такой крутой, что у меня самого язык заплетается, когда я с собой разговариваю. Рад вас видеть, Триллиан, Форд, Обезьяна. Эй, как тебя там, компьютер... -- Здравствуйте, господин Библброкс, для меня большая честь... -- Заткнись и вези нас отсюда, быстро, быстро! -- Запросто, дружище, куда ты хочешь? -- Хоть куда, неважно, -- крикнул Зафод. -- То есть, нет, важно! Нам нужно в ближайшее место, где можно поесть! -- Запросто! -- радостно ответил компьютер, и мощный взрыв сотряс мостик. Через полминуты на мостик вошел Зарнивуп с синяком под глазом и с интересом посмотрел на четыре струйки дыма. Глава 14 Четыре бесчувственных тела падали сквозь кружащуюся черноту. Сознание замерло, холодная пустота влекла тела в глубины небытия. Мрачное эхо грохочущей тишины охватило их и они, наконец, погрузились в темные и горькие волны вздымающегося красного моря, медленно поглотившего их, как казалось, навеки. Спустя вечность море отступило и оставило их лежать на твердом холодном берегу, как обломки, выброшенные потоком Жизни, Вселенной и Всего на Свете. Ледяные судороги сотрясали их, вокруг бешено плясали огни. Твердый холодный берег покачнулся, завертелся, а потом замер. Он отсвечивал темным блеском, -- это был хорошо отполированный твердый холодный берег. На них неодобрительно смотрело зеленое пятно. Оно кашлянуло. -- Добрый вечер, мадам, господа, -- сказало оно. -- У вас заказано? Сознание Форда Префекта вернулось к нему, ударив по мозгу, как оттянутая резинка. Он посмотрел на зеленое пятно мутным взглядом. -- Заказано? -- переспросил он слабым голосом. -- Да, сэр, -- сказало зеленое пятно. -- А разве загробную жизнь нужно заказывать? Если зеленое пятно может презрительно поднять брови, то именно это оно сейчас и сделало. -- Загробную жизнь, сэр? -- спросило оно. Артур Дент пытался ухватиться за свое сознание, как пытаются поймать мыло в ванне. -- Это загробная жизнь? -- с трудом выговорил он. -- Полагаю, да, -- ответил Форд Префект, пытаясь определить, где верх, а где низ. Он попробовал применить теорию о том, что верх находится в стороне, противоположной твердому холодному берегу, на котором он лежал, и поднялся на то, что, он надеялся, было ногами. -- Однозначно, -- сказал он, покачиваясь, -- мы ведь не могли выжить после того взрыва? -- Нет, -- сказал Артур. Он приподнялся на локтях, но это не улучшило положения вещей. Он снова опустился. -- Нет, -- сказала Триллиан, вставая, -- никоим образом. С пола раздалось хриплое бульканье. Это Зафод Библброкс пытался заговорить. -- Я точно не выжил, -- прохрипел он. -- Я был полный труп. Бахнуло капитально. -- Да уж, спасибо тебе, -- сказал Форд. -- Шансов не было. Нас, наверное, разнесло на куски. Руки, ноги кругом. -- Да, -- сказал Зафод, шумно пытаясь встать. -- Не желают ли дама и господа заказать напитки?... -- спросило зеленое пятно, беспокойно колеблясь перед ними. -- Чпок, шлеп, -- продолжал Зафод, -- и мы распались на составляющие нас молекулы. Эй, Форд, -- сказал он, идентифицируя одно из медленно сгущавшихся вокруг него пятен, -- а у тебя был этот прикол со всей промелькнувшей перед тобой жизнью? -- Ты тоже видел, да? -- спросил Форд. -- Всю свою жизнь? -- Ну да, -- сказал Зафод. -- По крайней мере, я предполагаю, что это была моя жизнь. Ты же знаешь, я долго был не в своем уме. Он смотрел на пятна вокруг, которые, наконец, из расплывчатых и бесформенных фигур начали превращаться просто в фигуры. -- Ну, вот и вс?... -- сказал он. -- Что вс?? -- спросил Форд. -- Ну, вс?, -- сказал Зафод неуверенно, -- теперь мы лежим мертвые... -- Стоим, -- поправила его Триллиан. -- Стоим мы теперь мертвые, -- продолжал он, -- в этом убогом... э-э... -- Ресторане, -- сказал Артур Дент, уже вставший на ноги и видевший, к своему удивлению, весьма отчетливо. Удивлял его не сам факт, что он видит, а те вещи, которые он увидел. -- Вот, -- упрямо продолжал Зафод, -- теперь мы стоим мертвые в этом убогом... -- ... пятизвездочном... -- сказала Триллиан. -- ... ресторане, -- закончил Зафод. -- Странно, правда? -- сказал Форд. -- Ага. -- Красивые люстры, -- сказала Триллиан. Они изумленно осматривались вокруг. -- Пожалуй, это не загробная жизнь, -- сказал Артур, -- а скорее что-то вроде продолжения жизни. Надо сказать, что люстры, были немного ярковаты, а низкий сводчатый потолок, с которого они свисали, в идеальной Вселенной не был бы выкрашен именно в этот оттенок темного аквамарина, а если бы даже и был, то на нем не было бы скрытой подсветки. Но эта Вселенная не идеальна, что лишний раз доказывали вызывающий головокружение узор мраморного пола и стойка бара с мраморной крышкой длиной в восемьдесят ярдов. Стойка была обтянута двадцатью тысячами сшитых вместе шкурок антаресских мозаичных ящериц, которые, если бы их спросили, предпочли бы использовать шкурки для содержания в них своих внутренностей. Несколько нарядно одетых существ стояли у бара или непринужденно сидели у стойки на стульях насыщенных цветов. В дальнем конце бара молодой вл'хургский офицер со своей дамой в облаке зеленого пара прошли через двери дымчатого стекла в ярко освещенный зал ресторана. За спиной у Артура было большое занавешенное окно. Он отодвинул край шторы и увидел пейзаж, от которого при нормальных обстоятельствах у Артура встали бы дыбом волосы. Однако обстоятельства были ненормальными, так как кровь застыла у него в жилах, а мурашки побежали по спине при виде не пейзажа, а неба. Небо было... Подошел швейцар и вежливо задвинул штору. -- Все в свое время, сэр, -- сказал он. У Зафода вдруг загорелись глаза. -- Эй, покойники, -- сказал он, -- по-моему, мы кое-что пропустили. Кто-то сказал что-то крайне важное, а мы это прослушали. Артур с огромным облегчением отвлекся от только что увиденного. -- Я сказал, что это что-то вроде продолжения... -- А тебе не кажется, что лучше бы ты этого не говорил? -- сказал Зафод. -- Форд? -- Я сказал, что это странно. -- Резонно, но неинтересно. Может быть... -- Может быть, -- вмешалось зеленое пятно, которое к этому времени приняло образ маленького сморщенного зеленого официанта в темном костюме, -- может быть, вы сможете обсудить это за горячительными напитками? -- Напитки! -- возликовал Зафод. -- Точно! Если что-то забыл, посмотри, чего не хватает. -- Именно, сэр, -- спокойно сказал официант. -- Дама и господа могут заказать напитки перед обедом... -- Обед! -- страстно воскликнул Зафод. -- Слушай, зелененькое созданьице, мой желудок тебя сейчас просто расцелует за эти слова! -- ... а Вселенная, -- закончил официант, решив не отвлекаться на чужие желудки, -- взорвется для вас немного позже. Форд обернулся к нему. -- Оба-на! -- сказал с восторгом. -- Это что же за напитки у вас подают? Официант вежливо усмехнулся. -- О, господин, наверное, неверно меня понял. -- Нет, я надеюсь, верно, -- сказал Форд возбужденно. Официант вежливо кашлянул. -- Нашим клиентам нередко бывает трудно сориентироваться после путешествия во времени, -- сказал он. -- Поэтому я бы предложил... -- Путешествия во времени? -- сказал Зафод. -- Путешествия во времени? -- сказал Форд. -- Путешествия во времени? -- сказала Триллиан. -- То есть, это не загробная жизнь? -- спросил Артур. Официант вежливо улыбнулся. Он почти исчерпал свой вежливый репертуар и готов был вот-вот перейти на роль язвительного и саркастичного официанта. -- Загробная жизнь, сэр? -- переспросил он. -- Нет, сэр. -- И мы не мертвы? -- спросил Артур. Официант поджал губы. -- Хе, хе, -- сказал он. -- Господин совершенно очевидно жив, в противном случае, я не стал бы пытаться обслужить господина. Совершенно особенным жестом, пытаться описать который бесполезно, Зафод Библброкс двумя руками хлопнул себя по лбам, а третьей -- по ляжке. -- Ребятки, -- сказал он радостно, -- это безумие! Мы все-таки это сделали! Мы добрались туда, куда хотели. Это же "Миллиуэйз"! -- Да, сэр, -- сказал официант чрезвычайно терпеливо, -- это "Миллиуэйз", Ресторан в Конце Вселенной. -- В конце чего? -- спросил Артур. -- Вселенной, -- произнес официант очень отчетливо, почти по слогам. -- А когда она кончилась? -- удивился Артур. -- Кончится через несколько минут, сэр, -- ответил официант. Он глубоко вздохнул. Ему незачем было это делать, поскольку его организм снабжался специальной смесью газов, требуемых ему для нормальной жизнедеятельности с помощью специального внутривенного устройства, пристегнутого к ноге. Однако бывают моменты, когда, независимо от обмена веществ, вам нужно глубоко вздохнуть. -- Итак, если вам, наконец, будет угодно заказать напитки, -- сказал он, -- я провожу вас к вашему столику. Зафод с маниакальными улыбками на лицах прошествовал к бару и скупил его почти весь. Глава 15 Ресторан в конце Вселенной -- одно из самых невероятных предприятий во всей истории общественного питания. Он построен на развалинах... он будет построен на... то есть, его должны будут построить... ну, или что-то в этом роде. Одна из главных проблем путешествий во времени заключается не в том, что вы можете случайно стать своим собственным отцом или матерью. Нет такой проблемы, касающейся собственного отцовства или материнства, с которой свободно мыслящая и дружная семья не смогла бы справиться. Проблема также не в изменении хода истории: история не меняет своего хода, потому что она вся подогнана, как пазл из кусочков. Все важные изменения произошли еще до появления вещей, с которыми они должны произойти, и все, в конце концов, уладится само собой. Главная проблема -- в грамматике, и основным справочником по данному вопросу является "1001 глагольно-временная форма для путешествующих во времени" доктора Дэна Стритменшенера. Он объяснит вам, например, как правильно рассказать о том, что должно было произойти с вами в прошлом, которого вы избежали, перепрыгнув во времени на два дня вперед, специально для того чтобы этого избежать. Событие будет описано по-разному в зависимости от момента речи: говорите вы из вашего естественного времени, из будущего или из прошлого, и осложняется возможностью непрямой речи при диалоге во время путешествия из одного времени в другое с целью стать своим собственным отцом или матерью. Большинство читателей оказывается в состоянии дочитать только до намеренно-сослагательного наклонения суб-инвертированного прошлого, полуусловно модифицированного будущим, поэтому в новых изданиях справочника все следующие за этой формой страницы оставлены пустыми, чтобы сэкономить на стоимости печати. "Путеводитель по Галактике для автостопщиков" не останавливается на этих академических абстракциях, а лишь отмечает вскользь, что термин "совершенное будущее" отменен, поскольку оказался неправдой. Итак: Ресторан в конце Вселенной -- одно из самых невероятных предприятий во всей истории общественного питания. Он построен на развалинах цивилизации одной планеты, которая (будет) заключена в огромный временной пузырь и перенесена во времени в момент конца Вселенной. Это невозможно, скажут многие. В нем посетители садятся (будут садиться) за столики и едят (будут есть) роскошные блюда, глядя, как все мироздание рушится вокруг них. Это также невозможно, скажут многие. Вы можете (сможете) прийти без предварительного заказа, ведь вы сможете заказать столик потом, когда (прежде чем) вернетесь в свое время (ретроспективно). Это, будут настаивать многие, абсолютно невозможно. В Ресторане вы можете (сможете) увидеть удивительнейший поперечный срез всего населения всех времен и пространств. И это тоже невозможно, будут терпеливо повторять вам. Вы можете приходить сколько угодно раз, и никогда не встретитесь с самим собой, потому что ведь так не бывает. Ну, это, даже если бы все остальное было правдой (что, конечно, не так), уж точно невозможно, скажут сомневающиеся. Все, что вам нужно, это положить один цент на счет Ресторана в своем времени, и, когда вы будете там, у скончания времен, набежавших процентов хватит, чтобы оплатить любой ваш заказ. А это, заявят скептики, отнюдь не невозможно, но зато совершенно безумно. Вот откуда у рекламщиков звездной системы Бастаблон взялся такой слоган: "Если за одно утро вы сделали шесть невозможных вещей, почему бы не закончить его завтраком в "Миллиуэйз" -- Ресторане в Конце Вселенной?" Глава 16 Сидя в баре, Зафод быстро входил в состояние стельки. Его головы стукались одна о другую и улыбались не в такт. Он был счастлив до отвращения. -- Зафод, -- спросил его Форд, -- пока ты еще в состоянии говорить, может, ты возьмешь на себя труд объяснить мне, что случилось? Где ты был? И где мы были? Мелочь, конечно, но все же хотелось бы знать. Левая голова Зафода протрезвела, а правая продолжала пялиться в стакан. -- Да, -- сказал он, -- я кое-где побывал. Они хотят, чтобы я отыскал человека, правящего Вселенной, а мне плевать. Вряд ли он умеет готовить. Правая голова замолчала, левая посмотрела на нее и кивнула. -- Точно, -- сказала она, -- выпей еще. Форд взял еще один пангалактический бульк-бластер -- напиток, сравниваемый с разбойным нападением: он дорого обходится и от него болит голова. Что бы ни произошло, решил Форд, какая разница? -- Слушай, Форд, -- сказал Зафод, -- все классно и хипово. -- Ты хочешь сказать, все под контролем? -- Нет, -- сказал Зафод, -- если бы все было под контролем, то не было бы классно и хипово. Если ты хочешь знать, что произошло, то скажем так: вся ситуация была у меня в кармане. Хорошо? Форд пожал плечами. Зафод хихикнул в свой стакан. Жидкость, выплеснувшись, побежала по стенке стакана и зашипела на мраморной стойке. К ним приблизился разноцветный небесный цыган с электроскрипкой и заиграл. Зафод дал ему кучу денег, чтобы он ушел. Тогда цыган подошел к Артуру и Триллиан, сидящим на другом конце бара. -- Не знаю, что это за место, -- сказал Артур, -- но у меня от него мурашки по коже. -- Выпей еще, -- сказала Триллиан, -- и успокойся. -- Это взаимоисключающие вещи, -- сказал Артур, -- нужно выбрать что-то одно. -- Бедный Артур, наверное, такая жизнь не для тебя. -- Ты называешь это жизнью? -- Ты начал говорить как Марвин. -- Марвин -- самое здравомыслящее создание, которое я знаю. Ты не знаешь, как сделать, чтобы этот скрипач ушел? К ним подошел официант. -- Ваш столик готов, -- сказал он. Если посмотреть на Ресторан снаружи, чего никто никогда не делал, он напоминает огромную блестящую морскую звезду, выброшенную на камень. В каждом из ее лучей находятся бары, кухни, генераторы силового поля, защищающего все строение и заброшенную планету, на которой оно находится, и временные турбины, медленно движущие всю постройку вместе с планетой взад и вперед относительно решительного момента. В центре располагается гигантский золотой купол, почти шаровидный, в него и прошли Зафод, Форд, Артур и Триллиан. Казалось, что перед их появлением туда закачали пять тонн блеска, который покрыл все поверхности, какие смог. Поверхности, которые он не смог покрыть, были уже покрыты и инкрустированы бриллиантами, драгоценными раковинами с Сантрагинуса, позолотой, мозаикой, шкурками ящериц и миллионами прочих украшений. Стекло сияло, серебро сверкало, золото блестело, а Артур Дент таращился по сторонам. -- Ух ты! -- сказал Зафод. -- Вот это да! -- Невероятно! -- прошептал Артур. -- Вот это люди! Вот это вещи! -- Это не вещи, это тоже люди, -- тихо сказал ему Форд. -- Вот это люди! -- поправился Артур. -- Вот это... другие люди! -- Вот это освещение! -- восхитилась Триллиан. -- Какие столы... -- сказал Артур. -- Какие наряды! -- ахнула Триллиан. Официант подумал, что они похожи на двух деревенщин. -- Конец Вселенной -- популярное место, -- сказал Зафод, петляя среди столиков, одни из которых были мраморными, другие из ультракрасного дерева, а некоторые даже платиновыми, и за каждым из которых сидели группы экзотичных существ, болтающих между собой и изучающих меню. -- Люди стараются одеться сюда понаряднее, -- продолжал Зафод. -- Событие как-никак. Столики были расставлены лучами, расходящимися по огромному кругу, в центре которого была сцена, а на ней небольшой оркестр играл легкую музыку. На взгляд Артура, здесь было не меньше тысячи столиков, и между ними покачивались пальмы, журчали фонтанчики, возвышались причудливые статуи, в общем, все то, что есть в любом ресторане, где не жалеют средств на то, чтобы создать впечатление, что средств не жалеют. Артур осмотрелся вокруг, почти ожидая увидеть группу, снимающую рекламный ролик для "Американ Экспресс". Зафод качнулся к Форду, а Форд -- к Зафоду. -- Вот это да! -- сказал Зафод. -- Круто! -- сказал Форд. -- Мой прадедуля, наверно, вконец свернул башку компьютеру, -- сказал Зафод. -- Я велел ему отвезти нас в ближайшее место, где можно поесть, а он отправил нас к концу Вселенной. Напомни мне поблагодарить его как-нибудь. Он огляделся еще раз и сказал: -- Посмотрите-ка, здесь собрались все, кто хоть кем-то когда-то был. -- Был? -- не понял Артур. -- В "Конце Вселенной" используют в основном прошедшее время, -- пояснил Зафод, -- потому что все, что было, уже прошло. Привет, ребята, -- сказал он парочке гигантских игуан за ближайшим столиком. -- Как поживали? -- Это что, Зафод Библброкс? -- спросила одна игуана другую. -- По-моему, да, -- ответила та. -- Слушай, ну разве не здорово? -- сказала первая игуана. -- Прикольная штука жизнь, -- сказала вторая. -- Да, что ни говори, -- согласилась первая, и они погрузились в молчание. Они ждали величайшего шоу во Вселенной. -- Зафод! -- воскликнул Форд и хотел схватить его за руку, но, после трех пангалактических бульк-бластеров, промахнулся. Он указал качающимся пальцем. -- Там мой старый приятель, -- сказал он, -- Черный Дезиато! Видишь человека за платиновым столиком в платиновом костюме? Зафод попытался проследить взглядом за фордовым пальцем, но у него от этого закружилась голова. Кое-как он все-таки увидел. -- О, да, -- сказал он, а через секунду и сам узнал человека. -- Так ведь это же крутой парень! Самый крутой и самый классный. После меня. -- И кто же он такой? -- спросила Триллиан. -- Черный Дезиато? -- удивленно воскликнул Зафод. -- Ты не знаешь? Ты что, никогда не слышала о "Зоне разрушений"? -- Нет, -- сказала Триллиан, которая и в самом деле не слышала. -- О самой крутой, -- сказал Форд, -- самой громкой... -- Самой богатой... -- прибавил Зафод. -- ...рок-группе в истории... -- он запнулся, подыскивая слово. -- ...в истории вообще, -- сказал Зафод. -- Нет, -- сказала Триллиан. -- Во как! -- сказал Зафод. -- Мы уже в самом конце Вселенной, а ты еще, оказывается, и не жила. Ты много потеряла. Он подвел ее к столику, где все это время дожидался официант. Артур поплелся вслед за ними, чувствуя себя потерянным и одиноким. Форд пробрался между столиков к своему старому знакомому. -- Эй, Черный, -- окликнул он, -- как поживаешь? Рад тебя видеть. Ты отлично выглядишь, ей-богу, такой толстый и тошнотный! Здорово! -- Он хлопнул человека по спине и слегка удивился тому, что это не вызвало никакой реакции. Но пангалактические бульк-бластеры внутри него велели ему не обращать на это внимания. -- А помнишь, как было раньше? -- продолжал он. -- Как мы с тобой зависали? Кафе "Нары", помнишь? А ресторан "Глотка Скелета"? А "Буходром-Отврат" -- здорово было, да? Черный Дезиато никак не выразил мнения о том, здорово ли там было, но Форда это не смутило. -- А помнишь, когда мы были голодны, то говорили, что мы с санэпидстанции и реквизировали еду и выпивку? И нажирались до пищевого отравления, а? А уж как мы целыми ночами гудели в этих вонючих номерах в "Кафе Лу" в Гретхен-тауне на Новом Бетеле! И ты пытался сочинять песни под свою ажитару, а мы говорили, что это дерьмо. А ты говорил, что тебе плевать, а мы отвечали, что нам не плевать, потому что они и были дерьмом. Глаза Форда начало заволакивать туманом. -- И еще ты говорил, что не хочешь быть звездой, -- продолжал он, погрузившись в ностальгию, -- потому что тебе противна эта звездная система. А мы -- Хэдра, Сулижу и я -- говорили, что выбирать не приходится. А теперь? Теперь ты покупаешь звездные системы! Он обернулся и попросил внимания у сидящих за соседними столиками. -- Смотрите, -- сказал он, -- вот человек, который покупает звездные системы! Черный Дезиато не пытался ни подтвердить, ни опровергнуть это заявление, и внимание аудитории быстро иссякло. -- По-моему, кто-то пьян, -- пробормотало фиолетовое кустистое существо себе в бокал. Форд пошатнулся и тяжело плюхнулся на стул напротив Черного Дезиато. -- Как там у тебя в песне... -- сказал он, неосмотрительно схватившись за бутылку для опоры и перевернув ее -- как раз в стоящий рядом стакан. Не желая упускать случай, он опустошил его. -- Крутая песня, -- продолжал он, -- как там?.. Ба-бах! да-дах! чего-то там еще, а потом, в конце, ракета врезается прямо в солнце, и по-настоящему, вот так! Форд для иллюстрации ударил кулаком в раскрытую ладонь, и снова опрокинул бутылку. -- Хлоп! Прямо в солнце! -- воскликнул он. -- Куда там лазерам и спецэффектам, они отдыхают! Настоящий солнечный взрыв! И крутая музыка! Его глаза проследили за ручейком, бегущим из бутылки по столу. Что-то нужно делать, подумал он. -- Слушай, хочешь выпить? -- спросил он. В его сознание просочилась вдруг мысль, что их встреча в чем-то ущербна. Эта ущербность была как-то связана с тем, что сидящий напротив него человек в платиновом костюме и серебристой тирольской шляпе так до сих пор и не сказал "Привет, Форд" или "Давно не виделись" или чего-либо еще. Более того, он даже не пошевелился. -- Эй, Черный, -- позвал Форд. Большая мясистая рука легла на его плечо сзади и отодвинула его в сторону. Он неловко съехал со стула и поднял глаза, чтобы посмотреть на владельца руки. Посмотреть было на что: владелец был за два метра ростом и мощного сложения. В чем-то он был похож на кожаный диван -- такой же глянцевитый, пухлый и плотно набитый. Костюм, в который было засунуто тело этого человека, казалось, имел только одно назначение: показать, как трудно засунуть подобное тело в костюм. Его лицо было похоже структурой на апельсин, а цветом на яблоко, но на этом ассоциации с чем-либо сладким заканчивались. -- Эй, парень, -- вырвался наружу голос, звучавший так, как будто там, где он до этого был, ему пришлось очень туго. -- Я слушаю, -- произнес Форд непринужденно. Он кое-как поднялся на ноги и с огорчением обнаружил, что его макушка лишь ненамного продвинулась вверх относительно туловища человека. -- Вали отсюда, -- сказал человек. -- Вот как? -- сказал Форд, хотя не был уверен, стоит ли ему так говорить. -- А ты кто такой? Человек слегка задумался. Он не привык к подобным вопросам, но, тем не менее, поразмыслив, смог на него ответить. -- Я тот, кто велел тебе валить отсюда, пока есть возможность. -- Послушайте, -- нервно сказал Форд. Он никак не мог заставить свою голову перестать кружиться и овладеть ситуацией. -- Послушайте, -- продолжал он, -- я очень давний друг господина Дезиато, а... Он взглянул на Черного Дезиато, который так и не шевельнулся. -- ...а... -- повторил Форд, не в состоянии придумать, что сказать дальше. Здоровенный придумал за него целое предложение, и продолжил: -- А я телохранитель господина Дезиато, и отвечаю за его тело. А за твое тело я не отвечаю, поэтому убирай его подальше, пока оно не пришло в негодность. -- Подождите минутку, -- заторопился Форд. -- Никаких минуток, -- рыкнул телохранитель, -- и никаких "подождите"! Господин Дезиато ни с кем не разговаривает! -- Ну, так, может, вы позволите ему самому сказать, что он думает об этом? -- Он ни с кем не разговаривает! -- проревел телохранитель. Форд еще раз беспокойно взглянул на Черного Дезиато и был вынужден признать, что факты на стороне телохранителя. По-прежнему не было ни малейшего намека на движение, не говоря уже об интересе к судьбе Форда. -- Но почему? -- спросил Форд. -- Что с ним? Телохранитель все ему объяснил. Глава 17 "Путеводитель по Галактике для автостопщиков" дает справку о "Зоне разрушений", плутониум-рок-группе из Зон Разума Гагракакка. Она считается не только самой громкой рок-группой в Галактике, но и вообще -- источником самого громкого из шумов любого рода. Регулярные посетители их концертов считают, что наилучший звуковой баланс достигается, когда вы слушаете их музыку из большого бетонного бункера, находящегося примерно в тридцати семи милях от сцены, тогда как сами музыканты играют на своих инструментах дистанционно с космического корабля с усиленной звукоизоляцией, находящегося на орбите планеты -- чаще всего не той, на которой проводится концерт. Их песни, в общем-то, весьма просты, и тема их не нова: молодое существо мужского пола встречается с молодым существом женского пола под серебристой луной, которая вдруг взрывается по не вполне выясненным причинам. Во многих мирах их выступления запрещены, иногда из художественных соображений, но в основном потому, что концертная аппаратура группы не соответствует требованиям местных договоров по ограничению использования стратегических вооружений. Это, однако, не помешало их доходам раздвинуть границы обычной математики, и главному бухгалтеру группы недавно присвоили звание профессора неоматематики Максимегалонского университета в знак признания его общей и специальной теорий возврата налогов группы "Зона разрушений". С их помощью он доказывает, что вся ткань пространственно-временного континуума не просто искривлена, а совершенно искорежена. Форд кое-как добрел до столика, где Зафод, Артур и Триллиан сидели в ожидании начала представления. -- Поесть бы, -- сказал Форд. -- Ну, как, Форд, -- спросил Зафод, -- ты поговорил с этим горлопаном? Форд безразлично качнул головой. -- С Черным? Ну, да, вроде как поговорил. -- Что он сказал? -- Ну, он не то чтобы сказал, а... как бы это... -- Ну? -- Он умер на годик из налоговых соображений. Я хочу сесть, -- сказал он и сел. К ним подошел официант и спросил: -- Не желаете ли посмотреть меню? Или, может быть, вы познакомитесь с Фирменным Блюдом? -- А? -- спросил Форд. -- А? -- спросил Артур. -- А? -- спросила Триллиан. -- Конечно, -- сказал Зафод, -- давайте посмотрим на это мясо. В маленькой комнатке в одном из крыльев ресторанного комплекса худая, долговязая фигура слегка отодвинула занавеску, и забвение глянуло ей в лицо. Лицо было не из симпатичных, возможно, оттого что забвение глядело в него уже слишком много раз. Следует начать с того, что оно было слишком вытянутым, глаза на нем -- слишком глубоко запавшими, щеки -- слишком ввалившимися, а губы -- слишком тонкими и длинными, обнажавшими, когда они раздвигались, зубы, слишком напоминавшие свежевымытый балкон. Руки, державшие занавеску, тоже были длинными и тонкими, и еще они были холодными. Они спокойно лежали на складках занавески, но казалось, что если бы их владелец не следил за ними, как ястреб, они уползли бы прочь и совершили что-то невыразимое где-нибудь в углу. Человек отпустил занавеску, и ужасающий отсвет, игравший на его чертах, отправился поиграть на чем-нибудь не столь нездоровом. Он порыскал по комнате, как богомол в ожидании добычи, уселся, наконец, на расшатанный стул перед откидным столиком и принялся просматривать тоненькую стопку листов с записанными шутками. Зазвенел звонок. Он отбросил свои бумаги и встал. Руки пробежались нервной рысцой по миллиону радужных блесток, усеивающих его смокинг, и он вышел за дверь. Свет в ресторане померк, музыка заиграла быстрее, единственный луч прожектора осветил лестницу, ведущую на сцену. По лестнице взбегала сверкающая всеми цветами высокая фигура. Конферансье выскочил на сцену, легким шагом приблизился к микрофону, выхватил его из стойки одним взмахом длинной тонкой руки, и несколько секунд раскланивался направо и налево перед публикой, принимая ее аплодисменты и демонстрируя ей свой балкон. Он помахал своим друзьям в зале, которых там не было, и подождал, пока аплодисменты стихнут. Он поднял руку и улыбнулся. Его улыбка простиралась, как казалось, не просто от уха до уха, а несколько даже выходя за пределы его лица. -- Спасибо, дамы и господа! -- воскликнул он. -- Большое спасибо! Благодарю вас! Он обвел их лучезарным взглядом. -- Дамы и господа, -- сказал он, -- Вселенная, какой мы ее знаем, просуществовала на настоящий момент свыше ста семидесяти тысяч миллионов миллиардов лет и чуть больше чем через полчаса наступит ее конец. Итак, добро пожаловать в "Миллиуэйз" -- Ресторан в Конце Вселенной! Непринужденным жестом он пригласил публику еще к одному всплеску аплодисментов. Следующим жестом он оборвал его. -- Сегодня с вами я, меня зовут Макс Квордлплен... -- (Все это знали, он был известным всей Галактике конферансье, но он сказал это для того, чтобы еще раз извлечь из зала аплодисменты, которые он принял со скромной отнекивающейся улыбкой.) -- ... и я только что прибыл с другого конца времени, где я вел шоу в баре "У Большого Взрыва". Это был восхитительный вечер, дамы и господа! А сегодня мы с вами встретим это историческое событие -- конец самой Истории! Очередные аплодисменты быстро стихли, освещение еще больше померкло. На всех столиках вдруг сами собой зажглись свечи, вызвав у посетителей легкий вздох изумления и окутав их дымкой, сотканной из тысяч мерцающих огоньков и миллионов загадочных теней. Волнение пробежало по залу, когда огромный золотой купол над ним начал медленно темнеть и таять. Голос Макса продолжал, перейдя в шепот: -- И вот, дамы и господа, свечи горят, оркестр тихо играет, защищенный силовым полем купол над нами становится прозрачным, открывая темное и мрачное небо, пронизываемое древним светом огромных звезд. Нас ожидает фантастический вечер с апокалипсисом! Оркестр совсем стих, и все, кто не видел этого зрелища раньше, окаменели в шоке. Чудовищный, ужасающий свет изливался на них, зловещий, неистовый, мертвящий свет, который мог бы изуродовать даже преисподнюю. Приближался конец Вселенной. Несколько бесконечных секунд ресторан беззвучно вращался в бушующей пустоте. Затем снова раздался голос Макса. -- Те из вас, кто надеялся когда-нибудь увидеть свет в конце туннеля, -- сказал он, -- смотрите, вот он. Оркестр грянул вновь. -- Благодарю вас, дамы и господа! -- закричал Макс. -- Я вернусь к вам через минуту, а пока оставляю вас в чрезвычайно надежных руках Реджинальда Предзакатного и его катаклизменного оркестра. Похлопаем, дамы и господа, Реджинальду и музыкантам! Гибельный круговорот в небе продолжался. Аплодисменты раздались снова, но как-то нерешительно. Однако уже через минуту все разговаривали и веселились как ни в чем не бывало. Макс ходил среди столиков, обменивался шутками с публикой, хохотал и зарабатывал себе на хлеб. К столику Зафода Библброкса приблизилось крупное жвачное животное, жирное, мясистое свиноподобное четвероногое с большими водянистыми глазами, маленькими рожками и с какой-то особой, почти заискивающей улыбкой. -- Добрый вечер, -- промычало оно и тяжело уселось на задние ноги, -- я главное фирменное блюдо. Могу я предложить вашему вниманию части своего тела? -- Оно всхрапнуло, подвинуло поудобнее свою филейную часть и дружелюбно поглядело на них. Артур и Триллиан встретили его взгляд в испуге и замешательстве, Форд Префект -- с безразличием, а Зафод Библброкс -- с голодным блеском в глазах. -- Может быть, плечо? -- предложило животное. -- Тушеное в белом вине? -- Э-э... ваше плечо? -- в ужасе прошептал Артур. -- Естественно, мое плечо, сэр, -- добродушно промычало животное. -- Не могу же я предложить вам чужое. Зафод вскочил на ноги и начал оценивающе тыкать и щупать плечо животного. -- Крестец тоже очень хорош, -- проворковало животное. -- Я специально упражняло его и ело много зерна, чтобы мясо на нем было лучше. Оно жизнерадостно хрюкнуло, еще раз всхрапнуло и начало жевать жвачку. -- Или, может быть, вы желаете кассероль из меня? -- добавило оно, сглотнув. -- Ты хочешь сказать, что это животное действительно хочет, чтобы мы его съели? -- прошептала Триллиан Форду. -- Я? -- удивился Форд, посмотрев на нее стеклянными глазами. -- Я ничего не хочу сказать. -- Это ужасающе! -- воскликнул Артур. -- Никогда не слышал ничего более отвратительного! -- В чем проблема, землянин? -- спросил Зафод, переходя к изучению мясистого крестца животного. -- Я не желаю есть животное, стоящее передо мной и предлагающее себя в пищу, -- сказал Артур. -- Это бессердечно. -- Это лучше, чем есть животное, которое не хочет, чтобы его ели, -- ответил Зафод. -- Не в этом дело, -- возразил Артур. Потом подумал секунду. -- Нет, пожалуй, в этом. Но мне все равно, я не собираюсь думать об этом сейчас. Я просто... Вселенная тем временем билась в предсмертных судорогах вокруг него. -- Принесите мне зеленый салат, -- сказал он. -- Может быть, вы позволите мне предложить вам свою печень? -- спросило животное. -- Она будет сочной и нежной, я ведь откармливало себя несколько месяцев. -- Зеленый салат! -- выразительно произнес Артур. -- Зеленый салат? -- переспросило животное, с неодобрением глядя на него. -- Вы хотите сказать, -- спросил Артур, -- что я не должен заказывать зеленый салат? -- Я знаю множество овощей, -- сказало животное, -- мнение которых по этому вопросу совершенно однозначным. Собственно, именно поэтому и было, в конце концов, решено разделаться с проблемой и вывести породу животных, которые бы хотели быть съеденными и могли ясно об этом заявить. И вот, я перед вами. Оно отдало легкий поклон. -- Стакан воды, пожалуйста, -- сказал Артур. -- Послушайте, -- сказал Зафод, -- мы хотим есть, а не обсуждать проблемы. Четыре бифштекса с кровью, и поскорее. Мы не ели пятьсот семьдесят шесть тысяч миллионов лет. Животное поднялось на ноги и радостно хрюкнуло: -- Прекрасный выбор, сэр, позволю себе заметить. Великолепно, сейчас побегу и застрелюсь. Оно обернулось к Артуру и дружелюбно ему подмигнуло: -- Не беспокойтесь, сэр, я сделаю это очень гуманно. И оно, неторопливо переваливаясь, направилось на кухню. Несколько минут спустя официант принес им четыре огромных дымящихся бифштекса. Зафод и Форд набросились на свои, не колеблясь ни секунды. Триллиан подумала, пожала плечами и тоже принялась за свой. Артур смотрел на бифштекс, ощущая легкую тошноту. -- Эй, землянин, -- сказал Зафод со злорадной улыбкой на том лице, рот которого не был набит, -- что тебя гложет? Оркестр продолжал играть. Люди и вещи в зале ресторана веселились и болтали. Атмосфера была наполнена разговорами о том и о сем, смесью ароматов экзотических растений, экстравагантных блюд и таинственных вин. На бесконечные расстояния вокруг вселенский катаклизм близился к грандиозной кульминации. Кинув взгляд на часы, Макс вновь вышел на сцену, лучась улыбкой. -- Итак, дамы и господа, -- воссиял он, -- всем напоследок хорошо и весело? -- Да! -- закричали те, кто всегда кричит "да", когда комедианты спрашивают, весело ли им. -- Прекрасно! -- возликовал Макс. -- Великолепно! И, пока фотоновые бури закручиваются в смерчи вокруг нас, готовясь разнести в клочья последние красные солнца, я знаю, что вы усаживаетесь поудобнее, чтобы вместе со мной насладиться тем, что, я уверен, будет для нас бесконечно волнующим и незабываемым зрелищем! Он остановился и обвел публику сияющим взглядом. -- Поверьте мне, дамы и господа, -- сказал он, -- абсолютно все здесь -- в последний раз. Он снова сделал паузу. Сегодня он вел программу безупречно. Вечер за вечером он отрабатывал это шоу, раз за разом. Хотя, впрочем, слово "вечер" не имело никакого смысла здесь, на самом краю времени. Здесь было одно лишь бесконечное повторение заключительного момента, и ресторан медленно перекатывался вперед и назад через последнюю грань времен. Но этот "вечер" был особенно хорош. Публика всецело была в его несимпатичных руках. Его голос зазвучал тише. Приходилось напрягать слух, чтобы услышать его. -- Это конец, -- произнес он, -- решительный и бесповоротный. Исчезнет все, что было когда-либо сотворено. Он еще больше понизил голос. Даже муха не решилась бы кашлянуть в наступившей тишине. -- Дальше уже не будет совсем ничего. Пустота. Забвение. Ни-че-го... Его глаза снова блеснули. Или он моргнул? -- Ничего... Кроме, конечно же, тележки с отличнейшим выбором альдебаранских ликеров! Оркестр грянул вслед его словам. Но он не видел в этом никакой необходимости. Артист его масштаба не нуждается в оркестре. Он сам играет публикой, как будто она -- его инструмент. Они смеялись с облегчением. Смеялся и он. -- На этот раз, -- весело крикнул он, -- вам незачем думать о похмелье наутро. Ведь утр больше не будет! Он лучезарно улыбался довольной, смеющейся публике. Он поднял глаза к небу, с мертвенным однообразием проделывавшему то же, что и каждый вечер, но поднял их лишь на краткий миг. Он доверял небу делать свое дело, как один профессионал доверяет другому. -- А теперь, -- сказал он, прохаживаясь по сцене, -- рискуя разрушить удивительную атмосферу гибели и опустошения этого вечера, я бы хотел поприветствовать некоторых наших гостей. Он достал из кармана карточку. -- Есть здесь... -- он поднял руку, чтобы успокоить аплодисменты. -- Есть здесь гости из бридж-клуба Занселквазуры Фламмарион, прибывшие из-за Кварнского Небытия? Они здесь? Сзади него раздались радостные возгласы, но он притворился, что не слышит их. -- Они здесь? -- повторил он, чтобы заставить их кричать громче. Ему это удалось, как всегда. -- Ах, вот они! Ну, смотрите, не мухлевать, это будет очень серьезный момент. Зал встретил это хохотом. -- А есть у нас здесь... есть у нас... малые божества из Асгардского пантеона? Справа от него раздался раскат грома. Над сценой сверкнула молния. Небольшая группа волосатых людей в шлемах, сидевших с самодовольным видом, приветственно подняла стаканы. Бывшие, подумал он. -- Осторожнее с этим молотом, сэр, -- сказал он. Боги еще раз проделали трюк с молнией. Макс сухо улыбнулся в их сторону. -- И еще, -- сказал он, -- молодые консерваторы с Сириуса Б, вы здесь? Свора элегантно одетых молодых псов прекратила кидать булочками друг в друга и стала швырять их в него. Они что-то неразборчиво тявкали и гавкали. -- Да, -- сказал Макс, -- но ведь вы сами виноваты, надеюсь, вы понимаете? И, наконец, -- провозгласил Макс, успокаивая аудиторию и делая серьезное лицо, -- сегодня у нас в гостях группа верующих, глубоко верующих, из церкви Второго пришествия Великого Пророка Зарквона. Их было около двадцати, они сидели в самом конце зала, аскетично одетые, и нервно пили минеральную воду, держась особняком от общего веселья. Они обиженно заморгали, когда луч прожектора упал на них. -- Вот они, -- сказал Макс, -- спокойно сидят. Он сказал, что придет снова, и вы ждали его так долго! Надеемся, что он поспешит, друзья, потому что у него осталось всего восемь минут! Последователи Зарквона сидели прямо, не обращая внимания на насмешки в свой адрес. Макс сдержал публику. -- Нет, я серьезно, правда, никаких обид. Мы не должны смеяться над истинно верующими людьми, поэтому, пожалуйста, аплодисменты Великому пророку Зарквону... Публика захлопала с уважением. -- ... где бы он ни был! Он послал поцелуй невозмутимым адептам и вернулся в центр сцены. Он схватил высокий табурет и уселся на него. -- А все же удивительно, -- продолжал трещать он, -- как много здесь сегодня народа, правда? Совершенно удивительно то, что многие из вас приходят сюда снова и снова, и это, по-моему, просто замечательно. Они приходят, чтобы увидеть конец всего, а затем вернуться в свои времена... и создавать семьи, строить новые совершенные общества, вести кровопролитные войны во имя того, что они считают справедливым... В самом деле, это вселяет веру в будущее... -- тут он обвел рукой неистовствующий хаос вокруг, -- которого, как мы с вами знаем, не будет... Артур повернулся к Форду. Он никак не мог осмыслить факт существования этого места. -- Смотри, -- сказал он, -- вот если Вселенная сейчас исчезнет, мы разве не исчезнем вместе с ней? Форд посмотрел на него взглядом человека, выпившего три пангалактических бульк-бластера, то есть, взглядом весьма расфокусированным. -- Нет, -- ответил он. -- И вообще, когда ты приходишь в это заведение, ты оказываешься в особом искривленном временном участке, защищенном силовым полем. Мне так кажется. -- А-а, -- сказал Артур и уставился на тарелку с супом, которую он уговорил официанта принести ему вместо бифштекса. -- Смотри, -- сказал Форд, -- сейчас покажу. Он схватил со стола салфетку и тщетно попытался что-то из нее соорудить. -- Смотри, -- снова сказал он, -- представь, что эта салфетка -- временная Вселенная, так? А эта ложка -- трансдукциональная форма в изгибе материи... Ему потребовалось какое-то время, чтобы выговорить последнюю фразу, а Артуру было неловко прерывать его. -- Я ем этой ложкой, -- сказал он. -- Ладно, -- сказал Форд, -- представь тогда, что вот эта ложка... -- он нашел маленькую деревянную ложечку на блюде с приправами, -- вот эта ложка... -- но ему оказалось не по силам ухватить ее, -- нет, пусть лучше эта вилка... -- Не трогай мою вилку! -- прикрикнул Зафод. -- Ладно, -- сказал Форд, -- пускай. Пусть... пусть этот стакан будет временной Вселенной... -- Этот, который ты уронил на пол? -- Я его уронил? -- Да. -- Ну и ладно, -- сказал Форд, -- забудь. Я хочу сказать... я хочу сказать, ты знаешь хотя бы, как появилась Вселенная? -- Пожалуй, нет, -- ответил Артур, уже жалея о том, что затеял этот разговор. -- Ладно, -- сказал Форд, -- представь себе ванну. Да? Круглую. Да? Большую круглую ванну. Из слоновой кости. -- Где ты возьмешь такую? -- спросил Артур. -- Вогоны уничтожили "Хэрродз". -- Это неважно. -- Да, ты уже сто раз об этом сказал. -- Да слушай ты. -- Хорошо. -- Ну, так вот, ванна. Представь себе, что она есть. Из слоновой кости. Конической формы. -- Конической? -- удивился Артур. -- Что это за... -- Цыц! -- сказал Форд. -- Она коническая! И ты наполняешь ее мелким белым песком, сечешь? Или сахаром. Мелким белым песком и/или сахаром. Чем хочешь. Это неважно. Сахар пойдет. И когда она будет полной, ты вытаскиваешь пробку... Слушаешь? -- Слушаю. -- Ты вытаскиваешь пробку и все воронкой уходит, уходит, уходит в дырку. -- Понятно. -- Да ничего тебе не понятно. Понимать пока что нечего. Я еще не сказал самого интересного. Сказать? -- Скажи. -- И скажу. Форд задумался на минуту, стараясь вспомнить самое интересное. -- Самое интересное, -- сказал он, наконец, -- что ты снимаешь это на пленку. -- Очень интересно. -- Нет, это не интересно. Я вспомнил, где здесь самое интересное. Самое интересное то, что ты после этого прокручиваешь пленку... задом наперед! -- Задом наперед? -- Да. Прокрутить пленку задом наперед -- это и есть самое интересное. При этом ты сидишь и смотришь, как все это выходит воронкой из дырки и заполняет ванну. Сечешь? -- То есть, примерно так и появилась Вселенная? -- спросил Артур. -- Нет, -- ответил Форд, -- но это здорово успокаивает. Он потянулся за стаканом. -- А где мой стакан? -- спросил он. -- На полу. -- У-у... Качнувшись на стуле, чтобы посмотреть, где его стакан, Форд ткнулся в маленького зеленого официанта, подошедшего к столику с телефоном в руке. Форд извинился перед официантом, объяснив, что все произошло из-за того, что он жутко пьян. Официант ответил, что извиняться не стоит, и он прекрасно все понимает. Форд поблагодарил официанта за любезность, попытался дернуть его за чуб, но промахнулся и соскользнул под стол. -- Господин Зафод Библброкс? -- спросил официант. -- Да, -- откликнулся Зафод, отрываясь от третьего бифштекса. -- Вас просят к телефону. -- Чего? -- Вас к телефону, сэр. -- Меня? Здесь? Кто и откуда знает, что я здесь? Один из его мозгов озадачился. Другой был занят едой и не желал от нее отвлекаться. -- Ничего, если я продолжу? -- сказала та его голова, которая ела, и продолжила. За ним гналось столько людей, что он уже потерял счет. Ему не стоило появляться в таком людном месте. Хотя, почему бы и нет, подумал он. Как ты узнаешь, что тебе хорошо, если никто не видит, как тебе хорошо? -- Может, кто-то здесь настучал на тебя Галактической полиции? -- предположила Триллиан. -- Все видели, как ты вошел. -- И ты хочешь сказать, что они хотят арестовать меня по телефону? -- сказал Зафод. -- Возможно, ты права. Я ведь очень опасен, когда речь идет обо мне самом. -- Да, -- раздался голос из-под стола, -- ты так взрываешься, что окружающих может задеть осколками. -- Я не понял, тут что, уже Судный День настал? -- огрызнулся Зафод. -- Нам и его покажут? -- беспокойно спросил Артур. -- Нет, я пока не тороплюсь, -- пробормотал Зафод. -- Ну что, кто там звонит? -- Он пнул Форда. -- Эй, вылазь оттуда, ты мне можешь понадобиться. -- Хотя я, -- вмешался официант, -- лично незнаком с металлическим господином, о котором идет речь... -- Металлическим? -- Да, сэр. -- Ты сказал, металлическим? -- Да, сэр. Я сказал, что хотя я лично незнаком с металлическим господином, о котором идет речь... -- Ладно, продолжай. -- Но мне известно, что ожидал вашего возвращения немало тысяч лет. Похоже, вы покинули это место несколько поспешно. -- Покинул это место? -- переспросил Зафод. -- Ты в порядке? Мы только что прибыли сюда. -- Разумеется, сэр, -- упрямо сказал официант, -- но прежде чем вы прибыли сюда, сэр, вы, как я понимаю, покинули это место. Зафод попытался осмыслить услышанное, сначала одним мозгом, потом другим. -- Ты хочешь сказать, что перед тем как приехать сюда, мы отсюда уехали? Да, пожалуй, это надолго, подумал официант. -- Именно, сэр, -- сказал он вслух. -- Плати своему психоаналитику за вредность, дружок, -- посоветовал ему Зафод. -- Нет, подождите, -- сказал Форд, вновь появляясь над уровнем стола, -- уточните, где мы находимся? -- Если быть абсолютно точным, сэр, то на планете Жабер-Б. -- Но мы оттуда уехали, -- возразил Зафод, -- и прибыли в ресторан в конце Вселенной. -- Да, сэр, -- сказал официант, почувствовав с облегчением, что финиш близок, -- один был построен на развалинах другого. -- Ага! -- радостно сказал Артур. -- Значит, мы путешествовали не в пространстве, а во времени! -- Слушай, ты, обезьянье потомство, -- оборвал его Зафод, -- тебе на дереве не сиделось, да? Артур ощетинился. -- Стукнись лбами, мутант четвероглазый! -- ответил он. -- Нет, нет, -- сказал официант Зафоду, -- ваша обезьяна права, сэр. Артур захлебнулся от злости и не смог ответить ничего достойного или хотя бы внятного. -- Вы перенеслись вперед... я думаю, на пятьсот семьдесят шесть миллиардов лет, оставаясь на том же самом месте, что и были, -- объяснил официант. Он улыбнулся. У него было восхитительное чувство, как будто он вырвал победу у несравнимо превосходящего его соперника. -- Вот оно что! -- сказал Зафод. -- Я понял. Я велел компьютеру доставить нас в ближайшее место, где можно поесть, он именно это и сделал. Плюс-минус пятьсот семьдесят шесть миллиардов лет, подумаешь! А так мы даже с места не сдвинулись. Ловко. Все согласились с тем, что это ловко. -- А кто же звонит? -- спросил Зафод. -- И что случилось с Марвином? -- спросила Триллиан. Зафод хлопнул себя ладонями по лбам. -- Параноидальный андроид! Я же оставил его тосковать на Жабере-Б! -- Когда? -- Ну, наверно, пятьсот семьдесят шесть миллиардов лет назад, -- сказал Зафод. -- Эй, Тарелкин, трубу! Брови маленького зеленого официанта поползли в замешательстве по лбу. -- Прощу прощения, сэр? -- осторожно промолвил он. -- Телефон давай, официант ты этакий! -- сказал Зафод, выхватывая трубку у официанта. -- Такой народ нерасторопный, удивляюсь, как у них еще ноги к полу не приросли. -- Именно так, сэр... -- Эй, Марвин, это ты? -- сказал Зафод в трубку. -- Как поживаешь? После долгого молчания в трубке негромко прозвучало: -- Я думаю, ты и сам должен знать, что я чувствую себя очень подавленно. Зафод прикрыл трубку рукой. -- Это Марвин, -- сказал он всем, а потом снова в трубку. -- Эй, Марвин, нам здесь здорово. Мы едим, пьем и гавкаемся помаленьку, пока Вселенная загибается. Ты где? Опять молчание. -- Незачем притворяться, что тебе интересно, что со мной, -- сказал, наконец, Марвин. -- Я прекрасно понимаю, что я всего лишь робот. -- Ага, ладно, -- сказал Зафод, -- где ты? -- Ты знаешь, о чем меня просят? Включи реверс на первичной тяге, Марвин. Открой третий дверной шлюз, Марвин. Возьми эту бумажку, Марвин. Взять у них бумажку! Меня, с мозгами размером с планету, просят... -- Ага, ага, -- посочувствовал ему Зафод, не стараясь звучать хоть сколько-нибудь убедительно. -- Но ничего, я привык к унижениям, -- ныл Марвин. -- Я, если хотите, могу даже пойти и засунуть голову в ведро с водой. Хотите, я засуну голову в ведро с водой? У меня и ведро есть. Минуточку. -- Эй, эй, Марвин, -- позвал Зафод, но было поздно. В трубке послышалось печальное лязганье и бульканье. -- Что он там говорит? -- спросила Триллиан. -- Ничего, -- ответил Зафод. -- Он просто позвонил, чтобы мы послушали, как он моет голову. -- Вот, -- снова заговорил в трубке Марвин с легким бульканьем в голосе, -- надеюсь, вас удовлетворило... -- Да, да, -- сказал Зафод, -- а теперь, может, скажешь, где ты? -- Я на парковке, -- ответил Марвин. -- На парковке? -- удивился Зафод. -- Что ты там делаешь? -- Паркую машины, что еще можно делать на парковке? -- Ладно, будь там, мы сейчас придем. Зафод вскочил, отшвырнул телефон и подписался на поданном счете: "Черный Дезиато". -- Ладно, ребята, -- сказал он, -- идем. Марвин на парковке. -- А что он делает на парковке? -- спросил Артур. -- Машины паркует, что же еще? Тупица. -- А как же конец Вселенной? Самого главного не увидим. -- Да видел я его, ерунда, -- сказал Зафод. -- Вырзв йошьлоб, и ничего больше. -- Чего? -- Большой взрыв наоборот. Идем быстрее. Мало кто обратил на них внимание, когда они петляя пробирались к выходу из ресторана. Все не отрываясь смотрели на ужас, творившийся в небе. -- А вот посмотрите на интересный эффект в левом верхнем углу неба, -- призывал Макс. -- Если вы присмотритесь, то сможете увидеть, как звездная система Гастромиль испаряется в ультрафиолет. Здесь есть кто-нибудь из Гастромиля? Из дальней части зала раздалась пара не совсем уверенных возгласов. -- Ну вот, -- лучезарно улыбнулся им Макс, -- теперь уже поздно беспокоиться о том, выключили ли вы утюг перед уходом. Глава 18 Вестибюль был почти пуст, но Форд продолжал петлять, идя по нему. Зафод схватил его за локоть и ловко завел в какую-то кабинку рядом со входом в зал. -- Что ты собираешься с ним сделать? -- спросил Артур. -- Протрезвить, -- ответил Зафод и бросил монетку в щель. Замигали лампочки, ударили струйки газа. -- Привет! -- сказал Форд, выходя из кабинки через секунду. -- Ну, куда мы сейчас? -- На парковку, идем быстрее. -- А мы не воспользуемся персональными временными телепортами, чтобы вернуться на "Золотое сердце"? -- спросил Форд. -- Нет, мне этот корабль больше неинтересен. Пускай Зарнивуп забирает его себе. Я в его игры не играю. Пойдем, поищем себе что-нибудь другое. Счастливый вертикальный транспортер людей Кибернетической корпорации Сириуса опустил их в нижние слои коры планеты. Они с удовольствием отметили, что он был вандализирован кем-то и не пытался осчастливить их, а просто отвез вниз. Внизу двери лифта открылась, и на них пахнуло холодом и затхлостью. Первым, что они увидели, выйдя из лифта, была длинная бетонная стена с не менее чем пятьюдесятью дверями в туалеты для всех пятидесяти основных форм жизни. Тем не менее, как и любая другая парковка в Галактике за всю историю парковок, эта парковка пахла в основном нетерпением. Они повернули за угол и оказались на движущемся подиуме, бегущем по огромной пещере, простиравшейся в необозримую глубь. Она была поделена на карманы, в которых стояли космические корабли посетителей ресторана. Одни из них были небольшими практичными моделями массового производства, другие -- огромными сияющими кораблями-лимузинами, игрушками для богатых. При их виде глаза Зафода начинали блестеть то ли от алчности, то ли от чего-то другого. Хотя, нужно, конечно, отдать ему должное -- это была алчность и больше ничего. -- Смотрите, -- сказала Триллиан, -- а вон и Марвин. Они посмотрели туда, куда она указывала. В полумраке маячила небольшая металлическая фигура, вяло трущая тряпкой уголок огромного серебристого межпланетного крейсера. От движущегося подиума отходили с небольшими интервалами широкие прозрачные трубы, спускающиеся к полу парковки. Зафод шагнул в одну из них и мягко съехал вниз. Все остальные последовали за ним. Вспоминая об этом позже, Артур Дент думал, что это было самым приятным из всех его путешествий в галактике. -- Марвин! -- сказал Зафод, направляясь к роботу. -- Мы страшно рады тебя видеть. Марвин обернулся. Его лицо, насколько только неподвижное металлическое лицо может что-то выражать, выражало укор. -- Неправда, -- сказал он, -- меня никто никогда не рад видеть. -- Ну и ладно, -- сказал Зафод и, отвернувшись, пошел рассматривать корабли. Форд пошел вслед за ним. Триллиан и Артур подошли к Марвину. -- Нет, мы, правда, рады, -- сказала Триллиан, потрепав его по плечу и вызвав у него неприязненную усмешку, -- ты ведь ждал нас здесь все это время. -- Пятьсот семьдесят шесть миллиардов три тысячи пятьсот семьдесят девять лет, -- сказал Марвин. -- Я считал. -- Ну вот, мы и пришли, -- сказала Триллиан, чувствуя (и вполне справедливо, по мнению Марвина), что звучит это глуповато. -- Самыми плохими были первые десять миллионов лет, -- сказал Марвин. -- И вторые тоже. Третьи десять миллионов -- вообще дрянь. А после этого мне стало уж совсем тоскливо. Он замолк, и молчал, пока они не почувствовали, что им пора что-нибудь сказать, а затем заговорил снова: -- Больше всего удручают люди, с которыми приходиться разговаривать на этой работе, -- сказал он и снова замолчал. Триллиан прочистила горло. -- Это... -- Самая интересная беседа у меня состоялась сорок миллионов лет назад, -- продолжил робот неожиданно. И снова пауза. -- Бо... -- Я тогда пообщался с кофейным автоматом. -- Но это... -- Ведь ты же не хочешь со мной разговаривать, правда? -- уныло произнес Марвин. Триллиан стала разговаривать с Артуром. Форд приглядел несколько кораблей, вид которых ему очень понравился. -- Зафод, -- позвал он, -- посмотри-ка на эти тачки... Зафод посмотрел, и ему они тоже понравились. Корабль, на который они смотрели, был небольшим, но очень эксклюзивным, явно игрушкой богатого юнца. Собственно, смотреть было особенно не на что. Больше всего он напоминал узкий бумажный самолетик двадцати футов в длину, сделанный из тонкой, но прочной металлической фольги. В задней его части располагалась небольшая горизонтальная двухместная кабина. У него был маленький симпатичный двигатель, который едва ли позволил бы ему развить приличную скорость. Что у него в самом деле было хорошего, так это радиатор. Этот радиатор весил два миллиарда тонн и помещался внутри черной дыры, вмонтированной в электромагнитное поле в центре корабля. Этот радиатор позволял кораблю приближаться на несколько миль к желтому солнцу, захватывать солнечные вспышки с его поверхности и ездить на них. Езда на солнечных вспышках -- одно из наиболее экзотических и веселых развлечений из всех существующих, и отважиться на них (а также позволить их себе) могут лишь самые экстравагантные личности Галактики. Еще они ошеломляюще опасны: те, кто не погибает во время катания, неизменно умирают от сексуального истощения на бомондных вечеринках в клубе "Дедал". Форд и Зафод посмотрели на корабль и пошли дальше. -- А вон смотри, какая крошка, -- сказал Форд. -- Вон то оранжевое звездное багги с черными солнечными отражателями... Это звездное багги тоже было небольшим кораблем. В принципе, его неправильно было даже называть звездным: уж чего-чего, а межзвездных перелетов оно потянуть не могло. В действительности это был спортивный межпланетник, которому оказали незаслуженную честь. Однако с неплохими очертаниями. Они не остановились возле него. Следующий корабль был большим, около тридцати ярдов в длину: космический лимузин, сделанный на заказ с единственным намерением -- чтобы тех, кто его увидит, стошнило от зависти. А его раскраска и примочки явно говорили: я не только так богат, что могу позволить себе этот корабль, я так богат, что могу не воспринимать его всерьез. Это было на удивление отвратительно. -- Нет, ты посмотри, -- сказал Зафод, -- многоузловой кварк-привод, персплексовые подножки. Не иначе как Лазлар Лирикон на заказ делал. Он внимательно исследовал каждый дюйм корабля. -- Да, -- подытожил он, -- вот, смотри, инфрарозовая ящерица на нейтринном обтекателе, логотип Лазлара. У этого кадра просто никакого стыда нет. -- Как-то недалеко от туманности Акселя я шел на полной скорости, -- сказал Форд, -- а какой-то жлоб на вот такой же тачке обошел меня почти на холостых оборотах. Просто невероятно. Зафод понимающе присвистнул. -- А через десять секунд, -- продолжил Форд, -- он врезался прямо в третью луну Беты Джаглана. -- Что, правда? -- Но корабль, конечно, замечательный. Выглядит как рыба, двигается как рыба, а рулит как корова. Форд огляделся. -- Эй, смотри сюда, -- позвал он, -- с этой стороны огромное граффити. Взрывающееся солнце, эмблема "Зоны разрушений". Наверно корабль Черного. Везучий черт. Это из той песни, помнишь, в конце которой каскадерский корабль врезается в солнце. Эффектное шоу. Вот только большой расход каскадерских кораблей. Но внимание Зафода было уже не здесь. Его внимание было приковано к кораблю, стоявшему рядом с лимузином Черного Дезиато. Челюсть его отпала. -- Это..., -- сказал он, -- это реально вредно для глаз... Форд посмотрел в ту сторону и тоже застыл в изумлении. Это был корабль простых классических форм, похожий на приплюснутого лосося, двадцати ярдов в длину, очень гладкий и обтекаемый. Замечательным в нем было только одно. -- Какой он... черный! -- сказал Форд Префект. -- С трудом даже угадываешь его контуры... Кажется, что свет просто проваливается в него! Зафод не сказал ничего. Он влюбился. Чернота корабля была настолько абсолютной, что было почти невозможно сказать, насколько близко вы к нему находитесь. -- Взгляд просто соскальзывает с него... -- сказал Форд изумленно. Момент был эмоциональный. Он прикусил губу. Зафод приблизился к кораблю медленно, как человек, которым овладело желание -- желание овладеть. Он протянул руку, чтобы прикоснуться к кораблю -- рука замерла в воздухе. Он снова протянул руку -- она снова замерла. -- Иди сюда, потрогай его поверхность, -- сказал он почти шепотом. Форд протянул руку, рука остановилась. -- Нет... никак... -- сказал он. -- Ты видишь? -- сказал Зафод. -- Полное отсутствие трения. Как же он должен лететь! Он повернулся к Форду с серьезным видом. Во всяком случае, одной головой -- вторая по-прежнему благоговейно взирала на корабль. -- И что же ты думаешь об этом, Форд? -- спросил он. -- То есть... э-э... -- Форд быстро оглянулся вокруг. -- Ты хочешь сказать, что надо его угнать? Думаешь, нам стоит это делать? -- Думаю, нет. -- И я думаю, нет. -- Но угоним, ведь так? -- А что нам остается? Они по-прежнему не могли отвести глаз, пока Зафод с усилием не взял себя в руки. -- Надо бы рулить поскорее, -- сказал он. -- А то через минуту-другую Вселенная накроется, и все эти Капитаны Африки поползут сюда искать свои кораблики. -- Зафод, -- сказал Форд. -- Да? -- Как мы это сделаем? -- Запросто, -- сказал Зафод и обернулся. -- Марвин! -- позвал он. Медленно, с трудом переставляя ноги, с бесчисленными поскрипываниями и полязгиваниями, которые он умело симулировал, Марвин повернулся на его оклик. -- Давай-ка сюда, -- сказал Зафод. -- Тут для тебя работенка. Марвин подтащился к ним. -- Мне она не доставит удовольствия, -- сказал он. -- Доставит-доставит, -- радостно уверил его Зафод. -- Перед тобой открывается новая жизнь. -- Еще одна? О, нет! -- простонал Марвин. -- Да заткнись ты и слушай! -- прошипел Зафод, -- На этот раз она будет полна волнений, приключений и настоящих безумств. -- Жуть, -- сказал Марвин. -- Марвин! Я всего лишь прошу тебя... -- Наверно, ты хочешь, чтобы я вскрыл тебе этот корабль? -- Что? Э-э... да. Да, конечно! -- сказал Зафод беспокойно. Он не сводил как минимум трех глаз со входа в гараж. Времени оставалось мало. -- Ну, надо было так и сказать, а не взывать к моему энтузиазму, -- сказал Марвин. -- У меня же его все равно нет. Он подошел к кораблю, тронул его, и люк распахнулся. Форд и Зафод смотрели в него в изумлении. -- Не за что, -- сказал Марвин. -- Тем более что спасибо и не было. -- И он отошел в сторону. Подошли Артур и Триллиан и тоже посмотрели на корабль. -- Что случилось? -- спросил Артур. -- Посмотри сюда, -- сказал Форд, -- внутрь этого корабля. -- Просто свихнуться, -- прошептал Зафод. -- Все черное, -- сказал Форд, -- в нем все абсолютно черное... В ресторане все быстро приближалось к моменту, после которого больше не останется моментов. Все глаза были прикованы к куполу, кроме глаз телохранителя Черного Дезиато, которые неотрывно смотрели на Черного Дезиато, и глаз самого Черного Дезиато, которые телохранитель закрыл из уважения. Телохранитель наклонился над столом. Будь Черный Дезиато жив, он, вероятно, решил бы, что лучше отклониться от него назад, или даже чуть-чуть отойти. Его телохранитель был не из тех людей, внешность которых в чем-то выигрывает при приближении. Однако в силу своего прискорбного состояния Черный Дезиато оставался совершенно неподвижным. -- Господин Дезиато, -- прошептал телохранитель. Когда он говорил, казалось, что мускулы с обеих сторон его рта начинают карабкаться друг на друга, чтобы не мешать ему. -- Господин Дезиато, вы меня слышите? Черный Дезиато, что естественно, ничего не ответил. -- Черный! -- прошипел телохранитель. Естественно, Черный Дезиато опять ничего не ответил. Зато ответил сверхъестественно. Стакан на столе перед ним задребезжал. Вилка поднялась на дюйм, стукнула по стеклу и снова улеглась на стол. Телохранитель удовлетворенно хмыкнул. -- Нам пора идти, господин Дезиато, -- проворчал он. -- А то попадем в давку, это в вашем-то состоянии! Вам надо быть на концерте свежим и отдохнувшим. Там была реально огромная публика, самая лучшая. Это ведь Какрафун. Два миллиона пятьсот семьдесят шесть тысяч лет назад. Вы же ждете этого концерта? Вилка снова поднялась, качнулась неопределенно и опять упала. -- Да ладно, -- сказал телохранитель, -- это будет отличный концерт. Все просто лежали. -- От речи телохранителя у доктора Дэна Стритменшенера наверно случился бы инсульт. -- Они всегда лежат от черного корабля, врезающегося в солнце, а этот новый корабль просто красавчик. Будет реально жалко его. Когда мы спустимся, я поставлю черный корабль на автопилот, а мы полетим на лимузине. Хорошо? Вилка стукнула утвердительно, а стакан с вином таинственным образом опустел. Телохранитель выкатил кресло с Черным Дезиато из ресторана. -- А теперь, -- воскликнул Макс, стоя посреди сцены, -- тот момент, которого вы все ждали! -- Он взмахнул руками. За его спиной оркестр зашелся барабанной дробью и ликующими аккордами. Макс не раз ругался с ними из-за этого, но музыканты заявляли, что у них в контракте записано, что они должны играть именно так. Его агент обещал с этим разобраться. -- Небеса закипают! -- кричал он. -- Природа обрушивается в грохочущую пустоту! Через двадцать секунд всей Вселенной придет конец! Посмотрите, как загорается над нами свет бесконечности! Дикая ярость разрушения бушевала вокруг них... И вдруг в этот момент раздался негромкий, как будто бы очень издалека, звук трубы. Макс обернулся и кинул взгляд на оркестр. Кажется, никто из музыкантов не играл на трубе. Откуда ни возьмись, на сцене рядом с ним закружилась вихрем струйка дыма. Еще несколько труб присоединились к первой. Макс провел это шоу более пятисот раз, и никогда раньше не случалось ничего подобного. Он отшатнулся от воронки, и в ней тут же медленно материализовалась фигура древнего старика с бородой и в длинном одеянии, окруженного венцом света. В глазах его мерцали искорки, а чело было увенчано золотой короной. -- Что это? -- прошептал Макс с безумием во взгляде. -- Что происходит? В дальнем конце зала суроволицые адепты церкви Второго пришествия Великого Пророка Зарквона в экстазе вскочили на ноги, разражаясь слезами и славословиями. Макс изумленно заморгал глазами. Он простер руки к публике. -- Аплодисменты, дамы и господа, -- завопил он, -- Великому Пророку Зарквону! Он пришел! Зарквон снова с нами! Под оглушительные аплодисменты Макс пересек сцену и протянул свой микрофон пророку. Зарквон прокашлялся. Он обвел глазами многоликую массу собравшихся. Искорки в его глазах замерцали с беспокойством. Он смущенно взял микрофон. -- Э-э... -- сказал он, -- здравствуйте. Э-э, извините, я немного опоздал. Я был ужасно занят, так много всего свалилось в последний момент. Казалось, что он нервничает из-за этой благоговейно ожидающей тишины. Он прочистил горло. -- Э-э... как у нас со временем? -- спросил он. -- У меня есть только мину... На этом Вселенная кончилась. Глава 19 Одной из основных причин продаваемости совершенно замечательной книги "Путеводитель по Галактике для автостопщиков" помимо ее относительной дешевизны и того факта, что на ее обложке большими приятными для глаз буквами написано "Без паники!", является ее краткий и местами весьма точный глоссарий. Статистические данные, касающиеся геосоциальной природы Вселенной, например, аккуратно помещаются между страницами девятьсот тридцать восемь тысяч двадцать четыре и девятьсот тридцать восемь тысяч двадцать шесть. Чрезмерно упрощенный стиль, в котором они изложены, отчасти объясняется тем, что редакторы, стремясь уложиться в сроки публикации, скопировали эту информацию с обратной стороны пакетика с сухим завтраком, наспех украсив ее несколькими сносками во избежание судебного преследования по непостижимо запутанным галактическим законам об авторском праве. Было бы интересно заметить, что впоследствии другой, более хитрый редактор отправил книгу в прошлое через временную деформацию, а затем успешно подал в суд на компанию, производящую сухие завтраки, за нарушение тех же самых законов. Вот пример: Вселенная -- немного полезной для жизни информации. 1 -- Площадь: Бесконечна. Путеводитель по Галактике для автостопщиков предлагает такое определение слову "бесконечный". Бесконечный: Больше, чем самая большая вещь на свете, и не одна. Гораздо, гораздо больше, реально беспредельный, совершенно сногсшибательного размера, как говорится "ни хрена себе здоровенный!". Бесконечность так громадна, что в сравнении с ней сама громадность выглядит очень мелко. Гигантский умножить на колоссальный и умножить на потрясающе огромный -- примерно так мы бы объяснили это на концептуальном уровне. 2 -- Импорт: Нет. Невозможно импортировать что-либо в место, площадь которого бесконечна, поскольку ввозить просто неоткуда. 3 -- Экспорт: Нет. См. "Импорт". 4 -- Население: Нет. Известно, что существует бесконечное количество миров, хотя бы просто потому, что есть бесконечное пространство, в котором они могут находиться. Однако не все из них населены. Таким образом, должно существовать конечное количество населенных миров. Любое конечное количество при делении на бесконечность дает такой ничтожный результат, что не стоит и внимания, поэтому среднее население всех планет во Вселенной можно считать за ноль. Отсюда следует, что население всей Вселенной также равно нулю, и что любые люди, которых можно встретить там время от времени, это не более чем продукт расстроенного воображения. 5 -- Денежные единицы: Нет. На самом деле в Галактике есть три свободно конвертируемые валюты, но все они не в счет. Альтаирский доллар недавно обрушился, фланинийская барабуся обменивается только на другие фланинийские барабуси, а у триганского пу свои собственные весьма специфичные проблемы. Его обменный курс довольно прост: восемь нинги за одно пу, но поскольку нинги -- это треугольная резиновая монета, каждая сторона которой имеет шесть тысяч восемьсот миль в длину, никто еще не накопил их на одно пу. Нинги же -- необоротная валюта, так как галактические банки отказываются возиться с мелочью. Исходя из этой базовой предпосылки легко доказать, что галактические банки -- также продукт расстроенного воображения. 6 -- Искусство: Нет. Функция искусства -- быть зеркалом природы, а такого большого зеркала просто не бывает -- см. первый пункт. 7 -- Секс: Нет. Нет, на самом деле этого имеется огромное количество, в основном из-за тотальной нехватки денег, торговли, банков, искусства или чего-либо другого, чем могли бы заняться все несуществующие люди Вселенной. Однако не стоит пускаться сейчас в долгое обсуждение, так как это действительно очень сложный вопрос. См. дальнейшую информацию в разделах седьмом, девятом, десятом, одиннадцатом, четырнадцатом, шестнадцатом, семнадцатом, девятнадцатом, с двадцать первого по двадцать восьмой включительно и практически во всем остальном путеводителе. Глава 20 Ресторан продолжал существовать, но все остальное прекратило. Временная релятивная статика удерживала и защищала его в небытии, которое не было вакуумом, а было просто ничем -- не было ничего, о чем можно было бы сказать, что там существует вакуум. Защищенный силовым полем купол снова потемнел, праздник кончился, гости расходились, Зарквон исчез вместе со всей Вселенной, временные турбины вот-вот должны были перенести ресторан обратно через грань времен для подготовки к обеду, а Макс Квордлплен вернулся в свою гримерную с занавеской и пытался дозвониться до своего агента по темпофону. На парковке стоял черный корабль, его люк был закрыт, из него не доносилось ни звука. Появился покойный Черный Дезиато, которого телохранитель катил в кресле по подиуму. Они спустились по одной из труб. Когда они приблизились к лимузину, в его боку распахнулся люк, дверь которого легла под колеса кресла и сама вкатила его внутрь. Телохранитель зашел следом и, увидев, что хозяин надежно подключен к системе смертеобеспечения, проследовал в кабину. Там он включил систему дистанционного управления, которая активировала автопилот черного корабля, стоящего рядом с лимузином, что вызвало чувство огромного облегчения у Зафода Библброкса, уже десять минут пытавшегося запустить этот аппарат. Черный корабль плавно выплыл из парковочной секции, развернулся и заскользил быстро и бесшумно по центральному проезду. В конце его он резко ускорился, нырнул во временную пусковую камеру и отправился в долгое путешествие назад в далекое прошлое. В обеденном меню ресторана "Миллиуэйз" цитируется с разрешения издательства отрывок из Путеводителя по Галактике для автостопщиков. Вот этот отрывок: История любой галактической цивилизации имеет тенденцию к развитию в три отчетливо выраженных и различимых этапа: выживание, познание и мудрость, известных также, как этапы Как, Почему и Где. Например, первый этап характеризуется вопросом "Как нам чего-нибудь поесть?", второй -- вопросом "Почему мы едим?", и третий -- вопросом "Где бы нам пообедать?" Далее меню высказывает предположение, что "Миллиуэйз", ресторан в конце Вселенной, мог бы быть весьма приемлемым и мудрым ответом на третий вопрос. При этом, однако, оно не раскрывает, что в то время как крупным цивилизациям обычно требуется много тысяч лет на то чтобы пройти этапы Как, Почему и Где, мелкие социальные группировки в стрессовых обстоятельствах могут пройти их невероятно быстро. -- Как у нас дела? -- спросил Артур Дент. -- Плохо, -- ответил Форд Префект. -- Куда мы летим? -- спросила Триллиан. -- Не знаю, -- ответил Зафод Библброкс. -- Почему не знаешь? -- удивился Артур Дент. -- Заткнись, -- предложили ему Зафод Библброкс и Форд Префект. Артур Дент игнорировал их предложение. -- То есть, по сути, вы пытаетесь сказать, -- спросил он, -- что у нас все вышло из-под контроля? Корабль отвратительно качало и болтало от попыток Форда и Зафода отобрать у автопилота управление. Двигатели визжали и выли, как уставшие дети в супермаркете. -- Это все из-за дурацкой цветовой гаммы, меня от нее глючит, -- сказал Зафод, влюбленность которого в корабль продлилась чуть меньше трех минут полета. -- Как только ты пытаешься нажать какую-нибудь тупую черную кнопку, которая надписана черными буквами на черном фоне, тут же в подтверждение этого какая-нибудь черная лампочка загорается черным светом. Что это вообще за штука? Какой-то галактический мега-катафалк? Стены раскачивающейся кабины тоже были черными, потолок черным, кресла -- рудиментарные, поскольку единственный полет, для которого был создан корабль, должен был быть беспилотным -- черными, панель управления черной, приборы черными, маленькие крепежные винтики приборов черными, тонкий ворсистый ковер на полу черным, и когда они приподняли его угол, то обнаружили, что его основа из пенного материала тоже была черной. -- Наверно у того, кто это проектировал, глаза воспринимали разные длины волн, -- предположила Триллиан. -- Или было плохо с воображением, -- пробормотал Артур. -- Наверно, -- сказал Марвин, -- он чувствовал себя очень подавленно. Они не могли знать, что на самом деле декор был подобран под печальное, скорбно оплакиваемое и необлагаемое налогом состояние владельца корабля. Корабль качнуло с особенной тошнотворностью. -- Потише, -- взмолился Артур, -- у меня из-за вас космическая болезнь. -- Это временная болезнь, -- сказал ему Форд. -- Мы несемся назад во времени. -- Ну, спасибо, -- сказал Артур, -- теперь, пожалуй, меня точно замутит. -- Валяй, -- сказал Зафод, -- цветные пятна здесь не помешают. -- Это у нас такая вежливая беседа после ужина? -- резко сказал Артур. Зафод оставил управление Форду и наклонился к Артуру. -- Слушай, землячок, -- сказал он сердито, -- тебе ведь, по-моему, есть чем заняться? Что там с вопросом в Великому Ответу, а? -- Что? Ты об этом? -- удивился Артур -- Я думал, мы об этом уже забыли. -- Я не забыл, милок. Как сказали мыши, есть места, где за этот вопрос дадут кучу денег. А он заперт вот в этой твоей башке! -- Да, но... -- Не надо мне "но"! Думай давай! Смысл жизни! У нас в руках такая вещь, с которой мы можем развести всех психиатров Галактики на кучу денег, и немалую. Я своему уже целый монетный двор должен! Артур глубоко вздохнул без особого энтузиазма. -- Ладно, -- сказал он, -- но с чего начать? Что я знаю? Они сказали, что Окончательный ответ или как его там -- сорок два, и откуда мне знать, что это за вопрос? Может быть что угодно. Ну, хотя бы: сколько будет шестью семь? Зафод пристально посмотрел на него секунду и его глаза радостно загорелись. -- Сорок два! -- воскликнул он. Артур провел рукой по лбу. -- Да, -- сказал он спокойно, -- я знаю. Лица Зафод помрачнели. -- Я к тому, что вопрос может быть совершенно каким угодно, -- сказал Артур. -- И мне непонятно, почему я должен его знать. -- Потому, -- прошипел Зафод, -- что ты был там, когда из твоей планетки устроили фейерверк. -- У нас на Земле есть такая вещь... -- начал Артур. -- Была, -- поправил его Зафод. -- ...под названием такт. Ладно, уже неважно. В общем, я не знаю. Из угла кабины эхом отозвался вялый голос: -- А я знаю, -- произнес Марвин. От панели управления раздался голос Форда, все еще бившегося с ней без шансов на победу: -- Марвин, не вмешивайся, когда разговаривают органические формы. -- Вопрос закодирован в энцефалограмме землянина, -- продолжал Марвин, -- но я не думаю, что вам будет очень интересно это знать. -- Ты хочешь сказать, -- спросил Артур, -- что можешь заглянуть в мой разум? -- Да, -- ответил Марвин. Артур уставился на него в изумлении. -- И?.. -- спросил он. -- Меня поражает, как ты умудряешься жить с чем-то столь мелким. -- А-а, -- сказал Артур, -- это оскорбление. -- Да, -- подтвердил Марвин. -- Да не обращайте на него внимания, -- сказал Зафод, -- он все выдумывает. -- Выдумываю? -- сказал Марвин, вскинув голову, пародируя изумление. -- Чего ради мне это делать? Жизнь и так достаточно гнусна, чтобы еще что-то в ней придумывать. -- Марвин, -- сказала Триллиан мягким, дружелюбным тоном, который только она все еще могла выдерживать, разговаривая с этим ублюдочным созданием, -- если ты знал об этом все время, то почему не сказал нам? Голова Марвина повернулась к ней. -- Вы не спрашивали, -- ответил он просто. -- Ну так мы спрашиваем тебя сейчас, робот! -- сказал Форд, оборачиваясь к нему. В этот момент корабль вдруг перестало качать и болтать, шум двигателя стал тихим и ровным. -- Ого, Форд, -- сказал Зафод, -- звучит неплохо. Ты овладел управлением этого кораблика? -- Нет, -- ответил Форд, -- я всего лишь бросил с ним возиться. Думаю, нам нужно просто долететь до того места, куда летит корабль, и побыстрее с него свалить. -- Да, точно, -- сказал Зафод. -- Я так и знал, что вам будет неинтересно, -- проворчал Марвин себе под нос, упал в угол и выключился. -- Беда в том, -- сказал Форд, -- что меня беспокоит единственный прибор, который дает показания на этом корабле. Если это тот прибор, какой я думаю, и если он показывает то, что я думаю, то мы уже далеко в прошлом. Где-то на два миллиона раньше нашего естественного времени. Зафод пожал плечами. -- Время ерунда, -- сказал он. -- Мне все же интересно, кому принадлежит этот корабль, -- сказал Артур. -- Мне, -- ответил Зафод. -- Нет, кому он на самом деле принадлежит? -- На самом деле мне, -- повторил Зафод. -- Смотри, собственность -- это кража, так? Значит, кража -- это собственность. Значит, корабль мой, понял? -- Так скажи это кораблю, -- посоветовал Артур. Зафод шагнул к пульту. -- Корабль, -- сказал он, ударив кулаком по панели, -- с тобой говорит твой новый владелец... Ничего больше он сказать не успел. Произошло несколько вещей одновременно. Корабль вышел из режима временного перелета и вновь возник в реальном космосе. Все приборы на пульте, бывшие выключенными при временном перелете, включились. Большой обзорный экран над пультом ожил и показал обширный звездный пейзаж с одним очень большим солнцем, которое находилось прямо перед ними. Тем не менее, ни одно из этих событий не было причиной того, что в этот самый момент нечто физически ощутимое швырнуло Зафода к задней стене кабины, а вместе с ним и всех остальных. Их отбросило единственным оглушительным ударом звука, раздавшегося из динамиков вокруг обзорного экрана. Глава 21 На красной засушливой планете Какрафун, посреди бескрайней пустыни Рудлит техники сцены тестировали звуковую систему. То есть, звуковая система была в пустыне, а техники нет. Они находились в безопасности на гигантском корабле управления группы "Зона разрушений", висевшем на орбите в четырехстах милях над поверхностью планеты, и тестировали систему оттуда. Ничто живое, находящееся в радиусе пяти миль от акустических шахт, не смогло бы выжить при их настройке. Если бы Артур Дент оказался в радиусе пяти миль от акустических шахт, то его последняя мысль была бы о том, что звуковая установка как формой, так и размером очень напоминает Манхэттен. Поднимающиеся над шахтами фазо-нейтронные акустические трубы чудовищно громоздились на фоне неба и скрывали блоки плутониевых реакторов и сейсмических усилителей, стоящих за ними. Глубоко под этим городом из акустического оборудования, в бетонном бункере лежали инструменты, управляемые музыкантами из своего корабля: массивная фотонная ажитара, бас-детонатор и ударный комплекс "Мегабум". Шоу обещало быть громким. Суета царила на борту гигантского корабля управления. Лимузин Черного Дезиато, казавшийся рядом с ним не больше головастика, прибыл и пристыковался, и покойного по коридорам с высокими сводами доставили к медиуму, который должен был передавать его психические импульсы на клавиатуру ажитары. Прибыли также врач, и специалисты по логике и по биологии моря, вызванные с феноменальными расходами с Максимегалона для того, чтобы попытаться урезонить лидер-вокалиста, запершегося в ванной с пузырьком таблеток и отказывающегося выходить до тех пор, пока кто-нибудь убедительно не докажет ему, что он не рыба. Басист был занят тем, что расстреливал свою спальню из пулемета, а ударника искали по всему кораблю и не могли найти. Суматошные поиски привели к тому, что его обнаружили на пляже Сантрагинуса-5, в сотне световых лет от корабля, где, как он заявил, он был вот уже полчаса как счастлив находиться и нашел маленький камушек, который будет теперь его другом. Менеджер группы при этом испытал огромное облегчение. Это означало, что в семнадцатый раз за это турне на ударных будет играть робот, и поэтому ритм тарелок будет нормальным. Субэфир звенел от переговоров техников сцены, тестирующих каналы акустических систем, и они передавались в кабину черного корабля. Находившиеся в кабине, оглушенные, прижались к задней стене и слушали голоса из звукомониторов. -- Питание девятого канала в порядке, -- сказал голос, -- тестируем канал пятнадцать... Еще один звуковой удар сотряс весь корабль. -- Канал пятнадцать в порядке, -- сказал другой голос. Вмешался третий голос. -- Черный каскадерский корабль на исходной, -- сказал он. -- Выглядит отлично. Будет неплохое пике на солнце. Компьютер управления сценой включен? В ответ раздался голос компьютера. -- Включен, -- сказал он. -- Прими управление черным кораблем. -- Программа управления траекторией черного корабля активизирована, корабль в режиме готовности. -- Тестируем канал двадцать. Зафод кинулся к пульту и успел переключить частоту на субэфирном приемнике, прежде чем они получили следующий мозгодробительный звуковой удар. Он мелко дрожал. -- А что значит "пике на солнце"? -- спросила Триллиан тихо, тоненьким голоском. -- Это значит, -- сказал ей Марвин, -- что корабль спикирует на солнце. Пи-ке... на... солн-це. Очень просто догадаться. Чего еще вы хотите, если угоняете каскадерский корабль Черного Дезиато? -- Откуда ты знаешь... -- спросил Зафод голосом, от которого вегской снежной ящерице стало бы холодно, -- что это каскадерский корабль Черного Дезиато? -- Очень просто, -- ответил Марвин, -- я же его парковал. -- Так почему же... ты... не... сказал... нам?! -- Ты ведь сам сказал, что хочешь волнений, приключений и настоящих безумств. -- Ужас, -- произнес в последовавшей паузе Артур, хотя необходимости в этом не было. -- Я это всегда говорил, -- подтвердил Марвин. На другой частоте субэфирный приемник принял радиорепортаж, зазвеневший эхом по кабине. -- ... отличная погода для концерта. Я стою перед сценой, -- врал репортер, -- посреди пустыни Рудлит, и с помощью гипербиноптических очков я вижу бесчисленную публику, заполняющую все пространство вокруг до самого горизонта. За моей спиной возвышаются, как сплошная скала, трубы динамиков, а в вышине надо мной ярко светит солнце, и не знает о том, что в него врежется. А вот лобби защитников окружающей среды знает, что в него врежется, и они утверждают, что этот концерт повлечет за собой землетрясения, цунами, ураганы, непоправимый ущерб атмосфере, и все остальные традиционные для экологов бедствия. Но я только что получил сообщение, что пресс-агент "Зоны разрушений" встретился с защитниками окружающей среды за обедом и расстрелял их всех. Таким образом, ничто теперь на стоит на пути... Зафод выключил радио. Он обернулся к Форду. -- Знаешь, о чем я думаю? -- спросил он. -- Думаю, что да, -- ответил Форд. -- И что же ты думаешь, что я думаю? -- Я думаю, что ты думаешь, что нам пора сваливать с этого корабля. -- Я думаю, что ты прав, -- сказал Зафод. -- Я думаю, что ты прав, -- сказал Форд. -- А как? -- спросил Артур. -- Тихо, -- сказали Форд и Зафод, -- мы думаем. -- Ну, вот и все, -- сказал Артур, -- теперь мы погибнем. -- Прекрати все время это повторять, -- сказал Форд. Здесь стоило бы повториться и сказать о теориях, предложенных Фордом при его первом знакомстве с человеческими существами для объяснения их странной привычки постоянно констатировать, порой неоднократно, совершенно очевидные вещи, например "Сегодня прекрасный день", "Ты такой высокий" или "Ну, вот и все, теперь мы погибнем". Его первая теория предполагала, что если человеческие существа не будут постоянно упражнять свои губы, у них может заклинить рот. Через несколько месяцев наблюдений он разработал вторую теорию, утверждавшую: если человеческие существа не будут постоянно упражнять свои губы, у них начнут работать мозги. В действительности, вторая теория была как нельзя более верна применительно к народу бельсеброн, населяющему Какрафун. Бельсебронцы являлись источником чувства большой обиды и беспокойства у соседних рас из-за того, что были одной из самых просвещенных, культурных и, что главное, спокойных цивилизаций в галактике. В наказание за такое поведение, которое было признано оскорбительно самодовольным и вызывающим, Галактический Трибунал наложил на них самый тяжелый из всех социальных недугов -- телепатию. В результате, теперь, чтобы все их мысли, даже самые мимолетные, не становились известны всем на пять миль вокруг, им приходится постоянно очень громко говорить о погоде, о своих болезнях и немочах, о сегодняшнем матче и о том, как шумно стало вдруг на Какрафуне. А есть еще один способ заглушить на время мысли: пригласить на свою планету с концертом группу "Зона разрушений". Хронометраж концерта был крайне важен. Корабль должен был начать свое пике еще до начала концерта и врезаться в солнце за шесть минут тридцать семь секунд до кульминации песни, для которой он предназначался, чтобы свет солнечных вспышек у